Пан - Дата создания: 1899г.
В картине "Пан" (1899, ГТГ) греческий бог превращается в русского лешего. Старый, морщинистый, с бездонными голубыми глазами, узловатыми, словно сучья, пальцами, он как будто возникает из замшелого пня. Фантастическую колдовскую окраску приобретает характерный русский пейзаж — безбрежные влажные луга, извилистая речушка, тонкие березки, застывшие в тишине опускающихся на землю сумерек, озаренные багрянцем рогатого месяца...
Врубель Михаил Александрович
, русский живописец. Учился в
петербургской АХ (1880-84) у П. П. Чистякова.
Неоднократно бывал в Италии и
Франции, посетил Германию, Грецию, Швейцарию.
Следуя традиции А. А. Иванова
и Н. Н. Ге, Врубель в своём творчестве обращался к проблемам бытия человека, к
морально-философским вопросам о добре и зле, о месте человека в мире.
Врубель
обращался к романтике средневековья и Возрождения, к античной мифологии и
русской сказке; в его произведениях нередки элементы загадочности,
таинственности, характерные и для поэзии раннего русского символизма.
http://bibliotekar.ru/rusVrubel/index.htm
Михаил Александрович
Врубель оставил яркий след в истории русской и мировой живописи. Творческий путь
его был сложным, во многом противоречивым. Родился 5 марта 1856 года, умер 1
апреля 1910 года. Имел патологическую наследственность. С гимназических лет
отмечалась склонность к витиеватому философствованию, в студенческие годы -
аскетический образ жизни. В 1880 году Врубель оканчивает юридический факультет
Петербургского университета, затем поступает в Академию художеств. По имеющимся
данным, в 1892 году заразился сифилисом, тогда отмечалось кратковременное
психотическое состояние. С 1902 года развивается и нарастает, почти без
ремиссий, душевное заболевание. Последние годы ослеп, до самой смерти находился
в психиатрической больнице им. Балинского. Трагические ноты вносила в жизнь
художника и его одержимость искусством наряду с непризнанием его творчества
многими современниками.
Психиатры по-разному подходят к оценке болезни
Врубеля. В.М. Бехтерев, В.П. Сербский считали, что художник страдал
прогрессивным параличом как последствием перенесенного сифилиса. Некоторые
расценивают его состояние как шизофрению, а И.3. Копшицер в рукописной работе
"Психическое заболевание художника М.А. Врубеля" высказывал точку зрения о том,
что у него наблюдались признаки шизофренического процесса, осложненного
сифилитической инфекцией и спинной сухоткой.
В последние годы Врубель создал серию рисунков, в которых отразились его болезненные переживания. Художник открыл новый вид живописи, красочная гамма которой представляет как бы сочетание большого количества разноцветных камней. Врубель обладал удивительным психологическим свойством - эйдетизмом. Это своеобразная разновидность зрительной образной памяти, когда человек не вспоминает, не представляет себе в уме предмет или образ, а видит его, как на фотографии или на экране. Эйдетик рисует как бы с натуры. В 1884 году Врубель реставрировал в Киеве старинные росписи Кирилловской церкви XII века. Им была создана многофигурная композиция "Сошествие св. духа на апостолов". Вызывало удивление, как быстро, без моделей художник выполнил эту работу; кроме того, оказалось, что каждый из апостолов имел явное сходство с киевскими знакомыми Врубеля.
При чтении "Св.
Сатира" Анатоля Франса у художника возник образ Пана. Ему надо было немедленно
реализовать на полотне образ Пана, пока он был ярок и свеж. Врубель уничтожил
почти готовый портрет Н.И. Забелы, своей жены, и на этом холсте за сутки создал
образ, который искал. Литературное восприятие было настолько ярким, что художник
рисовал как бы с
натуры.
http://www.evamagazine.com.ua/rubric/names/?id=98
рассказав
немного о самом художнике, хотелось бы обратить ваше внимание на самого - Пана.
