Который носит название «Грушенька» : описание сорта, агротехнику выращивания и особенности ухода.
Особенностью данного сорта является его относительно молодой возраст существования - «Грушенька» была выведена селекционерами в Научно-исследовательском институте в 80-х годах прошлого века. Предпосылкой к возникновению такого сорта служило стремление ученых вывести сорт, который был бы морозоустойчив, имел крупный сладкий плод, и к тому же не имел шипов, которые так характерны для . Спустя нескольких лет упорного труда (в течение которого создались сорта «Колобок» и «Орленок» со слаборазвитыми шиповыми отростками), путем гибридизации около 12 элитных сортов, была выведена «Грушенька».
Данный сорт имеет такие черты и характеристики:
- срок созревания - среднепоздний (созревает в конце июля - первой половине августа). Непосредственно плоды формируются рано, вначале они имеют розоватый окрас, а к моменту созревания достигают глубокого фиолетового цвета;
- морозоустойчивость - абсолютная. Данный сорт примечателен тем, что обладает стойкостью к морозам - он способен выдержать любые климатические и погодные условия вплоть до сильной жары (за исключением сильного града). Помимо этого, способен перенести и различные вирусные ;
- куст - средней высоты, раскидистость слабая. Характеризуется плотной густотой листочков, отсутствием шипов на ветках и их пониклостью к земле. Новые побеги имеют хорошее разветвление средней толщины;
- цветение - двухцветными и трехцветными соцветиями. Относится к раннецветущим растениям;
- плоды - крупные (средний вес одного плода - 4,5 г), глубокого фиолетово-бордового тона. Вкус кисло-сладкий, хорошо выраженный, плоды сочные и мясистые. Примечательно, что в состав таких ягод входят пектиновые и антоциановые вещества. Плодоносит довольно длительный срок - до 20 лет;
- урожайность - средняя. Один куст производит около 7 кг ягод.
Профессиональные селекционеры и любители-садоводы выделяют такие положительные стороны данного сорта:
- морозоустойчивость и невосприимчивость к высоким температурам;
- относительная неприхотливость растения;
- значительная урожайность и плодоношение ;
- хорошая транспортабельность саженцев;
- устойчивость к основным ;
- комфортность сбора урожая вследствие отсутствия шипов;
- плотная кожура ягод, которая не трескается и не мнется при транспортировке.
Недостатков данный сорт крыжовника практически не имеет. К отрицательным факторам некоторые садоводы относят:
- чрезмерно обильную густоту ягод на веточках. Из-за того, что плоды расположены плотно и каждый имеет немалый вес, ветки низко склоняются к земле, а когда куст намокает, то веточки и вовсе могут обломаться;
- не слишком высокие вкусовые качества плодов в сыром виде (при обильном урожае ягоды становятся кислыми, а не кисло-сладкими);
- необходимость быстро собирать ягоды при их поспевании (они достаточно быстро отходят).
Из этих списков видно, что крыжовник «Грушенька» имеет значительно больше плюсов, чем минусов. Теперь настало время рассмотреть принципы выращивания и ухода за .
Для того чтобы крыжовник радовал вас много лет своими вкусными плодами, надо, прежде всего, уметь выбирать хорошие качественные саженцы. При выборе саженцев первое, на что нужно обратить внимание, - это состояние корней и корневой шейки (место чуть выше начала корней). Мелкие корешки должны быть густыми и пышными, без каких-либо повреждений и тем более шелушения (это свидетельствует о подмерзании корней).
Внимательно осмотрите корневую шейку - в этом месте наиболее часто развивается трутовый грибок. Также обращайте внимание на то, как именно у продавца расположены саженцы растений - корешки не должны располагаться под прямыми солнечными лучами. Корни саженцев должны либо быть помещенными в ящике с грунтом, либо хотя бы быть накрытыми мокрой тряпочкой.
Если вы заметили, что саженец находится на солнце, а корешки высохшие - то, скорее всего, этот куст омертвел и уже не будет расти в дальнейшем. Если саженец уже взрослый (2 года и больше), то его обязательно должны транспортировать и продавать с комом земли на корнях.
После осмотра корней, стоит приступить к веточкам. Идеально, если они будут средней густоты, с хорошей раскидистостью. Помните, что двухлетнее растение должно иметь несколько скелетных побегов длиной до 15 см, и что наиболее важно - мочковатые почки.
Важно! Не стоит выбирать для посадки саженцы крыжовника старше 2 лет - самым лучшим вариантом для приживления на новом участке остается однолетнее растение.
Посадка молодых саженцев на участке
Итак, саженец выбран и удачно перевезен к вашему участку. Теперь важно осуществить правильную посадку растения.
Данный пригоден к высаживанию как в осеннее, так и весеннее время года. Если садить растение весной, нужно это сделать в короткий промежуток между оттаиванием грунта и началом набухания почек крыжовника. Поэтому для того, чтобы не рисковать и не ошибиться с временем посадки весной, рекомендуется садить крыжовник осенью - это гарантированно обеспечит хороший урожай в будущем.
В идеале, посадку осенью следует осуществлять за 4 недели до начала заморозков - в это время почва еще достаточно теплая, и корешки хорошо приживутся в новом месте. Оптимальным сроком для этого является начало октября. Несмотря на то, что «Грушенька» - морозоустойчивый сорт, молодым саженцам все же необходимо достаточно времени для адаптации.
Выбор места
Важно сразу же удачно подобрать место для крыжовника - данное растение не любит дальнейших пересаживаний. Помните о том, что - солнцелюбивое растение, поэтому берите это в расчет при выборе места. Необходимо также оставить достаточно места между крыжовником и другими растениями - куст может довольно сильно разрастись, и посаженные рядом саженцы будут сильно переплетаться и затруднять уход и сбор урожая.
К качеству почвы крыжовник не сильно требователен: он хорошо может расти и в глинистых, и песчаных . Единственное, что непригодно для этого растения - это сильная заболоченность земли. Для подготовки участка перед посадкой крыжовника его нужно тщательно перекопать, удаляя все . По возможности в очищенную от сорняков землю стоит внести удобрения - , . Чем почва беднее, тем больше требуется. Если же удобрений существенно мало, их следует внести непосредственно в ямки, в которые будет посажен куст.
Перед непосредственной посадкой, корешки саженцев лучше замочить в стимулирующем растворе - например, . Далее в приготовленной и удобренной почве выкапывается ямка, глубиной до 30 см. В нее под маленьким наклоном помещается саженец (наклон улучшает приживаемость куста).
Знаете ли вы? В монастырских книгах Руси первое письменное упоминание о крыжовнике датируется XI веком, в европейских летописях - значительно позднее.
Корешки при этом нужно аккуратно расправить, чтобы они не сгибались к верху. Затем нужно присыпать корни землей, слегка утрамбовывая почву (следите за тем, чтобы не повредить куст). Затем необходимо осуществить хороший под корешки и вокруг куста. По возможности произведите или сухой травой слоем до 7 см - это защитит землю от чрезмерно быстрого высыхания.
Часто саженцы после весенней и осенней посадки , оставляя около 35 см высоты (количество ростовых почек должно оставаться при этом не менее 4). Однако, если саженец молодой (меньше года) или неокрепший, обрезать его не стоит.
При высаживании нескольких кустов крыжовника, следует сохранять между ними дистанцию в 1-2 метра. В противном случае, при разрастании кусты будут переплетаться между собой и мешать друг другу.
Также помните о том, что молодые саженцы нуждаются в обильном в первые 4 недели после высадки.
Особенности сезонного ухода
Для того чтобы крыжовник хорошо прижился и производил богатый урожай, нужно обеспечить ему должный уход.
Одним из важнейших пунктов по уходу за кустарником является полив - особенно в первый месяц-два после высадки. Молодые саженцы требуют полива каждую неделю - неполное ведро на один куст. Если же стоит особо жаркая и сухая погода, стоит увеличить полив до двух раз в неделю.
Необходимым действием также является неглубокое регулярное рыхление (особенно в жаркую погоду) - его делают вокруг основания куста, оставляя нетронутым круг в диаметре около 7 см от главного ствола. Если грунт достаточно твердый, то и глубина рыхления должна увеличиваться. На мягких почвах или песчаных грунтах рыхление нужно производить аккуратно, чтобы не травмировать корни.
Не забывайте очищать грунт от сорняков - они забирают у крыжовника питательные вещества и воду.
Профилактические мероприятия по защите от болезней крыжовника стоит проводить в осеннее время, после сбора урожая, либо ранней весной. Крыжовник является растением, которое редко подвергается болезням, - однако, если куст растет в заболоченной местности, риск его заболевания увеличивается.
Споровый грибок - самый главный враг . Для того чтобы обезопасить куст, применяется опрыскивание фунгицидами - специальными веществами, которые предотвращают возникновение грибка. Если же куст уже поражен заболеванием, тогда лекарство наносят непосредственно под корни растения.
В целом, обработку любыми нужно проводить не чаще 2 раз в год - если не соблюдать эти нормы, химическое воздействие препаратов может отразиться и непосредственно на плодах «Грушеньки».
Паутинный клещ - еще один вредитель крыжовника. Для профилактики от него куст опрыскивают настойкой полыни (этот способ не годится при появлении плодов).
Крыжовник нуждается в особых и фосфатных подкормках. Применять их стоит не чаще 1 раза в 2 года - это обеспечит активность роста и высокую урожайность растения. Опытные садоводы рекомендуют осенью вносить в 1 кв. м почвы около 50 г и около 150 г . Если легкая, то подкормку нужно увеличить на 35 % - в таком грунте удобрения будут быстро вымываться. Также выпускается специальная фосфатная мука, которая производится в виде порошка - ее легко вносить в почву. Все подкормки нужно внедрять в грунт на глубину около 15 см.
