Сочинение

Мир детства - особый мир, со своей логикой и своим обаянием. Ребенок часто видит то, что не видит взрослый. Все мы помним сказку о Голом Короле: правду смог увидеть и высказать только ребенок. Существует даже понятие \"детскости\" как психологической и нравственной категории, открытости миру, готовности делать добро.

Вторая половина XIX в. - период необыкновенно плодотворный для русской литературы в целом и в частности для литературы для детей и о детях. Отдельно выделенная тема детства появилась в зарубежной и русской литературе сравнительно поздно. Только романтизм почувствовал детство не как служебно-подготовительную фазу возрастного развития, но как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивают взрослых людей. Однако более полное выражение тема детства нашла уже не при романтизме, а гораздо позднее, когда романтизм давно был на спаде - в середине 50-х - начале 60-х гг. XIX в. Реалистическая повесть о детстве является одним из наиболее интересных открытий этого периода. Разумеется, о детях писали и раньше (например, интересны литературные сказки для детей В. Ф. Одоевского, А. Погорельского), но по глубине психологического проникновения они намного уступали своим поздним собратьям. Повести о детстве второй половины XIX в. счастливо сочетали в себе мемуарный элемент, наполняющий их жизненным правдоподобием, и психологическое обобщение, которое выводило такие повести за рамки простых воспоминаний.

\"Детство\" Л. Н. Толстого (1852) и \"Детские годы Багрова-внука\" С. Т. Аксакова (1858) ввели в литературу героя-ребенка, обладающего свежим, непредвзятым взглядом на мир. Мир детства уникален и самодостаточен, он разительно отличается от мира взрослого. Многие события, казалось бы, неважные с точки зрения выросшего человека, для ребенка приобретают огромное значение и, напротив, события огромной для взрослого важности легко могут остаться вне поля зрения ребенка.

Л. Н. Толстой, С. Т. Аксаков, Ф. М. Достоевский, В. М. Гаршин, Н. Г. Гарин-Михайловский, Д. Н. Мамин-Сибиряк, В. Г. Короленко, А. И. Куприн - это еще далеко не полный перечень писателей, в произведениях которых отражена тема детства.

Не выделяя для себя отдельно детской темы, А. П. Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей. Наиболее интенсивно он писал рассказы о детях во второй половине восьмидесятых годов: \"Детвора\", \"Ванька\", \"Событие\", \"Кухарка женится\", \"Беглец\", \"Дома\", \"Гриша\", \"Мальчики\", \"Спать хочется\", \"Житейская мелочь\", \"На страстной неделе\" и другие. В 1889 г. вышел сборник под названием \"Детвора\", куда вошли рассказы \"Детвора\", \"Событие\", \"Ванька\", \"Беглец\", \"Спать хочется\", а также повесть \"Степь\". Эти рассказы неоднородны, в них действуют дети разного возраста и социального положения, создается разный эмоциональный тон. Некоторые представляют собой небольшой психологический этюд. В \"Грише\" в центре внимания - ничем не примечательная прогулка трехлетнего мальчика, в \"Детворе\" - несколько разновозрастных детей играют вечером в лото, а потом нечаянно засыпают на маминой кровати. Такие рассказы просто передают детское мировосприятие, обаяние детства, не поднимая серьезных проблем. Другим произведениям свойственен драматизм положения ребенка во взрослом мире, часто они изображают жестокость этого мира по отношению к детям. Это в первую очередь \"Ванька\" и \"Спать хочется\", где детям-сиротам приходится тяжело работать в чужом доме. В целом же в центре внимания чеховского рассказа о детях - противопоставление двух равных по значимости миров, детского и взрослого. Поэтому персонаж-ребенок в пределах чеховской прозы 80-х гг. не находится в изоляции от других персонажей, а действует наравне с ними в сложном и многосоставном мире.

О том, что рассказы о детях задуманы как отражение детского сознания, свидетельствуют письма Чехова. Так, тему \"Гриши\" предложил Чехову секретарь редакции \"Осколков\" В. Билибин: \"Психология ребенка, маленького (2 - 3 - 4 л.) Феди\" (письмо от 14 марта 1886 г.). Написав рассказ, Чехов сообщил В. Билибину в письме от 4 апреля 1886 г.: \"Гриша\" - Ваша тема. Помните? Merci\"1 .

Для анализа того, как передается детское мировосприятие в художественном тексте, можно воспользоваться понятием \"точка зрения\". Имеется в виду позиция, с которой рассказывается некая история или с которой воспринимается событие героем повествования. Это понятие указывает на зависимость изображенной картины мира от воспринимающего сознания. Сочетание нескольких точек зрения в тексте может приводить к взаимокорректировке восприятия предмета разными субъектами, в результате чего как бы создается объективный и адекватный образ действительности2 .

\"Точка зрения\" в эпическом произведении - положение \"наблюдателя\" (повествователя, рассказчика, персонажа) в изображенном мире (в том или ином времени и пространстве, в той или иной социально-идеологической и языковой среде). В то же время сам выбор господствующей в тексте \"точки зрения\", смена призм восприятия значимы для понимания авторской оценки изображенного.

Детский взгляд может проявляться в произведении как непосредственно, так и опосредованно. Б. О. Корман разграничивает \"прямо-оценочную\" и \"косвенно-оценочную\" точки зрения3 . К прямой оценке относятся те случаи, когда субъект речи, прерывая повествование, высказывает свои суждения. Вот характерный пример из \"Войны и мира\" Л. Н. Толстого, приводимый исследователем: \"Двенадцатого июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, т.е. совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие\". Но авторская оценка может быть выражена косвенно, причем самыми разными способами. В частности - через положение персонажа в пространстве или времени (через пространственную или временную точку зрения персонажа). Б. О. Корман приводит пример из повести И. С. Тургенева \"Муму\": \"Герасим неподвижно стоял на пороге. Толпа собралась у подножия лестницы. Герасим глядел на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока; в своей красной крестьянской рубашке он казался каким-то великаном перед ними\". На этом примере хорошо видна идейная функция приема. Вся повесть Тургенева проникнута мыслью о нравственном величии Герасима, которая получает в этом отрывке и конкретное, зрительное воплощение. Рослый Герасим при взгляде снизу кажется \"великаном\", а толпа при взгляде сверху - \"людишками\". В словах этих совмещаются два значения: зрительно-наглядное и нравственно-оценочное.

Антон Павлович Чехов (1860- 1904) вошел в историю русской литературы как мастер психологического анализа, как великий драматург, пьесы которого разгадывает не одно поколение ре­жиссеров. Он не был детским писателем, однако понимал, какое значение может иметь для детей литература. Два своих рассказа о животных - «Белолобый» и «Каштанка» - Чехов адресовал де­тям. Посылая их для организуемой детской библиотеки, писатель характеризовал свои произведения как «две сказки из собачьей жизни».

«Белолобый» был впервые напечатан в журнале «Детское чте­ние» в ноябре 1895 года. Содержание рассказа - небольшой эпи­зод из жизни старой волчицы, пытавшейся украсть овцу на зи­мовье, но в суматохе схватившей щенка, который прибежал за ней в логово, стал играть с волчатами, и волчица не смогла его съесть.

Чехов наделяет зверя человеческими способностями (прием антропоморфизма): волчица вспоминает, как летом около зимо­вья паслись овцы, соображает, что теперь, в марте, в хлеву дол­жны быть ягнята. Белолобый, крупной породы щенок вызывает в ней разные чувства. Сначала отвращение и досаду - она рычит на него; потом, когда она решает все-таки съесть его, а «он лизнул ее в морду и заскулил, думая, что она хочет играть с ним», ей становится противно. Отправившись на зимовье во второй раз, она видит возвращающегося домой щенка и думает о том, как бы он не помешал ей. А когда это действительно происходит (щенок прыгает к волчихе на крышу хлева, а потом в дыру и, залившись радостным лаем, будит всех обитателей сарая), волчица уходит прочь.

Так же, как и в «Белолобом», в «Каштанке» Чехов соединяет два видения мира - глазами животного и глазами человека. Неза­тейливая на первый взгляд история потерявшейся собаки на гла­зах читателя разворачивается в рассказ о взаимоотношениях чело­века и животного, которое испытывает человеческие чувства при­вязанности и верности, по-своему (но почти по-человечески!) переживает, радуется и страдает, и в этих переживаниях подчас оказывается благороднее человека.

Чехов словно сопоставляет два мира - человека и животного, и столяр, который называет собаку ничтожным «насекомым су­ществом», на самом деле ничтожен сам, поскольку в пьяном уга­ре действительно нередко теряет человеческий облик.

Автор с самого начала обращает внимание читателя не только на внешние черты поведения Каштанки (потерявшись, она бе­гает, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую), но и на то, в каком «душевном» состоянии она находится: беспокойно оглядывается по сторонам, плачет, грустит, тоскует. Она «дума­ет», пытается вспомнить, как она заблудилась. Она обладает сво­им временем - прошлым, настоящим и - кто знает? - может, и будущим. Прошлое дано в ее воспоминаниях, она его поэтизи­рует, несмотря на то, что в нем, казалось бы, и не было ничего отрадного: она недоедала, спала под верстаком на стружке, сто­ляр-пьяница частенько бил и ругал ее, Федюшка выделывал с нею такие фокусы, что у нее «зеленело в глазах и болело во всех суставах». Но в ней живет привязанность к дому, верность и пре­данность людям, которые были ее хозяевами. Потеряв на улице своего хозяина, она плачет, ею владеют отчаяние и ужас.

Вторая глава рассказа словно открывает новую страницу жизни собаки. И в этой жизни она получает новое имя и новое занятие: теперь ее зовут Теткой и она готовится стать артисткой цирка - подобравший ее на улице человек оказался дрессировщиком.

Постоянно Каштанка сопоставляет жизнь прежнюю и тепереш­нюю и никак не может решить, какая из них лучше. Но собачья преданность выше сытости и довольства, и потому в разгар пред­ставления собака радостно отзывается на свое прежнее имя, пры­гает через барьер, чтобы попасть на галерку к позвавшим ее лю­дям. Вновь обретя старых хозяев, она «радуется, что жизнь ее не обрывалась ни на минуту», а то время, что она провела в разлуке с ними, «представлялось ей теперь, как длинный, перепутанный, тяжелый сон...».

Чехов радовался успеху у детей этого рассказа и заботился о красочном, иллюстрированном его издании, даже сам искал изоб­ражение собаки для обложки. А в одном из писем он замечал, что, по мнению детей, он гениален, так как написал рассказ «Каш­танка».

«Детская тема» возникает у Антоши Чехонте (это один из мно­гих псевдонимов писателя) с первых его литературных шагов, а печататься он начал с 18 лет. В юмористическом журнале «Оскол­ки» он публикует в начале 80-х годов XIX века статью «Осколки московской жизни», где пишет о воздействии на детей массовых бульварных произведений. Возможно, именно низкосортность со­чинений, адресованных детям, вспоминается А.П.Чехову, когда в письме к Г. И. Россолимо он замечает:

Так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Детям надо давать только то, что годится и для взрослых. <...> Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е. из настоящих художественных произведений; уметь выбирать лекарство и дозировать его - это целесообразнее и прямее, чем стараться выдумать Для больного какое-то особенное лекарство только потому, что он ребенок.

А.П.Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей, во многом продолжая традиции Л.Толстого и С.Аксакова, однако в отличие от них он не выделял для себя отдельно детской темы. В центре внимания чеховского рассказа о детях впервые оказывается про­тивопоставленность двух равных по значимости миров - детского и взрослого. Чехов исследует взаимопересечение детского и взрослого мировосприятий на разных уровнях взаимодействия персонажей.

