«Дирижера можно сравнить сразу с двумя людьми: во-первых, с режиссером в драматическом театре, во-вторых - с регулировщиком движения. Техническая функция дирижера заключается в том, чтобы координировать между собой различные группы в оркестре. В симфоническом оркестре может быть от 60 до 120 человек, это многолюдное собрание. На сцене все эти люди сидят таким образом, что друг друга они зачастую не видят и не слышат. Скажем, через звуковую стену, которая разделяет первые скрипки, сидящие по переднему краю, и тромбоны в глубине, в правом дальнем углу, до них попросту не доходит, что играют другие. Если оркестранты при этом разойдутся - будет катастрофа, начнется какофония.

Чтобы предотвратить это, как раз и нужен дирижер - чтобы музыканты были скоординированы между собой, чтобы они играли слаженно, в едином темпе и настроении, что называется, «дышали вместе». Плюс ко всему этому дирижер должен заблаговременно показать вступление тех или иных инструментов. Конечно, музыканты сами умеют считать паузы, могут отсчитать 25 тактов и снова вступить, но иногда количество тактов в паузе измеряется сотнями, а иногда у некоторых инструментов в произведении всего несколько нот, а между ними минуты полнейшего молчания. Дирижер должен точно знать партитуру и указать музыкантам момент вступления. Функция дирижера в таком виде существовала не всегда, только с начала XIX века. До этого в оркестре, конечно же, было первое лицо, но это был либо первый скрипач, либо человек за клавесином - нередко это был сам композитор, дирижирующий собственное произведение. Но оркестры во времена барокко были меньше, ими было гораздо проще управлять, и инструментов было меньше - и не только в количественном отношении. В XVIII столетии в оркестре было гораздо меньше разновидностей духовых и ударных инструментов, чем в романтическом оркестре времен Чайковского и Вагнера.

Клаудио Аббадо дирижирует Первую симфонию Густава Малера

Но не надо забывать про вторую, творческую функцию дирижера. Вообще, если назвать любого дирижера в лицо регулировщиком, это будет как пощечина, и плохих дирижеров оркестранты называют именно так, имея в виду, что они только умеют показывать темп и ритмическую сетку - и ничего более. Хороший же дирижер сродни хорошему режиссеру в театре: это человек, который выстраивает форму спектакля, задает темп, ритм, настроение, обрисовывает характеры героев - в данном случае разных инструментов симфонического оркестра. А самое главное, он создает интерпретацию произведения, которое ему доверено.

Дирижеры, как и музыканты других специальностей, учатся в консерватории - но считается, что это возрастная профессия. Говорят, что 40–50 лет для дирижера - это молодость, зрелость наступает позже. В консерватории работают над дирижерской техникой, над тем, чтобы движения рук и корпуса были максимально понятными, четкими и ясными. Это своего рода хиромантия, или, более примитивно, сурдоперевод: ты должен не произнося ни слова, объяснить свои намерения музыкантам - темп, нюансы, динамику, характер музыкальной фразы, особенности баланса оркестровой фактуры, какие группы инструментов в данный момент более важны, какие - менее. Это невербальный способ коммуникации с помощью жестикуляции, который осуществляется не только руками, но и всем корпусом. Некоторые особо колоритные дирижеры даже танцуют за пультом, но это ни о чем не говорит - иногда такие активные телодвижения абсолютно бесполезны, хорошие дирижеры часто ограничиваются очень экономными жестами - а звучание оркестра при этом может напоминать извержение вулкана.

Леонард Бернстайн дирижирует Шестую симфонию Бетховена

Симфонический оркестр - не машина, а партитура - не точная инструкция к применению, не все указания, которые там есть, точно применимы к музыке. Да, конечно, там есть обозначения темпа, штрихов, детали артикуляции и фразировки, но это скорее руководство к действию, не цель, а средство ее достижения. Скажем, темп adagio, медленно, - в нем одном есть свои градации и изменения, и у каждого дирижера время в adagio пульсирует по-разному - это и есть простор для интерпретации. Авторский текст не воспринимается как непреложная данность. Это точка отсчета для дирижера, для создания его собственного прочтения и видения: так же, как пьеса Чехова, Гете или Ибсена - точка отсчета для режиссера. Только в классической, академической музыке есть незыблемое правило: авторский текст дается без конструктивных изменений. Нельзя поменять инструментовку, поменять части симфонии местами, кардинально изменить темп, поменять характер на противоположный. Вы создаете интерпретацию в рамках тех границ, которые даны композитором. Режиссеры в драматическом театре свободнее: они делают с пьесой, что хотят, - для них авторский текст - это гипс, из которого они могу слепить то, что им угодно. Дирижеры имеют дело с законченным произведением искусства, их задача - придать ему новый ракурс, новое звучание, свою индивидуальную интонацию. Это сложнее - но так еще интереснее».

