ВВЕДЕНИЕ.

Социальная жизнь в Сибири в XVIII-первой поло­вине XIX в. определялась упрочением феодальных по­рядков в форме государственного феодализма. Сталки­ваясь с труднейшими задачами организации управления на бескрайних просторах и сопротивлением стихийно возникших норм вольной общинной жизни населения, феодальная система вынуждена была ограничивать пределы эксплуатации. Этот исторический компромисс определил своеобразие сибирского варианта русского феодализма.

Социальная структура феодального общества в про­цессе его эволюции непрерывно унифицировалась. Раз­личные сословные группы эксплуатируемого и господст­вующего классов в конечном счете образовали единые классы-сословия. В России в XVIII в. началось форми­рование нескольких податных сословий крестьянского и городского населения. Этот процесс распространился и на Сибирь. После первой ревизии податного населения (1719 г.) указом 1724 г. все крестьяне, не принадлежав­шие светским и духовным феодалам, были отнесены к новому сословию государственных крестьян. В Сибири. пашенные и оброчные крестьяне составили костяк новой социальной группы.

На протяжении XVIII в. численность государствен­ных крестьян непрерывно возрастала. Это происходило не только за счет естественного прироста, не только за счет притока вольных и невольных переселенцев из ев­ропейской части страны, но и за счет включения в сос­тав нового сословия всех групп земледельцев Сибири (потомков служилых людей, беломестных казаков и т. д.).

1. РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ НА РУБЕЖЕ XVIII-XIX вв.

Еще в середине XVIII столетия в Сибири своей интеллигенции, кроме заезжей, было очень мало. К концу века в Тобольске, Иркутске и других городах появилась необходимая для ее формирования социальная среда. Кроме того, велика была роль лучших представителей приезжего чиновного люда, а также многих ссыльных, причем не только политических.

В царствование Павла I четко прослеживается тенденция к централи­зации власти и усилению роли бюрократии в России. Самовластье при­бывшего в это время в Иркутск военного губернатора Б. Б. Леццано взвало отпор со стороны иркутского населения, преимущественно буржуазии. Общественное мнение возбуждали ходившие по рукам памфлеты. В Петербург потекли жалобы на злоупотребления, произвол и казнокрадство сибирских чиновников. Эти выступления являлись частными проявлениями намечавшегося общего недовольства правлением Павла I. рассказы об убийстве Павла I и о реформаторских прожектах молодого царя Александра I возбуждали в Сибири надежды. И действительно, в сложившихся условиях поток сибирских жалоб возымел действие. Для доследования злоупотреблений местных властей царь послал в Сибирь Селифонтова. Леццано попал под следствие. В 1803 г. генерал-губернатором всей Сибири стал Селифонтов. Он приехал с широкими полномочиями. Возникали разговоры о готовящемся реформировании управления Сибири, особенно после выделения в 1804 г. новой губернии - Томской.

Либеральные веяния начала Александровского царствования принес с собой не только смену Леццано и Селифонтова, но и проекты преобразований.

В 1801 г. в связи с намечавшимся выделением Якутской области чиновники И. Эверс и С. Гарновский обратились в правительство с предложением, «собрав по несколько, доверенных от главных сословий людей», возложить на них разработку реформы местного самоуправления

Столпом феодально-охранительных позиций в Сибири в начале XIХ в. стал иркутский губернатор Н. И. Трескин. Он был неукоснительным поборником бюрократической регламентации всей экономической жизни Сибири: мелочного наблюдения за трудом и бытом податного населения, решительного ограничения свободы торговли, укрепления и монополий. Эти тенденции в противовес прогрессивным преобразования нашли яркое проявление в «Положении», разработанным Трескиным, в подтверждение и восстановление действия закона, правил по предметам иноверческого и сельского управлений. Кего позиции близок Бартошевич, Березовский городничий, автор другого проекта организации быта ясачного населения. Оба они объясняли нищету масс развитием свободной торговли, тем, что купцы и промышленники скупают у крестьян хлеб, а у ясачных-пушнину и рыбу, снабжая же людей необходимыми товарами, купцы кабалят народ долговыми обязательствами. Исходя из сказанного, авторы феодально-охранитель­ных проектов требовали правительственной регламентации торговли, вплоть до постановки казачьих пикетов на путях в ясачные стойбища, чтобы ни в какое время купцы и торгаши не въезжали в улусы и юрты». Таким образом, они, преследуя интересы фиска, готовы были изо­лировать ясачное население от русских, обрекая его тем самым на застой а социально-экономическом и культурном развитии.

