ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО

(пер. с лат. М.С.Петровой)
Оп. в кн.: Историки эпохи Каролингов , М.РОССПЭН, 1999, c. 7-34.

ПРОЛОГ ВАЛАФРИДА [СТРАБА]

Известно, что изложенные [ниже] жизнь и деяния славнейшего императора Карла описал Эйнхард, самый чтимый из всех приближенных двора того времени не только по причине своей учености, но и по достоинству личных качеств. Свидетельством того, что им изложена чистая правда, является его личное участие почти во всех событиях.

Он родился в Восточной Франкии, во владении, именуемом Моингенуи. Мальчиком, получил первые начатки воспитания в Фульдской обители, под покровительством святого мученика Бонифация . Оттуда скорее благодаря его выдающимся способностям и уму, которые уже тогда в нем были велики (а позднее он проявил их в полную силу), нежели чем из-за знатности, которой у него было не меньше, Эйнхард, по высочайшему предписанию, был послан аббатом фульдского монастыря Ваугольфом во дворец Карла, ибо сам Карл, среди всех королей наиболее взыскующий мудрости, старательно разыскивал и взращивал ученых, чтобы те упоенно занимались философией.

Вот так, при водительстве Божием, Карл с помощью нового и дотоле почти неизвестного этим не римлянам просвещения, превратил темную и, так сказать, слепую ко всякой науке ширь вверенного ему Богом королевства в светлую и зрячую. Сейчас же, напротив, из-за угасания наук свет мудрости, все менее почитаемый, у большинства встречается все реже.Итак, во дворце Карла, любителя мудрости, сей уже упомянутый человечек , [ибо] ростом он не вышел , заслуженно, благодаря благоразумию и честности, достиг такого величия и славы, что не было никого иного из всех слуг их царского величества, кому самый мудрый и могущественный король своего времени доверял бы многие секреты своей частной жизни.

И воистину по заслугам, не только во времена самого Карла, но (что еще удивительнее) и в правление императора Людовика [Благочестивого], когда государство франков содрогалось от множества разнообразных потрясений, раздробившись на много частей, было то, что Эйнхард, чудесным, по наитию свыше, образом сохранил положение и, при покровительстве Божием, уберег себя от того, чтобы преждевременно отступиться от своего, бывшего для многих причиной зависти и краха, высокого звания и не торговал им в смертельных опасностях.
Все это мы говорим, чтобы в его словах никто не сомневался, и зная, что Эйнхард отдает тому, кто его возвысил, долг любви, а пытливому читателю -- истинную правду.
Я, [Валафрид] Страб, добавил к этому небольшому сочинению титулы и разбиение на главы, показавшиеся мне надлежащими, чтобы облегчить доступ к отдельным, нужным разыскивающему их читателю, событиям.

ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО

Я принял решение описать жизнь, повседневные поступки и отчасти некоторые замечательные деяния господина и воспитателя моего, превосходнейшего и заслуженно славнейшего короля Карла, для того, чтобы, насколько возможно кратко, поведать о тех [событиях], которые мне известны. Составляя [это] произведение, я [стремился] не возбудить неудовольствие досадующих людей пространным изложением современных событий, если только можно избежать неудовольствия современным сочинением тех, кто досадует на старинные, составленные ученейшими и искуснейшими мужами исторические записки.
И все же я не сомневаюсь в том, что есть много преданных досугу и наукам людей, которые не считают, что современное положение вещей является столь презренным и что все сейчас происходящее будто бы недостойно никакой памяти и о нем надлежит умолчать и забыть. Напротив, они, охваченные любовью к долговечности, скорее желают в различных сочинениях прославить выдающиеся деяния других людей, чем ничего не написать и дать исчезнуть известиям о своем имени из памяти потомков. Однако, я не посчитал нужным воздерживаться от написания такого рода сочинения, поскольку знал, что никто не сможет более достоверно описать события, при которых я сам присутствовал и которые я знаю доподлинно, видев их своими глазами. А будут ли они описаны кем-либо еще или нет, я знать не могу.

Я решил записать [те события], чтобы донести их до потомков, [даже если] они смешаются с другими [подобными] сочинениями, дабы не позволить угаснуть во тьме забвения блестящим делам и славнейшей жизни превосходнейшего и величайшего правителя своей эпохи, а также [его] деяниям, которые едва ли смогут повторить люди нынешнего времени.

Была и другая причина, не лишенная, по моему мнению, основания, которой одной хватило бы, чтобы заставить меня написать, а именно -- затраты на мое воспитание , а после того, как я стал вращаться при его дворе, -- постоянная дружба императора и его детей. Этой дружбой он так привязал меня к себе, сделав должником и в жизни своей и в смерти, что я заслуженно мог бы показаться и мог быть назван неблагодарным, если бы, забывшись, не упомянул оказанные мне милости, а также славные и прекрасные деяния человека, который был моим благодетелем, умолчав и не сказав о его жизни, словно он никогда не жил, оставив все это без описания и должного восхваления. Чтобы описать и изложить их требуется не мое дарованьице , убогое и скромное, да почти и никакое, но красноречие равное Туллиевому.

Итак, вот книга, содержащая воспоминания о славнейшем и величайшем муже, в которой, за исключением его деяний, нет ничего, чему можно удивляться, не считая разве того, [что] я, не будучи римлянином , неискусный в римском наречии, вообразил, что могу написать что-то достойное или подобающее на латинском, а также [что] я мог впасть в такое бесстыдство, что решил пренебречь словами Цицерона из первой книги Тускуланских бесед, где говорится о латинских писателях. Там мы читаем такие слова: Когда mom, кто не способен ни снискать благосклонность читателя, ни связать, ни изложить свои мысли, берется за письмо, он, не зная меры, злоупотребляет и досугом [своим], и сочинительством .

Конечно, это изречение выдающегося оратора могло бы удержать меня от писательства, если бы я, заранее все обдумав, не счел нужным скорее испытать осуждение людей и, написав все это, подвергнуть опасности [осуждения] свои скромные способности, чем, пощадив себя, не оставить воспоминаний о столь выдающемся муже.

(1) Считается, что род Меровингов , от которого обыкновенно производили себя франкские короли, существовал вплоть до царствования Хильд ерика , который по приказу римского папы Стефана был низложен , пострижен и препровожден в монастырь . Может показаться, что род [Меровингов] пришел к своему концу во время правления Хильд ерика, однако уже давно в роду том не было никакой жизненной силы, и ничего замечательного, кроме пустого царского звания . Дело в том, что и богатство, и могущество короля держались в руках дворцовых управляющих, которых называли майор домами ; им и принадлежала вся высшая власть.

Ничего иного не оставалось королю, как, довольствуясь царским именем, сидеть на троне с длинными волосами , ниспадающей бородой и, приняв вид правящего, выслушивать приходящих отовсюду послов; когда же послы собирались уходить -- давать им ответы, которые ему советовали или даже приказывали дать, словно по собственной воле. Ведь кроме бесполезного царского имени и содержания, выдаваемого ему из милости на проживание, очевидно, дворцовым управляющим, король не имел из собственности ничего, за исключением единственного поместья и крошечного дохода от него; там у него был дом и оттуда он [получал] для себя немногочисленных слуг, обеспечивающих необходимое и выказывающих покорность . Куда бы король ни отправлялся, он ехал в двуколке , которую влекли запряженные быки, управляемой по сельскому обычаю пастухом. Так он имел обыкновение приезжать ко дворцу, на публичные собрания своего народа, куда ежегодно для пользы государства стекалось множество людей, и так же он возвращался домой. А руководство царством и всем, что надо было провести или устроить дома или вне его, осуществлял майордом .

(2) Пипин [Короткий] отец короля Карла [Великого] уже исполнял эти дела словно наследственные в то время, когда Хильдерик сложил с себя полномочия. Ибо отец его Карл [Мартелл] , изгнавший тиранов, присвоивших себе господство над всей" Франкией, [и] подавивший после двух больших битв атаковавших Галлию сарацинов (одна была в Аквитании, около города Пиктавия , другая возле Нарбонны, у реки Бирры ) одержал такую бесспорную победу, что принудил их отойти назад, в Испанию. Карл блестяще исполнял ту же обязанность майордома, оставленную ему отцом Пипином.
Честь [назначения майордомом] народ имел обыкновение оказывать не каждому, а лишь тем, кто отличался от других и славой рода, и силой величия. Вот и Пипин, отец короля Карла, уже много лет держал в своей власти [наследственное правление], оставленное ему дедом [Пипином] и отцом [Карлом Мартеллом] и, при полном согласии, разделенное с братом Карломаном.
Брат его Карломан неизвестно, по какой причине, но, как кажется, воспламененный любовью к монашеской жизни, оставил обременительное управление преходящим царством; сам же удалился на покой в Рим , где, изменив внешность, стал монахом и со своими братьями, с ним туда пришедшими, построил монастырь на горе Соракт, возле церкви блаженного Сильвестра, в которой в течение ряда лет наслаждался желанным покоем.

Но когда из Франкии многие из знатнейших [людей] приходили для исполнения торжественных обетов в Рим, [то] они не хотели обойти его, некогда своего господина. Мешая ему частыми посещениями, они прогнали столь желанный покой [и заставили] его изменить место. Поскольку он видел, что такого рода многолюдство является помехой его планам, он, покинув гору, удалился в провинцию Сам-ний, к монастырю святого Бенедикта, расположенному в замке Кассино, и там завершил в религиозном служении оставшуюся [часть] временной жизни .

(3) Пипин же [Короткий] по воле римского папы из управляющего дворца был назначен королем , поскольку уже в течение пятнадцати или более лет один правил Франкией. Он умер в племени па-рисиев от водянки, после того как окончилась девятилетняя аквитанская война, что велась против начавшего ее герцога Вайфария, оставив детей Карла и Карломана, к которым, по божественной воле, перешло наследование царством. Франки же, по своему обычаю, созвав генеральный конвент, поставили себе королями и того и другого , предпослав такое условие, чтобы царство было разделено ими поровну ; чтобы Карл принял для правления ту часть, которой обладал его отец Пипин, а Карломан -- ту, которую возглавлял его дядя Карломан. Той и другой стороной эти требования были приняты, и каждый получил часть разделенного королевства в соответствии с предложенным. Это согласие сохранялось, хотя и с большим трудом, поскольку многие из сторонников Карломана замышляли разорвать союз. Дошло до того, что некоторые даже было намеревались свести братьев в войне.
Но исход событий показал, что в этом отношении подозрений было больше, чем реальной опасности, ибо после смерти Карломана [декабрь, 771], его жена с сыновьями и с первейшими из числа его знати бежала в Италию; непонятно по каким причинам, отвергнув [гостеприимство] мужнего брата, она отправилась со своими детьми под покровительство короля лангобардов Десидерия.

Итак, Карломан после совместного двухлетнего правления королевством умер от болезни, а Карл, похоронив брата, при общем согласии, был избран королем Франкии.

(4) Полагая, что о рождении, а также детстве и отрочестве [Карла] писать смысла нет (поскольку в анналах ничего нигде не сказано, да и в живых не осталось никого, кто бы мог сказать, что имеет знания о [тех событиях], я решил, опустив неизвестное , перейти к изложению и показу деяний, нравов и других сторон его жизни, однако так, чтобы вначале рассказать о его свершениях и дома и вне его; затем о его нраве и занятиях, а после об управлении королевством и его смерти, не пропустив ничего достойного и необходимого для знания.

(5) Из всех войн, которые он вел, первой он предпринял аквитанскую , начатую его отцом, но не оконченную. Казалось, что [Карл] может завершить эту войну быстро, еще при жизни своего брата [Карломана], поскольку запросил у него о помощи. И хотя брат, пообещав помочь, обманул его, [Карл] очень решительно провел предпринятый поход [в Аквитанию]. И не раньше желал он прекратить начатое и оставить однажды взятое на себя бремя, чем завершит благодаря выдержке и постоянству превосходным концом то, что замыслил сделать . Ведь и Гунольда, который, после смерти Вайфария, попробовал занять Аквитанию и возобновить уже почти закончившуюся войну, он принудил покинуть Аквитанию и уйти в Басконию . Однако не стерпев, что тот занял там позиции, [Карл], переправившись через реку Гаронну, передал с послами Лупу, герцогу Басконии, чтобы тот выдал отступника; если же Луп не исполнит [приказ] быстро, сам [Карл] возьмет требуемое войною. Но Луп, последовав здравому смыслу, не только возвратил Гунольда, но даже себя самого с провинциями, которыми управлял, вверил власти Карла .

(6) Приведя в порядок дела в Аквитании и закончив ту войну (когда уже его соправитель [Карломан] успел оставить дела человеческие), Карл, вняв просьбам и мольбам епископа города Рима Адриана , предпринял войну против лангобардов . Эта война еще раньше с большими трудностями была начата (по смиренной просьбе папы Стефана) отцом Карла [Пипином], ибо некие из знати Франкии, с которыми [Пипин] имел обыкновение советоваться, до такой степени воспротивились его воле, что провозгласили во всеуслышание, что покидают короля и возвращаются домой. Однако в тот раз война против короля [лангобардов] Аистульфа была начата и очень быстро завершена. Может показаться, что и у Карла и у отца [его Пипина] была похожая или, лучше сказать, та же самая причина для начала войны, однако известно, что [вторая] война потребовала иных усилий и завершилась [не похожим] концом. Ведь Пипин, после нескольких дней осады Тицина , принудил короля Айстульфа выдать заложников и возвратить отнятые у римлян города и крепости, а чтобы не повторялось изложенное, скрепить веру клятвой . Карл же, начав войну, завершил ее не раньше, чем принял капитуляцию короля Десидерия, утомленного долгой осадой , сына [же] его Адальгиза, на которого, казалось, были обращены надежды всех, принудил оставить не только царство, но даже Италию . Он возвратил все отнятое у римлян, подавил Руодгаза, правителя герцогства Фриуль , замыслившего переворот , подчинил всю Италию своей власти и поставил королем во главе покоренной Италии своего сына Пипина .

До какой степени был труден для вступившего в Италию Карла переход через Альпы и какими великими усилиями франков были преодолены непроходимые места, горные хребты и вздымающиеся к небу скалы, а также труднодоступные утесы, я описал бы здесь , если бы не было задумано мною в настоящем труде увековечить в памяти скорее образ жизни Карла, чем события тех войн.

Итак, концом той войны было покорение Италии: король Десидерий был изгнан в вечную ссылку, сын же его Адальгиз был удален из Италии, а имущество, отнятое лангобардскими королями, было возвращено правителю римской церкви Адриану.

(7) После окончания той войны вновь началась саксонская война , казавшаяся уже завершенной. Ни одна из начатых народом франков войн не была столь длинной, ужасной и требующей столь больших усилий, ибо саксы, которые, как почти все живущие в Германии народы, воинственны по природе, преданы почитанию демонов и являются противниками нашей религии не считали нечестивым ни нарушать, ни переступать как божественные, так и человеческие законы. Были и иные причины, из-за которых ни дня не проходило без нарушения мира, поскольку наши границы и [границы] саксов почти везде соседствовали на равнине, за исключением немногих мест, где большие леса и вклинившиеся утесы гор разделяли надежным рубежом поля и тех и других. Иначе и там не замедлили бы возникнуть вновь убийства, грабежи и пожары. Франки были настолько разгневаны, что для того, чтобы не терпеть больше неудобств, они решили, что стоит начать против них открытую войну. Война та была начата и велась в течение тридцати трех лет с большим мужеством и с той и другой стороны, однако с большим ущербом для саксов, чем для франков. Она могла закончиться быстрее , если бы не вероломство саксов. Трудно сказать, сколько раз побежденные и молящие короля [саксы] сдавались, обещали, что будут выполнять приказы, давали заложников, посылаемых ими без промедления, принимали направляемых к ним послов. А несколько раз они были так покорены и ослаблены, что даже пообещали обратиться к христианской религии и оставить обычай поклонения демонам. Но сколько раз они обещали сделать это, столько же раз они нарушали [свои обещания]. Невозможно уяснить вполне, к чему из двух они были более склонны. После того как началась война, едва ли проходил год, чтобы с ними не приключилась подобная перемена. Но сильный дух короля и всегдашнее его постоянство как при неблагоприятных, так и при благоприятных обстоятельствах, не могли быть побеждены переменчивостью саксов и не были изнурены предпринятыми начинаниями. Карл не позволял, чтобы совершающие нечто подобное уходили от наказания. Сам [Карл] мстил за вероломство и назначал им заслуженное наказание, либо сам вставая во главе войска, либо посылая своих графов, пока все, кто имел обыкновение сопротивляться, не были сокрушены и подчинены его власти. Он переселил десять тысяч человек с женами и детьми из тех, что жили по обе стороны реки Альбин , и, разделив их разными способами, разместил там и сям в различных областях Галлии и Германии. Считали, что война, которая велась столько лет , закончилась при выдвинутом королем и принятом [саксами] условии: саксы, отвергнув почитание демонов и оставив отеческие обряды, принимают таинства христианской веры и религии и, объединившись с франками, составляют с ними единый народ .

(8) В ходе той войны, хотя она и тянулась по времени очень долго, сам Карл сталкивался в бою с врагом не более двух раз: один раз у горы, которая называется Оснегги, в месте по названию Теотмелли, и второй раз возле реки Хаза; и это [произошло] в один и тот же месяц, с разницей в несколько дней . В тех двух сражениях враги были до такой степени сокрушены и окончательно разбиты, что более не смели ни бросать вызов королю, ни противодействовать ему своим наступлением, если только не находились в каком-нибудь защищенном укреплением месте . В той войне были убиты многие, занимавшие высшие посты как из франкской [знати], так и из знати саксов. И хотя на тридцать третий год война завершилась, в ходе ее, в различных частях страны, против франков возникало столь много других серьезнейших войн, которые король мастерски вел, что, рассматривая их, трудно решить, чему в Карле следует больше удивляться -- стойкости в трудностях или его удаче. Ведь саксонскую войну он начал на два года раньше итальянской и не переставал вести ее, и ни одна из войн, которые велись еще где-либо, не была прекращена или приостановлена на какой-либо стадии из-за трудностей. Ибо Карл, величайший из всех тогда правивших народами королей, который превосходил всех благоразумием и величием души, никогда не отступал перед трудностями и не страшился опасностей тех [войн], которые предпринимал или вел. Напротив, он умел принимать и вести каждое начинание в соответствии с его природой, не отступаясь в трудной ситуации и не поддаваясь ложной лести удачи в ситуации благоприятной.

(9) Так, во время длительной и почти беспрерывной войны с саксами, он, разместив в надлежащих местах гарнизоны вдоль границы, отправился в Испанию [лишь] после того как наилучшим образом приготовился к войне . Преодолев ущелье Пиренеи, он добился капитуляции всех городов и замков, к которым приближался, и вернулся с целым и невредимым войском. Однако на обратном пути, на самом Пиренейском хребте ему все же пришлось на короткое время испытать вероломство басков . В то время как растянувшееся войско [Карла] двигалось длинной цепью, как то обусловили характер места и теснин, баски, устроив засаду на самой вершине горы -- ибо место, подходящее для устройства засады, находится в густых лесах, которых там великое множество -- напав сверху, сбросили в лежащую ниже долину арьергард обоза и тех, кто шел в самом конце отряда и оберегал впереди идущих с тыла. Затеяв сражение, баски перебили всех до последнего и разграбили обоз, а затем под защитой уже наступившей ночи, скрыв самое существенное [из украденного], поспешно рассеялись в разные стороны. В этом деле баскам помогла и легкость вооружения и характер местности, в которой происходило дело; напротив, тяжелое вооружение, и пересеченность места сделали [франков] во всем неравными баскам. В этом сражении со многими другими погибли стольник Эггихард, дворцовый управляющий Ансельм и Руодланд , префект Бретонской марки. И до настоящего времени невозможно было отомстить за содеянное , поскольку совершив сие, враг так рассеялся, что даже не осталось и слуха, где и среди каких племен их можно найти .

(10) Карл покорил и бриттов, которые жили на Западе, на одной из окраин Галлии, на берегу океана, и не повиновались его приказам. Послав к ним войско, он заставил их выдать заложников и пообещать, что они выполнят то, что он им прикажет . После этого Карл с войском вновь вторгся в Италию и, пройдя через Рим, напал на Капую -- город Кампании. Расположив там лагерь, он стал грозить войной беневентцам , если те не сдадутся - Арагис, их герцог, упредил войну, послав навстречу королю своих сыновей Румольда и Гримольда с большими дарами. Он предложил Карлу принять сыновей в качестве заложников, а сам обещал, что вместе со своим народом выполнит [любой] приказ, исключая то, что его обяжут предстать перед взором короля.

Король же после того обратил больше внимания на выгоду для народа, чем на несгибаемость [герцога]. Он принял предложенных ему заложников и согласился в виде большого одолжения не заставлять Арагиса предстать перед ним. Младшего сына герцога Карл оставил в качестве заложника, старшего же вернул отцу и, разослав послов во все стороны для того, чтобы те взяли с Арагиса и народа его клятвы в верности, отправился в Рим. Потратив там несколько дней на почитание святых мест, он вернулся в Галлию .

(11) Внезапно начавшаяся затем Баварская война закончилась быстро. Она была вызвана одновременно и высокомерием и беспечностью герцога Тассилона, который, поддавшись уговорам жены (дочери царя Десидерия, желавшей с помощью мужа отомстить за изгнание отца), заключил союз с гунами , бывших соседями баваров с востока, и попробовал не только не выполнить приказы короля, но и спровоцировать Карла на войну. Король, гордость которого была уязвлена, не мог стерпеть строптивость Тассилона, поэтому, созвав отовсюду воинов, Карл, отправился с большим войском к реке Лех с намерением напасть на Баварию. Та река отделяла баваров от аламанов. Прежде чем вторгнуться в провинцию Карл, разбив лагерь на берегу реки, решил через послов узнать о намерениях герцога. Но тот, посчитав, что упорство не принесет пользы ни ему, ни его народу, с мольбою лично предстал перед королем, предоставив требуемых заложников, включая и сына своего Теодона. Более того, он клятвенно пообещал впредь не поддаваться ничьим подстрекательствам к мятежу против королевской власти. Так, той войне, которая, казалась, будет долгой, был положен самый быстрый конец. Впрочем, впоследствии Тассилон был призван к королю без дозволения вернуться обратно; управление же провинцией, которой он владел, было поручено не следующему герцогу, но [нескольким] графам .

(12) После того как те волнения были улажены, была начата [другая] война со славянами , которых у нас принято называть вильцами, а на самом деле (то есть на своем наречии) они зовутся велатабами . В той войне среди прочих союзников королю служили саксы, которые последовали за знаменами короля согласно приказу, однако покорность их была притворной и далекой от преданности. Причина войны была в том, что ободритов, которые некогда были союзниками франков, вильцы беспокоили частыми набегами и их невозможно было сдержать приказами [короля] .

От западного океана на Восток протянулся некий залив, длина которого неизвестна, а ширина не превышает сто тысяч шагов, хотя во многих местах он и более узок . Вокруг него живет множество народов: даны, так же как и свеоны, которых мы называем норманнами, владеют северным побережьем и всеми его островами. На восточном берегу живут славяне, эсты и различные другие народы, между которыми главные велатабы, с которыми тогда Карл вел войну. Всего лишь одним походом, которым он сам руководил, Карл так разбил и укротил [велатабов], что в дальнейшем те считали, что им не следует более отказываться от исполнения приказов [короля] .

(13) За войной со славянами последовала самая большая, за исключением саксонской, война из всех, что вел Карл, а именно [война], начатая против аваров или гуннов . Эту войну Карл вел и более жестоко, чем прочие, и с самыми долгими приготовлениями. Сам Карл, однако, провел только один поход в Паннонию (ибо этот народ жил тогда в той провинции), а остальные походы поручил провести своему сыну Пипину, префектам провинций, а также графам и даже послам. Лишь на восьмом году та война наконец была завершена, несмотря на то, что вели ее очень решительно. Сколько сражений было проведено, как много было пролито крови -- свидетельство томуто что Паннонния стала совершенно необитаемой, а место, г яё была резиденция кагана, теперь столь пустынно, что и следа, что здесь жили люди, не осталось. Все знатные гунны в той войне погибли, вся слава их пресеклась. Все деньги и накопленные за долгое время сокровища были захвачены [франками]. В памяти человеческой не осталось ни одной, возникшей против франков, войны, в которой франки столь обогатились бы и приумножили свои богатства. Ибо до того времени франки считались почти бедными, теперь же они отыскали во дворце гуннов столько золота и серебра, взяли в битвах так много ценной военной добычи, что по праву можно считать, что франки справедливо исторгли у гуннов то, что гунны прежде несправедливо исторгли у других народов. Только двое из знатных франков погибли тогда: Хейрик, герцог фриульский , был убит из засады в Либургии горожанами приморского города Тарсатики, а Герольд, префект Баварии в Паннонии, в то время как он строил перед битвой с гуннами войско. Неизвестно, кто убил его и двух его сопровождающих, когда он выехал вперед, ободряя каждого воина. В остальном та война была для франков бескровной и имела самый благоприятный конец, хотя и тянулась довольно долго. После этой войны и саксонская [кампания] пришла к завершению, соответствующему ее длительности. Возникшие после этого богемская и линонская войны не были долгими. Каждая из них закончилась быстро, [проводясь] под руководством Карла Юного.

(14) Последняя война была начата против норманнов, называемых данами . Вначале они занимались пиратством, затем при помощи большого флота разорили берега Галлии и Германии. Король норманнов Годфрид до такой степени был исполнен пустой спеси, что расчитывал владеть всей Германией. Фризию, как и Саксонию, он считал не иначе, как своими провинциями. Он уже подчинил себе своих соседей ободритов, сделав их своими данниками. Он хвастался, что скоро войдет с большим войском в Аахен, где был двор короля. Истинность его слов, хотя и пустых, не оспаривалась [никем]. Скорее полагали, что он предпримет нечто подобное. Его остановила только внезапная смерть. Убитый собственным телохранителем, он положил конец и своей жизни, и войне, им развязанной.

