Франкская мифология включает в себя мифологию германского племени франков, корни которого лежат в политеистичеком германском язычестве, включающее в себя компоненты греко-римского в раннем средневековье. Эта мифология процветала среди франков вплоть до обращения короля Меровингов Хлодвига I в ортодоксально-никейскую веру (около 500г н.э), хотя до этого было много франкских христиан. После этого их язычество постепенно было заменено процессом христианизации, но в конце седьмого века все еще были язычники во франкском сердце Токсандрии.
Дохристианские традиции
Религия франков эпохи миграции, вероятно, разделяла многие из своих свойств с другими разновидностями германского язычества, такими как размещение алтарей в лесных лощинах, на вершинах холмов или, кроме озер и рек, в освященных чащах. Как правило, германские боги были связаны с местными культовыми центрами, и их священный характер и сила ассоциировались с конкретными регионами, за пределами которых им не поклонялись и не боялись. Другие божества были известны в разных названиях и вариациях, их боялись и им поклонялись представители разных культур и племен. Из последних, у франков мог быть один всемогущий бог Allfadir(«Все Отец»), который, как считается, жил в священной роще. Германские народы, возможно, собирались там, где они верили, что он живет, и приносили в жертву человеческую жизнь. Варианты фразы «Все Отец» (как и Allfadir) обычно относятся к Wuotan (Wodin, Odhinn), и франки, вероятно, верили в Wuoton как в «главное божество» благословений, которых впервые историк Тацит называл «Mercurius»(Меркурий) и его супруга Freia (Фрея). А также Donar (Тор), бог грома и Zio (Тир), которого Тацит называл «Марс». По словам Герберта Шульца, большинство их богов были «мирскими», обладающими формой и имеющими конкретное отношение к земным объектам, в отличие от трансцендентного Бога христианства. Тацит также упомянул богиню Нерту, которой поклонялись древние германцы. С германскими группами вдоль Северного моря франки поделились особой преданностью поклонения Ингви, являющийся синонимом Фрейру, культ которого еще можно было увидеть во времена правления Хлодвига. Религия Хлодвига до его приверженности католической вере оспаривалась, хотя обычно считается, что она не была представителем традиционных убеждений его соотечественников. Большинство языческих франкских верований вытекало из традиционной религии, основные черты которой можно проследить через все германские народы; поэтому можно восстановить основные элементы традиционной религии франков. Утверждалось, что франкский пантеон выражал разновидность германской структуры, которая особенно была посвящена богам плодородия. Богатые языческие франки были похоронены с движимым богатством в могилах, окруженные погребениями лошадей. В отличие от многих других германских племен, никакие меровинги не утверждали, что они произошли от Водана. Вместо этого, священная традиция телеги, вытащенная быками, кажется, присутствует до сих по от ранних меровингов. Быки, которые вытащили телегу, были взяты как особые животные, и согласно закону Салиана кража этих животных наложила бы высокую санкцию. В могиле Хильдерика I (умер в 481 н.э) была найдена голова быка, искусно сделанная из золота. Это может быть символом очень старого ритуала рождаемости, которая была сосредоточена на поклонении корове. Это подтверждается свидетельством жертвоприношений в болотах Дренте, связанных с культурой Свифтербант. Тацит упоминает ритуалы среди германских племен Северного моря, которые включают в себя богиню плодородия, несущую колесницу коров. В более позднем случае Грегорий Турский поселяется в устье Клотильды, жены Хлодвига I, в римской интерпретации Бог плодородия с римским Сатурном вступает в тираду против языческих богов, назвав этого бога первым. Эдуардо Фаббро предположил, что Нерта, богослужение которой связано с озером, где служба сопровождается человеческими жертвоприношениями, является источником меровингской концепции Меровеха, после которого их династия и будет названа. Короли Меровингов, ездящие по стране на воле, могут быть образной реконструкцией благословенного пути своего божественного предка.
Миф о создании
Франкская мифология, сохранившаяся в первичных источниках, сопоставима с таинством мифов Энея и Ромула в римской мифологии, но изменилась в соответствии с германскими вкусами. Как и многие германские народы, франки рассказывали историю основания, чтобы объяснить их связь с народами классической истории. В случае франков эти народы были Сигамбри и Трояне. Анонимная работа 727 года под названием «Liber Historiae Francorum» («Книга Истории Франков»)гласит, что после падения Трои 12 000 троянцев во главе с вождями Приамом и Антенором перебрались на реку Танаис (Дон), поселившись в Паннонии у Азовского моря, и основали город под названием «Сикамбрия». Всего за два поколения (Приам и его сын Маркомер) от падения Трои (современными учеными, датированный поздним бронзовым веком), они прибывают в конце 4-го века нашей эры на Рейне. Более ранний вариант этой истории можно прочитать в Fredegar (Хроники Фредегара). По версии Фредегара ранний король по имени Францио служит в качестве дарителя имени для франков, точно так же, как Ромул дал свое имя Риму. Эти истории имеют очевидные сложности, если принять за факт. Историки, в том числе и очевидцы, такие как Цезарь, рассказали нам о том, что окрестности Сикамбрии, расположенные в дельте Рейна, и археологи подтвердили постоянное расселение народов. Кроме того, миф исходит не от самогоСикамбри, а от более поздних франков (из эпохи Каролингов или позже) и включает неправильную географию. По этим причинам, и поскольку сикамбры, как известно, были германскими племенами, нынешние ученые считают, что этот миф не был распространен среди них, и его трудно назвать историческим: например, Дж.-М. Уолэс-Хэдрил утверждает, что «эта легенда совершенно без исторической сущности» . Иан Вуд говорит, что «эти рассказы, очевидно, не более чем легенда» и «бессмысленно», «на самом деле нет оснований полагать, что франки были вовлечены в любую миграцию на дальние расстояния». В римские и меровингские времена принято публиковать панегирики. Эти поэтические декларации проводились для развлечения или пропаганды, чтобы развлекать гостей и угождать правителям. Панегирики сыграли важную роль в передаче культуры. Общее панегирическое устройство было анахронизм, использование архаических имен для современных вещей. Римлян часто называли «троянами», а Салиан Фрэнкс называл «Сикамбры». Примечательный пример, связанный с историком шестого века Григорием Турским, гласит, что лидер меровинговских франков Хлодвиг I по случаю его крещения в католическую веру был назван Сикамбр Ремигий, исполняющий обязанности епископа Реймса. Ремигий в решающий момент крещения Хлодвига заявил: «Наклони голову, Сикамбр. Почитай то, что ты сжег. Сожги то, что ты почитал!». Вероятно, таким образом была задействована связь между Сикамбрами и салическими франками, которые были людьми Хлодвига. Дополнительные примеры салианов, которых называют Сикамбри, можно найти в источниках «Латинские Панегирики», «Жизнь короля Сигизмунда», "Жизнь Короля Дагоберта"и многие другие.
