Донат Скакун в суде, фото Белсат

Так почему же бывшего ученика 74-й гимназии Минска Доната Скакуна приговорили к восьми годам лишения свободы за нападение на учительницу русского языка? «Убивал» двойки по русской литературе? Так все учителя и одноклассники знали о его спокойном отношении к отметкам.

Хронология черного дня

23 мая 2016 года ученик 9 «Б» класса Донат Скакун в 8.13 заходит в школу. Парень поднимается на третий этаж, проходит к 317 кабинету, где находится Валентина Губаревич. Мама ежедневно едет на работу со Жданович и завозит Доната Скакуна в школу, хотя парень спокойно мог побыть дома: накануне половина класса ездила на экскурсию, поэтому учеников освободили от первого урока.

Примерно в 8.16 Донат Скакун подходит к кабинету 317, в котором открыта дверь. У парня были задолженности по стихам. Губаревич сидит за учительским столом – лицом ко входу, спиной к двери стоит женщина (как оказалось, учительница начальных классов) – вместе они разбираются с деньгами.

Донат Скакун постоял пару минут в коридоре у окна и решил пойти в 309-й кабинет, чтобы оставить свой рюкзак, а на полпути встречает учительницу французского языка. Женщина поздоровалась с учеником, поинтересовалась, почему Донат так рано пришел в школу (в классе Доната учится ее дочь, которая тоже ездила на экскурсию). Учительница сказала, что на втором этаже сидит одноклассник Доната – Илья, читает книгу. И Донат пошел в сторону, где находился его друг; следствие утверждает, что парень направился в противоположную сторону и совершил преступление.

Учительница французского языка говорит, что разговаривала с Донатом в 8.18. Откуда такое точное время? Один из родителей привозил в школу питьевую воду и учительница отправила школьников за водой. Их выход из гимназии зафиксировала камера в 8.15-8.16, дорога обратно до кабинета занимает около 2 минут.

В 8.20 Донат встречается с другом Ильей у расписания. Ребята разговаривают, в итоге Донат уговаривает Илью пойти погулять. Поскольку вторым уроком у парней была физкультура, они направились в спортзал, чтобы оставить вещи. Спортзал оказался закрыт, поэтому они пошли на выход из школы. Видеокамера фиксирует, что в 8.30 ребята выходят из школы. Но следствие не проверяет хронометраж их передвижений и не берет в расчет видеозапись.

В 8.24 Валентина Губаревич звонит дочери: убили, приезжай в гимназию. Записи телефонных разговоров должны храниться два года. Однако их никто не прослушивал. Странно: человека «убили», а она не звонит в «скорую помощь», не вызывает милицию – звонит своей дочери. Более того, ее режут – а она молчит, не зовет на помощь!

Поведение дочери тоже выглядит крайне странным: 4 минуты она ничего не делает! И только потом звонит социальному педагогу Бахтиной, которая ездила вместе с учениками в Пушкинские горы. Все поездки в гимназии организует турфирма «Панда Трэвел», руководит которой дочь Валентины Губаревич. (Как утверждают в гимназии, учреждением заправляет троица: Губаревич, директор и Бахтина).

Реальность или неральность такого развития событий мог бы доказать или опровергнуть следственный эксперимент, который проводить не стали.

Почему учительница передавала деньги в турфирму через детей?

Известны три случая, когда Валентина Губаревич отправляла с уроков двоих детей, с которыми передавала по 20-30 миллионов рублей старыми в турфирму «Панда Трэвел». Существуют фотографии, как Валентина Губаревич пересчитывает в классе (прямо при детях!) деньги, сами дети делали селфи на фоне турфирмы. Между тем, на суде Валентина Губаревич сначала категорически отрицала, что передавала с детьми деньги в турфирму, потом, что они возили их после уроков, но в метаданных фотографий, которые делали дети, указано точное время перевозок. Оно совпадает со временем уроков русской литературы.

Губаревич в классе на уроке считает деньги

Дети пересчитывают деньги

Ребята, которые работали “инкассаторами”, делают селфи на входе в турфирму

В офисе “Панда Трэвел”

А вообще, в руководстве гимназии, в Министерстве образовании не задавались простеньким вопросом: по какому праву учительница использует своих учеников в качестве “инкассаторов”?

Расхождения в показаниях потерпевшей

В суде Валентина Губаревич много раз меняла показания, совершенно по-разному описывая действия Доната, свое поведение. Сначала учительница говорила, что парень наносил удары через стол сверху вниз. Потом утверждала, что парень махал ножом, отклоняясь от нее.

Эксперт, знакомый с материалами дела, утверждает, что ни одна рана не была и не могла быть смертельной. Существует версия, что раны нанесены канцелярским ножом, приставленным к шее, и ни одна из них не представляла опасности для жизни. Учительница потеряла около 500 мл крови – столько сдают доноры за один раз.

Потерпевшей причинены легкие телесные повреждения, которые переведены в разряд тяжких, за счет обезображивания и психического заболевания.

В начале судебного процесса, допрашивая Губаревич, судья не один раз спрашивала Валентину Губаревич: а вы уверены, что эти раны нанес Донат Скакун?..

По словам Губаревич, после первых ударов ей парализовало правую сторону, поэтому она не могла сопротивляться. Специалисты по характеру ран определили, что такое невозможно.

Донат якобы начал бить ножом без всякой причины. По мнению психологов, должна быть причина таких действий, чаще всего – это очень серьезная провокация. После первого нападения окровавленный нож парень бросил на стол, однако крови на столе не обнаружено. Минут 5 парня якобы не было, за это время учительница спрятала ключ от двери, нож оставила на столе и пошла к двери. Как раз в это время вернулся Донат, она повернулась к нему спиной и пошла обратно, села за стол, повернулась к нему, подставив шею. Он взял нож со стола и нанес ей еще несколько ударов. Они поговорили, и парень ушел. Картинка явно не складывается.

Потерпевшая заполняла классный журнал, на котором обнаружены микроскопические (0,1-0,2 мм) брызги крови учительницы(2-3) и найдена кровь неизвестной женщины. Почему не установлена ее личность?

По свидетельству Валентины Губаревич, парень бросил окровавленный нож в рюкзак – в рюкзаке крови нет.

Потерпевшая утверждает, что Донат заходил второй раз после 8.25 – «добивать», однако в 8.30, согласно видеозаписи, он уже вышел из школы – такое невозможно физически.

Сначала говорила, что ее парализовало после первых ударов, затем – уже несколько раз ходила.

Валентина Губаревич утверждала, что затыкала рану на шее юбкой, однако внизу на юбке крови нет, только вверху незначительное количество. Зато кровавое пятно, с потеками крови, обнаружено на стене, где ничего не происходило, по словам учительницы.

Отпечатков Доната Скакуна в кабинете 317, где произошло преступление, не обнаружено. Однако на дверях нашли отпечатки рук человека, чья личность не установлена. Почему?

Обнаружена также кровь неизвестного мужчины в раковине в туалете на третьем этаже.

«Испарились» тканевые салфетки и полотенца, которые по просьбе директора гимназии завуч приносил в кабинет 317.

Где оружие преступления?

Оружие преступления так и не обнаружено.

Однако накануне с 21 до 23 часов около 20 человек с собаками и металлоискателями искали нож, которым якобы передвигался Донат Скакун. Орудие преступления так и не нашли. А вот на следующий день возле труб, где ребята останавливались, нашли нож со сгнившей деревянной ручкой, похожий был описан в «чистосердечном признании». Учительница же описала совершенно другой нож: обоюдоострый клинок с длиной лезвия 15-20 см, с наборной рукоятью около 10 см.

Так где же орудие преступления?