(15) Таковы были войны, которые с великой мудростью и удачей вел самый могущественный король в различных частях земли в течение 47 лет (ведь столько лет он царствовал). В тех войнах он столь основательно расширил уже достаточно большое и могущественное королевство франков, полученное от отца Пипина, что прибавил к нему почти двойное количество [земель]. Ведь раньше власти короля франков подчинялись только та часть Галлии, что лежит между Рейном, Легером и [Атлантическим] океаном к Бале-арскому морю; часть Германии, населенная франками, называемыми восточными, что располагается между Саксонией и [реками] Данубием, Рейном и Салой, которая разделяет туринов и сорабов; кроме того, власть королевства франков распространялась на аламанов и баваров. Карл же подчинил в упомянутых войнах сначала Аквитанию , Васконию и весь хребет Пиренейских гор вплоть до реки Ибер , которая начинается у наваров и рассекает плодороднейшие поля Испании, вливаясь в Балеарское море под стенами города Дертосы . Затем он присоединил всю Италию, протянувшуюся на тысячу и [даже] более миль от Августы Претории до южной Калабрии , где, как известно, сходятся границы греков и беневентцев. Потом он присоединил Саксонию, которая является немалой частью Германии и, как полагают, вдвое шире той ее части, что населена франками, хотя, возможно, и равна ей по длине; после того и ту и другую Паннонию , Дакию, расположенную по ту сторону Данубия, а также Истрию, Либурнию и Далмакию, за исключением приморских городов, которыми вследствие дружбы и заключенного союза Карл разрешил владеть константинопольскому императору. Наконец, он так усмирил все варварские и дикие народы, что населяют Германию между реками Рейном, Висулой, а также океаном и Данубием (народы те почти схожи по языку, но сильно отличаются обычаями и внешностью), что сделал их данниками. Среди последних самые замечательные [народы]: велатабы, сора-бы, ободриты, богемцы; с ними Карл сражался в войне, а остальных, число которых гораздо больше, он принял в подчинение [без боя] .

(16) Славу своего правления он приумножил также благодаря завязанной дружбе с некоторыми королями и народами. Альфонса, короля Галисии и Астурии, он связал столь близким союзом, что тот, когда посылал к Карлу письма или послов, приказывал называть себя не иначе, как "принадлежащим королю". Он приобрел такое расположение королей скоттов , плененных его щедростью, что те называли его не иначе, как господином, а себя -- его подданными и рабами. Сохранились письма , посланные от них к Карлу, в которых высказываются такие их к нему чувства. С королем Аароном Персидским , который за исключением Индии владел почти всем востоком, Карл имел в дружбе такое согласие, что тот предпочитал его благосклонность дружбе всех королей и правителей, какие только есть в целом круге земном. Только одному Карлу он считал необходимым уделять почести и щедрые дары. И поэтому, когда послы Карла, которых тот послал с дарами к святому гробу и месту воскресения Господа, нашего Спасителя, пришли к Аарону и сообщили ему о желании своего господина, Аарон не только позволил им сделать то, о чем они просили, но даже разрешил записать это место нашего спасения под власть Карла . Присоединив к возвращающимся послам своих, он направил Карлу замечательные дары вместе с одеждой, пряностями и другими богатствами из восточных земель . А ведь несколькими годами ранее Аарон послал ему единственного имевшегося у него слона, ибо Карл попросил об этом . И императоры Константинополя Никифор , Михаил и Лев , добровольно искавшие с ним дружбы и союза, слали к нему многочисленных послов. Однако когда Карл принял титул императора, у них появилось опасение будто бы он хочет исторгнуть у них императорскую власть. Тогда Карл заключил с ними очень крепкий союз, чтобы у сторон не осталось никакого повода для возмущения . Ибо могущество франков всегда внушало опасение римлянам и грекам. Отсюда и существующая греческая поговорка: имей франка другом, но не соседом .

(17) Хотя Карл отдавал столько сил расширению королевства и покорению чужих народов и постоянно был занят такого рода деяниями, в различных местах он начал множество работ, относящихся к украшению и благоустройству королевства, а некоторые даже завершил . Среди них, по всей справедливости, выдающимися можно назвать базилику Святой Богоматери в Аахене, строение удивительной работы, и мост у Могонтиака через Рейн, длиной в пятьсот шагов, ибо такова ширина реки в том [месте]. Однако мост сгорел при пожаре за год до того, как умер Карл. Его не успели восстановить из-за скорой смерти Карла, который задумал выстроить вместо деревянного моста каменный. Он начал возводить и замечательной работы дворцы: один недалеко от города Могонтиака, возле поместья Ингиленгейм , Другой в Новиомаге , на реке Ваал, что течет вдоль южной части полуострова. Но особенно важно то, что если он узнавал о рухнувших от старости храмах, в каком бы месте его королевства они ни находились, он приказывал епископам и пастырям, в чьем ведении они были, их восстанавливать, а сам следил через посланников, чтобы повеления его выполнялись. Во время войны против норманнов он снарядил флот, построив для этого корабли на реках Галлии и Германии, которые впадают в Северное море. И поскольку норманны постоянными набегами опустошали побережье Галлии и Германии, Карл у всех портов и у устьев рек, которые казались доступными для кораблей [неприятеля], разместил дозоры, сторожевые посты и возвел такие укрепления, что враг нигде не смог высадиться на берег. То же он сделал на юге вдоль побережья Нарбоннской провинции и Септимании, а также по всему побережью Италии вплоть до Рима против мавров, незадолго до этого занявшихся пиратством. Благодаря этому при жизни Карла не было тяжелого урона ни у Италии и Галлии от мавров, ни у Германии от норманнов, и лишь Центумелла , город в Этрурии, был разграблен маврами вследствие предательства, а во Фризии несколько соседствующих с германским побережьем островов были опустошены норманнами.

(18) Как известно, подобным образом Карл охранял, расширял и, вместе с тем, украшал королевство.

Отсюда я приступаю к изложению его талантов и неизменного совершенства его духа в любых как благоприятных, так и неблагоприятных обстоятельствах, и о прочем, касающегося его частной и домашней жизни. После смерти отца, Карл, разделив царство с братом, столь терпеливо сносил его вражду и зависть, что всем казалось чудом, что он смог не поддаться гневу. Затем, побуждаемый матерью, он взял в жены дочь Десидерия , короля лангобардов, которую оставил через год по неизвестной причине и вступил в брак с Хильдегардой, очень знатной женщиной из племени швабов, от которой имел трех сыновей, а именно, Карла, Пипина и Людовика и столько же дочерей -- Ротру-ду, Берту и Гизеллу . Было у него и еще три дочери, Теодората, Хильтруда и Руотхильда: две от его [третьей] жены Фастрады, происходившей от восточных франков, то есть из племени германцев , третья же от наложницы, имя которой я не упомню. После смерти Фастрады он женился на аламанке Лиутгарде, от которой детей не было, а после ее смерти имел трех наложниц: Херсвинду из Саксонии, от которой была рождена дочь по имени Адальтруда, Регину, родившую Дрогона и Гуго, и Адалинду, которая произвела на свет Теодориха. Мать же Карла Бертрада жила до старости возле него в большом почете. Ибо Карл относился к ней с величайшим уважением , так что ни одной ссоры не возникало между ними, за исключением той, что произошла из-за расторжения брака с дочерью короля Десидерия, на которой он женился по ее совету. Бертрада умерла после смерти Хильдегарды , после того как увидела в доме сына трех своих внуков и столько же внучек. Карл похоронил ее с большими почестями в той самой базилике Святого Дионисия, в которой был похоронен [его] отец.

У Карла была единственная сестра, по имени Гизелла, еще с юных лет отправленная [в монастырь] для религиозного служения , о которой, так же, как и о матери, он очень нежно заботился. Она умерла незадолго до кончины [Карла] в том же монастыре, в котором жила.

(19) Он также придавал значение образованию своих детей, [желая,] чтобы как сыновья, так и дочери в первую очередь обучались свободным искусствам , которыми он занимался и сам. Затем, как только позволил их возраст, он начал обучать сыновей верховой езде по обычаю франков, владению оружием и охоте; дочерям же приказал учиться прясть, привыкать к веретену и прялке, чтобы не сидели в праздности, но занимались трудом, обучаясь всяческим добродетелям [ honestatem ].

Из всех детей ему выпало пережить двоих сыновей и одну дочь: он лишился Карла, старшего сына , Пипина , которого он поставил королем в Италии, и Ротруды , старшей из дочерей, сосватанной за греческого императора Константина. Его сын Пипин оставил после себя одного сына, Бернарда, а также пять дочерей Аделаиду, Атулу, Хиндраду, Бертраду и Теодорату. Карл выказал ясное свидетельство своего к ним милосердия, поскольку после смерти своего сына Пипина [разрешил] своему внуку занять место отца, а внучек воспитывал вместе со своими дочерьми.

Смерть своих сыновей и дочерей он, вследствие любви к ним, переносил не так стойко, как то соответствовало неординарной стойкости его духа, и разражался слезами. И, узнав о кончине римского папы Адриана , который был его близким другом, он плакал так, словно утратил брата или любимого сына.

В дружеских отношениях Карл был уравновешен, легко их допускал и сохранял крепкими, свято заботясь о тех, с кем завязал подобную близость.

О воспитании сыновей и дочерей он заботился настолько, что, оставшись дома, никогда не обедал без них и никогда без них не отправлялся в путь. Сыновья ехали верхом [рядом] с ним, а дочери следовали сзади, охраняемые арьергардом предназначенных для этого стражников. Дочерей своих, поскольку они были очень красивыми, он сильно любил и, представьте себе, ни одну из них не пожелал отдать в жены ни своим людям, ни чужеземцам; всех он удерживал дома, вплоть до своей смерти, говоря, что не может обойтись без их близости . Из-за этого он, хоть и счастливый во всем остальном, испытал удары злосчастной судьбы. Однако он не подавал виду, как будто бы относительно их и никаких подозрений не возникало, и не рассеивались слухи .

(20) У него был сын по имени Пипин, рожденный от наложницы , которого я не упомянул среди других его детей , красивый лицом, но обезображенный горбом. В то время как отец, предпринявший войну против гуннов, зимовал в Баварии, он, притворившись больным, составил заговор против отца с некоторыми знатными франками, которые соблазнили его лживым обещанием царской власти . После того как заговор был раскрыт и заговорщики осуждены, Пипин был пострижен и Карл разрешил ему посвятить себя в Прюмском монастыре религиозной жизни, которой он пожелал. Помимо этого возникали и другие серьезные заговоры против Карла в Германии . Заговорщики, одних из которых ослепили, а других оставили невредимыми, были отправлены в изгнание. Из них были убиты лишь трое. Они, чтобы не быть схваченными, оборонялись, обнажив мечи, и даже убили кого-то. Их лишили жизни, поскольку иначе их невозможно было усмирить. Полагают, однако, что причиной тех заговоров была жестокость королевы Фастрады, ибо заговоры были составлены против короля в обоих случаях из-за того, что он, поддавшись жестокости жены, кажется, слишком отклонился от своей природной доброты и присущей ему мягкости. В остальном, на протяжении всей своей жизни Карл обращался со всеми, как дома, так и вне его, с такой большой любовью и благожелательностью, что никогда никто не мог упрекнуть его и заметить хотя бы в малейшей несправедливости или жестокости .

(21) Он любил чужеземцев и весьма заботился о том, как их принять. Так что их многочисленность, по справедливости, казалась обременительной не только для дворца, но и для королевства . Однако сам он, благодаря величию души, меньше всего тяготился такого рода грузом, поскольку даже значительные неудобства окупались приобретением славы о его щедрости и добром имени.

(22) Он обладал могучим и крепким телом , высоким ростом, который, однако, не превосходил положенного, ибо известно, что был он семи его собственных ступней в высоту. Он имел круглый затылок, глаза большие, живые и огромные, нос чуть крупнее среднего, красивые волосы, веселое привлекательное лицо. Все это весьма способствовало внушительности и представительности его облика и когда он сидел, и когда он стоял. И хотя его шея казалась толстой и короткой, а живот выступающим, однако это скрывалось соразмерностью остальных членов. Поступь его была твердой, внешний вид мужественным, однако голос, хотя и звучный, не вполне соответствовал его облику.

Здоровье его было отменным, за исключением того, что в течение [последних] четырех лет жизни он страдал от часто повторяющейся лихорадки, а под конец еще прихрамывал на одну ногу. Но и тогда он скорее поступал по-своему, чем по совету врачей, которых почти ненавидел, поскольку те убеждали его отказаться от жареной пищи, к которой он пристрастился, и привыкнуть к вареной. Он постоянно упражнялся в верховой езде и охоте, что было для него, франка, естественным, поскольку едва ли найдется на земле какой-нибудь народ, который в этом искусстве мог бы сравниться с франками. Ему нравилось париться в природных горячих источниках и он упражнял тело частым плаванием. В нем он был столь искусен, что его воистину никто не мог обогнать. Вот почему он даже дворец в Аахене возвел и там постоянно жил в последние годы жизни до самой смерти. Он приглашал купаться не только сыновей, но и знать и друзей, а иногда даже свиту, телохранителей и охранников, так что иногда сто и более человек купались одновременно.

(23) Карл носил традиционную франкскую одежду. Тело он облачал в полотняные рубаху и штаны, а сверху [одевал] отороченную шелком тунику, обернув голени тканью. На ногах его были онучи и обувь, а зимой он защищал плечи и грудь, закрыв их шкурами выдр или куниц. Поверх он набрасывал сине-зеленый плащ и всегда подпоясывался мечом, рукоять и перевязь которого были из золота или" из серебра. Иногда он брал меч, украшенный драгоценными камнями, однако это случалось только во время особых торжеств или же если пребывали чужеземные послы. Иноземную же одежду, даже самую красивую, он презирал и никогда не соглашался одевать ее. Лишь однажды, в Риме, по просьбе папы Адриана, и потом еще по просьбе его преемника Льва он облачился в длинную до колен тунику и греческую хламиду, а также обул сделанные по римскому обычаю башмаки.

[Лишь] на торжествах он выступал в вытканной золотом одежде, украшенной драгоценными камнями обуви, застегнутом на золотую пряжку плаще и в короне из золота и самоцветов. В остальные дни его одежда мало чем отличалась от той, что носят простые люди.

(24) Он был умерен в еде и питье, особенно в питье, ибо больше всего ненавидел пьянство в ком бы то ни было, не говоря уже о себе и о своих близких. Однако от пищи он не мог долго воздерживаться и часто жаловался на то, что пост вреден для его тела. Пировал он очень редко, и то лишь по большим праздникам, но при этом с большим количеством людей. Повседневный обед обычно готовился лишь из четырех блюд, не считая жаркого, которое охотники обыкновенно подавали на вертелах и которое Карл любил есть больше какого-либо другого кушанья. Во время трапезы он слушал или чтеца или какое-нибудь выступление. Читали [же] ему об истории и подвигах древних. Он любил и книги святого Августина, особенно те, что озаглавлены О Граде Божием. В питье вина и прочих напитках он был так воздержан, что за обедом редко пил более трех раз.

Летним днем, после обеда, он съедал какой-нибудь плод и пил [еще] один раз, [затем], сняв с себя всю одежду и обувь, оставался без всего словно ночью и в течение двух или трех часов отдыхал. Ночью же сон его прерывался четыре или пять раз так, что он не только просыпался, но и вставал с постели.

Во время одевания и обувания он принимал не только друзей, но даже, если дворцовый управляющий говорил, что возник некий спор, который не могли окончить без его постановления, он тотчас же приказывал привести спорящих и, будто сидя в судейском кресле, разобравшись, выносил приговор. Помимо этого, если в тот день нужно было заниматься чем-то официальным или поручить что-то одному из министров, он делал это в такое же время.

(25) Он был многословен и красноречив и мог яснейшим образом выразить все, что хотел. Не довольствуясь лишь родной речью, он старался изучить иностранные языки. Латинский он изучил так, что обыкновенно говорил [огаге] на нем, словно на родном, но по-гречески он больше понимал, нежели говорил. При этом он был столь многословен, что даже казался болтливым . Он усердно занимался свободными искусствами и весьма почитал тех, кто их преподавал, оказывая им большие почести. Грамматике он обучался у дьякона Петра Пизанского , который был тогда уже стар, в других науках его наставником был Альбин, прозванный Алкуином , тоже дьякон, сакс из Британии, муж во всем мире ученейший. Под его началом Карл много времени уделил изучению риторики, диалектики, а особенно астрономии. Он изучал искусство вычислений и с усердием мудреца пытливо выведывал пути звезд. Пытался он писать и для этого имел обыкновение держать на ложе, у изголовья дощечки или таблички для письма, чтобы, как только выпадало свободное время, приучить руку выводить буквы, но труд его, начатый слишком поздно и несвоевременно, имел малый успех .

(26) Он свято и преданно почитал христианскую религию, в которой был наставлен с детства. Вот почему он воздвиг в Аахене исключительной красоты базилику, украсив ее золотом, серебром, светильниками, а также вратами и решетками из цельной бронзы . Поскольку колонны и мрамор для этой постройки нельзя было достать где-либо еще, он позаботился о том, чтобы его привезли из Рима и Равенны .

Он ревностно и часто посещал церковь и утром, и вечером, и даже в ночные часы и на заутреню , насколько позволяло здоровье и весьма заботился, чтобы все, что в ней совершалось, проходило наиболее достойно. Он не уставал напоминать служителям, чтобы они не дозволяли приносить внутрь ничего неподобающего или непристойного. Он обеспечил ее таким изобилием священных сосудов из золота и серебра и одежды для священнослужителей, что во время отправления обрядов даже привратникам, [людям] низшего церковного звания, не было необходимости служить в собственном платье. Он старательно улучшал порядок пения псалмов и церковного чтения. Ведь он был совершенен и в том, и в другом, хотя сам не читал на людях, а пел лишь вместе с другими и тихим голосом.

(27) Карл деятельно занимался поддержкой бедных и бескорыстным милосердием, которое греки называют eleimosinam [милостыней]. Он не забывал подавать милостыню не только на родине и в своем королевстве, но даже за морями в Сирии и Египте, а также в Африке, Иерусалиме, Александрии и Карфагене. Когда он узнавал, что где-то христиане живут в бедности, то обычно, сочувствуя их нужде, посылал им деньги. Именно поэтому он искал дружбы заморских королей, чтобы для живущих под их властью христиан наступило некое утешение и облегчение. В Риме, более других священных и почитаемых мест, Карл заботился о церкви блаженного апостола Петра, в сокровищницу которой он пожертвовал большие суммы денег как золотом, так серебром и драгоценностями. Множество бесчисленных даров он послал епископам. За все время правления для Карла не было ничего желаннее, чем вернуть Риму собственными трудом и усилиями былое величие и положение. Он хотел, чтобы благодаря ему церковь святого Петра была не только цела и невредима, но при его поддержке превосходила бы все прочие церкви красотой и богатством. И хотя он ценил Рим столь высоко, за сорок семь лет своего правления он ездил туда лишь четыре раза -- исполнить обеты и помолиться .

(28) Для последнего приезда Карла были и другие причины. Дело в том, что римляне, которые подвергли папу Льва большому насилию, выколов ему глаза и вырвав язык, принудили его молить короля о защите. Поэтому, отправившись в Рим , чтобы восстановить положение дел в церкви, пришедшее в полный беспорядок, он задержался там на всю зиму. Именно тогда он принял имя Императора и Августа , чего вначале совершенно не желал и утверждал, что если бы знал заранее о замысле папы, то в тот день не пошел бы в церковь, несмотря на то, что это был один из главных праздников . И с великим терпением он переносил зависть римских императоров, негодовавших на то, что он принял это звание. Их упорство Карл победил своим великодушием, которым он, несомненно, их превосходил, посылая к ним частые посольства и в письмах называя их братьями .

(29) Приняв императорский титул, Карл обратил внимание на то, что многое в законах его народа было несовершенно -- ведь франки имели два закона , которые во многих местах очень различались. Он задумал добавить то, что недоставало, устранить расхождения и исправить плохо или с ошибками изложенное. Ничего из этого он не исполнил, если не считать того, что добавил к законам несколько глав, но и они не были завершены. Однако он приказал описать и письменно изложить устные законы всех подвластных ему народов.Также он [приказал] записать и увековечить и старинные варварские песни, которые воспевали деяния и войны прежних королей. Он положил начало и грамматике родного языка .

[Карл] также дал названия месяцам на собственном языке. До этого времени франки именовали их отчасти по-латыни, отчасти на варварском наречии. Он установил собственные имена для двенадцати ветров, хотя раньше для них имелось не более четырех названий.Если говорить о месяцах, то январь он назвал винтерманот , февраль - горнунг , март -- ленцинманот , апрель -- остарманот , май -- виннеманот , июнь - брахманот , июль - хеуйманот , август -- аранманот , сентябрь -- витуманот , октябрь -- виндумема-нот , ноябрь -- хербистманот , декабрь -- хейлагманот .

Ветрам же Карл положил такие имена: восточный ветер стал называться остронивинт , юго-восточный остзундрони , юго-юго-восточный -- зундострони , южный -- зундрони , юго-юго-западный -- зундвестрони , юго-западный -- вестзундрони , западный -- вестрони , северо-западный - вестнордрони , -- северо-северо-западный -- нордвестрони , северный -- нордрони , северо-северо-восточный -- нордострони , северо-восточный -- остнордрони .

(30)В конце жизни, когда его тяготили болезнь и старость, Карл призвал к себе Людовика, короля Аквитании, единственного из сыновей Хильдегарды, оставшегося в живых. Собрав надлежащим образом со всего королевства знатнейших франков, Карл при всеобщем согласии поставил сына соправителем всего королевства и наследником императорского титула. Возложив на его голову корону, Карл приказал именовать Людовика императором и августом . Это решение с одобрением было поддержано всеми присутствующими, ибо казалось, что оно было вдохновлено свыше на благо всего государства. И это деяние приумножило авторитет Карла [дома] и внушило огромный страх чужеземным народам.

Затем, отослав сына обратно в Аквитанию, он, хотя и немощный от старости, по своему обыкновению, отправился поохотиться неподалеку от аахенского дворца и, проведя за этим занятием остаток осени, на Ноябрьские Календы вернулся в Аахен. Зимуя там, в январе он слег, охваченный сильной лихорадкой. Тотчас же, как обычно при лихорадках, он начал поститься, полагая, что такое воздержание от еды сможет прогнать болезнь или, по крайней мере, облегчить. Но к жару присоединилась боль в боку, которую греки называют "плевритом" , однако он все еще продолжал воздерживаться от еды, подкрепляя тело лишь редким питьем. На седьмой день, после того как он слег в постель, приняв святое причастие, он умер. Это случилось на семьдесят втором году его жизни, из которой сорок семь лет он правил, в пятый день перед Февральскими Календами, в три часа дня .

(31) Тело его было омыто и убрано по установленному обряду. При великом плаче всего народа оно было внесено в церковь и погребено . Сперва сомневались, где его надлежит похоронить, ибо сам он при жизни не оставил об этом никаких распоряжений. Затем все согласились, что нигде для него не найти гробницы достойнее той самой базилики , которую сам он, из любви к Богу и Господу нашему Иисусу Христу и в честь святой приснодевы Марии, Богородицы построил в том поселении на собственные средства. Там он и был погребен в тот же день, в который умер. Поверх его гробницы была воздвигнута позолоченная золотом арка с его изображением и надписью. Эпитафия была такова:

Под этим камнем лежит тело великого
и правоверного Императора Карла,
который знатно расширил королевство
франков и правил счастливо
сорок семь лет. Умер семидесяти лет,
в год Господень DCCCXIIII,
Индикта VII, V Кал., Февр.

(32) Приближение его кончины было отмечено многими знамениями, так что не только другие, но и он сам увидели в них угрозу . На протяжении трех последних лет его жизни случались частые затмения и солнца и луны, а на солнце в течение семи дней видели черное пятно. Величественная громада портика, что была сооружена между базиликой и дворцом, в день Вознесения Господа неожиданно обрушилась до основания . А мост через Рейн возле Могонтиака, который Карл в течение десяти лет сооружал с такими искусством и огромным трудом, что, казалось, тот сможет стоять вечно, случайно воспламенившись, сгорел в пожаре за три часа так, что (за исключением подводной части) ни щепки от него не осталось. И сам Карл во время последнего похода в Саксонию против короля данов Годфрида , однажды выйдя перед восходом солнца из лагеря и уже выступив в путь, внезапно увидел, что справа налево в чистом воздухе в ярком свечении пронеслось упавшее с неба пламя. Пока все удивлялись этому знамению и тому, что оно предвещает, лошадь, на которой ехал Карл, неожиданно уронила голову и упала, с такой силой бросив его на землю, что на его плаще лопнула пряжка, а перевязь меча разорвалась. Он был поднят поспешившими к нему слугами, что были рядом, которые сняли с него вооружение и верхнее платье. Даже копье, которое он в тот момент крепко держал в руке, выпало и отлетело на двадцать или более футов.

Кроме того Аахенский дворец часто сотрясался, а в покоях, где пребывал Карл, постоянно трещали потолки. А базилику, в которой Карл был позднее погребен, поразило с неба и золотое яблоко, украшавшее самый верх кровли, от удара молнии раскололось и было отброшено на примыкавший к базилике дом епископа. В той же базилике, по краю карниза, расположенного между арками верхнего и нижнего ярусов, который огибал внутреннюю часть храма, красной охрой была нанесена надпись, говорящая кто был создателем этого храма; в первой ее строке были слова:
КАРЛ ПРИНЦЕПС

Было замечено, что в самый год смерти императора, за несколько месяцев до его кончины, буквы в слове ПРИНЦЕПС так поблекли, что почти не были видны. Однако на все упомянутые знамения Карл или не обращал внимания, или игнорировал их, как если бы ничто из них его самого никаким образом не касалось.(33) Он начал составлять завещание, по которому часть наследства доставалось дочерям и детям, родившимся от наложниц. Однако, начав слишком поздно, он не сумел довести дело до конца. За три года до кончины Карл разделил в присутствии своих друзей и слуг сокровища, деньги, одежду и утварь. Призвав их в свидетели, он пожелал, чтобы после его кончины сделанное им разделение при их одобрении осталось неизменным. Он составил краткий документ , в котором излагалась его воля в отношении того, что он разделил. Содержание и текст этого документа таковы: ВО ИМЯ ВСЕМОГУЩЕГО
ГОСПОДА БОГА, ОТЦА И СЫНА
И СВЯТОГО ДУХА Описание и раздел собственных сокровищ и денег, сделанный славнейшим и боголюбивейшим государем Карлом, императором и августом, в 811 год от воплощения господа нашего Иисуса Христа, в сорок третий год его правления во Франкии, в тридцать шестой год его правления в Италии, на одиннадцатый год его императорства, в четвертый год Индикта. Раздел имущества, находившегося в означенный день в его хранилище , Карл постановил сделать при благочестивом и мудром размышлении и осуществил его с Божьей помощью.

