Введение
Легенда, сложившаяся вокруг этой исторической личности, поражала воображение немецкого народа и сделала доктора Фауста его героем и любимцем. На образ наслаивались всевозможные суеверия и предания о чернокнижниках, свою роль сыграли средневековое богословие и демонология, в результате чего мы знаем Фауста как мага, астролога, продавшего душу дьяволу, но при этом еще и как плута и мошенника.
Актуальность данной работы заключается в том, Фауст являясь, одним из вечных образов в мировой литературе, остается загадочной персоной. Фауст «скитался по городам протестантской Германии в бурную эпоху Реформации и крестьянских войн» . Кем же он был на самом деле - не установлено до сих пор.
Цель работы - проследить истоки возникновения первого литературного произведения о докторе Фаусте - народных книг. Для этого необходимо выполнить ряд задач: рассмотреть и сопоставить различные исторические упоминания об этой личности, а также проанализировать первую народную книгу о докторе Фаусте как отражение народных легенд и преданий.
Существует множество работ, посвященных истории возникновения образа Фауста, которые могут оказаться полезными в рассмотрении данного вопроса. Одно из крупнейших исследований, касающихся личности Фауста, принадлежит Жирмунскому В.М., который попытался осветить всю историю легенды о Фаусте, с первых упоминаний до произведения Гете. Также можно найти достаточно много статей, посвященных этой теме, например, «Житие и антижитие» Горбуновой А., «Краткая история доктора Фауста» Кузнецова П. Руигби Л., как и Жирмунский В.М., проводит свое исследование относительно вопроса о существовании человека с именем Иоганн Фауст. При рассмотрении данной темы могут оказаться интересными вступительные статьи к различным произведениям о докторе Фаусте, например, комментарий Вильмонта Н. к трагедии Гете И.В. «Фауст» или предисловие к роману Письменного М.А. «История о Фаусте и черте».
В первой части работы приведены исторические сведения и заметки о некоем докторе Фаусте, творившем немыслимые чудеса и способном кого угодно обвести вокруг пальца; во второй части рассмотрено отражение легенды в первой народной книге о докторе Фаусте.
Легенда о Фаусте
Возникновение легенды
Фауст - один из вечных образов в мировой литературе. Он возникает на почве народных книг о докторе Фаусте. Предполагается, что герой народных книг доктор Фауст - личность историческая. Жил Фауст в Германии XVI века, в бурную эпоху Реформации и крестьянских войн и был известен как странствующий маг, астролог и попросту шарлатан .
«Темны и глухи истоки немецкой народной легенды о докторе Фаусте. Вроде бы и есть дата его рождения - 1480 год, но где родился Фауст, никто точно не скажет. Звали его Иоганн, а может быть, и Георг, говорят, даже и не Фауст он был, а Цабель - по-латински Георгий Сабеликус. Если слово «фауст» перевести с немецкого языка, то будет «кулак», а если с латинского - «счастливый». Нужно пояснить, что в старое время в Германии, да и не только в Германии, латынь была языком грамоты и служения Богу, поэтому ученому мужу, священнику и горожанину - никому был не чужд звук латинского слова. Так что в произведении «Фауст» немецкому уху слышалась некая удачливость и везучесть и вместе с тем крепко сжатый простонародный кулак» .
Как пишет в предыстории к своей «Истории о Фаусте и черте» М. Письменный, настоящий Фауст был астрологом, умел составлять гороскопы и вызывать души умерших людей . Тексты Платона и Аристотеля он не только умел толковать, но и твердил наизусть, чем приводил всех в ужас - не иначе, как дьявольская подсказка!
Если при жизни Фауста существовали лишь слухи о его способностях, то после смерти о нем стали сочинять все, что только в голову взбредет. И не понятно, наложили ли свой отпечаток легенды о чернокнижниках на настоящую историю жизни Фауста, или же наоборот, именно он стал причиной возникновений множества народных преданий. Однако, о том, что некий доктор Фауст действительно существовал, мы можем убедиться, изучив некоторые источники, относящиеся к XVI в., а именно - периоду жизни Фауста и несколько лет после его смерти.
На сцену выходит хор и рассказывает историю Фауста: он родился в германском городе Рода, учился в Виттенберге, получил докторскую степень. «Потом, исполнен дерзким самомненьем, / Он ринулся в запретные высоты / На крыльях восковых; но тает воск - /И небо обрекло его на гибель».
Фауст в своём кабинете размышляет о том, что, как ни преуспел в земных науках, он всего лишь человек и власть его не беспредельна. Фауст разочаровался в философии. Медицина также не всесильна, она не может дать людям бессмертье, не может воскресить умерших. Юриспруденция полна противоречий, законы вздорны. Даже богословие не даёт ответа на мучающие Фауста вопросы. Лишь магические книги привлекают его. «Могущественный маг подобен Богу. / Итак, свой разум, Фауст, изощряй, / Стремясь божественной достигнуть власти». Добрый ангел уговаривает Фауста не читать проклятых книг, полных соблазнов, которые навлекут на Фауста гнев Господень. Злой ангел, наоборот, подстрекает Фауста заняться магией и постичь все секреты природы: «Будь на земле, как в небесах Юпитер - / Владыкой, повелителем стихий!» Фауст мечтает заставить духов служить себе и стать всемогущим. Его друзья Корнелий и Вальдес обещают посвятить его в тайны магической науки и научить заклинать духов. На его зов является Мефистофель. Фауст хочет, чтобы Мефистофель служил ему и исполнял все его желания, но Мефистофель подчиняется одному Люциферу и может служить Фаусту только по приказу Люцифера. Фауст отрекается от Бога и признает верховным властелином Люцифера - владыку тьмы и повелителя духов. Мефистофель рассказывает Фаусту историю Люцифера: когда-то он был ангелом, но проявил гордыню и восстал на Господа, за это Бог его низринул с неба, и теперь он в аду. Те, кто вместе с ним восстали на Господа, также осуждены на адские муки. Фауст не понимает, как же сейчас Мефистофель вышел из сферы ада, но Мефистофель объясняет: «О нет, здесь ад, и я всегда в аду. / Иль думаешь, я, зревший лик Господень, / Вкушавший радость вечную в раю, / Тысячекратным адом не терзаюсь, / Блаженство безвозвратно потеряв?» Но Фауст твёрд в своём решении отринуть Бога. Он готов продать душу Люциферу за то, чтобы двадцать четыре года «жить, вкушая все блаженства» и иметь Мефистофеля своим слугой. Мефистофель отправляется к Люциферу за ответом, а Фауст тем временем мечтает о власти: он жаждет стать царём и подчинить себе весь мир.
Слуга Фауста Вагнер встречает шута и хочет, чтобы шут служил ему семь лет. Шут отказывается, но Вагнер вызывает двух дьяволов Балиола и Белчера и грозится, что, если шут откажется ему служить, дьяволы немедленно утащат его в ад. Он обещает научить шута превращаться в собаку, в кота, в мышь или крысу - во все что угодно. Но шут если уж в кого и хочет превращаться, то в маленькую резвую блошку, чтобы прыгать, где ему хочется, и щекотать смазливых бабёнок под юбками.
