История
Памятник основателям города был установлен 14 августа 1998 г. и приурочен к 275-летию Екатеринбурга. Автором памятника выступил московский скульптор П. П. Чусовитин. Памятник был отлит из бронзы в литейном цехе завода «Уралмаш » и был собран из 19 частей. Надпись у подножия памятника гласит:
Напишите отзыв о статье "Памятник Татищеву и де Геннину"
Ссылки
Примечания
| ||||||||
Памятник Татищеву и де Геннину (Екатеринбург, Россия) - описание, история, расположение, отзывы, фото и видео.
- Туры на майские в Россию
- Горящие туры в Россию
Предыдущая фотография Следующая фотография
Рядом со знаменитой Плотинкой стоит памятник двум людям, чье значение для Екатеринбурга невозможно переоценить. Василий Татищев и Вильгельм де Геннин - с них началась история столицы Урала. Географ Татищев нашел лучшее место для металлоделательного завода - «праотца» города, а инженер де Геннин возглавил его строительство. Удивительно, что оба получили свидетельство о заслугах в виде памятника совсем недавно, в 1998 г.
Основатели города стоят на пьедестале будто лучшие друзья, практически держась за руки. А ведь поговаривали, что между собой господа не слишком ладили.
Над проектом памятника трудился московский скульптор Петр Чусовитин, а отлили монумент тут же в Екатеринбурге, на знаменитом «Уралмаше». Татищев стоит справа в парике, де Геннин - слева в шляпе-треуголке. Оба держат в руках самый первый план города. На нем цифра «1723» - год основания столицы Урала. Под планом - стилизованные детали промышленного оборудования и изображение Петра I - в профиль, с лавровым венком.
Практическая информация
Адрес: Екатеринбург, пл. Труда.
Как добраться: ближайшая ст. метро: «Площадь 1905 года».
В самом центре города Екатеринбурга находится памятник В.Н. Татищеву и В.И. де Генину - это основатели города. Бронзовый памятник отцам города является одной из главных достопримечательностей Екатеринбурга.
"Славные сыны России"
Несмотря на то, что в реальности эти два человека недолюбливали друг друга, они основатели Уральской столицы России. Окунемся немного в историю и узнаем как так получилось, что два абсолютно разных человека стали отцами великого города. Первым свою работу начал Татищев, перед ним стояла цель строительства и реформирования горных заводов на Урале, но когда началась подготовка к строительству, по ложному доносу Татищева забирают под суд. Позже обвинение с него снимут, но за то время, что он находился под следствием, открывать и строить заводы отправляют В.И. де Генина.
В итоге был построен крупнейший завод и новый административный центр, именно де Генин решает назвать город Екатеринбург, в честь императрицы Екатерины. Вскоре на Урал возвращается и Татищев, вот так и получилось, что основателями города стали эти два человека. В 1998 году в центре города прошло открытие памятника этим "славным сынам России", которые положили начало своим трудом такому замечательному городу.
"Бивис и Бадхед"
В наши дни это излюбленное место роллеров и скейтбордистов. Молодежь любит покататься возле памятника основателей города, устраивают тренировки и просто отдыхают. Про себя молодежь называет отцов-основателй Бивисом и Бадхедом, это герои одноименного мультсериала по МTV.
Памятник основателям города привлекает к себе туристов, особенно тех, кто знаком с историей и знает кто эти люди и что они сделали для города и истории России в целом. Памятник Татищеву и де Геннину - это значимая для истории города достопримечательность.
Сегодня в арбитражном суде будут рассматривать иск скульптора Петра Чусовитина и Ассоциации правообладателей к предпринимателю Марине Чеботаевой об использовании изображения памятника Татищеву и Де Геннину . До этого они уже взыскали деньги с издательства и производителя конфет . Оказалось, что имущественные права на памятник оформлены администрацией города, а вот авторские права принадлежат скульптору Петру Чусовитину, который сейчас живет в Москве.
Печатать и публиковать фото монумента теперь стало опасным делом, но мы все-таки рискнем и в этом не коммерческом материале расскажем об истории памятника, о том, кто и почему протестовал против памятника и как не заплатили за работу скульпторам-исполнителям.
