Кто был прототипом Маэстро, кого не сыграл в фильме Леонид Филатов и как режиссёр испортил главный самолёт.
В фильме про «поющую эскадрилью» Леонид Быков был сценаристом, режиссёром и исполнителем главной роли. Когда-то он мечтал стать лётчиком, но в лётное училище его не приняли из-за попытки приписать себе возраст и маленького роста
Фильм «В бой идут одни старики» был для него данью юношеской мечте. Сценарий он писал на основе реальных событий, правда, происходящих в разное время и в разных местах.
Во время работы Быков консультировался с военными лётчиками и в результате многие герои обрели прототип: капитан Титаренко - Герои Советского Союза Виталий Попков и Иван Лавейкин, а фамилию капитан получил от лётчика Дмитрия Титоренко. Вано - лётчик Вано Габуния, Зоя - заместитель командира эскадрильи «ночных ведьм» Надежда Попова, Кузнечик - снова Виталий Попков и лётчик Сергей Луганский.
Идея с нотами на самолете Титаренко была взята у штурмовика Василия Емельяненко, летавшем на «музыкальном» Ил-2. Из реальной жизни взяты и фразы: «Махнул не глядя!» и «Я бы, товарищ командир, ещё больше фрицев сбил, да вы своим нижним бельём всех фрицев распугали».
Существовала на самом деле и «поющая эскадрилья» - она была в 5-м гвардейском истребительном авиационном полку под командованием Василия Сталина, где служил Виталий Попков. В эскадрилье имелся собственный хор, а два самолета были подарены оркестром Утёсова и на одном из них красовалась надпись «Весёлые ребята».
В роли Скворцова режиссёр очень хотел снять Леонида Филатова, а Кузнечиком видел Владимира Конкина. Но руководство киностудии им. Довженко намекнуло, что не надо бы московских актёров, когда можно снять своих, киевских… Впрочем, против Конкина особо не возражали, но актёра не отпустили со съёмочной площадки фильма «Как закалялась сталь». А Леонид Филатов все-таки сыграл летчика Скворцова, но совсем другого - в фильме «Экипаж» Александра Митты.
Леонид Быков с большим трудом добился утверждения на роль Макарыча комедийного актёра Алексея Смирнова. В фильме Быкова ему предстояло играть фронтовика, но начальники киностудии им. Довженко восприняли его кандидатуру в штыки: ««Не бывать этому! У него же тупое лицо!». Режиссёр очень обиделся за актёра и рассказал, что Смирнов вернулся с войны с пятью наградами в числе которых два ордена Славы, и если его не будет в фильме, то и фильма не будет. Актёра тут же утвердили.
Начальству киностудии не нравился не только Смирнов, но и весь фильм. Чиновников возмущало, что советские лётчики отвлекаются от героических подвигов на какое-то пение. Поначалу съёмки не разрешили, но Быков не отчаялся и начал выступать в разных городах с чтением кусков из сценария как отдельных художественных произведений. Зрители неизменно приходили в восторг, и эта информация дошла до руководства. А чуть позже на адрес киностудии пришло письмо от военного высокого чина, который писал, что «В бой идут одни „старики“» - это честный рассказ о войне и о тех, кто принёс стране победу, и тут уже киностудия не нашлась, что ответить.
Для того, чтобы на съёмочной площадке появились настоящие самолёты времен войны, Леонид Быков записался на приём к легендарному лётчику Александру Покрышкину. Генерал сначала отнёсся к просьбе прохладно - тогда выходила масса проходных фильмов о войне и в то, что кто-то снимет настоящее кино, он уже не верил… Но сценарий почитать взял. На следующий день Покрышкин распорядился выдать съёмочной группе целых пять самолетов! И не просто доставить их на аэродром, а ещё и придать им фронтовой вид.
Дублёров Леонид Быков не любил и все трюки старался делать сам. Поднимать самолёты в воздух ему не давали, но запускать двигатель и рулить по аэродрому получалось вполне профессионально. Правда, он чуть было не испортил главный «ЯК» с нотами на борту - во время руления случайно попал колесом в яму, и самолёт «клюнул» носом взлётную полосу. Отломались лопасть пропеллера и заднее колесо вместе со стойкой. Самолёт пришлось срочно чинить прямо на месте, так как увозить его в ремонт означало терять съёмочные дни.
На сдачу фильма в Госкино были приглашены лётчики-фронтовики, о которых и рассказывал фильм. Одним из первых зрителей стал и Александр Покрышкин. Министерским чинам не нравилось, что лётчики поют песни, несмотря на то, что не все их товарищи возвращаются с боевых заданий. Во многом судьбу драмы «В бой идут одни „старики“» решили бывшие фронтовики - благодаря их отзывам фильм вышел на большие экраны, а Госкино даже поощрило создателей картины премиями.
По итогам года картина заняла четвертое место, что стало неожиданностью для кинокругов - в 70-х фильмы о войне не были популярны… Уже в наши дни появились памятники капитану Титаренко в Киеве и механику Макарычу в Харькове.
Сегодня у Алексея Макаровича Смирнова день рождения. В этот день я хотел бы вспомнить лучший фильм с его участием - "В бой идут одни "старики".
Выйдя на экраны в 1974 году, фильм собрал 44,3 миллиона кинозрителей, став четвёртым в прокате и единственным в десятке самых кассовых фильмов того года, посвящённым тематике Великой Отечественной войны. Фильм, режиссура и актёрская работа были также отмечены наградами республиканских и международных кинофестивалей.
Многочисленные фразы героев картины разошлись на цитаты, став частью советского и пост-советского фольклора. Героям фильма, капитану Титаренко и механику Макарычу были установлены памятники в Киеве и Харькове соответственно
Давайте вспомним несколько цитат из бессмертного фильма
Вот это драка была… Думал, каюк…
- Как аппарат?
