После оглушительного успеха пермских музыкантов на открытии Зальцбургского фестиваля, где они представили оперу Моцарта "Милосердие Тита", вся культурная общественность России и мира следит за гастрольным туром художественного руководителя Пермского театра оперы и балета Теодора Курентзиса и его оркестра musicAeterna.
В интервью ТАСС дирижер-экспериментатор рассказал о премьере, а также о том, почему он остается работать в Пермском театре оперы и балета, несмотря на все трудности.
Вы и ваш оркестр musicAeterna 27 июля открыли знаменитый Зальцбургский фестиваль оперой Моцарта "Милосердие Тита" в постановке Питера Селларса. Что вы чувствуете, став первым представителем России в истории фестиваля, открывающим столь значимое событие?
Моя миссия и мечта - добиться децентрализации искусства в России. И, в общем-то, мы это уже сделали. Когда провинциальный российский театр приглашают играть Моцарта на родину композитора, мне кажется, это признание.
Зальцбургский фестиваль - один из самых престижных, все музыканты мира на одной маленькой улице, вся Европа здесь. То, что происходит и показывается здесь, задает тон в мировом искусстве. И мне очень приятно, что меня здесь очень тепло принимают, моих музыкантов просто боготворят. Это тем более важно, что зритель здесь сложный, люди, например, приходят на концерты с партитурами.
Надеюсь, такое событие найдет отклик у людей, способных нам помочь продолжить нашу работу. Не хочу жаловаться, но бюджет нашего театра, в 100 раз, например, меньше бюджета Баварской оперы. И мы тем не менее конкурируем с такой махиной. Если бы мы могли полностью воплощать все наши задумки, мы вообще были бы вне конкуренции, мне кажется.
Такие события способствуют развитию и продвижению русского театра, русского мира, развитию культурного обмена?
Конечно, это помогает развитию российской культуры и ее продвижению. И такие проекты помогают расширять кругозор и развивать вкус. Если ты руководишь театром, то, помимо собственных моральных принципов и симпатий, ты должен знать, что происходит в искусстве, должен быть эрудирован. Поэтому я путешествую, получаю очень много информации, мне важно всегда быть в курсе того, что происходит сегодня.
И мне кажется, так же должны поступать люди, принимающие решения в сфере культуры: помимо личной симпатии и дружбы нужно иметь представление о реальной ситуации. Для меня театр - это не моя собственная контора, а место, где я работаю, и я отвечаю за качество этой работы. Так и у чиновников - это не их собственные конторы, это их миссия, ответственность перед людьми, которые живут в стране.
- Расскажите об опере "Милосердие Тита". О чем она?
У Питера Селларса всегда есть какой-то дуализм, двойная природа. С одной стороны, он подробно и реалистично описывает некую историю, с другой - очень точно передает природу человеческого духа, показывает то, как реальность отражается на человеке, как он ее переживает. То есть он предлагает оба измерения человеческого бытия: и материальное, и духовное.
Опера была написана Моцартом для коронации Леопольда Второго (король Богемии, а ныне Чехии - прим. ТАСС). Мы знаем, что правителям никто никогда не говорит правду, все льстят.
Естественно, императоры и президенты понимают это, но они продолжают эту игру, и ничего привлекательного в этом нет. Конечно, это противоречило мировоззрению Моцарта, но положение его было таково, что он вынужден был взять этот заказ. И даже в этой ситуации Моцарт нашел возможность сказать правду.
Я это уже говорил и могу еще раз повторить: если до 2020 года не будет построена новая сцена, как мы договаривались, я из Перми уеду
Эта опера и наш спектакль о том, что у любого человека, вне зависимости от его положения в обществе и его прошлого, всегда есть шанс измениться. Есть шанс простить и быть прощенным.
Реальный Тит был человек очень неоднозначный.
Он вел жестокие войны и уничтожал жителей Иерусалима. Но потом что-то случилось с ним, и, став императором, он начал помогать людям, пострадавшим во время чумы и от извержения Везувия.
Это человек, жизнь которого изменилась на 180 градусов, и он остался в истории как милосердный. Вот такие метаморфозы нам сейчас очень нужны, потому что если мы хотим сделать мир лучше, мы должны научиться меняться и, прежде всего, прощать.
Тита убивают люди, которых он любил, но он прощает их, и поэтому сам получает прощение. И когда завершается спектакль, мы оказываемся в совершенно ином пространстве, мы видим духовное рождение человека. Об этом спектакль.
Мы покажем "Милосердие Тита" в Амстердаме. Кроме того, в концертной версии исполним его в Париже, Берлине и Бремене - у нас очень много гастролей сейчас. В Перми, к сожалению, мы не сможем его сыграть, потому что у нас в театре нет такой сцены, как в Зальцбурге, наша сцена очень маленькая и технически не приспособленная.