Попытки воспрепятствовать вторжению капиталистического уклада в жизнь как русского, так и нерусского населения являлись объективно реакционными, так как сводились к консервации старого. В среде же самих сибирских народов реакционные правители искали опору в укрепле­нии наследственной власти национальной феодально-родовой знати.

Два направления в развитии общественной мысли Сибири: прогрессивно – либеральное, с одной стороны, и феодально-охранительное; другой, были антиподами. В их столкновении развивалась обществен­ная мысль Сибири на рубеже двух столетий.

2. УПРАВЛЕНИЕ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ СИБИРИ В ПЕРИОД ВОЙН 1804 - 1815 гг.

«Свободолюбие» Александра I, вступившего на престол после убийства, было призрачно и длилось недолго. Силы реакции то и дело проявляли себя.

В период либеральных колебаний правительства Александра I победа в борьбе между сибирской буржуазией и местной администрацией, казалось, склонялась на сторону первой; с наступлением реакции восторжествовало полицейско-бюрократическое направление.

С начала войны с буржуазной Францией, в 1806 г., генерал-губернатором Сибири был назначен И. Б. Пестель. Сам он жил почти все время в Петербурге, передоверив управление Сибирью ее гражданским губернаторам. Проводником крепостнической политики в Восточной Сибири стал иркутский губернатор Н.И.Трескин. Буржуазная оппозиция была ре­шительно сломлена. Рассказов о деспотической власти Трескина множество и едва вероятных, но верных. Жалобы не доходили до Питера, а если редкая и прорывалась, то для того, чтобы не повторяться».

Толчком к новому подъему общественной жизни Сибири явилась Оте­чественная война 1812 г. Вторжение полчищ Наполеона, занятие им Москвы, угроза самой независимости России пробудили в народе чувства патриотизма, готовность к самоотверженной борьбе за родину. Из Сибири были выведены семь регулярных полков и две артиллерийские роты. Из них пять полков стяжали неувядаемую славу в Бородинском сражении.

Война обостряла внутренние противоречия в стране. Экономика России в эти годы пошатнулась. Не прошла бес­следно война и для Сибири. Подневольным переселенцам на обзаведение хозяйством по закону полагалась ссуда, но добрая половина переселен­ных ее не получила. В Забайкалье, находившемся в еще более тяжелом положении, в том же 1806 г. вспыхнули массовые волнения. На их по­давление были брошены вооруженные силы. По дорогам ставились много­численные пикеты из бурят и тунгусов. Беглых и подозрительных людей хватали, заковывали в кандалы, направляли на каторжные работы, пре­давали суду.

Во время вторжения наполеоновских полчищ в Россию и в последую­щие годы массы людей бежали из центральных губерний в Сибирь. С 1811 по 1815 г. население Сибири возросло почти на 30%. Соответ­ственно увеличивалась потребность в продовольствии. В особо катастро­фическом положении оказались северные районы, зависевшие от доставки хлеба из степной полосы Сибири.

Положение в Сибири обострялось проводившимися один за другим рекрутскими наборами. Они тяжелым бременем ложились на старожиль­ческое население, которое главным образом и обеспечивало народ и казну хлебом. В этих условиях вспыхнули новые волнения: в 1812 г.-в Ишимском округе, в 1813 г.-на Колыванских казенных заводах.

Чтобы укрепить свое финансовое положение на далекой окраине, пра­вительство создало специальный комитет по сибирским делам. Осо­бенно остро встал вопрос о положении в Восточной Сибири: в 1813 г. там пришлось отменить набор рекрутов и принять ряд других мер, на­правленных к налаживанию хозяйства.

3. ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ В 20-50-х ГОДАХ И МЕСТНОЕ ОБЩЕСТВО

Война кончилась. Совершив патриотический подвиг в борьбе за оте­чество, народ ждал освобождения, но царизм обманул его ожидания. В стране росло недовольство. В передовых кругах общества пробуждались свободолюбие и даже ре­волюционные мысли. Начали складываться первые тайные общества дво­рян-революционеров. Союз Благоденствия, возникший в 1818 г., широко развернул свою деятельность. В 1818 г. в Томске создалась масонская ложа «Восточного Светила на востоке», в Иркутске в 1819 г. развернулась работа «Вольного об­щества учреждений училищ взаимного обучения».

