Дмитрий Дмитриевич Шостакович (1906—1975) — советский композитор, пианист, музыкально-общественный деятель, доктор искусствоведения, педагог, профессор; народный артист СССР (1954), Герой Социалистического Труда (1966), лауреат Ленинской премии (1958), пяти Сталинских премий (1941, 1942, 1946, 1950, 1952), Государственной премии СССР (1968) и Государственной премии РСФСР имени М.И. Глинки (1974). Член КПСС с 1960 года. Ниже размещен фрагмент из книги "Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича, записанные и отредактированные Соломоном Волковым".

"Мне могут сказать: «Что ты жалуешься на других? А сам- то? Как будто ты не боялся так же, как они?» Отвечаю честно: боялся. Страх тогда был всеобщим, и я не был исключением. Мне скажут: «А чего тебе было бояться? Музыкантов ведь не трогали». Отвечаю: «Вранье! На самом деле трогали — и еще как!» Байки, что музыкантов не трогали, распространяют Хренников и его прихвостни, и все, начиная с людей искусства с короткой памятью, этому верят. Они уже забыли Николая Сергеевича Жиляева, человека, которого я считаю одним из своих учителей. Я встретил Жиляева у Тухачевского: они были друзьями. Жиляев преподавал в Московской консерватории, но большую часть занятий проводил дома. Бывая в Москве, я всегда заглядывал к нему, чтобы показывать свои последние работы. Жиляев никогда не делал замечаний просто чтобы что-то сказать. К тому времени было бессмысленно обращаться к Штейнбергу, моему консерваторскому преподавателю, потому что он просто не понимал того рода музыки, что я писал тогда. Жиляев в максимально возможной степени заменил мне преподавателя.

В его комнате висел большой портрет Тухачевского, и после сообщения, что Тухачевский расстрелян как изменник Родины, Жиляев не снял его. Не знаю, смогу ли я объяснить, какой это был героический поступок. Как тогда люди вели себя? Едва очередную заблудшую душу объявляли врагом народа, как все в панике уничтожали все, связанное с этим человеком. Если враг народа писал книги, его книги выбрасывали, если от него были письма, их сжигали. В сознании не укладывается сколько писем и бумаг было сожжено в тот период, никакая война не могла бы так очистить личные архивы. И естественно, первым делом в огонь летели фотографии, потому что, если кто-то доносил, что ты хранишь изображение врага народа, это означало верную смерть. Жиляев не испугался. Когда за ним пришли, висевший на виду портрет Тухачевского поразил даже палачей. «Как, он еще висит?» — спросили они. Жиляев ответил: «Придет время, и ему поставят памятник».

Мы слишком быстро забыли о Жиляеве и других. Погиб Сергей Попов, очень талантливый человек. Нас познакомил Шебалин. Он восстановил оперу Чайковского «Воевода», которую композитор сжег в припадке отчаяния. Когда убили Попова, партитура была уничтожена вторично. Еще раз ее возродил Ламм. Или Николай Выгодский, талантливый органист. Та же самая история. Забыт Болеслав Пшибышевский, ректор Московской консерватории, сын известного писателя. Забыт и Дима Гачев. Он был хорошим музыковедом. После завершения какой-то сложной работы он решил отдохнуть и поехал в санаторий, где попал в многоместную палату. Кто-то нашел старую французскую газету. К своему несчастью Гачев читал по-французски. Он открыл газету, начал читать вслух — всего несколько предложений — и остановился: там было что-то негативное о Сталине. «Ах, что за глупость!» Но было слишком поздно. Наутро его арестовали. Кто-то из соседей сдал его, а возможно, что и все вместе.

До ареста Гачев переписывался с Роменом Ролланом, которому понравилась Димина работа о нем. Роллан хвалил Гачева. Интересно, полюбопытствовал ли великий французский гуманист, что случилось с его поклонником и исследователем? Куда это он так внезапно исчез? Кажется, Гачеву дали пять лет. Он был крепким человеком и прошел через пять лет тяжелой работы, наивно надеясь, что по окончании срока его выпустят. За несколько дней до конца Гачеву сообщили, что ему дали дополнительно десять лет. Это сломило его, и вскоре он умер. Тогда все писали доносы. Композиторы, вероятно, использовали для этого нотную бумагу, а музыковеды — чистую. И, насколько я знаю, ни один из доносчиков так и не покаялся. В середине 1950-х часть арестованных начала возвращаться — те счастливчики, кому удалось выжить. Некоторым из них показали их так называемые «дела» с доносами. Сегодня доносчики и бывшие заключенные встречаются на концертах. Иногда они раскланиваются. Правда, один из пострадавших оказался не столь любезным. Он публично дал пощечину доносчику. Но все утряслось, доносчик проявил благородство, не подав жалобу в милицию. Бывший заключенный умер на свободе, поскольку его здоровье было серьезно подорвано в лагере. А стукач живет и процветает и ныне. Он, кстати, — мой биограф, можно сказать, специалист по Шостаковичу.

Мне тогда повезло, что меня не сослали в лагерь, но это упущение никогда не поздно наверстать. В конце концов, все зависит от того, что думает о твоей работе очередной вождь и учитель. В моем случае — о моей музыке. Они все — покровители искусств и изящной словесности, выразители общего мнения, глас народа, и с этим гласом трудно спорить. Тиранам нравится строить из себя покровителей искусств. Это — известный факт. Но тираны ничего не понимают в искусстве. Почему? Потому что тирания — извращение, а тиран — извращенец. Тому есть много причин. Тиран добивается власти, шагая по трупам. Его влечет власть, возможность уничтожать людей, людей, издеваться над ними. Разве жажда власти — не извращение? Если быть последовательным, надо ответить на этот вопрос утвердительно. В тот момент, когда жажда власти в тебе зарождается, ты — пропащий человек. Я не верю ни одному кандидату на пост вождя. У меня было достаточно много иллюзий в моей туманной юности. И вот, удовлетворив наконец свои извращенные желания, человек становится вождем, но извращение на этом не заканчивается, потому что власть следует защищать. Защищать от таких же сумасшедших, как ты сам. Поэтому, даже если врагов нет, их надо изобрести, ведь иначе невозможно демонстрировать силу и с помощью периодических кровопусканий окончательно поработить народ. А без этого — какое же удовольствие от власти? ".

Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Родился 12 (25) сентября 1906 года в Санкт-Петербурге - умер 9 августа 1975 года в Москве. Советский композитор, пианист, музыкально-общественный деятель, доктор искусствоведения, педагог, профессор. Народный артист СССР (1954). Герой Социалистического Труда (1966). Лауреат Ленинской премии (1958), пяти Сталинских премий (1941, 1942, 1946, 1950, 1952), Государственной премии СССР (1968) и Государственной премии РСФСР имени М. И. Глинки (1974). Член КПСС с 1960 года.

Один из крупнейших композиторов XX века. Автор 15 симфоний, 6 концертов, 3 опер, 3 балетов, многочисленных произведений камерной музыки, музыки для кинофильмов и театральных постановок.

Прадед Дмитрия Дмитриевича Шостаковича по отцовской линии - ветеринарный врач Пётр Михайлович Шостакович (1808-1871) - в документах причислял себя к крестьянам; в качестве вольнослушателя окончил Виленскую медико-хирургическую академию.

В 1830-1831 годах он участвовал в польском восстании и после его подавления вместе с женой, Марией-Юзефой Ясинской, был выслан на Урал, в Пермскую губернию.

В 40-х годах супруги жили в Екатеринбурге, где 27 января 1845 года у них родился сын - Болеслав-Артур.

В Екатеринбурге Пётр Шостакович дослужился до чина коллежского асессора. В 1858 году семья переселилась в Казань. Здесь ещё в гимназические годы Болеслав Петрович сблизился с деятелями «Земли и воли».

По окончании гимназии, в конце 1862 года, он отправился в Москву, вслед за казанскими «землевольцами» Ю. М. Мосоловым и Н. М. Шатиловым; работал в управлении Нижегородской железной дороги, принял активное участие в организации побега из тюрьмы революционера Ярослава Домбровского.

В 1865 году Болеслав Шостакович вернулся в Казань, но уже в 1866-м был арестован, препровождён в Москву и привлечён к суду по делу Н. А. Ишутина - Д. В. Каракозова. После четырёх месяцев пребывания в Петропавловской крепости он был приговорён к ссылке в Сибирь; жил в Томске, в 1872-1877 годах - в Нарыме, где 11 октября 1875 года у него родился сын, названный Дмитрием, затем в Иркутске, был управляющим местного отделения Сибирского торгового банка.

В 1892 году, в то время уже почётный гражданин Иркутска, Болеслав Шостакович получил право повсеместного проживания, но предпочёл остаться в Сибири.

Дмитрий Болеславович Шостакович (1875-1922) в середине 90-х годов отправился в Петербург и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, по окончании которого, в 1900 году, был принят на работу в Палату мер и весов, незадолго до того созданную .

В 1902 году он был назначен старшим поверителем Палаты, а в 1906 году - заведующим Городской поверочной палаткой. Участие в революционном движении в семье Шостаковичей к началу XX века стало уже традицией, и Дмитрий не был исключением: по семейным свидетельствам, 9 января 1905 года он участвовал в шествии к Зимнему дворцу, а позже в его квартире печатали прокламации.

Дед Дмитрия Дмитриевича Шостаковича по материнской линии, Василий Кокоулин (1850-1911), родился, как и Дмитрий Болеславович, в Сибири; окончив городское училище в Киренске, он в конце 1860-х годов переселился в Бодайбо, куда многих в те годы влекла «золотая лихорадка», и в 1889 году стал управляющим приисковой конторой.

Официальная пресса отмечала, что он «находил время вникать в нужды служащих и рабочих и удовлетворять их потребности»: он ввёл страхование и медицинское обслуживание рабочих, установил для них торговлю удешевленными товарами, выстроил тёплые бараки. Его жена, Александра Петровна Кокоулина, открыла школу для детей рабочих; о её образовании сведений нет, но известно, что в Бодайбо она организовала самодеятельный оркестр, широко известный в Сибири. Любовь к музыке унаследовала от матери младшая дочь Кокоулиных, Софья Васильевна (1878-1955): игре на фортепиано она обучалась под руководством матери и в Иркутском институте благородных девиц, а после его окончания вслед за старшим братом Яковом отправилась в столицу и была принята в Петербургскую консерваторию, где училась сначала у С. А. Малозёмовой, а затем у А. А. Розановой.

Яков Кокоулин учился на естественном отделении физико-математического факультете Петербургского университета, где и познакомился со своим земляком Дмитрием Шостаковичем; сблизила их любовь к музыке. Как превосходного певца Яков представил Дмитрия Болеславовича своей сестре Софье, и в феврале 1903 года состоялась их свадьба. В октябре того же года у молодых супругов родилась дочь - Мария, в сентябре 1906-го - сын, названный Дмитрием, а три года спустя - младшая дочь, Зоя.

Дмитрий Дмитриевич Шостакович родился в доме № 2 по Подольской улице, где Д. И. Менделеев в 1906 году снял в аренду первый этаж для Городской поверочной палатки.

В 1915 году Шостакович поступил в Коммерческую гимназию Марии Шидловской, и к этому же времени относятся его первые серьёзные музыкальные впечатления: после посещения представления оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» юный Шостакович заявил о своём желании серьёзно заняться музыкой. Первые уроки игры на фортепиано давала ему мать, и по прошествии нескольких месяцев занятий Шостакович смог начать обучение в частной музыкальной школе известного в то время фортепианного педагога И. А. Гляссера.

