Главное отличие гота от обычного человека — это особенные «готические» жизненные принципы, которые для непосвященного могут показаться безобразными. Один из таких принципов, «carpe diem», гласит что сегодняшний день может быть последним в жизни, поэтому прожить его нужно соответственно. Но вместо того чтобы в полную силу наслаждаться позитивными эмоциями, готы берут вдохновение из депрессий, отчаянья и душевной боли.
Готическое искусство, будь то рисунки, музыка, книги или что-то еще, должно обладать одной единственной характеристикой — атмосферой, соответствующей стилю «темной романтики». Если конкретнее, произведению должна быть присуща некая загадочность, мистичность, неопознанность. Так как точных критериев атмосферности нет, каждый понимает явление готики по-своему. Из-за этого возникает множество споров (как в реальном мире, так и на просторах Интернета) насчет того, является ли та или иная музыкальная группа готикой. Чью сторону выбрать — зависит от вас, здесь приходится ориентироваться только на собственные предпочтения, так как в большинстве случаев обе стороны частично правы.
Готы — индивидуалисты. Если сказать проще — одиночки. Они отделились от общества, у них своя жизненная философия, своя музыка, литература, мировоззрение. Они по сути романтики, хотя понятие романтизма у них свое собственное.
К сожалению (а может и к счастью), после того как субкультура готов начала стремительно развиваться, появилась новая разновидность готов, так называемые Perky Goth (иногда пишут Perky Goff). Для них готика заключается, прежде всего, в имидже. Депрессивность и замкнутость не в их стиле.
Mopey Goths - полная противоположность Perky Goth — они представляют собой готичную субкультуру в первичном виде. Замкнутые, депрессивные (иногда даже слишком), увлеченные одиночеством. Для них готика — это вся жизнь.
Mopey Goths и Perky Goth являют собою две крайности, большинство современных готов занимают место где-то посередине, только немного склоняясь в какую-то сторону.
Отдельно от этих двух категорий существуют еще и «подвиды» готов, некоторые из которых возникли как последствие слияния двух субкультур. Например, панк-готы. Внешним видом они напоминают обычных панков в черной одежде: ирокезы, рваные джинсы, кожаные куртки, грубые металлические украшения.
Более традиционно выглядят антикварные готы (Antiquity Goth, смешное название, не правда ли?). В их имидже ключевым является стиль определенной исторической эпохи (викторианской, ренессанса, романтизма). Поведение бывает нарочито вежливым, словно у средневековых аристократов.
Кибер-готы (CyberGoth) выглядят вовсе удивительно. Они — самый необычный и самый новый вид готов, смесь кибер-панка и готической культуры. Внешность — очки «кислотных» цветов, контактные линзы, придающие глазу как можно менее естественный цвет. На голове странные хаотические прически. Волосы покрашены во все те же «кислотные» цвета.
Напоследок стоило бы упомянуть еще не менее интересных готов-вампиров (Vampyre Goth), фетиш-готов (FetishGoth), простых Jeans’n’T-shirt Goth, любителей вестернов Western Goth и устрашающих Tribal Goth, но не в этой статье. Ждите продолжения…
Усилившийся натиск германских племён на границы Римской империи со времени Маркоманской войны был неслучаен. Их самих вытесняло со старых территорий ог-ромное племя готов, пришедшее из Скандинавии. О своей родине готы вспоминали в легенде, сохранённой их историком Иорданом. Под предводительством конунга Берига готы высадились на трёх кораблях в устье нынешней Вислы. Один из кораблей был менее поворотлив, и от готского слова gepanta - ленивый происходит название отде-лившегося от готов племени гепидов. Потомки бравых мореходов, прибывших на бы-строходных кораблях, разделились позже на остготов и вестготов. По легенде, в прав-ление пятого конунга после Берига, когда численность племени значительно возросла, готы решили двинуться в южную Скифию. Дойдя до широкой реки, они построили мост, и половина пришельцев перешла на другой берег. После чего мост рухнул, а по-чинить его не смогли. Часть племени (вестготы) ушла на запад. Остальные (остготы) обосновались на восточном берегу.
Идея рухнувшего моста так понравилась историку Г. В. Вернадскому, что он конкре-тизировал: переправа готов через Днепр произошла возле будущего города Киева. Его немецкие коллеги склонны считать, что в легенде упоминается не Днепр, а Днестр или Прут. Вряд ли теперь удастся установить истину. Из более достове рных данных из-вестно, что вестготы разгромили в 251 г. на Дунае легионеров римского императора Деция. А остготский конунг Эрманарих, которого называют “готским Александром Македонским”, подчинил себе почти всю Восточную Европу: земли мордвы и мери, верховья Волги, степи до Крыма и сам Крым”.
В середине III века, достигнув разными маршрутами Черного моря, готы стали стро-ить корабли и совершать набеги на южных соседей. Они проходили проливами в Сре-диземное море, грабили Грецию и Малую Азию. В Эфесе они сожгли прекрасный храм Артемиды, одно из семи греческих “чудес света”. А причину того, что вестготы и ост-готы так и не объединились, Л. Н. Гумилев усматривает не в рухнувшем мосте, а в со-перничестве рода Амалов - “благородных” – предводителей остготов с Балтами “смелыми” – предводителями вестготов.
Восхваляя верховного германского бога Вотана (Одина), готы поначалу не мешали поверженным ими народам поклоняться собственным богам. Не обратили они внима-ния и на христианство, постепенно вытеснявшее другие религии в Римской империи. При Константине Великом, перенесшем свою столицу из Рима в Константинополь, христианство было объявлено государственной религией. А в 325 г. на Никейском со-боре римскому императору пришлось стать верховным судьёй в споре приверженцев двух христианских проповедников: Афанасия и Ария. Афанасий настаивал на равенст-ве Бога-отца и Бога-сына. Арий же утверждал, что рождённый от Бога Христос всё же чуть ниже в священной иерархии. Этот “процессуальный” вопрос несколько веков оп-ределял судьбу многих германских племён.
Арианские проповедники первыми оказались среди готов, подошедших к римским границам. Им активно помогали местные священники, особенно из среды греческих пленных, захваченных германцами. Среди них самым знаменитым стал Вульфила, отец которого был готом, а мать - греческой христианкой. Он получил готское имя (Wulfila – волчонок), с детства свободно владел тремя языками: готским, греческим, латинским и служил лектором (низшая должность священника) в одной из немногочисленных у го-тов христианских церквей. Он переводил Библию с греческого на готский, для чего пришлось заметно расширить язык старинных германских рун. Именно тогда появи-лись в немецком заимствованные из греческого Kirche, Biskoff, Pfaffe и немало других слов.
Отправленный с одним из вестготских посольств в Константинополь, Вульфила был замечен Евсевием, в ту пору духовным лидером ариан и одним из самых могуществен-ных людей империи. Он по достоинству оценил труд переводчика и, минуя промежу-точные должности, сразу произвел тридцатилетнего пресвитера в епископы. Вернув-шись в 341 г. в родное племя, Вульфила продолжал проповедовать христианство. Его Библия способствовала утверждению среди многих германцев арианской веры, что привело к длительной вражде германских “еретиков” с жителями империи, в которой вскоре победила римская церковь приверженцев Афанасия.
Вульфиле пришлось бороться за свою веру сразу на двух фронтах. Римская церковь стала преследовать “арианскую ересь”, а вестготские поклонники Вотана даже вынуди-ли епископа увести своих единоверцев на земли Римской империи. Император Кон-станций - сын Константина Великого выделил общине земли в провинции Мёзия, и там её застал через два века Иордан, писавший историю готов. Он назвал Вульфилу в своём труде “Моисеем готов”. До наших дней не дожила ни одна из книг этой первой герман-ской Библии. Самым древним считают экземпляр, переписанный в Равенне в 520 г., который хранится в университете города Упсала в Швеции. Часть букв там написана серебряной краской, и манускрипт поэтому называют “Серебряной Библией”.