Если бы у нас был новый театр, мы смогли бы это сделать. Мы до сих пор пытаемся решить вопрос со строительством новой сцены, но окончательно не получается. Поэтому придется нам играть по всему миру замечательные вещи, которые мы, увы, не можем показать в нашем городе.
- Значит, ситуация с новой сценой театра в Перми никуда и не двигается?
Двигается, но медленно. Понимаете, это очень долгий бюрократический процесс. Я - человек слова и дела, и привык делать то, о чем договариваюсь. И мне кажется, что в администрации тоже должны быть люди слова: раз решили, договорились, значит, так и делаем. Мне кажется, это простая логика. Но иногда происходят необъяснимые вещи.
Но я это уже говорил и могу еще раз повторить: если до 2020 года не будет построена новая сцена, как мы договаривались, я из Перми уеду. У меня есть шесть предложений от лучших в мире театров занять должность руководителя.
Серьезное место там, где серьезные люди занимаются серьезным делом. А места, где есть четыре "Кофемании" на одной улице и множество фотографий в журналах с разных выставок и биеннале - это как раз несерьезно. И слава Богу, что в Перми такого нет.
Мне очень не хочется этого делать, но я просто не могу участвовать в фарсе и делать вид, что что-то происходит, когда в действительности этого нет. Я не хочу терпеть издевательства и обманывать людей, которым я тоже обещал нормальные условия, чтобы они могли репетировать не в подсобных помещениях и спортивных залах, как сейчас.
Если чиновники этого не поймут, значит, развитием Пермского театра будет заниматься кто-то другой, но не я. Все, что могу, я сделал, посмотрим, как пойдет. Но я жду и, в общем-то, настроен позитивно. Может, это все-таки случится, и тогда все будет хорошо.
- Вы нарасхват в более серьезных местах, но остаетесь в Перми?
Что такое более серьезные места? Серьезное место там, где серьезные люди занимаются серьезным делом. А места, где есть четыре "Кофемании" на одной улице и множество фотографий в журналах с разных выставок и биеннале - это как раз несерьезно.
И слава Богу, что в Перми такого нет. В Перми есть чистое творчество и люди, не пресыщенные столичными тусовками. Они занимаются искусством, а не самолюбованием. Вот это как раз серьезно. Я счастлив там находиться и работать, несмотря на все сложности и проблемы.
- Вы с 2011 года работаете в Пермском театре оперы и балета. Что за это время изменилось в театре?
Мы увеличили нашу аудиторию в два раза, люди стали больше ходить в театр, появилась другая публика, та, которая раньше в театр не ходила. Мне неинтересно делать модные или эпатажные спектакли, мода меня мало интересует.
Мне интересно, чтобы спектакль образовывал зрителя, чтобы зритель уходил со спектакля обогащенным, очищенным, и чтобы в его сердце что-то осталось после спектакля. Я считаю, самое главное, что должен делать театр, - это образовывать своего зрителя, а не просто развлекать.
Я не понимаю, почему в регионах нельзя получить такое образование, как в Санкт-Петербурге. Это справедливо? То есть нужно уехать, чтобы учиться в консерватории? Получается, всем талантливым людям приходится уезжать из города? Такие вопросы у меня возникают очень часто.
И таких людей - умных, думающих, глубоко воспринимающих происходящее на сцене - мы объединяем вокруг театра. Мы создали "Лабораторию современного зрителя", чтобы рассказывать людям об искусстве, о его течениях, истории и тенденциях, чтобы люди лучше понимали то, что они видят и слышат.
В городе, в котором я живу, люди имеют счастье за очень символическую цену увидеть такие вещи, к которым не имеют доступа даже многие столичные города. Причем я хочу отметить, что мы говорим о городе, в котором нет консерватории, нет другого симфонического оркестра, кроме нашего, который очень ограничен в своих возможностях.
Но ведь Россия - это не только Москва и Петербург. Все должны иметь одинаковую возможность прикоснуться к прекрасному, одинаковые шансы на образование. Я не понимаю, почему в регионах нельзя получить такое образование, как в Санкт-Петербурге.
Это справедливо? То есть нужно уехать, чтобы учиться в консерватории? Получается, всем талантливым людям приходится уезжать из города? Такие вопросы у меня возникают очень часто. И это не риторические вопросы, это вопросы справедливости. Поэтому я стараюсь такие вот пустоты, существующие в городе, закрыть своим творчеством.
- Пермская публика изменилась? Стала более требовательной?
Безусловно. У нас открыты все репетиции, люди могут до спектакля несколько раз послушать музыку на разных репетициях. Мы объясняем, что написано в партитуре. И люди теперь приходят не для того, чтобы посмотреть тех самых "лебедей", а чтобы разработать свое "нутро", для чего и предназначен театр.
- Были ли на вашем творческом пути преграды?
Всегда. Но это хорошо. Преграды для того и существуют, чтобы ты преодолел их и стал сильнее. Поэтому, когда ты сталкиваешься с препятствием, нужно не бояться, а просто идти вперед.
