Просочившиеся в прессу сообщения о том, что писатель Эдуард Успенский взялся делать новый перевод «Карлсона, который живет на крыше», вызвали бурное обсуждение, больше всего напоминающее ругань. Казалось бы — ну а что такого страшного случилось? Издается же у нас целый букет переводов кэрроловской «Алисы», и никому это не мешает. Да и с тем же самым Карлсоном у классического перевода Лилианны Лунгиной отнюдь не монополия — существует как минимум версия Людмилы Брауде. Из-за чего переполох?
Возможно, все дело в том, каким образом сообщил о своих планах — вот что он сказал в том памятном интервью: «Известные нам переводы очень смягчены, а времена-то ныне уже не те. Я поставил перед собой цель сделать перевод более смелым. Это не значит, что я буду менять сюжет. Просто язык будет современнее. Например, в одном из эпизодов в старых переводах Малыш говорит Карлсону: «Мои мама и папа тебя не признают». Имеется в виду, что для родителей Малыша Карлсона не существует, он — выдумка.
А я переведу эту фразу так: «Они считают, что ты глюк».
Современные дети знают это слово. Поэтому когда Карлсон отвечает: «Я не глюк, я настоящий», — всем сразу все понятно».
Звучит, конечно, страшновато, но причина столь дружного «фу!», думается, даже не в «осовременивании». Даже если бы Эдуард Николаевич выучил шведский в совершенстве и землю целовал, обещая бережнейшее отношение к первоисточнику, его бы все равно ошикали с тем же энтузиазмом. Потому как главная причина заключается в том, что новый перевод «Карлсона» даром никому не нужен. Даже бриллиантовый.
«Как так? — спросите вы. — А как же «чем больше, тем лучше» и «пусть расцветают все цветы?»
А вот так. «Карлсон» — это хрустальная сказка нашего детства, и не тяните к нему свои лапы.
А если серьезно: вы никогда не задумывались, почему делаются разные переводы одних и тех же книг? Как правило, это происходит в трех случаях. Иногда — когда имеющийся перевод действительно становится донельзя архаичным и не соответствует больше нормам языка, вроде дореволюционного романа «Ивангое», ныне известного как «Айвенго».
Второй случай — когда произведение де-факто «защищено от копирования». То есть написано автором так, что сделать адекватную копию на чужом языке не представляется возможным, приходится, по сути, сочинять текст заново. Стихи, например. Или проза, перенасыщенная лингвистическими играми. Думается, не надо объяснять, почему в нашей детской литературе максимальное количество переводов на русский у «Алисы в стране Чудес»? Гранстрем, Рождественская, Соловьев, Чехов, Демурова, Оленич-Гнененко, Заходер, Набоков, Нестеренко, Старилов, Кононенко — и это еще не все.
Ну, а третий случай — это когда несколько переводов появляются практически одновременно, каждый из них обретает поклонников, и ни один не становится «каноническим». Так, например, у нас произошло с «Властелином колец» Толкиена.
Но с Карлсоном ситуация совершенно иная. Перевод Лунгиной вышел в середине 60-х годов, он был очень удачным и быстро стал классическим и общепринятым. На нем выросло едва ли не три поколения, а полувековая монополия привела к тому, что «тема закрыта». Вполне обычная, кстати, история — например, кто помнит, что кроме классического заходеровского «Винни Пуха» существуют переводы Виктора Вебера или тандема Михайлова/Руднев?
Мы не воспримем других переводов хотя бы потому, что «Карлсон» Лунгиной нам не просто нравится — он в нас врос.
Слова и выражения из этого перевода вошли в русский язык, устоялись там, обжились, и выгнать их оттуда практически невозможно. Нельзя Малыша перевести, например, «Крохой» — не поймут-с, и книга «Кроха и Карлсон» мертвым грузом осядет на складах издательства. Точно так же мы никогда не примем никакой альтернативы для «спокойствие, только спокойствие». Это устойчивые выражения русского языка. Достоевский обогатил наш язык словом «стушеваться», Лунгина — «домомучительницей».
Не случайно появившийся несколько лет назад перевод Брауде читающая публика просто проигнорировала, хотя он был ближе к первоисточнику. Ну какой уважающий себя человек будет читать книгу, где вместо «домомучительницы» — «домокозлючка»? И можно в лепешку расшибиться, доказывая, что фамилия «Бок» переводится со шведского как «козел», и у Брауде игра слов куда ближе к той, что была в оригинале, — все ваши усилия пойдут лесом.
Зачем же тогда было поручать новый перевод Успенскому?
Сам Эдуард Николаевич в одном из интервью бесхитростно объяснил это так: «На самом деле, я написал много хороших книг, просто издательства предпочитают публиковать самые пенки, шлягеры. А у меня есть, например, книжка «Лжедмитрий», которая писалась целых пять лет. Или истории о Жаб Жабыче Сковородкине, да много чего еще. Недавно я продался с потрохами в одно издательство с единственным условием: оно обязано выпускать все мои книжки. И скоро их появится, наверное, штук двадцать за раз. Сейчас я перевожу «Карлсона». Знаю-знаю, перевод этой истории уже существует, и перевод замечательный. Но, по всей видимости, издательство, у которого я теперь карманный автор, решило не связываться с правами на него. Вот и вручило мне подстрочник, над которым сижу с удовольствием».
Объяснение это, безусловно, имеет право на жизнь, но, думается, дело не только и не столько в этом. Сама идея соединить на одной обложке брендовые фамилии «Линдгрен» и «Успенский» слишком заманчива, чтобы, имея для этого все возможности, не попытаться ее реализовать.
Так и случилось: недавно в книжных магазинах появилась книга «Карлсон с крыши или Лучший в мире Карлсон», авторами которой на обложке значатся и Эдуард Успенский.