Почему никто не заметил на костюме с отливом Доната Скакуна кровь?

Утром 23 мая Донат Скакун был одет в костюм с отливом: даже капля воды выделялась бы на этой ткани. Парень не прятался, встречался с учительницей, с друзьями – никто не видел на его одежде капель крови.

Как только отец, врач, приехал в гимназию, он осмотрел Доната: манжеты рубашки, туфли, брюки, пиджак – следов крови не обнаружил.

Кровь не обнаружена и в рюкзаке парня, куда, по утверждению Губаревич, парень положил окровавленное орудие преступления.

Брызги крови были обнаружены криминалистом на глаз. А туфли Доната на биологическую экспертизу пришли не опечатанные.

Первым на место преступления прибыл патруль ДО, затем к ним присоединился экипаж ППС в составе Девочко и Микулича.

Девочко помогал оказывать пострадавшей первую помощь и грузил ее на носилки, поэтому и сам оказался в крови (ни перчатками, ни бахилами сотрудники милиции на месте происшествия не пользовались). Затем пошел в 316-й класс, где уже находился Донат Скакун с родителями, провел его личный досмотр, достал ключи, телефон, бумажник, плеер и наушники и отдал родителям. На суде оба утверждали, что личный досмотр они не проводили, а вещи отдал сам обвиняемый. Будь у Доната нож, его с ножом повезли бы в РУВД?..

К слову, когда милиция уже выводила Доната Скакуна из школы, он вспомнил, что в раздевалке спортзала остался его рюкзак. В спортзале все тот же Девочко выкладывает содержимое рюкзака на пол, не найдя ножа, заталкивает вещи обратно и отдает родителям. И повезли парня в РУВД. Мама с папой поехали на своей машине.

Суд посчитал надуманными аргументы защиты, что кровь потерпевшей могла оказаться на Донате Скакуне от контакта с Девочко.

Зачем понадобилось «чистосердечное признание» от 15-летнего подростка?

Доната Скакуна задержали через полчаса после нападения на учителя.

В РУВД отца отправили на экспертизу, после возвращения с которой к сыну его уже не пустили. Семь часов не пускали к обвиняемому и адвоката, которого вызвали родители, поняв, что милиция специально отца гоняет по городу, чтобы разлучить с сыном. Хотя отец – законный представитель своего несовершеннолетнего ребенка.

Только в 18.45 в РУВД зачитывали права сыну и в 20.30 отцу Скакуна Доната. Адвокат находилась в РУВД с 11 часов утра – ее пустили к Донату только в 18.45.

Первый допрос назначили на 20.30 вечера, от которого адвокат посоветовала отказаться: слишком изможденным выглядел Донат.

Однако утром родители узнали, что ночью школьник написал «чистосердечное признание». Следователь сказал отцу, что все написанное Донат должен повторить на видеокамеру.

Донату Скакуну на момент происшествия было 15 лет, поэтому парня не имели права допрашивать ночью да еще без участия адвоката, одного из родителей и педагога-психолога.

После «признательной» ночи Доната в ИВС на Окрестина посетил адвокат. Она отметила, что парень не в себе. Было даже такое предположение, что его накачали психотропами. Адвокат подала ходатайство о проведении экспертизы на наличие психотропов в организме Доната. Следствие отказало. Почему же?

В суде заместитель начальника отдела по расследованию преступлений против личности и общественной безопасности СУ УСК Республики Беларусь по Минску капитан юстиции (в суде он участвовал уже в звании майора) Семен Пицко заявил, что Донат сам добровольно написал ночью «чистосердечное признание».
Донат прошел проверку на детекторе лжи, Валентина Губаревич – отказалась.

Куда испарился офицер милиции?

В кабинете №316, где держали мальчика с матерью, за столом преподавателя сидел офицер МВД, милицейская фуражка лежала на столе. Все время этот таинственный персонаж сидел и наблюдал. Личность этого офицера не установлена, во всяком случае, в суде ни его имя, ни должность так и не были названы. Кто такой этот таинственный офицер и чем он занимался на месте преступления? И какова его роль в этом странном деле?

Почему к обеду место преступления уже «вычистили»?

После обеда 23 мая, в день преступления, весь кабинет №317 вымыли и очистили от крови. И только потом опечатали. Почему «место преступления» так поспешно ликвидировали?

Защитит ли ребенка ЮНИСЕФ?

9 июня «ТаймАкт» передал в представительства ООН и ЮНИСЕФ в Беларуси информацию о фактах нарушений в ходе проведения расследования и судебного разбирательства по делу гимназиста.

Встанет ли международное сообщество на защиту подростка, чья вина, по мнению правозащитников, не доказана?

Донат Скакун подал жалобу на приговор в Верховном суде, дата рассмотрения жалобы пока не известна.

Подробности 22.06.2017

«Белорусский документационный центр» получил большое письмо, в котором подробно изложена хронология громкого дела о нападении на учительницу гимназии № 74 В. Губаревич , совершенное якобы учеником Донатом Скакуном , с некоторыми комментариями от автора письма. Так как мы неоднократно писали на эту тему, получившую широкий общественный резонанс, а изложенные в письме факты исходят или от очевидцев, или людей, знакомых с самим уголовным делом, мы публикуем это письмо, как есть, как одну из версий произошедшей трагедии. Наши читатели могут сами попробовать разобраться в этом запутанном деле. Версия Следственного комитета и суда нам всем уже известна (дело ещё ждёт рассмотрения в Верховном суде Республики Беларусь, и приговор ещё не вошёл в силу, однако после его утверждения Верховным судом что-то изменить в судьбе подростка будет очень сложно). Повествование разбито авторами на четыре части, начало истории изложено в последней 4-й части:

Хронология развития событий
Часть 1

Хронологию развития событий с момента прихода Доната в школу и до 8:50 опубликуем в последней части.

В начале десятого часа 23.05.2016 года отец Доната Скакуна пришёл в школу. Он поднялся на третий этаж и сразу прошёл к 316-му кабинету, где находился Донат со своей мамой. Это соседний класс, в котором произошли события. Доната с мамой охранял сотрудник ППС Микулич . Кроме них в кабинете находился ещё один человек в милицейской форме, его фуражка лежала рядом на столе. Он молча сидел за столом преподавателя. Ничего не спрашивал, ничего не говорил, не оформлял никаких документов, просто наблюдал.

(Мы предполагаем, что этот загадочный персонаж и есть то главное лицо, которое и определило, как будут развиваться события дальше. Человек, видно, не простой, раз невиновного человека осудили на восемь лет. И предполагаем, что это хороший знакомый или близкий человек директора школы Вьюновой, Бахтиной или Губаревич ).

Отец Доната сразу осмотрел сына и его одежду. Ничего такого, что могло говорить о причастности Доната к случившемуся, не обнаружил. В это время в класс зашёл ещё один сотрудник ППС по фамилии Девочко.

Сотрудник ППС Девочко до этого находился в 317 кабинете и помогал перекладывать и транспортировать потерпевшую учительницу Губаревич. Девочко обыскал Доната. Он извлёк из карманов парня все вещи: документы, бумажник, ключи, плеер, наушники, мобильный телефон. Все эти вещи сразу отдали отцу.

(Забегая вперёд скажем, что Девочко, на суде откажется от того, что он обыскивал Доната. Отец Доната уличит его во лжи и докажет это суду, но суд не даст этому факту должной оценки. А ведь этот сотрудник ППС имел контакт с потерпевшей и запросто мог оставить на костюме Доната следы от потерпевшей).