Не стоит забывать и о качестве почвы вокруг куста - ее необходимо постоянно мульчировать, внося навоз и перегной.
В весеннюю пору для улучшения производительности урожая стоит вносить под каждый куст крыжовника около 40 г селитры - делать это нужно тогда, когда снег полностью сойдет.
Важно помнить о том, что взрослые кустарники в дальнейшем не будут нуждаться в регулярном поливе - их будет достаточно обильно поливать 1 раз в сезон.
Опора для крыжовника не является обязательным элементом, но она может понадобиться, если неокрепший тонкий куст произвел большое количество урожая. Для создания правильной опоры, нужно вбить 3 колышка на расстоянии около 10-25 см от начала основания куста. Концы этих жердочек соединить бечевкой - должно получиться подобие треугольника. Веточки кустарника нужно аккуратно направить внутрь, оперев на бечевку. Плюсом такой опоры является быстрота в установке. Минус - необходимость постоянно менять высоту кольев и бечевки по мере роста крыжовника.
Для взрослых растений подпорки бывают часто необходимы - на склоненные к земле перегруженные веточки может легко перейти грибковая инфекция.
Для правильного формирования куста, «Грушеньку» стоит периодически обрезать. Процесс этот не хлопотный. Обрезка нужна для прореживания густоты роста веточек - если крыжовник сильно зарастет, сквозь листья не будет пробиваться солнечный свет, и ягоды останутся кислыми. Помимо того, что обрезать нужно старые или больные веточки, иногда приходится удалять и здоровые - для формирования полноценного куста.
Идеальным временем для обрезки считается ранняя весна - когда не наступило время активной вегетации. На второй год после высадки растения, куст нужно укоротить примерно на треть. В это же время, или осенью, удаляются все больные или искривленные ветви - они лишь отбирают питательные элементы у здоровых. Если сухие или больные веточки обнаружились летом - их нужно немедленно удалить, пока инфекция не перешла на здоровые.
Если крыжовник хорошо дает побеги, а плоды остаются мелкими - то на 5 год роста стареющие веточки полностью обрезают (вместе с их ответвлениями) - этим способом питание направляется к здоровым, более молодым ветвям. Такого рода обрезка считается легким омолаживающим мероприятием.
Начиная с 8-летнего возраста, обрезку старых веток нужно проводить регулярно - весной или осенью.
Подготовка к зиме
Хотя «Грушенька» является морозоустойчивым растением, все же следует провести определенные мероприятия по подготовке кустарнике к зиме:
- Уборка листвы и обработка куста . Сюда входит обработка крыжовника фунгицидами или бордоской жидкостью. После этого нужно убрать весь мусор и опавшие листья возле куста - в них все еще могут обитать вредители вроде . Дополнительно можно перекопать возле кустарника.
- Полив и подкормка куста . Подкормка вносится после или во время перекапывания почвы. Помните - влажная земля лучше сохраняет тепло, поэтому крыжовник нужно обильно полить и нанести сверху слой мульчи, сделав подобие подушки под кустом. В профилактических целях можно опрыскать почву слабым раствором марганцовки.
Вы можете посоветовать статью своим друзьям!
24
раза уже
помогла
Сцены «болевого эффекта» в романе «Братья Карамазовы»
Важный фрагмент "Книга третья. Сладострастники" для понимания болевого эффекта у Ф. М. Достоевского -- исповедь Дмитрия Алеше ("Исповедь горячего сердца. В стихах", "Исповедь горячего сердца. В анекдотах", «Исповедь горячего сердца. "Вверх пятами"»). Дмитрий признает свою двойственность, то, что он одновременно "идет за чертом" и любит Бога, признается в своем сластолюбии, "широкости", включающей "идеал Мадонны" и "идеал содомский", красоту и падение в бездну; он цитирует Шиллера и мечтает о том, чтобы падший человек поднялся из низости, заключив союз с матерью-землей (любимая идея Достоевского). Далее он рассказывает историю о том, как принудил юную Катерину Ивановну прийти к нему за деньгами для спасения чести отца, о помолвке с Катей, которая, по его признанию, "свою добродетель любит, а не меня", о влюбленности в нее Ивана и о своей неожиданной любви к Грушеньке, о соперничестве с Федором Карамазовым, который зовет ее и оставляет для нее пакет с тремя тысячами. Дмитрий теперь сторожит Грушеньку и допускает мысль, что убьет отца: "Может быть, не убью, а может, убью". Здесь новый намек на возможность убийства Дмитрием отца и одновременно известная неопределенность. Напряжение, таким образом, нагнетается.
Далее тема Дмитрия Карамазова временно отодвигается темой Смердякова (т. е. поставлены рядом характеристики будущих мнимого убийцы и настоящего убийцы). Мы узнаем о нелюдимости Смердякова, молчаливости, надменности, любви к чистоте, сходстве со скопцом, чертах созерцателя и т. п. Потом следует его спор с прямолинейно верующим Григорием о пленном солдате, вынужденном принять мусульманство и не совершающем при этом греха, о горе, которую большей частью никакая вера не сдвинет с места. Федор Карамазов называет его "иезуитом" и "казуистом", но здесь главное -- смердяковский хитроватый, однако примитивный рационализм, который впоследствии не может не ассоциироваться с умным и ученым рационализмом Ивана. Вся эта сцена, если выразиться фигурально, является своеобразной "предпародией" на позднее высказанные взгляды Ивана Карамазова. Впрочем, уже на этом этапе Иван, по-видимому, выказывает известное внимание Смердякову. Далее, в беседе Федора с сыновьями на вопрос о существовании Бога Иван уже дает отрицательный ответ, тогда как Алеша, конечно, положительный. При этом Федор начинает подозревать, что Иван его не любит, и за ним подсматривает. Это -- новые подозрения в отношении Ивана, все еще остающегося таинственным. Вскоре Федор Карамазов признается: "Я Ивана больше, чем того, боюсь", хотя перед отцом является ищущий Грушеньку Дмитрий, и не только является, но избивает и проклинает отца, отрекается от него. Любопытна известная реакция Ивана: "Один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога!" (129). Иван и Дмитрий все время мелькают в известном сопоставлении, причем Иван, как выше было сказано, долго остается таинственным, в то время как Дмитрий уже чуть было не убил отца и не раскаивается в этом. Иван между тем подозревает, что Алеша считает и его способным пролить кровь презираемого им отца, и Иван обещает защитить отца.
В сценке "Обе вместе" сопоставляются уже не Иван с Дмитрием, а Катерина Ивановна с Грушенькой. Самая "фантастическая", несколько изнеженная, с детским простодушием, с глазами, "веселящими душу", русская красавица Грушенька стоит против властной, гордой и надменной Катерины Ивановны, упорно желающей вопреки всему устроить счастие Дмитрия "навеки". Грушенька, только что успокоившая ревность Катерины Ивановны, рассказав о приезде своего "первого, бесспорного", и вызвавшая умиление ее, затем в присутствии Алеши отрекается от своих обещаний, отказывается со своей стороны "поцеловать ручку" Катерине Ивановне ("вдруг он опять мне понравится", "Вот я какая непостоянная"), провоцируя страшный гнев своей соперницы.
"Книга третья" и вся "Часть первая" кончаются признанием Дмитрия, что он, потратив половину денег, данных ему Катей для пересылки в Москву, сохранил их вторую половину, имея в виду планы с Грушенькой ("Да, я подлец"), а также получением Алешей любовного письма от Лизы Хохлаковой. Любовная истерическая диалектика подростка Лизы -- юношеская параллель к метаниям Катерины Ивановны.
"Книга четвертая. Надрывы" рисует панораму "надрывов" в монастыре, доме Федора, в среде школьников, у Лизы и у Катерины Ивановны, у бедного капитана Снегирева, обиженного Дмитрием, что вызвало травму и бунт его маленького сына Илюши. Трагедия в семье Карамазовых оказывается окруженной другими трагедиями и переплетена с ними.
В монастыре больной старец Зосима, любящий жизнь, учащий любви и покаянию грешников, даже самых отчаянных, проницательно предсказавший возвращение из Сибири сына одной крестьянки (все чают увидеть в нем святого чудотворца), противопоставлен юродивому аскету отцу Ферапонту, которому всюду мерещатся черти.
Федор Карамазов "открыто" в разговоре с Алешей утверждает свой эгоизм, сладострастие и корыстолюбие, недоверие к сыну Ивану ("Не зарезать же меня тайком и он приехал сюда?", "подлец твой Иван"), имеющее в известном смысле пророческое значение. Однако заявление Федора Карамазова Алеше о том, что он не хочет "в рай", явно предвосхищает имеющее место в будущем высказывание Ивана об отказе от гармонии, подчеркивает известное сходство между отцом и сыном, правда, остающимися на разных уровнях: Федор руководствуется тут корыстно-сластолюбивыми мотивами, а Иван как бы любовью к человечеству, любовью, правда, в сущности тоже ложной. Тут же начинается детская тема, играющая существенную роль в романе (ср.: Илюшенька, "слезинка" ребенка в рассуждениях Ивана, "дитё" плачет в сне и мыслях Дмитрия, "мальчик с обрезанными пальчиками" в фантазиях Лизы и т. д.). Кроме страданий детей, Достоевского интересуют и волнуют те формы мысли и чувства, которые проявляются в детстве и юности и обещают те или иные перспективы в будущем.