Мир взрослый и мир детский в произведениях Чехова не изо­лированы абсолютно друг от друга - они лишь существуют по разным законам и в разных измерениях. По степени соотнесенно­сти детского и взрослого миров и конфликтности в отношениях между ними можно говорить о трех группах рассказов в чеховском творчестве:

1) рассказы, в которых характеризуются преимущественно осо­бенности детского мира («Детвора», «Кухарка женится», «Гриша»);

2) рассказы, раскрывающие особенности взаимодействия взрос­лого и детского миров («Событие», «Житейская мелочь», «Дома»);

3) рассказы, в которых изображается трагический переход ре­бенка во взрослый мир («Беглец», «Ванька», «Спать хочется»).

Можно прибегнуть и к другой классификации, выделив груп­пу произведений, в которых писатель не только создает образ ма­ленького героя, но и воссоздает его взгляд и голос, ведет пове­ствование в его «тоне и духе».

Такие рассказы вошли в подготовленный писателем сборник рассказов о детях «Детвора» (1889), названный так же, как и один из вошедших в него рассказов, в котором взгляд ребенка становится организующим началом.

Рассказ основан на действительных жизненных впечатлениях писателя. М.П.Чехов вспоминал, что летом 1885 года А.П.Чехов бывал в семье полковника Маевского, у которого «были очарова­тельные дети - Аня, Соня и Алеша, с которыми сдружился Ан­тон Павлович и описал их в рассказе «Детвора».

Сюжет рассказа внешне незамысловат: в отсутствие родителей несколько детей разного возраста играют в лото, а потом все за­сыпают. Подражая взрослым, играют на деньги, которые для них не имеют никакой цены, и копейка оказывается дороже рубля. Возраст детей разный: Соне шесть лет, а Вася - уже ученик пято­го класса.

Уже в начале рассказа Чехов воспроизводит детское восприя­тие мира. Взрослые уехали на крестины «к тому старому офицеру, который ездит на маленькой серой лошади». Дети не могут ус­нуть, поскольку им очень хочется узнать от мамы, «какой на кре­стинах был ребеночек и что подавали за ужином?».

Дети не просто играют в лото - они играют во взрослую игру, играют в азартных игроков, подражая взрослым, и это подража­ние сталкивается с детской непосредственностью, которая опре­деляет их поведение. Вот Гриша -

Маленький, девятилетний мальчик... <...> Он уже учится в подго­товительном классе, а потому считается большим и самым умным. Игра­ет он исключительно из-за денег.

Сестра Гриши Аня, «девочка лет восьми», следит за игрока­ми, поскольку боится, как бы кто не выиграл. Деньги ее не ин­тересуют, «счастье в игре для нее вопрос самолюбия». Другая сестра, Соня, по-кукольному красивая, умиляется от самой игры: «Кто бы ни выиграл, она одинаково хохочет и хлопает в ладо­ши». Алеша, «пухлый, шаровидный карапузик, пыхтит, сопит и пучит глаза на карты». Он играет, поскольку рад тому, что из-за игры его не укладывают спать. Его интересует не столько сама игра, сколько неизбежные недоразумения, которые возникают во время нее: «Ужасно ему приятно, если кто обругает или уда­рит кого».

Замечательные в рассказе разговоры, которые ведут дети. Взрос­лые темы переплетаются с детской наивностью и простодушием. Вот Соня, сделав партию, кокетливо закатывает глаза, называет Филиппа Филиппыча нехорошим человеком, поскольку он во­шел в детскую, когда она была в одной сорочке, тут же смотрит, как Андрей пытается шевелить ушами, а потом первой засыпает, в то время как все ищут под столом копейку. Дети ведут ее на мамину постель, но сон оказывается настолько сладким, что за­сыпают остальные, позабыв и азарт, и взрослые разговоры: «Воз­ле них валяются копейки, потерявшие свою силу впредь до новой игры».

В рассказах «Кухарка женится» и «Гриша» мы видим столкно­вение непосредственного детского сознания с миром взрослых людей, чуждым и непонятным им. Однако построены они различно.

В рассказе «Кухарка женится» (1885) Гриша, «семилетний ка­рапузик», пытается понять неведомое ему до этого явление - сва­товство извозчика Данилы к Пелагее, служившей в их доме ку­харкой, и свадьбу, которая вскоре последовала. Мальчик не мо­жет уяснить, «зачем это жениться?» - тем более на извозчике «с большой каплей пота» на красном носу. В качестве исключения можно жениться на папаше или Павле Андреиче: «...у них есть золотые цепочки, хорошие костюмы, у них всегда сапоги вычи­щенные». Грише жаль Пелагею, ему кажется, что она горько пла­чет, оттого что теперь «явился какой-то чужой, который откуда-то получил право на ее поведение и собственность». А во сне маль­чик видит, как Пелагею похищают злой Черномор и ведьма. В рас­сказе детский и взрослый миры сосуществуют, они лишь сопри­касаются. Мальчик все время подглядывает или невольно подслу­шивает то, о чем говорят взрослые, не пытаясь проникнуть в мир взрослых.

В рассказе «Гриша» (1886) внешний мир, с которым сталкива­ется маленький персонаж, предстает целиком в его восприятии. Гриша, «маленький пухлый мальчик, родившийся два года и во­семь месяцев назад, гуляет с няней по бульвару».

Он попал в новый большой мир, который поразителен и не похож на то, к чему Гриша привык. «До сих пор Гриша знал один только четырехугольный мир», в котором появляются няня, мама и кошка: «Мама похожа на куклу, а кошка - на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста».

Еще есть пространство, в котором обедают и пьют чай.

На бульваре нянька встречается со своим знакомым, и эта встреча преломляется сквозь призму восприятия ребенка. Гриша видит мир, в котором идут солдаты по улице, бегают две боль­шие кошки, блестит солнце, шумят экипажи; в гостях, куда идет нянька вместе с Гришей, - ухват с двумя рогами и печка, «ко­торая глядит большим черным дуплом».

Гришу переполняют впечатления, которыми он пытается по­делиться с матерью, но он еще очень мал и не умеет толком говорить, а потому «говорит он не столько языком, сколько ли­цом и руками». А взрослые не могут и не пытаются его понять. Вечером перевозбужденный от впечатлений мальчик не может уснуть, «все собралось в кучу и давит его мозг», Гриша плачет, гонит прочь печку, поразившую его воображение. А мама, ре­шив, что он покушал лишнее, дает ему ложку касторки.

К «Грише» тесно примыкает рассказ «Мальчики» (1887), в ко­тором речь идет о том, как Володя Королев и его друг Чечевицын под впечатлением от авантюрных романов Майн Рида собирают­ся бежать в Америку.

Здесь перед читателем детское восприятие событий. Ситуация оценивается всеми детьми: Чечевицыным, Володей и его сестра­ми. Володе жаль оставлять маму, он плачет, но не хочет выглядеть трусом, а Чечевицын, уговаривая его, обещает отдать Володе «всю слоновую кость и все львиные и тигровые шкуры». Мальчики все-таки уходят из дома, их ищут. Вечером «чай пили без мальчиков <...> мамаша очень беспокоилась, даже плакала». А потом, на дру­гой день, когда приехал урядник, «писали в столовой какую-то бумагу». Безусловно, речь идет о том, что полиция обнаружила беглецов и в столовой оформлялись документы, но все события преломляются сквозь призму восприятия ребенка, не умеющего правильно назвать детали: «...послали куда-то телеграмму и на другой день приехала дама, мать Чечевицына, и увезла своего сына».

Вхождение ребенка во взрослый мир сопровождается уничто­жением многих детских представлений, и, раскрывая этот про­цесс, Чехов характеризует то, насколько детское восприятие не укладывается в рамки взрослых понятий и правил.

Так, в рассказе «Событие» (1886) дети (Нине четыре года, Ване - шесть) искренне радуются появлению на свет котят: все их внимание и время посвящены этому - для них это не просто случай, но событие. Дети пытаются устроить будущую жизнь ко­тят по подобию жизни людей: ставят в разных углах кухни кар­тонки из-под шляп - домики для котят, а кошка должна ходить к ним в гости; размышляют о кошачьем будущем: один кот будет утешать свою старуху-мать, другой - жить на даче, третий - ло­вить крыс в погребе.

Они подыскивают котятам отца, поскольку понимают, что «без отца им нельзя». Нина и Ваня серьезны, поскольку чувствуют себя ответственными за котят и маму-кошку. Тем больше их обида, когда отец называет котят гадостью, распоряжается выбросить их на помойку. Дети слезами вымаливают для котят пощаду, но тем ужаснее их состояние, когда они узнают, что котят съел громад­ный дог, что взрослые смеются над этим и совсем не собираются наказывать пса.

Взаимопонимание ребенка и взрослого человека возможно тог­да, когда взрослый старается понять и принять то, чем живет ре­бенок, осознать его способ мышления, постижение им мира. Это трудно, но возможно, и здесь нужна инициатива взрослого. Осо­бенности подобной ситуации Чехов раскрывает в рассказе «Дома» (1887). Гувернантка докладывает прокурору окружного суда Евге­нию Петровичу Быковскому о том, что его семилетний сын Сере­жа курит и берет табак из отцовского стола.

Отец призывает мальчика для серьезного разговора, к которо­му сначала он относится с большой долей снисходительности, а затем теряется, замечая, что сын его не слышит. И наконец, по­нимает, что у мальчика

свое течение мыслей. <...> Чтобы овладеть его вниманием и созна­нием, недостаточно подтасовываться под его язык, но нужно также уметь и мыслить на его манер. <...> Логикой же и моралью ничего не поделаешь.

Отец начинает наблюдать за сыном и придумывает средство воспитания: он рассказывает сказку о царевиче, который умер от курения в расцвете лет и оставил старика отца и государство на верную гибель. Мальчик, проникшись чувством жалости, обещает больше не курить.

Примечателен финал рассказа. Прокурору открывается, что восприятие мира ребенком подчиняется не логическим, а эстети­ческим законам, которые во взрослой жизни играют второсте­пенную роль, но поэтому воспитывать нужно не логикой, а вни­манием и любовью. Кроме того, отец вдруг обнаруживает, что в сыне отразилось и воплотилось все, что когда-то было ему дорого и было им любимо:

Прокурор <...> заглядывал в большие темные глаза мальчика, и ему казалось, что из широких зрачков глядели на него и мать, и жена, и все, что он любил когда-либо.

Чехов, тонко чувствовавший детское восприятие жизни, вос­производит огромный мир, постигаемый маленьким ребенком, переживания которого зачастую не принимаются взрослыми, и это ранит детскую душу. В этом отношении самые пронзительные чехов­ские рассказы - «Ванька» и «Спать хочется». В них центральным является трагическое противопоставление общества и обездоленного ребенка, «выкидыша» общества, по определению Достоевского. Од­нако Чехов идет дальше. Детская обездоленность не воспринимает­ся взрослым миром как отклонение от нравственной нормы. Нет никакого сострадания, взрослый мир страшен, потому что детские страдания становятся обыденностью и не замечаются взрослыми.

