Здравствуйте!В детстве,когда мне было 8 лет мои родители уехали в другой город,зарабатывать деньги,а меня оставили на воспитании у бабушки.Так я жила с бабушкой и прабабушкой,когда мне исполнилось 13,родители развелись и мать переехала к нам.Тут все и началось.....Бабушка в любой момент могла перестать разговаривать,без какой либо причины.Мы не ссорились,вечером допустим все было хорошо,на утро она могла тебя обматерить на орать и замолчать.Помню сколько раз я пыталась с ней как то поговорить выяснить причину,почему она перестала с нами разговаривать,может мы ее и правда чем то обидели.Все заканчивалось одним,она орала на меня что бы я уходила из ее комнаты.Потом в один прекрасный день она снова начинала разговаривать как ни в чем не бывало.Из за постоянной смены настроения моей бабушки.случился инсульт у прабабушки,потом второй,в итоге 4 года назад она так и умерла из за переживания.потому что она постоянно орала на нее пока нас с мамой не было дома,что попало собирала.После смерти прабабшуки она вроде чуть изменилась мне уже на тот момент было 16 лет.Год жили нормально,мама сама на свои деньги и своими силами САМА полностью сделала ремонт в квартире,помогали ей на даче.После чего у мамы были серьезные проблемы со спиной,так как она сама выкладывала плитку.После того как помогли ей все вывезти из огорода,сделали ремонт,она снова перестала разговаривать.Уже на протяжение нескольких лет замечаю как ей только от нас что то надо она сразу хорошая,как только от нас помощь не требуется мы плохие и с нами не разговаривает.Сколько раз помогали осенью все вывозить из огорода она переставала разговаривать и прятала все овощи что бы мы это не ели.Так уже на протяжение нескольких лет...мы на огороде помогали с мамой,все вывозили и мы даже это не поедим она все отдавала своему сыну,который даже не разу на огороде не появлялся. Так же 1 доля квартиры бабушки,2-дядя,3-мамы)Постоянно орет что у нас с сыном 2 доли,а у вас одна вот квартиру продадим нам то денег хватит на квартиру а вот вам то нет.Год назад мама уезжала на заработки,я осталась с ней одна.И в это же время дядя привез своего сына,а сам с женой уехал отдыхать.У меня в это время как раз была защита диплома,у него еще школа не закончилась(9 лет) его надо было возить,забирать со школы.Бабуля свалила на дачу а я осталась с ним одна.Защита диплома,его нужно накормить,уроки с ним сделать,в школу увезти-забрать.Денег не дядя не бабуля не оставили.Я потратила всю свою стипендию.Мне вообще не до него было,сидела ночами делала дипломную,слава богу защитила на отлично.Когда мама вернулась бабушка маме еще высказала что я ей на огороде не помогала,ОНА УСТАЛА С РЕБЕНКОМ ВОЗИТЬСЯ Я ВООБЩЕ НЕ ЧЕГО НЕ ДЕЛАЛА!С парнями шлялась,проститутка выросла.Ладно жили дальше как и обычно(то разговаривали то не разговаривали).Сейчас мама тоже уехала в другой город на работу,получится переехать,примерно через год,через 1,5.Опять повторяется та же ситуация,июнь месяц у меня сессия(на 1 курсе в институте учусь)дядя привозит сыны,и сваливает,бабуля опять уезжает на дачу.Мне нужен комп что бы делать работы,ему скучно,ему охото играть.Опять он днем наиграется,я сижу ночью готовлюсь.Я не выдержала увезла его к другой бабке(к матери дядиной жены) через пару дней дядя звонит и говорит забери сына пожалуйста а то ему скучно с бабушкой к тебе просится.Я отказала.Он в наглую по несколько раз звонил....тебе что сложно,да кого ты вообще делаешь...я позвонила бабушке сказала что дядя меня достал,у меня сессия,я не могу сидеть с его сыном,он мне мешает.Сдам сессию заберу его.Сейчас у меня нет времени,я хочу сдать без 3 что бы была стипендия.Тут бабушка опять психанула сказала я людям вообще добра не когда не делаю,и плохая и все в этом духе.Теперь она со мной не разговаривает.Спрятала все продукты,макароны,рис,масло итд.Хотя масло покупала я,рис,хлеб брала на свои деньги.В одно утро проснулась а на кухне пусто.Сейчас купила продукты как бы смешно не звучало но тоже все теперь храню все в своей комнате.Орет на меня говорит что я злая я не кому такая нужна не буду,я одна останусь(кстати дедушка от нее сбежал невыдержал ее характера и развелся с ней когда маме еще было 10 лет).Мало того начала просить деньги за квартиру,я вроде сначала хотела отдать,потом чувствую что то не то, как то много.Звоню маме она говорит,много, не может столько быть,пусть покажет квитанции.Попросила квитанци,она их давать не хотела.В итоге показала оказалось она с меня 1500 руб хотела содрать.Я уже не могу с ней...раньше как то старалась не обращать на ее истерики сейчас сама уже срываюсь,она радуетя,меня трясет после этого она ходит довольная и полна сил как энергетический вампир...уходить не куда от нее,раньше хоть была мама рядом,сейчас я одна совсем...спасибо всем кто прочитал,некому выговориться...

