Михаил Любимов
Операция "Голгофа" секретный план перестройки
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года я смотрел телевизор. Время тогда было спокойное, хотя и проникнутое сдержанными ожиданиями: в ноябре 1982 года умер Леонид Ильич и Юрий Владимирович Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК.
Раздался телефонный звонок - за день их хватало, - но когда я взял трубку и услышал голос собеседника, то почувствовал смутное волнение.
Добрый вечер, Михаил Петрович, не узнаете? - раздалось в трубке.
Извините, не узнаю, - ответил я сухо (не люблю, когда не представляются).
Неужели вы не помните свои аналитические записки с прогнозами? Собеседник выдержал паузу, дав мне возможность оправиться от шока.
Юрий Владимирович?! Вы?!
Еще бы мне не помнить эти злосчастные аналитические записки, с них все и началось! В 1980 году я возглавлял отдел прогнозирования в Первом Главном управлении КГБ (ныне переименованном в Службу внешней разведки). Именно по указанию самого Андропова в моем отделе был начат аналитический прогноз всех возможных вариантов развития Советского Союза на самых современных западных ЭВМ. Задействованы были не только информационные системы КГБ, Министерства обороны особенно Главного разведывательного управления), Госплана и Совета Министров, но даже АСУ святая святых в нашей стране - ЦК КПСС. В работе использовались самые современные американские и отечественные методики, в программах предусматривалось воздействие многотысячных внешних и внутренних факторов, определявших развитие СССР.
В результате после некоторого отсева мне на стол легли десять вариантов, все они заканчивались полной экономической и политической катастрофой нашей страны - ни одного благополучного исхода, признаться, этого я не ожидал.
Не без некоторых сомнений я передал документы на прочтение начальнику Управления Владимиру Александровичу Крючкову, человеку требовательному, но справедливому.
Владимир Александрович держал документы две недели, что случалось крайне редко, и, наконец, со вздохом вернул их мне.
Будете лично докладывать Председателю, - распорядился он холодно. Было совершенно очевидно, что и Крючков не хочет "подставляться", известно, что на Руси гонцам с дурной вестью всегда рубят головы.
Уже на следующий день я выехал из нашей штаб-квартиры в Ясенево в приемную Председателя на Лубянке. Принял он меня нормально и выслушал чрезвычайно внимательно, хотя, признаться, я ожидал острой дискуссии и даже разноса за плохие прогнозы. Он был молчалив, однако дружелюбно со мной попрощался.
То-то было мое удивление, когда через две недели меня вызвали в Управление кадров и сообщили об увольнении по выслуге лет, при этом по приказу, подписанному Андроповым, я был вычищен из резерва КГБ и даже лишен ведомственной поликлиники - жесткость необычайная...
Михаил Петрович, сейчас время позднее, но не могли бы вы ко мне заехать?
Конечно, Юрий Владимирович! - ответил я сразу. Сердце мое забилось от волнения: как еще мог чувствовать себя пенсионер, выброшенный на мусорную свалку и вдруг теперь... - Прямо на Лубянку?
Нет. В Колпачный. Машину за вами в целях конспирации я посылать не буду. Проверьтесь, нет ли за вами "хвоста". Хорошо?
Так точно, Юрий Владимирович! - Долгая служба в разведке отучила меня от лишних вопросов, особенно по телефону.
В представительском особняке в Колпачном переулке, где жил когда-то шеф "СМЕРШа" Виктор Семенович Абакумов, расстрелянный после смерти Сталина, я бывал неоднократно на различных переговорах с руководителями разведок социалистических стран.
Через час я уже нажимал кнопку у входа в особняк. К моему великому удивлению, дверь мне открыл сам Юрий Владимирович.
Не замерзли? - Он ласково улыбался. Мы сразу же прошли на второй этаж, в кабинет орехового дерева, уставленный стеллажами с книгами, и расположились в креслах. Юрий Владимирович сразу же включил самовар и вынул из буфета печенье и сушки. - Ну, как вам на пенсии?
Как вам сказать... Вот из поликлиники выперли...
Я сознательно постарался вас изолировать от чекистской среды, улыбнулся Андропов. - Вы не очень на меня обиделись?
Я промолчал.
Ну, тогда извините меня! Вы поняли, почему вас уволили?
Думаю, из-за моих прогнозов, - прямо сказал я, ожидая бури.
Ваших великолепных прогнозов, - поправил Андропов, повергнув меня в изумление. - Ничего ужаснее я не читал, честно говоря, после этого я не спал несколько ночей. Однако они положили конец моим сомнениям. Выхода нет. Вы готовы выполнить мое задание особой важности?