Делая это, он особенно желал предусмотреть то, чтобы не только дарование милостыни, должным образом производимое христианами из их собственности, осуществлялось от его имени и из его денег упорядочение и обоснованно, но чтобы его наследники при отсутствии всякой неясности твердо знали, что им должно причитаться и могли без споров и взаимопритязаний разделить назначенные им доли. Исходя из этого замысла и намерения, он, как было сказано, сперва разделил все средства и имущества, что в означенный день находились в его хранилище в золоте, серебре, драгоценностях и королевских одеяниях на три части. Затем, оставив одну часть нетронутой, он разделил две другие на XX и одну долю. Эти две части были разделены на XX и одну долю потому, что, как известно, в его королевстве находятся двадцать один город-церковная метрополия . Каждая из тех частей должна была быть передана его наследниками и друзьями в виде милостыни одной из метрополий. Архиепископ, стоящий в то время во главе данной церкви и принимающий выделенную его церкви часть, должен разделить ее со своими епископами следующим образом: третья часть должна остаться его церкви, а две другие делятся между епископами. Каждая из известного числа XX и одной существующей метрополии долей, что получены из первых двух разделенных частей, была тщательно отделена от других и уложена в свой ящик , с надписью города, которому ее надлежит передать.

Имена метрополий, которым должна быть передана указанная милость или подаяние таковы: Рим, Равенна, Меди-олан, Форум Юлия, Градус, Колония, Могонтиак, Юваум (или Зальцбург), Тренеры, Сеноны, Везонтион, Лугдунум, Ратумагус, Ремы, Арелас, Виена, Дарантазия, Эбродунум, Бурдигала, Туронес, Битуриги .

Часть, которую он пожелал сохранить нетронутой, делится так. После того, как две упомянутым образом разделенные части будут распределены и опечатаны, эта треть должна находиться в повседневном обращении как вещь, о которой известно, что она не отчуждена от собственности ее обладателя в силу какого-либо обещания. Это сохраняется до тех пор пока он находится в здравии или заявляет о необходимости пользоваться ею. А после его смерти или добровольного отказа от мирских дел эта часть должна быть разделена еще на четыре части. Первую четверть следует добавить к вышеназванным XX и одной. Вторая четверть назначается его сыновьям и дочерям, а также сыновьям и дочерям его сыновей, и должна быть между ними справедливо и разумно разделена. Третья четверть по христианскому обыкновению расходуется на нужды бедных. Четвертая четверть сходным образом в виде милостыни идет на поддержание дворцовой челяди, распределяясь в пользование слуг и служанок. К этой третьей части всего его состояния, которая, как и другие части, состоит из золота и серебра, он пожелал присоединить все вазы и утварь из бронзы, железа и других металлов вместе с оружием, одеждой и иным, изготовленным для различных нужд ценным и малоценным имуществом, как, например, занавеси, покрывала, гобелены, шерстяные ткани , кожи, упряжь и все, что на этот момент находидось в его хранилище и сундуках, чтобы за счет этого возросли доли этой третьей части и до большего числа людей дошла раздача милостыни.

Относительно капеллы, то есть утвари [Аахенской] церкви, как той, что он сам дал и собрал, так и той, что досталась ему по наследству от отца, он приказал, чтобы все оставалось в целости и никоим образом не делилось. А если найдутся сосуды, книги или иное имущество, о котором доподлинно известно, что они были помещены в эту капеллу не им, и если кто-либо захочет иметь их, то тот может сдедать это, приобретя по справедливо назначенной цене. Относительно книг, которых он собрал в своей библиотеке великое множество, Карл сходным образом постановил, что те, кто пожелает владеть ими, должны их выкупить по справедливой цене, а выплаченные деньги должны быть розданы среди бедных.

Среди других сокровищ и собственности [у Карла] были три серебряных стола и один особенно большой и тяжелый, из золота. Относительно них он распорядился и постановил следующим образом. Один из них, квадратный, имеющий изображение города Константинополя, вместе с прочими предназначенными для того дарами, надлежит передать в Рим, базилике блаженного апостола Петра. Другой, круглый, стол, украшенный изображением города Рима, надлежит отправить епархии (episcopio) церкви Равенны. Третий стол, превосходящий остальные красотой исполнения и внушительным весом, имеющий тонко прорисованную в виде трех кругов подробную карту всего мира, он постановил отдать на увеличение той трети, что должна быть разделена между его наследниками и направлена на милостыню. Туда же надлежит отдать золотой стол, упомянутый четвертым.Карл сделал и утвердил сие описание и распределение [собственности] перед епископами, аббатами и графами, которые тогда смогли присутствовать. Их имена перечислены.

Епископы: Хильдибальд , Рикульф , Арн , Вольфарий , Бернойн , Лейдрад , Иоанн , Теодульф , Иессе , Xeйmo , Вальтгауд .

Графы: Вала , Мегинхер , Отульф, Стефан , Унруок, Бурхард , Мегинхард , Гаттон, Ригвин , Эдон , Эркангарий, Герольд, Берон , Хильдегерн, Рокульф.

Людовик, сын Карла и Божьей волей наследник, изучил этот документ и после смерти отца сколь мог быстро и со всем тщанием постарался исполнить.

КОММЕНТАРИЙ
ЭЙНХАРД. ЖИЗНЬ КАРЛА ВЕЛИКОГО

Кракий обзор произведений, помещенных в этой книге, хотелось бы начать с "Жизни Карла Великого" Эйнхарда. Дело не только в том, что она охватывает более ранний в хронологическом отношении период. Это небольшое по объему сочинение занимает особое место среди иных произведений каролингской литературы. Еще при жизни автора ему суждено было стать классическим и на многие века сделаться объектом пристального внимания, не иссякшего еще и в наши дни. Дело не только в личности великого императора, жизнь и деятельность которого были с такой любовью изложены Эйнхардом, но и в особенности самого произведения.
О детстве и отрочестве Эйнхарда нам известно немного. Он родился около 770 г. в Майнгау и больше отличался удивительными способностями, нежели знатностью рода . Его родители упоминаются среди дарителей Фульдского монастыря. Туда же в возрасте 9 лет мальчик был послан для получения образования. Вскоре после 791 года аббат Бау-гольф отправил юношу ко двору Карла, который разыскивал талантливых людей во всех концах своего королевства . При дворе Эйнхард быстро приобрел расположение короля и его окружения. Человек малый ростом, но великий умом , нардлюс (уменьшительно-ласкательное от Einhardulus), трудолюбивый муравей -- такими эпитетами они награждали его. В придворной академии Эйнхарда звали Веселеил . Подобно библейскому герою , он отличался в резьбе по камню, обработке дерева и работе по металлу. Так, в 807 году некоему Ангисию, аббату Сен-Жермен-де-Фле, были поручены в Аахене общественные работы под руководством Эйнхарда . Аббат Фульды Ратгер послал к нему монаха Бруно, чтобы тот получил от него наставление в различных искусствах .
Политическая карьера Эйнхарда относится ко времени правления Людовика Благочестивого (814 -- 840 гг.). Эйнхард становится личным секретарем императора, а затем наставником его старшего сына Лотаря. Тогда же он женился на Имме, сестре Бернарда, епископа Вормского. В смутные годы начинавшихся междоусобий и постепенного упразднения порядков, установленных Карлом Великим, Эйнхард пытался быть посредником между императором и его детьми. Однако ему мало что удавалось сделать. С возрастом начало ухудшаться и здоровье -- все чаще мучили боли в боку и желудке. В 830 году Эйнхард окончательно удалился от двора и поселился в Зелигенштадте, одном из многочисленных монастырей, уступленных ему Людовиком. В тиши монастырских стен он всецело отдался литературной деятельности.
Умер Эйнхард 14 марта 840 года, в один год с императором Людовиком.
Литературное наследие его невелико: кроме "Жизни Карла Великого" (Vita Carol! Magni), до нас дошли "О перенесении мощей и чудесах наших святых Марцеллина и Петра" (De translatione et miraculis sanctorum suorum Mar-celini et Petri) и "Книжица о почитании Креста" (Libelius de adoranda Cruce), а также серия из 71-го письма, написанных в период между 814 и 840 гг. Некогда укоренившаяся в историографии версия о том, что Эйнхард является автором части "Анналов франкского королевства", переработанной версии "Больших Королевских Анналов" (Annales regni Francorum), в настоящее время полностью отброшена.Как уже было сказано, "Жизнь Карла Великого" занимает особое место среди произведений каролингского периода. Помимо того, что это сочинение компактно и написано на великолепной латыни, оно носит чисто светский характер, что следует признать явлением уникальным для той эпохи. Временем его появления на свет традиционно считают годы между 829 и 836.
Несомненно, Эйнхард прекрасно знал античных классиков. Произведения некоторых из них, в особенности "О жизни цезарей" (De vita Caesarum) Светония, с которым он познакомился еще в Фульде, оказали на него заметное влияние. У Светония он заимствовал схему группировки фактов, а также ряд литературных оборотов . Однако преувеличением было бы считать, что Эйнхард слепо подражает римским Жизнеописаниям.
Главной задачей автора следует признать безраздельное восхваление своего героя. Видя, как рушится империя, свидетелем величия которой он был, Эйнхард написал панегирик ее основателю и создал некий идеальный образ правителя и человека, стараясь превратить его в пример для подражания современникам и потомкам.Композиционно "Жизнь Карла" распадается на ряд смысловых кусков: вводный раздел (гл. 1--4), войны и внешняя политика Карла (гл. 5 -- 16), личная жизнь императора (гл. 17 -- 29). Затем автор рассказывает о последних днях Карла, его кончине и погребении, завершив свой труд изложением его завещания (гл. 30--33).
Безусловно, наибольший интерес для читателя представляют главы, повествующие о личной жизни императора, а также о его внешнем облике, занятиях и пристрастиях, поскольку они написаны очевидцем, хорошо знавшем малейшие детали описываемого. Сложнее обстоит дело с частью, посвященной военно-политической деятельности Карла. Эйнхард явился ко двору, когда значительная часть походов императора уже завершилась. Информацию о них он черпал из вторых рук, в основном из официальных источников, прежде всего, из "Анналов королевства франков". В качестве секретаря императора Людовика Эйнхард несомненно имел доступ к государственным архивам и был знаком с дипломатической перепиской Карла.Ряд пассажей автора (например, о Хильдегарде -- гл. 18, о матери Пипина Горбатого -- гл. 20, о латинском языке -- гл. 25) схожи с некоторыми местами из "Книги о епископах Мецских" (Liber de Episcopis Mettensis) Павла Диакона .
Собирая материалы, Эйнхард приспосабливал факты к своей концепции, в одних случаях умалчивая о чем-то, в других -- своеобразно препарируя их. Стремясь увеличить масштабность деяний Карла, Эйнхард всякое столкновение франков с соседями обращает в войну. Так, у него появляется Аквитанская (гл. 5), Баварская (гл. 11), Богемская (гл. 13), Линонская (гл. 13) войны, хотя во время двух первых из них вообще не было сражений, а две другие протекали в виде пограничных стычек. Вопреки истине Эйнхард утверждает, что Карл никогда не нападал первым, а лишь карал врагов за вероломство (гл. 8, И, 13), при этом неизменно побеждая. О поражениях своего героя Эйнхард умалчивает. Он ничего не сообщает о катастрофах в Саксонии в 775 и 782 годах (гл. 8), а также о гибели франкского арьергарда в Ронсевальском ущелье в 778 году (гл. 9). Весьма тенденциозно автор сравнивает заслуги Карла и его отца, Пипина Короткого, преувеличивая роль первого и уменьшая значение второго (гл. 5, б, 15). Однако подобное отступление от истины ничуть не уменьшает ценности и уникальности этого литературного произведения. Жизнь Карла Великого неоднократно издавалась и переводилась на многие языки мира. Настоящий перевод - хорошее продолжение этой традиции.

1 Praefatio Strabi // MGH. SS., Т. II, S.440
2 Ibid
. 3 Ibid.
4 Carmen Alcuini 242, 4-8:

Несет тебе превосходный мед пчела, маленькая телом.
И как зрачок, будучи малой частью глаза,
Безраздельно управляет жизнедеятельностью тела,
Так сам Нардул правит всем этим хозяйством.
Не прекращая читать, скажи: "Привет тебе, маленький Нардул".