Общение Алеши со школьниками начинается со сцены с взбунтовавшимся Илюшей после оскорбления, нанесенного Дмитрием Карамазовым капитану Снегиреву, его отцу. Кидающийся камнями маленький мальчик -- это в какой-то мере миниатюра всех других "надрывов" и "бунтов", включая сюда и позднее описанные "бунты" Лизы и самого Ивана Карамазова.
В сцене "У Хохлаковых" разворачиваются истерические капризы Лизы, требующей обратно свое любовное письмо, и рядом "надрыв в гостиной": метания Катерины Ивановны между любовью к Ивану и надуманной привязанностью из гордости, "надрывной" любовью к Дмитрию. Иван сообщает ей о своем отъезде в Москву еще и потому, что она "слишком сознательно его мучит". Возмущенная разоблачением ее "надрыва" со стороны Алеши, Катерина Ивановна называет его "маленьким юродивым".
Далее следует более низкая социальная ступенька -- "надрыв в избе", в "недрах", в семье нищего капитана, обиженного Дмитрием Карамазовым, и Илюши, который "один против всех восстал за отца". Выше мы отмечали господствующее здесь юродство обездоленных, "ужасно стыдливых бедных". Алеша хочет извиниться за брата, смягчить обстановку. Капитан сначала радуется предложенным деньгам ("беспорядочный, дикий восторг"), а потом их с гневом комкает и бросает.
"Книга пятая. Pro u contra", наконец, в основном посвящена Ивану Карамазову, хотя начинается с идиллической встречи Алеши и Лизы, решивших "быть вместе" и "за людьми как за больными ходить". Правда, Алеша уже разглядел в Лизе за фасадом "маленькой девочки" "мученицу", а сам признался: "я Карамазов... А я в Бога-то вот, может быть, и не верую". Идиллический тон этой сцены контрастирует с последующим, а намек на "мученицу" и признание в минутных религиозных сомнениях Алеши в известной степени предвосхищают признания Ивана Карамазова, а в дальнейшем и Лизы, которые тоже с ними коррелируют. Весь роман начинен такими символическими предвосхищениями и отголосками.
Сюда же относится фраза в начале следующей сцены о том, что "в уме Алеши с каждым часом нарастало убеждение о неминуемой ужасной катастрофе, готовой совершиться" (203). Здесь мы слышим о досаде Смердякова на свою незаконнорожденность, его признания в ненависти к России, в "рационалистическом" презрении к стихам: "Стихи вздор-с <...> Стихи не дело", так как в рифму никто не говорит. Не случайно эти признания будущего реального отцеубийцы предваряют изложение взглядов то фактического вдохновителя Ивана Карамазова при встрече с Алешей в трактире. Эта сцена является интеллектуальной кульминацией романа. Иван признается, что вопреки юношескому жизнелюбию он не принимает хаотический и несправедливый Божий мир, его гармонию, основанную на страданиях. Хотя Иван предупреждает, что не хотел развратить Алешу, а, скорей, исцелить самого себя, но, пусть на мгновение, Алеша не устоял перед нарисованной Иваном картиной страдания детей и на вопрос, как же следует поступить с генералом, затравившим ребенка собаками, отвечает: "Расстрелять". Иван отмечает: "Так вот какой у тебя бесенок в сердечке сидит" (221). По этому поводу вспомним признание Алеши в своиx религиозных сомнениях в разговоре с Лизой. Дальше следует "Легенда о Великом инквизиторе", написанная, как известно, в жанре эсхатологических легенд. Она создает своеобразный жанровый перебой, так же как и довольно близко расположенная следующая глава о Зосиме, включающая его "поучения", которые напоминают соответствующую житийную и религиозную традицию. Это жанровое сходство не случайно, так как глава о Зосиме является как бы ответом на главу об Иване, а поучения Зосимы -- ответом на "Легенду о Великом инквизиторе".
В "Легенде" Христос предстает утопистом, предлагающим главным образом духовные ценности и способным увлечь всерьез только немногих. Ему противостоит представитель католической иерархии, который воображает, что делает людей счастливыми, поманив их "земным хлебом", предложив им "чудо, тайну и авторитет", а на деле предавшись дьяволу, с тем чтобы "вести людей уже сознательно к смерти и разрушению" (238). Мелькнувшая возможность убийства Бога-Христа, может быть, символичеки связана (правда, достаточно отдаленно) с общей темой отцеубийства. Алеша, узревший "ад в груди" у Ивана, забывает о своих сомнениях и, потрясенный, говорит брату: Одно только разве безбожие, вот и весь их секрет" (238), Ты, может быть, сам масон <...> Ты не веришь в Бога" 239). Теперь за теорией непосредственно следует подготовка действия. Иван Карамазов чувствует тоску и одиночество, а увидев Смердякова, понимает, что и "в душе его сидел лакей Смердяков", и, несмотря на брезгливое раздражение против него, выслушивает его рассуждения о невыгодности для него, Ивана, брака отца с Грушенькой, предсказание припадка падучей у него, Смердякова, и прихода Дмитрия, а также его совет Ивану уехать в Чермашню. Разговоры с отцом, просьба отца заехать по делам в Чермашню, странное поведение Смердякова перед отъездом Ивана -- все это вселяет неясное беспокойство в душу Ивана, и вместо того, чтобы почувствовать "восторг" от сознания, что "кончено с прежним миром навеки", Иван ощущает "скорбь" и "мрак" на душе и в сердце, "он вдруг как бы очнулся. -- Я подлец!" (255). Смердяков же падает в эпилептическом припадке.
Дальше следует раздел ("Книга шестая. Русский инок"), посвященный Зосиме и долженствующий дать принципиальный ответ на теории Ивана Карамазова. Книга начинается с того, что Зосима разъясняет Алеше смысл своего поклона Дмитрию, которому предстоят страдания, а самому Алеше предсказывает "много несчастий", которыми он все-таки будет "счастлив". Затем идут фрагменты биографии Зосимы. При этом и в истории самого старца, и в истории его старшего брата, якобы похожего на Алешу, и наконец в истории "Таинственного посетителя" Зосимы -- всюду рассказ о раскаянии и обновлении: в первом случае -- неверующего, во втором -- жившего в рамках традиционной офицерской морали, но прозревшего и отказавшегося от дуэли, в третьем случае -- убийцы. Раскаяние и обновление всякий раз приносят радость, хотя и брат Зосимы, и "таинственный посетитель" умирают. В проповедях Зосимы духовность известным образом противостоит науке, рационализму, осуждается "уединение и духовное самоубийство", свойственное богатым, прославляется "народ-богоносец", провозглашается любовь к животным -- невинным существам, снисхождение к грешникам.
"Часть третья" охватывает повествование до ареста Дмитрия Карамазова.
"Книга седьмая" посвящена Алеше, а "Книга восьмая" и "Книга девятая" -- Мите. Речь идет о "бунте" Алеши после того, как Зосима умер и тело его очень скоро подверглось тлению ("Тлетворный дух"), а все, ждавшие чудес от почившего святого, были крайне разочарованы. Алеша, в отличие от других, расстроен в силу того, что всю любовь слишком уж сосредоточил на своем духовном отце и никак не мог какое-то время примириться с такой несправедливостью по отношению к нему, с нарушением "высшей справедливости". "Бога своего он любил и веровал <...> хотя и возроптал было на него внезапно" (307). В ответ на возмущение Ракитина Алеша отвечает: «Я против Бога моего не бунтуюсь, а только "мира его не принимаю"» (14:308). Здесь Алеша не случайно перефразирует слова Ивана Карамазова, так что параллель между ними маркирована и подчеркнута. Но принципиальное различие заключается в том, что Алешей, в противоположность Ивану, руководила любовь, причиной отчасти была некоторая нерассудительность, т. е. спонтанность мысли и чувства, чего никак нельзя сказать о крайнем рационалисте Иване, а "неблагонадежен слишком уж постоянно рассудительный юноша". Раздосадованный Алеша готов теперь по предложению Ракитина, выступающего в роли искусителя, есть колбасу, пить водку и посетить Грушеньку, ожидая найти в ней "злую душу". Она действительно когда-то раньше хотела его "проглотить", "погубить". Однако вместо "злой души" он находит "сестру искреннюю <...> душу любящую" и сам в свою очередь проявляет к ней жалость, ею высоко оцененную. Алеша скоро преодолевает свой "бунт" и особенно после слушания "Каны Галилейской" обнимает землю в умилении: "что-то твердое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душу его <...> Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом" (328), после чего окончательно вышел из монастыря в мир. Повествование теперь обращается к Дмитрию Карамазову.
Он, Дмитрий Карамазов, "жаждал воскресения и обновления" и жизни с Грушенькой где-нибудь на краю России. Его сюжет теперь сводится к поиску денег, чтобы вернуть три тысячи Катерине Ивановне и иметь средства на увоз Грушеньки. Он пытается обменять права на свое воображаемое наследство сначала у старого "покровителя" Грушеньки купца Кузьмы Самсонова, а затем, по коварному слову этого "старика, злобного, холодного и насмешливого", у так называемого Лягавого, которого застает пьяным и ругающимся. Он пытается достать денег и у Хохлаковой, но та посылает его на какие-то фантастические золотые прииски. Наконец в поисках исчезнувшей Грушеньки он снова в доме отца, полный мести и "неистовой злобы", но отца не убивает, а ранит преследующего его слугу Григория. Григорий, выражаясь метафорически, как бы выступает в роли "жертвенного заместителя" Федора Карамазова. Отца же не убивает, так как "Бог сторожил меня тогда". Это важнейший момент, который, естественно, не могут принять во внимание впоследствии рационалистически мыслящие представители правосудия. Главный смысл сюжета романа как раз заключается в том, что не "хаотический" Дмитрий, уже имеющий на своем счету ряд грехов, но хранящий в своей душе веру в Бога и мечту об обновлении, о новом человеке, а как бы вполне нормальный и сдержанный в жизни, но далеко заходящий в своих интеллектуальных мечтаниях и атеистических теориях Иван становится фактически полусознательным вдохновителем убийства, совершенного его низменным "двойником" Смердяковым.