- Есть ли у вас "места силы", счастливые места?
Счастливые места - конечно! Я очень люблю Петербург, это понятно - это первое место, где я жил в России в 1990-е годы, учился там. Но я хочу жить в Перми. Если у меня есть свободное время, я очень часто провожу его в Перми, потому что там - дом.
И любишь ведь те места, где любимые люди, а я люблю пермских людей. Они очень хорошие люди, замечательные зрители и замечательные сотрудники. У нас там свое "гнездо". Я вообще вне России не хочу жить, в другом месте.
- Какая у вас мечта?
Мечта у меня… Я вам рекомендую, чтобы это стало и вашей мечтой тоже - чтобы мы благополучно поменяли сознание, поменялись и стали лучше, поменяли наше зрение, чтобы оно стало более духовным. Вот это - большая мечта. Счастлив тот, кто счастлив внутри, кто расположен к счастью.
Беседовала Анастасия Аверкова
специально для Casual Friday.В маленьких событиях иногда можно увидеть что-то большее. Например, в итогах голосования по названию аэропорта. Как вы знаете, было много прекрасных новых вариантов, но победило с внушительным отрывом старое - «Большое Савино». Что это: скромность, практичность, отсутствие желания что-то менять?
Вспоминается знаменитое высказывание Генри Форда о том, что людей бесполезно спрашивать о том, чего они хотят. В его случае они просили бы не автомобили, а просто лошадей побыстрее.
Решения какого уровня можно делегировать общественности? Впервые за долгое время в Перми появился губернатор, готовый слушать людей, но всегда ли можно доверять их мнению?
Например, трудно представить, что случилось бы с городом, если бы во время советской индустриализации власти стали спрашивать мнение пермяков о строительстве новых заводов. До сих пор бы картошку на эспланаде выращивали. Что случилось бы с культурной революцией - представить легко.
Ожидание полного общественно согласия по вопросам развития - утопия. Оно не встречается в природе в чистом виде. И в последнее десятилетие в Перми явно наблюдается трение между «партией перемен» и их противниками.
Причем, первая почти всегда проигрывает, если на ее стороне нет влиятельных игроков: губернаторов, мэров, меценатов. Партия перемен - измотана и постоянно несет потери. Ее классические сторонники - молодежь и квалифицированные специалисты - с легкостью покидают город, выбирая Москву, Санкт-Петербург или теплый Краснодар. Статистика и лента Фейсбука в этом случае не врет. Противная партия стойко переживает периодические «оскорбления чувств» и сил не теряет.
Иногда для значительного скачка вперед лидеру приходится тянуть людей за собой, игнорируя нытье скептиков. Даже если их большинство. Это превращает лидеров или в легенды, или, и так тоже бывает, в полных самодуров. К сожалению, альтернативный вариант: тактика «шаг вперед, шаг назад» - гарантировано не приводит никуда.
Вот, например, превращающийся в живую легенду Теодор Курентзис. Это осенью он попал под критический обстрел обозревателей одного из сетевых СМИ. Как раз за то, что упорно выводит театр на новый принцип работы. Было бы странно, если это не «оскорбило» бы чувства кого-нибудь. Курентзис - феноменальный для Перми случай лидера, у которого достаточно сил идти вперед не взирая на подножки министра культуры (прошлого), лукавого губернатора (тоже бывшего) и малоизвестных «обозревателей».
Давайте перейдем к заявленной теме колонки. Проведем, то что называется у журналистов «фактчекингом» - проверим, за что противники критикуют Теодора Курентзиса и можно ли доверять их аргументам.
Курентзиса нет в Перми. На пермскую зарплату он ездит по Европе.
Давайте будем конкретнее - делает ли Курентзис работу, за которую получает зарплату? Курентзис – художественный руководитель театра. Это означает, что он определяет художественную политику театра. И его видение художественного развития театра, очевидно, представляет ценность и интерес, что подтверждают регулярные триумфы на «Золотой маске», три премии ECHO Klassik и ажиотаж вокруг билетов в театр.
Курентзис, выступая в Европе, делает имя не театру, а себе.
Не совсем так. Курентзис, выступая с оркестром musicAeterna везде представлен как худрук пермского театра. Во всех публикациях в российской и зарубежной прессе подчеркивается, что он и оркестр приехали из Перми. Западные журналисты ищут Урал на карте, чтобы сообщить читателям где, по их словам, происходит «совершенно исключительное явление».
Репертуар театра обеднел. Прежние постановки убраны из репертуара, новые – яркие и масштабные показывают пару раз и больше не повторяют.
Репертуар, действительно, изменился. Пермский оперный перестал быть провинциальным театром в привычном понимании. Он пошел по пути исследования и изучения новых возможностей театра. В Пермь приезжают ведущие режиссеры Европы и мира, артисты балета, которые представляют здесь свои художественные и технические идеи.