И кто же такой этот Пан?
Пан (P a n) · божество стад, лесов и полей. Пан наделен ярко выраженными хтоническими чертами, выявляющимися как в происхождении Пана, так и в его облике.
Пан - сын нимфы Дриопы (дочери Дриопа, "дубовидного") и Гермеса (вариант: сын Пенелопы и Гермеса; Apollod. epit. VII 38). Он родился в Аркадии. Дриопа ужаснулась, увидев сына, заросшего волосами и бородатого. Однако Гермеса и богов-олимпийцев его вид развеселил, и они нарекли младенца Пан (то есть "понравившийся всем", греч. p a n, "всё", Hymn. Hom. XIX). В действительности имя Пан происходит от индоевропейского корня pus-, раnus-, "делать плодородным", что соответствует истинным функциям этого божества и сближает его с Дионисом. Вместе с сатирами и силенами Пан в числе демонов стихийных плодоносных сил земли входит в свиту Диониса.
Как истинный спутник Диониса, Пан миксантропичен: он козлоног, с козлиными рожками, покрыт шерстью (Hymn. Hom. XI 37). Он известен своим пристрастием к вину и веселью. Он полон страстной влюбленности и преследует нимф. Нимфа Сиринга в страхе перед Паном превратилась в тростник (Ovid. Met. I 689-712), из которого Пан сделал свирель. Он ценитель и судья пастушеских состязаний в игре на свирели (таким он обычно изображается в идиллиях Феокрита). Пан даже вызвал на состязание Аполлона, но был им побежден, а у царя Мидаса - судьи этого состязания, не оценившего Аполлона, выросли в наказание ослиные уши (XI 153-179).
Пан как божество стихийных сил природы наводит на людей беспричинный, так называемый панический, страх, особенно во время летнего полдня, когда замирают леса и поля. Пан - помощник в битвах, он наводит страх на врагов. Он помог Зевсу в борьбе с титанами (Ps.-Eratosth. 27). Сохранилась легенда о явлении Пана грекам перед марафонской битвой (Herodot. VI 105) и при Саламине (Aeschyl. Pers. 447-455).
Пан особенно почитался в Аркадии, где была священная гора Пан (Paus. VIII 36, 8). Известны также знаменитые святилища Пан в пещере на склоне афинского акрополя (Herodot. VI 105) и в Филе (Аттика), где он почитался вместе с нимфами (Menandri Dyscolos 2, 12, 401).
Пан входит в число олимпийских богов, он упоминается вместе с Зевсом и Аполлоном (Aeschyl. Agam. 56). В античной философии Пан представлялся как божество, все объединяющее (Hymn. Orph. XI). В предании, изложенном Плутархом, о смерти Великого Пана он показан как символ уходящего античного мира (De def. or. 27).
Раннее христианство причисляло Пан к бесовскому миру, именуя его
"бесом полуденным", соблазняющим и пугающим людей. В римской мифологии Пану
соответствуют Фавн (покровитель стад) и Сильван (демон лесов).
Роскошные
долины и рощи Аркадии — царство Пана, где он резвится в кругу веселых нимф. Под
его флейту или сирингу устраиваются веселые, шумные хороводы, пугающие смертных.
В полдень, утомившись от занятий, Пан засыпает и с ним засыпает вся природа под
знойными лучами: это затишье считалось священным и ни один пастух не осмеливался
нарушить его игрой на свирели, из боязни потревожить сон
бога-покровителя.
Пан считался также богом зарождающегося света, при восходе
солнца. К этому представлению относится также миф о любви его к Селене, которую
он расположил к себе тем, что дал ей часть своих стад. Как бог, исполненный
природного вдохновения, он был богом предсказателем; в Аркадии находился его
оракул, жрицей которого была Эрато. Хорошо знакомый со всеми тропинками и
дорогами своей страны, он считался богом-проводником (греч. ένόδιος, πομπαΐος),
как Аполлон и Гермес; он указывал путь на суше и на море, усмиряя морские волны
звуками своей флейты. Ему были посвящены горы, пещеры, дубы и сосны, а также
черепахи. Как бог, любивший уединение и свободную природу, Пан не был городским
божеством, и только по случайным поводам его почитали памятниками в городах.