Наверняка, смотря на то, как дирижер машет палочкой перед целым оркестром, возникали мысли, зачем он там нужен, ведь оркестр и сам прекрасно играет, подглядывая в ноты. А дирижер при том, что хаотично машет руками, ничем больше не занимается. В чем заключается его работа?

Оказывается, роль дирижера в оркестре далеко не последняя, а даже, можно сказать, главная. Ведь, как правило, оркестр состоит из нескольких десятков музыкантов, каждый из них играет свою партию на определенном инструменте. И да, музыканты смотрят в ноты. Но! Если не будет человека, который руководит их игрой, музыканты быстро собьются с такта или ритма, концерт будет испорчен.

Что же делает дирижер? По сути, работа дирижера – руководить оркестром. Движениями рук и палочки он показывает, как играть оркестру: тихо, громко, быстро или медленно, плавно или отрывисто, а может им вообще нужно остановиться. Дирижер чувствует музыку всем телом и душой, знает, как играет каждый музыкант, и как должна звучать музыка в целом. Он выравнивает звучность оркестра.

На репетициях оркестра все свои действия дирижер громко проговаривает словами, не забывая при этом выполнять соответствующие жесты. Так музыканты запоминают, привыкают и исполняют ту партию, которую требует руководитель. На концерте же главным «оружием» дирижера становятся движения палочки, рук, пальцев, раскачивания в стороны, незначительные наклоны тела, разнообразные движения головой, мимика лица и взгляд – все это помогает руководить оркестром. Работа дирижера очень сложная и ответственная, ведь он в ответе и перед композитором, чье произведение исполняет, и перед оркестром, который ему бесконечно доверяет, и перед слушателями, что могут полюбить музыку благодаря его хорошей работе или остаться к ней равнодушными в противном случае.

Симфонический оркестр. Дирижёр

Представьте, что вы пришли в концертный зал. На сцене необычное «общество» - пюпитры, стулья, на них - музыкальные инструменты. Потом на эстраду вышли люди, одетые, как на бал: мужчины в черных фраках, дамы в красивых платьях. Расселись, взяли в руки свои инструменты, и вдруг началось нечто невообразимое!

Хаос звуков! Страшный шум! Это музыканты проверяют настройку инструментов. А затем на сцену вышел ещё один человек во фраке с палочкой в руках, повернулся к нам спиной, взмахнул волшебной палочкой и... совершилось чудо - зазвучала МУЗЫКА. Играет симфонический оркестр.

Слушание: И. Штраус (сын). Вальс «Сказки Венского леса».

У замечательного поэта Юрия Давыдовича Левитанского есть стихотворение «Музыка»:

Есть в музыке такая неземная,
Как бы не здесь рождённая печаль,
Которую ни скрипка, ни рояль
До основанья вычерпать не могут.

И арфы сладкозвучная струна
Или органа трепетные трубы
Для той печали слишком, что ли, грубы,
Для той безмерной скорби неземной.

Но вот они сошлись, соединясь
В могучее сообщество оркестра…

Здесь мы прервём стихотворение, послушаем тишину и попытаемся услышать внутри себя оркестр, его звуковые краски, его могучее дыхание, уносящее нас

…Туда, туда, всё выше, всё быстрей,
где звёздная неистовствует фуга…
Метёт метель. Неистовствует вьюга…

Слушание: Л. Бетховен. «Ода к радости». Финал симфонии № 9.

Да, оркестр - самый могущественный, самый волшебный музыкальный «инструмент». И мы с вами чуть приоткроем тайну этого волшебства, взглянем на «устройство», складывавшееся веками, этого «инструмента».

В Древней Греции глагол «орхео» означал «танцую», а орхестрой (orchestra) греки называли полукруглую площадку перед сценой, на которой, совершая ритмические движения, пел свою партию хор, участник каждой античной пьесы.

Прошли века, погибла великая цивилизация, но слово это осталось жить. Через десятки веков так стали называть помещение в театре, где размещались музыканты, а позже – сам ансамбль музыкальных инструментов и исполнителей на них. В этих ансамблях участвовали самые различные инструменты.

