Критики назвали его самым переоцененным и самым недооцененным художником Америки. Это не столько парадокс, сколько констатация факта. Уайета все знают, но никто не знает – почему.
Ближе всех к ответу подошли враги и соперники.
- В этой живописи нет красок, - говорят они, - его картины - мертвы, как доски.
Так оно и есть. Уайет писал мир бурым и жухлым. Люди у него не улыбаются, а вещи не бывают ни новыми, ни интересными, ни полными: если ведро, то пустое, если дом, то покосился, если поле, то бесплодное.
Эндрю Уайет уникален уже потому, что он противостоял течению времени, настаивая на своем определении художника. Дело в том, что перестав быть ремесленником, современный художник перепробовал другие роли – мыслителя, поэта, демиурга, наконец, юродивого, вроде человека-собаки Кулика. Постепенно живопись отвернулась от мира и занялась самовыражением. Диктуя зрителю собственные законы, она запрещала сравнивать себя с реальностью. Уайет, однако, в нее по-прежнему верил и пытался найти, ведя поиск не на своих, а на ее условиях.
- В моих картинах, - объяснял он свой метод, - я не меняю вещи, а жду, когда они изменят меня.
Ждать приходилось долго, но Уайет никуда не торопился и писал всю жизнь одно и то же – соседние фермы, соседние холмы, соседей. Скудость его сюжетов декларативна, а философия чужда и завидна.
Подглядывая за вещами, Уайет обнаружил их молчаливую жизнь, которая зачаровывает до жути. Другие картины притворяются окном, его кажутся колодцем. Опустившись до дна, Уайет перестал меняться, оставаясь собой до конца.
Его любимое время года - поздняя осень. Снега еще нет, листьев – уже нет, лето забылось, весна под сомнением. Завязнув в грязи, природа не мельтешит, выглядит серьезной, вечной. Уподобляясь ей, художник сторожит не мгновенное, как импрессионисты, а неизменное, как богословы. Идя за ними, он изображает порог, отмечающий границу постижимого. Дойдя до нее, художник заглядывает в нечто, не имеющее названия, но позволяющее собой пропитаться. Как ведьма порчу, Уайет наводил на зрителя ностальгию. Вещи становятся твоими, люди – близкими, пейзаж – домом, даже если он – коровник.
Глядя на этот самый коровник - слепящая белизна стен, приглушенный блеск жести, неуверенный снег на холме - кажется, что уже это видел в другой, но тоже своей жизни. Вырвав намозоленный его глазом фрагмент и, придав ему высший статус интенсивности, художник внедряет зрителю ложную память. Не символ, не аллегория, а та часть реальности, что служит катализатором неуправляемой реакции. Сдвигая внешнее во внутренне, она превращает материальное в пережитое.
Не умея описать трансмутацию словами, критики привычно называют реализм Уайета магическим. Но его коровы не летают, как у Шагала, а смирно пасутся на видном из окна холме. Фантастика не в отстранении, а в материализации.
Подобное я видел только в «Солярисе» Тарковского. В фильме разумный Океан вынимает из подсознания героев не только людей, но натюрморты и пейзажи. Поскольку мы для Океана прозрачны, он не умеет отличить сознания от подсознания и материализует самые яркие – радиоактивные – сгустки скопившегося в душе опыта. Его-то и изображает на своих работах Эндрю Уайет.

Александр Генис

Э́ндрю Нью́элл Уа́йет (англ. Andrew Newell Wyeth, 12 июля 1917, Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, США - 16 января 2009, там же) - американский художник-реалист, один из виднейших представителей изобразительного искусства США XX века. Сын выдающегося художника-иллюстратора Ньюэлла Конверса Уайета , брат изобретателя Натаниэля Уайета и художницы Генриетты Уайет Хёрд, отец художника Джейми Уайета .

Основная тема работ Уайета - провинциальный быт и американская природа. В основном, на его картинах изображены окрестности его родного города Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, и города Кушинг, штат Мэн, где художник жил летом. Использовал темперу и акварель (за исключением ранних экспериментов с маслом).

Эндрю был младшим ребёнком в семье Ньюэлла Конверса и Каролины Уайетов. Обучался дома по причине плохого здоровья. Рано начал рисовать, учился живописи у отца. Историю искусства Уайет изучал самостоятельно.

Первая персональная выставка акварелей Эндрю Уайета состоялась в Нью-Йорке в 1937 году, когда ему было 20 лет. Все работы, выставленные на ней, были довольно быстро распроданы. В начале своей карьеры Уайет также немного занимался иллюстрированием книг, как его отец, но вскоре прекратил это.

В 1940 году Уайет женился на Бетси Джеймс. В 1943 году у супругов родился сын Николас, а ещё через три года появился на свет второй ребёнок Джеймс (Джейми). В 1945 году Уайет потерял отца (тот погиб в катастрофе). Примерно в это время окончательно сформировался реалистический стиль Уайета.