Так, в Афинах был посвящен ему грот на акрополь в память поражения персов, на
которых будто Пан навел (панический) ужас во время сражения.
ФЛЕЙТА ПАНА
Давным-давно в Древней-древней Греции жил-был козлоногий бог по
имени Пан. Любил он вино, музыку, и, конечно, женщин. И тут идет он по своему
лесу - вдруг нимфа. По имени Сиринга. Пан к ней... А красавица-нимфа невзлюбила
козлоногого-то и бежать. Бежит-бежит, а Пан ее уже настигает. Взмолилась Сиринга
своему отцу - речному богу, спаси меня, мол, батюшка, от посягательств козлища,
даром что он тоже бог. Ну отец ее и превратил в тростник. Срезал Пан тот
тростник и сделал себе из него дудку. И давай на нем играть. Никто не знает, что
не флейта это поет, а сладкоголосая нимфа Сиринга (миф Древней Греции в
свободном
изложении)
http://nayada.weblogger.ru/2006/07/09/pan-pan-i-siringa/
С
тех пор и повелось, что многоствольные флейты, похожие на заборчик из
укорачивающихся тростниковых трубок, по-классике называют флейтами Пана - от
имени древнегреческого бога полей, лесов и трав. А в самой Греции ее по сю пору
называют Сиринга. У каждого народа для этого инструмента названия свои. У
русских - кугиклы, кувиклы или кувички, у грузин - ларчеми (соинари), в Литве -
скудучай, в Молдавии и Румынии - най или мускал, у латино-американских индейцев
- сампоньо, английские флейты Пана - panpipes или pan-flute. Некоторые называют
флейту Пана свирелью.
Бывают флейты Пана диатонические и хроматические, и даже пентатонические. И все они по-своему хороши. На хроматических больше нот, на диатонических легко играть, а пентатонические - как ни играй, получится красивая мелодия. Правда, либо китайская, либо индейская:).
Флейты Пана у разных народов и устроены по-разному. Чаще всего отдельные трубочки флейты скрепляют между собой прочно. А у сампоньо они просто связаны в джва ряда, и любую трубку, вышедшую из строя, легко заменить. Трубочки русских кугиклов вообще не соединяют между собой и используют всего от 2 до 5 трубочек, просто набирая в руки, а недостающие ноты восполняют голосом.
Первоначально Пан
изображался в зверином обличье, только свирель держал в руке; его главные
атрибуты: свирель или двойная флейта, сосновый венок и иногда т.н. заячий посох
(багор для охоты на зайцев). До сер. 5 в. до н.э. в греческой вазописи
встречаются изображения бородатых Панов с козьими мордами. С сер. 5 в. до н.э.
Пана изображают то в облике козлоногого молодого сатира, то в облике силена или
обезьяноподобного уродца. В живописи нового времени сюжеты: «Пан и Сиринга» — у
Рафаэля, Ф. Приматиччо, Аннибале Карраччи, П.П. Рубенса, Я. Йорданса, Н. Пуссена
и др.; «Пан обучает молодого Дафниса игре на флейте» — у Джулио Романо, Аннибале
Карраччи и др.; «триумф Пана» — у Н. Пуссена; «суд Мидаса» — у Я. Йорданса и др.
Образ Пана часто встречается у П. Пикассо. В русской живописи Пан — у М. А.
Врубеля.
http://greekroman.ru/gallery/pan01.htm
Пан
Люблю, друзья,
когда за речкой гаснет день,
Укрывшися лесов в таинственную сень
Или под
ветвями пустынныя рябины,
Смотреть на синие, туманные равнины.