Фауст колеблется. Добрый ангел уговаривает его бросить занятия магией, раскаяться и возвратиться к Богу. Злой ангел внушает ему мысли о богатстве и славе. Возвращается Мефистофель и говорит, что Люцифер приказал ему служить Фаусту до гроба, если Фауст кровью напишет завещание и дарственную на свою душу и тело. Фауст согласен, он вонзает нож себе в руку, но кровь стынет у него в жилах, и он не может писать. Мефистофель приносит жаровню, кровь Фауста согревается, и он пишет завещание, но тут на руке его появляется надпись «Homo, fuge» («Человек, спасайся»); Фауст не обращает на неё внимания. Чтобы развлечь Фауста, Мефистофель приводит дьяволов, которые дают Фаусту короны, богатые одежды и танцуют перед ним, затем удаляются. Фауст расспрашивает Мефистофеля про ад. Мефистофель объясняет: «Единым местом ад не ограничен, / Пределов нет ему; где мы, там ад; / И там, где ад, должны мы вечно быть». Фаусту не верится: Мефистофель разговаривает с ним, ходит по земле - и все это ад? Такой ад Фаусту не страшен. Он просит Мефистофеля дать ему в жены самую прекрасную девушку Германии. Мефистофель приводит к нему дьявола в женском обличье. Брак - это не для Фауста, Мефистофель предлагает каждое утро приводить к нему самых красивых куртизанок. Он вручает Фаусту книгу, где все написано: и как добывать богатство, и как вызывать духов, в ней описано расположение и движение планет и перечислены все растения и травы.
Фауст проклинает Мефистофеля за то, что он лишал его небесных радостей. Добрый ангел советует Фаусту раскаяться и уповать на милосердие Господне. Злой ангел говорит, что Бог не сжалится над таким великим грешником, впрочем, он уверен, что Фауст и не раскается. У Фауста и правда не хватает духу раскаяться, и он заводит с Мефистофелем спор об астрологии, но когда он спрашивает, кто создал мир, Мефистофель не отвечает и напоминает Фаусту, что он проклят. «Христос, мой искупитель! / Спаси мою страдающую душу!» - восклицает Фауст. Люцифер упрекает Фауста за то, что он нарушает слово и думает о Христе. Фауст клянётся, что это больше не повторится. Люцифер показывает Фаусту семь смертных грехов в их подлинном обличье. Перед ним проходят Гордость, Алчность, Ярость, Зависть, Чревоугодие, Леность, Распутство. Фауст мечтает увидеть ад и вновь вернуться. Люцифер обещает показать ему ад, а пока даёт книгу, чтобы Фауст прочёл ее и научился принимать любой образ.
Хор рассказывает, что Фауст, желая познать тайны астрономии и географии, для начала отправляется в Рим, чтобы увидеть папу и принять участие в торжествах в честь святого Петра.
Фауст и Мефистофель в Риме. Мефистофель делает Фауста невидимым, и Фауст развлекается тем, что в трапезной, когда папа угощает кардинала Лотарингского, выхватывает у него из рук блюда с яствами и съедает их. Святые отцы в недоумении, папа начинает креститься, и, когда он крестится в третий раз, Фауст даёт ему пощёчину. Монахи предают его проклятию.
Робин, конюх постоялого двора, где остановились Фауст с Мефистофелем, крадёт у Фауста книгу. Он и его друг Ралф хотят научиться по ней творить чудеса и для начала крадут кубок у трактирщика, но тут вмешивается Мефистофель, чей дух они ненароком вызвали, они возвращают кубок и обещают больше никогда не красть магические книги. В наказание за дерзость Мефистофель обещает превратить одного из них в обезьяну, а другого - в собаку.
Хор рассказывает, что, посетив дворы монархов, Фауст после долгих странствий по небу и земле вернулся домой. Слава о его учёности доходит до императора Карла Пятого, и тот приглашает его к себе во дворец и окружает почётом.
Император просит Фауста показать своё искусство и вызвать духов великих людей. Он мечтает увидеть Александра Великого и просит Фауста сделать так, чтобы Александр и его супруга восстали из могилы. Фауст объясняет, что тела давно усопших особ превратились в прах и он не может показать их императору, но он вызовет духов, которые примут образы Александра Великого и его супруги, и император сможет их увидеть во цвете лет. Когда духи появляются, император, чтобы удостовериться в их подлинности, проверяет, есть ли у супруги Александра родинка на шее, и, обнаружив ее, проникается к Фаусту ещё большим уважением. Один из рыцарей сомневается в искусстве Фауста, в наказание у него на голове вырастают рога, которые исчезают только тогда, когда рыцарь обещает впредь быть почтительнее с учёными. Время, отпущенное Фаусту, подходит к концу. Он возвращается в Виттенберг.
Лошадиный барышник за сорок монет покупает у Фауста коня, но Фауст предупреждает его, чтобы он ни в коем случае не въезжал на нем в воду. Лошадиный барышник думает, что Фауст хочет утаить от него какое-нибудь редкостное качество коня, и первым делом въезжает на нем в глубокий пруд. Едва доплыв до середины пруда, барышник обнаруживает, что конь исчез, а под ним вместо коня - охапка сена. Чудом не утонув, он приходит к Фаусту, чтобы потребовать свои деньги обратно. Мефистофель говорит барышнику, что
Фауст крепко спит. Барышник тащит Фауста за ногу и отрывает ее. Фауст просыпается, кричит и посылает Мефистофеля за констеблем. Барышник просит отпустить его и обещает заплатить за это ещё сорок монет. Фауст доволен: нога на месте, а лишние сорок монет ему не повредят. Фауста приглашает герцог Ангальтский. Герцогиня просит достать ей среди зимы виноград, и Фауст тут же протягивает ей спелую гроздь. Все дивятся его искусству. Герцог щедро награждает Фауста. Фауст бражничает со студентами. Под конец пирушки они просят его показать им Елену Троянскую. Фауст исполняет их просьбу. Когда студенты уходят, приходит Старик, который пытается вернуть Фауста на путь спасения, но безуспешно. Фауст хочет, чтобы прекрасная Елена стала его возлюбленной. По приказу Мефистофеля Елена предстаёт перед Фаустом, он целует ее.
Фауст прощается со студентами: он на пороге смерти и осуждён вечно гореть в аду. Студенты советуют ему вспомнить о Боге и просить его о снисхождении, но Фауст понимает, что ему нет прощения, и рассказывает студентам, как продал душу дьяволу. Близок час расплаты. Фауст просит студентов молиться за него. Студенты уходят. Фаусту осталось жить только один час. Он мечтает, чтобы полночь никогда не наступала, чтобы время остановилось, чтобы настал вечный день или хотя бы подольше не наступала полночь и он успел бы раскаяться и спастись. Но бьют часы, грохочет гром, сверкает молния, и дьяволы уводят Фауста.
Хор призывает зрителей извлечь урок из трагической судьбы Фауста и не стремиться к познанию заповедных сфер науки, которые соблазняют человека и учат его творить зло.
Пересказала
Несмотря на то, что имя Фауста обросло огромным количеством легенд и мифов, как устных, так и литературных, такой человек существовал в реальной жизни.
Был ли Фауст могущественным колдуном, продавшим душу дьяволу, или просто шарлатаном?