Несомненно, - ответил я совершенно искренне, ибо, скажу честно, всегда боготворил Юрия Владимировича.
Я задал этот вопрос для формы, - улыбнулся Юрий Владимирович. Слава Богу, я знаю все о вашей жизни и ваших настроениях, даже, наверное, больше, чем знаете вы сами...
В последнем сомнений у меня не было: после пенсии я явственно почувствовал, что нахожусь в активнейшей разработке, квартира прослушивалась, и всю мою жизнь контролировало наружное наблюдение.
Все, что вы предсказали, - ужасная правда, - продолжал Андропов. - Этот процесс необратим, еще Лев Давидович Троцкий предвидел разложение партии и термидор. Наша с вами стратегическая задача - восстановить истинный социализм, избавившись ото всех наслоений прошлого.
А вы уверены, что он нужен нашему народу, Юрий Владимирович? позволил я себе некоторую идеологическую дерзость.
Я убежден в том, что эта страна создана для коллективного общежития. Большинство народа может жить не иначе как за счет энергичного и талантливого меньшинства. Эту массу невозможно заставить работать, более того, она сразу начинает бунтовать. Какой выход? Уничтожить почти весь народ? Но это сталинщина! Остается единственное: создать новое общество.
Извините меня за откровенность, Юрий Владимирович, но ваши первые шаги на ниве генсека, на мой взгляд, не ведут ни в малейшей степени к этому. Неужели вы думаете, что, ловя на улице бездельников, и строго учитывая время прихода на работу, мы подвигнем людей на строительство социализма? А ваше решение о снижении цены на водку, завоевавшее популярность в народе...
Цинично? - спросил Андропов, улыбаясь.
Да! - воспалился я.
Вы уяснили нашу стратегическую задачу, но пока не поняли пути ее достижения. Система умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо, зачем нам нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ! Весь народ, причем на свободных выборах!
Признаться, Юрий Владимирович, я не совсем вас понимаю. Не будет ли это опасной маниловщиной - поверить в социалистический энтузиазм народа?
Вот тут мы и переходим к сути операции. Любовь к социализму вырастет у нас из ненависти к капитализму. Поэтому вам поручается составить план внедрения капитализма в СССР, причем не мягкого, шведского социал-демократического типа. Мы должны ввергнуть страну в дикий, необузданный капитализм, где царит закон джунглей.
Председатель внимательно посмотрел на меня.
Я все понял, Юрий Владимирович. Но не слишком ли это будет большим испытанием для нашего народа?
Конечно, невероятно большим, но иного пути нет! Неужели вы считаете, что наша жалкая пропаганда может пробудить ненависть к капитализму? Только собственная практика. Для того чтобы прочувствовать пирог, его нужно съесть - это еще папаша Фридрих (он имел в виду Энгельса.Авт.) писал. В ваше распоряжение я передаю все свои личные шифры и право полностью использовать и наше наружное наблюдение, и подслушивание, и необходимую агентуру. Естественно, счета и здесь, и в западных банках. Вы так и останетесь в тени, прикрытия будете выбирать себе сами в зависимости от обстоятельств... Вам не нравятся мои любимые сушки, Михаил Петрович? Что-то вы ничего не едите... - Юрий Владимирович пристально смотрел на меня сквозь очки.
Любимов Михаил
Михаил Любимов
Операция "Голгофа" секретный план перестройки
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года я смотрел телевизор. Время тогда было спокойное, хотя и проникнутое сдержанными ожиданиями: в ноябре 1982 года умер Леонид Ильич и Юрий Владимирович Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК.
Раздался телефонный звонок - за день их хватало, - но когда я взял трубку и услышал голос собеседника, то почувствовал смутное волнение.
Добрый вечер, Михаил Петрович, не узнаете? - раздалось в трубке.
Извините, не узнаю, - ответил я сухо (не люблю, когда не представляются).
Неужели вы не помните свои аналитические записки с прогнозами? Собеседник выдержал паузу, дав мне возможность оправиться от шока.
Юрий Владимирович?! Вы?!
Еще бы мне не помнить эти злосчастные аналитические записки, с них все и началось! В 1980 году я возглавлял отдел прогнозирования в Первом Главном управлении КГБ (ныне переименованном в Службу внешней разведки). Именно по указанию самого Андропова в моем отделе был начат аналитический прогноз всех возможных вариантов развития Советского Союза на самых современных западных ЭВМ. Задействованы были не только информационные системы КГБ, Министерства обороны особенно Главного разведывательного управления), Госплана и Совета Министров, но даже АСУ святая святых в нашей стране - ЦК КПСС. В работе использовались самые современные американские и отечественные методики, в программах предусматривалось воздействие многотысячных внешних и внутренних факторов, определявших развитие СССР.