Арианская “ересь” продолжала проникать в германские племена, и вскоре к дунай-ской границе ушла ещё немалая часть вестготов. Они просили римлян разрешить им жить в империи, которая к концу IV века разделилась на Западную и Восточную. Полу-чив разрешение, Фридигерн, вождь отделившихся вестготов-ариан, перешёл с 200 ты-сячами единоверцев на “римский” берег Дуная. Здесь римские чиновники стали оби-рать переселенцев и создали им столь невыносимые условия жизни, что вестготы взбунтовались. Их предводителей убили во время “мирных переговоров”. Спасшийся Фридигерн поклялся отомстить римлянам за коварство. Он начал опустошать Фракию, и на его усмирение отправился лично император Валент. При Адрианополе в 378 г. произошло сражение основных сил римлян с восставшими. Вестготы одержали победу, почти полностью уничтожив римское войско. Погиб и сам Валент.
А с востока планомерно надвигались огромные орды гуннов. Кочевники разрушили восточную “империю готов” - Gotenreich, и старый конунг Эрманарих в 375 г. покончил с собой. Этот год принято считать началом “Великого переселения народов” Европы.
Инструкция
Готы – это не какая-то внешняя стилизация под смерть и под все, что с ней связано. Готы – это приверженцы субкультуры в ее исконном смысле. Их является индивидуальной. Их отношение к тем или иным явлениям объективной реальности – это сугубо личное мнение и не понятно обычному человеку. У готов даже своя собственная романтика. Однако не стоит путать истинных готов с так называемыми псевдоготами! Псевдоготы - те, кто просто носит черную , играет в смерть, но при этом вообще не имеет никакого отношения к настоящему готическому движению. Эти люди лишь повторяют основные черты готического образа. Кстати говоря, не правы и те, кто считает, что готы целиком и полностью связаны с мрачной и загробной музыкой. Это не так! Готику могут и обычные люди: это музыка по настроению.
Готическая начала широко распространяться и развиваться еще в конце прошлого века, а готами стали люди, для которых и сам мир, и его ценности чужды. Однако не стоит равнять всех готов под одно лишь понятие их субкультуры. Следует понимать, что за каждым из приверженцев этого течения (преимущественно молодежного), носящим темные одеяния и прочую специфическую атрибутику, стоит отдельная личность со своими определенными проблемами. Чтобы понять, кто же такие готы, необходимо научиться видеть в этих людях не их имидж, а образы, которые доминируют в готической среде. Однако смотреть нужно не на образы демонов, чудовищ и смерти, а на одиночество, которое невидимой нитью проходит через всю жизнь гота.
Психологи и социологи считают, что готы-подростки являются максималистами и романтиками. У таких и эти чувства проявляются в гораздо большей степени, нежели у их сверстников, не являющихся представителями данной субкультуры. Психологи утверждают, что многие юные готы имеют довольно высокий интеллект, позволяющий им задумываться о смысле жизни и о тех вещах, до которых их ровесникам еще пока нет никакого дела.
Современные готы смешали в себе элементы нескольких стилей. Например, от панковского были взяты пирсинг, металлические цепи. Оттуда же готы переняли и преобладание черной ткани в виде бархата, замши, атласа или кожи. Готические кулоны и подвески выглядят как черепа, летучие мыши, гробы и т.д. Современные готы предпочитают в качестве металла для своей атрибутики серебро. Прекрасная половина готов обзаводится шнуровками, корсетами, кружевами, воланами и т.д. К сожалению, многие современные готы – это приверженцы не готической субкультуры, а какого-то неформального стиля жизни, однако готы- тоже имеют особый взгляд на мир и на текущие события, правда отличающийся от общей готической направленности.
04 февраля 2013
Хотите как можно скорее узнать внутренний мир человека? Взгляните на одежду. Она — его отражение. Всем известная пословица о том, что встречают по одежде, в различных жизненных ситуациях не раз это доказывала на практике. Если обратить внимание на людей, любимым цветом которых является черный, включая их длинные волосы, густо подведенные глаза, ногти и даже губы, не трудно догадаться, кто перед вами и что скрывается за этой «чернотой». Явно в душе таких индивидуумов нет признаков светлых побуждений, стремлений к гармонии и покою. Помните, как в детстве? Мы любили пугать своих сверстников разными страшилками: «В чёрном, чёрном городе; в чёрном, чёрном доме; в чёрной, чёрной комнате жил чёрный, чёрный человек, который любил бродить черными, черными ночами...». Это как раз о готах. Если раньше нам казалось, что все «понарошку», то сейчас это, что ни на есть самая настоящая реальность. И, к большому сожалению, представителей этого уже не нового молодежного течения становится все больше. По этому поводу есть даже анекдот: «Новый гот! Новый гот!» — кричали готы возле роддома». Было бы смешно, если бы не было так грустно. «Кто такие готы? Откуда появилась их культура? И что они забыли в нашем мире?» — об этом сегодня задумываются многие. Начиная от родителей, заканчивая молодежью, которая если и не принадлежит к данной группе, но все же пытается выделиться, стать не такой как все. К несчастью, выбирает, как мне кажется, не лучший способ. «МОЗГАМИ надо отличаться. Моз-га-ми!» — прозвучала однажды фраза в юмористической передаче «Городок». Откуда растут «ноги»?
«Готы» (от англ. goths — готы, варвары) — это, как правило, представители готической субкультуры, которые вдохновлены эстетикой готического романа, смерти и готической музыки. Представители данной субкультуры появились в 1979 году, когда направление панк-рока пошло на спад. Часть групп изменило свое звучание на более трагическое. Внешний вид стал приобретать более черные цвет. Именно так появилась готическая пост-панк волна, после которой возникли группы, игравшие готический рок. Так панковский эпатаж превратился в вампирскую эстетику, взгляд на мир их постепенно стал далек от света. Тогдашние готы были, так сказать, более воспитанными. Даже одеяние «прапраготов» выглядело более изыскано. Сегодня ирокез сменился на ровные пряди. Виски и затылок начали и вовсе выбривать. От панковского стиля готы взяли металлические цепи и прочую фурнитуру, пирсинг и татуировки, а также преобладание чёрной ткани, в виде кожи, бархата, атласа, замши. Из металла предпочитают — серебро. Кулоны и подвески выглядят, как летучие мыши. Кружева, воланы, шнуровка, корсеты приемлют представительницы прекрасной половины готов. В одежде и украшениях обычно используется символика различных культур. Рядом с кельтскими орнаментами могут располагаться египетский анкх (символ вечной жизни) или викторианские вензеля. Цвета различные: бордовый, фиолетовый... Редко, но бывают экстравагантные: белый, розовый, салатный. Однако черный доминирует. Иногда платья изготавливают из латекса, винила. Для декора используют пряжки, кольца. Юбки носят и мужчины. Из верхней одежды предпочитают пальто, шинели, кожаные плащи, накидки. Непременный атрибут этой субкультуры — ботинки в армейском стиле. Что в душе, то и снаружи
Быть готом не просто. У подобных неформалов особый взгляд на мир, людей, общество. «Не правда ли, ужасное утро», — именно с этой мыслью начинается день у готов. Здесь нет позёров. Если эмо, при желании, может стать каждый, облачившись в розово-черный цвет, то у готов не все так просто. Только тот, кто истинно (как описывают СМИ) проникся чарующей атмосферой готической культуры, или кем, овладело уныние, ропот, нежелание надеяться на Бога, может по-настоящему им стать. У готов своя философия, свои принципы, свое отношение ко всем и всему. Индивидуальность превыше всего. Даже романтика у них своя собственная. «Темная». Если музыка, то это мистический рок с элементами готики, философские мотивы или «холодная» электроника. Если конкретное произведение, то ему должна быть присуща некая загадочность, неопознанность. Даже в смерти, по их мнению, присутствуют подобные проявления романтизма. Их жизнь по принципам абсолютного индивидуализма и мрачной романтики поражает! Да, они всегда стремятся к большему (в жизни, музыке, арте), ищут красоту даже там, где ее нет. Пытаются изменить каждый серый, банальный день — внести в него новые эмоции и чувства путем музыки, стиля одежды, мейк-апа и других источников. Но вы задумайтесь, каким только образом это достигается! Им все время надо испытывать эмоции. Причем весь спектр, по большей части, грустный. Готы — между двух измерений: радости и грусти. Они — посередине. Их эмоции холодны. Обладатели этого «статуса» не слабеют от печальной прозы жизни, но и радость для них слишком проста, слишком скучна. Поэтому готы постоянно в поиске. Ищут то, что стимулирует чувства, дает возможность пребывать в своем уединенном мире. «Нужно прожить свой день, как последний», — уверены готы и при этом до последнего живут по принципу веры в себя, настоящую любовь и дружбу. Любить — так до конца, выглядеть — так дерзко, говорить — так истину. В целом неформалы этого типа живут по идеалам Виктора Цоя (максимально показанных в фильме «Игла»), духовных идеалах романов Ремарка («Триумфальная арка», «Черный обелиск») и верят в истины, положенные в основу для фильма «Ворон». Готами не рождаются
По мнению психологов, выбор черного цвета в одежде говорит о глубокой психологической травме несовершеннолетних «готов». Своим пирсингом, напульсниками, тяжелыми, шиповаными браслетами они как бы стараются защитить себя от всех, спастись от боли. К таким подросткам нужно относиться с пониманием, пропуская их душевное заболевание через себя, не обижая и унижая, ибо тем самым еще больше будем их отталкивать. Душа таких ребят оголена, ранима, как ваза, уронишь — разобьется. Понадобятся потом долгие месяцы, а может, и годы, чтобы вернуть расположение, завоевать доверие. Только горячая любовь способна растопить их ледяное сердце. Готы — опасны?
