Вам интересно, как учат английский язык полиглоты? Тогда наверняка вам будет полезно узнать метод Генриха Шлимана в изучении иностранных языков. Он использовал необычный подход, который, возможно, подойдет и вам.
Генрих Шлиман - всемирно известный археолог, открывший Трою, и полиглот, овладевший 15 языками самостоятельно. Как Шлиман сумел выучить такое количество языков, какие приемы он использовал?
Первый язык, которым Генрих овладел в 9-летнем возрасте, - латынь. Уже в таком раннем возрасте Шлиман продемонстрировал настойчивость, отличную память и талант в изучении языков: через пару месяцев после начала изучения мальчик написал сочинение на латыни.
В юности Шлиман работал посыльным в Амстердаме. Его задачей было предъявлять купцам векселя к погашению и пересылать ценные бумаги и письма по почте. Генрих был рад такой простой, не требующей напряжения ума работе. Он ходил пешком и по дороге занимался изучением языков.
Кстати, если вы хотите узнать больше о современниках, знающих несколько языков, советуем почитать статью « », в ней вы найдете 14 практичных идей о том, как учить английский и другие языки.
Генрих Шлиман и его первый иностранный язык
Первым серьезным достижением Шлимана стало овладение английским языком. Для начала он приобрел несколько книг на английском языке и эти же самые произведения в переводе на немецкий. Фактически полиглот использовал метод параллельного чтения: ежедневно Генрих учил до 20 страниц текста на английском языке наизусть. Зубрил он в основном ночью или на работе: во время ожидания в очереди к купцам или на почте, а иногда и по дороге от одного клиента к другому. При этом Генрих предпочитал чтение вслух: так он отрабатывал произношение и слышал, как звучат слова. Если погода была дождливой, читать книгу в дороге было невозможно, поэтому Шлиман пересказывал текст самому себе.
Надо отметить, что полиглот был совсем непритязательным в быту и даже излишне экономным. Зато ему удавалось выкраивать деньги на занятия с учителями английского. Занимался с ними он тоже весьма своеобразно: биографы Шлимана полагают, что Генрих никогда не изучал грамматику английского языка как таковую (видимо, по причине схожести ее с немецкой). Он предпочитал запоминать ее из контекста - читая книги и разговаривая. Своим учителям он пересказывал выученный текст, просил поправлять все ошибки. Кроме того, Шлиман постоянно писал всевозможные сочинения, записки на английском языке, а также пересказы выученных текстов. Все свои записки Генрих отдавал на проверку учителю, тот исправлял ошибки, затем Шлиман заучивал полученный текст наизусть.
Чтобы окончательно «погрузиться» в язык, Шлиман по выходным посещал английскую церковь. Он не был набожным, просто в церкви звучали молитвы на английском языке с классическим британским произношением: Генрих слушал их и повторял за священником.
Шлиман никогда не упускал возможности практиковать свои разговорные навыки с носителем языка. Чаще всего это были не педагоги или интеллигентные люди из высшего общества, а обычные моряки и купцы. Как только Генрих слышал английскую речь, он без тени смущения подходил к разговаривающему и начинал беседу.
Уже через год учитель Шлимана отказался заниматься с ним английским, поясняя это тем, что Генрих теперь владеет языком на одинаковом с ним уровне.
В целом на обучение полиглот тратил не менее 5 часов в день, он говорил, что такой подход позволяет ему овладеть любым языком за 5-6 месяцев. Таким способом Генрих овладел английским и французским.
Русский язык в жизни Шлимана
После изучения этих языков Шлимана взяли на хорошую должность в крупную экспортно-импортную торговую фирму. Через некоторое время возникла потребность наладить связи с русскими купцами, представителями московского торгового дома Малютиных. Хозяин фирмы Генриха посетовал, что не может общаться с потенциальными деловыми партнерами: «Русский язык слишком сложный, и его невозможно выучить, а эти русские не хотят учить иностранные языки. В Голландии только один человек понимает русский язык - вице-консул Танненберг». Эта фраза прозвучала для Шлимана как вызов его способностям, он решил, что нет такого языка, которым невозможно было бы овладеть.
После долгих безуспешных поисков полиглоту удалось-таки отыскать справочник по грамматике русского языка, русско-французский разговорник и перевод его любимой книги, по которой он изучал почти все языки, - «Приключения Телемака». С этими «пособиями» он обратился к вице-консулу с просьбой дать ему несколько уроков, однако тот с возмущением выгнал Шлимана из своего дома.