Теперь, наконец-то, можно не строить предположений, а убедиться самим, во что же вылилось стремление «сделать перевод более смелым». Для начала — о хорошем. Несмотря на авансы, никакого «глюка» в книге нет, его заменил «мираж». Ну и — как говорил диктор из анекдота — хватит о добром.
Если в двух словах, перевод Успенского не просто ужасен — он вообще находится за пределами добра и зла.
Для начала — «осовременивания» не получилось. Несмотря на все заверения Успенского о необходимости вычистить устаревшие слова, непонятные современным детям, сам он на первых же страницах лунгинское «Бетан крикнула ему «Вытри нос!» заменяет собственным «Сестра Беттан сказала: «Ты хлюпаешь носом, как старый дедушка галошами». Ну да бог с ними, с галошами, но чуть позже Филле выталкивает Рулле в сени — это в квартире-то — и здесь банальной справкой родителям никак не обойтись.
Во-вторых, попытки переводчика имитировать современный жаргон вызывают не раздражение даже, а жалость, поскольку выдержаны в стилистике «с одесского кичмана бежали два жигана»: «чувствую, я склонен устроить маленький шухер», «гнал Рулле, чтобы вмазать ему еще и еще», «а можно подухариться с пожарниками?». Апофеозом, конечно, выступает песенка Карлсона, заменившая классическую:
Пусть все кругом
Горит огнем,
А мы с тобой споем:
Ути, боссе, буссе, бассе,
Биссе, и отдохнем…
В новом исполнении она звучит весьма неожиданно, можно даже сказать — смело:
Чтобы выстрелы гремели и весело мне было,
Тоц-тоц-первертоц, бабушка здорова.
И два десятка пышечек ко мне бы привалило,
Тоц-тоц-первертоц, кушает компот…
В-третьих, последовательная реализация переводчиком принципа «пусть будет как угодно, но не так, как у Лунгиной» порождает кошмарных лингвистических монстров и «спокойность только спокойность» — вовсе не самое страшное.
К тому же переводчик постоянно мечется, не в силах выдержать напора собственной креативности, и никак не может остановиться на каком-нибудь одном варианте. Малыша, к примеру, даже в одном предложении могут звать и «Малыш», и «Братик», что, конечно, ближе к оригинальному lillebror — «младший братишка», но цельности переводу никак не добавляет. И так во всем: то «мужчина в лучшем своем возрасте», то «мужчина в свои лучшие годы». Больше всего не повезло «делу житейскому», которое в пределах нескольких страниц мутирует из «дела пустяшного» в «пустяковое дело», затем в «дело пустышное», «дело пережитейное» и «дело бытовое». Соответственно, и «домомучительницу» посменно заменяют «управляющий козел», домашний Козлотур, Козлотетя, Козлотурища и прочие «домашние животные».
Взявшегося за модернизацию «Карлсона» переводчика можно упрекнуть во многом, кроме одного. Успенского никак нельзя заподозрить в том, что он просто переписывал имеющиеся переводы, а не переводил с подстрочника. Наличие подстрочника подтверждается не только благодарностью составившим его Алле Рюдстедт и , но и куда более весомыми доказательствами:
«Я научу тебя стыду! — кричала фрёкен Бок. — Я запру тебя на ключ, а ключ спрячу, чтобы ты не мог выйти на кухню некоторое время». И она посмотрела на свои ручные часы».
«Спасибо, очень любезно! — сказал ехидный Малыш. — Так я больше не на замке?
— Нет, больше нет! — сказала фрёкен и пошла к двери. Она попыталась повернуть ручку двери — сначала раз, потом еще. Дверь не открывалась. Тогда она всем своим весом набросилась на дверь. Это не помогло — дверь была и оставалась закрытой».
« Бедный тот, кто потерял портмоне, — сказал Малыш. Он, наверное, переживал.
— Еще как! — подтвердил Карлсон. — Но если ты водитель телеги, будь добр, следи за своими вещами».
Думается, достаточно. Нам остается лишь напомнить родителям о необходимости соблюдать бдительность в книжном магазине, а издательству мы адресуем классическую фразу из книги, ставшую поговоркой.
Ту самую, которая в «переводе» Успенского звучит как «К действию! Одумайся, пока не поздно. В твоих бесстыдно дорогих плюшках явный недосып корицы!»
Линдгрен А. Карлсон с крыши или Лучший в мире Карлсон. Пересказ Э. Успенского. М.: Астрель: АСТ, 2008.
В споминаем переводчиков, которые познакомили маленьких советских и российских читателей с Гадким утенком и Алисой в Стране чудес, Маленьким принцем и Карлсоном, Питером Пэном и Винни-Пухом вместе с Натальей Летниковой.
Анна и Петр Ганзены
Анна Ганзен. Фотография: mxat.ru
Леонид Золотарев. Иллюстрация к сказке Ганса Христиана Андерсена «Снежная королева». Издательство «Оникс 21 век», 2001
Петр Ганзен. Фотография: kasimovcb.ru
«Жизнь сама по себе является самой прекрасной сказкой» , - говорил Ханс Кристиан Андерсен . Эта фраза стала известной и в России - благодаря земляку писателя Петру Ганзену. Андерсен и Ганзен познакомились еще в студенческие годы в Копенгагене. Позже Петр Ганзен приехал в Россию по работе - здесь он сотрудничал с Северным Телеграфным обществом. Уроженец Датского королевства выучил русский язык, перевел на датский «Обыкновенную историю» Ивана Гончарова , а затем произведения Льва Толстого .
Русскую литературу Ганзен обогатил сказками Андерсена. Позже обрусевший датчанин обрел и соавтора - он стал заниматься переводами с супругой Анной Васильевной. Первыми слушателями и критиками датских сказок в русском переводе стали четверо детей Ганзенов. Кроме Андерсена, супруги переводили Генрика Ибсена и Кнута Гамсуна, Сёрена Кьеркегора и Карин Микаэлис.