Затем в кабинет 316 зашла женщина в форме следственного комитета. Погоны у неё были то ли полковника, то ли подполковника. Видно было, что она была там старшая. Вела себя очень театрально, сказала, что во всём разберётся, и что Доната забирают сотрудники в Октябрьский РУВД.

Когда шли по коридору, Донат вспомнил, что его рюкзак остался в раздевалке спортзала. И тогда он с родителями в сопровождении Девочко и Микулича пошли в спортзал за рюкзаком. Они там, прямо на полу, обыскали рюкзак, затем собрали все вещи и отдали их вместе с рюкзаком отцу Доната.

Доната повезли в Октябрьский РУВД, родители положили рюкзак Доната в багажник своей машины и поехали на ней туда же. В здание за Донатом прошёл только его отец, мама осталась в машине. До 10 часов Донат и отец под надзором одного из сотрудников ППС сидели на скамейке в подвальном помещении. Никто с ними не общался.

После десяти часов те же сотрудники ППС повезли Доната вместе с отцом на экспертизу освидетельствования на алкогольное и наркотическое опьянение на улицу Минина. Там они пробыли примерно около получаса и затем вернулись в РУВД.

Отец опять зашёл в РУВД вместе с Донатом. Их провели на второй этаж к оперативнику, начальнику какого-то отдела. Он разговаривал с Донатом и отцом минут сорок. Оперативник не задавал по существу дела никаких вопросов, он просто рассказывал про свой большой опыт работы. Что он видел, что он знает и что ему очень быстро станет всё ясно. Человеку явно было поручено: какое-то время «попудрить мозги» Донату с отцом.

В это время мама Доната находилась в машине около РУВД. К ней подошёл Микулич и потребовал дать ему рюкзак Доната для осмотра. Он высыпал из рюкзака всё содержимое, в багажнике осмотрел, собрал всё обратно в рюкзак и ушёл. Через небольшой промежуток времени он вернулся и сказал, что забирает рюкзак.

Примерно около одиннадцати часов Доната забрали и повезли на судебную экспертизу на улицу Якубовского . Отцу Доната запретили его сопровождать. Оперативник, который беседовал с ними, сказал, что такое разрешение может дать только следователь. Отец Доната пошёл искать этого следователя, он поднялся на третий этаж и в одном из кабинетов нашёл этого следователя Семёна Александровича Пицко.

(Пицко Семен Александрович, зам. начальника отдела по расследованию преступлений против личности и общественной безопасности СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску , тогда капитан юстиции (в суде он участвовал уже в звании майора). Именно этот человек с тремя помощниками устроил ночью прессинг Доната. Они давали ему уснуть и сразу будили и вели на отпечатки пальцев. Опять давали уснуть, поднимали и допрашивали. Все это повторялось не меньше четырёх раз, а со слов Доната, возможно, и больше. Именно Пицко, диктовал ночью Донату текст «чисто сердечного признания». Вот за такие ночные подвиги человеку дали звание майора.

Заметим, что первыми на место происшествия прибыли сотрудники департамента охраны Р.И. Бурый и Е.С. Ашуркевич. Они должны были следить за тем, чтобы с места происшествия ничего не убиралось, не переставлялось, чтобы всё оставалось на своих местах).

Часть 2

Хронологию развития событий с момента прихода Доната в школу и до 8:50 опубликуем в последней, 4-й части.

Следователь Пицко сказал отцу Доната, что согласно действующему законодательству, отец не имеет права сопровождать ребёнка и присутствовать при судебной экспертизе. И более того, отца сразу попросили выйти из РУВД.

С 11 часов у проходной РУВД уже находился адвокат Доната, который пытался пройти к своему подзащитному. Но попытки закончились тем, что ему сказали «указания пропускать не поступало».

Отец Доната вышел из РУВД и ходил около здания. Примерно через тридцать минут к нему вышел следователь, которого он мельком видел в кабинете на втором этаже, и спросил, есть ли у него здесь автомобиль. Отец ответил утвердительно. Тогда следователь сказал, что отцу нужно ехать на улицу Якубовского на судебную экспертизу, мол, там требуется его присутствие и его подпись. Отец спросил этого следователя, почему ему сразу запрещали ехать с сыном, на что тот ответил, что не знает, так сказал следователь.

Отец приезжает по указанному адресу, но там уже никого нет. На вопрос, где его ребёнок, ему ответили, что уже забрали и увезли. Отец спрашивает, зачем вызывали меня? Сотрудник ему отвечает: «Не знаю, Вы нам тут особо и не были нужны». Отец Доната возвращается обратно в отдел, и его ждёт новый сюрприз: внутрь отдела его уже не пускают.

Примерно в 15:30 отца Доната опять пригласили в РУВД к оперативнику. Там в кабинете был Донат. На полу валялся его рюкзак. Оперативник на этот раз долго не разговаривал. Он спросил у отца: не против ли он, если Донат пройдёт полиграф? Отец спросил у Доната, будем проходить полиграф? На что Донат ответил: «Да». После этого с ними провел беседу сотрудник, который проводит это исследование. Дал им подписать заявление, что это сделано по просьбе отца и Доната. Скакун-старший сразу спросил у этого сотрудника, будет ли он присутствовать при проведении этого исследования? Ему ответили, что это запрещено. После этого отца попросили покинуть здание РУВД.

Отец долго, почти до 18 часов, находился у входа в здание РУВД, и внутрь его не пускали. Он стал требовать от дежурного телефон оперативника, с которым разговаривал на втором этаже. Ему дали номер телефона, и тот сказал дежурному: «Ну, пропустите». После 18:00 отец Доната зашёл в РУВД, поднялся на второй этаж и в кабинете нашёл двух следователей, которых раньше уже видел. Спросил у них, каковы результаты полиграфа? Оперативник не стал общаться с отцом. А второй из сотрудников, отвернувшись от отца Доната, сказал: «С полиграфом всё нормально» - «Что Вы имеете в виду под «нормально»? Значит, ребёнок ни при чём?», - спросил отец. «Нет, нормально, это причастен и виновен». Отец Доната попросил ознакомить его с заключением полиграфа. Но ему сказали, что сотрудник, который проводил экспертизу, уже ушёл домой, и ознакомиться с результатами нельзя. При этом отцу Доната было сказано, что мало того, что Донат не прошёл полиграф, но ещё имеется видеозапись произошедшего, свидетельские показания, найдено орудие преступления, и кроме всего, Донат в настоящее время даёт признательные показания. Отца сразу выставили за двери РУВД.

(Можно только представить, что чувствовал в тот момент отец Доната. Что могли сделать с ребёнком эти горе-следователи? Его допрашивают без отца, без адвоката, что они там замышляют? Стороннему наблюдателю видно, что уже с первого дня направленность работы следователей носила ярко выраженный обвинительный вектор против Доната. Донат был назначен жертвой, для того чтобы скрыть то, что реально происходило в классе 317, в то утро 23.05.2016 года. Только потому, что он был замечен слоняющимся во время урока по коридорам школы).

Адвоката пустили к Донату только ближе к 19 часам. Сотрудникам нужно было оформлять бумаги, и только в это время им понадобился адвокат. Именно в это время сотрудники милиции переодевали Доната. Получилось так, что адвокат не видела, как его переодевали и когда, и как упаковывали вещи Доната. Адвокат только расписалась о том, что вещи запакованы для экспертизы. Поэтому, как раздевали Доната, куда складывали вещи, как их складывали, куда затем девали, опечатывали или нет, никто из защитников не видел.

(Отца на эту процедуру не пустили. И, видно, были причины. Логично, что женщина-адвокат не может смотреть, как переодевают взрослого парня. Возможно, всё именно так и было задумано. Хотя, если нужно подтасовать факты, этих печатей можно наклеить сколько угодно. Забегая вперёд скажем, что обувь Доната пришла на экспертизу не опечатаная. Можно ли вообще говорить, о какой-то законности соблюдения следственных процедур в этом уголовном деле?).