Слушание: Франческо да Милано. «Канцона».

Нам сегодня трудно представить, что было время, когда симфонический оркестр выглядел совсем иначе. Он вообще достаточно молод. В эпоху, когда жили великие художники Микеланджело и Тициан, оркестра ещё не было вовсе. Во времена Шекспира он только зарождался.

Слушание: Ф. Лист. «Грёзы любви».

Конечно, вы можете спросить: разве в то время люди не собирались вместе, чтобы помузицировать или послушать музыку? Конечно, собирались со времён глубокой древности.

Историк Иосиф Флавий описывал один пышный культовый праздник в Палестине в I в. н. э., в котором участвовали двадцать тысяч певцов, двадцать тысяч трубачей, сорок тысяч арфистов и сорок тысяч исполнителей на систрах (инструмент, похожий на погремушку). Вот какой колоссальный оркестр.

А ещё один комический случай описал греческий историк Полибий. В III в. до н. э. тринадцать греческих флейтистов приехали в Рим показать своё искусство. Но римская публика не была искушённой в такого рода музицировании, и, чтобы развлечься, они заставили музыкантов... подраться между собой. Но вернёмся к нашему оркестру.

История симфонического оркестра восходит к рубежу XVI-XVII вв., когда появились новые жанры музыки, такие как опера, оратория и другие. Оркестр тогда выполнял функцию сопровождения. В него часто входили старинные инструменты, такие как лютня, виола. Для услаждения слуха аристократов при королевских дворах стали образовываться оркестры, часто состоявшие только из струнных инструментов. Названия их говорили сами за себя. Например, во Франции такой оркестр называли «24 скрипки короля».

С первой половины XVIII в. состав оркестра зависел от места исполнения музыки, ее слушателей. Чаще всего оркестры были у богатых аристократов. Именно от вкуса и содержимого кошелька хозяина зависели число музыкантов и состав инструментов. Обычно состав ранне классического оркестра сводился к двум гобоям, двум валторнам и струнным. Если количество струнных превышало двенадцать инструментов, оркестр считался большим.

Слушание: Й. Гайдн. «Серенада».

К концу XVIII в. сложился так называемый малый оркестр: около тридцати струнных инструментов, две флейты, два гобоя, две-три валторны и литавры. Для такого состава писали Й. Гайдн, В. Моцарт. И только в творчестве Бетховена (1770-1827) сложился «Классический» состав оркестра. Но он тоже отличался от современного. Только в эпоху романтизма в состав оркестра вошли многие духовые инструменты, была расширена струнная группа.

3а несколько веков музыкальная практика выработала несколько типов симфонического оркестра.

Во-первых, концертный оркестр. Он располагается на возвышенной эстраде в зале, и мы, сидя на своих местах, постоянно видим и оркестр, и дирижёра.

Во-вторых, оперный оркестр. Он предназначен для исполнения музыки опер и балетов. Чтобы не закрывать нам артистов на сцене, этот оркестр рассаживают в специальном углублении - оркестровой яме. Видите, оперный оркестр «сидит в яме»!

В наши дни есть ещё оркестры радио, телевидения, кино. Чаще всего они нам не видны, так как располагаются в особых студиях, порой за тысячи километров.

Расположение инструментов оркестра

Где бы ни работал оркестр, строение его одинаково.

Как вы думаете, имеет ли значение, как рассаживаются музыканты в оркестре? Конечно, сидят музыканты не так, как им захотелось, а в строгом порядке. На опыте десятков дирижёров и оркестров стало ясно, что музыканты хорошо видят дирижёрскую палочку, если располагаются веерообразно, а дирижёр находится в центре.

Опыт показал, что все однородные инструменты надо собрать вместе. Это позволяет музыкантам лучше слышать друг друга в совместной игре. Очень важно равномерное звучание всего оркестра. Что бы было, если бы впереди располагались трубы и тромбоны, а скрипки в глубине сцены? Медные инструменты перекрыли бы звучание струнных. Поэтому впереди мы видим инструменты с более тихим голосом.

Вот мы ещё раз произнесли это слово - ДИРИЖЁР. Кто же это такой? Давно ли возникло дирижёрское искусство, в чём его особенности и секреты? На эти вопросы мы сейчас попробуем ответить.

