Термин "валентность" заимствован в лингвистике из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Существуют 3 точки зрения по поводу использования этого термина. Одни лингвисты применяют его только, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин "валентность" может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц в плане как языка, так и речи .
В последние десятилетия при исследовании структуры предложений внимание языковедов все более концентрируется на глаголе, особенно его личных формах, которым фактически отводится роль структурного центра предложения. На этой основе в лингвистике получило довольно широкое распространение понятие валентности глагола, трактовка которого, однако, наталкивается на целый ряд трудностей. В частности, нельзя пройти мимо следующих принципиальных неясностей, связанных с трактовкой глагола как структурного центра предложения. Во-первых, глаголы в их личных и неличных формах не относятся к числу синтаксических единиц, получаемых в результате членения предложений на основе их внутренних синтаксических связей. Во-вторых, далеко не каждое предложение содержит в себе глагол, который можно было бы изучать со стороны его валентности. В-третьих, кроме валентностных характеристик, устанавливаемых в предложениях, глаголы обладают еще специфически лексической сочетаемостью, которая отражается в словарях и без учета которой часто нельзя понять значения глагола.
Валентность (от лат. valentia - сила) - способность слова вступать в синтаксические связи с другими элементами. Свое начало в лингвистике данный термин ведет от работ знаменитого французского лингвиста, представителя структурного направления Л. Теньера. Л. Теньер не только ввел этот термин, но и разработал теорию валентности. Сравнивая глаголы с атомами, обладающими разным числом валентных связей, Л. Теньер называл валентностью способность глагола управлять разным количеством связей. Согласно его теории валентные свойства приписываются только глаголу, который своим смысловым содержанием предопределяет количество зависимых элементов-участников действия. Для обозначения участников действия Л. Теньер ввел термин "актант". На основании способности глаголов объединяться с различным количеством актантов он разбил глаголы на подгруппы: авалентные, моновалентные, дивалентные и тривалентные.
Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина "валентность" заключается в специфике трактовки роли глагола. Согласно его теории, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все же остальные члены, включая и подлежащее, подчинены ему. Такой подход к роли глагола в предложении лишает подлежащее предложения уникальной позиции главного члена, низводя его до уровня одного из глагольных актантов наравне с различными типами дополнений. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников (актантов), которые на уровне предложения могут быть предоставлены либо как дополнения, либо как подлежащее. По мнению Л. Теньера, все обстоятельственные элементы (сирконстанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входит в его валентный набор . Дальнейшее развитие теории валентности позволило уточнить это положение, как и ряд других, и доказать, что существуют глаголы, для реализации, значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Л. Теньер упорядочивает валентности по номерам: первой называется субъективная, второй - валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку.
Объем понятия валентность расширяется и уточняется. Основные положения теории Л. Теньера были обобщены и получили дальнейшее развитие в работах Г, Бринкмана, И. Эрбена, П. Гребе, И. Вайсберга, В. Шмидта, Г. Хельбига.
Вслед за Л. Теньером Г. Бринкман называет "валентностью" способность глагола требовать дальнейшие позиции в предложении . Определяя валентность глагола, он подчеркивает, что для его теории валентности существенным представляется не число, а характер языковых элементов, сочетающихся с глагольным сказуемым . Ориентация на функционально-семантические особенности глагола и его окружения нашла отражение в разработанной Г. Бринкманом классификации глаголов по валентности. Отличие ее от других классификаций заключается, прежде всего в особой трактовке "участников" и "открытых позиций". Понятие "открытая позиция" шире понятия "участник". "Открытой позицией" Г. Бринкман считает любую структурно обязательную позицию при данном глаголе, замещаемую существительным, инфинитивом или придаточным предложением. "Участниками" являются лишь те позиции, которые "открыты для дальнейших связей" и влияют на внутреннее содержание предложения.
На определении количественной валентности глагола по числу обязательных позиций, открываемых глаголом, основана классификация И. Эрбена. И. Эрбен считает, что от валентности глагола "существенным образом зависит, какие и сколько детерминаторов будут стоять до и после глагола, определяя структуру предложения" . И. Эрбен делит предложения на 4 типа в зависимости от количества "участников", требуемых глаголом. Выделяются модели с одним, двумя, тремя и четырьмя "участниками". Классификация И. Эрбена отличается рядом характерных особенностей:
В качестве "участника" рассматривается любой элемент предложения, наличие которого характерно для функционирования глагола в данном значении.