Обучаясь у Гляссера, Шостакович достиг некоторых успехов в фортепианном исполнительстве, однако тот не разделял интерес своего ученика к композиции, и в 1918 году Шостакович покинул его школу. Летом следующего года юного музыканта слушал А. К. Глазунов, который одобрительно отозвался о его композиторском таланте. Осенью того же года Шостакович поступил в Петроградскую консерваторию, где изучал гармонию и оркестровку под руководством М. О. Штейнберга, контрапункт и фугу - у Н. А. Соколова, параллельно также занимаясь дирижированием.

В конце 1919 года Шостакович написал своё первое крупное оркестровое сочинение - Скерцо fis-moll.

На следующий год Шостакович поступил в класс фортепиано Л. В. Николаева, где среди его однокурсников были Мария Юдина и Владимир Софроницкий. В этот период формируется «Кружок Анны Фогт», ориентирующийся на новейшие тенденции западной музыки того времени. Активным участником этого кружка становится и Шостакович, он знакомится с композиторами Б. В. Асафьевым и В. В. Щербачёвым, дирижёром Н. А. Малько. Шостакович пишет «Две басни Крылова» для меццо-сопрано и фортепиано и «Три фантастических танца» для фортепиано.

В консерватории учился прилежно и с особым рвением, несмотря на трудности того времени: Первая мировая война, революция, гражданская война, разруха, голод. В консерватории зимой не было отопления, плохо ходил транспорт, и многие бросали музыку, пропускали занятия. Шостакович же «грыз гранит науки». Почти ежевечерно его можно было видеть на концертах Петроградской филармонии, вновь открывшейся в 1921 году.

Тяжёлая жизнь при полуголодном существовании (консерваторский паёк был очень мал) привела к сильному истощению. В 1922 году умер отец Шостаковича, семья осталась без средств к существованию. А через несколько месяцев Шостакович перенес тяжёлую операцию, чуть не стоившую ему жизни. Несмотря на пошатнувшееся здоровье, он ищет работу и устраивается пианистом-тапёром в кинотеатр. Большую помощь и поддержку в эти годы оказывает Глазунов, который сумел выхлопотать Шостаковичу дополнительный паёк и персональную стипендию.

В 1923 году Шостакович окончил консерваторию по классу фортепиано (у Л. В. Николаева), а в 1925 году - по классу композиции (у М. О. Штейнберга). Его дипломной работой была Первая симфония.

Обучаясь в аспирантуре консерватории, преподавал чтение партитур в музыкальном техникуме имени М. П. Мусоргского.

По традиции, восходящей к Рубинштейну, Рахманинову и Прокофьеву, Шостакович собирался продолжить карьеру и как концертирующий пианист, и как композитор.

В 1927 году на Первом Международном конкурсе пианистов имени Шопена в Варшаве, где Шостакович исполнил также сонату собственного сочинения, он получил почётный диплом. К счастью, необычный талант музыканта ещё раньше, во время своих гастролей в СССР, заметил знаменитый немецкий дирижёр Бруно Вальтер; услышав Первую симфонию, Вальтер немедленно попросил Шостаковича прислать партитуру ему в Берлин; зарубежная премьера симфонии состоялась 22 ноября 1927 года в Берлине.

Вслед за Бруно Вальтером Симфонию исполняли в Германии - Отто Клемперер, в США - Леопольд Стоковский (американская премьера 2 ноября 1928 г. в Филадельфии) и Артуро Тосканини, тем самым сделав русского композитора знаменитым.

В 1927 году произошли ещё два значительных события в жизни Шостаковича. В январе в Ленинграде побывал австрийский композитор Нововенской школы Альбан Берг. Приезд Берга был обусловлен российской премьерой его оперы «Воццек», что стало огромным событием в культурной жизни страны, а также вдохновило Шостаковича приняться за написание оперы «Нос», по повести . Другим важным событием явилось знакомство Шостаковича с И. И. Соллертинским, который во время своей многолетней дружбы с композитором обогащал Шостаковича знакомством с творчеством великих композиторов прошлого и настоящего.

Тогда же, в конце 1920-х и начале 1930-х гг., были написаны следующие две симфонии Шостаковича - обе с участием хора: Вторая («Симфоническое посвящение Октябрю», на слова А. И. Безыменского) и Третья («Первомайская», на слова С. И. Кирсанова).

В 1928 году Шостакович знакомится с В. Э. Мейерхольдом в Ленинграде и по его приглашению некоторое время работает в качестве пианиста и заведующего музыкальной частью Театра имени В. Э. Мейерхольда в Москве.

В 1930-1933 годах работает заведующим музыкальной частью Ленинградского ТРАМа (ныне - театр «Балтийский дом»).

Его опера «Леди Макбет Мценского уезда» по повести Н. С. Лескова (написана в 1930-1932, поставлена в Ленинграде в 1934), первоначально принятая с восторгом и уже просуществовав на сцене полтора сезона, подверглась разгрому в советской печати (статья «Сумбур вместо музыки» в газете «Правда» от 28 января 1936 года).

В этом же 1936 году должна была состояться премьера 4-й Симфонии - произведения значительно более монументального размаха, чем все предыдущие симфонии Шостаковича, сочетающего в себе трагический пафос с гротеском, лирическими и интимными эпизодами, и, возможно, долженствовавшего начать новый, зрелый период в творчестве композитора. Шостакович приостановил репетиции Симфонии перед декабрьской премьерой. 4-я Симфония была впервые исполнена только в 1961 году.

В мае 1937 года Шостакович выпустил в свет 5-ю Симфонию - произведение, чей насквозь драматический характер, в отличие от предыдущих трёх «авангардистских» симфоний, внешне «спрятан» в общепринятую симфоническую форму (4 части: с сонатной формой первой части, скерцо, адажио и финалом с внешне триумфальным концом) и другие «классичные» элементы. Выход 5-й Симфонии Сталин на страницах «Правды» комментировал фразой: «Деловой творческий ответ советского художника на справедливую критику». После премьеры сочинения вышла хвалебная статья в «Правде».

С 1937 года Шостакович вёл класс композиции в ЛГК имени Н. А. Римского-Корсакова. В 1939 году он становится профессором. 5 ноября 1939 года состоялась премьера его 6-й симфонии.