Сакральное царство
Языческие франкские правители, вероятно, сохраняли свои возвышенные позиции своей «харизмой», их легитимность и «право править», возможно, основывались на их предполагаемом божественном происхождении, а также на их финансовых и военных успехах. Понятие «харизма» было спорным. Фредегар рассказывает историю франкского царя Хлодиона, принимающего летнюю ванну с женой, когда на нее напал неизвестный морской зверь, которого Фредегар назвал лучшим другом Neptuni Quinotauri similis («зверь Нептуна, который похож на Кентавра»). Из-за нападения было неизвестно, был ли Меровех, легендарный основатель династии Меровингов, зачат Хлодионом или морским зверем. В последующие века божественные мифы о царях будут процветать в легендах Карла Великого (768-814гг н.э) как божественно назначенного христианского царя. Он был центральным персонажем в франкской мифологии эпосов, известных как Материя Франции. Эпосы Карла Великого, особенно первый, известный как Geste du Roi («Песни Короля»), относятся к роли короля в качестве главы христианства. Из Материи Франции, возникли некоторые мифологические истории и персонажи, адаптированные в Европе, такие как рыцари Ланселот и Гавейн.
Эх, Франция… В голове так и возникают сказочные образы элегантных француженок, которые уплетают по утрам свежие круассаны, а потом спешат на работу в шляпке и на каблуках мимо Эйфелевой башни. Как вы уже догадались, сегодня я хочу развеять мифы о любимой стране и рассказать о том, как здесь живут на самом деле.
Возможно, я кого-то расстрою, но сексуальный темперамент не зависит от национальности. Статистика гласит, что у 20% французов отсутствует интерес к сему процессу, а после 35 начинаются проблемы со здоровьем. Кстати, о французском поцелуе многие французы даже не слышали!
МИФ №2: во Франции не разговаривают на английском языке
Сложно поверить, но из-за этого стереотипа многие даже бояться ехать во Францию! На самом деле во всех туристических местах продавцы и официанты владеют английским, скажу больше, это принципиальный критерий устройства на работу. Исключение может встречаться в маленьких городах или среди пожилого поколения.
До сих пор удивляюсь, как люди верят в эти сказки и считают французов нечистоплотными! Ведь достаточно сходить в любой музей, чтобы увидеть картины того времени, на которых изображены персонажи, принимающие ванну. Только в одном Версале было установлено 100 ванн, а сам Людовик XIV менял белье 4 раза в день.
МИФ №4: парфюм изобрели во Франции
И снова нет! Духами пользовались еще в Древнем Египте, а в Европу их привезли крестоносцы спустя много столетий. Правда заключается лишь в том, что Людовик XIV действительно популяризировал французскую парфюмерию в XVII веке. Но сделал он это не потому что не любил мыться и желал избавиться от неприятного запаха, а поскольку считал парфюмерию делом будущего.
МИФ №5: французы едят лягушек
2.5 года живу во Франции, а так до сих пор и не попробовала знаменитые лягушачьи лапки, впрочем, как и многие мои знакомые французы. На самом деле их здесь просто не жалуют, и даже далеко не все рестораны готовят это блюдо. А вот наши бургундские улитки популярны, как среди местных, так и среди туристов)))
МИФ №6: Франция – самая романтичная в мире страна
Святящаяся Эйфелева башня, мелодичный аккордеон, красное вино и живописная архитектура действительно производят подобное впечатление. Но французы, также как и все, ходят на работу, испытывают трудности, разводятся, мирятся и, поверьте, не чувствуют никакой романтики, живя в своей стране.
Для туристов – однозначно да) Но сами парижане вам сразу припомнят гигантские налоги, запутанный городской транспорт, пробки, высокие цены на продукты и крошечное жилье, загазованный воздух, бездомных, эмигрантов и … кучу туристов!
МИФ №8: француженки – эталон стиля и женственности
Этот миф уже развенчали все блогеры, но я не буду отставать и дополню, что среднестатистическая француженка в первую очередь одевается удобно, а не красиво, а о женственности и подавно стоит забыть, потому что во Франции очень сильно влияние феминизма.
Мне ни разу не попадались невоспитанные представители этих профессий, хотя дыма без огня все же не бывает. И тем не менее, в наши дни я считаю, это очередной миф-страшилка для туристов. В сфере обслуживания просто нельзя быть хамом, иначе посетители больше не вернутся и создадут дурную славу. Разве француз может так жертвовать своей работой?
МИФ №10: французы пьют вино каждый день
Действительно, бокал вина во Франции за ужином или, реже, за обедом является распространенным явлением. Но даже французы не употребляют алкоголь каждый день! На это есть разные причины: состояние здоровья, образ жизни, специфика блюда, обычное нежелание выпивать и т.д.
Надеюсь, что моя статья была для вас познавательной и, конечно, интересной. Я и сама раньше верила этим стереотипам! А теперь признавайтесь: сколько мифов о Франции Вы считали правдой?
Святой Колумбан и олень
Французская легенда
Однажды святой Колумбан, любивший уединенные места, прогуливался в густой лесной чаще. Там он нашел труп убитого волками оленя — и этого оленя готовился сожрать гигантский медведь. Святой человек подошел к медведю и приказал ему есть оленя так, чтобы не повредить шкуру, потому что она нужна была братьям из монастыря, чтобы переплетать жития святых и делать себе обувь. Медведь подчинился. Вернувшись в монастырь, Колумбан приказал братьям пойти в лес и, когда медведь закончит свою трапезу, взять оленью шкуру и принести её в монастырь.
Капитан и команда «Летучего Голландца»
Французская легенда
«Рассказы боцмана Пипи», 1832
Сперва жестокому капитану Вандербекену на «Летучем Голландце» прислуживал лишь один матрос - дьявольское создание. У него была грубая и бугристая, как у моржа, шкура; кошачья морда и козлиные рога на голове. Но потом его команду начали пополнять негодные матросы: например, те, кто трусил во время боя или те, кто воровал у товарищей.
Попасть на борт «Голландца» - незавидная судьба; там никогда не останавливается работа. Несясь в центре бури, адский корабль постоянно меняет курс и команде приходиться безостановочно карабкаться по мачтам и бегать от борта к борту. И никакого отдыха, никакой еды, никакого питья: только голод, жажда, усталость, бессонница и страх. А для тех, кто ленится - у шкипера есть плеть-девятихвостка с острыми лезвиями, крючьями и акульими зубами на ней. И это длится вечно - срок контракта на «Летучем Голландце» составляет двадцать пять миллионов лет.
Рассказывают, что иногда капитан «Летучего голландца» делает визит на борт встретившегося корабля. Во время такого визита провизия портится, а вино скисает. Матросы же впадают в умопомрачение: они кричат, хохочут, дерутся, а некоторые даже прыгают в море с мачт.
