Тема детства в повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом»

Введение

Детство как предмет художественного изображения в русской литературе классического и последующих периодов оказалось в фокусе исследовательского внимания уже довольно давно. Литературоведами изучается феномен детства в творчестве разных писателей

Детство как важнейшая нравственно-философская и духовно-нравственная тема постоянно волновало отечественных писателей. К ней обращались такие выдающиеся мастера, как С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.Г. Короленко, Н.Г. Гарин-Михайловский, И.А. Бунин и др. : в контексте литературы XVIII–XIX столетий от Н.М. Карамзина к Л.Н. Толстому (Е.Ю. Шестакова, 2007), М.Ю. Лермонтова (Т.М. Лобова, 2008), И.А. Бунина (Е.Л. Черкашина, 2009) и т.д.

Тема детства занимала не только русских писателей ХIХ в., но и писателей ХХ и ХХI вв. В начале ХХ в. ребенок стал восприниматься как знаковая фигура эпохи. Он оказался в центре творческих исканий многих художников слова Серебряного века. Достаточно даже поверхностного взгляда на литературу того времени, чтобы отметить всю серьёзность и принципиальность обращения к этой теме. Мир детства привлёк И.А. Бунина и Л.Н. Андреева, Б.К. Зайцева и И.С. Шмелёва, А.И. Куприна и А.М. Горького, Е.И. Чирикова и А.С. Серафимовича, А.М. Ремизова и М.И. Цветаеву.

Художественная концепция детства в русской литературе имеет значение одной из ключевых проблем современного литературоведения. Универсальные черты и свойства данной концепции сказываются и в произведениях, специально созданных для детей, и в произведениях общей литературы, в которых развивается тема детства. Эти положения определяют актуальность темы данной работы.

Литературоведческая тенденция в период от последней четверти XX века к началу XXI века проявляется в переходе от освещения тем, посвященных творчеству классиков детской литературы (например, А.П. Гайдара, Г. Остера, А. Барто и др.) к попыткам представить литературу о детстве и для детей панорамно, на широком историческом материале, а также стремление к изучению воплощения темы детства в творчестве современных писателей (П. Санаева, Б. Акунина и др.).

Объект исследования – повесть П. Санаева «Похороните меня за плинтусом.

Предмет исследования – составляющие тему детства идеи в повести.

Цель работы: исследовать тему детства в повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом».

Цель исследования определила следующие задачи работы:

1) изучить тему детства в русской классической литературе;

2) исследовать мир глазами ребенка в повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом».

Работа состоит из трех глав, введения, заключения и списка использованной литературы.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно может быть использовано в курсе «Истории русской литературы XIX в.», филологического анализа художественного текста. Кроме того, курсовая работа может стать основой для продолжения исследования студентов в данном направлении.

1. Тема детства в русской литературе

В русской литературе XIX века тема детства стала одной из центральных тем в творчестве писателей. С.Т. Аксаков, В.М. Гаршин, В.Г. Короленко, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, Ф.М. Достоевский, Д.Н. Мамин-Сибиряк и др. воплощали в своих произведениях детскую тему.

Детство представляется писателями как пора невинности и чистоты. Дети несравненно нравственнее взрослых. Они не лгут (пока их не доведут до этого страхом), они сближаются со сверстниками, не спрашивая, богат ли он, ровен ли им по происхождению. У детей нужно учиться пониманию истинного добра и правды. Такова поэтизация детства в русской классике: «Детстве» Л.Н. Толстого, «Детских годах Багрова-внука» С.Т. Аксакова.

С середины XIX в. тема детства постоянно присутствует в творческом сознании русских писателей. К детству как главному периоду, формирующему личность, обращается и И.А. Гончаров в «Обломове», и М.Е. Салтыков-Щедрин в «Господах Головлёвых». Наиболее полное выражение эта тема приобретает в творчестве Л.Н. Толстого в его «Детстве», «Отрочестве», и «Юности».

1.1 «Детские годы Багрова-внука» С.Т. Аксакова

Семья всегда была в русской литературе прообразом народной жизни: пушкинские Гриневы, тургеневские Калитины, толстовские Ростовы и т.п. Семья Багровых занимает среди них особое место, т. к. за нею стоит семья самих Аксаковых.

«Детские годы Багрова-внука» Сергея Тимофеевича Аксакова – это книга о годах далекого детства писателя, о людях и судьбах прошлого. С полной правдивостью Аксаков рассказал обо всем, что им было пережито в детстве, начиная от первых еле уловимых ощущений и кончая тончайшей гаммой человеческих чувств.

Самым большим достоинством книги Аксакова Л.Н. Толстой считал любовь к природе, поэзию природы. Чувство природы пришло к мальчику, герою книги, во время первой весны в деревне и сложилось под влиянием отца его Алексея Степановича Багрова и дядьки Евсеича. Оживающие под весенним солнцем берега реки, со всякого рода дичью, плавающие утки и проносившиеся стаи птиц, которых отец и Евсеич знали по голосам, наполняли сердце мальчика восторгом. Именно в этот период мальчик почувствовал то слияние с природой, которое так характерно для писателя Аксакова: «В конце фоминой недели началась та чудная пора, не всегда являющаяся дpужно, когда пpиpода, пpобудясь ото сна, начинает жить полною, молодою, торопливою жизнью: когда все переходит в волненье, движенье, в звук, в цвет, в запах. Ничего тогда не понимая, не разбирая, не оценивая, никакими именами не называя, я сам почуял в себе новую жизнь, сделался частью природы, и только в зрелом возрасте, сознательных воспоминаний об этом времени сознательно оценил всю его очаровательную прелесть, всю поэтическую красоту» .

Природа благотворно влияет на ребенка. Мальчик нежно-участливо привязывается к матери. Растет их взаимная любовь и понимание друг друга. Мать становится для Сережи самым большим авторитетом, самым любимым и дорогим авторитетом в мире. Он делится с ней всем увиденным, всем услышанным и пережитым. Добросердечие и искренность, которые мать воспитывала в Сереже, побуждали мальчика сочувствовать подневольному положению крепостных. В богатом поместье бабушки Прасковьи Ивановны, Парашине, старостой был Мироныч, которого Сережа называл про себя «мужиком со страшными глазами». Осматривая вместе с отцом мельницу, мальчик наблюдал грубое отношение Мироныча к старику-засыпке и другим крестьянам и чувствовал «внутреннюю дрожь». Множество вопросов возникало в сознании Сережи: «За что страдает больной старичок, что такое злой Мироныч, какая это сила Михайлушка и бабушка» .

К отцу Сергея являются крестьяне с разными просьбами и уходят ни с чем, а к матери приходят крестьянские бабы опять-таки с просьбами об оброках, но Софья Николаевна не желает их слушать и ограничивает свои милости только советами больным и лекарствами из дорожной аптечки. Управляющий Мироныч обижает крестьян, потворствуя своей родне и богатым мужикам и, несмотря на это, считается хорошим человеком, и Сережа никак не может примириться с мыслью, «что Мироныч может драться, не переставая быть добрым человеком» . Бабушка бьет ременной плеткой крепостную девочку за малую провинность, и мальчик в ужасе бежит из ее комнаты. Таких фактов немало в воспоминаниях Аксакова, но эти случаи, каждый в отдельности и все вместе, не вызывают в нем серьезных душевных потрясений и не влекут к конфликту с крепостнической средой. Напротив, под влиянием старших, под воздействием всего строя общественных отношений, прочно сложившихся и ни в ком не возбуждающих сомнений, юный Аксаков приучается смотреть на все происходящее вокруг него, как на должное, естественное, незыблемое. Недоуменные вопросы, оставаясь без ответа, перестают тревожить его совесть. Он вполне убежден в том, что крестьяне любят его самого, его родителей и вообще господ своих. Аксаков не упускает случая упомянуть о проявлении «любви» крестьян к своим господам всякий раз, когда изображает приезд, отъезд или какой-либо другой случай, предполагающий обязательное изъявление крестьянской «любви». Лишь однажды показывает Аксаков одного «необыкновенно умного мужика», который «как будто хвалил своего господина, и в то же время выставлял его в самом смешном виде» . Юный Багров воспринял самую возможность такого отношения мужика к барину как интересное открытие; оно возбудило его любопытство, но не больше того. Уже в раннем детстве укрепилось в нем прочно и незыблемо самочувствие помещика. «Я знал, – рассказывает Аксаков о своих детских годах, – что есть господа, которые приказывают, есть слуги, которые должны повиноваться приказаниям, и что я сам, когда вырасту, буду принадлежать к числу господ и что тогда меня будут слушаться…» .

Преимущественный интерес Аксаков проявляет к внутреннему миру своего героя. С пристальным вниманием следит он за возникновением и развитием душевных движений, даже самых незначительных. Обгоняющая возраст умственная зрелость выработала у Сережи привычку анализировать собственные чувства и мысли. Он не только живет впечатлениями. Он делает их предметом анализа, подыскивая им соответствующие толкования и понятия и закрепляя в своей памяти. Когда же герою повествования это не удается, на помощь приходит Багров повзрослевший, вспоминающий. И на протяжении всей книги мы слышим два голоса. Расширяются, углубляются знания о внешнем мире – и все чаще и чаще приходит желание практического его освоения. И пусть над Cережей не тяготела необходимость физического труда, потребность труда, неотъемлемая от человеческого естества, властно пробуждается и в нем. Сережа не только восхищался прелестями полевых работ. Он подмечал и то, какими невыносимо тяжелыми бывают они для крепостных крестьян. И, повзрослев, он не только сострадает, он убеждается в «важности и святости труда», в том, что «крестьяне и крестьянки гораздо нас искуснее и ловчее, потому что умеют то делать, чего мы не умеем» .

Чем шире раздвигаются горизонты Сережиного мира, тем настойчивее вторгаются в него факты, нарушающие его гармонию. В сознании Сережи никак не укладывается, почему злой староста Мироныч, выгоняющий крестьян на барщину даже в праздник, считается самими же крестьянами человеком добрым, почему пасхальный кулич для Багровых «был гораздо белее того, каким разговлялись дворовые люди?» . Одни из этих многочисленных «почему» оставались без ответа. Даже его любимая мать, чьим «разумным судом» привык Сережа проверять свои впечатления и мысли, и та нет-нет да и одернет его: «Это не твое дело». Другие же «почему» затрагивали такие отношения, которые дети с их врожденной справедливостью вообще не могли понять, а тем более оправдать. Все это приводило к «смешению понятий», производило «какой-то разлад в голове», возмущало «ясную тишину души». Мир взрослых, не всегда понятный для детей, начинает просвечиваться непосредственным, естественным, чисто человеческим детским взглядом. И многое в нем начинает выглядеть не только странным, но и не ненормальным, достойным осуждения.

Переживая дисгармонию внешнего мира, Сережа приходит к сознанию и своего собственного несовершенства: в нем пробуждается критическое отношение и к самому себе, «ясная тишина» сменяется в душе по-детски преувеличенными сомнениями, исканиями выхода. Но внутренний мир Сережи не раскалывается, не распадается. Он качественно видоизменяется, наполняется социально-психологическим содержанием, в него входят ситуации и столкновения, в преодолении которых и протекает становление человека, подготавливающее его к равноправному участию в жизни.

Повествование в «Детских годах Багрова-внука» прекращается накануне важнейшего события в жизни Сережи – поступления в гимназию. Детство кончилось.

Выйдя в свет, «Детские годы Багрова-внука» сразу же стали хрестоматийным классическим произведением. Книга вызвала восторженные отзывы современников. Все сходились в одном: в признании выдающихся художественных достоинств этой книги, редкого таланта её автора.

Повесть Аксакова – это прежде всего художественное изображение детских лет его собственной жизни. Чтобы придать фактам и событиям своего далекого прошлого типическое значение, автор этих художественных мемуаров скрывается под маской постороннего рассказчика, добросовестно излагающего то, что он слышал от Багрова-внука. Поскольку повествование ведется от лица его главного героя, то авторское «я» и авторская речь почти полностью сливаются с образом и речью самого Багрова-внука. Его отношение к описываемым событиям, как правило, выражает авторское отношение к ним.

1.2 Детская тема в творчестве Л.Н. Толстого

В творчестве Льва Николаевича Толстого намечаются два основных направления, два русла развития детской темы. Первая группа – это произведения о детях, его трилогия «Детство. Отрочество. Юность». Трилогия явилась очень важным событием для развития детской темы в русской литературе и оказала колоссальное влияние на формирование темы детства в творчестве В.Г. Короленко, Д.В. Григоровича, Д.Н. Мамина-Сибиряка, А.П. Чехова, А.И, Куприна. Другая несомненная заслуга Л.Н. Толстого состоит в создании им развёрнутого цикла произведений для детей, к которым относятся «Азбука», «Новая азбука», «Книги для чтения» и повесть «Кавказский пленник».

Толстому первому принадлежит попытка выработки универсального языка детских произведений – лаконичного, ёмкого, выразительного, и особого стилистического устройства детской прозы, учитывающего тип и темпы психологического развития ребёнка. В языке его нет подделок под народный язык и язык детей, зато широко представлены народно-поэтические зачины и конструкции, а тщательный отбор лексики сочетается в нём со специальной, с учетом возраста адресата, организацией речи повествования.

В трилогии Л.Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность» повествование ведется от лица его главного героя. Однако рядом с детским и юношеским образом Николеньки Иртеньева в трилогии дан четко очерченный образ авторского «я», образ взрослого, умудренного опытом жизни «умного и чувствительного» человека, взволнованного воспоминанием о прошлом, заново переживающего, критически оценивающего это прошлое. Тем самым точка зрения самого Николеньки Иртеньева на изображаемые события его жизни и авторская оценка этих событий отнюдь не совпадают.

Ведущим, основополагающим началом в духовном развитии Николеньки Иртеньева является его стремление к добру, к правде, к истине, к любви, к красоте. Первоначальным источником этих его высоких духовных устремлений является образ матери, которая олицетворяла для него все самое прекрасное. Большую роль в духовном развитии Николеньки сыграла простая русская женщина – Наталья Савишна.

В своей повести Толстой называет детство счастливейшей порой человеческой жизни: «Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства!. Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность любви и силы веры, которыми обладаешь в детстве? Какое время может быть лучше того, когда две лучшие добродетели – невинная веселость и беспредельная потребность любви – были единственными побуждениями в жизни?» .

Детские годы Николеньки Иртеньева были беспокойными, в детстве он испытал немало нравственных страданий, разочарований в окружающих его людях, в том числе и самых близких для него, разочарований в самом себе. Толстой рисует, как постепенно перед Николенькой раскрывается несоответствие внешней оболочки окружающего мира и истинного его содержания. Николенька постепенно уясняет, что люди, с которыми он встречается, не исключая самых близких и дорогих для него людей, на деле вовсе не такие, какими они хотят казаться. Он замечает в каждом человеке неестественность и фальшь, и это развивает в нем беспощадность к людям. Замечая и в себе эти качества, он нравственно казнит себя. Для этого характерен такой пример: Николенька написал стихи по случаю дня рождения бабушки. В них есть строка, говорящая, что он любит бабушку как родную мать. Обнаружив это, он начинает доискиваться, как мог он написать такую строку. С одной стороны, он видит в этих словах как бы измену по отношению к матери, а с другой – неискренность по отношению к бабушке. Николенька рассуждает так: если эта строка искренняя, – значит, он перестал любить свою мать; а если он любит свою мать по-прежнему, значит, он допустил фальшь по отношению к бабушке. В результате в Николеньке
укрепляется аналитическая способность. Подвергая все анализу, Николенька
обогащает свой духовный мир, но тот же самый анализ разрушает в нем наивность, безотчетную веру во все доброе и прекрасное, что Толстой считал «лучшим даром детства». Это очень хорошо показано в главе «Игры». Дети играют, и игра доставляет им большое наслаждение. Но они получают это наслаждение в той мере, в какой игра кажется им настоящей жизнью. Как только утрачивается эта наивная вера, игра становится неинтересной. Первым высказывает мысль о том, что игра не есть настоящее, Володя – старший брат Николеньки. Николенька понимает, что брат прав, но тем не менее слова Володи глубоко его огорчают. Николенька размышляет: «Ежели судить по-настоящему, то игры никакой не будет. А игры не будет, что ж тогда останется?» Эта последняя фраза многозначительна. Она свидетельствует о том, что настоящая жизнь (не игра) мало доставляет радости Николеньки. Настоящая жизнь – это жизнь «больших», то есть взрослых, близких ему людей. Николенька живет как бы в двух мирах – в мире взрослых людей, полном взаимного недоверия, и в мире детском, привлекающем своей гармонией.

Большое место в повести занимает описание чувства любви в людям. Детский мир Николеньки, ограниченный пределами патриархальной дворянской семьи и наследственной усадьбы, действительно полон для него тепла и очарования. Нежная любовь к матери и почтительное обожание отца, привязанность к чудаковатому добряку Карлу Ивановичу, к Наталье Савишне, убеждение, что все окружающее существует только для того, чтобы «мне» и «нам» было хорошо, детская дружба и беспечные детские игры, безотчетная детская любознательность – все это вместе взятое окрашивает для Николеньки окружающий его мир в самые светлые, радужные тона. Но в то же время Толстой дает почувствовать, что в действительности этот мир полон неблагополучия, горя и страдания. Автор показывает, как мир взрослых людей разрушает чувство любви, не дает ему возможности развиваться во всей чистоте и непосредственности. отношение Николеньки к Илиньки Грапу отражает дурное влияние на него мира «больших». Илинька Грап был из небогатой семьи, и он стал предметом насмешек и издевательств со стороны мальчиков круга Николеньки Иртеньева. Дети уже были способны проявлять жестокость. Николенька не отстает от своих друзей. Но тут же, как всегда, испытывает чувство стыда и раскаяния.

