Завтра в Театре им. Ленсовета премьера. Спектакль «Чеховъ. Водевиль» выпускает режиссер Андрей Прикотенко: экс-главреж рижской Русской драмы, вернувшийся в Петербург, где весьма успешно начинал в 90-х. Новые петербургские работы Прикотенко приятно удивляют внятностью режиссерской мысли. В премьерном спектакле три коротких чеховских пьесы – «Предложение», «Юбилей» и монолог «О вреде табака» -- превращены в вехи судьбы одного персонажа.

Андрей, из интервью, которые вы уже дали, я в курсе главной идеи вашего чеховского спектакля: о том, что брак разрушает мужчину, лишает его внутреннего стержня да и вообще личности. Откуда взялись такие радикальные мысли?

Брак – слишком непростая категория. Говорить о нем как об идеальном понятии так же сложно, как и о том, что он противоестественен. Конечно, в нашем утверждении довольно ощутим элемент игры. Театр – не тот институт, который может всерьез что-то утверждать или отменять.

-- Вы ставите спектакль про частный случай или про психологическую закономерность?

Конечно, про частный случай. Законов в браке вообще не бывает. Слишком много исключений. Ну а кроме того, наше смелое утверждение – еще и рекламный ход. Закончится-то наш спектакль семейным счастьем, как вы догадываетесь.

Не догадываюсь. Я думала, все закончится монологом «О вреде табака», где фигурирует муж своей жены, лишенный не то что мужских, а и многих человеческих признаков.

Нет, конец будет совершенно другой.

А как внутри Театра имени Ленсовета чувствует себя молодая актриса Ульяна Фомичева, которую вы пригласили сыграть главные женские роли во всех частях спектакля? Мне всегда казалось, что труппа ленсоветовцев довольно герметичная и не очень-то расположена допускать в свой круг посторонних.

Да, есть такое обстоятельство. Но Ульяна как-то на удивление легко вписалась в эту компанию, она обласкана старожилами и работает очень хорошо.

Героя-протагониста играет Александр Новиков. До сих пор вы с этим артистом ни разу не работали. Почему вы выбрали именно его? Какие его черты подошли к вашей истории?

Он умный, тонкий, ранимый, нервный, интеллигентный. Настоящий чеховский герой. И при этом он почему-то никогда не играл Чехова – только в институтские годы, какие-то эпизоды. Мне это показалось неправильным.

Репетиция спектакля "Чеховъ. Водевиль": Александр Новиков

Декорации, насколько я знаю, - тоже ваши? Как бы вы определили место действия: пространство бытовое или условное?

Декорации мои, но мне помогает штатный художник театра Мария Брянцева. Действие происходит в четырех местах. Но все это – реальная, бытовая среда, очень подробная.

-- Куда все-таки склоняется действие – к комедии или к драме?

Вот этого я пока не могу сказать. Одноактовки Чехова – это ведь не водевили, это скорее нечто среднее между драмой и фарсом. Но мы хотим дотянуть действие и до трагических нот. «О вреде табака» - это чисто трагическое произведение. Можно на него посмотреть и как на мелодраму – просто пожалеть героя. Но нам это неинтересно.

Обвиняете ли вы женщину в тех страшных метаморфозах, которые происходят в процессе семейной жизни с мужчиной?

Ни в коем случае. Обвинять – это не по-чеховски. Да и мне позиция обвинителя не близка. Никого в жизни нельзя винить, кроме себя самого. В этом, кстати, разница между трагедией и драмой: драма – это когда человек виноват сам, трагедия – когда его судьбой управляют боги. Чехов – это драма. А когда я говорю о трагических нотах, я имею в виду неслезливую интонацию.

-- А вы сами как себя чувствуете в Театре имени Ленсовета?

Отлично. Это такой упругий театр, настроенный на работу. Там и в самом деле до сих пор ощущается дух Игоря Петровича Владимирова, но он не мешает, не тянет в прошлое, а постоянно подпитывает творческую энергию, театральность в самом хорошем смысле. У нас не возникает никаких проблем: мы репетируем столько, сколько нужно, никто не ноет, не смотрит на часы. Такое сейчас редко где встретишь. Кроме того, в этом театре очень крепкий обслуживающий персонал – все цеха работают слаженно и четко.

