28.05 09:08 Екатерина Водопьянова

Блюзовый всезнайка Евгений Маргулис

Евгений Шулимович Маргулис появился на свет в 0.54 утра 25 декабря 1955 года в столице Союза Советских Социалистических республик городе-герое Москве. Почти как другой еврейский мальчик, о рождении которого в ночь с 24 на 25 декабря знает сегодня весь мир. Маргулис, судя по тому, что написано о нем в популярной интернет-энциклопедии "Википедия", в том или ином амплуа принимал участие в составах восьми групп ("Машина времени", "Воскресение", "Аракс", аккомпанирующий состав Юрия Антонова "Аэробус", "Наутилус", "Шанхай"), записал два сольных альбома. Всего альбомов, в записи которых принимал участие Евгений Шулимович, более сорока, хотя сам он утверждает, что намного больше. Недолго учился в мединституте, приобщился к музыке в 17 лет. Летом 2003 года ушел из группы "Воскресение", где играл параллельно с "Машиной времени", участником которой является с 1976 по 1979-й и с 1990-го по настоящее время. Считает себя профессиональным музыкантом с 1980 года, когда стал бас-гитаристом "Аракса". На следующий год по опросу экспертов в рубрике "Звуковая дорожка" газеты "Московский комсомолец" был признан лучшим бас-гитаристом страны. Считает, что коллекционирование, увлечение чем-либо идет только на пользу издерганному организму. Маргулис привозит из своих многочисленных и столь милых его сердцу путешествий фигурки лягушек. И вот эти холоднокровные делают жизнь Маргулиса теплее и уютнее. Любимые инструменты: бас Godin и гитары Fender. С 2001 года начал исполнять песни на собственные стихи; в 2004-м работал над текстовой частью русской версии мюзикла "We Will Rock You". Любит заниматься тем, чем не занимался никогда. Принципиально не смотрит телевизор. Является владельцем мопса. Предпочитает гулять и балбесничать, если есть возможность ничего не делать. Жена Анна – психолог, сын Даниил закончил мехмат МГУ. Маргулис не жалует журналистов, так же как и пишущая братия не жалует самого Евгения Шулимовича. Идя на интервью к Маргулису, коллеги запасаются успокоительным и сигаретами. Однако не так страшен черт, как его пытаются намалевать. Маргулис прокурен, стар, ограниченно ироничен, лениво щетинист, небезнадежен, неуступчив, неспокоен. Общение с главным блюзменом постперестроечной российской эпохи проходило на тель-авивских берегах, а сама суть разговора сводилась к строкам из Бродского: "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря". Уж больно много времени посвятил Евгений Шулимович восхвалению города Москва, которая слезам, как известно, не верит и теплых чувств не вызывает уже давно. Хотя мерилом чего могут быть чувства?! Маргулис создал в этом пропитанном выхлопными газами угаре пробок и провинциалов свой уголок, ограничил его переулками, где "домики старой Москвы", где его семья и друзья чувствуют себя комфортно, где любимые японские ресторанчики перемежаются бордовостью французских вин. Долго без наркотика под названием Москва уже не может

Пару недель могу провести вне города, потом начинается зуд возвращения. То есть нужно, просто необходимо возвращаться в Москву.

Ну как планирую? Этот этап закончится - начнется другой. Я в пятьдесят лет понял, что только начинаю. Мне есть что сказать.

- Есть ли такая вещь, которую вы делаете ежедневно на протяжении всей жизни?

Да, я просыпаюсь.

- Большая удача?

Возможность заниматься тем, что мне по настоящему нравится.

- Вы удовлетворены собственной жизнью?

Да. Практически.

- Как долго вы можете прожить без комфорта?

Вы знаете, совсем недавно выяснилось, что довольно долго. Мы с женой ездили в путешествие по Алтаю. Байдарки, палатки и отсутствие мобильных телефонов. Отлично отдохнули, и отсутствие комфорта вовсе не смущало – скорее наоборот, добавляло очков нашей затее.

- Какие модные тенденции не обошли вас стороной? Здоровое питание? спорт?

По поводу здорового образа жизни мне не чужд подход Уинстона Черчилля, который говорил, что свежий воздух вреден для здоровья

- Массовость обесценивает искусство?

Ни в коей мере. Наоборот, искусство должно быть за деньги. Если искусство не приносит средств к существованию, это не искусство.

- Кто ваши родители?

Инженеры.

- Традиции вашей семьи?

Да нет каких-то особых традиций. Путешествовать любим в разные затерянные уголки мира.

- Знаете ли вы что-либо об израильской музыкальной культуре?

Совсем мало, хотя присылают иногда и израильские альбомы. Но все какое-то неинтересное.

- Что-нибудь большое пишете?

Желания нет никакого. Мне достаточно того, что я пишу свои музыкальные обзоры в один журнал железнодорожный, "Саквояж" называется. А с кем я дружил, кого видел - никому, кроме меня, наверное, неинтересно. И автобиографию я писать не хочу. Книги своих коллег, которые пишут, как прошла их жизнь в искусстве, я стараюсь не читать. Серьезно, это неинтересно. Я пишу о том, что слушаю в данный момент. В рамках вот этого вот "железнодорожного" проекта. А идея появилась не у меня, а у моего дружка, который возглавляет отдел пропаганды в РЖД. И они решили заделать новый журнал этот "СВ", который будет лежать в поездах, и говорит: "Слушай, нам же нужна музыкальная страничка, но музыкальная страничка не как везде, где пишут рецензии на пластинки. Ты можешь что-нибудь там писать?" Я говорю: "Я могу писать только о том, что я слушаю. Я не критик, мне неинтересно писать о том, что я не слушаю. И специально для этого слушать музыку я не буду. Что у меня стоит в данный момент в CD-чейнджере - шесть пластинок, вот о них я могу написать". Попробовали, и оказалось, что я пишу уже который год.

