Любовь в романе "Обломов", как и в других русских романах, играет огромную роль. Влюбленностью можно объяснить многие поступки героев, она (любовь) - причина радостей и страданий, это главное чувство, пробуждающее душу к жизни. В романе "Обломов" любовь оживляет главного героя, приносит счастье. Она же заставляет его страдать - с уходом любви в Обломове исчезает желание жить.

Почему мы говорим о видах любви? Потому, что каждый любит по-своему. Нельзя провести четкие границы между разными видами любви, как и дать определение этому чувству. Для одних любовь - это всепоглощающая страсть, для других - лишь ожидание другой, настоящей любви, потребность в нежности. Вот почему Гончаров в своем романе "Обломов" представляет нам несколько видов любви.

По мнению Стендаля, любовь разделяется на четыре рода: любовь -страсть, любовь - влечение, любовь - тщеславие, физическая любовь. К какому из этих родов относится чувство, возникающее между Ольгой и Обломовым?

Оба героя давно ждали любви. Илья Ильич, может быть, и не подозревал об этом, но ждал инстинктивно. И вот любовь приходит к нему и поглощает его полностью. Это чувство воспламеняет его душу, питаясь накопившейся за время спячки и ищущей выхода нежностью. Оно ново душе Обломова, привыкшей хоронить все чувства на дне сознания, поэтому любовь возрождает душу к новой жизни. Для Обломова это чувство -жгучая любовь - страсть к женщине, сумевшей так изменить его.

Что же особенного в любви Ольги к Обломову? Я бы сравнил это чувство с любовью скульптора к своему гениальному творению. Ольге удается изменить Илью Ильича, выбить из него лень и скуку. За это она и любит Обломова! Вот что герой анонсирует своей возлюбленной: "Ваше настоящее "люблю" не есть настоящая любовь, а будущая. Это только бессознательная потребность любить, которая, за недостатком настоящей пищи, высказывается иногда у женщин в ласках к ребенку, к другой женщине, даже просто в слезах и истерических припадках... Вы ошибаетесь, перед вами не тот, кого вы ждали, о ком мечтали. Погодите - он придет, и тогда вы очнетесь, вам будет досадно и стыдно за свою ошибку... ". И вскоре Ольга сама убеждается в справедливости этих строк, полюбив Андрея Штольца. Значит, ее любовь к Обломову была лишь ожиданием, вступлением к будущему роману? Но любовь эта чиста, бескорыстна, самоотверженна; и мы убеждаемся, что Ольга может любить и верит в то, что любит Обломова. К сожалению, ее сердце ошибается, и ошибка чудовищна. Обломов понимает это раньше Ольги.

С уходом этой любви Обломов не находит, чем занять пустоту в душе, и вновь целые дни спит и лежит без дела на своем диване в Петербурге, в доме Агафьи Пшеницыной. Казалось, ничего не заменит Обломову ушедшей любви. Со временем, вжившись в размеренный быт своей хозяйки, наш герой смирит порывы сердца и станет довольствоваться малым. Опять все желания его будут ограничиваться сном, едой, редкими пустыми разговорами с Агафьей Матвеевной. Пшевицына противопоставляется автором Ольге: первая - отличная хозяйка, добрая, верная жена, но в ней нет высокой души; Штольц говорит о ней: "простая баба; грязный быт, удушливая сфера тупоумия, грубость - фи!" Вторая - утонченная натура, далекая от рутинного быта. Наверное, Обломов, да и любой мужчина, желал бы встретить женщину, совместившую в себе черты и Ильинской, и Пшеницыной.

Окунувшись в простую полудеревенскую жизнь в доме Пшеницыной, Илья Ильич будто бы попал в прежнюю Обломовку. Только все в этом доме, в отличие от этого "обломка рая", трудятся и работают, стараясь для Ильи Ильича. Лениво и медленно умирая в душе, Обломов влюбляется в Агафью Матвеевну. Мне кажется, его любовь недорого стоит, потому как она не выстрадана им. Она ближе к физической любви - Обломов любуется круглыми локтями Пшеницыной, вечно двигающимися за работой. Я воспринимаю эту любовь как благодарность героя Агафье и как сбывающуюся мечту жителя райской Обломовки.

А Агафья Матвеевна? Разве ее любовь такова? Нет, она самоотверженна, преданна; в этом чувстве Агафья готова утонуть, отдать все свои силы, все плоды своих трудов Обломову. Кажется, что вся жизнь ее прошла в ожидании человека, которого можно было бы преданно любить, заботиться о нем, как о родном сыне. Обломов именно таков: он ленив - это позволяет ухаживать за ним, как за ребенком; он добр, мягок - это трогает женскую душу, привыкшую к мужской грубости и невежеству. Как трогательны любовь и сочувствие грубой женщины к беспомощному и опустившемуся до полного упадка души барину! Это чувство исполнено материнской нежности. Откуда в простой женщине такие чувства? Возможно, это качество ее души и привлекает к себе нашего героя.

Другу Обломова, Штольцу, непонятна эта любовь. От него, деятельного человека, далеки ленивый домашний уют, порядки Обломовки, а тем более женщина, огрубевшая в своей среде. Вот почему идеал Штольца -Ольга Ильинская, тонкая, романтическая, мудрая женщина. В ней отсутствует и малейшая тень кокетства.

Однажды во время путешествия по Европе Штольц влюбляется в Ольгу. Отчего? Андрей не узнает в ней своей прежней подруги, юной девочки, на чьем лице он всегда без труда читал вопрос, живую мысль.

Он слишком углубился в разгадку перемены в Ольге... "Как она созрела, боже мой! Как развилась эта девочка! Кто же был ее учителем?.. Не Илья же!.." Андрей ищет и не находят объяснения перемене в Ольге. Наконец, задавшись вопросом "любит или нет?", Штольц и сам без памяти влюбляется в недавнюю подругу. Настает минута объяснения - и Андрей умоляет Ольгу о помощи. Он просит объяснить ее неожиданную перемену. И тут он узнает от Ольги об их романе с Обломовым и не верит в то, что можно любить Илью. Ольге кажется, что до сих пор она любит его и, страстно желая подарить эту любовь Штольцу, находит в себе ответ: "Женщина истинно любит однажды". Штольц предлагает Ольге выйти за него замуж - и она соглашается.