«Наконец они дошли до спальни: потолок напоминал верхушку огромной пальмы с драгоценными хрустальными листьями; с середины его спускался толстый золотой стебель, на котором висели две кровати в виде лилий. Одна была белая, в ней спала принцесса, другая - красная, и в ней Герда надеялась найти Кая. Девочка слегка отогнула один из красных лепестков и увидала темно-русый затылок. Это Кай! Она громко назвала его по имени и поднесла лампу к самому его лицу. Сны с шумом умчались прочь; принц проснулся и повернул голову... Ах, это был не Кай!»
Отрывок из сказки «Снежная королева»
Нина Демурова
Нина Демурова. Фотография: lewis-carroll.ru
Геннадий Калиновский. Иллюстрация к сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». Издательство «Детская литература», 1974
Со сказочным миром математика Чарльза Доджсона, который писал под псевдонимом Льюис Кэрролл, русские читатели познакомились еще до революции. В России книга вышла в 1879 году - под названием «Соня в царстве дива», без указания автора. Позже о путешествиях Алисы рассказывал Владимир Набоков под псевдонимом Сирин, еще один из переводов приписывают писателю Михаилу Чехову.
В 1966 году за книгу взялась литературовед Нина Демурова. Произведение показалось ей очень сложным для перевода - из-за авторской игры слов. Демурова не пыталась сделать историю Кэрролла и ее героев «более русскими». Она сохранила не только дух английской сказки, но и уникальный стиль автора.
Перевод Нины Демуровой признали образцовым, и ее приняли в почетные члены Общества Льюиса Кэрролла в Британии и США. В 1978 году «Алису» в переводе Демуровой выпустило издательство «Наука» - в знаменитой серии «Литературные памятники».
«...Когда Кролик вдруг вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, помчался дальше, Алиса вскочила на ноги. Ее тут осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да еще с жилетным карманом в придачу! Сгорая от любопытства, она побежала за ним по полю и только-только успела заметить, что он юркнул в нору под изгородью.
В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно».Отрывок из сказки «Алиса в Стране чудес»
Нора Галь (Элеонора Гальперина)
Нора Галь (Элеонора Гальперина). Фотография: vavilon.ru
Ника Гольц. Иллюстрация к повести-сказки Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц». Издательство «Эксмо», 2011
Русский - один из 180 языков, на котором переводчики всего мира пересказывали философскую притчу о Маленьком принце. Антуан де Сент-Экзюпери написал эту историю в 1942 году. В тот же год в СССР Нора Галь впервые попробовала себя в искусстве перевода.
До этого она семнадцать раз поступала в разные институты, в 1935 году окончила, наконец, Московский педагогический. Защитила диссертацию по творчеству Артюра Рембо и работала в журнале «Интернациональная литература».
«Пусть не всегда полностью, пусть в отрывках мы узнавали Кафку, Джойса и Дос Пассоса. Колдуэлл и Стейнбек, Генрих и Томас Манны, Брехт и Фейхтвангер, Жюль Ромэн, Мартен дю Гар и Мальро - вот какими встречами мы обязаны журналу».
Нора Галь
Одна из таких судьбоносных встреч произошла и с книгой Экзюпери. Нора Галь прочитала «Маленького принца» на французском и захотела познакомить с историей своих друзей. Она перевела текст и вскоре решила опубликовать его. Рукопись приняли лишь в шестом по счету журнале - «Москва», в 1959 году. Однако вскоре работа с Экзюпери и Сэлинджером, Харпер Ли и Камю сделала Нору Галь мастером художественного перевода, известным не только в СССР, но и за рубежом.
«Я хотел бы начать так:
«Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга...». Те, кто понимает, что такое жизнь, сразу бы увидели, что все это чистая правда».Отрывок из повести-сказки «Маленький принц»
Самуил Маршак
Владимир Конашевич. Иллюстрация к сборнику Самуила Маршака «Плывет, плывет кораблик». Издательство «Детгиз», 1956
Самуил Маршак. Фотография: polit.ru
Сергей Бордюг, Николай Трепенюк. Иллюстрация к сборнику Самуила Маршака «Шалтай-болтай. Чешские и английские песенки и прибаутки». Издательство «Астрель», 2002
Для взрослых Самуил Маршак переводил Уильяма Шекспира , Роберта Бёрнса , Роберта Стивенсона. А для детей - сказки разных народов: норвежские и чешские, монгольские и литовские, английские и шотландские.
Переводить с английского Маршак начал во время обучения в Лондонском университете, и делал это столь успешно, что удостоился звания почетного гражданина Шотландии. Самуил Маршак находил общие сюжеты в сказках разных уголков мира: «Трудно установить, какому народу эти сюжеты принадлежат. Сюжет «Старуха дверь закрой!» я встречал в английском фольклоре, в латышском и украинском» . Вернувшись в Россию, Маршак организовал детский театр в Краснодаре и писал пьесы для юных зрителей. Спустя 130 лет после рождения Самуила Маршака его стихи по-прежнему популярны у маленьких читателей, а один из крупных театральных фестивалей носит его имя.
Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне.
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может
Шалтая,
Не может
Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!Перевод английской песенки «Шалтай-Болтай»
Лилианна Лунгина
Лилианна Лунгина. Фотография: kino-teatr.ru
Анатолий Савченко. Иллюстрация к сказочной повести Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон». Издательство «АСТ», 2006
Шведского «мужчину в самом расцвете сил» советскому читателю впервые представила Лилианна Лунгина. Ее детство прошло в Европе и Палестине, французский и немецкий языки Лунгина знала с детства. После возвращения в СССР она поступила в Московский институт философии, литературы и истории, затем защитила диссертацию в Институте литературы имени А.М. Горького.