Так полиглот остался один на один с русским языком. Через пару дней он понял, что разговорник не даст ему «прочувствовать язык», и принялся за чтение книги. Дело шло медленно, но уверенно. Через некоторое время Генрих начал думать о том, как решить проблему отсутствия учителя. Ему нужен был человек, который слушал бы его речь. Выход из ситуации нашелся быстро: Шлиман нашел бродягу и предложил ему приличную оплату за то, что тот будет ежедневно приходить к нему и слушать, как Генрих говорит на русском языке. Конечно, бродяга не мог исправить ошибки, ведь не понимал ни слова из сказанного, однако для Шлимана это было не главным.
Уже через пару месяцев занятий Генрих сумел написать деловое письмо на русском языке. Купцы Плотниковы, представители дома Малютиных, были поражены тем, что в Амстердаме нашелся человек, владеющий русским языком. Контракт между фирмами был заключен, а Шлиман стал полноправным партнером хозяина своей фирмы.
Подобным образом полиглот изучил 15 языков. Давайте попробуем определить основные принципы такого обучения.
Методика Генриха Шлимана: основные принципы
1. Заниматься изучением языка нужно ежедневно
Основной принцип метода Шлимана: без труда не выловишь и рыбку из пруда. В одном из писем своему другу Шлиман жаловался, что без изучения языков его дни становятся пустыми и бессмысленными. Конечно, не у всех есть возможность тратить ежедневно по 5 часов на изучение английского языка, но 15-30 минут может выделить каждый человек, и это позволит добиться стойкого прогресса в обучении.
2. Использовать все возможные ресурсы
Генрих мог сидеть на воде и черством хлебе неделями, ведь заработанные деньги он тратил на книги и учителей. Даже будучи богатым совладельцем фирмы, он жил довольно скромно, а заработанные средства вкладывал в свое образование. Шлиман использовал любую возможность для изучения языка. Покупал учебники и художественную литературу, общался с носителями языка, посещал английскую церковь, нанимал учителя и т. п.
3. Не бояться говорить на изучаемом языке
Генрих никогда не задумывался над тем, что подумает о нем английский моряк или торговец, если он заговорит с ними на улице. Он просто подходил и заводил беседу.
Русский язык, впрочем, однажды выставил Шлимана на посмешище. Одной из приобретенных книг на русском языке оказался сборник нецензурных стихов. Увы, полиглот заучил и их наизусть. К счастью, новый лексикон он опробовал не на деловых партнерах, а на заезжих торговцах, которые вовремя объяснили иностранцу, что он говорит. Этот эпизод не смутил Генриха, он просто взялся за изучение другой лексики.
5. Применять полученные знания на практике как можно раньше
Разговорную речь Шлиман тренировал чуть ли не с первых дней изучения нового языка, а письма русским купцам стал отправлять уже через 1,5 месяца после начала занятий. Его не смущало неверное произношение, непонимание, незнание каких-то слов.
Особенно стимулирует изучение языка возможность получения выгоды. Если вы хотите сделать такую же головокружительную карьеру, что и Шлиман, начинайте пускать английский язык в дело уже сегодня.
6. Знание разнообразной лексики
Шлиман учил не только классический набор слов, но и тщательно изучал идиомы, пословицы, фразовые глаголы. Даже нецензурная русская лексика пригодилась ему немного позже. Во время нахождения в России он присутствовал при строительстве портовых сооружений, и, как он сам отмечал, бранные слова помогли ему найти общий язык с рабочими.
7. Ставить себе четкие цели
Шлиман не учил язык ради самого процесса обучения. Он ставил себе определенные цели, например: выучить древнегреческий, чтобы прочитать Гомера в оригинале, изучить арабский для археологических исследований, русский - для налаживания деловых контактов с купцами. Таким образом, каждый новый язык служил средством достижения какой-то цели.
8. Читать как можно больше
Параллельное чтение (книга на родном языке, а рядом книга на изучаемом) - один из главных приемов, который использовал Шлиман, чтобы овладеть языками. Он считал, что таким образом мозг устанавливает логические связи между языками и вы запоминаете строение предложения и основную грамматику. Генрих отмечал, что к концу чтения книги на изучаемом языке он знал уже примерно половину содержащихся в ней слов, а после повторного чтения того же текста знал все слова.