Итак, Штольц влюбляется в "новую" Ольгу. Эта неизвестность, тайна "новой" Ольги и захватывает Андрея. Он знает, что благодаря своему характеру будет счастлив лишь с живой, деятельной Ольгой. Его любовь. чиста и бескорыстна, он не ищет в ней выгоды, каким бы неугомонным "дельцом" ни был.

А что происходит с Ольгой? Мучения терзают ее. Ей кажется, что единственная любовь - Обломов. Соглашаясь на брак со Штольцем, Ольга верит, что когда-нибудь любовь придет и к ней. А в данный момент она не может отличить свою дружбу от любви и не знает, что происходит в ее душе. Я назвал бы ее настоящее и будущее чувство: любовь - дружба - задолженность , так как три этих понятия слишком тесно сплелись в ее отношении к Штольцу.

Подводя итоги, я еще раз хочу заявить , что сила, глубина и качество любви зависят от самих людей. Но и люди меняются от этого чувства! Как разом оживает Обломов, когда видит, что его счастье с Ольгой зависит от победы над ленью! И сама Ольга взрослеет, набирается опыта после истории с Обломовым. Как счастлива хозяйка Агафья, когда ее ежедневные хлопоты и вечное движение приобретают смысл ради удобства Ильи Ильича. И Обломов искренне благодарит ее за это. О многих чувствах нельзя заявить с уверенностью, что это любовь или не любовь. Гончаров не хочет раскрывать перед читателем все двери святая святых души его героев. А сделай он это, перед нами не возникал бы вечный вопрос: двигаться вперед или покоиться? Любить или не любить?

Три известных романа Гончарова – «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв» - интересны тем, что поднимают не только конкретно-исторические, но и общечеловеческие проблемы, показывают человеческие характеры, которые воплощают определенные родовые свойства человека.

Илья Ильич Обломов

Герои «своих времен», с которыми русская литература знакомила нас, были в дороге: Онегин «летел в пыли на почтовых», Чацкий появился в доме Фамусова после трехлетнего путешествия, а еще Печорин, которого можно назвать вечным странником, бричка Чичикова, тарантас Базарова… Но о герое Гончарова в первом же предложении сказано: «В Гороховой улице… лежал утром в постели… Илья Ильич Обломов».

Возраст героя . «Это был человек лет тридцати двух-трех от роду», - говорится об Илье Ильиче Обломове в самом начале романа. Вспомним, что это символическое число, возраст Христа – время, когда человек находится на пике своих физических и духовных возможностей. Именно «тридцать лет и три года» сиднем сидел Илья Муромец, после чего «калики перехожие» исцеляют его, наделяя физической силой, благословляют на странствия и подвиги.

Вещный мир . Гончаров подробно описывает квартиру Обломова, его вещи, которые могут многое сказать о своем хозяине: длинные, мягкие и широкие туфли, восточный халат «без малейшего намека на Европу», слой пыли на зеркале, прошлогодняя газета, высохшие чернила. На всем – следы заброшенности и отсутствия активной жизни.

Чувствуется отчужденность хозяина от мира его вещей: бюро красного дерева, два дивана, задок у одного дивана осел вниз; красные ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами; шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей; неграциозные стулья красного дерева, шаткие этажерки. «Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил всё это?»

Барин и слуга . Обломов и Захар как братья-близнецы, которые один без другого существовать не могут. Причем Захар – карикатура на своего барина. Рабство их взаимно. Но, кажется, оба они этим состоянием вполне довольны. Помещик с крепостным связаны крепкой цепью, один без другого и шевельнуться не может. Обломов, по словам Добролюбова, «раб своего крепостного Захара, и трудно решить, который из них более подчиняется власти другого. По крайней мере – чего Захар не захочет, того Илья Ильич не может заставить сделать, а чего захочет Захар, то сделает и против воли барина, а барин покорится». Все события происходят и оцениваются в двух планах: через сознание помещика и крепостного. Обломов немыслим без слуги и наоборот. Захар уже не представляет себе другой жизни и другого хозяина. Захар тоже «пропитался» этим образом существования. Он не хочет вытирать пыль, отвечая на это: «Зачем вытирать пыль, если она снова накопится?» Он не стремиться менять образ жизни, любит поспать, любит тепло, одет в поношенный сюртук. Нет ни одной вещи, которую бы он не сломал. Этот прием взаимного «зеркального отражения» барина и слуги сгущает атмосферу обломовщины, выводит ее сущность из конкретно-исторической сферы в сферу общечеловеческую.

Петербург в жизни Обломова . Жизнь Петербурга действительно редко пробивается к «закупоренному в своем кабинете» Обломову. Петербург представляется герою Гончарова чуждым городом: его деловая суета, постоянная погоня за богатством и успехом ввергают Обломова в тоску и обездвиженность, после очень краткой и бесславно закончившейся попытки служить он «лениво махнул рукой на все юношеские надежды» и уж ничем более не занимался. Все пути, которые предлагает Обломову петербургская жизнь, им отвергаются: столичный франт Волков зовет Обломова в светские салоны, Судьбинский убеждает, что вершина человеческого счастья – карьера чиновника, литератор Пенки призывает обличать нравы общества в журналах. «Парад» гостей Обломова – это не столько «парад» личностей, сколько парад масок: «светский человек» Волков, «государственный человек» Судьбинский, «обличающий человек» Пенкин, «безликий человек» Алексеев, «беспардонный человек» Тарантьев. А Обломов – за «просто» человека во всей его целостности и масштабности. Герой Гончарова не только не может, но и не хочет включаться в этот круговорот пустоты, где за внешней энергичностью скрываются низкие человеческие страсти. Обломов отвергает жизненные ценности Петербурга, потому что не видит в них высшей цели, ради которой стоило бы их принять, не случайно он скажет Штольцу: «Не нравится мне эта ваша петербургская жизнь. Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды. Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь?» По мнению Ильи Ильича, человек должен быть целостной, уникальной личностью, а не марионеткой, не функцией в чиновничьем мире Петербурга.