Отца позвали с улицы только на допрос в 20:30, когда следователи организовали место для допроса Доната. Он пришёл и увидел измученное состояние сына. Спросил: «Ты давал признательные показания?». Донат ответил: «Нет». Он сказал, что следователи говорили с ним по очереди без остановки.

С момента отправки Доната в школу прошло уже более 12 часов. Отец узнал, что его не кормили, не поили, не пускали в туалет. Видя состояние мальчика, отец сказал, что парень не в состоянии давать хоть какие-то адекватные показания. Допрашиваться он не может и от дачи показаний отказались.

Часть 3

На этом допрос закончился. Было уже около девяти часов вечера. Доната забрали и увели, а отца Доната вместе с адвокатом попросили покинуть здание РУВД.

В час ночи, 24.05.2016, отцу Доната позвонил следователь и сказал, что в 10 часов утра он ждёт его в Следственном комитете по адресу: ул. Сапёров 7 . Отец Доната спросил, зачем он должен туда ехать, на что следователь сказал, что на месте всё узнаете.

Он приехал к 10 часам в Следственный комитет. Примерно через час к нему вышел следователь по особо важным делам СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску майор юстиции Вознищик Е.В. и уже знакомый нам капитан юстиции Пицко. Они тут же всучили ему в руки ксерокопию чистосердечного признания Доната. Отец прочитал и спросил, может ли он забрать эту бумагу? Ему ответили, что нет, не может и тут же её отобрали. Сказали, что в его интересах будет лучше, если сегодня вечером, когда будет допрос, Донат повторит это чистосердечное признание на видеокамеру. Отец спросил, может ли он пообщаться с ребёнком до того, как будет допрос? Объяснил, что он сам хочет выяснить, что и как произошло? Отцу ответили: «Нет, наедине вы поговорить не сможете, только в присутствии следователя».

Когда отец Доната вышел из следственного комитета, он сразу позвонил адвокату и отправил его в ИВС, чтобы тот смог пообщаться с Донатом. После ночного допроса и написания чистосердечного признания Доната в 4 часа утра увезли в ИВС на Окрестина . Получается, что в ИВС он находился с 24.05.2016 г. по 31.05.2016 г.

Адвокат вернулась от Доната и сказала, что ребёнок в очень плохом психологическом состоянии, ничего толком о событиях этой ночи рассказать не может, так же как и о событиях предыдущего дня.

Вечером этого же дня следователь Вознищик Е.В. и старший следователь СУ УСК Республики Беларусь по городу Минску капитан юстиции Монастырный Д.О. хотели устроить ещё один допрос. Они пригласили отца Доната, адвоката и школьного психолога. Возможно, они рассчитывали, что Скакун-старший подумает и согласиться уговорить сына повторить то, что ему надиктовали ночью. Ведь утром в СК отца запугивали, сказав, что будет лучше, если Донат повторит всё написанное на видеокамеру. Явно пугали. Но допроса не получилось. Школьный психолог, увидев состояние Доната, сказал, что он против допроса из-за состояния Доната.

Анализируя поведение сотрудников, отец понял, что кроме как издевательством это назвать нельзя. И такое издевательское отношение продолжалось по ходу всего следствия. Например, приглашают на одно время, сами появляются намного позже. Всегда приходилось по часу и больше ожидать. К концу первых суток никакого доверия этому следствию уже не было. Хотя изначально, приехав в школу, осмотрев Доната и ничего не обнаружив, казалось, что следователи быстро разберутся и отпустят парня. Но эти ожидания не сбылись.

Видя всё это, именно отец решил, что Донату нужно вообще отказаться от любых показаний и допросов, основываясь на недоверии к этим следователям, и Донат отказался. До окончания следствия, он не сказал следователям ни одного слова. Хотя попытки следователей, несмотря на отказ Доната, всё равно продолжались. Руководителем следственной группы был назначен следователь по особо важным делам СУ УСК РБ по городу Минску подполковник юстиции Дмитрий Иванович Смоляков.

31.05.2016 г. Доната возили к прокурору для принятия решения об изменении статуса задержанного на подозреваемого. И как несовершеннолетнего, прокурор обязан был его допросить. Но Донат отказался. Затем где-то в середине июня хотели допросить его, когда Скакун был в «Новинках» . У следователей не было ещё на руках низаключений экспертизы, ни заключений психолога, ни психиатра, о каком допросе могла идти речь? Но следователи вели себя так, как будто у них были 100% доказательства вины Доната. Парень от показаний отказался.

Ребёнок пришёл в школу на урок, а попал за решётку. Детский школьный психолог, посещая Доната на второй день ареста, сказал, что не узнал его. Со слов специалиста Скакун находился в состоянии аффекта, в шоке.

(При посещении сложилось впечатление, что Донат находится под психотропами. Поэтому на следующий день родители Скакуна подали ходатайство о проведении экспертизы на психотропы, в котором следователи им отказали).

В одно из посещений отец обратился к следователю с просьбой, предоставить заключение полиграфа специалистам из «Новинок». Объясняя, что может иметь значение, какие вопросы задавались Донату, как он на них отвечал, в каком он состоянии был. Всё это могло иметь значение для экспертизы и быть полезной информацией при оценке состояния Доната. Но следователь Смоляков сказал, что у него нет заключения полиграфа вообще, он не будет его искать и прикладывать к делу, но есть справка о проведении исследования на полиграфе. Чуть позже, в СИЗО №1, адвокат Доната вынудит следователя рассказать о том, что было написано в справке о проведении исследования на полиграфе. И тот своими словами сказал, что в справке написано, что исследование проведено, но его результаты для следствия не представляет интереса в данном уголовном деле. А в самом результате, насколько он помнит, было написано, что не причастен, не виновен. Ближе к концу 2016 года, когда отец Доната будет знакомиться с материалами уголовного дела, он сам увидит эту справку о проведении исследования эксперта.

(А ведь не до конца прогнила система МВД. Ведь попался честный сотрудник экспертизы и написал правду в заключении. А, скорее всего, его просили написать иначе, ведь следователям очень нужно было хоть какое то доказательство. Например, адвокат заранее предупреждала не соглашаться на полиграф, потому что может так случиться, что в заключении будет написано: причастен и виновен, и это обязательно будет приложено к делу. Хоть эта экспертиза и не является законным доказательством в суде, но заключение приложат и будут говорить, что полиграф подтвердил виновность. Слава Богу, что есть ещё честные сотрудники!)

30.06.2016 года родители принесли Донату передачу, но в «Новинках» сказали: «Вашего сына здесь нет, и куда его увезли, мы не знаем». Следователи ещё раз проявили бесчеловечность по отношению к родителям: ребёнок несовершеннолетний, можно же было предупредить, если не родителей, то адвоката, что ребёнка переводят и куда. Но не в этом случае. Родители узнали, что Доната увезли на Володарского. Так, с 30.06.2016 г. парень находился и до сих пор находиться в СИЗО №1.

О ходе следствия родные Доната узнавали, только когда их вызывал следователь для подписания бумаг об очередной экспертизе. И только тогда у отца была возможность увидеться с сыном. О ходе следствия родственников и Доната в известность не ставили. Вызывали, например, отца и говорили, что назначили экспертизу лезвия ножа. И он сам догадывается, что значит ножа нет, а нашли какое-то лезвие. Не кортик, как рисовала орудие преступления потерпевшая Губаревич, а именно лезвие ножа.