В результате после некоторого отсева мне на стол легли десять вариантов, все они заканчивались полной экономической и политической катастрофой нашей страны - ни одного благополучного исхода, признаться, этого я не ожидал.
Не без некоторых сомнений я передал документы на прочтение начальнику Управления Владимиру Александровичу Крючкову, человеку требовательному, но справедливому.
Владимир Александрович держал документы две недели, что случалось крайне редко, и, наконец, со вздохом вернул их мне.
Будете лично докладывать Председателю, - распорядился он холодно. Было совершенно очевидно, что и Крючков не хочет "подставляться", известно, что на Руси гонцам с дурной вестью всегда рубят головы.
Уже на следующий день я выехал из нашей штаб-квартиры в Ясенево в приемную Председателя на Лубянке. Принял он меня нормально и выслушал чрезвычайно внимательно, хотя, признаться, я ожидал острой дискуссии и даже разноса за плохие прогнозы. Он был молчалив, однако дружелюбно со мной попрощался.
То-то было мое удивление, когда через две недели меня вызвали в Управление кадров и сообщили об увольнении по выслуге лет, при этом по приказу, подписанному Андроповым, я был вычищен из резерва КГБ и даже лишен ведомственной поликлиники - жесткость необычайная...
Михаил Петрович, сейчас время позднее, но не могли бы вы ко мне заехать?
Конечно, Юрий Владимирович! - ответил я сразу. Сердце мое забилось от волнения: как еще мог чувствовать себя пенсионер, выброшенный на мусорную свалку и вдруг теперь... - Прямо на Лубянку?
Нет. В Колпачный. Машину за вами в целях конспирации я посылать не буду. Проверьтесь, нет ли за вами "хвоста". Хорошо?
Так точно, Юрий Владимирович! - Долгая служба в разведке отучила меня от лишних вопросов, особенно по телефону.
В представительском особняке в Колпачном переулке, где жил когда-то шеф "СМЕРШа" Виктор Семенович Абакумов, расстрелянный после смерти Сталина, я бывал неоднократно на различных переговорах с руководителями разведок социалистических стран.
Через час я уже нажимал кнопку у входа в особняк. К моему великому удивлению, дверь мне открыл сам Юрий Владимирович.
Не замерзли? - Он ласково улыбался. Мы сразу же прошли на второй этаж, в кабинет орехового дерева, уставленный стеллажами с книгами, и расположились в креслах. Юрий Владимирович сразу же включил самовар и вынул из буфета печенье и сушки. - Ну, как вам на пенсии?
Как вам сказать... Вот из поликлиники выперли...
Я сознательно постарался вас изолировать от чекистской среды, улыбнулся Андропов. - Вы не очень на меня обиделись?
Я промолчал.
Ну, тогда извините меня! Вы поняли, почему вас уволили?
Думаю, из-за моих прогнозов, - прямо сказал я, ожидая бури.
Ваших великолепных прогнозов, - поправил Андропов, повергнув меня в изумление. - Ничего ужаснее я не читал, честно говоря, после этого я не спал несколько ночей. Однако они положили конец моим сомнениям. Выхода нет. Вы готовы выполнить мое задание особой важности?
Несомненно, - ответил я совершенно искренне, ибо, скажу честно, всегда боготворил Юрия Владимировича.
Я задал этот вопрос для формы, - улыбнулся Юрий Владимирович. Слава Богу, я знаю все о вашей жизни и ваших настроениях, даже, наверное, больше, чем знаете вы сами...
В последнем сомнений у меня не было: после пенсии я явственно почувствовал, что нахожусь в активнейшей разработке, квартира прослушивалась, и всю мою жизнь контролировало наружное наблюдение.
Все, что вы предсказали, - ужасная правда, - продолжал Андропов. - Этот процесс необратим, еще Лев Давидович Троцкий предвидел разложение партии и термидор. Наша с вами стратегическая задача - восстановить истинный социализм, избавившись ото всех наслоений прошлого.
А вы уверены, что он нужен нашему народу, Юрий Владимирович? позволил я себе некоторую идеологическую дерзость.
Я убежден в том, что эта страна создана для коллективного общежития. Большинство народа может жить не иначе как за счет энергичного и талантливого меньшинства. Эту массу невозможно заставить работать, более того, она сразу начинает бунтовать. Какой выход? Уничтожить почти весь народ? Но это сталинщина! Остается единственное: создать новое общество.