- Где легче всего дышится?

В московских переулках, конечно.

- Еврейский мальчик и русский рок – как это сочетается?

Когда-то, году в 72-м, наверное, мы сидели с Макаром (Андрей Макаревич, лидер группы "Машина времени". – Прим. ред.), рядили по поводу еврейства и пришли к выводу, что еврейский мальчик непременно должен быть в "Машине".

- Вы обязательный человек?

Да, очень. Я всегда стараюсь приходить вовремя. Сдавать материалы вовремя и не подводить людей, которые на меня завязаны.

В этот момент зазвонил мобильный и Евгений Шулимович несколько минут объснял позвонившему почему не успееет сдать материал в срок.

В одном из интервью вы сказали, что любите блюзовые истории про хороший алкоголь и клевых девчонок. Как это сочетается?

Блюз - это не скорбь и страдание, поэтому блюз может быть любым, и веселым в частности. Евгений Маргулис любит нетрадиционный блюз. Скажем, полуторааккордный блюз я не выношу. И слушаю только людей с богатым блюзовым интеллектом, у которых больше пяти аккордов. Дома есть большая коллекция их пластинок. У меня есть Роберт Джонсон, который все это придумал, мне этого достаточно. Других мне слушать неинтересно. Когда я слышу культовую блюзовую песню Hoochie Coochie Man в семисотой интерпретации, меня выворачивает наизнанку. Блюз никогда не был сильно востребованным. Это музыка небольших плошадок, на самом деле. И, скажем, у нас нет артистов плана Эрика Клэптона. Но это же все-таки не блюз, хотя блюз. Нет артистов плана Кеба Мо, то есть стадионных артистов, собирающих большие залы. Поэтому я не играю чисто блюз, и они не играют чисто блюз. Я не могу назвать себя блюзменом. Я использую элементы блюза. К старости я научился весьма прикольно петь с какими-то блюзовыми интонациями. А так музыка у меня абсолютно белая. Мне нравится блюз, но мне нравится блюз своеобразный, я традиции очень не люблю. Я блюзовые стандарты не слушаю, потому что я их знаю наизусть. Когда мне нужно было записать каких-то хороших блюзовых артистов, мой одноклассник-полупират приволок мне пластинок восемьдесят. Я эти 80 пластинок слушал минут десять, буквально по первому звуку, по первому аккорду, - не интересно. Я знаю это все, я знаю, какие слова там будут звучать, какие ноты будут играться. Мне не интересно. И я ненавижу нытье, я слишком позитивен для этого.

- Где и как отдыхаете?

Путешествуем, как я говорил, много. Были вот на острове Пасхи не так давно. Или вот еще остров Мастик. Дальние Карибы. От Барбадоса на частном самолете нужно лететь еще часа полтора, на острове живут 1.100 человек, 140 вилл, и никто никого не знает. Остров оккупировали богатеи - всего семь пайщиков, его можно объехать за полчаса. Среди владельцев - Мик Джаггер, принцесса Маргарет, Дэвид Боуи и т. д. Но главное - там не работают телефоны!!! Полтора ресторана и полмагазина. Ничего нет! Я там был десять дней. Мне безумно понравилось! Только очень далеко лететь.

- Дружить и работать в одном флаконе – вы не устаете от одинаковости людей, которые вас окружают?

Нет. У нас свой сложившийся за много лет круг общения. Мне с этими людьми комфортно, они понимают меня, а я понимаю их. Порой нам даже не нужно открывать рот, чтобы сообщить друг другу о чем либо. Достаточно взгляда, полукивка. Я очень ценю наши отношения.

- Тусуетесь?

Нет. Мне это не интересно.

- Вы начинаете отсчет "Машины времени" с 69-го, соответственно 40-летний юбилей – чем порадуете?

Будет целая серия концертов, посвященная этому событию. Большой гастрольный тур. 1 марта начали. Теперь вот колесим по городам и весям росейским. В рамках этого торжества в Израиле будет один-единственный грандиозный концерт с живым звуком и полным составом "Машины", на площадке на несколько тысяч человек, подробности пока раскрыть не могу…

- Вы часто бываете в Израиле?

Бываю. И не только в Израиле. Макар с ребятами смеются, что, куда бы мы ни приехали, везде есть люди, которые приходят и говорят, что они мои родственники. Так оно, впрочем, и есть. Родственников у нас много.

- Еврейство сильно мешало по жизни?

Да не особо. 82-й год в этом плане был тяжелым, устроиться никуда не мог. Тогда группу "Аракс", в которой я играл, запретили приказом министерства культуры. Нам было запрещено появляться на советской эстраде. А кроме этого, в общем, нет, наверное.

- Любимое место в Москве?

Переулки.

- Кризис среднего возраста как прокашляли?

Да как-то не знаю. Не успел он меня коснуться. Потому как мой средний возраст пришелся на самые трудные перестроечные годы. Надо было выживать и выплывать. Было не до себя и уж точно не до кризиса среднего возраста.

