«Обручение Девы Марии» (итал. Lo sposalizio della Vergine ) - картина Рафаэля 1504 года из миланской Пинакотеки Брера . Картина (подписанная и датированная: RAPHAEL URBINAS MDIIII) была приобретена семьей Албиццини (Albizzini) для капеллы св. Иосифа в церкви Св. Франциска города Читта-ди-Кастелло (Città di Castello) в Умбрии . В она попала в руки наполеоновского генерала Леки (Lechi), который продал её миланскому арт-дилеру Саннаццари (Sannazzari). В 1804 году тот завещал картину центральному госпиталю Милана. Но уже в 1806 году она была приобретена для Академии изящных искусств Евгением Богарне .
Картина относится к раннему периоду творчества художника, когда он еще был связан с мастерской Пьетро Перуджино . Работы последнего, в частности, его фреска Передача ключей св. Петру в Сикстинской капелле Ватикана (1481-1482) и из, датируемая ок. 1500-1504 гг., несомненно, оказали значительное влияние и на иконографию картины Рафаэля, и на её общее композиционное решение.
На переднем плане изображена группа участников свадебной церемонии: в центре, на одной оси с Храмом, - священник, держащий за руки Марию и Иосифа , который протягивает ей обручальное кольцо. В левой руке Иосифа - расцветший посох, что, по преданию, и явилось знаком его избранности, посланным свыше: рядом с Иосифом один из отвергнутых женихов в гневе ломает свой посох. Любопытно, что, согласно раннехристианскому преданию (зафиксированному, например, в апокрифе «Первоевангелие Иакова Младшего» (гл. IX)) избрание Иосифа среди других претендентов совершается по другому чудесному знамению: из его посоха вылетела голубка и села ему на голову. Рафаэль же, как и Перуджино, использует свидетельство святого Иеронима , который в свою очередь основывался на библейской истории о расцветшем миндалевым деревом жезле Аарона (Чис. 17, 8). Из близости слов virga - «палочка» и virgo - «девственница» в средние века за миндалем закрепилось значение девственной чистоты, а само дерево стало одним из атрибутов Богоматери.
Существенный символический аспект получает в картине мотив сквозного прохода через храм, через который виднеются расстилающиеся за площадью нетронутые природные ландшафты. С одной стороны, свет, проходящий сквозь тело храма - символ Божьего благословения брака Марии и Иосифа, с другой - храм получается расположенным на самой границе между миром человеческим (обозначенным заполненной людьми площадью) и миром нетронутой природы, и само соединение этих двух планов - символ соединения двух природ во Христе - божественной и человеческой.
При том, что Рафаэль полностью повторяет иконографическую программу Перуджино, в художественном отношении его картина - значительный шаг вперед. Его фигуры уже лишены архаической скованности, в них меньше статики - даже при том, что он использует все ту же идеально симметричную композицию, математическую выверенность которой только подчеркивает Идеальный Храм на заднем плане. Новаторство языка его архитектуры - с легкой аркадой ионического ордера, идеальным полусферическим куполом - заставило предположить некоторых исследователей влияние на Рафаэля
Самые ранние произведения Рафаэля дошли до нас от 1501 и 1502 гг., то есть от того периода, когда он работал в мастерской Перуджино. Стилистика мастера оказала на Рафаэля очень заметное влияние. Рафаэль настолько усвоил манеру своего учителя, что зачастую их работы трудно различить. Способы компоновать картину, типы фигур, типы лица, тип красоты, характерный для Перуджино, встречаются на протяжении нескольких лет и у Рафаэля.
1.Пьетро Перуджино(ок.1450-1523)|«Обручение Марии и Иосифа»|1500-1504|д.,м.|Музей Изящных Искусств|Каэн
2.Рафаэль Санти(1483-1520)|«Обручение Марии и Иосифа» 1504| д.,м.|Галерея Брера | Милан
Его работа «Обручение Марии и Иосифа», датированна 1504 годом. Здесь уже Рафаэль не следует Перуджино, а соревнуется с ним.