Извините меня за откровенность, Юрий Владимирович, но ваши первые шаги на ниве генсека, на мой взгляд, не ведут ни в малейшей степени к этому. Неужели вы думаете, что, ловя на улице бездельников, и строго учитывая время прихода на работу, мы подвигнем людей на строительство социализма? А ваше решение о снижении цены на водку, завоевавшее популярность в народе...
Цинично? - спросил Андропов, улыбаясь.
Да! - воспалился я.
Вы уяснили нашу стратегическую задачу, но пока не поняли пути ее достижения. Система умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо, зачем нам нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ! Весь народ, причем на свободных выборах!
Признаться, Юрий Владимирович, я не совсем вас понимаю. Не будет ли это опасной маниловщиной - поверить в социалистический энтузиазм народа?
Вот тут мы и переходим к сути операции. Любовь к социализму вырастет у нас из ненависти к капитализму. Поэтому вам поручается составить план внедрения капитализма в СССР, причем не мягкого, шведского социал-демократического типа. Мы должны ввергнуть страну в дикий, необузданный капитализм, где царит закон джунглей.
Председатель внимательно посмотрел на меня.
Я все понял, Юрий Владимирович. Но не слишком ли это будет большим испытанием для нашего народа?
Конечно, невероятно большим, но иного пути нет! Неужели вы считаете, что наша жалкая пропаганда может пробудить ненависть к капитализму? Только собственная практика. Для того чтобы прочувствовать пирог, его нужно съесть - это еще папаша Фридрих (он имел в виду Энгельса.Авт.) писал. В ваше распоряжение я передаю все свои личные шифры и право полностью использовать и наше наружное наблюдение, и подслушивание, и необходимую агентуру. Естественно, счета и здесь, и в западных банках. Вы так и останетесь в тени, прикрытия будете выбирать себе сами в зависимости от обстоятельств... Вам не нравятся мои любимые сушки, Михаил Петрович? Что-то вы ничего не едите... - Юрий Владимирович пристально смотрел на меня сквозь очки.
Да мои мозги уже закрутились, как все это лучше организовать... Для приличия я взял сушку и немного погрыз ее.
Пусть они покрутятся, а через месяц ровно в девять вечера я буду ожидать вас здесь с первыми наметками по операции.
Юрий Владимирович обнял меня за плечи (такого не бывало никогда) и повел вниз по лестнице.
Что интересного у нас в культуре? - спросил он по ходу движения, видимо, желая избавить нашу беседу от некоторой профессиональной зацикленности.
Только что смотрел "Фронт в тылу врага", - заметил я. - По роману Семена Кузьмича (Цвигун, зампред КГБ. - Авт.). Тихонов там очень хорош.
За "Фронт..." Вячеслав получил специальную премию на 15-м Всесоюзном кинофестивале в Таллинне. Мы там дали призы и Габриловичу с Юткевичем за воплощение на экране ленинской темы. Как парадоксально устроен мир: и Штирлиц, и Ленин на экране - полная фикция! Ничего подобного в жизни не было! Вот и цена всей системы!
История знает ряд фальсификаций одного характера, которые имея резонанс глобального масштаба, тем не менее до сих пор не оценены «по заслугам» и человечество раз за разом «наступает на одни и те же грабли». Из этого ряда «Протоколы сионских мудрецов», «План Аллена Даллеса», КОБ «Мёртвая Вода» и Операция «Голгофа». Их задача была – сокрытие тайны Глобального характера управления человечества.
В редакцию газеты
«Совершенно секретно»
Уважаемая редакция!
Давно ощущал потребность сказать хоть бы часть правды, которая мне известна о сути событий, произошедших в нашей стране в последние годы, но я не верил, что найдется издание, которое рискнет опубликовать мои записи. К решению написать именно вам меня подтолкнул отрывок из «Мемуар-романа» М.Любимова, опубликованный в вашей газете «Совершенно секретно» N 2 за 1995 год.
Но прежде чем начать разговор по существу, напомню одну историю, которая, возможно, известна вам, поскольку она получила в свое время довольно широкую огласку.
Кажется, в 70-х годах был опубликован один из лучших романов о разведке - «В августе сорок четвертого...». Его автор, прозаик Владимир Богомолов, использовал в нем, кроме всего прочего, и документы, снабженные грифом «Совершенно секретно». Они были настолько выразительны сами по себе, что оказались едва ли не самыми интересными страницами романа (во всяком случае, для нас, профессионалов).