Андрей Прикотенко: усилия к счастью

Спектакли режиссера Андрея Прикотенко стали заметным событием театральной жизни Петербурга. "Эдип-царь " был включен в программу XII Международного фестиваля "Балтийский дом" и получил премию "Золотой софит" в номинации "лучший спектакль". Вторая петербургская постановка этого режиссера - спектакль по пьесе Августа Стриндберга "Пляска смерти" - вызвала оживленную дискуссию в прессе. Корреспондент "ДН" на днях побеседовала с создателем спектакля.

Андрей, вы учились у профессора Вениамина Михайловича Фильшинского и были на курсе единственным режиссером. Проблем с обучением не возникало?

Нет. Напротив, в том имелись немалые достоинства. У нас в институте были и до сих пор есть актерско-режиссерс-кие курсы, где десять режиссеров никак не могут поделить между собой двадцать актеров. А в моем распоряжении был весь курс.

Но режиссура предполагает лидерство, а вы были равным среди равных.

Почему же так? Я лидером был, им и остался.

Вы были ассистентом у своего педагога на дипломных спектаклях. В чем заключались ваши обязанности?

Репетировал до определенного момента, приходил мастер и потом или он, или же мы вместе доводили спектакль до конечного результата.

Как проходило обретение самостоятельного опыта?

Это был спектакль в Новосибирске в театре "Старый дом". Назывался он "Саня, Санька, Александр" по пьесе Юрия Рогозина и стал действительно полноценным опытом в репертуарном театре. В том опыте была масса своеобразия, сложностей, множество прелестей. И очень во многом мне повезло. Повезло с артистом, который играл главную роль, - с Анатолием Уденским (сейчас он уже народный артист России), Повезло с театром, который реально отвечает своему названию: это театр-дом, дом единомышленников, дом людей, занимающихся общим делом. Повезло с финансированием: от Фонда Сороса получил достаточно большой по тем временам грант. Были деньги, были артисты, был художник, театр - все в наличии. И мы сделали неплохой спектакль.

Вас приглашали потом в другие города?

Да, я поставил две детские сказки - "Маугли" и "Конек-Горбунок". Еще был спектакль "Дни нашей жизни" по драме Леонида Андреева. А затем появилась и трагедия Софокла "Царь Эдип".

В этом спектакле вы придумали игровой и ироничный пролог. Уместна ли ирония в трагедии?

Если в жизни что-то уместно, то в любом жанре, значит, тоже. А почему нет? Вы думаете, люди, показанные в трагедии Софокла, были лишены чувства юмора? Юмор никоим образом не отменяет катарсиса, очищения. Думаю, в какой-то степени даже помогает ему.

Возникает ощущение, что вашему мировоззрению присущ острый драматизм: после Софокла появился Стриндберг?

Знаете, если бы все режиссеры могли выбирать репертуар согласно своему мироощущению, может, тогда возникала бы полная картина. А Стриндберга я не выбирал. Идея обращения к этому автору принадлежит Игорю Иванову. Иногда режиссер находит пьесу, иногда пьеса находит режиссера, как в случае со мной.

Почему сейчас повсеместно возник интерес к этому шведскому драматургу? Его пьесы идут в БДТ, в "Балтийском доме", Малом драматическом...

Мне трудно отвечать за создателей тех спектаклей. Но мне кажется, что этот автор еще не открыта России во всей полноте. МХАТ когда-то активно сосредоточился на Чехове и пропустил Стриндберга.

В пьесе показана семья, которая существует двадцать пять лет. И где-то на периферии сюжета - поединок супругов. Но все не просто. Главное е пьесе - история любви, любви давней и сильной. Хотя короткой. События в пьесе, развиваясь, подводят к простому, даже элементарному выводу - к мыс ли о том, что нужно любить друг друга. И если люди любят друг друга, им необходимо быть вместе. Тогда можно надеяться, что при определенных усилиях, активных усилиях с обеих сторон, возможно счастье. Без этого чувства, без любви, ничего не возможно.
А кроме того, история капитана, главного героя пьесы, очень похожа на историю моего отца. Та стихия, в которой оказался капитан, мне знакома. Она страшная. Но не хочу об этом говорить. Пусть люди, которые придут на спектакль, сами все увидят и почувствуют.