- Мирово. Захожу ему в хвост. А он сзади как… елки-палки, хвостом помахал, только и видел!
- Я сбил! Я сбил, товарищ командир!
- Ай-ай-ай… что ты натворил!
- Придется родителей к директору вызывать…
- Завтра.
- Точно… - Честное слово, сбил!
- С испугу, наверное.
- Поздравляю с первой победой. Но, между прочим, Иван Федорович, сбивать самолеты противника - это не подвиг, это, так сказать, обязанность истребителя, наши будни…
- Как же вы не заметили? Мы же сегодня над моей Украиной дрались…
- А как тут заметишь? Те же поля, дороги, села…
- Э, нет! А воздух? Другой. А небо - голубее. И земля зеленее!
- Командир! Насчет зелени у нас в Сибири…
- Ну зачем, дорогой, в Сибири? Приезжай в Бакуриани! Ты там посмотришь, что такое зелень! Там в горах…
- Ты Енисей видел?
- Не видел! А ты Цкенесхали видел?
- Я «первый», я «первый», «девятый», отзовись! Я «первый», я «первый», «девятый»…
- Станция слабовата… не потянет.
- Слабовата, слабовата! Достань сильную!
- Так это в дивизии…
- Так вырви из дивизии, ты же связь, а не балалайка!
- Есть.
- Маэстро, отзовись! Маэстро! Маэстро, я «первый»! . . .
- Командир. Чудес не бывает. Уже тридцать минут прошло, как у него кончилось горючее… Может, займемся пополнением? Ребят надо распределить по эскадрильям…
- Живых к живым… всегда распределить успеем…
- Ветер завтра будет.
- Наверно.
- Сорок семь минут.
- Мне нужно штуцер поменять в движке. А кладовщик не дает. Пожалуйста, прикажите ему.
- Макарыч! Принимай аппарат! Во! Махнул не глядя! О, можешь за хвост подержаться! Дракон уже не кусается.
- Товарищ командир, при выполнении боевого задания был сбит, через линию фронта не дотянул, плюхнулся. Выручила пехота - как раз атаковали… На аэродроме «подскока» ребята «мессер» подарили. Новенький… Здорово, батя!
- Здорово, черт везучий!
- Ох уж эта мне самодеятельность, личный состав должен отдыхать. - Кто сказал, что надо бросить песни на войне? - После боя сердце просит музыки вдвойне! - От винта!
- А что это вы там напевали? Ти-да-ри-да-рам?
- «Смуглянку», товарищ командир.
- А ну напойте. Слова знаете?.. Да не робей, «Смуглянка», ты же истребитель.
- Какое училище?
- Оренбургское… Ускоренный выпуск.
- Ясно… Взлет-посадка… На чем играете? . . .
- Арфа. Но музыку не терплю с детства. Тем более - война.
- Война - это все преходяще. А музыка вечна!
- То же самое говорил мой папа. Между прочим, выдающийся профессор-палеоботаник.
- Из вундеркиндов, значит.
- А я, между прочим, не в филармонию пришел наниматься, а драться.
- Завтра, от силы послезавтра, война кончится. Как только узнают о нашем пополнении, разбежится «Люфтваффе» кто куда. Орлы!
- Волки!
- Лейтенант, возле самолета не курите!
- А я не затягиваюсь.
- Нет, ребята, все равно отойдите.
- Что, не нравлюсь? Что вы на меня так смотрите?
- Ты у меня пятый.
- Вылет через 12 минут. Пацанов не брать. В бой идут одни «старики»!..
- Почему вышел из боя? Опять заклинило?
- Заклинило… Подавай в трибунал, командир.
- Алешка! Пушка-то в порядке. Ты выстрелял все до железки.
- Ну, ладно, ладно, Макарыч.
- Что, пощипали? - Хуже.
- Сведения не проверены. Так что лети, ходи по крышам, заглядывай в стволы зениток, а танки обнаружь.
- А вы знаете, давайте я на трофее слетаю?..
- На «мессере»?
- Свои же могут хлопнуть.
- Та-а. Там я зато пройду, как у себя дома.
- Я на задание. Этих под твою ответственность. Гоняй до седьмого пота.
- Я?
- Именно ты… «Не знаю, товарищ командир», «не знаю, товарищ командир».
- Кузнечиков ловит.
- От полетов отстранить. Ста грамм не давать. Назначить дежурным. Вечным дежурным по аэродрому… Куз-не-чик!..
- Куда ж лететь-то в такую погоду?
- Вперед! На запад! Слушай, Макарыч, в ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых советских соколов некоторые несознательные механики перед вылетом крестят.
- В ставке Гитлера все малахольные.
- Пардон, извините, это дело мужчин. Иван, работай. Где здесь продеваются нитки?
- Какие нитки?
- Ну, это ведь летающая швейная машинка?
- Толкай. Посмотрел бы ты, как нас сегодня «мессеры» гоняли.
- Ах, вы еще и летаете?
- Здрасьте, мальчики.
- Здрасьте, девочки.
- Так что сказал Шекспир?
- У-у-а-а…
- М-да.
- И не в восемнадцатом, а-а… в девятнадцатом?
- В девятнадцатом.
- В девятнадцатом сонете Шекспир сказал… гуляй, Вася!
- Хм.
- Потопали.
- Э-э, ораторы! Ну и дисциплинка. Куда же вы без разрешения старшего?
- Ну, как хозяева принимали? Сиди, сиди.
- Да нормально. Но наг-ле-цы!
- А все ты мне, милый друг, доложил?
- Все… Табак хороший…
- Хороший… А дальше?
- Хм… Да ты представляешь, как в оперетте: танки, а вот этот, на белом коне, мне вот так ручкой…
- Ну и ты…
- Ну и я разочек махнул! Слушай, ну надо же было наказать! Это же не сорок первый!..