Окружающий Николеньку мир действительных отношений усадебной и светской жизни раскрывается в «Детстве» в двух аспектах: в субъективном, т.е. в том виде, в котором он воспринимается наивным ребенком и со стороны своего объективного общественно-нравственного содержания, как оно понимается автором. На постоянном сопоставлении и столкновении этих двух аспектов и строится все повествование. Образы всех действующих лиц в повести группируются вокруг центрального образа – Николеньки Иртеньева. Объективное содержание этих образов характеризуется не столько отношением к ним самого Николеньки, сколько тем действительным влиянием, которое они оказали на ход его морального развития, о чем сам Николенька еще не может судить, но весьма определенно судит автор. Наглядным примером того служит подчеркнутое противопоставление детского отношения Николеньки к Наталье Савишне авторскому воспоминанию о ней. «С тех пор, как я себя помню, помню я и Наталью Савишну, ее любовь и ласки; но теперь только умею ценить их…» – это уже говорит автор, а не маленький герой . Что же касается Николеньки, то ему «и в голову не приходило, какое редкое, чудесное создание была эта старушка». Николенька «так привык к ее бескорыстной нежной любви., что и не воображал, чтобы это могла быть иначе, нисколько не был благодарен ей». Мысли и чувства Николеньки, наказанного Натальей Савишной за испачканную скатерть, проникнуты барским высокомерием, оскорбительным барским пренебрежением к этой «редкой» «чудесной» старушке: «Как! – говорил я сам себе, прохаживаясь по зале и захлебываясь от слез, – Наталья Савишна. просто Наталья, говорит мне ты, и еще бьет меня по лицу мокрой скатертью, как дворового мальчишку. Нет, это ужасно!» Однако несмотря на пренебрежительное отношение и вопреки невниманию Николеньки к Наталье Савишне она дана как образ человека, оказавшего едва ли не самое «сильное и благое влияние» на Николеньку, на его «направление и развитие чувствительности».

В совершенно ином отношении к моральному развитию Николеньки дан в повести образ его отца Петра Александровича Иртеньева. Совершенно не соответствует восторженное отношение Николеньки к отцу, проникнутое глубочайшим уважением ко всем его словам и поступкам, авторской оценки этого человека. Наглядным примером того служит явно отрицательная характеристика, данная Петру Александровичу Иртеньеву от автора в главе «Что за человек был мой отец?». Именно этой отрицательной авторской характеристике, а не детским оценкам Николеньки отвечает реальное содержание образа Петра Александровича, находящее тонкое выражение в трагизме матери, в недоброжелательстве бабушки к недостойному мужу обожаемой дочери. Как и другие образы взрослых людей, окружающих Николеньку, образ отца раскрывается не в его собственном развитии, а через развитие Николеньки, по мере своего возмужания постепенно освобождающегося от детских иллюзий. Образ отца, постепенно падающего все ниже и ниже в глазах подрастающего сына, играет очень важную роль. Взятый сам по себе, этот образ строится на противопоставлении блестящей светской репутации Петра Александровича и аморальности, нечистоплотности его внутреннего облика. За внешним обличием Петра Александровича, обаятельного светского человека, любящего мужа и нежного отца, скрывается азартный картежник и сластолюбец, обманывающий свою жену и разоряющий своих детей. В образе отца с наибольшей глубиной раскрывается безнравственность светского идеала comme il faut. В ряд с образом отца Николеньки ставятся в повести и все другие образы типичных представителей дворянского света: старший брат Володя, во многом повторяющий образ отца, бабушка с ее самодурством и высокомерием, князь Иван Иванович, отношения с которым заставляют Николеньку испытать унизительность зависимости от богатого родственника, семья Корнаковых – образец бездушия светского воспитания детей, и надменные, самодовольные барчуки братья Ивины. Воплощенная во всех этих образах аморальность светских нравов и отношений раскрывается перед нами постепенно по мере постижения ее Николенькой Иртеньевым.

В «подробностях чувств», в «тайных процессах психической жизни человека», в самой «диалектике души» ищет и находит Толстой выражение типического и раскрывает это типическое в бесконечном многообразии его индивидуальных проявлений. «Детство» до сих пор сохраняет все свое художественное и познавательное значение глубоко реалистической картины дворянского быта и нравов 30–40-х годов прошлого века, проникновенного изображения сложного процесса формирования человеческой личности и того влияния, которое оказывает на этот процесс социальная среда.

Главной темой первой части трилогии стала тема детства. Повествование в повести ведется от первого лица, от имени Николеньки Иртеньева, маленького мальчика, рассказывающего о собственных поступках, личностном восприятии жизни. Впервые в русской художественной литературе картины детства даны глазами ребенка.

Автобиографический герой сам действует, совершая определенные поступки, сам дает им оценку, сам делает выводы. Описывая родителей, Николенька отмечает самые характерные черты, которые запечатлелись в восприятии мальчика на долгие годы. Например, вспоминая матушку, герой представляет «ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь». Характеризуя отца, мальчик отмечает его неуловимый характер человека прошлого века, врожденную гордость, статный рост.

Тема детства раскрывается писателем и через отношение героя к людям, которые его окружают в повседневной жизни: к Карлу Ивановичу, учителю немецкого языка, к Наталье Савишне, няне и ключнице. Любя и уважая отца, Николенька с пониманием и теплотой относится и к Карлу Ивановичу, сочувствуя его горю, видя его боль. Оскорбив Наталью Савишну, мальчик чувствует угрызения совести: «У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда» . Давая оценку собственным поступкам, главный герой раскрывает свой внутренний мир, характер, отношение к жизни. Тема детства характеризуется автором и через описания различных житейских ситуаций, в которых оказывается мальчик: происшествие со скатертью, которую испортил Николенька, домашний урок чистописания под руководством строгого Карла Ивановича.

Только в главе «Детство» – этой самой ранней поре человеческого взросления, становления – дается авторская оценка, писатель пишет о том, что детство – счастливейшая пора в жизни любого человека, и именно детские воспоминания «освежают, возвышают… душу и служат… источником лучших наслаждений». Закономерен вопрос автора о том: «Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность любви и сила веры, которыми обладаешь в детстве?» .

Итак, тема детства раскрывается писателем через характеристику главных героев повести, их характер, поступки, взаимоотношение между собой.

1.3 Воплощение темы детства в «Жизни Арсеньева» И.А. Бунина

К художественному воплощению воспоминаний о своем детстве, о прожитой жизни Иван Алексеевич Бунин обратился еще совсем молодым человеком. То, что было намечено в рассказах 1892–1931 годов нашло своей завершение в романе «Жизнь Арсеньева».

Образ детства передается непосредственно через автобиографического героя Алексея Арсеньева. Роман наполнен чувствами, мыслями, памятью сердца, воображением героя. И.А. Бунин пишет об ушедшем детстве, молодости, которые стали для героя лучшими и незабываемыми периодами жизни. В художественном мире романа детство нередко представлено как воспоминание о воспоминании. Автор умеет найти в обычных предметах, явлениях нечто таинственное, загадочное и незаурядное, на что способно только детское восприятие. Воспоминания героя о прошлом необходимы для того, чтобы воскресить те ощущения, которыми Бунин жил в России: «находящийся в эмиграции, оторванный от родины, «очень русский человек», Бунин пытается вернуться в прошлую Россию, используя воспоминания о счастливом детстве и юности. Ностальгия Бунина по ушедшей России, память о ней предопределила и особенности жанровой природы и своеобразие героя» .

Повествуя о детских годах, автор напоминает нам, что его герой говорит о них, будучи уже взрослым человеком. Как справедливо отмечают все исследователи в воспоминаниях Алексея Арсеньева много грустных нот. О младенчестве он говорит в печальных тонах, подчеркивая неспособность молодой души воспринимать мир по-настоящему: «Младенчество свое я вспоминаю с печалью. Каждое младенчество печально: скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизни, всем и всему еще чуждая, робкая, нежная душа» . Внутренний голос противоречит ему, но он не соглашается с ним: «Золотое, счастливое время! Нет, это время несчастное, болезненно-чувствительное, жалкое» . Сравнивая свое младенчество с младенчеством Лермонтова, он подчеркивает его скучность и несостоятельность: «Вот бедная колыбель его, наша общая с ним, вот его начальные дни, когда так же смутно, как и у меня некогда, томилась его младенческая душа, «желанием чудным полна» .

Для понимания воплощенного в романе образа детства важно то, что автор повествует не просто о формировании личности, а о становлении творческой личности. Поэтому Бунин наделяет своего героя исторической и атавистической памятью, которую дополняет повышенная впечатлительность. Она формирует мировоззрение ребенка, делает его особенным и незаурядным. Он наследует ее от своих родственников: «Повышенная впечатлительность, унаследованная мной не только от отца, от матери, но и от дедов, прадедов… была у меня от рождения» . Через призму «повышенной впечатлительности» Арсеньева-ребенка изображены в романе дом, семья, поместная жизнь, природа, смерть. С ранних лет герой проявляет интерес к религии, Бунин подчеркивает, что порой мальчик, чувствует и осознает такие вещи, какие неподвластны сознанию взрослого и даже зрелого человека: «О, как я уже чувствовал это Божественное великолепие мира и Бога, над ним царящего и его создавшего с такой полнотой и силой вещественности!» . Еще одна грань «образа детства» – мир книг, который оказывает огромное влияние на детскую впечатлительность. Писатель воссоздает это чувство, вновь переживая детство, любовь Арсеньева к чтению, привитую воспитателем Баскаковым, к которому ребенок очень привязывается. Особое место в сознании ребенка занимает чувство природы. Он искренне восхищается красотой природы, желает приблизиться к Богу: «Ах, какая томящая красота! Сесть бы на это облако и плыть на нем в этой жуткой высоте, в поднебесном просторе, в близости с Богом и белокрылыми ангелами, обитающими где-то там, в этом горнем мире!» . Все живое является частицей самого ребенка. Природа становится для юного героя чем-то священным и живым.

Детство Арсеньева – это жизнь, которая художественно воссоздана через многогранные категории пространства и времени. Через детское видение мира Бунин показывает ход времени: «И вот я расту, познаю мир и жизнь в этом глухом и все же прекрасном краю, в долгие летние дни его, и вижу: жаркий полдень, белые облака плывут в синем небе, дует ветер…» . Окружающий ребенка мир разнообразен: комната, дом, хутор Каменка, город Батурин. Мир ребенка меняется вместе с мыслями и думами мальчика. Он видит себя в разных измерениях пространства, которые он постоянно оценивает. С одной стороны, этот мир мал и замкнут: «…скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизни, всем и всему миру чуждая, робкая и нежная душа» . А с другой: «Мир все расширялся перед нами, но все еще не люди и не человеческая жизнь, а растительная и животная больше всего влекли к себе наше внимание, и все еще самыми любимыми нашими местами были те, где людей не было, а часами – послеполуденные, когда люди спали…» . Детская душа – новорожденная часть мира, постепенно открывающая и познающая его в единстве настоящего и прошлого.

Автор романа показывает социализацию Арсеньева-ребенка, то есть его вхождение в мир взрослых, состоящий не только из людей, с которыми он сталкивается – родители, братья, сестры, учителя и др., но и из предметов быта, вызывающих радость: сапожки, ременная плеточка, купленные ему в городе. Природа, звезды, поля, двор усадьбы, которыми он восхищается, тоже являются для героя особым миром. Мальчик создает себе свой собственный – малый мир детства, который осмысливает по-своему. Обыденный мир окрашивается субъективной оценкой Арсеньева. Но этим восприятие пространства не ограничивается. Оно расширено до бесконечности: в сознании Арсеньева-ребенка понятие Вселенной, «Великого Града», охватывающих весь реальный мир.

Время в восприятии Алексея тоже неоднозначно. Подобно пространству, оно имеет кроме конкретной характеристики, символическое значение. Время для героя – не только его возраст, но и время суток и года. С глубоким наслаждением он описывает городское утро: «Зато как я помню городское утро! Я висел над пропастью, в узком ущелье из огромных, никогда мною не виданных домов… надо мной на весь мир разливался какой-то дивный музыкальный кавардак…» . Герой оценивает каждый миг своей жизни. «Я уже заметил, что на свете, помимо лета, есть еще осень, зима, весна, когда из дому можно выходить, только изредка» – говорит Арсеньев о мире. Младенчество для него было печалью, причина этой печали заключалась в незнании мира. Однако в этой поре ему не чужда радость. С ранним детством у мальчика связаны летние дни, «радость которых [он] почти неизменно делил сперва с Олей (сестрой), а потом с мужицкими ребятишками из Выселок…» . Говоря о сестре Арсеньева, необходимо подчеркнуть, что отношения с ней герой, уже взрослый человек, вспоминает с детской нежностью: «…Был в этих новых отношениях еще о какой-то чудесный возврат к нашей дальней детской близости…» .

Говоря о понятии вечности в жизни героя, следует отметить мотив «вечного» ребенка в человеке. Будучи уже взрослым человеком, Арсеньев сохранит детскость в своем поведении и ощущениях, особенно в воспоминаниях. Таковы, например, «предметные», детализированные описания самых обычный предметов и событий, поразивших и восхитивших его в детстве и поэтому сохранившихся в памяти в той же «первозданной» детской данности (например, вакса в городе).

Системное изучение образа детства в творчестве Бунина показало, что роман «Жизнь Арсеньева» с точки зрения художественного воплощения феномена детства можно считать итоговым, поскольку роман синтезировал особенности образа детства, раскрытые в стихах и малой прозе писателя (образ Бога, образ-воспоминание, мир героев-детей, взаимоотношения детей и взрослых, образ дома и семьи). В нем писатель создает обобщенный портрет времени и собирательный образ современника, вспоминающего об ушедшем детстве, отрочестве, юности, близкие каждому читателю.

2. Автобиографическая основа повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом»

Павел Санаев – известный российский писатель, сын актрисы Елены Санаевой, его отчимом был популярнейший советский артист и режиссер Ролан Быков. Однако в детстве, до 12 лет, Павел Санаев жил вместе с бабушкой и дедом.

В 1992 году Павел Санаев окончил ВГИК, сценарный факультет. Судьба Павла неслучайно связана с кино – 1982 году он сыграл в роли очкарика Васильева в замечательной киноленте Ролана Быкова «Чучело». Уже после был кинофильм «Первая утрата», который стал лауреатом кинофестиваля в Сан-Ремо.

Режиссеру Павлу Санаеву принадлежат киноленты «Последний уик-энд», «Каунасский блюз» и «Нулевой километр». В 2007 году был издан одноименный роман по фильму «Нулевой километр». В 2010 году издана книга «Хроники раздолбая», а «Похороните меня за плинтусом» экранизирована режиссером Сергеем Снежкиным. П. Санаев был официальным переводчиком таких кинолент, как «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар», «Остин Пауэрс», «Властелин Колец», «Очень страшное кино».

П. Санаев родился в 1969 году в Москве. До двенадцати лет он жил у бабушки, это было очень тяжелое время, о нем он и рассказывает в книгеи «Похороните меня за плинтусом».

Это время, прожитое под строгим присмотром авторитарной, безрассудно обожающей внука бабушкой, по словам автора, были платой за книгу. «Похороните меня за плинтусом» – книга очень личная, но и выдумка в ней тоже присутствует.

Книга была напечатана в 1996 году. Критики отнеслись к ней благосклонно, но она была почти незамечена читательскими массами. А в 2003 году пришел настоящий бум на произведения Павла Санаева. Его книга выходила большими тиражами более пятнадцати раз. В 2005 году автор был удостоен премии «Триумф-2005».

Повесть «Похороните меня за плинтусом» имеет автобиографическую основу, хотя многое в ней выдумано и преувеличено автором. Например, последний монолог бабушки перед закрытой дверью квартиры Чумочки является вымышленным, т.е. это была попытка повзрослевшего Санева понять и простить бабушку за все. Однако тема домашней тирании оказалась близка современным читателям, а в образе бабушки-деспота многие увидели и своих близких родственников.

Повесть начинается так: «Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу…» .

Под карликом-кровопийцей имеется в виду Ролан Быков, который представлен в книге глазами своей тёщи. Однако именно он первым прочел отрывки рукописи (писать повесть Санаев начал еще в юности) и, одобрив, вдохновил Павла на продолжение. Ролан Антонович увидел в повести литературную ценность, творческое начало, а не просто автобиографические заметки, и именно ему посвятил свою книгу П. Санаев.

Елена Санаева была полностью предана мужу (Р. Быкову). Она ездила с ним на съемки в разные города, заботилась о его здоровье. Ради него Елена даже рассталась с сыном Павлом, оставив его жить у бабушки с дедушкой. По официальной версии: «Быков много курил, а у ребенка была астма…» . Свекровь тоже считала, что в ее квартире чужому ребенку не место (Санаева с мужем долго жили в квартире матери Р. Быкова). От разлуки с матерью мальчик сильно страдал, Е. Санаева не находила себе места. Были моменты, когда она возвращалась после встреч с сыном и очередного скандала с матерью (а эти скандалы стали уже неотъемлемой частью свиданий) и готова была броситься под поезд метро. Она ничего не могла поделать.

Однажды Е. Санаева выкрала собственного сына. Тайком, выждав момент, когда мать вышла в магазин, она быстро увела ребенка с собой. Но сын сильно заболел, ему требовались особые лекарства и уход, а ей нужно было уезжать с Роланом Быковым на съемки. Павел вновь вернулся к бабушке.

Актриса смогла вернуть сына только, когда ему исполнилось 11 лет. Отношения Павла с Р.А. Быковым поначалу не складывались. Паша ревновал мать к Быкову, боролся за ее внимание, которого ему так не хватало в раннем возрасте, по детски провоцируя и нередко испытывая терпение отчима. Однако позже их отношения наладились, П. Санаев очень уважал Р. Быкова.

3. Образ главного героя. Мир ребенка и мир взрослых в повести П. Санаева

Главной темой повести является тема детства. Повествование в книге ведется от первого лица, от имени Саши Савельева, маленького мальчика, рассказывающего о собственных поступках, личностном восприятии жизни. Картины детства даны глазами ребенка.