Следующий фрагмент повествования посвящен поездке Мити Карамазова вслед за Грушенькой на место ее свидания с "прежним и бесспорным", ничтожным, хитрым и напыщенным поляком, даже картежным шулером, который теперь находит для себя выгодным на ней жениться. В столкновении Мити с поляком ярко проявляется противостояние русского / нерусского, широкой русской натуры и своекорыстного чужака. Как широкая натура, Митя, естественно, снова организует громкий и расточительный кутеж на деньги, оставшиеся от одолженных Катериной Ивановной. Грушенька осознает, что "прежний" -- это "селезень", а Митя -- настоящий "сокол" ("Я вот этаких, как ты, безрассудных, люблю" -- 391), и окончательно отдает свое сердце Мите, а заодно начинает также готовиться к новой жизни. Митя, который задумал было повидать Грушеньку и покончить с собой, дать дорогу другому, теперь торжествует победу. Но в этот момент являются его арестовывать по подозрению в убийстве отца. Только вот здесь появляются черты детективного сюжета.
И следствие, и описанный позднее суд вовсе не проявляют нарушения юридических норм, нарочных придирок, заведомой несправедливости, но и следователи, а потом прокурор, и даже защитник мыслят сугубо рационалистически и потому формально, не понимают тех иррациональных, но благородных чувств, которые бродят в Митиной душе и которые удержали его от преступления. Грушенька, которая тоже начинает внутренне перерождаться, готова признать себя главной виновницей: "я первая, я главная, я виноватая". Тут не только признание своих реальных грехов, но удовлетворение христианского требования считать себя хуже всех. Дмитрий тоже признает, что он "человек, наделавший массу подлостей", более того -- "хотел убить, но неповинен". И потому он все повторяет: "из всех я самый подлый гад", но "в крови отца неповинен". Признаком прогрессирующего обновления Митиной души является сон о бедняках, о том, что "дитё" плачет, и поднимается в его душе умиление. Он принимает муку обвинения, но мечтает очиститься.
Остается последняя, "Четвертая часть" романа. На ее пороге не только Алеша, но также Митя и Грушенька достигли известного духовно-религиозного оптимума, который впоследствии будет резко противопоставлен душевному состоянию Ивана.
В начале четвертой части напряжение временно спадает. Мы видим прежде всего Алешу в окружении детей: он помогает им примириться друг с другом, связывает детвору, в частности Колю Красоткина, со страдающим и больным Илюшей; для него Коля находит потерянную собаку Жучку, считавшуюся погибшей. В Коле уже можно разглядеть те задатки, которые в будущем, возможно, воспитают в нем Ивана Карамазова или даже Ракитина. Алеша его воспитывает осторожно, в частности объясняет ему природу "шутовства" капитана. Небольшая сцена рисует Грушеньку, с одной стороны, пережившую духовный переворот и сохранившую при этом веселость (веселость и у нее, и у Мити неотделима, собственно, от обязательного жизнелюбия), а с другой -- ревнующую Митю к Катерине Ивановне. В то же время и Митя ревнует ее к "прежнему", которому она иногда бросает материальные подачки. Но духовное перерождение все-таки как бы заслоняет эти недоразумения. Рассказывается о пасквиле Ракитина на Хохлакову и на его соперничество перед ней с Перхотиным, но это чисто периферийный эпизод, продолжающий разоблачение Ракитина. Впоследствии Ракитин фигурирует как автор статьи о деле Дмитрия Карамазова, где он выдвигает ненавистную Достоевскому идею о том, что Дмитрий убил-таки отца, потому что его "среда заела". При этом подчеркивается и атеизм Ракитина.
Очень существен следующий эпизод с Лизой Хохлаковой, где описан ее "бунт", ее признание, что ей все гадко, ее желание зажечь дом, ее жажда быть кем-то истерзанной и садистическая мечта есть компотик, глядя на мальчика с обрезанными пальчиками, жажда беспорядка и всеобщего разрушения. Как уже указывалось выше, этот мазохистски-садистический бунт Лизы представляет несомненную параллель (на ином совершенно уровне, конечно) и дополнение к бунту Ивана Карамазова, отказывающегося от гармонии и возвращающего "билет" Богу. Временный характер и меньший масштаб Лизиного бунта сопряжен, конечно, с ее молодостью. Такие "отголоски", подобия, параллели составляют важнейший художественный прием Достоевского.
Митя продолжает пребывать в состоянии "обновления": "воскрес во мне новый человек! Был заключен во мне, но никогда бы не явился, если бы не этот гром" (XV, 30). "Можно найти и там, в рудниках... человеческое сердце" (31). И все же (и тут весь Достоевский, сам и его художественные приемы) Митя оказывается под влиянием Ракитина и тоже в какую-то минуту сомневается в бытии Бога. А брат Иван обдумывает для него проект побега, несмотря на ненависть Мити к чуждой Америке.
Иван теперь мучается сомнениями в отношении собственной вины и в этом своем состоянии противостоит Дмитрию. Когда Алеша высказывает предположение, что Иван "обвинил себя", и приходит к Ивану сказать "на всю жизнь" свое "не ты" (подразумевается: не ты убил отца), Иван порывает с братом. Далее следуют три сверхнапряженных свидания Ивана со Смердяковым, из которых постепенно становится ясным, что убийцей и вором (пакета с тремя тысячами) был Смердяков, а его вдохновителем -- Иван Карамазов. Смердяков доказывает, что тайным желанием Ивана было, чтобы другой кто-нибудь убил отца, а теории Ивана о "вседозволенности" стали интеллектуально-моральной платформой для преступления его, Смердякова. Теперь он отдает деньги Ивану, а вскоре и сам вешается. Еще при жизни Смердякова Иван решается покаяться на суде. У него начинаются белая горячка и галлюцинации, в которых к нему является черт, его "двойник" (мозговой, в отличие от реального "двойника" Смердякова).
Это -- одна из кульминационных сцен в романе. Черт повторяет любимые навязчивые мысли Ивана, и в его устах они звучат мучительно пародийно. Характерно, что в образе черта подчеркивается его как бы незначительность, не случайно он назван "приживальщиком". Его шутовство несомненно напоминает о шутовстве и чертах приживальщика у покойного Федора Карамазова. О последнем в главе "Неуместное собрание" говорилось, конечно фигурально, что его нес "глупый дьявол". Федор тогда заметил: "дух нечистый, может, во мне заключается, небольшого, впрочем, калибра" (XIV, 39). В итоге "Бог, которму он (Иван. -- Е. М.) не верил, и правда Его одолевали сердце, всё еще не хотевшее подчиниться" (XV, 89). Черт якобы говорит ему: "Ты идешь совершить подвиг добродетели, а в добродетель-то и не веришь" (87).
Дальше идет описание судебного процесса. Сначала неблагоприятные свидетельские показания ставятся под вопрос благодаря искусству знаменитого защитника из Петербурга. Алеша, Катерина Ивановна и Грушенька дают, конечно, благоприятные отзывы, но вот ("Внезапная катастрофа") является полубезумный Иван Карамазов со своим признанием: "убил отца он (Смердяков) а не брат. Он убил, а я его научил убить... Кто не желает смерти отца? <…> Один гад съедает другую гадину <...> не помешанный, я только убийца!" (117). В качестве свидетеля" Иван, находящийся в белой горячке, называет "дрянного мелкого черта". И тогда Катерина Ивановна, которая "была в своем характере и в своей минуте", нова дает показания, из страха за Ивана. Она показывает письмо Дмитрия, где он упоминает о возможности убийства отца. Стоит подчеркнуть, что у Достоевского как Иван, благородный и интеллигентный, оказывается гораздо виноватее Дмитрия, так и благородная, гордая Катя совершает гораздо худший грех, чем "инфернальная" Грушенька. Противостояние Катерины Ивановны и Грушеньки на уде сопоставимо с их противостоянием в первой сцене их знакомства ("Обе вместе"), и насколько невинны "неистовые" капризы Грушеньки по сравнению с метаниями благородной Катерины Ивановны.
Достоевский рисует картину суда, на котором сталкиваются весьма самолюбивые председатель суда и прокурор, и им противостоит самоуверенный защитник, заранее вызывающий надежды на оправдание Мити, по крайней мере у присутствующих дам. Речи судьи, обвинителя защитника описаны с подлинным реализмом, однако не являются сатирой. Их общая односторонность при отдельных метких замечаниях, как уже сказано выше, объяснятся их прямолинейным рационализмом и банальными либеральными воззрениями, мешающими им проникнуть о конца в причудливые тайны психологии героев романа. Естественным является роковое решение присяжных заседателей ("Мужички за себя постояли").
В эпилоге разрабатываются планы спасения Мити, который, в конечном счете, хочет видеть себя только в России. На мгновение происходит примирение и даже оживление любви между Митей и Катей. Последняя сцена -- "Похороны Илюшечки", на которых школьники объединяются в общей любви под водительством Алеши Карамазова: "И вечно так, всю жизнь рука в руку! Ура Карамазову!".
