- Иностранный член РАН
- Ученое звание: Профессор
- Доктор технических наук
- Ученое звание: Доцент
Специалитет: Ленинградский институт точной механики и оптики, специальность «математические и счетнорешающие приборы и устройстройства»
Публикации 39
Статья Akaev A. , Rudskoi A. A Mathematical Model for Predictive Computations of the Synergy Effect of NBIC Technologies and the Evaluation A Mathematical Model for Predictive Computations of the Synergy Effect of NBIC Technologies and the Evaluation of Its Influence on the Economic Growth in the First Half of the 21st Century of the 21st Century // Doklady Mathematics . 2015. Vol. 91. No. 2. P. 383-386.
Глава книги Akaev A. , in: The Oxford Handbook of the Macroeconomics of Global Warming . NY: Oxford University Press, 2015.
Книга Акаев А. А. , Андреев А. И., Бондаренко В. М., , Джамакеев У. Т., Дубовский С. , Зинькина Ю. В. , , Малков А. С., Малков С. , Махов С. А., Мельянцев В. А., Пантин В. И. , Старков Н. И., Чернавский Д. С. / Отв. ред.: С. Малков , , . М. : Учитель, 2015.
Статья Акаев А. А. , Ануфриев И. Е. // МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2014. № 2. С. 36-43.
Глава книги Акаев А. А. , Садовничий В. А. // В кн.: Куда движется век глобализации? / Под общ. ред.: А. Н. Чумаков, . Волгоград: Учитель, 2014. С. 210-223.
Книга Акаев А. А. . М. : ЛЕНАНД, 2014.
Статья Акаев А. А. , Рудской А. // Экономическая политика. 2014. № 2. С. 25-46.
Книга Акаев А. А. , Сарыгулов А. И., Соколов В. Н. . СПб. : Издательство Политехнического университета, 2014.
Глава книги Акаев А. А. , , , Цирель С. В. // В кн.: Системный мониторинг глобальных и региональных рисков. / Отв. ред.: , , , . Вып. 8. Волгоград: Учитель, 2017. С. 5-36.
Опыт работы
Работал во Фрунзенском политехническом институте на различных должностях (1972–1988): инженер, ассистент, старший преподаватель, доцент, заведующий кафедрой.
Член-корреспондент (1984), академик АН Киргизской ССР (1984). Вице-президент (1987), президент Академии наук республики (1988).
27 октября 1990 года на внеочередной сессии парламент Кыргызстана избрал Аскара Акаева Президентом Республики. В октябре 1991 года (на выборах) и в январе 1994 года (на референдуме) полномочия Президента были подтверждены.
24 декабря 1995 года Аскар Акаев переизбран Президентом Кыргызстана на второй срок. Являлся Президентом Кыргызской Республики до 2005 года.
Иностранный член Российской Академии наук (2006).
С 2005 г. работает в МГУ имени М.В. Ломоносова, в Институте математических исследований сложных систем.
С 2014 г. - в НИУ ВШЭ, в Научно-учебной лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации.
Шестой большой цикл Кондратьева в развитии мировой экономики вступает в силу
В работе дан анализ современного состояния мировой экономики и краткосрочный прогноз ее развития. Показано, что США и другие наиболее развитые страны прошли дно кризисного падения в 2013 г. и в настоящее время начали медленный и неровный подъем на повышательной волне 6-го большого цикла Кондратьева (БЦК). В 2016-2017 гг. экономики развитых стран испытают относительно небольшой спад, обусловленный третьей фазой глобального финансового кризиса, а затем начнут переход на траекторию устойчивого развития с потенциальными темпами роста. Экономики развивающихся стран продолжат происходящее пятый год подряд замедление и в 2016-2017 гг. из-за снижения цен на сырьевые биржевые товары и возросшего давления долларовой долговой нагрузки. Авангардные развивающиеся страны - Китай и Индия будут демонстрировать достаточно высокие устойчивые темпы роста, хотя экономика Китая будет плавно замедляться, а экономика Индии - понемногу ускоряться. Мировая экономика, следуя за экономиками развивающихся стран, на которые в настоящее время приходится 70% её ежегодного прироста, будет также замедляться, причем темпы её роста снизятся до уровня ниже 3% в год, но не ниже 2,5%. По определению МВФ, это означает рецессию мировой экономики. Дно замедления темпов роста мировой экономики будет достигнуто в 2017-2018 гг., а затем начнется новое ускорение темпов роста мировой экономики на повышательной волне 6-го БЦК (2018-2050 гг.). Для скорейшего и уверенного выхода из третьей фазы мирового финансового кризиса требуются кооперативные меры развитых и развивающихся стран в рамках G20 по стимулированию глобального спроса, мировой торговли и справедливого решения долговой проблемы развивающихся стран.
Аскар Акаев - о том, как Горбачеву не хватило места во власти, о кремлевских соколах и хромых утках, о ГКЧП по-киргизски и сговоре по-белорусски, о том, как Ниязов превратился в Туркменбаши, о табаке для Сталина, а также о том, что значит быть рожденным в СССР.
Высоколобые эксперты называют это "процессом системной дезинтеграции" в экономике, социальной и политической сферах. В умах народных определение рождается куда более доходчивое: двадцать лет назад, 26 декабря 1991 года, мир пережил шок: не стало СССР.
Днем ранее Михаил Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР "по принципиальным соображениям", подписал указ о сложении полномочий Верховного главнокомандующего и передал управление стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину. Наутро Совет Республик ВС СССР принял декларацию № 142-Н о прекращении существования СССР.
Впрочем, это была лишь финальная точка в геополитической трагедии "гибель державы": началось все гораздо раньше. Аскар Акаев, в ту пору президент Киргизии, был не только свидетелем и участником этих событий. Волею судеб он часто оказывался между двух огней - Ельциным и Горбачевым. И уверен: редчайший шанс трансформировать и сохранить Союз был упущен.
- Аскар Акаевич, сегодня многие говорят, что развал Советского
Союза был неизбежен. Вы это мнение разделяете?
- Сейчас придумывают много мифов. Я одно хотел бы сказать: до
последнего момента, до подписания Беловежских соглашений, Союзный
договор в форме ССГ - Союз Суверенных Государств - готовы были
подписать все лидеры среднеазиатских республик! Обстановка была
такой, что все держались за Союз. Не было тогда ни нефтедолларов, ни
газодолларов, и перспективы были туманны, а помощь могла прийти
только из Москвы, из России. Подготовленный в Ново-Огареве Союзный
договор устраивал всех. Союз сохранялся уже не как унитарное
государство, а на конфедеративной основе. Был найден компромиссный
вариант распределения полномочий между центром и республиками. Они
получали полную кадровую и экономическую самостоятельность. И Михаил
Сергеевич эти полномочия с удовольствием отдавал. А за центром
оставались общая оборона, внешняя политика, военно-промышленный
комплекс и научно-технический прогресс.