- Тебе было приказано не раскрывать себя.
- Да хрен с ним!.. А чего ж он, гад, на белом коне еще так…
- Я тебе эту белую лошадь еще вспомню.
- Разрешите идти?
- У второй-поющей другой профиль. Мы считаем, что песня, как география… Вот Зоечка из Сибири. Край суровый, могучий, и песни такие же… Ревела буря, гром гре-ме-ел! Вано - Грузия! Горы, и ритм такой - кавказский. А я из Таврии - Юг Украины. Степь, ровная, как стол. Колысь тут чумакы по силь ходылы, на Чумацькый шлях поглядаючы. Млечный путь - по-русски. И песни такие же бесконечные, как степь… «Ой у лузи, лу-узи-и, чэрвон Калына»… Ну, вы понимаете, что это не вокал, это эскиз к вокалу. И вот теперь вы услышите лучшего солиста 1-го Украинского, бывшего Воронежского, будущего солист Большого театра…
- Очень большого.
- Очень большого театра - старшего лейтенанта Скворцова. «Нич яка мисячна».
- Товарищ капитан, пока здесь некоторые старались ля-ля-ля, первая эскадрилья обеспечила ремонт вашего крейсера. Достали все необходимое.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
- Первая - у нас молодцы. Если «фоккер» или «мессер» завалить - это вторая. А если что-то достать - это первая.
- Ромео из Ташкента загрустил. Джульетта в «кукурузнике» умчалась.
- Товарищ лейтенант, перестань пошлить.
- Тебя я понял, умолкаю, не то по шее получу и подвиг свой не совершу.
- Слушай! Я не знаю, какой мы с тобой подвиг совершим, но то, что… эта девочка на войне… это…
- И не холодно.
- Солист идет.
- Товарищ командир! На лобовой атаке условный противник условно сбит. Разрешите получить замечания.
- Молодой да зеленый.
- Ладно, споемся. На виражах слабовато.
- Кузнечик.
- Я.
- Иди к командиру. Настроение - во! Застегнись…
- Звездочка, звездочка, я Маэстро. Утюги на месте. Замаскированы под копны и сараи. Под копны… Квадрат девятнадцать… Как поняли?
- Понял, понял, Маэстро… понял.
- Квадрат девятнадцать, как понял?
- Понял, понял! - Привет соседям.
- Ну как у тебя там? Как у тебя там, Маэстро?
- Нормально… Падаю…
- Попался, гад! Бей его!
- Э-э, ребята! Я же свой, советский.
- Ах, так ты свой, советский! Н-н-на.
- вы хоть форму посмотрите, ребята.
- Он еще и форму нашу надел?.. Н-на!
- Ах ты в господа бога душу.
- Так он еще и лается по-нашему? Н-на!
- Ах ты… царица полей! Н-на!
- Кажишь, швой…
- Щас мы тебя отремонтируем и будет полный порядок. Это чистый. Специально для гостей держим… Фомин, а ну брось свою фисгармонию, воды гостю. Щас мы с тобой на дорожку и за содружество родов войск.
- Да уж, содружество.
- Да ты не сердись. Тут один «мессер» повадился, целую неделю медсанбат курочит. Представляешь, специально по красному кресту бьет, сволота… Ну, ребята решили, что это был ты, и погорячились малость. Да хорошо, что живой остался… Ну, авиация, за победу!
- Будем жить, пехота.
- Ну могём!
- Не могём, а могем.
- Стой, кто идет?
- Не идет, а едет. Днепр.
- Волга, проходи. Здравия желаю, товарищ командир.
- Здоров…
- А как по-вашему будет небо?
- Осман.
- А земля?
- Йер.
- А вишня?
- Олча. Только это не вишня, а яблоня.
- Да-да. Ну, это все равно…
- Домом пахнет. Тополь - дерево моей родины. Только они у нас высокие, пирамидальные…
- А как по-вашему будет дом?
- Мен сезне субамам.
- Как длинно?
- Это по-узбекски: я люблю вас, Маша
- «День у вас такой, как у нас, за что поцелуйте в…» может, многоточие поставим? Грубо! Дипломатический документ…
- Казацкое послание султану!
- Готово!
- Так. Кузнечик, перевод на немецкий язык…
- Есть!
- Быстро! Но постарайся так, чтобы это был добротный литературный язык…
- Готово.
- Что? Это все?
- Остальное переводу не подлежит.
- Не тяни, а то получишь по шее…
- «Выходи драться один на один. На взлете бить не будем. Маэстро».
- Ну, вот. А целый день писали!
- Стилист! Не смешно, но точно. После войны редактором будешь.
- Товарищ командир, что с вами?
- Краску давай…
- Какую краску?
- Звездочки малевать!
- А-а! Я сейчас, мигом достану!
- «Достану». Вечно у тебя… свою надо иметь!
- Сколько рисовать? Две?
- Две… тут одного пока завалишь - запаришься…
- А что ты скажешь о драке, Ромео?
- Я?
- Да.
- Бой видел… все видел… Кресты… кресты… кресты, кресты!
- Ну а сам-то стрелял?
- А как же? Все, до последнего патрона! Вот только все мимо…
- Голубь ты мой!
- Спокойно. Не надо оваций.
- А сбил, сбил-то как!.. Ну, чего ржете? Отстань! Чего ржете? Учитесь! Почерк… против всех законов физики… на взлете!
- Да не я, послушай!
- А, помолчи! Начальник штаба, оформляй наградные документы.
- Не на меня. Это на лейтенанта Кузнечика, э-э… как тебя, Александров сбил!
- Кузнечик?
- Вот именно, Кузнечик…
- Разыгрываете, да?
- Нет, точно завалил.
- Ты сбил?