Новые постановки сложнее, из-за монтажа фантастических декораций сцена не может быть задействована для других представлений. Например, декорации и свет к «Травиате» монтируются неделю, поэтому спектакль не было возможности показать в Москве. Критики и прочие звезды ездят ее смотреть в Пермь.
Концерты Курентзиса и новые постановки недоступны простым людям. Билеты очень дорогие, их моментально раскупают.
Давайте признаемся, что на многие старые оперы, снятые из репертуара, билеты не продавались, никто не хотел их смотреть даже по очень низким ценам. Сегодня ажиотаж сопровождает именно новые постановки и концерты Курентзиса. Новые спектакли обходятся театру дороже из-за высокого уровня артистов, музыкантов и постановщиков, из-за сложной и современной сценографии.
Разумеется, в первую очередь продаются недорогие билеты. Цены на постановки начинаются от 100 рублей (Травиата, Богема), 300 рублей (концерты Курентзиса) и 500 рублей (предновогодний «Щелкунчик»). В продаже остаются дорогие билеты, на которые все наталкиваются, заходя на сайт, и возмущаются, считая, что все билеты продавались по таким ценам. На самом деле, за 10-12 тыс. рублей на самые топовые постановки продаются 8-10% билетов в зале.
Да, все мы жалеем, что недорогих билетов не хватает, но так происходит с продуктом, на который есть повышенный спрос. Есть надежда, что проблема будет решена правильным образом - будет построена новая сцена с залом, способным вместить всех желающих.
Курентзис уничтожает репертуарный спектакль, пытаясь внедрить систему stagione
Курентзис предлагает другую систему. Мировой опыт доказывает, что Stagione - самый эффективный способ проката оперных постановок. Кроме того, новая система предлагается только для оперы, у балета свои особенности и он сохраняет репертуар.
И возвращаясь к вопросу важности общественного мнения, наверное, можно пошутить, что если вас в Перми любят все - пора критически оценить, а делаете ли вы что-то стоящее?
Вечная музыка, то есть камерный оркестр Musica Aeterna, созданный дирижером Теодором Курентзисом на базе Новосибирского оперного театра, не помещается в небольшом холле Первого московского хосписа. Пришлось сократить число музыкантов. Оркестр, играющий на аутентичных инструментах, на жильных струнах и старинными смычками. Pianissimo трепещут, как кровь в артериях, если вы когда-нибудь прикасались пальцами к артерии. Fortissimo отчетливы, как скальпельный разрез. Дирижирующий Курентзис похож на учителя начальных классов, который не просто рассказывает ученикам урок, а заглядывает каждому в тетрадку, следит, чтобы дети правильно выводили крючочки по прописям, помогает, если надо, грозит, если надо, пальцем и гладит, если надо, по голове. Пульт пустует. Курентзис ходит по оркестру.
А во время дуэта Сюзанны и Альмавивы из «Свадьбы Фигаро» Курентзис не может удержаться от того, чтобы вместе с Сюзанной и Альмавивой не петь, как Гленн Гульд не мог удержаться от пения, играя сонаты Баха.
Перед оркестром в небольшом холле расставлены стулья. В первых рядах сидят работающие в xосписе врачи и так называемые друзья xосписа: актрисы Татьяна Друбич и Чулпан Хаматова, танцовщик Андрис Лиепа. Музыканты (в основном молодые женщины с перепуганными глазами) попросили гостей и врачей сесть в первых рядах. Они, оркестранты, по словам Теодора Курентзиса, сами придумали играть в xосписе. Но когда пришли и увидели пациентов, то от волнения у них стали дрожать руки, и они боялись врать ноты, если пациенты будут сидеть глаза в глаза.
Курентзис скажет потом:
— Музыка — это миссия. Дать свет и любовь людям. Не только тем, кому это доступно, а всем. Мы делаем музыку не затем, чтобы заработать на хлеб. Совершить просто биологический круг — это неинтересно. Интересно становится, когда живешь духовной жизнью. К сожалению, не всем это доступно. Не все могут прийти в консерваторию. Это инициатива оркестра: сделать концерты для тех, кто не может пойти в консерваторию. Для больных, для заключенных.
Они хотели играть в хосписе. Но когда пришли и увидели пациентов, у них стали дрожать руки. Хоспис, кто не знает, это лечебное учреждение, где помогают смертельно больным людям — не вылечиться, а достойно умереть без особых страданий. Впрочем, многолетняя история Первого московского хосписа знает по крайней мере один случай, когда обреченный на смерть больной выздоровел.
Двенадцать пациентов хосписа вывезли в холл на кроватях и в инвалидных креслах. Остальные слушают музыку из своих палат. Время от времени звучанию музыки мешает тревожный писк на сестринском посту. Кто-то из пациентов зовет на помощь.
