СКАЗАНИЕ О ВАВИЛОНСКОМ ЦАРСТВЕ

СЛОВО О ВАВИЛОНЕ, О ТРЕХ ОТРОКАХ. ПОСОЛЬСТВО ЦАРЯ ЛЕВКИЯ, НАРЕЧЕННОГО В КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЕМ, КОТОРЫЙ ПОСЫЛАЛ В ВАВИЛОН ИСПРОСИТЬ ЗНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ- АНАНИИ, АЗАРИИ, МИСАИЛА

Сначала он хотел послать трех человек, христиан сирийского рода. Они же сказали: «Не подобает нам идти туда, но пошли из Греции грека, из Обезии обежанина, из Руси русского». И он отправил посланцами тех, кого они хотели.

Когда они были за пятнадцать дней пути до Вавилона, царь Василий сказал им: «Если здесь будет явлено знамение святых, то я не отрекусь от Иерусалима, но буду приверженцем веры христианской и поборником против врагов иноверных за род христианский».

И пошли три мужа, грек Гугрий, Яков-обежанин, русин Лавер, и ехали до Вавилона три недели, А когда пришли туда, не увидели града: все быльем поросло так, что не видно было дворца. Пустили они коней и нашли тропу, по которой ходили малые звери. В зарослях же тех была лишь часть травы, а две части гадов; но не было у них страха. И они пошли тем путем и пришли к змею.

Через змея была положена лестница из кипарисового дерева, а на ней была надпись из трех частей: по-гречески, по-обежски и по-русски. Первая надпись по-гречески: «Которого человека бог приведет к лестнице этой...» Вторая надпись по-обежски:

«Пусть перейдет через змея без боязни...» Третья надпись по-русски: «Пусть идет с лестницы через палаты до часовни». И была та лестница из восемнадцати ступеней: такова толщина того змея. Взошли они на верх ее, а там - другая лестница, вниз, в город, и написано на ней то же.

А когда они проходили через палаты, то палаты были полны гадов, но те не причинили им никакого вреда.

Когда же они подошли к церкви и вошли в нее, уста их наполнились благоуханием, ибо в церкви было написано много деяний святых. Поклонились они гробам святых трех отроков - Анании, Азарии и Мисаила - и сказали: «Пришли к вам по велению божию и великого богохранимого царя Василия просить от вас знамения». И стоял на гробе Анании золотой кубок, украшенный дорогими камнями и жемчугом, полный мирра и ливана, и стеклянная чаша, подобной которой и не видывали. Они же пригубили из того кубка и возликовали. А восстав от сна, подумали было взять кубок с вином и нести к царю. Но был им глас от гроба в девятый час дня: «Не отсюда возьмете знамение, а идите в царев дом и там получите знамение!» Они же пришли в великий ужас. И был им глас вторично: «Не ужасайтесь, идите!»

И, встав, они пошли. Царева же палата была у часовни. И когда они вошли в цареву палату, тут они увидели ложе, а на нем - два венца: царя Навуходоносора и царицы его. Они же, взяв их, увидели грамоту, написанную греческим языком: «Эти венцы были сделаны, когда царь Навуходоносор воздвиг золотого идола и поставил его на Дирелмесском лугу». И были те венцы из сапфира, измарагда, крупного жемчуга и аравийского золота. «До сих пор эти венцы были скрыты, а ныне молитвами трех святых отроков должны быть возложены на богохранимого царя Василия и на блаженную царицу Александру».

А войдя во вторую палату, они увидели царские одежды, порфиры, но едва прикоснулись к ним руками, как все обратилось в прах. И стояли тут украшенные золотом и серебром ларцы, и, открыв их, увидели они золото, серебро и драгоценные камни. И взяли они двадцать великих камней, чтобы отнести к царю, а себе взяли столько, сколько могли унести, а также взяли и кубок, такой же, какой был на гробнице трех отроков.

Затем они вернулись к церкви и, войдя в нее, поклонились трем отрокам, но не было им гласа свыше. И стали они тужить, но отпили из кубка того и возликовали. А утром на рассвете воскресного дня был им глас, изрекший: «Умоем лица свои!» И они увидели церковный кубок с водой, умыли лица свои и воздали хвалу богу и трем отрокам. Когда же они отпели заутреню и часы, был им глас такой: «Знамение вы взяли, теперь, ведомые богом, пойдите своим путем к царю Василию». Они же поклонились, испили по три чаши и пошли к змею. И, приставив лестницу, перебрались через змея, и перенесли все, что с собой взяли.

Сын же обежаиин, именем Яков, запнулся, и с пятнадцатой ступени полетел вниз, и разбудил змея. И поднялась на змее чешуя, как волны морские. Они же, подхватив друга своего, пошли сквозь заросли и к полудню увидели коней и своих слуг. А когда они начали укладывать на коней своих принесенное, свистнул змей. Они же от страха пали замертво.

Свист змея достиг и того места, где стоял царь Василий, ожидая детей своих, - ибо нарек он их своими детьми. Оттого свиста ослепли и пали замертво многие из их братии, до трех тысяч,. ибо царь подошел к Вавилону на пятнадцать дней пути. И отступил он от того места на шестнадцать дней пути и сказал:

«Уже дети мои мертвы». А затем сказал: «Еще подожду немного».

Те же, вставши, как ото сна, пошли, и настигли царя за шестнадцать дней пути, и, прийдя, поклонились царю. И рад был царь и все войско его. И они рассказали ему всё,- каждый по очереди.

Патриарх же взял два венца и, прочитав грамоту, возложил их на царя Василия и на царицу Александрию, родом из Армении. Царь же, взяв кубок, повелел наполнить его чистым золотом, а пять дорогих камней послал в Иерусалим к патриарху. И обо всем, что они принесли для себя, - о золоте, и серебре, и драгоценных камнях, и крупном жемчуге,- посланцы поведали царю. Царь же не взял себе ничего, но и еще дал им по три золотых монеты. Отпустил их и сказал им: «Идите с миром к отцам вашим и матерям и прославляйте бога, и трех отроков, и царя Улевуя, в крещении нареченного Василием».

Оттуда царь пожелал было идти в Индию. Давид же, царь критский, сказал: «Пойди на страны северные, на врагов иноверных, за род христианский!»

СЛОВО О ВАВИЛОНѢ, О 3 ОТРОКЪ. ПОСЛАНИЕ ОТ ЛЕУКИЯ ЦАРЯ, А ВО КРЕЩЕНЬИ НАРЕЧЕНАГО ВАСИЛИЯ, ЕЖЕ ПОСЛА В ВАВИЛОНЪ ИСПЫТАТИ ЗДНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХЪ ОТРОКЪ ОНАНЬИ, ОЗАРЬИ, МИСАИЛА

СЛОВО О ВАВИЛОНЕ, О ТРЕХ ОТРОКАХ. ПОСОЛЬСТВО ЦАРЯ ЛЕВКИЯ, НАРЕЧЕННОГО В КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЕМ, КОТОРЫЙ ПОСЫЛАЛ В ВАВИЛОН ИСПРОСИТЬ ЗНАМЕНИЯ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ — АНАНИИ, АЗАРИИ, МИСАИЛА

А первое посла 3 человѣкы крестьяньскаго роду и сурьскаго. Они же рекоша: «Неподобно нам тамо ити, но пошли из Грекъ гричина, из Безъ обяжанина, из Руси русина». И посла, яко хотяхут.