Цвет ночи ассоциируется чаще всего с темной, дьявольской силой. Любовь к сверхъестественному, оккультивному, которая присуща готам, двояка. Гот готу рознь. В некоторых случаях можно смело сказать, что они несут в себе социальную опасность: вандализм, объединения, связанные с исповеданием искаженных форм язычества, суициды... Но, по большому счету, любители собраться на кладбищах делают это не для того, чтобы учинить там беспорядки. Если внутри пустота и хаос, значит, форму внешнюю, в которую он обличен, нужно заполнить. Вот так как, через атрибутику кладбища, одежды вампиров, мертвецов дети и желают самовыразиться. Так у них создается иллюзия духовного богатства, собственной значимости. Профилактика
В основном, причиной самоубийства является неразрешённый внутренний конфликт личности и среды, а также дефицита общения между родителями и детьми. Поэтому профилактика суицида среди подростков должна начинаться не с запрещения пристрастия к тому или иному неформальному течению, а с восполнения дефицита общения между родителями и ребенком. Взрослым необходимо жить жизнью ребенка, не «душить» своей любовью, но в то же время и не делать воспитание попустительским, а просто уделять больше времени внимательному выслушиванию своих детей и стараться понять, о чем они думают, что их беспокоит, волнует. Не так давно прочитала уникальную информацию. По сути, готы — это брошенные люди, люди, оставшиеся без человеческого внимания, особенно родительского. Их одели, обули, накормили телесной пищей, а напитать пищей духовной забыли. Свое спасение и опору они ищут в различных неформальных движениях, где, как им кажется, находят душевных комфорт. Но он ложный. И они подсознательно чувствуют это и своеобразной одеждой, поведением пытаются вернуть утерянное некогда драгоценное для них внимание, просят нас о помощи. И мы должны им помочь. Наталия Стрюкова
Подробное исследование о них сегодня является, как никогда острой необходимостью. Ведь не каждый подросток знает об истоках этого неформального объединения, привычках «детей тьмы» (как иногда их называют), мотивах появления и дальнейших последствиях.
Какие они — современные готы?
«Die laughing!» (умирай улыбаясь) — вот каков девиз готов! Знают правду и печально насмехаются над ней. Им нравится пребывать в состоянии боли, отчаяния, равнодушия. Если для обычного человека «черные» мелодии «грузят», держат в напряжении, страхе, тревоге, то готы черпают из этого негатива жизненную энергию.
За ужасающими рисунками, шокирующим имиджем, фотографиями, надписями стоит простой застенчивый человек, беззащитный, с ранимой душой, о котором Бог таким вот образом имеет собственный промысел ко спасению. В душе этих молодых юношей и девушек лежат вечные вопросы: «Что такое любовь?», «Для чего я живу?», «Что есть жизнь, а что смерть?».
Частоту самоубийств у подростков можно существенно снизить путем улучшения взаимоотношений в семье. В противном случае, если родители не откликнутся искренне на заботы и трудности своих детей, а будут продолжать использовать свой формальный авторитет, такие эксцессы будут все чаще повторяться.
После передачи на АРИ-ТВ по теме «Политический миф норманизма» с моим участием, от зрителей поступили вопросы, и первый из них о готах: кто такие готы и откуда они взялись? Но я начну мой ответ с разъяснения – откуда они взяться не могли, и не могли они «взяться» как раз с юга Швеции. Так считают сейчас шведские медиевисты. И основания у них для этого очень серьезные, поскольку этот миф был долгое время частью их истории, на нем воспитывалось национальное самосознание шведов в течение нескольких веков, когда они жили горячей верой в то, какое у них было великое готское прошлое.
Шведский историк Нордстрём так передавал эйфорическое чувство, вызванное в шведском обществе историозодчеством готицизма: «Ни один из народов Европы, помимо классических народов, не мог предъявить прошлое, полное столь дивных испытаний в мужестве, как мы – потомки готов.
ерии державного периода XVII в., когда, так казалось его современникам, возродились заново героические силы готов. Но до этого только из исторической памяти черпали шведское национальное чувство и историческая фантазия подлинную пищу. Благодаря трудам историков, благодаря популярным рассказам об исторических судьбах отечества, благодаря небольшим сочинениям для простонародья, благодаря красноречию политиков и учёных, благодаря поэзии, театру – великое множество форм использовалось для того, чтобы запечатлеть в шведском народном сознании представление об истории отечества с блистательной героическая сагой о «древних готах», в которой отразилось совершенное проявление силы и способности нашего народа… С такой историей мы чувствовали себя аристократией Европы, которой предопределено владычествовать над миром
» (выделено мной – Л.Г.
).
Здесь необходимо подчеркнуть, что всё это говорилось об истории миражной, об истории или великом прошлом, которого никогда не было в действительности. Вернее, сами по себе исторические события, связанные с готами, происходили, конечно, но они не имели никакого отношения к шведам, поскольку происходили в истории других народов.
Современная шведская медиевистика не рассматривает более юг Швеции как прародину древних готов, откуда они якобы переселялись на европейский континент. Пересмотр готицистских концепций начался, собственно, давно. Итог первого этапа был подведён в конце 1980-х гг. шведским историком Ларсом Гарном: «Поскольку у нас нет чётких данных о существовании готского королевства (götarike), то приходилось обращаться к географическим наименованиям и строить выводы на их основе… Поскольку источников мало, и они скудны, то и исследовательские работы были невелики числом и скромны по результатам… Общепринятым и распространённым было только предположение о том, что Вэстергётланд была древней областью поселения гётов, и что гёты издревле проживали и в Вэстрегётланд, и в Эстергётланд. Однако никакого подтверждения в источниках этому не находилось». 1
И здесь речь идёт только лишь о картине расселения гётов на юге Скандинавии в первом тысячелетии н.э., то есть в исторически обозримое время, и то его не удаётся определить более или менее чётко. Что касается древних времен, то современные шведские учёные пришли постепенно к мысли о том, что не юг Скандинавии являлся той прародиной готов, откуда они расселялись по свету.