Итак, подчеркнем еще раз, что развитие действия, при всей широте панорамы персонажей и их взаимоотношений, концентрируется вокруг темы отцеубийства, а в ходе действия проступают два основных потока, связанных один с Дмитрием, а другой -- с Иваном Карамазовым. Первый поток развивается в сюжете раньше. Иван долгое время сохраняет для окружающих известную таинственность, и только когда тема Федор-Дмитрий почти исчерпана, на арену выходит Иван, а когда Дмитрий уже готов к новой жизни, разъясняется позиция Ивана и развертывается его драма, становится ясным, кто истинный убийца и в силу какого мироощущения. Радостной готовности пострадать Дмитрия противостоят крах и безумие Ивана. Мы также убедились в той исключительной роли, которую играют, с одной стороны, всякие намеки и предвосхищения событий или, наоборот, их отголоски, а с другой -- всевозможные, часто самые неожиданные, сближения и параллели в мыслях и поведении персонажей, как, например, разнообразные "бунты". Истинный ход событий сопоставлен с их ложно-рационалистическим истолкованием в суде О роли отсрочек в повествовании см.: Eng J. van der. "Suspense" в "Братьях Карамазовых" // Van der Eng J., Meijer J.M. "The brothers Karamazov" by F.M. Dostoevskiy. The Hague; P., 1971. P. 63-14.
– Почему ты все это знаешь? Почему так утвердительно говоришь? – резко и нахмурившись спросил вдруг Алеша.
– А почему ты теперь спрашиваешь и моего ответа вперед боишься? Значит, сам соглашаешься, что я правду сказал.
– Ты Ивана не любишь. Иван не польстится на деньги.
– Быдто? А красота Катерины Ивановны? Не одни же тут деньги, хотя и шестьдесят тысяч вещь прельстительная.
– Иван выше смотрит. Иван и на тысячи не польстится. Иван не денег, не спокойствия ищет. Он мучения, может быть, ищет.
– Это еще что за сон? Ах вы… дворяне!
– Эх, Миша, душа его бурная. Ум его в плену. В нем мысль великая и неразрешенная. Он из тех, которым не надобно миллионов, а надобно мысль разрешить.
– Литературное воровство, Алешка. Ты старца своего перефразировал. Эк ведь Иван вам загадку задал! – с явною злобой крикнул Ракитин. Он даже в лице изменился, и губы его перекосились. – Да и загадка-то глупая, отгадывать нечего. Пошевели мозгами – поймешь. Статья его смешна и нелепа. А слышал давеча его глупую теорию: «Нет бессмертия души, так нет и добродетели, значит, все позволено». (А братец-то Митенька, кстати, помнишь, как крикнул: «Запомню!») Соблазнительная теория подлецам… Я ругаюсь, это глупо… не подлецам, а школьным фанфаронам с «неразрешимою глубиной мыслей». Хвастунишка, а суть-то вся: «С одной стороны, нельзя не признаться, а с другой – нельзя не сознаться!» Вся его теория – подлость! Человечество само в себе силу найдет, чтобы жить для добродетели, даже и не веря в бессмертие души! В любви к свободе, к равенству, братству найдет…
Ракитин разгорячился, почти не мог сдержать себя. Но вдруг, как бы вспомнив что-то, остановился.
– Ну довольно, – еще кривее улыбнулся он, чем прежде. – Чего ты смеешься? Думаешь, что я пошляк?
– Нет, я и не думал думать, что ты пошляк. Ты умен, но… оставь, это я сдуру усмехнулся. Я понимаю, что ты можешь разгорячиться, Миша. По твоему увлечению я догадался, что ты сам неравнодушен к Катерине Ивановне, я, брат, это давно подозревал, а потому и не любишь брата Ивана. Ты к нему ревнуешь?
– И к ее денежкам тоже ревную? Прибавляй, что ли?
– Нет, я ничего о деньгах не прибавлю, я не стану тебя обижать.
– Верю, потому что ты сказал, но черт вас возьми опять-таки с твоим братом Иваном! Не поймете вы никто, что его и без Катерины Ивановны можно весьма не любить. И за что я его стану любить, черт возьми! Ведь удостоивает же он меня сам ругать. Почему же я его не имею права ругать?
– Я никогда не слыхал, чтоб он хоть что-нибудь сказал о тебе, хорошего или дурного; он совсем о тебе не говорит.
– А я так слышал, что третьего дня у Катерины Ивановны он отделывал меня на чем свет стоит – вот до чего интересовался вашим покорным слугой. И кто, брат, кого после этого ревнует – не знаю! Изволил выразить мысль, что если я-де не соглашусь на карьеру архимандрита в весьма недалеком будущем и не решусь постричься, то непременно уеду в Петербург и примкну к толстому журналу, непременно к отделению критики, буду писать лет десяток и в конце концов переведу журнал на себя. Затем буду опять его издавать и непременно в либеральном и атеистическом направлении, с социалистическим оттенком, с маленьким даже лоском социализма, но держа ухо востро, то есть, в сущности, держа нашим и вашим и отводя глаза дуракам. Конец карьеры моей, по толкованию твоего братца, в том, что оттенок социализма не помешает мне откладывать на текущий счет подписные денежки и пускать их при случае в оборот, под руководством какого-нибудь жидишки, до тех пор, пока не выстрою капитальный дом в Петербурге, с тем чтобы перевесть в него и редакцию, а в остальные этажи напустить жильцов. Даже место дому назначил: у Нового Каменного моста через Неву, который проектируется, говорят, в Петербурге, с Литейной на Выборгскую…
– Ах, Миша, ведь это, пожалуй, как есть все и сбудется, до последнего даже слова! – вскричал вдруг Алеша, не удержавшись и весело усмехаясь.
– И вы в сарказмы пускаетесь, Алексей Федорович.
– Нет, нет, я шучу, извини. У меня совсем другое на уме. Позволь, однако: кто бы тебе мог такие подробности сообщить, и от кого бы ты мог о них слышать. Ты не мог ведь быть у Катерины Ивановны лично, когда он про тебя говорил?
– Меня не было, зато был Дмитрий Федорович, и я слышал это своими ушами от Дмитрия же Федоровича, то есть, если хочешь, он не мне говорил, а я подслушал, разумеется поневоле, потому что у Грушеньки в ее спальне сидел и выйти не мог все время, пока Дмитрий Федорович в следующей комнате находился.
– Ах да, я и забыл, ведь она тебе родственница…
– Родственница? Это Грушенька-то мне родственница? – вскричал вдруг Ракитин, весь покраснев. – Да ты с ума спятил, что ли? Мозги не в порядке.
– А что? Разве не родственница? Я так слышал…
– Где ты мог это слышать? Нет, вы, господа Карамазовы, каких-то великих и древних дворян из себя корчите, тогда как отец твой бегал шутом по чужим столам да при милости на кухне числился. Положим, я только поповский сын и тля пред вами, дворянами, но не оскорбляйте же меня так весело и беспутно. У меня тоже честь есть, Алексей Федорович. Я Грушеньке не могу быть родней, публичной девке, прошу понять-с!
Ракитин был в сильном раздражении.
– Извини меня ради Бога, я никак не мог предполагать, и притом какая она публичная? Разве она… такая? – покраснел вдруг Алеша. – Повторяю тебе, я так слышал, что родственница. Ты к ней часто ходишь и сам мне говорил, что ты с нею связей любви не имеешь… Вот я никогда не думал, что уж ты-то ее так презираешь! Да неужели она достойна того?
– Если я ее посещаю, то на то могу иметь свои причины, ну и довольно с тебя. А насчет родства, так скорей твой братец али даже сам батюшка навяжет ее тебе, а не мне, в родню. Ну вот и дошли. Ступай-ка на кухню лучше. Ай! что тут такое, что это? Аль опоздали? Да не могли же они так скоро отобедать? Аль тут опять что Карамазовы напрокудили? Наверно так. Вот и батюшка твой, и Иван Федорович за ним. Это они от игумена вырвались. Вон отец Исидор с крыльца кричит им что-то вослед. Да и батюшка твой кричит и руками махает, верно бранится. Ба, да вон и Миусов в коляске уехал, видишь, едет. Вот и Максимов-помещик бежит – да тут скандал; значит, не было обеда! Уж не прибили ли они игумена? Али их, пожалуй, прибили? Вот бы стоило!..
Ракитин восклицал не напрасно. Скандал действительно произошел, неслыханный и неожиданный. Все произошло «по вдохновению».
Когда Миусов и Иван Федорович входили уже к игумену, то в Петре Александровиче, как в искренно порядочном и деликатном человеке, быстро произошел один деликатный в своем роде процесс, ему стало стыдно сердиться. Он почувствовал про себя, что дрянного Федора Павловича, в сущности, должен бы был он до того не уважать, что не следовало бы ему терять свое хладнокровие в келье старца и так самому потеряться, как оно вышло. «По крайней мере монахи-то уж тут не виноваты ни в чем, – решил он вдруг на крыльце игумена, – а если и тут порядочный народ (этот отец Николай игумен тоже, кажется, из дворян), то почему же не быть с ними милым, любезным и вежливым?.. Спорить не буду, буду даже поддакивать, завлеку любезностью и… и… наконец, докажу им, что я не компания этому Эзопу, этому шуту, этому пьеро и попался впросак точно так же, как и они все…»
Спорные же порубки в лесу и эту ловлю рыбы (где все это – он и сам не знал) он решил им уступить окончательно, раз навсегда, сегодня же, тем более что все это очень немногого стоило, и все свои иски против монастыря прекратить.