После концерта главный врач Первого московского хосписа Вера Миллионщикова скажет Курентзису, что по ее (экспертному) мнению, каждому из двенадцати слушателей он и его оркестр подарили по два дня жизни. Что на Земле полно народу, способного отнять жизнь, но подарить двадцать четыре дня жизни людям…
— Вот что вы сделали, Теодор, — будет утверждать Вера Миллионщикова, пожимая Курентзису руки.
Мы спрячемся после концерта в кабинете Миллионщиковой, и дирижер скажет мне:
— Мы приехали в Москву на «Золотую маску». А заодно… я дружу с Чулпан Хаматовой. Я позвонил ей. Я жил здесь, на Спортивной, и вот я по-звонил Чулпан и говорю: «Здесь есть такой хоспис, ты знаешь там кого-нибудь, чтобы мы пошли поиграть?» И все. Мы договорились и пришли.
Он родился в Афинах. Он говорит по-русски с заметным акцентом. Может быть, поэтому в его устах возвышенные слова типа «духовная жизнь» «музыка — это миссия» звучат нормально. Не думаешь, что он сумасшедший. Просто думаешь — иностранец.
Он скажет:
— Есть много людей в России, которые занимаются благотворительностью всерьез. Я и мои оркестранты, мы не можем быть причислены к этим людям. Мы просто играем музыку. И мы получаем от этого не меньше, чем отдаем. Это у нас лаборатория такая в Новосибирском оперном театре, оркестр Musica Aeterna. Мы концентрируемся на ультрасовременной и барочной музыке. Это музыкальный монастырь у нас.
— А вы настоятель?
— Я рядовой грешник. Есть некоторые утопии, которые не к месту в Москве. Здесь все упирается в деньги, особенно такие вещи, как музыка или любовь. Музыка здесь слишком коммерциализирована. Эксперимент вроде нашего, может быть, и возможно осуществить в Москве, но очень сложно. В Москве все вокруг заставляет музыканта думать о том, сколько он получает в месяц и на какой машине ездит. А у нас машины нет, квартиры нет, и поэтому мы счастливы. Мы проводим двадцать четыре часа вместе. Читаем книги, учим языки.
Он собрал оркестрантов со всей страны. Ходят слухи, будто его лютнист, например, подрабатывает мытьем окон в высотных зданиях. Я спрошу:
— Откуда все эти люди? Где вы их берете?
Он ответит:
— Это чудо. Вы знаете, музыканты, как правило, сидят на репетициях, поглядывая на часы, и стараются репетировать как можно меньше. А мои музыканты могут месяц сидеть над одним тактом. Потому что считают, что музыка того стоит. Причем за крохотную зарплату. Музыканты, которые могли бы работать в любом московском оркестре. Мы радуемся тому, что у нас есть, и перестаем печалиться о том, чего у нас нет.
— Но почему Новосибирск? — спрошу я.
— Москва, Петербург, Новосибирск или Вышний Волочек — не имеет значения. Не важно, где вы, важно с кем вы. Если вы думаете, что были бы счастливы в Париже, вы ошибаетесь. Вы скорее будете счастливы в Норильске, если, например, у вас есть там любимый человек. Новосибирск для меня просто место работы. Я согласился поехать туда при условии, что можно будет провести этот эксперимент: собрать музыкантов, которых интересует музыка.
— А публика?
— Публика в Новосибирске и в Москве отличается немного.
— Разве в Москве залы не наполняются людьми, которые, купив билет за полтысячи долларов, хлопают между частями?
Курентзис улыбнется:
— На все концерты приходят люди, которые хлопают между частями. Это неприятно, конечно, что люди хлопают между частями, но ничего страшного. Во времена Бетховена тоже, наверное, полно было людей, которые не знали, что между частями хлопать не надо. Это ничего не значит. Главное, что они слушают музыку, а не смотрят телевизор.
— Чем, — спрошу, — провинился телевизор?
— Телевизор основан на порнокультуре. По телевизору показывают либо черную магию, либо порно. Люди в телевизоре говорят на таком жаргоне, что, если бы Лермонтов слышал, он порезал бы себе вены.
— Но нельзя ведь отгородиться от этого. Не телевизор, так реклама на улицах. Даже Тверская похожа на Бомбей. Будучи европейцем…
— Европа, — перебьет Курентзис, — это такой мираж. Когда я прихожу в ресторан, я не чувствую себя европейцем, потому что тогда пришлось бы мелочно торговаться и попадаться на уловки моды и маркетинга. Я чувст-вую себя азиатом. Европейцем я себя чувствую в том смысле, что европейцами были Вольфганг Амадей Моцарт и Иоганн Себастьян Бах. Но в сегодняшней Европе принято извращать по-лютерански и до неузнаваемости мысли Баха, Моцарта и вообще всякого достойного человека, жившего на европейской территории. Они превратили Европу в супермаркет.
— При чем здесь лютеране?