- Так точно. Я мог бы, конечно, и больше, но вы, товарищ командир своим нижним бельем распугали всех немцев.
- Ну, молодежь! Ас! Ну-у…
- Продолжайте, лектор Кузнечик! Давай.
- Я о любви… Да нет, я не шучу! Я серьезно, ребята. Вот ведь люди, человечество, должны же когда-нибудь понять, что ненависть разрушает. Созидает только любовь! Только любовь.
- Любовь. Мы вот с Серегой от Бреста до Сталинграда топали - с любовью… и от Сталинграда сюда, до Днепра - с любовью… Я по этому маршруту смогу через сто лет без карты летать… Потому что по всему маршруту могилы наших ребят из поющей… и там не одна эскадрилья, там дивизия легла!.. А сколько еще… Вот в Берлине, где-нибудь на самой высокой уцелевшей стене, я с огромной любовью напишу: «Развалинами рейхстага удовлетворен!» И - можно хоть домой, сады опрыскивать…
- Слабак!!!
- А ты знаешь, что самое тяжелое в нашей работе?
- При минус тридцать копаться в моторе?
- Самое тяжелое в нашей работе - ждать.
- Когда кончится война, вернемся мы сюда. Пройдем по этим местам… кто останется в живых…
- И позовем лучший симфонический оркестр. Выйдет дирижер. Я подойду к нему и скажу…
- Пусть они нам сыграют…
- Нет, ты знаешь… я сам… Скажу: извини, маэстро, дай я… и как врежем «Смуглянку»… от начала и до конца.
Знаменитый летчик Виталий Попков, дважды Герой Советского Союза, ставший прототипом главного героя фильма «В бой идут одни старики», скончался в субботу вечером, сообщила РИА Новости пресс-секретарь комитета общественных связей Москвы Елена Мокрова.
«Вчера вечером в Центральном военном госпитале имени Мандрыки умер дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Попков. Последние годы он болел, был на костылях», - сказала Мокрова.
Виталий Иванович Попков родился 1 мая 1922 года. Он участник Великой Отечественной войны, командир звена 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 207-й истребительной авиационной дивизии 3-го смешанного авиационного корпуса 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации (1968). Почетный гражданин городов Москвы и Днепропетровска.
Факты из биографии Виталия Ивановича Попкова легли в основу фильма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики». Попков стал одним из прототипов двух главных героев - Кузнечика и Маэстро - этой незабвенной картины о войне. В жизни Виталий Иванович был таким же веселым, как и главный герой фильма.
Как-то приехал в наш полк инспектор в форме адмирала, - вспоминает генерал-лейтенант А.А.Богданов. – Беру под козырек: «Товарищ адмирал…». Тот остановил меня: «Я не адмирал, я – генерал», - сказал, улыбаясь. «А как же форма?!», - спросил я растерянно. «Так это для конспирации», - пошутил он. Так я познакомился с замечательным человеком Виталием Ивановичем Попковым.
Как сообщает сайт «Красные соколы», Попков - один из тех немногих людей, кому суждено было увидеть рукотворный памятник самому себе. Он был поставлен ему как дважды Герою в столице, на Самотечной площади. Рассказывают, что однажды, когда ветераны собрались в сквере, у памятника, по какому - то юбилейному поводу и по - фронтовому разлили по 100 грамм, нагрянул постовой. Велико же было его изумление, когда в одном из предполагаемых нарушителей правопорядка он узнал увековеченного в бронзе летчика...
Свою первую победу в огненном небе Виталий Иванович запомнил навсегда. Это случилось в начале июня 1942 года в окрестностях города Холм - на истребителе ЛаГГ-3 он сбил бомбардировщик Do-217. Вспоминает сам Попков:
«Первый мой сбитый самолет, это был «Дорнье-217», - целая история. Началось все с нарушения летной дисциплины: во время тренировок я с перехлестом поупражнялся на малой высоте. И меня назначили вечным дежурным по кухне. Я рвусь в бой, а мне: бой лихачей не терпит. Однажды ранним Июньским утром над аэродромом внезапно появляются два «Дорнье» и два Ме-109, которые прикрывали бомбардировщики. Их густые очереди бьют по стоящим на взлетных полосах «ЛаГГам». А если взлететь им навстречу?
В самолет вскочил в фартуке, в котором чистил картошку. «Дорнье» сбил с первого захода. Немцам это не понравилось, и они ушли. Я приземляюсь, море восторга. Объясняю, что сбить самолет для меня - все равно что плюнуть. Командир полка кричит: «Что же ты тогда еще и «Мессеров» не прихватил?!»
В ответ, я возьми да и ляпни: «Так вы, товарищ командир, своим нижним бельем мне всех фрицев распугали!» Рубанул я правду - матку. Утро-то раннее было, и командир на поле выбежал, что называется, не по форме. Комполка чертыхнулся, но дорогу в небо мне открыл...»
В конце августа, по словам самого Виталия Ивановича, им был сбит один из известнейших немецких асов:
«Под Сталинградом 26 августа 1942 года я выиграл воздушный поединок у Германа Графа (9-й ас Люфтваффе, 212 объявленных побед). Порядочный летчик. После того как его сбил, он провел несколько лет в наших лагерях. Когда вернулся в Германию, стал убежденным антифашистом, значительно позже даже баллотировался в Бундестаг от восточных областей ФРГ. Мы с ним неоднократно встречались. Так вот он согласился со мной, что «по-честному», в «рыцарских поединках», он не сбил бы и десятой доли того, что есть на его счету...
Попков совершил 168 боевых вылетов, участвуя в 45 воздушных боях, сбил лично 17 самолётов противника. 8 Сентября 1943 года, в дни сражения за Донбасс, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
В боевой характеристике Попкова говорилось: «Тихий и скромный на земле, он со всей ненавистью и упорством сражается в воздухе, громит фашистских захватчиков и всегда выходит победителем из самых трудных воздушных схваток».