Страх перед революционным движением толкал Александра I к аракчеевщине, но тот же страх вызывал у царя реформаторские потуги. В мае 1819 г. началась большая ревизия. Одна за другой раскрыва­лись страшные картины злоупотреблений и произвола чиновников. Ревизия могла только вскрыть пороки, но не устранить их.

В этих условиях Сперанский приступил к подготовке реформы управления Сибирью. Она была призвана послужить одной из много­численных подпорок самодержавию. Сибирская реформа, как и все реформы в ту пору, готовилась в стро­жайшей тайне. Авторы реформы хотели осуществить наиболее рациональное районирование огромного края, с тем чтобы в каждой основной административной области - губернии - существовала своя земледельческая база, гармонически соче­тающаяся с неземледельческими районами, и были созданы благоприят­ные условия для развития местной внутрисибирской торговли. Разделение Сибири на Западную и Восточную, с выделением Енисейской губернии, почти полностью совпадавшей по территории с современным Краснояр­ским краем, говорит о жизненности проводившегося районирования.

Развитие общественного разделения труда требовало свободы тор­говли. Для облегчения частной предпринимательской деятельности Спе­ранский как генерал-губернатор издал в 1819 г. «Предварительные пра­вила о свободе внутренней торговли» для всех слоев сибирского населе­ния. Казенная торговля допускалась лишь в исключительных случаях и регулировалась особым «Положением о хлебных магазинах». Развитию товарного хозяйства содействовало также стремление к за­мене натуральных податей и повинностей денежными.

Реформой 1822 г. генерал-губернаторская власть сохранялась, а Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства: Западносибирское и Вос­точносибирское с административными центрами в Тобольске (с 1839 г. Омск) и Иркутске. Генерал-губернаторы по-прежнему обладали обшир­нейшими правами и полномочиями во всех областях жизнедеятельности управляемого края - экономической, административной, судебной.

В состав Западносибирского генерал-губернаторства вошли Тоболь­ская, Томская губернии и Омская область; в Восточной Сибири были Иркутская и вновь образованная Енисейская губернии, а также Якутская область и три особых управления: Охотское, Камчатско-Приморское и Троицко-Савское (пограничное).

При гражданских губернаторах, возглавивших местную администрацию, действовали совещательные советы, состоявшие из чиновников, подчинен­ных начальнику губернии.

Существенную часть Сибирской реформы 1822 г. составили уставы: о ссылке и этапах. Ими делались попытки облегчить налаживание трудовой и хозяйственной деятельности ссыльно­поселенцев.

История Сибири первой половины XIX в. тесно связана с историей декабризма. Декабристы явились зачинателями открытой революционной борьбы против феодально-крепостнического строя.

В октябре 1826 г. декабристов привезли на Благодатский рудник Нерчинских заводов и заключили в тюрьму.

На каторге в Благодатском руднике декабристы пробыли до 13 сентября 1827 г. Тюремщики отличались грубостью и жестокостью. В начале заключения был установлен строгий тюремно-каторжный режим. Все были закованы в кандалы, которые расковывали только в церкви. Так как в окрестностях Читы не было рудников, декабристов, использовали главным образом на земля­ных работах.

Острог объединил декабристов. Для поселения декабристов был намечен Петровский железоделательный завод. Пока на Петровском заводе шло строительство специального здания каторжной тюрьмы, декабристы до 1830 г. оставались в Читинском остроге. 23 сентября декабристы вступили в Петровский завод.

В Читинском, а затем Петровском заводах был сосредоточен цвет ссыльной русской интеллигенции эпохи.

В условиях ссылки декабристы не надеялись подготовить новое рево­люционное выступление. Они считали, что эта задача будет под силу лишь новому поколению борцов против самодержавия. Вместе с тем свою куль­турно-просветительную деятельность в Сибири они рассматривали как продолжение прежней борьбы с феодально-абсолютистским строем.