Перенесёмся в далёкое прошлое. У костра собралось всё племя, чтобы отпраздновать удачную охоту. Мужчины исполняют ритуальный танец. Во главе танцующих - вождь племени. Движениями своего тела он задаёт ритм танцующим и музыкантам, играющим на тростниковых флейтах, раковинах и барабанах. Каждый жест тела вождя - понятный всем условный знак, подсказывающий, каким должно быть продолжение танца.

Наверное, именно так выглядели первые сцены дирижирования. Именно от них и пошла традиция: во главе группы музыкантов или певцов должен стоять человек, которому подчиняются все, - дирижёр.

А теперь попробуем мысленно перенестись в античную Грецию, в огромный открытый театр, где собрались десятки тысяч зрителей.

Главной фигурой в древнегреческом театре был корифей. Он дирижировал хором - так в то время называлась группа актёров, которым нужно было петь, танцевать, исполнять пантомимы. Жестам корифея подчинялись и музыканты, сопровождавшие спектакль игрой на разных инструментах.

Хотя нужный ритм корифеи отбивали ударами окованной железом подошвы, основным орудием дирижирования были руки. Тогда и возникла дошедшая до наших дней система дирижирования, названная хейрономией.

Для того чтобы управлять большим музыкальным коллективом, нужен дирижёр (французское diriger - управлять, направлять, руководить). Дирижёры существуют в музыке очень давно. В средние века они назывались по-разному - магистры, проценторы, канторы. Символом их высокого положения служил тяжёлый, искусно отделанный жезл. Во время службы церковный дирижёр обычно ставил его на самое видное место. В конце средних веков этот жезл превратился в важного помощника дирижёра - батуту, прообраз дирижёрской палочки. Правда, на палочку она была мало похожа - это была массивная, длиной около метра палка.

Поначалу батутой, как это делали первобытные музыканты, отсчитывали ритм ударами. Но такое «шумное» дирижирование часто мешало слушать музыку. Прошло время, и некоторые дирижёры, желая избежать «шумного» дирижирования, стали вместо батуты использовать «тихие» предметы: свёрнутые в рулон ноты или даже носовой платок.

Было время, когда дирижёр руководил оркестром, играя на скрипке или клавесине. Этот способ предпочитал И.С. Бах. Но пришло время, когда состав оркестра настолько увеличился, что, играя самому, таким большим коллективом руководить стало невозможно.

И вот в начале XIX в. сложилось понятие дирижёра, близкое нашему. Но в то время он ещё стоял лицом к публике, так как считалось неприличным поворачиваться к ней спиной. Поэтому он стоял спиной к оркестру и руководил им, не видя музыкантов. Это, конечно, было неудобно. Революцию в этом деле совершили Ф. Мендельсон и Р. Вагнер, впервые решившиеся повернуться во время концерта лицом к оркестру.

В начале же XIX в. композиторы и дирижёры К. М. Вебер и Л. Шпор впервые применили для дирижирования небольшую палочку. С тех пор она стала верной помощницей дирижёра.

Однажды русский композитор А. Глазунов приехал в Англию, где должен был дирижировать оркестром. Он не знал английского языка, поэтому выучил только одну фразу: «Господа, прошу вас сыграть то, что я нарисую концом своей палочки».

Слушание: В. Моцарт. Симфония № 40 (фрагмент).

Одна из главных задач дирижёра - заставить весь оркестр играть строго ритмично и слаженно. Это достаточно сложно. Представьте, что дирижёр показал музыкантам первую долю такта, то есть взмахнул палочкой именно тогда, когда уже должна звучать музыка. Но ведь кому-то из оркестрантов надо набрать воздух в лёгкие, кому-то- поднять смычок, то есть всем надо приготовиться, чтобы начать вместе. Поэтому дирижёр даёт заблаговременную команду – «ауфтакт». Именно он - основа дирижирования.

Но дирижёр не только следит за тем, чтобы все играли согласованно. Он разучивает произведение с исполнителями, показывает вступление всем инструментам, быстро или медленно, громко или тихо они должны играть.

Главная задача дирижёра - наиболее полно передать авторский замысел. Для этого он должен обладать тонким слухом и огромной творческой фантазией, быть человеком, широко образованным. Только если он обладает этими качествами, если у него есть любовь к своему искусству, он подчинит себе оркестр и вместе с ним подарит слушателям ту великую радость, которую несёт в себе музыка.

Слушание: П. Чайковский. Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (фрагмент).

