Художественное время и художественное пространство это важнейшие характеристики образа художественного, обеспечивающие целостное восприятие художественной действительности и организующие композицию произведения. Искусство слова принадлежит к группе динамических, временных искусств (в отличие от искусств пластических, пространственных). Но литературно-поэтический образ, формально развертываясь во времени (как последовательность текста), своим содержанием воспроизводит пространственно-временную картину мира, притом в ее символико-идеологическом, ценностном аспекте. Такие традиционные пространственные ориентиры, как «дом» (образ замкнутого пространства), «простор» (образ открытого пространства), «порог», «окно», «дверь» (граница между тем и другим), издавна являются точкой приложения осмысляющих сил в литературно-художественных (и шире - культурных) моделях мира (очевидна символичная насыщенность таких пространств, образов, как дом гоголевских «старосветских помещиков» или похожая на гроб комната Раскольникова в «Преступлении и наказании», 1866, Ф.М.Достоевского, как степь в «Тарасе Бульбе», 1835, Н.В.Гоголя или в одноименной повести А.П.Чехова). Символична и художественная хронология (движение от весеннего и летнего расцвета к осенней грусти, характерное для мира тургеневской прозы). Вообще древние типы ценностных ситуаций, реализованные в пространственно-временных образах (хронотоп, по М.М. Бахтину), - «идиллическое время» в отчем доме, «авантюрное время» испытаний на чужбине, «мистерийное время» схождения в преисподнюю бедствий - так или иначе сохранены в редуцированном виде классической литературой Нового времени и современной литературой («вокзал» или «аэропорт» как места решающих встреч и разминовений, выбора пути, внезапных узнаваний и пр. соответствуют старинному «перекрестку дорог» или придорожной корчме; «лаз» - прежнему «порогу» как топосу ритуального перехода).

Ввиду знаковой, духовной, символической природы искусства слова пространственные и временные координаты литературной действительности не вполне конкретизированы , прерывны и условны (принципиальная непредставимость пространств, образов и величин в мифологических, гротескных и фантастических произведениях; неравномерный ход сюжетного времени, его задержки в точках описаний, отступления вспять, параллельное течение в разных сюжетных линиях). Однако здесь дает о себе знать временная природа литературного образа, отмеченная еще Г.Э.Лессингом в «Лаокооне» (1766), - условность в передаче пространства ощущается слабее и осознается лишь при попытках перевести литературные произведения на язык других искусств; между тем условность в передаче времени, диалектика несовпадения времени повествования и времени изображенных событий, композиционного времени с сюжетным осваиваются литературным процессом как очевидное и содержательное противоречие.

Архаическая, устная и вообще ранняя словесность чувствительна к типу временной приуроченности, ориентированности в коллективном или историческом счете времени (так в традиционной системе литературных родов лирика - «настоящее», а эпос - «давно прошедшее», качественно отделенное от жизненного времени исполнителя и слушателей). Время мифа для его хранителя и рассказчика не отошло в прошлое; мифологическое повествование заканчивается соотнесением событий с настоящим сложением мира или его будущей судьбой (миф о ящике Пандоры, о прикованном Прометее, который когда-нибудь будет освобожден). Время же сказки - это заведомо условное прошлое, вымышленное время (и пространство) небывальщины; ироническая концовка («и я там был, мед-пиво пил») часто подчеркивает, что из времени сказки нет выхода во время ее оказывания (на этом основании можно заключить о более позднем происхождении сказки по сравнению с мифом).