Вот некоторые истории моих родственников.
1. Эту историю рассказала мне родная сестра моей бабушки – б. Нина. Всё нижеописанное произошло во время Великой Отечественной войны. Бабушка Нина тогда была ещё совсем девочкой (она 1934 года рождения). И вот как-то Нина осталась ночевать у своей соседки, тети Наташи. А в деревнях было принято в доме держать кур в загородке. И у тети Наташи куры тоже были. Вот все уже легли спать: т. Наташа на кровать, а её дети и Нина с ними – на печь. Свет погасили… Куры тоже успокоились… Тишина… Вдруг резко в темноте одна из куриц – ррррраз! – и перепрыгнула через загородку! Куры забеспокоились. Т. Наташа встала и курицу загнала обратно. Только улеглась, и опять – рраз! – курицы закудахтали, и снова одна перелетела. Т. Наташа встала, зажгла лучину и обратилась к невидимому духу, который беспокоил кур: “Суседушка-атаманушка, к худу или к добру? ” И смотрит: стоит перед ней маленький такой мужичок, ростом около метра, в таком интересном халате полосатом, с пояском, и штанишки такие же. Он и говорит: “Через два дня узнаешь.” А потом схватил одну курицу, задушил и бросил на печь к детям. А после ушёл в подполье. Через два дня т. Наташе пришла похоронка с фронта: муж погиб…

2. А это рассказала мне моя бабушка. Как-то её покойная мать Евдокия после трудового дня легла на печь отдыхать. А ночевала одна. И вот слышит – кто-то совсем рядом, как будто даже внизу печки, точит нож. Звук такой характерный: скрежет металла о брусок. Евдокия испугалась не на шутку. Выглянет с печки вниз, а там никого. Только ляжет, смотрит в потолок, слышит – опять кто-то точит нож. “Ну, -думает Евдокия, – смерть моя пришла!” И стала в уме все молитвы, какие только знала, перебирать и креститься. И слышит – звук этот отдаляется, отдаляется, а потом и исчез совсем… Бабушка говорит, раньше в деревнях печи делали с солью, а нечисть, как известно, соли боится. Так что, возможно, не прочитав молитвы, Евдокия бы не погибла.