Рассказывают, что когда Андропов прочел эту книгу (Ю.В., как известно, много читал и имел вкус к настоящей литературе), он распорядился немедленно выяснить, кто осмелился допустить автора к сверхсекретным документам.
Специально выделенные люди перешерстили все, но виновных не нашли. Не нашли, впрочем, и самих документов. Тогда Андропов дал указание, чтобы к нему на беседу пригласили автора книги.
Встреча состоялась. Ю.В. наговорил Богомолову кучу комплиментов, хвалил книгу и затем, будто невзначай, спросил, а как, собственно, попали ему в руки тексты секретных документов. Богомолов ответил:
- У меня не было никаких секретных документов.
- Как не было, если они имеются в вашей книге?
- Я их придумал.
- Что значит - придумали?! - воскликнул пораженный председатель Госбезопасности.
- Очень просто. Сочинил.
Говорят, Андропов был совершенно сражен и долго смеялся над самим собой своим известным всем нам негромким, но заразительным смехом.
То была истинная правда: никто никаких документов писателю не передавал. Тех, что были приведены в книге, просто не существовало. Но, выдуманные автором, они оказались беспощадно похожими на истинные.
А теперь - об отрывке из «Мемуар-романа» М.Любимова, опубликованного в вашей газете.
Сейчас много охотников - особенно среди бывших высокопоставленных сотрудников КГБ (и особенно среди тех, кто по разным причинам был в свое время «придержан» на одной из ступенек карьерной лестницы или даже «спущен» с нее) - с упоением разоблачать спецслужбы, при этом старательно приписывая себе «героические подвиги», замазывая собственные преступления перед народом и перекладывая вину за них на своих коллег. Согласитесь: нехитрый способ прослыть «давними борцами» против режима и попутно заработать немалые деньги (фамилий называть не буду: они у всех на слуху).
М.Любимов, к его чести, в опубликованном отрывке этим не занимается. К собственному рассказу о том, что именно ему Андропов поручил разработать сложнейшую операцию по «перестройке», введению в нашей стране «дикого капитализма» с хитроумной целью снова пробудить у населения любовь к «настоящему социализму», автор относится с достаточной степенью самоиронии.
Конечно, все написанное в отрывке - вымысел.
Однако в некоторых местах своего, конечно же, открыто пародийного «мемуар-романа» (так он сам определил жанр своих «воспоминаний», снабдив отрывок шутливыми фотографиями, в которых профессионал легко обнаружит не очень тщательно сработанный монтаж), автор оказывается настолько близок к правде, что я (как Андропов в случае с Богомоловым) готов воскликнуть: «Кто нарушил клятву?! Кто рассказал ему об этом?!»
Вымысел оказался замешан на правде. Причем, подозреваю, - на правде, неожиданной для самого автора, потому что, по моим данным, он не мог напрямую знать о ней.
Не знаю, кто «виноват» в том, что кое-где Любимов попал в «десятку»: то ли интуиция незаурядного разведчика, то ли отголоски каких-то слухов, дошедших до него («мертвых» секретов ведь не бывает!), то ли профессиональное умозрительное логическое построение возможной версии тех событий, которые потрясли мир и вывернули нашу страну наизнанку.
Недаром говорят: информация - мать интуиции.
Я не могу задать этот вопрос самому Любимову, хотя мы оба неплохо знаем друг друга, потому что не имею права обнаруживать свою собственную причастность к некоторым «сюжетам», о коих речь идет в его «Голгофе».
Одно могу сказать: этот отрывок (и тот факт, что ваша газета осмелилась напечатать его) утвердил меня в мысли, что настала пора рассказать людям правду (в той мере, какая мне представляется возможной) о практически никому не известной, тайной подоплеке некоторых событий последних лет.
Я прекрасно представляю ту границу конфиденциальности, которую не дано переходить людям моей профессии, даже когда страна лежит в нравственных и физических руинах и, кажется, не существует никаких преград для беспредела - ни служебных, ни моральных.
Но я исхожу из убеждения, что никто не освобождал меня, гражданина великой России, от ответственности за ее будущее. Именно поэтому и приступаю я к описанию действительных событий недавнего прошлого. Если не сделать этого сегодня, завтра будет поздно, наша история вообще окажется выскобленной из сознания, никому не нужной и - главное! - бесполезной для нас и наших потомков. Россия и так потеряла уже много поколений, выросших манкуртами на пустыре лжи, которая нас окружала и продолжает окружать.