Тогда
приходит Пан с толпою пастухов;
И пляшут вкруг меня на бархате лугов.
Но
чаще бог овец ко мне в уединенье
Является, ведя святое вдохновенье:
Главу
рогатую ласкает легкий хмель,
В одной руке его стакан, в другой
свирель!
Он учит петь меня; и я в тиши дубравы
Играю и пою, не зная жажды
славы.
Пан, или Пропал
Михаил Врубель
Холст, масло. 124 х 106,3 см
Государственная Третьяковская галерея,
Москва
С годами выяснилось, что без водки я могу обойтись дольше, чем без музеев. Они для меня как лес и пир: станции питания, возобновляющие энергию души, без толку растраченную в будни. За ту немалую часть жизни, что мне удалось провести в музеях, я понял одно. Дороже всех мне художники, которые не только покончили с литературой, но и вернулись к ней – с другого конца. Этому сальто живопись научилась в счастливый момент, когда, усвоив урок освободивших ее от темы импрессионистов, она решилась вновь ввести в картину повествование. У этого рассказа был другой сюжет – не отличавшийся от символа. Чтобы прийти к нему, искусству понадобился компромисс между орнаментом и притчей.
Другими, принадлежащими Аверинцеву, словами, символ – это равновесие формы и содержания. В живописи такой паритет – и самое ценное и самое сложное. Если в картине преобладает смысл, зрителю достается аллегория, если побеждает форма – абстракция. Баланс, трудный, как фуэте на гимнастическом бревне, создает непереводимое единство видимого и невидимого, красоты и глубины, естественного и сверхъестественного, реальности и лежащей за ней истины. В русском искусстве ближе всех к этому идеалу подошел Врубель. “Пан” был написан без модели и в такой спешке, что картина кажется зафиксированной галлюцинацией. Порождение светлой и тревожной ночи, какими они и бывают на Севере летом, Пан явился с заболоченных берегов Десны, где, посредине Брянщины, располагалось поместье Хотылево. Гостивший там Врубель уже написал окрестный пейзаж для портрета жены. Но бес его попутал, и художник соскоблил любимую женщину, чтобы уступить холст сатиру.
Врубель вычитал его у Анатоля Франса: “На седеющем темени торчали притупившиеся рожки. Курносое лицо обрамляла белая борода, сквозь которую виднелись наросты на шее. Жесткие волосы покрывали его грудь. Ноги с раздвоенными копытами от ляжки до ступни поросли густой шерстью”. Собственно, на холсте именно это мы и видим – на первый взгляд. Со второго начинаются чудеса. Могучая фигура состоит из противоречий. Руки, ноги и голова пришиты друг к другу, но так, что швов не видать. Торс атлета принадлежит человеку. Волосатые мослы с копытами вросли в родную стихию – землю. Спрятанное в густой седине лицо возвращает портрет к ветреному пейзажу с развевающимися ветками жидких березок. Ветер выдает метафору. Почти нематериальный и часто непобедимый, он состоит из воздуха и движения. Невидимый и бесспорный, он, как судьба, обнаруживает себя, меняя поведение окружающего. Ветер гонит тучи, сгибает деревья, навевает сны и кошмары. Пан – один из них. Чем дольше мы вглядываемся в картину, тем больше подозрений она вызывает, ибо все твердое, земное, вещественное растворяется в синем свете умирающей луны. “Цветная фотография, – говорил Гоген, – наконец представит нам правду – настоящий цвет неба, дерева, всей материальной природы. Но каков настоящий цвет кентавра?” “Синий”, – ответил бы Врубель. Своим любимым – синим – цветом он всегда красил сгущенную реальность, изображая, например, “глубокий обморок сирени”. Или “Демона”, про которого Лермонтов так и написал: “Синело предо мной пространство”. Собственно, ему, пространству, не остается ничего другого. Когда мертвая и бесцветная атмосфера уходит в даль, она необъяснимым (что бы ни говорил мой учебник физики) образом становится синим небом, оживляющим фантазию. Особенно ночью, когда голубое оказывается фиолетовым, а сны – явью.