Со студенческих лет Лунгина хотела заниматься переводами, однако французские и немецкие авторы ей не доставались: у коллег-переводчиков эти языки были очень популярными. Помогла институтская практика, где Лунгина изучила шведский, датский, норвежский. Она стала искать книги для перевода в скандинавской литературе. Так судьба свела Лиллианну Лунгину с проказником, живущим на крыше. В 1961 году в Советском Союзе вышли «Три повести о Малыше и Карлсоне». Книгу мгновенно раскупили, а цитаты из текста «ушли в народ».
Когда Астрид Линдгрен приезжала в Москву, она встретилась с Лилианной Лунгиной, потом они долгие годы переписывались. После оглушительного успеха Карлсона, Лунгина представила маленьким читателям Пеппи, Рони и Эмиля из Лённеберги. Взрослым переводила Августа Стриндберга, Генрика Ибсена, и - как мечтала в начале своей карьеры - немцев и французов: Генриха Бёлля и Фридриха Шиллера, Бориса Виана и Эмиля Ажара.
«…Малыш лежал на полу в своей комнате и читал книгу, когда снова услышал за окном какое-то жужжание, и, словно гигантский шмель, в комнату влетел Карлсон. Он сделал несколько кругов под потолком, напевая вполголоса какую-то веселую песенку. Пролетая мимо висящих на стенах картин, он всякий раз сбавлял скорость, чтобы лучше их рассмотреть. При этом он склонял набок голову и прищуривал глазки.
- Красивые картины, - сказал он наконец. - Необычайно красивые картины! Хотя, конечно, не такие красивые, как мои».Отрывок из сказочной повести «Малыш и Карлсон»
Ирина Токмакова
Ирина Токмакова. Фотография: redakzia.ru
Максим Митрофанов. Иллюстрация к сказочной повести Джеймса Барри «Питер Пэн и Венди». Издательство «РОСМЭН», 2012
Питер Пэн, Нильс и муми-тролли - за переводы историй о непоседливых мальчишках и далеких потомках скандинавских троллей Ирина Токмакова взялась случайно. После окончания филфака МГУ она работала гидом-переводчиком и однажды сопровождала группу иностранцев, среди которых был швед. Он услышал, что Токмакова цитирует шведского поэта, и позже прислал ей сборник народных песенок. Ирина Токмакова перевела их для своего сына, но ее муж - иллюстратор «Мурзилки» - отнес их в редакцию. Первые стихи поэтессы-переводчика были опубликованы в журнале в 1961 году.
Позже Ирина Токмакова перевела на русский истории Мио Астрид Линдгрен и Питера Пэна Джеймса Барри, Кролика Питера Беатрис Поттер, Нильса Сельмы Лагерлёф и других детских любимцев.
«Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают. Венди знала это наверняка. Выяснилось это вот каким образом. Когда ей было два года, она играла в саду. Ей попался на глаза удивительно красивый цветок. Она его сорвала и побежала к маме. Наверное, Венди в этот момент была очень хорошенькая, потому что мама, миссис Дарлинг, воскликнула:
- До чего жаль, что ты не останешься такой навсегда!
Только и всего. Но с этого момента Венди знала, что она вырастет. Человек обычно догадывается об этом, когда ему исполнится два года…»Отрывок из сказочной повести «Питер Пэн»
Борис Заходер
Борис Заходер. Фотография: wikipedia.org
Борис Дидоров. Иллюстрация к повести-сказке Алана Милна «Винни-Пух и все-все-все». Издательство «Дом», 1992
Сопелки, Пыхтелки и Шумелки, без которых сегодня трудно представить русского Винни-Пуха, - вольное творчество Бориса Заходера , который заменил «маленькие мозги» медвежонка на опилки.
Заходер был не первым переводчиком Алана Милна на русский язык. Главы «Винни-Пуха» были опубликованы еще в февральском номере «Мурзилки» за 1939 год. Автор того перевода остался не назван. Спустя почти двадцать лет Заходер наткнулся на статью о повести Милна в энциклопедии. Писатель вспоминал: «Это была любовь с первого взгляда: я увидел изображение симпатичного медвежонка, прочитал несколько стихотворных цитат - и бросился искать» . Заходер тут же взялся за перевод. Точнее, как он подчеркивал, - за пересказ.
«Винни-Пух первым делом подошел к одной знакомой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы стать совсем-совсем черным, как настоящая тучка. Потом они стали надувать шар, держа его вдвоем за веревочку. И когда шар раздулся так, что казалось, вот-вот лопнет, Кристофер Робин вдруг отпустил веревочку, и Винни-Пух плавно взлетел в небо и остановился там - как раз напротив верхушки пчелиного дерева, только немного в стороне».
Отрывок из повести-сказки «Винни-Пух и все-все-все»
К моменту встречи с Пухом писатель уже выпустил не один сборник своих стихов для детей, которые высоко оценили Корней Чуковский и Лев Кассиль. Но главным увлечением всей жизни Бориса Заходера были произведения Иоганна Вольфганга Гёте. Писатель называл Гёте «мой тайный советник» и переводил его стихи на протяжении многих лет.
В преддверии предстоящего Дня Знаний, когда тысячи детей отправятся в школу за теми самыми знаниями, вниманию читателей Политикуса предлагается «новое» прочтение известной повести шведской писательницы Астрид Линдгрен. Слово «новое» не зря взято в кавычки - предлагаемый рассказ был размещён в Сети более 12-ти лет назад.Малыш сидел у окна и настроение у него было самое отвратительное. Ну, кто придумал эти дурацкие дни рождения?! Сейчас придут гости, надо будет веселиться вместе с ними, а ему вовсе не хочется веселиться… Малыш со злостью пнул плюшевую собачку, которую брат и сестра подарили ему утром.