Все эти благие намерения еще более укрепились, когда они вступили в столовую отца игумена. Столовой у того, впрочем, не было, потому что было у него всего по-настоящему две комнаты во всем помещении, правда гораздо обширнейшие и удобнейшие, чем у старца. Но убранство комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного дерева, старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой, на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского меду и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке. Водки не было вовсе. Ракитин повествовал потом, что обед приготовлен был на этот раз из пяти блюд: была уха со стерлядью и с пирожками с рыбой; затем разварная рыба, как-то отменно и особенно приготовленная; затем котлеты из красной рыбы, мороженое и компот и, наконец, киселек вроде бланманже. Все это пронюхал Ракитин, не утерпев и нарочно заглянув на игуменскую кухню, с которою тоже имел свои связи. Он везде имел связи и везде добывал языка. Сердце он имел весьма беспокойное и завистливое. Значительные свои способности он совершенно в себе сознавал, но нервно преувеличивал их в своем самомнении. Он знал наверно, что будет в своем роде деятелем, но Алешу, который был к нему очень привязан, мучило то, что его друг Ракитин бесчестен и решительно не сознает того сам, напротив, зная про себя, что он не украдет денег со стола, окончательно считал себя человеком высшей честности. Тут уж не только Алеша, но и никто бы не мог ничего сделать.
Братья Карамазовы
Действие происходит в провинциальном городке Скотопригоньевске в 1870-е гг. В монастыре, в скиту знаменитого старца Зосимы, известного подвижника и целителя, собираются для выяснения своих семейных имущественных дел Карамазовы - отец Федор Павлович и сыновья - старший Дмитрий и средний Иван. На этом же собрании присутствуют и младший брат Алеша, послушник у Зосимы, а также ряд других лиц - родственник Карамазовых богатый помещик и либерал Миусов, семинарист Ракитин и несколько духовных лиц. Повод - спор Дмитрия с отцом о наследственных отношениях.
Дмитрий считает, что отец должен ему крупную сумму, хотя очевидных юридических прав у него нет. Федор же Павлович, дворянин, помещик из мелких, бывший приживальщик, злой и обидчивый, денег давать сыну вовсе не собирается, а соглашается на встречу у Зосимы скорее из любопытства. Отношения Дмитрия с отцом, который никогда особой заботы о сыне не проявлял, напряжены не только из-за денег, но и из-за женщины - Грушеньки, в которую оба страстно влюблены. Дмитрий знает, что у похотливого старика для нее приготовлены деньги, что он готов даже жениться, если та согласится.
Встреча в скиту представляет сразу почти всех главных героев. Страстный порывистый Дмитрий способен на опрометчивые поступки, в которых потом сам же глубоко раскаивается. Умный, загадочный Иван мучается вопросом о существовании Бога и бессмертия души, а также ключевым для романа вопросом - все дозволено или не все? Если есть бессмертие, то не все, а если нет, то умный человек может устроиться в этом мире как ему заблагорассудится, - такова альтернатива. Федор Павлович - циник, сладострастник, скандалист, комедиант, стяжатель, всем своим видом и действиями вызывает у окружающих, в том числе и у собственных сыновей, омерзение и протест. Алеша - юный праведник, чистая душа, болеет за всех, особенно же за братьев.
Ничего из этой встречи, кроме скандала, за которым последуют ещё многие, не происходит. Однако мудрый и проницательный старец Зосима, остро чувствующий чужую боль, находит слово и жест для каждого из участников встречи. Перед Дмитрием он становится на колени и кланяется до земли, как бы предчувствуя его будущее страдание, Ивану отвечает, что вопрос ещё не решен в его сердце, но если не решится в сторону положительную, то не решится и в сторону отрицательную, и благословляет его.
Федору Павловичу он замечает, что все его шутовство от того, что он стыдится себя. От утомленного старца большая часть участников встречи по приглашению игумена переходит в трапезную, но там же неожиданно появляется с обличающими монахов речами и Федор Павлович. После очередного скандала все разбегаются.
Старец после ухода гостей благословляет Алешу Карамазова на великое послушание в миру, наказывая ему быть рядом с братьями. Следуя наставлению старца, Алеша направляется к отцу и встречает прячущегося в соседнем с отцовской усадьбой саду брата Дмитрия, который сторожит здесь свою возлюбленную Грушеньку, если та, соблазненная деньгами, все-таки решится прийти к Федору Павловичу. Здесь, в старинной беседке, Дмитрий восторженно исповедуется Алеше. Ему, Дмитрию, случалось погружаться в самый глубокий позор разврата, но в этом-то позоре он начинает чувствовать связь с Богом, ощущать великую радость жизни.
Он, Дмитрий, сладострастное насекомое, как и все Карамазовы, а сладострастие - буря, большие бури. В нем живет идеал Мадонны, как и идеал содомский. Красота - страшная вещь, говорит Дмитрий, тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей. Рассказывает Дмитрий Алеше и о своих отношениях с Катериной Ивановной, благородной девицей, отца которой он когда-то спас от позора, ссудив его недостающими для отчета в казенной сумме деньгами.
Он предложил, чтобы сама гордая девушка пришла к нему за деньгами, та явилась, униженная, готовая ко всему, но Дмитрий повел себя как благородный человек, дал ей эти деньги, ничего взамен не потребовав. Теперь они считаются женихом и невестой, но Дмитрий увлечен Грушенькой и даже прокутил с ней на постоялом дворе в селе Мокрое три тысячи, данные ему Катериной Ивановной для отсылки сестре в Москву.
Он считает это главным своим позором и как честный человек должен всю сумму непременно вернуть. Если же Грушенька придет к старику, то Дмитрий, по его словам, ворвется и помешает, а если… то и убьет старика, которого люто ненавидит. Дмитрий просит брата сходить к Катерине Ивановне и сказать ей, что он кланяется, но больше не придет.
В доме отца Алеша застает за коньячком Федора Павловича и брата Ивана, забавляющихся рассуждениями лакея Смердякова, сына бродяжки Лизаветы и, по некоторым предположениям, Федора Павловича. А вскоре внезапно врывается Дмитрий, которому показалось, что пришла Грушенька. В ярости он избивает отца, но убедившись, что ошибся, убегает. Алеша же направляется по его просьбе к Катерине Ивановне, где неожиданно застает Грушеньку.
Катерина Ивановна ласково обхаживает её, показывая, что заблуждалась, считая её продажной, а та медоточиво ей отвечает. В конечном счете все опять заканчивается скандалом: Грушенька, собираясь было поцеловать ручку Катерины Ивановны, внезапно демонстративно отказывается это сделать, оскорбив соперницу и вызвав её ярость.
На следующий день Алеша, переночевав в монастыре, снова идет по мирским делам - сначала к отцу, где выслушивает очередную исповедь, теперь уже Федора Павловича, который жалуется ему на сыновей, а про деньги говорит, что они ему самому нужны, потому что он пока все-таки мужчина и хочет ещё лет двадцать на этой линии состоять, что в скверне своей до конца хочет прожить и Грушеньку Дмитрию не уступит. Сплетничает он Алеше и про Ивана, что тот у Дмитрия невесту отбивает, потому что сам в Катерину Ивановну влюблен.
По пути Алеша видит школьников, бросающих камни в маленького одинокого мальчика. Когда Алеша подходит к нему, тот сначала бросает в него камнем, а потом больно кусает за палец. Этот мальчик - сын штабс-капитана Снегирева, который недавно был унизительно вытащен за бороду из трактира и избит Дмитрием Карамазовым за то, что имел какие-то вексельные дела с Федором Павловичем и Грушенькой.
В доме Хохлаковой Алеша застает Ивана и Катерину Ивановну и становится свидетелем очередного надрыва: Катерина Ивановна объясняет, что она будет верна Дмитрию, будет «средством для его счастья», и спрашивает мнение Алеши, который простодушно объявляет, что она вовсе не любит Дмитрия, а только уверила себя в этом. Иван сообщает, что уезжает надолго, потому что не хочет сидеть «подле надрыва», и добавляет, что Дмитрий ей нужен, чтобы созерцать беспрерывно свой подвиг верности и упрекать его в неверности.
С двумя сотнями рублей, данными ему Катериной Ивановной для пострадавшего от рук Дмитрия штабс-капитана Снегирева, Алеша направляется к нему. Поначалу капитан, отец большого семейства, живущего в крайней нищете и болезнях, юродствует, а затем, расчувствовавшись, исповедуется Алеше. Он принимает от него деньги и вдохновенно представляет, что теперь сможет осуществить.
Затем Алеша снова посещает госпожу Хохлакову и душевно беседует с её дочерью Лизой, болезненной и экспансивной девочкой, которая написала ему недавно о своей любви и решила, что Алеша должен на ней непременно жениться. Спустя короткое время она признается Алеше, что хотела бы быть истерзанной - например, чтоб на ней женились и потом бросили. Она описывает ему страшную сцену истязания распятого ребенка, воображая, что сама сделала это, а потом села напротив и стала есть ананасный компот, «Бесенок» - назовет её Иван Карамазов.
Алеша направляется в трактир, где, как стало ему известно, находится брат Иван. В трактире происходит одна из ключевых сцен романа - свидание двух «русских мальчиков», которые если сойдутся, то тут же начинают о мировых вековечных вопросах. Бог и бессмертие - один из них. Иван приоткрывает свою тайну, отвечая на незаданный, но чрезвычайно интересующий Алешу вопрос, «каково ты веруешь?».
В нем, Иване, есть карамазовская жажда жизни, он любит жизнь вопреки логике, ему дороги клейкие весенние листочки. И он не Бога не принимает, а мира Божьего, полного безмерных страданий. Он отказывается согласиться с гармонией, в основании которой слезинка ребенка. Он выкладывает Алеше «фактики», свидетельствующие о вопиющей людской жестокости и детском страдании. Иван пересказывает Алеше свою поэму «Великий инквизитор», действие которой происходит в шестнадцатом столетии в испанском городе Севилья.