Оказавшись в ка­торжных казематах, декабристы наметили следующие программные требо­вания в борьбе за подъем культуры и просвещения Сибири: 1) создание широкой сети начальных школ за счет добровольных пожертвований местного населения, 2) официальное предоставление ссыльным права на чтение, 3) увеличение числа средних учебных заведений, 4) предоставление казенного содержания в высших учебных заведениях для выпускников сибирских гимназий, 5) создание при Иркутской гимназии специального класса по подготовке людей для службы в Сибири 6) открытие сибирского университета.

Содействуя подъему культурного уровня народных масс, декабрист надеялись воспитать новое поколение русской молодежи, способной в в будущем развернутьактивную борьбус самодержавно-крепостническим строем.

5. СИБИРЬ В ГОДЫ НИКОЛАЕВСКОЙ РЕАКЦИИ. ПОЛЬСКИЕ ПОВСТАНЦЫ В СИБИРИ

В Сибирь потекли новые потоки ссыльных - участников народных движений, в том числе польские повстанцы. Среди них многие солдаты и раз жалованные офицеры направлялись для службы в сибирские военные команды.

Трудно сказать, была ли установлена какая-нибудь связь между ом­скими заговорщиками и польскими ссыльными в других областях, но вол­нения среди польских ссыльных в ряде мест Сибири в 1833-1836 гг. были.

Наиболее прочные связи польских повстанцев с русскими ссыльными возникали в тяжелых условиях подневольного заводского труда.

Разговоры о подготовке восстания поляками волновали трудовой люд Сибири. В Томском округе шли слухи между поселенцами, что мятеж нач­нется на золотых приисках. Стремясь привлечь на свою сторону сибирских крестьян и поселенцев, повстанцев использовали шедшие еще с 1825 г. разговоры и кривотолки о цесаревиче Константине. В 1831 г. было сообщено о его смерти, но по­ляки распространили слух в Омске, в казенных поселениях Енисейской губернии и, видимо, в других местах, что цесаревич жив, скрывается в Иркутске под чужим именем и вскоре начнет там с поляками восстание; всех примкнувших к восстанию ожидают «деньги, вольность и свобода».

Стали появляться самозванцы. Уже в l833 г. проезжавшая из Красно­ярска в Иркутск некая Мария Павловна выдавала себя за дочь Павла I и говорила, что цесаревич Константин уже находится тайно в Сибири и будет перемена в правлении. В 1835 г. в Красноярском округе объявился «цесаревич». Самозваный Константин вскоре был арестован, но в пути освобожден приставленными в конвой крестья­нами. Власти его разыскали и схватили вновь уже в Енисейском округе. Самозванцем оказался Н. Прокопьев - бродяга, в прошлом солдат, бе­жавший из заграничного похода 1814 г.

Положение обострилось летом 1834 г. В Западной Сибири войска были приведены в боевую готовность и сосредоточены в районах Томска и Красноярска. Власти не на шутку встревожились. Допросы и аресты, на­чатые среди населения, не столько парализовали движение, сколько взвол­новали массы, возбуждая в них всевозможные толки и надежды. Опасаясь этого, власти повели расправу без особой огласки, прибегая преимущественно к переводу неблагонадежных на работу и службу в более отдаленные места. Вместе с тем сибирским генерал-губернаторам дава­лось право «за возмущение и бунт селением или артелью не менее 10 че­ловек ссыльнокаторжных предавать суду по полевому уголовному по­ложению, а ссыльных поселенцев - военному суду, по общим уголовным законам».

Волнения и заговоры сосланных в Сибирь польских повстанцев падали на благодатную почву, они находили сочувствие и поддержку сибиряков, особенно поселенцев и каторжан. Однако разрозненные, не имевшие ра­дикальной программы борьбы заговоры не могли иметь успеха.

После разгрома декабристов и подавления общественных движений на­чала 30-х годов в стране установилась неприкрытая реакция. Всемерно укреплялся бюрократический аппарат управления, на руководящие посты выдвигались наиболее консервативно настроенные чиновники.

Сибирский комитет был расформирован (1838 г.), но впоследствии восстановлен (1852 г.). Жандармы рыскали по Сибири, им всюду мерещилась крамола.