ПРИМЕЧАНИЯ

Перевод биографии Карла Великого выполнен по изданию: Einhard. Vita Caroli // MGH in usum scholarum. SRG separatim editi. Hannoverae et Lipsiae, 1911. Для сверки использовался английский перевод Льюиса Торпа: Einhard and Notker the Stammerer. Two lifes of Charlemagne. Transl. with an inroduction by L. Thorp. Harmondsworth, 1972. В квадратные скобки заключены слова, отсутствующие в латинском тексте оригинала, но необходимые для соблюдения стилистических норм при переводе, а также для уточнения смысла.
1 Бенедиктинское аббатство Фульды было основано в 744 г. по решению Бонифация. Первым аббатом был Стурм. Ваугольф, о котором речь ниже, сменил его на этом посту (779 -- 802).
2 Цицерон, Тускуланские беседы I, 3, 6.
3 Меровинги -- первая династия франкских королей (V --сер. VIII вв.). Название рода произошло от имени Меровей (или Ме-ровег) -- личности вымышленной. По преданию, Меровей был плодом противоестественного союза женщины с морским чудовищем. Эта сказка принадлежит к числу этимологических легенд и представляет собой попытку объяснить имя "Меровей", что значит "рожденный морем".
4 Хильдерик III (743 -- 755) -- "ленивый король" (см. также прим. 8), во время царствования которого государством управляли Пипин и Карломан -- сыновья Карла Мартелла, которые с целью укрепления собственной власти возвели его на королевский трон, предварительно извлекши из монастыря.
5 Стефан III (752 -- 757), римлянин по происхождению, был первым папой, который совершил поездку в страну франков.
6 Неточность Эйнхарда. Хильдерик был смещен по решению папы Захария (741 -- 752), осуществившего выбор между королем и майордомом Пипином.-Именно к папе Захарию Пипин отправил послов, задавших ему вопрос: как тот относится к "королям, которые во Франкии не имеют власти". Захарий ответил: "Лучше всего называть королем того, кто имеет власть, нежели того, кто ее не имеет", приказав провозгласить королем Пипина. Получив поддержку папы, Пипин в ноябре 751 года на ассамблее всех франков в Суассоне был провозглашен королем. Стефан, сменивший в 752 году папу Захария, в 754 году еще больше укрепил законность королевского сана Пипина и его сыновей помазанием на престол.
7 Хильдерик был отправлен в тот же самый монастырь Сен-Ьертен, из которого он был ненадолго извлечен Пипином и Карло-маном. В 755 г. Хильдерик умер.
8 Речь идет об эпохе "ленивых королей", начавшейся после правления Дагоберта (629 -- 639), поскольку короли из династии Меровингов потеряли реальную власть, сохранив лишь титул По сути произошла смена одного из Могущественных аристократических родов франков другим. Майордомы, имея реальную власть распоряжались королевским престолом, устраивали их браки ведали сбором налогов и королевским имуществом, командовали войсками (см. также прим. 9).
9 Должность майордома (maiordomus -- старший по дому управляющий королевским хозяйством) была установлена Дагобер-том последним королем из рода Меровингов, имевшим реальную власть. Целью такого установления являлось укрепление собственного единовластия короля над всей страной и ослабление власти знатных франкских родов. Однако это привело к противоположному результату, поскольку именно в это время выдвинулся новый могущественный род майордомов Пипинидов, который впоследствии закрепил за собой титул короля.
10 Длинные волосы короля -- символ власти, ибо только наследникам королевского дома разрешалось отпускать длинные волосы (подобно верховному богу германцев Одину (или Вотану)). Этим род Меровингов указывал на свое божественное происхождение. В то время как воины племени стригли волосы коротко, наследники престола с самого детства носили длинные волосы. Все Меровинги сохранили (вплоть до исчезновения династии) этот знак королевского достоинства. Под названием "длинноволосые короли" Меровинги вошли в историю.
11 Короли вряд ли могли быть с "ниспадающей бородой", поскольку все умирали в юном возрасте.
12 По-видимому, скудость жизни ленивых королей преувеличена.
13 Эта двуколка или повозка (carpentum), так же, как и длинные волосы и борода Меровингских королей, являлась символом их царского величия.
14 Речь идет о майордоме Пипине Коротком (741--768) -- сыне Карла Мартелла, открывшим период великой династии Каро-лингов (см. прим. 4).
15 Карл Мартелл (Молот) не был законным наследником Пипина. Однако оба легитимных потомка майордома умерли раньше отца. От имени внуков Пипина государством пыталась управлять его вдова Плектруда. С помощью своих приверженцев Карл заставил Плектруду отдать ему власть.
16 После победы в битве у Пуатье Карл Мартелл был единодушно признан правителем всей Галлии и борцом за христианство.
17 Речь идет о Пипине Геристальском.
18 Речь идет о папе Захарии.
19 Париж.
20 Карл и Карломан помазаны в короли папой Стефаном II в 754 году (см. также прим. 5).
21 Пипин Короткий разделил перед смертью свои земли между сыновьями Карлом и Карломаном. Карл был наделен лучше своего брата, поскольку обладал окраинными землями, омываемыми морем, т.е. северными и западными областями королевства. Эти земли" простирались от атлантической Аквитании до Тюрингии, через большую часть Нейстрии и Австразии, Фризию и Франконию. Карломан получил разнородные центральные и юго-восточные (до границы с Италией и Баварией) земли, охватывающие территорию от Суассона до Марселя и от Тулузы до Базеля. Однако и тот и другой владели частью Нейстрии, Австразии и Аквитании, что, по всей видимости, свидетельствовало о желании отца сохранить единство королевства. Такой раздел был осуществлен еще и по той причине, что Карл в последние годы жизни своего отца больше ассоциировался с правителем государства. К тому же родители любили Карломана меньше, чем Карла. Возможно, Пипин учитывал не только возраст детей (Карлу было около 27 лет, Карломану лишь 16), но и личные качества, поскольку Карл был человеком энергичным, решительным и сильным; Карломан же выступает как личность раздражительная, неуживчивая, являясь легкой жертвой для окружавших его льстецов.
22 Карломан правил три года (768 -- 771).
23 В настоящее время принято считать, что Карл родился 2 апреля 742 года (см. также прим. 123). Его отец Пипин старался приобщить его к государственной деятельности. В одиннадцать лет Карл был послан встречать папу Стефана II; мальчиком и юношей участвовал в придворных совещаниях и генеральных сеймах, а в 761--762 годах сопровождал своего отца в военных походах.
24 Это был мятеж, развязанный Гунольдом, который Карл подавил без помощи брата.
25 Карл предпринял такие действия из-за опасности заговора между Карломаном и лангобардским королем Десидерием. В связи с этим Карл не только сблизился со своим кузеном, герцогом баварским Тассилоном, который стал зятем лангобардского короля, но и сам женился на дочери Десидерия, оставив свою законную жену Хи-мильтруду. После смерти брата Карл привлек на свою сторону некоторых близких союзников Карломана и завладел его наследством.
26 Гасконь.
27 Неточность Эйнхарда. Гасконь в течение последующих десятилетий продолжала оставаться независимой от франкского государства.
28 Адриан I (772 -- 795), римский папа, происходивший из влиятельного аристократического рода; проводил последовательную политику союза с королем франков. Целью Адриана было увеличение собственных владений. Адриан просил Карла о защите по той причине, что Десидерий, предоставив убежище жене Карломана и его сыновьям, возобновил наступление на папские земли. После того как Карлу не удалось вступить в переговоры с Десидерием, он, решив применить силу, выступил против лангобардов.
29 Павия.
30 На самом деле Пипин вторгался в Италию дважды: в 754 и 756 гг.
31 Не выдержав осады, начатой в феврале 774 года, Десидерий подчинился Карлу. Лангобардский король и его жена были доставлены во Франкию, где их заставили принять постриг и заточили в пикардийский монастырь в Корби. Карл же, после того как завладел королевским дворцом и его сокровищами, добавил к своему титулу "король франков" продолжение "и лангобардов", а также "римский патриций". Однако лангобардское королевство еще не было им ликвидировано и включено в состав франкского государства. Также не был изменен и административный аппарат лангобардов. Лишь после подавления мятежа герцога Фриуля в 776 г. (см. ниже прим. 34) началось расселение королевских вассалов на территории лангобардов.
32 Неточность Эйнхарда. Адальгиз бежал от Карла, причем дважды. Первый раз он бежал в Константинополь (774 г.) после захвата Вероны (второго по значению города лангобардов после Павии). Второй раз -- в 776 г. после неудавшегося заговора (см. ниже прим. 34).
33 Краткая война с Руотгазом имела место приблизительно через два года после того, как пала Павия, но Эйнхард, похоже, заключает, что эти события следовали одно за другим.
34 Герцоги Фриуля и Сполетто, поддержанные Адальгизом, устроили заговор, надеясь при помощи византийского флота овладеть Римом и восстановить власть лангобардов. Карл, после того как папа Адриан предупредил его о заговоре, вновь перешел через Альпы и расстроил план заговорщиков. В результате герцог Фриуля был убит, мятежные города подчинились, а Адальгиз был вынужден бежать вновь (776 г.).
35 17 апреля 781 года, в пасхальное воскресенье, папа Адриан по просьбе Карла крестил его четырехлетнего сына, назвав его Пи-пином и возложив корону на его голову. После этого Карл объявил о решении поставить своего сына королем над лангобардами.
36 Переход действительно был очень сложным, поскольку лангобарды перекрыли и укрепили перевалы. Карл же напал на лангобардов с тыла. Король Десидерий был вынужден отступить к своей столице Павии.
37 По-видимому, эта фраза -- результат личных воспоминаний Эйнхарда, так как он был в Италии, куда отправился по приказанию Карла (806 г.).
38 По сути эта война представляла собой ежегодные стычки, требовавшие довольно больших сил от франкского государства.
39 Саксы были язычниками, почитающими лесные деревья, рощи и источники.
40 По всей вероятности в стойкости саксов проявлялся национальный дух борьбы за свободу и собственную веру. Саксы всегда сбрасывали власть, навязанную им силой и сами вторгались на территорию захватчиков. Так, еще отец Карла Пипин нанес им очень ощутимый удар, поскольку им была разрушена крепость Эресбург, низвержена языческая святыня -- идол Ирминсул и взяты заложники. Однако год спустя саксы, нарушив границу, сами напали на завоевателей.
41 Эльба.
42 Карл впервые столкнулся с саксами в 772 г. С тех пор война продолжалась с кратковременными передышками до 804 г., ибо как только Карл или его военачальники покидали земли Саксонии, саксы переставали подчиняться власти франков. В 775 г. Карл углубился на территорию саксов больше обычного, достиг земли остфалов и дошел до реки Оккер, взял заложников и оставил сильные гарнизоны в Эресбурге и Сигибурге. Следующей весной под ответным натиском саксов Эресбург пал. После этого Карл изменил тактику, решив создать "укрепленный рубеж" (марку), который должен был предохранять франков от вторжений саксов. В 776 г. он, вновь укрепив Эресбург и Сигибург, построил новую крепость Карлсбург и оставил в пограничной зоне священников для обращения язычников-саксов в христианскую веру, которое вначале шло довольно успешно. В 778 г. вновь вспыхнул мятеж под руководством лидера вестфальской знати Ви-дукинда. Под его водительством саксы перешли границу у Рейна и дошли до Кобленца, разграбив по пути все земли, и с большой добычей почти без препятствий возвратились назад. Лишь один раз франкский отряд догнал саксов у Лейсы и нанес незначительный урон их арьергарду. Следующий поход 780 года был подготовлен Карлом более тщательно. Вместе со своей армией и священнослужителями Карлу удалось продвинуться до самой Эльбы -- границы между саксами и славянами. К этому времени у Карла уже был стратегический план, сводившиеся в целом к покорению всей Саксонии через христианизацию. В этом начинании Карлу очень помог англосакс Виллегад, доктор богословия, приступивший к активному насаждению новой веры. Успех был обеспечен и тем, что для усмирения славян-сорбов, напавших на пограничные земли Саксонии и Тюрингии, Карл направил войско, в состав которого входили и верные Карлу саксы. Однако Карл вновь потерпел неудачу, поскольку им не была учтена приверженность саксов к своей собственной вере. Прибывший из Дании Видукинд и его сообщники восстали, сведя на нет все достижения Карла. Саксы, принявшие новую веру, были уничтожены, христианские храмы разрушены. Одновременно усилилось недовольство нововведениями Карла и во Фризии. Посланное для усмирения восставших мятежников войско Карла, возле Везера, у горы Зунталь, потерпело поражение. В ответ Карл собрал армию, отправился в Верден и принудил старейшин саксов выдать виновников. Видукинд успел бежать, но названные 4500 человек были в тот же день приведены в Верден и казнены. В течении следующих трех лет (783 -- 785) Карл вел в Саксонии открытые сражения, карательные рейды, брал сотни заложников, уничтожал поселения. Зима 784 -- 785 гг., в отличие от предыдущих зим, являвшихся для Карла временем отдыха; была также проведена им в Саксонии, в Эресбурге, куда он переселился вместе с семьей. В Бернгау он вступил в переговоры с Видукинд ом, которые успешно закончил, поскольку Видукинд, после того как ему предоставили обещанные гарантии и были даны заложники, прибыл в Аттиньи и принял крещение, причем Карл был его крестным отцом. После этого победа Карла стала очевидной и в летописи 785 г. было записано, что король франков "подчинил всю Саксонию". В дополнение Карлом был издан капитулярий Об областях Саксонии (De partibus Saxoniae), no которому предписывалось наказывать смертью всякое отступление от верности королю и нарушение порядка. Однако в 793 г. вновь вспыхнуло восстание, которое охватило не только Саксонию, но и другие территории, на которых жили фризы, авары и славяне. С 794 по 799 гг. вновь шла война, носившая уже характер истребительной, сопровождающаяся массовыми захватами заложников и пленных, с последующим их переселением в качестве крепостных во внутренние области государства. Сопротивление саксов шло с большим ожесточением (особенно упорно в Вихмодии и Нордальбингии). Желая достичь победы над ними, Карл заключил союз со славянами-ободритами, врагами саксов, и вновь вместе с семьей провел зиму 798 -- 799 гг. в Саксонии, в Ве-зере, где разбил лагерь, а по сути выстроил новый город с домами и дворцами, назвав это место Герштель (Heerstelle -- стоянка армии). Весной, покинув Герштель, он подошел к Миндену и опустошил всю область между Везером и Эльбой, в то время как его союзники ободриты успешно воевали в Нордальбингии, что позволило решить исход борьбы в пользу Карла (см. также прим. 56). В 799 г. был еще один поход Карла в Саксонию вместе с сыновьями, в котором сам король не проявил никакой активности.
43 В 797 г. Карлом был издан указ, отменяющий прежний террор, и введено равенство саксов и франкского народа.
44 Это неверно. Карл лично руководил большинством походов против саксов (см. выше прим. 42).
45 Поводом для войны с Испанией послужило для Карла посольство правителя Сарагосы, обратившегося в 777 г. к франкам за помощью в борьбе против омейядского эмира Кордовы. В 778 г. Карл во главе большой армии перешел Пиренеи, однако на обратном пути потерпел неудачу под Сарагосой, в Ронсевальском ущелье (см. ниже прим. 46).
46 Это сражение, которое произошло 15 августа 778 г., называется Ронсевальским. Эйнхард не дает этого названия, однако подчеркивает, что только арьергард обоза [франков] и те, кто шел в самом конце отряда были разбиты. В оригинальной версии Анналов королевства франков, составленной в 788 -- 793 гг., в событиях, относящихся к 778 году, вообще нет упоминаний об этом сражении. Сказано лишь то, что "после того как были переданы заложники от Ибн-Аль-Араби, Абутария и многих сарацинов, [после] разрушения Памплоны, покорения басков и наварров, [Карл] вернулся на территорию Франкии". В исправленной версии Анналов, составленной вскоре после смерти Карла, также нет упоминания об этой битве. Но имеется новый важный пассаж: "Возвращаясь [Карл] решил пройти через ущелье Пиренейских гор. Баски, устроив засаду на самом верху того ущелья, привели в большое смятение все войско [Карла]. И хотя франки превосходили басков как оружием, так и храбростью, однако превосходство [то] было побеждено благодаря неровности места и невозможности [для франков вести] сражение. В той битве многие из приближенных, которых король поставил во главе [своего войска], были убиты, обоз был разграблен; враг же, благодаря знанию местности, тотчас рассеялся в разные стороны". Эйнхард же в своей работе (это третье описание Ронсевальской битвы) делает два основных изменения. Он заменяет "все войско" из переписанной версии Анналов франкского королевства на "тех, кто шел в самом конце отряда" и перечисляет только трех из знатных франков, которые пали в битве (Эггихард, Ансельм и Руотланд). Точная дата сражения -- 15 августа -- известна благодаря эпитафии Эггихарду, стольнику Карла (MGH, Poetae Carolini Aevi, I, 109: "она произошла в восемнадцатый день сентябрьских календ"). Спустя двадцать лет при описании тех же событий неизвестный переписчик Анналов вставляет такое сообщение, о котором в ранних текстах нет никакого упоминания. По-видимому, привлечение внимания к этому событию было для него важным. Скорее всего, все подробности взяты им из более поздних текстов. Он говорит, что в бой вступило все франкское войско и утверждает, что было убито множество франкских предводителей.
47 То есть Роланд (префект бретонской марки) герой знаменитого французского эпоса Песнь о Роланде.
48 Об этом событии баски, которые называли себя эскальдуна-ками, впоследствии сложили песню: "Раздался крик среди гор эс-кальдунаков, и баск, стоя перед своими воротами, преклонил слух свой и сказал: кто идет это, что это значит?.. Это глухой шум от приближающейся армии [Карла]. Наши ответили на него с вершины гор, они затрубили в рога; баск острит свои стрелы... Соединим наши жилистые руки, оторвем эти скалы, скатим их с вершины гор на их головы. Дави их, стреляй их! Да и что им делать в наших горах, этим людям Севера? Зачем они пришли возмутить мир наш?.. Но скалы, скатываясь, падают; они давят войско, струится кровь, трепещутся тела. О, сколько раздавлено костей! Какое море крови!.. Король Карл скачет в сильном беспокойстве... Бегите, бегите! А теперь, эскальдунаки, оставим скалы; сойдем поспешно, пошлем стрелы в тыл бегущим. Они бегут, они бегут! Где же лес копий? Где эти разноцветные знамена, веявшие посредине? Не блестят уже их оружия, испачканные кровью... Нет уже ни одного, кончено... Горец, ты можешь теперь возвратиться... обнять жену и твоих малюток, спрятать их с твоим рогом... Ночью орлы прилетят клевать раздавленные тела, вечно будут белеть все эти кости" (Цит. по: Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. М., 1986. С. 298.).
49 Поражение в Ронсевальском ущелье не остановило Карла в его намерениях вести войну. Уже в 781 г. Аквитания стала отдельным королевством, во главе которого был поставлен младший сын Карла Людовик. В 90-е годы новым королем Людовиком были предприняты кратковременные походы за Пиренеи, в результате чего появился укрепленный рубеж Испанская марка, состоящий из укрепленной пограничной области с городами Героной, Урхелем и Виком. В 801 г. был захвачен арабский город Барселона, ставший главным центром Испанской марки, затем, в 806 г. -- подчинение Памплоны.
50 Карл неоднократно вторгался в Бретань, страну кельтского племени бриттов (бретонцев), обкладывая их данью. Повидимому, здесь Эйнхард говорит о кратковременной победе Аудульфа, осуществленной им в 786 г. В 799 г. Карл вновь организовал экспедицию, которая позволила на несколько лет установить мир на этой территории. В 800 г. вожди бриттов принесли Карлу клятву верности в Туре. Однако эта страна не покорилась до конца, сохранив собственные религиозные нравы и обычаи. В 811 г. бритты восстали вновь.
51 Война с Беневентом представлена Эйнхардом крайне упрощенно, причем он все пытается свести к страху Арагиса перед Карлом. В действительности, война была долгой: беневентцы непрерывно восставали и франкам приходилось вновь совершать карательные походы в их страну. Причиной же этой войны послужило намерение Арагиса, беневентского герцога, тайного участника заговора 774 -- 776 гг., стать преемником лангобардского короля Десидерия, тем более, что его женой была дочь низложенного короля. Карл, знавший о планах соперника от папы Адриана, решил подчинить себе остатки королевства Десидерия. Арагис, не получивший своевременной поддержки от союзников, направил к Карлу в качестве заложника своего старшего сына Румольда с богатыми дарами с целью остановить нападение Карла на свою территорию. Карл, приняв заложника, все же перешел границу и прибыл в Капую. Арагис, отступив к Салерно, направил Карлу в качестве заложников своего второго сына Гримольда и двенадцать знатных лангобардов, обещая полное повиновение. Карл, согласившись, отпустил в Беневент старшего сына герцога, отправив с ним своих уполномоченных для принятия присяги от Арагиса и его народа, с выплатой ежегодной дани. Однако как только Карл вышел из Италии, Арагис нарушил клятву и заключил союз с Византией для ведения дальнейших боевых действий против Карла. (Одновременно с этим Адальгиз, сын Десидерия, направился со своей армией к Тревизо и Равенне, чтобы подчинить север страны.) Все военные достижения Карла были поставлены под угрозу. Но 26 августа 787 года Арагис неожиданно умер, причем за месяц до этого скончался его сын Румольд, что привело к провалу визан-тийско-беневентский договор, тем более, что второй сын Арагиса, Гримольд, все еще находился в качестве заложника у Карла.
52 Адальгиз, сын Десидерия, после смерти своих сторонников пытался продолжить начатые против Карла действия, вступив в контакт с Атабергой, вдовой Арагиса, и начав наступление на папские владения. В ответ Карл, несмотря на призывы папы о помощи, а именно, идти обратно в Италию и продолжать удерживать Гримольда заложником, поступил противоположным образом. Он не пошел в Италию и отпустил Гримольда. Впоследствии это действие помогло Карлу, так как когда началась война с Византией, Гримольд поддержал франкскую армию, что привело Карла к победе, в результате которой он завладел Истрией.
53 Гуннами Эйнхард называет аваров.
54 В действительности никакой баварской войны не было. Карл, поскольку ему было известно от папы о заговоре Тассилона, заключившего союз с аварами, подчинил Баварию с помощью дипломатических переговоров (подкрепленных некоторыми военными действиями), в ходе которых для Тассилона сложилась безвыходная ситуация, заставившая его подчиниться. Тассилон вынужден был явиться к франкскому королю и дать ему повторную клятву верности. (Ранее он уже давал такую клятву, но она была им нарушена.) Через год, на генеральном сейме в Ингельгейме, Тассилона заставили признаться в плетении интриг вместе со своей женой и приговорили к смертной казни, которую Карл заменил заточением в монастырь. Такая же участь была предназначена его жене и детям. Упразднив герцогскую власть, Карл передал Баварию для управления своим графам, присоединив при этом к своей территории южно-славянские области Карантанию и Крайну. Но прежде чем предпринять полную оккупацию, франкский король выслал многих представителей баварской знати. Повидимому, у Карла были сложности в процессе полного подчинения страны, поскольку спустя шесть лет (в июне 794 г.), во время генерального сейма во Франкфурте, Тассилон был вызволен из монастыря на кратковременный срок и доставлен в город для повторного отказа от притязаний на власть.
55 Это племя, постоянно враждующее со своими соседями, в числе которых были ободриты, славилось свирепостью и воинственным нравом.
56 Речь идет об ободритах, союзниках Карла в войне с саксами (см. прим. 42).
57 Вряд ли это являлось настоящей причиной ведения войны. Из Ватиканского кодекса IX в. известно, что вильцы всегда относились враждебно к франкам и их соседям-союзникам. "Решив, что не следует более сносить дерзость [вильцев], король постановил идти на них войной и, снарядив огромное войско,., пройдя через Саксонию,., вторгшись в страну вильцев, приказал все опустошить огнем и мечом" (пер. В.К.Ронина). Вероятно, развязывая ту войну, Карл преследовал цели укрепления и обеспечения безопасности северо-восточных границ своего собственного государства.
58 Балтийский, около 850-900 миль длиной и 100-200 миль шириной.
59 Реального подчинения велатабов власти Карла не произошло. Скорее, этот поход можно рассматривать как важную военную меру для укрепления собственных позиций франкского короля в левобережной Саксонии и временного ограждения от набегов неприятеля. В Мозельских Анналах (запись 788 г.) сказано, что поход завершился "без какого-либо серьезного сражения" (пер. В.К.Ронина).
60 Отождествление аваров и гуннов характерно не только для Эйнхарда, но и для всей средневековой литературы. См. также Хроники Фредегара (fled. II, 57; III, 55, 65; IV, 72). По всей видимости, это происходило из-за сходства в обычаях и нравах между гуннами и аварами. Под аварами обычно подразумевают центрально-азиатские племена самого различного происхождения, объединившиеся под властью единого предводителя, которые ть явились во второй половине VI века в Паннонии и создали там политическую державу, правителем которой был каган (или хаган). Этот народ вел кочевой образ жизни, исповедовал язычество и сражался исключительно на конях. Центром аварских поселений являлся укрепленный лагерь, называемый Ринг (или Хринг, от нем. ring, кольцо), обнесенный несколькими кольцами укреплений, скорее всего деревянных, между которыми располагались сады и строения. Там же находилась резиденция верховного правителя кагана и хранилось золото, захваченное аварами в войнах или полученное в дар. Это племя, подобно гуннам, внезапно появлялось на своих маленьких коренастых лошадях на чужих территориях, захватывало все, что попадалось им на пути, в особенности церковное убранство, сокровища и реликвии, и, захватив добычу, так же внезапно исчезало.
61 Война против аваров продолжалась с 791 по 803 гг. Авары находились в союзе с Тассилоном (см. прим. 54). Обещав ему вторгнуться на территорию франков в 788 г., они выполнили свое обязательство (не зная о свержении Тассилона), начав войну против Карла. Эта война шла с переменным успехом. Франкскому королю потребовалось мобилизовать все свои силы и заключить союз с южными славянами (как и ранее в войне с саксами) для противостояния кочевникам. Анналы королевства франков (запись 796 г.) так описывают одно из важнейших событий этой войны: "Хейрик, фриульский герцог, отправив своих людей со славянином Вономиром в Паннонию, разграбил остававшийся долгое время спокойным ринг племени аваров (поскольку [их] правители, каган и югур, изнуренные гражданской войной, [проводившейся] между собой, были приговорены [к смерти] и убиты своими) и послал сокровища, собиравшиеся на протяжении многих веков древними правителями, к королю Карлу во дворец Ахена" (пер. В.К.Ронина дается с изменениями).
62 Хейрик -- правитель фриульской марки, созданной в 776 году, после окончательного подчинения Фриульского герцогства лангобардов власти франкского короля. Его смерть (799 г.) не связана с войной против аваров.
63 Эта война не была успешной, поскольку в 811 г. линоны восстали вновь.
64 Эйнхард, повидимому, добавляет Аквитанию для того, чтобы достижения Карла произвели большее впечатление.
65 Эбро.
66 Карл не получил Дертосу и его империя не простиралась до реки Эбро.
67 Эйнхард преувеличивает, добавляя Калабрию к империи Карла.
68 Повидимому, Эйнхард говорит о двух Паннониях, Верхней и Нижней. Это деление восходит ко II веку н. э. Затем эти части, уже во время правления императора Диоклетиана (284 -- 305), стали носить иные названия: Верхняя Паннония называлась Первой или Савией, Нижняя Второй или Валерией. Упоминание о двух Паннониях у Эйнхарда является данью традиции.
69 В результате военных действий Карла, его государство лишь немногим уступало в размере бывшей Западной Римской империи, ибо Карлом были завоеваны Италия, Саксония, Бавария, Бретань, Аквитания, Северная Испания и пограничные области юго-востока.
70 Упомянутые Эйнхардом письма не существуют. Вряд ли видел их и сам автор.
71 Скорее всего, Эйнхард имеет ввиду Ардульфа, короля Нортумбрии, чем ирландцев, которых называет "королями скоттов". С другой стороны, Карл, конечно же, мог иметь дипломатические отношения с ирландцами.
72 Таких писем также не существует.
73 Харун-аль-Рашид, Багдадский халиф (786--809).
74 К святому гробу и месту Воскресения Господа Карл отправил посла в 799 г. В ноябре 800 г. посол вернулся и привез ключи от этой святыни, но не от Харуна-аль-Рашида (Аарона), как говорит Эйнхард, а от Иерусалимского патриарха, и не в качестве подчинения власти Карла, а в знак уважения.
75 Среди даров Харуна-аль-Рашида, посланных через послов в 807 г., были водяные часы, канделябры, шатер, которые не упомянуты Эйнхардом.
76 Вряд ли это был единственный слон в собственности багдадского халифа.
77 В 797 г. Карл отправил послов к халифу Багдада с целью привезти слона. Через пять лет (20 июля 802 года) слон был доставлен Карлу. Это событие было отражено в летописи, сохранилось имя слона -- Абу-ль-Аббас. Слон прожил при франкском дворе около девяти лет. Карл, во время походов, брал слона с собой наравне с детьми и дворовой челядью. Это продолжалось до тех пор, пока слон не умер во время одного из походов Карла на север, в Саксонию. Это событие расценивалось современниками как одно из главнейших печальных событий года, поскольку в летописях сохранилась такая запись: "В том же году, когда умер слон, скончался и король Италии Пипин".
78 На самом деле в отношении признания императорского титула Карла в Византии события развивались несколько иначе. В те дни в Византии у власти была императрица Ирина, которая, в борьбе за престол, в 797 году ослепила родного сына (Константина IV) и с которой Карл вел переговоры. С благословения папы Карл направлял посольства к Ирине, предлагая брак, который позволил бы Карлу объединить Запад и Восток под своим правлением. Однако проект Карла о династическом браке был провален константинопольскими сенаторами. 31 октября 802 года в Константинополе произошел дворцовый переворот, Ирина была низложена, престол занял Никифор I (802 -- 811), который отказался признать Карла в качестве императора. В ответ Карл после довольно продолжительной войны (806 -- 810) овладел Венецией и Далма-кией, которые номинально числились за Византией, но были ослаблены из-за внутренних распрей и, благодаря союзу с Багдадским халифом Аароном, заставил Никифора, который вел войну в Болгарии, пойти в 810 году на мирные переговоры. Через 12 лет после начала конфликта византийский император Михаил I (811 -- 813) преемник погибшего в Болгарии Никифора, формально признал новый титул императора, в расчете на поддержку Запада в борьбе с Болгарией, разгромившей византийское войско в 811 году. За признание своего императорского титула Карл уступил Михаилу I Венецию и Далмацию. скотт, тупица, тюфяк (scottus, sottus, cottus). См.: MGH, Poet. lot. I, 492, 63.
96 Многие детали этой главы и следующих взяты из Жизни двенадцати Цезарей Светония, где говорится об Августе (II, 68-93), Тиберии (III, 68-71), Клавдии (V, 30-42), Нероне (VI, 51-52).
97 Петр Пизанский, итальянский грамматик и поэт (VIII-нач. IX вв.), находился при дворе Карла с 783 г.
98 Алкуин, Флакк Альбин, англо-сакс по происхождению, ученый и педагог, позже аббат в Туре.
99 Следует отметить, что культура каролингского двора мало чем отличалась от культуры варварских королей. Сам Карл умел лишь читать, что было не малым достижением, но не писать, однако охотно забавлялся сделанными для него большими буквами, которые угадывал ощупью.
100 Это сооружение, находящееся внутри дворца, являлось недосягаемым образцом для зодчих последующего времени. Скорее всего архитекторы Карла, прежде чем построить дворцовый ансамбль, внимательно изучали ранние строения в Риме, Равенне, Милане, Тьере. Возможно, что идея дворца-церкви основана на принципе строительства эпохи императора Юстина (565 -- 578).
101 Существует письмо (Codex Carolinus, 67, MGH, Epistolae Merovingici et Karolini Aevi, I, 614) от папы Адриана I, в котором он разрешает Карлу перевезти мрамор и мозаику из дворца в Равенне для строительства в Аахене.
102 В то время была только утренняя месса.
103 Карл посещал Рим в 774 г. -- во время осады Павии, по приглашению папы Адриана I; в 781 г. -- во время коронации своих сыновей Пипина и Людовика в качестве королей лангобардов и аквитанцев; в 787 г. во время Пасхи и в 800 г. в рождественский день, когда папа Лев III провозгласил его императором.
104 Лев III (795 -- 816), римлянин по происхождению. С момента своего избрания ощущал явное пренебрежение со стороны римской аристократии. После своего избрания на папский престол он переслал Карлу ключи св. Петра и папское знамя в знак признания его власти. Спустя четыре года после начала правления Льва III, в Риме вспыхнуло восстание против папы и сторонников его профранкской политики. 25 апреля 799 года во время религиозной процессии вооруженные заговорщики похитили папу и заточили его в соборе св. Сильвестра, где палачам было приказано ослепить его и вырвать ему язык. Однако с помощью друзей Лев III бежал и укрылся в Риме, затем в Сполетто и Падерборне (Вестфалия), где находился Карл Великий и где, по всей видимости, была достигнута договоренность о выдвижении Карла на роль главы империи. Под охраной королевских войск Лев III вернулся в Рим. Вслед за ним туда прибыл и Карл, который потребовал от папыочиститься от обвинений в разврате и нарушении клятв, которые выдвигались против него. 23 декабря 800 года папа торжественно поклялся на Евангелии, что он невиновен. Двумя днями позже, в рождество, во время богослужения в Ватиканском соборе, папа возложил на голову Карла императорскую корону, а собравшиеся толпы провозгласили его римским императором и Августом. Early Lives of Charlemagne by Einhard and the Monk of Saint Gall, 1907, p. 169) говорит, что посещение императором Оттоном III гробницы Карла в 1000 г. описано в Chronicon Novaliciense III, 32: "После того, как прошли многие годы [после смерти Карла], император Оттон III находился в том самом месте, где был погребен Карл Великий. Он спустился в гробницу с двумя священниками и Оттоном -- графом Ломелло. Сам император замыкал четверку. Граф так описывает случившиеся события: "Мы вошли к Карлу. Он не лежал, как обычно лежат мертвые тела, а сидел, как если бы был жив, увенчанный золотой короной. В руках он держал скипетр, руки были в перчатках, через которые проросли ногти. Сам он находился в нише, выстроенной из известняка и мрамора. Когда мы подошли к месту захоронения, мы пробили дыру в ней и вошли, осознавая опасность сильного запаха. Мы тотчас пали на колени и склонились перед ним. Император Оттон покрыл его белым одеянием, срезал ногти и восстановил отсутствующее в его внешности. Тление еще не коснулось частей его тела. Лишь совсем немногого недоставало на кончике его носа. Оттон восстановил недостающее из золота. Затем он вынул единственный зуб из его рта и, заложив нишу, удалился"(пер. с английского). Анналах королевства франков (запись 817 г.).
146 Такое имя в начале IX в. носил граф Парижа.
147 Это имя упомянуто в Анналах королевства франков (записи 807-811 гг.).
148 Мегинхард упомянут как один из графов, посланных Карлом к датскому королю в 810 г.
149 Ригвин, возможно Рикон -- граф Падуи, упомянутый в Анналах королевства франков (запись 814 г.).
150 Эдон, возможно граф Водо, который сопутствовал Мегин-харду в его миссии 810 г.
151 Возможно, Бера, граф Барселоны, ок. 813 г.

Карл Моор — типичный штюрмерский герой, «бурный гений», одиночка, решившийся на бунт против всего общества. С гневом клеймит он свой постыдный век: «Пропади он пропадом, этот хилый век кастратов, спо­собный только пережевывать подвиги былых времен». Карл Моор оклеветан с помощью подложных писем своим собственным братом Францем. Доведен­ный до отчаяния, Карл становится атаманом разбойников и начинает борьбу против ненавистного ему порядка, пытается в одиночку восстановить справедливость. Его идеал — республиканские Греция и Рим, исполненные гражданской доблести герои Плутарха.

Однако натура Карла Моора полна контрастов, внутренних противоречий. Эмоциональное берет в нем верх над рациональным: на открытый протест его толкает про­клятие отца. С крахом семейной гармонии для него рушится гармония всего мира, он готов обратить свою ненависть против всего рода человеческого: «О, я хо­тел бы отравить океан, чтобы из всех источников лю­ди выпивали смерть!» Шиллер показывает, как посте­пенно нарастает конфликт Карла с самим собой и с ос­тальными разбойниками. Карл не грабит, он мстит. Но постепенно герой с ужасом осознает, что жертвами его мести (пусть лишь от рук его подопечных) невольно становятся и невиновные: «Но детоубийство? Убийст­во женщин? Убийство больных? О, как тяжко гнетут меня эти злодеяния!» Став невольной причиной смер­ти отца, в отчаянии убив возлюбленную Амалию фон Эдельрейх, Карл в финале решает добровольно сдаться властям. Герой отрекается не от самой идеи справедливости, а от избранного им пути. Шиллер развенчивает индивидуалистический бунт, показывает его бесперспективность.

(лат. Carolus Magnus или Karolus Magnus, нем. Karl der Große, фр. Charlemagne, род. 2 апреля 747, † 28 января 814 года в Ахене) - король франков с 768 (в южной части с 771) года, король лангобардов с 774 года, герцог Баварии c 788 года, император Запада с 800 года. Старший сын Пипина Короткого и Бертрады Лаонской. По имени Карла династия Пипинидов получила название Каролингов. Прозвище «Великий» Карл получил ещё при жизни.

Место и год рождения

Биограф Карла Эйнхард сообщает, что оказался не в состоянии достать сведения о рождении и детстве Карла, но в другом месте замечает, что он скончался на 72-ом году жизни, то есть родиться он был должен в 742 году. В несохранившейся ахенской эпитафии было сказано, что Карл умер на 70-ом году жизни, то есть он родился в 744 году. В одной из раннесредневековых хроник под 747-м годом сказано: «В этом году родился король Карл». В ней же под 751-м годом сказано о рождении младшего брата Карла Карломана, и эта дата сомнению не подвергается.

Место рождения Карла совершенно неизвестно и оспаривается многими городами: Париж, Ингельгейм, Вормс, Люттих, Карсберг в Баварии и многие другие города делают на то притязания, не подкрепляемые, однако, достаточными свидетельствами.

Начало правления. Смерть Карломана

28 июля 754 года Карл вместе с братом Карломаном был помазан на царство в церкви Сен-Дени папой Стефаном II, а после смерти Пипина вступил вместе с братом на престол. По разделу с братом отцовского наследства, Карл получил во владение земли в форме обширного полумесяца, идущего от Атлантической Аквитании до Тюрингии, через большую часть Нейстрии и Австразии, через Фризию и Франконию и со всех сторон охватывающие владения брата Карломана. Резиденцией Карла был Нуайон. Братья не ладили между собой, несмотря на отчаянные старания их матери, Бертрады, сблизить их, вопреки всем и всему. Согласие между ними сохранялось с величайшим трудом, ибо многие из окружения Карломана старались рассорить братьев, и даже довести дело до войны. Когда в 769 году один из сеньоров с юго-запада по имени Гунольд (возможно, это был сын Вайфара) поднял на восстание западных аквитанцев и гасконских басков, Карл был вынужден один отправиться на подавление мятежа, так как Карломан отказался присоединиться к нему со своим войском. Но, несмотря на это, Карл решительно продолжал задуманный поход и своим упорством и твердостью добился всего, чего желал. Он принудил Гунольда бежать в Гасконь. Не оставляя его там в покое, Карл перешёл реку Гаронну и добился у герцога Лупа Гасконского выдачи беглеца.

Опасаясь сговора между Карломаном и королём лангобардов Дезидерием, Карл решил опередить события. Он не только сблизился со своим кузеном герцогом Баварии Тассилоном, который, храня верность традициям своего рода, стал зятем лангобардского короля, но и сам в 770 году, по совету матери Бертрады женился на дочери Дезидерия Дезидерате, отставив на второй план свою законную жену Гимильтруду (которая уже успела родить ему сына Пипина). Конфликт мог разгореться нешуточный, если бы Карломан не умер, причём очень своевременно, в декабре 771 года. Карл привлёк на свою сторону некоторых наиболее близких Карломану деятелей и захватил наследство брата. Его невестка Герберга и племянник Пипин, родившийся в 770 году, нашли убежище у Дезидерия.

Личность и внешность Карла

По свидетельству биографа Карла Эйнхарда, Карл был очень высок (почти семи футов росту), крепко сложен, склонен к полноте. Его лицо отличал длинный нос и большие, живые глаза. У него были длинные светлые волосы. Голос Карла был необычно высоким для такого внушительного мужчины. С годами король начал страдать от хромоты. Прижизненных портретов Карла не сохранилось, и многие художники изображали его согласно своей фантазии, используя лишь некоторые черты из этого описания. Хотя многие принимали описание богатырского телосложения Карла за эпическое преувеличение, эксгумация могилы Карла подтвердила правильность описания: длина скелета составила 192 см.