Сначала он хотел послать трех человек, христиан сирийского рода. Они же сказали: «Не подобает нам идти туда, но пошли из Греции грека, из Обезии обежанина, из Руси русина». И он послал тех, кого они хотели.

Бяше близъ Вавилона за 15 дний, рече имъ царь Василѣй: «Аще будетъ зднамение святыхъ здѣ, да не отлучюся от Ерусалима, но буду подобникъ вѣрѣ хрестьяньстѣй и поборникъ на врагы иновѣрныя за род хрестьяньскый».

Когда они были за пятнадцать дней пути до Вавилона, сказал им царь Василий: «Если будет здесь знамение святых, то не отрекусь от Иерусалима, но буду поборником веры христианской и защитником от врагов иноверных рода христианского».

И поидоша 3 мужи, Гугрий грѣцинъ, Яковъ обѣжанинъ, Лаверъ русинъ, и ехали 3 неделѣ до Вавилона. И приидоша тамо и не видиша града: оброслъ бо бяше былиемъ, яко не видити полаты. Они же пустиша кони и нашли бо бяху путець, малаго звѣри хождение. Бяше бо в былии томъ елико трава, а двѣ части гада, но не бысть им страха. И поидоша путемъ тѣмъ и приидоша ко змию.

И пошли три мужа, грек Гугрий, Яков обежанин, Лавер русин и ехали до Вавилона три недели. А когда пришли туда, не увидели града: весь быльем порос так, что не видно было палат. Пустили они коней и нашли тропу, которую протоптали малые звери. В зарослях же тех было лишь часть травы, а две части гадов; но не было у них страха. И они пошли тем путем и пришли к змию.

Бяшет ту лѣствица от древа купариса прилождена чрез змѣя, а написано бо бяше на ней 3 слова: грѣческы, обезскы, рускы. 1-е слово грѣческы: «Котораго человѣка Богъ принесеть к лествицѣ сей...» 2-е слово обезскы: «Да лѣзеть чрес змѣя без боязни...» Третьее слово рускыи: «Да идеть с лѣствицѣ чресъ полаты до часовницѣ». Бяшеть бо лѣствиця та 18 степенѣй: така бяшеть толстота змѣя того. Взидоша горѣ, оже тамо — другая лѣствиця внутрь, написано тако же.

Чрез змия была положена лестница из древа кипариса, а на ней — надпись на трех письменах: по-гречески, по-обежски и по-русски. Первая надпись по-гречески: «Которого человека Бог приведет к лестнице сей...» Вторая надпись по-обежски: «Пусть лезет чрез змия без боязни...» Третья надпись по-русски: «Пусть идет с лестницы чрез палаты до часовни». И была та лестница из восемнадцати ступеней: такова толщина того змия. Взошли они на верх ее, а там — другая лестница, внутрь града, и написано на ней то же.

И преидоша чрес полаты, бяху бо полаты полны гада, но не створиша им ничто же.

А когда они проходили через палаты, были палаты полны гадов, но не причинили им никакого вреда.

Они же пришедше и влѣзоша в церковъ, и наполнишася благоухания уста их: бяху бо много дѣяния въ церкви написана. И поклонишася гробомъ святыхъ 3-хъ отрокъ Онаньи, Озарьи и Мисаила и ркоша: «Приидохомъ к вам по Божию изволению и великаго царя Василия богохранимаго просить от вас зднамения». И стояше клубокъ на гробѣ Онаньинѣ златъ с камениемъ драгымъ с жемцюгом украшеным, полнъ мура и ливанъ, и стекляницю, того не видихом. Мы же, вземше ис кубка того, быхомъ веселѣ. И воставше от сна, мыслихомъ взяти кубокъ с виномъ и нести ко царю. И бысть нам глас от гроба въ 9-й час дни: «Не возмете зднамения здѣ, но идите в царевъ домъ, возмите зднамение!» Они же ужасны быша велми. И бысть имъ глас 2-е: «Не ужасайте, идите!»

Когда же они подошли к церкви и вошли в нее, наполнились благоуханием уста их, ибо в церкви написано было много деяний святых. Поклонились они гробам святых трех отроков — Анании, Азарии и Мисаила — и сказали: «Пришли к вам по велению Божию и великого богохранимого царя Василия просить от вас знамения». И стоял на гробе Анании златой кубок, украшенный дорогими камнями и жемчугом, полный мира и Ливана, и стеклянная чаша, подобной которой и не видывали. Они же, отлив из кубка того, возрадовались. А восстав от сна, подумали было взять кубок с вином и нести к царю. Но был им глас от гроба в девятый час дня: «Не отсюда возьмете знамение, но идите в царев дом, там получите знамение!» Они же пришли в ужас. И был им глас вторично: «Не ужасайтесь, идите!»

Они же вставше идоша. Бяше бо царева полата от часовницѣ. И внидоша в цареву полату и видиша ту одръ стоящъ, и ту лежаше 2 вѣнця: царя Навходоносора и царицѣ его. Они же вземше, видиша грамоту, написано грѣческымъ языком: «Си вѣнци створенѣ бысть, егда Навходоносоръ царь створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмсгьй». Бяху бо вѣнци тѣ от камени самфира, измарагды и жемчюга великаго и злата аравита. «Си венци сокров ены бысть доселѣ, а ныни положена бысть и на царѣ богохранимом Василии и царѣцѣ блаженнии Александрѣ молитвами святых 3 отрок».

И встав, они пошли. Царева же палата была у часовни. И когда они вошли в цареву палату, увидели они одр, а на нем — два венца: царя Навуходоносора и царицы его. Они же, взяв их, увидели грамоту, написанную греческим языком: «Эти венцы сделаны были, когда царь Навуходоносор воздвиг золотого идола и поставил его на Дирелмесском поле». И были те венцы из сапфира, изумруда, крупного жемчуга и аравийского золота. «Доселе венцы эти были сокрыты, а ныне молитвами трех святых отроков должны быть возложены на царе богохранимом Василии и блаженной царице Александре».

И вшедъ въ 2-ю полату и видѣша запоны и памфиры царьскыя, идѣ же прияша руками, и бысть все, акы прах. И бяхут ту ларцы со златомъ и сребром, и отвергше, видиша злато и сребро и камение многоцѣнное и драгое. И взяша камень великых числомъ 20 донести цареви, а собѣ, яко могут отнести, и взяше кубокъ таковъ же, яко же у трех отроков.

А войдя во вторую палату, увидели они царские одежды, порфиры, но едва прикоснулись к ним руками, как все обратилось в прах. И стояли тут ларцы со златом и серебром, и открыв их, увидели они золото, серебро и драгоценные камни. И взяли они двадцать крупных камней, чтобы отнести царю, а себе — столько, сколько могли унести, да взяли кубок, такой же, как у трех отроков.