Как думаете, если б в вашем детстве был "комендантский час", вся культура русского рока выжила бы? Ведь собирались на чердаках, в подвалах и пели, пели, пели… а им теперь и собираться негде, да и нельзя по большому счету.

Не думаю, что от комендантского часа и вправду что-то зависит. Те, кто пели и собирались – поют и собираются, а остальные - как и раньше…

- Вы конфликтный человек?

Нет. Мне проще вообще не ввязываться в склоку, чем объяснять, что делать этого не хочется. Что-то доказывать. Но я могу наорать - правда, только по делу.

- Почему не уехали? В свое время, тогда?

Думали об этом, но испугались. Испугались замкнуться в маленьком иммигрантском мирке, что для музыканта губительно.

- Из молодых кого выделяете?

Да никого в основном. Все они какие-то неинтересные. Ну, не интересно мне слушать артистов, которые молодые-ранние, горят, но они играют то, что мы играли 20 лет назад. Просто не интересно. То есть я знаю, чем это заканчивается. Хотя вот есть яркий мальчик Ромарио. Накануне отлета из Москвы слушали его клип. Вполне неплохо. Талантливый он.

- Что может заставить вас расплакаться?

Смерть друга.

Евгений Шулимович Маргулис (р.25 декабря 1955 года в Москве) - российский рок-музыкант, гитарист, бас-гитарист и певец.

Один из ярчайших представителей блюзового направления в российском роке. Участник группы «Машина Времени», один из основателей и бывший участник группы «Воскресение». Заслуженный артист России.

Биография.

Родился 25 декабря 1955 года в Москве. Недолго учился в мединституте, приобщился к музыке в 17 лет. Был участником восьми групп («Машина времени», «Воскресение», «Аракс», аккомпанирующий состав Юрия Антонова «Аэробус», «Наутилус» (или - "Наутилус-Шанхай", г. Москва, не путать с более известным "Наутилусом" из Екатеринбурга), записал два сольных альбома.

Летом 2003 года ушел из группы «Воскресение», где играл параллельно с «Машиной времени», участником которой является с 1976-го по 1979-й и с 1990-го по настоящее время. Считает себя профессиональным музыкантом с 1980 года, когда стал бас-гитаристом «Аракса».

Хобби - коллекционирование маленьких статуэток животных. Любимые инструменты: бас Godin и гитары Fender. С 2001 года начал исполнять песни на собственные стихи; в 2004-м занимался текстовой частью русской версии мюзикла «We Will Rock You».

Является владельцем мопса. Предпочитает гулять и балбесничать, если есть возможность ничего не делать. Жена Анна – психолог, сын Даниил закончил мехмат МГУ.

Евгений Маргулис, интервью

Маргулис не жалует журналистов, так же как и пишущая братия не жалует самого Евгения Шулимовича.

Идя на интервью к Маргулису, коллеги запасаются успокоительным и сигаретами. Однако не так страшен черт, как его пытаются намалевать. Маргулис прокурен, стар, ограниченно ироничен, лениво щетинист, небезнадежен, неуступчив, неспокоен. Общение с главным блюзменом постперестроечной российской эпохи проходило на тель-авивских берегах, а сама суть разговора сводилась к строкам из Бродского: "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря". Уж больно много времени посвятил Евгений Шулимович восхвалению города Москва, которая слезам, как известно, не верит и теплых чувств не вызывает уже давно. Хотя мерилом чего могут быть чувства?! Маргулис создал в этом пропитанном выхлопными газами угаре пробок и провинциалов свой уголок, ограничил его переулками, где "домики старой Москвы", где его семья и друзья чувствуют себя комфортно, где любимые японские ресторанчики перемежаются бордовостью французских вин. Долго без наркотика под названием Москва уже не может

Есть ли такая вещь, которую вы делаете ежедневно на протяжении всей жизни?

Да, я просыпаюсь.

Большая удача?

Возможность заниматься тем, что мне по настоящему нравится.

Вы удовлетворены собственной жизнью?

Да. Практически.

Как долго вы можете прожить без комфорта?

Какие модные тенденции не обошли вас стороной? Здоровое питание? спорт?

Массовость обесценивает искусство?

Кто ваши родители?

Инженеры.

Традиции вашей семьи?

Да нет каких-то особых традиций. Путешествовать любим в разные затерянные уголки мира.

Знаете ли вы что-либо об израильской музыкальной культуре?

Совсем мало, хотя присылают иногда и израильские альбомы. Но все какое-то неинтересное.

Что-нибудь большое пишете?

Где легче всего дышится?

В московских переулках, конечно.

Еврейский мальчик и русский рок – как это сочетается?

Вы обязательный человек?

Где и как отдыхаете?

Дружить и работать в одном флаконе – вы не устаете от одинаковости людей, которые вас окружают?

Тусуетесь?

Нет. Мне это не интересно.

Вы начинаете отсчет "Машины времени" с 69-го, соответственно 40-летний юбилей – чем порадуете?

Вы часто бываете в Израиле?

Еврейство сильно мешало по жизни?

Любимое место в Москве?

Переулки.

Кризис среднего возраста как прокашляли?

Вы конфликтный человек?

Почему не уехали? В свое время, тогда?

Из молодых кого выделяете?

Что может заставить вас расплакаться?

– Судя по всему, ваша карьера должна была быть совершенно ординарной. Родившись в семье инженера и учителя русского языка, вы пошли в мединститут, но стали рок-музыкантом. Как это произошло?