Король был очень прост и умерен в своих привычках. В обычные дни наряд его мало отличался от одежды простолюдина. Вина он пил мало (за обедом выпивал не более трёх кубков) и ненавидел пьянство. Обед его в будни состоял всего из четырёх блюд, не считая жаркого, которое сами охотники подавали прямо на вертелах, и которое Карл предпочитал всякому другому яству. Во время еды он слушал музыку или чтение. Его занимали подвиги древних, а также сочинение святого Августина «О граде Божьем». После обеда в летнее время он съедал несколько яблок и выпивал ещё один кубок; потом, раздевшись донага, отдыхал два или три часа. Ночью же он спал неспокойно: четыре-пять раз просыпался и даже вставал с постели. Во время утреннего одевания Карл принимал друзей, а также, если было срочное дело, которое без него затруднялись решить, выслушивал тяжущиеся стороны и выносил приговор. В это же время он отдавал распоряжения своим слугам и министрам на весь день. Был он красноречив и с такой легкостью выражал свои мысли, что мог сойти за ритора. Не ограничиваясь родной речью, Карл много трудился над иностранными языками и, между прочим, овладел латынью настолько, что мог изъясняться на ней, как на родном языке; по-гречески более понимал, нежели говорил. Прилежно занимаясь различными науками, он высоко ценил учёных, выказывая им большое уважение. Он сам обучался грамматике, риторике, диалектике и в особенности астрономии, благодаря чему мог искусно вычислять церковные праздники и наблюдать за движением звезд. Пытался он также писать и с этой целью постоянно держал под подушкой дощечки для письма, дабы в свободное время приучать руку выводить буквы, но труд его, слишком поздно начатый, имел мало успеха. Церковь он во все годы глубоко почитал и свято соблюдал все обряды.

Начало войны с саксами

Вскоре после смерти брата Карл начал войну с саксами. Это была самая продолжительная и ожесточенная война в его царствование. С перерывами, прекращаясь и возобновляясь вновь, она продолжалась тридцать три года, до 804 г., и стоила франкам наибольших потерь, так как саксы, подобно всем народам Германии, были свирепы и преданы своим культам. Граница с ними почти везде проходила по голой равнине, и поэтому была неопределённой. Ежедневно здесь происходили убийства, грабежи и пожары. Раздраженные этим франки, в конце концов, на сейме в Вормсе сочли необходимым начать против соседей войну. В 772 г. Карл в первый раз вторгся в Саксонию, разрушил крепость Эресбург и низверг языческую святыню - идола Ирминсула. Но Карл понимал, что прочного умиротворения не будет, пока за пределами королевства существует независимая Саксония, а точнее независимые саксы, так как этот народ делился на западных (вестфальских), центральных (анграрийских), восточных (остфальских) и северных (нордальбингенских) саксов.

Вторжение в Италию

Затем Карл был отвлечен итальянскими делами. В 771 г. Карл развёлся со своей женой, дочерью лангобардского короля Дезидератой, отправил её к отцу и женился на внучке герцога алеманнов Готфрида, Хильдегарде (Гильдегарде). В 772 г. у Карла родился сын от Хильдегарды, получивший тоже имя Карл. Дезидерий не замедлил принять вызов. С первых же дней 772 г. он потребовал от папы Адриана I помазания на царство сына Карломана Пипина и возобновил начатое его предшественниками наступление на Папскую область. Папа обратился за помощью к Карлу. В сентябре 773 г. сильная франкская армия направилась к Альпам. Лангобарды закрыли и укрепили перевалы. Карл решился на обходной маневр. По тайным тропинкам бесстрашный франкский отряд пробрался к врагу с тыла и одним своим появлением произвёл общее замешательство в лангобардском войске и бегство сына короля Дезидерия, Адельхиза. Есть указание, что папа успел посеять измену, как в войске короля лангобардов, так и в его владениях, что именно это обстоятельство и было причиной весьма слабого сопротивления. Опасаясь окружения, Дезидерий покинул перевалы и отступил к своей столице Павии, рассчитывая отсидеться за её толстыми стенами, его сын с вдовой и детьми Карломана укрылся в Вероне. Франки с боем преследовали врага, по пути овладев многочисленными городами Ломбардии. Оставив часть сил под Павией, Карл с остальным войском подступил в феврале 774 г. к Вероне. После короткой осады город сдался, и Карл имел удовольствие овладеть племянниками, которыми так пугал его Дезидерий.

Карл - король лангобардов

В апреле 774 года франки подошли к Риму. Папа Адриан I устроил Карлу торжественную встречу. Карл отнёсся к первосвященнику с величайшим почтением: прежде чем подойти к руке Адриана, он поцеловал ступени лестницы храма святого Петра. Ко многим городам, подаренным папе его отцом, он обещал прибавить новые дарения (это обещание потом не было выполнено). В начале июня, не выдержав тягот осады, Дезидерий вышел из Павии и подчинился победителю. Карл завладел столицей лангобардов и королевским дворцом. Так пало королевство лангобардов, последний король их отведён был пленником во Франкское государство, где его заставили постричься в монахи, а сын его бежал к византийскому императору. Приняв титул лангобардского короля, Карл начал вводить в Италии франкское устройство и соединил Францию и Италию в одно государство.

В 776 году Карл должен был снова прибыть в Италию для усмирения восстания. Герцоги Фриуля и Сполето, поддержанные Адельхизом, устроили заговор, надеясь при помощи византийского флота овладеть Римом и восстановить власть лангобардов. Карл, после того как папа Адриан предупредил его о заговоре, вновь перешёл через Альпы и расстроил план заговорщиков. В результате герцог Фриуля Ротгаут был убит, мятежные города подчинились, а Адельхиз вновь был вынужден бежать.

Продолжение войны с саксами

В 775 г. во главе большой армии Карл углубился на территорию саксов больше обычного, достиг земли остфалов и дошёл до реки Оккер, взял заложников и оставил сильные гарнизоны в Эресбурге и Сигибурге. Следующей весной под ответным натиском саксов Эресбург пал. После этого Карл изменил тактику, решив создать «укрепленный рубеж» (марку), который должен был предохранять франков от вторжений саксов. В 776 г. он, вновь укрепив Эресбург и Сигибург, построил новую крепость Карлсбург и оставил в пограничной зоне священников для обращения язычников-саксов в христианскую веру, которое вначале шло довольно успешно. В 777 г. саксы опять были разбиты, и тогда большинство саксонских эделингов (племенная знать) признало Карла своим повелителем, на собрании в Падерборне.

Ронсевальская битва

В 777 году Карл принял мусульманского губернатора Сарагосы, прибывшего просить его о помощи в борьбе против эмира Кордовы Абд ар-Рахмана. Карл согласился, но в 778 г. оказавшись в Испании во главе огромной армии, он потерпел неудачу под Сарагосой, где его предали вчерашние союзники. На обратном пути, в Ронсевале, когда войско двигалось растянутым строем, как к тому вынуждали горные теснины, баски устроили засаду на вершинах скал и напали сверху на отряд, прикрывавший обоз, перебив всех до последнего человека. Рядом с командующим отрядом Роландом, пали сенешаль Эггихард и граф двора Ансельм. Это сражение, которое произошло 15 августа 778 г., называется Ронсевальским. Эйнхард не дает этого названия, однако, подчеркивает, что только арьергард обоза франков и те, кто шёл в самом конце отряда были разбиты. В оригинальной версии Анналов королевства франков, составленной в 788-793 годах, в событиях, относящихся к 778 году, вообще нет упоминаний об этом сражении. Сказано лишь то, что «после того как были переданы заложники от Ибн-Аль-Араби, Абутария и многих сарацинов, после разрушения Памплоны, покорения басков и наварров, Карл вернулся на территорию Франкии». В исправленной версии Анналов, составленной вскоре после смерти Карла, также нет упоминания об этой битве. Но имеется новый важный пассаж: «Возвращаясь [Карл] решил пройти через ущелье Пиренейских гор. Баски, устроив засаду на самом верху того ущелья, привели в большое смятение всё войско [Карла]. И хотя франки превосходили басков, как оружием, так и храбростью, однако превосходство то было побеждено благодаря неровности места и невозможности для франков вести сражение. В той битве многие из приближенных, которых король поставил во главе своего войска, были убиты, обоз был разграблен; враг же, благодаря знанию местности, тотчас рассеялся в разные стороны». Эйнхард же в своей работе (это третье описание Ронсевальской битвы) делает два основных изменения. Он заменяет «всё войско» из переписанной версии Анналов франкского королевства на «тех, кто шёл в самом конце отряда» и перечисляет только трёх из знатных франков, которые пали в битве (Эггихард, Ансельм и Руотланд, то есть Роланд (префект бретонской марки) герой знаменитого французского эпоса «Песни о Роланде».). Точная дата сражения - 15 августа - известна благодаря эпитафии Эггихарду, стольнику Карла - «она произошла в восемнадцатый день сентябрьских календ». Спустя двадцать лет при описании тех же событий неизвестный переписчик Анналов вставляет такое сообщение, о котором в ранних текстах нет никакого упоминания. По-видимому, привлечение внимания к этому событию было для него важным. Скорее всего, все подробности взяты им из более поздних текстов. Он говорит, что в бой вступило все франкское войско и утверждает, что было убито множество франкских предводителей. Это была настоящая катастрофа. Поражение повергло в панику готских христиан в Испании, среди которых франкское вторжение породило большие надежды, и многие из них укрылись от исламского господства во Франкском государстве.

Видукинд становится во главе сопротивления саксов

По возвращении Карла ждали и другие неприятности: саксы-вестфалы, объединившись вокруг Видукинда, который в 777 г. не явился в Падерборн, а бежал к датскому королю Зигфриду (Сигифриду), забыли свои клятвы и показное обращение и снова начали войну. В 778 г. перейдя границу у Рейна, они поднялись по правому берегу этой реки до Кобленца, всё выжигая и грабя на своём пути, а затем, нагруженные богатой добычей, почти без препятствий возвратились назад. Лишь один раз франкский отряд догнал саксов у Лейсы и нанёс незначительный урон их арьергарду. В 779 г. Карл вторгся в Саксонию и прошёл почти всю страну, нигде не встречая сопротивления. Вновь, как и прежде, в его лагерь явилось множество саксов, которые дали заложников и клятву в верности. Однако король уже не верил в их миролюбие.

Следующий поход 780 г. года был подготовлен Карлом более тщательно. Вместе со своей армией и священнослужителями Карлу удалось продвинуться до самой Эльбы - границы между саксами и славянами. К этому времени у Карла уже был стратегический план, сводившиеся, в целом, к покорению всей Саксонии через христианизацию. В этом начинании Карлу очень помог англосакс Виллегад, доктор богословия, приступивший к активному насаждению новой веры. Всю Саксонию Карл разделил на административные округа, во главе которых поставил графов. 782 год был вновь посвящён саксонским делам. Для усмирения славян-сорбов, напавших на пограничные земли Саксонии и Тюрингии, Карл направил войско, в состав которого входили и верные Карлу саксы. Но как раз в это время из Дании вернулся Видукинд. Вся страна немедленно восстала, сведя на нет все достижения Карла. Множество франков и саксов, принявших новую веру, было перебито, христианские храмы разрушены. Карл вновь потерпел неудачу, поскольку им не была учтена приверженность саксов к своей собственной вере. Войско, посланное против сорбов, попало в засаду возле Везера, у горы Зунталь, и было почти полностью перебито мятежниками. Одновременно усилилось недовольство нововведениями Карла и во Фризии.

Жестокие меры Карла в отношении саксов. Крещение Видукинда

Карл собрал новую армию, явился в Верден, вызвал к себе саксонских старейшин и принудил их выдать 4500 зачинщиков мятежа. Все они в один день были обезглавлены. Видукинд успел бежать. Тогда же был обнародован так называемый «Первый саксонский капитулярий», который предписывал наказывать смертью всякое отступление от верности королю и всякое нарушение общественного порядка, а также рекомендовал меры по искоренению любых проявлений язычества. Битва при Детмольде в 783 г. была нерешительной; Карл должен был отступить, но затем одержал победу на Газе, близ Оснабрюка. Следующие 784 и 785 года Карл почти не покидал Саксонии. В ходе этой упорной войны он бил саксов в открытых сражениях и в карательных рейдах, брал сотни заложников, которых увозил из страны, уничтожал селения и фермы непокорных. Зима 784-785 года, в отличие от предыдущих зим, являвшихся для Карла временем отдыха; была также проведена им в Саксонии, в Эресбурге, куда он переселился вместе с семьей. Летом 785 г. франки перешли Везер. Обескровленный многими поражениями Видукинд запросил пощады и завязал с Карлом переговоры в Бернгау. Осенью вожди саксов Видукинд и Аббион явились, наконец, ко двору Карла в Аттиньи, в Шампани, крестились (причём Карл был крестным отцом Видукинда), присягнули в верности и получили из его рук богатые дары. Это был переломный момент в Саксонской войне. В летописи 785 г. было записано, что король франков «подчинил всю Саксонию». После этого сопротивление побежденных стало постепенно ослабевать.

Военные действия в Бретани

Авторитет короля был почти незыблем в Нейстрии и Австразии, однако Карлу оставалось ещё замирить юг Галлии, и её крайний запад. Карл неоднократно вторгался в Бретань, страну кельтского племени бриттов (бретонцев), обкладывая их данью. На подступах к Бретани в конце 70-х годов возникает британская пограничная марка, включающая города Ренн, Тур, Анжер и Ванн. В 799 г. Ги, представитель влиятельного австразийского рода Ламбертидов, правитель этой провинции, воспользовавшись раздором среди бретонских вождей, осуществил решающую по замыслу экспедицию на полуостров. В 800 г. вожди бриттов принесли Карлу клятву верности в Туре. Однако эта страна не покорилась до конца, сохранив собственные религиозные нравы и обычаи. Уже через несколько лет возникла необходимость в новой компании, она была проведена в 811 г. и показала всю непрочность власти франков в стране, никогда не отказывающейся от своей политической и религиозной независимости.

Военные действия в Аквитании

В Аквитании, с 779 года Карл начал расселять королевских вассалов и систематически направлять туда графов из числа франков. А в 781 г. он возвёл Аквитанию в ранг королевства, и посадил на её трон своего нового сына от королевы Хильдегарды, появившегося на свет 3 года назад и получившего меровингское имя Людовик (Людвиг или Хлодвиг). Аквитания должна была стать обширным плацдармом в борьбе против пиренейских басков и против мусульман Испании. С той же целью он создал графство Тулузу и Септиманию и поставил во главе её в 790-804 гг. своего кузена герцога Гийома. В 90-е годы новым королём Людовиком были предприняты кратковременные походы за Пиренеи, в результате чего появился укрепленный рубеж Испанская марка, состоящий из укрепленной пограничной области с городами Хероной, Урхелем и Виком.

Что касается Карла, то он, невзирая на создание королевства Аквитании, отказался от всякого вмешательства в этом регионе, даже в тех случаях, когда города и целые области (Уржель, Херона, Сердань) заявляли о желании встать под его покровительство, или когда в 793 г. эмир Кордовы совершил рейд до Нарбонна и поставил в трудное положение герцога Гийома. Франки вновь вернули себе инициативу только в самом конце века (с 799 г. власть франков распространилась на Балеарские острова), а первого успеха добились лишь в 801 г., когда король Аквитании Людовик захватил арабский город Барселону, и сделал её сначала центром графства, а затем всей испанской укреплённой зоны (Испанской марки), вскоре расширившей свои границы (к 804-810 годам) до Таррагоны и горных плат к северу от Эбро. В 806 г. была подчинена Памплона.

Папа освящает назначение сыновей Карла королями

В 781 году, в те же дни когда Людовик стал королём Аквитании, Карл учредил для четырёхлетнего Карломана, другого своего сына, рождённого ему Хильдегардой, «королевство Италию», и весной 781 г. в Риме папа, по просьбе Карла освятил это назначение, одновременно с посвящением Людовика. Ребёнок получил по этому случаю королевское имя Пипин, что фактически исключало из наследования его сводного брата сына Химильтруды, уже носящего это имя.

Новое восстание на севере

Однако в 793 г. на севере вновь вспыхнуло восстание, которое охватило не только Саксонию, но и другие территории, на которых жили фризы, авары и славяне. С 794 по 799 гг. вновь шла война, носившая уже характер истребительной, сопровождающаяся массовыми захватами заложников и пленных, с последующим их переселением в качестве крепостных во внутренние области государства. Сопротивление саксов шло с большим ожесточением (особенно упорно в Вихмодии и Нордальбингии). Желая достичь победы над ними, Карл заключил союз со славянами-ободритами, врагами саксов, и вновь вместе с семьей провёл зиму 798-799 в Саксонии в Везере, где разбил лагерь, а по сути выстроил новый город с домами и дворцами, назвав это место Герштель (то есть «Стоянка армии»). Весной, покинув Герштель, он подошёл к Миндену и опустошил всю область между Везером и Эльбой, в то время как его союзники ободриты успешно воевали в Нордальбингии, что позволило решить исход борьбы в пользу Карла. В 799 г. был ещё один поход Карла вместе с сыновьями в Саксонию, в котором сам король не проявил никакой активности.

Карл подчиняет лангобардские герцогства в Италии

После похода Карла в Италию страна представляла собой, за исключением областей франкских и церковных, ещё две лангобардские области: герцогства Сполето и Беневенто. Первое, правда, скоро подчинилось Каролингам, но Беневенто, защищённый горами Абруццо с севера, мог долее удерживать самостоятельность. Война с Беневенто представлена Эйнхардом крайне упрощенно, причём он всё пытается свести к страху Арехиса перед Карлом. В действительности, война была долгой: беневентцы непрерывно восставали, и франкам приходилось вновь совершать карательные походы в их страну. Герцог Беневента Арехис был женат на дочери короля Дезидерия и поэтому считал себя единственным наследственным представителем прав лангобардов. В особенности с тех пор, как королевич Адельхиз, сын Дезидерия, нашёл себе приём в Константинополе и получил здесь сан патриция, сношения Беневента с империей и образование здесь византийской партии были весьма естественными. Карл, знавший о планах соперника от папы Адриана, решил подчинить себе остатки королевства Дезидерия. В конце 786 г. Карл выступил против герцога Беневентского Арехиса. В начале 787 г. Карл был уже в Риме. Арехис, не получивший своевременной поддержки от союзников, направил к Карлу в качестве заложника своего старшего сына Румольда с богатыми дарами с целью остановить нападение Карла на свою территорию. Карл, приняв заложника, всё же перешёл границу и прибыл в Капую. Арехис, отступив к Салерно, направил Карлу в качестве заложников своего второго сына Гримоальда и двенадцать знатных лангобардов, обещая полное повиновение. Карл, согласившись, отпустил в Беневент старшего сына герцога, отправив с ним своих уполномоченных для принятия присяги от Арехиса и его народа, с выплатой ежегодной дани. Однако как только Карл вышел из Италии, Арехис нарушил клятву и заключил союз с Византией для ведения дальнейших боевых действий против Карла. Одновременно с этим Адальгиз, сын Дезидерия, направился со своей армией к Тревизо и Равенне, чтобы подчинить север страны. Все военные достижения Карла были поставлены под угрозу. Но 26 августа 787 г. Арехис неожиданно умер, причём за месяц до этого скончался его сын Румольд, что привело к провалу византийско-беневентский договор, тем более, что второй сын Арехиса, Гримоальд, всё ещё находился в качестве заложника у Карла.

Адальгиз, сын Дезидерия, после смерти своих сторонников пытался продолжить начатые против Карла действия, вступив в контакт с Атабергой, вдовой Арехиса, и начав наступление на папские владения. В ответ Карл, несмотря на призывы папы о помощи, а именно, идти обратно в Италию и продолжать удерживать Гримоальда заложником, поступил противоположным образом. Он не пошёл в Италию и отпустил Гримоальда. Впоследствии это действие помогло Карлу, так как когда началась война с Византией, Гримоальд поддержал франкскую армию, что привело Карла к победе, в результате которой он завладел Истрией.

Подчинение Баварии

Развязав себе руки в Саксонии и Италии, Карл обратился против баварского герцога Тассилона, старого союзника лангобардов. В действительности никакой баварской войны не было. Карл, поскольку ему было известно от папы о заговоре Тассилона, подчинил Баварию с помощью дипломатических переговоров (подкрепленных некоторыми военными действиями), в ходе которых для Тассилона сложилась безвыходная ситуация, заставившая его подчиниться. В 787 г. Карл окружил Баварию с трёх сторон войсками и потребовал от Тассилона возобновить вассальные обязательства, данные им когда-то Пипину. Тассилон вынужден был явиться к франкскому королю и дать ему повторную клятву верности. Герцогство было торжественно передано Карлу, который уступил его в качестве бенефиции Тассилону, но вся баварская аристократия дала клятву верности королю. Но Тассилон, которого его жена Луитберга, дочь Дезидерия, постоянно подбивала к измене, вступил в союз с аварами Паннонии, что грозило нарушить складывающееся на западе равновесие.

Через год, в 788 году, на генеральном сейме в Ингельгейме, Тассилона заставили признаться в плетении интриг вместе со своей женой и приговорили к смертной казни, которую Карл заменил заточением в монастырь в Жюмьеже. Такая же участь была предназначена его жене и детям. Что касается герцогства, Карл включил его в королевство, разделил на несколько графств, подчинив их власти единого префекта, назначив на этот пост своего двоюродного брата Герольда. При этом Карл присоединил к своей территории южно-славянские области Карантанию (Хорутанию) и Крайну. Но прежде чем предпринять полную оккупацию, франкский король выслал многих представителей баварской знати. По-видимому, у Карла были сложности в процессе полного подчинения страны, поскольку спустя шесть лет (в июне 794 г.), во время генерального сейма во Франкфурте, Тассилон был вызволен из монастыря на кратковременный срок и доставлен в город для повторного отказа от притязаний на власть.

Поход против славян

В 789 году Карл совершил экспедицию для защиты мекленбургских ободритов против славянского племени лютичей (вильцев). Франки навели два моста через Эльбу, перешли реку и при поддержке союзников (саксов, фризов, ободритов и лужицких сербов) нанесли страшный удар лютичам. Хотя, согласно летописям, те дрались упорно, но устоять перед огромными силами союзников не смогли. Карл гнал вильцев до реки Пены, всё уничтожая на своём пути. Их столица капитулировала, а князь Драговит покорился и дал заложников.

Война с аварами

Затем началась тяжелая война против аваров, продолжавшаяся с 791 по 803 года. По свидетельству Эйнгарда, она была самой значительной и ожесточенной после саксонской и потребовала от франков очень больших издержек. Авары находились в союзе с Тассилоном. Обещав ему вторгнуться на территорию франков в 788 г., они выполнили своё обязательство (не зная о свержении Тассилона), начав войну против Карла. Летом 791 г. армия Карла тремя различными путями вторглась в страну аваров и дошла до Венского леса, где были их главные укрепления. Покинув свой лагерь, авары бежали вглубь страны, франки преследовали их до впадения реки Раб в Дунай. Дальнейшее преследование прекратилось вследствие массового падежа лошадей. Армия вернулась в Регенсбург, нагруженная большой добычей.

Новое восстание саксов

В 792 году сын Карла от его первой жены Химильтруды Пипин, прозванный Горбатым, узнав, что он отстранён от наследования, поднял восстание. Он сумел увлечь за собой несколько графств, но потерпел поражение. Весь год Карл провёл в Регенсбурге, но от нового похода против авар его отвлекло восстание саксов. Размах его превзошёл даже события 785 года. К саксам присоединились фризы и славяне. Повсюду были разрушены храмы и перебиты франкские гарнизоны. Летом 794 г. Карл и его сын Карл Юный во главе двух армий вторглись в Саксонию. Видя себя окруженными, саксы массами бросились к Эресбургу, принесли клятвы верности, дали заложников и вернулись к христианству. Осенью 795 г. король с сильной армией вновь опустошил Саксонию и дошёл до нижней Эльбы. Узнав, что саксы убили его союзника, князя ободритов, он подверг страну вторичному опустошению, взял до 7000 заложников и возвратился во Франкское государство. Едва он ушёл, восстали саксы в Нордальбингии, стране к северу от Эльбы. Карл должен был обратиться против них.

Продолжение войны с аварами

Война с аварами шла с переменным успехом. Франкскому королю потребовалось мобилизовать все свои силы и заключить союз с южными славянами (как и ранее в войне с саксами) для противостояния кочевникам. Анналы королевства франков (запись 796 г.) так описывают одно из важнейших событий этой войны: франки под предводительством юного сына Карла Пипина в союзе с хорутанским князем Войномиром возобновил войну против авар, взяли «столицу» каганов Ринг, представлявшей собой фактически гигантский укреплённый лагерь, расположенный у слияния рек Дуная и Тисы, и захватили там богатую добычу, вывезенную во Франкское государство обозом из пятнадцати огромных телег. После этого похода, по словам Эйнгарда, в Паннонии не осталось в живых ни одного её обитателя, а место, на котором находилась резиденция кагана, не сохранило и следов человеческой деятельности. Страшный народ аваров, в течение нескольких столетий наводивший ужас на всю Восточную Европу, перестал существовать. Полоса земли идущая от Эна до Винервальда была постепенно захвачена франками и превратилась в Восточную страну (Ост-марк, прародитель Австрии).

Продолжение войны с саксами

Тем временем Карл с сыновьями, Карлом Юным и Людовиком, воевал в Саксонии. Армия прочесала всю страну вплоть до Нордальбингии, а затем возвратилась в Ахен с заложниками и большой добычей. В конце лета - начале осени Карл организовал грандиозную экспедицию в Саксонию по суше и по воде; опустошая всё на своем пути, он подошёл к Нордальбингии. Со всех сторон страны к нему сбежались саксы и фризы, дав большое число заложников. В ходе экспедиции Карл расселил в Саксонии франков, а многих саксов увёл с собой во Францию. Всю зиму он провёл здесь, занимаясь саксонскими делами. Весной 798 г. он подверг полному опустошению земли между Везером и Эльбой. Одновременно союзные франкам ободриты разбили нордальбингов у Свентаны, перебив до 4000 саксов. После этого Карл смог вернуться во Францию, ведя за собой до полутора тысяч пленных. Летом 799 г. король вместе с сыновьями отправился в последний поход против саксов. Сам он оставался в Падерборне. Тем временем Карл Юный завершил усмирение Нордальбингии. Как обычно, Карл вернулся во Францию, ведя с собой множество саксов с женами и детьми для расселения их во внутренних областях государства. Но Карл Великий сумел начать подготовку будущего, издав в 797 г. новый «Саксонский капитулярий», которым отменялся режим террора, установленный капитулярием 785 г. года, и вводилось прогрессивное равенство саксов и франков перед законом. В Миндене, Оснабрюке, Вердене, Бремене, Падерборне, Мюнстере и Гильдесгейме были учреждены саксонские епископские кафедры, принадлежащие отчасти к кёльнской, отчасти к майнцской епархии.