Незадолго до того Перуджино написал свой вариант «Обручения», и Рафаэль многое оттуда позаимствовал. Например схему композиции, когда глубина замыкается изображением центрического здания. Центрическое здание в центре, в глубине встречалось у Перуджино еще в его Ватиканской фреске в Сикстинской капелле «Вручение ключей Христом апостолу Петру». Пустая площадь и группа фигур на переднем плане. Все это формально есть и у Рафаэля. Но вот тонкости, детали, частности, которые создают обаяние работы, ее совершенство, - у Рафаэля свои. Во-первых, Перуджино частично срезает верх здания в глубине. Это делает его более близким и более тяжелым. Рафаэль изображает здание целиком. Это дает ему возможность сравнить, линейно срифмовать круглящиеся линии, в которые, как в арку, вписывается группа переднего плана. Этим закруглениям в более дробном виде вторит и аркада первого яруса сооружения. Площадь в картине Рафаэля, в отличие от перуджиниевской, стремительней уходит в глубину, здание отстоит на большее расстояние. У Рафаэля пространство обретает воздух, какую-то реальную протяженность, развернутость вглубь. Перуджино изображает первосвященника, который соединяет руки Марии и Иосифа, совершенно вертикально. Рафаэль понимает, что это уже несколько скучновато, что строгая вертикаль будет, пожалуй, навязчива, и как-то умеренно и в то же время естественно откланяет верхнюю часть фигуры первосвященника в сторону. Вертикаль сохраняется, но не столь назойливо, не столь геометрически подчеркнуто. Он меняет местами группы Иосифа и Марии. У Перуджино они даны в зеркальном отражении. Это дает Рафаэлю возможность естественнее показать саму сюжетную завязку – обмен кольцами. Потому что у Перуджино руки оказываются наполовину спрятанными одна за другой. Правда, как последнюю дань своему учителю, в некоторых лицах Рафаэль оставляет перуджиниевский канон красоты: правильный овал лица с заостренным подбородком. В целом же, по сравнению с несколько скученной и тяжеловатой в верхней своей части композиции Перуджино, здесь все удивительнейшим образом располагается на своем гармоничном месте. Эта замечательная естественность отныне будет сопутствовать Рафаэлю почти всегда. Если она ему изменяет, то это сразу становится очень заметным.
«Обручение Марии и Иосифа» написано, видимо, уже во Флоренции после переезда Рафаэля из Урбино. Мы не знаем всех тонкостей его биографии, но очень возможно, что он переезжает во Флоренцию следом за своим учителем. Я говорил, что Перуджино держит две мастерские - у себя на родине, в Урбино, и во Флоренции, где он постоянно нужен, где он активно участвует в художественной жизни, в разного рода событиях и мероприятиях. И очень возможно, что Перуджино при своем отъезде во Флоренцию берет с собой ученика, которому есть еще чему поучиться в этом городе. В Урбино он уже не найдет учителей.
Вадим Клеваев. Лекции по истории искусств. К., "Факт", 2007, с.405-406
Доска, масло. 170 х 117 см. Пинакотека Брера. Милан
«Обручение девы Марии» Рафаэля, ставшее несколько лет назад объектом вандальской атаки, является одной из самых известных и почитаемых картин художника. В ней Рафаэль делает переход от преданного (хотя и крупного) последователя местной умбрийской манеры Перуджино , к рангу художника, который воплощает в себе всё итальянское Возрождение. «Обручение девы Марии» было написано перед самой поездкой Рафаэля во Флоренцию , где он познакомился со скульптурами Донателло , а также искусством его прославленных старших современников, Леонардо да Винчи и Микеланджело .
Рафаэль. Обручение Девы Марии. 1504
Панель «Обручение девы Марии» (подписанная и датированная: «RAPHAEL URBINAS MDIIII») была заказана семьей Альбиццини для часовни Святого Иосифа в миноритской церкви Сан Франческо города Читта-ди-Кастелло. В 1798 году этот город был вынужден отдать картину наполеоновскому генералу Леки. Тот продал её миланскому торговцу предметами искусства Саннадзари. Саннадзари в 1804 завещал ее главной больнице Милана. Через два года она была приобретена Академией изящных искусств, а затем выставлена в Пинакотеке Брера, одной из крупнейших миланских галерей.