По мере распада архаических, обрядовых моделей мира, отмеченных чертами наивного реализма (соблюдение единств времени и места в античной драме с ее культово-мифологическими истоками), в пространственно-временных представлениях, характеризующих литературное сознание, нарастает мера условности. В эпосе или сказке темп повествования еще не мог резко опережать темп изображаемых событий; эпическое или сказочное действие не могло разворачиваться одновременно («тем временем») на двух или нескольких площадках; оно было строго линейным и в этом отношении сохраняло верность эмпирии; эпический сказитель не обладал расширенным в сравнении с обычным человеческим горизонтом полем зрения, он в каждый момент находился в одной и только одной точке сюжетного пространства. «Коперников переворот», произведенный новоевропейским романом в пространственно-временной организации повествовательных жанров , заключался в том, что автор вместе с правом на нетрадиционный и откровенный вымысел обрел право распоряжаться романным временем как его инициатор и созидатель. Когда художественный вымысел снимает маску действительного события, а писатель открыто порывает с ролью рапсода или хрониста, тогда отпадает необходимость в наивно-эмпирической концепции событийного времени. Временной охват отныне может быть сколь угодно широким, темп повествования - сколь угодно неравномерным, параллельные «театры действий», обращение времени вспять и выходы в известное повествователю будущее - допустимыми и функционально важными (в целях анализа, пояснений или занимательности). Намного резче становятся и осознаются грани между сжатым авторским изложением событий, ускоряющим бег сюжетного времени, описанием, останавливающим его ход ради обзора пространства, и драматизированными эпизодами, композиционное время которых «идет в ногу» с сюжетным временем. Соответственно острее ощущается различие между нефиксированной («вездесущной») и локализованной в пространстве («свидетельской») позицией повествователя, характерной главным образом для эпизодов «драматических».

Если в короткой повести новеллистического типа (классический образец - «Пиковая дама», 1833, А.С.Пушкина) эти моменты нового художественного времени и художественного пространства еще приведены к уравновешенному единству и находятся в полном подчинении у автора-повествователя, беседующего с читателем как бы «по ту сторону» вымышленного пространства-времени, то в «большом» романе 19 века такое единство заметно колеблется под влиянием возникающих центробежных сил. Эти «силы» - открытие хроникально-бытового времени и обжитого пространства (в романах О.Бальзака, И.С.Тургенева, И.А.Гончарова) в связи с концепцией общественной среды, формирующей человеческий характер, а также открытие многосубъектного повествования и перенесение центра пространственно-временных координат во внутренний мир героев в связи с развитием психологического анализа. Когда в поле зрения повествователя попадают длительные органические процессы, автор рискует стать перед неисполнимой задачей воспроизведения жизни «из минуты в минуту». Выходом являлось вынесение суммы повседневных, многократно воздействующих на человека обстоятельств за рамки времени действия (экспозиция в «Отце Горио», 1834-35; «сон Обломова» - пространное отступление в романе Гончарова) или распределение по всему календарному плану произведения эпизодов, окутанных ходом повседневности (в романах Тургенева, в «мирных» главах эпопеи Л.Н.Толстого). Такое подражание самой «реке жизни» с особой настойчивостью требует от повествователя руководящего надсобытийного присутствия. Но, с другой стороны, уже начинается противоположный, в сущности, процесс «самоустранения» автора-повествователя: пространство драматических эпизодов все чаще организуется с «наблюдательной позиции» одного из героев, события описываются синхронно, как они разыгрываются перед глазами участника. Существенно также, что хроникально-бытовое время в отличие от событийного (в истоке - приключенческого) не имеет безусловного начала и безусловного конца («жизнь продолжается»).

Стремясь разрешить эти противоречия, Чехов в соответствии с общим своим представлением о ходе жизни (время повседневности и есть решающее трагическое время человеческого существования) слил событийное время с бытовым до неразличимого единства: однажды случившиеся эпизоды преподносятся в грамматическом имперфекте - как неоднократно повторяющиеся сцены обихода, заполняющие целый отрезок житейской хроники. (В этом свертывании большого «куска» сюжетного времени в единичный эпизод, который одновременно служит и суммарным рассказом о протекшем этапе, и иллюстрацией к нему, «пробой», снятой с будней, и заключен один из главных секретов прославленной чеховской краткости.) От перекрестка классического романа середины 19 века путь, противоположный чеховскому, был проложен Достоевским, сосредоточившим сюжет в границах переломного, кризисного времени решающих испытаний, измеряемого немногими днями и часами. Хроникальная постепенность здесь фактически обесценивается во имя решительного раскрытия героев в роковые их мгновения. Интенсивному переломному времени у Достоевского соответствует высвеченное в виде сценической площадки, предельно вовлеченное в события, измеренное шагами героев пространство - «порога» (дверей, лестниц, коридоров, переулков, где не разминуться), «случайного приюта» (трактир, купе), «зала для сходки», - отвечающее ситуациям преступления (переступания), исповеди, публичного судилища. Вместе с тем духовные координаты пространства и времени обнимают в его романах человеческую вселенную (античный золотой век, французская революция, «квадриллионы» космических лет и верст), и эти мгновенные мысленные срезы мирового бытия побуждают сопоставлять мир Достоевского с миром «Божественной комедии» (1307-21) Данте и «Фауста» (1808-31) И.В. Гёте.