И приидоша къ церкви и вшедше поклонишася трем отрокомъ, и не бысть им глас. И начаша тужити, и вземше от кубка того, испивше и быхомъ весели. И бысть им глас заутра свитающи дни неделному и рекошач имъ: «Умыемъ лице свое!» И узрѣвше кубокъ церковный с водою, и умывше лица своя, и воздаша хвалу Богу и трем отрокомъ. Отпѣвше и заутренюю и часы, и бысть имъ глас яко: «Взясте зднамение, поидите путемъ своим, Богомъ водими, къ царю Василию». Они же, поклонишася, испивше по 3 стекляницѣ и поидоша къ змии. И прислонивше лѣствицю, полѣзоша чрес змѣя, и принесоша все, еже имѣяху.

И вернулись они к церкви и, войдя в нее, поклонились трем отрокам, но не было им гласа свыше. И стали они тужить, но, отпив из кубка того, возрадовались. А утром на рассвете воскресного дня был им глас, изрекший: «Умоем лица свои!» И они увидели кубок церковный с водою, умыли лица свои и воздали хвалу Богу и трем отрокам. Когда же они отпели заутреню и часы, был им глас такой: «Знамение вы взяли, теперь, ведомые Богом, пойдите путем своим к царю Василию». Они же поклонились, испили по три чаши и пошли к змию. И, прислонив лестницу, полезли через змия, и понесли все, что взяли.

Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу и убуди змѣя. И въсташа на змѣи чешуя, акы волны морьскыя. Они же, вземше друга своего, поидоша сквозѣ былие с полудни и видѣша коня и другы своя. Егда начаша вскладывати бремя на своя коня, и свистну змѣй. Они же от страха быша акы мертвии.

Сын же обежанин, именем Яков, запнулся на пятнадцатой ступени, полетел вниз и разбудил змия. И поднялась на змии чешуя, как волны морские. Они же, подхватив друга своего, пошли сквозь заросли и к полудню увидели коней и своих слуг. А когда начали они укладывать на коней своих бремя, свистнул змий. И они от страха пали замертво.

А гдѣ стояше царь Василѣй, ожидая дѣтей своих, — бяшеть я нарекъ собѣ акы дѣтѣй, — бяше бо змѣя того свистъ и тамо. И падше от свиста того, ослеплѣ бяхут, и мнозѣ от стадъ их изомроша, яко до 3000: подошелъ бо бяше за 15 дний. И отступиша от того мѣста за 16 дний и рече: «Уже мои дѣти мертвѣ». И пакы рече: «Еще пожду мало».

Свист змия достиг и того места, где стоял царь Василий, ожидая детей своих, — ибо нарек он их своими детьми. От свиста того ослепли и пали замертво многие из братии их, до трех тысяч, ибо царь подошел к Вавилону на пятнадцать дней пути. И отступил он от того места на шестнадцать дней пути и сказал: «Уже дети мои мертвы». А затем сказал: «Еще подожду немного».

Сии же въставше, яко от сна, и поидоша, и постигоша царя за 16 дний, и пришедше, поклонишася цареви. И рад бысть царь и вси вои его. И сказавше ему по единому.

А те, вставши, как ото сна, пошли, и настигли царя за шестнадцать дней пути, а, прийдя, поклонились царю. И рад был царь и все войско его. И они рассказали ему все, — каждый особо.

Патриарх же взем 2 вѣнца и, прочетъ грамоту, възложи на царя Василия и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. Царь же, вземъ кубокъ, повелѣ наполнити сухимъ златом, а камений 5 драгих посла въ Ерусалимъ к патриарху. А что собѣ принесоша, поведавше царевѣ злато и сребро и камение драгое и жемчюгъ великый. Царь же не взяше ничего же, но еще дасть имъ по 3 перпера злата. И отпусти я и рече им: «Поидѣта с миромъ, гдѣ суть отци ваши и матери, и прославите Бога, и 3 отрокы, и царя Улевуя, а во крещеньи нареченнаго Василия».

Патриарх же взял два венца и, прочитав грамоту, возложил их на царя Василия и на царицу Александрию, родом из Армении. Царь же, взяв кубок, повелел наполнить его чистым золотом да пять дорогих камней послал в Иерусалим к патриарху. И обо всем, что они принесли для себя, — о золоте и серебре, о драгоценных камнях и крупном жемчуге, — посланцы поведали царю. Царь же не взял себе ничего, но и еще дал им по три золотых монеты. И отпустил их, сказав им: «Идите с миром туда, где отцы ваши и матери и прославляйте Бога и трех отроков, и царя Улевуя, в крещении нареченного Василием».

Царь же оттолѣ восхотѣ ити во Индѣю. Давидъ же царь критьскый рече: «Поиди на страны полунощныя, на врагы иновѣрныя, за род крестьянескъ!»

Оттуда царь хотел было идти в Индию. Давид же, царь критский, сказал: «Пойди на страны северные, на врагов иноверных, за род христианский!»

Слово ο Вавилонѣ, ο 3 отрокъ. — Согласно Библии (Дан. 3) три отрока: Анания, Азария и Мисаил — во время пленения Иерусалима Навуходоносором были отправлены им в Вавилон, в халдейскую школу; за отказ поклоняться языческому идолу были брошены в горящую печь, но остались невредимы. Вавилон в данном памятнике, изображенный как царство змей, является символом враждебных языческих сил, а три вавилонских отрока символизируют вечное, неистребимое христианское начало.

Послание от Леукия царя, аво крещеньи нареченаго Василия... — Под таким двойным именем фигурирует в русском варианте легенды обобщенный образ византийского императора (это не только Лев VI Философ устной византийской легенды), его второе имя «Василий» (базилевс) с греческого — «царь», «государь», — по замыслу автора, должно было воплощать представление об идеальном византийском императоре, как истом поборнике православной веры.

...из Безъ обяжанина... — Термин «Без», «Обез» в русской исторической литературе вплоть до XVI в. был основным словом, обозначающим Грузию.

Мы же... — Для впечатления достоверности изложение иногда ведется от лица очевидцев.

...царя Навходоносора — Вавилонский царь Навуходоносор II (605—562 гг. до н. э.) дважды пленял Иерусалим, уводя его жителей в Вавилонию. При нем велось большое строительство, был возведен новый царский дворец, а Вавилон превращен в неприступную крепость.

...створи тѣло златое и постави на полѣ Дирѣлмстѣй. — Идол, поставленный Навуходоносором на левом берегу р. Тигр, на равнине Деире (поле Дирелмесском, Деирасте) (Дан. 3.1).

...и царѣцѣ блаженнии Александрѣ... — Под пером автора русской версии легенды, соправитель Льва VI Философа, его брат Александр, превращается в соправительницу — царицу; оба византийских императора были родом из армян.

...Сынъ жѣ обѣжанинъ, именемъ Яковъ, запенъся съ 15 степени и полетѣ долу... — Русский автор обыгрывает одно из значений имени Яков — «запинатель».

...и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. — См. сноску 7.

...пo 3 пepпepaзлата. — Испр., в рукописи: верапра; перпер — название византийской золотой монеты времен крестовых походов.

...Давидъ же, царь критьскый... — Критскому царю дано имя мудрого библейского царя.