Находясь в первые месяцы Великой Отечественной войны в Ленинграде (вплоть до эвакуации в Куйбышев в октябре), Шостакович начинает работать над 7-й симфонией - «Ленинградской» . Симфония была впервые исполнена на сцене Куйбышевского театра оперы и балета 5 марта 1942 года, а 29 марта 1942 года - в Колонном зале московского Дома Союзов.

9 августа 1942 произведение прозвучало в блокадном Ленинграде. Организатором и дирижёром выступил дирижёр Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета Карл Элиасберг. Исполнение симфонии стало важным событием в жизни сражающегося города и его жителей.

Через год Шостакович пишет 8-ю Симфонию, (посвящённую Мравинскому) в которой словно следуя завету Малера о том, что «в симфонии должен быть отображён весь мир», рисует монументальную фреску происходящего вокруг.

В 1943 году композитор переезжает в Москву и до 1948 года преподает композицию и инструментовку в Московской консерватории (с 1943 года профессор). У него обучались В. Д. Биберган, Р. С. Бунин, А. Д. Гаджиев, Г. Г. Галынин, О. А. Евлахов, К. А. Караев, Г. В. Свиридов (в Ленинградской консерватории), Б. И. Тищенко, А. Мнацаканян (в аспирантуре Ленинградской консерватории), К. С. Хачатурян, Б. А. Чайковский, А. Г. Чугаев.

Для выражения своих сокровенных идей, мыслей и чувств Шостакович использует жанры камерной музыки. В этой области им созданы такие шедевры как Фортепианный квинтет (1940), Фортепианное трио (1944), Струнные квартеты № 2 (1944), № 3 (1946) и № 4 (1949).

В 1945 году, после завершения войны, Шостакович пишет 9-ю Симфонию.

В 1948-м обвинён в «формализме», «буржуазном декадентстве» и «пресмыкательстве перед Западом». Шостакович был обвинён в профнепригодности, лишён звания профессора Московской и Ленинградской консерваторий и изгнан из них. Главным обвинителем был секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов.

В 1948 году он создаёт вокальный цикл «Из еврейской народной поэзии», но оставляет его в столе (в стране в это время развернулась кампания по «борьбе с космополитизмом»).

Написанный в 1948 году Первый скрипичный концерт также не был тогда опубликован, и первое его исполнение состоялось лишь в 1955 году. Лишь спустя 13 лет Шостакович вернулся к педагогической работе в Ленинградской консерватории, где руководил несколькими аспирантами, в числе которых В. Биберган, Г. Белов, В. Наговицын, Б. Тищенко, В. Успенский (1961-1968).

В 1949 году Шостакович пишет кантату «Песнь о лесах» - образец патетического «большого стиля» официального искусства тех времён (на стихи Е. А. Долматовского, в которых повествуется о триумфальном послевоенном восстановлении Советского Союза). Премьера кантаты проходит с небывалым успехом и приносит Шостаковичу Сталинскую премию.

Пятидесятые годы начались для Шостаковича очень важной работой. Участвуя в качестве члена жюри на Конкурсе имени Баха в Лейпциге осенью 1950 года, композитор был настолько вдохновлён атмосферой города и музыкой его великого жителя - И. С. Баха, - что по приезде в Москву приступил к сочинению 24 Прелюдий и Фуг для фортепиано.

В 1953 году после восьмилетнего перерыва вновь обращается к симфоническому жанру и создает 10-ю симфонию.

В 1954 году пишет «Праздничную увертюру» к открытию ВСХВ и получает звание Народного артиста СССР.

Многие произведения второй половины десятилетия проникнуты оптимизмом и неприсущей Шостаковичу ранее радостной игривостью. Таковы 6-й Струнный квартет (1956), Второй концерт для фортепиано с оркестром (1957), оперетта «Москва, Черёмушки». В этом же году, композитор создаёт 11-ю Симфонию, назвав её «1905 год», продолжает работу в жанре инструментального концерта: Первый концерт для виолончели с оркестром (1959).

В 50-е эти годы начинается сближение Шостаковича с официальными органами власти.

В 1957 году он становится секретарем СК СССР, в 1960 - СК РСФСР (в 1960-1968 - первый секретарь). В том же 1960 году Шостакович вступает в КПСС.

В 1961 году Шостакович осуществляет вторую часть своей «революционной» симфонической дилогии: в пару к Одиннадцатой Симфонии «1905 год» пишет Симфонию № 12 «1917 год» - произведение ярко выраженного «изобразительного» характера (и фактически сближающее симфонический жанр с киномузыкой), где, словно красками на холсте, композитор рисует музыкальные картины Петрограда, убежища на озере Разлив и самих октябрьских событий.

Совсем иную задачу он ставит перед собой годом позже, когда обращается к поэзии Е. А. Евтушенко - сначала написав поэму «Бабий Яр» (для солиста-баса, хора басов и оркестра), а затем дописав к ней ещё четыре части из жизни современной России и её недавней истории, создав тем самым «кантатную» симфонию, Тринадцатую - которая была исполнена в ноябре 1962 года.

После отстранения от власти , с началом эпохи политического застоя в СССР тон произведений Шостаковича вновь приобретает сумрачный характер. Его квартеты № 11 (1966) и № 12 (1968), Второй виолончельный (1966) и Второй скрипичный (1967) концерты, Скрипичная соната (1968), вокальный цикл на слова , проникнуты тревогой, болью и неизбывной тоской. В Четырнадцатой Симфонии (1969) - снова «вокальной», но на сей раз камерной, для двух певцов-солистов и оркестра, состоящего из одних струнных и ударных - Шостакович использует стихи Г. Аполлинера, Р. М. Рильке, В. К. Кюхельбекера и , которые связаны одной темой - смертью (в них повествуется о несправедливой, ранней или насильственной смерти).

В последние годы композитором созданы вокальные циклы на стихи и .

Последним сочинением Шостаковича стала Соната для альта и фортепиано.