Учёные считают, что Рафаэль при написании этой картины вдохновлялся двумя композициями Перуджино: знаменитой картиной «Христос вручает ключи от рая Святому Петру» из цикла фресок в Сикстинской капелле и панелью, «Брак Девы Марии» (сейчас в музее города Кан).
Указав свое имя и дату (1504 год) на фризе храма, изображённого в глубине картины, Рафаэль отказался от анонимности и уверенно заявил о себе как о создателе этого произведения. Главные персонажи стоят на переднем плане: Иосиф Обручник торжественно надевает кольцо на палец Богородицы, и держит в левой руке расцветший посох, символ избранничества. Деревянный посох Иосифа расцвел, а у других женихов они остались сухими. Двое из них в разочаровании ломают свои посохи.
Многоугольный храм в стиле Браманте создаёт структуру композиции и доминирует над нею, определяя расположение группы на переднем плане и других фигур. В соответствии с удаляющейся перспективой, показанной на мостовой и в углах портика, фигуры «Обручения девы Марии» пропорционально уменьшаются в размерах. Храм здесь является у Рафаэля центром радиальной системы, состоящей из ступеней, портика, контрфорсов, барабана – и расширенной тротуаром. При взгляде вдаль через проёмы дверей и аркад, у зрителя возникает мысль, что та же лучевая система продолжается и с другой стороны от здания.
Захваченная в кульминационный момент обручения, группа гостей свадьбы повторяет круговой ритм композиции. Три главных фигуры расположены на переднем плане, тогда как остальные – в глубине, постепенно отодвигаясь всё дальше от центральной оси. Эта ось, обозначенная кольцом, которое Иосиф собирается надеть на палец Богородицы, делит мостовую и храм на две симметричные части.
Рафаэль. Обручение Девы Марии. Храм. 1504
В цветовой гамме «Обручения девы Марии» преобладает желтовато-коричневая золотистая тональность, с вкраплениями бледной слоновой кости, желтого, сине-зеленого, темно-коричневого и ярко-красного. Светлые фигуры кажутся погруженными в кристально чистую атмосферу, создаваемую больше всего бледно-голубым небом.
Структура картины Рафаэля, с её фигурами на переднем плане и центральным зданием на заднем определённо напоминает две вышеупомянутые картины Перуджино. Фигуры «Обручения девы Марии» с их небольшими овальными головками и крошечными чертами лица также кажутся скопированными с работ Перуджино. Но картина Рафаэля имеет хорошо развитую круговую композицию, тогда как у Перуджино она горизонтальна (в стиле, типичном для кватроченто). Эта композиция группы фигур и большого многоугольного здания ясно отличает живопись Рафаэля от картин его учителя. Пространство у Рафаэля открыто сильнее. Умением изображать перспективу он уже в этот ранний период своего творчества превосходит Перуджино.
Чистейшей прелести чистейший образец.
А. С. Пушкин
«Созданье гения пред нами выходит с прежней красотой»
Миланская Пинакотека Брера, одно из лучших собраний живописи в Италии, получила к своему двухсотлетию прекрасный подарок: 19 марта 2009 г. в залы галереи вернулась отреставрированная картина Рафаэля «Обручение Девы Марии» ("Lo sposalizio della Vergine").
Картина Рафаэля после реставрации
Собственно, картина и не покидала музея - реставраторы работали в специально сооруженном вокруг «Обручения» стеклянном боксе. Длившаяся год реставрация была первой за 150 лет (лишь в 1958 г., когда картина пострадала от руки вандала, ударившего по ней молотком, реставрировался поврежденный фрагмент).