Я считаю, что был упущен редчайший шанс трансформировать и
сохранить Союз. И в июле 1991 года, я ответственно заявляю, все,
включая Леонида Макаровича Кравчука, были готовы такой договор
подписать. Августовский путч сорвал это подписание. И когда говорят,
что Горбачев знал о ГКЧП, что он сам в этом участвовал, я это
отметаю. Потому что он прекрасно понимал, что это уникальный шанс
ему самому как политику остаться в роли центральной власти и
сохранить Союз. Подписание Союзного договора 20 августа для него
было важнее, чем для кого бы то ни было!
После ГКЧП он этот шанс потерял. Его авторитет и так падал, а
после путча упал вовсе. Авторитет же Ельцина, наоборот, взлетел. Он
стал героем. Правильно Клинтон говорил: "Когда я думаю о новой
демократической России, я всегда представляю август 91-го года:
президент Ельцин на танке". Борис Николаевич мог диктовать условия.
Леонид Макарович Кравчук и другие тоже почувствовали, что пора
побороться за незалежность. Но они требовали уже полного
государственного суверенитета. Вырисовывался союз, в котором не было
конфедеративной основы. Михаил Сергеевич боролся, чтобы оставить
себе хотя бы номинальное место в этой новой конфигурации. Не
получилось... Я к нему питал и питаю уважение, хотя и с Ельциным
очень близко дружил, поддерживал его.
...Первый зарубежный визит Бориса Николаевича после инаугурации
состоялся, кстати, в Киргизию. 20-21 июля 1991 года, за месяц до
путча. Другие даже обижались: мол, как же так, обычно Москва первый
визит совершала в Киев или Ташкент, Алма-Ату, а тут вдруг такое
захолустье, Фрунзе. Ельцин им отвечал: "В трудные годы кто за меня в
Верховном Совете мог слово замолвить? Только Аскар Акаевич".
Я действительно был членом Верховного Совета, когда Ельцина не
хотели утверждать председателем комитета по строительству. Я дружил
с Рыжовым Юрием Алексеевичем, а он был в руководстве межрегиональной
депутатской группы. Они - Сахаров, Рыжов - поддерживали Ельцина. Я
тоже поддержал. А потом мы с Чингизом Айтматовым голосовали за
отмену шестой статьи вместе с "межрегионалами". Отмена руководящей
роли партии - это была основная задача для демократов на первом
этапе.
Ну а когда Борис Николаевич ушел в отставку, он чаще всего
приезжал отдыхать к нам в Киргизию. Чувствовал мое искреннее к нему
отношение. У Ельцина было потрясающе сильное чутье. Перехитрить или
слукавить было невозможно. Он шестым чувством улавливал, от души
человек говорит или для проформы. Я всегда его воспринимал как
умного старшего друга, как аксакала, как у нас говорят. И когда в
2005 году я вынужден был перебраться в Россию, Ельцин проявил
огромную заботу и обо мне, и о моей семье. Я очень ему
благодарен.
- Не ревновал вас Ельцин к Горбачеву?
- Кстати, последний визит Горбачева в качестве президента СССР
тоже был в Киргизию. В ноябре 1991 года. Видно было, что он
чувствовал себя уже "хромой уткой". И по-моему, был благодарен, что
я не поддержал ГКЧП.
В августе 1991-го я был единственным после Ельцина лидером
республик, выступившим против путча. 19-го позвонил Борису
Николаевичу, связи не было, но мои помощники смогли дозвониться до
его помощников и узнали, что Ельцин квалифицирует все происходящее
как переворот и будет бороться против ГКЧП. К тому моменту уже и так
было понятно, что это путч. У гэкачепистов была ссылка на то, что
Горбачев болен, недееспособен. А я тремя днями раньше, 16 августа,
больше часа с ним разговаривал. Горбачев позвонил мне насчет
Союзного договора: "Аскар, ты не знаешь, что соседи твои думают о
подписании?" Он был полон энтузиазма, говорил энергично. Какой
больной?! Я понял сразу, что это переворот!
Так вот о ревности... 1994 год. Михаил Сергеевич уже не при
власти. Но он очень захотел отдохнуть на Иссык-Куле. Климат там
бесподобный, дышится легко. "Хорошо, - говорю. - Сделаем. Организуем
Второй Иссык-Кульский форум". Встретил Горбачева со всеми почестями.
Отвез на озеро. Они с Айтматовым там неделю отдыхали. Михаил
Сергеевич был доволен, говорил: "Аскар, я тебе верил всегда.
Спасибо, что такое внимание мне оказал".
Проходит некоторое время, собирается саммит СНГ. Стоят Ельцин,
Назарбаев, Кучма, Каримов. Подхожу, здороваюсь по очереди.
Дохожу до Бориса Николаевича, он руки не подает, насупился. Я
смекнул сразу: не понравилось ему, что я Горбачева пригласил. И
потом он действительно высказал обиду. Я говорю: "Борис Николаевич,
а помните, в тяжелые годы, когда Горбачев был президентом, я вас
решительно поддерживал безо всякой оглядки на него. Но теперь-то он
пенсионер!"
Потом, когда сам Борис Николаевич ушел в отставку, три года
подряд он приезжал на Иссык-Куль. Во-первых, сердце подлечить - не
случайно там центр реабилитации космонавтов. Первый год отдыхает,
второй. На третий год как-то сидим, выпили немножко, он говорит:
"Знаешь, Аскар, я хочу признаться, что однажды был не прав". - "Да
вы что, Борис Николаевич. Это только Лигачев говорил: "Борис, ты не
прав". Вы всегда были правы". Он говорит: "Нет, все-таки я сейчас на
пенсии, у тебя отдыхаю. А помнишь, как я тебя укорял за Горбачева?
Правильно ты тогда сказал: он ведь пенсионер..."
- Но в августе 1991-го Ельцин, как никогда, был полон сил и
энергии. Он сумел переломить ситуацию. А ведь лидеров республик
гэкачеписты сильно обрабатывали.
- Это делалось по-разному. Я прочитал историю Леонида Макаровича
Кравчука (см. "Итоги", 2011, № 33. - "Итоги"): к нему
приезжал генерал Варенников... А в случае со мной было так. 19-го
утром я готовился к поездке в Москву - на следующий день
торжественное подписание Союзного договора. И тут звонит мой
вице-президент Герман Кузнецов с известиями о ГКЧП. Приезжаю в Дом
правительства, а меня уже поджидает председатель КГБ генерал
Асанкулов. Импозантный такой человек, работал многие годы в
центральном аппарате КГБ, был начальником отдела, соратник Крючкова.