Про кровь на одежде Доната родные вообще узнали из СМИ в июле месяце, ещё до предъявления обвинения парню. Председатель СК выступил и сказал, что по этому делу были обнаружены следы крови на одежде. Он очень интересно выразился, сказав что-то вроде: «Наверное, скорее всего, именно подозреваемому и задержанному в этот момент ученику будет предъявлено обвинение». Примерно через неделю, Скакуну предъявили обвинение. Адвокаты потребовали следователей ознакомить их с материалами экспертизы по одежде и возмутились, почему они узнают из прессы о фактах, с которыми должны сначала ознакомиться они. Общественности сообщают об экспертизе по крови на одежде, а адвокатов в известность не ставят. После претензий адвокатов ознакомили с результатами этой экспертизы, но не всей, а выборочно, чтобы они отстали от следователей. И как оказалось в суде, по экспертизе было, что скрывать. Одежда Доната была передана на экспертизу 31.05.2016 г. Получается, что криминалистическая экспертиза одежды началась через неделю. Ещё через неделю началась биологическая экспертиза, а ещё через неделю - генетическая.

До передачи дела в суд, никаких интересных событий не происходило. Донат отказывался от дачи показаний.

Часть 4

Донат зашёл в школу, и видеокамера зафиксировала это время, в 8:13. Также, зафиксировано, что в 8:30 Донат с одноклассником Ильёй Ульяновичем вышел из школы. Время, проведённое Донатом в школе, составило около 17 минут.

Учительница младших классов С.М. Яловик в своих показаниях в суде говорила, что в 8:15 она посмотрела на часы и вышла из класса, направляясь в кабинет № 317 к Губаревич. Этот путь составляет примерно 1 минуту и 20 секунд. Но учитывая, что она оставила в классе детей одних и могла торопиться, поэтому зафиксируем, что она дошла до кабинета Губаревич за 1 минуту.

Далее, в суде учительница Яловик сказала, что разговаривала с Губаревич в 317-м кабинете несколько минут. Будем считать, что это, минимум, 2 минуты. Но Губаревич сама в суде внесла поправку и вспомнила подробности. Она сказала, что, когда Яловик собралась уходить, она её остановила, и они ещё поговорили и пошутили. Добавим ещё две минуты. Итого 4 минуты. Суд зафиксировал именно это время разговора. Получается, что Яловик пробыла в 317 кабинете до 8:20. (Нужно обязательно заметить, что в приговоре суда этот эпизод описан совсем не так, как было зафиксировано в судебном процессе. В приговоре написали, что Яловик пришла к Губаревич около 8:15. Суд почему-то искажает время. Здесь каждая минута играет роль, и недопустимо изменять время не в пользу обвиняемого).

Мы расписали подробно эпизод с учительницей Яловик для того, чтобы было ясно видно, что следствие не моделировало ситуацию. Ни следствие, ни суд не установили, каким маршрутом пошла учительница Яловик? А почему? Ведь по версии следствия Донат примерно в это время должен был подходить к классу 317, чтобы напасть на учительницу. И учительница Яловик должна была встретиться с ним. А суду и следствию, это было неинтересно.

Нам сегодня и так понятно, что Донат не мог совершить нападение на Губаревич. Попробуем это доказать, опираясь на показания свидетелей, которые суд не признал ложными.

В 8:15 минут Донат подходит к классу и видит, что Губаревич разговаривает с какой-то учительницей. Он медленно отходит в сторону и думает, что ему делать в пустой школе. Поразмыслив, он решает зайти в свой класс № 309 и оставить там рюкзак. Обратите внимание на то, что реально в 8:15 минут Донат не мог видеть учительницу Яловик. Она в это время только собралась выходить из своего класса. О чём это говорит?

Поговорив с учениками и родителями, стало понятно, что парень сам по себе очень медлительный. Даже, когда он опаздывал, он ходил очень медленно. Мама рассказывала, что когда они опаздывали в школу, «Донат выйдет из машины и идёт, ноги заплетаются». Она часто выходила и подгоняла его. Поэтому наш замер по времени передвижения в 2 минуты мог быть гораздо меньше, чем у Доната. Ни следствие, ни суд не приняли этот фактор во внимание.

По пути в класс 309 Донат встречает учительницу французского языка Т.В. Гончаренко. По её показаниям это было в 8:18. Это время замерено и подтверждено. Перед тем, как встретить Доната Скакуна, учитель Гончаренко разговаривала с родителем одного ученика, который привёз в школу питьевую воду детям. И она отправила пару учеников с этим родителем за водой. И по видеокамерам было видно, когда дети отходили от автомобиля с водой. Именно эти ориентиры использовала учитель Гончаренко. И это не оспаривалось.

Донат разговаривает с Гончаренко, и разговор длится 20 секунд. Учительница спрашивает, почему он сегодня так рано пришёл в школу. Она знает, что его класс ездил на экскурсию и только под утро вернулся. В этом классе учится дочь Гончаренко. Донат отвечает, что он живёт далеко, а мама едет на работу и подвозит его в школу. Учительница говорит, что на втором этаже около расписания сидит и скучает его друг и одноклассник Илья Ульянович. И Донат направляется в сторону товарища. Ещё секунд 10 он тратит на путь от места разговора до двери кабинета 309. Он пробует открыть дверь класса, но она закрыта на ключ. Тогда Скакун направляется к месту, где висит расписание.

Илья Ульянович в суде заявил, что, когда он сидел и читал книгу на втором этаже, то мимо него два раза проходила учительница французского языка А.С. Круглинская , которая ему сказала, что видела Скакуна на третьем этаже, около кабинета 317. А в суде Круглинская сказала, что видела Доната около столовой. То есть поменяла показания, которые давала сразу после происшествия. Получается, что сразу она не запомнила, что и как было, а через год вспомнила. Но показания Ильи Ульяновича подтверждают, что Круглинская встречалась с Донатом около 317 кабинета.

В суде и на следствии Ульянович говорил, что Донат пришел к нему около 8:20. Прокурор в судебном процессе стал упорно спрашивать, уверен ли Илья, что время было именно 8:20? Илья сказал, что запомнил это точно потому, что до конца урока оставалось 25 минут. В приговоре суда написано, что Донат пришёл к Илье в 8:20-8:25, то есть время умышленно растянули, хотя никто в показаниях не говорил, что Донат встретился с Ильёй в 8:25. Вопрос: почему суд сам меняет время встречи Доната с Ильёй Ульяновичем?

Далее по хронологии. Донат уговаривает Илью пойти на улицу. Илья долго сопротивляется, но позже соглашается. По показаниям Скакун уговаривал Ульяновича примерно минуты четыре. Сборный диалог из разных показаний от имени Ильи: «Подошёл Донат, поздоровались, Донат спросил, что я тут делаю, я сказал, что забыл, что нет первого урока, сижу, читаю. Донат сказал, что он ходил, хотел сдать стихотворение, позвал погулять, я сразу не согласился. Донат уговаривал, потом мы подумали, что сначала надо оставить вещи в спортзале и потом пошли». Получается, что на истечении 24-й минуты девятого они направились в сторону спортзала, чтобы оставить там свои вещи. Путь от расписания до спортзала занимает 43 секунды.

Ребята приходят в спортзал, дёргают ручку двери - спортзал закрыт. Они не спеша идут на стадион. Время движения по школе до выхода составляет 2 минуты 46 сек. По видео видно, что ребята выходят на улицу со стороны гардероба. Это значит, что со спортзала они пошли по длинному маршруту к выходу из школы. Заметим, что следствие почему-то не разбиралось, почему ребята говорят, что шли по короткому пути. Ведь на видеозаписи хорошо видно, что парни выходят другим маршрутом. Совсем не понятно, почему следствие не уточнило этот момент. Конечно, если нужно невиновного человека обвинить в преступлении, то следователям выгодна версия именно короткого маршрута.