Шведские историки Томас Линдквист и Мария Шёберг пишут о том, что даже имя шведских гётов сложно анализировать: «Схожесть его с именем готов породила в XV в. убеждение в том, что готы были выходцами из Гёталандии. Это представление сыграло важную роль в становлении национального самосознания. Однако сам вопрос о происхождении готов из Скандинавии всегда оставался дискуссионным и вызывал сильные сомнения у учёных». 2
Линдквист и Шёберг – одни из ведущих шведских медиевистов, сотрудники Гётеборгского университета. Книга, из которой я привела цитату, – учебник для шведских студентов – будущих историков. И приведенные мысли не новы – также учили и меня, когда я, переехав в Швецию более двадцати лет тому назад, решила пройти курс шведской истории по шведской программе. Уже тогда на лекциях по шведской истории говорили: прежнее отождествление готов и шведских гётов сейчас отвергается наукой. Т.е. уже как минимум более двадцати лет тому назад мысль о том, что готы не выходили с юга Швеции , сделалась хрестоматийной в шведских программах по истории.
Теперь откуда же они выходили? Вернемся с этим вопросом к шведским медиевистам. Вот совершенно определённое высказывание по этому вопросу другого ведущего шведского медиевиста, известного историка Дика Харрисона, одного из редакторов и авторов последнего издания «Истории Швеции»: «Как письменные источники, так и археологический материал дают основание полагать, что древние предки готов – или вернее говоря, те, кто ранее других стал именовать себя готами – в период до Рождества Христова проживали на территории современной Польши. Разумеется, у них были контакты с другими народами в районе Балтийского моря, но определить, какие этнические группы населяли в это время Скандинавию, решительно невозможно (выделено мной – Л.Г.)». 3 По этому же поводу австрийский медиевист, известный исследователь в области готской тематики, Х. Вольфрам заметил: «…И Австрия, как считали в позднем Средневековье, называлась когда-то Готией (Gothia)». Он же напомнил, что идея северной прародины готов, конкретно отождествляемая со Швецией, закрепившаяся под влиянием готицизма в западноевропейской науке шла вразрез с данными античных источников. Согласно античным авторам «первая Gutthia-Гоτθια античной этнографии, в любом случае, находится на Чёрном море, будь то в Крыму, на Керченском полуострове или, что наиболее вероятно, в сегодняшней Румынии». 4
От себя хочу добавить, что поскольку топонимика хранит следы присутствия той или иной этнической группы, то, по всей видимости, шведские гёты были или северной периферией континентальных готов, или одной из групп континентальных готов, отселившихся в Скандинавию с европейского континента в какой-то период. Надо учитывать также, что физическая география Балтийского региона имела другой вид в первые века эпохи в сравнении с концом первого тысячелетия.
А закрепление таких названий как Скандинавия, Скандинавский полуостров за полуостровом, где расположены современные Норвегия и Швеция – дела не так давно минувших дней, и политические мифы готицизма сыграли здесь свою роль.
Не вдаваясь во все детали истории появления названия Скандинавия, стоит напомнить, что названия Scandia, Scandinavia, сейчас использующиеся как синонимы, хоть и в разных контекстах, изначально имели каждый свою пеструю историю, уходящую к античным авторам. Название Scandia было придумано греками, и в «Илиаде» относилось к древнему городу на острове Кифера (один из кандидатов на родину Афродиты), а также к ряду островов на Средиземноморье.
Впервые как название островов на Севере Европы оно было использовано Плинием Старшим (23-79 гг.), который назвал Скандией остров/группу к северу от Римской Британии. Этот же автор говорит о Скандинавии (Scatinavia) как об острове рядом с кимврами, и явно речь идет о каком-то другом острове/островах. Птолемей под именем Scandia описывал остров в группе островов (Scandiae islands) к востоку от полуострова кимвров, т.е. примерно там же, где Плиний размещал остров Scatinavia. Несколько позднее, в послептолемеевское время, Scandia стала синонимом для Terra Scania, т.е. для нынешнего полуострова Сконе (Skåne), что и закрепилось в средневековье.
Данный рассказ можно было бы насытить большим количеством подробностей, но все это, в принципе, известный материал. Хотелось бы, однако, заметить, что разнобой в сведениях и смешение названий может быть объяснен не только недостатком сведений о Северной Европе. Имеется немало данных античных авторов, из которых видно, что север Европы был освоен древним миром через Восточную Европу, издавна были изучены водные пути, известны были гидрографические изменения, связанные, как сейчас понятно, с трансгрессиями и регрессиями уровня водоемов, происходившими в различные периоды.
Например, Диодор Сицилийский (вторая половина I в. до н.э.) в рассказах о Скифии и Кавказе привёл следующие известия, восходящие к мифам об аргонавтах: «Не малое число как древних, так и позднейших писателей (между ними и Тимэй) рассказывают, что когда Аргонавты после похищения руна узнали, что Эит своим кораблями занял устье Понта, то совершили удивительный и достопамятный подвиг: проплывши вверх по реке Танаиду до его истоков и перетащивши в одном месте корабль по суше, они уже по другой реке, впадающей в Океан, спустились к морю и проплыли от севера к западу, имея сушу по левую руку; очутившись недалеко от Гадир, они вступили в наше море…». 5
Эти известия повторяются в рассказе Антония Диогена (вероятно, I в. н.э.): «В рассказ вводится некто по имени Диний, из любознательности отправившийся путешествовать из отечества вместе с сыном своим Димохаром. Через Понт и затем от Каспийского и Ирканского моря они прибыли к так называемым Рипэйским горам и устью реки Танаида, затем вследствие сильной стужи повернули к Скифскому океану, достигли даже Восточного океана и очутились у восхода солнца, а оттуда объехали кругом внешнее море в течение долгого времени и среди разнообразных приключений… Они прибыли и на остров Фулу и здесь на время остановились в своих странствиях». 6
Путешествия с юга на север через Восточную Европу осуществлялись с древности, но менялась геофизика, поэтому те группы островов, которые описывали древние и античные авторы, могли либо исчезнуть, погрузившись на дно Арктического шельфа, либо их рельефы сильно изменились. А названия сохранялись в «базе данных», и в другие времена им находилось иное применение.
Названия Скандия и Скандинавия пережили «третью молодость» благодаря труду Иордана, в VI в. написавшего свой знаменитый труд об острове Скандза, который он с отсылкой к Птолемею разместил на «просторах Северного океана» и прославил как остров, откуда вышли готы. Произведение Иордана достигло пика своей популярности во время распространения готицизма, т.е. в XV-XVI вв., и особенно прославился после публикации труда шведского писателя Иоанна Магнуса «История всех королей свеев и готов». Труд этот был опубликован братом писателя Олаусом Магнусом, автором известной книги по географии и этнографии народов Северной Европы. Олаус Магнус создал в приложение к этому труду не менее знаменитую карту Carta Marina (1539), где впервые поместил название Scandia на месте современной Швеции, которую его брат прославил как прародину готов. По крайней мере, на карте немецкого картографа Николауса Германуса (1420-1490), приложенной им к «Космографии» Птолемея, опубликованной в 1467 г., это название не обнаруживается применительно к той территории, где можно предположить нынешний Скандинавский полуостров. Закрепление названия Скандза, Скандинавия, такое привычное нам сегодня, происходило, судя по всему, как раз в десятилетия, когда стал набирать силу шведский и немецкий готицизм.
Привожу в подтверждение отрывок из работы немецкого картографа XVI в. Якоба Циглера «Скондия» (Schondia), опубликованную в 1532 г., c описанием севера Европы: «Относительно Гёталанд, Свеяланд и Финляндии, а также Лапландии, которая простирается до Северного полюса, кроме того – Гренландии, Херсонеса (Chersonesus) и острова Туле я получил разъяснения от достойнейших готских епископов Иоанна Магнуса Упсальского и Петера Вэстеросского, с которыми я сдружился во время моего пребывания в Риме и провел с ними много времени. Упсальский епископ еще до моего приезда начал писать свои комментарии относительно Скандинавии и давал мне их для прочтения».