- И что я, по их мнению, должен делать с ней? - обиженно подумал он. - Брать с собой в постель? Обниматься с ней? Что я, маленький что ли, что бы играть с плюшевыми собачками?
Он ещё раз пнул игрушку и сел читать новую книжку, которую недавно нашёл в кладовке.
Внезапно послышался какой-то жужжащий звук. Малыш оторвался от книжки и прислушался.
- Папа, что ли, бреется? Он же брился утром, - удивился Малыш и вдруг понял, что звук исходит не от папиной электробритвы, а доносится из открытого окна.
Малыш подбежал к окну и выглянул. Вначале он ничего не увидел, но потом жужжание стало громче и с криком «Э-ге-гей!», приветливо махая Малышу рукой, мимо окна пролетел какой-то толстый человечек с пропеллером за спиной. Малыш очень удивился!
- Эй, на подоконнике! - крикнул толстяк, пролетая мимо окна во второй раз и опять махая рукой. - Посадку давай!
- Да-да, конечно, даю посадку, - громко крикнул Малыш. - Ветер боковой, пять метров в секунду, давление семьсот тридцать три, точка входа в глиссаду…
Малыш прикинул в уме, и у него получилось, что стоящий напротив дом не позволит правильно зайти на посадку. Он опять высунулся из окна и крикнул:
- Эй! А вы как садиться будете: по-самолётному или по-вертолётному?
- Я буду садиться по-карлсонски! - крикнул в ответ толстяк, влетая в окно. Он сделал пару кругов по комнате, приземлился на диван, вскочил и поклонился, шаркнув ножкой.
- Карлсон, - представился он. - Лучший в мире, разумеется! А тебя как зовут?
- Малыш, - ответил Малыш.
- Будем знакомы, - сказал Карлсон и задумчиво огляделся. Он постоял в задумчивости несколько секунд и вдруг оглушительно крикнул: «Проснись!»
Малыш вздрогнул.
- Что случилось? - спросил он испуганно.
- А я думал, ты заснул! - сказал Карлсон.
- Вовсе нет, - ответил Малыш.
- Тогда почему ты не бежишь со всех ног на кухню, чтобы угощать дорогого гостя?! - возмущённо спросил Карлсон. - Я, можно сказать, уже почти умер от голода…
Карлсон в изнеможении рухнул в кресло, закрыл глаза и стал изображать умирающего.
- Ой! - Малыш заметался по комнате. - Сейчас! У нас только тефтели. Тефтели вас устроят?
- Тефтели? - Карлсон приоткрыл один глаз. - Ну, ладно, тащи свои тефтели.
Малыш принёс с кухни тарелку тефтелей. Карлсон подскочил в кресле, схватил сразу два тефтеля и запихнул их в рот.
- Скажите, - робко начал Малыш, - а как вы летаете?
- Неужели не видишь? - пробормотал Карлсон с набитым ртом. - У меня на спине пропеллер.
- Потрясающе! - удивился Малыш. - Но, позвольте! Вы ведь летели с положительным тангажем.
- Чего??? - Карлсон открыл рот от неожиданности и чуть не подавился.
- Ну… Вы летели головой вверх, слегка наклонившись вперёд. При этом пропеллер должен был тянуть вас вверх и назад. Почему же вы летели вперёд, а не назад?
Карлсон, не слушая Малыша, с интересом осматривал полки шкафа. Его заинтересовало хитрое устройство, которое стояло на самой верхней полке.
- Назад я полечу, когда доем тефтели, - рассеянно сказал он. - Неприлично уходить из гостей сразу. Хозяин может подумать, что я пришёл исключительно чтобы пожрать.
- И всё-таки, мне не даёт покоя ваш пропеллер…
- Ой! - Малыш бросился к Карлсону, но не успел. Карлсон дотянулся до хитрого устройства и уронил его на пол. Обломки разлетелись по всей комнате.
- Ты-ы-ы… Ты разбил мою машину-у-у! - зарыдал Малыш. - Я сам её сделал, а ты-ы-ы…
Карлсон в смущении переминался с ноги на ногу.
- Не переживай, Малыш! - бодро сказал он. - Дело-то житейское. У меня дома тысяча таких машин! Я подарю тебе новую, и даже две.
- Тысяча?! - у Малыша отвисла челюсть. - И все работают?!
- Конечно! - уверил его Карлсон. - С утра до вечера вся тысяча работает, гудят, жужжат - красотища!
- Ну надо же! - Малыш с сочувствием посмотрел на Карлсона. - У тебя что, такие серьёзные проблемы с кишечником?
- С кишечником? - не понял Карлсон.
- Ну да, ведь эта моя машина - это освежитель воздуха. Поглощает сероводород и другие газы… ну, те, которые выделяются… - замялся Малыш и, покраснев, прошептал Карлсону что-то на ухо.
- Да ты что?! - Карлсон запнулся. - По правде говоря, я собирался все их выкинуть. Мне они совершенно ни к чему. Но прежде чем выкидывать, я подарю тебе парочку, или даже три.
- Договорились! - Малыш улыбнулся и слёзы у него мгновенно высохли.
- А можно посмотреть на твой пропеллер? - обратился он к необычному гостю.
- Конечно. - Карлсон развернулся.
- С ума сойти! Я так и думал, - сказал Малыш, осмотрев пропеллер.
- Что, хороший пропеллер? - польщённо спросил Карлсон.
- Так я и думал, что это не пропеллер вовсе, - сказал Малыш. - Пропеллер не мог бы так работать, потому что твоя спина экранировала бы основной поток воздуха, и вся твоя энергия растрачивалась бы на создание турбулентности.
- Эй, ты чего? - Карлсон надулся. - Это самый лучший в мире пропеллер! - заявил он.