Беседовала Марина ДРОБЫШЕВА

Режиссер

Санкт-Петербург

Родился в Ленинграде в 1971 году. Окончил Российский государственный институт сценических искусств (ЛГИТМиК) в 1998 году (курс В.М. Фильштинского). В качестве режиссера-постановщика работал в театрах Москвы, Риги, Санкт-Петербурга Новосибирска, Орла. Среди его постановок: «Эдип-царь» Софокла, «Слуга двух господ» К. Гольдони, «Антигона» Софокла (Санкт-Петербургский «Театр на Литейном»), «Лерка» В. Сигарева и «Тартюф, или Обманщик» Ж.-Б. Мольера (театр «Балтийский дом»), «Мой бедный Марат» А. Арбузова («Приют Комедианта»), «Лето одного года», Э. Томпсона, «Трактирщица» К. Гольдони, «Калека с острова Инишмаан» М. Макдоноха (БДТ им. Г.А. Товстоногова), «Пять вечеров» А. Володина, «Дона Флор и два ее мужа» Ж. Амаду («Ленком»), «Чеховъ. Водевиль» А. П. Чехова (театр «Ленсовета»), «Саня, Санька, Александр...» Ю. Рогозина и «Вишневый сад» А. Чехова (Новосибирский театр «Старый дом»), «Дни нашей жизни» Л. Андреева (Орловский государственный академический театр им. И.С. Тургенева), «Elsinor» по трагедии У. Шекспира «Гамлет» (Московский «Новый драматический театр»), «Тартюф» Ж.-Б. Мольера (Новосибирский театр «Красный факел»). C 2007 по 2009 год являлся художественным руководителем Рижского русского театра им. М.Чехова, где поставил спектакли: «Дни нашей жизни» Л.Андреева, «Правила игры» (по мотивам повестей А.С. Пушкина «Пиковая дама» и «Метель» в интерпретации Н. Коляды и В. Сигарева), «Калека с острова Инишмаан» М. Макдонаха, «Дона Флор и два её мужа» Ж. Амаду. Лауреат высшей театральной премии Петербурга «Золотой софит» в номинации «Лучшая режиссерская работа» за спектакль «Эдип-царь» (2002) Санкт-Петербургского «Театра на Литейном».

Спектакль «Эдип-царь» награжден специальным призом жюри национальной премии «Золотая маска» (2003). Спектакль «Тартюф» Новосибирского театра «Красный факел» признан «Лучшим спектаклем-ансамблем» на Региональном театральном фестивале «Сибирский транзит» (2006), дипломант Национальной театральной премии «Золотая Маска» в 2007 г. в номинациях: «Лучший спектакль», «Лучшая работа режиссёра», «Лучшая работа художника», «Лучшая мужская роль» (Игорь Белозёров и Владимир Лемешонок — Оргон), лауреат в номинациях «Лучшая сценография» и «Лучшая мужская роль» (Игорь Белозёров — Тартюф) на новосибирском театральном конкурсе «Парадиз» (2006) Андрей Прикотенко - обладатель приза имени Олега Шейнциса «За художественное воплощение замысла спектакля» IV Всероссийского фестиваля «Русская комедия» в Ростове-на-Дону (спектакль «Чеховъ. Водевиль»).

Его спектакли принимали участие в Межрегиональном театральном фестивале «Ново-Сибирский транзит», Всероссийском фестивале «Реальный театр», Всероссийском фестивале «Голоса истории», Международном фестивале М.Макдонаха, Международном фестивале древнегреческой драматургии, Международном театральном фестивале «Балтийский дом», Санкт-Петербургской театральной премии для молодых «Прорыв», программе «Маска плюс» Российской Национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска», Фестивале театра для юной аудитории Augenblick mal! (Германия, Берлин), Международном театральном фестивале «TESZT» (Тимишоара, Румыния), Международном фестивале «Сахалинская рампа».

В театре «Старый дом» поставил спектакли «Саня, Санька, Александр...», «Вишневый сад», «Sociopath/Гамлет», «Идиот». С 2017 года главный режиссер театра «Старый дом».