Сказание о Вавилоне - Сказание о Вавилоне – центральное произведение цикла сказаний о Вавилонском царстве, в который входят притчи о Навуходоносоре и его сыне Василии Навуходоносоровиче, об Артаксерксе, о Немвроде и Иоанне, представляющие собой легендарную генеалогию вавилонских царей, сказания о царице Южской (Мадкодушке), легенды о сооружении вокруг Вавилона юнаками глиняного змея (что послужило причиной запустения города), сказания о царских венцах (о великом киевском князе Владимире Мономахе, получении им в дар от греческого царя «шапочки Мономаха» и о прозвании его Мономахом); большинство произведений этого цикла встречается и как самостоятельные памятники. Цикл сказаний о Вавилонском царстве представлен многочисленными списками кон. XV–XX вв. Популярность произведений этого цикла вызвана устойчивым (как показал С. Н. Чернов, длившимся в течение пяти веков) интересом широких слоев населения к вопросам происхождения и законности передачи символов царской власти.Произведения этого цикла были открыты в сер. XIX в., но изучение этих памятников вплоть до настоящего времени продолжает опираться либо на случайные публикации отдельных списков, либо на гипотетический сводный текст, составленный А. Н. Веселовским, который является лишь рабочей гипотезой исследователя, воссоздающей единый, реально не существовавший сюжет всего цикла сказаний о Вавилонском царстве. Неизученность литературной истории текстов этого цикла позволяет некоторым современным исследователям (к примеру, X. Шедер, И. Матлю), вслед за А. Н. Веселовским и И. Н. Ждановым, на основании теории «странствующих сюжетов» ошибочно связывать С. с идеей «Москва – третий Рим».Согласно теории миграции, развитие сводного сюжета сказаний о Вавилонском царстве идет от ирано-семитских версий, воспринимает библейско-христианские общие места средневековой литературы и в Византии к XI в. приобретает религиозно-политический характер. Византийская легенда, сохранившаяся в русской версии, центральной фигурой выдвигает основателя македонской династии Василия, а на Руси в ней получает развитие русская династическая государственная идея: наследование Владимиром Мономахом короны византийского императора Константина. И. Н. Жданов, кроме того, привлекает к изучению и русские народные сказки о Вавилонском царстве, предполагая существование гипотетического русского сказочного сюжета о посольстве Владимира в Вавилон, подобного сказке о Борме. Однако Е. А. Тудоровская и Г. Л. Венедиктов считают, что русская волшебная сказка о Вавилонском царстве имеет позднее книжное происхождение. Е. А. Тудоровская доказывает, что эта сказка была создана В. А. Левшиным в кон. XVIII – нач. XIX в. по типу книжной волшебно-авантюрной повести (близкой к написанной Левшиным Повести о Булате) под влиянием Повести о Брунцвике, древнерусских сказаний о Вавилонском царстве, лубочных изданий, песен и сказок об Иване Грозном и Борме Ярыжке и легенды о Федоре Барме. Г. Л. Венедиктов (с. 131) также рассматривает сказки о Федоре Бермятине (в наиболее полном варианте записанные в Русском Устье от Н. Г. Чихачева) как позднюю фольклоризацию древнерусской Повести о хождении героя в Вавилонское царство за скипетром и державой для московского царя и переводной Повести о королевиче Брунцвике, где сказочный герой добивается цели, обманув Вавилонского змея, Кривого разбойника (вариант Полифема), Деву-воительницу (типа амазонки) и Льва.Текстологический анализ цикла сказаний о Вавилонском царстве полностью разрушает представление об изначальном существовании единого сводного сюжета на данную тему, заставляет пересмотреть вопросы о степени оригинальности центрального С., о его датировке, идейном замысле и поэтических особенностях на всех этапах развития памятника. В цикле сказаний можно выделить три их основных типа: Первоначальный, Особый и Сказочная обработка; каждый из них, в свою очередь, имеет многочисленные редакции, виды и варианты и встречается в различных сочетаниях с другими вариациями этого цикла.Первоначальный тип в ранних редакциях включает только одно центральное С. («Слово о Вавилоне»), близкое, но не адекватное тексту, опубликованному М. О. Скрипилем по списку ГИМ, Синод. собр., № 2952, который относится ко 2-му виду Древнейшей редакции. Содержание его сильно отличается от сюжета, воссозданного А. Н. Веселовским, в нем повествуется лишь о посольстве греческого царя Леукия (Левкия, Улевуя), «во святом крещении Василия», в Вавилон град за «знамением» к трем вавилонским отрокам. Посланцами избраны представители трех христианских православных стран («гричин» Гугрий, «обяжанин» Яков, «русин» Лавер), с тем чтобы каждый из них на своем языке смог прочесть соответствующую часть трехъязычной надписи на лестнице, ведущей через змея в мертвый град Вавилон. Только благодаря совместным действиям они могут достичь царских палат и обрести «знамение» – венцы вавилонского царя Навуходоносора и его царицы и грамоту на греческом языке. Патриарх возлагает принесенные царские венцы «на царя Василия и на царицу Александрею, родом арменина наречеся», а греческий царь сдерживает данное им вначале обещание быть верным поборником православной веры и посылает дары иерусалимскому патриарху, отказываясь от похода в Индию ради борьбы против «иноверных» врагов. Первоначальный тип С. был включен в Великие Минеи Четии.В XVI в. под влиянием чина венчания на царство русских самодержцев, Сказания о князьях владимирских и Сказания о царских венцах постепенно складываются редакции так называемого Особого типа С., главным отличием которого является включение в перечень царских регалий «сердоликовой крабицы», а затем «мономаховой шапочки» и других атрибутов царского венчания. Только в поздней редакции Особого типа С., уже в составе цикла, возникшего в нач. XVII в. в связи с избранием на царство Михаила Федоровича, впервые появляется заключительная статья о передаче греческим царем, «ради чести своей», киевскому великому князю Владимиру Мономаху «сердоликовой крабицы» и «мономаховой шапочки». Совершенно не связанные с церковной теорией «Москва – третий Рим», эти редакции Особого типа С. продолжают развивать идеи Сказания о князьях владимирских и Сказания о царских венцах.В Сказочных обработках текст центрального С. разрушен; отличительным их признаком является наличие занимательного сюжета и устойчивых фольклорных образов. Связанный с процессом беллетризации произведений в XVII в., этот тип памятника, как правило, встречается только в составе цикла сказаний о Вавилонском царстве.В основу Древнейшей редакции С. неизвестный русский книжник положил устную византийскую легенду, связанную с иконой византийского императора Льва VI Премудрого из Царьградского Софийского собора. Эта топонимическая легенда известна в пересказе путешествовавшего в Царьград в 1200 г. Антония Новгородского. Почитание иконы императора, согласно этой легенде, была вызвано тем, что Лев Премудрый взял на гробе пророка Даниила грамоту, предрекающую будущих правителей Царьграда. Опираясь на топонимическую легенду, русский автор создал новое оригинальное легендарно-политическое сказание. Главными темами русского памятника становятся: тема божественной освященности символов византийской царской власти и получения их от первых царей вселенной из Вавилона, тема совместного добывания вавилонских царских регалий (венцов царя Навуходоносора и грамоты) для византийского царя представителями трех православных стран: Руси, Греции и Обезии (Грузии) и тема верности византийского царя христианской православной вере.