Данные о жизни исторического Фауста крайне скудны.
Он родился, по-видимому, около 1480 года в городе книттлинген, впоследствии при посредстве Франца фон зиккингена получил место учителя в крейцнахе, но вынужден был бежать оттуда из-за преследований своих сограждан. В качестве чернокнижника и астролога он разъезжал по Европе, выдавая себя за великого учёного.
Полное имя Фауста - Георгий сабелликус.
В том случае, если покопаться в документах того периода, то можно встретить упомянутого Георгия не раз, притом опять в том же сочетании с именем Фауст.
Перепись в ингольштате зафиксировала присутствие "Доктора Йорга (Георга) Фауста фон Хайделеберга", который был выслан из города. В записи говорится, что упомянутый доктор Фауст перед высылкой якобы утверждал, что он является рыцарем ордена святого Иоанна и главой одного из отделений ордена из Каринтии, славянской провинции Австрии.
Кроме того, существуют свидетельства горожан, что он выступал с астрологическими прогнозами и предсказывал рождение пророков. Притом в их воспоминаниях он назван конкретно - Георгием Фаустом хельмштедтским, то есть из местечка хельмштедт.
Просматривая же записи гейдельбергского университета, без труда можно найти студента, получившего степень магистра - он приехал на учебу из указанного места и носил такое же имя.
Далее путь Фауста не теряется в дебрях истории и не пропадает в пустыне времени, как это бывает почти со всеми персонажами средневековья.
Затем он в Нюрнберге всплывает.
В муниципальной книге твердой рукой бургомистра записано: "Доктору Фаусту, Известному Содомиту и Знатоку Черной Магии в Охранной Грамоте Отказать".
Совершенно спокойно упоминается наравне с тем, что он содомит, то, что он еще и черный маг. Не с визгом и криками "на костер! ", а Просто Сухим Языком с Резолюцией"в охранной грамоте отказать".
А спустя два года появляются новые документы по расследованию восстания в Мюнстере, когда город был захвачен сектантами, объявившими город сей новым Иерусалимом и вождя своего царем сиона. Местные князья восстание подавили и протоколировали весь следственный процесс по данному делу.
Тут опять всплывает вездесущий доктор Фауст, но без всякой его связи с восстанием или с какими-либо потусторонними силами.
Всего одна фраза - "Философ Фауст Попал в Точку, Поскольку у нас Выдался Плохой год".
И все.
Очевидно, реально существовавший Фауст обладал поразительной способностью выживать и приспосабливаться, так как всякий раз, пережив позор и поражение, снова всплывал на поверхность. С блаженной беспечностью он раздавал направо и налево визитные карточки следующего содержания: "Великий Медиум, Второй Среди Магов, Астролог и Хиромант, Гадает на Огне, по Воде и Воздуху".
В 1536 году по крайней мере два знаменитых клиента попытались с его помощью заглянуть в будущее: сенатор из Вюрцбурга пожелал получить астрологическое предсказание по поводу исхода войны карла V с французским королем, а немецкий искатель приключений, отправлявшийся на поиски эльдорадо, пытался выяснить шансы на успех своей экспедиции.
В 1540 году поздней осенней ночью небольшую гостиницу в Вюртемберге сотряс грохот падающей мебели и топот ног, сменившиеся душераздирающими воплями. Крики, стоны, непонятные звуки продолжались не менее двух часов. Только под утро перепуганные хозяин и прислуга осмелились проникнуть в номер, откуда это все доносилось. На полу комнаты среди обломков мебели лежало скорченное тело человека. Оно было покрыто чудовищными кровоподтеками, ссадинами, один глаз был выколот, шея и ребра переломаны. Казалось, несчастного колотили кувалдой!
Это был обезображенный труп доктора Георгия фауста.
Горожане утверждали, что шею доктору сломал демон Мефистофель, с которым он заключил договор на 24 года. По истечении срока демон убил Фауста и забрал его душу.
Из Германии слава Фауста стала распространяться со скоростью лесного пожара, отчасти благодаря публикации сборника довольно примитивно изложенных легенд под названием "История о Докторе Фаусте" (1587 г. . к преданиям добавилось также несколько бесхитростных юмористических сцен, в которых мишенью для насмешек служили одураченные Фаустом люди. Тем не менее отдельные отрывки, вроде описания вечных мук в аду, обладали силой истинного убеждения, а изображение Мефистофеля, как злейшего врага рода человеческого, и Фауста, как смертельно перепуганного грешника, безошибочно действовало на публику, задевая чувствительные струны читателей.
В течение следующего столетия появляются еще два новых, переработанных издания книги, которые пользовались не меньшим успехом.
Между тем не утратила силы и устная традиция рассказов об удивительных способностях колдуна. Его союз с сатаной, судя по этим рассказам, проявлялся даже в повседневной жизни.
Так, стоило Фаусту постучать по простому деревянному столу, и оттуда начинал бить фонтан вина, или по его приказу в разгар зимы появлялась свежая земляника. В одной легенде сильно проголодавшийся колдун проглотил целую лошадь с телегой и сеном. Когда ему наскучило жаркое лето, темные силы насыпали снега, чтобы он мог покататься на санях.
Рассказывали также, что однажды ночью в кабачке в разгар пьяного разгула Фауст заметил четырех дюжих мужиков, пытавшихся выкатить из погреба тяжеленную бочку.
"Что за дураки! - Вскричал он. - Да я один могу это сделать! На глазах у оторопевших от изумления посетителей и трактирщика колдун спустился по лестнице, сел верхом на бочку и с триумфом въехал вверх по ступенькам прямо в зал.
Первым легенду о докторе Фаусте в литературном творчестве использовал английский драматург Кристофер марло. В 1592 г. он написал "Трагическую Историю Жизни и Смерти Доктора Фауста", где его персонаж представлен в виде мощного эпического героя, обуреваемого жаждой знаний и желающего донести их свет до людей. Драма марло соединяла смешное и серьезное, а современное британское общество подвергалось в ней суровой критике. Фауст марло - не просто шут или орудие дьявола - он прибегает к помощи сатаны, чтобы исследовать границы человеческого опыта. Нередко драма поднимается до блистательных высот истинной поэзии, например в сцене появления призрака Елены прекрасной. Но самое сильное впечатление производят строки марло, изображающие тщетное раскаяние Фауста, когда он наконец осознает непомерность платы и понимает неотвратимость последствий сделки.
Зритель эпохи ренессанса содрогался, когда Фауст рисовал перед ним картину ожидавших его вечных страданий:
"О, если уж моя душа должна терзаться за грехи, поставь предел сей бесконечной муке!
Пусть Фауст проживет в аду хоть тысячу, хоть сто тысячелетий, но будет наконец спасен. Сам Фауст погибал, не выдержав осуждения сограждан, которые не приняли его дерзновенных порывов овладеть вселенским знанием.
Самым известным произведением XX века, посвященном легендарному персонажу, стал роман немецкого писателя Томаса манна "Доктор Фаустус". Этим именем романист нарекает гениального композитора Адриана леверкюна, который заключает сделку с дьяволом ради того, чтобы создать музыку, способную оставить выдающийся след в национальной культуре.