3. И эту историю мне рассказала бабушка. Работала она когда-то дворником. Сидели они с бабами как-то на лавке, отдыхали, разговаривали, и речь зашла про нечистую силу. Вот одна женщина и говорит: “Чего далеко ходить? Вот со мной какая история произошла. Сидела я дома с ребёнком, только вот сын у меня родился – Ванечка. Муж ушёл на работу утром, Ваня в колыбели спал, и я решила подремать. Лежу, дремлю и чувствую – кто-то меня под кровать тянет. Я как вскочила, побежала вон из квартиры! И сразу к своему соседу. Прибегаю, говорю: “Пожалуйста, помогите мне Ваню из квартиры вынести! Я очень боюсь заходить!” А сосед у меня военным был и на службу торопился. Он и говорит: “Ой, некогда мне. Попроси кого-нибудь другого, вон Марию Фёдоровну, например.” Мария Фёдоровна – это тоже наша соседка по лестничной площадке. Ну, я быстрее к ней. А она мне и говорит: ” Ты иди к себе в квартиру, у порога три раза вокруг себя обернись, а потом смело шагай и ничего не бойся.” Я так и сделала. Раз крутанулась – ничего, второй раз стала крутиться – вижу, стоит в квартире существо какое-то странное, то ли человек, то ли ещё что-то. Я глаза уже зажмурила, третий раз крутанулась, смотрю – а там такой очень страшный мужчина! Смотрит на меня с прищуром, словно бы даже с издёвкой и говорит: “Что, догадалась-таки?! А теперь поищи своего Ваню” – и исчез! Я бросилась в квартиру, быстрее к люльке, а там нет ребёнка. Я уже испугалась: не с балкона ли он ребёнка сбросил?! Живём на третьем этаже. Я тихонечко так с балкона посмотрела – нет, никто на земле не лежит. Стала я искать в квартире, везде заглянула, еле-еле нашла. Это существо ребёнка моего запеленало и сунуло в пространство между стеной и газовой плитой. А Ванечка спит себе и ничего не слышит. А уж потом я узнала, что в нашей квартире жил некогда мужчина, горький пьяница, который в этом подъезде повесился.”

– Я ещё хочу погулять! – сказал Володя. Но бабушка уже снимала своё пальто.
– Нет, дорогой, погуляли, и хватит. Папа и мама скоро с работы придут, а у меня не готов обед.
– Ну ещё хоть немножко! Я не нагулялся!. Бабушка!
– Некогда мне. Не могу. Раздевайся, поиграй дома.
Но Володя раздеваться не хотел, рвался к двери. Бабушка взяла у него лопатку и потянула шапку за белый помпон. Володя обеими руками схватился за голову, хотел удержать шапку. Не удержал. Хотел, чтобы пальто не расстёгивалось, а оно будто само расстегнулось – и вот уже качается на вешалке, рядом с бабушкиным.
– Не хочу играть дома! Гулять хочу!
– Вот что, дорогой, – сказала бабушка, – если ты меня не будешь слушаться, я к себе домой от вас уеду, вот и всё. Тогда Володя крикнул злым голосом:
– Ну и уезжай! У меня мама есть!
Бабушка ничего не ответила и ушла на кухню.
За широким окном – широкая улица. Молодые деревья заботливо подвязаны к колышкам. Обрадовались солнцу и зазеленели как-то все вдруг. За ними – автобусы и троллейбусы, под ними – яркая весенняя трава.
И в бабушкин сад, под окна маленького загородного деревянного дома тоже, наверное, пришла весна. Проклюнулись нарциссы и тюльпаны на клумбах... Или, может быть, ещё нет? В город весна всегда немножко раньше приходит.
Бабушка приехала осенью, помочь Володиной маме, – мама стала работать в этом году. Володю покормить, с Володей погулять, Володю спать уложить... Да ещё завтрак, да обед, да ужин... Бабушке было грустно. И не потому грустно, что вспомнила о своём саде с тюльпанами и нарциссами, где могла бы греться на солнышке и ничего не делать – просто отдыхать... Для себя самой, для себя одной много ли найдётся дел? Грустно стало бабушке потому, что Володя сказал: «Уезжай!»
А Володя сидел на полу, посередине комнаты. Кругом – машины разных марок: заводная маленькая «Победа», большой деревянный самосвал, грузовик с кирпичиками, поверх кирпичиков – рыжий Мишка и белый заяц с длинными ушами. Покатать Мишку и зайца? Дом построить? Завести голубую «Победу»?
Завёл ключиком. Ну и что? Протрещала «Победа» через всю комнату, уткнулась в дверь. Ещё раз завёл. Теперь кругами пошла. Остановилась. Пусть стоит.
Начал Володя мост из кирпичиков строить. Не достроил. Приоткрыл дверь, вышел в коридор. Осторожно заглянул в кухню. Бабушка сидела у стола и быстро-быстро чистила картошку. Тонкие завитки кожуры падали на поднос. Володя сделал шаг... два шага... Бабушка не обернулась. Володя подошёл к ней тихонько и стал рядом. Картошины неровные, большие и маленькие. Некоторые совсем гладкие, а на одной...
– Бабушка, это что? Будто птички в гнёздышке сидят?
– Какие птички?
А ведь правда, немножко похоже на птенчиков с длинными, белыми, чуть желтоватыми шейками. Сидят в картофельной ямке, как в гнезде.
– Это у картошки глазки, – сказала бабушка.
Володя просунул голову под бабушкин правый локоть:
– Зачем ей глазки?
Не очень удобно было бабушке чистить картошку с Володиной головой под правым локтем, но бабушка на неудобство не жаловалась.
– Сейчас весна, картошка начинает прорастать. Это росток. Если картошку посадить в землю, вырастет новая картошка.
– Бабушка, а как?
Володя вскарабкался к бабушке на колени, чтобы лучше разглядеть странные ростки с белыми шейками. Теперь чистить картошку стало ещё неудобнее. Бабушка отложила нож.
– А вот так. Смотри сюда. Видишь, совсем крошечный росточек, а этот уже побольше. Если картошку посадить в землю, ростки потянутся к свету, к солнцу, позеленеют, листики на них вырастут.
– Бабушка, а это у них что? Ножки?
– Нет, это не ножки, это начали расти корешки. Корешки тянутся вниз, в землю, из земли будут воду пить.
– А ростки к солнцу тянутся?
– К солнцу.
– А корешки тянутся в землю?
– Корешки – в землю.
– Бабушка, а куда люди тянутся?
– Люди?
Бабушка положила на стол недочищенную картофелину и прижалась щекой к Володиному затылку:
– А люди тянутся друг к другу.