– Я никогда не скрываю, что мы – продукт советской власти. Для того чтобы заниматься чем-то любимым, необходимо получить высшее образование, причем неважно – какое. Просто быть кем-то. В результате половина моих знакомых стали не теми, кем предполагалось. Они заканчивали ближайшие к дому институты: какой-нибудь рыбный, к примеру. И мне моя бабушка говорила: сначала получи высшее образование, а потом работай хоть дворником. Считалось, что даже к дворнику с дипломом будет совершенно другое отношение. И на каком-то жизненном этапе мне нравилась медицина. Вот я туда и поступил.

Но многие медицинские работники закончили свою карьеру довольно рано. Из тех, с кем я там учился, всего шестеро моих близких друзей стали тем, кем хотели. И сейчас это известные врачи, лучшие представители нашей профессуры. В то время медицинское образование было гораздо лучше, чем сейчас.

– А вы сохранили какие-то знания?

– Уколы я до сих пор делать умею. Но последний раз этим пользовался несколько лет назад, когда делал укол собаке.

Конечно, что-то помню, но не вижу смысла этими знаниями пользоваться, потому что по любой медицинской проблеме мне есть кому позвонить. Это основное, что дал мне медицинский институт.

– Я знаю, что вы учились играть на скрипке, но тоже не закончили обучение. Почему ее-то забросили?

– Я уверен, что эти занятия были необходимы. Потому что для того, чтобы из ребенка что-то получилось, его необходимо нагружать: музыкой, спортом, другими занятиями. Но в моем случае это делалось для того, чтобы у родителей было время обратить внимание друг на друга. Чем больше ребенок был занят, тем больше у них времени. И это я тоже считаю правильным.

У меня двоюродная сестрица музыкант. Меня показали в музыкальной школе, где выяснилось, что у меня абсолютный слух…

В то время я жил с бабушкой, потому что мои родители то сходились, то расходились. (Моя мама была классической блондинкой с голубыми глазами. А папа был похож на меня, поэтому гармонии не получалось.) Бабушка не любила музыку, в какой-то момент она просто выкинула мою скрипку в окошко, и на моей скрипичной карьере был поставлен крест. Гитары же в то время не были популярны, поэтому я вернулся к музицированию только в 15 лет.

– А кем была ваша бабушка?

– Бабушка была очень интересная. Она была 1887 года рождения, умерла в 97 лет, еще Николая II видела. Очень любила внуков, сыновей и ненавидела музыку. У меня было ощущение, что она никогда не работала, была настоящей домохозяйкой.

– Даже странно, что еврейская бабушка выкинула скрипку. Скажите, а как воспитываются талантливые и уверенные дети? Все дело в какой-то особенной еврейской маме или бабушке?

– Талантливых и уверенных людей среди евреев не больше, чем в других нациях. Что касается еврейской мамы, то вот мой любимый анекдот на эту тему.

Мальчик гуляет во дворе. Слышит, мама зовет: «Моня, иди домой!» Он спрашивает: «Мама, я замерз и проголодался?»

Единственное, что действительно отличает любую еврейскую маму, – она всегда много времени уделяет ребенку и нагрузке на ребенка. В нашей конфессии принято, учась в школе, посещать еще какое-то заведение, музыкальную школу, спортивную.

– А как же из вас без музыкальной школы получился музыкант? Некоторые выпускники музыкальных школ сами выкидывают в окно свои скрипки и больше никогда этим не занимаются.

– В космос можно запустить даже собаку, что было доказано. А музыкальность либо есть, либо нет. Либо она тебя накрывает, либо не накрывает. Меня накрыло, потому что, во-первых, мне нравились «битлы», нравилось, как они играют, но я видел, насколько это отличается от того, что я слышал по радио и телевизору. И потом, девчонки больше обращали внимание на тех парней, которые играют на гитаре и поют дворовые песни. Поэтому мне необходимо было научиться играть на гитаре и петь дворовые песни, что я и сделал.

– А как?

– Слушал много, потом мне показали пару запрещенных аккордов. Наверное, во мне все-таки есть что-то музыкальное…

– Откуда вы знали о «битлах» и современной музыке? По радио ведь тогда передавали только ту музыку, которая вам не нравилась?

– Я учился в 150-й школе, которая славилась тем, что в ней учились дети шпионов и военных атташе. И когда я уезжал в пионерский лагерь «Снегири», они – в Японию, Америку, Зимбабве… Поэтому свежая музыка была всегда.

И это было то, что меня действительно интересовало. Самоучителей тогда не было, но мне кто-то что-то показывал. А лет в 16 я попал в оркестр народных инструментов, где год играл на домбре. Так что какие-то навыки у меня были, но остальное – либо есть, либо нет.

– Как родитель можете сказать, как сделать из ребенка музыканта?

– Это сложный вопрос, потому что мой сын не умеет играть на гитаре. Он в этом отношении пошел в бабушку, и то, что находится на шести или семи струнах, его вообще не волнует. Его интересует математика. Я пытался научить его играть, но этот бастион не был сломлен.

Хотя, если бы я был понастырнее, возможно, смог бы привить ему какую-то любовь к музыке. Потому что в какой-то момент он сказал, что хочет у костра играть мои песни. Половина народа не может научиться играть эти песни, а он хочет у костра! Я сказал ему, чтобы шел учиться, но нет, он хотел, чтобы я научил. А я уверен, что преподаватель должен быть преподавателем, а родитель – родителем. В противном случае я его точно убил бы.

Как математик, он с лету понял, что на свете есть 274 аккорда, понял, как строятся эти аккорды, куда идет музыка… И на этом всё, полностью потерял интерес.