- Не сердись! Конечно, это замечательный пропеллер! - поспешно сказал Малыш. - Но только мне кажется, что это не совсем пропеллер. У него очень интересная система перекоса лопастей. Вектор тяги лежит в плоскости вращения, а точка приложения силы смещена влево. Таким образом, подъёмная сила направлена от ног к голове, вдоль спины, а не перпендикулярно ей, как я вначале подумал. А точка приложения силы смещена влево - потому что она действует на те лопасти, которые в данный момент двигаются вниз…
- Ты чего ругаешься? - обиделся Карлсон. - Тоже мне, специалист нашёлся!
Он встал и сделал вид, что собирается уходить.
- Извини, - испугался Малыш. - Не уходи, пожалуйста.
- Ну, ладно, так и быть. - Карлсон снова плюхнулся в кресло. - А что мы будем делать? Давай играть?
- Давай! - обрадовался Малыш. - А во что?
- Например, в рассказывание сказок. Ты будешь рассказывать мне сказку, а я буду её слушать. - И Карлсон приготовился слушать.
- Сказку? - удивился Малыш. - Но я не помню сказок!
- Как?! Совсем не помнишь? Ну, хотя бы про Красную Шапочку?
Малыш покачал головой.
- А про кота в сапогах?! Тоже нет? А про дудочника Гамильтона?…
- Ну конечно! - Малыш хлопнул себя по лбу. - Я-то пытался мысленно построить механику твоего полёта через укороченное действие, используя лагранжеву механику. Но, похоже, гамильтонов подход здесь будет гораздо нагляднее. Главное, суметь записать гамильтониан, а дальше…
- Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! - снова надулся Карлсон.
- Ну вот, ты опять обиделся! - огорчённо сказал Малыш. - Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент. У тебя же нет хвостового винта, как у вертолёта. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой-то момент ты неизбежно свалишься в штопор…
Малыш поймал хмурый взгляд Карлсона и осёкся.
- С тобой неинтересно, - хмуро заявил Карлсон. - Что ж, погостил, пора и честь знать. Чао!
С этими словами Карлсон подбежал к подоконнику, завёл моторчик и выпрыгнул на улицу.
- Э-ге-гей, Малыш! - крикнул он, махая Малышу рукой. - Прощай!!!
- Постой! Я понял! Я всё понял! - воскликнул Малыш, бросаясь к окну.
Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.
- Ну, что ты понял? - спросил Карлсон, бухнувшись на диван. - Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?
- Я понял, как ты компенсируешь это вращение! - крикнул Малыш. - Ты в полете всё время махаешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением. Чтобы лететь, ты должен всё время махать рукой.
Карлсон здорово разозлился.
- Опять ты за своё! - мрачно сказал он. - Ничего я никому не должен! Я махаю всем рукой и кричу «Э-ге-гей!», потому что я весёлый и приветливый мужчина в самом расцвете сил. Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.
- Если моя теория верна… - начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно.
Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дёрнул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил её левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее и внезапно развернуло боком к направлению полёта. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно. Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон, сорвавшись в штопор, полетел вниз.
- Сво-о-о-о-о-о-о-о-лочь! - донёсся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как далеко внизу Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно…
Погоревав и утерев слёзы, Малыш тяжело вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.
- Малыш! - раздался голос папы. Малыш обернулся.
- Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? - мягко спросил папа, входя в комнату. - Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь её нет.
- Это я, я положил её на тумбочку, - прошептал Малыш. - Мне было не дотянуться, чтобы поставить её обратно на полку.
- Малыш, Малыш. - Папа ласково потрепал Малыша по голове. - Ну зачем ты берёшь такие умные книжки? Всё равно ты до них ещё не дорос! И картинок в ней почти нету.
- Всё равно я ничего не понял в ней, - соврал Малыш.
- Конечно, не понял! Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте, а ты пока ещё только в первом классе. Лучше посмотри, кто к тебе пришёл, - сказал папа, пропуская в дверь Кристера и Гуниллу, друзей Малыша.
- Кристер! Гунилла! - радостно крикнул Малыш. - Ужасно рад вас видеть!
Папа с нежностью посмотрел на Малыша и тихонько вышел.
Малыш! - сказал Кристер, протягивая Малышу какой-то свёрток. - Мы поздравляем тебя с Днём рождения и хотим подарить тебе эту камеру Вильсона.
- Камеру Вильсона? - Глаза Малыша засияли. - Вот здорово! Давно о ней мечтал! А какой у неё коэффициент перенасыщения пара?
Малыш искренне обрадовался подарку, но всё равно Кристер уловил печальные нотки в его голосе.
- Что случилось, Малыш? - спросил он. - Ты чем-то расстроен?
Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку «Занимательная вивисекция», заложив её закладкой.
- Собаку мне так и не подарили…
Интересен тот факт, что у себя на родине Карлсон - никакой не добродушный толстячок и вовсе даже не положительный персонаж, порой в нём проглядывают черты довольно-таки злобного тролля. Убедиться в этом довольно легко, покурив литературный первоисточник в оригинале. Добродушие было придано ему в переводе Лунгиной, а затем советскими аниматорами.
Карлсон - киборг на биотопливе, тролль, лжец, мелкий вор, нахлебник, подстрекатель и халявщик. Плюс ко всему заядлый курильщик. Любит курить трубку, но не брезгует и сигарами. Чрезмерно обидчив, но не злопамятен. Цель жизни: вкусно жрат и лулзы, что и получает в полной мере от дружбы с Малышом. Несмотря на независимость, сильно страдал от одиночества. По поводу видового происхождения и возраста Карлсона точных данных не имеется (сам он только вскользь упоминает явно придуманную бабушку и более правдоподобного папочку-с-мухобойкой, пытавшегося сим орудием покарать проказника прямо в полёте). Всеми взрослыми воспринимается как «мальчишка» и школьник, школьниками наоборот - как взрослый. Из образования: знает мало букаф, считать умеет плохо, зато кроме шведского болтает ещё и по-английски (вестимо, полетать он любит довольно далеко). Живёт в маленьком домике на крыше дома в Вазастане, районе Стокгольма, непосредственно над квартирой семьи Малыша. К слову, в Вазастане большую часть жизни прожила и сама Астрид Линдгрен, куда невозбранно селила многих своих персонажей.