В пространственно-временной организации произведения литературы 20 века можно отметить следующие тенденции и черты :

Акцентирован символический план реалистической пространственно-временной панорамы, что, в частности, сказывается в тяготении к безымянной или вымышленной топографии: Город, вместо Киева, у М.А.Булгакова; округ Иокнапатофа на юге США, созданный воображением У.Фолкнера; обобщенная «латиноамериканская» страна Макондо в национальной эпопее колумбийца Г.Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества» (1967). Однако важно, что художественное время и художественное пространство во всех этих случаях требуют реального историко-географического опознания или хотя бы сближения, без чего произведения непонятно;
Часто используется замкнутое, выключенное из исторического счета художественное время сказки или притчи, чему нередко соответствует неопределенность места действия («Процесс», 1915, Ф.Кафки; «Чума», 1947, А.Камю; «Уотт», 1953, С.Беккета);
Примечательная веха современного литературного развития - обращение к памяти персонажа как к внутреннему пространству для развертывания событий; прерывистый, обратный и прочий ход сюжетного времени мотивируется не авторской инициативой, а психологией припоминания (это имеет место не только у М.Пруста или В.Вулф, но и у писателей более традиционного реалистического плана, например, у Г.Бёлля, а в современной русской литературе у В.В.Быкова, Ю.В.Трифонова). Такая постановка сознания героя позволяет сжать собственно время действия до немногих дней и часов, между тем как на экран припоминания могут проецироваться время и пространство целой человеческой жизни;
Современной литературой не утерян герой, движущийся в объективном земном просторе, в многоплановом эпическом пространстве коллективных исторических судеб, - каковы герои «Тихого Дона» (1928-40) М.А.Шолохова, «Жизни Клима Самгина», 1927-36, М.Горького.
«Героем» монументального повествования может становиться само историческое время в его решающих «узлах», подчиняющее себе судьбы героев как частные моменты в лавине событий (эпопея А.И.Солженицына «Красное колесо», 1969-90).

Мир героев (действительность литературного произведения глазами его персонажей, в их кругозоре=рассказанное событие) в теории литературы описывается в системе категорий: хронотоп, событие, сюжет, мотив, тип сюжета. Хронотоп – буквально «времяпространство» = произведение искусства представляет собой «маленькую вселенную». Понятие хронотопа охарактеризует общие черты (характеристики) изображенного в произведении мира. Со стороны героя (персонажей) - это неотъемлемые условия его (их) существования, действие героя и есть его реакция на состояние худож-го мира. Со стороны автора хронотоп – это ценностная реакция автора на изображенный им мир, поступки и слова героя. Пространственные и временные характеристики в существуют не изолированно друг от друга, в картине мира категории пространства и времени - базовые, определяют собой другие характеристики этого мира = характер связей в художественном мире вытекает из пространственно-временной организации произведения = из хронотопа.«Пространство осмысливается и измеряется временем» = действительность худож-го мира по-разному выглядит у автора, созерцающего ее извне и из другого времени и героя, действующего и мыслящего внутри этой действительности. Художественное пространство не измеряется в универсальных единицах исчисления (метрах или минутах). Художественное пространство и время это символическая реальность.