Ничуть не лучше, если он передаёт на борт встречного судна письмо: тогда или капитан сходит с ума и разбивает судно о рифы, или корабль попадает в смерч, который его переворачивает.
Рассказ боцмана Пипи о «Летучем Голландце»
Французская легенда
«Рассказы боцмана Пипи», 1832
Когда-то давно жил один капитан, который не верил ни в Бога, ни в святых -вообще ни во что. Был он, как говорят, из Голландии. Неизвестно, к какому он был приписан порту, но это и не имеет значения; суть в том, что однажды он из этого порта отплыл на юг. Плавание продолжалось хорошо аж до мыса Доброй Надежды; а там поднялся ужасный ветер. Как описать этот ветер? Он срывал рога у быков, выворачивал с корнем деревья и разрушал дома. Корабль был в опасности - и все, кто был на борту, просили капитана:
- Господин капитан, прикажите повернуть в порт! Мы погибнем, если останемся в открытом море, а у нас нет даже капеллана, который отпустил бы нам грехи…
Но капитан в ответ только смеялся. Он напевал похабные песенки, богохульствовал (только это было бы достаточно для того, чтобы молния испепелила корабль вместе с капитаном), дымил трубкой и прихлёбывал из кружки пиво так спокойно, как будто сидел за столом кабачка в Антверпене. Команда чуть ли не на коленях умоляла его переждать бурю в ближайшем порту, но капитан упорно стоял на своём - он хотел плыть дальше, да ещё и под всеми парусами в придачу. Так корабль и плыл, гонимый бурей, под всеми парусами. Такелаж превратился в лохмотья, ветер сломал мачты - а капитан только смеялся; и смех его становился всё громче.
Матросы пытались связать его и запереть в трюме - но он направлял пистолет в голову любому, кто пытался к нему приблизиться. И вдруг тучи расступились и с неба на палубу спустилась гигантская фигура. Всех обуял сверхъестественный страх и лишь капитан спокойно продолжал курить трубку. Он даже шляпы не снял!
- Капитан, - произнесла фигура - а вы упрямец.
- А вы не особо-то вежливы. - ответил капитан - Я вас сюда не приглашал и мне ничего от вас не нужно. Покиньте мой корабль, а не то я разряжу свой пистолет вам в голову.
Огромный старик - а это был старик с длинной седой бородой - ничего не ответил. Он только пожал плечами. Капитан сплюнул, поднял пистолет и выстрелил - но пуля, вместо того, чтобы размозжить старцу голову, каким-то образом пробила капитану руку. Он перехватил пистолет другой рукой и замахнулся на старика - но рука отказалась ему повиноваться и бессильно обвисла. Тогда он стал осыпать неуязвимого гостя проклятиями и ругательствами.
- Замолчи, несчастный! - прервал его старец - Отныне ты обречён на вечное плавание: без отдыха, без возможности бросить якорь, стать на рейде или пришвартоваться в порту. У тебя не будет ни пива, ни табака. Твоим питьём будет желчь; а вместо трубки ты будешь держать в зубах прут из раскалённого железа. У твоих матросов будут рога на голове, тигриные морды и кожа, как у моржей.
Капитан фыркнул, но старец продолжал:
- Твоё плаванье будет бесконечно. Ты не сможешь заснуть, когда захочешь спать - как только ты закроешь глаза, острый клинок вонзится в твою печень. Ты радовался, видя страх в глазах твоих матросов - и ты будешь внушать матросам страх…
Капитан улыбнулся, но улыбка эта была больше похожа на оскал.
- Ты будешь нестись под всеми парусами по всем морям. Ты никогда больше не узнаешь отдыха - и ты никогда больше не увидишь спокойного моря. Буря будет наполнять твои паруса; и твой корабль, мчась впереди с урагана, будет предвестником несчастья для всех, кто его увидит.
- Аминь! - воскликнул капитан и расхохотался.
- А когда наступит конец времён - сам дьявол явится за тобой и собственноручно бросит тебя в адский огонь.
- Плевать. - ответил капитан.
Старец исчез в облаке из света, а вместе с ним исчезли матросы и пассажиры. Капитан остался на корабле - с новой командой. И что, вы думаете, он сделал? Опять разразился проклятиям!
С тех пор «Летучий Голландец» со своим капитаном и бороздит моря - всегда окруженный штормовыми волнами.
Никто точно не знает, как «Летучий Голландец» выглядит - он меняет свою раскраску тринадцать раз за день (это ему ничего не стоит - ведь краску ему выдают со складов ада); так же он когда захочет может менять количество и оснастку мачт.
Дау
Бретонская легенда
В этой части Бретани, которую мы знаем как Финистер, а римляне назвали рогом Галлии, из чего некоторые выводят название Корнуэлл, в V веке правил король по имени Градлон. Он принадлежал к тем вождям клана пиратов и завоевателей, кто защищал бретонцев от завоевателей германцев, и получил титул конана, или короля всей Арморики. Он был еще молодым человеком, когда совершил путешествие на Британские острова, где воевал с камбрейцами против саксов. Он доходил до земель пиктов и скотов. Из своей последней поездки на север Градлон привез черного коня и рыжую женщину. Лошадь по кличке Морварк была замечательной и верной. Единственными людьми, которым животное позволяло садиться на себя, были королева Мальгвен и король Градлон. Когда чужие лишь прикасались к коню, он начинал брыкаться. Его шею покрывала великолепная грива, а черные, умные, почти человеческие глаза притягивали взгляд. Иногда казалось, что из его ноздрей вырывается пламя, и некоторые отступали в страхе. Не менее верной и прекрасной была королева севера. На голове королевы сияла золотая диадема, ее белые, как снег, руки закрывала кольчуга из стальных колец, а золотые завитки ее волос ниспадали на латы насыщенно-голубого цвета, который был бледнее и тусклее голубизны ее сияющих глаз. Ценой какого подвига, какого преступления, какого предательства досталось такое сокровище королю? Никто этого никогда не узнает. Говорят, что Мальгвен была волшебницей, ирландской Сенес или скандинавской сказительницей-Сагой и что она отравила своего первого мужа, чтобы последовать за арморикским вождем. Она счастливо правила сердцем Градлона. Но как только он стал правителем Корнуэлла, Мальгвен внезапно умерла, оставив своему королю лишь маленькую дочь, родившуюся в море во время их приключений. Девочку звали Дау.
Предисловие
Кельтская душа
Когда я задумываюсь над тем, чем была для меня эта книга, в которой я совершил путешествие от вершин Вогезов до равнин Бретани и мыса Финистер, когда я пытаюсь понять, какому внутреннему голосу, какой скрытой воле я подчинялся, когда писал эти строки, я внезапно понимаю, что меня манила мистическая цель, без моего ведома определившая путь, который мне предстояло пройти.