— Я имею в виду, что люди, вместо того чтобы служить мессы, устраивают клубы. Единственная страна, которая сопротивляется, это Россия. Это страна, которая, не зная об этом, сохраняет великую культуру. Не Европа. В Европе не обсуждают мировые проблемы на кухнях. Они говорят: «Дарлинг, нам завтра на работу, ляжем спать в одиннадцать, займемся любовью в пятницу». Русская душа — это не сказка. Это удивительная наивность, которая способна поменять мир к лучшему. Искренность, любовь — пройденный этап для Европы. Немка, в отличие от русской девушки, никогда не скажет, что влюблена в тебя. Они всерьез думают, будто любовь — это когда какой-то там гормон движется по какой-то там вене и возбуждает какие-то там рецепторы головного мозга. Бах, Моцарт и Рильке не оставили «потомков». Есть, конечно, сообщества думающих и чувствующих людей, но, как правило, организм Единой Европы — это фарш. Это глобализированный мир, где каждый живущий равняется своему телу (он говорит «живет на своем теле»).
— В своем музыкальном монастыре вы просто не знаете России.
— Знаю, — возразит Курентзис. — Я всегда говорю, что это страна святых и разбойников. Можно встретить таких прекрасных людей, как нигде в мире, но есть и ужасы.
— Разбойники знакомые есть у вас?
— Разбойники знакомые есть у каждого. В частности, это люди, которые насаждают в России тюремную культуру. Разбойничьи песни, которые вы слышите в каждом такси. Я не могу их обвинять. Они зарабатывают деньги точно так же, как зарабатывает деньги продавец паленой водки или торговец наркотиками. Но почему-то мы считаем вредным для здоровья пить плохую водку и употреблять наркотики, но не считаем вредным для здоровья слушать мусорную музыку. Почему вы думаете, что для ребенка вреднее употреблять наркотики, чем смотреть криминальную хронику или «Дом-2»? Почему вы думаете, что смерть можно использовать как средство, способствующее выделению адреналина в кровь?
— Но вы ведь не можете отгородиться от этого и жить наедине со своей прекрасной музыкой.
— Понимаете, музыка — это не удовольствие, для получения которого хочется уединиться. Музыка — это лекарство. Она нужна всем. Наша забота, чтобы люди увидели, что музыка нужна всем: не только старикам и интеллигентам, но и молодым людям, и шпане. Главное, чтобы люди могли легко выбрать добро и тяжело выбрать зло.
— Как это?
— Я бы первым делом запретил криминальные программы на НТВ. В Греции тоже делают такие программы. Я даже подрался с одним журналистом, который перед Рождеством снимал беспризорного ребенка и спрашивал его, как тот себя чувствует, что вот у всех детей елка, подарки… И он довел этого ребенка до слез. Я не мог терпеть, когда человеческая боль продается, чтобы получить деньги. Я всегда был против и всегда буду против. И считаю, что государство должно запретить рекламу дьявола. Так и сказать: «Перестаньте рекламировать дьявола!» Вы смотрели «Дом-2»? Потерпите один раз и посмотрите. Это чудовищно. Это строится новое российское общество. Чудовищное. И это не свобода никакая. Это побуждение ко злу (он со своим греческим акцентом говорит «манипуляция на зло»). Люди попадают в зависимость от телевизора и Интернета. Им кажется, что они общаются, а на самом деле они замыкаются в своем одиночестве. Я же помню еще времена, когда не было ни Интернета, ни мобильных телефонов. Как было хорошо! Мы встречались, влюблялись друг в друга. А теперь — как в клубе. Приходишь, сидишь со стаканом, народу вроде вокруг много, музыка вроде громкая, но на самом деле ты совершенно один. Тебе дают свободу, коммуникацию, а взамен забирают душу.
— У вас нет ощущения, что мусорная культура непобедима?
— Победима. Чтобы победить, не нужна атомная бомба. Нужны простые движения. Дирижировать. Водить смычком по струнам. У людей, которые падают в эти ямы мрака, у них есть что-то светлое внутри. Надо просто их вытащить, и для этого ничего сложного не нужно. Просто протянуть руку. У меня был сосед ужасный. И дети у него были ужасные. Когда они говорили, я краснел от стыда. Но однажды я позвал их на концерт. И им по-нравилось. Они смешно говорили, что им особенно понравилась та часть, где играли громко, и та часть, где играли тихо. Можно победить. Помните, как люди вешали белые ленточки на автомобили против мигалок? Вот так нужно договориться всем, чтобы одно воскресенье не смотреть криминальную хронику и порносериалы.
— У вас, что же, никогда не опускаются руки?
— Каждый раз опускаются. А потом поднимаются. Я дирижер. У меня работа такая: опускать и поднимать руки.
Валерий Панюшкин
Вконтакте
Одноклассники
Имя : Теодор Курентзис (Teodor Currentzis)
Знак зодиака : Рыбы
Возраст : 46 лет
Место рождения : Афины, Греция
Деятельность : дирижёр, актёр
Семейное положение : разведен
Среди великих дирижеров, дарящих миру музыку, очень выделяется Теодор Курентзис. Этот обаятельный артист привлекает внимание слушателей не только своей умелой игрой, но и творческими достижениями. Где бы ни находился завидный брюнет – все внимание неизменно переключается только на него, начиная от слабого пола и заканчивая любопытными папарацци.