В 1948 году Уайет написал свою самую известную картину, «Мир Кристины», на ферме семейства Ольсен в штате Мэн. На картине изображена Кристина Ольсен. В течение всего последующего времени Уайет попеременно жил в Пенсильвании и Мэне, почти не покидая восточное побережье США. Стиль художника практически не менялся, хотя со временем картины Уайета становились более символическими, уходя в сторону

...мне тоже очень нравится словосочетание "магический реализм"...

Пару лет назад мне надо было написать про магический реализм Габриэля Гарсии Маркеса ... могу сказать, что тогда этот термин вызвал у меня недоумение. Как-то казалось странно надуманным и притянутым за уши казалось это определение...
А вот недавно я поняла, что всё-таки он есть, этот магический реализм.
*а ещё я сейчас подумала, что наверное только Эндрю Уайет смог бы проиллюстрировать Маркеса, не исказив сути...

Да, всё это прекрасно, но сначала семья!

Да, да... опять семейственность...

Отец Эндрю Уайета, Ньюэлл Конверс Уайет.

Ньюэлл Конверс Уайет (англ. Newell Convers Wyeth, также известный как N.C. Wyeth, 1882—1945) — живописец, иллюстратор, основатель династии Уайетов. Известен как иллюстратор детских книг издательства «Чарльз Скринберс Санс», в том числе «Том Сойер», «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ».

Ньюэлл Конверс принимал искусство всерьёз. Он имел устойчивую сконцентрированность, интеллектуальную страсть и в центре была жизнь его мастерской. Когда дети Уайета занялись своим собственным делом, они были свидетелями рабочих привычек их отца и устойчивого потока издателей и художественных директоров к его мастерской в Чэддс Форд. Они были поощрены самим начинать своё дело. Их независимые рабочие места были в пределах легкодоступного расстояния и они интересовались работой друг друга. Сообщалось, что они прятались, как улитки, когда так называемые «любопытствующие», приходили в их усадьбу, чтобы впустую отбирать у них время. В то же самое время Ньюэлл Конверс сделал из своей мастерской развитую и неофициальную школу. Он покровительствовал молодым многообещающим художникам и часто находил для них размещение поблизости. Каждый в его семействе был поддержан в следовании по своему собственному направлению: Энн Уайет создала первую симфонию, когда ей ещё не было двадцати лет; Натаниэль Уайет стал изобретательным учёным; Эндрю Уайет стал одним из лучших известных живописцев своего времени.
(Википедия)

Сын Эндрю Уайета, „Джейми“ Уайет.

Джеймс Браунинг „Джейми“ Уайет (англ. James Browning Wyeth, род. 6 июля 1946, Уилмингтон, штат Делавэр, США) — современный американский художник-реалист. Сын художника Эндрю Уайета и внук выдающегося художника-иллюстратора Ньюэлла Уайета.

Джейми Уайет родился в Уилмингтоне (штат Делавэр), вырос неподалёку в местечке Чеддс-Форд (штат Пенсильвания). С отрочества он привлекал к себе внимание публики как третье поколение известных американских художников. В 1966 году состоялась его первая персональная выставка. Его работы стали широко известны с открытием в 1971 году Музея Брендиуайн-ривер в Чеддс-Форде, где находится большая коллекция трёх поколений Уайетов.

Дважды в 1975 и 1987 годах посещал СССР. В 1987 году открывал в Ленинграде выставку Американский взгляд: Три поколения искусства Уайетов (An American Vision: Three Generations of Wyeth Art). (Википедия)

И, наконец, сам... Эндрю Ньюэлл Уайет.
(англ. Andrew Newell Wyeth, 12 июля 1917, Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, США — 16 января 2009, там же) — американский художник-реалист, один из виднейших представителей изобразительного искусства США XX века. Сын выдающегося художника-иллюстратора Ньюэлла Конверса Уайета, брат изобретателя Нэтениела Уайета и художницы Генриетты Уайет Хёрд, отец художника Джейми Уайета.

Основная тема работ Уайета — провинциальный быт и американская природа. В основном, на его картинах изображены окрестности его родного города Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, и города Кашинг, штат Мэн, где художник жил летом. Использовал темперу и акварель (за исключением ранних экспериментов с маслом).

"Мы рождаемся и живем в мире фантастичной реальности" (Г. Маркес)

Мир Кристины, одна из самых известных картин Уайета

На картине изображена Кристина Ольсон, соседка Уайета по его летнему дому в штате Мэн, сидящая в поле и смотрящая на свой дом. Кристина Ольсон страдала от последствий полиомиелита, и её целеустремлённость и сила духа поражали Уайета. Несмотря на то, что на картине представлен образ Кристины, художнику позировала его жена, Бетси Уайет. Художник писал о ней: "Кристина была ограничена физически, но никак не духовно".