В последние несколько лет своей жизни композитор сильно болел, страдая от рака лёгких. У него было очень сложное заболевание, связанное с поражением мышц ног.

В 1970-1971 гг. композитор приезжал в город Курган три раза и в общей сложности провел здесь 169 дней на лечении в лаборатории (при Свердловском НИИТО) доктора Г. А. Илизарова.

Дмитрий Шостакович умер в Москве 9 августа 1975 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Семья Дмитрия Шостаковича:

1-я жена - Шостакович Нина Васильевна (урожд. Варзар) (1909-1954). Была по профессии астрофизиком, училась у знаменитого физика Абрама Иоффе. Она отказалась от научной карьеры и полностью посвятила себя семье.

Сын - Максим Дмитриевич Шостакович (р. 1938) - дирижёр, пианист. Ученик А. В. Гаука и Г. Н. Рождественского.

Дочь - Галина Дмитриевна Шостакович.

2-я жена - Маргарита Кайнова, сотрудница ЦК ВЛКСМ. Брак быстро распался.

3-я жена - Супинская (Шостакович) Ирина Антоновна (родилась 30 ноября 1934 г. в Ленинграде). Редактор издательства «Советский композитор». Была женой Шостаковича с 1962 по 1975 гг.

Шостакович Дмитрий Дмитриевич (12 (25) сентября 1906(19060925), Санкт-Петербург, Российская империя - 9 августа 1975, Москва, СССР) - русский советский композитор, пианист, педагог и общественный деятель. Один из крупнейших композиторов XX века, оказавший огромное влияние на развитие мировой музыкальной культуры.

Биография

Детство.

Дмитрий Дмитриевич Шостакович родился в петербургской семье инженера-химика и пианистки 25 сентября 1906 года.

Известно, что Шостакович рос в музыкальной семье. Его мать, Софья Васильевна, была замечательной пианисткой, проучившейся в консерватории несколько лет, а отец, Дмитрий Болеславович, очень любил музыку и еще неплохо пел. Любители музыки были и среди знакомых семьи композитора. Многие из них принимали участие в музицировании у них дома.

Из рассказов самого Шостаковича известно, что и из соседней квартиры часто звучала музыка. Там проживал инженер, отличный виолончелист и большой любитель камерной музыки. Со своими друзьями он часто разыгрывал квартеты и трио Бетховена, Бородина, Гайдна, Моцарта и Чайковского. Маленький Шостакович нередко забирался в коридор, чтобы послушать их игру. Это длилось часами. Родители его тоже устраивали музыкальные вечера. Разумеется, это все ярко запечатлелось в его памяти.

Мать Шостаковича была не просто пианисткой, а педагогом фортепианной игры для начинающих. Она и обучала своих детей музыке - будущего композитора и двух его сестер, старшая из которых впоследствии стала профессиональным музыкантом.

Первая Мировая война и Октябрьская революция 1917-го года пришлись на детство Шостаковича. Поэтому он постоянно наблюдал реакцию домашних на эти события, что вполне объяснимо, ведь они занимали умы практически всех современников. Кроме того, сам он также был непосредственным свидетелем некоторых исторических событий. Так, 3-го апреля 1917-го года, будучи одиннадцатилетним мальчиком, он оказался на площади у Финляндского вокзала в толпе людей, слушавших речь В. И. Ленина.

К этому же периоду относятся и его первые опыты в сочинении музыки. Начал он в девять лет. Среди его фортепианных пьес, сочиненных в период 9-ти - 11-ти лет,- «Гимн свободе» и «Траурный марш памяти жертв революции». Таким образом, мы видим, что стремление передать музыкой впечатления и переживания, связанные с важнейшими событиями текущей жизни, обнаружилось еще в детские годы. Станет это характерным и для Шостаковича как зрелого композитора.

Консерватория.

Будущий композитор некоторое время проучился в одной из частных музыкальных школ. А в 1919 году, когда ему было 13 лет, он поступил в Петроградскую консерваторию. Поступил он сразу по двум специальностям - композиция и фортепиано.

В консерватории Шостаковичу посоветовали серьезно заняться композицией. Совет дал Александр Константинович Глазунов, тогдашний директор Петроградской консерватории. Он увидел в тринадцатилетнем мальчике «одну из лучших надежд нашего искусства». В экзаменационном листе он так охарактеризовал Шостаковича:

«Исключительно яркое, рано обрисовавшееся творческое дарование. Достойно удивления и восхищения...».

Все, кто слышал игру юного пианиста-композитора, относились к ней восторженно. Писатель Константин Федин встретил Шостаковича в одном из Петроградских домов и описал того, как худенького мальчика, который, к его изумлению превратился в дерзкого музыканта, едва сев за рояль. Он описал «неожиданные сочинения», заставлявшие «переживать звук так, как будто это был театр, где все очевидно, до смеха или до слез».

Шостакович восхищал своими произведениями и сверстников, собиравшихся с ним в композиторском кружке консерватории. Особенно сильные эмоции у всех вызывали яркие «Фантастические танцы» для фортепиано. «Фантастические танцы» до сих пор сохраняются в репертуаре пианистов.

Шостакович сильно увлекался учебой в консерватории. Впоследствии, он отзывался о своих учителях с благодарностью. Это были Л. В. Николаев (класс фортепиано) и М. О. Штейнберг (класс композиции). Также он был очень признателен А. К. Глазунову. Ведь тот не только активно интересовался успехами ученика в творчестве, но и непосредственно заботился об условиях его жизни. В 1922-м году у Шостаковича умер отец. Положение семьи сильно ухудшилось, и Глазунов выхлопотал персональную стипендию для одаренного ученика.

Все же одной стипендии было недостаточно. Поэтому, не отрываясь от занятий, Шостаковичу после смерти отца поступил на работу в кинотеатре «Паризиана» на Невском проспекте. Он работал музыкальным иллюстратором. Эта профессия была очень распространена в годы немого кино. Музыкальные иллюстраторы озвучивали кадры фильмов игрой на фортепиано. Опыт этой работы потом очень пригодился Шостаковичу.

