Отличается особой резкостью и прямотой. Однако в литературном наследии этого автора порой встречаются произведения, обладающие удивительной образностью, метафоричностью и не лишенные своеобразной романтики. К ним, в частности, относится , написанное в 1913 году и передающее особое, беззаботное и приподнятое настроение автора.
В нескольких емких фразах обрисовывает серую и будничную картину обычной трапезы с классическим набором блюд. Однако словно бы по волшебству она преображается, так как поэт в состоянии увидеть в банальном студне «косые скулы океана». Его желание приукрасить мир настолько велико, что в ход идут всевозможные предметы, которые находятся под рукой.
Так, поддавшись романтическому настроению, поэт с первой же строчки заявляет о том, что он «сразу смазал карту будня», намекая на то, что его раздражает обыденность во всем, даже если речь идет об обычном обеде. Далее поэт позволяет себе явно хулиганскую выходку, «плеснувши краску из стакана». Пролитый напиток позволяет если и не преобразить окружающий его мир, то хотя бы внести в него некоторые изменения, оживить унылый застольный пейзаж и попытаться найти в нем крупицы радости, праздника, некоего волшебного очарования.
Его романтический порыв настолько стремителен и увлекателен, что даже в обычной рыбьей чешуе поэт видит «зовы новых губ». Каждая вещь и каждое блюдо буквально преображаются под взглядом автора, приобретая новый смысл и раскрывая свои тайны. И в этом стремительном постижении нового, еще неизведанного мира, который скрывается под маской серости и безразличия, видит удивительную гармонию, которая наполняет его сердце радостью и неким детским восторгом. Поэтому неудивительно, что в порыве вдохновения он обращается к неизвестному собеседнику, а, точнее, ко всем читателям с вопросом о том, смогли бы они сыграть ноктюрн на «флейте водосточных труб»?
Сам по себе вопрос звучит весьма поэтично, возвышенно и романтично. Однако автор убежден, что окружающие его люди поймут, о чем идет речь. Ведь достаточно лишь присмотреться повнимательнее к окружающим нас предметам, чтобы увидеть в них таинственное очарование. Главное, захотеть в душе преобразить этот серый и ничем не приметный мир, состоящий из банальностей и условностей. И именно это предлагает сделать поэт в надежде на то, что таким образом он сможет обрести единомышленников, которые, как он предполагает, по достоинству оценят тот удивительный дар, который он бросает к их ногам. Он заключается в умении преображать мир в соответствии со своими желаниями и ощущениями, видеть не только внешнюю оболочку вещей, но и их суть, разгадывать их тайны и читать их, словно увлекательную книгу.
Однако, несмотря на то, что стихотворение «А вы могли бы?» написано в очень возвышенном мажорном ключе, в ярких и образных фразах сквозит одиночество, от которого страдает поэт. Он не может найти понимания среди людей, которые его окружают, поэтому придумывает себе забаву в виде поиска несуществующих образов. Облаченные в поэтические строки, они становятся доступны каждому из нас и словно бы сближают с поэтом, вызывая некоторое удивление. Ведь вряд ли кому-то в повседневной суете придет в голову идея искать среди обычного и прозаического нечто возвышенное и романтическое. Однако заставляет пересмотреть свое отношение к мелочам, что позволяет стать людям более счастливыми, добрыми и оптимистичными.
Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб? 1913
Лирический герой этого стихотворения одинок, он страдает от непонимания окружающих его людей, тоскует по другой живой человеческой душе, его удручает однообразие, обыденность мысли. Обычный человек, глядя на водосточную трубу, видит в ней всего лишь уродливо изогнутую конструкцию из металла, имеющую утилитарное назначение. Но лишь поэту в любой вещи, в любой житейской мелочи видится необычное: водосток кажется похожим на флейту, мир - на старую жестяную рыбу или на студень. В отличие от очень многих, поэт воспринимает простую водосточную трубу как изысканный музыкальный инструмент, он слышит «зовы новых губ», то есть новые идеи, новых людей. «И только в великой тоске, будучи лишенным не только океана и любимых уст, но и других, более необходимых вещей, можно заменить океан - для себя и читателей - видом дрожащего студня...», - писал А. Платонов. Платонову с его постоянными мучительными поисками смысла жизни, «вещества существования», с его мечтой о человечности и душевности это стихотворение Маяковского оказалось особенно близким.
Лирический герой Маяковского - бунтарь. Он не мирится с серостью и пошлостью, бездуховностью и унылостью, бросает вызов миру, и ему многое удается изменить: «Я сразу смазал карту будня». «Карта будня» здесь выражает схематичность, упорядоченность, строгую расчисленность (некое расписание) хода жизни. На этой карте пятно выплеснутой краски как бы образует новый, неведомый «материк». Вместе с тем, целый ряд образов стихотворения "А вы могли бы?" («из стакана» - «на блюде студня» - «на чешуе жестяной рыбы») актуализирует в сознании читателя то значение существительного «карта», которое в словаре В.И. Даля приводится после карты географической и перед картой игральной: «Список кушаньям, роспись блюдам. Обед по карте». Во многих произведениях раннего Маяковского едящие люди описываются дотошно и с ненавистью (наблюдение О. Лекманова).