Как к Татищеву в пару поставили Де Геннина
В 1995 году мэрия решила, что в Екатеринбурге должен появиться памятник отцам-основателям города. Это была уже вторая попытка увековечить Василия Татищева и первая - Вильгельма Де Геннина.
Татищев - человек, который придумал построить на Исети завод, вокруг которого впоследствии вырос Екатеринбург. Как вспоминал бывший главный архитектор города Сергей Луканин, в 1982 году председатель исполкома городского совета народных депутатов, по-современному мэр, Павел Шаманов поручил Главархитектуре провести конкурс на размещение памятника Татищеву. Его выиграл проект скульптора Андрея Антонова и архитекторов Демидова и Незнанского. Поставить памятник хотели у дома сталинского ампира на улице Воеводина в Историческом сквере.
Наш проект утвердили, и Антонов начал работать, сделал скульптуру в глине в натуральный размер, осталось только сделать форму, отлить... И тут случился 1991 год, это дело отложили. А когда пришла новая команда городской власти, решили ставить памятник Татищеву и Де Геннину вместе, заново искали авторов, хотя тот проект уже был практически готов. Помню, в то время в «Вечерке» («Вечернем Екатеринбурге». - Прим. ред. ) вышла заметка Виталия Воловича о том, зачем проводить новый конкурс, когда уже был принят проект. Но тем не менее.
Вспомнили о монументе в 1995 году, и тогда решено было в пару Татищеву поставить Вильгельма Де Геннина. В 1722 году Де Геннин в ранге генерал-майора стал главой горнозаводской администрации на Урале и сыграл решающую роль в появлении Екатеринбурга. Именно он настоял на том, чтобы железоделательный завод был построен, хотя против выступал уральский промышленник Никита Демидов. При этом Татищев и Де Геннин друг друга недолюбливали и вряд ли при жизни могли подумать, что будут стоять рядом, отлитые в бронзе.
На конкурс заявились шесть скульпторов: Константин Грюнберг (автор памятника Жукову и мемориала «Черный тюльпан»), Петр Чусовитин, Валентина Соколова, Наталья Гринева, А. Булыгин и О. Бессонов. В музее архитектуры и промышленной техники Урала устроили выставку проектов, посмотреть на них могли все желающие.
Победителя определило тайным голосованием жюри из чиновников, архитекторов и скульпторов под руководством мэра Аркадия Чернецкого. В 1997 году подвели итоги конкурса. Пять членов жюри отдали голоса за проект Петра Чусовитина (согласно документации конкурса, соавторами проекта были архитекторы Овечкин и Дубровин), двое за проект Соколовой, один за проект Гриневой. Одновременно жюри голосовало за месторасположение будущего памятника. Был еще вариант Геологической аллеи в Историческом сквере, но победило место у водонапорной башни.
Как рассказывает писатель Дмитрий Карасюк, прямо перед местом, где сейчас стоит памятник, по приказу Татищева в 1738 году сожгли на костре татарина Тойгильды Жулякова за то, что, насильно крещенный, он вернулся из православия в ислам. Годом позже на этом же месте была сожжена башкирка Кисябика Байрясова.
Это были последние сожжения в российской истории. А потом на месте, где по приказу Татищева так казнили людей, поставили ему памятник. Но те, кто выбирал место, скорее всего, об этом не знали, - говорит Карасюк.
В победившем проекте Чусовитина у Татищева и Де Геннина не было головных уборов (это видно на фото выше). По словам Дмитрия Карасюка, кто-то из принимавших работу спросил: «А как их отличить-то?». И тогда на Де Геннина надели шляпу.
Как известный спортсмен днем прыгал с парашютом, а ночью делал Татищева и Де Геннина. И не получил денег
Петр Чусовитин, уроженец Свердловской области, к тому моменту давно живший в Москве, приехал в Екатеринбург, и началась работа.
Александр Петров тогда был художником-керамистом на творческо-производственном комбинате, который стал подрядчиком по созданию памятника. Работы по основному направлению не было, Петрову предложили на этом проекте стать мастером: обеспечивать исполнителей глиной, дранкой, деревом, металлом, подготавливать леса в цехе (высота памятника - 4,2 метра), следить за дисциплиной (время было трудное, говорит он, многие выпивали, не выходили на работу) - в общем, делать всё, чтобы процесс не останавливался.