Окружающий мир дан в восприятии ребенка, которому не с чем сравнивать – это просто та обстановка, в которой ему приходится жить. И только мы, взрослые, читая книгу, используя свой жизненный опыт, реконструируем описанные жизненные ситуации и даем им моральную оценку. Санаеву хорошо удалось передать ощущения ребенка, которому одинаково интересно все – и колесо обозрения в парке культуры и принцип действия железнодорожного сортира. Ведь это действительно так…

Главный герой повести – Саша Савельев, повествование ведется от его лица. Его мама оставила Сашу жить у бабушки с дедушкой. Мальчик видит маму только во время кратких свиданий, причем мама с бабушкой постоянно ссорятся. Скандалы повторяются, они становятся неотъемлемой частью жизни Саши:

«Разговор, начатый бабушкой неторопливо и дружелюбно, медленно и незаметно переходил в скандал. Никогда не успевал я заметить, с чего все начиналось. Только что, не обращая внимания на мои просьбы дать с мамой поговорить, бабушка рассказывала про актрису Гурченко, и вот уже она швыряет в маму бутылку с «Боржоми». Бутылка разбивается о стену, брызгает маме по ногам шипящими зелеными осколками, а бабушка кричит, что больной старик ездил за «Боржоми» в Елисеевский. Вот они спокойно обсуждают уехавшего в Америку Бердичевского, и вот бабушка, потрясая тяжелым деревянным фокстерьером с дедушкиного буфета, бегает за мамой вокруг стола и кричит, что проломит ей голову, а я плачу под столом и пытаюсь отскрести от пола пластилинового человечка, которого слепил к маминому приходу и которого они на бегу раздавили» .

Когда в семье конфликты и ссоры, больше всех страдает, конечно, ребенок. Саша тяжело переживает разлуку с мамой, их редкие встречи для него – праздник:

«Редкие встречи с мамой были самыми радостными событиями в моей жизни. Только с мамой было мне весело и хорошо. Только она рассказывала то, что действительно было интересно слушать, и одна она дарила мне то, что действительно нравилось иметь. Бабушка с дедушкой покупали ненавистные колготки и фланелевые рубашки. Все игрушки, которые у меня были, подарила мама. Бабушка ругала ее за это и говорила, что все выбросит» .

Ребенок становится разменной монетой в отношениях матери и бабушки. Мать не может его забрать, а бабушка и не собирается его отдавать.

Глазами ребенка автор изобразил мир взрослых. Маленький Саша очень любит свою маму, к бабушке у него смешанные чувства. Он всеми силами души стремится к маме, преграда на его пути – бабушка. Ребенок боится ее, даже ненавидит, он не понимает, что она тоже любит его. Любовь бабушки слепа, эгоистична, деспотична:

«…Это он по метрике матери своей сын. По любви – нет на свете человека, который любил бы его, как я люблю. Кровью прикипело ко мне дитя это. Я когда ножки эти тоненькие в колготках вижу, они мне словно по сердцу ступают. Целовала бы эти ножки, упивалась! Я его, Вера Петровна, выкупаю, потом воду менять сил нет, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще чем раз в две недели нельзя купать, а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она, как ручей на душу. Пила бы эту воду! Никого, как его, не люблю и не любила! Он, дурачок, думает, его мать больше любит, а как она больше любит, а как она больше любить может, если не выстрадала за него столько? Раз в месяц игрушку принести – разве это любовь? А я дышу им, чувствами его чувствую! Засну, сквозь сон слышу – захрипел, дам порошок Звягинцевой. <…> кричу на него – так от страха, и сама себя за это кляну потом. Страх за него, как нить, тянется, где бы ни был, все чувствую. Упал – у меня душа камнем падает. Порезался – мне кровь по нервам открытым струится. Он по двору один бегает, так это словно сердце мое там бегает, одно, беспризорное об землю топчется. Такая любовь наказания хуже, одна боль от неё, а что делать, если она такая? Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить, Вера Петровна? Я ради него только глаза и открываю утром» .

Данный отрывок из разговора бабушки со своей знакомой как нельзя лучше характеризует ее отношение к внуку. Сашино же отношение к бабушке пронизано в первую очередь страхом, а не любовью. Например:

«Обзывать бабушку специально я больше не пробовал, а во время ссор так ее боялся, что мысль об отпоре даже не приходила мне в голову» .

Бабушка Саши – домашний деспот, тиран в семье, у неё очень тяжелый характер. Нина Антоновна постоянно чем-то недовольна, бранит всех и вся, во всех неудачах она винит окружающих, но только не себя. Своего любимого внука она называет «сволочь», «идиот», «тварь», «гад» и др., мужа – «гицель», дочь – «сволочь», «идиотка», «Чумочка» и т.д. Ребенок постоянно слышит брань, для него подобная манера общения становится нормой:

«– Сво-олочь… Старик больной ездит достает, чтобы ты тянул как-то, а ты переводишь! <…>

– А ты дакай, дакай! Одну сволочь вырастили, теперь другую тянем на горбу. – Под первой сволочью бабушка подразумевала мою маму. – Ты всю жизнь только дакал и уходил таскаться. Сенечка, давай то сделаем, давай это» .

«Прежде чем начать следующий рассказ, мне хотелось бы сделать некоторые пояснения. Уверен, найдутся люди, которые скажут: «Не может бабушка так кричать и ругаться! Такого не бывает! Может быть, она и ругалась, но не так сильно и часто!» Поверьте, даже если это выглядит неправдоподобно, бабушка ругалась именно так, как я написал. Пусть ее ругательства покажутся чрезмерными, пусть лишними, но я слышал их такими, слышал каждый день и почти каждый час. В повести я мог бы, конечно, вдвое сократить их, но сам не узнал бы тогда на страницах свою жизнь, как и не узнал бы житель пустыни привычные взгляду барханы, исчезни вдруг из них половина песка» .

Ребенок разрывается между мамой и бабушкой, он вынужден подчиняться бабушке, которую боится, и предавать мать:

«– Сейчас она вернется, скажи, что тебе неинтересно сказки какие-то слушать, про петушка… – зашептала бабушка, появившись в комнате вскоре после того, как из нее вышла мама. – Пусть она сама в говнах ходит, что она за дурачка тебя держит. Скажи, что тебя техника интересует, наука. Имей достоинство, не опускайся до кретинизма. Будешь достойным человеком, все тебе будет – и магнитофон, и записи. А будешь, как недоросль, байки дешевые слушать, будет к тебе и отношение такое…

– Что ж ты ребенка против меня настраиваешь? – осуждающе сказала мама, войдя в комнату с тарелкой творога. – Что ж ты покупаешь его? Он слушал, у него глаза загорелись. Как он может сказать, что ему неинтересно было? Зачем ты так? Иезуитка ты!» .

Маленькому Саше бабушка запрещает практически все: играть во дворе с друзьями, быстро бегать, есть мороженое и т.д. Бабушка совершенно искренне считала, что она поступает правильно, что мальчик болен, поэтому его нужно оберегать от всего. Такое воспитание порождало развитие различных фобий у мальчика, травмировало его психику:

«Я спросил, как железная дорога выглядит, мама описала ее, а потом я сказал, что боюсь Бога.

– Что ж ты трусишка такой, всего боишься? – спросила мама, глядя на меня с веселым удивлением. – Бога теперь выдумал. Бабушка, что ли, настращала опять?» .

Другой близкий человек Саши – дедушка. Дедушка – артист, он очень часто уезжает на гастроли, любит рыбалку. Однако он обладает слабым характером, поэтому терпит ругательства бабушки, во всем ей потакает. Саша своим непосредственным детским взглядом замечает все достоинства и недостатки деда, мальчик понимает, что искать поддержки у деда бесполезно, т. к. он почти никогда не возражает бабушке и безропотно сносит ее ругательства.

Самый главный и любимый человек в жизни Саши Савельева – его мама. Мальчик очень сильно любит ее, страдает от разлуки с ней, мечтает видеть ее каждый день. У Саши одна мечта – жить с мамой. Однако жизнь ребенка полна разочарований, поэтому он уже почти не верит в осуществление своей мечты. Тогда у мальчика возникает странная идея – он думает, что хорошо бы было, чтобы, когда он умрет, его бы похоронили «за плинтусом» в квартире мамы:

«Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, – придумал я однажды. – Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище» .

«– Мама! – испуганно прижался я. – Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что, если я вдруг умру, ты похоронишь меня дома за плинтусом.

– Похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я хочу всегда тебя видеть. Я боюсь кладбища! Ты обещаешь?

Но мама не отвечала и только, прижимая меня к себе, плакала» .

Саша Савельев живет в тяжелой атмосфере, он уже в раннем возрасте сталкивается с ненавистью, черствостью, – все это отражается на его психике. Поэтому не приходится удивляться тому, что мальчику приходят в голову такие странные мысли. Таким образом и возникло название повести.

Мамин муж, т.е. отчим, в повести представлен как «карлик-кровопийца». Только так называла его бабушка. Мальчик слышал о нем всегда что-то плохое от бабушки, поэтому в воображении ребенка рисуется страшный образ, он начинает его бояться. Например:

«Прямо на нас вышел из-за угла карлик-кровопийца. Это был он, я сразу узнал его, и в горле у меня пересохло.

– А я вот полчаса хожу вас ищу, – сказал карлик, зловеще улыбнувшись, и протянул ко мне страшные руки.

– Сашуха, с днем рождения! – крикнул он и схватив меня за голову, поднял в воздух!» .

Саша боится отчима, ему кажется, что он улыбается «зловеще», потому что он ничего не знает об этом человеке, а бабушка говорит о нем только плохое.

Таким образом, в повести показан тяжелый мир несчастного детства Саши Савельева, представленный глазами ребенка, но уже переосмысленный автором. Заканчивается повесть счастливо: мальчика забирает мама, он попадает уже в другой мир, по-видимому, на этом заканчивается и детство.

Заключение

Тема детства является одной из центральных тем в творчестве русских писателей с XVIII в. по XXI в. Ребенок не дает возобладать злу, возвращает к высшим ценностям бытия, восстанавливает сердечную теплоту христианской любви и веры. Общность позиций художников слова в оценке детства является свидетельством глубины понимания его как главного нравственного ориентира, точки опоры в судьбе отдельного человека и целого народа.

Детство как важнейшая нравственно-философская и духовно-нравственная тема постоянно являлась центральной темой творчества отечественных писателей. К ней обращались такие выдающиеся мастера, как С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.Г. Короленко, Н.Г. Гарин-Михайловский, И.А. Бунин и др.

В начале ХХ в. ребенок воспринимался как знаковая фигура эпохи. Он оказался в центре творческих исканий многих писателей Серебряного века.

Детская тема представлена в творчестве современных писателей (П. Санаева, Б. Акунина и др.).

Повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» воплощает тему детства в современной литературе. Книга имеет автобиографическую основу, писатель взял за основу свою собственную жизнь, свое детство у бабушки. В повести показан мир взрослых глазами ребенка. Автор изображает окружающих ребенка людей, влияющих на его жизнь, формирующих его личность.

Список использованной литературы

1. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова – внука – М.: Художественная литература, 1986. – 489 с.

2. Бялый Г.А. Аксаков // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941–1956. – Т. VII. Литература 1840-х годов. – 1955. – С. 571–595.

3. Бегак Б. Классики в стране детства. – М.: Детская литература, 1983. – 111 с.

4. Бирюков П. Родители и дети в произведении Л.Н. Толстого. – М., 1988, – 165 с.

5. Бунин И.А. Собрание сочинений в 9-ти томах. – М., 1965., т. 5.

7. Костюхина М.С. Русская детская повесть начала XIX века // Русская литература. – 1993. – №4. – С. 86–93.

9. Лобова Т.М. Феномен детства в художественном сознании М.Ю. Лермонтова // Гуманитарные науки. Выпуск 16. Филология. – №59. – 2008. – С. 219 – 226.

10.Николина Н.А. Поэтика русской автобиографической прозы. – М.: Флинта–Наука, 2002. – 423 с.

11.Павлова Н.И. Образ детства – образ времени. – М.: Детская литература, 1990. – 143 с.

12.Санаев П. Похороните меня за плинтусом: роман. – М.: Астрель: АСТ, 2009. – 283 с.

13.Соболева М. Ролан Быков и Елена Санаева. «Тебя Бог выдумал и послал мне…» // Дарья. – №4. – 2010. – С. 12 – 13.

14.Толстой Л.Н. Детство // Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 100 т. – Художественные произведения: В 18 т. – М.: Наука, 2000. – Т. 1: 1850–1856. – С. 11 – 90.

15.Черкашина Е.Л. Образ детства в творческом наследии И.А. Бунина. – Автореф. дисс. … канд. филол. наук. – Москва, 2009. – 22 с.

16.Шестакова Е.Ю. Детство в системе русских литературных представлений о человеческой жизни XVIII–XIX столетий. – Автореф. дисс. … канд. филол. наук. – Астрахань, 2007. – 24 с.

Введение

Заключение

Введение

Детство как важнейшая нравственно-философская и духовно-нравственная тема постоянно волновало отечественных писателей. К ней обращались такие выдающиеся мастера, как С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, В.Г. Короленко, Н.Г. Гарин-Михайловский, И.А. Бунин и др. Литературоведами изучается феномен детства в творчестве разных писателей: в контексте литературы XVIII-XIX столетий от Н.М. Карамзина к Л.Н. Толстому (Е.Ю. Шестакова, 2007), М.Ю. Лермонтова (Т.М. Лобова, 2008), И.А. Бунина (Е.Л. Черкашина, 2009) и т.д.

Литературоведческая тенденция в период от последней четверти XX века к началу XXI века проявляется в переходе от освещения тем, посвященных творчеству классиков детской литературы (например, А.П. Гайдара, А. Барто, К. Чуковского, В. Катаева, А. Алексина и др.) к попыткам представить литературу о детстве и для детей панорамно, на широком историческом материале, а также стремление к изучению воплощения темы детства в творчестве современных писателей (П. Санаева, Л. Петрушевской, Ю. Вознесенской и др.).

Объект исследования - повесть П. Санаева "Похороните меня за плинтусом".

Предмет исследования - идеи, составляющие тему детства в данном произведении и художественные способы их реализации.

Цель работы: исследовать развитие темы детства в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом".

Цель исследования определила следующие задачи работы:

) изучить формирование темы детства в русской классической литературе;

) исследовать мир глазами ребенка в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом".

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно может быть использовано в курсе "Истории русской литературы", филологического анализа художественного текста. Кроме того, курсовая работа может стать основой для продолжения исследования в данном направлении.

1. Художественная концепция детства в отечественной литературе

Под художественной концепцией детства подразумевается система образов-идей о детстве и "детском", складывающаяся под воздействием общественно-исторического и литературно-эстетического контекста в творчестве отдельных писателей на протяжении некоторого исторического периода. Художественная концепция детства есть система, процесс и вместе с тем результат проявления черт и свойств концепта "детство" (как он сложился к началу отдельно взятого периода) в конкретных литературных формах.

По мнению И.С. Кона, "отнесение "открытия детства" к строго определенному историческому периоду вызывает у многих историков сомнения и возражения. Тем не менее все ученые согласны с тем, что новое время, особенно XVII и XVIII вв., ознаменовалось появлением нового образа детства, ростом интереса к ребенку во всех сферах культуры, более четким хронологическим и содержательным различением детского и взрослого миров и, наконец, признанием за детством автономной, самостоятельной социальной и психологической ценности". В Средние века внутренний мир ребенка и психоэмоциональная специфика детства еще не были освоены литературой.

В литературе классицизма детские образы еще не занимали сколько-нибудь значительного места, так как классицизм "интересует всеобщее, образцовое в людях, и детство предстает как возрастное уклонение от нормы (не-зрелость), так же как сумасшествие - психологическое отклонение от нормы (не-разумие)".

В XVII в. тема детства - преимущественно поэтическая, но в следующем столетии она отступает из поэтического "центра". В эпоху Просвещения можно отметить появление интереса к детям в литературе, но он носит в основном прозаический, воспитательный характер. Авторы "в своих демократических устремлениях стали писать не только для третьего сословия, выводя литературу за пределы аристократического, избранного круга, но и для детей (низших в возрастной иерархии), видя в них благодатную почву, на которой могут взойти достойные плоды разумности и добронравия".

"Детские и юношеские годы занимают все больше места в просветительских автобиографиях и "романах воспитания", изображаясь как период формирования, становления личности героя. Однако детство, отрочество и юность для просветителей - еще не самоценные этапы жизни, а только подготовка к ней, имеющая главным образом служебное значение".

М. Эпштейн и Е. Юкина, описывая образы детства, констатируют, что "только романтизм почувствовал детство не как служебно-подготовительную фазу возрастного развития, но как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивает взрослых людей. Все отношения между возрастами как бы перевернулись в романтической психологии и эстетике: если раньше детство воспринималось как недостаточная степень развития, то теперь, напротив, взрослость предстала как ущербная пора, утратившая непосредственность и чистоту детства". Об этом же пишет И.С. Кон: "В романтических произведениях фигурирует не реальный, живой ребенок, а отвлеченный символ невинности, близости к природе и чувствительности, недостающих взрослым". У сентименталистов и романтиков детство выглядит безмятежной порой счастья. Но исследователь также отмечает: "Культ идеализированного детства не содержал в себе ни грана интереса к психологии подлинного ребенка <…> Постулировав существование и самоценность мира детства, романтизм идеализировал его, превратив ребенка в миф, который последующим поколениям предстояло исследовать и тем самым развенчивать".

Коренной переворот, произведенный романтиками, не только определил новые формы литературы для детей, но и ввел тему детства в литературу для взрослых. В русскую литературу тема детства вошла "как признак интенсивного самосознания личности и нации, отдалившихся от своих стихийных, бессознательных истоков - и обернувшихся к ним".

В первой половине XIX века "создавался образ детства с четкими национальными чертами, растворялись признаки сословной принадлежности ребенка". Сформировались каноны образа русского детства - изображение зимы, деревенской жизни и народных забав, чувствительного и доброго ребенка.

Стоит отметить, повесть-сказку "Черная курица, или Подземные жители" (1828) А. Погорельского, в которой автор показывает самоценность детского возраста, богатство душевного мира ребенка, его самостоятельность в определении добра и зла, направленность творческих способностей. Образ Алёши - главного героя повести - открывает целую галерею образов детей - в автобиографических повестях С.Т. Аксакова, Л.Н. Толстого, Н.М. Гарина-Михайловского, в XX веке - А.Н. Толстого, М. Горького и многих других писателей. "Со времени опубликования "Черной курицы." одной из ведущих идей русской литературы стала главная мысль А. Погорельского: ребенок легко переходит из мира мечты и наивных фантазий в мир сложных чувств и ответственности за свои дела и поступки".