Эндрю Ньюэлл Уайет

Эндрю Ньюэлл Уайет (англ. Andrew Newell Wyeth, 12 июля 1917, Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, США — 16 января 2009, там же) — американский художник-реалист, один из виднейших представителей изобразительного искусства США XX века. Сын выдающегося художника-иллюстратора Ньюэлла Конверса Уайета, брат изобретателя Нэтениела Уайета и художницы Генриетты Уайет Хёрд, отец художника Джейми Уайета.

Мир Кристины, одна из самых известных картин Уайета

На картине изображена Кристина Ольсон, соседка Уайета по его летнему дому в штате Мэн, сидящая в поле и смотрящая на свой дом. Кристина Ольсон страдала от последствий полиомиелита, и её целеустремлённость и сила духа поражали Уайета. Несмотря на то, что на картине представлен образ Кристины, художнику позировала его жена, Бетси Уайет. Художник писал о ней: "Кристина была ограничена физически, но никак не духовно".

Дом, на который смотрит девушка, — ферма Ольсонов в Кушинге, штат Мэн. Кушинг был одной из главных тем творчества художника, который всю жизнь проводил здесь летние месяцы.

Эндрю Уайет — один из самых обожаемых и , вместе с тем , один из самых недооцененных американских художников XX века. Уайет писал в реалистичной манере — в эпоху модернизма это была самоубийственная смелость. Критики упрекали его в отсутствии воображения , в том , что он потакает вкусам домохозяек , в том , что он дискредитировал художественный реализм.

Уайет никогда не был модным художником: порой , покупая его картины , кураторы музеев старались делать это без лишнего шума — чтобы не прослыть ретроградами и сохранить реноме. Что касается домохозяек , они отвечали Уайету взаимностью. Его выставки проходили с неизменными аншлагами. «Публика любит Уайета, — писали в 63-м году в одной нью-йоркской газете, — за то, что носы у его героев — там, где им полагается быть».

Эндрю Уайет родился в 1917 году в крошечном городке Чеддс-Форд в Пенсильвании. Его отец - Ньюэлл Уайет - был известным иллюстратором. Известным настолько , что в его деревенский дом , случалось , приезжали погостить такие знаменитости , как Скотт Фицджеральд и Мэри Пикфорд.

Ньюэлл главным образом специализировался на детских книгах. И повседневная жизнь в поместье Уайетов тоже напоминала сказку: дом был битком набит пиратскими сундуками , рыцарскими плюмажами , индейскими томагавками и прочим реквизитом , который был нужен Ньюэллу для работы. Рядовое празднование Хэллоуина в доме Уайетов могло посоперничать с театральной постановкой средней руки. Каждую рождественскую ночь Ньюэлл Уайет , не считаясь с вероятностью бытового травматизма , забирался на крышу в костюме Санты и проникал в собственный дом через дымоход. Он делал все , чтобы разбудить в своих детях воображение и творческое начало.

Впрочем , не только в своих — у Ньюэлла были десятки учеников. Окрестности были густо уставлены мольбертами. Близлежащие амбары , гаражи и все , что только можно , было переоборудовано в художественные мастерские. Случись вам побывать в 20-е годы прошлого века в Чеддс-Форд , вы не прошли бы и ста шагов , не споткнувшись о какое-нибудь перепачканное красками юное дарование.

Неудивительно , что Эндрю начал рисовать едва ли не раньше , чем произнес первое слово. Эндрю Уайет всегда называл отца в числе своих учителей первым. Тем не менее , он быстро понял , что в творческом смысле ему с Ньюэллом не по пути.

Реальность влекла Эндрю Уайета сильнее книжных фантазий. Однако « волшебное» детство не прошло даром: в незатейливом северном пейзаже , в простых обветренных лицах соседей , в паутине заиндевевшей сорной травы он умел разглядеть что-то таинственное , иррациональное и нередко пугающее.

Когда Эндрю было 28 , автомобиль его отца столкнулся на железнодорожном переезде с товарным составом. С тех пор в его полотнах почти всегда угадывалось ощущение утраты. Частой гостьей на них стала незримая , но оттого не менее завораживающая героиня — Смерть.

Не будет большим преувеличением сказать , что Уайет жил затворником. Он не реагировал на нападки критиков , сторонился светской суеты и , казалось , не замечал , что за окнами ревет и беснуется двадцатый век. Однажды Уайету поставили в упрек , что его модели не носят наручных часов — вот как здорово , по мнению столичных искусствоведов , он опоздал на поезд.

Эндрю Уайет очень дорожил таким уединенным и размеренным образом жизни. Он редко покидал Чеддс-Форд (делая исключения для своего летнего дома на океанском побережье штата Мэн). Он рисовал только эти два места. «Из путешествия человек возвращается не тем, что прежде, — говорил он. — Я никуда не езжу, потому что боюсь утратить что-то важное — возможно, наивность».