Ночью мы знаем то ли меньше, то ли больше, чем днем, но никогда – столько же. Поэтому так дорог Врубелю иной – неверный – свет луны. Бросая блики на голое, как бы лысое плечо сатира, она милосердно прячет в угольной тьме козлиные ноги, зато, как синька – белье, подсвечивает легкие кудри, охватывающие голову. Пан сидит на земле и витает в облаках. Древним он – бог, нам – леший. Если первого писать с маленькой буквы, то получится одно и то же. С приходом христианства прежние боги стали демонами. Низвергнутые с Олимпа на землю, они сохранились на окраине цивилизованного мира: в подполе, баньке, за печкой, ну и, конечно, в лесу. Общаясь с людьми, они переняли наши черты. Леший, например, мало чем выделяется. Как все мы, он зависит от среды: на поляне леший ниже травы, в роще – выше деревьев. Как от нас, вред от него очевиден, но ограничен. Античный Пан приводил целую армию в ужас, который так и называли – паническим, наш разве что защекочет кого о смерти. Чаще, однако, он занят другим. “Русские лешие, – писал Синявский, – больше всего любят играть в карты с сибирскими, причем на зайцев”. Автору нельзя не верить. Книгу, из которой я почерпнул эти сведения, Синявский надписал мне “с лешачьим приветом”.
Поблагодарив, я спросил, правда ли, что он сам, как сказано наследующей странице, встречался с водяным. Мои сомнения удивили Синявского. Чтобы окончательно развеять их, он заодно объяснил мне, как отыскивать пропавшие вещи, привязывая домового к ножке стула. “Главное, не забыть потом отвязать”, – закончил он, косясь на собеседника. С тех пор я так и делаю, но мелкая нечисть не попадается мне на глаза. Я видел ее только на картинках. Лучшая из них – “Пан”. “Демон”, по выражению Врубеля, был страждущей душой мира, Пан – его тело, только старое. Как у бывшего спортсмена, оно сохранило следы красоты и силы, но все победы остались в давнем, почти забытом прошлом. Свирель не звучит, спина не разгибается, шерсть вылезла, про наяд и думать нечего. Зачахший сатир одной ногой (той, что нам не видна) уже в могиле. Но он не может умереть, пока жива эта чахлая природа. Он – ее дух, она – его плоть, вместе они называются родиной. У сатира не может быть истории, только антропология. Промежуточное звено между зверем, богом и человеком, Пан обитает в безнациональном раю. Другое дело, что его дом был и моим. Я знаю, чем в нем пахнет, как утопает нога в мокром лугу, где растут грибы и водятся раки, куда садится луна и почему нас пугают ее тени. Природу этих широт я знаю памятью клеток, поэтому она отзывается во мне даже тогда, когда я вижу ее на картине, но только такой, какой получилась у Врубеля.
Изобразив Пана в русском пейзаже, он срастил его с ним. Как только зайдет луна, корявая фигура с сучковатыми артритными пальцами вновь обернется пнем: Пан уснет, закрыв глаза. Но пока они открыты, вход в пейзаж не заперт. Пристальный, останавливающий взгляд Пана не сфокусирован на зрителе. Не он смотрит на нас, а мы сквозь него видим, как плещется синяя вода речной протоки в потухших глазах сатира.
“Прозрачные, – говорят про такие глаза, – аж мозг видать”.