Мечты Обломова. Как это часто бывает у таких натур, как Обломов, вся полнота жизни переместилась в мечты, игру воображения, именно в мечтах герой Гончарова сроит свой идеал гармоничной, счастливой жизни, в которой будет «покой и мирное веселье», «сладкая еда да сладкая лень», где центром будут любовь и дружба, радость общения с близкими людьми, но где не будет лишь одного – труда, потому что «труд» и «скука» для Обломова были синонимами. В самой этой мечте об устройстве жизни главное для Обломова – гармония, вечный идеал Дома как особой атмосферы доброты и любви и хранительница этого идеала – Женщина, в которой подчеркивается прежде всего гармонизирующее, мягкое, материнское начало. «Да ты поэт, Илья», - говорит Штольц. «Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать её», - отзывается Обломов.

Жизнь души всегда была у Обломова гораздо полнее, ярче, разнообразнее, чем его реальная, внешняя жизнь. Уже первые страницы романа показывают, что Обломов – глубокая, сложная натура: не только апатия, лень, постыдные перебранки с Захаром, но и мечтательность, терпимость в отношениях с людьми, страстность в споре с Пенкиным, когда Обломов отстаивает право человека на сострадание, сочувствие. Илья Ильич не был равнодушен к вечным вопросам бытия, человеческим страданиям, умел мгновенно загораться высокими помыслами, правда, этого горения хватало ненадолго. Осознавая бесцельность и бессодержательность своего существования, Обломов не имел сил изменить даже малое: необходимость поиска квартиры или обустройства дел в Обломовке превращались для него в катастрофу. Когда жизнь требовала от Обломова хоть какой-то активности, он впадал в уныние и мог только с горечью произносить: «Жизнь трогает, везде достает». «С чего начать?... набросать подробную инструкцию поверенному и отправить его в деревню, Обломовку заложить, прикупить земли, послать план застроек, квартиру сдать, взять паспорт и ехать на полгода за границу, сбыть линий жир, сбросить тяжесть, освежить душу тем воздухом, о котором мечтал некогда с другом, пожить без халата, без Захара, надевать самому чулки и снимать с себя сапоги, спать только ночью, ехать, куда все едут, потом... потом поселиться в Обломовке, знать, что такое посев и обмолот, отчего бывает мужик беден и богат, ходить в поле, ездить на выборы... И так всю жизнь! Прощай, поэтический идеал жизни! Это какая-то кузница, а не жизнь; тут вечно пламя, трескотня, жар, шум, ... когда жить?» Для оправдания этого отказа от жизни Обломов находит спасительную соломинку: «Видно, уж так судьба… Что ж мене тут делать?»

Историк Василий Ключевский, определяя характерные черты русского человека, отметил: «Ни один народ в Европе не способен к такому напряженному труду на короткое время, какое сможет развивать великоросс, но и нигде в Европе, кажется, не найти такой непривычки к ровному, размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии». Именно эта вялость, отсутствие энергии для постоянного изменения жизни, ее преображения, остановка жизни, ее замирание и отразились в образе Обломова.

Противоречивость личности Обломова. Уже с первых страниц одним из основных становится мотив света: «душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки» и, с другой стороны, «...жизнь моя началась с погасания. С первой минуты, когда я осознал себя, я почувствовал, что я уже гасну», - с горечью сказал Обломов Штольцу. Свет души и угасание жизни – это основное противоречие личности и жизни Обломова.

Но развязка основного конфликта романа имеет и другой, пи лее значительный смысл. Расставшись с Ольгой, Обломов тем самым ушел из-под влияния Штольца. Он поселился в мещанском домике Пшеницыной и живет теперь под темной властью Тарантьева и Мухоярова. Здесь он не только возвращается к споим прежним привычкам – к халату, дивану и т. п. Штольц вновь появляется в романе не только для того, чтобы с грустью видеть это «угасание», а прежде всего для того, чтобы, став на место Обломова в отношениях с Ольгой, показать в противовес ему свою силу «на широкой арене всесторонней жизни, со всей ее глубиной…». Так осознает Ольга возможности Штольца, и сам автор как будто бы берется показать их осуществление.

Общественные идеалы Штольца прогрессивны. Это буржуазно реформистские идеалы экономического и культурного развития помещичьей России, основанного на полном хозяйственном осин бождении крестьян, на взаимной хозяйственной «выгоде» в тип усадьбы и деревни, на развитии прикладных знаний и грамотности в народе. По мнению Штольца, с помощью устройства «школ», «пристаней», «ярмарок», «шоссейных дорог», и старые, патриархальные «обломовки» должны превратиться и благоустроенные, культурные имения, приносящие доход. Сам Штольц так и стремится управлять имениями Обломова и Ольги.

Так, находясь с Ольгой в Париже, Штольц постоянно встречал с ее стороны «глубокие вопросы» или «вопросы, сомнения, требования». Ему было не легко отвечать на них, но все же «он, с огнем опыта в руках, пускался в лабиринт ее ума, характера…» или «спешил бросать перед ней, с огнем и энергией, новый запас, новый материал!». Далее, пытаясь нарисовать содержательную жизнь счастливых супругов в их коттедже, автор не пускает туда читателя. Он и здесь довольствуется многозначительными фразами. «Жизнь, – пишет автор, – била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца…». Они вместе работали «над нескончаемым, задаваемым друг другу материалом…» и т. п. Когда же автору стало явно неловко от своей уклончивости, и он поставил давно назревший вопрос: «Но что же было предметом этих жарких споров, тихих бесед, чтений?» – он ответил на него очень неопределенно и неудачно. «Да все, – пишет он. – Его (Штольца) едва-едва хватало поспевать за томительной торопливостью ее мысли и воли».

Таким образом, Штольц, а вместе с ним и автор не отрицают романтических переживаний, как это делал Адуев, но дают им естественнонаучное объяснение. Однако возвышенные стремления Штольца и Ольги не выходят за пределы личных интересов, им чужда общественная направленность. Вся «философия» жизни Штольца сводится к тому, чтобы «в нравственных отправлениях своей жизни» найти «равновесие практических сторон с тонкими потребностями духа».

Таков у Гончарова «новый человек», который должен «разбудить» Обломова и, спасая его от Тарантьева и Мухоярова, приобщить к жизни и деятельности. Основные события романа и заключающиеся в них конфликты показывают, насколько осуществимы эти возможности. На первый план писатель вновь выдвигает любовные интриги. Он вводит своих главных героев, в любовный конфликт, чтобы самой жизнью испытать, чего стоит каждый из них.