В нашей экранизации семья изредка присутствует, но в качестве мебели и никакого влияния на сюжет не оказывает. Кроме того, в оригинале родители Малыша таки познакомились с Карлсоном, а в мультфильмах - нет. Этот факт позволяет строить далеко идущие выводы, что Карлсон представляет собой одну из граней характера Малыша, этакий воображаемый друг, вроде Тайлера Дёрдена.
Аэродинамика:
1. Наспинный пропеллер для полёта мужчины в полном расцвете сил, мягко выражаясь, маловат. То есть, чтобы Карлсон мог удержаться в воздухе, пропеллер должен либо вращаться с охуенной скоростью (при которой вибрация движка поломает Карлсону все кости, а теплоотдача раскалит останки до вишневого свечения); либо иметь некислый размах лопастей (и вместо полета с пассажиром «на шею не дави» на загривке получается «вброс Малыша в вентилятор»).
2. Привидение с мотором, «дикое, но симпатичное» - отдельная тема. Изображая призрак, Карлсон, как всем известно, включал на моторе глушитель и заматывался в простыню. Вертолётный движок - один из самых шумных, издали ещё можно прикинуться шлангом, но в масштабе обычной квартиры впечатление выйдет несколько смазанным. Ну, а пресловутая простыня либо будет сдута воздушным потоком, либо разом намотается на лопасти, что естественно приведёт к эпичному полёту привидения лбом об асфальт… по крайней мере, ведьму верхом на швабре для дядюшки Юлиуса проще было косплеить.
3. Карлсон не просто летает по прямой, но и выполняет фигуры высшего пилотажа, непринуждённо влетает в окно, зависает в воздухе, причём не плашмя, а «солдатиком», нарезает круги вокруг люстры. Нет, боевые вертолёты последнего поколения умеют что-то похожее, но не с одним винтом на спине, что плавно переводит нас к пункту 1.
4. При нажатии кнопки моторчик закрутится и… Карлсона закрутит в обратную сторону, потому как (судя по иллюстрациям) Карлсон имеет классическую одновинтовую схему. При проектировании движка фру Линдгрен забыла (что абсолютно простительно для дамы и писательницы) оснастить героя рулевым винтом. Для избежания этой печальной участи необходимо либо хвостовое оперение со стабилизатором (не наблюдается), либо второй противовращающий винт (не наблюдается), либо система реактивных сопел-стабилизаторов (возможно, но чересчур громоздко, да и вообще…). Ну или на худой конец в животе Карлсона организован замкнутый поток варенья, вращающийся в противоположную пропеллеру сторону… со скоростью пропеллера же, так что данный поток, по законам гидродинамики, порвёт Карлсона как грелку, если у него только не титановое брюхо… Хотя, зачем-то же он машет рукой в полёте (хотя, махать рукой ему придётся опять же со скоростью пропеллера)…
4. Рабочий вариант номер раз: полёт Карлсона основан на вундервафле неизвестного принципа действия - наподобие пепелаца. Моторчик с гребным винтом и кнопкой на пузе - бутафория для школоты или просто смеха ради. Тут и высший пилотаж доступен, да и привидение изобразить несложно - достаточно отключить липовый пропеллер и замотаться простынёй.
4.1.Рабочий вариант номер два: в полете винт наклонен не вперед, как у вертолета, а назад, как у… Правильно. Карлсон не вертолет, а реактивный автожир. Моторчик служит для предварительной раскрутки винта, а на форсаже тяги с варенья хватает на непродолжительный полет в чисто реактивном режиме - отсюда высший пилотаж под простыней.
Возможный прототип:
Семья Астрид Линдгрен не очень любила распространяться о её личной жизни, но шила в мешке не утаишь: в 20-е годы ХХ века произошло знакомство ветреной и молодой дамочки с Германом Герингом, тогда ещё просто лётчиком, а в дальнейшем одним из лютых фашистов. В те времена он устраивал авиашоу в Швеции, был в полной мере «в расцвете сил», как и любил повторять о себе Карлсон. После Первой мировой он стал известным лётчиком-асом, обладавшим определённой харизмой и, по легенде, неплохим аппетитом. Моторчик у Карлсона за спиной нередко интерпретируется как намёк на лётную практику Геринга. Возможным подтверждением такой аналогии можно считать тот факт, что определённое время Астрид Линдгрен поддерживала идеи национал-социалистической партии Швеции. Книга о Карлсоне вышла в свет уже в послевоенное время в 1955 году, поэтому выступать за прямую аналогию этих героев было бы безумием, однако, вполне возможно, что яркий образ молодого Геринга остался в её памяти и так или иначе повлиял на появление обаятельного Карлсона.
В детстве большинство из нас с удовольствием смотрели и пересматривали мультфильм про веселого человечка с моторчиком, живущего на крыше, и зачитывались приключениями отважной Пеппи Длинныйчулок и забавного проказника Эмиля из Леннеберги. Кто же автор Карлсона и многих других знакомых и любимых как детей, так и взрослых?
Шведская сказочница
Astrid Lindgren, знакомая всем читателям нашей стране как Астрид Линдгрен, известная во всем мире шведская детская писательница создала не только Карлсона, но и множество других известных и любимых литературных персонажей. Родилась она в далеком 1907 году в провинциальном шведском городке Wimmerby (Виммербю), в фермерской семье Самюэля Августа Эрикссона и его супруги Ханны. Автор сказки «Карлсон, который живёт на крыше» считала свое детство счастливым, так как оно было наполнено как приключениями и играми, так и работой на ферме. Об особых отношениях в родительской семье, наполненных любовью и заботой, писательница рассказала в своей единственной книге для взрослых - «Самюэль Август из Севедсторпа и Ханна из Хюльта».