Эта книга стала путешествием в поисках кельтской души.
Кельтская душа – внутренний и глубинный дух Франции. Именно от нее исходили первичные импульсы, ставшие высочайшим вдохновением французского народа. Впечатлительная, трепетная, неудержимая, кельтская душа бросается из крайности в крайность, и ей очень нужна направляющая рука, чтобы найти точку равновесия. Послушная инстинктам, она станет яростью, бунтом, анархией; обратившись к своей сути, она станет интуицией, добродушием, человечностью. Страстная жрица или возвышенная Ясновидящая, кельтская душа стала в нашей истории великой воительницей, которая всегда способна возродиться после самых жестоких поражений. Она великая Спящая, всегда воскресающая после векового сна. Подавленная латинским духом, порабощенная духом германцев, древняя пророчица из века в век выходит из своего густого леса. Она появляется вечно молодой, увенчанной венком из зеленых ветвей. Ее глубокий сон всегда предвещает яркие пробуждения, ведь душа – это божественная искра, вдохновляющий огонь, горящий в каждом человеке. И как у каждого человека, душа есть у каждого народа. Когда душа становится темной и гаснет, народ слабеет и умирает. Когда она зажигается и горит, народ исполняет свою миссию в мире. Ведь чтобы человек или народ исполнили свое предназначение полностью, душа должна достичь полноты самосознания, полностью владеть собой.
Этого еще не произошло с нами, но именно к этому готовится кельтская душа Франции. Бретань – это ее древнейшее святилище, но она живет, она трепещет в каждой крупице нашей земли и в каждой эпохе нашей истории, от Галльских войн до Столетней войны, во Французской революции и даже сегодня она готова раскрыть свои секреты всему миру. Она говорит с миром через героев, поэтов и мыслителей Франции. Я попытался найти кельтскую душу у ее истоков, в нескольких древних легендах и в пейзажах, в окружении которых они родились.
Легенда, сияющая мечта души народа – прямое их выражение, живое откровение.
Как глубины подсознания, она отражает Будущее и Прошлое. В ее волшебном зеркале отражаются величественные фигуры и говорят об вечных истинах.
Если судьба германцев запечатлена в Эдде, предназначение кельтского доброго гения сверкает в тирадах бардов; его воплощением стали великие легенды о святом Патрике, чародее Мерлине и маге Талиесине. Но как часто забывчивые потомки не помнят о предках! Я попытался возродить образы этих первых пророков нашего народа, видевших прошлое и будущее, ведь они вечно живут в Нескончаемом Настоящем.
О Кельтская Душа, спящая в сердце Франции и бодрствующая в ее глубинах, я хочу, чтобы зазвучали все струны твоей мелодичной арфы, но все, что я могу сделать, это извлечь несколько отдельных нот. Но если любая книга – лишь несовершенное слово, ты, нежная и могущественная душа, можешь раскрыть свету дня свои глубины и величайшую гармонию! Итак, забудь долгие дни траура и заблуждений, слово твое будет не мертвой буквой, но живым звуком. Скажи же в полный голос народам-братьям свое слово Любви, Справедливости и Братства!
Когда я назвал свою книгу , я осознал, что смог сделать лишь несколько робких шагов по огромному полю. До сих пор легенда была для нас лишь предметом изучения или почвой для фантазии. Ни философия, ни история, ни психология глубинная или трансцендентная еще не осознали важности легенд и не обратились к ним. Романтизм рассматривал легенды просто как материал, который предстоит обработать воображению. Осознание того, что предания – это глубинная поэзия, пришло лишь сейчас. Лишь сейчас стало понятно, что в них душа проявляет себя как интуиция, которую мы называем бессознательным, и что они иногда похожи на явления высшего разума. Мне показалось, что лучшим способом раскрыть этот цветок, объяснить его суть и познать тончайший аромат будет поместить легенду в ее природное и историческое окружение.
С помощью великих легенд Франции я хотел, чтобы в каждом проснулись чувства, которые помогут подняться над местными интересами и влиться в движение, создающее единство Франции. Мне хотелось, чтобы великие предания разбудили чувство символизма истории, ибо они представляют основной элемент коллективной души народа.
Итак, эта книга является лишь первым и скромным снопом, собранным во время великой жатвы.
Рождество 1891 года
Эдуард Шюре
Глава I
Легенды Эльзаса
Будущее Европы связано с вопросом об Эльзасе-Лотарингии. Немцы порабощены, они утверждают анархию, в которой правит закон Силы. Французы свободны, они утверждают единство Европы, в которой правит закон Права.
Эльзас всегда играл в истории второстепенные роли, но его географическое положение и скрытое чутье его людей оставили этой земле уникальное место в содружестве европейских народов, и, кажется, предназначили его к особой миссии. Расположенный в самом центре долины Рейна, между Галлией и Германией, на пути всех завоевателей, Эльзас был с начала времен главным театром сражений двух народов, двух цивилизаций. Захватываемый то Германией, то Францией, испытывая их двойное воздействие, Эльзас никогда не терял своей индивидуальности и оставался целью и смыслом этой борьбы. Вот уже две тысячи лет длится соперничество между греко-латинской цивилизацией и цивилизацией германцев. Продолжателем дела первой стали все романские народы, а Франция – авангардом; Германия же – обширный источник сил второй, ставший под рукой Пруссии великолепным и активным соперником первой.
Альпийское озеро
Эльзас
Из ночи времен Эльзас вышел на свет истории в отсветах мечей. Это случилось в тот день, когда римские легионы сбросили в Рейн Ариовиста и его союзников, двенадцать князей тевтонских племен, между Кольмаром и Серне. После этой победы Цезарь с гениальностью провидца предназначил землям между Вогезами и Рейном быть воротами Галлии. Так и было до падения империи. Победы Юлиана и Грациана укрепили римское владычество на этих территориях. Но варвары в конце концов прорвали преграды. С IV по VI в. нашей эры по землям Эльзаса проносятся орды вандалов, готов, остготов и гуннов. Когда король франков Хлодвиг завоевывает Галлию, Эльзас становится частью его державы и сюда приходит мир. Спокойствие царит в Эльзасе при Меровингах и Каролингах. Но с пресечением рода Карла Великого императоры Германии захватывают эти земли, в то время как Капетинги шаг за шагом создают Францию. И пока Эльзас входит в состав Священной империи, его история состоит из войн сеньоров и кланов. Но появляется новая сила: растущая мощь и независимость вольных городов. Можно сказать, что в средневековье вплоть до XVII в. Эльзас все больше тяготеет к Франции. Политическая необходимость пока играет в этом процессе роль меньшую, чем близость черт, составляющих основу французского характера: образованность, обходительность, рыцарственность. Когда Эльзас при Людовике XIV стал частью Франции отделение от Германии прошло без насилия и полюбовно. Если, с одной стороны, Реформация создала между Эльзасом и Германией сильную духовную связь, национальное движение, поднявшееся во Франции во время революции, всколыхнуло Эльзас до основания. Именно в этот момент душа Эльзаса стала французской. Эльзас воссоединяется с Францией потому, что разделяет ее идеалы справедливости и свободы. Ни неудачи, ни просчеты, ни сумасбродства не могут их разлучить. И в тот момент, когда Эльзас, уверенный в себе, сильный своей историей, уверенный в своем будущем, готов сделать вклад в культуру родины, передать родине свои лучшие силы и свою живую оригинальность, жестокая Немезида, неизбежная война вырывает его у матери, чтобы передать связанным по рукам и ногам нерадивой мачехе. Странное стечение обстоятельств снова поставило под вопрос счастье и безопасность Эльзаса, но не его непоколебимую веру.