ИНТЕРВЬЮ:

Расскажи про себя

Постановку «Старого дома» Sociopath/Гамлет, шокировавшую зрителей в конце марта, продолжают с успехом показывать в театре и возить на гастроли. Труппа и режиссёр получают новые отзывы. Режиссёр спектакля Андрей Прикотенко рассказал корреспонденту Сиб.фм, какой отклик получил он и о чём думал, когда ставил в зале клетку и предлагал актёрам самим писать себе реплики.

«Наш Гамлет как бы сидит в айфоне»

Почему «Гамлет» актуален всегда, даже если режиссер переписал текст пьесы, а действие спектакля происходит будто в смартфоне главного героя, и как играть свою роль, когда ты со всех сторон окружен зрителями.

Андрей Прикотенко: «Каждый из нас, как и Гамлет, делает вид, что он уверен в себе»

Главный режиссер театра «Старый дом» Андрей Прикотенко замахнулся на святое — игнорируя вечное «быть или не быть», переписал «Гамлета», обратив личные переживания и впечатления от пьесы в спектакль "Sociopath".

Манифест театрального вожака

В «Старом доме» премьера спектакля "Sociopath/Гамлет". Это не просто свежее прочтение, это своего рода манифест нового главного режиссера театра АНДРЕЯ ПРИКОТЕНКО. Корреспондент «КС» встретился с постановщиком-реформатором, чтобы узнать о новой «начинке» привычных стен.

Интервью с Андреем Прикотенко. Премьера спектакля "Sociopath/Гамлет"

Интервью с режиссером Андреем Прикотенко в преддверии премьеры спектакля "Sociopath/Гамлет" - спектакля, который одновременно является и загадкой, и ключом к её открытию.

«Оранжевое утро», гости в студии — Андрей Прикотенко, Анатолий Григорьев, Александр Вострухин (часть 1)

В студии «Оранжевого утра» главный режиссер театра «Старый дом» Андрей Прикотенко и актеры Анатолий Григорьев и Александр Вострухин. О загадках и интригах премьерного спектакля "Sociopath", о том, почему социопат сегодня — модная фигура, в интервью с гостями программы.

«Оранжевое утро», гости в студии — Андрей Прикотенко, Анатолий Григорьев, Александр Вострухин (часть 2)

В студии «Оранжевого утра» главный режиссер театра «Старый дом» Андрей Прикотенко и актеры Анатолий Григорьев и Александр Вострухин. О том, как артисты участвовали в написании текста к премьерному спектаклю "Sociopath", и о баттлах на сцене в интервью с гостями программы.

Вселенная в скорлупе

15 февраля 2018
МАРИНА ШАБАНОВА, «ВЕДОМОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ»

Андрей ПРИКОТЕНКО о том, что ждёт театр после реинкарнации и почему зрителю стоит научиться молчать.

Репертуар:

Идиот - режиссёр
Sociopath / Гамлет - режиссёр
Вишневый сад - режиссёр

В прессе:

Война, мир, любовь и нелюбовь: три премьеры на новосибирской сцене Евгения Буторина, Ревизор.ru

Андрей Прикотенко: «Режиссер, как Бог, создает новые художественные миры» Татьяна Евстигнеева, Собака.ru

В Новосибирске показали спектакль петербургского театра "Балтийский дом" по произведениям Зощенко Алексей Кудинов, ОТС

Травма вместо любви Анна Банасюкевич, Петербургский театральный журнал

«Идиот» Андрея Прикотенко: расследование и приговор Татьяна Тихоновец, Театр.

Между телом и духом Марина Шабанова, Ведомости Законодательного Собрания НСО

Тихо, идёт операция! Наталия Дмитриева, Ведомости Законодательного Собрания НСО

В театре "Старый дом" премьера спектакля по роману Фёдора Достоевского "Идиот" Алексей Кудинов, ОТС

Андрей Прикотенко: В какой жизни я живу, в такой и ставлю Марина Вержбицкая, Новая Сибирь

Театр "Старый дом" начинает новый сезон Татьяна Никольская, ОТС. Утро.Ничего лишнего

Новые времена «Старого дома» Евгения Буторина, Пенсионеры-online

, Ведомости Законодательного Собрания НСО

Театр «Старый дом» обнародовал планы на сезон Александрина Шаклеева, Театр.