Девяностолетний кардинал заточает в тюрьму второй раз сошедшего на землю Христа и во время ночной встречи излагает Ему свой взгляд на человечество. Он убежден, что Христос идеализировал его и что оно недостойно свободы. Выбор между добром и злом - мука для человека. Великий инквизитор с соратниками решают исправить дело Христово - побороть свободу и самим устроить человеческое счастье, превратив человечество в послушное стадо. Они берут на себя право распоряжаться человеческой жизнью. Инквизитор ждет ответа от Христа, но тот только молча целует его.
Расставшись с Алешей, Иван по пути домой встречает Смердякова, и между ними происходит решающий разговор. Смердяков советует Ивану ехать в деревню Чермашню, где старик продает рощу, он намекает на то, что в его отсутствие с Федором Павловичем может произойти все, что угодно. Иван обозлен смердяковской наглостью, но в то же время и заинтригован. Он догадывается, что от его решения многое сейчас зависит. Он решает ехать, хотя по пути изменяет маршрут и направляется не в Чермашню, а в Москву.
Между тем умирает старец Зосима. Все ждут после смерти праведника чуда, а вместо этого очень скоро появляется запах тления, что производит смуту в душах. Смущен и Алеша. В таком настроении уходит он из монастыря в сопровождении семинариста-атеиста Ракитина, интригана и завистника, который ведет его в дом к Грушеньке. Хозяйку они находят в тревожном ожидании какой-то вести. Обрадованная приходу Алеши, она сначала ведет себя как кокетка, садится ему на колени, но, узнав про смерть Зосимы, резко меняется.
В ответ на Алешины теплые слова и то, что он её, грешную, называет сестрой, Грушенька оттаивает сердцем и посвящает его в свои терзания. Она ждет весточки от своего «бывшего», который когда-то соблазнил её и бросил. Много лет она лелеяла мысль о мщении, а теперь готова поползти, как собачонка. И действительно, сразу после получения весточки она мчится на зов «бывшего» в Мокрое, где тот остановился.
Алеша, умиротворенный, возвращается в монастырь, молится возле гроба Зосимы, слушает чтение отцом Паисием Евангелия о браке в Кане Галилейской, и ему, задремавшему, чудится старец, который хвалит его за Грушеньку. Сердце Алеши все больше наполняется восторгом. Очнувшись, выходит он из кельи, видит звезды, золотые главы собора и повергается в радостном исступлении на землю, обнимает и целует её, душой прикоснувшись к мирам иным. Простить ему хочется всех и у всех прощения просить. Что-то твердое и незыблемое входит в его сердце, преображая его.
В это время Дмитрий Карамазов, терзаемый ревностью к отцу из-за Грушеньки, мечется в поисках денег. Он хочет увезти её и начать вместе с ней где-нибудь добродетельную жизнь. Нужны ему деньги и для того, чтобы возвратить долг Катерине Ивановне. Он идет к покровителю Грушеньки, богатому купцу Кузьме Самсонову, предлагая за три тысячи свои сомнительные права на Чермашню, а тот в насмешку посылает его к купцу Горсткину (он же Лягавый), торгующему у Федора Павловича рощу.
Дмитрий мчится к Горсткину, находит его спящим, всю ночь ухаживает за ним, чуть не угоревшим, а утром, пробудившись после недолгого забытья, застает мужика безнадежно пьяным. В отчаянии Дмитрий направляется к Хохлаковой одолжить денег, та же пытается вдохновить его идеей золотых приисков.
Потеряв время, Дмитрий спохватывается, что, может, упустил Грушеньку, и, не найдя её дома, крадется к отцовскому дому. Он видит отца одного, в ожидании, но сомнение не покидает его, так что он производит секретный условный стук, которому научил его Смердяков, и, убедившись, что Грушеньки нет, бежит прочь.
В этот момент и замечает его вышедший на крыльцо своего домика камердинер Федора Павловича Григорий. Он бросается за ним и настигает, когда тот перелезает через забор. Дмитрий бьет его захваченным в доме Грушеньки пестиком. Григорий падает, Дмитрий спрыгивает к нему посмотреть, жив ли он, и вытирает ему окровавленную голову носовым платком.
Затем он снова бежит к Грушеньке и уже там добивается от служанки правды. Дмитрий с внезапно оказавшейся в его руках пачкой сторублевых кредиток направляется к чиновнику Перхотину, которому совсем недавно за десять рублей заложил пистолеты, чтобы вновь выкупить их. Здесь он немного приводит себя в порядок, хотя весь вид его, кровь на руках и одежде, а также загадочные слова возбуждают у Перхотина подозрения. В соседней лавке Дмитрий заказывает шампанское и прочие яства, веля доставить их в Мокрое. И сам, не дожидаясь, скачет туда на тройке.
На постоялом дворе он застает Грушеньку, двух поляков, симпатичного молодого человека Калганова и помещика Максимова, развлекающего всех своим шутовством. Грушенька встречает Дмитрия с испугом, но затем радуется его приезду. Тот робеет и заискивает перед ней и перед всеми присутствующими. Разговор не клеится, тогда затевается партия в карты.
Дмитрий начинает проигрываться, а потом, видя загоревшиеся глаза вошедших в азарт панов, предлагает «бывшему» деньги, чтобы тот отступился от Грушеньки. Внезапно обнаруживается, что поляки подменили колоду и за игрой мухлюют. Их выводят и запирают в комнате, начинается гулянье - пир, песни, пляски… Грушенька, захмелев, вдруг понимает, что только одного Дмитрия и любит и теперь связана с ним навечно.
Вскоре в Мокром появляются исправник, следователь и прокурор. Дмитрия обвиняют в отцеубийстве. Он поражен - ведь на его совести только кровь слуги Григория, а когда ему сообщают, что слуга жив, то он сильно воодушевляется и с готовностью отвечает на вопросы. Выясняется, что не все деньги Катерины Ивановны были им растрачены, а только часть, остальная же была зашита в мешочек, который Дмитрий носил на груди.
В этом была его «великая тайна». В том был и позор для него, романтика в душе, проявившего некоторую осмотрительность и даже расчетливость. Именно это признание дается ему с наибольшим трудом. Следователю же понять это вовсе не под силу, а прочие факты свидетельствуют против Дмитрия.
Во сне Митя видит плачущее в тумане дите на руках изможденной бабы, он все домогается узнать, почему оно плачет, почему не кормят его, почему голая степь и почему не поют радостных песен.
Великое, никогда не бывалое умиление поднимается в нем, и хочется ему что-то сделать, хочется жить и жить, и в путь идти «к новому зовущему свету».
Вскоре выясняется, что убил Федора Павловича лакей Смердяков, притворявшийся разбитым падучей. Как раз в тот момент, когда старик Григорий лежал без сознания, он вышел и, маня Федора Павловича Грушенькой, заставил отпереть дверь, несколько раз ударил по голове пресс-папье и забрал из известного только ему места роковые три тысячи. Теперь уже действительно больной Смердяков сам рассказывает обо всем посетившему его Ивану Карамазову, вдохновителю преступления.
Ведь именно его идея вседозволенности произвела на Смердякова неизгладимое впечатление. Иван не хочет признать, что преступление было совершено с тайного его согласия и при его попустительстве, но муки совести так сильны, что он сходит с ума. Ему мерещится черт, эдакий русский джентльмен в клетчатых панталонах и с лорнетом, который насмешливо высказывает собственные мысли Ивана, а тот пытает его, есть Бог или нет.
Во время последнего свидания со Смердяковым Иван говорит, что признается во всем на предстоящем суде, и тот, растерянный, при виде нетвердости так много значившего для него Ивана, отдает ему деньги, а потом вешается.
Катерина Ивановна вместе с Иваном Федоровичем строят планы побега Дмитрия в Америку. Однако между ней и Грушенькой продолжается соперничество, Катерина Ивановна ещё не уверена, как она выступит на суде - вызволительницей или погубительницей своего бывшего жениха. Дмитрий же во время свидания с Алешей выражает желание и готовность пострадать и страданием очиститься. Судебный процесс начинается опросом свидетелей. Свидетельства за и против поначалу не складываются в ясную картину, но, скорее, все-таки в пользу Дмитрия.
Поражает всех выступление Ивана Федоровича, который после мучительных колебаний сообщает суду, что убил повесившийся Смердяков, и в подтверждение выкладывает пачку полученных от него денег. Смердяков убил, говорит он, а я научил. Он бредит в горячке, обвиняя всех, его силой уводят, но сразу после этого начинается истерика Катерины Ивановны. Она предъявляет суду документ «математической» важности - полученное накануне преступления письмо Дмитрия, где тот грозится убить отца и взять деньги. Это показание оказывается решающим. Катерина Ивановна губит Дмитрия, чтобы спасти Ивана.
Далее ярко, красноречиво и обстоятельно выступают местный прокурор и известный столичный адвокат Фетюкович. Оба умно и тонко рассуждают, рисуют картину российской карамазовщины, проницательно анализируют социальные и психологические причины преступления, убеждая, что обстоятельства, атмосфера, среда и низкий отец, который хуже чужого обидчика, не могли не подтолкнуть к нему. Оба заключают, что Дмитрий - убийца, хотя и невольный. Присяжные признают Дмитрия виновным. Дмитрия осуждают.