Высокая должность по тем временам. Еще в начале 91-го года Крючков,
когда мы встретились в его кабинете на Лубянке, сказал: "Аскар
Акаевич, я хочу назначить вам сильного генерала, вашего
соотечественника, он будет вам хорошим помощником, надежным". Так
вот, приходит Асанкулов и говорит: "Вся власть в стране переходит в
руки ГКЧП, и вы отныне обязаны выполнять все его предписания, а
контроль возлагается на меня". И показывает шифровку. Ответил я так:
"Товарищ генерал, пока я всенародно избранный президент, я здесь
командую, а вас отстраняю от должности". Как-то мгновенно в голову
пришла эта идея. Не знаю как: такие моменты не часто бывают. Он даже
ошалел. А пришел без охраны. И я тут же диктую указ. Вот так мы
взяли контроль над республикой. Потом звонит кто-то из
Туркестанского военного округа, представляется: командующий. Но я
так понял, что никакой это не командующий. Передает указание от
маршала Язова: мол, вы ведете себя неправильно, подумайте о
последствиях. Даем вам ровно сутки, чтобы вы разобрались в ситуации
и подчинились решениям ГКЧП. Если этого не будет, мы введем
танки.
Хорошо, подумаем... А пока еще сутки впереди. Я выступил по
телевидению с заявлением, что московский переворот мы не
поддерживаем. Собралось тысяч 20-30 людей вокруг Дома правительства,
телефонные звонки: "Аскар Акаевич, мы вас поддерживаем, мы с вами,
все правильно".
Когда путч провалился, на сессии Верховного Совета СССР я
выступал вторым. Первым - Руслан Хасбулатов от Российской Федерации,
поскольку главную роль сыграла Россия, Ельцин. Михаил Сергеевич
сказал, что Аскар Акаевич вел себя достойно, был первым из лидеров
республик, осудивших ГКЧП, поэтому мы предоставляем ему слово. После
меня выступал Анатолий Собчак. Он в Петербурге выступал против
ГКЧП.
Конечно, Горбачев продолжал уговаривать всех подписать Союзный
договор. Но ситуация изменилась. И Кравчук объявил, что должен
провести референдум и спросить мнение украинского народа.
Восточные республики готовы были сохранить Союз. И в середине
ноября мы собрались на Госсовете и договорились создать Союз
Суверенных Государств. Но Беловежское соглашение все перечеркнуло.
Хотя если бы не оно, так было бы что-то другое. После путча процесс
отделения от центра стал необратимым. Путч сыграл роковую роль.
- Кстати, почему вас не пригласили в белорусские
Вискули?
- Там все делалось в большой тайне. Видимо, участники
Беловежского соглашения не были уверены, что я их поддержу. Ставка
делалась на славянские республики.
9 декабря в час ночи мне позвонил Горбачев: "Аскар, ты не в
курсе, что сотворили твои коллеги в Белоруссии?" Кое-какая
информация к этому времени ко мне просочилась, но я стал успокаивать
Михаила Сергеевича, что все еще образуется. Ведь окончательный
договор по ССГ республики должны были подписывать вот-вот, в
декабре.
"Аскар, а где же теперь место центра, мое место?" - сокрушался
Михаил Сергеевич. На следующий день мне позвонил Назарбаев: "Три
республики образовали славянскую ось. Нас перечеркнули. Что будем
делать?" Часа через полтора раздается звонок от Ниязова: "Надо
выработать общую позицию по Средней Азии. Я приглашаю всех наших
президентов к себе в Ашхабад на 13 декабря". Что ответить? "Конечно,
приеду. Мое мнение - надо присоединяться к славянам". Сапармурат
Атаевич изменил тон: "Аскар, ты еще молодой, многого не знаешь. У
нас все есть. Поэтому стоит подумать над альтернативой славянам.
Азиатский союз! У нас все для этого есть!" - еще раз подчеркнул
будущий Туркменбаши, хотя на тот момент его республика была самой
бедной.
- Откуда у вас такая тяга к России?
- Поверьте, это не громкие слова. Я родился в Советском Союзе.
Учился на русском языке. 18 лучших лет жизни, начиная со
студенчества, провел в Ленинграде. Родители мои были рядовыми
колхозниками. Отец, правда, грамотный. Он окончил медресе, владел
арабским и латынью, потому что в тюркских республиках в ту пору
латынь была распространена. Потом уже мы все перешли на
кириллицу.
Мой старший брат Кучор погиб в 1942 году, защищая Ленинград. Вот
почему, думая о вузе, я выбрал город на Неве. Отцу очень хотелось,
чтобы кто-то из нас побывал на месте, где погиб старший сын, может,
нашел могилу, поклонился. А я в 10-м классе мечтал стать
авиаконструктором, подумывал о Московском авиационном институте.
Потом прочитал несколько статей Виктора Михайловича Глушкова,
выдающегося академика. Он очень увлекательно писал о будущем
кибернетики. Этим я окончательно заболел. И в итоге поступил в
Ленинградский институт точной механики и оптики на факультет
вычислительной техники и точной механики. Преподавание было на
высочайшем уровне. Мне очень повезло. Моим учителем был выдающийся
ученый Сергей Александрович Майоров, завкафедрой вычислительной
техники и точной механики, на которой я специализировался. Он
приметил меня где-то курсе на третьем и начал привлекать к научным
исследованиям. Там же работал выдающийся теплофизик, позже он стал
ректором института, Геннадий Николаевич Дульнев. Он стал вторым моим
учителем. Мы с Майоровым написали первую в мире монографию по
когерентным оптическим компьютерам. И на основе этой книги я защитил
докторскую диссертацию.
В Ленинграде я прошел путь от студента до доктора наук. Но тянуло
на родину. При содействии Майорова открыл первую кафедру
вычислительной техники в Киргизии. Сейчас это не проблема, ректор
сам все решает. А тогда только министр образования СССР. Вот Сергей
Александрович и повел меня к министру: мол, это один из моих
талантливых учеников и надо помочь ему создать кафедру.
Стал завкафедрой. Потом избрали в члены-корреспонденты Академии
наук, потом стал академиком, потом уже вице-президентом и
президентом республиканской академии. То есть я быстро прошел этот
путь. Научная карьера складывалась очень споро.
Мой учитель Сергей Александрович говорил так: для успеха в науке
нужно пять вещей - трудолюбие, талант, научная школа, хорошие
учителя и один процент удачи. Если нет этого процента, будь ты хоть
семи пядей во лбу, ничего не получится. У меня он был, и в первую
очередь потому, что я встретил замечательных учителей.
- Но продвижение до президента республиканской Академии наук
наверняка не обошлось без партийной поддержки.
- В те годы коллеги мои старались, выбивали квоты, чтобы вступить
в КПСС. А мне опять процент удачи выпал. Знаете, как я в партию
вступил? В 80-е годы начиналась автоматизация, компьютеризация.
Однажды ректор говорит: "Горком просит, надо прочитать лекции".
Какие проблемы? Пожалуйста. Пришел я к первому секретарю
Фрунзенского горкома партии. Он мне дал расписание. И я стал ездить
по предприятиям, активам. У меня были слайды, по тем временам
прекрасные, у нас таких не видели, потому что только в Ленинграде и
Москве эта технология была освоена. Меня с удовольствием слушали.
Пришлось и перед членами ЦК прочитать лекцию. Все остались довольны.