Детям не надо мешать в выборе. У меня много примеров родителей, у которых дети, окончив музыкальную школу, неожиданно уходили, например, в кулинары. Не так важно, чем ребенок занимается, главное, чтобы у него была какая-то цель, чтобы было интересно. Если работа неинтересная, то и жизнь будет паршивая. А работа помимо денег должна приносить удовольствие.

– Вы недавно с женой отметили 32 года совместной жизни, а как же рок-н-ролл и все, что к нему прилагается? Мне кажется, он плохо совместим с крепкими семейными узами.

– Да, нас мало таких осталось… В семейной жизни необходимо быть терпеливым, потому что каждая последующая жена будет хуже предыдущей.

– Неужели 32 года назад это было для вас очевидным?

– Понимаете, до женитьбы я был весел и красив, я проверял. Ну а если серьезно, мне очень нравится, что мы до сих пор вместе, и до сих пор нам вместе интересно. Сейчас это редкость не только в нашей среде. Мне приятно, что мы с Аней такие «марсиане».

– Ваша жена по образованию психолог, вы уже тогда были музыкантом. Как вы встретились?

– Мы жили рядом. Даже провожая ее в другую сторону, можно было вернуться домой.

Да, по образованию она психолог, но не работает по профессии, только дает советы подругам. Но в этот момент я сбегаю и бросаю ее под танк девичьих историй.

– Скажите, что помогает сохранять семью?

– Очень важно разговаривать друг с другом. Потому что за это время в семье всякое было: и жили тяжело, и денег не было… Когда приезжал с гастролей, я в полной мере ощущал, насколько не прав, что не обратил внимание на первые зубы у ребенка. Но ничего, со временем притерся… И понял одно: главное – не перечить жене, она сама выговорится.

Мне кажется, самое важное в семье – проговаривать какие-то моменты, причем любые – в работе, внутрисемейных отношениях. Потому что ты сам не всегда можешь правильно оценить то, что происходит с тобой.

Еще помогает то, что мы оба люди искусства. Она занимается керамикой, рисует. А люди искусства всегда найдут общий язык.

– Семья не мешала вам заниматься творчеством?

– Нет, потому что я их не видел. (Смеется .) На самом деле, нет. Потому что семья – это тыл, это жизнь, одним словом даже не назвать. Сколько бы я ни гастролировал, мне всегда хотелось возвращаться домой, где меня ждали жена и ребенок.

0 0

Макаревич пел с закрытыми глазами

Вы тогда учились в медицинском институте и три раза уходили оттуда, но потом возвращались. Родители были против вашего увлечения музыкой?

Естественно, мама с папой говорили: «Обязательно получи диплом, а потом хоть дворником работай!». Для людей моего поколения это была стандартная ситуация. Но я и сам действительно надеялся стать врачом - только играть в группе было значительно интереснее, чем учиться, и я ничего не мог с собой поделать…

- А когда пришло понимание, что Машина времени - крутая группа?

Когда нас в 1976 году позвали на конкурс Таллинские песни молодежи . Мы туда ехали главным образом не себя показать, а мир посмотреть. Приехали одними из последних, мест в гостинице не хватило, и нас поселили в женское общежитие какого-то кулинарного ПТУ. Вместе с нами в тот сарай отправили других припозднившихся - интеллигентного парня из Ленинграда Борю Гребенщикова и пару отличных свердловских ребят.

Дело было в марте, по дороге все продрогли, и в честь знакомства мы угостили новых друзей нервнопаралитическим напитком - медицинским спиртом, настоянном на красном перце. (Смеется .)

Мы жили в общежитии настоящей коммуной: хиппи, девчонки, алкоголь - все, как мы любим. Нам бы и этой жизни, новых знакомств и новых впечатлений хватило для полного счастья, но случилась еще одна неожиданная вещь - на фестивале мы заняли первое место.

А на какое рассчитывали?

Да мы вообще о местах не думали: мы же никогда не участвовали в фестивалях, не слышали групп из других городов...

А после Таллина Борька Гребенщиков позвал нас выступить в Ленинграде - он рассказывал, что там кипит подпольная рок-н-ролльная жизнь. Когда мы приехали, нас встретили с восторгом! На разогреве у нас выступала группа Мифы - крутейший коллектив человек из двадцати!

Господи, как мы, трое худосочных мальчиков, могли выйти после тех двадцати героев?! Макар потом рассказал, что первую песню, Битву с дураками , он пел с закрытыми глазами. Что делал я, не помню - кажется, спрятался от страха за колонку. Ничего больше не помню из того вечера - только кромешный ужас вначале и эйфорию потом, когда эти питерские хиппи начали кричать и хлопать как сумасшедшие и стало ясно, что нас приняли и полюбили.

Бесфамильный артист

Почему вы ушли из «Машины времени»?

В 1980-х меня позвали в популярную группу Аракс . Мы жили почти как настоящие западные рок-звезды - от нас сходили с ума концертные залы и стадионы, рекой лился портвейн, на шею вешались девушки. Однако длилось счастье недолго: группу много о себе возомнивших волосатых музыкантов решили "прижать".

Я выступал в ярко-голубом расписном костюме Звездочета - его придумала жена директора группы, которая в душе была модельером.