Отсутствие среди посланцев «греческого» царя представителей других православных стран – Болгарии и Сербии – позволяет определить верхнюю дату возникновения С. не ранее времени падения этих стран под властью турок (1393 г. – падение Тырнова 1389 г. – поражение на Косовом поле). Нижнюю границу возможного появления памятника М. О. Скрипиль намечал очень приблизительно – «первая половина XV века» (до падения Царьграда в 1453 г.). Основной замысел русского произведения исследователь видит в провозглашении идеи «равноправия, или равенства, Византии, Грузии-Абхазии и Руси». Однако замысел произведения не может быть сведен к одной идее равенства трех православных стран: автор С. утверждает необходимость солидарности православных стран в поддержку Византии. В этом отношении особенно важны зачин-загадка о необходимости посольства в составе «трех мужей», надпись на лестнице, ведущей в Вавилон, составленная из частей на трех языках, прочесть которую могут соответственно только «обежанин», грек и русский, и сцена падения на вавилонского змея «обежанина» и помощи, оказанной ему двумя другими участниками похода; все это предназначено для того, чтобы убедить, что только совместными усилиями и при взаимной поддержке посланцы трех православных стран могут успешно исполнить волю византийского императора. При этом и сам византийский император должен быть образцовым поборником «православной веры»; именно такой идеал «греческого» царя и создает русский книжник. Этот идеал уже далеко не всегда соответствовал реальному поведению византийских императоров XIV–XV вв., которые под страхом турецкого ига и непрерывной осады Константинополя (с 1390 по 1398 г. и с 1425 до 1453 г.) тайно, а затем и явно, подготавливали, а затем и заключили союз с римско-католической церковью (хотя это и не спасло Византию от поражения). Идеальный образ «греческого» царя, являющегося верным «поборником» православия, мог возникнуть только в русском произведении, созданном до официального заключения Византией унии с римско-католической церковью на Флорентийском соборе 1438–1439 гг. Церковно-политические трактаты 2-й пол. XV в., написанные в Москве и соперничавшей с ней Твери, провозглашают уже не идеи равенства и солидарности православных стран, а идею перехода права верховного блюстителя православия во всем мире от византийского императора к великим русским князьям, московскому и тверскому.Включение русским книжником в число участников легендарного похода за царскими регалиями для византийского императора представителя Руси, «русина Лавра», и изображение его не только равным среди равных, но и венчающим дело в соответствии со значением его имени, на наш взгляд, ближе всего отвечают политическим запросам Руси времени правления великого московского князя Василия I Дмитриевича (1389–1425 гг.). С. могло быть написано в промежуток между 90-ми гг. XIV в. (после падения в 1393 г. Болгарии) и до нашествия на Москву Едигея в 1408 г. Именно в этот период сильнее всего проявились претензии Руси на утверждение своего политического престижа. Византийскому патриарху Антонию приходится убеждать Василия I в том, что присваивать себе царское имя и право поминания в церквах «не имеет никто из прочих князей и местных властителей». Грамота патриарха Антония 1393 г. ближе всего идеям С.: в ней доказываются богоизбранность византийского императора и его верность православию, сообщается о том, что он остается «поборником и защитником» церкви, несмотря на то что его землю окружили «язычники».С. анонимно, однако анализ литературных источников памятника, его жанровой природы и стилистических особенностей, раскрытие символики названий и значения личных имен позволяют увидеть в его авторе искуснейшего книжника, изощренного в риторике и грамматике. Создание нового сюжета легенды потребовало от него широкой начитанности в библейской истории, апокрифической, переводной и оригинальной литературе, знания византийских хроник и устных легенд, русских летописей и произведений устного народнопоэтического творчества. Жанровая природа созданного им памятника сложна и сочетает в себе разные жанровые и стилистические признаки (черты слова, хождения ко святым местам), сказочно-былинные поэтические приемы (зачин-загадка, гиперболы, троичность чисел и др.). Композиционная схема памятника полностью воспроизводит последовательность посольского церемониала: обсуждение состава посольства, «наказ» царя послам и его текст, исполнение миссии и получение грамоты с приведением ее текста, церемония очередного приветствия царя каждым посланцем по возвращении и традиционное одаривание их перед роспуском по домам. Осведомленность русского автора в актуальных проблемах современной ему русской и международной политики рубежа XIV–XV вв., знание чина венчания византийских императоров и посольского церемониала позволяют предположить в нем книжника, близкого русским посольским или митрополичьим кругам той поры, кругу митрополита Киприана.Изд.: Буслаев Ф. И. О русских пословицах и поговорках // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. В. Калачевым. М., 1854. Кн. 2, 2-я пол. 4 отд. С. 47–49; Пыпин А. Н. Старинная русская сказка о Вавилонском царстве // ИОРЯС. 1854. Т. 3. С. 313–320; Тихонравов Н. С. Повесть, как приходил греческий царь Василий под Вавилон град // Летописи Тихонравова. М., 1859. Т. 1, ч. 2. С. 161–162; ч. 3 С. 161–165; Т. 3, ч. 3. С. 20–31; ПЛ. 1860. Вып. 2. С. 391–392, 394–396; Лопарев Х. М. Описание рукописей Общества любителей древней письменности. СПб., 1893. Ч. 2. С. 383–385 (ПДП. Вып. 105); Жданов И. Н. 1) Повести о Вавилоне и сказание о князьях владимирских // ЖМНП. 1893, окт. С. 362–368; 2) Русский былевой эпос. 1. Повести о Вавилоне и Сказание о князьях владимирских. СПб., 1895. С. 1–151; Прил. 6. С. 575–587; Скрипиль М. О. Сказание о Вавилоне граде // ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 119– 144; Сказание о Вавилоне граде // Русские повести XV–XVI веков / Подгот. текста М. О. Скрипиля, пер. Б. А. Ларина, примеч. Н. И. Тотубалина. М.; Л., 1958. С. 85–87, 251–253, 407–413; Сказание о Вавилонском царстве / Подгот. текста, пер. и коммент. Н. Ф. Дробленковой // ПЛДР. Вторая половина XV века. М., 1982. С. 182–187, 596–597.Лит.: Веселовский А. Н. 1) Отрывки византийского эпоса в русском: Повесть о Вавилонском царстве // Славянский сборник. Пб., 1876. Т. 3. С. 122–165 (то же на нем. яз.: Die Sage von babilonischen Reiche // AfslPh. Berlin, 1877. Bd 2. S. 129–143, 308–333); 2) Заметки по литературе и народной словесности: II. Древнерусская повесть о Вавилонском царстве и так называемые Видения Даниила // СОРЯС. 1883. Т. 32. № 7. С. 9–14; 3) Разыскания в области русского духовного стиха (гл. 2. § 5) // СОРЯС. 1890. Т. 46. С. 89–93; 4) Сказание о Вавилоне , скинии и св. Граале // ИпоРЯС. 1896. Кн. 4. С. 647–694; Потанин Г. Н. 1) Богдо Гэсэр и славянская повесть о Вавилонском царстве // Этнографическое обозрение. 1891. № 4. С. 106–121; 2) Мелкие фольклорные заметки: 5. Этимология в повести о Вавилонском царстве // Там же. 1895. № 1. С. 127–129; Сперанский М. Н. Сказание об Индийском царстве // ИпоРЯС. 1930. Т. 3, кн. 2. С. 432–433; Чернов С. Н. Слухи 1825–1826 гг.: (Фольклор и история) // Сергею Федоровичу Ольденбургу к 50-летию научной деятельности. Л., 1934. С. 568–569; Адрианова-Перетц и Покровская. Древнерусская повесть. С. 96–105; Шепелева Л. С. Культурные связи Грузии с Россией в X–XVII веках // ТОДРЛ. М.; Л., 1953. Т. 9. С. 302–305; Назаревский. Библиография. С. 59–61; Sсhаеdеr Н. Moskau – der dritte Rome. Darmstadt, 1957. S. 107–110; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. М., 1960. С. 679–682; Мatl J. Europa und die Slaven. Wiesbaden, 1964. S. 88–89; Зимин А. А. Отголоски событий XVI в. в фольклоре // Исследования по отечественному источниковедению. Сб. статей, посвященных 75-летию С. Н. Валка. М.; Л., 1964. С. 404–414; Дробленкова Н. Ф. 1) По поводу жанровой природы «Слова о Вавилоне» // ТОДРЛ. Л., 1969. Т. 24. С. 129–135; 2) Взаимоотношение литературы и деловой письменности в XV в. // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л., 1970. С. 56–65; о) К вопросу о средневековом историзме: («Обежанин» Сказания о Вавилоне граде) // Русская и грузинская средневековые литературы. Л., 1979. С. 116–128; 4) «Царица Александрия, родом арменина...» в древнерусском легендарно-политическом сказании // Русская и армянская средневековые литературы. Л., 1982. С. 375–386; 5) Поэтика имен в древнерусской литературе // Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. С. 73–81; 6) Сказание о Вавилоне // ТОДРЛ. Л., 1988. Т. 41; Тудоровская Е. А. Сказки о Борме Ярыжке (Вавилонское царство) // Русский фольклор. М.; Л., 1975. Т. 14. С. 173–185; Шайкин А. А. К вопросу о жанре Сказания о Вавилоне граде // Русская литература. Сб. статей Казахск. гос. пед. ин-та им. Абая. Алма-Ата, 1975. Вып. 5. С. 87–94; Венедиктов Г. Л. Литература и культура: Сказки Русского Устья // РЛ. 1985. № 2. С. 128–141.Н. Ф. Дробленкова