Бабушка, Grand-mere, Grandmother... Воспоминания внуков и внучек о бабушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX-XX веков Лаврентьева Елена Владимировна

Рассказы бабушки Е. П. Янькова

Рассказы бабушки

Е. П. Янькова

Я родилась в селе Боброве, которое купила покойная бабушка, батюшкина мать, Евпраксия Васильевна, дочь историка Василия Никитича Татищева. В первом браке она была за дедушкой, Михаилом Андреевичем Римским-Корсаковым, и от него у нее было только двое детей: батюшка Петр Михайлович и тетушка княгиня Марья Михайловна Волконская. Вскоре овдовев, бабушка вышла замуж за Шепелева (кажется, Ивана Ивановича); детей у них не было, и они скоро разъехались <…>.

Бабушка Епраксия Васильевна была, говорят, очень крутого нрава и как знатная и большая барыня была в большом почете и не очень церемонилась с мелкими соседями, так что многие соседки не смели и войти к ней на парадное крыльцо, а все на девичье крыльцо ходили. <…>

Вот что мне еще рассказывала про бабушку Евпраксию Васильевну наша мамушка, Марья Ивановна, бывшая при бабушке сенною девушкой: «Генеральша была очень строга и строптива; бывало, как изволят на кого из нас прогневаться, тотчас и изволят снять с ножки башмачок и живо отшлепают. Как накажут, так и поклонишься в ножки и скажешь: “Простите, государыня, виновата, не гневайтесь”. А она-то: “Ну, пошла, дура, вперед не делай”. А коли кто не повинится, она и еще побьет… Уж настоящая была барыня: высоко себя держала, никто при ней и пикнуть не смей; только взглянет грозно, так тебя варом и обдаст… Подлинно барыня… Упокой ее Господи… Не то что нынешние господа».

Бабушка была в свое время очень хорошо воспитана и учена; она говорила хорошо по-немецки, это я слышала от батюшки Петра Михайловича. <…>

В 1733 году бабушка купила в семнадцати верстах от Калуги село Боброво и там постоянно живала большую часть года, а в Москве имела свой дом близ Остоженки, в приходе Илии Обыденного, и мы жили еще в этом доме, когда я шла замуж в 1793 году, и там венчалась. <…>

Бабушка была очень благочестива и богомольна и вообще к духовенству и монашеству расположена. Она заповедала своему сыну никогда не выходить из дома, не прочитав 26-го псалма, то есть: «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся». Батюшка всегда это соблюдал. И точно, он имел всегда сильных врагов, и хотя они старались ему повредить, но, однако, Господь помиловал и сохранил от погибели.

Бабушка всегда принимала монахов-сборщиков: бывало, позовет к себе, накормит, напоит, даст денег, велит отвести комнату, где переночевать, и отпустит каждого довольным ее приемом. Вот однажды говорят ей: приехал монах со сбором. Приказала позвать: «Откуда, отец?» – «Оттуда-то», – называет монастырь. – «Садись, старец».