Руины замка
История страны, подобной Эльзасу, сразу же вызывает интерес. Расположенный между Германией и Францией, Эльзас черпал из обоих источников. Сосуществовали или соперничали два духа? Пытались вытеснить друг друга или гармонично соединялись? Что же определило судьбу этой страны, ее характер, одновременно патриотичный и космополитичный?
Не удивляйтесь, читатель, ответы на эти сложные вопросы мы попробуем получить у скромных народных преданий. В наши дни существуют люди, столь убежденные в превосходстве настоящего, столь ограниченные своей современностью, что готовы стереть из памяти все то, что произошло до их рождения. Они сильно удивятся, если узнают, что корни нашей духовной жизни находятся во временах, как говорят, «царя Гороха». Но эти страницы предназначены не для них, скажем прямо. Те же, кто ценит спонтанные и неосознанные проявления человеческого духа, кто любит выискивать в легендах черты психологии народа и самые тонкие ароматы поэзии, да позволят мне сделать сравнение. В нас живет два существа: несовершенный человек, грубый, полный желаний и слабостей, и другой, сияющий двойник, идеал, заключенный внутри нас, который проявляется в решающие моменты жизни. Это прообраз нас самих, и, уверяю вас, за ним будущее. Это и благородное призвание, и вечная мука для тех, кто лишился рассудка из-за осознания этого. Это счастье и горе тех, кто удостоился этого видения! Они вынуждены вести тяжелейшую битву. Ибо кто захочет отказаться от своей божественной природы, ощутив ее? Однако то, что верно для человека, верно и для народа. В жизни народа бывают проявления духа более или менее поверхностные, более или менее глубинные. На поверхности лежит грубая ткань материальных фактов. Литература рассказывает нам о более глубинных явлениях сознания народа; легенда же открывает нам глубины этого сознания, ибо источник ее – религиозные чувства, а форма – поэзия. История показывает нам народы такими, какими они были; легенда – такими, какими они могли быть, какими мечтали стать в лучшие моменты своей жизни. Неужели легенды не имеют значения для глубинной психологии народа?
Средневековый замок
Да не постигнет нас ошибка. Легенды Эльзаса предстают перед нами незавершенными, неопределенными, и это пленяет. Труверы и рапсоды их игнорировали. Бульшая часть этих преданий едва освобождена от пыли хроник, а случайности времени не позволили им развиться полностью. Это, в общем, глупые традиции, непостоянные и находящиеся в начальной стадии развития. Но по сильным семенам и росткам этих легенд можно только догадываться о мощности всходов. Так в питомнике уже виден лес. Под легендами мы понимаем здесь мистические традиции, поэтические видения и все воспоминания, пережившие время, уцелевшие в потоке веков. Источники их могут быть мифологическими, религиозными, народными или историческими. Словом, мы обратимся к тому, что трепетало и жило и до сих пор трепещет и поет в душе Эльзаса.
Среди бесчисленных вершин, что венчают Вогезы, и скал, что усеивают горные склоны, есть, как в Бретани, говорящие камни . Крепко стоят на горных хребтах или на крутых скалах среди обширных сосновых лесов эти менгиры . Они возвышаются над океанами зелени. Это немые свидетели ушедших столетий. Если темной ночью приложить ухо к трещинам в песчанике, поросшем мхом, можно услышать звонкий смех или мелодичные вздохи, истекающие из глубин камня. Играет ли это ветер в скалах? Поскрипывают ли это ветви вековых сосен? Деревенские девушки скажут вам, что это голоса фей , вспоминающих прошлое и предсказывающих будущее.
Так прислушаемся же на миг к старым и вечно молодым легендам страны и попробуем расслышать через века песнь ее души.
I. Эпоха кельтов. – Стена язычников. – Галлы и тевтоны
Если окинуть взором этот обширный сад, что зовется равниной Эльзаса, на горизонте можно различить волнистую полоску темно-синего цвета. Это Вогезы. Там – желтые нивы и хмельники, здесь – поля рапса, где за занавесом ольхи, что обступает приветливые деревни, не скрывая их, всюду вы увидите эти поросшие лесом хребты и крутые вершины, которые притягивают взгляд и умиротворяют вид.
Пророческие камни из Морбиана
Покинем виноградники, которые опоясывают горы, пойдем по одной из долин, что спряталась от глаз, достигнем вершин через леса, где дубы и буки сменяются соснами, и нашему взору откроется другой вид. С пиков Баллон, Онек, Брезуар и Донон вырисовывается рельеф гор. Из лабиринта долин вершины Вогезов поднимаются островами из океана лесов. Это не обрывистые кручи Альп и не монотонные плато Юры, но величественные купола или спины гигантских допотопных животных. Последуйте за каменистыми уступами, пройдитесь по плато, и вы почувствуете, что очутились в другом мире. О таких местах говорят, что они самой природой предназначены для тайных собраний. Современная жизнь отгородилась от этого мира равниной, которая отсюда выглядит огромным изменчивым морем. Бурги , укрепленные поселения, бессчетными руинами исчезли под нашими ногами. Мы двинемся из средних веков во времена доисторические. Хребет Тенишель, который спускается от вершины Брезуар к замку Рибовиль, обрамляют странные камни. Грани этих камней обработаны или выдолблены. Огромные груды камней нависают над пучинами леса. Их контуры вырисовываются под снегом, их покрывающим, или тянутся в пустоту, напоминая морды кабанов. То тут, то там сосны попирают монументальные стены. Чуть дальше россыпи камней уже поглотил лес. Во всем, кажется, можно за капризами природы угадать руку человека, будь то форма камней, их грани, насечки на них. Неужели исчезнувшие племена поклонялись здесь своим ужасным богам?
Близится буря. Тяжелые грозовые тучи скрывают гору. Молния озаряет тусклую землю. Долины наполняются раскатами грома – и, дрожащему от страха, вам видится Таранн, бог галлов, что бросает на скалы свой каменный молот, и из леса, терзаемого ураганом, слышится голос Эсуса.