Но у Пана его нет. Он не мыслит, а живет, вернее – доживает свой век, начавшийся задолго до того, как мы явились на свет, чтобы сделать его непригодным. Если, как это принято у зеленых, называть природу матерью, то Пан – ее отец или даже дед, переживший своих детей и проживший их наследство. Впрочем, может быть, все объясняется проще: недавно в Хотылеве нашли останки последнего неандертальца.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Михаил Врубель был одним из самых талантливых и самобытных русских художников. Каждая его картина отличается эмоциональной глубиной и уникальным видением героев. Никто и представить себе не мог демона и сатира настолько прекрасными и сложными, как их видел Врубель. Его Фауст спокоен и умиротворен, Маргарита величава и прекрасна, а Мефистофель почти заботлив. Врубель не просто интерпретировал существующее, он создавал новые миры, в которых ничто не подчиняется предрассудкам и сложившемуся мнению.
Картина Врубеля «Пан» совершенно по-иному представляет зрителю древнегреческого полубога, бунтаря, дебошира и сладострастника Сатира.
Наследие художника
Михаил Врубель - русский художник-живописец, обладавший уникальным даром не только изображения реальности, а создания новых миров на холсте. Врубель прожил удивительно богатую, но в то же время беспокойную жизнь.
Его карьера видела немало взлетов и падений - критики попеременно называли его картины «ужасной мазней» и «гениальной симфонией цветов и форм», Академия Художеств неоднократно лишала его своего покровительства, только чтобы позже снова взять его под свое крыло. Весь свой сложный творческий путь Врубель прошел один - он никогда не был частью профессиональных товариществ, больших совместных проектов и определенных движений и
Сегодня творчество Михаила Врубеля является неотъемлемой частью русского искусства и представляет собой яркую, самобытную страницу в его истории. Многие искусствоведы прослеживают в картинах Врубеля влияние Высокого византийской живописи, модернистских и импрессионистских веяний. Однако, как и при жизни художника, творчество Врубеля не только не имеет себе подобных, но и не может быть четко определено существующей в современном искусстве терминологией.
История Картины
Картина М. Врубеля «Пан» принадлежит к серии картин, которые критики называют сказочными или фольклорными ноктюрнами. Эти полотна изображают персонажей на фоне ночного пейзажа: например, такие картины, как «Царевна-Лебедь», «К ночи», «Сирень», «Лебедь» и другие.
Многие из сюжетов своих полотен Врубель находил в театральных и балетных постановках, в путешествиях и рассказах о них, но самым богатым кладезем вдохновения для художника была литература. Картина Врубеля «Пан» создавалась под влиянием рассказа нобелевского лауреата Анатоля Франса «Святой Сатир». Рассказ настолько впечатлил Врубеля, что он написал картину за несколько дней - поверх неоконченного портрета своей супруги.
Картина Врубеля «Пан»: анализ
Полотна Врубеля не похожи ни на какие другие. Все в них - мотивы, тональная палитра, персонажи и даже отдельные мазки - уникальны и неповторимы. Предпочитая тусклые и непримечательные пейзажи, темные тона и глубокие сюжеты, Врубель сумел создать самых ярких персонажей русской живописи, среди которых Демон, Царевна-Лебедь и Пан. Картина Врубеля «Пан» по праву считается вершиной его «сказочной сюиты».
Кроме уникальности, самобытность художника заключается в том, что Врубель - исконно русский художник, влюбленный в свой фольклор, родные пейзажи и богатую культуру. Даже заимствованные у других культур сюжеты выходили из-под кисти мастера немного «обрусевшими».
Ни в одной картине эта тенденция не прослеживается так ярко, как в полотне «Пан». Михаила Врубель «Пан» говорит лишь о «русском духе» - как в картине, так и в ее главном герое. На картине изображен полубог из древнегреческих мифов, однако совершенно ничего греческого в сюжете и композиции нет.
Михаил Врубель, «Пан»: описание картины
На фоне русского ночного пейзажа сидит, призадумавшись, персонаж, невероятно похожий на лешего; его принадлежность к эгейским мифам выдает лишь копыто. Именно оно говорит нам о том, что старик присел не на пенек, а на свои козлиные ноги, а посему не наш он леший. На этом отличия заканчиваются.