Думаем, метод изучения языков Генриха Шлимана будет полезно опробовать всем, кто изучает английский язык. Возможно, заучивать наизусть такие объемы текстов не каждому по плечу, но основные принципы метода вполне применимы на практике.
Крысин Л.К.
«Я не лингвист, не ученый», - говорил о себе К.И. Чуковский. Это было, конечно, не так. Он не был лингвистом лишь в том смысле, что не ходил на службу, скажем, в Институт русского языка, а ученым - разве только потому, что не заседал в ученых советах. Во всех остальных отношениях это был прекрасный, тонкий исследователь, замечательный знаток русского языка, его истории, его современной жизни.
Он был одним из немногих писателей, действительно понимавшим законы языкового развития, умевшим объективно смотреть на факты языка, не выдвигая свое личное мнение, свой вкус в качестве единственного аргумента при их оценке. Он мог преодолеть неприязнь к Слову, которое чем-либо ему не нравилось, прислушаться к мнению других, внять голосу молодежи; он не спешил с окончательным приговором новому, понимая, как сложен и непрямолинеен путь нового в языке.
«Он поступал, - писал Корней Иванович об А.Ф. Кони, - как и большинство стариков; отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают и сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь». Эти слова совсем не применимы к нему самому, потому что, прожив без малого 88 лет, он так и не успел сделаться стариком.
В языке, как и в жизни, он был молодым и все время шел вперед, внимательно всматриваясь в бушующую стихию русской речи, радуясь удачным новшествам и искренне огорчаясь, негодуя по поводу всего, что портило речь. В языке, как и в жизни, он любил все живое, яркое и смеялся над ханжеским пуританизмом, и ненавидел холодную казенщину, бюрократический штамп. Как истинный художник слова - но одновременно и как глубокий исследователь - он отстаивал в языке главное, по его мнению, качество: выразительность.
Он был убежден и убеждал в этом других, что своеобразным и выразительным должен быть слог не только художественного произведения, но и научной, статьи, школьного сочинения, обычной беседы. :
Как-то Корней Иванович заметил шутливо: вот написал на старости лет книгу о языке («Живой как жизнь»), и лингвисты зачислили меня в свои ряды. Но, если говорить всерьез, эта книга была итогом его многолетних размышлений о языке (которые, может быть, и казались самому писателю попутными, поскольку были связаны главным образом с мыслями о художественном творчестве).
М.С. Петровский, перу которого принадлежит единственная обстоятельная книга о Корнее Ивановиче, пишет: «...их (ранних статей Чуковского. - Л. К.) основным аналитическим приемом было извлечение «портрета» писателя из писательского стиля». Больше того, анализ творческой манеры, мировоззрения писателя молодой Чуковский часто начинал с анализа отдельных слов, выражений, показывая, какую роль играют чисто языковые средства в идейно-художественном отношении.
Так, статью о Куприне он начинает с того, что находит любимые купринские слова: всегда, как обычно, всегдашний, как-то всегда бывало и раньше и др. Для чего он это делает? Для того чтобы дальше показать, что Куприн изображает мир устоявшихся, привычных для него фактов. И в этом мире он чувствует себя настолько уверенно, что может категорически утверждать: «всеатлеты носят фуфайки», «все воры скупы» и т. п.
«Ни у одного поэта нет такого изобилия глаголов, содержащих понятие цвета: чернеть, алеть, синеть...», - пишет он о Бунине. И читая дальше его статью, мы поймем, каким тонким и существенным было это наблюдение.
«Поэт мыслил одними сказуемыми, - говорит он о раннем Блоке («Александр Блок как человек и поэт») и приводит многочисленные примеры. - Такие бесподлежащные, бессубъектные строки Отлично затуманивали речь... Самое слово туманный было его излюбленным словом».
Во всех своих критических статьях Чуковский не только не оставляет без внимания стиль, слово, - он чаще всего и д е т от слова, с него начинает, и собственно литературоведческий анализ немыслим для него без анализа лингвистического.