По большей части Эндрю Уайет коммуницировал с цивилизацией через свою жену — Бетси Джеймс. Бетси хорошо понимала его творчество и к тому же обладала недюжинными организаторскими способностями. В интервью она сравнивала себя с режиссером , в чьем распоряжении оказался лучший в мире актер. Бетси давала картинам названия , она без устали общалась с галеристами и коллекционерами , составляла каталоги — словом , вела бизнес энергичной и твердой рукой. Младший сын художника —Джейми Уайет, тоже художник — шутил , что однажды обнаружил в ящике маминого стола фотографию отца с инвентарным номером на лбу.

Само собой , такой интроверт , как Уайет , ревниво оберегал границы своего мира даже от жены. Иногда — особенно от нее.

В 1986 году Уайет обнародовал серию картин под общим названием « Хельга». В начале семидесятых он познакомился с жившей по соседству с его летним домом в Кушинге Хельгой Тесторф. С тех пор Хельга была его постоянной моделью. Об отношениях (определенно выходящих за рамки профессиональных) знали только пара-тройка близких друзей. Когда журналисты , привыкшие , что от лица Уайета традиционно говорит Бетси , спросили ее , что все это значит , та лаконично ответила: «Любовь». Она была раздосадована: 15 лет жизни , почти 250 картин , и все это вне ее контроля. «Чего она ждала? Чтоб я всю жизнь писал старые лодки?! — говорил позднее Уайет. — Нет, я знаю, я — змея в овсе… Я — мастер уверток…» .

Как бы виртуозно не маневрировал Уайет , всенародная любовь и признание критиков его все-таки настигли. Когда схлынула волна повального увлечения абстракционизмом , стало ясно , что у домохозяек — отменный вкус , что старым лодкам тоже есть , что рассказать , что Эндрю Уайет — один из самых ярких и важных художников в человеческой истории. В 2007-м он получил из рук президента Буша-мл. Национальную медаль — высшую награду Америки в области искусств.

В 2009-м Эндрю Уайет умер во сне в возрасте 91 года. Разумеется , в своем доме в Чеддс-Форд. «Когда я умру, не беспокойтесь обо мне, — сказал он незадолго до смерти, — я не думаю, что буду присутствовать на своих похоронах. Помните об этом. Я буду где-то далеко, идти по новому пути, который в два раза лучше прежнего» (из статьи Андрея Зимоглядова)

Эндрю Уайет. Мир Кристины. 1948 г. 82 х 121 см. Музей современного искусства в Нью-Йорке (МОМА)

«Мир Кристины» Эндрю Уайета (1917-2009 гг.) – культовая картина американской живописи.

Для американцев она имеет такое же значение, как для нас Шишкина или Серова.

Так что же в ней необычного?

Да все. И история героини. И техника, в которой она создана. И то, как картина воспринимается зрителем.

Первый взгляд на «Мир Кристины»

Картины Уайета интровертны. Они «не кидаются в объятия» зрителю с первого взгляда. Потому что в них нет яркости.

Выжженная трава. Некрашеные, ветхие дома. Ветер. Один-два предмета. Редко люди.

Эндрю Уайет. Ветер с моря. 1947 г. Национальная галерея Вашингтона, США

Вы не увидите в них главного с разбегу. Вам нужно постоять, приглядеться. И только через какое-то время Вы рассмотрите то, что «спрятано» во втором слое картины.

Я сама на себе это испытала.

Я увидела «Мир Кристины», когда ничего не знала ни о художнике, ни тем более о какой-то там Кристине. И, конечно, картина сразу мне НЕ раскрылась.

Мне показалось, что передо мной стройная девушка с густыми волосами, отдыхающая в праздной позе. Она как будто выразительно поддалась вперёд. На фоне блеклого пейзажа, видимо, чтобы не отвлекать внимание от девушки.

И только приглядевшись, меня словно холодом обдало. Как я могла увидеть праздность?

Волосы грязны и нерасчесаны, отсюда и иллюзия густоты.

Эндрю Уайет. Мир Кристины (фрагмент). 1948 г. МОМА

Какая там стройность! У девушки болезненная худоба.

В волосах – виднеется проседь. Да это вовсе и не девушка (Кристине на тот момент было за 50)…

Потом я пригляделась к её пальцам. Они, серые от пыли, впиваются в землю. В этом явно нет ничего романтичного. Это борьба и большое усилие…

После этого открываешь компьютер и читаешь о картине…

Вот так постепенно она раскрылась. Не сразу. Но поразив до глубины души.

Как возникла идея «Мира Кристины»

Однажды Энди Уайет выглянул в окно своего летнего дома в штате Мэн, близ города Кушнер.

И увидел на поле женскую фигуру. Она лежала и видимо отдыхала. И вдруг фигура встрепенулась и … поползла в сторону виднеющейся вдали фермы. Она цеплялась за землю пальцами и волочила за собой свои ноги.