Шостакович окончил консерваторию по фортепиано в 1923, а по композиции - двумя годами позже.

Очень много сочинений написано им в консерваторские годы. Среди них и симфонические партитуры, и фортепианные пьесы, и романсы. Из симфонических партитур наиболее крупной является дипломная работа молодого композитора - первая симфония.

Музыканты знают, что симфония всегда была самым сложным жанром инструментальной музыки. Композитор, сочинивший значительное произведение этого рода в возрасте 18-19 лет - редкий случай. Однако именно так обстоит дело с Шостаковичем. Заметным событием музыкальной жизни Ленинграда стало исполнение его симфонии 12 мая 1926 года. Мать Дмитрия Дмитриевича писала в письме: «...самый большой успех выпал на Митину долю. По окончании симфонии Митю вызывали еще и еще. Когда наш юный композитор, казавшийся совсем мальчиком, появился на эстраде, бурные восторги публики перешли в овацию».

Очень скоро, меньше чем несколько лет симфонию исполнили в Соединенных Штатах Америки и Германии. В США она прозвучала под управлением Ооновского и Тосканини, в Германии - под управлением Бруно Вальтера и Отто Клемперера,.

Надо отметить, что со временем восприятие симфонии сильно менялось. Сперва в ней больше отмечали озорство, этакую театральность и юношеское настроение. Затем все больше стали обращать внимание трагические образы, заключенные в музыке, на траурные ритмы. Многогранное содержание произведения юного композитора раскрывалось перед критиками и слушателями постепенно. В нем чувствовалось влияния различных композиторов: Скрябина, Стравинского, Прокофьева... Но, не смотря на это, они преломлены в собственном стиле Шостаковича; музыка первой симфонии сама по себе самобытна.

После окончания консерватории.

Хотя его симфония и имела большой успех, молодой композитор озадачился проблемой сразу после окончания консерватории: быть ли композитором или же пианистом?

Выбор он сделал не сразу, стремясь в первое время совмещать и то и другое. Окончив консерваторию, Шостакович часто выступал во второй половине 20-х годов как пианист, давал сольные концерты (в программе Шопен, Лист, Бах); играл первый концерт Прокофьева, первый концерт Чайковского, концерты Шопена. Игра его отличалась глубиной и поэтичностью. В 1927 году он участвовал в Международном конкурсе имени Шопена в Варшаве. Там его отметили почетным дипломом. Однако от славы концертирующего виртуоза он отказался, так как эта деятельность мешала композиции.

Поиски своих тем, своего стиля. Очень напряженными для Шостаковича были вторая половина 20-х - начало 30-х годов. Это время поисков своих стиля и тем, время напряженного творчества. Не только для Шостаковича, он и для всего молодого советского искусства это время было временем экспериментов и поисков.

Композиторы того времени спорили по различным важным для них вопросам. Более всего их интересовало, какими художественными средствами следует отображать глобальные перемены в жизни страны. Какие нужно избрать жанры и музыкальные средства выразительности для того, чтобы создавать музыку, и доступную народу, и отражающую современность?

Одни из них считали, что основными свойствами советской музыки должны быть наиболее простой, понятный язык, массовые жанры, оратории, песни, хоры. Они полагали, что сонаты, симфонии и прочие «чистые» формы чересчур сложны для широкой публики.

Другие же уверяли, что авторы не должны обеднять советскую музыку, отказываясь от сложных инструментальных сочинений и целенаправленно упрощая средства выразительности. Напротив, по их мнению, следовало использовать последние наработки как русских, так и зарубежных композиторов. Однако одновременно ценное содержимое в творчестве авторов часто не отделяли от чисто формальных, технических опытов.

Эта была переломная эпоха, в противоречивых тенденциях которой сложно разобраться. Но Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу несвойственна ограниченность. Он интересуется всеми жанрами и сторонами музыкального быта. Его разнообразные сочинения появляются одно за другим. И опера, и фортепианные пьесы, и симфонии, и балеты, музыка для кино и театра, песни - молодой композитор попробовал всё это. В этих сочинениях сплавлены вместе разные музыкальные впечатления: от песенок и бытовых танцев, от массовой музыки песен и маршей до современных вокальных и инструментальных произведений с характерно усложненным музыкальным языком. Шостакович находится под влиянием музыки Прокофьева, а также других современных композиторов, зарубежных и русских: Кшенека, Берга, Хиндемита, Стравинского. В Ленинграде того времени их музыка широко звучала, и Шостакович был с ней замечательно ознакомлен.

Все же произведения самого Шостаковича были порой несовершенны и неровны. Он искал новые ритмы и интонации. Его жажда воплотить современность в музыке побуждала его активно экспериментировать.

Вторую, написанную им в 1927-м году, симфонию Шостакович посвятил Октябрю, а третью, написанную в 1929-м году - Первому мая. Третья симфония интереснее, ярче по музыке. Знатоки слышали в ней бурление весенних демонстраций, дыхание площадей и улиц, интонации ораторских речей, грохот уличных оркестров и ритмы маршей. Тем не менее, в «Первомайской» симфонии отсутствовали стройность и целеустремленность музыкального развития, отличающие более зрелые сочинения Шостаковича. "Первомайская симфония" была лишь цепью зарисовок с натуры, однако очень живых и ярких. Любопытно, что в хоровом финале заметны мотивы «Песни о встречном», написанной для фильма «Встречный» немного позже - в 1932 году. Она называлась «Утренняя песня». Шостакович создал одну из первых массовых советских песен.

Таким образом, мы видим, что Шостакович сумел передать в музыке новизну своего времени уже в некоторых ранних сочинениях. Эта новизна касалась строительства социализма в СССР, и мелодии композитора несли с собой тогдашний энтузиазм, ощущение жизни, света, молодости и уверенного движения в будущее.