Так откуда же взялась так хорошо всем известная притча о связи Фауста с сатаной?
Слухи о договоре между доктором и дьяволом исходят главным образом от Мартина Лютера.
Еще когда жив был реальный Георгий Фауст, Лютер выступил с заявлениями, в которых доктор и чернокнижник был объявлен пособником потусторонних сил.
Именно опираясь на это обвинение, и разгулялись литераторы.
Однако с чего это великий реформатор Мартин Лютер вдруг обратил свое внимание на незаметного и обыденного мелкого шарлатана и колдуна?
Для Лютера такие алхимики и апологеты магии как фичино, пико делла мирандола, рейхлин, Агриппа были вершинами, замахнуться на которые он и посметь не мог, так как в народе и высших кругах бытовало упорное мнение, что их владение природной магией позволяет им беспрепятственно устранять любую преграду и тем более любого человека, стоящего на пути.
И тогда Лютер обрушивается на "Маленького" Фауста со всем жаром своего пропагандистского мастерства:
"Симон волхв пытался взлететь на небеса, но молитва Петра заставила его упасть. Фауст попытался проделать то же самое в Венеции. Но он был с силой брошен на землю", - вещает с паперти великий реформатор.
Разумеется, никогда Фауст не летал и на землю сброшен не был, но в умах народа он уже был причислен к пособникам дьявола.
Имя его "Георгий" забылось и было заменено на "Иоганн".
Действительно, то что было хорошо в рамках мистических опытов под псевдонимом первый (а именно так переводится "Фауст" со старогерманского языка) победитель или, более того, удачливый победитель, не годилось в контрпропаганде.
Здесь уместно было представить его просто как представителя первых "Иванов", что давало некий обобщенный образ первых посвященных, которые лишь потому посвященные, что связались с черными силами.
Наибольший вклад в создание образа Фауста как великого ученика дьявола внес любимый соратник Мартина Лютера Филипп меланхтон - главный идеолог реформации. Он написал биографию Иоганна Фауста, получившую такую популярность, что этот бестселлер переиздавался в то время девять раз. Неудивительно, что Фауста постоянно сопровождал злой дух Мефистофель, но был он не бестелесным, а представал в облике черной собаки.
Так в чем же причина ненависти к нему Лютера и его окружения? Почему отринут и обвинен во всех смертных грехах обыкновенный черный маг Фауст? Почему острие пропаганды направлено на него как на типичного представителя мистических сил и магических обществ средневековья? В чем суть его соглашения с дьяволом, осуждаемая со всех сторон?
Причиной проклятия становится вовсе не договор с сатаной и не жажда власти.
В любой истории о докторе Фаусте, включая наиболее поздний вариант Гете, основным побудительным мотивом главного героя является жажда знаний. Именно эта жажда и ставит на нем клеймо "Грешника" и именно она является причиной для осуждения! Ведь с точки зрения эпохи возрождения, эпохи перехода мистической цивилизации в реалистическую, желание познавать, по сути, было греховным. Это действительно дьявольская потребность, так как знание в эпоху рационализма должно быть не проникновением в гармонию космоса, а ограниченным набором символов и понятий, который предлагает власть.
Таким образом, полемический задор Мартина Лютера и его соратника меланхтона был направлен не против магистра гейдельбергского университета, живущего пророчествами и предсказаниями и подрабатывающего мелкими делами черной магии.
Доктор Фауст в данном случае фигура аллегорическая, притом выбранная не случайно, а с учетом исторического контекста.
У Симона волхва, упомянутого Лютером в своей первой разоблачительной речи о Фаусте, были два ученика - Фауст и Фауста (то есть, первый и первая. Фауст предал своего учителя, выдав Петру его заклинания, чем помог апостолу в соревновании с Симоном.
Какие же фигуры того времени представляли реальную угрозу для приходящей реформации, несущей с собой приземленную философию рацио? В кого летели язвительные стрелы памфлетов и лжебиографий?
Во-первых, это тритемий, автор нашумевшей в то время книги "Стенография", в которой подробно рассматривались способы и методы телепатии. О телепатии все вскоре благополучно забыли, но книга все равно осталась главной основой криптографии, неким пособием для шпионов в части тайнописи, быстрого изучения иностранных языков и "Многих Других Предметов, не Подлежащих Публичному Обсуждению". Работы же его по магии и алхимии до сих пор остались непревзойденными.
Другими мишенями протестантов были те, кто своей практической деятельностью опровергал рационализм Мартина Лютера - пико дела мирандола, Агриппа и парацельс.
Вот против них и было направлено оружие проповедей Лютера и меланхтона в виде осуждения доктора Фауста.
Однако, видимо, не так прост оказался пособник дьявола и друг черной собаки Мефистофеля, о жизни и грехопадении которого написаны сотни страниц. И высшую сатисфакцию Фауст получил благодаря тому, что стал прототипом бессмертного произведения Гете, который разглядел в нем фигуру, равную Прометею. И это естественно, ведь сам поэт был подобен Фаусту по уровню посвящения. Интерес к Фаусту у Гете был вызван его увлечением немецкой стариной, но прежде всего - возможностью воплотить свои воззрения на человека, его искания, душевные борения, стремление постичь тайны вселенной.
Впервые замысел драмы "Фауст" возник ещё в 1773 г., когда и. в. Гёте было всего 24 года, а завершил он свое эпохальное произведение 81-летним стариком, в 1830 г., незадолго до смерти. Первая часть знаменитого произведения появилась в 1808-м, а вторая только в 1832 году.
Создавая новый образ главного героя, Гете резко порывает с предшествующей традицией.
Другими словами, Фауст Гете - положительный герой.
Разочаровавшись в науке и интеллектуальных исканиях, он готов отдать душу дьяволу за одно лишь мгновение такого опыта, который принесет ему полное удовлетворение. "Низкие" удовольствия не в состоянии насытить душу Фауста, смысл жизни он находит в верной любви простой девушки, которую он соблазнил и покинул. Окончательное спасение, однако, даровано Фаусту потому, что он стремится к созданию лучшего общества для всего человечества.
Таким образом, Гете утверждает, что человек может достичь добродетели и душевного величия, несмотря на присущее его натуре зло. Наверное, больше никому не удалось создать из легенды о Фаусте произведение, отличающееся такой философской глубиной и психологизмом, хотя многих она вдохновила на создание истинных шедевров, которым была суждена долгая жизнь.
2. Легенда о Фаусте
Еще в ранние годы внимание Гёте привлекла народная легенда о Фаусте, возникшая в XVI веке.
В XVI веке феодализму в Германии были нанесены первые серьезные удары. Реформация разрушила авторитет католической церкви; мощное восстание крестьян и городской бедноты до основания потрясло всю феодально-крепостническую систему средневековой империи.
Не является поэтому случайностью, что именно в XVI веке зародилась идея «Фауста» и в народной фантазии возник образ мыслителя, смело дерзающего проникнуть в тайны природы. Это был бунтарь, и, как всякого бунтаря, подрывавшего основы старого порядка, церковники объявили его вероотступником, продавшимся дьяволу.