В 8:30 ребята вышли из школы. По показаниям Ульяновича Донат всё время был вместе с ним в пределах его внимания. Об этом он говорил следователям, которые пытались добиться от Ильи показаний, что Донат имел возможность незаметно выбросить нож. Но этого следователи от Ульяновича не добились. Парень чётко сказал, что они всё время были вместе, и Скакун ничего не выбрасывал.

Примерно в это время, в 8:30 маме Доната поступил звонок от директора школы Вьюновой. Её попросили приехать в школу и найти Доната, сказали, что он напал с ножом на учительницу, и они переживают, чтобы Донат ничего с собой не сделал. Мама работает недалеко, поэтому приехала быстро. По дороге она позвонила отцу Доната и рассказала о том, что ей сказала директор школы, и попросила, чтобы он тоже приехал в школу. Отец выехал с работы в гимназию и по дороге позвонил Донату.

Погуляв вокруг школы, ребята вернулись. Но заходили в школу с другого входа, где нет видеонаблюдения, поэтому точного времени возврата нет. Они зашли на третий этаж, чтобы взять в своём классе № 309 спортивную форму, потому что следующим уроком была физкультура. Проходя мимо кабинета 317, ребята увидели учителей А.С. Круглинскую и О.Е. Кондратину и поговорили с ними. Донат рассказал им, что поранил на стадионе руку. Ульянович спросил у учителей, что произошло, и те ответили, что не знают.

Ребята пошли в спортзал переодеваться на урок физкультуры. И здесь Доната застал звонок отца. Из показаний одноклассников Доната видно, что когда Донат снял трубку и начал разговор, то на глазах ребят, поменялся в лице. Было видно, что он сильно удивился услышанному. Отец спросил у Доната, на кого он напал с ножом, сказал, что его все ищут, и чтобы он шёл к выходу школы, там его ждёт мама. Донат встретился с мамой, и они пошли к кабинету директора. За ними потом спустился с третьего этажа один из сотрудников ППС и привёл их на третий этаж в кабинет №316. Это был пустой класс, и здесь они остались под охраной этого милиционера.

Следуя приговору, установлено, что Донат совершил преступление до встречи с одноклассником. Вопросов, как они потом ходили по школе, сколько по времени, не возникает. Они уже всё время были вместе. Что же у нас получается в итоге? До 8:20 Донат напасть на Губаревич не мог. По показаниям в классе 317 с ней находилась Яловик. А в 8:20 Донат встретился с Ульяновичем около расписания на втором этаже.

Теперь можем спросить следствие и суд, когда Донат совершил преступление?

Почему на предварительном этапе следствия не провели следственный эксперимент?

Почему суд отказал в ходатайстве на проведение следственного эксперимента?

Выводы делайте сами. Очень тёмная история с многочисленными нестыковками, и много вопросов осталось без ответа.

Смотрите

Два года назад это дело всколыхнуло страну. За нападение на учительницу был задержан ученик столичной гимназии Донат Скакун.

Несмотря на то, что нож, которым ранили учительницу, так и не нашли, и в материалах дела было много странных нестыковок, на которые обращали внимание и адвокаты, и правозащитники, Донату дали восемь лет лишения свободы.

"Белорусский партизан" поинтересовался, как дела у парня, который сейчас отбывает наказание в бобруйской исправительной колонии.

Пока новостей особых нет, -- рассказала мама Доната Алина. -- Сидим. Мы с адвокатами пытаемся что-то делать, но пока не могу сказать, что есть какой-то конкретный результат.

-- Как часто вы можете видеться с сыном?

У нас расписан режим свиданий. В среднем получается, что короткое свидание положено раз в полтора месяца. И разрешают еще длительное, когда один из родителей сутки проводит с ребенком.

-- Как Донат себя чувствует?

Вроде бы держится. Все время письма нам пишет.

Была огромная волна поддержки Доната, даже незнакомые люди, которых тронула эта история, присылали ему письма…

И сейчас тоже пишут! Сын поддерживает отношения с очень многими людьми, которых раньше никогда не видел и не знал, а сейчас регулярно переписывается с ними. Мне кажется, эта поддержка извне тоже очень важна. Она, на мой взгляд, дает ему силы держаться, подпитывает. Ясное дело, что не все письма доходят, но это уже, скажем так, человеческий фактор.

-- Одноклассники выходят с ним на связь?

Да, друзья со школы остались. В этом плане все хорошо. Периодически Донат нам звонит. Это очень короткие разговоры, но мы всегда их очень ждем.

-- А что с учебой?

Вроде бы все хорошо. Сейчас как раз должны были выставить четвертные оценки, но мы еще не знаем о результатах – Донат обещал обо всем написать. Со здоровьем вроде бы тоже держится. Хотя, если честно, даже если что-то и не очень хорошо, он все равно нам не расскажет. Сын старается лишний раз не волновать нас, не доставлять хлопот. Все время говорит, что у него все хорошо.

-- А руководство колонии вам что-то о нем рассказывает?

Мы с начальством не общаемся, но когда приезжаем или на передачи, или на свидание, то всегда можно переговорить с начальником отряда, с воспитателями. Они хорошо идут на контакт и говорят, что к ребенку никаких вопросов нет.

-- Алина, а за все это время, что Донат находится в колонии, он на что-то жаловался?

Никогда и ни на что! Вы не волнуйтесь, говорит, у меня все хорошо. Наверное, он у нас оптимист – хочется в это верить. Иначе, наверное, не выжил бы…

-- В этом году одноклассники Доната поступают в институты и университеты…

А Донат еще только закончил 10 класс. Когда он попал в СИЗО, были проблемы со сдачей экзаменов – в следственном изоляторе их не разрешили сдать, и он потерял время. К счастью, в отличие от столичной гимназии №74, в школе при колонии учителя и руководство хорошо к нему отнеслись и помогли экстерном сдать экзамены. Кстати, успешно.

А что касается планов на будущее, то, надеемся, что после окончания 11 класса Донат сможет дистанционно получить высшее образование.

-- Адвокаты навещают Доната?

Сейчас, когда у нас есть возможность встречаться с сыном, адвокаты в колонию не ездят. Но они продолжают заниматься делом. Мы ведь еще не прошли все судебные инстанции, и продолжаем обжаловать приговор. Будем использовать абсолютно все возможности.

Мы хотим получить ответы на все наши вопросы, но, к сожалению, пока это не удается…

Два дня назад Верховный суд свое решение по делу о нападении на учительницу гимназии №74. Приговор Минского городского суда вступил в законную силу: 8 лет лишения свободы. Однако в деле о нападении осталось очень много вопросов. Поскольку судебный процесс был закрытым, ответов на них общественность так и не услышала. Следственный комитет, как и обещал, сегодня раскрыл подробности расследования дела.

Эксперты: «На одежде Скакуна была обнаружена его кровь и кровь жертвы»

- Далее факты. В присутствии защитника были произведены смывы с рук Доната Скакуна. Дальше была изъята одежда и обувь подростка. Данные предметы были упакованы в специальную упаковку, опечатаны и снабжены пояснительной запиской с подписями участников следственного действия. Хочу отметить, что следователь, производивший эти действия, не принимал участия в осмотре места происшествия и не контактировал с Губаревич. Далее по всем предметам были назначены экспертизы.