В отличие от классификации Г. Бринкмана, в которой твердо определена иерархия "участников", в классификации И. Эрбена все "участники" равноценны как с точки зрения их синтаксической функции, так и с точки зрения их расположения в предложении.
В целом классификация И. Эрбена носит формально-количественный характер.
В классификации И. Эрбена выделяются четырехвалентные глаголы.
В классификации И. Эрбена безличные глаголы включаются в тип одновалентных глаголов.
Безличные глаголы рассматриваются как глаголы с нулевой валентностью Л. Теньером, Г. Бринкманом, Г.Хельбигом. Как одновалентные они практикуются И. Эрбеном, В. Шмидтом.
Таким образом, появление в лингвистике понятия валентности в значительной мере связано с попыткой создания нового принципа классификации глаголов. В предложенных классификациях глаголов по валентности обнаруживаются значительные расхождения. Они объясняются неоднозначной трактовкой объема понятия валентность, различным пониманием "участников", преимущественным выделением тех или иных аспектов валентно-сти.
Идеи о валентных свойствах морфологических единиц, берущие свое начало в работах Л. Теньера, перекликаются с отечественным учением о факультативной и обязательной сочетаемости. Согласно этому учению языковые элементы способны иметь два вида сочетаемости; обязательную и факультативную. Обязательная сочетаемость присуща тем зависимым элементам, которые требуются как смысловым содержанием, так и формой языковых единиц. Обязательная сочетаемость характеризует те единицы, которые имеют "сильное управление". Этот термин был использован Пешковским для обозначения связи глагола с падежными формами существительного. "Сильному управлению" противопоставляется "слабое управление", при котором не предполагается такой необходимости.
Теория факультативной и обязательной сочетаемости получила окончательное признание после ее развития в трудах ведущих отечественных ученых и нашла свое дальнейшее развитие в работах целого ряда исследователей.
В отечественном языкознании термин "валентность" впервые применил С.Д. Кацнельсон. В одной из своих ранних работ С.Д. Кацнельсон отметил, что валентностью следует считать "потенциальную способность определенных разрядов слов сочетаться с другими разрядами или формами слов" . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: "валентность - это свойство определения разрядов слов присоединять к себе другие слова" . Он определяет валентность как заключающуюся в лаконичном значении слова синтаксическую потенцию, т.е. способность присоединять к себе другое категориально вполне определенное полнознач-ное слово. В принципе каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими полнозначными словами. Но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения. Каждое слово обладает способностью сочетаться с другими словами, и эта способность практически реализуется в беспредельном числе высказываний. Под валентностью имеется в виду подразумеваемое значением слово или имплицитно содержащееся в нем указание на необходимость восполнения его словами определенных типов в предложении. Валентностью с этой точки зрения обладают не все полнозначные слова, а только те из них, которые сами по себе дают ощущение высказывания и требуют восполнения в высказывании. А.А. Потебня, раскрывая понятие глагольной транзитивности, указывая на необходимо содержащееся в глаголе требование объекта. Оспаривая мнение Ф.И. Буслаева, А.А. Потебня писал: "Не договаривая дополнения при объективном глаголе, мы не делаем этого глагола субъективным, потому что нисколько не изменяя этим самого глагола, мы, так сказать, оставляем при нем пустое место для объекта". С.Д. Кацнельсон пишет, что валентность - это свойство значения, в котором как бы содержатся "пустые места" или "рубрики", нуждающиеся в восполнении, как рубрики в анкете. Слово, обладающее валентностью, предполагает возможность его "дополнения". "Дополнение" в этом смысле не следует смешивать с другим грамматическим термином "дополнение" (объект), так как в роли заполнителя "пустой клетки" при глаголе выступает и субъект, а в ряде случаев и так называемое обстоятельство. Но в самом термине "дополнение" как обозначение объекта - во внутренней форме этого термина -- скрывается намек на идею дополнительности и, следовательно, предчувствие идеи валентности.
В традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие. Во-первых, в рамках это теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи. Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически разного рода факультативные обстоятельства -времени, места, причина), было введено понятие факультативной валентности. В-третьих, стало ясно, что синтаксическое отношение слова определяется его семантикой.
Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина "валентность", который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным.