Театр «Старый дом» пообещал наводнить город Достоевскими Екатерина Макаркина, Новосибирские Новости

49 канал о творческих планах "Старого дома" на новый сезон Елена Юрченко, 49 канал

Андрей Прикотенко анонсировал свою премьеру в «Старом доме» , Сиб.фм

«Sociopath / Гамлет» по мотивам сюжета о Гамлете в «Старом доме»: Versus Гамлет Антон Алексеев, ОКОЛОтеатральный журнал

Главный режиссёр «Старого дома» Андрей Прикотенко даст мастер-класс на «Ново-Сибирском транзите» , Ведомости Законодательного Собрания Новосибирской области

Паррезия социопата Гамлета в «Старом доме» Юрий Шатин, Сибкрай.ru

В «Старый дом» приедут театры из Санкт-Петербурга и Перми , Сиб.фм

Расскажи про себя Анастасия Чернышова, Сиб.фм

Sociopath: игра в героя Анна Банасюкевич, Петербургский театральный журнал. Блог

Типа Гамлет Татьяна Тихоновец, Театр.

«Sociopath / Гамлет»: Афина из головы Зевса Валерия Лендова / Галина Журавлева, ОКОЛОтеатральный журнал

Устаревшее «быть или не быть» Елизавета Шаталова, Место встречи.Сибирь

Родился 4 января 1971 года в Ленинграде. Окончил СПГАТИ в 1998 году (курс В.М.Фильштинского).

С 2002 по 2007 год - основатель и руководитель мастерской Санкт-Петербургского театра на Литейном. Первый спектакль мастерской «Эдип царь» принес режиссеру известность и был награжден специальным призом жюри Российской национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска» (2003), высшей театральной премиейСанкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «Лучшая режиссерская работа» (2002).

В 2005 году поставил спектакль «Тартюф» в Новосибирском театре «Красный факел». Постановка признана «Лучшим спектаклем-ансамблем» на Региональном театральном фестивале «Сибирский транзит» (2006), лауреат в номинациях «Лучшая сценография» (Олег Головко) и «Лучшая мужская роль» (Игорь Белозёров — Тартюф) в новосибирском театральном конкурсе «Парадиз» (2006). «Тартюф» был представлен в основной программе Российской национальной театральной премии «Золотая маска» в 2007 г. в четырех номинациях.

С 2007 по 2009 годы руководил Рижским русским театром им М. Чехова, где поставил спектакли: «Дни нашей жизни» Л.Андреева, «Правила игры» (по мотивам повестей А.С. Пушкина «Пиковая дама» и «Метель» в интерпретации Н. Коляды и В. Сигарева), «Калека с острова Инишмаан» М. Макдонаха, «Дона Флор и два её мужа» Ж. Амаду.

С 2001 по 2006 годы работал в качестве старшего преподавателя кафедры режиссуры в СПбГАТИ (ныне РГИСИ), курс В.М.Фильштинского.

В период с 2010 по 2013 годы активно сотрудничал с БДТ им. Г.А. Товстоногова. Поставил спектакли «Лето одного года» Э.Томпсона, «Трактирщица» К.Гольдони, «Ревизор» Н.В.Гоголя, «Калека с острова Инишмаан» М.Макдонаха.

С 2013 года создает спектакли в известных московских театрах: «Пять вечеров» и «Дона Флор и два ее мужа» в театре Ленком, «#Операнищих» в академическом театре сатиры.

В 2016 году поставил спектакль «Вишневый сад» в Новосибирском государственном драматическом театре «Старый дом», который стал лауреатом новосибирского театрального конкурса «Парадиз» в номинациях «Лучшая режиссура» и «Лучшая мужская роль» (Анатолий Григорьев) в 2017 г.

В 2017 году приглашен в театр «Старый дом» на должность главного режиссера.

Андрей Прикотенко обладатель приза имени Олега Шейнциса «За художественное воплощение замысла спектакля» IV Всероссийского фестиваля «Русская комедия» в Ростове-на-Дону (спектакль «Чеховъ. Водевиль», Санкт-Петербургский театра Ленсовета).