Если пройти по тропинке, ведущей с севера на юг, можно найти более отчетливые следы пребывания здесь примитивных племен. На горе Шнееберг это качающийся уравновешенный камень; на вершине Донон – руины галльского храма; наконец, на горах Сен-Одиль и Меленштейн – языческая стена, величественное сооружение, вот уже сто лет восхищающее туристов и лишающее покоя археологов. Оставим ученым задачу определения эпохи, к которой относятся мегалитические постройки. Им решать, кто первым заселил Эльзас: троглодиты, носители культуры кремневых орудий или полированного камня, племена с вытянутым или приплюснутым черепом, арии или туранцы, а может быть, еще кто-то. Отправимся сразу в эпоху галлов и кельтов, которую можно с уверенность назвать первой исторической эпохой Эльзаса, ибо именно это время оставило следы в языке и легенды.
Кельтское святилище из Калланиша
Итак, перенесемся в те времена, когда галлы уже расселились по левому берегу Рейна, за век до Цезаря и за пятьдесят лет до вторжения кимров и тевтонов. Равнина Эльзаса была покрыта лесами и пастбищами. С высоты птичьего полета виднеются более темные пятна. Там находятся деревни секванов и медиоматрисов. Дома в этих поселениях деревянные и круглые, крыши сделаны из тростника. Там живут охотники и рыбаки. Они поклоняются Вогезу, богу гор. Галлы представляют его то в виде пастуха, гонящего стада зубров и диких лошадей, в изобилии обитавших в этих лесах, то в виде огромного воина, стоящего на одной из вершин горной цепи, обратясь в сторону Германии. Они взывают также к Рейну, богу реки, старцу, которому приписывают дар пророка. Но это местные боги, занимающие подчиненное положение по отношению к великим арийским божествам, общим для всех галлов: Эсу, Таранну, Белену. Служение этим богам было прерогативой друидов, а их святилища располагались на горных вершинах.
Статуи кельтских богов
Уже в эти отдаленные времена в Эльзасе была священная гора. Как это ни странно, таковой она считается и в наши дни. Ибо, как мы увидим позже, христианская легенда была привита на языческие корни. Но пока нам лучше забыть о том, что мы находимся на горе св. Одили, и вместо монастыря представить себе храм солнца, венчавший ее в те времена. Эта гора – самая замечательная в Эльзасе, как по расположению, так и по форме. Видимая отовсюду, она была предназначена для почитания на протяжении веков. Высокое плато можно заметить уже за десять лье. Гора Менельштейн возвышается на левой стороне плато и является его самой высокой точкой. На равнину спускается длинный отрог, где возвышается замок Ландсберг. На правой стороне плато из мрачного соснового леса поднимается, как осажденная крепость, одинокая скала. Сегодня здесь монастырь, но две тысячи лет назад здесь был храм Белена, а сама скала называлась горой солнца.
Переместимся на Менельштейн и насладимся восхитительным и диким видом, покоряющим контрастами и величием. Мы парим. Горы и равнины простираются, насколько хватает глаз. Руины Анлау и Спесбурга, столь величественные, если смотреть на них снизу, теряются, превращаясь в лачужки. Четыре или пять горных цепей вздымаются друг за другом, как океанские волны, цвет которых меняется от светло-зеленого до глубокого индиго, когда они накатывают на вас. Но рядом с головокружительными вершинами расстилаются равнины, очаровательные и обещающие отдых. Они подобны бесконечному саду с лугами, колокольнями, купами деревьев и тянутся до самого Черного Леса. Летними вечерами зубчатый силуэт Альп поблескивает миражом за туманными очертаниями Юры.
Земля, поросшая дроком, занимает вершину и подковой обнимает равнины с севера. Нечто привлекает внимание среди всего, что мы видим. Это старая стена, которая тянется по плато и повторяет изгибы рельефа. Она возведена из огромных блоков грубо обработанного вогезского песчаника. Но блоки эти столь велики и так плотно подогнаны друг к другу, что века их не поколебали. Иногда можно заметить, что некоторые из блоков соединены между собой небольшими деревянными штырями, которые называют «ласточкин хвост». Тут и там камни выступают из скалы, прислоняясь к горным выступам. Согласно кельтской мифологии, они называются алтарями Белена. Иногда стена, следуя рельефу, спускается в расселину, но только для того, чтобы вскоре снова взобраться на горный хребет. Стена тянется по плато более двух лье. Некогда люди, пораженные этой могучей постройкой, приписывали ее возведение дьяволу. Отсюда ее название: стена язычников . Ни люди, ни стихии не смогли ее разрушить. Бури обрушивались на нее, время пробило в ней бреши, сосны бросились во множестве на штурм – стена выдержала все. Деревья захватили простенки, запустили вглубь свои корни. Но деревья сохнут и умирают, а незыблемая стена осталась. Она венчает гору и, похоже, разрушится только с ней.
Каким бы ни был возраст этой величественной постройки, а над этим вопросом бьются многие ученые , ясно, что стену возвели с целью защиты плато. С другой стороны стены, на огороженном пространстве, обнаружены курганы , поставленные на бок менгиры, дольмены и жертвенные камни усеивают гору и прилегающие долины, даже названия местечек , – все доказывает, что в кельтскую эпоху гора была центром великого культа. Обратимся к фактам, связанным с памятниками и преданиями кельтской эпохи, а также, добавим от себя, историей и легендами, и попытаемся восстановить события доримского периода, свидетелями которых были эти камни.
В кельтской Галлии было четыре крупных религиозных центра, где собирались племена разных регионов. В определенное время здесь обсуждали религиозные, политические, военные и судебные дела конфедерации племен. Такими центрами были Карнут (современный Шартр) в Центральной Галлии, Карнак в Бретани, Эльзасский массив в Безансоне и гора Элла (Бела или Белена), современная гора св. Одили . Последний центр был самым близким к Германии. Когда друиды, пришедшие из Бретани с кимрами, занялись религиозным и политическим управлением Галлии, они принесли с собой новых богов и новое тайное учение о развитии жизни, о душе и о будущей жизни. Это учение, близкое мистериям самофракийцев, связано с лунными культами. Только друиды и их ученики были допущены к ним. Что же касается племен, живших в страхе перед могуществом друидов, им дозволялось поклоняться высшим богам. О природе этих богов простым людям не сообщалось. Нет ничего более сомнительного, чем неизвестное. Эти боги обитали лишь на горных вершинах или на диких океанских островах. Гора Белена, таким образом, как ни одна другая подходила для религиозных культов. Здесь проводились большие праздники дни зимнего и летнего солнцестояния, когда светило-победитель начинало подниматься к зениту или, достигнув самой высокой точки на небе, останавливалось, чтобы созерцать свои владения. Огромное количество галлов собиралось с севера и запада. У подножия горы все прибывшие разбивали лагерь. Но толпа допускалась на гору только ночью. Собирались в одной из темных долин. Это место было полно страха перед богами зла и демонами земли. Тут и там в чаще в отблеске света факелов можно было заметить сверкание священного ножа, при помощи которого приносились жертвы. Время от времени до слуха непосвященных доносились крики жертв, притворные или настоящие, и вселяли в них ужас. Но мало-помалу через сосновые заросли, через березняки, по тропинкам, словно ленточки опоясывавшим гору, добирались до более высоких мест. Наконец добирались до места, посвященного Менелу и залитого лунным светом, где посетители падали ниц перед Сироной, галльской Дианой. После разнообразных торжественных ритуалов, ближе к рассвету, подходили к храму Белена. Но профанам запрещалось проходить внутрь храма под страхом смерти. Все, что они могли сделать, это увидеть самого бога, Солнце, поднимающегося из-за Черного Леса и освещающего первыми лучами круглый храм, состоявший из семи колонн над пропастью.