Действие в рассказе «Ванька» (1886) происходит в ночь под Рождество. Время действия выбрано автором неслучайно. Это празд­ник рождения Христа, когда происходит чудо. И Ванька Жуков, мальчик девяти лет, отданный в учение к сапожнику Аляхину, тоже надеется на чудо. Он пишет письмо деду Константину Макарычу, который остался жить в деревне. Мальчик рассказывает о тяжелой жизни в подмастерьях и умоляет деда избавить его от такой жизни. Ванька вспоминает о деревне, и эти воспоминания оказываются самыми светлыми для ребенка, несмотря на то, что и в деревне он тоже был в общем-то никому не нужен: его мать, Пелагея, служившая у господ горничной, умерла, а мальчика «спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину». Правда, барышня Ольга Игнатьевна от не­чего делать выучила его читать и писать.

Пронзительность рассказа усиливается оттого, что Ванька уверен: его письмо дойдет до дедушки, поскольку «сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозят­ся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами».

Ванька, как ему кажется, все сделал правильно: и конверт ку­пил, и адрес надписал. Вот только читатель понимает, что никто не придет на помощь сироте, ведь письмо адресовано «на дерев­ню дедушке», и ребенок никому не нужен.

В центре другого рассказа - «Спать хочется» (1888) - Варь­ка, девочка лет тринадцати, нянька маленького ребенка в семье сапожника. У нее много обязанностей: ночью - качать ребенка, чтобы он не плакал, днем - топить печку, ставить самовар, уби­рать дом, бегать в лавочку. Времени спать нет. Девочка существует с неистребимым, непреодолимым желанием сна; она находится в каком-то пограничном состоянии между сном и явью, особенно по ночам, когда мигает лампадка, а в «ее наполовину уснувшем мозгу складываются туманные грезы» - воспоминания об умер­шем отце, о матери Пелагее...

Инстинкт самосохранения берет свое - и Варька ищет причи­ну бессонницы. Она не понимает, что все ее мучения происходят от бездушия взрослых равнодушных хозяев; для нее источником зла является ребенок, который не дает ей спать ночью, когда все люди отдыхают. И задушив ребенка, она «смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая».

У Варьки нет даже и светлых воспоминаний о деревенской жизни, как у Ваньки Жукова. Тот вспоминает своего деда, собак, стороживших барскую усадьбу; то, как они с дедом ходили за елкой в лес. У Ваньки есть прошлое, которое ему кажется радост­нее, светлее и добрее, нежели настоящее. В какой-то степени оно является для него отрадой и вселяет надежду. У Варьки в про­шлом - умирающий в муках отец, нищенство. В ее грезах-воспо­минаниях нет светлых красок. Если Ванька вспоминает и елку, окутанную инеем, и летящего стрелой зайца, и посеребренные сугробы, то Варька - жидкую грязь на шоссе, людей, которые падают в это грязное месиво, холодный и суровый туман. В избе, где на полу мучается умирающий отец, темно, и мать не сразу зажигает огарок свечи.

Физическая мука Варьки неизбывно сильна, ей никто не мо­жет прийти на помощь. Фантастически страшно то, что в рассказе один ребенок убивает другого, но это единственный выход, кото­рый может дать Варьке возможность удовлетворить естественную потребность в сне.

У Ваньки и Варьки нет детства - счастливой и беззаботной поры. Дети вовлечены во взрослую работу, которая их ломает, а взрослый мир, которому нет никакого дела до нюансов детского восприятия, корежит детей и переделывает их на свой лад.

Произведения Чехова, вошедшие в детское чтение, не пере­стают поражать нас удивительной мудростью и пронзительностью видения автора, сумевшего разглядеть за наивностью и простотой непредвзятого мировосприятия ребенка его причастность к осно­вам самого мироустройства. Взгляд ребенка словно очищает са­мую жизнь от всего мелкого и ненужного, того, что является при­вычным и неизбежным для взрослого человека, но оказывается странным и ненатуральным для ребенка. Именно поэтому детское восприятие в поэтике писателя зачастую оказывается синонимом естественного и человеческого.

Вопросы и задания

1. Какие особенности детского мира раскрываются А.П.Чеховым в Рассказах «Детвора», «Кухарка женится», «Гриша»?

2. Как А.П.Чехов изображает взаимодействие детского и взрослого миров в рассказе «Событие»?

3. Расскажите, в чем заключается трагизм перехода ребенка во взрос­лый мир (рассказы «Беглец», «Ванька», «Спать хочется»).

4. Какие приемы использует А. П. Чехов для характеристики Каштанки?

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ

БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«БАШКИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ ИМ.М.АКМУЛЛЫ»

Институт филологического образования и межкультурных коммуникаций

Кафедра русской литературы

КУРСОВАЯ РАБОТА ПО РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

ПСИХОЛОГИЯ РЕБЕНКА В ИЗОБРАЖЕНИИ А.П. ЧЕХОВА

Антоновой Марии Геннадьевны

Научный руководитель:

д.ф.н., проф. Рамазанова Г. Г.

Введение

Глава I. Антон Павлович Чехов и детская литература

1. Место чеховских рассказов о детях в русской детской литературе

2. Мир детства в произведениях А.П. Чехова

Глава II. Анализ рассказов А.П. Чехова

1. «Гриша»

2. «Мальчики»

3. «Устрицы»

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Общенародное признание творчества А.П.Чехова возрастает от десятилетия к десятилетию. Перед нами раскрываются все новые и новые грани художественного мира писателя. Немало страниц в научных трудах посвящены рассказам Чехова и повестям о детях и для детей.

В изображении мира детства Чехов продолжает традиции Л. Н. Толстого, связанные с проникновением в психологию ребёнка, с раскрытием «диалектики его души» («Ванька», «Спать хочется», «Беглец», «Детвора», «Мальчики»).

Мы знакомимся с А.П. Чеховым еще в раннем детстве: грустная и смешная история Каштанки вводит маленьких читателей в прекрасный мир искусства. А затем автор «Степи», «Дуэли», Дамы с собачкой», «Ионыча», «Вишневого сада» сопровождает нас всю жизнь.

На тему «Психология детей в рассказах А.П. Чехова» было написано немало статей и анализов, так же рассказы легли в основу многих диссертационных работ, что показывает нам, что изученность темы моей курсовой работы и общественного отклика на нее находится на высоком уровне. Однако, на настоящее время актуален выросший в современном мире интерес к человеческой личности, общечеловеческим ценностям и, в связи с этим, к проблеме традиций русской классики, в частности, творчества Чехова, посвященного детям, что составляет актуальность курсовой работы.

Для своего исследования кроме книги В. Б. Катаева , так же были использованы: электронный цитатник «Центральная городская публичная библиотека имени А. П. Чехова и принципы анализа из электронной книги А. Б. Есина «Принципы и приемы анализа литературного произведения».

Целью курсовой работы является изучение психологии ребенка в рассказах А.П. Чехова. В связи с обозначенной целью определились следующие задачи:

2. Проанализировать и охарактеризовать изображение поведения детей в рассказах А.П. Чехова.

Значимость данной работы объясняется тем, что курсовая расширяет и уточняет современные представления о проблеме детства. Материалы курсовой работы могут быть использованы при дальнейшем изучении детской литературы.

Структура работы: В первой главе решаются первые две из поставленных задач. Во второй главе представлен анализ произведений (приведены некоторые отрывки текста и цитаты). В заключении обобщены собранные сведения и отражены результаты анализов.

ГЛАВА I. А.П. ЧЕХОВ И ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Место чеховских рассказов о детях в русской детской литературе

А.П. Чехов, любивший детей, создавший столько ярких детских образов, поставивший в своих произведениях столько важных педагогических вопросов, не мог не заинтересоваться такой областью воспитательной работы, как детское чтение.

Чехов был близок к издававшимся в его время журналам «Детский отдых» и «Детское чтение» (в последнем был напечатан его рассказ «Белолобый»).

Не случаен тот факт, что с Чеховым были знакомы и дарили ему свои книги видные педагоги и даже составители и издатели учебников, хрестоматий, - X.Д. Алчевская, В.П. Вахтеров, И.И. Горбунов-Посадов, Д.И. Тихомиров и др. Все это характеризует широкие педагогические интересы Чехова.

Когда умер Антон Павлович, редакция журнала «Детское чтение» откликнулась на смерть писателя некрологом, в котором отмечалось: «Со смертью Антона Павловича Чехова русская литература понесла тяжелую утрату, а русское общество лишилось человека искреннего, любившего детей, понимавшего их душу, интересы и написавшего целый ряд чудных рассказов про детей и для детей».

Чехов вошел в историю детской литературы, как автор замечательных произведений для детей. Чехова следует считать и своеобразным критиком детской литературы. Об этом свидетельствуют не только его литературно-критические замечания в письмах к детским писателям. Можно рассматривать шутки-пародии Чехова на детскую литературу как проявление не только юмористического дарования писателя, но и критического отношения к современной детской литературе.

Еще в 1882 году Чехов выступил в печати с юмореской «Сборник для детей», которая представляет собою остроумную пародию на низкопробную детскую литературу с ее фальшивым изображением жизни. Весь «Сборник для детей» - и предисловие, и отдельные рассказы, и заключение - пронизан ярко выраженным чувством юмора. Предисловие дает тон всему сборнику: «Милые и дорогие дети! Только тот счастлив в этой жизни, кто честен и справедлив. Мерзавцы и подлецы не могут быть счастливы, а потому будьте честны и справедливы… Привожу вам в назидание несколько сказок и повестей» .

Назидательность явственно звучит в содержании и даже в названиях сказок и повестей, составляющих сборник: «Наказанная скупость», «Достойное возмездие», «И за зло нужно быть благодарным» и т.п. А в заключение дается краткая концовка с моралью: «Итак, дети, добродетель торжествует».

Чехов считал, что произведения для детей должны носить печать литературного таланта, заключать в своем существе простое содержание без навязчивых поучений.

Может показаться непонятным и его признание: «Писать для детей вообще не умею… и так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Детям надо давать только то, что годится и для взрослых. Андерсен, Фрегат Паллада, Гоголь читаются охотно детьми, взрослыми также».

Дело в том, что под «так называемой детской литературой» Чехов подразумевал адресованные детям нехудожественные моралистические книжки того времени. Поясняя свою позицию, писатель продолжал: «Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е. из настоящих художественных произведений», подобно тому, как нет надобности «выдумывать для больного какое-то особое лекарство только потому, что он ребёнок», достаточно «уметь выбирать лекарство и дозировать его».

Собственно для детей А.П. Чехов предназначал только два своих творения: «Каштанка» и «Белолобый». Это подтверждают строки из письма к издателю Г.И. Россолимо, просившему писателя выслать для публикации в сборнике его детские рассказы. «То, что у меня, по - видимому, подходит для детей, - две сказки из собачьей жизни, посылаю вам заказной бандеролью. А больше у меня, кажется, нет ничего в этом роде…»

Подобное определение жанра вышеназванных рассказов не случайно. А.П. Чехов прекрасно разбирался в литературных приоритетах подрастающего поколения и, конечно, знал, что любимым жанром детей является сказка, привлекающая юных читателей занимательным сюжетом и чудесными приключениями героев. Присущ этим рассказам и элемент таинственности, также характерный для многих сказок.

В полном соответствии с рекомендациями Антона Павловича, некоторые из его рассказов были выбраны для детского чтения и стали классикой литературы для детей. Сам автор рекомендовал для детского сборника свои рассказы «Каштанка» и «Белолобый». Множество рассказов писателя никогда не входили в детские сборники, но именно они нравятся детям. Это смешные рассказы из ранних сборников Антоши Чехонте: «Письмо к ученому соседу», «Радость» и так далее.

С другой стороны, среди рассказов Чехова есть произведения, в которых дети являются главными персонажами, или события описаны сквозь призму детского восприятия, но именно эти рассказы детскими назвать нельзя.