Так вот, в 1981 году в городе Ульяновске прямо в мой день рождения ко мне за кулисами подошли ветераны то ли труда, то ли сцены, углядевшие на костюме шестиконечную звезду Давида. И началось: «Сними! Убери! ». Мы их послали. Нам в тот момент казалось, что мы ужасно крутые: играем во дворцах спорта по три концерта в день и что к нам не может быть никаких претензий.

Но оказалось, это не так... На следующий день пришли два веселых парня из КГБ, и меня свинтили за антисоветскую пропаганду. Сказали: «Вы знаете, что ваша шестиконечная звезда - знак сионизма? ». Я сказал, что нет. За международный сионизм мне грозила 58-я статья, «измена Родине». Да много чего грозило…

Слава Богу, получилось отбрехаться, обошлось - но группе настал кирдык. Аракс расформировали, и по филармониям всех городов разослали список с нашими именами и фамилиями с указанием, что нас категорически нельзя брать на работу.

Но, к счастью, в 1982 году меня подобрал Юрий Антонов . Он работал от ташкентского цирка, где всякие указы и распоряжения читали сквозь пальцы. Я был бесфамильным артистом. Объявляли, например: «Сегодня для вас на гитаре играет Иван Иванов, на барабанах - Петр Петров, а на бас-гитаре - бас-гитарист». И я спокойно полтора года у Юрки перекантовался, пока советская власть не начала заканчиваться. Даже в свадебное путешествие мы с Аней ездили на гастроли с Юрием Антоновым .

Люблю устраивать сюрпризы

Вы с женой познакомились, когда были крутой рок-звездой из «Аракса»?

Нет, уже когда меня из звезд разжаловали и никуда брать не хотели, разве что в дворники. Мы столкнулись у приятеля, который жил в центре в квартире с газовой колонкой. Летом все, у кого отключали горячую воду, приезжали к нему мыться.

В общем, Аню я впервые увидел в полотенце, а она меня в очках времен Гражданской войны, замотанных посередине синей изолентой. Очочки были с чужого лица, потому что мои сломались. Тогда мы просто увидели друг друга, а возможность поговорить представилась где-то через полгода - уже в других гостях. И Аня поняла, что я нормальный, а я - что Аня нормальная.

И вы подумали, почему бы двум нормальным людям не создать одну нормальную семью?

Первой об этом Аня подумала. Сказала: «Женись на мне, козлина, лучше меня все равно не найдешь никого». Я ответил: «А и правда». Потому что на тот момент мы уже год жили вместе, и я на самом деле тоже думал, что лучше Ани никого не встречу.

Вы музыкант, жена психолог, а сын у вас математик. Удивились, когда он пошел не по музыкальной стезе?

Да, детеныш с раннего детства начал проявлять недюжинные математические способности. Считать Даня начал сразу до миллиона. Года в три он не только складывал и вычитал циферки, но и извлекал корни.

Кстати, читать он научился вообще года в два - и сразу принялся за Песнь о вещем Олеге . Ему было все равно, что читать: вокруг сына валялись любые книги, которые можно было найти дома, - «Органическая химия» за 10-й класс, «Математические задачи», «История Османской империи», и ребенок все это параллельно читал. Сказки его вообще никогда не интересовали.

А музыка?

Тоже. В противном случае он бы ею занимался, я думаю… Только лет в 12 или 13 Данька перед школьным походом попросил научить его играть на гитаре. Я попытался, но понял, что убью его на пятой минуте объяснений.

Конечно, это наш большой прокол: может, если бы мы его отдали заниматься музыкой раньше, что-то могло бы и получиться. Но в первом классе он увлекся шахматами, в 9 лет получил чуть ли не второй взрослый разряд. А в 16 лет окончил математическую школу и сразу поступил на мехмат.

Недавно вы с женой отметили 30-летие со дня свадьбы. Пир закатили?

На пир не было времени. Но мы кое-что подарили друг другу… А вообще я люблю устраивать жене сюрпризы. К примеру, на ее день рождения мы должны были лететь в Сингапур, но поездка сорвалась, и я придумал романтическое путешествие.

Купил билет на поезд в Ригу в люкс-купе. Жена ничего не знала. Я ее вытащил на вокзал, привел к поезду, и она чуть с ума не сошла от радости, потому что на поездах мы не катались давно. Мы ехали вдвоем в роскошном купе с двуспальной кроватью!

Приехали в Ригу, сходили в ресторан, опять сели на поезд и вернулись домой. А жена на мое 55-летие договорилась со скульптором и подарила мне мою мраморную голову, весящую килограммов двести. Так что мы с ней в этом смысле похожи. Для нее, как и для меня, главное - ошарашить!

40 лет назад появилась молодая, никому тогда не известная группа The Kids.

Мало кто мог предположить, что чуть позже именно она станет легендарной “Машиной времени”.

По случаю юбилея запуска “Машины” “МК” решил побеседовать за жизнь с одним из ее рулевых — Евгением Маргулисом. Как выяснилось, музыкант, всю жизнь игравший в культовых коллективах, считает себя одиночкой. А еще он не любит читать прессу, смотреть ТВ и слушать радио.
— Видимо, сейчас вы будете заниматься одним из самых нелюбимых дел в своей жизни — давать интервью?

— Ха-ха-ха! Да! Это действительно так. Если есть возможность не общаться, подставить кого-нибудь вместо себя, например Макара, Кутикова, Державина, я всегда уступаю эту пальму первенства. А сам сваливаю.

— Почему?

— А потому что я знаю все вопросы. Беда в том, что журналист приходит неподготовленный. В принципе его совершенно не интересует, чем ты занимаешься. Его интересует: есть ли грязное белье, с кем ты спишь, что ешь?..