Поэтому художественное время для участников события (героя, повествователя и персонажей, окружающих героя) может течь с разной скоростью: Герой может быть вообще исключен из течения времени. В волшебной сказке длительный временной промежуток. Но, несмотря на это, герои остаются такими же молодыми, как они были в начале сказки. Время в художественном произведении может быть инвертированным - события происходят не в «естественной» последовательности, а в особой здесь пространство и время воспринимаются как формы сознания, т.е. форма осмысления человеком бытия, а не его «объективное» воспроизведение. (например, повесть Толстого «Смерть Ивана Ильича» начинается с изображения того, как знакомые героя, узнав о его смерти, приезжают проститься с покойным. И только после этого перед читателем развертывается вся жизнь героя, начиная с детства. Пространство любого художественного произведения организовано как ряд ценностных оппозиций: Оппозиция «замкнутость – разомкнутость».

В романе «Преступление и наказание» образы замкнутого пространства прямо ассоциируются со смертью и преступлением (каморка, где созревает «идея» Раскольникова прямо названа «гробом», а сам он соотнесен с евангельским Лазарем, который «вот уже три дня смердит»).

Раскольников блуждает по городу, уходя все дальше от своей каморки-гроба=инстинктивно стремится разорвать замкнутый круг Петербурга, который в этом плане ассоциируется с каморкой-гробом. Неслучайно, отречение Раскольникова от его «идеи» происходит на берегу Иртыша, откуда открывается взгляд на бескрайние степи. Противоположная ценностная ориентация. Например, идиллия как литературный жанр организована противопоставлением разомкнутого, открытого пространства «большого мира», как мира антиценностей миру замкнутого пространства как миру подлинных ценностей, в котором они только и могут существовать и выход героя за пределы этого мира – начало его духовной или физической гибели. Вертикальная организованность пространства . Пример – «Божественная комедия» Данте с его иерархически упорядоченной картиной мира. Горизонтальная организованность художественного пространства. Соотношение центра и периферии: пейзаж или портрет, с акцентированием внимания на деталях, которые выходят в центр изображения. Например, акцент на глазах героя (Печорина), или «красные руки» Базарова. Когда одно и то же историческое событие занимает разное место в картине мира: в поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин» смерть Ленина представляет собой центр художественного пространства, а в романе Набокова «Дар» об этом же событии сказано мимоходом «как-то незаметно умер Ленин». Оппозиция «правого» и «левого». Например, в волшебной сказке мир людей расположен неизменно справа, а слева расположен «иной» мир во всем, в том числе и в первую очередь ценностно противоположный. Те же закономерности можно обнаружить и при анализе художественного времени. Природа художественного времени проявляются в том, что в художественном произведении время освещения событий и время протекания событий практически никогда не совпадают . Потому что такое замедление и убыстрение времени есть форма оценки (самооценки) жизни героя в целом. События, обнимающие большой период времени могут быть даны одной строкой, или даже не упомянуты, а просто подразумеваются, в то время как события, занимающие мгновения, могут быть изображены предельно подробно (предсмертные мысли Праскухина в «севастопольских рассказах») . Оппозиция циклического, обратимого и линейного, необратимого времени: Время может двигаться по кругу, проходя через одни и те же пункты. Например, природные циклы (смена времен года), возрастные циклы, сакральное время, когда все события, происходящие во времени реализуют некую инвариантную, т.е. меняющуюся только внешне ситуации = за разнообразием событий, в ней происходящих, стоит одна и та же повторяющаяся ситуация, раскрывающая их истинный и неизменный, повторяющийся смысл «Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться». Когда случилось это событие? В мире басни этот вопрос не имеет смысла, тк в мире басни оно повторяется в любом времени. В то время, как в мире исторического или реалистического романа этот вопрос имеет принципиальное значение. Историческое время может выступать как антиценность, оно может выступать как время разрушительное, тогда циклическое время выступает как положительная ценность. Например, в книге русского писателя 20 в. Ивана Шмелева «Лето Господне»: здесь жизнь, организованная по церковному календарю, от одного священного праздника до другого – залог сохранения подлинных духовных ценностей,