Человеку, увидевшему отреставрированную картину Рафаэля, неловко читать рассуждения искусствоведов 20-го века о характерной для «Обручения» «приглушенной цветовой гамме» и «благородном оттенке старой слоновой кости». Краски картины - насыщенные, ликующие, чистые, сверкают так же ярко, как и ее драгоценная позолоченная рама.
Возвращение картине первоначального облика - достойный повод поговорить о природе рафаэлевского таланта. «Обручение Марии» написано молодым художником - Рафаэлю был всего 21 год - в завершение его ученичества в Перудже у Пьетро Перуджино. В этой картине он еще остается старательным учеником почтенного мастера, и в то же время мы видим, как в нем рождается великий художник, с именем которого нерасторжимо связано для нас само понятие гения.
«Преданья старины глубокой»
Сюжет «Обручения» был особенно популярен в Умбрии на рубеже 15-16 веков: в 1478 г. Кафедральный собор Перуджи получил драгоценную реликвию - обручальное кольцо Девы Марии (оно было попросту украдено перуджийцами из церкви города Чиуси в Тоскане).
Учитель и ученик создают алтарные образы на тему «Обручения» почти одновременно: Перуджино писал свою картину для Кафедрального собора Перуджи между 1500 и 1504 гг., Рафаэль исполнил заказ богатого семейства Альбиццини в 1504 г. Его «Обручение» предназначалось для капеллы Св. Иосифа в церкви Сан Франческо города Читта ди Кастелло. В Евангелиях нет свидетельств об обручении Марии и Иосифа.
Источником, вдохновлявшим Перуджино и Рафаэля, была «Золотая легенда» (Legenda Aurea) - составленный около 1260 г. архиепископом Генуи Якопо да Варацце сборник христианских сказаний и житий святых, который по своей популярности уступал в 14-16 веках только Библии. В «Золотой легенде» рассказывается, что Мария воспитывалась в Иерусалимском Храме.
Когда она достигла совершеннолетия и по ритуальным причинам должна была покинуть Храм, Марию надлежало поручить опеке добродетельного супруга - хранителя ее девственности. Иосиф был выбран по знамению свыше: все претенденты на руку Марии оставили в Храме свои посохи, но только посох Иосифа чудесным образом расцвел (в другом варианте сказания - из посоха Иосифа вылетела голубка).
«Ученик превзошел учителя»
Картины Перуджино и Рафаэля совпадают не только сюжетно: здесь много общего в композиции и в отдельных мотивах. (Перуджино в «Обручении Марии» во многом повторил композицию своей фрески в Сикстинской капелле Ватикана «Передача ключей Св. Петру» (1482 г.), поэтому исследователи иногда ищут сходные мотивы, сравнивая «Обручение» Рафаэля с «Передачей ключей».
Представляется все же более вероятным, что Рафаэль отталкивался именно от «Обручения» Перуджино, а не от ватиканской фрески, которую он вряд ли мог видеть в оригинале до 1504 г. В центре обеих картин мы видим Первосвященника Иерусалимского Храма, поддерживающего протянутую руку Марии и руку Иосифа, который готовится надеть обручальное кольцо на палец суженой.
Рафаэль. Обручение Девы Марии. 1504 г.
Иосиф с расцветшим посохом, по традиции, изображен босоногим; детали сложного одеяния Первосвященника, сходные в обеих картинах, восходят к ветхозаветным описаниям.
Пьетро Перуджино. Обручение Девы Марии. 1500-1504 гг.
Марию сопровождают подруги, а за спиной Иосифа стоят со своими не расцветшими посохами неудачливые женихи. Один из них в досаде переламывает посох о колено. За спинами людей простирается почти пустынная площадь, мощенная крупными плитами, в центре которой возвышается Иерусалимский Храм.
Ступени, венчающий храм купол на мощном барабане, сквозной дверной проем с треугольным порталом, колонны с голубеющим между ними небом - все эти архитектурные соответствия мы находим у Рафаэля и Перуджино. Вдали на обеих картинах зеленеют мягкие, подернутые дымкой холмы - характерный пейзаж Умбрии.