Но со времени создания карты Олауса Магнуса и до окончательного закрепления названия Скандинавия за нынешним полуостровом прошло еще какое-то время. По крайней мере, в XVII в. на месте названия Скандия на шведских самодельных эскизах к картам можно было увидеть и название Гиперборея.Следовательно, у нас нет четких географических данных о том, какой остров имелся в виду Иорданом, а также какие острова имелись в виду античными авторами под названиями Скандия или под Scatinavia. Что касается Terra Scania или Сконе, то она точно не подходит как место исхода готов, поскольку в раннее средневековье была населена данами, а не шведскими гётами .
Таким образом, ответ на вопрос о том, откуда выходили готы, в соответствии с выводами западноевропейской медиевистики, включая и скандинавскую, таков: те, кто ранее других стал именоваться готами, проживали на территории современной Польши или несколько южнее. Как выглядел ландшафт Центральной Европы в раннее средневековье, следует изучить отдельно .
Теперь рассмотрим вопрос о том, кто такие готы. И для начала ознакомимся с тем, какую реакцию миф о шведо-готах вызывал у современников, т.е. у западноевропейских историков XV-XVI вв. В своих публикациях (например, и ) я рассказывала о том, что образ Швеции, как прародины готов, разрабатывался целым рядом представителей шведского готицизма, самой крупной фигурой среди которых был вышеупомянутый Иоанн Магнус. Большую часть своей жизни И. Магнус провел за пределами Швеции, в европейских центрах гуманизма, где ревностно стремился отстаивать идею древности Швеции и её особую миссию. Магнус с юности посвятил себя духовной карьере и в 1517 г. как полномочный шведский легат был направлен в Рим, где сразу же оказался вовлечённым в водоворот идейного противоборства, царившего в Италии и окрашенного «антиготской» пропагандой итальянских гуманистов. 7
И. Магнус никогда больше не возвращался на родину, поскольку отрицательно отнесся к реформаторской политике шведского короля Густава Вазы и не пожелал отказаться от католицизма и признать лютеранство, что поставило его в оппозицию к королю. Здесь же в Риме он взялся за перо и начал писать свою историческую феерию о готах – древних предках шведских королей. Над этим произведением И. Магнус работал до самой смерти в 1544 г., хотя первый вариант был завершён уже в 1540 году. Опубликовано оно было братом И. Магнуса, Олафом Магнусом под названием «Historia de omnibus Gothorum Sveonumque regibus» в 1554 г. в Риме. Это произведение принесло И. Магнусу посмертную славу среди западноевропейской образованной публики, а в будущем оно сыграло злосчастную роль для русской истории, сделавшись одной из изложниц норманизма.
Что побудило И. Магнуса стать песнопевцем и глашатаем шведского готицизма? В первую очередь, конечно, объективный ход развития западноевропейской идейно-политической жизни XV-XVI вв., тон которой задавали итальянские гуманисты и их информационная война против немецкоязычного населения Священной Римской империи, которая велась в форме так называемой антиготской пропаганды, т.е. в форме осмеяния истории и культуры североевропейских стран. Почему эта пропаганда велась в форме предъявления абсурдных исторических счетов немецкоязычному населению как «готам»?
Так ведь на войне как на войне! Пропаганда должна быть простой и доходчивой. Тем более что в среде населения немецких городов постоянно присутствовал раздражавший римско-католическую церковь фон протеста против «папской тирании». А если к этому прибавить зажиточность и яркую культуру немецких городов, то все оно приходилось под стать и образовывало достойную мишень для пропагандистского обстрела. Бренд «гото-германские варвары» стал лепиться итальянскими гуманистами из известных еще с античных времен названий готов (готонов, гутов) и германцев как общего названия для североевропейских варваров. Это было тем более удобно, что оба имени имели смутное происхождение и запутанную историю, о чем будет сказано ниже.
Много сделал для внедрения этого бренда в общественное сознание такой итальянский гуманист как Флавио Бьондо (1392-1463). Он был секретарем папской канцелярии и, естественно, человеком, искушенным в словесной казуистике. Как все итальянские государственные и церковные деятели эпохи Возрождения, он уделял много внимания воссозданию «светлого прошлого» итальянцев, написал несколько трудов по римской истории, в которых неуклонно проводил мысль о том, что причиной крушения Римской империи было готское завоевание или нашествие германских варваров. 8
Короче, о терминах договариваются, и итальянские гуманисты стали дружно и споро использовать термин «гото-германские варвары» в стремлении доказать историческую «вину» немецкоязычного населения Священной Римской империи в разрушении великой античной культуры. Именно эта информационная война вывела из круга забвения и поставила на всеобщее обозрение труд Иордана «Getica».
Обнаруженная Э. Пиколломини в 1450 г. рукопись труда Иордана в 1515 г. была впервые опубликована немецким гуманистом Конрадом Певтингером. Но еще в рукописи она быстро стала вводиться в научный оборот немецкими и шведскими историками. Немецкий теолог и историк Кранц (ум.1517 г.) создал свою «Датскую, шведскую и норвежскую хронику», где значительная часть была посвящена истории готов, взятой из рукописи Иордана. В 1470 г. шведский историк Эрик Олай написал латиноязычную историю готских правителей – выходцев из Скандии/Швеции. В 1455 г. была обнаружена рукопись сочинения Тацита «Германия», и в 1519 г. труд Тацита был издан эльзасским историком Беатусом Ренанусом. Все это раскручивало маховик ревностного изучения источников, которые могли бы ослабить или полностью опровергнуть обвинения итальянских гуманистов. Но это была новая тенденция, вызванная к жизни политикой. Однако в то время оставалась и научная традиция, которая встретила эту «новоготскую» историографию с насмешкой.
В 1517 г. вышел труд польского историка М.Меховского «Трактат о двух Сарматиях», где автор, согласно с античной традицией, упоминал и готов, как народ, живший у Чёрного моря и в Малой Азии, откуда они и начали завоевания и миграции. И. Магнус сразу же отреагировал письмом протеста Меховскому, поскольку усмотрел в его работе посягновение на идею происхождения готов из Швеции. Интересно привести несколько фрагментов из письма Магнуса:
Нет новости, более захватывающей и пленительной для меня, гота, или если это более отвечает Вашему пониманию, – шведа, чем та, которая знакомит с новым исследованием, затрагивающим происхождение готов, и от которого мы вправе ожидать достоверности и основательности в стремлении достичь ясности в данном вопросе. Я всегда испытывал глубокий интерес к чтению работ исторических писателей и космографов… прежде всего с особым рвением стремился я получить полное знание о том, откуда ворвались в жизнь так называемые готы – этот варварский, несущий гибель и разложение, безбожный народ.О всеведающий господь! Мы видим, что известнейшие историки и географы античности, упоминая готов, со всей определённостью говорили, что они вышли из королевства Швеции – моей родины.
Если кто-то может опровергнуть свидетельства о том, что эти готы были шведы, то мне бы хотелось, чтобы были приведены истинные или хотя бы надуманные основания.
Не раз доводилось мне вступать в дискуссии и споры с чужестранцами о том, какими качествами обладают разные народы. Но как только они узнавали, что я – готский человек, то говорили, что готов надо опасаться, что варварам следует молчать, а славянам – исчезнуть на веки вечные; с выражениями омерзения и проклятиями в адрес отродья этого безбожного народа сообщали они со всей непререкаемостью, что его потомков надо избегать, как змеиное семя…
Явно из этих соображений, которые должно понимать, как добродетель, мои вышеназванные предки – готы, когда они приобщились к святым обычаям христианской религии, то, оставляя свои языческие заблуждения и привычки, захотели поменять и своё языческое имя – готы на шведов и решили, что области, которые были известны под именем Готии, с этих времён получили имя Швеции… 9
Как видим, ход мысли Магнуса прост: мы всегда знали, что мы – готы, но стали скрывать древнее имя под названием Швеция, боясь людских проклятий. Стоит обратить также внимание на то, что несколько десятилетий раскручивания идеи о Швеции как прародине готов привели к тому, что И. Магнус уверовал в наличие древних источников, подтверждавших эти идеи, в то время как таких источников не имелось.