Между тем в Сибирь ежегодно поступали тысячи новых ссыльных. Среди них, кроме так называемых «политических преступников», было немало разного рода бунтарей. Царизм умел расправляться со своими врагами.

Между тем жизнь не стояла. В стране все заметнее назревал кризис феодально-крепостнической системы. Исподволь, незаметно, год от года поднимался уровень общественных интересов сибирской интеллигенции. Ее общественная жизнь протекала, конечно, не в шумных раутах, которые устраивали у себя Руперт или Горчаков, а струилась вдали от них тон­кими, подчас готовыми пересохнуть струйками, в неофициальных кружках, преимущественно литературного направления, причем" не только в губерн­ских центрах, но теперь и на периферии, вне поля зрения начальственного глаза. В Иркутске Н. И. Виноградский издавал рукописную газету «До­машний собеседник», будучи в ней и редактором, и переписчиком.

Группа местной интеллигенции, объединенная преимущественно крае­ведческими интересами, сложилась в Нерчинске. некоторые из них поддерживали связи с декабристами.

Вообще нельзя переоценить ту исключительную роль, которую играли декабристы в развитии общественной и культурной жизни Сибири. В лю­бом месте, где бы они ни были, рождались ростки новой мысли. Общественные интересы передовой сибирской интеллигенции поднимались на новую высоту.

В 1849-1850 гг. на каторгу были направлены наиболее активные уча­стники социалистического кружка М. В. Петрашевского. В 1849 г. петрашевцы не представляли для царизма такой опасности, как декабристы в 1825 г. Поэтому их сочли возможным не помещать в отдельную тюрьму, а рассеять поодиночке, разбросав среди уголовных ссыльных. Правительство, не желая, чтобы петрашевцы пользовались теми же льготами в Сибири, как декабристы, специально дало указание, чтобы их считали каторжниками «в полном смысле слова». Находясь в Сибири, петрашевцы вели активную общественно-полити­ческую деятельность.

В противодействии произволу, которое для Петрашевского было лишь частью борьбы за социализм, ему удалось достичь некоторых успехов. Возглавив в 1859 г. массовое движение в Иркутске против местной адми­нистрации, Петрашевский и Львов объединили широкие кругли населения и фактически парализовали на некоторое время чиновничий аппарат го­рода.

Важной заслугой петрашевцев следует признать также организацию и руководство печатью Восточной Сибири, носившей демократический характер. Спешнев был первым редактором «Иркутских губернских ве­домостей», а Петрашевский и Львов играли виднейшую роль в редакции газеты «Амур». Для Сибири журналистская деятельность петрашев­цев имела огромное значение, способствуя росту прогрессивных и отчасти даже революционных настроений.

Многие петрашевцы занимались и педагогической деятельностью. В Александровском заводе они открыли школу, сразу же завоевавшую авторитет жителей. Львов первым в Сибири прочел курс публичных лек­ций (в.Иркутске в 1859 г.). Он также успешно занимался здесь химией, был одним из пионеров бальнеологии в Сибири. Совместно с доктором Вейрихом Львов исследовал минеральные источники Забайкалья, дал хи­мический анализ минеральных вод. Он обследовал Усольский солеварен­ный завод, Алиберовские графитные прииски, изучал месторождения ка­менного угля на Аргуни.

Петрашевцы глубоко интересовались Сибирью, ее проблемами и ну­ждами. Коренное улучшение жизни угнетенных классов они связывали с большими политическими переменами в центре страны. Петрашевский еще в 1841 г. мечтал о «правлении республиканском» в Сибири, а в годы ссылки предсказывал, что Сибирь может стать проводником социалисти­ческих идей для народов Азии.

Широкая общественная деятельность петрашевцев в Сибири позволила им, с одной стороны, повести за собой демократические слои сибирского населения на решительную борьбу с институтами и традициями крепостничества, а с другой - вызвала ненависть к ним реакционной части сибиряков, прежде всего крупного чиновничества.

Пребывание петрашевцев в Сибири закончилась история политической ссылки в крае в период с начала XVIII в. до 1861 г. Началась эта история с появления в Сибири участников дворцовых переворотов, а завершилось том, что политическая ссылка приобрели револю­ционный характер.