После окончания школы Астрид начинает карьеру корректора и внештатного журналиста в местном издании Wimmerby Tidningen, где специализируется на описаниях различных праздничных церемоний и торжеств. В возрасте 18 лет, не находясь в браке, она забеременела. Это подтолкнуло девушку к переезду в Стокгольм, где по окончании курсов она получает специальность секретаря. В 1926 году она родила сына Ларса, но из-за финансовых сложностей Астрид пришлось передать малыша на воспитание в приемную семью датчан. В 1928 году будущий автор Карлсона получает должность секретаря Королевского автоклуба, где она знакомится со Стуре Линдгреном, ставшим в дальнейшем ее супругом. После свадьбы, состоявшейся весной 1931 года, писательница сумела вернуть своего сына Ларса и оставить работу, посвятив себя мужу, воспитанию детей и дому.
Как появились детские книжки?
Однако Линдгрен занималась не только домом и детьми. Временами она бралась за секретарскую работу, а также писала небольшие сказки и описания путешествий для различных семейных изданий и календарей. для детей стала «Пеппи Длинныйчулок», идею которой подсказала Астрид дочь Карин, но издатели настороженно отнеслись к этому произведению и издать его решились далеко не сразу. Больший успех в то время принесло писательнице произведение «Бритт-Мари изливает душу», получившее на конкурсе издательства «Рабен и Шегрен» в 1944 году вторую премию и возможность публикации.
Следующая повесть Линдгрен «Калле Блюмквист играет», написанная в 1946 году, получает на первую премию.
Первая сказочная повесть, написанная писательницей («Мио, мой Мио!»), увидела свет в 1954 году. А вот в 1955 году автор сказки «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» дала жизнь неунывающему человечку с моторчиком.
Астрид Линдгрен за свою долгую творческую жизнь написала более ста произведений для детей и только одно - для взрослых.
Как и когда появился Карлсон?
Сама шведская сказочница считает автором этого персонажа свою дочь Карин. Во время болезни она попросила маму рассказать про господина Лильем Кварстен, прилетающего к детям, остающимся дома в одиночестве. На основе этого рассказа Линдгрен создала сказку про Нильса Карлсона, навещавшего мальчика, у которого умерла сестренка. Соединив два этих персонажа, автор «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» создала в 1955 году такого забавного героя, любимого нами весельчака и проказника с пропеллером на спине.
Продолжение полюбившейся повести - «Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел» было издано спустя семь лет после первой части, а в 1968 году была выпущена финальная часть трилогии - «Карлсон, который живёт на крыше, проказничает опять».
В отличие от книги «Пеппи Длинныйчулок», в которой писательница изобразила неунывающий и оптимистичный образ Пеппи, автор Карлсона показывает как обаятельного, но крайне инфантильного, эгоцентричного и хвастливого человечка с мотором, обитающего на крыше обычной шведской многоэтажки.
Не любят его в Швеции!
Вряд ли Астрид Линдгрен знала о том, что в родной для нее и ее персонажей Швеции к любимому нами Карлсону относятся совершенно иначе. Для шведов это персонаж скорее отрицательный, чем положительный. Этому способствует его поведение: врет, хамит, хвастает, обманывает, ворует плюшки, сбивает с толку маленького мальчика, да еще и имеет как это написано в тексте книги: «покуривает трубку».
Американцы пошли еще дальше и, обвинив толстячка с моторчиком в в 2003 году исключили сказку о нем из школьной программы. Таким образом, американские младшие школьники не знают ничего об этом а также о том, кто написал "Карлсона". Автор А. Линдгрен и созданные ею произведения не изучаются и не читаются в рамках обычного курса школьного обучения.
Наш русский Карлсон
В 1957 году в СССР вышло первое издание книги шведской сказочницы «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» в переводе Лилианны Зиновьевны Лунгиной. Именно этот первый перевод считается сегодня классическим. В последующем произведение переводили и Людмила Брауде, но критики не дали им высокой оценки. Позже и сама Астрид Линдгрен, автор Карлсона, признавалась, что популярностью и других ее книг в СССР она во многом обязана прекрасным переводам Лилианны Лунгиной.
Однако настоящая популярность к Карлсону в Советском Союзе пришла после выхода на экран в 1968 и 1970 годах рисованных Юрием Бутыриным и Анатолием Савченко мультипликационных фильмов «Карлсон вернулся» и «Малыш и Карлсон».
«Карлсономания» на радио, в театре и кино
На всем пространстве СССР второй половины XX столетия были очень популярны радиопостановка и спектакль театра Сатиры с одинаковым наименованием - «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше». Сначала, в 1958 году режиссерами Львовой и Литвиновым была создана радиоверсия, а через 13 лет М. Микаэлян и В. Плучек поставили фильм-спектакль. Актерский состав был поистине звездным: в роли Карлсона — Спартак Мишулин, Фрекен Бок - Татьяна Пельтцер, Малыш - Миша Защипин, жуликов сыграли Андрей Миронов и Ю. Соковнин.
Неизвестно, видела ли шведская сказочница Линдгрен, автор «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше», советскую театральную постановку и как она отреагировала на снятую в 1974 году по ее произведению кинокартину шведского режиссера Улле Хелльбума. Именно этот известный режиссер за тридцать лет прошлого столетия создал 17 фильмов по произведениям писательницы.
В Швеции Астрид Линдгрен была не только живой легендой, но и символом страны. Этот мир сказочница покинула в 2002 году, но память о ней живет в ее книгах, переведенных на многие языки и изданных более чем в ста странах.