«В бой идут одни старики» - художественный фильм Леонида Быкова, снятый по воспоминаниям советских летчиков. Он по праву считается лучшим советским фильмом о Великой Отечественной войне.
Идея снять этот фильм пришла в голову Леониду Быкову давно. В годы войны он мечтал стать летчиком, однако из-за маленького роста его не взяли в летное училище. Но любовь к людям этой героической профессии продолжала жить в нем постоянно. После того как в начале 70-х Быков перебрался из Ленинграда в Киев, он решил свои первый фильм на тамошней киностудии снять именно про военных летчиков.
В соавторстве с двумя сценаристами — Евгением Оноприенко и Александром Сацким — им был написан сценарии, основанный на подлинных событиях времен Великой Отечественной воины. В частности, под личностью командира эскадрильи гвардии лейтенанта Титаренко (он же Маэстро) скрывался Герой Советского Союза, парень с Арбата Виталий Попков. В годы войны он служил в легендарном 5-м гвардейском истребительном авиационном полку под командованием Василия Сталина, и его эскадрилья была прозвана «поющей» за то, что в ней имелся собственный хор, а два самолета были подарены фронту оркестром Утесова и на одном красовалась надпись «Веселые ребята». К слову, полк Василия Сталина дошел до Берлина и сбил рекордное количество вражеских самолетов — 744, имел в своих рядах 27 Героев Советского Союза (14 из них служили под началом непосредственно Маэстро, а самому Попкову после войны в Москве установили бюст как дважды Герою).
Когда Быков писал сценарий, он старался не слишком отходить от действительных событий, хотя кое-что все-таки домыслил и изменил. Например, он придумал новый персонаж — Кузнечика. На самом деле низкие виражи над аэродромом перед девушками выделывал не кто иной, как сам Попков, за что командир приказал запретить ему боевые вылеты на месяц. Но таких отклонений от реальных событий в сценарии было немного, и львиная доля того, что мы видим в фильме, — правда.
Это и любовь узбекского Ромео (настоящая фамилия летчика была Марнсаев) к русской Джульетте, и их последующая гибель (девушка погибла во время бомбежки столовой, а Ромео сложил голову в одном из боев)…
…и привычка механика крестить перед вылетом самолеты…
…и попадание Маэстро в плен к своим (для доказательства своей принадлежности к Красной Армии ему пришлось врезать одному из пленивших его по морде) и т.д. и т.п.
Между тем, когда сценарий был написан и отправлен «наверх», оттуда вскоре пришел неожиданный ответ: дескать, материал негероический. Высокие цензоры возмущались тем, что советские летчики изображены во многих сценах как поющие клоуны. Короче, ставить такой фильм Быкову поначалу запретили. Но он не отчаялся. Чтобы доказать обратное, Быков взялся… «обкатывать» сценарий на сцене. Чтение им отдельных кусков сценария в самых разных городах Советского Союза вызывало у слушателей такой восторг, что никаких сомнений в правильности созданного произведения у цензоров уже не возникало. А тут еще за сценарий стали заступаться люди, которые сами не понаслышке знали о войне. В частности, 14 ноября 1972 гола на киностудию Довженко прислал письмо начальник штаба войсковой части 55127 полковник Лезжов. Он писал, что прочитанный им сценарий — это честный рассказ о войне и о людях, которые добыли в ней победу.
20 февраля 1973 года фильм был запущен в подготовительный период. И здесь Быкову тоже пришлось столкнуться с рядом трудностей. К примеру, много нервов ему стоило утверждение на роль автотехника Макарыча ленинградского актера Алексея Смирнова. Тот был известен широкому зрителю прежде всего как актер комедийного плана, а у Быкова ему предстояло стать фронтовиком. Узнав об этом, чиновники от кино резко воспротивились: «Не бывать этому! У него же тупое лицо!» Но когда Быков заявил, что откажется снимать фильм, если в нем не будет Смирнова, когда рассказал о том, что «актер с тупым лицом» — сам бывший фронтовик, вернувшийся с войны полным кавалером орденов Славы, сопротивление чиновников было сломлено. Кстати, отчество киношному технику Быков дал то же, что на самом деле носил Смирнов — Макарыч.
Большую помощь в работе над фильмом оказал маршал авиации, легендарный летчик Александр Покрышкин. Когда Быков напросился к нему на прием, чтобы добиться от него выделения для съемок настоящих самолетов времен войны, маршал поначалу отнесся к этой просьбе настороженно. Слишком много в те годы выходило проходных фильмов о войне, чтобы маршал с ходу поверил в затею Быкова снять «нетленку». Он опросил оставить ему на несколько дней сценарий, чтобы поближе познакомиться с материалом. Но нескольких дней не понадобилось. Буквально за одну ночь Покрышкин проглотил сценарий и распорядился выдать киношникам не один, не два, а целых пять самолетов: четыре истребителя «Як-18 и чехословацкий «2-326, внешне похожий на «Мессершмитт-109. Машины доставили на киевский аэродром «Чайка», где их перекрасили и придали им фронтовой вид.
Съемки фильма начались 22 мая в павильоне студии Довженко в декорациях «блиндаж КП» и «блиндаж комбата». Затем съемки переместились на натуру: в конце мая начали снимать воздушные бои «яков» с «мессерами». Вот как вспоминает об этом участник тех съемок — оператор Виталь Кондратьев: «Для удобства воздушных съемок я придумал особое устройство, которое крепилось между первой и второй кабинами и позволяло брать кадр крупным планом прямо во время полета. Быков мое изобретение одобрил и тут же решил первым подняться в воздух, чтобы испытать его в деле. Пилот выписывал в небе «бочки» и «мертвые петли», а Леонид Федорович включал камеру, давил на гашетку и кричал в объектив: «Серега, прикрой! Атакую!» После нескольких дублей самолет садился, я менял кассету с пленкой, и машина снова поднималась в небо. В конце съемочного дня Быков буквально вывалился из самолета и плюхнулся на зеленую траву аэродрома. «Ну, как дела?» — спросил я, подбежав к нему, и услышал в ответ: «Проявим пленку- увидим!»