Уайет понял, что это его соседка Кристина Олсон. Он знал, что она частично парализована. Но не ожидал, что она вот так, без инвалидной коляски и сопровождающих передвигается по окрестностям.

Сначала он испытал приступ жалости и хотел броситься помочь. Ведь эта фигурка в розовом платье и болезненной худобой была похожа на омара. Выброшенного на берег и раздавленного безжалостным сапогом. Но он был жив и изо всех сил продолжал ползти в искореженной скорлупе…

Но что-то остановило художника. Он не бросился на помощь. Он понял, что этой женщине она не нужна. Это был её каждодневный вызов судьбе.

Кристина Олсон

Кристина заболела полиомиелитом в 3 года. Она выжила. Но в подростковом возрасте у неё начались проблемы со здоровьем. Она начала спотыкаться и падать. Болезнь прогрессировала. К 30 годам она уже еле-еле делала 2-3 шага.

Диагноз ей так и не смогли поставить. Но сейчас врачи, изучив её медицинские карты, считают, что она страдала моторно-сенсорной нейропатией. При которой в течение жизни у человека постепенно деградирует двигательная активность.

На картине Кристине – 55 лет. Она ещё проживет после этого 20 лет. И продолжит отстаивать своё личную свободу и независимость от других.

Эндрю Уайет. Кристина Олсон. 1947 г. Галерея Кёртис, Миннеаполис

Только представьте. Кристина жила не в квартире со всеми удобствами. Она жила на ферме. Без горячей воды, стиральной машины, посудомойки и прочих благ цивилизации.

И тем не менее была самостоятельной и почти полностью ухаживала за собой сама. И даже немало делала по ведению хозяйства.

Вот об этом картина. О силе духа. Несмотря на казалось бы непреодолимые жизненные обстоятельства, человек нашёл силы достойно прожить жизнь. Без нытья и жаления самого себя.

Уайет не мог не написать эту картину. История Кристины не отпускала художника. Перед его глазами все стояла эта маленькая фигурка на поле.

Как Уайет создавал «Мир Кристины»

Картину Уайет писал долго. Только над одним полем он работал целых пять месяцев.

Художник писал тонкой сухой кистью. На кончике она состояла лишь из одного волоска. Писал темперой (краской на основе яичного желтка), которая в отличие от масляной краски, позволяет прорабатывать очень мелкие детали.

Он даже подумывал не изображать на поле Кристину. А чтобы оно само передавало её незримое присутствие.

Эндрю Уайет. Мир Кристины (деталь). 1948 г. МОМА

И даже когда на его картине появилась Кристина, он долго не хотел показывать ей то, что получилось. Он боялся её реакции на слишком реалистичные детали: серые от пыли пальцы, неестественно вывернутые ноги.

Ведь она не видела даже набросков. Конечно, он не решился просить её позировать. Эту роль выполнила жена.

И вот картина готова. Почему же «Мир»?

У нас и вправду создаётся ощущение целого мира. За счёт совмещенной перспективы. Ферму вдали мы видим глазами человека на земле. Как бы снизу. От этого расстояние до неё кажется очень большим. Особенно для человека, ползущего по земле.

При этом саму Кристину мы видим сверху. Именно со второго этажа своего дома её когда-то увидел Уайет.

В результате получается разворачивающееся сначала к Кристине, а потом вдаль от неё широченное пространство с далеким горизонтом.

Но в нем помещается так мало: поле, небо и дом с сараем. Вот и весь мир Кристины. Огромный для человека-инвалида. Скудный и в то же время величественный.

«Мир Кристины» сегодня

Уайета никогда не привлекали обычные человеческие мотиваторы: деньги, слава, признание. Он работал в своём темпе. И главное в своём стиле.

Это очень удивляло искусствоведов и критиков. Как можно работать в стиле реализма в эпоху модернизма?

Как можно выписывать каждую травинку, когда небрежность – главная «фишка» современной живописи 20 века?

Но Уайет был безразличен к их мнению. Он писал, как хотел и как чувствовал.

А музеи все равно покупали его работы. Тихо, без шумихи, чтобы не прослыть старомодными.

Работы американского художника Эндрю Уайта пленят, притягивают как магнит, будоражат сердце и душу. Волшебник, работающий в стиле магического реализма. В Америке его называли художником простых людей и певцом севера, я же считаю его романтиком и иконой американского искусства ХХ столетия.

Эндрю Уайет родился в 1917 году в Пенсильвании в семье художника-иллюстратора Ньюела Уайета и художницы Генриетты Уайет Хёрд. Его отец, иллюстрировавший книги Стивенсона, Вальтера Скотта и Фенимора Купера, стал в 20-х годах так знаменит, что в доме Уайетов гостили Скотт Фицджералд, Мэри Пикфорд и другие знаменитости. Но главными и постоянными его гостями были художники. Поля и рощи вблизи дома были уставлены мольбертами. Праздники отмечались театрально. На Хэллоуин появлялись такие монстры, что младшие дети дрожали от страха, пока не узнавали под маской знакомого художника. На Рождество отец, изображая Санта-Клауса, топал ночью по крыше и спускал подарки в дымоход. Разрисовывал самодельные костюмы, и дети увлеченно играли в индейцев Фенимора Купера, в “Робин Гуда” и в пиратов из “Острова сокровищ”.