И преидоша чрес полаты, бяху бо полаты полны гада, но не створиша им ничто же.

А когда они проходили через палаты, были палаты полны гадов, но не причинили им никакого вреда.

Мы же... — Для впечатления достоверности изложение иногда ведется от лица очевидцев.

...и на царицю на Александрѣю, родомъ арменина наречеся. — См. сноску 7.

...Давидъ же, царь критьскый... — Критскому царю дано имя мудрого библейского царя.

Во времена Сицево сказуется притча о Вавилоне граде

Бысть в Вавилонском царстве царь Аксеркс славою и величеством превыше многих великих царей, много лет во царствующем граде вавилонъском царъствовав. Нрав же имел во сердцы своем таков бяше: аще у которого князя или у болярина, или у велможи, или от простых людеи увидит на лъбу красно, с копеику, и царь Аксеркс велит тех людеи высылати из града на лес за двадесять поприщ от града, да пусть тамо живут, а хотя и помрут, и царь Аксеркс тако Вавилон град от мору соблюл: та убо есть признака моровой пострел. Минувши же той призначной луне многое время, родители же тъх людей выношаху к ним из града ясти и подкладаше на пнях, а с родителями своими не схождашеся. Тоиже царь Аксеркс от царствия своего преставися, умре. Те же люди мнози на лесу живучи, не видали никаковои птицы, ни зверя. Слышавше же те люди, что в Вавилоне царя не стало, и начаша собиратися, хотяху во град итти. И обретоша на сосне сову, да тутоже под сосною младенец, да у тоиже сосны козу дикую. И те люди не знающе, как младенцу имя дати, и нарекоша сове имя Носор, а козе имя Аха, а младенцу имя Навход. И даша младенцу [второе имя] Навходносор. И взяша младенца, и начаша питати его, и поидоша вси людие бесчислено много во град Вавилон, и внидоша вси люди во град с лесу, и бысть радость велика во граде Вавилоне, что вси сродичи снидошася, а инии мнози на лесу помроша. Князи же и боляре и велможи и вси вавилоняне живяху немногое время, донележе царя не бысть. В некоторыи день князи и боляре и велможи и вси вавилонстии витязи снидошася к лобному месту и совет сотвориша, како бы им себе в Вавилоне царя обрести, чтобы един над ними царь был большои. И рекоша вси князи и боляре и велможи и вси вавилоняне: "немочно нам царя выбрати из князей и из боляр и из вельмож, но суть много великих и великородных". И придумаша вси, и приговориша вси вавилоняне, что поставити рог со измирном во вратех градных, и повелеша всем князем и боляром и велможам и всем вавилоняном итти и ехати из града вон и во град вьехати, и над кем рог возкипить, тот и царь буди над нами в Вавилоне. И сотвориша тако, поставиша рог со измирном во вратех градных. Тоиже час по единому вси князи и боляре и велможи и вси вавилоняне ездяше конные и пешие хождаху из града и во град многажды, и ни над кем рог не воскипел. Как поехал наиденои младенец Навходносор из града и во град, той час рог воскипе со измирном. Князи же и боляре и вельможи и вси вавилоняне видеша такое великое чюдо, и снидоша с коней своих, и бысть с пешими вкупе, и поклонишася вкупе вси Навходносору, и рекоша вси: "радуися, Навходносоре, царю вавилонъскии, царъствуя на престоле сидя в скипетродержателном великом преславущем государстве. И буди нам и всему Вавилонскому государству поборник и заступник своим велеумным смыслом и великим храбрым храбръством от нахождения великих царей". И введоша его в царской дом, и возложиша на него царское одеяние, и венец царскии возложиша на главу ему, и скипетр царскии в руку ему вдаша, и посадиша его на царском престоле, и поклонишася вси, князи, и боляре и велможи, и вси вавилоньстии витязи. И рекоша: "радуися, великии, силныи и храбрыи велеумныи Навходносор, царю вавилонскии, царствуя в скипетродержателном Вавилонъском государстве". Тоиже Навходъносор, царь вавилонъскии, бысть млад зело, но велеумною мудростию и храбростию стар, нача царствовати и бысть мудр зело.
В некоторыи день Навходносор царь повеле к себе быти всем князем, и боляром, и велможам, и всем вавилоняном тот час. И вси сьехалися, Навходносор царь нача говорити: "князи, и боляре, и велможи и вси вавилонстии витязи, сотворите мне новыи град Вавилон о седми стенах, на семи верстах, а въезд и выезд едины врата, а около града сотворите змии велик. Во главу бы змиеву въезд во град". Они же вси, князи, и боляре, и велможи, и вси вавилонстии витязи, и вси вавилоняне, царя не ослушалися, сотвориша новыи град Вавилон велми чюден. Полюбися новыи град Вавилон Навходносору царю. И вниде Навходносор царь в новыи царъскии дом, и вси князи, и боляре, и вельможи и новыя домы свои. И повеле Навходносор царь во всем Вавилоне граде знамя учинити на платье, и на оружие, и на конях, и на уздах, и на седлах, и на хоромах, на всяком бревне, и на дверях, и на окошках, и на судах, на ставцах, и на блюдах, и на лошках, и на всяких судах, и на всяком скоту знамя все змии. Полюбися царю то знамя и повеле себе зделати мечь самосек аспид змеи. И взя за себя царицу от великого роду царьского, и прижил с нею сына царевича имянем Василия. В некоторыи день великии Навходносор царь повеле во вратех градных, во главе змиеве по обе стороне решотки медные поделати и за те решотки повеле уголия навозити. И как во время посольскаго приходу, егда послы приидут от великих царей или от великих кралеи, и тогда Навходъносор царь вавилонскии повелит грозным своим воеводам за градом и на поле, на двадцати верстах до града полки великия урядити и по полкам знамена львовы, и во всех полцех набаты, и накры, и многоголасныя трубы. Егдаже послы поидут вскрозь великие полки, тогда во всех полках ударити повелят воеводы во все набаты и накры и во многогласные трубы, и тогда послы веселобуяше идучи. А как близ врат градных приидут, и тогда триста кузнецов начнуть в мехи дути, разжогши уголье. И тогда дым и искры. А как внидут послы во врата во главу змиеву, и тогда огнь и поломя ополят послов. И тогда послы ужасти великия наполнятся и, пришед к великому царю Навходносору, поклонятся и трепеташе сердцами своими и едва посольство справя...