Но чем больше композиционных и сюжетных аналогий мы обнаруживаем, тем разительнее выступает несомненное превосходство Рафаэля над Перуджино. «Ученик превзошел учителя», - эти слова, обращенные в свое время В. А. Жуковским к юному Пушкину, мог бы, наверное, повторить Пьетро Перуджино, сравнивая свою работу с творением Рафаэля.
«Когда бы все так чувствовали силу гармонии»
Работа Перуджино проигрывает в сравнении с рафаэлевским «Обручением» не потому, что она плоха - это просто иной уровень художественного мышления.
Картина Рафаэля с первого взгляда покоряет соразмерностью, благодатной слаженностью целого и каждой детали. Абсолютная гармония «Обручения» - плод не только вдохновения, но и точного расчета, архитектурной выверенности композиции.
Если Перуджино вытягивает композицию по горизонтали (портики по обе стороны храма, стоящие на одной линии фигуры переднего плана), то Рафаэль разворачивает пространство картины вглубь.
В начале 16-го века владение перспективой было отнюдь не внове, но искусность Рафаэля поразила его собратьев по цеху: «В этом произведении имеется перспективное изображение храма, построенное с такой любовью, что диву даешься при виде тех трудностей, которые преодолевал автор, добиваясь решения этой задачи», - писал Джорджо Вазари об «Обручении» в своих «Жизнеописаниях».
Однако мастерское перспективное построение ценно здесь не само по себе, а как выражение высшей идеи картины.
Продолжив мысленно боковые линии цветных плит, которыми выложена площадь, мы убедимся, что точка их схода расположена точно в дверном проеме Храма, за которым открывается бесконечность небес.
Для современников Рафаэля символика была очевидна: сходящиеся линии-лучи соединяют сцену Обручения с Храмом - местом Божественного присутствия, и дальше - со всей Вселенной. Обручение Марии и Иосифа обретает масштаб космического события, происходящего по велению Всевышнего.
Мир земной, в котором творится Божественная история, предстает в картине Рафаэля как соразмерное отражение мира небесного. Границей земного и небесного миров становится вход в Храм. Подтверждение этой мысли мы снова находим в композиции картины.
«Скрытая геометрия» картины
Разделим картину по линии горизонта, совпадающей с низом дверного проема. Расстояние от верха картины до порога Храма (А) относится к расстоянию от порога до низа картины (B), так же как расстояние В - к общей высоте картины (С). Рафаэль использует принцип золотого сечения: меньшая часть так относится к большей, как большая ко всей величине (А:В = В:С).
Волшебные свойства золотого сечения, лежащего в основе гармоничных пропорций, были заново открыты европейским искусством на рубеже 15-16 веков благодаря исследованиям Леонардо да Винчи: он ввел сам термин «золотое сечение» и проиллюстрировал трактат Луки Пачоли «De Divina Proportione» («О божественной пропорции»), вышедший в 1509 г., через пять лет после создания «Обручения». Таким образом, Рафаэль, который в «Обручении» многократно применил «божественную пропорцию», стал одним из пионеров использования золотого сечения в ренессансной живописи.
Еще одна тайна композиции «Обручения» откроется нам, когда вместо линейки мы вооружимся циркулем. Продолжив завершающее картину полукружие, мы получим окружность, центр которой - вершина треугольного портала над входом в Храм, а нижняя точка находится на уровне рук Первосвященника.
Мотив круга (обручального кольца!) находит в картине множество аналогий. Фигуры на переднем плане расположены двумя широкими дугами - одна развернута к храму, другая - к зрителю.
Закруглению рамы вторит полусферический купол Храма, который у Рафаэля, в отличие от Перуджино, не сливается с верхним краем картины. Храм максимально приближен в плане к кругу и опоясан круглыми колоннами, поддерживающими дуги аркад.
Очевидно сходство храма, изображенного Рафаэлем, со знаменитым Темпьетто - возведенным в 1502 г. в Риме по проекту Донато Браманте круглым купольным храмом Сан Пьетро, который стал новым словом в архитектуре Ренессанса.