Первоначально значение этого термина не отличалось от значений "сочетание". Подобное толкование этого термина характерно и сейчас для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. В.Г. Адмони, в частности, употребляет термины "сочетаемость", "сочетательная потенция". Признавая сочетательные потенции за каждой частью речи, В.Г. Адмони исследует их на основе полноты-неполноты их лексического заполнения. По определению М.Д. Степановой, термин "валентность" можно считать синонимом "сочетаемости" , т.е. термин валентность используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний. A.M. Мухин считает, что сочетаемость и валентность глаголов взаимно дополняют друг друга, хотя первая определяется по отношению к лексемам, т.е. единицам того же уровня языка, имеющим лексическую семантику, вторая же - по отношению к синтаксемам, наделенным синтаксической семантикой, которые являются единицами синтаксического уровня . Термин "валентность" для Б.М. Лейкиной означает сочетательную способность лингвистического элемента, его способность встречаться вместе с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами. А.В. Кунин, в отличие от М.Д. Степановой, различает термины "валентность" и "сочетаемость": "валентность - это потенция, а сочетаемость - реализация этой потенции" . Такое разграничение валентности и сочетаемости теряет смысл, если принять предложенную Н.И. Филичевой дифференциацию потенциальной валентности, присущей слову как единице языка, и реализованной валентности, свойственной слову как единице речи . В психологическом аспекте под сочетаемостью понимается потенциальная, заложенная в самом слове система его символьных связей с другими словами, которые могут реализоваться только в предложении. А.И. Варшавская приравнивает понятие сочетаемости на морфологическом уровне понятию дистрибуции. Дистрибуция класса - это сумма всех сочетающихся с ним классов слов. На синтаксическом уровне сочетаемость элементов также определяется как дистрибуция. Чаще всего говорят о дистрибуции глагола-сказуемого, т.е. его сочетаемости с дополнением, обстоятельством. Важным здесь оказывается уже набор окружений, а факторы, определяющие наличие того или иного окружения. Основным фактором является валентность элемента, т.е. его потенциальная способность сочетаться с другими элементами. Наряду с обязательной и факультативной валентностью разграничивается обязательная и факультативная сочетаемость, обязательное и факультативное окружение . По мнению М.Д. Степановой, понятие дистрибуции шире понятия валентности.
Небезынтересно отметить терминологический "разнобой" в литературе, непосвященной проблемам сочетаемости: наряду с терминами "валентность" и "сочетаемость" употребляются и такие термины как семантика (Почепцов, Котелова, Гак, Скепская), окружение (Почепцов), синтаксический контекст (Амосова, Колшанский), комбинаторика (Бурлакова), синтагматическая потенция (Котелова, Морковин). Одни лингвисты употребляют эти термины недифференцированно, как равнозначные, определяя одни понятия через другие (валентность определяется через сочетаемость, сочетаемость через окружение, дистрибуцию как сумму всех возможных окружений).
В последнее время появилась тенденция сузить значение термина "валентность" и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина "валентность" не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предполагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако тенденция употреблять термин "валентность" в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи.
Приведенный обзор литературы позволяет резюмировать, что теория валентности прочно вошла в лингвистику и ученые продолжают работать над ее дальнейшим развитием. За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития, и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления она связывалась только с глаголом, то с развитием теории валентност-ному анализу стали подвергаться и другие части речи.
Введение
валентность лингвистика ощущение глагол
Существенный вклад в теорию и практику валентностного анализа был сделан в отечественной лингвистике (Кацнельсон С.Д., Бурлакова В.В., Филичева Н.И., Мухин А.М. и др.). Современное языкознание располагает большим количеством работ, посвященных как разработке теоретических проблем, так и исследованию валентных свойств различных частей речи. Если в начале появления круг применения теории валентности ограничивался глаголом, то дальнейшая разработка теории доказала, что не только глаголы, но и другие части речи обладают валентностными свойствами. В настоящее время существует тенденция приписывать валентностные свойства не только глаголу, прилагательному и существительному, но и наречию, предлогу и союзу. Однако, особое внимание лингвистов, как отмечает В.В. Бурлакова, продолжают привлекать вопросы валентности глагола - языковой единицы, обладающей наиболее сложными и разнообразными сочетательными потенциями. Организующую роль глагола для большинства предложений признают большинство языковедов.
Именно такое исследование, проведенное на материале текстовой и словарной выборке, предпринимается в настоящей курсовой работе. Целью курсовой работы является исследование валентностных свойств группы глаголов ощущения.
Объектом исследования являются глаголы ощущения русского языка.
Задачами работы являются анализ частотности глаголов, исследование валентностей глаголов ощущения: индивидуальной и категориальной, синтаксической и семантической, субъектной и объектной.
В качестве основного метода исследования в курсовой работе используется метод лингвистического описания с привлечением методов сравнительного анализа, валентностного анализа, контекстуального анализа.