[Далее речь идет о том, что многие цари с большимп силами пошли на Вавилон. Описываются битвы вавилонян с врагами. Перевес все время на стороне вавилонян. Окончательно они побеждают тогда, когда в сражение вступает сам Навуходоносор: его меч-самосек, аспид-змий, выпорхнул из ножен царя и стал сечь всех вокруг без милости. После этого Навуходоносор царствовал много лет и перед смертью велел меч-самосек замуровать в городскую стену, заклиная не вынимать его до скончания века. После Навуходоносора царем стал сын его Василий Навуходоносорович.]

В некоторыя дни слышав многие цари, что в Вавилоне Навходъносора царя не стало, а царствует в Вавилоне сын его царь Василеи, и совокупишася многие цари с великими силами и поидоша к Вавилону. И егда внидоша в вавилонские пределы, тогда возвестша царю Василию Навходъносоровичю о пришествии многих великих цареи с великими силами, тот же час царь Василеи Навходносоровичь повеле грозным своим воеводам полки воликие урядити, яко бысть 30 000, и повеле им битися. Они же грознии воеводы вавилоньстии начаша битися, но не в силу им бяше, вспять ко граду понуждаеми. Грознии же воеводы, князи же, и боляре, и велможи, приступиша к великому царю Василию и рекоша вси велегласно: "Великии царю Василии Навчодносоровичь, не в силу нам битися со многими великими цари. Выни, государь-царь, из градныя стены отца своего мечь самосек, аспид змии, на нынешнее воиньское время, да заступи нас и вавилонъское государство от нахождения многих царей иноплеменных". Царь же Василии рече к ним: "Заклят мечь у отца моего до скончания века, не повелел его вынимати". Они же вси вавилоняне велегласно рекоша: "Выми, государь, на нынъшнее время, а как минется воиньское время, и ты, царю, опять сохрани его". Он же великии царь зжалився о вавиловянех, повеле им битися, и сам великии царь Василеи, выняв мечь отца своего самосек, и повеле себе великии конь оседлати, и убрався во златокованные царъские воиньские брони, и опояса мечь самосек по бедре своеи, и вседе на великии конь, и взя с собою храбрых витязеи вавилоняя, и поиде из града к своим на помощ. Егда же царь Василии Навходъносоровичь вменися в свои полки, хоте битися, тот же час мечь самосек, аспид змии, от царя из ножен выпорхнул и отсече царю Василию главу и цареи великих посече с великими силами, а у вавилонъских витязеи воиско все, что у них было знамя на платии, и на оружии, на конях, и на уздах, и на седлах, и всякои воиньскои збруе змии, те все змии живы стали, вавилонъское воиско все поели, а во граде, что было знамя змии, жен и детей поели и всякой скот, а что был великии змии около града камен, и тот жив стал, свистая и рыкая. От техже мест и до ныне царъствующии Вавилон град новый пуст стал, и сему делу то и конец.

ПОСЛАНИЕ ОТ ЛВА, ЦАРЯ ГРЕЧЕСКАГО, ВО СВЯТОМ КРЕЩЕНИИ ВАСИЛИЯ, ИЖЕ ПОСЛАЛ В ВАВИЛОН ГРАД ПОСЛАННИКИ СВОЯ ИСПЫТАТИ И ВЪЗЯТИ ТАМО ЗНАМЕНИЕ У СВЯТЫХ ТРЕХ ОТРОКОВ - АНАНИЯ, И АЗАРИЯ, И МИСАИЛА