Его спектакли принимали участие в Межрегиональном театральном фестивале «Ново-Сибирский транзит», Всероссийском фестивале «Реальный театр», Всероссийском фестивале «Голоса истории», Всероссийском фестивале «Зрительский успех», Международном фестивале М. Макдонаха, Международном фестивале древнегреческой драматургии, Международном театральном фестивале «Балтийский дом».

Спектакли

«Саня. Санька. Александр…» по пьесе Ю. Рогозина / Новосибирский государственный драматический театр «Старый дом» Новосибирск
«Маугли» Р. Киплинг/ Театр им. Тургенева, Орел
«Конек-Горбунок» П. Ершов / Театр им. Тургенева, Орел
«Дни нашей жизни» Л. Андреев / Театр им. Тургенева, Орел
«Эдип царь» Софокл / Санкт-Петербургский театр на Литейном
«Слуга двух господ» К. Гольдони / Санкт-Петербургский театр на Литейном
«Антигона» Софокл / Санкт-Петербургский театр на Литейном
«Вини-пух» А. Милн / Санкт-Петербургский театр на Литейном
«Пляска смерти» А. Стриндберг / Театральная артель, Санкт-Петербург
«Гамлет» Шекспир / Новый драматический театр, Москва
«Тартюф» Мольер / Новосибирский государственный академический драматический театр «Красный факел»
«Пролетая над богоугодным заведением» по пьесе «Ревизор» /СПбГАТИ, курс В.М. Фильштинского
«До свидания, мальчики» Б. Окуджава (совместно с В. М. Фильштинским) /СПбГАТИ, курс В. М. Фильштинского
« Золотой век» Д. Шостакович / Государственный академический Мариинский театр
«Дни нашей жизни» Л. Андреев / Рижский русский театр им. М. Чехова
«Калека с острова Инишмаан» М.Макдонах / Рижский русский театр им. М. Чехова
«Дона Флор и два ее мужа» Ж. Амаду / Рижский русский театр им. М. Чехова
«Правила игры» А. Пушкин по повести «Пиковая дама» и «Метель» / Рижский русский театр им. М. Чехова
«Лерка» по пьесам В. Сигарева / Театр-фестиваль«Балтийский дом», Санкт-Петербург
«Чеховъ. Водевиль» по водевилям А. П. Чехова / Санкт-Петербургский академический театр им. Ленсовета
«Сильвестр» В. Бочанов/ Новосибирский государственный академический драматический театр «Красный факел»
«Мой бедный Марат» А. Арбузов / Государственный драматический театр «Приют комедианта»
«Тартюф» Мольер / Театр-фестиваль «Балтийский дом», Санкт-Петербург
«Лето одного года» Э. Томпсон / Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова
«Пять вечеров» А. Володин /Московский государственный театр «Ленком»
«Трактирщица» К. Гольдони / Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова
«Ревизор» Н.В. Гоголь / Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова
«Калека с острова Инишмаан» М. Макдонах/ Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова
«Дона Флор и два ее мужа» Ж. Амаду / Московский государственный театр «Ленком»
«Вишневый сад» А.П. Чехов театр / Новосибирский государственный драматический театр «Старый дом»
«#Операнищих» / Московский академический драматический театр сатиры
«Sociopath/Гамлет» / Новосибирский государственный драматический театр «Старый дом»

Алиса Никольская

Андрей Прикотенко: Русскому актеру несвойственна трагедия

Завершившийся в апреле фестиваль "Золотая Маска" открыл широкой публике новое режиссерское имя – Андрей ПРИКОТЕНКО. Его озорной, изобретательный спектакль "Эдип-царь", поставленный в Санкт-Петербургском театре на Литейном, получил спецприз жюри и большое количество положительных отзывов. А недавно Прикотенко выпустил премьеру в Москве: в Новом драматическом театре он поставил "Гамлета". Мы встретились с режиссером после премьеры.

– Андрей, в одном из своих интервью вы сказали, что в театре вам интересно быть рассказчиком историй. Почему вы предпочли именно такую интонацию?