Велела изготовить, чем угостить его. Сидят, разговаривают. Монах и говорит ей: «Матушка, а я и сынка-то вашего, Петра Михайловича, знаю». – «Как так? Где ж ты его видел?» – «Там-то», – и начинает бабушке подробно говорить о батюшке; и точно, по словам видно, что знает его. Бабушка еще пуще расположилась к монаху. Только вдруг, во время разговора, бежит человек и докладывает бабушке: Петр Михайлович приехал. Взвертелся монах: хочет уйти из комнаты, бабушка его уговаривает остаться, а между тем входит батюшка. Поздоровавшись с матерью, он взглянул на монаха. Тот ни жив ни мертв.

«Ты как здесь?» – крикнул ему батюшка. Тот в ноги: «Не погубите, виноват». Бабушка смотрит, понять не может, что такое происходит. Батюшка и говорит ей: «Знаете ли, матушка, кого вы изволили принимать? Это беглый солдат из моей роты; его давно отыскивают». «Не погубите», – повторяет тот.

Батюшка хотел, было, отправить его по этапу, но бабушка уговорила сына не срамить ее дома и не налагать руки на гостя, кто он ни на есть. Тот обещался явиться в полк сам от себя; не помню теперь, исполнил ли он обещание. Бабушка хотя и не перестала принимать монахов-сборщиков, но с тех пор стала гораздо осторожнее, опасаясь, чтобы под видом настоящего монаха не принять какого-нибудь беглого, а батюшка, помня этот случай, всегда опасался сборщиков. <…>

Бабушка Евпраксия Васильевна была еще в живых, когда женился батюшка, и к матушке была она очень добра и взяла к себе на воспитание мою сестру (вторую дочь батюшкину), которую так же, как и меня, звали Елизаветой. У меня сохранилось письмо, писанное бабушкой к матушке по случаю моего рождения: она пишет, что поздравляет и что посылает ей с мужем пятьдесят рублев на родины и на именины. Бабушка Евпраксия Васильевна была слаба, хотя летами была еще совсем не стара: едва ли ей было и шестьдесят лет.

В 1792 году скончалась бабушка, княгиня Анна Ивановна Щербатова. Она больше все жила в деревне, в селе Сяскове, тоже Калужской губернии. Это было ее собственное имение, приданое. Тетушка, графиня Александра Николаевна Толстая, жила с бабушкой. Муж ее, граф Степан Федорович, когда женился, был уже немолод и был бригадиром. У него всего состояния и было только: золоченая двухместная карета и пара пего-чалых лошадей, а тетушка так же, как и матушка, получила в приданое 1000 душ.

Бабушка-княгиня была очень мала ростом, ходила всегда в черном платье, как вдова, и на голове носила не чепец, а просто шелковый платок. Один только раз и случилось мне видеть бабушку во всем параде: она заехала к нам в Москве откуда-то с обеда свадебного или со свадьбы: на ней было платье с золотою сеткой и нарядный чепец с белыми лентами. Мы были еще все детьми, выбежали к ней навстречу и, увидев ее в необыкновенном наряде, стали прыгать пред ней и кричать: «Бабушка в чепце! Бабушка в чепце!»

Она прогневалась на нас за это:

– Ах вы, дуры девчонки! Что за диковинка, что я в чепце? Бабушка в чепце! А вы думали, что уж я и чепца надеть не умею… Вот я вам уши за это надеру… Пришел батюшка, она ему и жалуется на нас:

– Дуры-то твои выбежали ко мне и ну кричать: «Бабушка в чепце!» Знать, ты мало им уши дерешь, что они старших не почитают.

Батюшка стал успокаивать ее: «Матушка, не извольте на них гневаться, дети глупы, ничего еще не смыслят».