Прежде царь греческий Василий хотя послати в Вавилон град двух человек розныя язык, христианска роду, они же рекоша царто: "не достоит нам двум отроком, понеже путь тесен; и ты, царю, пошли из грек греченина, а из обежан обежанина, из руских словянина". И бысть сие слово угодно царю Василию: сотвориша тако, якоже восхотеша посланники его, и посла трех благочестивых мужей: первого християнского роду, именем Юрия, второго греченина Иякова, третиего обежанина Исавла словянина. Егда же посла их, а сам царь Василей собра воинство и поехаша в след посланников своихъ; и доехав царь Василей Вавилона града за 15 поприщ, и призва посланников своих, и глагола им: "послушайте мене: вам глаголю, Юрье, Исавле и Якове ныне же пойдете от мене в Вавилон град, водими богом. Аще обрящете глагол знамение у святых трех отроков, да принесите семо на место, то и сам не отлучюся от места сего, но буду поборник на враги о православней вере и за род християнский".
Трие мужие, слышавша от царя глаголемая и поклонишася до земли и поидоша от царя путем ко граду Вавилону. Идоша посланницы медливо зело, понеже путь тесен, и с великою нуждою идоша; и уже приидоша близ града, и ничтоже не видят, ни града, ни полат. И они пустиша кони своя ва поле и обретоша малаго зверя; ту бо израсте былие великое, аки есть волчец, трава безугодная, круг всего Вавилона града; а вдаль от града Вавилона тоя травы за 16 верст; бысть же по тому былию две травы, а против тех трав гадов всяких, змии и жабы великия, и разно роство, имьже числа несть, аки великия копны сенные, виющеся от земли и до верху: ови свисташа, а иные шипяще, и от иных студено изхождаше, аки в зиме студено бысть. Божиим изволением и молитвами святых трех отроков, не бысть посланником тем страха и ни единыя от гадов тех, но сами вси гады бежаща от них с великим шумом, крыюще главы соя, и бежаша тропами в доли, в траву былия того. Оныя же посланницы третий день приидоша и до великаго змия того, иже лежит круг всего града, и обогнувся, како и малый змий согнувся лежит. Бысть же по стене лествице от древа кипариса положена чрез великаго змия того на градную стену; а кто поставил ту лествицу, того никто не знает, токмо сам Христос ведаетъ; а высота лествице 18 ступеней; на той же лествице написано три писма: первое греческим языком, второе обежанским языком, третие словянским и российским языком. А написано глаголет сице: греческим: "коего человека бог принесет, пойди к лествице"; се же обежанским языком глаголет: "полези на лествицу сию без боязни чрез великаго змия"; и по словенски глаголет: "да пойди и по другой лествице во град и до самыя тоя церкви, не убояся". Бысть же тамо внутрь града чрез великаго того змия; сам же той змий великий обогнулся лежит круг всего града Вавилона, а хобот свой пригнул и с другия страны к тем же вратам, где лежит глава. Посланицы же с боязнию идоша на лествицу чрез великаго змия того и по второй лествице идоша внутрь, идеже поставлена, з градныя стены и до церкви, и тамо на той лествице написано три писма, что и на первой же лествице; повелевает гадов тех, ни самого того змия великаго не боятися, ни величества его.
Посланцы же вшедше в церков трех святых отроков, и наполнишася у святых благоухания, бысть же в церкви святых трех отроков многия их писания и деяния писаны в лицех по стенам церковным. Оные же трие благочестивые мужи поклонишася гробом трех отроков и глаголаста: "придохом семо поклонитися вам, святым отроком Анания, и Азария, и Мисаила, божиим изволением государя нашего греческаго царя Лва, во святом крещении Василия, принести от вас к нему, елико есть вы изволите дати". И видеша посланницы кубок стояше на гробе чюден зело, сотворен от злата и украшен жемчюгом и камением драгимъ; стоит же тот кубок полон мира и ливана. Посланницы же взяша тот кубок, испиша из него, быша весели и уснуша многое время, и воспрянуша от сна своего, и хотеша взяти тот кубок со благоуханием тем и нести ко царю. Бысть же им в тои время от гробов в девятом часе дни глас: "не дерзайте сего кубка взяти, но пойдете в царския сокровища, сия рече в царев двор, и тамо возмите знамение". Посланницы же ужасни быша. Тогда же им третицею глас бысть: "не ужесайтеся, но поидете в царевы палаты". Они же восташа и поидоша. Бе же двор царев стоит от церкви как мочно из лука стрелить; на дворе же цареви полат многое множество. Бысть же одна полата велика зело и украшена паче прежних полат многими вещми. Посланницы же внидоша внутрь полаты тоя, в палате же той стоит одр царской сотворен от драгих узорочей и украшен, на нем же два венца царьских: первой Навходоносора царя вавилонскаго и всея вселенныя, [другой] его царицы; и тут же видеша грамоту лежащу, написану греческим языкомъ; сице глаголь: "сии венцы сотворены бысть, егда Навходоносор царь тело златое сотвори, в то время воспрянувше от сна своего и хотяше взяти на поле Деире, и бысть те бо венцы от камения самфира, и от бысара драгаго, и от злата аравитскаго сотворены суть и доселе богом, а ныне же бысть на греческом царе Льве, во святом крещении Василия, и на его царице Александре молитвами святых отроков". Посланницы же взяша венцы и грамоту, и поидоша во вторую полату, и тамо видеша драгие запоны, и сия рече царския завесы. Посланницы же хотяша взяти их руками, и запоны разсыпашася в прах, понеже лежать много лет. В той же видяша крабицу середоликову, в ней же бысть царская багряница, сия рече порфира; да тут же и видеша стоят два ларца насыпаны злата, и сребра, и бисера драгаго, и многоценнаго камения, и тут же видеша кубок златый таков же, что и в церкви святых на гробе у святаго Анания. Посланницы же, вземше крабицу, и злато, и тот кубок, и царскую багряницу, и венцы, и камение драгих числом 25 камней, и драгих тех, вещей, как бы можно нести к царю Василию, и возвратишася от царскаго двора; и приидоша паки в церковь трех святых отроков и поклонишася гробом их, и уже к ним гласа несть от гробов тех. Посланницы же сего ради в великой печали быша, и приступиша со страхом ко гробу святаго отрока Анании, и взем кубок, испиша из кубка того, и бысть весели, якоже и прежде сего, и уснуша на всю нощь.
Заутра же, свитающу воскресному дни на 1-м часу, бысть им глас, вторицею глаголь: "умойте лица своя". Посланницы же воспрянуша скоро и видеша кубок стоящ церковный с водою; они же вземше его, и умышася лица своя, и воздаша хвалу богу и святым трем отрокомъ; и егда совершися пение утренное часы, тогда бываше им глас глаголя: "кое взясте знамение у нас, и ныне же пойдите в путь свой, водими богом, к царю Василию". Они же, слышавше сие, и поклонишася гробом святых трех отроков, и еще испиша по три чаши из кубка того; кубок же тот, божиею благодатию, стоит полон: не убывает из него. Потом же посланницы поидоша к лествице и донесоша свои тяжкия бремена, иже взяше во граде Вавилоне, и поидоша на лествице из града и вторую лествицу чрез великаго того змия. Един же от них, Ияков обежанин, ступи с верху на третию ступень и упаде с лествицы на великаго того змия и убудиша его от сна. Великий же той змий послыша его, и воста на нем чешуя, яко волны морския и нача колебатися; посланницы же вземше третияго своего друга Якова и скоро бежаша к царю Василию, и обретоша былие, и уже близ полудни бежаше, и обретоша кони своя на месте, идеже оставиша их, и положиша обе бремена своя на кони своя. И в той же час свиснул великий змий, и не бысть таковаго зуку слышати нигдеже. Посланницы же от свистания того с коней повергошася на землю и лежаще на земли долг час мертви; по мале же времяни очнулися и седши на кони своя, и поидоша на место, идеже, стоял царь Василий с воиньством своим, и не бысть на том месте царя, ни воинства, ни вести про него слуху, точию видеша мертвых множество. В коеже время тот великий змий свиснул, и в то время в стану цареве сотворися великая напасть царю Василию и людем его: людие же его и все воинство с коней спадоша, овие умроша от свистания того, и коней множество умроша. Царь же Василий убоявся сего и отступи от места того за 15 поприщ на второе место от града Вавилона за 30 поприщ. Печален же бысть царь Василий о тех трех мужех, их же посла в Вавилон град, глагола о них: "уже дети моя умроша от свистания того змия". Тако си стужив царь о посланницех онех и своими детми и потом тако глагола царь Василий: "да пождем их на месте сем малое время: чаю они сохранены живым богом и молитвами святых трех отроков".
Посланницы же они дошедше на втором месте царя Василия и воинство его, и приидоша поклонишася царю Василию. Царь же Василий виде посланников своих, и возрадовашася зело, и прославиша бога и святых трех отроков. Посланницы же поведаша царю Василию вся бывшая по ряду, и крест чюден у святых отроков, и о великом змии, и о себе, како пострадали от змия того, и даша царго Василию грамоту, что взяше на дворе цареве в полате. Царь же, у посланников взяв, поиде патриярху; патриярх же взем у посланников царския венцы и положиша на главу царю Василию, а другой царице Александре и благослови их. Царь же Василий взем у посланников своих 20 каменей, и 5 каменей, и кубок и посла во Иерусалим и пять каменей остави у себе, а что они посланники принесоша злато и сребра и бисера драгаго и всяких узорочев царских, и то все царю объявиша Василию. Царь же Василий не взя у них ничто же, и отдав им и свыше того дав им свой дар по 50 златниц злата; и тако глагола царь Василий: "поидите со мною и просите у мене елико хощете, и аз по прошению вашему и со вторицею дам вам". Посланницы же, слышавше то от царя Василия, и поклонишася ему и сшедшеся прославиша бога и благочестиваго царя Лва, во святом крещении Василия. Богу нашему слава.

Государство