Секретарь горкома приглашает и говорит: "Вот вы читаете нам всем
лекции, членам бюро, членам ЦК, а вы, оказывается, беспартийный. Так
не годится". И быстренько приняли в партию.
А потом пришел Михаил Сергеевич, сделал акцент на ускорение
научно-технического прогресса. И меня как "профильного" ученого
решили назначить завотделом науки и учебных заведений
республиканского ЦК. Не скажу, что был счастлив на этой аппаратной
должности. И с облегчением вздохнул, когда в 1987 году меня избрали
вице-президентом, а в 1989 году и президентом Академии наук
Киргизии.
- И вдруг из любимой науки почему-то потянуло в
политику...
- Здесь опять же спасибо перестройке и "ускорению". До этого я
вообще не интересовался политикой. А тут горбачевские идеи меня
увлекли. В 1989 году как раз проходили выборы народных депутатов
СССР. Наши академики предложили: давайте мы образуем свой
избирательный округ и никакого партократа туда не пустим, выберем
Акаева нашим представителем в Москве. Тогда должности совмещать
можно было, и за мной оставалось место президента Академии наук.
Но первый секретарь ЦК Абсамат Масалиев страшно не хотел меня
видеть депутатом в Москве. Выдвигалась в основном партноменклатура,
чабаны и табаководы. И мало кто из делегации, за исключением Чингиза
Айтматова, мог свободно с трибуны выступать, без бумажки, на
актуальные темы. Я-то умел, тем и подкупила сторонников моя
кандидатура. Словом, избрали. Масалиев говорит: "Смотри, никакой
самодеятельности, мы тебе будем инструкции присылать".
На I Съезде народных депутатов меня избрали членом Верховного
Совета. Я записался в комитет по экономической реформе, считая ее
самой актуальной. А там были замечательные экономисты, и ныне
здравствующий академик Олег Тимофеевич Богомолов, и выдающийся Павел
Григорьевич Бунич, к сожалению, покойный, будущий первый
премьер-министр Литвы железная дама Казимира Прунскене. Начал
изучать рыночную экономику. Но тут мне присылают инструкции: выбей
льготы чабанам. Чабанов по всему СССР много, но мои чабаны, говорю с
трибуны, работают на высокогорье в 3-4 километра, вот такие
особенности. Записали киргизских чабанов на льготы.
Потом новая рекомендация: помоги табаководам. Выступаю,
рассказываю, как в годы войны Иосиф Виссарионович Сталин направлял
Уинстону Черчиллю армянский коньяк и наш киргизский табак. Пробил
льготы табаководам. Потом - воду надо накопить в Токтогульском
водохранилище. Решают: поддержать. И так я завоевывал очки. То есть
если до этого ко мне относились как к научному работнику, то
Верховный Совет превратил меня в политика.
Позднее в мой актив записали и то, что только двое из делегации -
я и Чингиз Айтматов - проголосовали за отмену 6-й статьи Конституции
СССР.
В 1990 году произошли ошские трагические события. В результате
межэтнических столкновений погибли тысячи человек. Горбачев отправил
туда команду во главе с Айтматовым. Айтматов предложил взять меня. Я
порекомендовал узбекских писателей, деятелей культуры, тоже
депутатов. И мы бригадой прилетели в Ош. Это было очень эффективно.
И благодаря Айтматову Михаил Сергеевич тогда проявил решительность,
направил подразделения ВДВ. Они действовали очень грамотно. Без
кровопролития смогли нейтрализовать, отделить враждующие,
конфликтующие стороны.
А потом по стране пошла волна выборов президентов...
Аскар Акаев - о том, как Россия разводила соседей на "деревянные" рубли, а Британия тайно печатала киргизскую валюту, о ловушках демократии и коварстве империализма, о том, как смотрится "тюльпановая революция" из кабины бомбардировщика, об искусстве отречения от власти, а также о большой науке, которая куда приятнее большой политики.
Развал СССР не был одномоментным. "Независимость", "суверенитет" - самые модные слова политического лексикона на стыке 80-х и 90-х. Ну и конечно, главный титул - президент - стал для лидеров все еще советских и нищих республик чем-то вроде модного бренда. Каждый прокладывал путь на этот олимп по-своему - в соответствии с национальными особенностями политических традиций...
- Аскар Акаевич, все-таки как президент Академии наук стал
президентом республики?
- После ошской трагедии ситуация в нашей политической элите
кардинально изменилась. Все претенденты от партноменклатуры на
президентских выборах провалились. А в Верховном Совете республики
образовалась демократическая фракция. И им пришло в голову выдвинуть
Акаева.
26 октября 1990 года сидим мы в московской квартире академика
Самарского - был такой выдающийся математик - пьем чай.
Вдруг приглашают меня к телефону. Как нашли, не знаю, звонят из
Фрунзе. И депутат Верховного Совета говорит: "Мы, демократическая
фракция, решили выдвинуть тебя в президенты. Ты должен быть завтра
утром в 10.00 на заседании". Послушайте, говорю, я не хочу в
президенты, у меня нет таких планов! Начали давить, мол, обязан
приехать. Иначе вообще в республику не пустим. Что делать? Пришлось
ехать, положившись на судьбу.
В десять утра захожу в зал Верховного Совета. В списке уже 11
человек. Увидели меня, регистрируют двенадцатым. И тут же
бежит секретарь ЦК по сельскому хозяйству: "Есть предложение, чтобы
все кандидаты зачитывали свои программы только на киргизском языке".
Я сразу понял, что это камешек в мой огород. Никто никогда не
слышал, чтобы я говорил на киргизском. Думали, я не владею родным
языком. А уже тогда националистические настроения в республике
сильны были. Подходит моя очередь. И я на неплохом литературном
киргизском излагаю программу. У секретаря по сельскому хозяйству аж
челюсть отвисла.
В итоге я с большим перевесом одерживаю победу. "Когда
сформируете правительство? Недели хватит?" - спрашивают с мест.
А я говорю: "Давайте прямо сейчас". И всех одиннадцать своих
соперников предлагаю на руководящие посты. Ведь за каждым стояла
группа поддержки, родоплеменные кланы, и они хорошо представляли
республику. На ура это предложение приняли! Принесли ящик
шампанского, начали праздновать, потому что в итоге победили все.
Потрясающе! Потом мы в этом парламенте могли провести любое решение.
Так началась моя президентская деятельность.
- Сработал один процент успеха. И часто так везло?
- 14 лет президентства не так уж и мало. До середины 90-х были
самые трудные годы, но и самые плодотворные. Я тогда предложил
программу "Кыргызстан - наш общий дом" - пропорциональное
представительство киргизов, узбеков, русских, немцев во всех органах
государственной власти. Культурная программа была очень хорошая.
Например, мы построили сотни школ с узбекским языком на юге страны,
открыли Киргизско-узбекский университет в Оше. Он стал лучшим
университетом в Ферганской долине. Из Узбекистана там обучалось
больше студентов, чем из Киргизии.