Во второй половине XIX века детство как лирическая тема, открытая в творчестве Шишкова, Жуковского, Пушкина, Лермонтова, получила окончательное утверждение. "При этом божественные, ангельские черты в образе ребенка сменяются чертами сугубо реалистическими, хотя образ ребенка не утрачивает своей идеальности. Если поэты первой половины века видели в ребенке идеал современной им эпохи, который сходит на нет по мере взросления, то в восприятии их поздних преемников ребенок идеален в смысле его будущих деяний на благо общества".

К концу XIX века в отдельное тематическое направление выделяются рассказы о детях-сиротах, бедняках, маленьких тружениках. Писатели стремятся привлечь внимание к катастрофическому положению детей, погибающих духовно и физически в тисках буржуазно - капиталистического века. Эта тема звучит в произведениях таких писателей, как Мамин-Сибиряк, Чехов, Куприн, Короленко, Серафимович, М. Горький, Л. Андреев. Тема тяжелого детства проникает и в популярные святочные рассказы, либо подчиняясь сентиментальной идее благотворительности, либо опровергая ее (например, рассказ М. Горького "О девочке и мальчике, которые не замерзли" (1894)). Привлекают внимание писателей и психологические проблемы детей, растущих в так называемых "приличных" семьях. Лев Толстой, Чехов, Достоевский, Куприн, Короленко в своих произведениях проводят подробнейший анализ возрастной психологии детей, факторов воспитательного влияния, обстановки, окружающей ребенка.

Эпоху между 1892 и 1917 годами принято называть Серебряным веком.

Детство в этот период становится одной из ведущих тем литературы. Реалист М. Горький и неореалист Л. Андреев "искали ответ на загадку будущего, исходя из социальных условий детства; они показывали, как "свинцовые мерзости" уходящей в прошлое жизни закаляют детский характер (повесть "Детство" (1913-1914) М. Горького) или губят детскую душу недостижимостью мечты о лучшей жизни (рассказы "Ангелочек" (1899), "Петька на даче" (1899) Л. Андреева)". Темам народного страдания и нравственного самоопределения ребенка посвящали свои произведения и другие писатели реалистического направления: П.В. Засодимский, А.И. Свирский, А.С. Серафимович, А.И. Куприн.

В 20-х годах проблема детей-беспризорников, обозначившаяся с началом Первой мировой войны, обострилась до крайности. Есенин одним из первых написал о них (стихотворения "Папиросники" (1923) и "Русь бесприютная" (1924)).

В 30-х годах "пестрота художественных тенденций сменилась единым "социалистическим реализмом" - творческим методом, предполагавшим, что писатель добровольно следует идеологическому канону изображения действительности. Ранний соцреализм исключал тему дореволюционного детства".

"Чем более авторитарной становилась русская культура, тем меньше оставалось места в пространстве образа героя для художественного психологизма и, как следствие, ребенок изображался как маленький взрослый. Образ сводился к безличному знаку, сюжет - к форме действия. Ребенок подобен взрослому во всем, направление его жизни строго параллельно жизненной устремленности взрослого".

50 годы События Великой Отечественной войны и послевоенное восстановление страны определили весь строй жизни и всю культуру этого времени. Многие поэты создавали в своих стихах образы детей, лишенных войной детства, страдающих, погибающих от голода и обстрелов. Эти детские образы "становились символами самой жизни, уничтожаемой войной (например, А. Ахматова "Памяти Вали", 1942)". В стихах и прозе поздних военных лет часто появляется образ ребенка-мстителя (З. Александрова "Партизан", 1944). Подросток - труженик тыла появился в годы войны прежде всего в поэзии (С. Михалков, А. Барто) В прозе такой образ впервые был создан Л. Пантелеевым. Участие детей в восстановлении хозяйства, разрушенного войной, также находит отражение в творчестве многих писателей. "Труд, семья и школа становятся в послевоенный период ведущими темами".

Окончательно сформировал литературную традицию, в русле которой разрабатываются представления о детях - участниках, героях и жертвах глобальных цивилизационных процессов А. Приставкин в своей повести "Ночевала тучка золотая" (1987) .

2. Тема детства в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом"

2.1 Автобиографическая основа повести

Павел Санаев - известный российский писатель, сын актрисы Елены Санаевой, его отчимом был популярнейший советский артист и режиссер Ролан Быков. Однако в детстве, до 12 лет, Павел Санаев жил вместе с бабушкой и дедом.

В 1992 году Павел Санаев окончил ВГИК, сценарный факультет. Судьба Павла неслучайно связана с кино - 1982 году он сыграл в роли очкарика Васильева в замечательной киноленте Ролана Быкова "Чучело". Уже после был кинофильм "Первая утрата", который стал лауреатом кинофестиваля в Сан-Ремо.

Режиссеру Павлу Санаеву принадлежат киноленты "Последний уик-энд", "Каунасский блюз" и "Нулевой километр". В 2007 году был издан одноименный роман по фильму "Нулевой километр". В 2010 году издана книга "Хроники раздолбая", а "Похороните меня за плинтусом" экранизирована режиссером Сергеем Снежкиным. П. Санаев был официальным переводчиком таких кинолент, как "Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар", "Остин Пауэрс", "Властелин Колец", "Очень страшное кино".

П. Санаев родился в 1969 году в Москве. До двенадцати лет он жил у бабушки, это было очень тяжелое время, о нем он и рассказывает в книге "Похороните меня за плинтусом".

Это время, прожитое под строгим присмотром авторитарной, безрассудно обожающей внука бабушкой, по словам автора, были платой за книгу. "Похороните меня за плинтусом" - книга очень личная, имеет автобиографическую основу, хотя многое в ней выдумано и преувеличено автором: "Моя повесть не абсолютная автобиография. Это литературное произведение на основе реальных событий моего детства". Например, последний монолог бабушки перед закрытой дверью квартиры Чумочки является вымышленным, т.е. это была попытка повзрослевшего Санаева понять и простить бабушку за все. Однако тема домашней тирании оказалась близка современным читателям, а в образе бабушки-деспота многие увидели и своих близких родственников.

Повесть "Похороните меня за плинтусом" начинается так: "Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу…" .

Елена Санаева была полностью предана мужу (Р. Быкову). Она ездила с ним на съемки в разные города, заботилась о его здоровье. Ради него Елена даже рассталась с сыном Павлом, оставив его жить у бабушки с дедушкой. По официальной версии: "Быков много курил, а у ребенка была астма…". Свекровь тоже считала, что в ее квартире чужому ребенку не место (Санаева с мужем долго жили в квартире матери Р. Быкова). От разлуки с матерью мальчик сильно страдал, Е. Санаева не находила себе места. Были моменты, когда она возвращалась после встреч с сыном и очередного скандала с матерью (а эти скандалы стали уже неотъемлемой частью свиданий) и готова была броситься под поезд метро. Она ничего не могла поделать.

2.2 Система персонажей в повести

"Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу".

"В школу я ходил очень редко. В месяц раз семь, иногда десять. Самое большое - я отходил подряд три недели и запомнил это время как череду одинаковых, незапоминающихся дней. Не успевал я прийти домой, пообедать и сделать уроки, как по телевизору уже заканчивалась программа "Время", и надо было ложиться спать" .

Мама оставила Сашу жить у бабушки с дедушкой. Мальчик видит её только во время кратких свиданий, причем мама с бабушкой постоянно ссорятся. Скандалы повторяются, они становятся неотъемлемой частью жизни Саши:

"Разговор, начатый бабушкой неторопливо и дружелюбно, медленно и незаметно переходил в скандал. Никогда не успевал я заметить, с чего все начиналось. Только что, не обращая внимания на мои просьбы дать с мамой поговорить, бабушка рассказывала про актрису Гурченко, и вот уже она швыряет в маму бутылку с "Боржоми". Бутылка разбивается о стену, брызгает маме по ногам шипящими зелеными осколками, а бабушка кричит, что больной старик ездил за "Боржоми" в Елисеевский. Вот они спокойно обсуждают уехавшего в Америку Бердичевского, и вот бабушка, потрясая тяжелым деревянным фокстерьером с дедушкиного буфета, бегает за мамой вокруг стола и кричит, что проломит ей голову, а я плачу под столом и пытаюсь отскрести от пола пластилинового человечка, которого слепил к маминому приходу и которого они на бегу раздавили" .

Подобными скандалами заканчивался каждый приход мамы. Ребёнок в такие дни надеялся, что всё может завершиться благополучно, но этого не происходило. Детские ожидания не оправдывались:

"… каждый раз я до последнего момента надеялся, что всё обойдётся. Не обходилось" .

Тяжело даже представить, в каком постоянном напряжении, ожидании скандала, крика и брани находился Саша.

Когда в семье конфликты и ссоры, больше всех страдает, конечно, ребенок. Саша тяжело переживает разлуку с мамой, их редкие встречи для него - праздник:

"Редкие встречи с мамой были самыми радостными событиями в моей жизни. Только с мамой было мне весело и хорошо. Только она рассказывала то, что действительно было интересно слушать, и одна она дарила мне то, что действительно нравилось иметь. Бабушка с дедушкой покупали ненавистные колготки и фланелевые рубашки. Все игрушки, которые у меня были, подарила мама. Бабушка ругала ее за это и говорила, что все выбросит" .

Безусловно, Саша любит свою маму. Он ласково называет её "моя Чумочка" и прямо говорит:

"Я любил Чумочку, любил ее одну и никого, кроме нее. Если бы ее не стало, я безвозвратно расстался бы с этим чувством, а если бы ее не было, то я вовсе не знал бы, что это такое, и думал бы, что жизнь нужна только затем, чтобы делать уроки, ходить к врачам и пригибаться от бабушкиных криков. Как это было бы ужасно и как здорово, что это было не так. Жизнь нужна была, чтобы переждать врачей, переждать уроки и крики и дождаться Чумочки" .

Таким образом, встречи с мамой, короткие минуты счастья, становятся для Саши смыслом жизни. Потеря мамы для него становится потерей собственной жизни:

"Когда мама наконец пришла, я бросился к ней на шею и обнял, как вернувшуюся ко мне жизнь" .

"…Совсем иначе было, когда меня целовала мама. Прикосновение ее губ возвращало все отнятое и добавляло в придачу. И этого было так много, что я терялся, не зная, как отдать что-нибудь взамен. Я обнимал маму за шею и, уткнувшись лицом ей в щеку, чувствовал тепло, навстречу которому из груди моей словно тянулись тысячи невидимых рук. И если настоящими руками я не мог обнимать маму слишком сильно, чтобы не сделать ей больно, невидимыми я сжимал ее изо всех сил. Я сжимал ее, прижимал к себе и хотел одного - чтобы так было всегда" .

Данные строки просто умиляют. Ребёнок передаёт своё чувство к матери. Очень показательно, что делает он это не словами, а на уровне эмоций: любовь так сильно переполняет сердце Саши, что просто не хватает нужных слов.

Страх потерять маму становится самым главным страхом для ребёнка:

"Я все время боялся, что с мамой случится что-то плохое. Ведь она ходит где-то одна, а я не могу уследить за ней и предостеречь от опасности. Мама могла попасть под машину, под поезд метро, на нее мог напасть убийца с заточенной спицей в рукаве, о котором говорила бабушка. Глядя ночью в окно на темную улицу, где зловеще мерцали белые фонари, я представлял, как пробирается к себе домой мама, и невидимые руки из моей груди отчаянно простирались в темноту, чтобы укрыть ее, уберечь, прижать к себе, где бы она ни была.

Я просил маму не ходить поздно вечером, просил осторожно переходить улицу, просил не есть дома, потому что бабушка уверила меня, будто карлик-кровопийца подсыпает ей в ужин яд, и ненавидел свое бессилие, из-за которого не мог быть рядом и проверять, как она меня слушается" .

Образ "невидимых рук", не раз возникающий в воображении ребёнка, становится связующим между ним и матерью. Эти невидимые руки обнимают, передавая всю безграничность любви, защищают, оберегают от опасности и не отпускают далеко. Именно по той причине, что Саша не мог быть постоянно рядом с мамой и возникают эти "невидимые руки", которые, словно пуповина, связывают родные души.

Минуты встреч Саши с мамой настолько коротки, что он начинает ценить даже крошечные вещи, подаренные ею, и даже слова, сказанные родным человеком:

"Я запоминал каждое сказанное мамой ласковое слово и был в ужасе, представляя, что слово "лошадка" последнее, что придется мне запомнить" .

Саша очень трепетно относился к каждому подарку от мамы:

"Но я любил ее не за эти вещи, а эти вещи любил, потому что они были от нее. Каждая подаренная мамой вещь была словно частицей моей Чумочки, и я очень боялся потерять или сломать что-нибудь из ее подарков. Сломав случайно одну из деталей подаренного ею строительного набора, я чувствовал себя так, словно сделал маме больно, и убивался весь день, хотя деталь была не важная и даже часто оставалась лишней. Потом дедушка ее склеил и, оставив внутри себя связанные с мамой переживания, она превратилась в драгоценность - подобных у меня было несколько, и я дорожил ими больше всего. Такими драгоценностями были случайно доставшиеся от Чумочки мелочи. В игрушке я видел прежде всего вещь, а потом маму. <…> Мелочи я держал в небольшой коробке, которую прятал за тумбочкой, чтобы ее не нашла бабушка. Коробка с мамиными мелочами была для меня самой большой ценностью, и дороже была только сама мама" .

Особенно дорожил мальчик стеклянным шариком:

"В мелочах, вроде стеклянного шарика, который Чумочка, порывшись в сумке, дала мне во дворе, я видел маму и только. Эту маленькую стеклянную маму можно было спрятать в кулаке, ее не могла отобрать бабушка, я мог положить ее под подушку и чувствовать, что она рядом. Иногда с шариком-мамой мне хотелось заговорить, но я понимал, что это глупо, и только часто смотрел на него" .

Для того чтобы изредка видеть маму, Саше приходилось изворачиваться, подстраиваться под бабушку, угождать ей:

"Выгнав маму, бабушка захлопывала дверь, плакала и говорила, что ее довели. Я молча соглашался. Никогда не укорял я бабушку за происшедшее и после скандала всегда вел себя так, словно был на ее стороне. Иногда я даже со смехом вспоминал какой-нибудь момент ссоры.

Как она от тебя вокруг стола бегала, - напоминал я.

И не так еще побегает, сука! Кровью харкать будет! Пришла уже, небось. Дай-ка позвоню ей, скажу еще пару ласковых" .

Но такое поведение Саши можно оправдать. И дальше он сам объясняет:

"Бабушка была моей жизнью, мама - редким праздником. У праздника были свои правила, у жизни - свои" .

Таким образом, ребёнок лишается настоящего детства. Саша не может быть всегда искренним, не может открыто выражать свои чувства, мысли, переживания. Он понимает, что праздники проходят, а жизнь остается и по-другому быть не может. За праздник жизнь не отдают. И когда его напрямую ставят перед вопросом, с кем ему жить, мальчик, не веря в возможность жизни-праздника, отказывается от счастья, чтобы сохранить, как он думает, всем жизнь: себе, маме, бабушке.

Мама - олицетворение доброты, ласки, счастья, радости. Любовь её к сыну - искренняя, тёплая, настоящая. Она всегда думает о том, чтобы рядом с нею сыночку было хорошо, уютно, весело, интересно. Но она не может противостоять бабушкиной злой воле и вырвать Сашу из этого ада - просто не умеет сделать этого, хотя видит, что мальчик страдает.

Бабушка Саши - домашний деспот, тиран в семье, у неё очень тяжелый характер. Нина Антоновна постоянно чем-то недовольна, бранит всех и вся, во всех неудачах она винит окружающих, но только не себя. Своего любимого внука она называет "проклятая сволочь", "вонючая смердящая сволочь", "мразь", "скотина", "падаль", "кретин", "идиот", "тварь", "гад" и др., мужа - "гицель", дочь - "сволочь", "идиотка" и т.д. Ребенок постоянно слышит брань, для него подобная манера общения становится нормой:

" - Сво-олочь… Старик больной ездит достает, чтобы ты тянул как-то, а ты переводишь! <…>

А ты дакай, дакай! Одну сволочь вырастили, теперь другую тянем на горбу. - Под первой сволочью бабушка подразумевала мою маму. - Ты всю жизнь только дакал и уходил таскаться. Сенечка, давай то сделаем, давай это" .

" - Мразь!!! - заорала она. - Вставай немедленно, или я тебя затопчу ногами!!!" .

" - Уйди, гнида, не путайся под ногами!" .

Подобные ругательства калечат детскую психику, разрушают личность, заставляют ребёнка думать, что он хуже всех, самый больной и несчастный, ни на что не способный. Эти черты характера проявились в санатории, во взаимоотношениях со сверстниками, когда Саша не смог противостоять старшему, более сильному мальчику.

"Прежде чем начать следующий рассказ, мне хотелось бы сделать некоторые пояснения. Уверен, найдутся люди, которые скажут: "Не может бабушка так кричать и ругаться! Такого не бывает! Может быть, она и ругалась, но не так сильно и часто!" Поверьте, даже если это выглядит неправдоподобно, бабушка ругалась именно так, как я написал. Пусть ее ругательства покажутся чрезмерными, пусть лишними, но я слышал их такими, слышал каждый день и почти каждый час. В повести я мог бы, конечно, вдвое сократить их, но сам не узнал бы тогда на страницах свою жизнь, как и не узнал бы житель пустыни привычные взгляду барханы, исчезни вдруг из них половина песка" .

Маленькому Саше бабушка запрещает практически все: играть во дворе с друзьями, быстро бегать, есть мороженое и т.д. Бабушка совершенно искренне считала, что она поступает правильно, что мальчик болен, поэтому его нужно оберегать от всего. Такое воспитание травмировало его психику, порождало развитие различных фобий у мальчика:

"Я спросил, как железная дорога выглядит, мама описала ее, а потом я сказал, что боюсь Бога.

Что ж ты трусишка такой, всего боишься? - спросила мама, глядя на меня с веселым удивлением. - Бога теперь выдумал. Бабушка, что ли, настращала опять?" .