Кроме двух «сказок из собачьей жизни», написанных Чеховым специально для детей, отдельные его рассказы о детях также могут служить интересным и денным материалом для детского чтения. Так, для детей среднего школьного возраста вполне доступны такие рассказы, как «Мальчики», «Ванька», «Спать хочется». Юные читатели смогут понять и сочувственно переживать жизненные судьбы маленьких героев этих рассказов, их печали и радости.

Чехов затрагивал проблемы детской литературы не только в своих письмах и в юморесках, но и в пародиях на современную детскую литературу. Отдельные его произведения о детях и для детей своим содержанием и художественными особенностями отвечали на существенные вопросы, которые всегда интересовали детских писателей, - о воспитательной силе произведений для детей, о занимательности, о приключенческом жанре, и о языке

У Чехова наши детские писатели могут научиться многому: глубокому изучению мира детства - специфической области «человековедения»; искусству проникновения в детскую психологию, во все «тайные» уголки детской души; пропаганде высоких этических и эстетических идеалов художественными средствами, без прямолинейной навязчивой дидактики. Созданию высокохудожественных, содержательных и в то же время занимательных произведений для детей.

2. Мир детства в произведениях А.П. Чехова

Чехов как создатель образа детского мира в прозрачности и лирической насыщенности письма следует за Л. Н. Толстым, С. Т. Аксаковым, В. Г. Короленко. В то же время преимущественное внимание к боли, беде, одиночеству сближает его с Ф. М. Достоевским, М. Е. Салтыковым-Щедриным, Г. И. Успенским, В. М. Гаршиным.

Не выделяя для себя отдельно детской темы, А. П. Чехов ввел ребенка в круг своих персонажей. Наиболее интенсивно он писал рассказы о детях во второй половине восьмидесятых годов: «Детвора», «Ванька», «Событие», «Кухарка женится», «Беглец», «Дома», «Гриша», «Мальчики», «Спать хочется», «Житейская мелочь», «На страстной неделе» и другие. В 1889 году вышел сборник под названием «Детвора», куда вошли рассказы «Детвора», «Событие», «Ванька», «Беглец», «Спать хочется», а также повесть «Степь». Эти рассказы неоднородны, в них действуют дети разного возраста и социального положения, создается разный эмоциональный тон. Некоторые представляют собой небольшой психологический этюд. В «Грише» в центре внимания - ничем не примечательная прогулка трехлетнего мальчика, в «Детворе» - несколько разновозрастных детей играют вечером в лото, а потом нечаянно засыпают на маминой кровати. Такие рассказы просто передают детское мировосприятие, обаяние детства, не поднимая серьезных проблем.

Другим произведениям свойственен драматизм положения ребенка во взрослом мире, часто они изображают жестокость этого мира по отношению к детям. Это в первую очередь «Ванька» и «Спать хочется», где детям - сиротам приходится тяжело работать в чужом доме. В целом же в центре внимания чеховского рассказа о детях - противопоставление двух равных по значимости миров, детского и взрослого. Поэтому персонаж-ребенок в пределах чеховской прозы 80-х гг. не находится в изоляции от других персонажей, а действует наравне с ними в сложном и многосоставном мире.

Чехов предстает как знаток детской психологии и поведения. Поражают его наблюдательность, фантазия, дар перевоплощения, умение смотреть на мир глазами героев. Писатель передает свежесть детского взгляда, острую способность видеть красоту (ведь даже тусклые краски в детском восприятии всегда остаются яркими). Каждый ребенок в представлении Чехова - это личность со своими вполне определенными чертами, интересами, привычками, способностями. Дети независимо от возраста остаются во многом беспомощными, но они бескорыстней, чем взрослые, с большей готовностью способны прощать окружающих. Их души мягче. Поэтому окружающий мир, в котором так мало доброты, тепла и любви, часто им непонятен, чужд и страшен.

Изображенные Чеховым дети - часто существа страждущие или же угнетенные и подневольные. Чехов писал о том, что хорошо знал, наблюдал, выстрадал. Он сопереживал, сочувствовал детям, остро ощущая их несчастье, чеховские дети - герои вызывают в читателе не просто грусть, но боль и тоску.

Для Чехова мир ребенка - это особый мир, дети у него - особые люди. Чехова не привлекала литература собственно детская, но его крайне волновала сама стихия детства, притягивал внутренний мир детей, еще не испорченный влиянием общественной среды.

Большинство рассказов Чехова, вошедших в круг детского чтения, посвящено жизни ребят.

Забота о подрастающем поколении, о его воспитании отражена во многих произведениях писателя, свыше двадцати рассказов о детях написано им. Герои этих произведений - обычные дети. Ситуации, лежащие в основе повествования, позволяют писателю не только раскрыть с достаточной полнотой и реалистичностью характера ребёнка, но и показать социальные условия, формирующие этот характер, а, следовательно, поставить перед читателем важные педагогические проблемы.

Одна из главных идей рассказов Чехова о детях в том, что уже в раннем возрасте ребенок обладает вполне определенными чертами характера, более того, во многом это уже сформировавшаяся личность. Но при этом дети еще далеки от жизни взрослых, у них нет опыта, нет затянувшихся душевных ран, неизбежно возникающих с возрастом, пока человек «обтесывается» об острые углы жизни. Они живут в своем наивном мире, полном добра, любви, иллюзий, доверия.

Детская душа чутка ко всему хорошему, и счастливое состояние души, как правило, присуще ребенку постоянно, это одно из существенных его отличий от взрослого. Но когда гармонию детского мира с его бесхитростными помыслами нарушают равнодушие и хладнокровие взрослых, доверчивость к жизни начинает колебаться. Пошлость и жестокость взрослых постепенно гасят искру Божью в душе маленького человека.

Возникает еще одна и не менее значимая тема. Трудности человеческого общения, прежде всего общения между отцами и детьми, людьми разных поколений, начинаются не вдруг, не в зрелом возрасте; истоки этого процесса коренятся именно в детстве. И возникают эти трудности от нежелания, а нередко от невозможности взрослых воспринять мир ребенка, от их невнимания к детской душе. «В мире каждого писателя всегда есть свое особое зло, от которого страдают его герои. У одного писателя это бедность, у другого - несправедливость, у третьего - жестокость. У Чехова... существенным злом является одиночество. Писатель показывает людей, одиноких буквально... и людей, одиноких среди близких... Неблагополучие в семейной жизни в произведениях Чехова чаще всего выражается не в притеснении, издевательстве или в других подобных формах зла, которые могут принести люди своим близким, а в отчуждении, равнодушии и взаимном непонимании» .

Чехов прибегает к простым и лаконичным средствам, сразу вводит читателя в суть происходящего. Хорошо сказал об этом качестве его поэтики В. Набоков: «Чехов входит в рассказ... без стука. Он не мешкает...» .

В рассказах Чехова о детях с большой горечью говорится о невоспитанности взрослого мира, который истребляет в человеке самые человечные качества, обучает его порокам. Отсюда и неправильное восприятие взрослыми детского мира, полного доброты, любви, сочувствия, искренности, правды. Взрослым непонятна детская душа, но часто они и не желают ее понять. Порой своими словами и поступками взрослые неосознанно травмируют душу ребенка, обрекая его на одиночество («Событие», «Житейская мелочь», «Отец семейства»). В то же время часто взрослые бессильны, даже когда стремятся к этому, разобраться в детской душе: попытка понять детскую натуру, простую и одновременно сложную, кончается ничем («Дома»). Однако не только взрослые воспитывают детей, но и дети воспитывают взрослых, которые усваивают черты детскости, учатся у детей быть радостными, добрыми, живыми. Ведь душа детей всегда жаждет любви, заботы, ласки, справедливости, понимания. И только там, где это есть, гармоничны отношения между взрослыми и детьми («Беглец», «День за городом»).

Произведения Чехова о детях - пример столкновения простодушного мира детей с миром взрослых, который во многом им чужд и непонятен. Мастерски перевоплощаясь в своих маленьких героев, писатель умеет смотреть на окружающий мир широко раскрытыми глазами детей, но замечает, конечно, гораздо больше того, что способна вместить и понять бесхитростная детская душа. «Писатели-художники часто хорошо помнят многое такое из детства, что нами, обыкновенными людьми, забывается. Это надо сказать и о Чехове, который вдобавок к этому глубоко понимает детскую натуру и любит детей», - писал В. А. Гольцев.

События, которые рисует Чехов в рассказах о детях, - обыкновенные житейские истории, знакомые читателю. Но, преломляясь через призму детского сознания, эти «истории» открывают перед нами своеобразие детского восприятия окружающих и окружающего, непосредственность реакции, идущей больше от чувства, чем от разума, особую внимательность, интерес к тем «пустякам», которые совершенно не волнуют взрослых. Есть тут, конечно, некий элемент писательской мечты и утопии.

Повсюду в повествование вкраплена по-детски наивная образность, с ее помощью автор достигает иллюзии детского взгляда на события. С помощью характерных «чеховских» художественных средств он мастерски передает детское восприятие мира, тонко подмечая его особенные черты: «...Примелькавшиеся вещи и поступки соотнесены с неожиданной шкалой мерок и ценностей; мир как бы увиден заново, то, что привычно и узаконено во взрослом мире, обнаруживает свою относительность...» .

Детские рассказы Чехова - одна из форм выражения идеала писателя, художественная конструкция взаимосвязей между людьми вообще. Своими рассказами о «недетской» жизни детей писатель взволнованно говорил о том, что дети вправе быть собой, что детство должно быть действительно детством. Размышляя о детях, писатель думал о взрослых проблемах, ставших для него больными вопросами. Детская тема у Чехова связана с коренными его размышлениями о нескладной жизни, о корысти и расчете, отравляющих жизнь людей. И в то же время - это круг его раздумий о человеческой и природной красоте, о вольных и счастливых людях, о самом счастье.

ГЛАВА II. АНАЛИЗ РАССКАЗОВ А.П. ЧЕХОВА

психология ребенок чехов литература

А.П. Чехов был писателем, который умел передавать особенности детской психологии и мировоззрения. В данной курсовой работе рассмотрено и проанализировано три рассказа: «Гриша», «Мальчики», «Устрицы».

1. «Гриша»

Рассказ Чехова о маленьком мальчике по имени Гриша был создан в 1886 году и опубликован в юмористическом журнале «Осколки».

Гриша - «маленький пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев тому назад, гуляет с няней по бульвару». Он совсем еще не говорит, поэтому не может объяснить свои впечатления от прогулки. До прогулки Гриша знал только «четырехугольный мир» своей детской, где за нянькиным сундуком «очень много» разных вещей.

Новый и неведомый мир оказывает на Гришу глубокое впечатление, он бросает взгляд в разные стороны, стараясь увидеть все и сразу и за всем успеть. «Страннее и нелепей всего для него - лошади. Гриша глядит на их двигающиеся ноги и ничего не может понять».

С какой же изумительной чуткостью Чехов передает Гришино восприятие этого нового мира!

После долгой прогулки Гриша пытается рассказать «маме, стенам, кровати, где он был и что видел. Говорит он не столько языком, сколько лицом и руками». Впечатления Гриши собрались в кучу и давят на него. Прогулка настолько потрясла его, что вечером он не может уснуть и плачет.

В рассказе Чехова персонаж еще слишком маленький, что бы проследить становление его характера. Писатель говорить лишь о том, какое впечатление произвела на него окружающая действительность. Чехов как бы отождествляет себя с ребенком, вживается в его образ, и все действующие лица изображены через восприятие самого автора.