Процесс создания памятника он описал так:
Автор дает скульптуру в малом варианте, после этого изготавливается каркас в натуральную величину, на него накидывается глина, дальше скульпторы-исполнители работают по глине: формируют ноги, голову, шляпу, складки. Скульптор принимает у них работу, сам доделывает, что считает нужным, и сдает её комиссии.
Одним из создателей памятника был будущий четырехкратный чемпион мира по парашютному спорту Валентин Прокопьев. Поработать скульптором-исполнителем его позвал друг отца Анатолий Старыгин, до этого они уже несколько раз делали ледовые городки. Днём Валентин прыгал с парашютом, а ночью работал в мастерской. Отсыпался в самолете после прыжков.
Мы с Анатолием Степановичем делали Де Геннина, - рассказывает он. - Чусовитин дал нам модель 1,6 метра, кстати, она была без шляпы. Шляпу сделали потом, чтобы выделить одну из фигур. Мы путем масштабирования самостоятельно сделали из глины модель в натуральную величину. Комиссия ее приняла. После этого начали отформовывать, то есть делать точно такую же модель, но из гипса. Работа кропотливая и очень интересная, она очень увлекла, всё своё свободное время проводил там. Вторая бригада, которая делала Татищева, ушла, и нас попросили спасти ситуацию, выручить и закончить его, чтобы успеть в срок. Так что Татищев от пояса и выше - тоже наша формовка и отливка.
Работали всю осень, зиму и весну, закончили 15 мая 1998 года. Пётр Чусовитин позже говорил в интервью «Литературной России»:
Когда я делал в Екатеринбурге монумент Татищеву и Де Геннину, я говорил начальникам (мэру города, губернатору Росселю), что можно, конечно, сделать и за три дня, но это будет не памятник основателям города, а Дед Мороз со Снегурочкой.
Часть денег за работу Прокопьев и Старыгин, которого уже нет в живых, так и не получили. Они долго судились, выяснилось, что администрация города расплатилась с комбинатом, который нанимал скульпторов-исполнителей, автор тоже получил гонорар, но деньги, предназначенные исполнителям, до них дошли не все.
На двоих мы недополучили 64 миллиона неденоминированных рублей, - говорит Валентин Прокопьев. - В силу неопытности мы работали без договора, но был наряд - задание. Проиграли три процесса, не смогли доказать, что комбинат нам должен.
Мне это непонятно. Надо, наоборот, гордиться и показывать, что этот памятник - лицо города. Когда мы работали над ним, было очень приятно осознавать, что нас уже не будет, а памятник будет стоять.
Автор проекта Пётр Чусовитин сейчас живет в Москве и с журналистами на эту тему общается только через Ассоциацию правообладателей по защите и управлению авторскими правами в сфере искусства (УПРАВИС), которая и подает иски.
Говорить, что автор запрещает публиковать изображения, неправильно. Эти произведения можно использовать всем, получив разрешение правообладателя, и стоит это копейки, - сказал представитель ассоциации. - Пример: для публикации на 1/8 полосы в книге или путеводителе тиражом до 3 тысяч экземпляров ставка авторского вознаграждения - 350 рублей единоразово.
Как везли гранит с Украины и покрывали памятник секретной краской
В мае 19 гипсовых частей памятника отдали для отливки на Уралмашзавод. Параллельно шла работа над площадкой и постаментом памятника. Основу из 300 кубометров бетона делали уральские строители.
Непростой здешний рельеф подсказал творческой группе архитектора Евгения Лугового расположить площадку так, что она как бы поднимается вверх двумя короткими, но широкими лестничными маршами и вместе с тем широко распахнута, соответствуя масштабам всего того, что ее окружает, - писал в мае 1998-го «Вечерний Екатеринбург».