"Я был очень завистлив и страшно завидовал тем, кто умеет что-то, чего не умею я. Так как не умел я ничего, поводов для зависти было много. Я не умел лазить по деревьям, играть в футбол, драться, плавать. Читая "Алису в стране чудес", я дошел до строк, где говорилось, что героиня умеет плавать, и от зависти мне стало душно. Я взял ручку и приписал перед словом "умеет" частицу "не". Дышать стало легче, но ненадолго - в тот же день по телевизору показали младенцев, умеющих плавать раньше, чем ходить. Я смотрел на них испепеляющим взглядом и втайне желал, чтоб ходить они так и не научились.

Больше всего я завидовал "моржам". <…> "У, оскалился, зараза! - подумал я. - Хоть бы ты замерз там!" .

" - Сейчас она вернется, скажи, что тебе неинтересно сказки какие-то слушать, про петушка… - зашептала бабушка, появившись в комнате вскоре после того, как из нее вышла мама. - Пусть она сама в говнах ходит, что она за дурачка тебя держит. Скажи, что тебя техника интересует, наука. Имей достоинство, не опускайся до кретинизма. Будешь достойным человеком, все тебе будет - и магнитофон, и записи. А будешь, как недоросль, байки дешевые слушать, будет к тебе и отношение такое …

Что ж ты ребенка против меня настраиваешь? - осуждающе сказала мама, войдя в комнату с тарелкой творога. - Что ж ты покупаешь его? Он слушал, у него глаза загорелись. Как он может сказать, что ему неинтересно было? Зачем ты так? Иезуитка ты!" .

Сашино отношение к бабушке пронизано в первую очередь страхом. Например:

"Обзывать бабушку специально я больше не пробовал, а во время ссор так ее боялся, что мысль об отпоре даже не приходила мне в голову" .

Ребенок боится бабушку, даже ненавидит, но он не понимает, что она тоже любит его. Любовь бабушки слепа, эгоистична, деспотична:

"…Это он по метрике матери своей сын. По любви - нет на свете человека, который любил бы его, как я люблю. Кровью прикипело ко мне дитя это. Я когда ножки эти тоненькие в колготках вижу, они мне словно по сердцу ступают. Целовала бы эти ножки, упивалась! Я его, Вера Петровна, выкупаю, потом воду менять сил нет, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще чем раз в две недели нельзя купать, а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она, как ручей на душу. Пила бы эту воду! Никого, как его, не люблю и не любила! Он, дурачок, думает, его мать больше любит, а как она больше любит, а как она больше любить может, если не выстрадала за него столько? Раз в месяц игрушку принести - разве это любовь? А я дышу им, чувствами его чувствую! Засну, сквозь сон слышу - захрипел, дам порошок Звягинцевой. <…> кричу на него - так от страха, и сама себя за это кляну потом. Страх за него, как нить, тянется, где бы ни был, все чувствую. Упал - у меня душа камнем падает. Порезался - мне кровь по нервам открытым струится. Он по двору один бегает, так это словно сердце мое там бегает, одно, беспризорное об землю топчется. Такая любовь наказания хуже, одна боль от неё, а что делать, если она такая? Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить, Вера Петровна? Я ради него только глаза и открываю утром" .

Данный отрывок из разговора бабушки со своей знакомой как нельзя лучше характеризует ее отношение к внуку.

Даже в отдельных фразах, брошенных вскользь, можно уследить тёплые чувства бабушки к своему внуку:

"Я скорее сама землю есть буду, чем тебе несвежее дам" .

"Больной, покинутый ребёнок, пусть хоть одна отрада у него будет, магнитофон этот сраный. Заслужил мальчик страданиями своими" .

"А как смириться с этим, когда сама его люблю до обморока! Он скажет "бабонька", у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной" .

"Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви, но какая ни есть, а пусть поживу еще" .

Данные слова подтверждают, что за всей грубостью, жестокостью, деспотизмом кроется любовь бабушки к ребёнку. Особенно показателен в этом отношении эпизод, повествующий о болезни Саши, где бабушка искренне проявляет ласку, заботу и участие к своему внуку:

" - Плохо чувствуешь себя, Сашенька? - спросила бабушка, убирая руку. - Болит что-нибудь?

Нет, не болит.

А что? Может, слабость такая, знаешь, ломит все?

Нет у меня слабости. Прилег просто и уснул.

Ну вставай, - сказала бабушка и вышла из комнаты.

Вставать не хотелось. Я согрелся в кровати и действительно, здесь бабушка угадала, испытывал слабость.

"Может, мне где-нибудь ломит?" - подумал я и, закрыв глаза, стал прислушиваться к своим ощущениям.

Ой, как ломит под мышкой! Прямо как будто там сверлят дырку. И сильнее, сильнее.

Я открыл глаза. Бабушка совала мне под мышку градусник, поворачивая его туда-сюда, чтобы он встал получше. Оказывается, я снова уснул.

Сейчас тутульки смерим, - сказала бабушка, поставив наконец градусник, как ей хотелось. - Ты, когда был маленький, говорил "тутульки". А еще ты говорил "дидивот", вместо "идиот". Сидишь в манежике, бывало, зассанный весь. Ручками машешь и кричишь: "Я дидивот! Я дидивот!" Я подойду, сменю тебе простынки. Поправлю ласково: "Не дидивот, Сашенька, а идиот". А ты опять: "Дидивот! Дидивот!" Такая лапочка был.

Бабушкина рука, нежно гладившая меня по голове, вздрогнула.

Господи, температура жарит, лоб горит. За что этот ребенок несчастный так страдает? Пошли мне, Господи, часть его мук. Я старая, мне терять нечего. Смилуйся, Господи!" .

" - Сашуня, кашки поешь, - сказала бабушка, поставив на тумбочку рядом со мной тарелку пшенной каши. - Давай сначала ручки и мордашку вытрем влажным полотенчиком. Ну, привстань.

Я вытер руки и лицо влажным полотенцем, потом сухим. <…>

Я доел кашу и, обессилев, откинулся на подушку. На лбу выступила прохладная испарина, но это было приятно. Бабушка дала мне таблетки, поправила подушку, спросила:

Что тебе еще сделать?

Почитай, - придумал я.

Спустя несколько минут бабушка с книгой в руках сидела у меня на кровати. Она вытерла мне лоб и стала читать. Мне неважно было, какую она взяла книгу. Смысла слов я не улавливал, но было приятно слушать голос тихо читавшей бабушки. Я и не думал, что, когда она не кричит, голос у нее такой приятный. Он успокаивал, отгонял головную боль. Хотелось слушать как можно дольше, и я слушал, слушал и слушал." .

Другой близкий человек Саши - дедушка. Дедушка - артист, он очень часто уезжает на гастроли, любит рыбалку. Однако он обладает слабым характером, поэтому терпит ругательства бабушки, во всем ей потакает. Саша своим непосредственным детским взглядом замечает все достоинства и недостатки деда, мальчик понимает, что искать поддержки у деда бесполезно, т.к. он почти никогда не возражает бабушке и безропотно сносит ее ругательства:

"Я пролепетал, что не мы с дедушкой разбили чайник, и оглянулся в поисках поддержки. Но дедушка вовремя смылся за газеткой" .

" - А ты дакай, дакай! Одну сволочь вырастили, теперь другую тянем на горбу. - Под первой сволочью бабушка подразумевала мою маму. - Ты всю жизнь только "дакал" и уходил таскаться. Сенечка, давай то сделаем, давай это. "Да. Потом." Потом - на все просьбы одно слово!

Глядя в тарелку, дедушка сосредоточенно жевал котлету" .

Дедушка оказывается абсолютно равнодушным к ребёнку, он сосредоточен только на своих заботах.

Отчим, в повести представлен как "карлик-кровопийца". Только так называла его бабушка. Мальчик слышал о нем всегда что-то плохое от бабушки, поэтому в воображении ребенка рисуется страшный образ, он начинает его бояться. Например:

"Прямо на нас вышел из-за угла карлик-кровопийца. Это был он, я сразу узнал его, и в горле у меня пересохло.

А я вот полчаса хожу вас ищу, - сказал карлик, зловеще улыбнувшись, и протянул ко мне страшные руки.

Сашуха, с днем рождения! - крикнул он и, схватив меня за голову, поднял в воздух!" .

Саша боится отчима, ему кажется, что он улыбается "зловеще", потому что он ничего не знает об этом человеке, а бабушка говорит о нем только плохое.

Самый главный и любимый человек в жизни Саши Савельева - его мама. Мальчик очень сильно любит ее, страдает от разлуки с ней, мечтает видеть ее каждый день. У Саши одна мечта - жить с мамой. Однако жизнь ребенка полна разочарований, поэтому он уже почти не верит в осуществление своей мечты. Тогда у мальчика возникает странная идея - он думает, что хорошо бы было, чтобы, когда он умрет, его бы похоронили "за плинтусом" в квартире мамы:

"Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, - придумал я однажды. - Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище" .

" - Мама! - испуганно прижался я. - Пообещай мне одну вещь. Пообещай, что, если я вдруг умру, ты похоронишь меня дома за плинтусом.

Похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я хочу всегда тебя видеть. Я боюсь кладбища! Ты обещаешь?

Но мама не отвечала и только, прижимая меня к себе, плакала" .

Саша Савельев живет в тяжелой атмосфере, он уже в раннем возрасте сталкивается с ненавистью, черствостью, - все это отражается на его психике. Поэтому не приходится удивляться тому, что мальчику приходят в голову такие странные мысли. Так и возникло название повести.

Начинается повесть с небольшого вступления, из которого мы узнаём, от чьего лица будет идти повествование и с чего оно будет начато. Здесь мы наблюдаем, безусловно, детскую речь, но с отдельными фразами, которые явно заимствованы из лексикона бабушки: "Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой" .

Глава "Купание" начинается с повествования о процессе купания бабушкой Саши. По рассказу ребёнка мы замечаем, какое у него больное воображение:

"Я смутно понимал, что значит "отыграюсь", и почему-то решил, что бабушка утопит меня в ванне. С этой мыслью я побежал к дедушке. Услышав мое предположение, дедушка засмеялся, но я все-таки попросил его быть настороже. Сделав это, я успокоился и пошел в ванную, будучи уверенным, что если бабушка станет меня топить, то дедушка ворвется с топориком для мяса, я почему-то решил, что ворвется он именно с этим топориком и бабушкой займется" .

" - Ну, давай шею.

Я вздрогнул: если будет душить, дедушка, пожалуй, не услышит. Но нет, просто моет." .

Затем идёт небольшое объяснение, почему Саша не мылся сам:

"Вам, наверное, покажется странным, почему сам не мылся. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь еще и гниет постоянно, вот так и получилось. Вы, конечно, уже догадались, что объяснение это составлено со слов бабушки" .

Объяснение, конечно, составлено со слов бабушки, но всё-таки здесь говорит уже взрослый человек, то есть автор.

"Стоять на полу было нельзя, потому что из-под двери дуло, а все болезни начинаются, если застудить ноги. Балансируя, я старался не упасть, а бабушка меня вытирала. Сначала голову. Ее она тут же завязывала полотенцем, чтобы гайморит не обострился. Потом она вытирала все остальное, и я одевался <…> колготки - синие шерстяные, которые дорого стоят и нигде не достать…" .

И снова включается детское воображение:

"В ванной такая жара, что я стал красный, как индеец. Сходство дополняют полотенце на голове и пена на носу. Заглядевшись на индейца, оступаюсь на шатком стуле и лечу в ванну. ПШ-ШШ! БАХ!" .

В главе "Цемент" рассказ ведётся маленьким Сашей, но в нём нетрудно заметить небольшие вставки от автора-повествователя:

"Потеть мне не разрешалось. Это было еще более тяжким преступлением, чем опоздать на прием гомеопатии! Провинности хуже не было! Бабушка объясняла, что, потея, человек теряет сопротивляемость организма, а стафилококк, почуя это, размножается и вызывает гайморит. Я помнил, что сгнить от гайморита не успею, потому что, если буду потный, бабушка убьет меня раньше, чем проснется стафилококк. Но, как я ни сдерживался, на бегу все равно вспотел, и спасти меня теперь ничто не могло" .

"Почему я идиот, я знал уже тогда. У меня в мозгу сидел золотистый стафилококк. Он ел мой мозг и гадил туда" .

" - Полный! - с уверенностью восклицает бабушка, и чувство гордости за внука переполняет ее: второго такого нет ни у кого" .

"Так вот, когда савельевский идиот добрался наконец до дома и дрожащей рукой позвонил в дверь, оказалось, что бабушка куда-то ушла. Ключей у меня, конечно, не было - идиотам их доверять нельзя <…>" .

В главе "Парк культуры" наиболее чётко можно разделить автора и главного героя и отметить очень яркое проявление детского восприятия мира. Начинается глава с замечания автора:

"Моя бабушка считала себя очень культурным человеком и часто мне об этом говорила. При этом, был ли я в обуви или нет, она называла меня босяком и делала величественное лицо. Я верил бабушке, но не мог понять, отчего, если она такой культурный человек, мы с ней ни разу не ходили в Парк культуры. Ведь там, думал я, наверняка куча культурных людей. Бабушка пообщается с ними, расскажет им про стафилококк, а я на аттракционах покатаюсь" .

Здесь очень ярко звучит явно не детская, а взрослая ирония.

Следующие два небольших абзаца - это детские мечты об аттракционах. В них переданы волнения души ребёнка: желание покатать, зависть пассажирам, восторг от "разноцветных сиденьиц", "огромной карусели", "маленьких электрических автомобильчиков"; размышления о том, "кто куда полетит, если оборвутся цепочки карусели, что будет, если вагончик американских горок сойдет с рельсов, как сильно может ударить током от искрящих автомобильчиков" .

"Как же я радовался, когда бабушка согласилась! Я уже видел себя за рулем автомобильчика, предвкушал, как под веселую музыку буду получать острые ощущения на какой-нибудь человекокрутящей машине и, только мы прошли ворота парка, потянул бабушку в сторону, где, по моим предположениям, должны были быть аттракционы" .

В парке ребёнка поразило колесо обозрения: "Я огляделся вокруг и увидел то, чего по непонятной причине не увидел сразу, - огромное колесо, похожее на велосипедное, высилось из-за деревьев. Оно медленно вращалось, и расположенные по его ободу кабинки совершали круг, поднимая желающих высоко вверх и опуская их вниз. Эта штука называлась "колесо обозрения"" ; американские горки: "…я же ничего не видел, кроме американских горок, показавшихся впереди. Веселое улюлюканье катающихся и грохот вагончиков на виражах оглушили нас, когда мы подошли ближе…" ; автомобильчики: "Следующим аттракционом, о котором я подумал: "Эх, прокачусь!", были автомобильчики. О них я мечтал больше всего" .

Саша думал: "Эх, прокачусь!", - но ему так и не удалось покататься. Он уже шёл печальный, но вдруг "зажглась искра надежды" - лодочная прогулка. Но вновь бабушка разбивает эту надежду: " - Потонем к черту, пошли отсюда" . От этих слов в душе ребёнка всё рушится: ""Все! Вот я в парке, столько мечтал об этом, столько ждал этого и вот." прокатился" и на том, и на этом", - отчаявшись, думал я" . Но не долго разочарование Саши - бабушка предлагает ему мороженое. Это вызывает восторг у ребёнка:

"Я развеселился. Мороженое я никогда не ел. Бабушка часто покупала себе эскимо или "Лакомку", но запрещала мне даже лизнуть и позволяла только попробовать ломкую шоколадку глазури при условии, что я сразу запью ее горячим чаем. Неужели я сейчас, как все, сяду на скамейку, закину ногу на ногу и съем целое мороженое? Не может быть! Я съем его, вытру губы и брошу бумажку в урну. Как здорово!" .

А следующий за этим поход в игровые автоматы, можно сказать, возвращает Сашу к жизни: "Ну тогда еще ничего." - подумал я про свою жизнь, а когда увидел зал игровых автоматов, услышал оттуда "пики-пики-трах" и узнал, что бабушка согласна зайти и дать мне "пятнашек" поиграть, решил, что жизнь эта вновь прекрасна" .

" - Еще разочек, я ведь и не поиграл толком! Так никого и не спас! - стал я ее упрашивать.

Пойдем. Хватит.

Ну один раз еще - и все! Только спасу кого-нибудь!" .

Но она непреступна.

"С улыбками проходили мимо люди и, глядя на меня, недоумевали: второй такой унылой физиономии не нашлось бы во всем парке. Пока мы ехали домой, я был, как грустная сомнамбула<…>" .

Глава "Железноводск" начинается с того, как Саша повествует о том, что пошёл в первый класс. Несмотря на то, что повествование ведётся от лица ребёнка, мы всё же замечаем, что в нём звучит взрослая оценка всей ситуации и снова отчасти ироническая:

" - На год позже пойдешь, - говорила она. - Куда тебя сейчас, падаль, в школу. Там на переменах бегают такие битюги, что пол ходуном ходит. Убьют и не заметят. Окрепнешь немного, тогда пойдешь.

Бабушка была права. Через год, когда я пошел в школу, мне пришлось подивиться ее проницательности. На перемене я столкнулся со средних размеров битюгом. Битюг ничего не заметил и побежал дальше, а я улетел под подоконник и затих. Спиной я ударился о батарею, и дыхание мое, казалось, прилипло к ее массивным чугунным ребрам. Несколько секунд я не мог вдохнуть и сгустившуюся перед глазами красноватую серость с ужасом принял за смертную пелену. Пелена рассеялась, и вместо скелета с косой надо мной склонилась учительница. <…> С того дня я каждую перемену сидел в запертом классе и вспоминал бабушку, которая хотела, чтобы я перед школой окреп. Наверное, если бы я пошел учиться с семи лет, неокрепшим, она по сей день привязывала бы к той батарее букетики цветов, как привязывают их к дорожным столбам родственники разбившихся шоферов. Но я пошел с восьми, успел окрепнуть, и все обошлось" .

"Я очень боялся бабушкиных проклятий, когда был их причиной. Они обрушивались на меня, я чувствовал их всем телом - хотелось закрыть голову руками и бежать как от страшной стихии. Когда же причиной проклятий была оплошность самой бабушки, я взирал на них словно из укрытия. Они были для меня зверем в клетке, лавиной по телевизору. Я не боялся и только с трепетом любовался их бушующей мощью" .