Священный ужас, который галлы испытывали перед своими богами, защищал гору от любых посягательств со стороны непосвященных. Но были и другие враги: германцы, которые с I в. нашей эры угрожали галлам. Римские историки рассказали нам о блестящем завоевательном походе тевтонов, остановить которых смог только Марий. Они нарисовали нам образ людей гигантского сложения, одетых в звериные шкуры, с головами, украшенными звериными мордами, страшными или странными, или же огромными крыльями птиц, позволявшими им чувствовать себя более устрашающими. Они дали нам возможность услышать «их рычание, подобное рыку хищников». Они показали нам эти народы путешествующими в повозках, с их сокровищами и женщинами, и разлившимися, «словно поднявшееся море». Но это завоевание оказалось не единственным. Было множество до него и после него. Эти орды шли из сердца Германии через Герценский лес, чтобы опустошать Галлию. Вогезы приняли на себя первый удар завоевания, сокровища храма оказались тем, что смогло привлечь алчность тевтонов. И именно для защиты сокровищ храма друиды повелели возвести огромную стену. Под защитой стены могла расположиться целая армия. Стену атаковали несколько раз, защитники мужественно оборонялись. Немое красноречие этих мест все еще несет следы одной из этих битв, в которой пылкий гений Галлии сражался с германским вторжением, как с разбушевавшимися стихиями: горящие факелы на наиболее высоких пиках – отметки всех племен Востока; гора Белена осаждена тевтонами; ночные атаки; бои в предгорьях на топорах и фрамеях; укрепление взято, сопротивление подавлено, храм под угрозой; друиды бросаются в бой с зажженными факелами; схватка в самом разгаре, плечом к плечу, среди камней и деревьев, и враг, наконец, отступает по оврагам.
Таран – бог грома (с ритуального серебряного котла)
Более грандиозными, чем праздники солнцестояния, были праздники, посвященные победам. Вновь гора войны стала горой Солнца. Она ощетинилась оружием племен. Первые воины удостоились чести посетить круг огня, который горел в круглом храме на черном камне, упавшем с неба. Возрожденное Солнце обняло храм, леса, горы. Возможно, бард у подножия колонн пел окружающим его воинам свои гимны, фрагмент которых сохранила для нас ирландская и галльская традиция: «Нетерпеливый огонь факелов рвется в пожирающую скачку! Мы преклоняемся перед ним больше, чем перед землей! Огонь! Огонь! Он стремится в свирепый полет! Он вплетается в песнь барда! Он превосходит все остальные стихии! Он превосходит даже великое Сущее. В войнах он никогда не медлит! Здесь, в твоем святилище, твоя ярость подобна ярости моря; ты поднимаешься – тени отступают! В равноденствия, в солнцестояния, в любое время года я пою тебя, судия огонь, божественный воин, в священном гневе». – И семь девственниц охраняли огонь, символизируя семь планет. Их одежды были из беленого льна, головы украшали венки из ветвей березы. Они ходили вокруг храма, били в цимбалы и издавали крики радости.
Что осталось от всего этого сегодня? Несколько камней и нерушимая стена. Гора галлов, франков, французов вернулась под власть тевтонов. Здесь и там видны надписи по-немецки, и на языке Тевтобокхуса нам разъясняют, как пройти к кромлехам, дольменам, камням друидов и на Плато фей ! Иногда кажется, что все вокруг, кроме камней, забыло это отдаленное прошлое, но память легенды сохранила все. Она говорит об армиях, закованных в броню огня, сражающихся на этих землях ночами, о феях, что танцуют в лунном свете среди берез . Лишь один предрассудок связан с часовней, стоящей на месте храма Белена. Девушки, желающие выйти замуж в этом году, обходят ее три раза. Возможно, это память о культе Солнца и девственницах-хранительницах огня.
Шепфлин в книге «Иллюстрированный Эльзас» (Schoepflin. Alsatia illustrata) ошибочно полагает, что стена была возведена галло-римлянами. Швайгхаузер и Левро считают, что ее построили кельты, что более вероятно. (Здесь и далее – примечания автора. – Т.К.)
Кирнек, ручей, протекающий в долине Барр, Кракс, соседняя гора, Менельштейн, Элльсберг – названия кельтского происхождения. Труттенхаузен, местность, расположенная у подножия горы св. Одили, означает Дом друидов. Возможно, здесь располагалась одна из коллегий друидов, которая защищала гору и служила богам. Позже, чтобы «очистить» это место, здесь был возведен монастырь, развалины которого видны и поныне.
М. Вуло нашел восемь захоронений на пространстве, ограниченном языческой стеной. Он описал их в своей книге «Доисторические Вогезы» (Voulo. Les Vosges avant l’histoire. – Mulehouse, 1872). Костяки, топоры, ожерелья и кольца, найденные им в этих захоронениях, находятся сейчас в археологическом музее Эпинал. М. Вуло является хранителем в данном музее.
Как любое другое видное европейское первенство, французская Лига 1 за годы существования обзавелась собственным флером из легенд. Но если в Англии «много денег», в Германии «много забивают», а в Италии «играют по-умному», то большинство мифов о Le championnat проходят по сугубо отрицательному ведомству..
1. У «Лиона» нет конкурентов
Многолетняя гегемония «Лиона» породила миф о том, что на внутренней арене OL непобедим, а достойных конкурентов нет, не было и не будет. Прошлогодний триумф «Бордо» в этой связи рассматривался вне Франции как нечто среднее между случайностью и следствием перестройки, затеянной Клодом Пюэлем на «Жерлане». И все же не зря многие верят, что грядущая титульная гонка обернется конфронтацией и экс-игроков той самой сборной Франции, ныне тренеров «Марселя» и «Бордо» соответственно. Нет слов, укрепился нынешним летом «Лион» мощно. Но мы еще посмотрим, как он будет выглядеть без голов Карима Бензема и стандартов Жуниньо. И как поведет себя Пюэль, если команда слабо стартует, и на «Жерлан» обрушится глыба общественного давления.