В начале июня начали снимать эпизоды «на аэродроме». Поскольку Быков не любил, когда его дублировали, он все трюки старался делать сам. И за время съемок вполне прилично освоил управление самолетами. Правда, в воздух он их не поднимал, но зато самостоятельно запускал двигатель и рулил по аэродрому. Иной раз без накладок не обходилось. Как-то он не смог рассчитать курс, и правое колесо попало в яму от пиротехнического взрыва. Самолет клюнул носом, полетели лопасти пропеллера, заднее колесо отломилось вместе со стойкой. Быков заработал на лбу здоровенную шишку, но расстроился не из-за этого. Дело в том, что авария произошла на том самом «Яке» с нарисованными на борту нотами и скрипичным ключом. Поскольку везти самолет для ремонта в Киев значило потерять уйму времени, было решено восстанавливать «железную птицу» на месте, своими силами. Предусмотрительный механик захватил из Киева несколько запасных лопастей, которые тут же установили на поврежденную машину. Но для заднего шасси нужна была сварка. И тогда за дело взялся оператор В. Кондратьев. Он положил изувеченную деталь в багажник своего авто и поехал в Чернигов на станцию юных техников, где у него имелись друзья. Однако когда он приехал, на станции никого не оказалось. Пришлось оператору «вылавливать» их по домам. Узнав, что он с Быковым снимает кино о фронтовых летчиках, мастера с радостью согласились им помочь. Стойку заварили, и на следующее утро самолет был снова готов к полетам.
Между тем через несколько дней случилось новое ЧП: с картины ушел исполнитель роли Смуглянки Анатолий Матешко, который прельстился главной ролью в другом фильме. Далее послушаем рассказ оператора фильма В. Кондратьева: «Помню, тем утром я встретил Быкова в буфете. Он стоял расстроенный и мял в руках какую-то бумажку. В ответ на мой удивленный взгляд он протянул мне телеграмму с киностудии: «Срочно отправьте в Киев Матешко». Что тут поделаешь? Поехали на съемочную площадку, а тут как раз ассистент режиссера привез из Киева «желторотиков» — молодых ребят — студентов театрального института, только что окончивших первый курс. Их представили Быкову. Он осмотрел начинающих актеров профессиональным взглядом, выискивая нового Смуглянку, и остановился на девятнадцатилетнем пареньке, Сереже Подгорном…»
Между тем, до конца съемок оставался еще месяц, но уже 8-10 сентября уже снимался финал: Маэстро, Макарыч и Кузнечик находят могилу двух летчиц, одна из которых была невестой их боевого товарища Ромео. Как мы теперь знаем, фильм завершается эпизодом, когда Маэстро и Макарыч сидят в степи возле памятника, и на фоне этого финального кадра будет звучать песня «За того парня».
В середине сентября группа перебазировалась на Киностудию имени Довженко, где предстояло отснять павильоны. Так, 20-24 сентября снимался эпизод в декорации «столовая»: Кузнечик, мастерски завалив «мессера» на глазах родной эскадрильи, приходит в столовую, где товарищи устраивают ему торжественный прием.
В эти же дни был отснят и другой «столовый» эпизод: когда летчики «второй поющей» поминают погибшего Смуглянку. В последующие несколько дней были отсняты эпизоды в декорациях: «хата девчат», «палатка», «хата 2-й эскадрильи». Параллельно снимались воздушные бои.
Съемки фильма закончились в середине октября, после чего начался монтаж. Он длился до 6 декабря. Шесть дней спустя фильм без поправок приняли на студии, а 27 декабря состоялась сдача ленты в Госкино Украины. На нее были приглашены не только высокие чины украинского кинематографа, но и те, о ком, собственно, и рассказывал этот фильм — летчики-фронтовики. Одним из них был прославленный советский ас, трижды Герой Советского Союза, сбивший в 156 воздушных боях 59 фашистских самолетов, Александр Покрышкин. Лента его буквально потрясла. Когда в зале зажгли свет, от присутствующих не укрылось, что Покрышкин вытирает слезы.
А потом картину посмотрел и сам прототип Маэстро Виталий Попков. Вот его рассказ об этом: «Был по службе в Киеве, позвонил Лене Быкову, поехали с ним в Министерство культуры Украины, прокрутили фильм. Министр упорствует: что это за фильм, говорит, люди не возвращаются с боевых заданий, гибнут, а живые песенки распевают. И резюмирует: такого на фронте не было и быть не могло. Спрашиваю министра: был ли он сам на фронте? Логика чиновника удивительна: «Не был, - отвечает, - но знаю». И тогда я рассказал министру, что летал на одном из двух самолетов, купленных на деньги джаза Утесова и подаренных нашему полку. И что Леонид Осипович со своими музыкантами приезжал к нам на аэродром, и мы вместе играли и вместе пели. Убедил. На него подействовали, наверное, не столько мои доводы, сколько генеральские эполеты и две геройских звезды…»
Во многом именно благодаря хорошим отзывам бывших фронтовиков, успевших посмотреть фильм до его выхода на широкий экран, Госкино СССР приняло решение поощрить создателей картины. 6 февраля 1974 года был издан приказ о выплате им денежного вознаграждения. Это было справедливое решение, если учитывать, что лента была снята с большой экономией средств: из отпущенных на ее постановку 381 тысячи рублей было потрачено 325 тысяч. В числе поощренных было 39 человек. При награждении особо выдели режиссера-постановщика Леонида Быкова: ему выплатили 200 рублей премии и присвоили звание «режиссера-постановщика 1-й категории» (для примера: актерам А. Смирнову, В. Талашко и С. Иванову выплатили по 50 рублей).