"Ошеломляюще быстрое присоединение Сибири к России стало бесповоротным и прочным лишь в результате того, что за Урал с Руси хлынула волна русских переселенцев, а в самой Сибири была налажена система государственного управления". В освоении Сибири историки выделяют два процесса: правительственную колонизацию, которая включала в себя различные мероприятия по освоению земель, проводимые по инициативе и под руководством государственной администрации; и вольнонародную колонизацию, выразившуюся в добровольном и стихийном заселении региона русскими людьми. Оба начала - государственное и вольнонародное - тесно переплетались в ходе освоения Сибири.

По мере присоединения сибирские территории включались в систему управления Московского государства. На первых порах новоприобретёнными землями занимался Посольский приказ, ведавший внешней политикой Московского государства. В 1599 г. управление присоединёнными районами Сибири было сосредоточено в Казанском дворце. Это правительственный орган занимался "восточными территориями" - Поволжьем и Уралом. По мере того как русские всё дальше продвигались на восток, задача управления огромным сибирским краем усложнялась, и в 1637 г. из Казанского дворца выделилось специальное центральное учреждение для управления Сибирью - Сибирский приказ.

В административном отношении территория Сибири делилась на уезды, центрами которых были русские города. В конце XVI в. насчитывалось 8 уездов, к началу XVIII в. их было уже 19. Уезды делились на русские и ясачные волости.

По мере расширения территории для оперативности управления уезды стали группироваться в более крупные административно-территориальные единицы - разряды. "В 1629 г. освоенная к тому времени Сибирь была разделена на Тобольский и Томский разряды. Из Томского в 1639 г. был выделен Ленский (Якутский) разряд, а в 1677 г. - Енисейский".

"Во главе разрядов и уездов стояли воеводы, присылаемые из Москвы. Остроги и слободы управлялись приказчиками, назначаемыми воеводами из числа сибирских служилых людей, а ясачные волости - родовыми и племенными старейшинами (князцами, тойонами, шуленгами, зайсанами и т. п.)". Как правило на воеводство в уездный и разрядный город посылали по два человека: одного "старшим", "первым" воеводой, другого "вторым" воеводой, "воеводским товарищем". Воеводскую администрацию представляла приказная изба, штат, который состоял из дьяка, двух-трёх подьячих, переводчика-толмача, сторожа и палача - "заплечных дел мастера". Помощниками воевод в военных и административных делах были представители командного состава городовых гарнизонов - казачьи и стрелецкие головы, атаманы и сотники (Таблица 1). Кроме того, в управлении русским населением воеводская администрация опиралась на выборные крестьянские и посадские власти - целовальников, старост, сотских, десятских.

Должности разрядных и первых уездных воевод, как правило, замещали представители титулованной знати и обладатели высших придворных чинов - князья, бояре, окольничие, стольники. Вторыми воеводами назначали обычно лиц из числа служилого московского дворянства. "Административным центром всей Сибири с 1587 г. стал Тобольск. Сидевший в нём воевода считался старшим среди прочих сибирских воевод. Первенствующее значение Тобольска было подкреплено тем, что с 1621 г. он стал церковным центром Сибири - в нём разместилась резиденция сибирского архиепископа".

Компетенция тобольского воеводы включала в себя общее управление Сибирью: освоение новых земель, командование вооружёнными силами и снабжение их всем необходимым, развитие земледелия, сбор налогов и ясака, регулирование торговли, дипломатические и торговые связи с соседними государствами, контроль над деятельностью прочих сибирских воевод, суд и поддержание правопорядка. Его власть распространялась на всю Сибирь, кроме того он ведал управлением собственно Тобольского разряда и Тобольского уезда. "Функции прочих разрядных и уездных воевод, а также приказчиков были аналогичны функциям тобольского воеводы, но в пределах подведомственной им территории".

Региональное управление выполняло ряд функций, существенно важных для Сибири и в целом для государства Российского. В их числе интеграционная функция, смысл которой сводился к нахождению для новых территорий оптимальной позиции в общегосударственном пространстве. Благодаря этому все жители европейской и азиатской частей страны обретали статус подданных Российского государства. Правда, это был статус неравенства, так как имелись сословные, этнические, конфессиональные различия. Но эти различия на сибирской территории были выражены менее резко, чем в западной части России.

Таблица 1. Организация управления Сибирью.