И вновь вспомню слова Ю. Башмета: «Нужно быть сильным человеком, чтобы не нуждаться в опоре, не зависеть от окружающих. Вести за собой, ничуть не сомневаясь, что за тобой пойдут. Иными словами, дирижёр должен обладать харизмой (харизма - Божий дар, благодать, обаяние; умение вести за собой ) и для своих оркестрантов, и для слушателей».

О роли дирижёра в оркестре очень точно рассказывает стихотворение В. Солоухина «Дирижёр».

Я слушал музыку, следя за дирижёром.
Вокруг него сидели музыканты,
У каждого особый инструмент,
Сто тысяч звуков, миллион оттенков!

А он один, над ними возвышаясь,
Движеньем палочки, бровей, и губ, и тела,
И взглядом, то молящим, то жестоким,
Те звуки из безмолвья вызывал...

То скрипки вдруг польются, то тревожно
Господствовать начнёт виолончель.
То фортепьяно мощные фонтаны
Ударят вверх, и взмоют, и взовьются,

И в недоступной зыбкой вышине
Рассыплются на брызги и на льдинки,
Чтоб с лёгким звоном тихо замереть...
Все правильно. Держать у ног стихию

И есть искусство.
Браво, дирижёр!

Дирижёр необходим в любом оркестре. И каждый из них по-своему откликнется на движение дирижёра. «Камерный оркестр, так же как автомобиль «Порше», способен реагировать быстро. А первоклассный симфонический оркестр подобен «Роллс-ройсу»: он не может так же быстро развернуться, но ездить на нём потрясающе». (Ю . Башмет. Вокзал мечты ).

Ответьте на вопросы:

Что такое оркестр и когда впервые появилось это слово?
Когда зародился симфонический оркестр и с чем это связано?
Для какого состава писали Гайдн и Моцарт?
В творчестве какого композитора сложился классический состав оркестра?
Как располагаются инструменты симфонического оркестра?
Выберите правильный ответ на вопрос: «Кто руководит оркестром?» - скрипач, трубач, органист, дирижёр, контрабасист.

Презентация

В комплекте:
1. Презентация - 21 слайдов, ppsx;
2. Звуки музыки:
Штраус (сын). Вальс «Сказки Венского леса»
Бетховен. «Ода к радости». Финал симфонии № 9
Франческо да Милано. «Канцона»
Лист. «Грёзы любви»
Гайдн. «Серенада»
Моцарт. Симфония № 40 (фрагмент)
Чайковский. Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (фрагмент)
3. Сопровождающая статья, docx.

Использованная литература:
М. Шорникова. Музыкальная литература. Музыка, её формы и жанры;
А. Фролов. Музыкальная литература. Секреты музыкального языка.