Цели и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.
Понятие валентности в современной лингвистике
Трактовка валентности в отечественной и зарубежной лингвистике
Изучение сочетательных свойств языковых единиц неизбежно приводит к теории валентности . Теория валентности, как и сам термин, возникли в лингвистике сравнительно недавно. Существуют три точки зрения по поводу использования термина «валентность». Одни лингвисты применяют его, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин «валентность» может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц как языка, так и речи.
Термин «валентность» заимствован в лингвистику из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Свое начало в лингвистике термин «валентность» ведет от работ французского лингвиста, представителя структурального направления Л. Теньера, который не только ввел этот термин, но разработал теорию валентности . Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина «валентность» заключается в специфике трактовки глагола. Согласно теории Теньера, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все остальные члены предложения, включая и подлежащее, подчинены ему. Однако, в валентный набор глагола Теньер включил только подлежащее и дополнение и назвал эти элементы «актантами», то есть участниками действия . Все виды обстоятельств в терминологии Теньера «сиркостанты», из валентного набора глагола исключаются. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников - «актантов», которые на уровне предложения могут быть представлены либо как дополнение, либо как подлежащее. По мнению, Теньера, все обстоятельственные элементы (сиркостанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входят в его валентный набор. В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некоторые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали включаться в валентный набор глагола. Дальнейшее развитие теории «валентности» позволило доказать, что существуют глаголы, для реализации значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Термин «валентность» сравнительно молод. В отечественном языкознании его впервые применил С.Д. Кацнельсон, определивший валентность, как «способность слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: «валентность - это свойство определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова». Каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими словами, но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения».
Термин «валентность» для В.М. Лейкиной означает сочетательную способность встречаться с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами . В.В. Бондцио утверждает, что при изучении моделей предложения значительное место принадлежит теории валентности. При этом под валентностью понимается прежде всего сочетаемость глаголов с определенными обязательными членами предложения, что и служит часто в сочетании с традиционным учением о глагольном управлении, основой моделирования предложений, однотипно связанных с ним распространителей его значения .
Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, следует признать, что понятие валентности, главным образом, касается семантического содержания глагола . Валентность, как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций некоторые лингвисты противопоставляют сочетаемости, понимая валентность как потенциальную способность языкового элемента сочетаться с другими элементами.
О.С. Ахманова определяет сочетаемость как способность элементов соединяться друг с другом в речи . Н. 3. Котелова трактует сочетаемость слова, как совокупность его синтагматических потенций, принадлежность которых слову, характеризует его как определенное свойство, иначе говоря, это набор и условия реализации распространителей слова, его синтагматических свойств, его связеизменение . По определению М.Д. Степановой термин «валентность» можно считать синонимом «сочетаемости», то есть термин «валентность» используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, это как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний . Сочетаемость слова - это его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного смыслового задания. Иначе говоря, сочетаемость слова есть реализация его валентности .
Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина «валентность», который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным. Первоначально значение термина «валентность» не отличалось от значения «сочетание». Подобное толкование этого термина характерно для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Однако в последнее время появилась тенденция сузить значение термина «валентность» и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина «валентность» не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако, тенденция употреблять термин «валентность» в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи .
За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления валентность связывалась с глаголом, то по мере развития валентностному анализу стали подвергаться и другие части речи, способные открывать вокруг себя места для актантов. Если первоначально валентность определялась только как сочетаемость глагола с дополнениями, то позднее круг «участников» расширялся за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу и в первую очередь - структурно-обязательных обстоятельств. Небезынтересно отметить, что несмотря на наличие большого количества исследований по валентности языковых единиц, некоторые лингвисты признают, что законы, управляющие функционированием слова, в частности, его сочетаемостью в одних случаях представляются достаточно простыми и очевидными, в других же - сложными, трудно объяснимыми и даже загадочными .
Мы говорим, что у некоторого слова Л есть семантическая валентность X, если слово Л описывает ситуацию, в которой есть обязательный участник, выполняющий роль X. Значения слов, связанных с Л и обозначающих обязательных участников описываемой словом Л ситуации, называются семантическими актантами этого слова. Семантические актанты слова Л заполняют семантические валентности слова Л. Хотя понятия актанта и валентности нередко смешивают, они имеют разную логическую природу. Если семантический актант слова Л - это некоторое значение, отличное от значения самого Л и переменное в том смысле, что в разных предложениях со словом Л оно разное, то СВ слова Л -- это постоянное внутреннее свойство самого Л, обусловленное его значением. Содержание СВ слова -- это роли участников ситуации -- агенс, пациенс, инструмент, место и т. п. Эти роли - части лексического значения данного слова.