Статья «Старая книга и новые слова» (1911 г.) была первой его статьей, Посвященной языку. Здесь критик восторженно пишет о В.И. Дале и его труде, защищает И.А. Бодуэна де Куртеяэ (редактора 3-го издания) от нападок журнальных писак, которые обвиняли ученого в извращении далевского труда, в том, что он «вывернул его наизнанку». Но, протестуя против грубых, необоснованных обвинений по адресу выдающегося лингвиста, Чуковский считал необходимым указать и недостатки словаря. По его мнению, основной грех 3-го издания - в отставании от жизни: в словаре нет многих новых слов, политических и технических терминов, вошедших в общее употребление, мало и случайно используются словотворческие опыты классиков.
Изощренная наблюдательность и поразительное языковое чутье проявились в заметках Чуковского о детском языке. Эти заметки - первые из них были опубликованы более полувека назад - выросли потом во всем известную книгу «От двух до пяти», в которой не только собраны, но и лингвистически исследованы тысячи интереснейших фактов детского речетворчества. И здесь, в языке детей, Корнея Ивановича в первую очередь привлекала экспрессивность, языковая фантазия; он радуется свежести и смысловой емкости детских новообразований, вслушивается в звучание ребячьего языка, в его ритм и музыку.
Интерес к ритмической организации речи жил в Чуковском постоянно, писал ли он собственные сказки для детей, пересказывал ли чужие, исследовал ли творчество таких гигантов, как Чехов и Блок, или размышлял о сложностях художественного перевода.
В «Высоком искусстве», книге, которая насквозь лингвистична, есть специальные главы, посвященные интонации и мелодике поэтических и прозаических переводов. Верная передача интонационных особенностей оригинала, считал Чуковский, - задача более важная (и вместе с тем более трудная), чем точный перевод чисто словесных средств.
Идея ритмо-мелодической выразительности высказывания отчетливо выражена и в основной работе Корнея Ивановича о языке - книге «Живой как жизнь», которую он написал в 80 лет.
«...Живой язык, - говорит он в этой книге, - никогда и нигде не строится по указке одного только здравого смысла. В его создании участвуют и другие могучие силы.». В многочисленных алогизмах, существующих в нашем языке, вроде думал думушку, делать дело, ужасно смешно, страшно рад и т. п. Чуковский видел стремление говорящих к тому, «чтобы речь была складной и ладной, чтобы в ней был ритм, была музыка и, главное, была выразительность».
В своей книге Чуковский отстаивает все живое в нашей речи перед лицом надвигающейся на язык опасности бюрократизации и стандарта. Книга была написана в разгар дискуссии о русском языке. В ходе этой дискуссии выяснилось, что одни ревнители чистоты языка считают, что все зло в иностранных словах, уродующих нашу речь, другие воюют с разного рода сокращениями, третьи - с диалектными и жаргонными словами.
«Никто не спорит: наша нынешняя русская речь действительно нуждается в лечении, - писал Чуковский, отвечая своим многочисленным читателям, озабоченным судьбой русского языка. - К ней уже с давнего времени привязалась одна довольно неприятная хворь, исподволь подтачивающая ее могучие силы. Но на эту хворь редко обращают внимание. Зато неутомимо и самонадеянно лечат больную от других, нередко воображаемых немощей».
Какая же это хворь? И какие болезни языка - мнимые?
Терпеливо, не подавляя читателя мощью своего писательского авторитета, Чуковский показывает, что заимствование иностранных слов не свидетельство слабости языка, а естественный, необходимый процесс языкового развития. И русский язык, вобрав (и продолжая вбирать)в себя тысячи «иноплеменных слов», стал только еще богаче. Конечно, как и во всем, при использовании иноязычных элементов надо соблюдать чувство меры, не злоупотреблять ими.
И другие болезни нашей речи, на которые жаловались ему авторы писем, Чуковский не считал самыми опасными для русского языка. В чрезмерном засорении речи сложносокращенными, арготическими, грубыми словами он видел лишь временный недуг, с которым легко справится могучий организм нашего языка. Да и не все, что казалось читателям «порчей» и «насилием над языком», было в действительности таковым. И писатель справедливо отстаивал усеченные формы типа зам, зав («слова эти вполне соответствуют ускоренным темпам нашей нынешней речи и входят в нее органически»), мнимые грубости вроде показуха, взахлеб, трудяга, ханжеские наскоки на слова штаны, мерин, балда, дрянь и т. п. Он старался понять и сделать понятным для читателя, почему молодежь так тянется к жаргону (не спасаясь ли от нудного языка иных учебников?), какое место жаргонные словечки занимают в нашем словаре...