Карл Великий - император Запада

Осенью 800 г. Карл отправился в Рим, где знатные римляне устроили заговор против папы Льва III, арестовав его во время торжественной процессии. Угрожая ослеплением, они требовали от Льва отречься от сана, однако папе удалось сбежать из города и добраться до Падерборна, где в это время находился Карл. По совету Алкуина, Карл обещал папе поддержку. Карл провёл в Риме почти полгода, разбирая распри между папой и местной знатью. 25 декабря он слушал праздничную мессу в соборе святого Петра. Вдруг папа приблизился к своему гостю и возложил ему на голову императорскую корону. Все находившиеся в соборе франки и римляне дружно воскликнули: «Да здравствует и побеждает Карл Август, Богом венчанный великий и миротворящий римский император». Хотя всё это не стало для Карла неожиданностью, он, по свидетельству Эйнгарда, первое время делал вид, что недоволен «самовольным» поступком папы. Карл утверждал даже, что, знай он заранее о намерениях Льва III, он бы в тот день не пошёл в церковь, невзирая на Рождество. Делал он это, как видно, для того, чтобы успокоить Константинопольский двор. Ненависть ромейских императоров, тотчас возникшую, Карл, впрочем, перенёс с великим терпением. В конце концов, византийским императорам пришлось признать новый титул владыки франков. В сложившейся обстановке наметился брачный союз между византийской царицей Ириной и Карлом, с целью соединить, таким образом, Восток и Запад. Западные послы должны были прибыть в Константинополь осенью 802 г. для обсуждения этого вопроса, но в ту же осень 21 октября в византийской столице произошёл дворцовый переворот, лишивший Ирину власти. Престол занял Никифор I, который отказался признать Карла в качестве императора. В ответ Карл после довольно продолжительной войны (806-810) овладел Венецией и Далмацией, которые номинально числились за Византией, но были ослаблены из-за внутренних распрей и, благодаря союзу с Багдадским халифом аль-Амином, заставил Никифора, который вёл войну в Болгарии, пойти в 810 г. на мирные переговоры. Через 12 лет после начала конфликта византийский император Михаил I преемник погибшего в Болгарии Никифора, формально признал новый титул императора, в расчёте на поддержку Запада в борьбе с Болгарией, разгромившей византийское войско в 811 году. За признание своего императорского титула Карл уступил Михаилу I Венецию и Далмацию. Однако законность признания этого титула оспаривалась византийцами в XII и XIII вв.

Однако сам Карл придавал немалое значение своему новому титулу, потребовал после коронования новой присяги (802 г.) и подчеркивал свое положение Богом поставленного попечителя о благе народа и церкви. Полный титул Карла был: Karolus serenissimus augustus a Deo coronatus magnus pacificus imperator Romanum imperium gubernans qui et per misericordiam dei rex Francorum atque Langobardorum (примерно: «Карл милостивейший возвышенный, коронованный Богом, великий властитель-миротворец, правитель Римской империи, милостью божьей король франков и лангобардов»).

Конец войны с саксами и первые столкновения с данами

В 804 г. был положен конец изнурительной саксонской войне. Карл прибыл в Голленштедт и переселил из Нордальбингии 10 тысяч саксонских семей во внутренние области государства. Обезлюдевшая Нордальбингия была передана ободритам. На рубеже VIII-IX вв. франки впервые впрямую столкнулись с данами (датчанами). В 804 г. новый король Южной Дании (Ютландии) - Годфред, занявший место умершего около 800 г. Зигфрида, собрал войско и флот в Слиесторпе (так назывался в латиноязычных источниках Хедебю), на границе с Саксонией, намереваясь напасть на франков. Противники вели переговоры, результат которых неизвестен, но, вероятно, прямое, столкновение было предотвращено. Более активно действовал Годфред в 808 г. Он напал на землю ободритов, заключивших союз с Карлом Великим, и опустошил её так, что ободриты вынуждены были просить его о мире и обещать ему дань. Во время похода Годфред стер с лица земли один из важнейших центров западнобалтийской торговли, Рёрик (Мекленбург или Старый Любек в устье р. Траве), и вывез из него ремесленников и купцов в Хедебю, положение которого благодаря этому упрочилось. Сразу же после похода, согласно «Анналам королевства франков», он построил укрепления на границе с саксами по северному берегу р. Эйдер: вал «от западного океана до восточного залива, ведущего в Балтийское море», с одними воротами, чтобы пропускать всадников и повозки. Со своей стороны, франки в Нордальбингии, вновь отобранной у ободритов, построили несколько крепостей; тем самым было положено начало Датской приграничной марке.

Борьба за торговые пути и центры и за влияние на североморско-балтийскую торговлю объясняет и следующую известную акцию Годфреда: в 810 с большим флотом он прошёл по побережью Фризии, одерживая победы, и вернулся, получив выкуп в 100 фунтов серебра. Обеспокоенный Карл Великий собрал флот для похода в Данию, но необходимость в походе неожиданно отпала: в том же году Годфред был убит своим дружинником, и власть оказалась в руках его племянника Хемминга. Далеко не столь воинственно настроенный, Хемминг согласился на мирные переговоры и в 811 г. заключил договор, которым подтверждалась незыблемость южной границы Дании - по р. Эйдер.

Набеги викингов

В последние годы правления Карла над королевством нависла новая опасность: набеги викингов. С конца 799 г. их парусные суда стали появляться у берегов Вандеи и высаживать банды грабителей. А в 810 г. опасность приблизилась на расстояние нескольких дневных конных переходов от Ахена, как раз в то время, когда Карл был занят в Нордальбингии укреплением Датской марки, в борьбе против беспокойных датчан. Для отражения норманнских набегов Карл велел строить корабли на реках, которые протекали по Галлии и Северной Германии. Во всех портах и устьях судоходных рек по его приказу были устроены стоянки для судов и выставлены сторожевые корабли, дабы предупредить вторжение неприятеля.

Внутренняя политика

Карл Великий и папы римские Геласий I и Григорий I. Миниатюра из молитвенника короля Карла II Лысого.

Своими счастливыми войнами Карл раздвинул границы Франкского государства на огромное расстояние. Столь же неутомимо, входя во все мелочи, заботился он об улучшении государственного устройства, о материальном и духовном развитии своего государства. Военное могущество его он значительно возвысил посредством упорядочения сбора ополчения, а границы укрепил военной организацией марок, управляемых маркграфами. Он уничтожил казавшуюся ему опасной для короля власть народных герцогов. Отдельными округами управляли графы, сосредоточившие в своих руках функции административные, финансовые, военные и отчасти судебные. Два раза в год - в конце весны или в начале лета и осенью - вокруг самого императора собирались государственные сеймы; на весенний могли являться все свободные люди, на осенний приглашались только наиболее важные «советники» государя, то есть люди из придворного круга, высшей администрации и высшего духовенства. На осеннем собрании обсуждались различные вопросы государственной жизни и составлялись по ним решения, получившие форму так называемых капитуляриев. На весеннем собрании капитулярии представлялись на одобрение собравшихся; здесь же государь получил от съехавшихся сведения о состоянии управления, о положении и нуждах той или иной местности.

Карл много заботился о сельском хозяйстве и об управлении дворцовыми имениями; от него остались подробные и обстоятельные постановления, касающиеся этого управления (Capitulare de villis). По приказанию Карла осушались болота, вырубались леса, строились монастыри и города, а также великолепные дворцы и церкви (напр. в Ахене, Ингельгейме). Затеянное в 793 г. устройство канала между Редницем и Альтмюлем, которым соединились бы Рейн и Дунай, Северное и Чёрное моря, осталось недоконченным.

Оказывая энергичное содействие распространению христианства, покровительствуя духовенству и устанавливая для него десятину, будучи в наилучших отношениях с папой, Карл сохранял за собою, однако, полную власть в церковном управлении: он назначал епископов и аббатов, созывал духовные соборы, постановлял на сеймах решения, касавшиеся церковных дел. Карл сам усердно занимался науками; приказал составить грамматику народного языка, в которой установил франкские названия месяцев и ветров; велел собирать народные песни. Он окружал себя учёными (Алкуин, Павел Диакон, Эйнгард, Рабан Мавр, Теодульф) и, пользуясь их советами и содействием, стремился дать образование духовенству и народу. В особенности он заботился об устройстве школ при церквах и монастырях; при своем дворе он устроил род академии для образования своих детей, а также придворных и их сыновей.

В 794 г., на месте термального курорта кельтов и римлян в Ахене, Карл начал строительство огромного дворцового комплекса, законченного в 798 г. Превратившись сначала в зимнюю резиденцию Карла, Ахен постепенно стал постоянной резиденцией, а с 807 г. - постоянной столицей империи. Карл укрепил денье, которое стало весить 1,7 грамма. Слава Карла распространилась далеко за пределами его владений; посольства из чужих земель часто появлялись при его дворе, как, например, посольство Харун ар-Рашида в 798 г.

В феврале 806 г. Карл завещал разделить империю между своими тремя сыновьями. Людовику должны были отойти Аквитания и Бургундия, Пипину - Италия и Германия к югу от Дуная, а Карлу Молодому - Нейстрия, Австразия и Германия к северу от Дуная. Однако в 810 г. умер Пипин, а в 811 г. - Карл Молодой. Незадолго до смерти, в 813 г. Карл призвал к себе Людовика, короля Аквитании, единственного оставшегося в живых своего сына от Гильдегарды, и, созвав торжественное собрание знатных франков всего королевства, 11 сентября назначил его, с общего согласия, своим соправителем и наследником, а затем возложил ему на голову корону и приказал впредь именовать его императором и августом. Вскоре после этого, сраженный сильной лихорадкой, он слёг в постель. В начале января к лихорадке присоединился плеврит, и 28 января 814 г. император умер. Был похоронен в построенной им же дворцовой церкви Ахена. По настоянию Фридриха I Барбароссы поставленный им антипапа Пасхалий III канонизировал Карла Великого.

Жёны и дети

С 768 г. - Химильтруда (или Гимильтруда; Himiltrude), дочь Девума I (Devum I), графа Бургундского. Развод.
Пипин Горбатый (Pépin le Bossu; 769/770 - 811). В 792 г. участвовал в заговоре против отца, но неудачно. Был заточен отцом в монастырь.
Rothais, (784 - ?)
с 770 г. - Дезидерата (Désirée, 747 - 776), дочь Дезидерия (Didier), короля лангобардов. Развод в 771 г.
с 771 г. - Хильдегарда Винцгау (или Гильдегарда; Hidegarde de Vintzgau, 758 - 30 апреля 783), дочь Жерольда I (Gérold I), графа Винцгау.
Карл Юный (Charles, 772 - 4 декабря 811), герцог Ингельма.
Аделаида (Adelaide, 773 - 774). Умерла во младенчестве.
Ротруда (Rothrude, 775 - 6 июня 810). Имела связь с графом Роргоном (Рориконом) I (? - 839/840).
Пипин (Pépin, 777 - 8 июня 810), король Италии (781-810).
Лотарь (Lotaire, 778 - 779). Близнец с Людовиком, умер ребёнком.
Людовик I Благочестивый (Louis I le Pieux, август 778 - 20 июня 840), император Священной Римской империи (813-840), король всех франков (814-840), король Аквитании (781-813), король Алемании (833-840).
Берта (Berthe, 779 - 823). Вышла замуж за графа Энгельберта (750-814).
Гизела (Gisèle, 781 - 808). Замужем не была.
Хильдегарда (Hildegarde, 782 - 783). Умерла во младенчестве.
с октября 783 г. - Фастрада (Fastrade, 765 - 10 октября 794), дочь восточно-франкского графа Радольфа.
Тетрада (Tétrade, 785 - 853), аббатисса Аргентьель.
Гильтруда (Hiltrude, 787 - ?), аббатисса Фармотье.
с 794 г. - Лиутгарда (Liutgadre, 776 - 4 июня 800).
Эмма (Emme,? - 837).
Ротильда (Rothilde,? - 852).
с 808 г. - Герсвинда Саксонская (Gerswinde de Saxe, 782 - 834).
Адальтруда (Adaltrude).
Кроме шести жён известны три любовницы Карла Великого и несколько детей-бастардов.
Мальтегарда (Maltegarde).
Ротильда (Рудхильд) (790 - 852), аббатисса Фармотье.
Регина (Régine).
Дрогон (Drogon, 17 июня 801 - 8 декабря 855), епископ Меца.
Гуго (Hugues, 802 - 14 июня 844), аббат Сент-Квентинский.
Адалинда (Adalinde).
Теодорик (807 - 818).

КАРЛ IV
"Пришел я в Чехию и не нашел ни отца и ни матери, и ни братьев, ни
сестер, и никаких знакомых. И по-чешски говорить я разучился, и только
позднее снова выучил я родной язык и стал говорить и понимать, как любой
чех. Королевство я нашел в таком жалком состоянии, что не было в нем ни
крепости, ни поместья незаложенного.
Большинство чешских панов занималось насилием из жадности и спеси, не
зная ни страха, ни поклона перед королем.
Славный некогда Отакаров град лежал в руинах, и мне пришлось пребывать
как мещанину".
Карл ЧЕТВЕРТЫЙ. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ.