В мире, окружающем Гришу, кажется, есть все, что нужно ребенку: мама, папа, няня, тетя, кошка, кукла и другие игрушки, детская, забота, ухаживание за ним, - но нет в нем главного - нет чувств любви родных и близких, рождающей понимание, что мама, папа, тетя, няня - особенные, единственные на всем свете. Отсюда, вероятно, и объяснение того, почему он одет не по погоде, и вопросы и недоумения Гриши, вызываемые улицей.

Автор подчеркивает, как важно родителям понимать, что происходит с их детьми, быть внимательными к ним. При изображении мира в рассказах о детях Чехов выбирает детскую точку зрения, описывает его глазами ребенка. При описании дома каждая комната сначала называется на языке трехлетнего Гриши, и только затем появляется привычное слово: «четырехугольный мир, где в одном углу стоит его кровать...» - «детская», «пространство, где обедают и пьют чай» - «столовая», часы, «существующие для того только, чтобы махать маятником и звонить», «комната, где стоят красные кресла», «за этой комнатой есть еще другая, куда не пускают и где мелькает папа». Няня и мама понятны: они одевают, кормят и укладывают спать, но для чего существует папа - неизвестно. «Еще есть другая загадочная личность - это тетя, которая подарила Грише барабан. Она то появляется, то исчезает. Куда она исчезает? Гриша не раз заглядывал под кровать, за сундук и под диван, но там ее не было».

Таким образом, автор указывает на условность, ссылаясь на детское восприятие. Такой прием изображения называется остранение. Остранение - термин, введенный В.Б. Шкловским в статье «Искусство как прием». Шкловский так определяет прием остранения: «не приближение значения к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета, создание «видения» его, а не «узнавания». Прием остранения имеет своей целью «вывод вещи из автоматизма восприятия» . Это представление привычного предмета в качестве незнакомого, необычного, странного, что позволяет нам воспринимать его заново, как бы впервые.

Эмоциональный мир ребенка добр, инициативен и смел, и как только нянька увлекается беседой "с человеком со светлыми пуговицами",малыш с радостью и увлечением втягивает в себя впечатления окружающего: "Блеск солнца, шум экипажей, лошади, светлые пуговицы - все это так поразительно ново и даже страшно, что душа Гриши наполняется чувством наслаждения, и он начинает хохотать.

Чувство наслаждения и веселое настроение вскоре меняются на противоположные, когда нянька и «человек со светлыми пуговицами» приводят Гришу к кухарке в комнату, где горячая печка и много дыма. Взрослые занимаются своими делами, а Грише, укутанному, становится невыносимо жарко и душно. Он просится к маме, но нянька кричит на него: «Ну, ну, ну!.. Подождешь!» Потом нянька, кухарка, «человек со светлыми пуговицами» пьют вино, едят пирог, чокаются, кухарка дает и Грише «отхлебнуть из своей рюмки. Он таращит глаза, морщится, кашляет долго, потом машет руками, а кухарка глядит на него и смеется».

Неудивительно, что ребенок после такой прогулки заболел: «Вечером он никак не может уснуть. Солдаты с вениками, большие кошки, лошади, стеклышко, корыто с апельсинами, светлые пуговицы - все это собралось в кучу и давит его мозг. Он ворочается с боку на бок, болтает и, в конце концов, не вынося своего возбуждения, начинает плакать».

«А у тебя жар! - говорит мама, касаясь ладонью его лба. - Отчего бы это могло случиться? - Печка! - плачет Гриша, - пошла отсюда, печка! Вероятно, покушал лишнее... - решает мама».

Какой горькой иронией заканчиваются финальные строчки рассказа: «И Гриша, распираемый впечатлениями новой, только что изведанной жизни, получает от мамы ложку касторки».

Этот чудесный, тонкий и гуманный рассказ был хорошо встречен критикой. Один из рецензентов писал: «А какой глубиной анализа и скрытой любви проникнут рассказ «Гриша», где крошечный человечек впервые сталкивается с обширным внешним мир, в котором до сих пор для него существовали только для мама, няня и кошка!» «Дети и детская душа выходят у Чехова поразительно».

2. «Мальчики»

Большой интерес для детских писателей должен представлять и рассказ Чехова «Мальчики», где автор поставил важный вопрос о воспитательном воздействии романтики и приключенческой литературы для детей.

«Мальчики» - рассказ, написанный в 1887 году. Впервые был опубликован 21 декабря 1887 года в «Петербургской газете» № 350 с подзаголовком и с подписью - псевдонимом А. Чехонте.

Рассказ А. П. Чехова «Мальчики» - прозаическое произведение. Основной темой является желание мальчиков совершить путешествие в далекую страну. Гимназисты - второклассники, начитавшись романов об индейцах, решили убежать в Америку.

Чехов не осуждает грандиозные планы детей, справедливо полагая, что это подростковые фантазии. Понимая естественность увлечения детей, он писал в статье, посвященной Н. М. Пржевальскому: «Изнеженный десятилетний мальчик-гимназист мечтает бежать в Америку или Африку совершать подвиги - это шалость, но не простая... Это слабые симптомы той доброкачественной заразы, какая неминуемо распространяется по земле от подвига».

Писатель поднимает в рассказе проблему настоящих семейных ценностей, рассуждая о взаимоотношениях детского и взрослого миров.

В рассказе два главных героя - Володя Королев и господин Чечевицын. Господин Чечевицын - это не взрослый человек, это мальчик, как и Володя. Но он более замкнутый и серьезный, поэтому его никогда не называют по имени. Чечевицын приехал на каникулы к Володе домой.

Чехов дает характеристику своим героям через портрет. Так как характеры героев разные, их портреты различаются. Различают два вида портрета: внешний и внутренний. Внешний - описание внешности героя, и внутренний, когда автор показывает характер героя, его мысли и чувства.

На протяжении всего рассказа Чехов противопоставляет главных героев. Володю автор описывает несколькими словами: он «всегда веселый и разговорчивый», «пухлый, как укушенный пчелой». Второй же мальчик - Чечевицын - описан подробно: он «был такого же возраста и роста, как и Володя, но не так пухл и бел, а худ, смугл, покрыт веснушками. Волосы у него были щетинистые, глаза узенькие, губы толстые, вообще был он очень некрасив, и если бы на нем не было гимназической куртки, то по наружности его можно было бы принять за кухаркина сына. Он был угрюм, все время молчал и ни разу не улыбнулся».

Именно по такому описанию видно, что господин Чечевицын - непростой человек, со своими личными интересами и стремлениями. По его натуре видно, что он лидер.

Речевая характеристика господина Чечевицына соответствует его портрету: «Он сурово кашлянул, потер правой ладонью левую руку, поглядел угрюмо…только сильно надул щеки и сделал такой вздох, как будто ему было очень жарко… - Нет. Я Монтигомо Ястребиный Коготь, вождь непобедимых… сердито спрашивал… - Бледнолицый брат мой… гордо отвечал…» Володя же ведет себя не так, как обычно: за некой маской соответствия своему другу он прячет свою привязанность к родителям и мягкую, добрую душу. Поэтому Володя в свой приезд «вовсе не улыбался», «говорил мало», «расплакался». Мальчик не желает причинить боль другим, сомневаясь в своем решении («Мне хочется дома пожить»); ему трудно расстаться с родными, которых он очень любит.

Завязка рассказа происходит тогда, когда вся семья собирается за столом пить чай, а мальчики при этом очень странно себя ведут: «Он (Чечевицын) о чем-то всё время думал и так был занят своими мыслями, что когда его спрашивали о чем-нибудь, то он вздрагивал, встряхивал головой и просил повторить вопрос... Девочки заметили, что и Володя, всегда веселый и разговорчивый, на этот раз говорил мало, вовсе не улыбался и как будто даже не рад был тому, что приехал домой».

Дальнейшие события развиваются таким образом - мальчики обсуждают побег «куда-то в Америку добывать золото». Чечевицын уговаривает Володю уехать. Все эти события приводят нас к кульминации рассказа - мальчики не приходят на обед, родители Володи беспокоятся, ищут мальчиков в деревне и на реке.

Все эти тревожные события приводят нас к развязке - спустя сутки, мальчиков привозят домой. Володя раскаивается. Оказывается, что их задержали в Гостином Дворе, когда они искали, где купить порох. Эпилог рассказа происходит в момент отъезда Чечевицына. В знак памяти в тетрадке у Кати он написал: «Монтигомо Ястребиный коготь».

Неудачу своего замысла герои пережили по-разному. Володя был подавлен произошедшими событиями и глубоко раскаивался в них. Чечевицын, не привязанный к семейным ценностям и не обладающий чувством ответственности, напротив, был горд, так и не поняв, что заставил страдать близких людей.

В «Мальчиках» Чехов показал, прежде всего, живое влияние интересной приключенческой литературы на детей. Но в замысле автора ощущается еще одна, более глубокая мысль - о важной роли романтики в воспитании детей. Для Чехова стремление гимназиста бежать в Америку к индейцам не просто приключенческая затея, навеянная Майн-Ридом. Это проявление тяги детей к романтическому подвигу, которую так блестяще изобразил советский детский писатель Аркадий Гайдар.

Белинский говорил: «Для человека необходим период идеальных восторженных стремлений и порываний: перешедший через него может отрешиться от всего мечтательного и фантастического, но уже не может остаться животным даже в своих чувственных увлечениях, которые у него будут смягчены, облагорожены чувством красоты и примут характер эстетический».

Думается, что эта мудрая мысль Белинского может объяснить самое существенное в идейном содержании рассказа «Мальчики». Показывая распространенный, типический для современной жизни случай, Чехов подчеркнул детское стремление к мечтательному и фантастическому как стремление вполне естественное, но встречающее столько препятствий в окружающей буржуазной действительности.

3. Устрицы

Впервые, рассказ «Устрицы», был напечатан в журнале «Будильник», в 1884 году с подзаголовком «Набросок».

В рассказе «Устрицы» главный герой - маленький мальчик восьми лет и трех месяцев, болен неизвестной болезнью, «которой нет в медицинских учебниках», и эта болезнь - голод. Развитие событий происходит на многолюдной улице, где на тротуаре под дождем и стоит со своим отцом этот маленький мальчик, у которого уже от своей болезни «подгибаются ноги, слова становятся поперек горла, голова бессильно склоняется на бок…».

Мальчик стоит напротив дома с синей вывеской: «Трактир». Его голова слабо откинута назад и набок, и он поневоле смотрит вверх, на освещенные окна трактира. И в одном из окон мальчик увидел белеющее пятно, как вскоре он понял, что это была вывеска. Она заинтересовала его, и он прочитал: «Устрицы…». Слово показалось ему не знакомым, и он спросил у своего отца: «Папа, что значит устрицы?». После ответа воображение мальчика не на шутку разыгрывается, он начинает представлять их, то, как вкусное блюдо, то, как противное. У мальчика начинается бред. И в бреду он начинает просить устриц. Ему было уже без разницы вкусные они или нет, ему просто надо было наполнить чем - то желудок. Крик мальчика привлек двух господ в цилиндре, и они со смехом наблюдают данную картину. « Ты, мальчуган, ешь устриц? В самом деле? Это интересно! Как же ты их ешь? Помню, чья-то сильная рука тащит меня к освещенному трактиру… Я сижу за столом и ем что-то склизкое, соленое, отдающее сыростью и плесенью. Я ем с жадностью, не жуя, не глядя и не осведомляясь, что я ем».