После суда Дмитрий заболевает нервной лихорадкой. К нему приходит Катерина Ивановна и признается, что Дмитрий навсегда останется язвой в её сердце. И что хоть она любит другого, а он другую, все равно она и его, Дмитрия, будет любить вечно. И ему наказывает любить себя всю жизнь. С Грушенькой же они так и остаются непримиренными врагами, хоть Катерина Ивановна скрепя сердце и просит у той прощения.
Завершается роман похоронами Илюшеньки Снегирева, сына капитана Снегирева. Алеша Карамазов призывает собравшихся у могилы мальчиков, с которыми подружился, посещая Илюшу во время его болезни, быть добрыми, честными, никогда не забывать друг о друге и не бояться жизни, потому что жизнь прекрасна, когда делается хорошее и правдивое.Дипломная работа >> Литература и русский язык
Предисловие к английскому переводу вставной новеллы «Братьев Карамазовых» - «Великий инквизитор», выполненному украинским эмигрантом... «стоит... двойник»; в душе молодого Ивана Карамазова («Братья Карамазовы» ) «сидел лакей Смердяков». В «Странной истории...
Иван Карамазов как русский Фауст
Реферат >> Литература и русский языкИ психолог, говорит о проблеме, поставленной Достоевским в «Братьях Карамазовых» , как о центральной проблеме в эпоху кризиса... , посвященных Ф. М. Достоевскому и его «Братьям Карамазовым» , встречаются сопоставления образов Ивана Карамазова и Фауста Гёте. Это...
Гениальность Ф М Достоевского в романе Преступление и наказание
Курсовая работа >> Литература и русский языкГода издания „Дневника" неприметно и невольно". "Братья Карамазовы" - итоговое произведение писателя, в котором художественное... , в «Бесах» - Ставрогин, в «Подростке» - Версилов, в «Братьях Карамазовых» – Иван Карамазов. Главным образом в «Преступлении...
В произведениях Достоевского встречается несколько женских типажей. Женщина, которую унизили в молодости, — один из них. Грушенька (Аграфена Александровна Светлова) принадлежит к их числу.
Грушеньку («Братья Карамазовы») можно рассматривать как «второе издание» Настасьи Филипповны из «Идиота». Действительно, этих персонажей многое роднит: обе они — содержанки, обе считают себя за грешниц, обе обладают обостренным чувством собственного достоинства, ввиду которого они решительно реагируют на нанесенные им оскорбления.
Вместе с тем при внимательном чтении обнаруживается, что в трактовках этих персонажей имеются и определенные различия. Сама того не зная, Настасья Филипповна воспитывалась под покровительством богатого сладострастника, и утеря девичьей чистоты оставила в ее душе такой ужасный шрам, что она постоянно использует его в качестве оправдания той жизни, которую ведет. Ее мысли не обращены к будущему, она занята переживанием нанесенных ей обид. И эти переживания можно квалифицировать как разновидность болезни.
Что до Грушеньки («Братья Карамазовы»), то она тоже готова к отпору по отношению к своим обидчикам, и в ней явлено нечто дьявольское, но это не столько следствие затаенной злобы по отношению к прошлому, сколько непосредственный гнев на человека, с которым она имеет дело сейчас. Женщина благородного происхождения — Катерина Ивановна — является ее соперницей в любовных делах с Дмитрием. После того как Грушеньке удается провести ее и сбить с нее спесь, она разражается радостным смехом («Глаза ее горели, губы смеялись, но добродушно, весело смеялись») — в этой добродушной радости видна ее «демократическая» составляющая. В отличие от Настасьи Филипповны, она не упивается нанесенными ей обидами, не сыплет соль на раны, не использует свою несчастную судьбу в качестве предлога для проявления своей агрессии. Она не предается бесплодному и мазохистскому нарциссизму, не считает этот мир ужасным.
Случилось так, что Грушенька стала содержанкой старой лисы — купца Кузьмы Самсонова. После расставания с ним она не испытывает злобы по отношению к этому старику, который длительное время был ее «патроном». Она говорит о том, что готова хоть завтра вернуть ему все то, что он подарил ей, но в то же самое время дает купцу деловые советы. В Настасье Филипповне отсутствует такая естественность и простота — по отношению к своему «патрону» — Тоцкому — она испытывает только ненависть, она ведет себя вызывающе и по-мазохистски, с болезненным восприятием «чистого» и «нечистого». В приличном обществе к Грушеньке («Братья Карамазовы») относятся с предубеждением, но она не прекращает отношений со стариком, с которым долгое время имела дело, она не брезгует поговорить с ним. В этом явлена ее широта, способность к общей жизни. Ее юные служанки относятся к ней с любовью.
Ракитин (младший двоюродный брат Грушеньки) — расчетливый молодой человек, который озабочен только своей карьерой. Грушенька считает его человеком неприятным, но отношений с ним не порывает.
Да, Грушенька чиста душой и уравновешенна, но она вовсе не аскетична, она распутна и распущена. Однако в ней нет и яда, и она не строит злокозненных планов. Скорее, наоборот: в ней есть дерзость, но она обладает своеобразной благочестивостъю, которая позволяет ей ощущать, что такое справедливость. Это хорошо видно в сцене встречи с Алёшей. Она не издевается над Алёшей, который скорбит о скончавшемся старце Зосиме. Она осознает, что есть высокий мир, к которому необходимо приблизиться, она знает, что следует перед ним трепетать.
Достоевский неоднократно отмечает, что Грушенька — женщина гордая и без задних мыслей. Именно поэтому она ведет себя столь вызывающе по отношению к своим врагам.
Пять лет назад у этой героини был любовник — офицер-поляк, шляхтич, который оставил ее. И вот Грушенька вдруг получает от него неожиданную весточку. И тогда она бросает все свои дела и бросается к нему. Она чиста и обладает настоящими чувствами — несмотря на то, что он жестоко обошелся с ней, она не таит злобы и отправляется в Мокрое, где он ожидает ее. Теперь, однако, оказалось, что он не «сокол», а «селезень». У Грушеньки нет жалости по отношению к этому опустившемуся мужчине. Под влиянием винных паров эта гордая женщина бросает ему презрительные слова и плачет. Но после того, как она выпускает пар, Грушенька совершает честное признание по отношению к Дмитрию (который стал подозреваемым в убийстве из-за нее) и принимает решение связать свою судьбу с этим несчастным человеком.
Та злоба, которая есть в Грушеньке («Братья Карамазовы»), объясняется не ее вторым нутром или же чувством долга — она такова, как она есть от природы. Среди персонажей Достоевского — не так много женщин, которых воспринимаешь как «несломленных». Это Елизавета Епанчина («Идиот»), Катерина Захлебинина («Вечный муж»), Татьяна Пруткова («Подросток»). Ни одна из этих женщин не является «главной героиней». По сравнению с этими персонажами, Грушенька обладает характером намного более несдержанным и «природным». Достоевский отмечает, что такое сочетание встречается нечасто.
Дмитрий избавляется от своего эгоизма при помощи теплого воспоминания о подаренных ему орехах. У Грушеньки тоже имеется подобное воспоминание. Этот рассказ она услышала от одной крестьянки — история о том, что помочь страждущим в аду можно с помощью луковички. Грушеньке очень нравится эта история. Вообще-то она бежит общества честных людей, но эта поучительная история запала ей в память, она приносит ей душевный покой, и — вне зависимости от ее воли — спасает от равнодушия и глупой гордыни.
Достоевский полагал, что детские «хорошие воспоминания» имеют для человека чрезвычайно большое значение. Это особенно хорошо видно по последним годам Достоевского. «Без зачатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства» («Дневник писателя», июль-август 1877 г.) В письме к П. Л. Озмидову (18 августа 1880) он прямо говорит: «Впечатления же прекрасного именно необходимы в детстве». В «Братьях Карамазовых» старец Зосима свидетельствует: умерший семнадцатилетним его старший брат Маркел велел ему, Зосиме (ему было тогда девять лет), жить вместо него. «Ну, говорит, ступай теперь, играй, и живи за меня!» И это воспоминание служило ему в качестве жизненной подпоры. Зосима любит Алёшу Карамазова, он относится к нему, как к своему духовному последователю — именно потому, что он так напоминает ему его покойного брата. Алёша жарко говорит о том же самом перед школьниками, которые обожают его: добрые воспоминания оберегают и взращивают человека, они придают смысл его жизни, помогают преодолеть смерть, укрепляют человеческие узы. Эти идеи находят конкретное преломление в образе Грушеньки.
Таким образом, в Грушеньке («Братья Карамазовы») есть необходимая жизненная сила, она способна к совместному бытию с другими людьми, она любит свет, она решительна. Да, она распутна, но все-таки в ней видна чистота, и она очень боится сделать что-нибудь по-настоящему гадкое.
Дмитрий считает, что она «русская, вся до косточки русская», и мы знаем, что в последние годы своей жизни Достоевский думал о русской женщине именно так: витальная, эмоциональная, прямодушная.
Считается, что в Грушеньке видна и Мария Египетская. Эта святая появляется в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского, она была канонизирована и в русской православной традиции. Мария была известной всем блудницей в Александрии, но когда очутилась в Иерусалиме, то искренне покаялась в своих грехах, потом удалилась в пустыню и горячо молилась о своем спасении в течении сорока семи лет. Достоевский пишет о ней в «Подростке» и в своем письме к Ю. Ф. Абазе (15 июня 1880). Иеромонах Зосима выслушивает ее. Мария же на его глазах возносится, а он распростирается на земле.
Достоевский реализует тему блудничества и обращения к богу в Дмитрии и Грушеньке. О Дмитрии он часто говорит «совсем, как дитя», и это же определение часто употребляется и по отношению к Грушеньке.