В документальном фильме “Реальный мир Эндрю Уайета” (1980) художник, вспоминая об отце, рассказывает и более важные подробности своего детства: “Рисовать я начал очень рано, и меня учили приходивший на дом преподаватель, сам отец и его друзья - отец считал, что художнику колледж не нужен. Он говорил: ‘Чтобы жизнь ребенка была творческой, он должен иметь собственный мир, принадлежащий только ему’. И он почти добился своего. Еще немного, и я навсегда остался бы в Шервудском лесу Робин Гуда. Оттуда я все-таки выбрался, но ушел не в колледж, а в свой мир”.

"Moon madness", 1982

Что же это был за мир? Отчасти о нем дает представление биограф Уайета Ричард Меримен: "Важнейшая особенность творчества Эндрю Уайета в том, что художник всю свою жизнь прожил только в двух местах: в Чеддс-Форд, штат Пенсильвания, и на океанском побережье Мейна, где у семьи был летний дом. Он рисовал только два этих места. Он делал портреты только жителей этих городков - своих друзей и соседей. Так что если говорить о “мире Эндрю Уайета” в терминах географических, то он - крошечный. Но другая особенность Эндрю была в том, что он находился в долгих, теснейших, интимных отношениях и с людьми, которых он писал, и с их домами, и с видами, которые открывались из их окон. И испытывал сильнейшие чувства ко всем своим объектам. Ему однажды позвонили из Госдепа и сказали, что в Советском Союзе хотят выставить его портреты негров. Эндрю сказал: “Я не пишу негров. Я пишу своих друзей”. И отказался. Я как-то спросил его, как он смог перевести свои эмоции в плоскость картин. Он сказал: “Если чувства сильные, рука это знает”.

"Оторвавшиеся от земли", 1996

В Мейне Эндрю познакомился с Кристиной Олсон, больной полиомиэлитом. Кристина могла передвигаться в коляске, но тогда бы ей пришлось все время просить близких возить ее. Она не хотела их утруждать, ей хотелось, пусть даже таким образом, но сохранить свободу передвижения, а значит и определенную личную свободу. Эндрю Уайет однажды увидел ее из окна своей мастерской, ползущую домой по полю. В первый момент художник хотел броситься на помощь соседке, но что-то остановило его. Он говорил позже, что Кристина своими нелепыми, но упорными движениями к дому напомнила ему выброшенную на берег и раздавленную раковину омара, который продолжает двигаться к морю. В ее движении он увидел квинтэссенцию внутренней силы Кристины - духовного (не раздавленного) панциря, благодаря которому она с достоинством переносила телесные немощи. Увиденное настолько вдохновило Эндрю Уайета, что он взялся за создание картины. После Кристина еще не раз становилась персонажем, моделью картин художника. Кристина кажется юной, хотя ей было в ту пору 53 года (умерла она в 1969 году). Уайет никогда не рисовал Кристину калекой. Ее тяжкий крест, ее тихое мужество стали качествами его картин о ней: колдовскими чарами ее дома, пустотой холма... и не только в картине “Мир Кристины”, которая стала американским символом.

"Christina"s world", 1948

Одна из лучших картин Уайета - “Ветер с моря” - тоже связана с Кристиной Олсон. Однажды Уайет поднялся на второй этаж дома Кристины, куда сама она не поднималась и где никогда не прибирали... " Там было жарко, я открыл окно, и вдруг ветер вздул занавеску, которая не шевелилась, наверное, лет тридцать. Боже, это была фантастика! Тоненькая тюлевая сеть взлетела от пыльного пола так стремительно, словно это был не ветер, а привидение, дух, которому открыли выход. Потом я полтора месяца ждал западного ветра, но, к счастью, в памяти жил этот волшебный взмах, от которого - холод по спине." И от картины - холод по спине...

"Wind from the sea", 1947

Именно полотно "Мир Кристины" не только поразило современников и всемирно прославило автора, но и вызвало ожесточенные нападки критиков. Как, впрочем, и всё его творчество. Возмущало отсутствие у Уайета "оригинальности", новаторства, "прогресса", социальной критики и политики, его противостояние моде в искусстве послевоенных лет. Его и в последующие десятилетия упрекали то в иллюстративности, то в излишней чувствительности, "приторной сентиментальности", слезливости, то в болезненном пристрастии к болезненному, ужасному, извращенному, в патологии.