Возьмем слово наказывать. Чтобы определить, каковы его СВ и семантические актанты, надо сделать то же, что мы делали при компонентном анализе: проанализировать обозначаемую этим словом ситуацию. О наказании можно говорить только в том случае, когда лицо В совершило проступок С, а другое лицо А причиняет В некоторое зло D с целью заставить самого В исправиться и впредь не совершать проступков типа С. Эти А, В, С и D и есть обязательные участники ситуации наказания, т. е. ее семантические актанты. Если А, В, С и D присутствуют в соответствующих ролях и выступают: А -- в роли деятеля -- агенса, В -- в роли лица, затрагиваемого описываемой ситуацией, -- пациенса, С -- в роли события и Д -- в роли средства осуществления ситуации, то происходящее всегда можно назвать наказанием.
Число семантических актантов и СВ слова = числу переменных в описании его значения, т. е. в толковании.
Семантические актанты и валентности слов необходимо отличать от синтаксических актантов и валентностей. Сем. актанты и валентности -- это единицы и отношения плана содержания речевого отрезка, а синт. актанты и валентности - единицы и отношения, характеризующие план выражения речевого отрезка. Вторые выступают в качестве означающего для первых.
Если слово У синтаксически зависит от слова X и при этом морфо-синтаксическое оформление У зависит не только от типа синтаксической связи, ее содержания, части речи и формы У, но и конкретно от X как лексемы, то У является синт. актантом (дополнением), в противном случае -- определением или обстоятельством.
Главная проблема при определении состава СВ слова состоит в том, чтобы правильно провести границу между валентностями, связывающими значение слова с его актантами, и более слабым типом семантических зависимостей, соединяющих значение слова с его сирконстантами. Обычно руководствуются следующими соображениями:
1. Обязательность соответствующих аспектов (участников) для обозначаемой словом ситуации говорит о том, что они являются семантическими актантами. При этом актантами не считаются аспекты (участники), присущие всем ситуациям вообще, например, такие, как время и место, которые в большинстве случаев выступают как сирконстанты. Соответственно, необязательность того или иного аспекта (участника) для ситуации, как правило, свидетельствует о том, что он является
Сирконстантом.
- 2. Семантических валентностей у слова бывает немного, от одной до трех, реже четыре и более.
- 3. Для семантических актантов характерна идиоматичность морфологического выражения: оно зависит не только от содержания соответствующих валентностей, но и от лексемы, которой принадлежит актант. Так, участник ситуации с одной и той же семантической ролью адресата при глаголе сообщать выражается именем в дательном падеже, а при глаголе извещать -- в винительном. Это явный показатель того, что мы имеем здесь дело с семантическим актантом.
Проблема определения состава валентностей слова усложняется еще и тем, что помимо упомянутой выше синтаксической факультативности существует еще и семантическая необязательность (факультативность) валентности. Вопреки самому определению СВ, основанному на выделении в ситуации обязательных участников, в ряде случаев признается, что состав таких участников может варьировать в определенных пределах. Так, семантически факультативна валентность цели у большинства глаголов направленного, ориентированного движения.
Валентность ‒ способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом. Термин был введен в лингвистику Л. Теньером и А. В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто? кого? о чем?); (ср.: герцог просил короля о милосердии ). Множество валентностей глагола образует его валентную структуру. Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами. В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение (ср.: просить помиловать всех родственников илипросить, чтобы он помиловал всех родственников казненного ).
Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто? смеется ), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем?/чем? смеется ).
Вначале, когда термин валентность только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин валентная структура используется не очень широко (ср.: конкурирующий терминаргументная структура ), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.
Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср.: сердитый кто? на кого? за что? – Вернулся Коля, сердитый на меня за то, что я опоздал ) и существительным (сестра кого? – Германа ).
Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины, сравните: вернулся вечером/ с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности .
В-третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников. Эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.
Принято различать семантическую валентность (лексическую /семантико-логическую ) и синтаксическую валентность (грамматическую ) или ее уровни.
Первая основана на понятийном содержании, вытекает из лексического значения слова и представлена предикатным словом с открытыми им позициями. Именно на этом уровне члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами (семантическими актантами), а вся структура – предикатно-apгументной.