Первую часть моей работы я мог бы предоставить вам для публикации в одном из ближайших номеров «Совершенно секретно». А это письмо, которое вы вольны публиковать или выбросить в корзину, считайте предисловием к ней и нашим условным сигналом: если оно появится на страницах очередного номера вашей газеты, я буду считать, что вы готовы рассмотреть мою будущую рукопись.
Я не связываю вас никакими обязательствами: наш мир слишком жесток и беспощаден. Если я не увижу моего письма в вашей газете, я буду думать об ином пути действий. К вам у меня не будет никаких претензий.
Не разыскивайте меня. В случае вашего согласия я сам найду способ передать вам рукопись.
С уважением
Операция "Голгофа" секретный план перестройки
Михаил Любимов
Операция "Голгофа" секретный план перестройки
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года я смотрел телевизор. Время тогда было спокойное- хотя и проникнутое сдержанными ожиданиями: в ноябре 1982 года умер Леонид Ильич и Юрий Владимирович Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК.
Раздался телефонный звонок - за день их хватало- - но когда я взял трубку и услышал голос собеседника- то почувствовал смутное волнение.
Добрый вечер- Михаил Петрович- не узнаете? - раздалось в трубке.
Извините- не узнаю- - ответил я сухо (не люблю- когда не представляются).
Неужели вы не помните свои аналитические записки с прогнозами? Собеседник выдержал паузу- дав мне возможность...
Дополнительная информация
- Читать:
- Скачать:
Случайный отрывок из книги:
Через час я уже нажимал кнопку у входа в особняк. К моему великому удивлению, дверь мне открыл сам Юрий Владимирович.
Не замерзли? - Он ласково улыбался. Мы сразу же прошли на второй этаж, в кабинет орехового дерева, уставленный стеллажами с книгами, и расположились в креслах. Юрий Владимирович сразу же включил самовар и вынул из буфета печенье и сушки. - Ну, как вам на пенсии?
Как вам сказать... Вот из поликлиники выперли...
Я сознательно постарался вас изолировать от чекистской среды, улыбнулся Андропов. - Вы не очень на меня обиделись?
Я промолчал.
Ну, тогда извините меня! Вы поняли, почему вас уволили?
Думаю, из-за моих прогнозов, - прямо сказал я, ожидая бури.
Ваших великолепных прогнозов, - поправил Андропов, повергнув меня в изумление. - Ничего ужаснее я не читал, честно говоря, после этого я не спал несколько ночей. Однако они положили конец моим сомнениям. Выхода нет. Вы готовы выполнить мое задание особой важности?
Несомненно, - ответил я совершенно искренне, ибо, скажу честно, всегда боготворил Юрия Владимировича.
Я задал этот вопрос для формы, - улыбнулся Юрий Владимирович. Слава Богу, я знаю все о вашей жизни и ваших настроениях, даже, наверное, больше, чем знаете вы сами...
В последнем сомнений у меня не было: после пенсии я явственно почувствовал, что нахожусь в активнейшей разработке, квартира прослушивалась, и всю мою жизнь контролировало наружное наблюдение.
Все, что вы предсказали, - ужасная правда, - продолжал Андропов. - Этот процесс необратим, еще Лев Давидович Троцкий предвидел разложение партии и термидор. Наша с вами стратегическая задача - восстановить истинный социализм, избавившись ото всех наслоений прошлого.
А вы уверены, что он нужен нашему народу, Юрий Владимирович? позволил я себе некоторую идеологическую дерзость.
Я убежден в том, что эта страна создана для коллективного общежития. Большинство народа может жить не иначе как за счет энергичного и талантливого меньшинства. Эту массу невозможно заставить работать, более того, она сразу начинает бунтовать. Какой выход? Уничтожить почти весь народ? Но это сталинщина! Остается единственное: создать новое общество.
Извините меня за откровенность, Юрий Владимирович, но ваши первые шаги на ниве генсека, на мой взгляд, не ведут ни в малейшей степени к этому. Неужели вы думаете, что, ловя на улице бездельников, и строго учитывая время прихода на работу, мы подвигнем людей на строительство социализма? А ваше решение о снижении цены на водку, завоевавшее популярность в народе...
Цинично? - спросил Андропов, улыбаясь.
Да! - воспалился я.
Вы уяснили нашу стратегическую задачу, но пока не поняли пути ее достижения. Система умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо, зачем нам нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ! Весь народ, причем на свободных выборах!
Признаться, Юрий Владимирович, я не совсем вас понимаю. Не будет ли это опасной маниловщиной - поверить в социалистический энтузиазм народа?