Даже козлиные копыта и название картины «Пан» не мешает зрителю видеть в сидящем сатире персонажа родного фольклора. Врубель заменил в своем Пане беззаботность на безмятежность, буйство на спокойствие, постоянную музыку на короткий момент тишины. Нет на картине и яркого разнообразия яств и вин, не носятся вокруг сатира прекрасные нимфы и дриады.
Пан спокоен и немного грустен, его яркие сияют в ночи светом несказанных историй, нехоженых троп и прошедших дней. Нарядных смеющихся дриад ему заменяют тонкие белые березки, не менее прекрасные в своей тишине.
В целом и герой картины, и пейзаж, и цветовая палитра наполнены таинственными символами пленительного мира художника. Символизм Врубеля подчеркивается его интересом к двойственной природе сказочных существ. Во многих своих произведениях Врубель объединяет мистическое и человеческое, создавая единый неразделимый образ. Именно поэтому его «Пан», несмотря на безмятежность, спокойствие и добрый взгляд, все же олицетворяет силу и неизведанную мощь закулисного, волшебного мира.
Врубель довел до совершенства свою систему рисунка. Он в равной мере блестяще владел всеми графическими материалами. Подтверждением того служат иллюстрации к «Демону» М.Ю.Лермонтова. С поэтом художника сближало то, что оба лелеяли в своей душе идеал гордого, непокорного творческого характера. Сущность этого образа двойственна. С одной стороны, величие человеческого духа, с другой - безмерная гордыня, переоценка сил личности, которая оборачивается одиночеством. Врубель, взявший на свои хрупкие плечи бремя «демонической» темы, был сыном негероического времени. У «Демона» Врубеля больше тоски и тревоги, чем гордости и величия... »
Живописец божьей милости
В истории мировой живописи немного художников, наделенных божественным колористическим даром. Врубель занимает достойное место в этом уникальном списке. Его живописный дар выделяли со времен учебы в Академии художеств. Врубель всю жизнь углублял и усложнял свою цветовую палитру и нашел на ней новые, прежде неведомые сочетания. Сильное влияние оказали на него итальянцы: Беллини и Карпаччо, ранние византийские мозаики и древние русские фрески... »
Педагогическая деятельность Врубеля
О педагогической деятельности Врубеля почти ничего не известно, но, к счастью, до нас чудом дошел рассказ художника М.С.Мухина, который учился у М.А.Врубеля в Строгановском училище. Он раскрывает новую, неизвестную грань дарования мастера. В Строгановское училище художника пригласил его директор Н.В.Глоба, много сделавший для подъема художественно-промышленного образования в России. Итак, на переломе веков М.А.Врубель оказывается в стенах «Строгановки». Приводим рассказ М.С.Мухина...
Пан в древнегреческих мифах - козлоногое существо с рожками и телом, покрытым шерстью. Это весёлое и проказливое божество стад, лесов и полей. Он мастер играть на тростниковой свирели, с которой никогда не расстаётся.
Пан, написанный Врубелем, не слишком похож на греческого бога, несмотря на козлиные ноги, рога и свирель. Зрителям чудятся в нём образы знакомых с детства героев сказок - Лешего, Лесовика, воплощённых в поверьях русского и иных славянских народов.
На картине у Пана лицо старика-крестьянина из русской или украинской деревни. Огромные, словно выделанные из крепких древесных пород руки натружены тяжёлой работой. В его ярких бирюзовых глазах стариковская отрешённая задумчивость. И окружающая его природа тоже знакома и близка - перелесок, кривые берёзки, болотца, поросшие мхом пни. Но сказочная тайна в том, откуда взялся этот неожиданный Пан, узловатый, как кряжистый пень, словно мхом, заросший седой шерстью. Куда устремлены, что увидели его пронзительные синие глаза? И отчего так тревожен выползающий из-за чёрного леса красновато-жёлтый серп месяца?..
|