Синтаксическaя валентность представляет собой совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют синтаксическим актантам. У Л. Теньера термин актант используется для обоих уровней. Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, большинство ученых признает понятие валентности главным образом принадлежащим семантическому уровню.
Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. Эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Сравните: строитель = ‘тот, кто строит’; предикат строить двухвалентен (кто? строит что?) – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную (ср.: строить метро – строители метро ).
В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей. В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президент а), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и другие. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агент а) и другие.
http://www.krugosvet.ru/enc/lingvistika/valentnost
▲ Наверх
Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.
Так, формы существительных: столу, стене, пути , хотя и имеют разное оформление аффикса: -у, -э, -и , т.е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как достигать – достичь; нарезать – нарезать; делать – сделать; толкать – толкнуть; решать – решить; посылать – послать; брать – взять.
Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.
Категории в грамматике могут быть более широкие, например, части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т.п., в пределах глагола – категории залога, вида и так далее.
Следовательно, термины грамматическая форма/грамматические формы и грамматическая категория/грамматические категории не следует смешивать.
Грамматическая форма связана со способом выражения: это соотношение грамматического значения и грамматического способа выражения этого значения в их единстве.
Грамматическая категория не связана с определенным или данным способом грамматического выражения, но это не значит, что грамматическая категория – область понятий, логики и стоит вне языка, может быть «надъязыковой», общей всем языкам. Наоборот, грамматическая категория только тогда факт языка (а иным она быть не может), если она в языке выражена грамматически, т.е. опять же теми или иными грамматическими способами, но одним или разными – для грамматической категории не существенно.
Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.
Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т.е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т.д. для определенности и какой-то, некий и т.д. для неопределенности). Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т.д.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: тот, та, то, те после слова (дом-тот, изба-та, окно-то, грибки-те и т.п.).
Особый всесторонне окончательный вид сомалийского языка, выраженный повтором fen-fen от глагола fen ‘глодать’, по-русски мы переводим: ‘обгладывать со всех сторон, до конца’, где то, что для сомалийского языка (грамматическое значение вида) выражено грамматическим способом повтора, по-русски передается лексически, словами: ‘со всех сторон’, ‘до конца’, тем самым такая видовая категория свойственна сомалийскому языку и несвойственна русскому.
Значение «двойственности» в одних языках имеет узаконенное грамматическое выражение формами двойственного числа (старославянский, древнегреческий, санскрит, древнерусский, литовский), в других же языках, где нет категории двойственного числа, то же самое может быть выражено сочетанием числительных со значением ‘два’, ‘двое’ и соответствующих существительных.
Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца ), необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).
Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от 3 (арабский), 4 (немецкий), 6 (русский) до 15 (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).
Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (твор. п. с предлогом), а в казахском это же самое передается как Отынга барды (где отынга – дат. п.).
Сочетание более широких и более узких категорий в каждом языке может быть также особым и своеобразным. Так, для русской грамматики привычно, что имена, а также причастия склоняются (т.е. изменяются по падежам и числам), а глаголы спрягаются (т.е. изменяются по лицам и числам), но в ряде языков, например в тюркских, угро-финских, самодийских и других, имена могут изменяться по лицам, сравните, в казахском: эке-м ‘моя мать’, эке-н ‘твоя мать’, эке-си ‘его мать’ – это, конечно, не спряжение, а присоединение аффикса притяжательности; наоборот, в латинском языке форма герундия склонялась.
В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционнее в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т.е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.
Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число.
А. А. Реформатский. Введение в языковедение
▲ Наверх
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ
Язык как коммуникативная система обеспечивает передачу информации различного рода. Это и информация о предметах, явлениях, положениях дел во внешней дествительности, и информация о субъективных актах когнитивной (познавательной) деятельности и личных переживаниях говорящего, и информация служебного характера, касающаяся используемых способов построения связной речи и особенностей поведения в ней употребляемых языковых единиц и их вариантов.
Передачу служебной информации берут на себя грамматические средства, в том числе и морфологические.
В традиционной лингвистике принято разграничивать в содержательной структуре слова значения лексические и значения грамматические. Первые обычно характеризуют как вещественные, конкретные, а вторые как формальные, абстрактные.
Иногда предлагается квалифицировать грамматические значения (в отличие от лексических) как обязательные. Так, в русском языке для любого существительного обязательно выражение значений предметности, числа, падежа, а в единственном числе и рода. Но и этот критерий не абсолютен. В одном и том же языке одно и то же значение может быть передано в одних случаях грамматически, в других лексически, в третьих остаться невыраженным.