Христианская церковь веками внушала простым людям идеи рабской покорности и смирения, проповедуя отречение от всех земных благ, воспитывая в народе неверие в свои собственные силы. Церковь ревностно охраняла интересы господствующего феодального класса, боявшегося активности эксплуатируемого народа.
Легенда о Фаусте сложилась как выражение страстного протеста против этой унижающей человека проповеди. Эта легенда отражала веру в человека, в силу и величие его разума. Она подтверждала, что ни пытки на дыбе, ни колесования, ни костры не сломили этой веры в массах вчерашних участников разгромленного крестьянского восстания. В полуфантастической форме образ Фауста воплощал в себе силы прогресса, которые нельзя было задушить в народе, как нельзя было остановить ход истории.
«Как влюблена была Германия в своего «Доктора Фауста»!» – восклицал Лессинг. И эта любовь народа только подтверждала глубокие народные корни легенды.
На площадях немецких городов возводились нехитрые сооружения, подмостки кукольного театра, и тысячи горожан с волнением следили за приключениями Иоганна Фауста. Такой спектакль в юные годы увидел Гёте, и легенда о Фаусте на всю жизнь захватила воображение поэта.
К 1773 году относятся первые наброски трагедии. Последние сцены ее написаны летом 1831 года, за полгода до смерти Гёте.
Но основной идейный замысел великой трагедии сложился в 90‑х годах XVIII века, в годы, непосредственно следовавшие за французской революцией.
Для читателя, который впервые приобщается к художественному миру «Фауста», многое покажется необычным. Перед нами – философская драма, жанр, характерный для века Просвещения. Особенности жанра проявляются здесь во всем: в характере и мотивировке конфликта, в выборе и расстановке действующих лиц. Острота конфликта определяется здесь не просто столкновением человеческих характеров, а столкновением идей, принципов, борьбой разных мнений. Место и время действия условны, то есть лишены точных исторических признаков.
Когда происходят события в «Фаусте»? – вопрос, на который трудно ответить. Во времена Гёте? Едва ли. В XVI веке, когда жил легендарный чернокнижник Иоганн Фауст? Но совершенно очевидно, что Гёте не стремился создать историческую драму, изображавшую людей того времени. Смещение всех исторических времен особенно разительно во второй части. Елена, героиня древнего мифа (около 1000 лет до нашей эры!) внезапно переносится в эпоху рыцарского средневековья и встречается здесь с Фаустом. А их сыну Эвфориону приданы черты английского поэта XIX века Байрона.
Условны не только время и место действия, но и образы трагедии. Поэтому невозможно говорить о типичности изображаемых Гёте характеров в том смысле, как это мы говорим, например, при рассмотрении произведений критического реализма XIX века.
В Маргарите можно увидеть реальный тип немецкой девушки XVIII века. Но и ее образ в художественной системе трагедии играет особую иносказательную роль: для Фауста она – воплощение самой природы. Образу Фауста приданы общечеловеческие черты. Фантастичен Мефистофель, и, как мы увидим, за этой фантастикой стоит целая система идей, сложных и противоречивых.
В связи с этим следует обратить внимание и на особенности сюжета в «Фаусте». Сюжет, как известно, отражает взаимоотношения персонажей. Но «Фауст» – не бытовая Драма, а философская трагедия. Поэтому главное здесь – не внешний ход событий, а движение гетевской мысли. С этой точки зрения очень важен и необычный пролог, который происходит на небесах. Гёте пользуется привычными для того времени образами христианской легенды, но, конечно, вкладывает в них совершенно иное содержание. Гимны архангелов создают своего рода космический фон. Вселенная величественна, все в природе находится в непрерывном движении, в борьбе:
Грозя земле, волнуя воды,
Бушуют бури и шумят,
И грозной цепью сил природы
Весь мир таинственно объят.
Есть глубокий смысл в том, что сразу же по окончании этого гимна мирозданию начинается спор о человеке, о смысле его существования. Поэт как бы приоткрывает перед нами величие космоса, а затем спрашивает: что же такое человек в этом огромном, бесконечном мире?
Мефистофель отвечает на этот вопрос уничтожающей характеристикой человека. Человек, даже такой как Фауст, по его мнению, ничтожен, беспомощен, жалок. Мефистофель издевается над тем, что человек гордится своим разумом, считая это пустым самомнением. Этот разум, утверждает Мефистофель, служит лишь во вред человеку, ибо делает его «еще более животным, чем любое животное» (в переводе Н. Холодковского: «чтоб из скотов скотиной быть»).
Гуманистическую программу Гёте вкладывает в уста господа, который противопоставил Мефистофелю свою веру в человека. Поэт убежден, что Фауст преодолеет временные заблуждения и найдет дорогу к истине:
И посрамлен да будет сатана!
Знай: чистая душа в своем исканье смутном
Сознаньем истины полна!
Таким образом, в прологе не только обнажен основной конфликт и дана завязка той борьбы, которая развернется вокруг вопроса о призвании человека, но и намечено оптимистическое разрешение этого конфликта.
В первой сцене перед нами кабинет Фауста. Мрачная комната с готическими сводами, уходящими высоко вверх, символизирует тот душный, тесный круг, из которого Фауст стремится вырваться «на волю, в широкий мир». Науки, которые он изучал, не приблизили его к познанию истины. Вместо живой природы его окружают тлен и хлам, «скелеты животных и кости мертвецов».
Отчаяние толкает его к магии. Волшебным заклинанием он вызывает Духа Земли, но тайна его остается недоступной Фаусту. Природа необъятна, путь к ее познанию труден. Недаром Фауст вспоминает о мучениках мысли, сожженных на кострах. Перед мысленным взором поэта, вероятно, вставал образ Джордано Бруно, осужденного на смерть средневековой инквизицией.
Раздумья Фауста переданы в ярких лирических монологах. Поэт находит живые краски для передачи сложного философского рассуждения героя. В уста Фауста он вкладывает выразительную характеристику обстановки. Свой кабинет Фауст сравнивает с «глухой каменной норой», в которую солнечный свет едва проникает сквозь тусклые цветные стекла. Книги изглоданы червями и покрыты пылью.
Живой природы пышный цвет, Творцом на радость данный нам, Ты променял на тлен и хлам, На символ смерти, на скелет!.. – так образно Гёте передает смысл той борьбы, которая происходит в душе Фауста.
Но Гёте не ограничивается этим страстным монологом. Конфликт между подлинной наукой и мертвым знанием он раскрывает, сталкивая Фауста с его учеником Вагнером. Вагнер – это тип обывателя в науке. Кропотливо роясь в пыльных пергаментах, замкнувшись в полумраке средневекового кабинета, Вагнер, в отличие от Фауста, вполне удовлетворен своим жребием. Он далек от жизни и не интересуется жизнью:
…Без скуки безотрадной
Копается в вещах скучнейших и пустых;
Сокровищ ищет он рукою жадной –
И рад, когда червей находит дождевых!.
Следующая сцена, «У городских ворот», – одна из важнейших в трагедии Гёте.
Действие происходит на зеленой лужайке перед городскими воротами. Надо реально представить себе обстановку средневекового немецкого города, чтобы почувствовать глубокий смысл этой сцены. Старинный город с узкими улицами, окруженный крепостной стеной, валом и рвом, предстает как символ средневековой замкнутости.