На это и указал Меховский, опубликовав письмо Магнуса вместе со своим язвительным ответом на него, где написал, что для него очевидно, что его молодой друг начитался россказней старинных писателей о громадном густонаселённом острове Скандия, где проживало множество народов. Но что говорят ему его собственные впечатления? По дороге в Рим он мог собственными глазами убедиться, насколько мала и бедна его Скандинавия. Да, знающие историки сообщали об исходе готов из Готии, но никто не писал, что это была Швеция или Финляндия! Как же он или другие представители готицизма смогут когда-нибудь доказать, что вестготы и остготы вышли из тех его двух областей, которые носят созвучные названия, хотя нет ни одного датского, шведского или готского источника того периода? Не можете вы предъявить шведского источника от тех времен, ибо их нет, и что было в прошлом Швеции, предано забвению. «Счастья Вам! Найдете что-нибудь стоящее, то напишите». 10
Уничижительный ответ Меховского, предполагает Юханнессон, послужил, возможно, тем импульсом, под воздействием которого И. Магнус обратился к написанию шведской истории или истории о конунгах готов и свеев в духе готицизма. Главными «источниками» для него стали его шведский предшественник Эрик Олай, который отождествлял Швецию с островом Скандия или прародиной готов, завоевавших Рим, и немецкий историк Кранц, также популяризировавший сведения из труда Иордана, т.е. немецкий и шведский готицизм. Вот и все «источники».
Таким образом, мы видим, что идея о Швеции как прародине готов была запущена в жизнь силою политических интересов, а историческая наука сразу же стала смеяться над этой идеей . М. Меховский, помимо основательного знания античных и западноевропейских авторов эпохи Возрождения, опирался и на сильную польскую историографию. Следует напомнить, что одним из наиболее авторитетных польских летописцев, повлиявших на последующие поколения историков, являлся Ян Длугош (1414-1480), крупнейший знаток исторических источников, прекрасно знавший и историю Восточной Европы.
Поэтому, начиная выяснять вопрос о том, кто же такие готы, надо четко представлять себе обрисованную диспозицию: вопрос о готах в XV-XVI вв. оказался разделенным между двумя сферами – сферой научных исследований и сферой политических интересов, где научные сведения не отвечали политическим запросам. Политика, естественно, перетянула, а наука была на долгое время предана забвению. Как это произошло, иллюстрируется следующей историей, из которой видно, какое значение шведская корона придавала успешному развитию политического мифа о Швеции как прародине готов.
Среди ученых людей, с издевкой воспринимавших версию о шведо-готах, был шведский историк и прославленный реформатор шведской церкви Олаф Петри (1493-1552). Причем за эту критику он чуть было не поплатился жизнью. Петри был правой рукой шведского короля Густава Ваза в деле утверждения лютеранства в Швеции. Но король был кровно заинтересован и в создании солидного исторического труда, который показал бы генетическую связь шведской истории с историей древних готов. Попытки приписать историю древнего народа готов как пролог к шведской истории предпринимались ещё при предшественниках Густава Вазы и уже тогда использовались в обоснование особых политических амбиций шведских правителей, которые для их осуществления нуждались в исторической доктрине, обосновывавшей превосходство Швеции среди других скандинавских стран. Героическое прошлое готов как прямых предков королей Швеции в качестве преамбулы к панораме шведской истории, было созвучно этим целям.
Когда король Густав Ваза осознал потребность в использовании идеи «светлого прошлого», хотя бы и выдуманного, для разработки консолидирующей общество идеологии, то понятно, что в роли такого политтехнолога виделся Олаф Петри. Это ему, а не диссиденту и невозвращенцу Иоанну Магнусу приуготовлялась самой судьбой стать первым лицом на ниве взращивания официальной шведской истории, имея в виду его положение как одного из наиболее авторитетных шведских проповедников лютеранства и благодаря этому – его близости к королю Густаву Вазе. Король, естественно, ожидал, что «мастер Олуф», так верно послуживший ему в деле введения в Швеции лютеранства, выступит и создателем политически корректного труда, который закрепил бы за Швецией сиятельный венец прародины готов и дал бы молодой династии Ваза древние корни. О. Петри взялся за работу, и в течение 1530 – 1540-х годов создал труд «Шведская хроника», который и преподнес королю. 11
Но «Шведская хроника» Петри вызвала гнев короля, поскольку в этой работе, по словам шведского исследователя Йорана Сальгрена, Петри обнаружил полное отсутствие национального тщеславия, а в XVI в., пронизанном шовинизмом, его поиски истины не могли быть поняты. Что здесь имелось в виду, какую истину искал О. Петри? Все очень просто: «мастер Олуф» написал очерк реальной истории Швеции в древности, такой, какой он ее знал (как и Меховский). Вот несколько выдержек из нее:
Следует знать, что в наших шведских хрониках довольно мало достоверных сведений о том, что было у нас в действительности во времена, предшествовавшие христианству. В жизни наших предков мало было событий, о которых стоило написать, а в некоторые времена и вообще писать было не о чем. То немногое, что было, записывалось при помощи единственного письма, имевшегося в нашей стране в прежние времена и которое сейчас называется руническими буквами.Только руническим письмом могли быть сделаны какие-то немногие записи, ибо латинское письмо, которым мы пользуемся сейчас, пришло к нам вместе с христианскими миссионерами. И когда был принят латинский шрифт, то прежнее письмо оказалось забытым, а вместе с ним забытым оказалось почти всё, что было на нём написано… У нас нет надежных сведений о том, писали ли наши предки что-либо значительное руническим письмом или нет, поскольку до нас дошло очень мало достоверного от дохристианского периода. Одна датская хроника (скорее всего, имеется в виду Саксон Грамматик – Л.Г.) много рассказывает о том, что было в прежние времена в трёх наших королевствах, и рассказ уводит в глубокую древность. Но вряд ли у ее автора есть для этого основания, ибо и в Дании совершают ту же ошибку, что и у нас, стараясь в древности истории отыскать величие как награду потомкам. Но ужасно думать, что при этом истина ускользает от нас, а этого писатели хроник должны опасаться пуще всего…
Весьма сомнительно, чтобы у нас в прежние времена были какие-либо письменные источники. Однако хорошо известно, что у наших предков, как у греков и латинов, имелись в обиходе поэтические вирши и сказки, которые слагались в честь выдающихся мужей, отличившихся подвигами и великими деяниям… рассказы расцвечивались фантазиями и словесами, героям приписывались почести и регалии… Первые составители датских и шведских хроник положили в их основу многое из старых россказней, песен и других вымышленных сочинений, оставшихся от прежних времён и изложили всё это письменно, хотя неизвестно, что было на самом деле, а что нет… И поскольку у нас, шведов, нет ни одного старинного исторического сочинения, как у некоторых других народов, то нет у нас и достоверных сведений ни о происхождении нашего шведского народа, ни о том, какой Швеция была в древности.