— Тогда вопрос о творчестве. Вы не каждый год балуете поклонников сольными пластинками, но в этом году сподвиглись. На альбоме звучат только новые песни или будут знакомые уже композиции, исполненные вами в группах “Машина времени”, “Воскресение”, “Наутилус”?

— Будет одна песенка, которая была на последнем “воскресенческом” альбоме, и две “машининские”. Я их написал с Макаром. Остальное — все новое.

— Саунд альбома чем-то отличается от предыдущего?

— Я сделал запись с “Кримлин оркестра”. Мне стало интересно посмотреть на свое звучание в хороших оркестровках.

— Почему, на ваш взгляд, в какой-то момент многие музыканты стараются записаться с оркестром?

— Да потому что электрогитары надоели до безумия. Один грохот и рев, за которым скрываются все нюансы твоих музыкальных творений. Я всегда говорил, что песня только тогда хорошая, когда ее можно сыграть на акустической гитаре в подъезде. Не можешь сыграть — значит песня плохая.

— Вы как-то сказали, что у вас два дня рождения — как музыканта и как человека. И что справляете вы их в один день. Как так получилось?

— Да нет, просто я родился по-настоящему 25-го в 0.52, а в паспорте дату рождения записали 24-го. Бог с этим, не важно. А как музыкант я родился только лет десять назад. Когда начал понимать, что я делаю, чего хочу, что получается, а что нет. Некоторые к 40 годам созревают, и им становится многое неинтересно, а вот мне интересно экспериментировать. Заниматься тем, чего я никогда в жизни не делал. Например, камерными оркестрами, музыкой к кино.

— Видимо, теперь и предложения стали поступать?

— Конечно. Мне вот сейчас интересно написать музыку к спектаклю. Мне хочется поработать музыкантом в глобальном плане.

— А говорят, было время, когда вы хотели оставить профессию. Что вас приглашали к себе Гребенщиков, Пугачева, а вы отказывались…

— Это было очень давно, и время было дурацкое. Тогда группу “Аракс”, в которой я играл, запретили приказом министерства культуры. Нам было запрещено появляться на советской эстраде. Да и фамилия Маргулис сыграла свою роль. Так что 82-й год тогда у меня был достаточно тяжелый. Устроиться никуда не мог. Те люди, которые сначала меня зазывали, начали отказывать. В общем, много в то время чего было “хорошего”. И слава богу, что не получилось. История соавторства, как это происходило в “Машине времени”, “Воскресении”, других коллективах, где я играл, хороша, но хочется быть начальником самому себе. Мне нравится сочинять в одиночку. С собой всегда можно договориться.

— Желания нет никакого. Мне достаточно того, что я пишу свои музыкальные обзоры в один журнал. А с кем я дружил, кого видел — никому, кроме меня, наверное, неинтересно. И автобиографию я писать не хочу. Книги своих коллег, которые пишут, как прошла их жизнь в искусстве, я стараюсь не читать. Серьезно, это неинтересно.

— Нет, нет. Я люблю погулять. Но все в рамках приличия. Люблю побалбесничать, если есть возможность ничего не делать. Это я люблю больше всего.

— А такие песни, как ваш “Блюз о вреде пьянства”, в какие моменты рождаются?

— О-о-о! Это одна из моих первых песен. Как ни странно, родилось это после того, как мы с Андрюшенькой Макаревичем в 76-м году пошли в винный магазин и увидели совершенно замечательный плакат рядом с ним. На плакате были изображены рабочий, крестьянка и интеллигент. И чья-то паскудная рука пририсовала одному бутылку водки, другому — бутылку портвейна, но красивей всех был интеллигент, потому что он был в белом халате, с массой карманов. И в эти карманы алкоголь и был расписан только так. Тогда я еще прочитал какого-то немецкого поэта века семнадцатого, который написал стишок по поводу алкоголя, где были такие слова: “Пьет народ мужской и женский, городской и деревенский, пьют глупцы и мудрецы, пьют транжиры, и скупцы, пьют скопцы и пьют гуляки, миротворцы и вояки, бедняки и богачи, пациенты и врачи”. Вот это все и послужило толчком для написания этой песни.

— Пиво, виски — это некий неотъемлемый набор рок-музыканта. Вы же говорите, что не употребляете эти продукты.

— Я не отношу себя к рок-н-роллу. Да никогда особо и не относил. Даже и к блюзу не относился бы…

— Если бы?..

— Дело в том, что я просто использую краски из этих стилей. Не более того. Евгений Маргулис любит нетрадиционный блюз. Скажем, полуторааккордный блюз я не выношу. И слушаю только людей с богатым блюзовым интеллектом, у которых больше пяти аккордов. Дома есть большая коллекция их пластинок. У меня есть Роберт Джонсон, который все это придумал, мне этого достаточно. Других мне слушать неинтересно. Когда я слышу культовую блюзовую песню Hoochie Coochie Man в семисотой интерпретации, меня выворачивает наизнанку.

— Однако вы все же катаетесь на блюзовые фестивали?

— Иногда. Я езжу на фестивали только в тех случаях, когда там выступает музыкант, которого я очень люблю. А так про блюз я знаю все.

С Маккартни так и не познакомился

— По прошествии многих лет, что вы играете в “Машине”, понимаете, что вы для нее, а что она для вас?