Затем идёт повествование о поездке Саши с бабушкой в санаторий. Сначала мы читаем о детском впечатлении, полученном от первого "знакомства" с туалетом в поезде:

"Это было здорово! Блестящая крышка убиралась вниз, под круглым отверстием мелькали шпалы, туалет наполнялся звонким грохотом, который медленно нарастал, если нажимать на педаль плавно, а если стучать по ней, залетал отрывками, напоминавшими какие-то отчаянные выкрики. Шпалы сливались в сплошное мельтешение, но иногда удавалось зацепиться за одну из них взглядом, и тогда они словно на миг останавливались. Можно было даже рассмотреть между ними отдельные камни" .

Только ребёнок, увидевший обычный туалет в поезде, может восхищаться и поражаться им. Он так заинтересовал Сашу, что мальчик даже решил поиграть с ним:

"Я отрывал кусочки туалетной бумаги, мял их и бросал в отверстие, представляя, что это врачи, которых я казню за приписанные мне болезни.

Но послушай, послушай, у тебя же золотистый стафилококк! - жалобно кричал врач.

Ах, стафилококк! - зловеще отвечал я и, скомкав врача поплотнее, отправлял его в унитаз.

Оставь меня! У тебя пристеночный гайморит! Только я могу его вылечить!

Вылечить? Вылечить ты уже не сможешь.

А-а! - вопил врач, улетая под колеса поезда" .

Здесь, конечно, поражает больное воображение ребёнка. Даже игра у Саши не получается наивной и доброй.

Затем описывается перекличка в автобусе. Саша с детским любопытством рассматривал своих соседей и думал, что с кем-нибудь из них он будет дружить. Воспитательница в это время проводила перекличку. И вот очередь дошла да Саши. Он собрался отвечать, что здесь, но не успел даже открыть рот, как бабушка за него ответить. И здесь снова следует замечание автора:

"Никогда не мог я смириться с бабушкиной манерой отвечать за меня всегда и везде. Если бабушкины знакомые спрашивали во дворе, как у меня дела, бабушка, не глядя в мою сторону, отвечала что-нибудь вроде: "Как сажа бела". Если на приеме у врача спрашивали мой возраст, отвечала бабушка, и неважно, что врач обращался ко мне, а бабушка сидела в противоположном конце кабинета. Она не перебивала меня, не делала страшных глаз, чтобы я молчал, просто успевала ответить на секунду раньше, и я никогда не мог ее опередить" .

Таким образом, если проследить по всему тексту повести, то можно легко отметить моменты, где передано восприятие мира героем - маленьким Сашей, и отделить от них точки зрения, мысли, впечатления автора - взрослого человека.

санаев плинтус повесть герой

Заключение

Тема детства является одной из центральных тем в творчестве русских писателей с XVIII в. по XXI в. Ребёнок не дает возобладать злу, возвращает к высшим ценностям бытия, восстанавливает сердечную теплоту христианской любви и веры. Общность позиций художников слова в оценке детства является свидетельством глубины понимания его как главного нравственного ориентира, точки опоры в судьбе отдельного человека и целого народа.

Детская тема представлена в творчестве современных писателей (П. Санаева, Б. Акунина и др.).

Повесть Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом" воплощает тему детства в современной литературе. Книга имеет автобиографический подтекст, писатель взял за основу свою собственную жизнь, свое детство у бабушки. Автор изображает окружающих ребенка людей, влияющих на его жизнь, формирующих его личность. В повести показан тяжёлый мир несчастного детства Саши Савельева, который представлен глазами ребёнка, но уже переосмысленный автором. Санаев сумел передать мысли, чувства, переживания мальчика, лишённого материнской ласки и вынужденного пребывать под неусыпным оком бабушки, фанатичная любовь которой очень странно переплетается с постоянной руганью, истериками и домашней тиранией.

Жизнь восьмилетнего Саши без радости, без счастья, без мамы, без весёлых детских проказ просто ужасна. Заканчивается повесть счастливо: мальчика забирает мама, он попадает уже в другой мир, по-видимому, на этом заканчивается и детство. Автор заставляет читателя задуматься о жизни, о взаимоотношениях близких людей, о доброте и любви.

Список использованной литературы

Похожие работы на - Тема детства в повести П. Санаева "Похороните меня за плинтусом"

Приступая к чтению книги, я знал, что она будет о тяжелой жизни маленького мальчика, и решил заранее подойти к содержанию с позиции, что ребенок в какой-то части отношение к себе заслужил. Подвергнуть сомнению утверждение о том, что ребенок здесь оказывается жертвой взрослых. Долго такая проверка не продлилась – пары десятков страниц хватает для того, чтобы понять, что мальчик действительно является жертвой своей бабушки. А также не только он, но и его мама, дедушка и большинство прочих персонажей книги.

Книга написана от лица этого мальчика, который живет вместе с бабушкой и дедушкой и имеет множество проблем со здоровьем. Проблем столько много, что он как-то самым говорит о себе, что зрение является единственным, с чем у него всё в порядке. Хотя пытливая бабушка в какой-то момент и с ним обнаруживает дефекты. Вообще, в отношении здоровья Саши Савельева – так зовут главного героя книги – можно сделать несколько выводов. Первый, что со здоровьем у него есть проблемы, но реальный их объем непонятен, потому что, и это второй вывод, его здоровьем занимается бабушка, способная, похоже, обнаружить практически любую болячку у своего внука. А после ее обнаружения повторять в крике внуку о том, что его болезни заставят его сгнить к 16 годам.

Кричит бабушка не только из-за болезней и не только на внука. Основными адресатами ее гнева являются мать Саши, променявшая, по мнению бабушки, сына на нового мужа, которого пожилая фурия описывает словами «карлик-кровопийца»; дедушка, обычно удостаивающийся прозвища «гицель» и долгого перечисления того, что он сделал не так и как загубил бабушкину жизнь; сам Саша, которого она пытается выходить, и от которого нет никакой благодарности в ответ. Помимо перечисленных проклятий и подозрений удостаивается, кажется, каждый человек, с которым бабушке доводится контактировать. Минуту назад в разговоре с мамой Сашиной одноклассницы она может рассыпаться в похвалах девочке и ее матери, а, положив трубку, разразиться злостной тирадой в их адрес. Достается от нее и врачам, которые занимаются здоровьем Саши, несмотря на то, что в глаза она высказывает им благодарности и пытается все время всучить какой-нибудь подарок.

В паре случаев автор кратковременно переключает акцент повествования на дедушку, давая возможность от его лица рассказать о жизни бабушки, о том, как она дошла до такого состояния. Сам дедушка, жалуясь своему другу на тяготы совместной жизни с женой и возникающих из-за этого проблем со здоровьем, тем не менее не может решить оставить ее. Более того, возвращаясь к ней после очередного скандала и последовавшей «отсидки» у друга, просит у него пару шоколадных конфет для бабки. Мысль, возникшая сразу после прочтения этой сцены, была о том, что что-то подобное описывал Эрик Берн в своей знаменитой книге «Игры, в которые играют люди».

Саша живет в окружении многочисленных запретов, частично обусловленных болезнями, а в остальном установленных бабушкой. Его самое большое счастье – редкие визиты матери повидать его. Визиты, грозящие уже ее здоровью, так как они постоянно заканчиваются скандалами с бабушкой, которая в итоге начинает с каким-либо тяжелым предметом бегать по квартире за мамой, угрожая убить ее. Эти кратковременные посещения мамы Саша называет счастьем, противопоставляя остальному времени, которое он называет «жизнью».

Он не верит в то, что счастье и жизнь могут соединиться и быть с ним одновременно. Саша живет в ожидании того, что к шестнадцати годам он от своих болезней умрет, его похоронят в земле, и его тело будут жрать черви. Он боится этого, боится не увидеть больше маму, поэтому и придумывает устраивающее его решение, с которым обращается сначала к бабушке, а потом к маме. Саша просит похоронить его в маминой квартире за плинтусом, чтобы иметь возможность видеть в щелочку ее. Он хочет быть с мамой, не веря в возможность такого исхода. Его жизнь с бабушкой выглядит ужасной, и ощущение этого ужаса, исходящее со страниц книги, даже не позволяет мне поставить оценку «Похороните меня за плинтусом». Уж очень реалистично описана жизнь маленького мальчика, оказавшегося жертвой своей психически больной бабушки.

(Социально-психологическая драма)

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. М.В. ЛОМОНОСОВА
Филологический факультет
Кафедра истории русской литературы XX – XI веков

Взрослые и дети: психологический аспект проблемы взаимоотношений в контексте повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом»

Курсовая работа
Студентки II курса
русского отделения
Беликовой Натальи
Научный руководитель
проф. Н.М. Солнцева

Москва
2011
Оглавление

Библиография 29

Введение
Тема моей курсовой работы звучит как «Взрослые и дети: психологический аспект проблемы взаимоотношений в контексте повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом». Предметом проведенного анализа стал характер личных взаимоотношений между героями: в курсовой работе коротко будут рассмотрены межличностные конфликты, их причины и следствия, феномен воспитания и его роль в семье главного персонажа; важным источником для анализа оказались так называемые «вечные проблемы», поднятые в произведении, о которых будет сказано позже. Материалом для моего исследования послужила непосредственно повесть П. Санаева «Похороните меня за плинтусом» и интервью автора. В целом, исследование этого художественного произведения преимущественно опирается на психологию, что обуславливает актуальность темы – ведь в работе, как уже было сказано выше, будут рассмотрены проблемы именно психологического характера взаимоотношений в семье и их, если можно так сказать, литературное воплощение в повести – безусловно, подобные опыты в области взаимодействия литературы и психологии были актуальны и десятилетие назад, и не менее интересны и современникам в силу анализируемых ими, всегда злободневных проблем (ведь, по сути, в произведении рассматриваются отношения системы координат «отцы-дети» (в данном контексте все же корректнее будет звучать данная пара как «взрослый-ребенок») и «взрослый-взрослый»). Что касается новизны самой проблемы, то стоит заметить, что в данном случае новизна как таковая компенсируется актуальностью, потому что очевидно, что поставленная проблема не нова (она существует, грубо говоря, со времен существования семьи как концепта в литературе в принципе), но что же касается новизны степени исследования вопроса, то тут с уверенностью можно сказать, что в контексте творчества Санаева им не занимался почти никто, поэтому можно априори надеяться на нечто новое в моей работе.
Действительно, если говорить о степени исследованности данного вопроса, то, как ни странно бы это прозвучало, но им всерьез не интересовался никто – ни филологи, ни социологи, ни даже журналисты. И почти единственное, что я смогла найти в качестве литературного материала к своему анализу - это интервью собственно самого Санаева; кроме того, я использовала непосредственно научно-психологическую литературу, о характере и роли который я скажу позже. Целью моей работы я предполагаю определить значение, способы их выражения, а также место и роль психологических конфликтов и концепта «любви» в произведении и провести их сопоставительный и сравнительный анализ (опираясь также на сравнение данного текста с другими произведениями, о которых будет сказано ниже), в то время как задачами исследования являются:

анализ причин конфликтов, выявленных автором, в контексте «проблемы психологических взаимоотношений между героями»

сравнительный анализ с другими художественными произведениями русской литературы, в которых есть похожие проблемы психологических семейных взаимоотношений, а также воспитательные, конфликтные и, как следствие, даже экзистенциальные контексты

сравнительный анализ воспитательных моделей в фильме (по одноименному произведению) и книге

выявление типологии мотивов и анализ их столкновения

В курсовой работе будут представлены исследования таких психологов, как Козловых, П.В. Симонова, Жана Пиаже, Леонтьева, Горцевского, Фрейда и других; проанализированы психологические статьи, рассмотрены различные интервью не только с самим Санаевым, но и с его непосредственной аудиторией; приведены примеры сравнительных анализов с произведениями Шмелева, Мора, Л.Н.Толстого, Бунина, Фоера.
Глава первая

История книги

Предисловие

В начале хотелось бы сказать несколько слов об авторе, самой книге и автобиографических контекстах в повести. Павел Санаев родился в 1969 году в Москве. В 1992 году закончил сценарный факультет ВГИКа и в 93 написал повесть «Похороните меня за плинтусом», которая вышла в 2003 году и сразу же стала бестселлером. На сегодняшний день тираж книги приближается к полумиллиону экземпляров, и она все еще продолжает раскупаться. В 1996 ее опубликовали в журнале «Октябрь», и в том же году ей была присуждена премия журнала «Октябрь» за лучший дебют. Несколько лет повесть жила на журнальных страницах на положении «широко известной в очень узких кругах». В 2007 году изданием книги занялось крупнейшее российское издательство «АСТРЕЛЬ», и с этого момента вокруг «Плинтуса» начался настоящий ажиотаж. За три года разошлось около полумиллиона экземпляров, и книга продолжает пользоваться спросом. Интересно, что в новом издании в качестве дополнительных материалов публикуются также три неиздававшихся ранее главы: «На ленточки», «Скорост» и «Сбылась мечта идиотика».

основные проблемы: соотношение автобиографичности и литературного вымысла, концепт воспитания

Если кратко говорить о наличии элемента автобиографичности в тексте, то правильнее всего было бы привести цитату самого автора об этом: «-Вымысел на 60 процентов, там достаточно много его, и это так для вас же нужно» 1 . Важно отметить, что когда я работала над курсовой, моим главным исследовательским материалом, кроме непосредственно текста, были интервью, и если все цитаты Санаева о романе сократить до нескольких самых важных, то получится следующее: 1) «это роман о любви, я написал историю про любовь и прощение» 2 , 2) «моя повесть про правоту всех неправых и неправоту всех правых» 3 , 3) «по Фрейду я должен был вырасти клиническим идиотом с глубинным комплексом неполноценности» 4 . Собственно, уже по одним этим цитатам можно строить концепцию и структуру анализа, т.к. в них Санаев уместил всю сущность книги, а все проблемы психологических взаимоотношений между героями строятся действительно на любви (пусть и не только в прекрасной, но и в уродливой ее ипостаси), конфликтах, прощении и воспитании. Важно заметить, что причиной вообще каких-либо взаимоотношений, на первый взгляд, (по крайне мере между бабушкой и Сашенькой Савельевым) является воспитание, с которого все, собственно, начинается даже с точки зрения композиции. Автор максимально ярко делает акцент на том, что воспитание у бабушки всегда превращается в некую неразрешимую конфликтную ситуацию, но возникает оно исключительно из-за любви (сам Санаев в одном из своих интервью так отзывался о бабушке: «Моя бабушка в книге – символ уродливой но все-таки любви, она дышит этой любовью» 5 , кроме того, мы можем найти примеры в тексте: (бабушка говорит врачу о Саше) «…Такая любовь наказания хуже, одна боль от нее, а что делать, если она такая? Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить») 6 , но тем не менее любая попытка коммуникации заканчивается конфликтной ситуацией. Знаменательно, что источником всех конфликтов оказывается бабушка (ведь именно из-за нее мальчик разрывается между мамой и вторым домом, именно из-за нее происходят скандалы с дедушкой), но при этом она есть и главная воспитательница. Польский психолог Ян Коменский в своей работе «Избранные педагогические сочинения» пишет, что «воспитание необходимо для того, чтобы люди были людьми, а не дикими животными, не бессмысленными зверями» 7 , и чуть ниже он же пишет, что воспитание должно быть по сути сочетанием «разумного руководства» и «легкого побуждения». Другой психолог – С.В. Ковалев – определяет воспитание как нечто среднее между «побуждением» и «убеждением» 8 . Ничего подобного мы не видим ни во взаимоотношениях между бабушкой и внуком – это затмевается максимализмом и больной удушающей любовью, не видим во взаимоотношениях между матерью и сыном – мама воплощает собой вид мягкой, безответственной, эгоцентричной и вместе с тем инфантильной любви, не видим мы этого и во взаимоотношениях между дедушкой и ребенком – здесь очевидна беспомощность перед чужой волей, невозможность собственных действий. То есть по сути воспитание как феномен отсутствует как таковое, и остается одна деспотическая любовь, порождающая конфликты между «мальчиком, который хочет как лучше» 9 и миром взрослых.