На волне распада СССР киргизский язык в республике был
единственным государственным. Мне пришлось указом русский вводить, а
потом убеждать парламент, чтобы он вошел в конституцию как второй
государственный. Вместе с Борисом Николаевичем мы создали
Киргизско-российский (Славянский) университет. Ельцин дал команду
Минфину - оборудовали по первому классу, набрали прекрасных
профессоров. И он стал лучшим университетом Центральной Азии...
Я понимал, что в экономике шоковая терапия неизбежна. Земельная
реформа у нас прошла удачно, по классическим принципам известного
экономиста Чаянова, а что касается торговли, промышленности, все
было так же, как и в России. Там не уследишь. Красные директора себе
присвоили все... Была и инфляция, и гиперинфляция. Киргизия,
Таджикистан - самые отсталые республики в СССР, лишенные
энергоресурсов. У нас вся промышленность была в составе советского
ВПК. Работал даже филиал Института космических исследований. Все
остановилось! Включая высокотехнологичный завод по производству
торпед. Испытательный полигон был на Иссык-Куле - это же одно
из самых глубоководных озер. Поэтому, кстати, оно и было закрыто для
иностранных туристов. Это идеальный полигон. Он и сейчас существует.
И завод опять дышит на ладан.
В мои годы многие лидеры насладились красотами тамошних мест.
Вглядываясь в прозрачную глубь, могли оценить местный бешбармак и
душистое красное вино.
Даже Борис Николаевич позволял себе пару бокалов (дело было уже
после его операции). Той поры, когда мы водку пили хорошо,
по-русски, уже не было.
- Кравчук в интервью говорил, что в Беловежской Пуще они
ничего не пили.
- Верится с трудом. Я не помню встречи, где бы мы трезво
расходились. Я по этой части не большой любитель, тем не менее не
помню такого. Все с удовольствием пили. Хотя споры ожесточенные
бывали, дискуссии, иногда пикировки случались в Ново-Огареве. Ельцин
и Горбачев уже тогда друг к другу особых симпатий не питали, но
когда дело доходило до выпивки, хорошо выпивали. Это Кравчук
немножко лукавит. Тем более в те времена Борис Николаевич был в
форме. Он, говоря образно, был джигитом.
- Вернемся к вашим президентским заботам в 90-е.
- Я понимал, что рано или поздно Россия вынуждена будет провести
реформу рублевой зоны. Начитался всего этого, когда в Верховном
Совете сидел ночами. Штудировал Шумпетера, Кейнса, Фридмена, этого
оракула монетарных наук, всех классиков. Думал, если не упредить, не
ввести свои деньги до этого, то, как сель с гор, все старые рубли
сметут нас. И в 92-м году заказал в Лондоне напечатать национальную
валюту - сом. Деньги мы спрятали, об этом никто не знал. В мае
1993-го, с трудом убедив парламент, я объявил о введении сома.
Вскоре Россия объявила о прекращении обращения купюр старого
образца.
А до этого встречаемся в Ташкенте, совещание по СНГ какое-то. И
там Борис Николаевич мне попенял за выход из рублевой зоны: "Аскар,
мы же с тобой друзья. Я всегда тебе верил. Ну как ты мог мне не
позвонить?" "Борис Николаевич, - отвечаю, - виноват.
Повинную голову с плеч не секут". Вроде помирились.
Президенты соседние мне говорят: ты, мол, погубил себя, осенью
будешь ходить с протянутой рукой. Но случилось все, как у классиков:
обесцененные рубли, которые крутились, подрывали экономику соседей.
Казахстан, Узбекистан колоссально проиграли. И мне Назарбаев звонит,
Каримов звонит: "Ты знал, что Россия реформу проведет, или, может,
ты с Москвой договорился? Ты же любимчик у Ельцина. Он, наверное,
тебе подсказал. Или министр финансов Федоров?" А у нас инфляция
остановилась. Сом сыграл свою роль. В соседних республиках наша
валюта стала востребована, как доллар. Это был мой серьезный
успех.
- Почему же при этом на политическом фронте плодилась
оппозиция?
- Я же провозгласил демократию. На демократической волне,
собственно, и сам пришел. И у нас расплодилось много партий,
неправительственных организаций. Тысяч пять. Их финансировали,
подкармливали американские организации, европейские всякие. Они и
начали подрывную деятельность.
- А американцам чем не угодили?
- Американцам я очень нравился. Они говорили, что Киргизия -
это островок демократии в Центральной Азии. Меня называли чуть ли не
Джефферсоном Центральной Азии. Клинтон, Буш принимали в Белом доме.
После 11 сентября 2001 года весь мир искренне поддержал инициативу
Буша-младшего по борьбе с международным терроризмом. Я и наши
соседи - тоже. Потому что за год до этого в Центральную Азию
было нашествие боевиков из Афганистана. У нас тогда погибло 56
человек. Два года мы воевали. Ни одного исламиста не пропустили
через нашу территорию.
И вот 2001 год, Америка. Мы решили помочь ей и помочь себе. Им
приглянулся недавно реконструированный аэропорт Манас, единственный
аэропорт с самым современным радиолокационным оборудованием.
Американцы излучали оптимизм: год мы посидим, за несколько месяцев
террористов уничтожим и уйдем. Я и поверил, что в течение года. По
сей день там сидят.
Первыми озабоченность выразили китайцы. Член политбюро Китая был
у нас с визитом. Образно сказал: "Бога пригласить - честь. Но
попробуйте его выдворить". России тоже такая затяжка не
нравилась.
Мы встретились с Владимиром Владимировичем Путиным. "Есть
идея, - говорю. - Недалеко от столицы был во времена
Советского Союза военный аэродром, где обучали летчиков из
развивающихся стран. Там в свое время учились летать Хафез Асад,
Хосни Мубарак. Там великолепная инфраструктура. Что если из того
аэродрома создать российскую военную базу? Денег много не
потребуется". Он очень заинтересовался: "Я это должен обсудить с
нашими военными". Буквально на следующий день мне звонит: "Аскар
Акаевич, это решение всех воодушевило". Отвечаю: "Давайте! Хоть
завтра приступайте, я проведу решение в парламенте". Уже в октябре
2003-го мы с Владимиром Владимировичем открывали эту базу в
Канте.
Не могу передать, как обрадовались китайцы - в отличие от
американцев: те-то хотели безраздельно властвовать.
Приезжает помощник госсекретаря США с письмом от Буша: "У меня к
вам конфиденциальный разговор. Геополитическая обстановка в регионе
очень сложная, и это требует, чтобы мы здесь держали один-два
АВАКСа". Эту ключевую фразу выдает почти шепотом. АВАКС - это
самолет, который носит над крылом радар. Есть АВАКС, который имеет
охват в радиусе 1000 километров, иначе говоря, если он поднялся над
Киргизией, то видит Афганистан, Иран, весь северо-запад Китая и
вплоть до России. Я говорю: "У меня есть два великих соседа -
Россия и Китай и великий партнер - Соединенные Штаты Америки.