Но и у Штольца есть своя логика характера, вступающая в противоречие с тенденцией автора. Сочувственно отзываясь о жизни Штольца и Ольги в ее исключительной содержательности, автор не может показать ее в живых сценах и не находит для нее убедительных красок, которыми так богато изображение Обломова. Автор только уверяет читателей, что эта жизнь очень богата содержанием, но эти уверения ничем не подкрепляются.

Штольц изображен Гончаровым как своего рода «новый человек». Это не крупный чиновник, добившийся «карьеры и фортуны», каким был Петр Адуев. Это делец, чуждый и дворянской лени, и служебного карьеризма, отличающийся такой активностью и та-Ким уровнем культуры, которые не были свойственны тогда русскому купечеству. Не зная, видимо, где найти такого человека среда русских дельцов, Гончаров сделал Штольца отпрыском полунемецкой, бюргерской семьи, получившим, однако, воспитание у своей русской матери-дворянки и в дворянском университете.

В любовных отношениях с такой женщиной оба главных героя Гончарова, Обломов и Штольц, каждый по-своему, терпят поражение. И это обнаруживает несостоятельность авторских иллюзий в оценке каждого из них.

А) Ю. Лощиц: «Обломова нельзя понять до конца, если не видеть в нём сказочно-мифологической ипостаси. В интенсивной сказочной подсветке перед нами не просто лентяй и дурак – это мудрый лентяй и мудрый дурак». Обломов «встраивается» в специфический фольклорно-литературный ряд: чудак, наивный дикарь, дитя природы, дурак (святой дурак-юродивый средневековых сказаний) В канадском научном журнале (статья «Анти-Фауст как христианский герой») образ Обломова возводят к святому мученику, сравнивают с Христом, обнаруживая «христоподобие» и в фамилии героя (корень «лом» - ломать, бить, мучить – отсылает к страданиям Спасителя), и в имени (Илья – мессианский пророк, который должен появиться и возвестить о Втором пришествии. Святость обнаруживается как во внешности, так и в выборе жизненной позиции – неспособность принять уродливую философию деятельности для себя лично или только ради материальных целей. Сама пассивность Обломова по его логике только подчёркивает его альтруизм, глубоко прочувствованную любовь к людям и Богу, желание служить человечеству. НО! Авторы статьи игнорируют юмористическую стихию романа, не замечая, к примеру, что Обломов в сцене с гостями далеко не абсолютно противостоит им (неопределённость Алексеева, несоответствие слов и дел Тарантьева). Подтверждается ещё раз опыт европейского романа, в котором «выводимый автором дурак, отстраняющий мир патетической условности, и сам может быть объектом авторского осмеяния, как дурак»

(в литературе – Вольтер «Кандид» (и «Простодушный»), косой Лёвка – в повести А.И. Герцена «Доктор Крупов». По мнению Бахтина, прозаическое отстранение мира патетической условности непонимающей глупостью (простотой, наивностью) имело большое значение для последующей истории романа – если образ «дурака» в дальнейшем развитии романа и утратил свою организующую роль, то сам момент непонимания социальной условности и высоких патетических имён и событий остаётся существенным ингредиентом прозаического стиля )

Образ Обломова напоминает нам и сказочного Емелю, и Ивана-дурака, и былинного богатыря Илью Муромца.

Б) Об Илье Обломове в начале романа сообщается, что ему 32-33 года от роду, как и Илье Муромцу. Оба героя с одинаковым именем (Илья – евр. Крепость Господня) сиднем сидят до 33 лет, когда с ними начинают происходить разные события. К Илье Муромцу приходят калики перехожие, исцеляют его, наделяя его силой невероятной, и ведут ко двору великого князя Владимира, где богатырь начинает совершать подвиги. К Обломову, лежащему на диване-печи, является путешествующий по всему миру старый друг Штольц и везёт его «ко двору» Ольги Ильинской, где тот, словно рыцарь, совершает «подвиги» (не лежит после обеда, ездит с Ольгой в театр, читает книги, пересказывает ей их) Но калики помогли Илье Муромцу излечиться, но ни Ольга, ни Штольц не смогли «разбудить» Обломова Почему? Обломов – дворянин, то есть свободный человек, у которого есть все условия для интеллектуального досуга – творческой деятельности. Трагическая вина Обломомова, по Гончарову, в том и состоит, что этою возможностью, подаренной ему историческим развитием, он не пользуется. Ему даны «высокие порывы», но тайный «враг» подтачивает изнутри: «Он, движимый нравственною силою, в одну минуту сменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет с постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом» - ирония автора очевидна. Иронически Обломов сравнивается с самым трагичным героем трагедий Шекспира – с Гамлетом: «Что ему делать теперь? Идти вперёд или остаться? Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского…»Теперь или никогда!» - «Быть или не быть» Обломов приподнялся было с кресла, но не попал сразу ногой в туфлю и опять сел».

Контрастный обломовскому вариант становления личности (Андрей Штольц ) не рассказан, а показан и потому не столь художественно полнокровен, выглядит как своеобразный комментарий с обратным знаком к картинам «Сна». Рассказ о воспитании Штольца тоже соотнесён с идеями Руссо, но на этот раз как русская вариация на темы из «Эмиля». Гончаров не был первым в подобном описании. Самый непосредственный отзвук педагогических идей Руссо можно найти уже в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева (1790) – где ставится вопрос о практике просветительских идей. Глава «Крестьцы»: отец прощается с сыновьями, которые едут на гос. Службу. В своём монологе отец излагает программу воспитания, которая воспроизводит основные постулаты знаменитой книги Руссо, где главный принцип – уважение к ребёнку и строгость в воспитании. А робость и покорность (итоги обломовского воспитания) видятся самому Радищеву знаками подавленной личности.