Детали двух выполненных под старину фонарей отлили в Каслях. Серый гранит для постамента привезли с Сибирского карьера. Три блока из красного гранита для пьедестала и основания памятника обработали в Днепропетровске и в готовом виде привезли в Екатеринбург. В июне устанавливать их приехала бригада каменотесов под руководством Николая Голобородько, она же обрабатывала камень при строительстве храма Христа Спасителя в Москве и делала постамент памятнику княгине Ольге в Киеве. Между гранитными плитами проложили свинцовые прокладки, чтобы уберечь камни от сдвигов и осадков.
В газетах тогда писали, что фрагменты постамента и гранит будут покрывать специальной краской, рецепт которой держится в секрете. Известно лишь, что в ее основе лежит пчелиный воск.
Как искали для памятника другое место и спорили, кто важнее - Татищев или Де Геннин?
Не всем архитекторам понравился памятник, споры не утихали, даже когда уже был выбран проект Чусовитина и определено место установки.
Член екатеринбургского союза художников, искусствовед Георгий Зайцев писал в январе 1998 года в «Уральском рабочем»: «Не знаю, кто представлял мэру историческое обоснование для памятника, но парное решение скульптуры все-таки изначально лженаучно: Де Геннин и Татищев не были ни товарищами по работе, ни единомышленниками, ни равновеликими людьми в деле основания и строительства нашего города. На один постамент ставить две эти фигуры нельзя». По его словам, «Де Геннин приказывал, а Татищев выполнял его приказы».
Обозреватель «Уральского рабочего» Тамара Курашова на это отвечала, что измерять вклад этих двух людей в основание и развитие Екатеринбурга нельзя, у каждого своя роль. Но все же провела некоторое сравнение, и оно оказалось в пользу Василия Никитича: «Как посчитала Нина Петровна Архипова, известный географ-популяризатор, много лет занимающаяся татищеведением, Татищев строил Екатеринбург в первое свое пребывание на Урале в общей сложности почти 2,5 года. Геннин - только в его отсутствие, то есть пять месяцев».
Скульптор Геворкян замечал, что предложенный проект - вольный повтор памятников Герцену и Огареву, Минину и Пожарскому. Зайцев вопрошал: «Неужели никто не заметил, что в памятнике нет никакого художественного образа?». Впрочем, говорил он, это относится и ко всем остальным проектам, участвовавшим в конкурсе.
Были у него претензии и к месту установки, самому, на его взгляд, неудачному из предложенных: «Мало того что солнце полдня будет освещать фигуры сзади, что они будут «парить» над водосбросом Исторического сквера. Но своей задней частью они будут обращены ко входу в часовню во имя святой Екатерины, что, сами понимаете, не совсем удачно».
Скульптор Виталий Беляев, например, предлагал разделить Татищева и Де Геннина и поставить их у самого водосброса по краям.
А вот эти слова Зайцева сегодня кажутся очень знакомыми: «Как-то мы забываем, что исторический центр города - это не чей-то дворик, где можно установить то, что понравилось двум или трем десяткам пусть и уважаемых людей, а не населению города. Памятники ставятся на века, нам будет стыдно перед потомками за наши просчеты».
Не утихали разговоры даже в апреле, всего за четыре месяца до установки памятника. Нужно ли вообще его ставить и тем более на этом месте, обсуждали общество краеведов, клуб знатоков города, кафедра ДПИ УГППУ.
На защиту и памятника, и места встал главный архитектор города Сергей Луканин:
«…А. Чернецкий в начале 1995 года объявил открытый конкурс на памятник основателям города и место его размещения. Прошло три года с этого момента, и сегодня люди, называющие себя патриотами города, решили, что всё, что сделано скульпторами и архитекторами, выполнено плохо, совсем не так, как надо. Но если ты знаешь, как надо, я считаю, участвуй в конкурсе, участвуй в общественном обсуждении. Ведь возникает вопрос, где были все те, кто сегодня забрасывает мэра города письмами: «А может, рано вести стройку, а может, провести еще один конкурс?».
Как памятник поставили и всё-таки полюбили
Разговоры утихли, и 14 августа 1998 года, к 275-летию Екатеринбурга, памятник отцам основателям города торжественно открыли. На церемонии присутствовали губернатор Эдуард Россель и мэр Аркадий Чернецкий.