О прибытии АВАКСа не может быть и речи, потому что это
неприемлемо с точки зрения моих великих соседей". Он очень
недовольный уехал: мол, подумайте, вы же на дотациях международных
организаций.
Вот две причины, по которым я впал в немилость: российская
авиабаза, которая могла контролировать многое, и то, что я не
разрешил американцам разместить АВАКСы. А потом прошли революции в
Грузии, на Украине. Эйфория! Американского посла в Грузии за это
наградили. Послу США в Киргизии тоже, видимо, захотелось отличиться.
Привозили инструкторов из Грузии, Сербии, с Украины. Огромные суммы
денег дали оппозиции. Наша республика была идеальным плацдармом:
свобода слова, сотни неправительственных организаций...
Freedom House открыла типографию и начала бесплатно печатать
оппозиционные газеты. Ладно, меня в чем только не обвиняли, но потом
там же начали печатать оппозиционные газеты и для соседних
республик, для Казахстана. Мои коллеги, конечно же, были не в
восторге.
- А как вообще складывались отношения между лидерами
Центральной Азии?
- Очень по-соседски. Правда, когда Сапармурат Ниязов, окунувшись
в газовые деньги, провел через парламент решение величать его не
иначе как Туркменбаши Великий, некоторые коллеги начали
подтрунивать. Они подчеркнуто называли его Наш Великий
Супермурат.
Горькую улыбку вызывало то, что Туркменбаши упразднил театр оперы
и балета, Академию наук. "Для чего все это, когда есть газ?" -
говорил он. Меня с ним связывали добрые отношения, оба учились в
Ленинграде. Заносчивым меня не считал, почему и общался часто.
Вот умер он как-то странно. Ему сделали отличную операцию в
Германии. Чувствовал себя хорошо. За месяц до смерти я был у него в
гостях. Выпили бутылку коньяку. Сапармурат сам сел за руль, отвез
меня в аэропорт. И вдруг печальное известие. Распространяли слухи,
что это связано с его преемником. Глупости! Тут, видимо, других
людей надо искать.
- Какие поводы вы давали своим противникам для вброса
компромата на Акаева?
- Дача правительственная пришла в запустение, и решено было
построить современное хорошее здание. Нам предстояло встречать
саммит ШОС, а это уже много президентов. И мы начали строить
резиденцию. А недруги сказали, что Акаев строит для себя.
Приходилось доказывать, оправдываться, что это для гостей.
В итоге сейчас у меня на родине даже квартиры нет. Ее забрали.
Главная-то потеря - это библиотека. Там во время революции
значительную часть книг сожгли. Уникальную библиотеку я собрал за
годы президентства! Зная, что у меня такая слабость, мне всюду
дарили какие-то исключительные книги. Например, президент Ирана
прислал издание поэзии Хафиза и Саади XIV века! Потом по истории
киргизов, Китая очень много книг.
- Как развивались роковые для вас события 2005 года?
- Чтобы на улице появилась агрессивная и организованная толпа,
оппозиция прибегла к помощи криминала. Два наркобарона,
контролировавшие трафик по "шелковому пути", объединили своих людей.
Южный наркобарон привез около пяти тысяч боевиков, северный
мобилизовал примерно столько же. Я начал бороться с наркотрафиком
по-честному, обратился в ООН, в Управление по наркотикам и
преступности. Там во главе стоял знаменитый итальянец, который
успешно боролся с мафиози в Италии. Мы открыли агентство по борьбе с
наркотиками, которое финансировалось со стороны этого управления из
средств ООН, и они еще средства доноров собрали. Мы даже сами кадры
отбирали, устроили экзамен сотрудникам службы нацбезопасности, МВД,
военным специалистам. Когда хорошая зарплата, и работать хорошо
стали. Я помню, улов был колоссальный в те годы. Прижали наркомафию.
Вот на обиженных наркобаронов оппозиция и сделала ставку в
"тюльпановой революции".
Я был готов к любому повороту событий. Одного не предполагал: что
они боевиков приведут. Меня все предали, включая председателя СНБ.
Потом он продолжал на Бакиева работать. Если бы я знал, что придут
не просто мирные демонстранты, а десять тысяч боевиков, я бы,
конечно, действовал совсем по-другому. Я обдумывал все варианты, что
делать. И увидел единственный выход - покинуть республику.
- Когда стало ясно, что Бакиев и оппозиция делали революцию в
"сомнительной компании"?
- Окончательно - после моего ухода. Южный наркобарон
выступил в парламенте в таком духе, что это он решил судьбу
революции и судьбу Акаева. Он привел пять тысяч боевиков, и теперь
ему должны дать высокий государственный пост. Потом он выдвинулся в
президенты, но его пристрелили.
Второй был вынужден бежать за границу. В общем, когда они начали
претендовать на власть, их и не стало. Но нашлись другие, которые от
Бакиева не отставали. Атаковали дом правительства... Он был вынужден
выйти с поклоном к третьему авторитету. Того тоже пристрелили потом.
То есть Бакиеву пришлось прокладывать себе дорогу кровью, потому что
криминал, который ему помог, требовал: либо давай власть, либо
собственность. Сделали "тюльпановую революцию"...
- С наркобаронами понятно. А как ваши соратники превращались в
оппозиционеров?
- Оказались карьеристами. Ну, работали при Акаеве, почему бы не
поработать при ком-то другом?..
Что касается коррупции, в которой меня обвиняли, то сам Бакиев
доказал, что у Акаева ничего нет. Создали комиссию во главе с
премьер-министром, провели инвентаризацию и объявили, что имущества
особого не нашли. Зато сами под этот шумок все поделили, что
государству принадлежит. Много чего отобрали у бизнесменов. А народу
сказали, что это Акаев все превратил в валюту и вывез за границу.
Начали искать акаевские миллиарды за рубежом - в США, в
Швейцарии, других странах. За 500 тысяч долларов наняли иностранного
сыщика. Прошло время, и в конце концов бакиевский генпрокурор был
вынужден признать, что ни цента акаевского не нашли.
- Для эмиграции из мятежного Бишкека какие рассматривали
варианты?
- Только Россию. Это моя вторая родина. Никаких других вариантов
для меня не существовало. Ближайшие соседи были исключены. Поэтому я
и приехал на российскую авиабазу, которую собственными руками
создавал, и попросился, чтобы приняли. И, слава богу, выехал. После
этого пролилась кровь.
- На истребителе вылетали?
- Нет, на старом бомбардировщике. В то время там других самолетов
не было. На бомбардировщике сначала в Казахстан, а из
Казахстана - пассажирским самолетом в Москву. Я сразу здесь, в
посольстве Киргизии, перед большой делегацией парламента во главе со
спикером зачитал заявление о том, что складываю президентские
полномочия. Поставил точку в своей политической карьере...
Возвратился к науке. Встретили меня здесь тепло. Борис Николаевич
еще был жив. Он очень помог - и мне, и моей семье. В
академическом и университетском сообществе тоже приняли радушно.