После, как бабушка уехала, уж и досталась же нам от батюшки гонка за это; тогда мне было едва ли больше пяти лет. Мы езжали к бабушке Щербатовой в деревню и после матушкиной кончины у нее долго гостили, да и прежде гащивали в Сяскове по нескольку дней. Случалось это почти всегда осенью, потому что приноравливали, чтобы попасть к бабушкиным именинам, сентября 9. Ей в честь и названа была младшая моя сестра Анной, а мне имя Елизаветы дано в честь Взимковой, которая чуть ли и не крестила батюшку. Бабушка вставала рано и кушала в полдень; ну, стало быть, и мы должны были вставать еще раньше, чтобы быть уже наготове, когда бабушка выйдет. Потом до обеда сидим, бывало, в гостиной пред нею навытяжку, молчим, ждем, что бабушка спросит у нас что-нибудь; когда спрашивает, встанешь и отвечаешь стоя и ждешь, чтоб она сказала опять: «Ну, садись». Это значит, что она больше с тобой разговаривать не будет. Бывало, и при батюшке, и при матушке никогда не смеешь сесть, пока кто-нибудь не скажет: «Что же ты стоишь, Елизавета, садись». Тогда только и сядешь.

После обеда бабушка отдыхала, а нам и скажет: «Ну, детушки, вам, чай, скучно со старухой, все сидите навытяжку; подите-ка, мои светы, в сад, позабавьтесь там, поищите, не найдется ли бранцев, а я сем-ка лягу отдохнуть».

Знаешь ли, что такое значит: бранцы? Это самые спелые орехи, которые остаются по недосмотру на кустах в то время, когда орехи берут. Потом они дозревают и с кустов падают на землю; это самые вкусные орехи, потому что дозреют.

В Сяскове в то время сад был пребольшой, цветников было мало, да и цветов тогда таких хороших, как теперь, не бывало: розаны махровые, шиповник, касатики, нарциссы, барская спесь, пионы, жонкили. Сады бывали все больше фруктовые: яблоки, груши, вишни, сливы, чернослив и почти везде ореховые аллеи. Теперь нет и таких сортов яблок, какие я в молодости едала; были у батюшки в Боброве: мордочка, небольшое длинное яблоко, кверху узкое, точно как мордочка какого-нибудь зверька, и звонок – круглое, плоское, и когда совсем поспеет, то зернышки точно в гремушке гремят. Теперь этих сортов и не знают: когда брату Михаилу Петровичу досталось Боброво, как мне хотелось достать прививок с этих яблонь; искали – не нашли, говорят, померзли.

В Сяскове было тоже много яблонь и всяких ягод и предлинные ореховые аллеи: цело ли теперь все это? С тех пор прошло более семидесяти пяти лет!.. Бабушка Щербатова была очень богомольна, но вместе с тем и очень суеверна и имела множество примет, которым верила. По-тогдашнему это было не так странно, а теперь и вспомнить смешно, чего она боялась, моя голубушка! Так, например, ежели она увидит нитку на полу, всегда ее обойдет, потому что «Бог весть, кем положена эта нить, и не с умыслом ли каким?». Если круг на песке где-нибудь в саду от лейки или от ведра, никогда не перешагнет через него: «Нехорошо, лишаи будут». Под первое число каждого месяца ходила подслушивать у дверей девичьей и по тому, какое услышит слово, заключала – благополучен ли будет месяц или нет. Впрочем, девушки знали ее слабость и, когда заслышат, что княгиня шаркает ножками, перемигнутся и тотчас заведут такую речь, которую можно бы ей было истолковать к благополучию, а бабушка тотчас и войдет в девичью, чтобы захватить на слове.

– Что вы такое говорили? – скажет она.

Девушки притворяются, что, будто, и не слыхали, как она вошла, и нагородят ей всякого вздора и потом прибавят:

– Это, государыня княгиня, знать, к благополучию.

А ежели она услышит что-нибудь нескладное, плюнет и пойдет назад.

Иногда придет и скажет тетушке: «Алексашенька, вот что я слышала», – и станет ей рассказывать, и потом вместе перетолковывают, значит ли это слово к благополучию или не к добру.

Она верила колдовству, глазу, оборотням, русалкам, лешим; думала, что можно испортить человека, и имела множество разных примет, которых я теперь и не упомню.

Зимой, когда запушит окна, рассматривала узоры и по фигурам тоже судила: к добру или не к добру.

Тетушка, графиня Толстая, которая до самой кончины ее все жила с нею вместе, много понабралась от нее примет и имела большие странности.