Оппозиция «лени» и «деловитости» ведёт нас к неким противоположным типам поведения, образа мыслей, мировосприятия

В истории Штольца высказывается гончаровский идеал «воспитания человека». Матери Штольца в сыне «мерещился идеал барина, хотя и выскочки, от отца бюргера, но всё-таки сына русской дворянки». Облик сына в её мечтах – слепок с портрета маленького Илюши: «беленький, прекрасно сложенный мальчик, с маленькими руками и ногами, с чистым лицом, ясным и бойким взглядом». Но, как и у Радищева, не мать, а отец является главной фигурой в воспитании Андрея (контрастно истории Обломова, чей отец остаётся малозаметной и незначительной фигурой, всем заправляет женская рука). По воле отца воспитание Андрея сочетало свободу поведения и выявление чувств с подчинением строгим требования в сфере труда. В основе его педагогической методики лежала подготовка сына к будущим жизненным испытаниям (как физическим, так и духовным). Если мать Андрея наряжала сына, холила его, то отец твёрдо стоял за спартанскую суровость и физическую тренировку. Отец относился к сыну как ко взрослому, ещё когда он был ребёнком, в противоположность отношению родителей Ильи к сыну как к малому ребёнку, когда он уже вырос. «Подобно крестьянским ребятишкам, он привык бегать и в жару и в холод с непокрытой головой, обливаться потом – и он стал крепче, жизнерадостнее», - это пассаж Юлии (Руссо) о своём сыне, но подобное описание легко отнести и к гончаровскому Андрею. Выросший Штольц (воплощённая энергия) – осуществлённый замысел отца. В нём каждый шаг, каждый жест – протест против жизни Обломова (отрицание страха перед жизнью, пассивности, аморфности, мечтательности, ленивой, но терзающей душу рефлексии, эмоциональности). Штольц худощав, энергичен, рационалистичен, благодаря тому, что мать с детства привила ему интерес к книгам, не превратился в филистера. Метафорой семейного наследия, питающего личность Андрея, выглядит та одежда, которую он берёт с собой в С-П: практичная в духе отца и нарядная в память матери. В сцене прощания отца с сыном две манеры поведения отражают две культуры. (сдержан с отцом и нежен с простой крестьянкой, в голосе которой он услышал голос матери). Синтез двух культур (русской и немецкой) и двух эпох (феодальной и буржуазной) обеспечивает герою особое место. Гончаров в черновом варианте «Обломова» связывал со Штольцем надежды на рождение деятеля с Миссией Пробуждения России, но в осуществлённом – ограничился задачами этическими и психологическими. Штольцу были приданы отчасти и функции резонёра классицистской лит-ры, прямого выразителя авторских идей, каковым был, к примеру, Чацкий Грибоедова. Гончаров писал о Штольце: «Он слаб, бледен, из него слишком голо выглядывает идея», но такие упрёки предъявляются почти всем «положительным героям» лит-ры классицизма.

Возможно ли говорить о том, что Гончаров идеализирует «век минувший» и патриархальность? Вопрос о патриархальности опять же соотносится с идеями Руссо о «естественном человеке». Эти идеи стали актуальны для целого ряда русских писателей 19 века, в т.ч. и для Гончарова. И в старом и в новом Гончаров видел + и - , в «патриархальности» и в «буржуазном миропорядке» он «высвечивает» слабые и сильные стороны. Для него главным является не то, кто прав (Обломов или Штольц), а то, как правды этих героев соотносятся в современной художнику действительности.

О том, как «детская душа» выживает вне «мира идиллии», идёт речь в трёх частях романа, которые изображают «мир цивилизации», символом которой у Гончарова выступал С-П.

3. Испытание Петербургом. Человек идиллии в романной действительности. Обломов и тип «лишнего человека», идеалы героя.