Пасхальный праздник утрачивает свой религиозный смысл. Народ празднует воскресение природы. Из затхлых, тесных домов, из мастерских, где каждый был прикован к своему ремеслу, из мрака церквей,
Из душного города в поле, на свет Теснится народ, оживлен, разодет…
Эту пеструю толпу народа Гёте не изображает одноликой. Городские бюргеры, подмастерья, девушки-служанки, крестьяне, солдаты, студенты – каждая социальная группа охарактеризована немногими, но выразительными словами. С большим мастерством Гёте пользуется разнообразными стихотворными ритмами, которые подчеркивают социальную характеристику.
Медлительно-тяжеловесна речь бюргера, который мечтает о тихом домашнем уюте и любит потолковать по праздникам:
Как где-то в Турции, в далекой стороне.
Народы режутся и бьются.
Походным маршем звучит песня солдат. Они принадлежат к наемному войску («Славная плата славным трудам!»), и поэтому в их песне ни слова нет о том, за что они сражаются. Удаль их бесцельна, и смерть в бою лишена ореола славы.
Веселый, задорный ритм народной песни «Пустился в пляску пастушок» вводит нас в атмосферу крестьянского праздника:
Народ под липами кишел, И танец бешеный кипел, И скрипка заливалась.
И здесь, среди танцующих крестьян, появляется Фауст. Весь его замечательный монолог пронизывает ощущение жизни, радости бытия, живое восприятие природы:
Умчалися в море разбитые льдины;
Живою улыбкой сияет весна…
…Повсюду живое стремленье родится,
Все вырасти хочет, спешит расцветиться,
И если поляна еще не цветет,
То вместо цветов нарядился народ.
Весенний праздник Фауст ощущает как воскресение самого народа, который покидает тесные пределы средневекового города, как сам он стремится вырваться из мертвых оков средневековой науки.
Когда крестьяне благодарят Фауста за помощь во время эпидемии, слова благодарности отзываются в его душе насмешкой. Фауст понимает, что его наука пока бессильна помочь народу.
В этой сцене еще больше раскрывается противоположность между Фаустом и Вагнером. Вагнер чуждается народа, боится и не понимает его. Так же чужда народу и его книжная мудрость. В конце сцены Вагнер признается, что для него непостижимы стремления Фауста. У него только одно желание и одна радость – переходить от книги к книге, от страницы к странице.
Следующая сцена – решающая для всего идейного замысла «Фауста».
Фауст мечтает о том, чтобы просветить свой народ и перевести на родной язык Евангелие – книгу, которая в те времена заменяла учебники. «Вначале было Слово, и слово было Бог» – так начиналась эта книга. И первая же строчка поднимает в душе Фауста волну сомнений. «Я слово не могу так высоко ценить», – говорит он.
Слово не может быть двигателем прогресса, основой развития цивилизации. Он меняет текст перевода и уверенно пишет: «Д е я н и е – начало бытия».
Не разделяя революционных взглядов, Гёте вместе с тем утверждал идею прогресса, непрерывного движения вперед. И он понимал, что своей деятельностью, созидательным трудом человек сможет проложить себе дорогу в будущее.
А.М. Горький писал по поводу сцены перевода Евангелия: «За сто лет до наших дней Гёте сказал: «В деянии начало бытия». Очень ясная и богатая мысль. Как бы самосильно является из нее такой же простой вывод: познание природы, изменение социальных условий возможно только посредством деяния».
Говорил Гете, - благодаря тому, что я родился в такую эпоху, когда имели место величайшие мировые события" . Весь свой исторический опыт великий поэт и мыслитель воплотил в гениальной трагедии "Фауст". В основу ее легла немецкая легенда XVI в. о маге и чернокнижнике, заключившем договор с дьяволом. В сюжете трагедии сочетаются фантастические ситуации и реально-бытовые сцены. В этом смысле " ...
Но любовь отнимите, Мир без любви - не мир, Рим без любви - не Рим. собрание стихотворений, написанных с использованием эротической поэзии древнеримских лириков. Возлюбленная, воспетая Гете в этих стихах, - образ собирательный. В ней воплощена память о любовных радостях, испытанных Гете в Италии, и чувства, возбужденные Веймарской возлюбленной. Откровенная эротичность элегий вызвала осуждение и...
И горожан. В стране возникло несколько вольных городов, подчинявшихся непосредственно императору и имевших самоуправление. В таком вольном городе Франкфурте-на-Майне и родился Гёте в семье состоятельных горожан. Его отец был юристом, он сам воспитывал сына Вольфганга и его младшую сестру Корнелию, нанимал им хороших учителей и дал им хорошее образование. В шестнадцать лет Гёте стал студентом...
нием Гете, в котором автор делится своими мыслями об общечеловеческих ценностях, о смысле жизни, в основе которых лежит неутомимая деятельность ради человека, даже если эта деятельность несет в себе трагические ошибки. Начинается трагедия "Фауст" "Прологом на небе", где состоялась беседа Бога и Мефистофеля, больше напоминающая философскую дискуссию. В разговоре впервые звучит имя Фауст, которого...
Иоганн Фауст (примерно 1480, Книтлинген, Германия-1540, Штауфен-им-Брайсгау, Германия) - доктор, чернокнижник, живший в первой половине XVI в. в Германии, легендарная биография которого сложилась уже в эпоху Реформации и на протяжении ряда столетий является темой многочисленных произведений европейской литературы.
Источник: Трагедия «Фауст» и прочие произведения
Биография
Данные о жизни исторического Фауста крайне скудны. Он родился, по-видимому, около 1480 года в городе Книттлинген, в 1508 при посредстве Франца фон Зиккингена получил место учителя в Крейцнахе, но вынужден был бежать оттуда из-за преследований своих сограждан. В качестве чернокнижника и астролога он разъезжал по Европе, выдавая себя за великого учёного, похвалялся, что может сотворить все чудеса Иисуса Христа или же «воссоздать из глубин своего познания все произведения Платона и Аристотеля, если бы они когда-нибудь погибли для человечества» (из письма учёного аббата Тритемия, 1507).
В 1539 след его теряется.
В немецком городе Виттенберге на улице Collegienstrasse имеется мемориальная доска, согласно которой Фауст жил в 1480-1540 году, из них в Виттенберге с 1525 по 1532 год. Однако есть некоторые записи о страшной гибели чернокнижника. В 1540 году поздней осенней ночью небольшую гостиницу в Вюртемберге сотряс грохот падающей мебели и топот ног, сменившиеся душераздирающими воплями. Позже местные жители утверждали, что в эту страшную ночь разразилась буря при ясном небе; из печной трубы гостиницы несколько раз вырывалось пламя синего цвета, а ставни и двери в ней начали хлопать сами по себе. Крики, стоны, непонятные звуки продолжались не менее двух часов. Только под утро перепуганные хозяин и прислуга осмелились проникнуть в номер, откуда это все доносилось. На полу комнаты среди обломков мебели лежало скорченное тело человека. Оно было покрыто чудовищными кровоподтеками, ссадинами, один глаз был выколот, шея и ребра переломаны. Казалось, несчастного колотили кувалдой. Это был обезображенный труп доктора Иоганна Фауста. Горожане утверждали, что шею доктору сломал демон Мефистофель, с которым он заключил договор на 24 года. По истечении срока демон убил Фауста и обрек его душу на вечное проклятие.