Беда нашей речи, ее главная болезнь - в засилье канцелярских и бюрократических оборотов, в безликости и стандарте. Этот недуг писатель назвал канцеляритом. И до конца своих дней страстно воевал с этим злом, не уставая внушать людям, что именно оно, это зло, может привести наш язык к худосочию и хилости.
Захватанный многими руками штамп, боязнь свежего, полновесного слова вызывали в нем бурное негодование. Он не мог оставаться равнодушным, когда видел убогие канцелярские выражения (да еще с претензией на ученость) в литературной статье, в научном сочинении, в обыденной речи. Особенно огорчал Чуковского речевой шаблон у детей, например, в детских письмах к нему: «Желаем Вам новых достижений в труде», «желаем Вам творческих удач и успехов»... «новые достижения», «творческие успехи» - горько видеть эти стертые трафаретные фразы, выведенные под руководством учителей и учительниц трогательно-неумелыми детскими пальцами. Горько сознавать, что в наших школах, если не во всех, то во многих, педагоги уже с первого класса начинают стремиться к тому, чтобы «канцеляризировать» речь детей».
Где же истоки этой болезни, проникающей во все поры нашего языка? Откуда берется эта неодолимая тяга к округлым, безлико-правильным фразам? Почему так живуча манера выражаться не просто, а с канцелярскими вывертами?
Причина, говорит Чуковский, - в равнодушии: именно равнодушие рождает серый, нивелированный язык. Поэтому не случайным было большое число шаблонов в старой бюрократической речи, «созданной специально затем, чтобы прикрывать наплевательское отношение к судьбам людей и вещей». Писатель называл этот язык бессовестным, воровским жаргоном, потому что о самых мучительных для людей фактах он толкует гладко, с ледяным безразличием: «В том-то и заключается прямая задача бюрократического казенного слога; утопить живое дело в пустословии. Все эти закругленные фразы отлично баюкают совесть».
Его борьба с бюрократизацией, оканцеляриванием языка, его неутомимые призывы оберегать нашу речь от «стертых пятаков» казенного шаблона были войной не только во имя чистоты русского слова. Это была борьба «против душевной пустоты, против попытки заткнуть словом прорехи мысли и совести», борьба за высокую нравственность и культуру человеческих отношений.
Ключевые слова: Корней Чуковский,детские писатели,стихи для детей К. Чуковского,сказки К. Чуковского,критика на творчество К. Чуковского,критика на произведения К. Чуковского,анализ произведений К. Чуковского,скачать критику,скачать анализ,скачать бесплатно,русская литер
Като Ломб — личность уникальная. Она была писателем и переводчиком, но широкую известность получила прежде всего благодаря своим выдающимся способностям в сфере изучения иностранных языков. Ее родным языком был венгерский, она свободно владела английским, французским, немецким и русским языками. Могла объясниться на итальянском, испанском, японском, китайском и польском, читала и переводила на болгарском, датском, румынском, словацком, украинском, польском и латыни. Итого 16 языков ! Невероятно!
Что удивительно, большинство языков Ломб изучала самостоятельно , по собственному методу, который включал в себя освоение грамматики параллельно с чтением оригинальных текстов и заучиванием устойчивых словосочетаний, наиболее часто употребляемых в устной речи. Свой подход она изложила в книге «Как я изучаю языки».
Я хотела бы привести несколько цитат из этой, безусловно заслуживающей прочтения книги. Просто отдельные отрывки, которые лично мне понравились больше всего.
«Наш современник, изучающий или желающий изучать иностранный язык, сильно отличается от своих коллег в предыдущих поколениях. Он уже не школяр, единственное дело которого так или иначе – учеба. Он занимается языком не под давлением обстоятельств, не обязан приноравливаться к дисциплине, ритму и учебным средствам школы. Он должен иметь свои мотивы и систему изучения языка.»
«Нужен какой-то такой метод, при котором изучение языка не ляжет на плечи тяжким грузом, а будет в жизни трудящегося человека моментом развлечения. Метод, который предложил бы изучающему язык не как искусственно созданный учебный материал … а оригинальный языковый материал, лежащий в поле личных интересов учащегося и требующий только раздумий с «ключом» в руках.»