Может быть, он и не страдал от голода, если бы его отец нашел работу или хотя бы убил свое самолюбие и гордость, которые мешали ему просить милостыню. Отец не хотел выглядеть бедным и всячески скрывал это: «боясь, чтобы люди не увидели, что он носит калоши на босу ногу, натянул на голени старые голенища», он стыдился своей бедности, но мальчик любит его таким, какой он есть, несмотря на то, что он «суетный человек», «бедный, глуповатый чудак».

В этом рассказе показана жестокость взрослых по отношению к ребёнку, они с удивлением смотрят и смеются, видя, как он возится с устрицами, хотя могли бы пожалеть его и накормить нормальной едой, а не экзотическим животным, или просто дать денег.

Казалось бы, здесь тоже показана смешная ситуация, когда оголодавший мальчик налетает на устрицы с такой жадностью, что начинает их есть вместе с раковинами, вызывая этим любопытство и смех образовавшейся толпы. В действительности всё выглядит очень трагично, вызывает жалость и сострадание к ребёнку и чувство отвращения к взрослым, для которых данная ситуация является будничным явлением.

Неизвестно, что будет с мальчиком в дальнейшем, ведь он может погибнуть. Это и добавляет трагизма данной истории. Многие дети страдают от голода, умирают и редко кому улыбается удача.

Чехов относил рассказ «Устрицы» к числу «серьезных» этюдов. 18 января 1886 г., посылая В. В. Билибину «Устрицы» для сборника «Пестрые рассказы», он определил свою задачу как профессионально медицинскую - то есть, очевидно, как изображение физического и душевного самочувствия человека в состоянии крайнего истощения: «Один рассказец, не вошедший в транспорт, при сем прилагаю... Присовокупите его к общей массе... Прочтите его, если хотите: в этом рассказе я пробовал себя как medicus». Рассказ не встретил одобрения у Билибина. 22-23 января он писал Чехову: «Ваш транспорт с вырезками Лейкин получил, я ему передал очерк «Устрицы» (который не лучше других Ваших рассказов)».

В. А. Гольцев в статье «А. П. Чехов. (Опыт литературной характеристики)» привел рассказ «Устрицы» как пример глубоко гуманного отношения к изображаемому; уже в ранних произведениях Чехова «чувствуется именно человек ‹...› Вспомните рассказ о том, как бедного, умиравшего с голоду ребенка два сострадательных господина в цилиндрах, потехи ради, обкормили устрицами...» .

Рассказ назван «Устрицы», потому что Чехов использует сочетание несочетаемого: изысканное блюдо и очень голодный ребенок. Этот контраст и лежит в основе рассказа, построенного на противоположностях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Чеховские произведения лишены учительства. Чехов не собирался учить и навязывать свое мнение. Его рассказы пронизаны состраданием к людям, в лирической, щемящей, всепрощающей чеховской жалости.

Его произведения призывают к отзывчивости, сопереживанию. Писатель надеется, что у читателя откроется «второе зрение», и он будет видеть между строк.

Чеховских героев сложно понять, еще сложнее оценить, потому что они не напоминают нам те привычные образы русской классики, которые воплощали в своем характере авторскую идею.

В чеховских рассказах нет положительных или отрицательных героев, все они «случайные» люди в «случайных» ситуациях. Свои произведения Чехов писал совершенно особым, неповторимым языком.

Дети у Чехова вызывали особый восторг. Именно поэтому о них написано так много рассказов и повестей.

Дети у Чехова - выразители высоких принципов морали, человечности, противостоящих установившимся шаблонам житейского поведения, обязательными предрассудками.

Рассказы Чехова о детях, лишенных детства, оказали большое влияние на развитие общественного сознания конца XIX века. Созданные в духе прогрессивных традиций критического реализма, они с предельной остротой ставили вопрос о несправедливости социального неравенства, об ответственности общества перед самым молодым его поколением. Вслед за Чеховым в конце XIX - начале XX века эту тему развивали и углубляли в своих произведениях многие писатели.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Катаев В.Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. Изд. МГУ, 1979. 326 с.

2. Центральная городская публичная библиотека имени А. П. Чехова [Электронный ресурс] Режим доступа:

http://www.taglib.ru/chehov/o_chehove.html (Дата обращения: 20.06.2016)

3. А. Б. Есин «Принципы и приемы анализа литературного произведения, 3-е изд. - М.: Флинта, Наука, 2000, 248 с.

4. Антон Павлович Чехов: некролог // Детское чтение, 1904, № 8, 1028 с.

5. Лакшин В.Я. Толстой и Чехов. М.: Современный писатель, 1975, 234 с.

6. Гурвич И. Мир чеховского рассказа. М.: Наука, 1987, 234 с.

7. Бердников Г.П. Чехов. М.: ЖЗЛ, 1978, 48 с.

8. Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М., 1996, 438 с.

9. Чехов А.П. Рассказы. В 30т. Т.6. 1887. М., Наука, 1976, 300 с.

10. Лысков И. П. А. П. Чехов в понимании критики. М., Нобель Пресс, 1905, 326 с.

11. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем. Сочинения. В 30 т. Том 5. М., Наука, 1984, 256 с.

12. Шкловский В.Б. О теории прозы. М., Советский писатель, 1983, 384 с.

13. Успенский Б.А. Политика композиции. СПб., 2000, 138 с.

14. Пржевальский Н.М. Чехов А.П. // М.: Новое время, 1888, № 4548, 56 с.

15. Чудаков А.П. Антон Павлович Чехов. М.: Просвещение, 1987, 176 с.

16. Чехов А.П. Рассказы. Повести. Пьесы. М.: Эксмо-Пресс, 2004, 355 с.

17. Чехов А.П. Письмо Киселевой М.В.//Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем, В 30 т. / АН СССР. Ин. мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Наука, 1886, 271 с.

Подобные документы

Жизненный путь А.П. Чехова и основные периоды его творчества. Характеристика чеховских героев и их различные положительные типы. Христианские мотивы в произведениях писателя, описание его "праведников". Анализ и значение святочных рассказов Чехова.

курсовая работа , добавлен 16.04.2009


Место и роль творчества А.П. Чехова в общем литературном процессе конца XIX - начала XX веков. Особенности женских образов в рассказах А.П. Чехова. Характеристика главных героев и специфика женских образов в чеховских рассказах "Ариадна" и "Анна на шее".

реферат , добавлен 25.12.2011


Обзор основных рассказов А.П. Чехова, наполненных жизнью, мыслями и чувствами. Влияние Тургенева на любовную прозу писателя. Художественный стиль Чехова в любовных рассказах. Темы любви и призыв к перемене мировоззрения в произведениях писателя.

реферат , добавлен 04.06.2009


Драматургия А.П. Чехова как выдающееся явление русской литературы конца XIX - начала XX веков. Знаки препинания в художественной литературе как способ выражения авторской мысли. Анализ авторской пунктуации в драматургических произведениях А.П. Чехова.

реферат , добавлен 17.06.2014


Собственные имена в рассказах Чехова. Философская основа ономастик. Имя как объект художественной номинации. Стилистические функции антономасии в творчестве Чехова. Ономастическое пространство рассказов "Дом с мезонином", "Дама с собачкой", "Невеста".

дипломная работа , добавлен 07.09.2008


Своеобразие усадебной жизни и особенности изображения русской природы в пьесах А. Чехова "Три сестры", "Вишневый сад", "Дядя Ваня", "Чайка". Методические рекомендации по изучению образа русской усадьбы в пьесах Чехова на уроках литературы в школе.

дипломная работа , добавлен 01.02.2011


Творческий путь и судьба А.П. Чехова. Периодизация творчества писателя. Художественное своеобразие его прозы в русской литературе. Преемственные связи в творчестве Тургенева и Чехова. Включение идеологического спора в структуру чеховского рассказа.

дипломная работа , добавлен 09.12.2013


Характеристика сущности чиновничества - сословия, которое было распространено в старой России. Особенности изображения образа того или иного представителя данного сословия от высмеивания пороков до сочувствия и жалости в произведениях Чехова и Гоголя.

реферат , добавлен 20.09.2010


Место писателя в русской литературе и особенности его рассказов. Жизненный путь и место писателя в русской литературе. Чехов как мастер рассказа, анализ его рассказов: "В рождественскую ночь", "Хирургия", "Тоска", "Дама с собачкой", "Душечка", "Невеста".

курсовая работа , добавлен 25.02.2010


Определение понятия психологизма в литературе. Психологизм в творчестве Л.Н. Толстого. Психологизм в произведениях А.П. Чехова. Особенности творческого метода писателей при изображении внутренних чувств, мыслей и переживаний литературного героя.

Макарова Марина, 7 класс

Исследовательская работа произведений А.П. Чехова, в которых раскрывается мир ребенка.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Введение

Литература о детях появилась сравнительно поздно, примерно во второй половине Х1Х века. Меня заинтересовала эта тема. Захотелось понять, почему драгоценность мира ребенка притягивает писателей того времени, далеких от задач детской литературы.

Объектом исследования является изображение детей в творчестве А.П. Чехова.

Предмет исследования – средства и приемы изображения детей в творчестве А.П. Чехова.

Цель нашего исследования – рассмотреть, каким образом А.П. Чехов создает образы детских персонажей в своих произведениях.

Задачи исследования , которые необходимо решить, заключаются в следующем:

• изучить критическую литературу по данной теме;
• проанализировать рассказы А.П. Чехова о детях с целью передать детское мировосприятие.

Итак, во второй половине 80-х годов один за другим появляются чеховские рассказы о детях, каждый из которых шедевр.

Глава 1. А. П. Чехов и детская литература

А.П. Чехов – великий русский классик, горячо любивший детей. В его отношениях с ними было много душевной теплоты, искренней веселости и забавной игры. Он охотно подолгу беседовал с ребятами, писал им шутливые письма, рисовал занимательные картинки. Писатель проявил большое внимание к детскому чтению, не выделяя для себя отдельно «детской» темы, и вслед за Л.Н. Толстым, С. Т. Аксаковым и другими ввел ребенка в круг своих персонажей. Наиболее активно он писал рассказы о детях во второй половине восьмидесятых годов: «Детвора», «Ванька», «Событие», «Кухарка женится», «Беглец», «Дома», «Гриша», «Мальчики», «Спать хочется» и другие (часть их вошла в сборник «Детвора», 1889). Ряд его рассказов прочно вошел в круг детского чтения.

Чехов считал, что произведения для детей должны носить печать литературного таланта, заключать в своем существе этическое содержание без навязчиво-дидактических поучений; вместо моральных сентенций они должны давать конкретные образцы «самоотвержения и высокости в делах без пошлой морализующей указки».

Глава 2. Внутренний мир детей в рассказах А.П.Чехова

Детское сознание дорого Чехову непосредственной чистотою нравственного чувства, незамутненного прозой и лживой условностью житейского опыта. Взгляд ребенка своей мудрой наивностью обнажает ложь и фальшь условного мира взрослых людей. В рассказе "Дома" жизнь четко подразделяется на две сферы: в одной - отвердевшие схемы, принципы, правила. Это официальная жизнь справедливого и умного, но по-взрослому ограниченного прокурора, отца маленького Сережи. В другой - изящный, сложный, живой мир ребенка.

Сюжет рассказа очень прост. Прокурор Евгений Петрович Быковский узнает от гувернантки, что его семилетний сын Сережа курил: "Когда я стала его усовещивать, то он, по обыкновению, заткнул уши и громко запел, чтобы заглушить мой голос".

Теперь "усовещивать" сына пытается отец, мобилизуя для этого весь свой прокурорский опыт, всю силу логических доводов: "Во-первых, ты не имеешь права брать табак, который тебе не принадлежит. Каждый человек имеет право пользоваться только своим собственным добром... У тебя есть лошадки и картинки... Ведь я их не беру?..