Теодор Курентзис появился на свет 24 февраля 1972 года в столице Греции – Афинах. С рождения жизнь Теодора тесно была переплетена с музыкой. Родители будущего артиста, как только ему исполнилось 4 года, отдали горячо любимое чадо в музыкальную школу. Там юное дарование осваивало азы игры на клавишных инструментах, а спустя несколько лет познавал таинство звучания скрипки.
Талантливый дирижер вырос под звуки классической музыки. Известно, что мама все время будила сына по утрам игрой на фортепьяно. Родительница, которая была проректором в Афинской консерватории, привила Курентзису любовь к иллюзорному миру звуков. Кроме прочего, младший брат дирижера в том числе связал жизнь с музыкой, став композитором.
В 15-летнем возрасте Теодор окончил теоретический факультет Греческой консерватории, а через год закончил курс обучения игры на струнных инструментах. Все в руках Теодора горело и спорилось. Инструментам нравилось находится в руках молодого дарования, на что тот отвечал им взаимностью. После того, как парень закончил консерваторию он приступил к урокам по вокалу.
В 1990-м талантливый музыкант собрал свой личный оркестр, играющий камерную музыку. Теодор самостоятельно тренировал и подбирал репертуар для членов коллектива, просуществовавшего в течении 4 лет. После этого дирижер решил, что ему нужно продолжить обучение, чтобы достичь новых вершин.
Мало кому известно, но грек, еще находясь в Афинах, увлекся музыкой российских композиторов, все время ее слушал и изучал. Поэтому неудивительно, что в 1994 году дирижер прибыл в культурную российскую столицу со взвешенным решением покорить ее своим умением и талантом. В тот год одаренного музыканта сразу взяли на курс Ильи Мусина в консерваторию Санкт-Петербурга. Известно, что во время учебы он проходил стажировку в питерском оркестре Юрия Темирканова.
Нужно отметить, что преподаватели Курентзиса уже тогда пророчили вундеркинду большое будущее, отзываясь о нем только в положительном ключе. В разговорах с представителями СМИ артист много раз говорил, что все, чего он добился, заслуга его мудрых наставников. Закончив консерваторию, молодой дирижер полностью погрузился в работу.
В течении нескольких лет виртуоз сотрудничал с Владимиром Спиваковым и национальным оркестром, с которым он даже побывал в международном турне. Потом была работа с оркестром имени Петра Чайковского и кругосветное путешествие по странам Америки, Болгарии и горячо любимой Греции. Новым витком в карьере Курентзиса была работа дирижером в Московском театре, в котором Теодор отыграл 2 постановки легендарного Джузеппе Верди.
За время своей деятельности Теодор посетил большое количество фестивалей и конкурсов, а также сыграл пару десятков различных мировых и российских произведений.
Оркестр «Music Aeterna» и камерный хор «New Siberian Singers», основанные Теодором, появились во время работы дирижера в Новосибирске. Эти музыкальные объединения стали популярны по всему миру, а поездки с выступлениями по городам прибавили к армии почитателей творчества Курентзиса еще несколько тысяч человек.
С данным коллективами Курентзис в разное время осуществил концертные исполнения опер «Дидона и Эней» (Генри Перселл), «Орфей и Эвридика» (Кристоф Глюк), «Так поступают все» (Вольфганг Моцарт), «Свадьба Фигаро» (Вольфганг Моцарт), «Дон Жуан» (Вольфганг Моцарт), «Золушку» (Джоаккино Россини).
В январе 2011 года Теодор был назначен на должность художественного руководителя Пермского театра оперы и балета имени Петра Чайковского. Известно, что тогда вместе с ним в Пермь перебралось определенное количество музыкантов оркестра «Music Aeterna». После этого Теодор поставил оперу «Иоланта» в Королевском театре в Мадриде.
Работа на территории России продолжается по сей день. Сам Теодор много раз отмечал, что останется здесь навсегда. Его влечение к русской музыке, фольклору до такой степени пронзительное, что покинуть края, ставшие ему родными, он уже не в силах.
Нужно отметить, что в отличие от большинства звезд, дирижер со всемирно известным именем с радостью общается с представителями прессы, рассказывая журналистам детали личной жизни и планы на ближайшее будущее.
Достоверно известно, что Теодор состоял в браке. В свое время молодой парень влюбился в изящную балерину из Мариинского театра – Юлию Махалину. Об романе этих 2-х звезд тогда писали все СМИ. Правда, это брак был не долгосрочным. ОНИ РАЗОШЛИСЬ, и каждый из экс-влюбленных пошел своей дорогой.