Надпись у подножия гласит: «Славным сынам России В. Н. Татищеву и В. И. Де Генину Екатеринбург благодарный, 1998 год». Правда, стоят фигуры наоборот: слева Де Геннин, а справа Татищев. Хотя по большому счету это и не важно, горожане воспринимают Татищева и Де Геннина как одно целое. Их называют Бивисом и Баттхедом, заботливо укутывают в шарфики, проводят возле них митинги и пикеты, да и просто назначают рядом с ними встречи.
В 2015 году Татищева и Де Геннина приодели -
Благодарим за помощь в подготовке материала Музей истории Екатеринбурга и Евгения Бурденкова.
Почему на гербе города не домна, а медеплавильная печь, как Демидовы едва не сорвали основание города-завода и почему Татищев стал подследственным Де Геннина - на DK.RU к Дню города.
Истории Екатеринбурга посвящена не одна сотня статей и книг. О том, как развивался город, менялись дома и улицы, как жили екатеринбуржцы в прошлом и позапрошлом веке, пишут многие издания. Мы же решили рассказать о дореволюционном бизнесе Екатеринбурга - о видных предпринимателях, их удачах, ошибках и необычных проектах.
В очередном выпуске совместного проекта DK.RU и накануне Дня города мы решили вспомнить, с чего начинался Екатеринбург, какую роль сыграли Татищев, Де Геннин и Демидовы, и почему 300 лет назад День города, скорее всего, отмечали бы не в августе и даже не в ноябре, а в самом начале января.
«Екатеринбург основали Василий Татищев и Георг Вильгельм Де Геннин» - этот школьный постулат отлит в бронзе. На площади Труда в Екатеринбурге установлен памятник, где отцы-основатели стоят бок о бок как добрые приятели. На самом деле, отношения Де Геннина и Татищева были далеки от дружеских: долгое время Де Геннин общался с Татищевым как с подследственным, который растратил на Урале казенные деньги и вызвал недовольство местных промышленников.
Демидовы против
О залежах железной руды на Урале было известно давно. Еще в конце XVII - начале XVIII веков здесь построили заводы - Уктусский, Алапаевский, два Каменских (в верхнем и нижнем течении реки) и Невьянский. Последний практически сразу выхлопотали себе в вечное пользование представители семьи Демидовых. Власти без вопросов отдали предприятие предприимчивым промышленникам: содержать завод так далеко от центра было дело хлопотным, железом и изделиями из него государство на тот момент обеспечивали подмосковные и тульские (а позже и Олонецкие) заводы.
О главном богатстве края - медных залежах - в центре еще не знали, иначе бы на несколько десятилетий раньше проявили к нему интерес. В те времена медь была стратегическим и валютным металлом: из нее отливали пушки и колокола, чеканили монету. Не случайно на гербе Екатеринбурга, принятом во времена Екатерины II, изображены шахта и - не домна, а медеплавильная печь.
О том, чтобы столица как можно дольше не узнала о наличии стратегических запасов, активно заботились хозяева края - Демидовы и Строгановы, которые не хотели конкуренции со стороны казенных заводов. Их вполне устраивало, что государственные предприятия подчинялись тобольскому и верхотурскому воеводам, а руководили ими люди, как правило, мало смыслящие в горном деле. При этом сами Демидовы до 1730-х гг. не платили в казну никаких налогов.
Тем не менее, центр рано или поздно узнал бы об уральской меди. У нас она встречается, в основном, в виде жил, а вот на территории нынешнего Пермского края на медь можно было натолкнуться едва ли не копаясь в огороде: здесь она была в виде осадочных месторождений, поэтому небольшие, но достаточно чистые залежи руды можно было без проблем обнаружить очень близко к поверхности. Правда, они исчерпывались буквально за один-два сезона и больше подходили для создания маленьких и недолговечных производств, - рассказывает ученый секретарь научно-информационного центра Музея истории Екатеринбурга Николай Корепанов.