В тот мрачноватый февральский вечер 1983 года я смотрел телевизор. Время тогда было спокойное, хотя и проникнутое сдержанными ожиданиями: в ноябре 1982 года умер Леонид Ильич и Юрий Владимирович Андропов был избран Генеральным секретарем ЦК.
Раздался телефонный звонок - за день их хватало, - но когда я взял трубку и услышал голос собеседника, то почувствовал смутное волнение.
Добрый вечер, Михаил Петрович, не узнаете? - раздалось в трубке.
Извините, не узнаю, - ответил я сухо (не люблю, когда не представляются).
Неужели вы не помните свои аналитические записки с прогнозами? - Собеседник выдержал паузу, дав мне возможность оправиться от шока.
Юрий Владимирович?! Вы?!
Еще бы мне не помнить эти злосчастные аналитические записки, с них все и началось! В 1980 году я возглавлял отдел прогнозирования в Первом Главном управлении КГБ (ныне переименованном в Службу внешней разведки). Именно по указанию самого Андропова в моем отделе был начат аналитический прогноз всех возможных вариантов развития Советского Союза на самых современных западных ЭВМ. Задействованы были не только информационные системы КГБ, Министерства обороны особенно Главного разведывательного управления), Госплана и Совета Министров, но даже АСУ святая святых в нашей стране - ЦК КПСС. В работе использовались самые современные американские и отечественные методики, в программах предусматривалось воздействие многотысячных внешних и внутренних факторов, определявших развитие СССР.
В результате после некоторого отсева мне на стол легли десять вариантов, все они заканчивались полной экономической и политической катастрофой нашей страны - ни одного благополучного исхода, признаться, этого я не ожидал.
Не без некоторых сомнений я передал документы на прочтение начальнику Управления Владимиру Александровичу Крючкову, человеку требовательному, но справедливому.
Владимир Александрович держал документы две недели, что случалось крайне редко, и, наконец, со вздохом вернул их мне.
Будете лично докладывать Председателю, - распорядился он холодно. Было совершенно очевидно, что и Крючков не хочет "подставляться", известно, что на Руси гонцам с дурной вестью всегда рубят головы. Уже на следующий день я выехал из нашей штаб-квартиры в Ясенево в приемную Председателя на Лубянке. Принял он меня нормально и выслушал чрезвычайно внимательно, хотя, признаться, я ожидал острой дискуссии и даже разноса за плохие прогнозы. Он был молчалив, однако дружелюбно со мной попрощался.
То-то было мое удивление, когда через две недели меня вызвали в Управление кадров и сообщили об увольнении по выслуге лет, при этом по приказу, подписанному Андроповым, я был вычищен из резерва КГБ и даже лишен ведомственной поликлиники - жесткость необычайная...
Михаил Петрович, сейчас время позднее, но не могли бы вы ко мне заехать?
Конечно, Юрий Владимирович! - ответил я сразу. Сердце мое забилось от волнения: как еще мог чувствовать себя пенсионер, выброшенный на мусорную свалку и вдруг теперь... - Прямо на Лубянку?
Нет. В Колпачный. Машину за вами в целях конспирации я посылать не буду. Проверьтесь, нет ли за вами "хвоста". Хорошо?
Так точно, Юрий Владимирович! - Долгая служба в разведке отучила меня от лишних вопросов, особенно по телефону.
В представительском особняке в Колпачном переулке, где жил когда-то шеф "СМЕРШа" Виктор Семенович Абакумов, расстрелянный после смерти Сталина, я бывал неоднократно на различных переговорах с руководителями разведок социалистических стран.
x x x
Через час я уже нажимал кнопку у входа в особняк. К моему великому удивлению, дверь мне открыл сам Юрий Владимирович.- Не замерзли? - Он ласково улыбался. Мы сразу же прошли на второй этаж, в кабинет орехового дерева, уставленный стеллажами с книгами, и расположились в креслах. Юрий Владимирович сразу же включил самовар и вынул из буфета печенье и сушки. - Ну, как вам на пенсии?
Как вам сказать... Вот из поликлиники выперли...
Я сознательно постарался вас изолировать от чекистской среды, - улыбнулся Андропов. - Вы не очень на меня обиделись?
Я промолчал.
Ну, тогда извините меня! Вы поняли, почему вас уволили?
Думаю, из-за моих прогнозов, - прямо сказал я, ожидая бури.