Замечательно, что герой стихотворения воспринимает себя равновеликим целому миру, недаром стихотворение открывается лирическим «я» поэта, а слова, находящиеся в начале или в конце строки, уже в силу своего положения звучат по-особому. Ярким пятном лирический герой врывается в серость мира, выплескивая на него краску искренних чувств. Он «показал на блюде студня косые скулы океана». Казалось бы, это предложение бессмысленное. Действительно, что такое здесь это «блюдо студня»? Вне контекста стихотворения - закусочное блюдо, но в данном случае - это метафора, обозначающая нечто мутное, дряблое, тающее, скользкое, прозаическое, противопоставленное океану. Соседство (сравнение) с «блюдом студня» особенно ярко подчеркивает поэтичность, великолепие, величественность, энергию «океана» с его «косыми скулами» («косыми скулами» в реальном плане могут выступать и океанические волны, в метафорическом же смысле «косые скулы» - это знак собранности, твердости, мужественности, в отличие от аморфности «студня»). Слова в стихотворении, будучи соединенными особым образом, представляют собой как бы новое слово со своим новым значением, и это новое метафорическое значение необыкновенно расширяет семантику стиха.
И вот уже герой не ощущает себя одиноким. В «жестяной рыбе», то есть в холодном, жестоком, механическом мире ему видятся люди, солидарные с ним, герой читает «зовы новых губ». Зарождается чувство единства и, главное, надежда. Надежда на то, что на зов поэта откликнется родственная душа, что в душе обычного человека зазвучат лирические струны. Теоретически при прочтении последней фразы «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» возможна двоякая интонация: интонация вопросительная, с упреком другим, с акцентированием своего собственного превосходства над другими, и интонация вопросительная с надеждой на то, что и другие смогут сыграть ноктюрн на водосточной трубе. Однако название стихотворения подчеркивает, что стихотворение написано именно как обращение к другим с мечтой, мольбой об отклике, о понимании. К тому же местоимение «я», при всей масштабности лирического героя, не выделено в отдельную строку, а «вы» занимает отдельную строку, акцентируется.
В О стихотворении Маяковского "Я сразу смазал карту будня"
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Говорить о том, что все эти попытки хоть сколько-нибудь проясняют истинный смысл стихотворения, даже не стоит, хотя в интерпретации О. Кушлиной (построенной на сообщении, что стихотворение записано на обороте ресторанного меню - карты) имеется ряд остроумных истолкований. Приведу ее под катом.
"Такой вот урбанизм, натюрморт футуристический, не более" - заключает Кушлина. Однако, как уже сказано выше, попытки интерпретации "Я сразу смазал" только лишь как урбанистического пейзажа, кубофутуристического манифеста, стихотворного кубизма, которые предпринимались уже неоднократно и на протяжении многих десятилетий, стихотворение не объясняют.
Нам предлагается поверхностный слой: интерпретаторы никак не разъясняют ни появление флейты в одном ряду с рыбами и рыбной метафорикой (не стоит ссылаться на внешнее подобие и одновременно оппозицию флейта-труба ), ни загадочную фразу "прочел я зовы новых губ", ни, наконец, тот факт, что поэтическому сопернику Маяковского предлагается сыграть "ноктюрн", а не какое-либо иное музыкальное произведение.
Между тем, стихотворение прозрачнейшее. И направлено оно против Игоря Северянина. Именно у Северянина пастушеская, буколическая флейта появляется в "рыбном" контексте:
А наловишь стерлядей ты
И противно-узких щук, -
Поцелуй головку флейты, -
И польется нежный звук.
(Идиллия , 1909)
Отсюда у Маяковского "зовы новых губ" на рыбном студне , полемически адресованном северянинским рыбам. У Северянина же Маяковский позаимствовал и столь любимый поэтом "ноктюрн" (См. Ноктюрн , 1908; Ноктюрн: Бледнел померанцевый запад , 1908 и пр.). Но полемика здесь не только между эстетикой "кубо" и "эго" - Маяковский не проходит мимо явственных эротических коннотаций северянинской "головки флейты", иронически предлагая сопернику померяться членами:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб ?
Если вспомнить, что 1913 год - это время соперничества Маяковского и Северянина из-за Сонечки Шамардиной (см. Шамардина Софья. "Футуристическая юность". Имя этой теме: любовь! Современницы о Маяковском. М., 1993 и пр.), скрытый смысл стихотворения Маяковского становится совершенно очевиден.