Глава вторая

Комплексный сравнительный анализ: И.А. Бунин «Жизнь Арсеньева», И.С. Шмелев «Лето Господне», П. Санаев «Похороните меня за плинтусом»

2.1. Проблема воспитания и аспект автобиографичности в контексте сопоставительного анализа романов «Жизнь Арсеньева» и «Похороните меня за плинтусом»
Если же возвращаться к проблеме автобиографичности, то нельзя не упомянуть еще одно произведение о детстве - «Жизнь Арсеньева» И.С. Бунина. «Во все времена и века, - писал Бунин,- с детства до могилы томит каждого из нас неотступное желание говорить о себе - вот бы в слове и хотя бы в малой доле запечатлеть свою жизнь - и вот первое, что должен я засвидетельствовать о своей жизни: это нерасторжимо связанную с нею и полную глубокого значения потребность выразить и продлить себя на земле... Да, Книга моей жизни - книга без всякого начала.» 10 («Устами Буниных: Дневники». В 3-х тт. / Под ред. Милицы Грин. – Frankfurt am Main: Посев, 1979-1982.) Некоторые современники рассматривали «Жизнь Арсеньева» как биографию самого автора. Однако, следует заметить, что самого Бунина это приводило в негодование. Он утверждал, что его книга автобиографична лишь постольку, поскольку автобиографично всякое вообще художественное произведение, в которое автор непременно вкладывает себя, часть своей души. Уже на данном этапе будет интересно провести параллель с Санаевым, который, утверждая, что вымысла в его книге на 60 процентов, все же считает ее автобиографичной, причем не литературно-автобиографичной (каковой является роман «Жизнь Арсеньева» в глазах своего автора), а автобиографичной в самом прямом значении слова.
Сам же Бунин именовал «Жизнь Арсеньева» «автобиографией вымышленного лица» 11 . Справедливо утверждая, что целиком «жизнь человеческую написать нельзя» 12 , писатель перед началом очередной части своей книги каждый раз останавливался перед проблемой отбора самого важного. Он писал свою книгу, сжимая время, соединяя несколько лет в один год. Это уплотнение времени писатель осуществил не только в том отношении, что соединял события, происшедшие в разное время - главное было в том, что спрессовывались, сливались внутренние, душевные переживания героя, который очень быстро взрослел. Проще же говоря: по интенсивности чувств и мыслей «арсеньевский» год - это несколько «бунинских» лет, а сам Алексей Арсеньев - как бы «сконцентрированный» автор, в главных чертах его личности. Бунин наделил Арсеньева в первую очередь чертами художника, поэта (известно, что сам Бунин считал себя всю жизнь главным образом лирическим поэтом и уже потом – прозаиком). И понятно, что замысел книги об Алексее Арсеньеве был именно замысел написать «жизнь артиста» - поэта, в чьей душе уже с детства переплавляются «все впечатленья бытия», чтобы впоследствии быть претворенными в слове. Таким образом, действительно «Жизнь Арсеньева», с одной стороны,- автобиография вымышленного лица, некоего собирательного «рожденного стихотворца», а не просто Ивана Алексеевича Бунина. С другой же стороны, эта книга - самая откровенная, лирическая и исповедальная из бунинских творений.
Начиная говорить о мотивах воспитания в одном и другом романе, будет уместно провести небольшой анализ автобиографического аспекта: у Бунина огромный интерес представляют собой образ и характер отца Арсеньева. Известно, что его прототипом послужил отец писателя, Алексей Николаевич Бунин 13 . В книге это - человек, неотразимый в своем обаянии, хотя и «грешный», вспыльчивый и отходчивый, беспечный и жизнелюбивый, распространяющий вокруг себя ощущение радости жизни, талантливая артистическая натура. Бунин очень сдержанно показывает так называемую обратную сторону медали: распущенность, безответственность отца по отношению к семье, что привело ее к полнейшему разорению. На все это в «Жизни Арсеньева» лишь вскользь намекается; об осуждении, даже о суждении и речи нет; в книге царит яркий и праздничный человек, - тот, кому обязан сын многими светлыми чертами своего характера, - отец поэта.
Интересно, что в чем-то Бунин придерживается почти что стопроцентной автобиографической точности. Так, например, переживания мальчика Арсеньева, связанные со смертью его сестры Нади, близки тому, что испытывал маленький Ваня Бунин после кончины младшей сестры Саши. Или когда Бунин описывает влюбленность юного Арсеньева «на поэтический старинный лад» в Лизу Бибикову и решает не спать по ночам, то это опять-таки тесно связано с воспоминаниями Ивана Алексеевича о своей юношеской поре: о влюбленности в родственницу соседей, красивую девочку с голубыми «волоокими» глазами.
Продолжая сравнительное исследование воспитательно-психологических поведенческих моделей главных героев двух романов, нужно вспомнить, помимо отца Арсеньева, еще одного персонажа – Баскакова. Он, домашний учитель Баскаков, вольнолюбивый чудак и романтик, превыше всего в жизни ставивший свою независимость, в ранние годы сильно повлиял на формирование характера Арсеньева. В Баскакове Бунин вывел своего домашнего догимназического учителя Н. О. Ромашкова 14 . Алеша Арсеньев был, что называется, воском в руках Баскакова, который «для своих рассказов... чаще всего избирал... все, кажется, наиболее горькое и едкое из пережитого им, свидетельствующее о людской низости и жестокости, а для чтения - что-нибудь героическое, возвышенное, говорящее о прекрасных и благородных страстях человеческой души» 15 . Баскаков «заразил» мальчика этим неравнодушием к бытию. Страницы «Жизни Арсеньева», в которых говорится о воздействии Баскакова на ум и сердце юного героя, предельно автобиографичны.
Все окружение, начиная с родных и близких, вплоть до «беспутных» соседей, проматывающих свои последние доходы, - оставляло след в душе Алеши Арсеньева, так или иначе влияло на его внутреннее развитие. Но люди были лишь частью огромного мира, который входил в ум и сердце героя, и в первую очередь, конечно, природой. Бунин наделил Арсеньева своей страстной влюбленностью в природу, сверхчувствительностью к ней. Философско-созерцательное отношение к природе и размышления над ее загадками побуждали Арсеньева к раздумьям (следует заметить, не по возрасту зрелым) о загадках и смысле самого бытия. Знаменательно, что главный герой романа Санаева – Сашенька – тоже задумывается о смысле жизни, не-бытии, и тоже в довольно раннем возрасте: «…тот свет виделся мне чем-то вроде кухонного мусоропровода, который был границей, где прекращалось существование вещей. Что было дальше? <…> Я попрошу маму похоронить меня за плинтусом дома, - придумал я однажды. Там не будет червей, не будет темноты» 16 . Получается, что уже в само название романа автором вынесена очень сложная и важная проблема человеческого существования и потустороннего мира. Таким образом, мы видим, как два совершенно разных писателя – Бунин и Санаев – в маленьких произведениях о детстве ставят экзистенциальные вопросы перед героями-детьми.

2.2. Мировоззрение (миросозерцание) главных героев трех произведений И.А. Бунина, И.С. Шмелева, П. Санаева соответственно как итог системы взаимоотношений «взрослый-ребенок» в романах
Очень уместным был бы полный сопоставительный анализ романа «Лета Господня» Шмелева и повести «Похороните меня за плинтусом», который будет представлен ниже, сейчас же я затрону только некоторые ключевые моменты: 1) система воспитания (собственно, для Вани примером для подражания являются сами взрослые, - ср. отсутствие воспитания) 2) идеалы педагогики воспитателей (Михаил Панкратьевич и бабушка) 3) концепт жизнелюбия 4) сравнительный анализ лексики («милок», «Мураша», «голубок», «милый», «котик» - интересно, что порой лексика совпадает: «котик», «ноженьки», «милок») 5) религиозные мотивы. Но при этом возникает ощущение, что любовь, ласка и красота есть только у Шмелева, однако же это не так: в «Лете Господнем» присутствует некая идеализация, в «Похороните меня за плинтусом» же тоже есть любовь - просто она другая - грубая, сумасшедшая, не одухотворенная. Интересно было бы провести сравнительный анализ отношений «воспитатель-ребенок» (читай «взрослый-ребенок») в двух произведениях Бунина и Шмелева соответственно. Основной созидающей силой духовного формирования личности в романе Бунина «Жизнь Арсеньева» и в повести И. Шмелева «Лето Господне» является семья и ее глава – отец. Важнейшую роль в развитии и формировании личности играет среда, в которой воспитываются главные герои Шмелева и Бунина. Автор повести «Лето Господне» передал быт купеческой семьи, одухотворенной, наполненной православным светом. Жизнь маленького Вани естественным образом строится по православным заповедям, которые являются основой его духовного формирования, определяют смысл его существования. Такое воспитание для героя - единственно возможное. В его сознании не встает вопрос о поиске Бога, т. к. он воспринимает веру в Него как нечто естественно данное от рождения. Показателен пример отца Вани. Он - натура вспыльчивая и горячая, но в то же время отходчивая и чрезвычайно совестливая. Об этом свидетельствует эпизод в первое утро Великого поста, когда отец выбегает на мороз в одном пиджаке и просит прощения у Василь Василича за вчерашний нечаянный гнев, в котором крепко обругал управляющего. «Так и поступай, с папашеньки пример бери… Не обижай никогда людей. А особливо когда о душе надо… пещи», - наставляет Ваню Горкин 17 .
В отличие от шмелевского Вани бунинский Алексей Арсеньев живет в мире, отношения с которым не совсем просты и далеки от гармонии. И хотя герой ощущает себя частицей этого бесконечного и вечно существующего мира, одновременно в душе его преобладает постоянное чувство одиночества, а не соборное начало в отношениях с окружающими его людьми. И если для шмелевского Вани все в мире было гармонично устроено и имело свой смысл, то для бунинского Алексея «все в мире было бесцельно, неизвестно зачем существовало» 18 . Здесь снова будет уместно вспомнить Сашеньку Савельева, для которого его жизнь была далеко не примером идеального гармоничного существования (ежедневные ссоры с бабушкой, неудовольствие внутреннее («…я был очень завистлив и страшно завидовал тем, кто умеет то, чего не умею я. Так как не умел я ничего, поводо для зависти было много…» 19).
При рассмотрении же произведений Шмелева и Санаева, наиболее плодотворным будет сравнительный анализ уже другого характера – более внешнего, лексического, синтаксического, композиционного. «Лето Господне» является практически мемуарами, в отличие от «Плинтуса», в котором вымысла все же на 60 процентов. «Лето Господне» строится как объединение ряда рассказов, посвященных детству писателя, и состоит из трех композиционных частей: «Праздники», «Радости», «Скорби». Интересно, что повествование от первого лица характерно для большинства полностью автобиографических произведений ХIХ-ХХ вв. Анализируя два типа повествования и непосредственно лексику авторов, можно найти некие общие элементы при внешней абсолютной разнице языка и стиля. Так, например исследовательница Н.А. Николина в своей книге «Филологический анализ текста» пишет, что «своеобразие повествования И. С. Шмелева состоит в сочетании элементов двух типов сказа: «детского» сказа и сказа взрослого повествователя» 20 . Повествование, таким образом, получается неоднородным. При доминирующей точке зрения маленького героя в некоторых контекстах прослеживается «голос» взрослого рассказчика. Это, прежде всего, зачины глав, лирические отступления, концовки. Кроме того, Николина говорит о том, что роман И. С. Шмелева «Лето Господне» строится как «возможный» рассказ ребенка, в которого перевоплощается взрослый повествователь. Подобное перевоплощение мотивировано идейно-эстетическим содержанием повести: «Автору важен чистый детский голос, раскрывающий целостную душу в свободном и радостном чувстве любви и веры» 21 . На наш взгляд, то же самое можно сказать и о манере повествования Санаева: неком синтезе детского и взрослого голосов (причем, не только в очевидных сравнениях диалогов бабушки и Саши, мамы и Саши, но и в непосредственно самой речи мальчика («…я был очень завистлив и страшно завидовал тем, кто умеет то, чего не умею я. Так как не умел я ничего, поводов для зависти было много. Я не умел лазить по деревьям, играть в футбол, драться и плавать…» 22 – на примере этого отрывка мы видим, как герой переживает по поводу сложных, как ему кажется, проблем, перед ним стоят общечеловеческие вопросы зависти, злобы, но при этом, рефлексируя, он говорит о них с такой детской непосредственностью и так наивно просто, что читателю невольно не верится уже в серьезность самого вопроса).

Глава третья

Религиозная проблематика и ее место в произведениях И. А. Бунина, И.С. Шмелева и П. Санаева

3.1. Характер взаимоотношений «мать-сын» в произведениях И.А. Бунина и П. Санаева
Интересны различные аспекты сравнения произведений Санаева, Бунина и Шмелева в свете моей исследовательской работы. Так, например, если анализировать поведенческие модели героев и воспитательный характер их взаимоотношений только у Санаева и Бунина, то нужно акцентировать внимание не на неких внешних феноменах, но сравнивать именно взаимоотношения между персонажами. В этом смысле чрезвычайно важна для анализа фигура матери в одном произведении и в другом. Ярким примером воплощения идеала «нищих духом», по контрасту с отцом Алексея, представлена фигура матери у Бунина. Поражает способность матери, обладающей глубоким христианским сознанием, оставаться выше мирской суетности, «переплавлять» в душе все внешнее, обретая еще большую силу и гармонию, в то время как отец лишь «тщетно старался грустить и говеть», «стал запивать все чаще и чаще». Истоки этого сознания - в подчинении Божьему Промыслу, в уповании на него: «Среди моих родных и близких еще можно было понять одну нашу мать с ее слезами, грустью, постами и молитвами, с ее жаждой отрешения от жизни: душа ее была в непрестанном и высоком напряжении, Царство Божие она полагала не от мира сего и верила всем существом своим, что милая, недолгая и печальная земная жизнь есть только приуготовленье к иной, вечной и блаженной» 23 . Образ нищей духом во всей полноте явлен в матери - в отчужденности от мира здешнего. Единственное, в чем явлена ее связь с миром, - это неиссякаемая любовь к ближним. В том числе, и к сыну. Здесь можно провести параллель в отношениях «мать-сын» у Санаева, где тоже наблюдается абсолютная любовь матери к ребенку, полная самоотдача, но при этом для нее это чувство - любовь детская, она не самостоятельная и безответственная (вспомним поведении мамы по отношению к Сашеньке: мать боится бабушки ребенка, она не способна принимать решения, боится даже забрать ребенка жить к себе).

3.2. Религиозные подтексты в произведениях И.С. Шмелева и П. Санаева
Вне сомнений остается, что Сашенька является главной ценностью семьи и вся любовь и забота направлены на него, и в данном контексте нельзя не вспомнить И.С. Шмелева, который видел вообще универсальную функцию человека в заботе старшего поколения о младшем. У Шмелева божественный мотив играет огромную роль - начиная с композиции и заканчивая церковной лексикой, каждая глава пропитана религиозными нотками, обилие православных праздников, фольклорные пословицы религиозной тематики («поет монашек, а в нем сто чашек» 24), даже само название произведения; кажется, что буквально в каждой строчке есть христианские ценности, и каждые взаимоотношения являются примером именно православных братских связей. «Лето Господне» - церковный календарь, прочитанный глазами ребенка. «Похороните меня за плинтусом» же как будто зеркально отражает буквально каждый положительный пункт предыдущего анализа, однако же, так кажется только на первый взгляд. Очевидно, что повесть Санаева является тоже направленной на религиозную тематику (название повести, библейский лейтмотив «за грехи родителей будут расплачиваться дети» 25 , частые мотивы «правды и святой лжи», обращение к Господу не всуе «Пошли мне, Господи, часть его мук» 26 и так далее), итак, оказывается, что различается главным образом характер любви и, как следствие, атмосферы и воспитания в домах и семьях с ребенком примерно одного возраста.
Очевидно, что «Похороните меня за плинтусом» стал первым и чуть ли не единственным романом не о счастливом детстве. Миф прекрасного и безоблачного инфантильного исчез, а остались только настоящие воспоминания, от которых можно избавиться лишь в 25 лет. Опять же сравнивая «Лето Господне» и «Плинтус» нельзя не заметить, как сильно отличается весь пафос произведения – пропитанная христианской любовью каждая строчка у Шмелева и грубая, пронзительно безнадежная реальность Санаева – реальность без Бога. Выражение «счастливое детство» стало практически фразеологизмом и некой традицией в русской литературе. Даже если детство не воспринималось как полностью счастливое («Том Сойер» Твена, «Убить пересмешника…» Ли, «Детство» Толстого), все равно оно было светлое и радостное – прямо противоположное концепту детства в «Плинтусе». На наш взгляд, феномен «счастливого» или «несчастливого» детства прямо зависит от взаимоотношений ребенка и родителей (или же взрослых, окружающих его в тот момент), от любого взаимодействия ребенка и взрослых. Здесь было бы уместно снова вспомнить Томаса Мора с его «Утопией», где он говорит, как взрослые к детям относятся с уважением и доверием, и что они рассматриваются как младшие члены общества утопийцев. Они подготовляются к жизни не только путем учения и наблюдений за трудом взрослых, но и путем участия в их труде. Земледелию «учатся все с детства, отчасти в школе путем усвоения теории, отчасти же на ближайших к городу полях, куда детей выводят как бы для игры.» 27 . Путем непосредственного общения со взрослыми усваиваются и другие добродетели, которые в своей совокупности и составляют моральные устои данного общества. Это – стремление каждого служить на благо другим людям, это – ненависть к войне, к которой прибегают лишь в случае необходимости охранять свою страну или если хотят оказать помощь народам, угнетенным тиранией, это – любовь к науке. Все эти черты и начинают воспитываться самой средой и воспитателями с детства. И в данном случае можно говорить о «счастливом детстве» - когда есть правильное воспитание и взаимодействие между взрослыми и детьми. Когда феномен воспитания вообще присутствует как таковой.
На мой взгляд, уместным было бы сделать акцент на религиозном мотиве во всех трех произведениях - интересно, что отец Вани сделал центром бытия не свою личность и не земное богатство, но Бога и ближнего, воплощая тем самым высокий христианский идеал «нищего духом». Совершенно другим предстает перед нами отец главного героя у Бунина. Истоки формирования характера главного героя Бунина связаны с отцом Арсеньева. Во многом он был натурой привлекательной, «не темный, не косный и уж далеко не робкий во всех отношениях» 28 , хотя и вспыльчивый, но необыкновенно отходчивый и великодушный. Однако отец очень скоро на все махнул рукой: «Я стал интересоваться им и вот уже кое-что узнал о нем: то, что он никогда ничего не делает…» 29 . Праздный образ жизни он пытается оправдать дворянским происхождением: «У отца все зависело от его барского настроения» 30 . У Санаева же мотив религии звучит очень сухо и однобоко, с одной стороны (автор не раскрывает его прямо), а с другой, мотив Бога является лейтмотивом всего романа. Как уже говорилось выше, уже в самом названии произведения звучит тема религии, более того, лейтмотивом повести является постоянно повторяющаяся в разных контекстах фраза «за грехи родителей расплачиваются дети» 31 , а также автором представлены размышления самого мальчика о существовании Бога («Я спросил, как железная дорога выглядит, мама описала ее, а потом я сказал, чтоб боюсь Бога. Что же ты трусишка такой, всего боишься? – спросила мама, глядя на меня с веселым удивлением. Бога теперь выдумал. Бабушка, что ли, настрашала опять? Ребенка Бог карать ни за что не станет» 32). Формально, все беды главных героев трех произведений происходят из-за отсутствии света и религии в их жизни. Идеальная гармония с собой, с людьми и с внешним миром у ребенка есть только в «Лете Господнем», где главного героя окружает именно христианская любовь (а не нездоровая любовь-опека, представленная у Санаева), воспитание которого основано уже на заложенных ценностях (в произведении практически нет нарушений 10 заповедей (ср. «Плинтус»: блуд, убийство по сути, ложь), где разум преобладает над чувством и эмоциями (ср. с бабушкой Сашеньки, неспособной сдерживать даже гнев). Таким образом, мы можем сделать вывод, что в романе «Похороните меня за плинтусом» одной из причин постоянных конфликтов, коммуникативных и воспитательных неудач в отношениях между взрослыми и ребенком является отсутствие веры в Бога, и, как следствие, правильного мировоззрения и правильного воспитания.
Глава четвертая