Ваших великолепных прогнозов, - поправил Андропов, повергнув меня в изумление. - Ничего ужаснее я не читал, честно говоря, после этого я не спал несколько ночей. Однако они положили конец моим сомнениям. Выхода нет. Вы готовы выполнить мое задание особой важности?
Несомненно, - ответил я совершенно искренне, ибо, скажу честно, всегда боготворил Юрия Владимировича.
Я задал этот вопрос для формы, - улыбнулся Юрий Владимирович. - Слава Богу, я знаю все о вашей жизни и ваших настроениях, даже, наверное, больше, чем знаете вы сами...
В последнем сомнений у меня не было: после пенсии я явственно почувствовал, что нахожусь в активнейшей разработке, квартира прослушивалась, и всю мою жизнь контролировало наружное наблюдение.
Все, что вы предсказали, - ужасная правда, - продолжал Андропов.
Этот процесс необратим, еще Лев Давидович Троцкий предвидел разложение партии и термидор. Наша с вами стратегическая задача – восстановить истинный социализм, избавившись ото всех наслоений прошлого.
А вы уверены, что он нужен нашему народу, Юрий Владимирович? - позволил я себе некоторую идеологическую дерзость.
Я убежден в том, что эта страна создана для коллективного общежития. Большинство народа может жить не иначе как за счет энергичного и талантливого меньшинства. Эту массу невозможно заставить работать, более того, она сразу начинает бунтовать. Какой выход? Уничтожить почти весь народ? Но это сталинщина! Остается единственное: создать новое общество.
Извините меня за откровенность, Юрий Владимирович, но ваши первые шаги на ниве генсека, на мой взгляд, не ведут ни в малейшей степени к этому. Неужели вы думаете, что, ловя на улице бездельников, и строго учитывая время прихода на работу, мы подвигнем людей на строительство социализма? А ваше решение о снижении цены на водку, завоевавшее популярность в народе...
Цинично? - спросил Андропов, улыбаясь.
Да! - воспалился я.
Вы уяснили нашу стратегическую задачу, но пока не поняли пути ее достижения. Система умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо, зачем нам нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить ее и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ! Весь народ, причем на свободных выборах!
Признаться, Юрий Владимирович, я не совсем вас понимаю. Не будет ли это опасной маниловщиной - поверить в социалистический энтузиазм народа?
- Вот тут мы и переходим к сути операции. Любовь к социализму вырастет у нас из ненависти к капитализму. Поэтому вам поручается составить план внедрения капитализма в СССР, причем не мягкого, шведского социал-демократического типа. Мы должны ввергнуть страну в дикий, необузданный капитализм, где царит закон джунглей.
Председатель внимательно посмотрел на меня.
Я все понял, Юрий Владимирович. Но не слишком ли это будет большим испытанием для нашего народа?
Конечно, невероятно большим, но иного пути нет! Неужели вы считаете, что наша жалкая пропаганда может пробудить ненависть к капитализму? Только собственная практика. Для того чтобы прочувствовать пирог, его нужно съесть - это еще папаша Фридрих (он имел в виду Энгельса.- Авт.) писал. В ваше распоряжение я передаю все свои личные шифры и право полностью использовать и наше наружное наблюдение, и подслушивание, и необходимую агентуру. Естественно, счета и здесь, и в западных банках. Вы так и останетесь в тени, прикрытия будете выбирать себе сами в зависимости от обстоятельств... Вам не нравятся мои любимые сушки, Михаил Петрович? Что-то вы ничего не едите... - Юрий Владимирович пристально смотрел на меня сквозь очки.
Да мои мозги уже закрутились, как все это лучше организовать... -
Для приличия я взял сушку и немного погрыз ее.
Пусть они покрутятся, а через месяц ровно в девять вечера я буду ожидать вас здесь с первыми наметками по операции.
Юрий Владимирович обнял меня за плечи (такого не бывало никогда) и повел вниз по лестнице.
Что интересного у нас в культуре? - спросил он по ходу движения, видимо, желая избавить нашу беседу от некоторой профессиональной зацикленности.
Только что смотрел "Фронт в тылу врага", - заметил я. - По роману Семена Кузьмича (Цвигун, зампред КГБ. - Авт.). Тихонов там очень хорош.
За "Фронт..." Вячеслав получил специальную премию на 15-м Всесоюзном кинофестивале в Таллинне. Мы там дали призы и Габриловичу с Юткевичем за воплощение на экране ленинской темы. Как парадоксально устроен мир: и Штирлиц, и Ленин на экране - полная фикция! Ничего подобного в жизни не было! Вот и цена всей системы!
Юрий Владимирович открыл дверь и выпустил меня на улицу.