В тот же период в его творчестве возникла и несколько другая тема. В годы, когда Шостакович создал «Первомайскую» симфонию и «Песню о встречном», у него появились и опера «Нос», написанная по одноименной повести Гоголя. Кроме того, он создал и карикатурные портреты прогульщика, бюрократа, хулигана и вредителя в балете «Болт», поставленном в 1931-м году. Писал он и музыку к фильмам, в которой пародировалась пошлость мещанских вкусов. Шостаковича даже называли «музыкальным фельетонистом» за способность к карикатуре и хлесткость.

Кое-что общее есть в этих разных и по художественной ценности, и по сюжетам произведениях. Это общее - осмеяние того, что считалось пороками, доставшимися в наследство от прошлого, того, что Маяковский называл «обносками буржуев».

Тема эта была злободневной для всего советского искусства. Стремление к новому заставляло острее чувствовать несовместимость остатков буржуазных традиций с идеалами коммунистической идеологии. И. Ильф и Е. Петров также творили на эту тему - в своих знаменитых книгах «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», которые появились в конце 20-х - начале 30-х годов. В. Маяковский также высказывался на эту тему. В его «Разговоре с товарищем Лениным» - произведении, написанном в 1929-м году, - есть такие строки:

«Товарищ Ленин, я вам докладываю

не по службе, а по душе.

Товарищ Ленин, работа адовая

будет сделана и делается уже.

Освещаем, одеваем нищь и оголь,

ширится добыча угля и руды...

А рядом с конешно, много,

Много разной дряни и ерунды.

Целая лента типов тянется.

Кулаки и волокитчики,

подхалимы, сектанты и пьяницы...»

Награды, премии и членство в организациях

Сталинская премия первой степени (1941); за фортепианный квинтет
Сталинская премия первой степени (1942); за Седьмую ("Ленинградскую") симфонию
Сталинская премия второй степени (1946); за трио
Сталинская премия первой степени (1950); за музыку к фильму "Встреча на Эльбе" (1949)
Сталинская премия второй степени (1952); за 10 поэм для хора
Международная премия Мира (1954)
Народный артист СССР (1954)
Ленинская премия (1958)
Герой Социалистического Труда (1966)
Государственная премия СССР (1968)
Орден «Дружбы народов» (1972)
Государственная премия РСФСР (1974)
Серебряный командорский крест ордена Почёта за Заслуги перед Австрийской Республикой (1967)

Доктор искусствоведения (1965). Член КПСС с 1960 года.

Был членом Советского комитета защиты мира (с 1949), Славянского комитета СССР (с 1942), Всемирного комитета защиты мира (с 1968). Почётный член шведской Королевской музыкальной академии (1954), итальянской академии искусств «Санта-Чечилия» (1956), Сербской академии наук и искусств (1965). Почётный доктор наук Оксфордского университета (1958), Северо-Западного университета Эванстона (США, 1973), Французской академии изящных искусств (1975), член-корреспондент Академии искусств ГДР (1956), Баварской академии изящных искусств (1968), член Английской королевской музыкальной академии (1958), Национальной академии наук США (1959). Почётный профессор Мексиканской консерватории. Президент общества «СССР - Австрия» (1958).

Шостакович говорил:
"В 1925 году я окончил композиторский факультет. Должен честно признаться, что я тогда не был удовлетворён консерваторским образованием. Есть среди молодёжи мнение, что нужен только талант, а занятия не нужны. Потом я понял, что мне дало консерваторское образование - именно систематическое образование... Я умею оркестровать, какую-то модуляцию сделать. Сейчас я вспоминаю с любовью те годы и благодарю консерваторию за свои знания."

Dmitri Dmitriyevich Shostakovich

Советский композитор, пианист, дирижёр, педагог и общественный деятель. Один из крупнейших композиторов XX века. Творчество Шостаковича оказало значительное влияние на развитие мировой музыкальной культуры.

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1942).
Народный артист РСФСР (1948).
Народный артист СССР (1954).

Родился 25 сентября 1906 года в Санкт-Петербурге.
Окончил Ленинградскую консерваторию по классу фортепиано в 1923 году (мастерская Л.В. Николаева), по классу композиции в 1925 году (мастерская М.О. Штейнберга). Работал пианистом-иллюстратором в кинотеатрах.

Автор 15 симфоний (1925-1971), фортепианного трио (1944), ряда струнных квартетов; опер "Нос" (1928), "Катерина Измайлова" (2-я редакция, 1956); балета "Золотой век" (1930), "Болт" (1931); оперетты "Москва, Черёмушки" (1959), вокально-симфонической поэмы "Казнь Степана Разина" (1964), 10 поэм для хора без сопровождения на стихи русских поэтов (1951), камерных произведений (в том числе 15 струнных квартетов, фортепианного квинтета, 24 прелюдий и фуг для фортепиано).

В 1928 году - заведующий музыкальной частью Театра имени Мейерхольда (Москва), в 1930-1933 ггодах - Ленинградского Театра рабочей молодёжи. В 1943-1948 годах - преподавал в Московской консерватории, с 1943 года - профессор.
С 1957 года - секретарь Союза композиторов СССР, с 1960 года - Союза композиторов РСФСР (в 1960-1968 годах - первый секретарь).
Доктор искусствоведения (1965).

В последние несколько лет своей жизни композитор сильно болел, страдая от рака лёгких. Дмитрий Шостакович умер в Москве 9 августа 1975 года и был похоронен на столичном Новодевичьем кладбище (участок № 2).