Контраст Обломовки и Петербурга был предсказан контрастом Грачи- Петербург в «Об. ист.», там уже российская столица была осмыслена в широком социально-историческом плане. В романе «Обломов» идиллии (Обломовка) противостоит романная действительность (Петербург). Уже в идиллиях 18 века подлинное (органическое) время идиллической жизни противопоставлялось суетному и раздробленному времени – городской. Руссо: «Города – пучина человеческого рода». Мир идиллический трактуется как цельный, глубоко человечный, а ему противопоставленный большой, но абстрактный мир воспринимается как мир одиночества, мир, где все люди разобщены, эгоистически замкнуты и корыстно практичны.. «Человек идиллии» должен освоить и «ороднить» этот мир, перевоспитать самого себя (эта же проблема разрешается уже иначе в романе становления – жанр, совмещающий приметы романа воспитания и романа испытания ). – изображается крушение провинциального идеализма, провинциальной романтики героев, которые вовсе не идеализируются; не идеализируется и капиталистический мир: раскрывается его нечеловечность, зыбкость моральных устоев. Положительный человек идиллического мира становится жалким, ненужным, он или погибает, или перевоспитывается. В романе «Обломов» тема крушения идиллии разработана очень чётко. Изображение «идиллии в Обломовке и затем на Выборгской стороне (с идиллической смертью Обломова) дано с полным реализмом: «человек идиллии предстаёт жалким, беспомощным и ненужным», но, с другой стороны, показана «исключительная человечность идиллического человека Обломова, его голубиная нежность» - руссоистская проблематика темы. Оба эти аспекта раскрываются в процессе главного испытания героя в русском романе - в отношениях с женщиной (любовном сюжете), где персонаж Гончарова выглядит и человечным, и жалким одновременно. Кроме того, именно «человек идиллии» выступает критиком «скверной действительности», а сама действительность входит в роман благодаря гневным монологам Ильи Ильича (социальный фон в двух 1-х романах Гончарова ослаблен). В этих монологах проявляется ум и гуманность Ильи, звучит пафос, мало свойственный робкому герою, в чьей созерцательной натуре заложена склонность к философствованию (но в то же время прав Штольц, когда говорит об Илье: «Ты всегда был немножко актёр»). Критический настрой питается и обломовской позицией неучастия (Великий Отсутствующий), позволяющей герою видеть то, чего другие не видят, и дарующеё ему свободу самовыражения, которой другие не имеют (за эту наивную чистоту и искренность Обломова в обществе воспринимали как чудака). Но ни одного пятна, упрёка в холодном цинизме не лежало на его совести. Это отделяло Илью ещё с юности от «всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и всё холодно, мудро анализирующей молодёжи». Изоляция Ильи Ильича от петербургского общества нарастала постепенно, в итоге достигнув почти абсолюта – связи с людьми оборвались из-за несовместимости идеалиста-мечтателя с прозаической реальностью. Критика Обломовым мира за пределами его «берлоги» на Гороховой возрастает от визитёра к визитёру – кульминация – посещение Пенкина. Смысл возражений Обломова Пенкину шире демонстрации эстетических предпочтений Гончарова (по мнению Недзвецкого, рисуя Пенкина, Гончаров метил в Николая Алексеевича Некрасова как инициатора и составителя «Физиологии С-П» \1845\). Монолог героя направлен против самого общества, равнодушного к страдающей личности (журналистика видится Илье средоточием всего фальшивого), он призывает: «Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, но не глумитесь. Любите его, помните в нём самом себя ». Неожиданно, что Обломов, которого автор сравнивает с новорожденным младенцем, оказывается способен на страстные призывы и гневные филиппики. Когда появляется Штольц, то Обломов опять неожиданно оказывается нападающей стороной, а Андрей только сдержано парирует выпады друга. По-детски «чистое» сознание Обломова оказывается отнюдь не столь беспомощным перед лицом принятых стандартов жизни, наоборот, оно обнаруживает способность к анализу и обобщению. Это ещё раз подтверждает, что, как писал Бахтин, «сочетание в персонаже понимания с непониманием, глупости, простоты и наивности с умом – распространённое и глубоко типичное явление романной прозы». Илья протестовал, жаловался, спорил, потом, ложась на диван, сказал: «Не нравится мне эта ваша петербургская жизнь!». Конечно, в гневных словах Ильи налицо попытка оправдать собственную пассивность (нападение – лучшая защита), но в то же время их содержание этим не ограничивается. Мир скуки, о которой говорит Обломов, скуки в её экзистенциальном смысле – это мир, лишённый подлинного человеческого содержания и поэтому бессмысленный, абсурдный. Обломов: «Это не жизнь, а искажение жизни, идеала жизни, который указала человеку сама природа, вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности». Если раньше Обломов предъявлял требования к лит-ре («Человека, Человека давайте мне!»), то теперь переносит их на саму жизнь: «Где же тут человек? Куда рон скрылся, как разменялся на всякую мелочь?». В самой лексике – отсылка к философии Просвещения вообще и руссоизму в частности (Лотман: «Существенной для системы руссоизма является антитеза целостного раздробленному. Человек, втянутый в большую социальную машину, теряет целостность. Проблема человека-дроби – одна из основных в системе Просвещения ). Петербургский свет, куда настойчиво увлекали Илью «гости» и Штольц, ощущается героем окончательно обездушенным: «Чего там искать? Интересов ума и сердца? Ты посмотри, где центр, около которого вращается всё это? Нет его! За всем …пустота. Разве это не мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее, лёжа у себя дома и не заражая головы тройками и валетами?». И это уже голос не только «человека идиллии». Именно критика Обломовым С-П жизни стала главным доводом для его сближения с ведущим героем лит-ры 30-50-х гг. – «лишним человеком» (Добролюбов: Обломов «лишний», Герцен: нет! «лишние люди» - горькие страдальцы. В советское время добролюбовская трактовка почти не оспаривалась (за искл. Переверзева). Источник, который породил тип «л. человека» («эгоиста поневоле»), - отсутствие осмысленной деятельности при жажде её – не соотносится с героем Гончарова. У Обломова цель и занятие – составлять в мечтах план имения и наслаждаться воображаемыми картинками. Американский славист Леон Стилман: «Не отсутствие достойной цели ответственно за его пассивность. Утверждение Добролюбова, что при других социальных условиях Обломов нашёл бы себе полезное применение – чистое предположение. Человек может лениться не только в крепостническом обществе. Он имеет больше общего с невротическими личностями нашего времени, чем с романтическими искателями приключений, разочарованными Дон Жуанами или потенциальными общественными реформаторами». Важно, что об этом говорит сам автор романа (причём, не в известных полемических статьях, а в частной переписке). В письме Ганзену в феврале 1885 года он упомянул отзыв о своём герое в одном немецком журнале, автор которого причислил Илью Обломова к категории «л. людей». Гончаров: «Вот и не понял! Я был прав, говоря, что иностранцам неясен будет тип Обломава. Таких лишних людей полна вся русская толпа, скорее не-лишних меньше. Обломов – инфантильный лежебока, исконная частица молодой и упрямо невзрослеющей нации, представляет саму массу, а не исключение из неё. История Обломова – «обыкновенная», т.е. обычно случающаяся. Разочарованные, усвоившие байроническую позу герои вроде Онегина и Печорина, а также не нашедшие себе места в мире посредственности «титаны» вроде Бельтова и Рудина – герои «необыкновенных» историй». Создатель романа «Кто виноват» Герцен писал: «Образ Оненгина настолько национален, что встречается во всех романах и поэмах, которые получают какое-либо признание в России, и не потому, что хотели копировать его, а потому, что его постоянно находишь возле себя или в себе самом» (Герцен А.И. Соч.: В 9 т. М., 1955. Т.7.С.204.) Гончаров, впитавший в себя сам дух поэзии и прозы автора «Евгения Онегина», тем не менее выбрал свой, особый путь, обратившись не к исключениям в русском дворянстве, а к самой его массе с целью уяснить сущность почвы, которая одновременно порождает и обломовых и бельтовых (первый как естественный плод, вторых как болезненный нарост). Но связь этих двух «сверхтипов» неразрывна, поскольку они взращены на одном дереве – русской исторической судьбе. Две ментальности (собственно национальная и «европейская») внутри одного народа естественно порождают причудливые переплетения, которые и улавливаются в психологии гончаровских героев. Например, Обломов, при всём своём отличии от героев типа Онегина и Печорина, разделяет с ними нередко чувство бесцельности существования и непонятости смысла жизни вообще. Скука (хандра) – излюбленное гончаровское определение для внутреннего дискомфорта, который испытывают периодически Адуев, Обломов и Райский. Подобное чувство разочарования и тоски посещает почти всякого человека, задумывающегося над жизнью. С религиозной точки зрения, источник такого рода чувств – в «отпадении» человека от Бога . (что показал Лермонтов в Печорине).Священник, живший в начале 20 века, М.И. Менстров в статье «Нет точки опоры», посвящённой столетию со дня рождения Гончарова (1912 год) писал, что слабость Обломова, безволие объясняются отсутствием веры, той силы, которая могла укрепить дух человека. Менстров сравнивает грустную историю Обломова со строками из стихотворения Тютчева «Наш век» 1851: Не плоть, а дух растлился в наши дни, /И человек отчаянно тоскует /Он к свету рвётся из ночной тени,/ И, свет обретши, ропщет и бунтует… /Безверием палим и иссушён, /Невыносимое он днесь выноси / И сознаёт свою погибель он, /И жаждет веры – но о ней не просит/ Не скажет ввек с молитвой и слезой, Как не скорбит пред замкнутою дверью: «Впусти меня! - Я верю, Боже мой» Приди на помощь моему неверью!». Обломов страдает, потому что он лишён точки опоры, которая даёт человеку счастье и уверенность.