Очень понятно: живали в деревне, занятий не было, вот они сидят и придумывают себе всякую всячину.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

ПИСЬМО ОТ БАБУШКИ Пробудили эти строки Рой забытых голосов, Переливчатый, далекий, Тонкий-тонкий звон часов. Хорошо, когда приснится Счастье детского мирка, Как, любуясь Аустерлицем, Я водил по половицам Дутых пуговиц войска, Как на лаковой иконе Над кроватями в

ГЛАВА XIV. «БАБУШКИ» Отец Александрии Толстой был родным братом Ильи Андреевича Толстого - деда Льва Николаевича, следовательно Александра Толстая была двоюродной теткой Льва. Она была еще совсем молодая, только на одиннадцать лет старше своего племянника, и Толстой в

У БАБУШКИ Мы в гостях у бабушки. Сидим за столом. Подают обед.Наша бабушка сидит рядом с дедушкой. Дедушка толстый, грузный. Он похож на льва. А бабушка похожа на львицу.Лев и львица сидят за столом.Я не отрываясь смотрю на бабушку. Это мамина мама. У нее седые волосы. И темное,

«Я ОТ БАБУШКИ УШЕЛ…» Великий князь талантливо вел назначенную ему бабушкой роль. Но, в отличие от Кочубея, не пылал романтической страстью к свободе; в отличие от Строганова - не рвался в бой за нее; в отличие от Чарторыйского - не посвящал каждую минуту жизни достижению

Записки бабушки Давно-давно, когда еще пятеро моих детей были маленькими (а ныне некоторые из них уже стали бабушками), Корней Иванович Чуковский в одном из писем ко мне писал: «Как я Вам завидую, что Вы можете каждый день слушать детскую речь! Слушайте, запоминайте, а еще

Дедушки, бабушки Моя бабушка, майор медицинской службы Ревекка Ильинична Белкина. Из рода известного в 20-е годы прошлого столетия литератора Ивана Петровича Белкина. Дед, полковник медицинской службы Александр (Ошер) Владимирович Лившиц, на вопросы о предках что-то

2. От «Невесты» до «Бабушки» Сад в индустриальном городеВ мире Линча с фрустрацией, подозрением или страхом часто ассоциируются образовательные учреждения, устоявшиеся методы обучения, тексты и даже отдельные буквы. По всем свидетельствам, сам он никогда не отличался

Рассказ моей бабушки «Лет шесть мне было (а родилась она в 1900 году), когда дядя Авель Енукидзе появился в нашем доме. К нам он заходил довольно часто. Мне он запомнился хорошо, потому что был всегда весёлый, меня любил, баловал и великолепно читал наизусть сказки

III Род бабушки Азарьевой Прадед Василий Азарьев. помещик Новгородский и Тверской, бывший военный, был женат на Демидовой. Прожил с нею несколько счастливых… лет и неожиданно она скончалась. Незадолго до смерти она принесла мужу свое завещание, по которому она передавала

Институт для бабушки 1. Во всяком деле ищите, кому это выгодно Это золотое правило любого сыщика: во всяком деле ищите того, кому это выгодно. Он не обязательно виноват, но знает убийцу. Мы, конечно, не преступление расследуем, но это правило – поиск получившего дивиденды –

Уроки бабушки Лены Так получались, что до двенадцати с половиной лет я был «под крылом бабушки». Отец и мама в поисках хорошей работы и лучшей жизни ездили то по Казахстану, то по золотым приискам Магадана, забирая с собой совсем еще маленькую мою сестричку Танюшку. Я очень

Три мои бабушки Моя «еврейская бабушка», Роза Ильинична Рубинштейн, по моим теперешним понятиям, была феминисткой и очень прогрессивной женщиной. Она с возмущением рассказывала мне о ежеутренней молитве, в которой мужчина благодарит Бога за то, что тот не сотворил его

Похороны бабушки Андрей, говоря по правде, мало общался с родственниками. С ними ему было скучно и неинтересно. Ему казалось, что он теряет драгоценное время жизни. Мария Ивановна печенкой чувствовала характер человека, глубоко разбиралась в людях, видя даже в мелочах

Рассказы моей бабушки © Вячеслав Загорнов В обществе, где еще живы очевидцы тех или иных событий, трудно менять историю. Сложно даже там, где еще есть те, кто слышал рассказы живых очевидцев. Эта живая память в некоторых культурах проходит через века, сохраняя зерна

---