О стратегическом металле действительно узнали довольно скоро. По одной из версий (скорее, даже легенде), Петру Первому это известие принес бывший уральский крестьянин, сосланный в солдаты: якобы он застал государя во время обхода одной из строек и рассказал ему о ценных ресурсах своей малой родины. По другой (более реалистичной), о меди узнал приехавший на Урал горный мастер из Саксонии Иоганн Блюер, с 1700 г. работавший в Приказе рудных дел, который учредили еще при отце Петра Первого Алексее Михайловиче. Он не только привез известия о богатых залежах меди, но и стал инициатором создания Берг-коллегии, которая должна была непосредственно заняться горной промышленностью в России (до этого заводы управлялись местными властями или приписывались по виду продукции к условно-профильным коллегиям - например, адмиралтейской).
Берг-коллегию возглавил легендарный сподвижник Петра - Яков Брюс, с которым во время русско-шведской войны сблизился капитан Василий Татищев. И именно его, уже как представителя Берг-коллегии, в паре с пожилым Блюером отправили на Урал с наказом основать завод и обеспечить выплавку меди.
Антикризисный менеджер петровских времен
Зимой 1721 г. «горный десант» из Москвы прибыл на Уктусский завод. Татищев был неплохим администратором и принял решение, которое через несколько лет подтвердит Де Геннин: ставить плотину и строить завод на Исети. В мае, после половодья, даже начались работы, однако из центра пришел неожиданный приказ: сворачивать стройку и возводить небольшие заводы на территории нынешнего Пермского края. Параллельно назревал конфликт Татищева с Никитой Демидовым, который ни с кем не хотел делиться своим влиянием на Среднем Урале.
С его сыном, Акинфием, Татищев, может быть, и договорился бы, но Никита был выходцем из низов, человеком старой формации и, судя по всему, не самого приятного характера. Общаться на равных с Татищевым, который на тот момент носил звание равное капитану, он не желал и слал в столицу послания с жалобами на приезжего специалиста. В результате положение Татищева изрядно пошатнулось: казенные деньги потрачены, завод не построен, местные олигархи жалуются, - рассказывает Николай Корепанов.
Его заслуги (именно он выбрал место для медеплавильного завода возле деревни Егошиха в Пермском крае, добился дозволения пропускать купцов на Ирбитскую ярмарку через Верхотурье, завел почтовую связь между Вяткой и Кунгуром, утвердил структуру новорожденной Берг-коллегии на существующих на тот момент пермских и уральских заводах) не смогли пересилить жалоб местных промышленников. Василия Татищева вызвали в Москву, а разбираться с его «прегрешениями» на Урал отправили военного инженера Де Геннина, которого в наше время назвали бы антикризисным менеджером. На тот момент Де Геннин руководил Олонецкими заводами в Карелии, самыми передовыми в России.
Екатеринбург в 1734 г.
Назначение коменданта Олонецких заводов на перспективное место «через голову» Берг-коллегии вызвало недовольство у руководства ведомства. Однако у Петра, уже Императора Всероссийского, были свои аргументы: генерал Де Геннин зарекомендовал себя тем, что любую задачу выполнял до конца, несмотря на внешние обстоятельства. Ему дали указание: разобраться, что же натворил Василий Татищев, и построить, наконец, на Урале стоящий завод.
Де Геннин познакомился с Татищевым еще в Москве, но тогда эта была встреча, скорее, следователя и подследственного, а не соратников. На Урал они отправились порознь: Татищев - в одиночестве, а Де Геннин - с большой командой, набранной на Олонецких заводах.
Дюжина заводов за 12 лет
С генерал-лейтенантом Де Генниным Демидовы общались уже в совершенно иной тональности и даже продемонстрировали свои новые заводы - недавно открывшийся Выйский и строящийся завод на реке Тагил. Де Геннин быстро оценил, что с запуском новых мощностей Демидов обгонит казну не в два-три раза, а на порядок, и форсировал закладку будущих казенных предприятий. Он заложил завод в районе Соликамска, подтвердил выбранное Татищевым место возле деревни Егошиха и поставил всех в известность о строительстве завода на реке Исеть, который не удалось построить Татищеву. При нем запроектировали крепость - необходимую защиту от башкир, которые считали эти места своими промысловыми угодьями.