«Грамматика – это система. Кто душою и сердцем усвоил грамматику какого-либо языка, кто прошел выучку грамматики, тот подготовлен к систематизированию во всех областях систематизируемых знаний.»
"Первый вопрос, над которым я уже давно ломала голову, заключался в следующем. Действительно ли придуманный мною способ изучения языков годится и для других: можно ли приблизиться к иностранному языку через интересное для данного лица чтение?"
«В 1954 году мне впервые представилась возможность поехать за границу. И хотя с тех пор я объездила, можно сказать, весь мир, я ни разу не волновалась так, как разволновалась, услыхав, что есть возможность поехать … в Чехословакию. Я без промедления купила роман Ивана Ольбрахта «Анна-пролетарка» и, пользуясь своим уже привычным способом, распутала по тексту загадку склонений и спряжений. Выделенные таким образом правила я записала на полях книги. От безжалостного обращения бедная книга пришла в такое состояние, что, когда я вернулась домой, она буквально разваливалась по листочкам. После этого понимать и переводить словацкие и украинские тексты стало уже нетрудно.»
« Мы изучаем языки потому, что язык – единственное, что небесполезно изучить даже плохо… Мост доброй воли между людьми может быть построен даже на предложениях с грамматической точки зрения неправильных. И если, спросив с ошибками на венецианском вокзале, какой поезд следует в Милан, из-за неправильно построенной фразы мы вместо Милана уедем в Будапешт, домой, это все же лучше, чем вообще ничего не уметь спросить.»
«В связи с вопросом «Когда нам изучать языки?» надо было бы заняться только определением верхней границы. Но делать это бессмысленно, потому что таковой попросту нет… Сейчас, когда средний человеческий возраст увеличился почти на десятилетие, когда растет число людей, которые «переквалифицируются» в духовно свежих, полных сил пенсионеров, располагающих к тому же временем, этой новой «жизнью», возможно, станет для многих именно изучение иностранных языков.»
«Серьезные люди обобщений обычно избегают. И все же напрашивается вывод, опирающийся на статистические данные: в среднем минимальное время для эффективного изучения языка составляет 10–12 часов в неделю. Так пусть же каждый, кто начинает изучение нового языка, составит прежде баланс своей занятости! Если он не может или не хочет затратить необходимого времени, то, прежде чем начать, пусть дважды подумает!»
«Всякий раз, когда меня спрашивают, как это мне удалось достичь успехов в стольких языках и за столь короткое время, я мысленно отдаю честь источникам всех знаний – книгам. Так что существо моего ответа на данный вопрос выражает один-единственный призыв: давайте читать!»
«В наши дни стало уже совершенно очевидно, что самый надежный носитель иностранного языка, книга, является вместе с тем и учебником. И вышеприведенный девиз нуждается в дополнении: книга учит не только грамматике, она – самое безболезненное орудие расширения словарного запаса, изучения лексики вообще.»
«Произношение – одна из труднейших задач в изучении языка и один из важнейших пробных камней правильности нашей учебы. Хотя без знания лексики и грамматики тоже достигнешь немного, в первый момент контакта с иноязычными собеседниками о наших знаниях судят прежде всего по произношению.»
«Словарь – средство утоления нашей жажды знания на многие годы. Он заслуживает, чтобы посвятить хотя бы несколько страничек многим тысячам слов, заключенным в нем. Первое, что мне хотелось бы пожелать моим читателям, – чтобы словарь никогда вас не покидал. И второе – чтобы вы всегда могли расстаться со словарем. Словарь – лучший ключ для вскрытия замка зыка. Его надо купить и листать до тех пор, пока он не истреплется... Вовремя научиться пользоваться словарем – наиглавнейшая задача. А тем, кто занимается иероглифическими языками, я дала бы словарь с первых шагов. А потом отняла бы, как и у изучающих остальные языки.»
«С педагогической точки зрения наибольшую ценность представляют собою ошибки, совершенные нами же. Если мне удалось обнаружить свое заблуждение, если мне указали на него смехом, удивлением, непониманием, а порою даже и досадой, обидой, то при этом опосредствующим, вспомогательным орудием закрепления оказываются мои эмоции, моя невольная, пусть даже скрытая от глаз реакция. Итак, не будем сердиться на ошибки и не будем их стыдиться.»