Возьми, если хочешь! - сказал Сережа, подняв брови.- Ты, пожалуйста, папа, не стесняйся, бери!"

Над детским сознанием не властна мысль о "священном и неприкосновенном праве собственности". Столь же чужда ему и сухая правда логического ума:

"Во-вторых, ты куришь... Это очень нехорошо!.. Табак сильно вредит здоровью, и тот, кто курит, умирает раньше, чем следует. ...Вот дядя Игнатий умер от чахотки. Если бы он не курил, то, быть может, жил бы до сегодня...

Дядя Игнатий хорошо играл на скрипке! - сказал Сережа.- Его скрипка теперь у Григорьевых!"

Ни одно из взрослых рассуждений не трогает душевный мир ребенка, в котором существует какое-то свое течение мыслей, свое представление о важном и не важном в этой жизни. Рассматривая рисунок Сережи, где нарисован дом и стоящий рядом солдат, прокурор говорит: "Человек не может быть выше дома... Погляди: у тебя крыша приходится по плечо солдату..." - "Нет, папа!.. Если ты нарисуешь солдата маленьким, то у него не будет видно глаз".

Ребенок обладает не логическим, а образным мышлением, наподобие того, каким наделена у Толстого Наташа Ростова. И мышление это, по сравнению со схематизмом взрослого, логического восприятия, имеет неоспоримые преимущества.

Когда уставший прокурор сочиняет заплетающимся языком сказку о старом царе и его наследнике, маленьком принце, хорошем мальчике, который никогда не капризничал, рано ложился спать, но имел один недостаток - он курил, то Сережа настораживается, а едва заходит речь о смерти принца от курения, глаза мальчика подергиваются печалью, и он говорит упавшим голосом: "Не буду я больше курить..."

Весь рассказ - торжество конкретно-чувственного над абстрактным, образного над логическим, живой полноты бытия над мертвой схемой и обрядом, искусства над сухой наукой. И прокурор вспомнил "себя самого, почерпавшего житейский смысл не из проповедей и законов, а из басен, романов, стихов..."

Если в рассказе «Дома» говорится о ребенке прокурора, то во многих рассказах А. П. Чехова повествуется о детях, лишенных детства.

Ваньке из рассказа «Ванька» всего девять лет. Он живет «в мальчиках» у сапожника. За три месяца, проведенные «в ученье», он успел испытать и колотушки, и голод, и насмешки. И вот теперь, оставшись под праздник один, Ванька решил написать письмо единственному близкому человеку - дедушке.

«А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул, - писал Ванька.- Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой, и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет, чем попадя. А еды нету никакой...»(2.стр.293-294).

Долго еще описывал Ванька свою жизнь и просил Дедушку взять его домой. Но в письме нет ни одного оскорбительного слова в адрес хозяев! Он со сладкой тоской вспоминает Рождество с дедушкой, маму, добрую барыню Ольгу Игнатьевну, Каштанку и Вьюна… Он мечтает о Москве, в которой все есть, и где много добрых людей.
Ванька еще не понимает, что такое несправедливость, он ни на что не жалуется и никого не обвиняет. Он еще открыт и чуток ко всему миру и ждет от окружающих понимания и добра. Испытывая унижения и получая «выволочки» от хозяев, этот мальчик не держит зла на них, не ругается, а просто рассказывает факты любимому дедушке. Большую часть рассказа занимает описание деревни, той жизни, в которую хочет попасть Ванька. Несмотря ни на что, он мечтает!
Такова детская душа, дети умеют жить мечтой! На конверте, купленном накануне за копейку, Ванька написал адрес: «На деревню дедушке». Ванькино письмо, конечно, не дошло до дедушки, а если б оно и дошло, дед все равно не мог бы взять Ваньку домой, изменить его жизнь. Ведь сам он слуга, живет «из милости у господ». А для господ это Ванькино горе было чужим горем, оно их не трогало.

В этом отрывке из письма проходит перед нами вся Ванькина жизнь - жизнь обездоленного, забытого всеми ребенка. Он никому не нужен, жаловаться ему некому, он обречен на гибель.

Взрослый человек в такой ситуации либо сошел бы с ума от безнадежности, либо, стиснув зубы и обозлившись на весь мир, начал пробивать себе дорогу. А Ваньке, ребенку, достаточно мечты и надежды! Когда безоговорочно во что-то веришь, проще переносишь невзгоды. Душа Ваньки наивна и чиста, добра и открыта всему миру, и очень жаль, что миру взрослых его доброта безразлична…

Так же, как и Ванька, безразлична для окружающих судьба героини рассказа «Спать хочется».

Варька из рассказа «Спать хочется» лишь немногим старше Ваньки Жукова, о котором сказано выше. Она тоже отдана «в люди», в няньки. И тоже не знает в доме хозяина-сапожника ничего, кроме непосильного труда, бесконечных побоев и унижений. После длинного, изнурительного дня она должна еще нянчить хозяйского ребенка, а после бессонной ночи ее снова ждет работа, работа, работа. Ночами в ее изнуренном бессонницей мозгу возникают видения, причудливо мешаясь с явью. Она видит родную деревню, вспоминает, как умирал отец, видит мать, просящую милостыню... Единственное, о чем мечтает девочка, – отдохнуть, немного поспать, прилечь, забыть в объятиях сна обо всех делах и проблемах

И другой ребенок, герой рассказа «Устрицы», тоже оказывается близким к состоянию помешательства, к которому его приводит жестокий голод.

Любопытно, что сам Чехов в одном из писем определял свою задачу в данном рассказе как профессионально медицинскую - то есть, видимо, как стремление передать ощущения человека в состоянии крайнего физического истощения. Но действительная художественная мысль рассказа гораздо шире. Так как потрясают в этом рассказе не только и даже, быть может, не столько голодные галлюцинации мальчика, сколько изображение того, как праздные и сытые господа ради потехи кормят ребенка устрицами и откровенно забавляются, видя, что он ест их вместе с раковинами...

Я считаю, что именно собственное детское мировосприятие А.П. Чехова наложило мемуарный элемент, наполняющий его рассказы жизненным правдоподобием, а психологическое обобщение выводит эти произведения за рамки простых воспоминаний

Мир детства – особый мир, со своей логикой и своим обаянием. Ребёнок часто видит то, чего не видит взрослый. Мир детства уникален, он разительно отличается от мира взрослого. Многие события, казалось бы, неважные с точки зрения выросшего человека, для ребёнка приобретают огромное значение и, напротив, события огромной для взрослого важности легко могут остаться вне поля зрения ребёнка.

В «Грише» в центре внимания – ничем не примечательная прогулка трёхлетнего мальчика, в «Детворе» - несколько разновозрастных детей играют вечером в лото, а потом нечаянно засыпают на маминой кровати. Такие рассказы просто передают детское мировосприятие, обаяние детства, не поднимая серьёзных проблем.

Другим произведениям свойственен драматизм положения ребёнка во взрослом мире, часто они изображают жестокость этого мира по отношению к детям.

О том, как рано «сила» взрослого, жестокого мира подавляет свободу детей, как безжалостны хозяева к своим маленьким слугам грустный рассказ «Ванька». Творчество Чехова пронизано ненавистью к «силе», безжалостно, без малейшего сомнения в своём праве подавляющей чужую свободу, калечащей и губящей чужую жизнь.

Чехов – писатель с хитринкой и читать его не просто. Главная его хитрость в том, что он заставляет по-новому посмотреть на самые обыкновенные вещи. У Чехова то и дело оказывается смешным то, что принято считать страшным, грустным – то, что поначалу казалось смешным.

Чехов даёт нам возможность как бы самим «досочинить» то, что автор не сказал прямо, на что он только намекнул. Вот в рассказе «Беглец» деревенского мальчика Пашку кормят в больнице обедом. «Взглянув в миску, Пашка увидел жирные щи, а в щах кусок мяса… Долго он ел щи, облизывая после каждого хлебка ложку, потом, когда, кроме мяса, в миске ничего не осталось, покосился на старика и позавидовал, что тот всё ещё хлебает. Со вздохом он принялся за мясо, стараясь есть его возможно дольше, но старания его ни к чему не привели: скоро исчезло и мясо» (4. стр.24).

На первый взгляд, Чехов описывал то, что всем хорошо знакомо и потому не очень-то и интересно: как человек ест. Но приглядимся внимательнее: ведь в этой зарисовке вся Пашкина жизнь – трудная деревенская жизнь, бедность, когда и поесть досыта не удаётся. Недаром Пашка так растягивает удовольствие от еды и завидует соседу, что тот ещё хлебает. Недаром старается особенно медленно есть мясо: нечасто, наверно, достаётся ему эта еда… Мальчик, которому в больнице кажется лучше, чем дома! Какая же скучная жизнь в деревне, как не сладко приходится Пашке, его матери, другим крестьянам!

В целом же в центре внимания чеховского рассказа о детях – противопоставление двух равных по значимости миров - детского и взрослого. Поэтому персонаж-ребёнок в пределах чеховской прозы 80-х годов не находится в изоляции от других персонажей, а действует наравне с ними в сложном и многосоставном мире.

Для анализа того, как передаётся детское мировосприятие в художественном тексте, можно воспользоваться понятием «точка зрения».

Глава 3 Драматизм перехода ребенка во взрослый мир

Чехов, пишущий о детях, решает задачи, весьма далёкие от задач детской литературы. Он поднимает серьёзные проблемы, например, подчёркивает драматизм перехода ребёнка во взрослый мир и жестокость этого мира по отношению к нему («Ванька» и «Спать хочется»). Многие детские рассказы у Чехова развивают тему одиночества, глухоты людей по отношению друг к другу. Так, в «Грише» ребёнок оказывается лишним, мешает няне и оказывается не понятным даже матерью: возбуждение ребёнка под влиянием новых впечатлений она объясняет тем, что он «вероятно, покушал лишнее».

Этому же посвящён рассказ «Житейская мелочь»: герой его, молодой человек, «ни разу не обратил внимание на мальчика и совершенно не заметил его существования: торчит перед глазами мальчик, а к чему он тут, какую роль играет – и думать об этом как-то не хочется». В ходе случайного разговора с этим мальчиком он узнаёт, что тот регулярно видится со своим отцом, с которым не должен общаться. Молодой человек обещал ничего не рассказывать матери ребёнка – и тут же забывает о своём обещании:

Николай Иванович! – простонал Алёша. - Ведь вы дали честное слово!

Э, отстань! – махнул рукой Беляев. – Тут поважнее всяких честных слов. Меня лицемерие возмущает, ложь!

Кончается рассказ слезами ребёнка и замечанием повествователя: «Это он первый раз в жизни лицом к лицу так грубо столкнулся с ложью; ранее же он не знал, что на этом свете, кроме сладких груш, пирожков и дорогих часов, существует ещё и многое другое, чему нет названия на детском языке».

Заключение

Чехов показывает читателю окружающий мир глазами ребенка. Этот мир реалистичен, зачастую жесток, но дети воспринимают его с присущей им добротой и открытостью. После этих рассказов начинаешь по-другому смотреть на тех, кто младше тебя, осознаешь ответственность за каждое сказанное им слово. Дети с жадностью ловят каждый момент жизни, они не ждут от окружающих зла и желают другим самого лучшего – и в этом их уязвимость. Ребенка легко сделать счастливым, намного легче, чем взрослого, но его легко и ранить. Мы часто замечаем детские слезы, хотя надо бы чаще обращать внимание на то, куда смотрят широко открытые глаза ребенка. Если его взгляд восторженно направлен в небо, на звезды – значит, нужно смотреть туда вместе с ним и наслаждаться каждым моментом. Если же глаза «потухли» и ищут поддержки – нужно дать ребенку руку и поговорить с ним о чем-нибудь хорошем.