Образ Фауста в литературе
Прототип
Литературным прототипом легенды о Фаусте являлась старинная новогреческая, раннехристианская Повесть об Еладии, продавшем душу дьяволу; в свою очередь эта же повесть породила и русскую «Повесть о Савве Грудцыне» (XVII век), со схожим сюжетом.
«Народная книга»
В эпоху Возрождения, когда ещё была жива вера в волшебство и чудесное, а, с другой стороны, выдающиеся победы одерживала раскрепощенная от уз схоластики наука, многим рисовавшаяся плодом союза дерзновенного ума с нечистой силой, фигура доктора Фауста быстро приобрела легендарные очертания и широкую популярность. В 1587 в Германии в издании Шписа появилась первая литературная обработка легенды о Фаусте, так называемая «народная книга» о Фаусте: «Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwartzkünstler etc.» (История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике). В книгу вплетены эпизоды, приуроченные в свое время к различным чародеям (Симон Волхв, Альберт Великий и др.) и отнесенные в ней к Фаусту. Источником книги помимо устных сказаний служили современные сочинения по ведовству и «тайным» знаниям (книги теолога Лерхеймера, ученика Меланхтона: «Ein Christlich Bedencken und Erinnerung von Zauberey», 1585; книга И. Вира, ученика Агриппы Неттесгеймского: «De praestigiis daemonum», 1563, нем. перевод 1567, и др.). Автор, по-видимому лютеранский клирик, изображает Фауста дерзким нечестивцем, вступившим в союз с дьяволом ради приобретения великого знания и силы («Фауст отрастил себе орлиные крылья и захотел проникнуть и изучить все основания неба и земли». «В его отпадении сказывается не что иное, как высокомерие, отчаяние, дерзость и смелость, подобная тем титанам, о которых повествуют поэты, что они громоздили горы на горы и хотели воевать против бога, или похожая на злого ангела, который противопоставил себя богу, за что и был низвергнут богом как дерзкий и тщеславный»). Заключительная глава книги повествует о «страшном и ужасающем конце» Фауста: его разрывают бесы, и душа его идет в ад. Характерно при этом, что Фаусту приданы черты гуманиста. Эти черты заметно усилены в издании 1589.
В 1603 Пьер Кайе публикует французский перевод народной книги о Фаусте.
Фауст читает лекции о Гомере в Эрфуртском университете, по просьбе студентов вызывает тени героев классической древности и пр. Пристрастие гуманистов к античности олицетворено в книге как «безбожная» связь похотливого Фауста и Прекрасной Елены. Однако, несмотря на стремление автора осудить Фауста за его безбожие, гордыню и дерзания, образ Фауста все же овеян известным героизмом; в его лице находит свое отражение вся эпоха Ренессанса с присущей ей жаждой безграничного знания, культом неограниченных возможностей личности, мощным бунтом против средневекового квиетизма, обветшалых церковно-феодальных норм и устоев.
Народной книгой о Фаусте воспользовался английский драматург XVI в. Кристофер Марло, перу которого принадлежит первая драматическая обработка легенды. Его трагедия «The tragical history of the life and death of Doctor Faustus» (изд. в 1604, 4-е изд., 1616) (Трагическая история доктора Фауста, русский перевод К. Д. Бальмонта, Москва, 1912, ранее в журн. «Жизнь», 1899, июль и август) рисует Фауста титаном, охваченным жаждой знания, богатства и мощи. Марло усиливает героические черты легенды, превращая Фауста в носителя героических элементов европейского Ренессанса. От народной книги Марло усваивает чередование серьёзных и комических эпизодов, а также трагический финал легенды о Фаусте, - финал, который связан с темой осуждения Фауста и его дерзновенных порывов.
У Видмана
Народная книга лежит также в основе пространного сочинения Г. Р. Видмана о Фаусте (Widman, Wahrhaftige Historie etc.), вышедшего в Гамбурге в 1598. Видман в противоположность Марло усиливает моралистические и клерикально-дидактические тенденции «народной книги». Для него история о Фаусте в первую очередь - повествование об «ужасных и отвратительных грехах и проступках» прославленного чернокнижника; свое изложение легенды о Фаусте он педантически уснащает «необходимыми напоминаниями и превосходными примерами», долженствующими служить ко всеобщему «поучению и предостережению».)
По стопам Видмана пошёл Пфицер (Pfitzer), выпустивший в 1674 свою обработку народной книги о Фаусте.Исключительную популярность тема о Фаусте получает в Германии во второй половине XVIII в. в среде писателей периода «бури и натиска» (Лессинг - фрагменты неосуществленной пьесы, Мюллер-живописец - трагедия «Fausts Leben dramatisiert» (Жизнь Фауста, 1778), Клингер - роман «Fausts Leben, Thaten und Höllenfahrt» (Жизнь, деяния и гибель Фауста, 1791, русский перев. А. Лютера, Москва, 1913), Гёте - трагедия «Фауст» (1774-1831), русский перевод Н. Холодковского (1878), А. Фета (1882-1883), В. Брюсова (1928) и др.). Писателей-штюрмеров Фауст привлекает своим дерзновенным титанизмом, своим бунтарским посягательством на традиционные нормы. Под их пером он приобретает черты «бурного гения», попирающего во имя неограниченных прав личности законы окружающего мира. Штюрмеров привлекал также «готический» колорит легенды, её иррациональный элемент. При этом штюрмеры, особенно Клингер, сочетают тему о Фаусте с резкой критикой феодально-абсолютистского порядка (например картина злодеяний старого мира в романе Клингера: произвол феодала, преступления монархов и духовенства, развращенность господствующих сословий, портреты Людовика XI, Александра Борджиа и др.).
«Фауст» Гёте
Наиболее мощного своего художественного выражения тема о Фаусте достигает в трагедии Гёте. В трагедии со значительной рельефностью отразилась вся многогранность Гёте, вся глубина его литературных, философских и научных исканий: его борьба за реалистическое мировоззрение, его гуманизм и пр.
Если в «Прафаусте» (1774-1775) трагедия носит ещё фрагментарный характер, то с появлением пролога «На небе» (написан 1797, изд. 1808) она усваивает грандиозные очертания своего рода гуманистической мистерии, все многочисленные эпизоды которой объединены единством художественного замысла. Фауст вырастает в колоссальную фигуру. Он - символ возможностей и судеб человечества. Его победа над квиетизмом, над духом отрицания и гибельной пустоты (Мефистофель) знаменует триумф творческих сил человечества, его неистребимой жизнеспособности и созидательной мощи. Но на пути к победе Фауста суждено пройти ряд «образовательных» ступеней. Из «малого мира» бюргерских будней он входит в «большой мир» эстетических и гражданских интересов, границы сферы его деятельности все расширяются, в них включаются все новые области, пока перед Фаустом не раскрываются космические просторы финальных сцен, где ищущий творческий дух Фауста сливается с созидательными силами мироздания. Трагедия пронизана пафосом творчества. Здесь нет ничего застывшего, незыблемого, здесь все - движение, развитие, непрестанное «нарастание», могучий творческий процесс, воспроизводящий себя на все более высоких ступенях.