«Многие заблуждаются, думая, что пребывание в стране автоматически даст знание языка этой страны. В языковой среде к нам, возможно, и приклеится пара разговорных оборотов, два-три десятка слов, выражений, но не больше. Во всяком случае, не больше, чем мы сможем выучить дома за то же самое время.»
«Ни к кому ничто само по себе не прилипает, разве что цепкие колючки. Успех в изучении языка определяется простым уравнением: затраченное время + интерес = результат.»
Знание иностранного языка способно пригодиться в самых разных ситуациях: в профессиональной сфере, на отдыхе и даже в личной жизни. Поэтому миллионы людей во всем мире не жалеют сил и времени на изучение, к примеру, английского, французского или китайского – .
В помощь всем желающим мы сегодня предлагаем Топ-10 способов изучения иностранных языков. В основе каждого из них лежит оригинальный подход, призванный сделать процесс обучения наиболее эффективным.
10. Метод чтения Ильи Франка
Этот метод предназначен для пассивного изучения языка, то есть научиться говорить и воспринимать речь на слух по Франку не получится, а вот читать и понимать прочитанное – запросто. Для обучения используются книги, в которых иностранный текст дополнен дословным русским переводом. Постепенно в процессе чтения человек запоминает лексику и грамматические конструкции.
9. Метод Callan
Этот метод был разработан для изучения английского языка при полном погружении в языковую среду, то есть обучение идет по-английски. Преподаватель не произносит ни единого русского слова. Главный плюс метода – ликвидация языкового барьера. По заявлению разработчиков, метод подходит даже для тех, кто ни слова не знает по-английски.
8. Он-лайн курсы иностранных языков
Этот метод позволяет значительно сэкономить в сравнении с традиционными формами групповых занятий. Как правило, преподаватель общается со студентами посредством Skype, при этом обучение идет по всем направлениям – разговорная речь, грамматика, чтение и письмо.
7. Интернет-сервисы для изучения иностранных языков
Про один из таких ресурсов мы уже упоминали в топ-7 лучших российских стартапов. Сервис LinguaLeo и подобные ему позволяют изучать грамматику и лексику языка, выполнять упражнения, тестировать знания и общаться с носителями языка и другими учениками.
6. Метод популярных слов
Суть метода состоит в том, что в каждом языке есть 100-200 наиболее употребляемых слов. Именно на них и делают акцент в начале обучения. К этим парам сотен слов добавляют еще 300-500 в зависимости от интересов студента или его целей. К примеру, если язык изучают для работы с зарубежными компьютерными программами, то набор будет один, а если для поездки на отдых – то другой.
5. Аудиокурсы иностранных языков
Мало кто не слышал про популярный метод Илоны Давыдовой. Ученикам предлагают слушать в записи и уроки грамматики, и диалоги, и небольшие рассказы. Такой метод помогает научиться воспринимать иностранную речь на слух, однако после аудиокурсов бывает сложно преодолеть барьер и заговорить самостоятельно.
4. Просмотр иностранных фильмов с субтитрами
Для начинающих подойдут субтитры на русском языке, для тех же, кто уже владеет языком на более приличном уровне, пригодятся иностранные субтитры. Такой метод позволяет научиться понимать речь на слух, а также способствует освоению живого языка, порой, очень отличающегося от того, который преподают на классических курсах. Иностранные фильмы могут стать прекрасным дополнением к любому другому методу.
3. Общение с носителем языка
Организовать общение с иностранцем можно и «вживую», и посредством Интернета. Желательно не зацикливаться на одной форме общения – устной или письменной. Возможность пообщаться с носителем языка – это уникальный шанс преодолеть языковой барьер, сформировать произношение и даже научиться мыслить на иностранном языке.
2. Чтение журналов и газет на иностранном языке
Если не рассматривать специализированные издания, то язык масс-медиа можно охарактеризовать как живой, простой и жизненно применимый. Какой бы язык не был выбран для изучения, газеты и журналы станут прекрасным подспорьем в освоении современной общеупотребляемой лексики.
1. Изучение иностранных языков в поездках за границу
Конечно, этот способ является довольно экстремальным для неподготовленного человека. Однако именно полное погружение в языковую среду позволяет быстро снять барьеры и начать общаться. Зарубежные поездки позволяют учить язык по всем направлениям, ведь в путешествиях мы читаем вывески и указатели, общаемся устно, заполняем формуляры в гостиницах и т.д.