Руководству Киностудии имени Довженко сумма вознаграждения главным создателям фильма покажется недостаточной, и оно будет ходатайствовать перед Госкино СССР о том, чтобы авторам сценария (Л. Быкову, Е. Оноприенко и А. Сацкому) подняли гонорар с 6 тысяч рублей до максимального — 8 тысяч. Однако этот трюк не пройдет: в Госкино посчитают, что «работа коллектива поощрена достаточно убедительно и увеличение гонорара не представляется целесообразным». Это при том, что через несколько месяцев фильм «В бой идут одни «старики» соберет множество призов на различных кинофестивалях и принесет доход в сотни миллионов рублей.
На широкий экран фильм вышел 12 августа 1974 года. И уже к концу года собрал на своих сеансах 44 миллиона 300 тысяч зрителей (4-е место), что явилось большой неожиданностью: к тому времени фильмы о Великой Отечественной войне такой «кассы» практически не собирали.
Леонид Быков, с детства мечтающий о карьере летчика, в 1942 году приписавший себе 3 года, пытался поступить в летную школу, но не был принят из-за невысокого росточка и малых лет. Много позже, уже повзрослевший актер, признавался, что всегда мечтал снять фильм о военных летчиках, с которыми он был знаком лично.
Виталий Иванович Попков
Виталий Попков — прообраз Маэстро и Кузнечика
Прообразом легендарного Кузнечика и Маэстро был советский летчик-истребитель 5-го Гвардейского истребительного авиационного полка, командир настоящей поющей эскадрильи Виталий Иванович Попков. Попав на фронт в чине сержанта, молодой летчик резво начал карьеру без разрешения старших по званию, за что и был назначен вечным дежурным. Но однажды произошло событие, которое изменило судьбу парня: на аэродром зашли 4 вражеских самолета с целью атаки. Сержант не успел даже одеть парашют и обмундирование, впрыгнул в самолет и сбил один из «Юнкерсов», во второй самолет успел сесть брившийся в это время командир полка. На слова командира, почему же остальных упустил, Попков отреагировал мгновенно: «Не успел, вы их своим нижним бельем распугали». Этот эпизод и вошел в фильм.
Молодой сержант командовал лейтенантами, капитанами и даже майором. Но в 23.00 его всегда отправляли спать по уставу. И только в 1943-м году вместе со Звездой Героя Советского Союза за 16 сбитых самолетов он получил повышение – стал младшим лейтенантом. За все время боевых действий сбил 42 самолета противника лично и 13 в группе.
Был в реальной жизни и случай, не вошедший в фильм: в эскадрильи служил летчик Пчелкин, попавший в немилость к руководству. Но однажды его вызвали в штаб к командующему фронтом маршалу Ивану Коневу. Маршал спросил о количестве сбитых самолетов, на что летчик ответил: шестнадцать. «К званию героя представлены?» — «Не могу знать». Вызвав полковника, не представлявшего своего подопечного к наградам, маршал личным приказом наградил Пчелкина орденом Красной Звезды, 2-мя орденами Красного Знамени и орденом Ленина. А еще через 10 дней он получил и звезду Героя. Второго такого одновременного награждения за всю войну не было.
Алексей Макарович Смирнов (Макарыч)
Отдельный персонаж – добродушный набожный механик Макарыч. На эту роль Леонид Быков выбрал лишь одного претендента – комедийного актера Алексея Макаровича Смирнова, известного по фильму «Операция Ы и другие приключения Шурика». Худсовет от Госкино не принимал эту кандидатуру, обосновывая свое решение шутовским обликом актера и нетипичностью внешности. Мало кто знал, что именно этот актер прошел всю войну, был кавалером ордена Красной Звезды и орденов Славы II и III степеней. Уроженец ярославской губернии, позже житель Ленинграда, принимал участие в боях на Западном, Брянском, 1-м Украинском и 2-м Белорусском фронтах, ходил в разведку и неоднократно отправлялся в тыл врага. После тяжелой контузии увы не мог иметь детей, из-за неуклюжей статуры и стеснительности так и не женился.
На любой площадке был любимчиком труппы, мастером импровизаций, многие сцены с его участием были сняты не по сценарию, включая эпизод крещения самолета перед вылетом в фильме «В бой идут одни старики». Он жил как чувствовал. К сожалению, в последние годы сильно болел, в 1978 году осенью попал в больницу с инфарктом. 25 марта 1979 года к нему в больницу приехал его лучший друг Леонид Быков, принес апельсины, поговорили по душам. Прощаясь, Быков сказал: «Будем жить, Макарыч, будем жить». 11 апреля режиссер попал в автокатастрофу, в которой погиб. Макарычу не стали сообщать о смерти друга, но при выписке все-таки кто-то проговорился. Смирнов сильно горевал по поводу гибели единственного друга и 7 мая его хватил удар, до скорой так его и не довезли. Жил последние годы он в нищете, ловил насекомых, тараканов, бабочек, мышей, крыс, сушил их, спиртовал, приводил в дом нищих, тащил кошек и собак (жил в коммунальной квартире со старенькой матерью).
Но с экрана на нас по сей день смотрит его вечно неунывающий, душевный и добродушный Макарыч, передавший нам своим образом всю мощь русского сильного мужика, готового сражаться за свою землю и в то же время ранимого и чувствительного. Финальный кадр, в котором Маэстро и Макарыч сидят на могиле своих ребят, был снят на пробах. Смирнов едва не плакал во время своей речи, это была чистая импровизация. Позже он сказал своему другу-режиссеру: «Второй раз я не смогу сниматься в этом эпизоде, я просто умру». Так эти пробы и вошли в фильм как финальная точка в истории поющей эскадрильи.