Архитектор Донато Браманте. «Темпьетто» (Храм Сан Пьетро). 1502 г., Рим
Обращаясь к традициям строительства древних римлян, Браманте возрождал в зодчестве форму центрического храма-ротонды. Причину этого сходства нельзя назвать с уверенностью. Вряд ли Рафаэль видел Темпьетто (не сохранилось никаких сведений о том, что он в годы учения в Перудже посещал Рим).
Возможно, Браманте и Рафаэль вдохновлялись одним и тем же образцом: так называемой «Урбинской ведутой» (1475) Пьеро делла Франческа - изображением площади идеального города с центрическим храмом.
Пьеро делла Франческа. Урбинская ведута. 1475 г. Фрагмент
Ведута (на итальянском - «вид») хранилась в Урбино, откуда были родом Браманте и его младший современник Рафаэль и где они оба вполне могли ее видеть. Идея круглого храма вдохновляла художников и архитекторов Ренессанса: со времен античности круг считался идеальной фигурой, символизирующей бесконечную сущность Бога, его справедливость и совершенство. Сделав круг композиционным модулем картины, Рафаэль создает мир единый и гармоничный, где все взаимосвязано и подвластно Божественной воле.
«Гений чистой красоты»
В «Обручении» можно найти еще много проявлений геометрической упорядоченности композиции - например, равносторонний треугольник в центре картины. Его боковые стороны, совпадающие с перспективными линиями, соединяют дверной проем Храма с фигурами Марии и Иосифа, а нижняя сторона проходит через нижнюю точку уже известной нам окружности.
Рафаэль. Обручение Марии. 1504 г. Фрагмент
Вся картина выстроена на диалоге прямых линий и дуг. «Противопоставление упругих, круглящихся линий фигур и жестких, прямоугольных очертаний плит площади как бы примиряется в образе идеального храма, построенного содружеством циркульных и прямых линий и плоскостей», - отмечает в своей книге «Рафаэль» (1971) В. Н. Гращенков.
Но, «поверяя», подобно пушкинскому Сальери, «алгеброй гармонию», мы можем лишь отчасти понять, почему, когда мы смотрим на эту картину, нас охватывает восхищение, почему в музее после созерцания творений Рафаэля трудно переключиться на осмотр других произведений. «Обручение» - одна из тех картин, что сродни стихам или музыкальному сочинению.
Ритмическая организованность, которую мы можем воспринимать подсознательно, но способны и проанализировать, служит здесь как бы канвой для тонкого, сложного, неповторимого узора, прелесть которого, будь он соткан из слов, звуков или линий и цвета, можно лишь почувствовать, но не объяснить.
На фоне царящей в картине уравновешенности, каждое отступление от симметрии обретает особую выразительность, и почти статичная сцена наполняется жизнью, движением. Рафаэль, в отличие от Перуджино, помещает Марию не справа, а слева, так, что ее правая рука, на которую Иосиф надевает кольцо, полностью видна зрителю. Трепет этой доверчиво протянутой руки, мягкость жеста контрастируют с энергичным движением юноши, переламывающего посох.
Фигуры женихов и миловидных подруг Марии однотипны и не очень выразительны, поэтому исследователи часто видят в них следы еще не изжитого ученичества Рафаэля. Но можно рассудить и иначе: эти фоновые фигуры оттеняют значительность главных образов - Марии, Иосифа и Первосвященника.
Отклонив фигуру Первосвященника вправо (у Перуджино он стоит прямо по центру), Рафаэль подчеркивает трогательное одиночество Марии - избранницы, смиренно принимающей свой жребий. Ее чистый девичий профиль, грациозно склоненная головка, благородство черт, сосредоточенная задумчивость с налетом грусти - во всем этом уже узнается Рафаэль.
Рафаэль. Обручение Девы Марии. 1504 г. Фрагмент
«Обручение» - первая работа, которую молодой художник решился подписать. На центральной оси, прямо над аркой храма, мы читаем: "RAPHAEL URBINAS" (Рафаэль Урбинский), а по бокам, чуть ниже, римскими цифрами обозначен год создания картины - MDIIII (1504).