Нужно отметить, что целостность упаковки до проведения экспертизы не нарушалась. Согласно заключениям биолого-генетических и медико-криминалистических экспертиз установлено, что смывы крови с левой руки Скакуна образованы в результате смешения биологического материала от Губаревич и Скакуна. Следы брызг, обращаю внимание, брызг крови на рубашке, пиджаке, брюках и туфлях образовались в результате падения летящих частиц крови. Помарки крови в виде мазков и отпечатков на рубашке и туфлях образовались в результате динамического и статического контакта с поверхностью, покрытой жидкой кровью. Следы крови на пиджаке, рубашке, пиджаке и туфлях произошли от Губаревич. При генетическом исследовании также установлено, что отдельные следы крови на пиджаке Скакуна могли быть образованы в результате смешения биологического материала крови Губаревич и Скакуна.

- На одежде обвиняемого Скакуна были обнаружены следы брызг и помарки крови в виде мазков и отпечатков, - говорит представитель ГКСЭ Олег Куль. - Брызги крови образуются либо при взмахе предметом, покрытым жидкой кровью, либо при ударе по поверхности, покрытой жидкой кровью, либо при фонтанировании крови из поврежденных сосудов (как правило, это артерии или артериолы). На одежде Скакуна была обнаружена его кровь и кровь жертвы. Каких-либо повреждений на одежде Скакуна (не связанных с эксплуатацией одежды) обнаружено не было.

- Говорят, что крови на столе не было, хотя она должна была там быть, - заметили журналисты.

- Кровь была на рабочем столе, полу и стенах аудитории, на журнале, на костюме молодого человека, - отметили следователи.

СК: Донат умышленно формировал алиби

- Смешение крови, о чем я уже говорил, позволило следствию полагать, что обвиняемый был травмирован, - продолжил Евгений Архиреев. - Выявлена ссадина на ладонной поверхности средней фаланги четвертого пальца правой кисти. Прибывшему на место наряду милиции Скакун пояснил, что повредил палец накануне, когда перелезал через ограждение школы. При этом повреждение у него на руке было визуально свежим. Следствие провело осмотр ограждения гимназии и обнаружило следы крови. Оно исследовано экспертами и подтверждено: кровь принадлежала Скакуну.

- Анализ собранных доказательств позволил сделать вывод, что Скакун после совершения преступления решил покинуть территорию гимназии с целью избавиться от орудия преступления, - добавил Архиреев. - А также имитировать в присутствии постороннего лица обстоятельства получения уже имевшегося у него повреждения. Данный вывод нашел свое подтверждение в показаниях одноклассника, с которым он встретился в гимназии.

Донат настоятельно, не менее семи раз, просил выйти с ним на прогулку, хотя тот и не хотел этого делать. Вдвоем они обошли общежития, расположенные рядом, прошлись вдоль ограждения гимназии с внешней стороны. Потом дошли до разрыва ограждения около стадиона школы. Проходя через ограждение, Донат умышлено взялся рукой за ограду, а когда убрал руку, сообщил, что зацепился и поранил палец. Действительно, кровь Доната осталась на ограде.

- Указанные действия подростка иначе как умышленным формированием алиби назвать сложно, - заключил Евгений Архиреев. - Для полноты картины хочу отметить, что кровь Губаревич обнаружена на рюкзаке Скакуна.

Отец Доната Скакуна

Какой мотив был у школьника?

- Расследованием установлено, что Донат Скакун утром 23 мая 2016 года в кабинете 317 гимназии №74 реализовал умысел об убийстве преподавателя русского языка и литературы Валентины Губаревич из чувства мести якобы за необъективную оценку знаний, требования пересдачи чтения стихотворения Лермонтова наизусть, вызов матери в школу на беседу к педагогу, - отметили следователи. - С особой жестокостью он нанес не менее 17 ударов ножом и твердым тупым предметом по различным частям тела потерпевшей. В том числе по жизненно важным органам - голове, шее и грудной клетке. В результате потерпевшей причинены повреждения различной степени тяжести. Довести свой умысел до конца Скакун не смог из-за того, что потерпевшая оказывала ему сопротивление, а также позвонила родственникам и сообщила о случившемся. А также из-за своевременно оказанной квалифицированной медпомощи.

- Откуда стало известно, что мотивом была месть, ведь по русской литературе он учился неплохо? - уточнили журналисты.

- Мотив был установлен в результате комплекса следственных действий с участием Губаревич и родителей Доната Скакуна, одноклассников и иных лиц, - отметил Евгений Архиреев. - Это компиляция из всех тех данных, которые мы собрали.

- При выставлении Донату по русской литературе пятерки за четверть средняя оценка аттестата у него была 8,4. Это высокая оценка, с которой у Доната не возникло бы вопросов по переходу в следующий класс. При этом преподаватель в дневник за четверть поставила ему восьмерку, увеличив оценку. Так где мотив мести? - задали вопрос журналисты.

- Губаревич давала возможность пересдать стихотворение. Если бы он этого не сделал, то у него появились бы две двойки, - добавил Архиреев.

- Но они появились. И с учетом этих двух двоек у него был средний балл 8,4...

- Вопросы Министерства образования мы не будем обсуждать, - отметил представитель СК. - Преподаватель через Доната приглашала мать обвиняемого в школу. Донат информацию матери не передал. Исходя из установленного в процессе расследования, он переживал за успеваемость и возможные меры, которые могли применить к нему родители в результате снижения успеваемости. Это его показания, его одноклассников и работников гимназии.

Учительница русского языка и литературы Валентина Губаревич

Учительница очень быстро вернулась на работу, почему повреждения квалифицировали как легкие?

- Телесные повреждения, которые были у Губаревич (резаные раны лица, шеи, а также ссадины), при первичной оценке квалифицированы как легкие, - отметил представитель ГКСЭ Олег Куль. - При дальнейшей дополнительной экспертизе (спустя полгода) было установлено, что последствием ран на лице и шее стали рубцы. Они были признаны неизгладимыми, потому что для их удаления было необходимо проведение хирургической операции. По закону такие повреждения имеют признаки тяжких телесных.

Был ли вменяем Донат Скакун?

- В июне прошлого года была проведена психолого-психиатрическая экспертиза Доната Скакуна, - отвечает Олег Куль. - По ее результатам у Доната не было выявлено каких-либо психических расстройств ни в период совершения нападения, ни во время проведения экспертизы. Психиатры исключили болезненную мотивацию.

- Высказать свое отношение к предъявленному обвинению и дать показания по существу обвинения Скакун отказался. Подобной позиции он придерживался в ходе всего расследования по уголовному делу, - добавляет Евгений Архиреев. - Вина Скакуна доказана озвученными и иными доказательствами, полученными в ходе расследования. Оценку собранных следствием доказательств дали органы прокуратуры и суд.

Гособвинитель по делу Доната Скакуна

Не могла ли учительница врать?

- Показания потерпевшей о совершении преступления Скакуном тщательно проверены в ходе расследования и сопоставлены с другими доказательствами. Следствие полагает, что ее показания являются последовательными, логичными и правдивыми, - подчеркнул Архиреев. - Истекая кровью в кабинете гимназии, изначально учительница сообщала коллегам из гимназии и прибывшим на место преступления врачам о том, что нападение совершил ученик по фамилии Скакун.

- Не было ли сомнений в ее показаниях?

- Сомнений в искренности, правдивости, полноте показаний Губаревич у следствия не было, - заверил заместитель начальника управления СК Беларуси по Минску. - Учительница допрашивалась неоднократно.

В группе поддержки Доната была изложена хронология событий, по которой школьник не мог успеть напасть на учительницу. Это так?