Случалось ли вам, ребята, задуматься: зачем нужен в оркестре дирижёр? Стоит перед оркестром какой-то человек спиной к публике, размахивает руками, а сам ни на чём не играет. Нужен ли он музыкантам? Оказывается, нужен. И от того, как и что дирижёр показывает своей палочкой, зависит очень многое.
Представьте себе бегунов на старте. Они приготовились сорваться с места и ринуться вперёд... И вдруг вместо выстрела им кричат: "Ну, давайте, бегите, что ли!" Как, по-вашему, смогут бегуны по такой "команде" оторваться от старта одновременно?
Вот и считайте, что первую обязанность дирижёра мы выяснили. Оркестру, в котором иногда играет более ста человек, нужна чёткая команда, чтобы всем одновременно начать играть. Но в отличие от бегунов, которые к финишу придут один за другим, оркестранты должны закончить музыку все вместе – опять по знаку дирижёра.
Но этим не ограничиваются обязанности дирижёра. Вы знаете, что в одной и той же музыкальной пьесе есть и громкие и тихие места. И вот играет эту пьесу оркестр. Один музыкант начнёт играть тихо несколько раньше, чем надо; другому покажется, что тише надо играть, наоборот, позже; а третий вообще позабудет, где надо играть тише... Представляете, какая неразбериха получится?
И здесь опять на первый план выступает командир – дирижёр. Именно по его сигналу все музыканты, сколько бы их ни было, могут одновременно сыграть "тихо" или "громко". Это ещё одна обязанность дирижёра.
Вы знаете разные музыкальные пьесы. Например, марш – музыка всегда громкая, чёткая, бодрая. У колыбельной музыка совсем другая – тихая, нежная, убаюкивающая, А теперь представьте, что эту колыбельную не мама поёт, а играет оркестр в сто человек! Все музыканты знают, что надо играть тихо, но без чьего-либо постороннего наблюдения сделать это очень трудно, и здесь, оказывается, очень нужен дирижёр, который сам не играет, а слушает, оценивает со стороны, как звучит оркестр, показывает, кому надо играть чуть громче, а кому потише, – "выравнивает" звучность оркестра. Это его третья обязанность.
Есть и четвёртая. Если мы делаем утреннюю зарядку под музыку и под руководством тренера, он нам считает: "раз, два, три", чтобы мы не сбились с темпа. А для чего гремит барабан, когда идут строем? Для того, чтобы все шли в ногу, ровным строем. Иначе один пойдёт чуть быстрее, другой отстанет. Вот музыка и организовывает всех.
А теперь представим, что оркестр играет вальс. Кто-то из музыкантов немного заторопился, кто-то замедлил темп. И если перед глазами музыкантов не будет дирижёра, то очень скоро они перестанут играть вместе, "разойдутся". Дирижёр сделать этого не позволит. Он всё время следит, чтобы музыканты держали нужный темп, чтобы не затянуть вальс, как похоронное шествие, или, наоборот, не кончить его бешеным галопом.
Но и на этом не кончаются обязанности дирижёра.
Музыку, которую играет оркестр, нужно хорошо, как говорят, "с душой" исполнить. А ведь каждый человек чувствует и понимает музыку по-своему. Даже одну и ту же песню разные артисты поют по-разному, каждый со своим "выражением". Но когда музыкантов в оркестре много, нужен кто-то один, чтобы по его воле все играли с одинаковым, продиктованным им "выражением", – нужен дирижёр. Только по его знаку можно будет где-то замедлить, а где-то, наоборот, ускорить темп для того, чтобы музыка звучала выразительнее. И получается, что музыку как бы исполняет один дирижёр на одном огромном инструменте, в который слились десятки других, исполняет её по-своему, так, как он её чувствует.
Вот почему, слушая одно и то же музыкальное произведение в исполнении одного и того же оркестра, но управляемого разными дирижёрами, мы каждый раз замечаем что-то новое.
Возьмём в качестве примера первый жест дирижёра, когда он даёт начало пьесы. У одного – это скупой, строгий жест кистью руки, у другого – лишь едва заметное движение двумя пальцами; у третьего – широкий жест двумя руками. Это различие, может быть, выглядит на бумаге несколько механическим. Зато посмотрите на руки дирижёров и на их лица! Здесь язык жестов, выражение глаз оказываются самыми доступными, самыми доходчивыми и понятными, невзирая на то, что дирижёры могут принадлежать к разным национальностям, говорить на разных языках. И этот язык понятен не только любому исполнителю, любому музыканту. Он может очень многое, просто человеческое сказать и слушателю, внимательно следящему за дирижёром, чувствующему вместе с дирижёром.
Как дирижёр разговаривает с оркестром? Жестами: движениями палочки (которой дирижёры пользуются уже около 200 лет), движениями рук, одних только пальцев. Да и сам он не стоит неподвижно: он ритмично раскачивается, наклоняется, делает различные движения головой. Даже лицо и глаза помогают его работе – и здесь выражения могут быть разнообразными до бесконечности.
Дирижёр не может говорить, потому что, во-первых, это будет отвлекать музыкантов и слушателей от музыки, во-вторых, часто ему в громких местах пришлось бы просто кричать, чтобы музыкантам было слышно. Представляете себе такую картину!
Дирижёров можно сравнить с немыми людьми, которые тоже объясняются жестами рук и мимикой. Дирижёр обречён на полное молчание, и тем красноречивее становятся его жесты, выразительнее мимика.
– А как же, – спросите вы, – играют оркестры без дирижёра?
Здесь секрет простой. Оказывается, и там есть дирижёр, только мы его не замечаем, потому что он сидит и сам играет на каком-нибудь инструменте, а все свои дирижёрские обязанности выполняет заранее – на репетициях. Такие оркестры исполняют обычно небольшие музыкальные произведения, и на репетициях их можно разучить так, чтобы потом играть просто наизусть. А команду начала подаёт один из оркестрантов.
Теперь вы представляете себе, какова роль дирижёра. Это роль человека, несущего огромную ответственность и перед композитором, чьё произведение он исполняет, и перед оркестром, который целиком ему доверяет, и перед слушателями, которые только через дирижёра могут познакомиться с произведением, полюбить его или остаться равнодушными.