– Мне кажется, что ситуация, когда зритель приходит в театр и начинает смотреть на сцену, сродни встрече двух людей, например нас с вами. Мы беседуем, я рассказываю вам какую-то историю, которая имеет содержание и производит на вас впечатление, и мы вместе делаем из нее какой-то вывод. Другое дело, что в театре больше средств, есть музыка, пластика и так далее. Мне кажется, что зрителю интересно, когда не просто ведут его по так называемой канве, а общаются с ним, разговаривают. Более того, законы, которые выведены Аристотелем, никто в наше время не отменял: в спектакле должна быть фабула.

– Но ведь позиция рассказчика предполагает некую отстраненность, это своего рода роль "от автора".

– Не обязательно. Я могу рассказывать историю разными средствами. В том числе и криком. Все зависит от того, насколько эта история имеет отношение ко мне, от степени участия. Ведь в жизни я могу и кричать, и шептать, и говорить обычным тоном. А есть вещи, которые необходимо рассказывать криком. Вообще, крик – хороший тон для спектакля. В крике есть содержание, обращение, энергетический посыл.

– Есть ощущение, что вам интересны прежде всего люди; к примеру, и в "Гамлете", и в "Эдипе" у вас полностью изъят процесс общения с потусторонними силами.

– Потому что на сцене интересно смотреть, что происходит с теми людьми, которых видит зритель. Но это не отменяет их взаимоотношений с высшими силами.

– Однако, глядя на вашего Гамлета, я понимаю, что ему совершенно не нужен призрак, чтобы осуществить свои намерения.

– Любой молодой человек взрослеет. В данном случае – посредством определенных событий. Я не думаю, что Гамлету не нужен призрак. Но главное здесь то, что, когда человек однажды преступает некие нравственные нормы, они перестают для него существовать. Это ведь происходит не только с Клавдием, но и с Гамлетом. В какой-то момент принц оказывается перед выбором: можно не мстить, забыть про эту историю, но ничегонеделание здесь – тоже некое отступление от нравственных норм. С другой стороны, мстить тоже тяжело. Вот Гамлет и мается столько времени, совершая-таки в результате выбор. Думаю, он и сам не знает, нравственен его поступок или нет. Но мне очень важно, что последняя его фраза в спектакле – "Храни вас Бог!" Это значит, что у него остался какой-то человеческий камертон. Гамлет проходит путь от ничем не обремененного подростка до мужчины, который совершает поступок, не зная его нравственной цены. Очень жизненная ситуация, в которой каждый из нас порой оказывается.

– А почему в вашем спектакле отсутствует Фортинбрас?

– Наш спектакль называется "Эльсинор". Речь идет о замке, который в результате исчезает с лица земли. Это место уже вытоптано людьми, и оно должно отдохнуть. На его месте когда-нибудь, возможно, возникнет что-то другое, но сейчас здесь не до Фортинбраса. Во-вторых, это вопрос композиционный. Ведь, когда в финале появляется новый персонаж, это вызывает у зрителя только недоумение. У Шекспира в первоисточнике Фортинбрас был выписан лучше. Но уже во втором или третьем издании Шекспира, с которого и сделан наш русский перевод, Фортинбрас практически не обозначен, о нем есть только несколько упоминаний и пара микроэпизодиков. А этого мало.

– "Гамлет" продемонстрировал ваше владение большим сценическим пространством, однако вы говорили, что из академии вы все выходили комнатными режиссерами. Что вы имели в виду?

– Все очень просто. Учебный театр Санкт-Петербургской театральной академии в какой-то момент варварски закрыли на ремонт, и у нас не было возможности практиковаться на большой сцене. И все спектакли, которые делали выпускники нашей академии, делались в комнате. Отсутствовала возможность работать с нормальным пространством.

– Поэтому вы и уехали в провинцию?

– Не только. Я думаю, что это наиболее трезвый шаг для любого молодого режиссера, выпускника высшего учебного заведения – уехать на менее престижное пространство. Ведь, если ты первый спектакль делаешь в столице и он вдруг оказывается неудачным, потом сложнее восстанавливать свою репутацию. Съедят сразу. Лучше поехать в провинциальный театр – там большое здание, весь набор техники, труппа. Кроме того, у любого выпускника всегда стоит вопрос: где ставить? Кому они нужны, эти выпускники? Только как дешевая рабочая сила, да и то не всегда. У меня так получилось, что можно было сделать спектакль в Новосибирске, в театре "Старый дом". Там я поставил пьесу современного драматурга Юрия Рогозина "Санька-встанька" (спектакль назывался "Саня, Санька, Александр"). Потом я поставил три спектакля в Орле, в Академическом театре им.Тургенева: две сказки, "Маугли" и "Конек-Горбунок", и "Дни нашей жизни" Леонида Андреева.