Сей жалкий вид разрушенной резиденции последних Пржемысловичей и
состояния чешских земель вообще открылся взору старшего сына короля Яна
Люксембургского 30 октября 1333 года, когда после десятилетнего пребывания
во Франции он вернулся в родную Прагу, чтобы в должности маркграфа
моравского взять, в отсутствие отца, в свои руки правление Чехией и
Моравией. Маркграфу было в ту пору семнадцать лет.
В Прагу прибыла и его первая супруга -- ровесница Карла Бланш Валуа,
сестра французского короля Филиппа VI (брак между ними был заключен в
семилетнем возрасте, что не было в то время при дворе никакой редкостью). А
поскольку король Ян заложил в свое тремя Пражский Град вместе со всеми
сокровищами короны -- еще до того, как его разрушил пожар, а собственного
дома в городе у него не было, то молодой маркграф поселился в Старом Городе
-- по всей видимости, в доме "У Штупарту", о котором известно, что он служил
прибежищем и его отцу, когда тот возвращался с поля брани или с рыцарских
турниров в Прагу (впрочем, обычно он здесь долго не задерживался,
ограничиваясь взиманием денег за наем земель Чешской короны и
новоприобретенных территорий). Однако новый правитель чешских земель
намеревался осесть в Праге постоянно, чтобы лучше выполнять свои обязанности
монарха. Для этого у него имелись все предпосылки: врожденные добрые
качества, достаток смелости и юношеского энтузиазма, а также прекрасное для
того времени образование и культурный уровень, приобретенные во Франции.
Оттуда же он привез и свое новое имя: 16 мая 1316 года -- в День своего
рождения -- его нарекли при крещении Вацлавом -- в честь великого князя,
теперь он возвращался домой Карлом. Это новое имя он принял при конфирмации
и именно под ним вошел позднее в историю.
Другое, символическое имя "Отец своей страны", которое впервые пало над
его гробом, определило устоявшиеся представления о роли Карла IV в чешской
истории. Согласно этим представлениям, это неизменно величественный государь
в торжественной мантии с золотой короной на голове: то он подписывает
учредительную грамоту университета -- самого старинного в Центральной
Европе, чтобы жаждущим знаний обитателям милого его сердцу королевства
Чешского "не пришлось ходить к чужим престолам"; то он возглавляет на
высоком троне блестящее собрание имперских князей и курфюрстов; то,
преклонив колена, стоит в тихой задумчивости в часовне Карлштейна - в том
прекрасном замке, что он сам построил наряду с другими многочисленными
великолепными сооружениями.
Следы, которые оставил Карл IV в одной только нашей столице, поистине
нестираемы. Мы встречаемся с ними на каждом шагу, сами того не сознавая.
Достаточно пройти по Карловой площади, относящейся к числу самых крупных
площадей Европы; достаточно прогуляться по чудесному каменному мосту,
перекинутому через Влтаву, в котором и сегодня чувствуется дух Франции,
откуда Карл IV привез с собой знаменитого зодчего Матвея из Арраса;
достаточно полюбоваться панорамой Градчан со стройной башней собора св.
Вита...
Неотъемлемой частью готической Праги -- этой "поэмы из камня" --
является университетское здание Каролинум, монастыри Карлов и Эмаузы,
возвышающиеся своими башнями над окружающими их кварталами, и много других
строений, обязанных своей сегодняшней красой Карлу IV. Его печать стоит и на
учредительной грамоте Нового Пражского города. Карл собственноручно положил
первый камень в фундамент его крепостных стен, а также освободил его жителей
на некоторое время от всяких налогов -- в свою очередь каждый, кто покупал
участок в Новом Пражском городе, обязан был до полутора лет построить на нем
дом...
Впрочем, с именем Карла IV связан не только знаменитый мост,
университет, Карлштейн, Новый Пражский город, собор св. Вита, Карловы Вары и
прочее, и прочее. По приказу мудрого государя в Чехию из прославленной вином
и виноградом французской области Бургундия была привезена и привилась здесь
виноградная лоза. Карл IV поддерживал устройство прудов и заботился о
расцвете городов, которые он даровал многими правами и привилегиями; когда
интересы королевства и короны попадали под угрозу, не колебался выступить
против произвола помещиков не только с позиций закона, но в случае
необходимости и с позиций силы...
Если бы мы задались целью подменить собой учебник истории, что отнюдь
не входит в наши задачи, в перечислении заслуг Карла не обошлось бы без
упоминания Золотой буллы, без повышения пражского епископства в
архиепископство или без расширения территорий Чешской короны за счет новых
больших держав. Во всех этих и ДРУГИХ делах государственного,
дипломатического и законодательного характера Карл IV проявил себя монархом,
действующим во имя размаха и славы древнего королевства, унаследованного им
от своих предков Пржемысловичей.
НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЕМУ НЕ БЫЛО ЧУЖДО. Давайте отложим в сторону
почтение и посмотрим на личность Карла немного иначе. Вспомним, например,
как, согласно романсу Неруды, уселся он с Бушеком из Велгартиц "к дубовому
столу", за которым - почему бы не поверить поэту? -- выпили они вдвоем
"много кубков и напелись во всю глотку". Или как в королевском одеянии
прогуливался государь среди каменщиков, возводивших стены Нового Города, и
вел с ними беседы -- с пониманием да со знанием дела. Да еще на чешском
языке!
К чешскому -- своему родному языку -- Карл IV вообще питал слабость.
Хотя все изданные им важные грамоты и его жизнеописание написаны
по-латински, он настаивал на том, чтобы в обычном общении и делопроизводстве
в учреждениях писали и говорили по-чешски. В Золотой Сулле, этом
основополагающем законе "Священной Римской империи", действовавшем на
протяжении всей ее истории, говорилось, что все чиновники в империи, и даже
сыновья германских князей и курфюрстов должны учиться чешскому языку. И хотя
все жены Карла были по происхождению иностранки, чешский язык преобладал и
при дворе. Особенно красноречивым свидетельством национального сознания
Карла является введение славянских литургий в построенном им Эмаузском
монастыре. Известно, что монастырю "На Славянах" Карл IV подарил, в
частности, уникальное евангелие, авторство которого приписывается опату
сазавского монастыря Прокопу, которое позднее попало в Реймс, где стало
традиционным реквизитом при коронационных обрядах французских королей.
Впрочем, это уже о другой слабости Карла, или скорее, о его страсти.
Известно, что он собирал реликвии, то есть мощи святых, которые хранил в
драгоценных шкатулках -- произведениях искусства работы лучших золотых дел
мастеров того времени. Менее известно, что Карл обладал многочисленным
собранием редких рукописей и вручную написанных книг религиозного и
светского характера (ими он снабдил позднее новую университетскую
библиотеку), а также, что свою страсть коллекционера он распространил и на
античные монеты, камеи и природные минералы. О размерах всех его коллекций,
содержавших, согласно инвентаризации 1379 года, более 3 900 единиц,
"свидетельствует сообщение, которое приводит итог грабежа Сигизмунда: когда
в 1422 году он увозил из страны коллекции своего отца и брата, ему
понадобилось 500 повозок. "Однако ему недолго довелось радоваться добыче, --
узнаем мы из книги издательства "Свобода", посвященной коллекционированию,
-- так как уже у Немецкого Брода (ныне Гавличкув Брод) повозки захватили
гуситы".
Карл IV был также человеком, наверняка унаследовавшим несколько капель
беспокойной крови своего отца -- рыцаря и искателя приключений. Что же
касается его матери -- Элишки Пржемысловны, то, по дошедшим до нас
историческим документам, она тоже отнюдь не была флегматичной. Таким
образом, государственная, дипломатическая и человеческая мудрость чешского
короля и римского императора Карла IV должна была постепенно созреть, как
зреет она с возрастом у каждого человека. В молодости он отнюдь не был
монахом, о чем свидетельствуют не только современники (в достоверности их
высказываний иногда можно сомневаться, потому что, как известно, немцы
недолюбливали Карла IV, говоря, что он был отцом чехам, зато отчимом
немцам), но и, в частности, сон, о котором упоминает в своем жизнеописании
сам монарх. Вот что привиделось ему 15 августа 1332 г. в селении Торенцо
неподалеку от Пармы в Италии:
"Когда мы вместе с нашим отцом ехали из Лукки в Парму, остановились мы
в селении, имя которому Тарент. Было это в воскресенье, в день Вознесения
богоматери. И в ночь ту, когда мы спали, привиделось нам, будто ангел божий
стоит от нас с левой стороны, где мы лежим, и в бок нас подтолкнувши,
говорит: Встань и иди с нами. А мы ему в духе отвечаем: Господин, мы не
знаем, как пойти с вами. И поднял он нас за волосы и вознес нас высоко над
великим войском, что стояло у крепости, готовое к бою. И держал нас ангел в
воздухе над этим войском и обратился к нам: Взгляни и смотри! И смотрим,
другой ангел сошел с неба, размахивая огненным мечом в руке, и ваял одного
посреди войска и отсек ему мечом мужской сосуд. И умер тот, смертельно
раненный, сидя на коне. Тогда ангел, державший нас за волосы, изрек: Знаете
ли вы того, что ранен ангелом до смерти? И ответили мы: Не знаем, господин,
и места тоже не знаем. И говорит он: Да будет тебе известно, что это есть
дельфин вьеннский, который за грех прелюбодеяния так Богом наказан. Поэтому
блюдите себя и отцу своему передайте, дабы избегал он таких грехов, иначе
худшие вещи постигнут вас".
Сей "дельфин вьеннский" был дофин из Вьенн, кузен Карла. Описывая свой
сон, Карл сообщает далее, что этот кузен был действительно в то же самое
время ранен и вскоре умер. Можно было бы сказать -- обыкновенный сон и вера
в сны. Но причем здесь "мужской сосуд", "грех прелюбодеяния" и серьезное
предупреждение Карла и его отца? По меньшей мере, это свидетельствует о не
слишком-то спокойной совести.
Фактом остается то, что Карлу 1332 года (да и более позднего периода,
когда его -- молодого еще императора римского -- римский папа Климент VII
порицает за слишком "вольную, недостойную и неподходящую для императора"
одежду) далеко до рассудительного короля пятидесятых -- семидесятых годов --
короля периода его наивысших политических и дипломатических успехов и
мудрого правителя Чехии и всей "Священной Римской империи". Он далеко не так
еще религиозен -- порой до ханжества: позднее его фанатическое отношение к
религиозным обязанностям удивляло даже его современников и приписывалось его
религиозной психопатии, унаследованной от деда Вацлава II. Впрочем, видимо,
это не единственное и не достаточное объяснение.
Религиозность Карла могла объясняться частично его положением
императора "Священной Римской империи", наделенного им "божьей милостью",
ощущением себя "рукой Бога на земле" и защитником церкви. А церковь в то
время, когда феодализм достиг в наших землях наивысшего расцвета,
присваивала себе право не только вмешиваться в европейскую политику, но и
без ограничений контролировать мышление и взгляды всех членов общества, не
исключая коронованных особ. Так и Карл IV, как бы ни превосходил он своих
современников по своей государственной мудрости, величию духа, образованию и
культурному уровню, все же оставался сыном своего времени, в котором религия
играла доминирующую роль во всей духовной сфере.
С одной стороны, Карл IV всячески поддерживал церковь, увеличивал ее
владения, основывал монастыри и костелы, доверял представителям церкви
высокие государственные посты (в Чехии иерархи принадлежали к крупнейшим
вельможам - феодалам), включая пост чешского канцлера, которым был, в
частности, литомышльский епископ Ян из Стршеды. Однако, с другой стороны,
поражает его религиозная терпимость. (Так, например, проповедника Яна Милича
из Кромнержижа -- предшественника Гуса и критика всеобщего нравственного
упадка церкви и священнослужителей, продажи индульгенции -- не постигло
никакое наказание, хотя он и назвал своего короля антихристом).
Эти кажущиеся противоречия, дополняющие образ Карла IV, тем не менее
только подтверждают то, что уже было сказано, а именно: что даже он не мог,
в сущности, перешагнуть рамки эпохи, которая его сформировала и которую он
представлял на высшей ступени общественной лестницы. В то же время эти
противоречивые стороны служат предзнаменованием кризиса феодального общества
-- кризиса, который пока еще робко проявляется в проповедях Яна Милича,
Конрада Вальдхаузера и других критиков злоупотреблений церкви, подобный
подземному течению. Время, когда оно с полной силой выплеснется на
поверхность, уже недалеко: его первый взрыв постигнет правление сыновей
Карла Вацлава и, прежде всего, Сигизмунда.
СЫН ТОЖЕ НЕ БЕЖИТ ИЗ БОЯ. Карл IV вошел в историю как король мира и
спокойствия. Он умел государственным и дипломатическим искусств и добиваться
большего, чем оружием. И отнюдь не потому, чтобы боялся боя. Битв и схваток
-- больших или меньших -- он пережил рядом со своим отцом более чем
достаточно. В рядах французской рыцарской конницы Карл принял участие и в
последней битве отца у Креси, хотя вел себя там и не так отважно, как его
слепой отец. Однако то, что он умел противостоять врагам и с мечом в руке,
Карл доказал задолго до этой битвы. Например, в Италии, с которой король Ян
связывал фантастические планы, в конце концов рухнувшие. И, может быть,
именно потому, что он на собственном опыте убедился, как преходящи
завоевания, добытые мечом, его сын стал столь убежденным сторонником мира.
Благодаря умелым переговорам и продуманной брачной политике, ему удалось
присоединить к землям Чешской короны Бранденбург (к сожалению, его сын
Сигизмунд продал его на сейме в Констанце нюрнбергскому бургграфу Фридриху
Гогенцоллерну, предшественнику основателя династии прусских королей и
германских императоров), Свидник, обширные территории в Саксонии, Пфальце и
др. И все это без кровопролития, без страданий, которые несет с собой
населению каждая война.
Тем не менее Карл IV умел принять и бой. Об этом мы можем прочесть в
жизнеописании Карла, симпатичном своей скромностью. Вот что пишет он о битве
за крепость Сан-Феличе, в которой он участвовал шестнадцатилетним юношей и
где за отвагу был посвящен в рыцари:
"Тогда держали мы совет и вышли на поле и разбили там стан, а пришли
туда в день святой Екатерины из города Пармы, и в день тот крепость должна
была сдаться в руки неприятеля. И в полдень с двумя тысячами шлемов и шестью
тысячами пеших начали мы бой с врагами, и их было столько же, или даже
больше. И длилась битва с полудня до заката солнца. И с обеих сторон были
побиты почти все кони, и были мы почти поражены, и наша лошадь, на которой
мы сидели, тоже пала. И были мы оторваны от наших, и стоя, и оглядываясь
вокруг себя, увидели, что мы почти побеждены и в отчаянном положении. Но
глядь, в тот же час неприятель наш со своими знаменами начал убегать, и
прежде всего мантийцы, а за ними и другие последовали. И так по милости
божьей одержали мы победу над врагами своими и восемьсот шлемов, в бегство
обратившихся, взяли в плен, а пять тысяч пеших побили. И с этой победой
освобождена была крепость святого Феликса. И в этом бою посвятили нас,
вместе с двумястами геройских мужей, в рыцарское достоинство".
Хотя это воспоминание и написано спустя много лет и с сознанием
пройденного времени, все же в нем чувствуется гордость автора за то, что и в
ранней молодости он показал себя хорошим бойцом и был достоин рыцарской
репутации своего отца.
Свой боевой дух Карл доказал и в зрелом возрасте, когда его голову уже
украшала королевская и императорская корона, а шею начала гнуть книзу
болезнь, а может, последствия ранения позвоночника в юности. Вошло в
легенду, например, как в июне 1356 года сорокалетний тогда чешский король
сам отправился со своим войском в поход против крепости Жампах, чтобы
наказать рыцаря-разбойника Яна из Смойна по кличке Панцирь, который грабил
на дорогах проезжих купцов да мирных людей, и, несмотря на предупреждение
короля, не бросал своего разбойничьего дела. Карл крепость взял, а Панциря
присудил к смертной казни через повешение. Это решительное вмешательство
снискало королю такую репутацию, что после него, как гласит хроника,
установилось в Чехии и во всей империи такое спокойствие, как ни в одной
другой стране.
Хроники, однако, донесли до нас и другие примеры -- как говорится,
другую сторону медали, когда Карлу приходилось противостоять проискам и
заговорам скрытых врагов. Когда в 1355 году Карл IV возвращался с коронации
в Риме, он остановился в Пизе, чтобы принять почести от здешних горожан
(Пиза относилась к Ломбардии, которая признавала Карла своим верховным
правителем). Карл не догадывался, что в городе тайно готовится бунт против
него. Заговорщики подожгли ночью ратушу, в которой остановился император
вместе с императрицей (Анной Свидницкой). К счастью, обоим удалось бежать из
горящего здания. Утром с бунтовщиками расправился остаток коронационной
свиты императора (свита составляла вначале 4 000 чешских конников, однако
большинство ее к этому моменту уже было распущено). Вожди мятежников
лишились головы, а император -- ста пятидесяти своих рыцарей.
О попытке отравить Карла ядом пойдет речь позднее.
ПЕЧАЛИ КАРЛА IV. "Мы, Карл IV, император римский, король чешский,
германский, ломбардский, арелатский, герцог бранденбургский, маркграф
моравский...".
Приблизительно так начинались грамоты монарха в последний период его
жизни. Может быть, эта начальная клаузула звучала немного иначе, не в этом
дело: мы просто хотели подчеркнуть, как велика была власть Карла, какой
обширной империей он владел. Разумеется, правил он не один, а с помощью
советников, поверенных и высоких государственных чиновников. Зато выбирал их
счастливой рукой. Даже Франческо Петрарка, итальянский поэт и гуманист,
большой поклонник Карла, с признанием высказывался, что император окружает
себя людьми столь высокого духа, как если бы их родиной были античные Афины.
В отсутствии короля или во время его болезни они управляли доверенными им
землями практически сами.
Итак, в период болезни.
Ибо чешского короля и римского императора тоже мучили различные недуги
и болезни, семейные заботы, внутренние раздоры. И он был Человеком из мяса и
костей.
Первое большое разочарование Карл IV пережил в молодости, будучи
маркграфом моравским, через несколько месяцев после своего возвращения из
Франции в Прагу. Тогда он с энтузиазмом, свойственным каждой молодости,
взялся за нелегкую задачу: вернуть назад то, что легкомысленно растратил его
склонный к приключениям отец -- доверие к трону, отданное в заклад имущество
короны, порядок в чиновных делах и в управлении всей страной. Его усилия
приносили свои плоды и воспринимались благожелательно до того момента, пока
он не затронул интересы некоторых чешских феодалов, пользовавшихся частым
отсутствием короля и наживавшихся за счет народа. Они позаботились о том,
чтобы до короля дошли слухи, будто Карл хочет захватить его трон. Ян поверил
и лишил сына должности управителя страны. С чувством несправедливости Карл
уехал к своему брату в Тироль. В Чехию он вернулся только в 1338 году, на
собственные средства откупив у отца должность управителя чешских земель --
король Ян в то время где-то в Литве обращал язычников в христианскую веру.
За свою жизнь Карл IV трижды овдовел. О причинах смерти его жен --
Бланш Валуа (ум. 1348 г.), Анны Пфальцской (ум. 1353 г.) и Анны Свидницкой
(ум. 1362 г.) -- мы не располагаем достаточными материалами, позволяющими
хотя бы приблизительно установить диагноз их смерти. Она могла наступить в
результате самых обычных болезней, которые при том низком уровне, на котором
находилась тогда медицина, были практически неизлечимы. Зато своего супруга
пережила Элишка Поморжанска -- судя по источникам, женщина исключительно
крепкого здоровья и мужской силы. Овдовев, она прожила остаток жизни в своем
поместье в Градце Кралове.
Чешским королем и римским императором Карл IV стал в тридцатилетнем
возрасте. Будучи мудрым и благоразумным монархом, он оказал большое влияние
не только на чешскую, но и на германскую и итальянскую историю. Поэтому до
нас дошли сведения о его жизни как из отечественных, так и из зарубежных
источников. В наше время, преимущественно в XIX и XX веках, ему уделялось
много внимания в монографиях чешских историков (Йозеф Шуста, Йозеф Клик,
Йиржи Спевачек и др.), а также зарубежных (Константин Хефлер, Эмил Верунски,
Джеральд Велш и др.).
Многие из них сходятся на том, что в жизни чешского короля и римского
императора в определенный момент наступает видимый перелом, и констатируют
существенную разницу между поведением молодого принца и зрелого короля. Дело
здесь не в обычном противопоставлении юности и старости, существующем в
жизни каждого человека, меняющегося с возрастом. Речь идет о более глубокой
перемене -- перемене характера и всей личности короля, один полюс которой
представляет жизнерадостный, веселый нрав молодого принца, а другой полюс --
уже упоминавшееся религиозное ханжество и какая-то мрачная важность
стареющего императора.
Согласно одному из ведущих исследователей биографии Карла IV, Йозефу
Шусте, этот перелом относится к 1350 году. Все свидетельствует о том, что
перелом был связан с событием, которое взбудоражило в свое время не только
Прагу, но и всю Европу: серьезной и внезапной болезнью императора. К
сожалению, о характере этой болезни современные Карлу летописцы отзываются
по-разному. Немного говорится об этом и в литературе. И все же давайте
попытаемся сейчас зайти
С ВИЗИТОМ К ЛОЖУ БОЛЬНОГО ИМПЕРАТОРА И КОРОЛЯ и установить диагноз,
который не был до сих пор с точностью определен. Вместо анамнеза и
обследования в нашем распоряжении всего лишь скупые сведения хроник
современников пациента. Для простоты ориентации выберем из них все, что
касается нашей темы.
Карл IV внезапно заболел в октябре 1350 года. В то время ему было
тридцать четыре года. Болезнь была серьезной. Королю пришлось отказаться от
намеченных поездок и пробыть безвыездно в Праге почти полгода. В январе 1351
года он, правда, заезжает в крепость Бездез и в Циттау, однако от поездки в
Южную Германию вынужден воздержаться. В 1351 году король с трудом собирается
в Будейовице на дипломатическую встречу с австрийским герцогом Альбрехтом.
Болезнь императора вызвала беспокойство при дворе папы римского в Авиньоне,
а также в Германии, где в феврале 1351 года архиепископ Герлах из Майнца
даже советуется с рейнским пфальцграфом Рудольфом о мерах на случай смерти
Карла. Подобные меры обсуждали и швабские города -- причем гораздо раньше,
еще в ноябре 1350 года. Карл IV сам сознавал серьезность своего заболевания:
он пишет своему двоюродному деду, трирскому епископу Балдуину и поручает ему
управление некоторыми делами империи.
В чем же состояло угрожавшее его жизни заболевание? Это был паралич
всех четырех конечностей, как можно узнать из хроники Генриха Тауба из
Сельбаха. Другой летописец, вошедший в историю под условным обозначением
Последователь Матвея Нойенбургского, определяет болезнь как "особо тяжелое и
постоянное бессилие", причем авторы обоих источников выражают удивление по
поводу того, что позднее произошло наконец полное исцеление. Паралич прошел
окончательно где-то в августе 1351 года, то есть болезнь длилась в общей
сложности около десяти месяцев.
Речь шла, таким образом, о внезапно возникшем тетрапарезе, или
тетраплегии, что означает паралич всех четырех конечностей, течение которого
было поначалу устрашающе стремительным, однако спустя неполных полгода дело
пошло на поправку. Исходя из бытовавших тогда представлений о характере
болезни, ее этиологии, летописцы судят, что ее причиной было отравление.
Последователь Матвея Нойенбургского обвиняет в покушении на жизнь короля
чешскую знать, у которой Карл IV изымал поместья, отданные прежде в заклад
короной. Маттео Вилани выражает недоумение, что никто не понес наказания, а
потому приходит к выводу, что в дело была замешана королева (Анна
Пфальцская): чтобы удержать любовь короля, она дала ему якобы выпить
снадобье, после которого король тяжело заболел. Исследователь Верунски, с
другой стороны, утверждает, что в южной Германии в отравлении подозревали
брата короля Яна Генриха.
Такое этиологическое толкование -- совершенно в духе того времени,
когда отравительство было одним из самых популярных средств, как избавиться
от неудобного противника. Кроме того. Карл IV за девятнадцать лет до этого в
Павии действительно был отравлен. Вернувшись в первый день пасхи домой с
богослужения, король, по его собственным воспоминаниям, увидел, что "челядь
разнемоглась, особенно те, кто до обеда ел... Я же, -- пишет Карл, не
завтракавший в то утро, -- сидел за столом и есть не хотел, и все мы были
напуганы. И вот, глядя вокруг, увидел я человека красивого да крепкого,
который был мне незнаком. И прохаживался этот человек перед столом,
прикидываясь немым. И возымев на него подозрение, велел я его взять под
стражу. И он после долгих пыток признался на третий день, что сам в кухне
подмешал мне в пищу яд по наущению Ацца, наместника миланского графа".
Однако современные историки скептически относятся к идее отравления как
причине болезни Карла IV. От этой мысли приходится отказаться и нам. Причем
не только потому, что в Чехии не было причины для заговора против столь
популярного здесь монарха: а главным образом, потому, что сам характер
болезни свидетельствует против отравления. Невозможно представить яд,
известный в четырнадцатом веке, который вызвал бы тетраплегию, длящуюся
десять месяцев и заканчивающуюся наконец полным выздоровлением больного.
Поэтому Шуста предполагает подагрический полиартрит, для которого
характерно одновременное воспаление нескольких суставов.
Это предположение приемлемо в той степени, что Карл IV действительно
страдал подагрой. В Большой французской хронике, написанной приблизительно
около 1380 г., содержится известие об официальном визите Карла во Францию в
1378 году. Событие описывается глазами очевидца в репортажной форме и дается
в довольно полном изложении. В качестве автора описания указывается Пьер
д"Агреман, канцлер французского короля Карла V. Отсюда мы узнаем, что
император Карл IV, в то время шестидесяти двух лет (и всего за несколько
месяцев до своей смерти), время от времени не мог от боли ходить, и его
приходилось носить на специальных носилках. В парижском Лувре его носили в
кресле. Однако когда боли утихали, император мог свободно передвигаться. О
том, что причиной этих трудностей была подагра, свидетельствует ее
прерывистый характер -- интермитенция. Палацкий также упоминает о том, что
Карла IV "мучила подагра". Однако окончательным доказательством служит
свидетельство антрополога Йндржиха Матейки, в 1928 году исследовавшего
останки короля при вскрытии его гробницы. Антрополог обнаружил несомненные
следы подагры на позвоночнике и длинных костях.
ПОПЫТКА ДИАГНОЗА. Доказывает ли это, однако, что заболевание 1350 года
было подагрическим полиартритом? Единственное, что свидетельствует в пользу
этого предположения, это тот факт, что с тех пор у императора начинается
характерное сгибание шеи, описанное современниками и запечатленное
художником в часовне св. Екатерины в замке Карлштейн. Маттео Вилани,
видевший Карла IV через пять лет после болезни, утверждает, что король при
ходьбе сгибается вперед. Не исключено, впрочем, что такая осанка
выработалась у короля постепенно.
В то же время подагра -- будь это одноразовый приступ или хроническая
болезнь -- никогда не проявляется полной тетраплегией. параличом всех
четырех конечностей. Изо всех форм подагры, описанных профессором
Франтишеком Ленохом, ни одна не проявляется полным параличом. Кроме того, ни
одна болезнь костей или суставов не заканчивается полным параличом, который
целиком прошел бы впоследствии.
Внезапное возникновение и постепенное полное исцеление паралича
свидетельствуют, напротив, в пользу явственного неврогенного нарушения.
Паралич конечностей может быть вызван либо повреждением периферических
двигательных нейронов (исходящих из спинного мозга), либо повреждением
головного мозга, ствола мозга или верхних участков спинного мозга. При этом
в первом случае возникает вялый паралич, ослабляющий мышцы, а во втором --
спастический паралич, вызывающий затвердевание мышц. Однако спастический
паралич всех четырех конечностей в результате поражения мозга связан со
столь тяжелым заболеванием центральной нервной системы, что немыслимо, чтобы
без современного лечения он мог бесследно пройти, как это произошло в случае
Карла IV. Единственным исключением мог бы быть рассеянный склероз мозга.
Однако это возвратное заболевание. А Карл IV жил еще 28 лет без того, чтобы
у него проявились характерные признаки этого заболевания Летописцы наверняка
не преминули бы оставить нам об этом соответствующие свидетельства.
Точно так же и повреждение спинного мозга на различных его участках
приводит к различным видам паралича. В области шейных позвонков оно может
вести, в результате давления опухоли или межпозвоночного диска, к
спастическим параличам верхних и нижних конечностей, а повреждение в области
нижней части шейных позвонков -- к слабому параличу верхних и спастическому,
параличу нижних конечностей. Этот случай, однако, мог бы быть вероятным
только тогда, если бы не произошло впоследствии полного исцеления. При
повреждении сосудов спинного мозга (при размягчении спинного мозга) также
невозможно представить себе полного исчезновения всех признаков болезни.
Итак, если исключить дегенеративные поражения, которые влекут за собой
постоянные и усугубляющиеся со временем заболевания, остается воспаление
нервов и корешков спинномозговых нервов, которое и может стать причиной
полного временного Паралича. Речь идет о воспалении, причиненном различными
ядами, бактериальными и инфекционными, которое может иметь целый ряд причин.
Причем, это паралич слабый, симметричный, часто полный, и почти всегда
временный. Именно этому диагнозу полнее всего отвечают свидетельства
летописцев о болезни Карла IV.
Хотя полирадикулярный неврит -- болезнь, не влекущая за собой
летального исхода, она тем не менее может стать угрозой для жизни вследствие
поражения мышц дыхательных путей. В любом случае, это болезнь, которая может
длиться и месяцами. Именно это заболевание могло повлечь за собой паралич
всех четырех конечностей, с начальным агрессивным течением и полным конечным
выздоровлением, или почти полным, потому что нельзя исключить, что
искривление шеи могло быть неполным параличом (резидуальным парезом) шейных
мышц. И хотя у нас нет подтверждения, что в 1350 году Карл IV перенес именно
polyradikuloneuritis ни одна другая болезнь не объясняет с такой полнотой
все признаки, проявившиеся у Карла IV, и его полное исцеление.
ЧТО ПОКАЗАЛА ЭКСГУМАЦИЯ? В наше время, в 1978 году останки Карла IV
были вновь эксгумированы и снова изучены комиссией, возглавляемой научным
сотрудником Национального музея Эммануэлем Влчеком. Членом этой комиссии был
и автор этих строк. Оказалось, что на левой стороне шейных позвонков виден
явный след кровоизлияния, давившего снаружи на уровне третьего-пятого шейных
позвонков. Это наружное кровоизлияние могло вызвать, путем сосудистых
изменений или прямого давления, паралич -- и в то же время могло никак не
повлиять на здоровье короля.
В этой связи возникли догадки о похождениях Карла, не слишком-то
отмеченных официальной историей. Речь идет об участии в турнирах под чужим
именем, которые Карл IV предпринимал якобы, уже будучи чешским королем и
римским императором. Упоминавшееся здесь замечание папы римского по поводу
одежды молодого Карла также приводится иногда как аргумент легкомыслия и
авантюризма короля в юности. В те времена подобное ранение могло причинить
падение с лошади или -- что еще вероятнее -- удар древком копья.
Однако малоправдоподобно, чтобы в четырнадцатом веке кому-либо удалось
не только выжить после повреждения шейного спинного мозга, но даже
выздороветь. Само по себе повреждение позвоночника могло не повлечь за собой
последствий или вызвать временный паралич, однако при параличе,
продолжительность которого превышала бы полгода и который прошел бы
впоследствии сам по себе, немыслимо, чтобы он мог явиться последствием
травмы спинного мозга, особенно в области шейных позвонков. Не исключено,
однако, что травма позвоночника Карла IV могла стать причиной возникновения
места наименьшего сопротивления, на котором возникло потом воспаление
стволов спинного мозга. Эту возможность увеличивает тот факт, что в 1371
году Карл IV снова заболел тяжелым, длившимся четыре месяца заболеванием, о
котором нам известно только то, что "врачи, как и 21 год назад, сомневались
в его выздоровлении". Известно, что полирадикулоневрит, воспаление ствола
периферического нерва, дает иногда рецидивы. Не была ли это новая атака?
Давление же на спинной мозг опухоли или межпозвоночного диска не могло
бы так быстро прийти в норму, как произошло в случае первого заболевания,
либо непременно проявилось бы снова в течение дальнейших 27 лет жизни
короля. В четырнадцатом веке могли уже быть и инфекционные или токсические
причины воспаления, и если о них нет упоминаний в исторических источниках,
так это, вероятно, потому, что они были редкостью; и сегодня это не такая
уже частая болезнь. А при уровне средневековой медицины мы можем узнать о
ней только в тех редких случаях, когда она постигла коронованную особу.
Карл IV скончался в ноябре 1378 года от "прыгающей горячки" -- скорее
всего, от бронхопневмонии. Как установлено в 1978 году, ее причиной был
перелом шейки бедренной кости.
Как бы то ни было, насколько нам удалось установить, "дело Карла IV" --
один из первых -- если вообще не первый -- случай веского подозрения
полирадикулоневрита.
На этом можно поставить точку за нашим скромным вкладом в историю
болезни величайшего чешского короля. И хотя мы приоткрыли вам
"некоролевскую" сторону его жизни, надеемся, вы все же согласитесь, что это
нисколько не умалило той роли, которую Карл IV столь исключительным образом
сыграл в нашей истории.

ВАЦЛАВ IV
"Ребенком он стал королем; по-детски, к сожалению, правил и во взрослом
возрасте: благодушно и справедливо, пока страсти необузданные не сбили его с
истинного пути, и стал он королевствовать не как муж, а по своему капризу и
своенравно, как каждый слабый человек, который выглядеть сильным хочет".
Франтишек ПАЛАЦКИЙ. ИСТОРИЯ НАРОДА ЧЕШСКОГО В ЧЕХИИ И МОРАВИИ