Виктор Антонович Садовничий предложил интереснейшую работу в
Институте математических исследований сложных систем МГУ. Еще в 2003
году я опубликовал книгу "Переходная экономика глазами физика.
Математическая модель переходной экономики". Задумался: а ведь
справедливо критикуют ученых, что не могут предсказать кризисы.
Вместе с профессорами Коротаевым, Малинецким, Соколовым мы
разрабатываем новые математические модели. Уже пять лет. В работе,
которую опубликовали в прошлом году совместно с Садовничим, удалось
предсказать вторую волну финансового кризиса. В основе
математических расчетов лежит динамика цен на нефть и на золото.
Я счастливый человек, что ушел из политики в любимую науку!
- А на каких бы условиях вы вернулись в Киргизию?
- Да безо всяких условий. Лишь бы мне не препятствовали. Конечно,
хотелось бы поехать, я уже шесть лет не был на родине. Часто снится
глинобитная наша изба в селе Кызыл-Байрак. Мама Асель-апа. Она была
казашкой. Как-то разговорились с Нурсултаном Назарбаевым, и
оказалось, что мы с ним дальние родственники. Такая круглая земля. А
отец мой Акай Токоев был прямым потомком Тагай-бия, верховного
правителя киргизских племен в начале XVI века. При нем киргизы
отстояли свою свободу от монгольского ига. К этому же роду
принадлежал верховный правитель сарыбагышей Атаке-бий, снарядивший
первых послов к Екатерине II весной 1785 года. Они просились в
российское подданство или надеялись получить защиту от иноземцев.
Императрица дала заверения в поддержке. Осенью 1787 года Атаке-бий
принимал в Чуйской долине прибывшего с ответным визитом российского
посланника Агаферова. Так что связи киргизов с великой Россией имеют
вековые корни. На истории Аскара Акаева они не закончатся.
ОЛЕГ ПЕРЕСИН
Журнал "Итоги",
№№ -
( -),
2011 г.
В первые годы руководства Аскара Акаева Киргизией западные комментаторы рассыпались в похвалах президенту бывшей советской республики, называя его надеждой демократии в Центральной Азии.
Они подчеркивали, что этот редко повышающий голос интеллектуал начал подталкивать страну к приватизации и земельной реформе сразу, как только возглавил независимую Киргизию в 1991 году.
Хвалили Акаева и за создание открытой и либеральной атмосферы у себя в стране.
Как говорил тогда редактор "Литературного Киргизстана" Александр Иванов, "когда я писал про него критическую статью, он звонил мне и благодарил за указание на ошибки".
Однако в последние годы оптимизм в отношении президентства Акаева испарился.
Критики его правления обвиняли его в подавлении оппозиции и свободных средств массовой информации и утверждали, что правительство погрязло в коррупции.
Акаев, как бы признавая собственную падающую популярность, в последние месяцы несколько раз предупреждал об опасности "бархатных революций", подчеркивая, что в Центральной Азии такая революция может легко перерасти в гражданскую войну.
Ученый и первый президент
Аскар Акаев родился 10 ноября 1944 года селе Кызыл-Байрак на севере Киргизии. Его отец был колхозником.
Будущий президент получил высшее образование в Ленинграде, окончив Ленинградский институт точной механики и оптики, и получив квалификацию инженера-математика по ЭВМ. В 1981 году, в 34 года, стал доктором технических наук, защитив диссертацию по теме "Теоретические основы и методы расчета голографических систем хранения и преобразования информации".
В 1986 году Акаев был избран членом ЦК Компартии Киргизии, а затем народным депутатом Киргизской ССР, а в 1990-м стал президентом страны - тогда еще в составе СССР.
Вскоре после обретения республикой независимости в 1991 году Акаев выиграл первые в истории страны прямые президентские выборы. В 1995 году он повторно победил на выборах.
Будучи президентом, он старался поддерживать хорошие отношения как с Россией, так и с США - в Киргизии есть и российская и американская военные базы.
В октябре 2000 года Акаев был избран президентом еще на пять лет, однако на этот раз западные обозреватели отмечали нарушения в ходе избирательного процесса.
Оппозиция не верила Акаеву
Аскар Акаев тогда обещал, что не будет пытаться выставить свою кандидатуру на четвертый срок (выборы планировались на октябрь этого года). Однако оппозиция не верила Акаеву.
Подозрения оппозиции подпитывались различными шагами президента, который, в частности, в 2003 году постарался расширить свои полномочия. Критики Акаева отмечали также, что его старший сын и старшая дочь были избраны в парламент на выборах этого года.
Администрацию Акаева обвиняли в подавлении оппозиции. Правозащитная организация "Хьюман райтс вотч" в августе прошлого года выражала обеспокоенность ухудшением положения с соблюдением гражданских прав в стране и призывала президента Акаева гарантировать оппозиции права действовать без запугиваний.
Про Акаева говорят, что среди его увлечений - классическая музыка и живопись. Он женат, у него двое сыновей и двое дочерей.
Несмотря на свою образованность, он не блистал во время проверки знания родного киргизского языка - этот тест он был обязан пройти перед тем, как был переизбран в 2000 году. Акаев экзамен выдержал, но допустил много ошибок в правописании.
Ровно 10 лет назад, 4 апреля 2005 года, первый президент независимой Киргизии Аскар Акаев ушёл в отставку. Это стало результатом разгоревшейся в республике «Революции тюльпанов» — одной из целого ряда «цветных революций», прокатившихся по постсоветскому пространству. О том, как развивались события и чем сейчас занимается экс-глава государства, в материале АиФ.ru.
Аскар Акаевич Акаев, которому в этом году исполнится уже 71 год, родился в Киргизии, высшее образование получал в тогда ещё Ленинграде. Потом в Москве защитил докторскую диссертацию.
С политикой он был связан 15 лет своей жизни. Однако страница Wikipedia, посвящённая первому президенту Киргизии Аскару Акаевичу Акаеву, лишь двумя строчками упоминает о политической составляющей его жизни: 27 октября 1990 года избран президентом Киргизской ССР, 5 апреля 2004 «в результате острого политического кризиса» сложил с себя полномочия.
Президентом молодой Киргизской Республики он стал в 1990 году, в год обретения ею независимости. В 1995 году он был переизбран на второй срок, подтвердив тем самым доверие граждан. Однако ему так и не суждено было покинуть президентский пост с лаврами великого лидера и навсегда остаться в сердцах граждан Киргизии. Ситуация обернулась таким образом, что уезжать из страны пришлось в спешке и под давлением разразившейся революции.
Между тем определённые гарантии президенту, уходящему в отставку добровольно, всё-таки были предоставлены. Ему была гарантирована неприкосновенность, иммунитет от судебного преследования и госсодержание. Всего этого он лишился бы, дойди дело до импичмента.