Поэтому можно просто исходить из того, что лексические значения выражаются знаменательными словами, формообразующими основами знаменательных слов, корневыми морфемами знаменательных слов. Носителями же грамматических значений выступают используемые в формообразовании слов аффиксальные морфемы, служебные слова, морфологические операции типа значащих чередований фонем и т.п. Но многие из этих средств используются также в словоообразовании, т.е. в процессах построения новых лексических единиц (например, суффикс -ск- в университетский , префикс при - в пригород ). Такого рода факты затрудняют разграничение лексических и грамматических значений.
- затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании ‒ синтагматическое /реляционное значение;
- фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи ‒ частеречное значение ;
- характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова ‒ морфологическое значение ;
- соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим ‒ словообразовательное/деривационное значение .
В данном разделе предметом разговора являются прежде всего собственно морфологические значения, элементарные значения словоформ многоформенных слов. Они могут:
- иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета;
- характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесенностью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта;
- указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного;
- служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного.
Грамматические категории слов. Элементарные грамматические значения даны в противопоставлениях друг другу. Так, в немецком языке противопоставлены друг другу значения четырех падежей (им., род., дат., вин.); в английском языке систему оппозиций образуют 16 временных форм глагола. Система падежных противопоставлений образует грамматическую категорию падежа. Система противопоставлений значений временных форм образует грамматическую категорию времени.
Но элементарные грамматические значения в рамках грамматических категорий противопоставлены не сами по себе. Семиотический подход к языковым единицам предполагает, что нет языковых значений самих по себе, как и нет языковых форм, которые были бы лишены значений. О грамматическом значении можно говорить лишь тогда, когда в данном языке имеется регулярно с ним соотносимый экспонент, т.е. формальный показатель грамматического значения. Таких показателей для одного и того же значения может быть несколько.
Единство грамматического значения и соотносимого с ним стандартного формального показателя образует двухстороннюю языковую единицу, грамматический знак, которому в отечественной лингвистике (А. В. Бондарко и др.) было присвоено имя граммемы . Это понятие близко к понятиям формальной категории у А. М. Пешковского и категориальной формы у А. И. Смирницкого. Его эквивалентами являются понятия разряда грамматической категории , частной грамматической категории и грамматической формы .
Соответственно и грамматическая категория слова (морфологическая категория) представляет собой не просто систему оппозиций элементарных грамматических значений, а систему противопоставлений граммем как двустороних сущностей, обладающих каждая своим означаемым и своим означающим (или стандартным набором означающих). Надо отметить, что если нет подобного противопоставления граммем определенного вида в данном языке, то нет и соответствующей грамматической категории. Так, например, не приходится говорить о категории падежа во французском, испанском или итальянском языках.
Наборы граммем и грамматических категорий слов определенных частей речи неодинаковы от языка к языку. Так, немецкие и английские имена существительные обладают категориями числа, падежа и соотнесенности (внутри которой противопоставлены граммемы несоотнесенности, неопределенной соотнесенности и определенной соотнесености), но в английском отсутствует категория рода. В ходе исторического развития данного языка инвентари грамматических категорий слов и различаемых в них граммем могут испытывать изменения. Так, категория соотнесенности имен существительных в германских и романских языках формировалась в тот исторический период, когда эти языки уже обладали письменностью. Современные славянские и германские языки не сохранили граммему двойственного числа, входившую в формообразовательную парадигму праиндоевропейского глагола.
http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm#2
Типы валентности
Семантический уровень валентности основан на понятийном содержании и представлен предикатным словом с открытыми им позициями. На семантическом уровне валентности члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами, а вся структура - «предикатно-аргументной» структурой. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют актантам. Такое разделение терминологии для обозначения участников действия на семантическом и синтаксическом уровнях является нововведением, так как у Л. Теньера термин «актанты» используется для обоих уровней . Описывая семантическую сочетаемость, Э.М. Медникова замечает, что свобода сочетаемости в этом смысле ограничивается собственной семантикой слов, участвующих в словосочетании: значение одного члена словосочетания и значение другого члена словосочетания допускает или не допускает их соединение. Под семантической валентностью глагола, которая аналогична лексической валентности Б.А. Абрамов понимает его сочетаемость с определенными семантическими классами детерминантов. В понимании сущности семантической валентности нет особых расхождений, хотя количество семантических рядов, выделяемых при описании сочетаемости глагола, и их наименований у отдельных авторов не совпадают. Под синтаксической валентностью глагола понимается его способность выступать в определенном окружении. Учитывая многоплановость понятия «синтаксическая валентность», Б.А. Абрамов, выделил в ней два аспекта; реляционную и конфигурационную валентность. Реляционная валентность определяется как синтаксические отношения, образующие окружения слова. Конфигурационная валентность регламентирует формальные средства выражения синтаксических отношений .