— Она как жена: убить нельзя, а бросить жалко! Мы уже настолько друг к дружке привонялись, что пусть это катится и катится. На стороне каждый старается сделать что-то свое, не советуясь ни с кем. Поэтому и получаются сольные проекты, чему я очень рад.

— Обычно на Западе о гитаристах культовых групп известно почти все: что кушает, как пукает… Вы же умудряетесь находиться в тени. Может быть, вы затворник?

— Нет. На самом деле это беда журналистов, которые находят себе кумира и о нем пишут. Например, Борис Гребенщиков и группа “Аквариум” или Андрей Макаревич и группа “Машина времени”. Бред сивой кобылы! Есть группа “Машина времени”! А уж дальше каждый выбирает, кто ему ближе. Я нормально существую сам по себе. Никакого затворничества нет. Я достаточно открытый человек.

— Каково ваше отношение к последней пластинке “Машины”, которая записывалась на легендарной студии Abbey Road?

— Отношение достаточно сложное.

— Получилось не так, как вы хотели?

— Да, не так, как хотели. Что-то недописали, что-то недодумали. На самом деле нужно было бросать все и заниматься написанием материала для этой пластинки. И при таких возможностях — такой студии, работе с иностранными музыкантами — можно было поставить все с ног на голову. Но, к сожалению, этого не произошло, потому что у меня достаточно консервативные коллеги.

— С Маккартни познакомились?

— Не получилось, он на тот момент разводился с Хизер Миллс. И с Ринго Старром не вышло, потому что его жена Барбара упала с лошади и сломала ногу.

— Поговорка о жене прозвучала не случайно? Вас полностью понимают в семье?

— Мне не мешают. На самом деле у меня большой плюс в том, что в творческом плане я делаю то, что хочу. Никаких табу не существует абсолютно.

— Своей жене вы посвятили композицию “Блюз для Анны”. Но почему без слов?

— Как-то хорошо сказал Маккартни: “Когда мы писали “Yesterday”, мы думали об яичнице”. И первый вариант песни назывался что-то вроде “Яичницы-болтушки”. А “Блюз для Анны”? Я просто хотел написать песенку, но в один момент понял, что неохота писать слова. Поэтому тут же было придумано это название и приглашен Бутман. Все от лени. Но Анне было приятно.

— Вы ленивый человек?

— Раньше был ленивый, сейчас нет. Времени осталось мало. Мы же стареем, а надо успеть еще много чего попробовать.

— Ваша постоянная щетина — тоже от лени?

— Да нет, просто... (Задумавшись на секунду.) Да! Оттуда! (Смеется.)

— Жена Анна по профессии психолог. Вам приходилось обращаться к ней как к профессионалу?

— Нет, Бог миловал. Все потому, что я живу с психологом Бог знает сколько времени. И не создаю опасных ситуаций.

— То есть вы неконфликтный человек?

— Нет. Мне проще вообще не ввязываться в склоку, чем объяснять, что делать этого не хочется. Что-то доказывать. Но я могу наорать — правда, только по делу.

— Чем занимается сын?

— Он закончил мехмат МГУ. Работает сейчас в банке. Но что-то у него появилось другое. То есть он математик, с прекрасным знанием двух языков — английского и французского. Он пошел не в папу: музыка, судя по всему, ему неинтересна, чувство ритма есть, но... Поначалу мне хотелось, чтобы он составил мне хорошую компанию, но потом оказалось, что это не его.

— Почему такое имя — Даня?

— Коротко от Даниила.

— Вам, наверное, привычно сокращать имена, потому что самого как только не зовут: и Жека, и Гуля…

— Гулю Макар придумал еще в 75-м году.

— Кто статуэтки слоников собирает, кто собачек, вы же — лягушек. Почему?

— Все произошло совершенно случайно. Мне было года 33, и два моих кунака — Андрюша Макаревич и Саша Кутиков, не сговариваясь, подарили мне на день рождения по лягушке. Сашка подарил деревянную лягушку размером со шкаф, которую мы долго пытались привонять к какому-нибудь месту в квартире, а Макар подарил нэцкэ XIX века. После этого меня торкнуло, начал собирать. Но привожу фигурки только из тех мест, куда сам попадаю.

— Подобные увлечения у многих перерастают в маразм, трансформируются в непонятные вещи, когда знакомые начинают дарить им плюшевые игрушки…

— Согласен, поэтому я запретил дарить мне лягушек на дни рождения. Я сказал, что принимается только антиквариат!

— И сколько теперь антиквариата?

— Нисколько, так я напугал всех сразу. А в коллекции — штук триста, наверное.

— А заняться дайвингом, горными лыжами, как делают ваши коллеги, не пробовали?

— Избави Господь! Я в этом отношении — как Черчилль, который говорил, что свежий воздух вреден для здоровья.

— То есть, когда выпадает свободная минутка, вы...

— Я могу заниматься чем угодно, лишь бы свалить куда-нибудь, на какой-нибудь концерт. Мне это значительно интереснее. Я не умею отдыхать, да и, пожалуй, не люблю. В том смысле, что я не могу лежать на пляже, мне это не нравится. Когда я приезжаю в незнакомое место, сразу смотрю афиши, кто играет. Мне интересно ходить на концерты, общаться с музыкантами…

— По прошествии лет не думали, что могло бы случиться, если бы вы все же закончили медицинский институт?

— Я эту идею отмел еще в 79-м году. Понял, что не хочу быть медицинским работником, хочу быть музыкантом. И к ней никогда в жизни больше не возвращался. Как отрезал.

Все вопросы