Этой гордой надписью над входом в Храм Рафаэль словно подтверждает свою будущую миссию мастера, воплощающего на земле небесное совершенство.
Марина Аграновская
Рафаэль Санти и Пьетро Перуджино
РАФАЭЛЬ САНТИ.Обручение Девы Марии. 1504г Дерево, масло. 174 ; 121 см Брера, Милан
Именно с этой работы пошла о Рафаэле слава, как о сложившимся мастере необыкновенного редкого дарования.
В 1504 году, к концу своего пребывания в мастерской Перуджино, Рафаэль написал вслед за свои учителем алтарный образ "Обручение Марии" (так называемое "Sposalizio"), непосредственно после того, как Перуджино закончил алтарную картину.
Сравнение этих двух картин с ясностью демонстрирует как раз те качества Рафаэля, которые составляют главную силу его художественной концепции – мастерство пространственной фантазии и абсолютную ясность оптических представлений.
Рафаэль преодолевает влияние учителя и осмеливается вступить с ним в своего рода соревнование. В этом произведении личность юного мастера уже сказывается сквозь весьма заметные феррарские и перуджинские влияния, было написано в 1504 г. для церкви Св. Франческо в Витта ди Кастелло.
Алтарный образ "Обручение Марии" - картина совершенно изумительной красоты, просветленной грусти и мудрости, которая особенно потрясает, если отчетливо представишь себе, что тайновидец и прозорливец, создавший "Обручение", - это юноша чуть за двадцать лет. В этой ранней работе, как и в "Мадонне Конестабиле" проявился характер его дарования, его поэтическая просветленность, лиризм.
ОПИСАНИЕ
Марию и Иосифа живописец изобразил не в храме, как это было принято, а в центре площади. Весь окружающий пейзаж пронизан двойным смыслом. С одной стороны, величественный храм со сквозным проходом, через который льётся свет, символизирует божье благословение, с другой же, строение представляется зрителю как визуальный барьер между земным и небесным, оживлённая площадь резко контрастирует с одиноким прекрасным пейзажем по ту сторону храма.
Все действующие герои лишены статики – их позы естественны, а жесты наделены лиризмом. Мария и Иосиф изображены практически бесплотными – одухотворённые, с любовью и смирением склонили они головы перед священником. В руки Иосифа Рафаэль дал посох, как символ богоизбранника. Рядом с парой отвергнутый жених ломает свой посох о колено.
В картине использовано ограниченное количество окрасок – мастер играет с полутонами, создавая при этом необходимый ритм и колорит.
Любопытно, что, согласно раннехристианскому преданию избрание Иосифа среди других претендентов совершается по другому чудесному знамению: из его посоха вылетела голубка и села ему на голову.
Рафаэль же, как и Перуджино, использует свидетельство святого Иеронима, который в свою очередь основывался на библейской истории о расцветшем миндалевым деревом жезле Аарона. Из близости слов virga - «палочка» и virgo - «девственница» в средние века за миндалем закрепилось значение девственной чистоты, а само дерево стало одним из атрибутов Богоматери.
С одной стороны, свет, проходящий сквозь тело храма - символ Божьего благословения брака Марии и Иосифа, с другой - храм получается расположенным на самой границе между миром человеческим (обозначенным заполненной людьми площадью) и миром нетронутой природы, и само соединение этих двух планов - символ соединения двух природ во Христе - божественной и человеческой.
"Обручение" Рафаэля с его неуловимым чувством пространства, с утонченностью и даже некоторой изысканностью источает такие благоухание и свежесть, каких не знает фреска Перуджино. При взгляде на картину молодого Рафаэля вы охвачены трепетным и волнующим чувством, словно ранним утром, когда воздух прохладен и чист, вас вдруг перенесли в прекрасную страну, где необычайные и привлекательные люди устроили красивый и изящный праздник. Далекие очертания гор и холмов, простирающиеся до самого горизонта, составляют задний план этой картины" Бернард Бернсон