Различая синтаксическую и лексическую сочетаемость Е.С. Кубрякова определяет первую как, способность слова вступать в те или иные связи с другими словами, а также занимать определенную позицию высказывания. Способность данного слова как определенной лексемы встречаться совместно с другой лексемой и проявлять избирательность в выборе лексического партнера, составляет то, что можно назвать лексической сочетаемостью . Если синтаксическая сочетаемость слова есть выражение его принадлежности к грамматическим классам слов, прежде всего - частям речи, лексическая сочетаемость слова обусловлена более его индивидуальными семантическими свойствами и потому она связана чаще с факторами узуального порядка. Правила синтаксической сочетаемости обычно фиксируют более общие закономерности употребления слова, правила лексической сочетаемости - более индивидуальны. Они диктуются не только принципами согласования определенных смыслов, но и более частными закономерностями их сочетания. Они не столько предписывают связи, сколько фиксируют распространенность тех или иных сочетаний и привычность ассоциации одних слов с другими .
Понятиям семантической и синтаксической валентностей соответствуют понятия лексической и грамматической валентности, которыми оперируют некоторые исследователи. Суть грамматической валентности, по мнению М.Д. Степановой, заключается в способности слова комбинироваться с определенными частями речи в определенных грамматических факторах как, например, «переходный глагол + имя в винительном падеже», тогда как лексическая валентность, то есть «заполнение синтаксических моделей конкретными лексическими единицами», связана с экстралингвистическими факторами .
В отечественной лингвистике было введено понятие «активной» и «пассивной» валентности. Активной валентностью единицы называют ее способность подчинять себе определенные типы зависимых членов предложения. Существенным помимо рассмотренных выше видов валентностей является противопоставление категориальной и индивидуальной валентности. Категориальная валентность - это валентность, присущая всем элементам, входящим в данный класс, валентность, характеризующая данную категорию языковых элементов в целом. Категориальная синтаксическая валентность зависит, прежде всего, от принадлежности слова к определенному лексико-грамматическому разряду (части речи). Так, например, глагол как часть речи характеризуется совершенно иными валентностными свойствами, чем имя существительное. В отличие от категориальной валентности, индивидуальная валентность характеризует отдельный элемент или отдельные элементы того или иного класса, а не весь класс в целом. Для грамматики, в частности, для синтаксического строя, типичны в основном категориальные (стандартные) валентности .А.М. Мухин, рассматривая валентность различных лексико-семантических групп глаголов, описывает следующие типы валентности: 1) Объектная валентность глаголов из числа как однопереходных, так и двупереходных. Объектные синтаксемы используются по-разному в предложениях при переходных глаголах различных лексико-семантических групп. 2) Косвенно-объектная валентность глаголов (в основном из числа двупереходных), поскольку в отношении употребительности косвенно-объектных синтаксем при них переходные глаголы также неоднородны. Специфика объектных и косвенно-объектных синтаксем заключается в том, что лексическая наполняемость их различных позиционных и лексико-комбинаторных вариантов сводится к тем лексемам-дополнениям, сочетаемость с которыми учитывается при выделении лексико-семантических групп переходных глаголов. 3) Медиативная валентность. 4) Респективная валентность. 5) Каузальная валентность. Особую значимость, по А.М. Мухину, имеет объектная валентность, определяя которую он относит глаголы в предложениях к числу переходных .
Обзор работ отечественных и зарубежных лингвистов показал, что различные лингвисты выделяют различные типы валентности: семантическую и синтаксическую; лексическую и грамматическую; синтаксическую и лексическую, реляционную и конфигурационную; содержательную и формальную; обязательную и факультативную, потенциальную, реализованную, одноместную и многоместную; категориальную и индивидуальную; активную и пассивную; узуальную и окказиональную, контактную и дистантную; эмотивную; объектную, косвенно-объектную, медиативную, респективную и каузальную.
Все типы валентностей заслуживают самого тщательного изучения, однако, наибольший интерес лингвистов вызывает проблема соответствия семантической и синтаксической валентности. Уже сейчас лингвистам ясно, что между уровнем семантики и уровнем синтаксиса нет однозначного соответствия .