В общеизвестных исторических трудах рассказывается о Готском королевстве и о времени его возникновения. Но разве можно хоть сколько-нибудь серьёзно думать, что эти рассказы касаются гётов, которые сейчас живут в Швеции? Те старинные готы (хотя такие ли уж и они старинные, как некоторые полагают?) или тот народ, который первым стал называться готами, никак не мог быть тем самым народом, который жил у нас в Швеции. Этот народ проживал на месте нынешней Венгрии или несколько южнее. Страна готов находилась там ещё с древности, со времени после Потопа, и об этом есть много письменных свидетельств. Вряд ли они переселились туда из нашей страны. Более правдоподобно, что часть их некогда переселилась оттуда к нам и осталась здесь. Но всё это точно неизвестно, гадательно, нам не определить, что было достоверным в те далёкие времена, поэтому лучше этим не заниматься совсем, чем брести наугад…
Эх, и разъярился же Густав Ваза, прочитав простодушные откровения «мастера Олуфа». Ведь «Шведская хроника» Петри даже не ставила под сомнение основополагающую для готицизма идею отождествления Швеции с прародиной готов, она просто-напросто уничтожала ее, не оставляя от мифа камня на камне! И ради чего?! Истина ему, видите ли, нужна?! Правдоискатель, интеллигент! В тюрьму, поганца, на плаху! А королю что делать?!
Ведь совсем недавно – в 1523 году – Густав Ваза принял в своё управление страну, разорённую и залитую кровью в бесчисленных сражениях и битвах между представителями шведской знати и королями Кальмарской унии – выходцами из Дании, Поморско-Мекленбургского дома или Баварии. Первый период его правления был отмечен рядом крупных восстаний в разных областях Швеции, что было реакцией на ужесточённую налоговую политику, а также на религиозную реформу и введение лютеранства вместо католичества. Для объединения растерзанной страны в функционирующий организм Густаву Вазе как воздух нужна была соответствующая идеология, или, как сказали бы сейчас, национальная идея. Мысль о том, что объединяющая национальная идея – это детище национальной истории, представленной картинами славного прошлого народа, уже более полутораста лет осваивалась западноевропейским гуманизмом. Именно такой труд – блистательную героическую сагу о «древних готах» ожидали от Олафа Петри.
А Петри стал в позицию блаженного правдоискателя и пустился в рассуждения о том, что, дескать, кто ж его знает, что было в древности в Швеции: культуры у нас не было, письменных источников тоже, рифмоплётство одно да руническая письменность, так на ней не очень разбежишься сочинять, а если что и было, так всё это к нам с континента пришло, а не наоборот, от нас – туда. Неумение понять запросы момента обошлось «мастеру Олуфу» дорого: он был обвинён в том, что в своей хронике пытался навеять в умы подданных короля «яд измены» («förgiftigh otrooheet»), и приговорён к смертной казни.
Приговор, правда, не был приведён в исполнение, король помиловал Петри (все-таки почти «основоположник» лютеранства в Швеции), приговорив уплатить большой штраф, и тот даже продолжил свою карьеру религиозного деятеля и писателя. Но властителем исторических дум шведского общества «мастер Олуф» так и не стал. Густав Ваза запретил печатать его «Шведскую хронику», расценив ей как вредное произведение. После смерти Петри король наложил арест на его архив, подозревая, что там могут находиться другие «тайные» хроники неблагонадёжного содержания, которые следует взять под контроль для того, чтобы «этот М. Олуф (как если бы он был величайшим врагом Швеции) не мог бы более выставлять Швецию на осмеяние, оплёвывание и поругание, как он уже сделал, написав эту свою хронику (т.е. «Шведскую хронику» – Л.Г. )». 12
Таким образом, правдивая, основанная на источниках концепция истории Швеции, представленная Олафом Петри, была объявлена поруганием шведского прошлого, а сам автор – врагом народа. В качестве официальной истории Швеции была утверждена выдуманная история И. Магнуса о готах – прямых предках шведских королей, и на ней стали воспитываться поколения шведов, вызывая то эйфорическое чувство, о котором говорится в цитате Нордстрёма в начале статьи.
Труд Магнуса получил общеевропейскую популярность. Он издавался в Базеле в 1558 г., в Кёльне в 1567 г. и стал постепенно одним из наиболее популярных сочинений. Современник Магнуса, датский профессор Ханс Мюнстер с неудовольствием писал в 1559 г. из Лондона, что история о королях готов и свеев раскупается в Лондоне нарасхват, и вместе с этим распространяются среди доверчивых иностранцев беспочвенные вымыслы «великого Гота» (т.е. И. Магнуса), и что датскому королю тоже следует найти автора, способного создать подобный труд о Дании.
Этими общеевропейскими путями как часть шведского политического мифа Магнусова история о готах из Швеции пришла и в Россию в XVIII в. Но если в Швеции в последние десятилетия историческая мысль отказалась от фантазий И. Магнуса и признала, фактически, правильность взгляда О. Петри на древнюю историю Швеции, то в России за них держатся с упорством, достойным лучшего применения, и именно российские археологи – последний приют Магнусовых фантазий.
Напомню слова Д. Харрисона о том, что как письменные источники, так и современный археологический материал опровергают исход готов или тех, кто впервые стал называть себя готами (очень важная оговорка!) из Швеции. Бросим и мы беглый взгляд на известные источники, чтобы увидеть, в каком контексте и в каком обществе встречается там имя готов и благодаря этому определить, кто называл себя готами – необходимое уточнение вопроса «кто такие готы?» И как их имя соединилось с именем германцев?
У византийского историка VI в. Прокопия Кесарийского мы встречаем, например, упоминание имени готов и в качестве отдельного этнонима, и в качестве собирательного названия для многих народов: «В прежние времена готских племён было много, и много их и теперь, но самыми большими и значительными из них были готы, вандалы, визиготы и гепиды». 13
А вот германцы у Прокопия Кесарийского не отождествляются с готами: «Вандалы прежде жили у Меотиды. Страдая от голода, они направились к германцам, называемым теперь франками, и к реке Рейну, присоединив к себе готское племя аланов». 14
Итак, мы видим, что в V-VI вв. многие народы могли выступать под общим именем готов: вандалы, аланы, но не германцы. О германцах и готах в этот период говорили как о разных народах или разных группах народов, составлявших разные этнополитические общности. Кроме того, в то время была известна традиция связывать происхождение готов с савроматами и меланхленами: «В прежнее время, правда, они (готы – Л.Г.) назывались савроматами и меланхленами». 15
О восточноевропейском происхождении готов напоминал М.Ю. Брайчевский, отмечая, что причерноморских готов нельзя рассматривать как «чистых» германцев и что для позднеантичных авторов готы были аборигенами причерноморских степей, а их этноним в источниках выступал синонимом названия «скифы». 16 У готского историка Иордана (середина VI в.) готы – преемники фракийских гетов, у византийского же историка Феофилакта Симокатты (начало VII в.) геты отождествлялись со склавинами.
Вот ещё пример из Прокопия Кесарийского: «Вандалов и аланов Гизерих (король вандалов в 428-477 гг. – Л.Г.) разделил на отряды… Говорят, однако, что число вандалов и аланов в прежние времена не превышало пятидесяти тысяч… Затем лишь благодаря рождению у них детей и присоединению к ним других варваров они дошли до такого многолюдия… Но имена аланов и других варваров, кроме маврусиев, были поглощены именем вандалов». 17
Известный австрийский медиевист и исследователь истории варваров Х. Вольфрам отмечал, что с первого упоминания имени «готы» античными источниками между 16 и 18 гг. н.э., в течении нескольких столетий это имя охватывало самые различные народы. Были периоды, когда имя готов исчезало. Например, между временем Птолемея и 60-ми гг. III в. оно перестало встречаться в источниках, а потом появилось опять как этноним, сменивший название «скифы». Однако, просуществовав ещё какое-то время, оно снова кануло в Лету, так нигде и не образовав средневековой народности и достаточно рано превратившись в миф, доступный каждому.