Эндрю Уайет проводил долгие часы “на натуре”: в лесу, на берегу ручья, летом - на жаре, зимой - на морозе, в доме Олсонов или на ферме у соседей Кёрнеров, которых он часто рисовал. Никто в семье не знал, куда и зачем он уходит. Свобода и секретность работы была его привилегией. Родным было запрещено спрашивать, где он был. Художники удивлялись, зачем он мучается с портретами и не рисует по фотографиям. Вот что отвечает на это художник в документальном фильме 1980 года “Реальный мир Эндрю Уайета”: "Мне важно постоянное присутствие на месте действия. Мне надо жить в окружении того, о чем я пишу. Тогда в какой-то момент можно ухватить смысл. Когда я писал “Мир Кристины”, я пять месяцев работал над полем. Делать фон - это как строить дом, чтобы потом в нем жить. Если сдерживать себя, дождаться правильного момента, он может решить все дело".

Как технически художник добивался такого эмоционального эффекта? Он начинал с акварелей, но перешел на древнюю темперу - порошковые краски, размешанные яичным желтком. " Акварель слишком открыто выявляла его порывистость, - писал биограф художника Меримен. - Это просто видно, как его кисть летит... всё в движении. Слишком откровенная, слишком стремительная живопись, почти свирепое выражение чувств. А темпера делается мелкими тоненькими мазками, очень точными и подробными. Для Уайета такая скрупулезность служила компрессором чувств. Обманчиво гладкий покров темперы - как крышка на котле, из которого рвутся эмоции."

"Open and c losed", 1964

Отрицая в своем творчестве реализм, он называл себя сюрреалистом: "Пишу не то, что вижу, но то, что чувствую". Говорил, что не чувствует приверженность к какой-то одной школе, считая, что главное в творчестве -- не техника, но эмоциональная напряженность.

"Full moon", 1980

В выборе объектов Уайетом не обязательно руководила любовь или восхищение, но обязательно - сильное чувство. Например, соседа-немца Карла Кёрнера Эндрю больше боялся, чем любил. Он привязался к Карлу после смерти отца (“Такие же жесткие немецкие губы”, - говорил он). Кёрнеры отдали Эндрю под студию светлую кладовку с крюками для подвешивания колбас на потолке, и под одним таким крюком Уайет сделал портрет Карла - вояки, немца, гордеца - один из лучших американских портретов.

"Карл", 1948

Ферма Кёрнеров тоже стала музеем и доступна посещению. Обе семьи, Олсенов и Кёрнеров, вошли благодаря художнику в историю искусства. Соседскую девочку Сиру Эриксон он рисовал обнаженной много лет, но показал сделанные им ню людям только тогда, когда ей исполнился 21 год. Она начала ему позировать обнаженной в 13 лет, не испытывая смущения: "Он весь постоянно в работе, смотрит на тебя как на дерево". Так она вспоминает о своем общении с "Энди" (близкие люди называли его по-простому), когда ей уже исполнилось 32 года.

Он любил писать обнаженную натуру. Не пользуясь в сельской глуши услугами профессиональных натурщиц, он просил позировать ему соседок, молодых и не очень, те доверяли его скромности и целомудрию и не стеснялись его, как то было в случае с Сирой Эриксон. При этом художник не хотел никого смущать эротическими картинами, особенно семьи своих добровольных натурщиц, да и собственную жену. Вот и отлеживались годами полотна и рисунки, сделанные "для себя", прежде чем попасть в поле публичного обозрения. Доходы от продажи двух-трех картин в год удовлетворяли его материальные потребности, и он мог не спешить с обнародованием своих работ.

В интервью журналу "Тайм" художник говорил о себе: "Чем дольше я остаюсь с объектом, вещью или живым натурщиком, или пейзажем, тем больше я вижу то, чего прежде в нем не замечал, был слеп. И начинаю проникать в суть, глубже видеть".

Когда Уайету был двадцать один год, он встретил в Мейне восемнадцатилетнюю Бетси Джеймс, девушку из старинной, уважаемой семьи. Она устроила ему тест - повела знакомиться с парализованной Кристиной Олсон и инквизиторски следила за его реакцией. Он тоже провел тест - пригласил Бетси на свою небольшую выставку и спросил, понравилось ли ей что-нибудь. “Эта”, - сказала Бетси и показала на ту единственную картину, которой Эндрю гордился. На следующий день он сделал Бетси предложение, которое было принято.

Когда я познакомился с его женой, в 1963 году, - рассказывает Меримен, - я решил, что это самая потрясающая женщина, которую я когда-либо видел. Она была такой красивой, такой обаятельной, веселой, живой. Время, проведенное с ней, всегда было наслаждением. Для Эндрю важно было и то, что она абсолютно понимала его работу. У нее была вдобавок редкая способность анализировать и обсуждать картины с поразительной проницательностью. Она стала менеджером и агентом Эндрю, она давала названия его работам. Ее влияние и вклад в его творчество исключительно важен.