Идеалы и мечты Обломова .

Излюбленные занятия Обломова – сон и мечтания.

(Мечта - лёгкий посох поэта, с которым он уходит от жизни всегда одной дорогой - “забвения тропой” (К.Батюшков).

Описание царства сновидений и царства грёз помогает прояснить читателям, каковы были идеалы Ильи Ильича. На первый взгляд кажется, что обломовский идеал полностью совпадает с идеалом жителей Обломовки. Он, как и они, мечтает о сытной еде, удобной и тёплой одежде, уютном доме, мечтает о том, чтобы можно было жить спокойно, ни о чём не заботясь. Но, и в этом уже сказывается жизнь в Санкт- Петербурге, Обломов не представляет своей идеальной жизни без музыки, изобразительного искусства. И, что, пожалуй, самое главное, не представляет своей жизни без женщины. Женщина « с задумчивым взглядом» представлена в романе как идеал, как воплощение целой жизни, исполненной неги, торжественного покоя и тишины. Женщина – сакральный центр обломовского идеала . «Крестьяне падают ниц перед ней, как перед ангелом», - так видел Обломов появление Ольги в вотчине. Именно вокруг женщины и должен быть организован «земной рай» - преображённая Обломовка, где должно царить вечное лето. Продолжением и одновременно охранным аванпостом «преображённой Обломовки» должна была стать «малая колония друзей», поселившихся неподалёку. Образ солнца и образ женщины сопряжены для Обломова. Жена - источник света и тепла. Сама любовь – знойный полдень, который «повиснет» над влюблёнными.

Нетрудно разглядеть в доме Пшеницыной черты сходства с миром детства, мечты. Но в то же время ощущается теснота этого мира: “тощие сады”, “дворик”, “немощёные улицы”, “двор величиной с комнату”. Там, в Обломовке, - огромный мир, где небо и земля соединились под родительской кровлей, здесь - мир размером в комнату. Выборгская сторона - это царство быта, в нём нет поэзии, он лишён духовности. Илья Ильич ушёл на Выборгскую сторону от страданий большого мира, но тем самым ушёл и от своего счастья, в конце концов от самой жизни.

“Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и всё более и более обживаясь в нём, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни...”

Из этой триады жизни “быт - идеал - поэзия” в реальности остался только быт, с ним теперь сопряжён идеал Обломова - поэзия ушла из жизни.

В какой-то степени образ Обломова напоминает поэтов К.Батюшкова, А.Дельвига, для которых победа над несовершенством мира путём создания эстетической утопии - ведущая тема. Известна трагическая судьба этих поэтов: рано ушёл из жизни Дельвиг, душевно заболел Батюшков.

Обломов не испытал наслаждений, добытых в борьбе, отказался от них в пользу покоя в уютном уголке, чуждом движения, осмысления жизни. Пушкинская формула “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” (“Элегия”, 1830), которая действительно даёт полноту жизни, помогает обрести гармонию, оказалась неприемлемой для Обломова.

Вопрос о возможности воплощения идиллического идеала в жизни решается у Гончарова на примере двух героев - Ольги и Штольца. Поселившись в Крыму, они всё время контролируют свою жизнь, чтобы она не превратилась в обломовское существование. Между тем многие черты его идеала воплотились в семейной идиллии Штольцев.

Жизнь Штольцев

Мир мечты Обломова

Они поселились в тихом уголке, на морском берегу. Скромен и невелик был их дом... Но среди этой разновековой мебели, картин, среди не имеющих ни для кого значения, но отмеченных для них обоих счастливым часом, памятной минутой мелочей, в океане книг и нот веяло тёплой жизнью... Сеть из винограда, плющей и миртов покрывала коттедж сверху донизу. С галереи видно было море, с другой стороны - дорога в город. Всё было у них гармония и тишина... Снаружи и у них делалось всё, как у других. Вставали они хотя не с зарей, но рано; любили долго сидеть за чаем, иногда даже будто лениво молчали, потом расходились по своим углам... обедали, ездили в поля, занимались музыкой... как все, как мечтал и Обломов... Как мыслитель и как художник, он ткал ей разумное существование, и никогда ещё в жизни не бывал он поглощён так глубоко, ни в пору ученья, ни в те тяжёлые дни, когда боролся с жизнью... “Как я счастлив!” - говорил Штольц...

“Погода прекрасная, небо синее-пресинее, ни одного облачка... В ожидании, пока проснётся жена, я надел бы шлафрок и походил по саду подышать утренними испарениями; там уж нашёл бы я садовника, поливали бы вместе цветы, подстригали кусты, деревья. Я составляю букет для жены. Потом иду в ванну или в реку купаться, возвращаюсь - балкон уже отворён; жена в блузе, в лёгком чепчике... Она ждёт меня”. “Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную, тёмную аллею; идти тихо, задумчиво, молча или думать вслух, мечтать, считать минуты счастья как биение пульса: слушать, как сердце бьётся и замирает; искать в природе сочувствия...” “Посмотреть персики, виноград... А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, с книгой, с нотами, то прислали ананас в подарок или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз...” “Ты слышишь: ноты, книги, рояль, изящная мебель...”

Всю свою жизнь Гончаров мечтал об обретении людьми гармонии чувства и разума. Он размышлял о силе и бедности «человека разума», об обаянии и слабости «человека сердца». В «Обломове» эта мысль стала одной из ведущих. В этом романе противопоставлены два типа мужских характеров: пассивный и слабый Обломов, с его золотым сердцем и чистой душой, и энергичный Штольц, преодолевающий любые обстоятельства силой своего ума и воли. Однако человеческий идеал Гончарова не персонифицирован ни в том, ни в другом. Штольц не кажется писателю личностью более полноценной, чем Обломов, на которого он тоже смотрит «трезвыми очами». Беспристрастно обнажая «крайности» натуры того и другого, Гончаров выступал за полноту и целостность духовного мира человека при всем многообразии его проявлений.

У каждого из главных героев романа было свое понимание смысла жизни, свои жизненные идеалы, которые они мечтали осуществить.