В этом отношении знаменателен самый образ Фауста - неутомимого искателя «верного пути», чуждого желанию погрузиться в бездейственный покой; отличительной чертой характера Фауста является «недовольство» (Unzufriedenheit), вечно толкающее его на путь неустанного действия. Фауст погубил Гретхен, так как он отрастил себе орлиные крылья и они влекут его за пределы душной бюргерской горницы; он не замыкает себя и в мире искусства и совершенной красоты, ибо царство классической Елены оказывается в итоге всего лишь эстетической видимостью. Фауст жаждет великого дела, осязаемого и плодотворного, и он кончает свою жизнь вождем свободного народа, который на свободной земле строит свое благополучие, отвоевывая у природы право на счастье. Ад теряет над Фаустом свою силу. Неутомимо деятельный Фауст, нашедший «верный путь», удостаивается космического апофеоза. Так под пером Гёте старинная легенда о Фаусте принимает глубоко гуманистический характер. Следует отметить, что заключительные сцены «Фауста» писались в период стремительного подъема молодого европейского капитализма и частично отражали успехи капиталистического прогресса. Однако величие Гёте в том, что он уже видел темные стороны новых общественных отношений и в своей поэме пытался возвыситься над ними.
В трагедии Гёте Фауст смотрит на мир с крайним пессимизмом, проклиная все существующее в мире, начиная с лжи и самомненья и заканчивая семьей, любовью и надеждой и готов покончить с собой. Однако, ему является ещё более циничный и ненавидящий мир Мефистофель заключивший с Господом пари на то, сможет ли Фауст спастись от него (аналогичное пари можно встретить в Ветхом Завете, в Книге Иова). После этого Фауст, относящийся с полным безразличием к загробной жизни, продает Мефистофелю свою душу в обмен на мирские удовольствия. По условию соглашения, душа Фауста отходит Мефистофелю в тот момент, когда Фауст возвеличит какой либо миг своей жизни (в ранних версиях легенды, душа Фауста отходила к Мефистофелю по истечении 24 лет).
В изначальных легендах о Фаусте, Фауст делает попытки жениться, но под давлением Мефистофеля, противящегося браку, как обычаю, установленному Господом, предается блуду. В интерпретации Гёте конфликт между Фаустом и Мефистофелем о браке отсутствует. Вместо этого Мефистофель потворствует желанию Фауста сблизиться с Гретхен (хотя, фактически, о браке с ней речи не идёт), однако относится к чувствам Фауста с крайним цинизмом и считает что они сводятся лишь к плотскому влечению. После того как Фауст и Мефистофель убивают в драке брата Гретхен, Валентина, они покидают город, и Фауст не вспоминает Гретхен до тех пор, пока не видит её призрака на шабаше. После этого он идет на помощь Гретхен осужденной за то что она убила дочь зачатую ею от Фауста, но в итоге бросает сошедшую с ума девушку умирать в тюрьме. Также, хотя и в «Народной книге», и в «Трагической истории доктора Фауста» присутствуют попытки Фауста обратиться к Небу, в версии Гёте подобные размышления были полностью исключены. Однако, как и в более ранних версиях легенды о Фаусте, значительный объём текста уделен шуткам и магическим проделкам Фауста и Мефистофеля.
Вторая часть обогащается перенесением действия в Античный мир - сложным сюжетным переплетением между современным Фаусту Средневековьем и давно ушедшими временами, которые, к слову сказать, с философской точки зрения так близки Гёте и его просвещенному времени, идеологически восходящему ко временам античности.
К концу трагедии Фауст сохраняет весь свой цинизм и проклинает Заботу, за что та его ослепляет. Тем не менее, несмотря на весь свой цинизм Фауст решает что так как его работа принесёт огромную пользу людям, он переживает величайший миг в своей жизни. Тем самым завершается его контракт с Мефистофелем и его душа должна попасть в ад, а также завершается пари заключенное между Мефистофелем и Господом о том, сможет ли Фауст спастись. Однако, в отличие от «Народной Книги» согласно которой Фауст попал в ад, в версии Гёте несмотря на выполнение условий соглашения и то что Мефистофель действовал с разрешения Господа, ангелы крадут душу Фауста у Мефистофеля и уносят её в рай.
Образ в эпоху романтизма
В начале XIX в. образ Фауста своими готическими очертаниями привлекал романтиков. Фауст - странствующий шарлатан XVI в. - выступает в романе Арнима «Die Kronenwächter», I Bd., 1817 (Стражи короны). Легенду о Фаусте разрабатывали Граббе («Don Juan und Faust», 1829, русск. перев. И. Холодковского в журнале «Век», 1862), Ленау («Faust», 1835-1836, русский перев. А. Анютина [А. В. Луначарского], СПБ, 1904, то же, пер. Н. А-нского, СПБ, 1892), Гейне ["Фауст" (поэма, назначенная для танцев, «Der Doctor Faust». Ein Tanzpoem…, 1851) и др.]. Ленау, автор наиболее значительной после Гёте разработки темы о Фаусте, изображает Фауста двойственным, колеблющимся, обреченным бунтарем.
Тщетно мечтая «соединить мир, бога и себя», Фауст Ленау падает жертвой происков Мефистофеля, в котором воплощены силы зла и разъедающего скепсиса, роднящие его с Мефистофелем Гёте. Дух отрицания и сомнения торжествует над бунтарем, порывы которого оказываются бескрылыми и никчемными. Поэма Ленау знаменует начало распада гуманистической концепции легенды. В условиях зрелого капитализма тема о Фаусте в её ренессансно-гуманистической трактовке не могла уже получить полноценного воплощения. «Фаустовский дух» отлетал от буржуазной культуры, и не случайно в конце XIX и XX вв. мы не имеем значительных в художественном отношении обработок легенды о Фаусте.
В России легенде о Фаусте отдал дань А. С. Пушкин в своей замечательной «Сцене из Фауста». С отзвуками гётевского «Фауста» мы встречаемся в «Дон-Жуане» А. К. Толстого (пролог, фаустовские черты Дон-Жуана, томящегося над разгадкой жизни - прямые реминисценции из Гёте) и в рассказе в письмах «Фауст» И. С. Тургенева.
У Луначарского
В XX в. наиболее интересное развитие темы о Фаусте дал А. В. Луначарский в своей драме для чтения «Фауст и город» (написано в 1908, 1916, изд. Наркомпроса, П., в 1918). Исходя из заключительных сцен второй части гётевской трагедии, Луначарский рисует Фауста просвещенным монархом, господствующим над страной, отвоеванной им у моря. Однако опекаемый Фаустом народ уже созрел для освобождения от уз самовластия, происходит революционный переворот, и Фауст приветствует происшедшее, видя в нём осуществление своих давних мечтаний о свободном народе на свободной земле. В пьесе отражено предчувствие социального переворота, начала новой исторической эры. Мотивы фаустовской легенды привлекали В. Я. Брюсова, оставившего полный перевод «Фауста» Гёте (ч. 1 напечатана в 1928), повесть «Огненный ангел» (1907-1908), а также стихотворение «Klassische Walpurgisnacht» (1920).