Вацлав IV наглядно опровергает пословицу о яблоке, падающем недалеко от
яблони. Он стал яблоком, которое закатилось от Карлова древа изрядно далеко.
Впрочем, будем справедливы: быть сыном великого отца всегда нелегко. От
такого сына обычно ждут, что он не только сравняется величием с отцом, но и
превзойдет его.
Прежде всего, Вацлав не унаследовал от своего отца упорства,
рассудительности и дипломатического таланта. Вместе с тем его образ,
донесенный до нас историей и традициями, во многом искажен. Дело в том, что
его обуславливают, а иногда и затмевают, драматические события той эпохи,
полной противоречий и поворотов, которые характерны прежде всего для второй
половины правления Вацлава IV, длившегося сорок один год. Возникает вопрос:
а сумел бы любой другой правитель, не исключая знаменитого отца Вацлава,
достойно справиться со своей миссией в такую эпоху?
На проблематичность справедливой характеристики этого чешского короля
объективно указывает тот же Палацкий, который пишет:
"О моральном облике и всей личности Вацлава IV, к сожалению, никто из
его современников не оставил достаточно верного и с натуры написанного
образа; до нас дошли отрывочные суждения и рассказы, по большей части
предвзятые и принадлежащие людям, которые, лично общаясь с королем,
отзывались о нем на основании собственного опыта и собственного взгляда. Те
же страсти, которые в ходе его 41-летнего правления стали причиной того
великого раздвоения, в котором до сих пор находится западное христианство,
породили и противоречащие друг другу заключения о характере и поведении
короля Вацлава как среди современников, так и среди потомков. Это привело к
тому, что если, с одной стороны, большинство писателей изображало его низким
пьяницей и бессмысленным буяном, то, с другой стороны, нашлись голоса,
отмечавшие в нем весьма разумно мыслящего мученика, поддавшегося на свою
беду ненависти злых людей..."
ДВА РИМСКИХ ПАПЫ И ТРИ ГОЛОСА. Период правления Вацлава IV (1378--1479)
был чем угодно, но только не идиллией. Когда восемнадцатилетним юношей он
вступил на чешский трон, положение чешского государства во многом было
прекрасным. Его территории, благодаря Карлу IV, почти удвоились; чешский
король считался одновременно королем римским (императором он становился
только после коронации в Риме); увеличился международный престиж чешского
королевства благодаря "брачной" политике отца Вацлава: младший сын Карла
Сигизмунд получил в приданое жены венгерскую корону, а дочь Анна вышла замуж
за английского короля Ричарда II. После вступления на престол правой рукой
молодого чешского короля Вацлава IV был коронный совет во главе с князем
Пршемыславом Тешинским, в который входил многие опытные земские и имперские
чиновники, в частности Ян из Стршеды.
С другой стороны, здесь с самого начала имелись и неблагоприятные
обстоятельства. Прежде всего, двойное папство, которое отравляло уже и
последние дни жизни отца Вацлава. Во главе католиков стояли в то время два
папы римских -- один в Риме, второй -- в Авиньоне, а почти вся церковь была
охвачена глубоким нравственным разложением. Ее кульминацией можно назвать
понтификат антипапы Урбана VI (1378--1389), на счет которого (или, скорее,
на счет болезни которого) приписываются десятки преступлений против
человечности, коварные убийства епископов и кардиналов, еще чаще --
обвинение их в ереси и присуждение к сожжению, не говоря уж о продаже
индульгенций, пребенд и других способов накопления церковных богатств. Об
Урбане VI известно, что он страдал манией величия, усугубленной к тому же
манией преследования, что гнало его от убийства к убийству. Он был болен
паранойей -- хроническим заболеванием, не так уж часто встречающимся среди
душевнобольных. Сегодня оно даже поддается лечению. Однако паранойя,
постигшая человека, обладающего большой властью, может обернуться для других
настоящей катастрофой, как это и произошло в случае Урбана VI.
Сначала Вацлав IV встал на сторону папы римского, что привело к разрыву
с Францией, стоящей, разумеется, на позициях папы авиньонского. Одна за
другой следовали войны и столкновения внутри "священной римско-германской
империи", в которые то и дело вовлекался Вацлав. Кроме того, папа римский,
которого признавал Вацлав, отказывался подтвердить его претензии на римский
престол. Поэтому Вацлав IV требовал (будучи в этом не одинок), чтобы
проблема двойного папства была решена отставкой обоих пап и избранием
нового, единственного папы. Против этого выступил пражский университет,
точнее, его немецкое большинство, которое продолжало оставаться на стороне
папы римского. Следствием этого стало издание в январе 1409 года Вацлавом IV
так называемого Декрета кутногорского, по которому у иностранцев отнимались,
а чешскому народу давались голоса. Тем самым Вацлав завершил дело своего
великого отца (при основании университета его академическое общество
делилось на национальности: баварцев, саксонцев, поляков и чехов, то есть
два славянских народа против двух германских. Однако в результате
постепенного онемечивания Силезии "польский" голос превратился по существу в
третий германский голос, и чешский народ оказался таким образом в своем
собственном университете в меньшинстве).
Хотя мотивом такого решения Вацлава не был ни ярко выраженный
патриотизм, ни национальное самосознание, как это истолковывалось иногда
романтической и возрожденческой литературой, издание Декрета кутногорского,
несомненно, явилось самым значимым актом его правления. Кто бы ни разработал
этот документ, главным остается то, что Вацлав его подписал. Многие места
этого "Декрета" не раз находили свое подтверждение в нашей истории.
Например:
"Поскольку народ немецкий не имеет никакого права для проживания в
королевстве Чешском, а притом в различных делах пражского обучения...
присвоил себе три голоса в решениях, в то время как народ чешский,
королевства истинный наследник, имеет единственный голос... приказываем вам
этим декретом строго и властно... чтобы народ чешский во всех советах,
судах, экзаменах, выборах и в любых других делах и разбирательствах... к
трем голосам всегда допущен был и отныне и навсегда пользовался привилегией
этих голосов..."
Издание декрета способствовало очехиванию Праги тех лет, так как вместе
с профессорами и студентами из Праги в Лейпциг и Краков переселились и
многие немецкие купцы, ремесленники и чиновники, так или иначе
пользовавшиеся прежде льготой "трех голосов".
В отличие от своего отца, который состоял в лучших отношениях с
католической церковью, в частности, с ее высшим клиром, и фактически
опирался на нее, Вацлав с самого начала своего правления вступал с высшим
клиром в споры. Причем было бы упрощением утверждать, что мотивы этих споров
носили чисто экономический характер. Их кульминацией стало острое
столкновение короля с пражским архиепископом и крупным феодалом Яном из
Йенштейна по вопросу кладрубского монастыря, на поместьях которого Вацлав IV
хотел основать новый епископат в Плзене. Когда архиепископ нарушил эти
планы, король так разгорячился, что Яну пришлось бежать от его гнева из
Праги.
Неудивительно потому, что взгляды церковных кругов на короля были
сплошь негативными; не следует забывать к тому же, что за время его
правления на сцену выходят две крупнейшие фигуры будущей гуситской революции
-- Ян Гус и Ян Жижка. Поэтому в глазах римской церкви Вацлав выступает чуть
ли не полуеретиком.
СНАЧАЛА -- ОДНА ХВАЛА... Мы уже говорили, что Вацлав IV не унаследовал
от своего великого отца целый ряд нужных качеств. Зато он обладал качеством,
которого Карлу IV явно не хватало. Еще юношей король окружил себя
советниками из низших дворянских слоев. Его выбор был удачен: это были, как
правило, способные, верные и преданные своему королю люди. Вацлав IV доверял
им высокие государственные должности (в конце жизни он приблизил ко двору и
Яна Жижку из Троцнова), что, разумеется, вызывало недовольство знатного
дворянства, во главе которого стоял знатный род Рожмберков. В заговорах
против Вацлава не отставал и архиепископ. Дело заходило так далеко, что
король дважды был взят в плен и содержался под стражей на Граде, а позднее в
Вене. Не раз его пытались отравить. Высшей знати всегда симпатизировал и
вступал с нею в союз брат Вацлава Сигизмунд, а с ним и большинство других
родственников короля.
Итак, давайте вернемся к оценке Франтишека Палацкого: исторические
источники из церковных кругов не простили Вацлаву архиепископа Яна из
Йенштейна и генерального викария Яна из Помука, а косвенно -- и Яна Гуса с
Яном Жижкой; немцы, в свою очередь, не забывали Декрет кутногорский,
ущемлявший их права, а высшая знать упрекала его в предпочтении низшего
дворянства и рыцарства. Противоречивость этих взглядов оказывала, к
сожалению, влияние и на чешскую историческую науку.
Нас, однако, личность короля Вацлава IV интересует прежде всего с точки
зрения врача -- болезнь Вацлава, точнее, постепенное ухудшение его здоровья
и в первую очередь его нервно-психического состояния и его поведение как
человека и как правителя, безусловно, тесно взаимосвязаны.
Начало правления Вацлава отмечено в истории одними хвалебными отзывами.
В "Хронике" брабантского дипломата Эдмунда де Динтера, лично знавшего
Вацлава IV ("Хроника" написана в 1445-- 1447 годах), можно прочесть, что
чешский король был "монархом, не только умеющим приятно говорить, но и
образованным". Наряду с чешским языком, Вацлав свободно владел немецким, а в
его библиотеке религиозные книги соседствовали с произведениями немецких
миннезингеров. В период правления Вацлава в Чехии происходит большой
культурный переворот. Чешские писатели уже не пишут исключительно по латыни,
растет число авторов, пишущих на сочном, красивом чешском языке. Ян Гус
изобретает так называемое диакритическое письмо, заменяющее неудобную при
чтении вязь (до сих пор существующую, в частности, в польском языке)
диакритическими знаками, употребляемыми над буквами.
Хорошо проявляет себя молодой король поначалу и в управлении страной,
отстаивая право и справедливость. Хроникер упоминает, что "если бы в дни его
правления кто-то золото на голове нес или шел своей дорогой, никто бы его не
обидел". Такое можно было сказать в ту пору о редкой из европейских стран.
Легендой стали прогулки Вацлава переодетым в простое платье по Праге, во
время которых он якобы следил, не обманывают ли народ мясники да пекари.
(Истинная причина королевского "маскарада" могла быть, конечно, намного
прозаичнее: он престо не хотел быть узнанным, когда утром возвращался с
ночных похождений в свою резиденцию в Старом Городе).
Вместе с тем он действительно защищал горожан от произвола знати, а
торговцев - евреев -- от преследований.
Вскоре, однако, все изменилось. "Позднее, -- пишет исследователь Ф. М.
Вартош, -- Вацлав ограничивался простыми набегами и Доброй волей. Этого было
мало там, где чем дальше, тем больше ощущалась потребность в государственном
муже такого масштаба и такой рабочей энергии, каким был скончавшийся
император". И снова о Вацлаве: "Утром он говорил "да", а вечером -- "нет".
Это о периоде, последовавшем после первого заточения Вацлава так называемым
дворянским сообществом, и его свержения с римского трона, на котором его
сменил Сигизмунд. О периоде, когда двоюродный брат Вацлава Йошт всюду
провозглашает, что в Чехии скоро будет новый король. Со временем
безучастность и апатия Вацлава возрастают; о" равнодушно относится к тому,
что в Польше, Германии и Италии о Чехии говорят как о стране еретиков; не
протестует энергично против тюремного заключения Гуса в Констанце (хотя это
и было в первую очередь заботой Сигизмунда, который, будучи императором
римским, выставил Гусу охранную грамоту), не делает никакой подготовки к
обороне на случай крестового похода против "еретической" Чехии. Словом,
последние годы правления Вацлава IV отмечены отсутствием всякого интереса к
делам, которые должны были интересовать его больше всего.
Выразительной чертой характера Вацлава была его исключительная
вспыльчивость. Впервые она проявилась в столкновении с архиепископом Яном из
Йенштейна и его сторонниками. Агрессивность Вацлава, по утверждениям
современных ему летописцев, в аффектах злости не знала границ, особенно
когда он узнавал, что все его усилия кончились неудачей. В качестве
"доказательства" его жестокости приводится факт возможно, вымышленный), что
когда кто-то (вероятно, из кругов высшего клира) написал на стене: "Вацлав,
второй Нерон", король приписал якобы: "Если не был до сих пор, то буду".
ЧТО СТАЛО ПРИЧИНОЙ ПЕРЕМЕНЫ? Итак, что, помимо обычных монарших забот и
неудач, стало причиной того, что характер короля столь явственно изменился в
худшую сторону, что Вацлав перестал владеть собой, часто поддавался гневу и
-- в конце концов -- апатии? Хотя и трудно считать объективными суждения о
том, что многообещающий правитель превратился вдруг в жестокого монарха,
"уничижителя доверия, советующегося с демонами" (безымянный
священнослужитель, близкий к собору св. Вита), или характеристику Вацлава
как "человека дикого" и "ужасного вида" (монах-августинец из Регенсбурга
Ондржей), все же существует и немало бесспорных доказательств. В частности,
в 1400 году курфюрсты сочли Вацлава в Оберленштайне человеком "бесполезным и
ленивым, совершенно не подходящим для римской империи" (Другой вопрос --
насколько те же курфюрсты поправили дело Сигизмундом).
Формирование личности происходит, как известно, в детстве. Когда у
Карла IV и его супруги Анны Свидницкой 26 февраля 1361 года родился в
Нюрнберге желанный наследник, отец был, разумеется, безгранично счастлив. Он
дал свободу заключенным и послал в Аахен - место своей коронации -- золото
весом с новорожденного. Уже в двухлетнем возрасте Вацлав был коронован
(против воли архиепископа Арношта из Пардубице) как чешский король, причем
отец неразумно баловал его и в дальнейшем -- например, в 15 лет он был
объявлен римским королем. С другой стороны, Вацлав был лишен материнской
заботы -- его мать умерла, когда ребенку не исполнилось и двух лет.
После смерти отца Вацлав остался в семье Люксембургов в одиночестве.
Его сводный брат Сигизмунд относился к нему неизменно недружелюбно. С
небольшими исключениями подобным образом вели себя по отношению к Вацлаву и
другие родственники.
Потом в жизнь Вацлава входит еще один недруг -- алкоголь. Поначалу, как
обычно, увлечение им не выходит за рамки светских обычаев. Позднее, по
свидетельству Энеа Сильвио Пикколомини (папы римского Пия II), чешский
король как-то заявил, что, воюй он в Италии, он "взял бы за добычу только
вино".
Взрывы гнева Вацлава тоже были связаны с алкоголем. В "Хронике" Эдмунда
де Динтера который, как мы уже говорили, был лично знаком с королем и в
начале его правления отмечал образованность Вацлава, можно прочесть
следующее: "Когда он пил сверх меры, то становился свирепым и в этом
состоянии был развращенным и опасным".
Трудно сказать, что представлял брабантский хроникер под понятием
"развращенный". Однако возникает вопрос: что это было -- проявления
неукротимого гнева или патологические аффекты злобы, присущие алкоголикам?
Как известно, падение запретов и "аффект момента" -- наиболее частые
симптомы алкоголизма.
Достоверен и факт, что алкоголизм Вацлава усиливался. Некоторые
современники утверждают, что это было связано с двумя попытками отравления,
после которых Вацлав жаловался на постоянное "жжение" в горле.
Следует, однако, отнести к области вымыслов рассказы о злых собаках,
которыми Вацлав якобы любил травить людей, или о коже, на которой палач
записывал якобы имена жертв королевского гнева. Все это утверждает уже
цитировавшийся здесь монах-августинец. Снова повторяем, что хроникеры,
большая часть которых была из священнослужителей, явно не отличались
симпатиями к Вацлаву, восстановившему против себя высший клир. Все это,
однако, ничего не меняет в том, что аффекты злости Вацлава носили
патологический характер и вполне могли бы отвечать картине хронического
алкоголизма, в пользу которого говорит много фактов.
Итак, были ли это простые аффекты злобы или таким образом проявлялось
органическое заболевание мозга?
Свидетельство современника Вацлава, опата-августинца Рудольфа из
Загани, не скупится на самые резкие слова в адрес Вацлава: согласно ему, тот
был "не столько король, сколько людоед в королевстве чехов". Опат Рудольф,
без сомнения, проявляет такой характеристикой ненависть к королю, который
жестко выступил против церковной иерархии во Вроцлаве. Интересно, что опат
Рудольф сравнивал Вацлава IV с его современником Карлом VI, французским
королем, вошедшим в историю под прозвищем Безумный.
Наряду с аффектами злости, необходимо учитывать и апатию Вацлава,
развившуюся в последние годы. "Он не мог решиться ни на какое действие и
топил свою горечь в вине", -- пишет о поведении Вацлава после его низложения
с римского трона немецкий историк Махилек. Эта неспособность к действиям со
временем прогрессировала.
Даже не подпадая под влияние отрицательно настроенных к Вацлаву
церковных, германских и великосветских источников, на основании бесспорных
исторических фактов можно утверждать, что этот чешский король страдал
алкогольной деменцией (слабоумием) -- обычным последствием хронического
алкоголизма. Более того, у нас есть основания считать, что у Вацлава IV была
нарушена нервная система.
БОЛЕЗНЬ И "БЕЛЫЕ МЫШКИ". Согласно данным, которыми мы располагаем,
Вацлав IV был дважды тяжело болен. Впервые он заболел в 1393 году в Вене.
Известно, что заболевание было опасным, однако его признаки нигде не
описаны. Источники приводят только неопределенное "смертельно болен" и факт
о выздоровлении. По всей вероятности, речь шла об отравлении. Одновременно с
королем такая же болезнь постигла баварского герцога Фридриха, который 4
декабря того же года скончался, Вацлав IV еще 7 декабря борется со смертью.
По общему мнению, оба правителя были отравлены. Об эпидемии не могло быть и
речи, так как никто, кроме них, в это время и этом месте не заболел.
Более подробные сведения дошли до нас о втором серьезном заболевании
Вацлава IV, происшедшем пятнадцать лет спустя, в 1408 году, в Праге. Тогда
короля разбил паралич всех четырех конечностей (тетраплегия). Куриал Детржих
так описывает болезнь короля: "Он не мог двигать ни руками, ни ногами, и его
должны были возить или носить на спине". Итак, король передвигался в коляске
или его переносили лакеи. Исцелил его наконец личный врач короля Албик из
Уничова, который оставил нам об этом следующее свидетельство: "Я, Албик,
предписал королю Вацлаву режим, и это ему очень помогло, так что он скоро
смог ходить и ездить верхом". Итак, некоторое время спустя (неизвестно, как
долго -- через недели или месяцы?), король мог ходить и ездить верхом.
Что же это был за "режим"? Албик сообщает, что именно король принимал.
С точки зрения современной медицины трудно представить себе исцеление с
помощью розовой воды и масляного бальзама, (скорее, произошло спонтанное
облегчение), однако к чести Албика надо сказать, что он сумел удержать
короля от обычных алхимических практик.
Примечательно, что Вацлав IV был поражен в 1408 году почти таким же
образом, как и его отец в 1350-м. Однако этиология (происхождение и причины)
болезни Вацлава совершенно иная. Заболевание Карла -- воспаление нервов и их
корешков -- длилось десять месяцев, после чего произошло полное исцеление. В
то же время при обследовании его скелета было установлено, что Карл IV
перенес травму (в бою? на турнире?), ставшую причиной паравертебрального
излияния, давившего снаружи на шейные позвонки. Это тоже могло привести у
Карла к тетраплегии (параличу всех четырех конечностей). У Вацлава о такой
этиологии не может быть и речи. В отличие от отца, он не получил военного
воспитания и практически никогда (за единственным исключением, когда король
возглавил войско, однако боя так и не произошло) не воевал. Таким образом,
причиной тетраплегии Вацлава, наконец отступившей, могло быть воспаление
нервов вследствие алкоголизма или так называемая болезнь Корсакова, при
которой появляются, как говорят в народе, "белые мышки". Слово "contractus"
в описании могло бы свидетельствовать в пользу спастической, центральной
квадроплегии, однако оно означает не только "перетянутый", но и "вялый"
(атрофия?), и кроме того, спастическая (судорожная) квадроплегия в столь
короткий срок не пришла бы в норму настолько, чтобы пациент мог ходить и
ездить верхом, в чем бы ни заключалась ее причина. Таким образом, почти
наверняка можно утверждать, что речь шла о вялой квадроплегии,
периферической, обусловленной, вероятнее всего, алкоголическим полиневритом.
Позднее
МЕНЯЕТСЯ И ЛИЦО КОРОЛЯ. Примечательно, что миловидный молодой человек,
каким мы знаем короля по бюсту в трифории храма св. Вита, холеный зрелый
муж, каким предстает перед нами Вацлав на староместской Мостецкой башне,
если верить современным хроникам, превращается, наконец, в человека
"ужасного вида", со страшным лицом. Надо сказать, что и на его портрете в
библии Мартина Ротлера (Вацлав IV с супругой) видна определенная перемена.
Вполне возможно, что такой переменой, которую зарегистрировали современники
короля, могла быть известная отечность и изменение цвета лица, характерные
для хронических алкоголиков.
Остается упомянуть еще о смерти короля Вацлава IV. Ее исторический
контекст достаточно известен: по настоянию папы римского, а также своего
брата Сигизмунда, Вацлав принял наконец некоторые меры против гуситов,
следствием чего были новые беспокойства, кульминировавшие так называемой
первой пражской дефенестрацией: 30 июля 1419 года толпы пражан, ворвавшиеся
в Новоместскую ратушу, сбросили из окон членов магистрата, посмеивавшихся с
галереи над гуситской дарохранительницей, которую несла процессия,
возглавляемая Яном Желивским.
Вацлав IV находился в то время в так называемом Новом градке в
Кунратице, куда он все чаще удалялся из охваченной волнениями Праги. Узнав о
дефенестрации, король разволновался и умер, -- считается, что от сердечного
приступа. До нас дошло много изображений, на которых Вацлав держится за
сердце. Того же мнения был и знаменитый чешский медик Томайер, который
однозначно считал, что Вацлав IV скончался в результате инфаркта миокарда.
Есть в этом, однако, одно обстоятельство, которое свидетельствует против
этой теории: названный инцидент произошел 30 июля, а король скончался только
18 августа. При тогдашних медицинских возможностях представляется
неправдоподобным, чтобы кто-нибудь прожил с инфарктом миокарда 3 недели. А
если бы уж перенес эту болезнь, то скорее всего, жил бы дольше (иначе
говоря, в случае легкого инфаркта попросту выздоровел бы).
БЫЛ ЛИ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИНФАРКТ МИОКАРДА?
Древние чешские летописи описывают смерть короля так: "Умер в час
вечерней молитвы, от внезапного удара от горя и с криком большим, и с ревом
как будто львиным, в Новом граде, иначе Кундратице..." Почти тем же языком
говорит об этом событии и Вавржинец из Брезовой в своей "Хронике гуситских
войн": "От этого (от вести о членах магистрата, сброшенных с башни) король
Вацлав сильно разгневался... И в то же лето в среду после Вознесения девы
Марии, в день 16 (?) месяца августа король Вацлав в час вечерней молитвы
получил удар и с великим криком и ревом львиным умер внезапно в Новом граде
недалеко от Праги".
Ни "великий крик", ни "рев", как известно, не сопровождают инфаркт
миокарда, зато они являются начальными симптомами большого эпилептического
приступа, или так называемого эпилептического состояния -- угрожающего жизни
явления, при котором эпилептический припадок не проходит, как обычно, а
длится несколько часов. Известно, что эпилептическими приступами страдают,
как правило, хронические алкоголики, и некоторые из них умирают в
эпилептическом состоянии.
Мы уже упоминали о том, что воспитание Вацлава IV было неразумным, и на
его базе, а также под влиянием семейных обстоятельств у него развился
фрустрационный невроз, было нарушено психическое и эмоциональное равновесие.
К этому добавилось неумеренное потребление алкоголя, которое привело к
органическим изменениям мозга, обычных при хроническом алкоголизме, то есть
к аффектам злобы, алкогольному полиневриту, алкогольной деменции и
изменениям на лице. Привело это, по всей вероятности, и к эпилептическим
припадкам и -- в конечном итоге -- к смерти Вацлава в эпилептическом
состоянии...
Как видно, трудно дать объективную оценку не только жизни, но и смерти
чешского короля Вацлава IV.
Поэтому в заключение мы снова обратимся к Палацкому, в максимальном
стремлении к объективности которого не приходится сомневаться:
"История чешская до самого начала XV века развивалась под
преимущественным монархическим влиянием, как и у всех народов: от трона
короля и его приближенных зависело главное направление и успех всех дел
общественной жизни. Но познали мы, в каком убогом состоянии очутилось это
влияние во времена правления Вацлава IV, когда не только король, но и его
противники от низменных страстей впадали в ничтожность. Это становилось
причиной того, что потом история чешская брала свое начало и импульс не
сверху, от Двора монаршего и высокопоставленных слоев народа, а снизу, из
самого его лона, из стремлений и усилий, что, родившись в народе самом, чем
далее, тем более решительно овладевали его жизнью и, как новая стихия,
меняли ход истории не только чешской, но и в некотором отношении истории
всеобщей".

Сочинение

Великий Гете сказал, что со смертью Шиллера он потерял половину самого себя. Эти оба писателя-просветителя всегда рядом - даже и после смерти: их памятники стоят перед театром в Веймаре, да и похоронены они недалеко один от другого. Гете и Шиллер возродили балладу и соревновались друг с другом в этом жанре. Баллады Шиллера преисполнены таинственности, опасности, неотвратимости судьбы, иногда жестокости. Стержневым моментом сюжета являются испытания героя, проверка его рыцарского мужества. У Шиллера, как и у Гете, сквозным мотивом является тема свободы человека, идея равенства прав для всех народов мира, утверждение права на государственную самостоятельность и справедливые законы. В драмах Шиллера «Мария Стюарт» (1880), «Орлеанская девственница» (1801), «Вильгельм Телль» (1804) идея равенства и свободы занимает центральное место.

Шиллер поздравлял Великую французскую революцию, увидев в ней освобождение от насилия, но жестокость революционных действий оттолкнула его от «свободной» республики, он вырабатывает собственную программу усовершенствования человека, где проповедует идею мира и согласия вместо революционных потрясений. Писателей нередко называют душевными пастырями человечества. Именно этот посыл пришел мне на упоминание, когда я раздумывал над содержанием баллады «Перчатка». Составлялось такое впечатление, будто автор ведет беседу именно с тобой, будто предлагает «примерить» события литературного рассказа на читателя. В основе баллады лежит историческая легенда о событиях, которые будто бы произошли в XIV столетии в Франции, во времена правления короля Франциска. Но история седой давности есть интересной, актуальной и для нас, современников. Когда читаешь балладу, то составляется впечатление, будто ты сам являешься зрителем спектакля, мысленно переносишься в те далекие времена, занимаешь кресло на арене королевского зверинца и наблюдаешь за событиями, за людьми…

Всюду слышать негромкий разговор, дамы обмахиваются веерами, возле них стоят достойные рыцари, готовые выполнить любой приказ своей дамы сердца. Вот красавица Кунигунд - гордая, недосягаемая. Возле нее взволнованный Делорж. С первой точки зрения видно, что он влюблен в Кунигунд. И если присмотреться внимательнее, то увидим, что она с презрением относится к юноше. И, к сожалению, любовь всегда слепа…

Аж вот начинается спектакль. Властный жест короля - и на арену выходит лев, снова жест - появляется тигр, потом два леопарда. Король развлекается, ожидая кровавой развязки. С нетерпением ждут смерти придворные. Мне становится не по себе… Звери - это звери, они живут по зверским законам, но люди, которые наслаждаются смертью… Жутко! А на арене тем временем завязывается бой между леопардами. Публика оживает. Но грозный рык царя зверей - льва - и животных успокаиваются. Казалось, спектакль закончился. Зрители разочарованы. И вдруг из руки прекрасной Кунигунд падает перчатка, попадая прямо в клетку с грозными животными. Все взгляды обращаются на даму. В какой-то момент мне показалось, будто я увидел, как гордо поднялся подбородок дамы, она ощутила себя королевой.
Спектакль продолжается. Как король в начале спектакля, теперь Кунигунд делает властный жест, посылая Делоржа поднять перчатку. Нил с напряжением, с ужасом наблюдает за действием. Мне до боли хочется, чтобы король прекратил это, как сделал царь зверей - одним жестом! Нет! Он только наблюдает. А тем временем Делорж заходит в клетку, поднимает перчатку. Он идет к Кунигунд, все восторженно поздравляют, хвалят его, гордая красавица также обещает рыцарю свою любовь. А он бросает перчатку ей в лицо, говорит: «Благодарности не надо». Зал замирает, и Делорж уходит от дамы. Конец спектакля.

Мне хочется догнать отважного юношу, который сумел защитить свое человеческое достоинство, который доказал свою смелость. Он победил мир зла, жестокости и сумел понять настоящую суть той, без которой еще вчера не воображал жизни. Человек начинается с поступка. Свой поступок сделала Кунигунд. Поступок Делоржа вызывает восторг. Не сделал поступка король. Как бы поступил я, если бы поступили так со мной?

Один из ярчайший периодов в истории немецкого Просвещения имеет название «Бури и натиска». Лирика, драма и проза 70-х лет XVIII столетия отмечаются высоким эмоциональным напряжением, бунтарскими мотивами. Носителем этого бунтарства чаще всего есть герой-одиночка, который провозглашает войну обществу. Проводником этого направления был молодой Гете, творец образа Прометея, гордого и непокорного, который бросил вызов самому Зевсу.

Шиллер присоединяется к движению «Бури и натиска» на начала 80-х лет. В духе идей и художественной манеры этого движения молодой писатель создает свою известную драму «Разбойники». Главный герой произведения излагает мысли Шиллера по поводу Просвещения. «Поставьте меня командовать войском таких молодцов, как я, - и Германия станет республикой, перед которой Рим и Спарта будут казаться женскими монастырями!» - провозглашает Карл Моор. Он является родовитым дворянином, тем не менее пренебрегает одинаково и знатную верхушку, и тех, кто ползает перед ней. К родительскому дому Карла привязывает не родительное имение, не графские привилегии, а любовь к престарелому отцу и к Амалии, воспитанницы в их доме.

Образ Карла довольно сложный, в отличие от его брата Франца. Франц изображен Шиллером жестоким, коварным, готовым ради собственной цели пойти на преступление. Сведя клевету на Карла перед отцом, тем самым он закрыл ему путь домой. Тогда Карл принимает предложение разбойников стать их атаманом. Состав банды Моора довольно интересный. Много кто знает латынь, французскую бранное слово и давнюю и новейшую истории. Эти мужчины - студенты, которые не доучились. Негодяев Карл Моор выгоняет со своего общества.

Банда Карла грабит не ради обогащения, а ради мести. «Мое ремесло - наказание», - говорит он. Свою частицу денег Карл Моор всегда отдает сиротам и помогает способным юношам получить образование. Но если надо быть жестоким по отношению к богатеям, или проучить лодыря, который толкует правосудие в свою сторону, Карл не имеет сожаления. Результат этого бунта можно было предусмотреть. Карл Моор, как умный человек, также сознавал его бесперспективность. Тем более, что борьба за справедливость, которую он вел, сопровождалась жестокостью и новыми преступлениями. Карл Моор оставляет банду, поняв никчемность своей деятельности. Он признает, что весь этот замысел был лишь юношеским чудачеством и химерическими идеями. Шиллер, как и его герой Карл Моор, также отказывается от бунта. И этим Сочинением он выражает надежду на мирные пути улучшения человечества, образования, просвещения. Мысли Шиллера актуальные и сейчас, ведь каждый желает улучшить свою жизнь. Так было, есть и будет во все времена.

Интернет

Исследовательская работа "симметрия и снежинки" Работа с интерактивной доской

Непознанное

Разбираемся, что входит в техническое обслуживание многоквартирного дома

Домашний очаг

Разбираемся, что входит в техническое обслуживание многоквартирного дома