- Мы сделали хронологию событий и восстановили ее, исходя из камер наблюдения в школе и допросов лиц по уголовному делу, - говорит Евгений Архиреев. - Что установлено? В 8:12 Донат пришел в гимназию и в 8:30 вместе со своим одноклассником покинул ее. Мы предполагаем, что в этот период времени он и совершил преступление. Это подтверждается показаниями допрошенных по уголовному делу лиц и анализом информации телефонных соединений участников процесса. Мы сделали свой хронометраж еще на первоначальном этапе расследования.

- А можете подробнее озвучить?

- Подробнее не буду. Думаю, этого достаточно.

У обвиняемого было два адвоката

Почему школьник писал чистосердечное признание без психолога, законного представителя и адвоката?

- Действительно, документ, который Донат Скакун назвал чистосердечным признанием, был им написан в день преступления. Этот документ он написал добровольно, собственноручно, без какого-либо принуждения со стороны сотрудников следственных органов. Эти три посыла он подтвердил на допросе с использованием средств видеозаписи в присутствии защитника (его отца), а также педагога, - отметил Евгений Архиреев. - Согласно УПК присутствие законного представителя и педагога необходимо при производстве следственных действий. Написание заявлений, ходатайств, так называемых чистосердечных признаний не является следственным действием. Поэтому это был факт волеизъявления подозреваемого.

- Не было ли оно написано под диктовку? - уточнили журналисты.

- Нет, - ответили представители СК. - Также он пояснил, что текст ему никто не диктовал. Он это подтвердил сам при законных представителях. Данный документ следствие ни в коей мере не расценивало как доказательство вины и не включало в список доказательств в процессуальных документах.

Так нашли ли нож, которым Донат наносил удары?

- В начале расследования заявлялось, что был найден нож, которым совершались удары. Потом мы узнали, что это был не тот нож. Так найден он был или нет? - задали вопрос журналисты.

- В результате поисковых мероприятий действительно был обнаружен нож, о котором говорилось в СМИ, - отметил Евгений Архиреев. - Однако после криминалистической экспертизы выяснилось, что данный нож не имеет отношения к исследуемому событию и не являлся орудием преступления.

- А нож, которым совершалось нападение, найден?

- Нож не найден.

Адвокат учительницы Анна Дакутько

- Для того чтобы определить, тем или не тем орудием преступления были нанесены повреждения, необходимо, чтобы было само орудие травмы, - отметил представитель ГКСЭ. - Орудие преступления не было нам доставлено. Значит, нужно было наносить экспериментальные повреждения, но, как вы сами понимаете, живого человека никто не будет резать, поэтому таких исследований не могло проводиться.

- Как она сама описывала это орудие?

- Она говорила, что это был нож, - добавил Архиреев.

- На оглашении приговора мы слышали, что было найдено лезвие ножа по улице Артиллеристов, 8. Это здание напротив гимназии. Что это за лезвие ножа, если следствие установило, что нож не найден? - уточнили журналисты.

- Я уже говорил, что был найден нож, который, как выяснилось, не относился к материалам уголовного дела. И суд, руководствуясь положениями уголовно-процессуального законодательства, принял решение в отношении предмета, не имеющего отношения к уголовному делу, - заключил Евгений Архиреев.

Донат прошел полиграф, и вроде бы полиграф подтвердил, что он не хотел убивать учительницу?

- Вы неправильно интерпретируете результаты опроса с использованием полиграфа. И ввиду незначительных физиологических реакций на вопросы, ответить категорично, причастен он к совершению преступления или нет, не представлялось возможным, - отметили правоохранители.

- Полиграф используется в оперативной работе, но это носит рекомендательный характер, - добавила Юлия Гончарова .

Мать Доната Скакуна Алина Зенкович

Почему не провели следственный эксперимент?

- Проводить следственный эксперимент по положениям УПК возможно для воспроизведения каких-либо событий, - ответил Евгений Архиреев. - Донат Скакун показаний не давал, в связи с этим следственный эксперимент не проводился. Механизм образования ран устанавливался исходя из показаний потерпевших и проведенных экспертных исследований.

В этот день еще четыре человека должны были сдавать стихотворение. Больше никого не подозревали?

- Нет, не было. Обвинение было предъявлено одному лицу. Я предполагаю, что вы говорите о соучастниках, но по итогам расследования обвинение предъявлено только Донату Скакуну, - отметил Архиреев. - Объективной информации о том, что преступление совершила группа лиц, в ходе расследований не получено. Рассматривались все версии, но рабочей была версия по виновности Доната Скакуна.

За покушение на убийство учительницы русского языка и литературы, сдал в Бобруйской воспитательной колонии экзамены за 9-й класс на три девятки.

Мы считаем, что это большая заслуга школы и воспитательной колонии. Все получилось благодаря директору этой школы, мы ему искренне благодарны. Он сказал Донату, чтобы мы написали еще одно заявление в Минобразования - Донату разрешили сдавать экзамен. Он очень старался, готовился и волновался - хотел, чтобы все получилось, - говорит Алина, мама парня.

Напомним, ЧП случилось в гимназии №74 Минска в мае 2016 года . По версии следствия, в то утро ученик 9-го класса Донат Скакун зашел в класс, закрыл за собой дверь и нанес учительнице русского языка и литературы Валентине Губаревич 17 ножевых ранений. Приговор бывшему гимназисту вынесли в апреле 2017-го, апелляционную жалобу Верховный суд рассмотрел в сентябре и оставил приговор в силе . Все это время Донат Скакун находился в СИЗО и пытался сдать экзамены.

У нас было разрешение следователя, в СИЗО были готовы предоставить комнату, но нам отказывали в 74-й гимназии, - вспоминает Алина. - Мы очень рады, что сейчас наконец все получилось.

Готовиться к экзаменам по языкам Донату помогала филолог Светлана Богуш из Минска - она написала ему письмо в колонию и предложила свою помощь.

Меня очень тронула эта история, захотелось поддержать мальчика в такой ситуации. Но не хотелось писать банальное «держись» - я начала думать, что конкретно могу сделать для Доната, и возникла идея помочь ему готовиться к экзаменам по языкам. Я написала письмо с таким предложением, и он согласился.

Светлана рассказывает, что и сама не до конца представляла, как будет проходить обучение, но в результате все получилось.

Я высылала задания, Донат их делал, я проверяла, разбирала ошибки и присылала новые задания. Каждое свое письмо Донат начинал и заканчивал словами благодарности. Я очень рада, что он сдал все экзамены на отлично, но не считаю, что я к этому как-то причастна - он очень способный и умный мальчик.

Донат пишет родителям 4 - 5 писем в неделю. Рассказывает, что в школе ему нравится - там, по его словам, хорошие учителя.

Говорит, что очень быстро время пролетает. Сначала даже думал, что уроки не по 45, а по 30 минут, - смеется Алина, мама подростка. - Донат планирует получить в колонии специальность: у них есть ПТУ , к лету он определится, куда запишется, и говорит, что можно успеть получить даже несколько специальностей. Они очень любили с папой работать с деревом - так что, если получится, пойдет учиться на столяра.

Алина рассказывает, что Донат целый день занят: утром идет на работу, потом в школу или наоборот. А вечером сын пишет письма, время пролетает незаметно.

У нас же каждый день тяжелый, долго тянется, - тихо говорит собеседница. - Месяц назад у нас было четырехчасовое свидание. Донат рассказывал, что обстановка в колонии нормальная, ребята хорошие - с кем-то из них он познакомился еще в СИЗО. Ему помогли адаптироваться, отнеслись хорошо. Понятно, что он нас старается оберегать от каких-то переживаний. Но, думаю, ему достаточно сложно. Ему пишут много писем, поддерживают и незнакомые люди, и одноклассники, и учителя.

Сейчас родители ждут ответа из Верховного суда на надзорную жалобу.

---