Хотя рассказы Чехова называются детскими, их должны чаще читать не дети, а взрослые, чтобы не забывать о том, что они тоже когда-то были маленькими.

Список используемой литературы:

1.Чехов А.П. Повести и рассказы. – Москва, «Просвещение»,1986 год.

2.Чехов А.П. « Толстый и тонкий». Рассказы, - Москва,

« Художественная литература», 1985 год.

3.Научно-методический журнал « Русская словесность» № 8.

Министерство образования РФ, ОАО «Школьная пресса», 2005 год.

4. Чехов А.П. Рассказы.- «Детская литература», 1987 год

В изображении мира детства Чехов продолжает традиции Л. Н. Толстого, связанные с проникновением в психологию ребёнка, с раскрытием «диалектики его души» («Ванька», «Спать хочется», «Беглец», «Детвора», «Мальчики»). А. П.

Чехов глубоко интересовался вопросами воспитания, образования подрастающего поколения. В его юмористических рассказах разбросано немало язвительных замечаний о казённой системе классического образования («Репетитор», «Человек в футляре», «Случай с классиком»). Писатель хорошо знал детскую психологию и тонко её раскрывал в рассказах «Гриша», «Событие», «Дома», «Детвора» и др. Рассказы А. П.

Чехова о детях – непревзойдённые шедевры русской литературы. В них всё правдиво. А. П. Чехов горячо любил детей.

В его отношениях с ними было много душевной теплоты, искренней весёлости и забавной игры. Он охотно подолгу беседовал с ребятами, писал им шутливые письма, рисовал занимательные картинки. Писатель проявил большое внимание к детскому чтению, решительно осуществив реакционные дидактические книжонки для детей и буржуазные приключенческие романы, распространяемые среди молодёжи. Он утверждал, что детям и юношеству нужна подлинно художественная литература, а не суррогаты искусства. Сам Чехов, изображая мир детей, прекрасно воспроизводил не только внешние черты поведения ребёнка, особенности его речи, но и умел «мыслить на его манер».

Может показаться непонятным и его признание: «Писать для детей вообще не умею … и так называемой детской литературы не люблю и не признаю». Дело в том, что под «так называемой детской литературой» Чехов разумел адресованные детям нехудожественные сентиментально-моралистические книжки того времени. Поясняя свою позицию, писатель продолжал: «Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т.е из настоящих художественных произведений», подобно тому как нет надобности «выдумывать для больного какое-то особое лекарство только потому, что он ребёнок», достаточно «уметь выбирать лекарство и дозировать его». Несмотря на то, что Чехов специально для детей ничего не писал, ряд его рассказов прочно вошёл в круг детского чтения и подготовил юных читателей к знакомству с творчеством выдающегося художника слова.

Эти рассказы были изданы для детей ещё при жизни писателя. Одни из них («Белолобый») печатались в детских журналах, другие вошли в специальный сборник «Детвора», Спб., 1889 («Ванька», «Событие», «Детвора», «Беглец»), а некоторые («Каштанка») изданы отдельно. Большинство рассказов Чехова, вошедших в круг детского чтения, посвящено жизни ребят. Забота о подрастающем поколении, о его воспитании отражена во многих произведениях писателя, свыше двадцати рассказов о детях написано им.

Герои этих произведений – обычные дети. Ситуации, лежащие в основе повествования, позволяют писателю не только раскрыть с достаточной полнотой и реалистичностью характера ребёнка, но и показать социальные условия, формирующие этот характер, а следовательно, поставить перед читателем важные педагогические проблемы. Становление характера, приобщение ребёнка к сложному, противоречивому миру взрослых прослеживает Чехов в своих рассказах. Чехов исследовал, по существу, все решающие стадии взросления ребёнка – от младенца до подростка. Тонкими чертами написал Чехов и элементарные души детей.

Нам пришлось уже раньше сказать, что есть нечто прекрасное и трогательное в этой группе: Чехов и ребенок. Глаза, уже оскорбленные и утомленные жизнью, светящиеся вечерним светом юмора и печали, — и глаза, на жизненное утро только что раскрывшиеся, всему удивленные и доверчивые. И писатель ласково и любовно берет за руку это удивляющееся дитя, Егорушку или Гришу, и вместе с ним идет по жизни, странствует по ее знойной степи. Гамлет со свойственной ему глубиной заглядывает в маленькое сердце своего оригинального попутчика и художественно рисует, как последний представляет себе новую и свежую для него действительность. У Чехова мы наблюдаем не только ребенка таким, как он кажется нам, но и самих себя, как мы кажемся ребенку.

В рассказе «Гриша» — «маленький пухлый мальчик, родившийся два года и восемь месяцев тому назад, гуляет с няней по бульвару». Он едва умеет говорить и не способен передать те впечатления, которые поразили его во время прогулки, да взрослые и не пытаются его понять. До этой прогулки Гриша знал «только четырёхугольный мир», в котором бывают няня, мама и кошка. «Мама похожа на куклу, а кошка – на папину шубу, только у шубы нет глаз и хвоста». Но вот на улице он оказывается в новом, неведомом мире.

С изумительной чуткостью автор передаёт восприятие ребёнком этого «нового мира». Дома он рассказывает «маме, стенам, кровати, где он был и что видел», «не столько языком, сколько лицом и руками». Впечатления «собрались в кучу и давят его мозг». Выход в большой мир потрясает малыша настолько, что вечером он не может уснуть и плачет. «Вероятно, покушал лишнее, — решает мама.

И Гриша, распираемый впечатлениями от новой, только что изведанной жизни, получает ложку касторки». Конечно, Гриша ещё слишком мал, чтобы можно было проследить становление его характера. Писатель скорее говорит о пробуждении сознания ребёнка, о том влиянии, которое оказывает на него окружающая обстановка. Подчеркивает, как важно родителям понимать, что происходит с их детьми, быть внимательными к ним. Так Чехов наклоняется к ребенку и с улыбкой следит за тем, как смотрится в его глаза недавняя знакомка-жизнь.

Весь мир обращается в сплошную детскую. К нему прилагают специальное крошечное мерило, и он входит в ребяческое сознание очень суженный, упрощенный, но зато весь интересный и новый. Мы теперь даже представить себе этого не можем: кругом нас — известное, старое, примелькавшееся, а когда-то все краски предметов были свежи и все было новое, все было первое. Как далеки мы ныне от первого! Тем крупнее, следовательно, эстетическая заслуга писателя, который сумел вернуть нас к этой исчезнувшей поре, к «милому, дорогому, незабвенному детству», — так называет ее чеховский Архиерей, мешая в своем сердце воспоминания и молитвы.

Этот чудесный, тонкий и гуманный рассказ был хорошо встречен критикой. Один из рецензентов писал: «А какой глубиной анализа и скрытой любви проникнут рассказ «Гриша», где крошечный человечек впервые сталкивается с обширным внешним миром, в котором до сих пор для него существовали только мама, няня и кошка!» Вопросы воспитания детей глубоко волновали Чехова. Во многих рассказах он раскрывает свои воззрения на современное воспитание, порицая родителей, учителей, взрослых людей, безразличных к детям, к их интересам, особенностях психики. Дети у Чехова – выразители высоких принципов морали, человечности, противостоящих установившимся шаблонам житейского поведения, обязательными предрассудками.

По настоянию издателя А. С. Суворина Чехов объединяет несколько своих произведений о детях в сборник «Детвора» (1889). Сюда вошли рассказы «Детвора», «Ванька», «Кухарка женится», «Беглец», «Событие» и «Дома». Сборник получил высокую оценку от учителей.

По их мнению, книга Чехова вызывает самые хорошие чувства и её следует «горячо рекомендовать для детей всех возрастов». Рассказ «Детвора», открывающий сборник, как бы вводит читателя в своеобразный мир детства. Взрослые уехали на крестины. В ожидании их возвращения дети играю в лото. Им давно пора спать, «но разве можно уснуть, не узнав от мамы, каков на крестинах был ребёночек и что подавали за ужином?

». Двумя-тремя штрихами писатель не только набрасывает портрет всех детей от мала до велика, но и даёт представление о том, как у каждого из них начинают проявляться или уже определённо проявились индивидуальные особенности характера. Гриша играет азартно и исключительно ради денег. Аню «копейки» не интересуют, но она боится, чтобы кто-нибудь не выиграл, так как «счастье в игре для неё вопрос самолюбия». Соня бескорыстна и её занимает исключительно процесс игры, поэтому кто бы ни выиграл, она «одинаково хохочет и хлопает в ладоши».

А брат ее, Алеша «пухлый, шаровидный карапузик, по виду флегма, но в душе порядочная бестия, сел не столько для лото, сколько ради недоразумений, которые неизбежны при игре; ужасно ему приятно, если кто ударит или обругает кого», ещё очень мал: у него «ни корыстолюбия, ни самолюбия». Кухаркин сын Андрей по натуре мечтателен, к выигрышу он относится безучастно, но зато его интересует, «сколько на том свете цифр и как они не перепутываются!». А гимназист Вася играет только от скуки. И в конце вечера игроки направляются к маминой постели («вязкий клей» слипает глаза), и «через какие-нибудь пять минут кровать представляет собою любопытное зрелище»: на ней вповалку сладко и крепко спят все партнеры.

«Дети и детская душа выходят у г-на Чехова поразительно», — писали критики после появления рассказа «Детвора». У детей, изображённых здесь писателем, были реальные прототипы; наблюдения над ними и легли в основу рассказа. Дети в отсутствии родителей играют в лото; играют на деньги, но реальной их цены не представляют: копейка для них дороже рубля. Возраст у детей разный – от шестилетней Сони до ученика пятого класса Васи. Перед читателем происходит целая гамма детских переживаний, ярко вырисовываются психологические портреты героев.

Для одного игрока интерес сосредоточен исключительно на деньгах; для другого это – вопрос самолюбия; у третьего нет «ни корыстолюбия, ни самолюбия. Не гонят из-за стола, не укладывают спать – и на том спасибо». В процессе игры обсуждаются и всякие жизненные вопросы. «Нехороший человек этот Филипп Филиппыч, — вздыхает Соня. – Вчера входит к нам в детскую, а я в одной сорочке… И мне стало так неприлично».

Неоднократно переиздававшийся чеховский сборник о детях был назван по заглавию этого рассказа: «Детвора». Лев Толстой и его относил к числу лучших произведений писателя. Название рассказа «Детвора» как бы вызывает у читателя представление о детстве благополучном – счастливой, безмятежной поре. Но все ли дети могут спокойно спать, у всех ли детство безоблачно? Зная другое детство, обездоленное, лишенное всего, что необходимо ребёнку, Чехов пишет о нём в ряде произведений («Ванька», «Спать хочется»).

Рассказы Чехова о детях, лишенных детства, оказали большое влияние на развитие общественного сознания конца XIX века. Созданные в духе прогрессивных традиций критического реализма, они с предельной остротой ставили вопрос о несправедливости социального неравенства, об ответственности общества перед самым молодым его поколением. Вслед за Чеховым в конце XIX – начале XX века эту тему развивали и углубляли в своих произведениях Д. Мамин-Сибиряк («Вертел»), Л. Андреев («Петька на даче»), А.

Куприн («В недрах земли»), А. Серафимович («Маленький шахтер»), М. Горький («Детство», «В людях»).

---