4 апреля президент Киргизии Аскар Акаев, находясь в Москве, подписал заявление о своей отставке. На следующий день в видеообращении уже экс-президент попросил прощения у соотечественников и высказал сожаление о случившемся. В заключении своего обращения Акаев попросил новое правительство республики о сохранении отношений с Россией, которые, по его мнению, имеют важное значение и должны быть стержнем внешней политики.
После погромов цветной революции в Киргизии, 2005 г. Фото: www.russianlook.com
«Я — в своей стихии»
В своих первых интервью после отставки Аскар Акаев говорил, что хочет и дальше жить в Бишкеке, заниматься физикой. Но больше в Киргизию он так и не вернулся.
Повод, хоть и трагический, вновь приехать на родину у Аскара Акаева появился в августе 2014 года, когда в Бишкеке умер его старший брат Болот . Киргизские СМИ писали, что экс-глава государства отменил поездку уже по дороге в аэропорт, когда получил предупреждение, что может быть арестован сразу по прилёту. А это, по мнению людей, приближённых к Акаеву, могло спровоцировать новую «цветную революцию». Несмотря ни на что, в Киргизии ещё остались люди, верные своему бывшему президенту.
АиФ.ru пробовал связаться с экс-президентом. Но Аскар Акаевич тактично пояснил, что от политики давно отошёл, о событиях 10-летней давности помнит мало, а то, что сейчас происходит в Киргизии, особо не отслеживает. На родине Аскар Акаев не был уже 10 лет. По его словам, он с головой ушёл в науку и находится в «своей стихии». На сегодняшний день он является автором более сотни научных статей и 7 изобретений в области голографии — направления, находящегося на стыке компьютерных технологий и оптики. Аскар Акаев является иностранным членом РАН, членом отделения нано- и информационных технологий, академиком Киргизской академии наук. Он также имеет научные работы в области макроэкономики и клиодинамики.
Бывший президент Республики Киргизия. Преподаватель МГУ имени Ломоносова. Кавалер Ордена Почета, действительный член Нью-йоркской академии наук, член Исламской Академии наук и почетный профессор Московского государственного университета, иностранный действительный член Российской академии наук (РАН) по отделению "информационные технологии и вычислительные системы".
Аскар Акаевич Акаев родился 10 ноября 1944 года в Кеминском районе Киргизской ССР. В 1967 году с отличием окончил Ленинградский институт точной механики и оптики, получив квалификацию инженера-математика по ЭВМ. В 1967-1971 годах Акаев обучался в аспирантуре, в 1972 году защитил кандидатскую, в 1981 году - докторскую диссертацию.
В 1972-1988 годах Акаев работал во Фрунзенском политехническом институте (ныне - Киргизский технический университет). В 1977 году ему была вручена премия Ленинского комсомола Киргизии в области науки и техники. В 1981 году Акаев был награжден орденом "Знак Почета". В 1984 году Акаев стал действительным членом Академии наук Киргизии, в 1987 году - вице-президентом, а через год - президентом АН республики Киргизия.
С 1981 по 1991 годы состоял в КПСС. В 1986 году был избран в ЦК Компартии Киргизии, а затем стал народным депутатом Киргизской ССР. В 1989 году Акаева избрали депутатом Верховного Совета СССР. Позже он был избран членом палаты национальностей Верховного Совета СССР, членом Комитета Верховного Совета СССР по вопросам экономической реформы. В 1990-1991 годах был членом ЦК КПСС.
В 1989–1990 годы Акаев стал восприниматься как компромиссная политическая фигура, способная примирить стороны, боровшиеся за власть в Киргизии в переходный период. 27 октября 1990 года на внеочередной сессии парламента Киргизии Акаев был избран президентом республики. В августе 1991 года выступил как противник ГКЧП. Впоследствии отказался от предложенного ему президентом Михаилом Горбачевым поста вице-президента Советского Союза.
12 октября 1991 года в ходе прямых президентских выборов Акаев, набрав более 95 процентов голосов, был переизбран на пост президента Киргизии. В феврале 1992 года - мае 1993 года возглавлял республиканское правительство. В январе 1994 года провел референдум о доверии себе как президенту, чтобы подтвердить свою легитимность после принятия в 1993 году новой конституции республики. В сентябре 1994 Акаев распустил парламент и в следующем году провел выборы нового Жогорку Кенеша (собрания народных представителей) Киргизии. По оценкам независимых наблюдателей, выборы были проведены с многочисленными нарушениями. 24 декабря 1995 года Акаев был переизбран президентом Киргизии на второй срок. В 1998 году Конституционный суд разрешил президенту баллотироваться на третий срок, и в 2000 году он был избран еще на пять лет.
СМИ указывали, что в результате постсоветских реформ руководству Киргизии удалось стабилизировать национальную валюту, сократить инфляцию и привлечь значительное число иностранных инвестиций. Акаев допустил деятельность оппозиционных политических партий, издание независимых органов печати, пытался предотвратить эмиграцию русскоязычного населения, наделил русский язык официальным статусом в республике. Во внешней политике выступал за установление партнерских отношений между государствами и регионами. Киргизия первой из стран СНГ вступила в ВТО. В то же время оппозиция утверждала, что экономическая политика Акаева способствовала обогащению родственников и сторонников президента и вела к обострению социальных противоречий в республике.
24 марта 2005 года в Киргизии произошла "тюльпановая революция" - поддержанный большинством населения бескровный государственный переворот. Акаев бежал в Казахстан, а 5 апреля 2005 года написал заявление о добровольном сложении с себя полномочий президента Киргизии. В августе 2005 года ректор МГУ имени Ломоносова Виктор Садовничий предложил Акаеву читать курс лекций в Институте системной математики. В мае 2006 года Акаев был избран иностранным действительным членом РАН. 6 октября 2006 года пресс-служба Генпрокуратуры Киргизии сообщила, что в отношении родственников Акаева и его ближайшего окружения расследуется 106 уголовных дел.
Аскар Акаев имеет множество наград и званий, является действительным членом Нью-йоркской академии наук, Исламской Академии наук, почетным профессором МГУ. В 1995 году был удостоен премии Международного фонда единства, созданного по инициативе Джавахарлала Неру. За время своей научной деятельности опубликовал свыше 150 научных работ, включая 15 монографий, учебников и учебных пособий.
Жена Акаева Майрам была единственной в мире "первой леди", имевшей ученую степень. Руководила Международным благотворительным фондом "Мээрим". У Акаевых четверо детей. Старший сын Айдар женат на младшей дочери президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, работал в крупнейшем казахстанском банке "Казкоммерцбанк". Участвовал и победил в первом туре парламентских выборов в Киргизии в марте 2005 года, после революции бежал из страны, но до сих пор числится депутатом Жогорку Кенеша. Дочь Акаева Бермет - бывший депутат Жогорку Кенеша. Работала в Швейцарии в структурах ООН. В 2003 году участвовала в создании движения "Алга, Кыргызстан!". Младшие дети экс-президента - Саадат Акаева и Илим Акаев - возглавляли общественный фонд "Библиотека первого президента" .