В начале повествования Илье Ильичу Обломову чуть больше тридцати лет, он столбовой дворянин, обладатель трехсот пятидесяти душ крепостных крестьян, доставшихся ему в наследство. Прослужив после окончания Московского университета три года в одном из столичных департаментов, он вышел в отставку в чине коллежского секретаря. С тех пор безвыездно жил в Петербурге. Роман начинается с описания одного из его дней, его привычек и характера. Жизнь Обломова к тому времени превратилась в ленивое «переползание изо дня в день». Устранившись от активной деятельности, он лежал на диване и раздраженно пререкался с Захаром, своим крепостным слугой, ухаживавшим за ним. Вскрывая социальные корни обломовщины, Гончаров показывает, что «все началось с неумения надевать чулки, а кончилось неумением жить».

Воспитанный в патриархальной дворянской семье, Илья Ильич воспринимал жизнь в Обломовке, своем родовом поместье, с ее покоем и бездействием как идеал человеческого существования.
Три главные акта жизни постоянно разыгрывались на глазах маленького Илюши в детстве: родины, свадьбы, похороны. Затем следовали их подразделения: крестины, именины, семейные праздники. На этом сосредоточивается весь жизненный пафос. В этом заключалось «широкое раздолье барской жизни» с ее праздностью, навсегда ставшее идеалом жизни для Обломова.

Все обломовцы относились к труду как к наказанию и не любили его, считая чем-то унизительным. Поэтому жизнь в глазах Ильи Ильича разделялась на две половины. Одна состояла из труда и скуки, и это были для него синонимы. Другая же – из покоя и мирного веселья. В Обломовке Илье Ильичу было также привито чувство превосходства над другими людьми. «Другой» сам себе чистит сапоги, сам одевается, сам сбегает за чем нужно. Этому «другому» приходится без устали работать. Илюша же «воспитан нежно, ни холода, ни голода он не терпел, нужды не знал, хлеба себе не зарабатывал, черным делом не занимался». И учебу он считал наказанием, посланным небом за грехи, и избегал школьных занятий при любой возможности. Окончив университет, он больше уже не занимался своим образованием, не интересовался наукой, искусством, политикой.

Когда Обломов был молод, он ждал много и от судьбы, и от самого себя. Готовился послужить отечеству, сыграть видную роль в общественной жизни, мечтал о семейном счастье. Но дни шли за днями, а он все собирался начать жизнь, все рисовал в уме свое будущее. Однако «цвет жизни распустился и не дал плодов».

Будущая служба представлялась ему в не виде суровой деятельности, а в виде какого-то «семейного занятия». Ему казалось, что чиновники, служащие вместе, составляют дружную и тесную семью, все члены которой неустанно заботятся о взаимном удовольствии. Однако его юношеские представления оказались обманутыми. Не выдержав трудностей, он подал в отставку, прослужив всего три года и не совершив ничего значительного.

Случалось, лежа на диване, он разгорится желанием указать человечеству на его пороки. Он быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет на постели и вдохновенно смотрит кругом. Кажется, что его высокое усилие вот-вот обратится в подвиг и принесет благие последствия человечеству. Иногда он воображает себя непобедимым полководцем: выдумает войну, устроит новые крестовые походы, совершает подвиги добра и великодушия. Или, представляя себя мыслителем, художником, он в своем воображении пожинает лавры, все ему поклоняются, толпа гоняется за ним. Однако на деле он не был способен разобраться в управлении собственным имением и легко становился добычей таких мошенников, как Тарантьев и «братец» его квартирной хозяйки.

Со временем у него появились угрызения совести, не дававшие ему покоя. Ему было больно за свою неразвитость, за тяжесть, мешавшую ему жить. Его грызла зависть, что другие живут так полно и широко, а ему что-то мешает смело идти по жизни. Он болезненно чувствовал, что хорошее и светлое начало зарыто в нем, как в могиле. Он пытался найти виновного вне себя и не находил. Однако апатия и безразличие быстро сменяли беспокойство в его душе, и он опять мирно спал на своем диване.

Даже любовь к Ольге не возродила его к практической жизни. Столкнувшись с необходимостью действовать, преодолевая вставшие на пути трудности, он испугался и отступил. Поселившись на Выборгской стороне, он целиком предоставил себя заботам Агафьи Пшеницыной, окончательно устранившись от активной жизни.

Кроме этого воспитанного барством неумения, Обломову мешает быть деятельным многое другое. Он действительно чувствует объективно существующую разъединенность «поэтического» и «практического» в жизни, и это является причиной его горького разочарования.

Если в начале романа Гончаров больше говорит об обломовской лени, то в конце все настойчивее звучит тема «золотого сердца» Обломова, которое он невредимо пронес сквозь жизнь. Несчастье Обломова связано не только с социальной средой, влиянию которой он не мог противостоять. Оно заключено и в «гибельном избытке сердца». Мягкость, деликатность, ранимость героя разоружают его волю и делают его бессильным перед людьми и обстоятельствами.

В противоположность пассивному и бездеятельному Обломову Штольц был задуман автором как фигура совершенно необычная. Гончаров стремился сделать его привлекательным для читателя своей «дельностью», рациональной умелой практичностью. Эти качества до сих пор не были свойственны героям русской литературы.

Сын немецкого бюргера и русской дворянки, Андрей Штольц с детства благодаря отцу получил трудовое, практическое воспитание. Оно в сочетании с поэтическим влиянием его матери сделало его особой личностью. В отличие от округлого Обломова, он был худощав, весь состоял из мускулов и нервов. От него веяло какой-то свежестью и силой. «Как в организме его не было ничего лишнего, так и в нравственных отправлениях своей жизни он искал равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа». «По жизни он шел твердо, бодро, жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль». Причину всякой неудачи он приписывал самому себе, «а не вешал, как кафтан, на чужой гвоздь». Он стремился выработать простой и прямой взгляд на жизнь. Больше всего он боялся воображения, «этого двуличного спутника», и всякой мечты, поэтому всему загадочному и таинственному не было места в его душе. Все, что не подвергается анализу опыта, не соответствует практической истине, он считал обманом.

Хотя Обломову нечем возразить на упреки Штольца, какая-то душевная правота заключена в исповеди Ильи Ильича о том, что ему не удалось понять эту жизнь.

Страница: [ 1 ]

Интернет