Но будучи сама свободной и смелой душой, Бетси, похоже, не заметила, как поработила тоже рвущийся к свободе эльфовский, причудливый дух художника. Она энергично и умело продавала и распространяла его картины, каталогизировала их, создавала архив, пока не вызвала у Уайета ощущение (как он пишет), что он - “предмет купли-продажи”. Младший из двух сыновей Уайетов - Джеми, тоже художник - то ли шутя, то ли серьезно рассказывал, что однажды полез в ящик стола и увидел фотографию отца с номером на лбу. Отношения между супругами напряглись, Эндрю все чаще исчезал с мольбертом. Биограф рассказывает: " Однажды в доме Кёрнеров он услышал незнакомый голос, говоривший по-немецки. Это была Хельга, дочь знакомых Карла, которую наняли помогать по дому. Она была молодой, красивой, естественной, и в ней было обаяние иностранки. Эндрю воодушевился. Дело в том, что он почти сознательно устраивал свою жизнь так, чтобы в ней постоянно создавалось эмоциональное напряжение: восторг, страх, предчувствия, и все - неуемной, заражающей силы... Началась тайная работа над серией картин “Хельга”. Мне и еще двум друзьям он сказал: “Если со мной что-нибудь случится, на чердаке у Кёрнеров - коллекция картин”. Раскрой он свой секрет Бетси, это убило бы его внутреннее возбуждение, и тогда - конец всей затее."

Секретные сессии продолжались почти десятилетие. Об отношениях художника со своей новой моделью можно только догадываться. Но когда Бетси увидела, наконец, картины, она была ранена сильнее, чем Эндрю мог предположить. Журналисты привыкли обращаться к Бетси, как к “споуксмену” Эндрю Уайета, поэтому на открытии выставки они замучили ее вопросом: “Что все это значит?” И тогда она коротко ответила: “Любовь”. А дальше все, что мы имеем, - лишь обрывки сведений. Читаем в биографии Меримена “Засекреченная жизнь Эндрю Уайета”: " Эндрю говорил друзьям о Бетси то с раскаянием, то с раздражением: “Чего она ждала? Чтоб я всю жизнь писал старые лодки?!. Нет, я знаю, я - змея в овсе. Я - мастер уверток. Художник не должен жениться - где начинается брак, там кончается роман. Единственным мудрецом среди американских художников был Уинслоу Хомер, проживший всю жизнь холостяком."

Мудрая Бетси самоотверженно заявляла, что “искусство важнее отношений”. Тем не менее, сделав это мудрое заявление, она практически ушла из дома. Она проводила большую часть времени или в Нью-Йорке, или в Мейне, где устроила дом по своему вкусу. Они чаще перезванивались, чем виделись. Уайет писал Хельгу еще пять лет, то есть всего - пятнадцать, но...

В конце концов Уайет исчерпал этот источник. У него появились другие модели: Энн Колл, Сюзан Миллер. Он вернулся к пейзажам. Но Хельга - не Бетси, для нее внимание и любовь Эндрю стала единственным смыслом жизни, и, брошенная Уайетом, она впала в глубочайшую депрессию. Уайет нанял ей сиделку, устроил на несколько месяцев в психиатрическую лечебницу и в итоге съехался с ней. “У меня теперь две жены, - говорил он другу. - В моем возрасте я могу делать все, что хочу”. Он жил то с Хельгой в своей студии в помещении старой школы, то переезжал к сестре, и тогда Хельга снова впадала в депрессию. Старый друг Эндрю Уильям Фелпс писал о нем в письме: “Эндрю загорается людьми, испытывает к ним теплые чувства. Но я сомневаюсь, чтобы он их любил”.

Эндрю Уайет за работой

В 2007 году президент Буш вручил ему Национальную медаль искусства. То был отнюдь не первый его орден: в 1963 году он стал первым художником в истории Америки, удостоенным Президентской медали свободы, а в 1988 году получил Золотую медаль Конгресса, высшую награду, которой удостаиваются гражданские лица. Еще в 1970 году прошла его выставка в Белом доме, первая в истории страны художественная выставка в президентской резиденции, при Никсоне. Признание следовало не только от американских, но и от иностранных учреждений: он был одним из немногих "прогрессивных художников США", которых привечала Москва в пору жесточайшего преследования "искусства в оковах" -- поп-арта, абстракционизма.

Ретроспектива произведений Уайета в Художественном музее Филадельфии в 2006 году привлекла более 175 000 посетителей, что стало мировым рекордом посещаемости выставки современного художника. Последним прижизненным признанием таланта Уайета стало присуждение ему в 2007 году. Национальной медали искусств США, а с 2008 году он перестал появляться на публике и давать интервью. В ответ на просьбы желавших с ним встреться журналистов он говорил: «Всё, что я мог сказать, уже висит на стенах». Эндрю Уайет мирно ушёл из жизни во сне в своём доме в Чедз-Форде 16 января 2009 году в возрасте 91 года.

Инф. технологии