2. После отъезда Карима Бензема в Лиге 1 не осталось приличных форвардов
Отчаливший в «Реал» Бензема в свой последний французский сезон даже не сумел стать лучшим бомбардиром чемпионата. Обставил его , 23-летний парень с умопомрачительно меткой правой, начисто стерший из памяти фанов «Тулузы» фамилию «Элмандер». Другой любопытный персонаж , краучеподобный форвард ПСЖ, купленный во второй лиге и более чем достойно распорядившийся наследством Паулеты футболкой с девятым номером. Есть еще нападающий «Осера» , во втором круге стрелявший прямо-таки очередями (ему, правда, придется пропустить месяц-другой из-за травмы). Грозится набрать былую форму , в отместку свистевшим на него болельщикам «Сент-Этьена» переметнувшийся в стан «Лиона». Ну и Кавенаги, как же без него.
3. В Лигу 1 не едут суперзвезды
Игроки мирового класса этим летом в принципе никуда не хотят ехать, кроме Испании не бросать же все и концентрироваться на трансляциях примеры. В любом случае, даже если звезды во Францию не ездят, там они в больших количествах зажигаются процесс, наблюдать за которым в иной день сильно приятнее, чем за очередными перемещениями Лионеля Месси меж защитников «Хетафе».
4. Из Лиги 1 трудно попасть в сборную
Распечатка последнего созыва Les Bleus сообщает, что место Патрика Виейра в заявке на ближайший отборочный матч получил дебютант вездесущий центрхав, изрядно поспособствовавший тому, что в минувшем сезоне «Тулуза» пропустила меньше всех. Также в основе французской команды числятся опорник «Лиона» , новая версия Зинедина Зидана по имени , а также кипер . Где-то между «стартом» и лавкой обитают Андре-Пьер Жиньяк, полузащитник «Бордо» Алу Диарра, форвард «Ниццы» Реми и еще два вратаря Манданда из «Марселя» и жирондинец Карассо. Вспомним также, что еще на ЧМ-2006 в составе Франции блистал представитель «Марселя» Рибери плюс лионцы Абидаль с Малуда и обозначенный вопрос можно считать закрытым.
5. Во Франции мало забивают
907 мячей, забитых в 380 матчах сезона-2008/09, дают средний голевой коэффициент 2.26. Это и впрямь наименьший результат среди главных европейских первенств в Англии минувшая кампания завершилась на отметке 2.48, а в Испании с Германией в районе 2.9. Более того, коэффициент снизился по сравнению с сезоном-07/08 тогда голеадоры Лиги 1 забивали в среднем 2.29 гола за игру. Обвинить в случившемся позвольте прежде всего «Лион» с «Греноблем». Первые завершили сезон с крайне скромным по своим меркам показателем в 52 мяча на 22 меньше, чем в позапрошлом году. Вторые же, поднявшись прошлым летом из Лиги 2, решили, что секрет выживания в элите бескомпромиссная оборонительная тактика; по итогам сезона «Греноблю» было позволено остаться, однако 24 гола за сезон цифра в любом случае печальная. Выздоровление , формальное завершение лионской перестройки, приезд во Францию с и ряд других факторов дают, однако же, надежду, что в новом сезоне сделать состояние «на низах» в Лиге 1 станет несколько сложнее.
6. В Лиге 1 нет интересных тренеров
Поправить репутацию французского тренерского цеха, изрядно пострадавшего от деятельности Раймона Доменека, собираются уже названные Дешам с Бланом. Поруливший «Монако» и «Ювентусом» Дидье призван заменить соблазненного нефтяными миллионами Эрика Геретса и превратить, наконец, «Марсель» из призеров в победители. Что касается Лорана, то в его грядущем повышении до тренера сборной после ЧМ-2010 сомневаются немногие (точно не Дешам) кому не интересно посмотреть, как будущий наставник Les Bleus отстаивает чемпионский титул? Любопытная фигура обосновалась в тренерском кресле «Ренна» 47-летний , прошлогодний номинант премии «Тренер года», два сезона подряд добывавший скромной «Ницце» вписку в топ-10. за пятачок сколотил весьма приятную команду в городе Валансьене, за что был призван ПСЖ на место скандалиста ле Гуэна. Не забудем и о , от которого в Лионе ждут чего-то невообразимого.
7. Клубы Лиги 1 качественных игроков охотнее продают, нежели покупают
Трансферная деятельность одних лишь французских грандов свидетельствует об обратном. «Бордо» заполучило все права на Йоанна Гуркюффа, «Марсель», помимо Лучо Гонсалеса, подписал Фернандо Морьентеса и Габриэля Хайнце. Отдельный разговор «Лион»: если верить transfermarkt.de, то по состоянию на прямо сейчас масштаб закупок команды пятый в Европе. Нынешним летом на «Жерлан» уже перебрались прославившийся в «Порту» Лисандро Лопес, движущая сила прошлогоднего «Лилля» бразилец , форвард «Сент-Этьена» Бафетимби Гомис и левый защитник Алу Сиссоко из «Порту», объект пристального интереса, на минуточку, «Милана» (общая стоимость затрат 72,5 миллиона евро).
8. Каждые два года розыгрыш французского первенства приостанавливается из-за Кубка Африки
Полтора года назад четыре верхних дивизиона страны командировали на первенство черного континента 55 игроков не так уж и много. Конечно, в основе почти любой команды Лиги 1 найдется по одному-другому незаменимому африканцу, но вообще французская делегация на КА не так уж превысила, скажем, английскую (42 человека). Да и молодым европейским талантам в этот период показать себя становится сильно проще. В общем, красоту и содержание на время главного турнира Африки Le Championnat определенно не теряет.
9. Русские футболисты во Франции не приживаются
Алексей Смертин скрепил полузащиту «Бордо», а Александр Мостовой предугадал свои испанские подвиги яркой игрой за «Страсбур», однако на этом список заигравших в последние лет пятнадцать в Лиге 1 россиян и впрямь обрывается. Игорь Яновский неплохо стартовал в ПСЖ, но с каждым сезоном получал все меньше времени. Не блистал в Париже и Сергей Семак. Игорь Добровольский угодил в «Марсель» накануне скандального сезона-92/93, толком не играл и следующим летом поспешно вернулся в «Динамо». Дмитрий Сычев и Руслан Пименов среди легенд французской лиги тоже не значатся. Александр Панов, только придя в «Сент-Этьен», получил тяжелую травму, футболист Юрий Газзаев угодил в неприятную историю с липовыми паспортами, а футболист Константин Сарсания после полутора лет в «Лансе» и «Дюнкерке» решил вообще завязать с футболом и подался в агенты
10. На игру по-прежнему больно смотреть
А вот с этим, увы, не поспоришь.