Прибыв на Урал в конце 1722-го, 12 марта 1723-го года Де Геннин заложил первый камень будущего крепости. Сам завод начали строить только в мае. Возведением завода, административных и жилых зданий занялись солдаты двух батальонов, которых он выписал по линии военного ведомства из Тобольска, а подсобными работами - приписные крестьяне.
Вот тут возникает интересный вопрос: а что считать днем рождения Екатеринбурга? В Санкт-Петербурге начало города ведется от закладки первого камня Петропавловской крепости. По этому примеру нам праздновать нужно в марте. Но Екатеринбург тогда был, в первую очередь, заводом, и еще в советское время решили считать днем рождения Екатеринбурга день пуска молотов, кующих железо, - это произошло в ноябре 1723-го. Но примечательно, что это событие прошло незамеченным для всех, даже Де Геннин при этом не присутствовал: стратегическая задача завода была все-таки перерабатывать медную руду. Запуск двух медеплавильных печей состоялся в начале января 1724 г. И вот тут на заводе собрались все - и Де Геннин, и представители Берг-коллегии, - рассказывает Николай Корепанов.
Исетский завод стал уникальным для того времени явлением: на одном производстве стояли медеплавильные печи и домны для производства железа, тут же были организованы вспомогательные производства - катали проволоку, сталь, жесть, работала кузница. Существует гипотеза, что проект идеального промышленного города, который в середине XVIII века продвигал французский архитектор Клод-Никола Леду, был частично «срисован» именно с уральского завода.
Шведский план Екатеринбурга, 1750 г.
«Татищев к тому моменту был полностью оправдан и работал на Урале, но, если судить по документам, Исетским заводом он уже не занимался. Де Геннин дал ему указание достроить заставы для защиты от башкир», - рассказывает Николай Корепанов. А после Татищева и вовсе отправили в Санкт-Петербург докладывать о деятельности уральских заводов, и на Урал Татищев вернулся только в 1734 г. в должности начальника горных казенных заводов.
Де Геннин руководил развитием уральской промышленности 12 лет, и за это время построил и модернизировал дюжину заводов - фактически, по одному в год. Такие темпы можно сравнить со сталинской индустриализацией.
Честно говоря, даже риторика указов того времени была сходна с советскими. И у местных людей действительно возникала гордость - «мы работаем на государство, на ее величество, на казну». При Де Геннине не просто массово запускались заводы. При нем начали появляться какие-то зачатки гражданского общества. Это касалось даже приписных крестьян, не говоря уже о горнозаводской элите. И потом, через 40 лет, когда заводы начали переходить в частные руки, начались массовые выступления против этого: во-первых, ухудшились условия труда, а во-вторых, исчезла эта идея работы на благо Отечества, - считает Николай Корепанов.
Передача заводов в частные руки изрядно ухудшила и кадровый состав: горные офицеры при первой же возможности переходили с заводов в золотопромышленность, которая еще долгое время была казенной, чтобы работать не на частного промышленника, а на государство.
P.S. Мы рассказали о людях, благодаря которым появился наш город. А о людях, чьи имена связаны с последними страницами истории дореволюционного Екатеринбурга, расскажет выставка «Мы с Полярной звезды» в Музее истории Екатеринбурга , посвященная деятельности уральских революционеров начала прошлого века. Выставка воссоздает атмосферу революционного подполья - сурового, опасного, и в то же время очень привлекательного.
Вооружившись фонариком, каждый гость экспозиции погружается в паутину подпольного движения - мира особых людей, изменивших жизнь целой страны. Ключевые предметы экспозиции - уникальный каталог имен, фотографий и кличек уральских подпольщиков, карты Екатеринбурга с указанием явочных квартир и подпольных типографий, личные вещи революционеров и тематические инсталляции. Частью выставки является реконструкция подпольной школы агитаторов-пропагандистов, основанная Яковом Свердловым.
Более подробная информация о выставке - на сайте музея .
DK.RU благодарит за помощь в подготовке материала Музей истории Екатеринбурга, его директора Сергея Каменского и ученого секретаря научно-информационного центра Музея истории Екатеринбурга Николая Корепанова. Иллюстрации: Музей истории Екатеринбурга, Екатеринбургская городская дума, социумекатеринбург.рф, retromap.ru , инфографика - Игорь Черепанов