а приобщенность к историческому времени – залог духовной катастрофы как отдельной человеческой личности, так и человеческого сообщества в целом. Распространен в литературе вариант, когда в ценностной иерархии разомкнутое время ценностно поставлено выше, чем циклическое время, например, в русском реалистическом романе степень приобщенности героя к силам исторического обновления, оказывается мерилом его духовной ценности. Хронотоп, будучи единым, тем не менее внутренне неоднороден. Внутри общего хронотопа выделяются частные. Например, внутри общего хронотопа «Мертвых душ» Гоголя можно выделить отдельные хронотопы дороги, «поместий», з начим в произведении хронотоп города, страны. Так, в общем хронотопе России, данном в «Евгении Онегине» значимо разделение пространств деревни и столицы. Хронотопы исторически изменчивы, пространственно-временная организация литературы в целом одной исторической эпохи существенно отличается от пространственно-временной организации литературы в целом другой исторической эпохи. Хронотопы также обладают также жанровой изменчивостью. = Все реальное многообразие хронотопов одного и того жанра может быть сведено к одной модели, одному типу.

Михайлова Екатерина Романовна

Презентация на тему" Время в художественном произведении"

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Время в художественном произведении

Время (в философии) - необратимое течение, протекающее лишь в одном направлении - из прошлого, через настоящее в будущее, внутри которого происходят все существующие в бытии процессы, являющиеся фактами. Время (в литературе) – временной ряд в различных аспектах воплощения, функционирования и восприятия его в произведениях художественной литературы как явлении искусства.

Литература в большей мере, чем любое другое искусство, становится искусством времени. Время - его объект, субъект и орудие изображения.

Подходы к изучению времени в литературе: можно изучать грамматическое время в литературе. И этот подход очень плодотворен, особенно по отношению к лирической поэзии (Р. О. Якобсон); можно анализировать проявления понимания времени в литературе и науке, устанавливать постепенное нарастание интереса к проблеме времени в современной литературе и строить предположения о значении проблемы времени в литературе, в науке, в философии и т. д.(Пуле и Мейергофф); но наиболее существенны для изучения литературы исследования художественного времени: времени, как оно воспроизводится в литературных произведениях, времени как художественного фактора литературы.

Особенности художественного времени 1) художественное время - явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время, и философское его понимание писателем;

2) Художественное время, в отличие от времени объективно данного, использует многообразие субъективного восприятия времени. Сюжетное время, выполняя функцию ускорителя/замедлителя хода повествования, характеризуется скоростью и последовательностью. Поэтическое время быстрее реального в повествовании, синхронно с ним в диалоге, замедленно по сравнению с ним в описании. Художественное произведение делает это субъективное восприятие времени одной из форм изображения действительности. Однако одновременно используется и объективное время: то соблюдая правило единства времени действия и читателя-зрителя во французской классицистической драматургии, то отказываясь от этого единства, подчеркивая различия, ведя повествование по преимуществу в субъективном аспекте времени;

3) Время фактическое и время изображенное - существенные стороны художественного целого произведения. Варианты их бесконечно разнообразны. Они сочетаются с художественным замыслом произведения, находятся в состоянии непрерывной обусловленности их художественным целым произведения; 4) Время в художественной литературе воспринимается благодаря связи событий - причинно-следственной или психологической, ассоциативной. Время в художественном произведении - это не только и не столько календарные отсчеты, сколько соотнесенность событий;

5) время произведения может быть «закрытым», замкнутым в себе, совершающимся только в пределах сюжета, не связанным с событиями, совершающимися вне пределов произведения, с временем историческим, а также время произведения может быть «открытым», включенным в более широкий поток времени, развивающимся на фоне точно определенной исторической эпохи. «Открытое» время произведения, не исключающего четкой рамы, отграничивающей его от действительности, предполагает наличие других событий, совершающихся одновременно за пределами произведения, его сюжета.