Сергей Подгорный (Смуглянка)
Не менее трагична и жизнь Сергея Подгорного, актера, снявшегося в роли гарного хлопца Смуглянки. Студентом театрального вуза им Карпенко-Карого 19-летний Сергей Подгорный попался на глаза режиссеру и долго не мог поверить, что его выбрали на такую серьезную роль без проб. Ясные очи и широкая улыбка запомнилась всем зрителям фильма. В фильмографии актера 55 ролей, но равной по темпераменту больше не было в его послужном списке. После гибели Леонида Федоровича Сергей начал спиваться, получал пенсию по инвалидности (в 2008-ом году попал под поезд)и чернобыльские деньги. Боли в спине от полученных травм дали о себе знать двумя грыжами. В 1990-х подрабатывал столяром, делал односельчанам ремонты, даже сколачивал гробы. Спился. По признанию актера, на водку его подсадили как раз на съемках фильма «В бой идут одни старики», до этого времени он не пил. Нищенствовал до состояния запустения в доме и невозможности купить хлеб. Пошел как-то раз на почту за пенсией, стало плохо, вызвали скорую. В реанимации, не приходя в себя, умер.
Но для нас Смуглянка – подтянутый украинский парень с великолепным голосом и очаровательной улыбкой. Подгорный исполнил роль как прожил жизнь: ярко, задорно, красочно и абсолютно искренне. Я каждый раз плачу, переживая вновь и вновь гибель молодого летчика, подбитого на взлете его жизни…. Спасибо Сергею Подгорному за такой светлый образ всенародно любимого Смуглянки.
Владимира Талашко (Маэстро)
Не могу обойти стороной и Владимира Талашко, талантливо сыгравшего роль друга Маэстро – Сергея. В реальной жизни был его прототип: летчик из той же поющей эскадрильи Попкова. Он несколько раз выходил из боя, за что однополчане обещали лично расстрелять его в воздухе за малодушие. Командир так же как и в фильме попросил пойти с ним в бой, после которого у летчика открылось второе дыхание. Настоящий герой Сергея Скворцова погиб уже под Берлином в 1945-ом. В фильме же жизнь героя оборвалась на недопетой ноте песни «Нич яка мисячна»
Владимир Талашко – самый неординарный персонаж моего повествования. Уроженец Ковеля Волынской области родился сразу после войны в 1946-ом году. Позже с родителями переехал в Макеевку Донецкой области, куда отец устроился на работу шахтером. В канун 9 мая 2015-го года снялся в патриотичном украинском ролике о деде-солдате, одевшем свои ордена и позвонившем внуку, который отправляется на АТО от вооруженных сил Украины. Абсолютно искренне говорит, что не ожидал, что новая война придет с Востока в лице русских солдат. Но это уже на его совести.
Для нас, зрителей, любящих фильм «В бой идут одни старики», Сергей Скворцов – это образ сомневающегося, чистого душой, верящего в неизбежную Победу мужчины. Песня в его исполнении – это классика украинской самобытности, в которой живы еще нотки настоящей украинской речи, не отравленной чужестранным произношением. Волна гордости и вековой памяти поднимается из глубины души во время прослушивания этой песни. Владимир Талашко не очень уверенно утверждал, что сам исполнял эту песню, но в итоге оказалось, что одну из самых трогательных песен фильма исполнил Николай Кондратюк.
Рустам Сагдуллаев (Ромео)
В фильме Леонид Федорович сумел обыграть много человеческих судеб. Есть и любовь молодого паренька из Узбекистана и девушки-летчицы Маши. Роль Ромео исполнил актер из Ташкента Рустам Сагдуллаев. Быков обратился к своему другу Родиону Нахапетову с просьбой помочь найти исполнителя на роль Ромео, который и сосватал Сагдуллаева. По рассказу самого актера на площадке царила атмосфера доброжелательности и крепкой мужской дружбы. Никто не играл, режиссер был спокоен и никогда не повышал голос, умел создавать на площадке атмосферу сердечности. Но в следующую картину Быков Рустама не взял, мотивировав это тем, что хотел бы, чтобы зритель запомнил его именно как трогательно влюбленного юношу.
Роль Маши для Евгении Симоновой была первой в ее кинокарьере. Позже именно она поехала на один из международных фестивалей представлять картину «В бой идут одни старики». Картину приняли небрежно и отстраненно, молодая Симонова сильно переживала. На что Быков в свойственной ему манере ответил, что поражение тоже нужно принимать достойно. Каково же было их удивление, когда фильм получил главный приз.
Сергей Иванов (Кузнечик)
Самая оригинальная роль досталась юному дарованию из Киева Сергею Иванову, который сам себя назначил на роль Кузнечика. Столкнувшись на киностудии с Леонидом Федоровичем, Сергей предложил взять его на роль одного из персонажей. За его наглость и был утвержден на роль.
Как и большинство актеров в 90-ые актер не был востребован и запил, но его спасла любовь. Он женился, родилась дочь. Иванов был востребован на телевидении, задумал снимать цикл передач об актерах, но увы, ишемическая болезнь сердца дала о себе знать и в возрасте 48 лет на взлете своей карьеры умер.
Вот таким интернациональным был актерский состав легендарного фильма о поющей эскадрилье.
Я написала эту статью для того, чтобы еще раз освежить в памяти светлые образы героев фильма «В бой идут одни старики» и вспомнить поименно тех, кто так живо показал нам мощь русского духа. Пока мы их помним, они все для нас живы!
Давайте еще раз вместе посмотрим этот легендарный фильм:
