Поэма А. Блока «Двенадцать» является, пожалуй, одним из самых спорных произведений русской литературы. В особенности это касается её финала. Почему процессию красногвардейцев возглавляет Христос? Что это: оправдание революции с точки зрения высшей справедливости, символом которой является Иисус, или, наоборот, суд над ней? Ответа на этот вопрос, как известно, не было у самого автора. Тем не менее, попытаемся проанализировать текст поэмы с учётом имеющихся точек зрения.

С одной стороны представляется, что поэма Блока воспевает революцию. Действительно, Христос возглавляет шествие красногвардейцев, неся в руках красный флаг — символ революции, то есть он ведёт их за собой. В своё время и Христа, принёсшего людям Новый Завет, можно было назвать революционером. К новому миру ведёт он своих новых учеников. Кто они, если не апостолы новой веры? Возможно, это звучит непривычно и кощунственно, но такое сравнение напрашивается. Правда, красногвардейцы — смертники, среди них есть социально опасные элементы («На спину б надо бубновый туз»). А какими были те, первые апостолы? Ведь они тоже были готовы на смерть ради своей веры, и в то же время не были лишены обычных человеческих слабостей (сомневающийся Фома, трижды отрёкшийся от Христа Пётр, предатель Иуда).

На челе Христа венчик из белых роз. Можно сказать, что таким образом автор освящает революцию, ведь белый цвет — символ чистоты и непорочности. Но к какому будущему ведёт Христос своих новых апостолов? И ведёт ли?

Если внимательно прочитать поэму, то мы увидим, что ведёт героев только ненависть, слепая ярость. Символично, что движение их в поэме бесцельно. Красногвардейцы вроде бы заняты поиском незримого классового врага. На деле же погибает в поэме одна лишь Катька.

Всё дозволено и освящено революцией. У представителей нового мира нет никакого морального барьера, сдерживающего начала. А ведь Христос — это воплощение самых высоких нравственных идеалов. С этой позиции поэма «Двенадцать» антиреволюционна: в ней звучит осуждение за бессмысленные жертвы, которыми усеян путь «новых апостолов».

На Христа, идущего на Голгофу, надели терновый венец. У Блока, как мы уже отметили, он ступает в белом венчике из роз. Терновый венец или венец из роз, у которых есть шипы, — в любом случае это символ страдания, муки. И тут же вспоминается, что флаг красный, то есть цвета пролитой крови. Так венчик и флаг воспринимаются уже не как символы революции, а как знаки её жертв — бывших, настоящих и грядущих.

Революция представлялась Блоку стихией, которая сметает неё на своём пути, стирает границы между добром и злом, высоким и низким, превращает мир в хаос. Безграничная свобода опьяняет.

Вспомним «Бесов», «Метель», «Капитанскую дочку» А.С. Пушкина. Вьюга, буран, метель, пурга являются в них символом судьбы (судьба — суд божий), которая разметёт всё, но поставит затем на свои места, и в то же время они воплощают народный бунт. Говоря о поэме Блока, нельзя не привести это сравнение. Из бурана показывается Гринёву Пугачев, становится вожатым. Из вьюги, гибельной стихии, представителями которой являются двенадцать красногвардейцев, возникает и Христос, ведущий революционеров.

Но почему поступь его надвьюжная? И почему он невидим за вьюгой? Так далёк, что незрим? Или это делает его недосягаемым для пули? Куда идут двенадцать солдат революции? Кто хоронится от них за домами? Уж не Христос ли тот самый незримый классовый враг, которого они ищут? На расстрел, как на распятие, ведут его красногвардейцы? Или Христос добровольно приносит себя в жертву новому миру?

Как много вопросов порождает поэма!..

Блок ждал революции. Она виделась ему не политическим переворотом, а обновлением коренных основ самой жизни. Помимо разрушения, стихия, по мысли Блока, должна была нести в себе и созидательное начало. И вот поэт увидел последствия претворения революционной идеи в жизнь: кровь, грязь и смерть. Ожидание обновления и ужас при виде происходящего — всё это нашло отражение в поэме. О загадке её финала критики ещё долгое время будут спорить. Нам же, простым читателям, остаётся в очередной раз восхититься гением автора.

Драматическая поэма “Двенадцать” была создана после долгих размышлений поэта о судьбах Родины, отразившихся во всем его творчестве, пронизанном ощущением неминуемой катастрофы. В поэме четко ощущаются два плана: один – конкретный, реальный, вытекающий из непосредственной сути изображенных событий, другой – скрытый, условно-символический, вытекающий из общего восприятия революции как “мирового пожара”.
К. Чуковский в статье “Александр Блок как человек и поэт” вспоминает интересный эпизод: “Гумилев сказал, что конец поэмы “Двенадцать” (то место, где является Христос) кажется ему искусственно приклеенным, что внезапное появление Христа есть чисто литературный эффект. Блок слушал, как всегда, не меняя лица, но по окончании лекции сказал задумчиво и осторожно, словно к чему-то прислушиваясь:
– Мне тоже не нравится конец “Двенадцати”. Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос”.
Блок мысленно

сопровождает своих героев, вместе с ними проделывая их нелегкий путь. Его рассказчик “влит” в повествование, его голос – такое же выражение эпохи, как и остальные равноправные голоса поэмы. Многоголосие “Двенадцати” – это воспроизведение многоголосия “переворотившейся” эпохи. Контрастность и пестрота поэмы отражают социальную контрастность эпохи. Позиция автора проявляется не в отдельных репликах или призывах, а в построении общей “судьбы” двенадцати, в характере того пути, который проделывают они на страницах поэмы.
Начало поэмы вводит читателя в обстановку Петербурга конца 17-го года. Приметы бурной революционной эпохи воплотились в таких выразительных деталях, как огромный плакат “Вся власть Учредительному Собранию!”, оплакивающая Россию “барыня в каракуле”, злобно шипящий “писатель, вития”, отдельные, отрывочные реплики, как бы доносящиеся до читателя.
С первых строк второй главки перед нами возникает слитный образ:
Гуляет ветер, порхает снег,/Идут двенадцать человек.
Единый образ двенадцати освещается автором с разных сторон. Герои – представители низов общества, тот городской слой, который сосредоточил в себе огромный запас ненависти к “верхам”. “Святая злоба” владеет ими, становясь чувством высоким и значительным. Решая для себя проблему революции, Блок в то же время как бы напоминает героям об их высокой миссии, о том, что они провозвестники нового мира. Так логически подготавливается финал поэмы. Ведь Блок не просто ведет красногвардейцев-апостолов через двенадцать глав из старого мира к новому, он еще показывает процесс их преображения. Среди двенадцати только Петруха назван по имени, остальные одиннадцать даны в виде нерасчленимого образа массы. Это одновременно и апостолы революции, и широкое символическое воплощение низов общества. Какова же цель этого движения? Каков исход?
Главный вопрос поэмы: “Что впереди?” – для Блока был ясен, он внутренним взором увидел, кто идет впереди банды красноармейцев.
…Так идут державным шагом –
Позади – голодный пес,
Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной поступью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.

Из хаоса рождается гармония. Этот образ Христа – антитеза псу-волку как символу зла и старого мира, образ, воплотивший в себе идеал добра и справедливости. Христос как бы приподнят над бытом и над событиями. Он – воплощение гармонии и простоты, о которой подсознательно тоскуют герои Блока. В финале поэмы все укрупнено, имеет откровенно условный характер. Это и слитный образ двенадцати, и возникающие вновь образы буржуя и голодного пса, и венчающий поэму образ Христа. Здесь нет имен, все реплики состоят из самых общих слов или риторических вопросов. Призрачность идущего во главе двенадцати апостолов Христа диссоциирует с державным шагом революции. В разные годы литературоведы трактовали смысл поэмы с диаметрально противоположных точек зрения – от приветствия новой революционной России, “идущей державным шагом”, до полного отрицания революции как бунта кучки головорезов. Я думаю, что именно М. Волошин наиболее точно определил основную мысль поэмы: “Идут без имени святого все двенадцать вдаль”. И их незримый враг вовсе не “нищий” пес голодный (символ старого мира), ковыляющий позади.

– Отвяжись ты, шелудивый,
Я штыком пощекочу!
Старый мир, как пес паршивый,
Провались – поколочу!

Как видим, от голодного пса старого мира – красногвардейцы только отмахиваются. Их беспокойство и тревога вызваны кем-то другим, кто все мелькает впереди, прячется и машет красным флагом.
– Кто там машет красным флагом?
– Приглядись-ка, эка тьма!
– Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

Духовно слепым “двенадцати” не дано видеть Христа, для них он незрим. Эти апостолы нового мира только смутно чувствуют его присутствие. Их отношение к Христу трагически двойственно: они окликают его дружеским словом “товарищ”, но вместе с тем стреляют в него. Но Христа нельзя убить, как нельзя убить в себе совесть, любовь, жалость. Пока живы эти чувства, жив и человек. Несмотря на кровь, грязь, преступления, все то “черное”, что несет с собой революция, есть в ней и “белая” правда, мечта о свободной и счастливой жизни, ради которой ее апостолы и убивают, и умирают. Значит, Христос, призрачно возникший в финале поэмы, является у Блока символом духовно-нравственного идеала человечества.
Поэт сумел уловить зарождение опасной тенденции подавления ради идеи всего личного, которая впоследствии приведет к нравственной деформации общества. Идейный смысл поэмы не исчерпывается художественным изображением конфликта старого и нового миров. Для этого было бы достаточно образов буржуя и голодного пса. Конфликт поэмы скрыт глубже – в душе бандитов-красногвардейцев, идущих “без имени святого”, которым “ничего не надо, ничего не жаль”. Будучи призваны следить за порядком, они готовы стрелять в любого, не глядя, не раздумывая, ожидая, что “вот проснется лютый враг”. Мысли и чувства солдат противоречивы, но их действия носят глобальный, необратимый характер:
Мы на горе всем буржуям/Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови -/Господи, благослови!

(Пока оценок нет)

Другие работы по этой теме:

В каких образах выражается отношение А. Блока к старому миру? Отношение к старому миру ироническое, а порой и сатирическое. Это выражено в образах буржуя на...

Открытый финал использовался художниками разных эпох. В ХХ веке он так же используется целым рядом художников. Рассматривая его функцию в «Сожженном романе» хотелось бы сначала обратиться к поэме Блока «Двенадцать». Помимо того, что у обоих текстов мы находим открытый финал, создаётся отчётливое ощущение, что тексты связаны между собой, и именно финал является местом, где связь проявляется самым отчётливым образом.

Интерпретация поэмы А.А. Блока «Двенадцать», особенно ее финала, - один из самых интересных и загадочных вопросов в творчестве поэта. Вышедшая вскоре после статьи «Интеллигенция и революция», написанная словно на одном дыхании в течение января 1918 года, поэма вызвала двойственное к себе отношение. По воспоминаниям В. Маяковского, поэмой зачитывались и белые, и красные. Но, как тогда же отмечала критика, появление Христа в финальной главе поэмы озадачило всех: для белых это было богохульством, для красных - досадным религиозным мистицизмом. Отсюда разные точки зрения - Христос ли с двенадцатью апостолами идет по заснеженным улицам? Или это Антихрист? Что несет его образ людям? Что принесла им революция?

В мировоззрении Блока немалое место занимает идея революции как возмездие за грехи отцов. Поэтому неизбежны и «гримасы революции» - случайные жертвы, разгул насилия, стихия террора. Такой случайной жертвой в поэме является Катька, погибшая нечаянно, в суматохе преследования «буржуя» Ваньки. Но так ли случайна ее гибель? Революция разрушает традиционные устои, прежние нравственные ценности, христианскую мораль:

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Рассмотрим финал поэмы Блока. О явлении Христа перед бредущим сквозь вьюгу отрядом красногвардейцев - писали за минувшие восемь десятилетий множество крупнейших поэтов и прозаиков, философов и литературоведов. Литература о поэме огромна, но на каждом витке отечественной истории споры возобновляются с новой силой. Как известно, сам Блок писал, что ему пришлось закончить поэму так, как он ее закончил, что он «нехотя, скрепя сердце - должен был поставить Христа».

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос”?

Поэма «Двенадцать» долгое время воспринималась как «революционная», что до известной степени справедливо; но именно этот общественный резонанс приглушил для многих современников Блока, вовлеченных в водоворот роковых событий, ее более глубокое, подлинное и трагедийное звучание. Фигура Христа в финале поэмы, ведущего под «кровавым флагом» двенадцать красных апостолов и тем самым освящающего террор и убийство, казалась немыслимым кощунством. Конечно, так и есть, если взглянуть на «Двенадцать» в исторической перспективе. Однако «Двенадцать» - произведение историческое лишь на поверхности. Ибо история растворена здесь в мифе. «Двенадцать» - блоковский, и не только блоковский, романтический миф о неотвратимой гибели «гуманистической» культуры и личности перед натиском массы.

Красногвардейцев ведет ненависть, а не любовь к людям. Они не приобрели еще себе нового Бога, а веру в старого уже потеряли. Однако, до самого конца, «двенадцать» идут «без имени святого», а значит, не понимая и не принимая окончательно идеалов новой жизни. И тогда Блок выводит в финальной главе образ Христа, который возглавляет с красным флагом в руках победный марш красногвардейцев. Необычно появление такого образа в поэме, где звучит тема революции, где совершается убийство женщины, но, в то же время, нельзя отрицать логичности и органичности его возникновения. открытый финал поэма блок двенадцать

Фигуру Христа трактовали как символ революционера, символ будущего, языческого Христа, старообрядческого «сжигающего» (имя «Исус», а не «Иисус» было именно у раскольников), как сверхчеловека, как воплощение Вечной Женственности, как Христоса-художника… И до сих пор, как и в начале века, одни желают видеть во главе не Христа, а Ленина, а чувства верующих оскорбляет явление Христа «под кровавым флагом» впереди всех тех, кто олицетворяет безбожную революцию. Поэт и сам точно не может объяснить роль Исуса: «Что Христос идет перед ними – несомненно… страшно то, что опять Он с ними… а надо Другого…». Возникает ощущение, что Блок действительно вслушивался в «музыку революции», пытаясь в этом гуле услышать откровение, записать голос, а осознание смысла услышанного должно было прийти позже. В его дневниках нет записей, предваряющих создание поэмы, а есть только сделанные уже после ее написания попытки осмыслить, объяснить возникновение образа Христа.

На лицо связь финала поэмы Блока и романа Голосовкера. У Голосовкера мы так же находим в финале Иисуса.

Литература

1. Климова Н.М. «Между Кудеяром и Власом (к вопросу о финале поэмы А.А. Блока «Двенадцать»)»// «Сибирский филологический журнал» 2007, №2

2. «Финал «Двенадцати» - взгляд из 2000 года»// «Знамя» 2000, №11

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Образы поэмы А. Блока выходят за рамки данного произведения, ведь автор прибегает к аллюзии. Значение образов нужно искать в исторических событиях, произведениях других писателей и, наконец, – в Библии. Книга книг стала источником для создания коллективного образа двенадцати красноармейцев, которые связывают в единое целое все стихи поэмы.

Двенадцать красноармейцев ассоциируются с апостолами Христа. А. Блок не называет их всех поименно, но упомянутых сакральных имен хватает, чтобы вызвать библейскую ассоциацию у читателя. В тексте встречаем Андрюху, Петруху (вспомните апостолов Петра, Андрея и Павла).

Блоковские «апостолы революции» отличаются от сакральных. Они грабят, убивают, разрушают все «старое» на своем пути. На каждом шагу они нарушают Божьи заповеди. Но автор не зря подает именно эту сторону революционеров. Александр Блок считал, что перевороты невозможны без грабежей, насилия, хаоса. Только таким путем можно прийти к «новому миру». Вот и нашло такое восприятие отображение в образе двенадцати красногвардейцев.

Внешне все революционеры одинаковы: «Рваное пальтишко, австрийское ружье». Уже по обмундированию видно, что ребята оказались в армии не из-за материальной выгоды, они стояли за идею. Автор сразу оговаривает, что парни знали, что все может завершиться смертью: «Как пошли наши ребята в Красной Армии служить! Буйну голову сложить». Хаос и руина постепенно поглощают их, воспитывают из них разбойников, которые идут к своей цели, не смотря на кровь на руках.

Красноармейцы идут, невзирая на ветер и снежную погоду. С помощью такого приема автор показывает их отношение к революционным событиям, ведь под образом ветра следует понимать именно революцию. Они с упоением вливаются в анархию и хаос, ведь такая обстановка только подогревает мечты революционеров о новом свободном мире.

Выделяется из компании красноармейцев Петруха. Парень убивает возлюбленную после того, как замечает ее измену. В момент убийства он хладнокровен, но осознав содеянное, чувствует душевные терзания. Он прячет глаза, признается, что любил девушку. А. Блок вывел этот образ на авансцену именно в таком свете, чтобы показать, что при любых общественно-политических обстоятельствах человеческие чувства остаются. Благодаря ним человек сохраняет человеческое обличье, хоть ненадолго.

Убив Катьку, Петруха переступил одну из главных Божьих заповедей. И если посмотреть на этот образ шире, можно узнать аллюзию на апостола Петра, отрекшегося в свое время от Христа. Ни Библейный апостол, ни Блоковский революционер не сходят со своего пути даже после страшного поступка. Они упорно продолжают двигаться к своей цели, которая, по сути, является общей.

Для толкования образа двенадцати красноармейцев из поэмы Блока «Двенадцать» важно также замечать детали вокруг них. Например, за ними увязывается старый пес, которого товарищи прогоняют. Все потому, что это животное – наследие предыдущего уклада.

Образ двенадцати красноармейцев многогранный, в нескольких десятках строк о них А. Блок «спрятал» все то, о чем другой бы писал целый роман.

Поэма Александра Блока «Двенадцать» — в высшей степени загадочное и таинственное произведение. Как только не пытались его трактовать! Какие дискуссии разворачивались о нем! Кто-то кричал, что «Двенадцать» — долгожданная поэма революции. Кто-то придерживался диаметрально противоположного мнения, как, например, Троцкий. Даже сам автор, как известно, не мог точно объяснить значение некоторых образов или смысл финала. Неудивительно, что различные критики по-разному истолковывали все произведение в целом и финал в частности.

Сложность темы сочинения состоит в том, что нельзя категорично утверждать что-либо. Все утверждения следовало бы предварять фразой «возможно» или «можно предположить». Ведь кто знает, какова идея поэмы на самом деле? Сам Блок не знал в точности.

Нужно отметить, что финал поэмы «Двенадцать» полон трагических контрастов. Красногвардейцы одновременно являются двенадцатью апостолами. Они идут в строю, «державным шагом», но при этом цель их неясна ни нам, читателям, ни им самим. Они идут в пустоту. Ради чего, куда? Неизвестно. У красногвардейцев (или лучше назвать их апостолами?) нет никаких высоких человеческих порывов, по крайней мере эти порывы никак не проявляются. Зато они совершают действие, которое опускает апостолов до обычных хулиганов — убивают Катьку. В результате революция воспринимается как губительный смерч, сметающий все на своем пути и ничем не объяснимый. Подхваченные ледяным ветром красноармейцы превращаются в убийц.

Христос появляется в поэме, как чудо. Но даже этот чистый образ раздвоен:

Впереди с кровавым флагом,
И за оыогой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвыоленой,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди — Исус Христос.

Как это сочетается с образом Христа — «белый венчик из роз»! И каким странным, страшным и непривычным кажется «кровавый флаг» в руках того, кто проповедовал смирение и милосердие! Чьей кровью обагрен флаг? Никто не может с уверенностью сказать этого. Может быть, это кровь жертв революции, а может быть, самого Христа. Каждый волен трактовать художественное произведение по своему разумению, если только не делает ложной главную идею автора.

В образе Христа валено оценить контраст: чистота в грязном разрушенном мире, нежность среди грубости и убийств, розы в пронизывающий холод. Следует ли понимать эти символы как оправдание революции, провозглашение ее чистых идей, несмотря на грязную видимость? Кто-то воспринимал явление Христа в последней главе именно так. Революция — это грязь, кровь, убийства и грабежи, но она оправдана, в ней есть справедливость, раз сам Христос несет в руках ее кровавое знамя.

Безусловно, самой интересной загадкой поэмы «Двенадцать» является вопрос: почему именно Христос? Он — впереди движения, одной из основ которого был атеизм? Известно, что Блок сам был неудовлетворен выбором именно этого образа. Это — характерный случай расхождения писательского сознания и художественной интуиции. Очень часто великие художники (под словом «художники» имеются в виду все творческие люди) признавались в том, что их произведения не следовали первоначальному замыслу. Бывает, что герой действительно гениального литературного произведения начинает жить собственной жизнью, не подчиняясь воле писателя. Так произошло, например, с Татьяной Лариной и Анной Карениной. Авторы позже признавались, что не хотели, чтобы судьба их героинь решилась именно таким образом. Подобная ситуация повторилась и в поэме «Двенадцать», только автор даже не знал, что персонажем поэмы станет Иисус Христос.

Блок сам удивлялся, почему именно Христос. Но отказаться от этого образа уже не мог. Он писал потом так: «к сожалению, Христос». Также писал Блок в своем дневнике и о том, как страшно, что именно Сын Божий идет с красногвардейцами, а надо, чтобы шел другой, не он. История должна была породить новый идеал, а остался прежний. В этом заключается дисгармония.

Блок ощущал русскую революцию как поворот мировой истории, причем поворот не меньшей значимости, чем явление на землю Христа. Поэт жил современностью, не мог отрешиться от ее реалий, поэтому так близко к сердцу воспринял революцию. В то же время в подсознании его жил образ Христа. Сознание и подсознание его как бы объединились в поэме «Двенадцать». Иисус — вовсе не идеал для Блока, автор ни в коей мере не умиляется им, но понимает, что без него нельзя обойтись.

До сегодняшнего дня поэма Александра Блока «Двенадцать» вызывает разные толкования и споры. В годы великих потрясений и перемен поэт сумел точно оценить и предвидеть сложность событий. В этом — несомненная ценность его поэмы, единственное, о чем можно не спорить.

В «Двенадцать» есть и вера в революцию, и сомнения в нравственности ее идеалов, и убеждение в ее неизбежности, справедливости. Все это заключительным аккордом прозвучало в последней, двенадцатой по счету, главе поэмы. Пусть в финале слышится смятение, но, как ни парадоксально, в нем же звучит убежденность, вера в революцию. Блок гордился поэмой, говоря, что это лучшее произведение, написанное им. Сложно спорить с автором. Поэма — действительно сильная и глубокая вещь. Но главное — своей таинственностью она до сих пор интригует и привлекает множество читателей. А для любой книги очень важно, чтобы она не пылилась на полке.

Интернет