призы и награды

Герой Социалистического Труда (1966).
Сталинская премия первой степени (1941) - за фортепианный квинтет.
Сталинская премия первой степени (1942) - за 7-ю («Ленинградскую») симфонию.
Сталинская премия второй степени (1946) - за трио.
Сталинская премия первой степени (1950) - за музыку к фильму «Встреча на Эльбе» (1949).
Сталинская премия второй степени (1952) - за 10 поэм для хора.
Международная премия Мира (1954).
Ленинская премия (1958) - за 11-ю симфонию «1905 год».
Государственная премия СССР (1968) - за поэму «Казнь Степана Разина» для баса, хора и оркестра.
Три ордена Ленина (1946, 1956, 1966).
Орден Октябрьской революции (1971).
Орден Трудового Красного Знамени (1940).
Орден Дружбы народов (1972).
Государственная премия РСФСР имени М.И. Глинки (1974) - за 14-й струнный квартет и хоровой цикл «Верность».
Государственная премия УССР имени Т.Г. Шевченко (1976 - посмертно) - за оперу «Катерина Измайлова», поставленную на сцене КУГАТОБ имени Т.Г. Шевченко.
Серебряный командорский крест ордена Почёта за Заслуги перед Австрийской Республикой (1967).
Приз I-го Всесоюзного кинофестиваля за лучшую музыку к фильму "Гамлет" (Ленинград, 1964 год).
Командор ордена Искусств и литературы (Франция, 1958).
Премия им. Я. Сибелиуса (1958).
Премия Леони Соннинг (1973).
Почётный диплом на I-м Международном конкурсе пианистов имени Шопена в Варшаве (1927).

Виктор СУСЛИН. <О Шостаковиче>
<Письмо Виктора Суслина Галине Уствольской
от 4 августа 1994 года>

Дорогая Галя, мне хотелось бы со своей стороны сказать Вам, что я думаю о Шостаковиче.
Когда Иисус говорил ученикам: «Пусть да у вас будет да, а нет - нет, а что сверх того - от лукавого», под словом «лукавый» подразумевался вполне конкретный и хорошо Христу знакомый персонаж, а не некая поэтическая метафора. «Сверх того» здесь означает: и «да» и «нет» одновременно, или ни «да», ни «нет», или «да», переходящее в «нет», или «нет», переходящее в «да». Одним словом, от лукавого произошло то, что гораздо позднее было обозначено словом «диалектика» (то, что обозначалось этим словом у греков, к нашему сюжету никакого отношения не имеет, Гегель злоупотребил этим термином, выступив таким образом в роли «лукавого»).
Так вот, Д. Д., как мне кажется, нашел некий философский камень, позволяющий ему сочинять в огромном количестве очень посредственную музыку и казаться при этом гением не только другим, но и самому себе. Эту возможность предоставила ему диалектика. Она же дала ему и другую, не менее блестящую возможность: подписывать десятки партийно-директивных статей в центральной прессе, подписывать политические доносы (Сахаров в 1973 г.), сидеть в президиумах рядом с бандитами и голосовать за любое бандитское предложение с проворством щедринского болванчика, и в то же время слыть символом внутреннего сопротивления режиму не только в советско-либеральных кругах, но и в собственной душе. О загранице я уже и не говорю, она мало что понимает в наших российско-советских делах.
Когда я впервые услышал имя Шостаковича в 1948 году, мне было 6 лет. Меня тогда очень удивило, что окружающие меня взрослые люди, бесконечно далекие от музыки, бесконечно спорили и дискутировали о Шостаковиче, Прокофьеве, формализме, как будто в разрушенной войной голодающей стране и не было более важных проблем. Мне кажется, что уже тогда Шостакович был лишь немногим менее популярен, чем товарищ Сталин, и несомненно популярнее Черчилля, Трумена и т. д.
Потом, уже будучи двадцатилетним, я увидел, что Шостакович окружен почти религиозным почитанием в кругу так называемых «настоящих музыкантов» (т. е. тех, для которых, помимо Будашкина и Мокроусова, существовали еще и Хиндемит, Берг и т. д.). Мой профессор Н. Пейко постоянно ставил его нам в пример в качестве не только музыкального, но и человеческого идеала. Он называл Шостаковича музыкальной совестью нашего времени.
Сейчас я склонен думать, что Николай Иванович Пейко в некотором смысле был прав: Шостакович действительно был музыкальной совестью своего времени, лишенного всякой совести. Каково время, такова и совесть.
Мне кажется, что Господь Бог судит человеческие поступки и дела, а не намерения и побуждения. Дела же таковы:
1. Носимая Шостаковичем маска распятого страдальца нисколько не помешала ему делать блестящий бизнес по всем правилам советского общества. Он был несомненно козырной картой партийной идеологии. Циничные и «все понимающие» московские и ленинградские интеллигенты охотно прощали ему подписи под идеологически-директивными статьями («это не он писал, только подписывал», «его заставили» и т. д.).
Но у медали есть и другая сторона: что должны были думать молодые люди в Кемерово, Семипалатинске, Челябинске, читая эту дрянь? Она ведь подписана не каким-то неизвестным партийным барбосом, а общепризнанным гением, да еще и «музыкальной совестью» в придачу. Значит, это все - истина. Горе тому, кто соблазнит хотя бы одного из «малых сих»!
2. О произведениях Шостаковича часто говорят такие слова, как «музыкальная драматургия», «музыкальная проза» и пр. Но никто не произносит при этом слова: «журналистика», «занимательное чтиво», хотя во многих случаях они были бы вполне уместны.
Часто произведениям Д. Д. действительно не откажешь в занимательности: например, даже в 12-й симфонии, подобно фиге в кармане, отовсюду торчит известный и даже набивший некоторую оскомину мотив «Dies irae». Диалектика!
А что касается его деяний, преисполненных «гражданского мужества» , то мне еще никогда не доводилось слышать от кого-нибудь, что цикл «Из еврейской народной поэзии» или 13-я симфония представляют собой выдающиеся события в музыкальном отношении. Даже самые фанатичные поклонники Шостаковича об этом молчат и предпочитают разглагольствовать об общественном резонансе, о смелости автора, нарушившего общественные табу. Но в таком тоне можно говорить о «смелой статье» в «Литературной газете», а не о музыкальном шедевре. Кроме того, «граждански-мужественные» опусы Д. Д. таковы, что из них можно вывести только одно заключение: в сталинской России, помимо «еврейского вопроса», не было никаких серьезных проблем, что мне представляется некоторым преувеличением.