– Сказки? Мне кажется, что вы совсем не сказочный режиссер.

– А что во мне такого несказочного? Я ведь не довожу зрителей до самоубийства в финале своих спектаклей.

Кстати, русскому артисту несвойственна трагедия. Видимо, это зависит от того, что мы – равнинные люди, а в равнине есть сентиментальность. В горах есть обращение к небу, а у нас все более земное. Так что русская драматургия, как и русский артист, – хлебом не корми, дай слезу выбить. А трагедия сентиментальности не признает. Когда в трагедии появляется сентиментальность, сразу возникает пошлость. Так вот, как поставлю я какую-нибудь хорошую русскую пьесу, сделаю мягкий, трогательный спектакль, так вы и увидите, что я совсем не жестокий.

– Как большинство режиссеров вашего поколения, вы существуете в статусе свободного художника. Не хотите ни к чему привязываться?

– Хочу. Но к чему? Было бы к чему привязаться – привязался бы. А сейчас нет такой возможности. Понимаете, мне должны сделать предложение, от которого я мог бы отказаться, но не откажусь. А быть "очередным режиссером" при ком-то – это не для меня.

– Сейчас среди режиссеров стало принято формировать свою творческую команду и с ней кочевать по разным театрам и разным городам. Вам интересна такая ситуация?

– Интересна. С постановочной командой всегда удобнее работать. Сейчас такая команда у меня складывается. Это художник Эмиль Капелюш, с которым мы будем скоро делать еще один спектакль в Петербурге; Николай Якимов, который занимается звуковым оформлением; Наташа Дмитриева, художник по костюмам, – мы с ней вместе выпускались и вот делаем уже пятый спектакль; Женя Ганзбург, художник по свету. А артисты – к ним всегда привыкаешь. Когда, допустим, делаешь очередную работу в определенном театре, всегда тяготеешь к "своим", возникает ощущение больших возможностей, общего языка. При подобном взаимопонимании появляются нюансы, невозможные при коротком знакомстве.

– Конечно. Хотя слово "авторитет" здесь звучит не очень удачно, оно исковеркано тюремными ассоциациями. Но так и быть. Для меня был и останется авторитетом Лев Абрамович Додин, с ним у меня связаны самые сильные театральные впечатления, я вырос на его спектаклях. Мой педагог, Вениамин Михайлович Фильштинский, для меня авторитет, в первую очередь, по-человечески. Есть и более отдаленные во времени фигуры – Станиславский, например. Мне очень важна некая цепочка: ведь мой учитель учился у другого, а тот, в свою очередь, у того, кто впрямую учился у Станиславского. Эту взаимосвязь необходимо сохранить.

– Сегодняшнее поколение тридцатилетних выражено на театре чрезвычайно ярко. Вы ощущаете себя частью поколения как единого целого?

– Безусловно. Мы выросли на рубеже эпох, у нас был такой характерный момент: когда мы взрослели, открывали глаза на мир, мир этот был в большой степени неопределенным, он менялся, ценности его разрушались, воздвигались новые и тут же опять падали. Мы – поколение из времени переломов. Те, кто идет следом, существуют спокойнее, они более цельные по самоощущению, а мы более разодранные, в нас нет этой цельности. Нельзя сказать, что мы – волна, как семидесятники, которые все вместе пели песни, целовались, смотрели фильмы, слушали музыку. В какой-то момент среди нас появилась разобщенность, одни пошли в одну сторону, другие – в другую. Мы вообще поколение одиноких. Мы были рождены в то время, когда люди сильно тяготели друг к другу – последние советские моменты. Мы росли в пионерских дружинах, в октябрятских звеньях, нас приучали к массовости. А потом мир оказался до такой степени жесток к этим идеям, что каждый человек понял: только он один может себе помочь. И все активно замкнулись. Наверное, наше поколение более всего понимает сильные и слабые стороны одиночества.

Семья и Дети