В заглавии звучит вопрос. Чтобы лучше понять стихотворение «А вы могли бы?» (Маяковский), анализ нужно начать именно с этого вопроса. Одновременно он является риторическим и вполне прямым, предполагающим ответ. Хотя, с одной стороны, отражается определенное суждение относительно общей массы людей, которое, основываясь на своем опыте, имеет Маяковский.
Анализ «А вы могли бы?» (стихотворения) показывает, что автор действительно вопрошает своих читателей и слушателей, так как он, в том числе, давал много живых выступлений. Потенциальным ответом этих людей было бы «нет». Конечно, фактически его никто не стал бы озвучивать, потому как люди попросту не вступили бы с ним в диалог, ограниченные приземленностью своего мышления. С другой стороны, он не пускается в описание чужой греховности и заурядности, не указывает ни на кого, потому что не ищет в этом личного удовлетворения. Находясь преисполненным энергии и креативной силы, он сожалеет о других. Его цель - не обвинить, а встряхнуть. Его своеобразный плач - как дружеская рука, которую, возможно, никто не пожмет, или как вызов врагу, стоящему на холме по другую сторону равнины, где все спят. Здесь читателю предлагается сравнить одно и другое, и самим ответить на вопрос, который ставит Маяковский, - «А вы могли бы?». Анализ стихотворения дает понять, что в действительности это вопрос о том, кто вы - заурядность или нет. Поэтому данная фраза предваряет стихотворение, а в конце повисает звенящим молчанием.
Образы-предметы и образы-действия
Средства, к которым прибегает Маяковский, можно условно охарактеризовать как образы-предметы и образы-действия. Можно даже сказать по-другому - не он прибегает к ним, а они сами льются из него горьким сиропом. Образы-предметы символизируют составляющие материального мира и обстоятельства, а образы-действия - манипуляции, которые осуществляет по отношению к ним Маяковский. Анализ «А вы могли бы?» (одного из самых известных творений) позволяет предположить, что если эпитет - это добавление к слову, насыщающее его, придающее вес и новый смысл, то действия, которые автор совершает, являются эпитетами к объектам, над которыми оно производится.
Взаимодействие с окружающим миром
В первых двух строках отражены основательность и бескомпромиссность подхода автора к жизни. Он не принимает окружающую среду как нечто само по себе директивное, а вместо этого управляет ей. Также он не оскверняет атрибуты каждодневного существования, а наоборот, заставляет их играть глубокими красками. Таким образом, он говорит, что наша внутренняя картина мира зависит только от нашего восприятия и интерпретации, и что она может взаимно влиять на положение вещей.
Больше, чем натюрморт
Сочность, выразительность текста рождает ассоциацию с натюрмортом. Вместе с тем в стихотворении «А вы могли бы?» (Маяковский) состава предложений говорит о том, что это не просто натюрморт. Хотя нужно отдать должное Маяковскому как художнику слова. Практически все слова в тексте представлены глаголами и существительными (либо местоимениями). А те немногие прилагательные, которые встречаются («косые», «жестяной», «новых», «водосточных»), имеют очень конкретное физическое, неэмоциональное значение. Удаленные из контекста, они едва ли ощутимо поменяют экспрессию стихотворения. Глаголы «показал», «прочел», «сыграть», «могли бы» также изначально бесцветны. Из самых обычных слов Маяковский плетет нечто совершенно новое и увлекающее за собой. Каждое слово здесь сказано по существу.
Разница между «могли бы» и «смогли бы»
Все акценты расставлены на действиях. "Смазать карту будня", "плеснувши краску из стакана" - значит не отдаваться на произвол судьбы, и при этом расцвечивать ее. "Показать на блюде студня косые скулы океана" - можно интерпретировать как раскрытие потенциала и перспектив. Так является ли примитивной провокацией вопрос, который поставил Владимир Маяковский («А вы могли бы?»)? Анализ последующего текста указывает на то, что он порицает не только приземленность мышления, но и чрезмерную его летучесть, беспечность. Во всем, что нас окружает, не нужно искать поэтики и пускаться в пространные рассуждения. Нужно творить, действовать, преображать, брать все под свой контроль - и прямо сейчас, как это делает сам Маяковский. Анализ «А вы могли бы?» показывает, что это не просто вызов. Сравните, к примеру, две формы глагола - «могли бы» и «смогли бы». Первый вариант, который использован в стихотворении, имеет более вопросительное значение, значение действия, продолжающегося всегда и везде. Тогда как второй вариант - всего лишь побуждение доказать что-то кому-либо.
Почти осязаемой мощностью и напористостью отличаются образы, естественные и одновременно оригинальные, которые создал Маяковский. Анализ «А вы могли бы?» показывает, что не только значение слов способствует этому, но и само их звучание. Вместе с тем общая картина не теряет легкости, показана готовность автора к мягким и свежим впечатлениям, к их ожиданию, символом которых являются губы. Можно заметить иронический и летящий оттенок повествования, который в последней строчке сравнивается с ноктюрном. «Я свой ноктюрн уже сыграл и еще сыграю, а как насчет вас?».