В настоящий момент музыканту приписывают неимоверное количество романов, но есть ли на самом деле у артиста девушка – неизвестно
В 2017 году великий дирижер по-прежнему колесить по миру, выступая в разных городах с концертной программой, состоящей из полюбившихся слушателям композиций. В конце ноября артист побывает в Санкт-Петербургской филармонии имени Дмитрия Шостаковича, Московской Консерватории имени Петра Чайковского, а также в Концертном зале «Тонхалл» (Цюрих).
График выступлений в декабре уже расписан на каждый день, вплоть до конца месяца. Перед Новым годом почитатели классической музыки, проживающие в Новосибирске, Красноярске, Тюмени и Перми, также будут иметь возможность услышать концертное исполнение классических мелодий оркестром «Music Aeterna».
Кроме прочего, в период с 20 июля по 30 августа 2018 года Курентзис в сопровождении оркестра Пермской оперы в рамках зальцбургского фестиваля исполнит 9 симфоний Бетховена.
Выяснилось, что музыканта нет в «Инстаграме» и «Твиттере». О последних новостях из жизни дирижера почитатели узнают на его официальном сайте. Там любой желающий имеет возможность ознакомиться с расписанием ближайших концертов, а также материалами, связанными с творческой биографией знаменитости.
Дискография
- 2017 – «Tchaikovsky: Symphony No.6»
- 2016 – «Tchaikovsky: Violin Concerto, Op. 35 – Stravinsky: Les Noces»
- 2016 – «Mozart: Don Giovanni»
- 2015 – «Stravinsky: Le Sacre du Printemps»
- 2014 – «Rameau – The Sound of Light»
- 2014 – «Mozart: Le nozze di Figaro»
- 2014 – «Mozart: Così fan tutte»
Теперь - по поводу Теодора Курентзиса, что я о нем знаю и думаю. Впервые я увидела его в классе Мусина в годы моей учебы в Санкт-Пеербургской консерватории. Это был эффектный черноволосый молодой человек. Больше о нем сказать было нечего - у Мусина в то время параллельно учились ребята более яркие и интересные, такие как Туган Сохиев (он сейчас главный в Тулузе), Дэниел Бойко (Нью-Йорк симфони). Был еще Вася Петренко, он, правда, учился у Мартынова, сейчас он в Ливерпуле. Все они, ровесники Теодора, уверенно сделали достойную карьеру там, где стремились. "Вблизи" Теодора мне пришлось увидеть однажды: ученице нашего класса проф. Синцева он аккомпанировал Третий концерт Рахманинова, и пришел однажды в класс на репетицию. "Проиграв" концерт целиком (она играла, он махал), Теодор сделал глубокомысленный вид; мой учитель Леонид Николаевич Синцев обратился к Теодору с тонким советом: дирижировать вступление ко второй части более прозрачно, скорее в духе Чайковского, нежели густой рахманиновской краской. Теодор высокомерно посмотрел на нашего учителя; в его взоре читалось: "что ты мне можешь дать?" Когда Теодор ушел, холодно попрощавшись, Синцев спросил: кто этот мальчик? Почему он так себя ведет?
Это было мое первое личное впечатление о Теодоре Курентзисе. Затем стало известно, что он женился на балерине Юлии Махалиной, обладавшей большими связями в музыкально-театральном мире Петербурга. Брак оказался недолгим.
Еще один эпизод связан с Юрием Темиркановым. Где-то заграницей Темирканову стали рассказывать о "его ассистенте" Теодоре Курентзисе. Темирканов не мог вспомнить, кто это. У него вообще-то нет ассистентов. тогда ему подсказали: помните, кто-то просил за этого молодого человека, и вы разрешили: "Пусть посидит на хорах". Почему-то этот факт позже превратился в рассказ о работе Теодора с Темиркановым. В общем, отношение к нему в Питере было несколько несерьезным в силу разных обстоятельств.
В связи с постоянным упоминанием его имени в последние годы я как-то вышла на его сайт. Его содержимое меня крайне изумило. Вот, взгляните, это автобиографическое http://www.teodorcurrentzis.com/biography1.php
Как может человек в здравом уме и трезвой памяти о себе такое писать? Как можно всерьез это воспринимать?
Что все это значит вкупе с экстатическим восторгом перед его "гением" со стороны просвещенной московской критики? Не могу понять. Но все, что я о нем знаю, не дает возможности воспринимать эту фигуру всерьез. Каждый строит карьеру как может. Курентзис пошел своим путем. Его путь пролегает туда же, где давно уже утвердились его более талантливые ровесники, то есть в хорошие западные оркестры. не исключено, что путем энергичной деятельности в России Курентзис и сделает себе какое-то имя, и получит где-то место, чтобы уехать и не вспоминать все эти Новосибирски-Перми.
И что тогда все станут говорить? Что станет с этими гигантскими проектами?
(шепотом) Мне кажется, все это одна большая разводка. Я это не хаваю