Пёстрая история имени готов (включая многочисленные формы его проявления, в частности, какGutones, Guten, Gothicus в титуле императора Клавдия II, Gutans, Gauthigoth , дакийский топоним Gothia и пр.) подводит к выводу, что носители этого имени жили в симбиозе со многими народами, растворяясь в других народах, и как отметил Вольфрам, так и не образовали собственной народности, зато сделались рассадником исторических мифов. Большей частью народы, носившие имя готов, могли локализоваться в Восточной Европе или в Центральной и Южной Европе, т.е. повторяя слова Брайчевского, готы никогда не являлись «чистыми» германцами, поскольку носители этого последнего имени были исходно связаны с севером Европы. Но и имя «германцы» в раннее средневековье также время от времени исчезало, растворяясь в других именах и народах, чтобы через какое-то время появиться опять, вызванное политической волей.
В приведённом выше отрывке из Прокопия Кесарийского мы видим, что имя германцев к VI в. растворилось в имени франков. За полтысячи лет до Прокопия Кесарийского мы встречаем описание германцев у Тацита в его знаменитом сочинении «Германия». 18
Согласно сведениям Тацита, имя германцев было известно в двух значениях. Во-первых, оно упоминается античным историком как древнее родоплеменное название одной из этнических групп, жившей на восточном берегу Рейна и прославившейся тем, что её члены первыми потеснили галлов, перейдя на западный берег Рейна. Во-вторых, оно стало известно как совокупное название всего населения в силу военных успехов носителей имени германцев («название племени возобладало и распространилось на весь народ», – читаем в «Германии» Тацита). История обычная и легко проецируемая на истории многих стран и времён: несколько этнических групп в качестве общего совокупного названия получают или принимают имя одного из членов данной общности.
Немецкий историк Х. Шульце охарактеризовал германцев на рубеже эпох как «варваров с ужасного туманного Севера, которые спасались бегством от немилости природы… стремясь поселиться в пределах Римской империи, и которые участвовали в её защите. В Риме этих северных варваров называли германцами, именем, которое Цезарь перенял от галлов. Те, в свою очередь, именовали так дикие народы, пытавшиеся вторгнуться в Галлию из-за Рейна, а Цезарь от их названия произвёл обозначение области по ту сторону Рейна и Дуная, назвав её Германией (Germania). Слово «германец» было не более чем указанием на выходцев из малоизвестных мест к востоку от Рейна. Учёные спорят и поныне об этнической и языковой однородности германцев». 19
Идея этнической и языковой однородности Германии Тацита – конструкция представителей немецкого готицизма XVI века. Именно тогда, отмечает Вольфрам, понятие «Germanus» было приравнено к понятию «Deutsch». Эту «однородность» и сконструировали представители немецкого готицизма – историки Иреник, Пиркхеймер и другие, использовав бренд итальянских гуманистов о гото-германцах, к которым немецкие готицисты подсоединили и шведов. Это была искусственная конструкция, но благодаря ей готицизм обретал свою легенду, свой концептуальный костяк.
Это, что касается письменных источников. По поводу современного археологического материала хочется напомнить, что такое изобретение как парус появился в странах Скандинавского полуострова только на рубеже VII-VIII вв., и этот факт следует учитывать при реконструкции событий начала нашей эпохи, связанных с выходцами из скандинавских стран вкупе с морскими экспедициями. Относительно же истории народов, населявших территорию современной Швеции, то тут особо следует учесть, что шведские археологи не нашли пока судов, пригодных для морских экспедиций, только суда, пригодные для прибрежного плавания. Кроме того, если судоходство так или иначе связывается с королями свеев, то о гётах, «зажатых» между данами и свеями, один из крупнейших шведских историков Курт Вейбуль высказался, как о народе сухопутном: «Все, что известно о шведских гётах, не дает оснований считать их морским народом». 20
О чем это говорит? Это говорит о том, что все прежние утверждения о морских экспедициях выходцев из скандинавских стран, относящихся к древним временам, требуют дополнительного и дополнительного исследования .
К какому выводу подводит рассмотренный материал? Достаточно очевидно, что имя готов связано с историей варваров так называемой эпохи Великого переселения народов, где основная сцена – Центральная Европа и юг Восточной и Западной Европы, а не Скандинавский полуостров. Общности, которые возникали и исчезали в то сумбурное время, основывались не на биологической общности, а на авторитете удачливого военного предводителя. История этих общностей, по словам Вольфрама, уравнивает «понятия «народ» и «войско», оставаясь тем самым на почве исторической действительности… источники подтверждают принципиальную полиэтничность gentes. Они не являются «целыми» народами; они никогда не охватывают всех возможных членов одного рода, а всегда являются смешанными; их возникновение – вопрос не кровного родства, а внутреннего устройства. Поначалу это означает не больше, чем объединение и поддержание единства разнородных групп, составляющих варварское войско. Вожди и представители «известных», то есть тех семей, которые вели свою родословную от богов и могут соответствующими успехами доказать свою харизму, образуют «традиционные центры притяжения», вокруг которых возникают новые племена: благодаря им этнические общности дробятся и изменяют свой состав. Кто относил себя к этой традиции, по рождению или в результате испытаний, тот был частью gens, то есть членом общности, имеющей общее происхождение не по крови, а по преданию». 21
Следовательно, история носителей имени готов – это история тех непрочных полиэтнических образований, которые жили как «войско», а не как «народ». В бурливом водовороте событий имя переходило от родоплеменного названия к группе народов, а народ, рождённый в древности с одним именем, мог менять его и продолжать жить под другим. Только наиболее сильные этнополитические организации пережили это «смутное время» и, переплавив в своих горнилах неустойчивые общности, стали к концу названной эпохи образовывать народы и государства. Готов среди таких сильных этнополитических не оказалось.
И если бы не особое стечение политических обстоятельств, возможно, имя готов тоже осталось бы одним из многих варварских имен, знания о котором не выходили бы за орбиту академической образованности.
Правда, есть одно обстоятельство, над которым стоить поразмыслить. Готские правители уделяли большое внимание переложению событий своей жизни и деятельности в форму историописания. Возможно, такими же были и другие правители варваров, возможно, мы просто знаем о готах больше, чем о других. Но тем не менее. Осталось, например, свидетельство о том, что король вестготов Эврих высказывал заинтересованность в написании истории готов Аполлинарием Сидонием (430-486 гг.), прославленным галло-римским писателем и поэтом, дипломатом, епископом Клермонта. Сидоний отклонил предложение. Вольфрам выразил сожаление по этому поводу, поскольку, по его сведениям, Сидоний обладал серьезными и точными познаниями относительно истории королей вестготов и мы могли бы избавиться от многих «возможно» при изучении истории готов. Но именно точные познания и стали причиной того, что Сидоний отклонил предложение Эвриха, а также того, что Эврих принял этот отказ. История королей вестготов была написана более чем через сто лет архиепископом Исидором Севильским.
Но мы пользуемся, как известно, историей Иордана, пересказавшего труд Кассиодора, служившего при дворе Теодориха Великого и писавшего в 538-539 гг. Ни одного фрагмента труда Кассиодора до нас не дошло, а дошла только его характеристика своего произведения, как попытка связать историю готов и римлян, для чего он использовал полузабытые варварские легенды. Эти «легенды» пересказал Иордан, упомянув от себя о неких «древних песнях» готов, на которые он опирался. Такое описание истории возникновения основного труда о готах очень напоминает возникновение Магнусова труда о готах, которых он в свою очередь пытается «связать» со шведскими королями.
Потому в современной медиевистике наблюдается не только критический пересмотр мифа о готах как выходцах из Скандинавии, но и добротность источника, из которого этот миф вырос, а именно «Гетики» Иордана. Об этом можно прочитать в статье Д.С. Конькова – «Гетика» Иордана – готское историческое предание или конъюнктура эпохи: современное состояние изучения проблемы.
И совсем напоследок: коль скоро история готов разными нитями привязана к древнерусской истории, то российским медиевистам пора критически переосмыслить то, что сейчас известно о готах и четко отделить историческую субстанцию от призрака истории, созданного фразами.
Лидия Грот,
кандидат исторических наук