6) сюжетное время может убыстряться и замедляться. Сюжетное время может распадаться на ряд отдельных форм, присущих сознанию времени. Очень часто время действия в произведении равномерно замедляет или убыстряет свой темп. Все произведение может иметь несколько форм времени, развивающихся в различных темпах, перебрасываться из одного течения времени в другое, вперед и назад; 7) Изображение времени может быть иллюзионистическим (особенно в произведениях сентиментального направления) или вводить читателя в свой нереальный, условный круг. Оно зависит от художественного замысла автора, но оно может зависеть и от естественных, обычных для своей эпохи представлений о движении времени.

Художественное время – время как “четвертая координата” художественного мира: действительности героя (концептуальное время – объективированный фон художественных событий, моделирование внешней реальности в адекватных для реципиента формах) и действительности субъекта изображения (перцептуальное время – постановка реально существующих объектов в иные системы отношений, элементы приобретают особенности, присущие в реальном мире объектам совершенно иной природы, например, пейзаж – черты настроения, животные – черты разумности и свойства человеческого характера). В первом случае временная характеристика (фабульное время, время действия – историческое, биографическое, природное, социально-бытовое, событийное (приключенческое) выступает как условие совершения многообразных действий (поступки, реакции, душевные движения, жесты и мимика).

Соотнесение времени и литературного рода Лирика, которая представляет актуальное переживание, и драма, разыгрывающаяся на глазах зрителей, показывающая происшествие в момент его свершения, используют обычно настоящее время, тогда как эпика в основном – рассказ о том, что прошло, а следовательно, в прошедшем времени.

Классификация форм времени с учетом фольклорной и литературной традиции Фольклорное время не знает четкой дифференциации на настоящее, прошедшее и будущее (оно предполагает индивидуальность). Жизнь человека и жизнь природы воспринимается в едином комплексе, все элементы которого равнодостойны. Единое событие жизни раскрывается в различных своих сторонах и моментах. Время в героическом эпосе – отгороженное от всех последующих времен, замкнутое и завершенное время национального предания, время памяти. Изображаемый мир и реальная действительность певца и слушателей отделены эпической дистанцией. Абсолютное прошлое – ценностно-временная категория эпического мира. В нем локализуются такие категории, как идеал, справедливость, совершенство, гармония.

Чудесное время рыцарского романа – мир для рыцаря существует только под знаком чудесного “вдруг”, это нормальное состояние мира, в отличие от греческого романа, где случайное событие – признак нарушенной закономерности временной цепи бытия. Этому времени присущ сказочный гиперболизм: то растягиваются часы, то сжимаются дни до мгновения, время можно заколдовать вплоть до исчезновения целых событий. Средневековое эсхатологическое время, которому соответствует пространственная вертикаль, вертикальный хронотоп. Все, что на земле разделено временем, в вечности сходится в чистой одновременности сосуществования. Чтобы понять мир, надо сопоставить все в одном времени (вневременной план).

Созидающее, производительное, продктивное время Возрождения (вселенский хронотоп, созданный Рабле), разрушение исторической концепци Средневековья, в которой реальное время было обесценено и растворено во вневременых категориях. Становление индивидуального человка не отделено от исторического роста и культурного прогресса. Время “кругозора” героя, время незнания (классический роман) – настоящее принципиально не завершено, требует продолжения в будущем. В корне меняется временная модель мира: первого слова нет, а последнее еще не сказано. Время и мир впервые становятся историческими. Концепция среды способствует появлению в литературе хроникально-бытового времени, получающего особое оформление: сумма многократно воздействующих на человека обстоятельств выносится за рамки времени действия.

Время памяти, “потока сознания” – активная работа памяти повествователя, детализация механизма припоминания, при котором образы прошлого наплывают один на другой, взаимопроникают, своеобразно трансформируясь в сознании героя. С. Бочаров о психологии процесса припоминания: “…действительность застлана, она выступает отдельными свими предметами…которые сознание по произволу извлекло и приблизило…” (Время в произведениях М.Пруста, В.Вульфа, В.Быкова, Ю.Трифонова). Время и пространство сна – искажение реальных перспектив (например, сны в произведениях Достоевского). Художественное время – важнейшая характеристика художественного образа, обеспечивающая целостное восприятие созданной автором в произведении “поэтической реальности” (В.В.Федоров).

Государство