Сопоставительный анализ фильма С. Снежкина, романа П. Санаева «Похороните меня за плинтусом» и романа Дж. С. Фоера «Жутко громко и запредельно близко»
Нельзя не упомянуть о фильме по книге Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» Сергея Снежкина, вышедшем в 2008 году, который вызывал очень разную реакцию и который приравнивался кем-то даже к «чернухе». Наиболее острой в данном контексте является проблема этики, так или иначе возникающая в кино и книге – и абсолютно ясно, что если фильм воспринимается массовым зрителем как «чернуха», то об этике вообще в нем не может быть и речи. Более того, в фильме не поймана самая главная мысль и идея книги – любовь бабушки к внуку. В книге бабушка умирала от того, что у нее забрали мальчика, в самом конце был ее монолог под дверью со словами «Оставь его, пусть воздух будет мне» 33 , в фильме же бабушка просто стала носиться вокруг стола и умерла. Павел Санаев так отзывался о киноленте: «Фильм получился про тиранию и отсутствие хороших людей, а не про любовь и прощение, как я хотел бы» 34 . Кроме того, Санаев предъявлял некие конкретные претензии, которые, выделяя главные, условно можно свести к следующим: 1) «фильм дух моей книги не передал. Во-первых, бабушка в книге - более многогранный персонаж. Она - символ уродливой, но все-таки любви. И мы должны увидеть эту любовь. В книге есть сцены, где она лечит мальчика во время болезни, где она совершенно искренне называет его «котик», «любонька», обращается «дай я тебе ноженьки вытру», «кашки поешь». В этот момент она его действительно любит, она дышит этой любовью. В фильме мы видим сплошную тиранию, а любовь показана несколькими ласковыми словами, которые все равно звучат неискренне. Бабушка там реальный монстр, чудовище без других граней.» 35 2) «Бабушка окончательно все искупала своей смертью, потому что забрали мальчика, забрали воздух, забрали возможность любить. В фильме она просто начала бегать вокруг стола, ее хватил удар, она умерла.» 36 3)Толя – «захмурыжный персонаж» 37 4) «…в конце книги происходило воссоединение. Ценой жизни бабушки мальчик и мама обретали счастье быть вместе. А в фильме выходит так, что главное для мальчика - деньги, спрятанные у бабушки в книгах. Моя повесть была про правоту всех неправых и неправоту всех правых. В фильме моральными уродами получились все.» 38 . Таким образом, мы видим, что режиссерские отступления, продиктованные необходимостью провести литературный текст действие, не сохранили литературный смысл. Интересно, что Санаев приводит в пример питерский спектакль (постановка «Балтийского дома»), где есть свои вольности, там мальчика вообще играет взрослый мужчина. Но там сохранен дух книги и бабушка, которую играет Эра Зиганшина, получилась такой, как было написано, - и трагичной, и комичной, и светлой, и мрачной, и тираном, и любящим человеком. В красноярском спектакле (постановка Красноярского драматического театра имени А.С. Пушкина) сцена ссоры бабушки с матерью, сделана актерски и режиссерски настолько точно, что я сам при всем желании не сумел бы сделать точнее.» 39 Действительно, фильм получился про тиранию и отсутствие хороших людей. Интересно, что режиссер в фильме как раз целеноправленно пытался показать концепт воспитания – утрированно, гротескно и в корне неправильно. Все попытки взаимоотношений между героями сводятся к воспитанию, причем в худших его проявлениях, когда моральные уроды учат жить морального урода.

Интересно, что то, что не прослеживается в фильме, абсолютно идеально вписывается в фабулу романа, о котором будет сказано чуть ниже. Анализируя фильм, нельзя не вспомнить блистательное произведение американского писателя Фоера «Жутко громко и запредельно близко», где главный герой – девятилетний мальчик Оскар, у которого 11 сентября в одной из башен погиб отец, - пытается жить, пытается любить дедушку, бабушку, маму. Композиция: из одной точки во времени и пространстве (Нью-Йорк, ~2002 г.) параллельно разворачиваются судьбы двух поколений. Первое – поколение бабушки и дедушки главного героя, чьи жизни поломаны бомбежкой Дрездена, где они жили в молодости. В форме писем к нерожденному/рожденному/ умершему сыну или внуку они рассказывают о своих попытка
и т.д.................

Свою ставшую знаменитой книгу «Похороните меня за плинтусом» П. Санаев начал писать еще в школе, положив в ее основу некоторые эпизоды своего детства и воспоминания о жизни с бабушкой и дедушкой. Но это книга - не документ и не мемуары, а настоящее художественное произведение, герои ее полноценные художественные образы, литературные типы. Именно поэтому повесть «похороните меня за плинтусом» так быстро перестала быть только книгой, и с успехом реализовалась в различных медиальных средах (фильм режиссера С. Снежкина, театральная постановка режиссера И. Коняева, а также целый ряд провинциальных постановок). И каждая из этих реализаций вызвала, в свою очередь, шквал отзывов и рецензий, хвалебных и негодующих, но всегда очень эмоциональных. Знакомясь с массой подобных статей (в основном, в сети Интернет), мы заметили, что большинство авторов размышляет о фигуре бабушки, о ее судьбе, ее поведении, влиянии на мальчика Сашу. Именно поэтому мы в первую очередь сфокусировали свое внимание на сложном, противоречивом образе бабушки Нины Антоновны.

Последнее время отмечено повышенным интересом современного читателя и зрителя к творчеству талантливого писателя и режиссера Павла Санаева; вместе с этим серьезных литературоведческих работ, посвященных его произведению, пока не существует. Вместе с этим в повести «Похороните меня за плинтусом» Санаев ставит проблемы вечные, востребованные во все времена, - проблему любви, прощения, одиночества, человеческих взаимоотношений, то есть - вечных человеческих ценностей.

Для проведения целостного анализа образа бабушки нам было важно провести типологические связи с персонажами русской литературы XVIII - XX веков. Классики, изображая в своих произведениях мир семьи, нередко обращаются к этому образу. Чаще всего бабушка появляется рядом с теми героями, которые лишены материнской ласки и заботы. В таких случаях бабушка призвана заменить герою мать, стать залогом его духовного развития (например, бабушка Бережкова в романе И. Гончарова «Обрыв», бабушка Акулина Ивановна в повести М. Горького «Детство», бабушка Катерина Петровна в книге В. Астафьева «Последний поклон»). Но, естественно, так бывает не всегда - некоторые авторы отказывают бабушке в роли второй матери (графиня-бабушка Хрюмина в комедии А. Грибоедова «Горе от ума»). Образ бабушки Нины Антоновны в повести С. Санаева двойственен: внешне она действительно воспитывает внука Сашу, заменяя ему мать, на самом же деле жизнь мальчика в ее доме подобна кошмару.

Проводя целостный анализ образа бабушки Нины Антоновны, мы рассмотрели несколько ключевых приемов и художественных средств, которые использовал автор для его создания. Так, нами были выделены следующие приемы: портрет героини; предметный мир, окружающий её; поведение и поступки бабушки, ее речь, мимика и пантомимика; взаимоотношения со своими близкими (влияние на них), а также отношение к любви. Нами было установлено, что для создания одного из своих центральных персонажей П. Санаев использовал те же приемы, которые были наработаны русской литературой XVIII - XIX веков для характеристики отрицательных героев.

Нами был выявлен еще один типологический ряд персонажей русской литературы, к которому близок образ бабушки. Этот ряд представлен образами помещицы Простаковой и купчихи Кабановой, героинями-женщинами, полновластными хозяйками в своих домах, которые, внешне ведя благопристойный образ жизни, тиранят своих близких.

Несмотря на желание автора «оправдать бабушку», желаемое воплотилось не до конца. Мы пришли к заключению, что образ бабушки в повести П. Санаева сложный, двойственный. Двойственность это обеспечивает сочетание светлых и мрачных элементов в композиции произведения и в облике самой бабушки.

Итак, портрет бабушки Нины Антоновны дан в повести очень скудно. Про бабушку Саши известно лишь то, что у нее грозный, громкий, командирский голос: «…закричала она, как сирена, повышая голос на каждой гласной», больные гнилые зубы: «… Бабушка показала дедушке зубы, торчавшие в разные стороны редкими полусгнившими пеньками», что ее редкие ласки доставляют Саше отвращение: «… еще неприятнее было, когда бабушка, выражая свою любовь, разворачивала меня спиной и холодными, мокрыми со щекочущими волосками губами прикладывалась к моей шее. От бабушкиных поцелуев внутри у меня все вздрагивало, и, еле сдерживаясь, чтобы не вырваться, я всеми силами ждал, когда мокрый холод перестанет елозить по моей шее» .

Бабушка представлена в повести как человек двуличный, неискренний. При этом двуличие бабушкой прекрасно осознается, она его понимает как единственно возможную норму жизни, превращает в некую философию, даже пытается обучить такому поведению Сашу: «Бабушка часто объясняла мне, что и когда надо говорить. Учила, что слово - серебро, а молчание - золото, что есть святая ложь и лучше иногда соврать, что надо быть всегда любезным, даже если не хочется... ».

Любезный тон и вежливость бабушка всегда старается соблюсти на людях, при посторонних. Поэтому она говорит вежливо с врачом Галиной Сергеевной, с медсестрой Тоней, с приятельницей Верой Петровной. Но за закрытыми дверями и при лежащей на рычаге телефонной трубке бабушка не стесняется в выражениях в адрес всех знакомых. Так же она общается и с родственниками. Она постоянно бранится с дочерью, «Да ты и не курва даже, ты вообще не женщина. Чтоб твои органы собакам выбросили за то, что ты ребенка родить посмела»; с мужем, «Гицель проклятый, татарин ненавистный! <…> Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом!»; с внуком, «<…> Вонючая, смердячая, проклятущая, ненавистная сволочь! <…> Чтоб ты заживо в больнице сгнил! Чтоб у тебя отсохли печень, мозг, сердце! Что тебя сожрал стафилококк золотистый»; с другом мужа, Лешей: «... Сейчас так пошлю этого Лешу, что дорогу забудет…», а часто и безадресно: «… короткое «тыц-пиздыц», употреблявшееся как ответ на любую просьбу, в которой следовало отказать»; «… Поставили порог, сволочи, чтоб им всю жизнь спотыкаться!..».

Бабушка Нина Антоновна теснейшим образом связана с бытом, окружена огромным количеством вещей, которые группируются по трем крупным семантическим гнездам: еда, материальные ценности (вещи) и деньги. Так, бабушка относится серьезно к процессу готовки, кормит Сашу, занимается хозяйством и приходит в страшное волнение из-за денег: «Все деньги, которые приносил дедушка, бабушка распихивала по одной ей ведомым тайникам и часто потом забывала, сколько и куда положила <…>. Иногда тайники пропадали. Тогда бабушка говорила, что в доме были воры. Кроме мамы, она подозревала в воровстве всех врачей, включая Галину Сергеевну, всех изредка бывавших знакомых, а больше всего - слесаря из бойлерной Рудика…».

Мир бабушки насыщен вещами, предметами, Кухня в ее квартире напоминает комнату в доме гоголевского героя Плюшкина. Примечательно, что в квартире бабушки много книг, но их практически никто не читает, в них только прячут деньги: «Повсюду были нагромождены какие-то предметы, назначения которых никто не знал, коробки, которые неведомо кто принес, и пакеты, в которых неизвестно что лежало. Кухонный стол сплошь был уставлен лекарствами и какими-то баночками <…> На шкафах лежали выложенные в ряд дозревать яблоки, бананы или хурма - в зависимости от сезона». И далее: «В книгах были какие-то облигации, поэтому бабушка запрещала их трогать, а если я просил почитать, то сперва перетряхивала книжку, проверяя, не завалялось ли что».

Многие сцены, в которых участвует бабушка, дополняются весьма выразительными мимикой, жестами, интонациями, позами. Бабушка Саши очень редко говорит тихо и спокойно, двигается медленно и плавно, чаще всего ее движения резки и порывисты, фразы, которые она произносит, - грубые, оскорбляющие. Да и нет говорит бабушка, а в основном кричит, Приведем несколько примеров: «Мама открыла дверь и с громким плачем бросилась вниз по лестнице. Бабушка распахнула балкон, схватила стоявшую под столом кастрюлю и с криком: «На, Оленька, ты есть просила!» вылила ее содержимое вниз»; «- Я тебя сейчас выскребу! - крикнула бабушка и помахала бритвой у меня под носом <…> - А-а! - зарыдала вдруг бабушка и, выронив ножницы, схватилась руками за лицо <…> и, продолжая кричать, начала карябать лицо руками… »; «… бабушка, потрясая тяжелым деревянным фокстерьером с дедушкиного буфета, бегает за мамой вокруг стола и кричит…» и так далее.

Бабушка имеет странное влияние на своих близких - на мужа: «Самому на себя руки наложить сил нет, так вот курить опять начал <…> Не могу больше, задыхаюсь! Тяну эту жизнь, как дождь пережидаю. Не могу! Не хочу!..»; на дочь: «А я боюсь ее! Я только сейчас поняла, как боюсь!».

На внука влияние самое сильное. Она играет на его чувствах, настраивает против матери, шантажирует: «Ты же не хочешь, чтобы мы ругались опять? Если она снова станет врать, что я тебя не отдаю, что я отобрала тебя, встань и скажи твердо: «Это неправда!» Будь мужчиной, не будь тряпкой слабовольной. Скажи: «Я сам хочу с бабой жить, мне с ней лучше, чем с тобой!» Не смей предавать меня! Не смей Бога гневить! Скажешь, как надо, не будешь предателем?..».

Совершенно особое отношение бабушки к любви. С одной стороны бабушка о любви говорит постоянно и говорит о ней в значении, знакомом каждому. Так, например, она расплакалась от умиления, когда Саша в короткой фразе сумел выразить смысл взрослого фильма. Однажды она скажет о своей влюбленности в дедушку, о любви к внуку бабушка говорит много и часто.

Однако временами упоминание о любви сопровождается комментарием грубоватым, излишне физиологичным, иногда даже парадоксальным по отношению к самому понятию «любовь»: «Я скорее сама землю есть буду, чем тебе несвежее дам»; «Я его <…> выкупаю, потом воду менять нет сил, сама в той же воде моюсь. Вода грязная, его чаще, чем раз в две недели, нельзя купать а я не брезгую. Знаю, что после него вода, так мне она как ручей на душу. Пила бы эту воду!». Говоря о любви, бабушка сама сравнивает это чувство с каким-то болезненным состоянием, буквально пограничным между жизнью и смертью: «… лучше б мне в детстве умереть, чем всю жизнь без любви прожить. Всю жизнь другим себя отдавала, заслужить надеялась! Сама любила как исступленная…»; «сама его люблю до обморока! Он скажет «бабонька», у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной»; «Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви…»; «Такая любовь наказания хуже, одна боль от нее, а что делать, если она такая! Выла бы от этой любви, а без нее зачем мне жить…»

Но чаще всего ее действия противоречат тому, что она произносит. Так, она на глазах ребенка съела мороженое, выбросила в мусоропровод мамин подарок - смешную игру «Блошки», сильно напугала внука разыгранной истерикой.

Даже одно из ее проклятий тоже будет связано с любовью - с чувством, которое должно возрождать и возвышать: «Чтоб вам вся любовь, которая в мире есть, досталась, и чтоб вы потеряли ее, как у меня отняли!».

Мы вправе задаться вопросом: есть ли что-нибудь светлое в бабушке? Обратимся к эпизоду воспоминаний бабушки о ее молодости, где она рассказывает о своем умершем в войну сыночке Алешеньке, о своем «заключении» в психиатрическую клинику, о тяжелом полуголодном детстве дочери Оли. В этот момент словно приоткрывается дверца бабушкиной души, и мы на мгновение видим трагедию человека, который прожил трудную, временами страшную жизнь. Но эта жизнь человека сломала, изуродовала. Нина Антоновна не смогла сохранить человека в себе. И она мстит тем, кто делит эту жизнь с ней, вымещает свою боль и обиду не своих близких.

Сам П. Санаев однажды (в интервью ведущим «Школы злословия») сказал, что своим произведением хотел реабилитировать бабушку, найти и утвердить ее светлые стороны и что, по его мнению, это у него получилось . На наш взгляд, писатель несколько лукавит. Возможно, такой замысел был у него действительно, но он не смог воплотиться в жизнь. Ведь как только автор изображает какую-либо светлую сцену из жизни бабушки, тут же следует другая - еще более мрачная и тягостная. Апогеем этого приема контраста является финальный бабушкин монолог перед закрытой дверью: бабушка мгновенно переходит от мольбы к проклятьям, от слов о прощении к угрозам и брани: «-… Открой дверь, сволочь, или прокляну проклятием страшным. Локти до кости сгрызешь потом за свое упрямство. <…> Открой, Оля, <…> Не буду зла на тебя держать, заберу назад все слова свои, пусть у тебя живет. <…> Давай по-хорошему. Будешь человеком, буду тебе помогать, пока ноги ходят. А будешь курвой, сама с ним будешь барахтаться. А чтоб ты и захлебнулась, раз такая сволочь!.. <…> Ну прости меня. <…> Простишь, буду знать, что недостойна голос на тебя повысить. Ноги тебе целовать буду за такое прощение! Грязная дверь у тебя какая… Слезами своими умою ее. Весь порог оботру губами своими, если буду знать, что тут доченька живет, которая матери своей грехи простила. <…> Открой, сволочь, не убивай! Будь ты проклята!.. »

Итак, художественная правда оказалась сильнее простого человеческого желания. Бабушка Нина Антоновна - действительно образ сложный и противоречивый.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

санаев бабушка повесть образ

1. Лебедева О. Б. Русская высокая комедия XVIIIв.: Генезис и поэтика жанра. Томск, 1996.
2. Гайдукова Е. Б. Вопросы структурно-типологического и мотивного анализа: Учебно-методическое пособие. Красноярск, 2008.
3. Здесь и далее ссылки по: Санаев П. В. «Похороните меня за плинтусом». М., 2006.
4. Толстая Т., Смирнова А. «Школа злословия». Беседа с Павлом Санаевым от 9 мая 2008г. (выпуск 140): [Электронный ресурс] - режим доступа: http:// www/lovi/tv/video/play.php?Code=fnnzkhrxbu

Государство