Правительство, понимая значение Сибири, посылало сюда, как правило, опытных и способных воевод, среди них встречались деятельные и талантливые администраторы. "К ним можно отнести князя Юрия Яншеевича Сулешева, который, будучи в 1623 - 1625 гг. тобольским воеводой, организовал первую перепись населения и пахотных земель Западной Сибири, а также провёл земельную реформу и ряд финансовых мероприятий, существенно повысивших доходы казны. Два других тобольских воеводы, князь Иван Андреевич Хилков (1659 - 1664) и стольник Петр Иванович Годунов (1667 - 1670), известны тем, что пытались провести военную реформу - преобразовать сибирское войско по иноземному образцу, превратив служилых людей в рейтаров, солдат и драгун". По указанию Годунова была составлена первая Генеральная карта Сибири. Енисейский воевода князь Константин Осипович Щербатов (1683 - 1685) прославился тем, что энергично руководил организацией обороны забайкальских рубежей от монголов и маньчжуров.

Юрий Яншеевич Сулешев - боярин, выходец из знатной фамилии крымских татарских беев. Его отец "крымец сын Сулешь-бика Джиган-шах мурза (в русском произношении Яньша)" перешёл на русскую службу при царе Фёдоре Ивановиче. Юрий Яншеевич благодаря браку с Марией Михайловной Салтыковой состоял в родстве с Романовыми и быстро продвинулся по службе. Участвовал в войне с Польшей в 1617 г. Занимал ряд отечественных административных постов: в 1623-1639 гг. - в Новгороде, 1628 - 1630, 1633 - 1634 гг. - глава Разбойного приказа.

Петр Иванович Годунов - до назначения в Тобольск воеводой большой карьеры не сделал, в 1654 - 1656 гг. участвовал в войне с Польшей в звании есаула "государева полка", в 1659 г. был воеводой в Брянске, дослужился до чина стольника. На посту воеводы стремился максимально увеличить "государеву прибыль" за счет введения новых налогов и сокращения жалования служилым людям, чем вызвал резкое недовольство тобольского гарнизона, татар и пашенных крестьян, которые послали в Москву несколько челобитных с жалобами на воеводские притеснения. Сибирский приказ, опасаясь открытого возмущения тоболян, сместил Годунова с поста воеводы.

Но в то же время, отдалённость от столицы, отсутствие реального контроля "сверху", сосредоточение у воевод всей полноты власти, родственные связи среди сибирских администраторов привели в Сибири к массовым злоупотреблениям - "лихоимства" - представителей местной администрации. Несмотря на все запреты и угрозы жестоких наказаний, воеводы наживались самыми разными способами. Они обязывали местное население приносить им дары в "почесть", вымогали взятки, занимались откровенным грабежом; используя своё должностное положение, клали в свой карман жалованье, положенное служилым людям; занимались предпринимательской деятельностью - винокурением и торговлей; не гнушались и прямым казнокрадством. Особенно воеводы любили практиковать подмену ясачной пушнины: вместо "добрых" и дорогих соболей, собранных в государеву казну, клали своих "худых" и малоценных. Наиболее крупным удавалось сколотить в Сибири состояния: якутский воевода М. С. Ладыженский вывез "на Русь" 21480 соболей.

"Лихоимство "разъедало" систему государственного управления Сибирью, снижало его эффективность, вызывало возмущение и русского и аборигенного населения, доводя его нередко до вооружённых восстаний". Но сибирские воеводы, дьяки, подьячие и служилые люди никогда не забывали о своих главных задачах - управлять и "искать великому государю прибыли". Поэтому в целом они успешно справлялись со своей ролью.

Показателем этого является то, что к концу XVII в. покорена была почти вся Сибирь; удалось организовать собственное производство хлеба и обеспечить им местные потребности. Налаживались мирные отношения с аборигенами; быстро шло хозяйственное освоение региона русскими крестьянами, промышленниками, ремесленниками и торговцами; удалось не только закрепить Сибирь за Россией, но и организовать оборону её южных рубежей от набегов степных кочевников.

Введение

Основную роль в покорении Сибири сыграли служилые и промышленные люди, из среды которых вышли многие прославленные землепроходцы и воины, обеспечившие стремительность самого покорения. При этом, если в ходе присоединения Западной Сибири преобладала государственная инициатива, то присоединение Восточной Сибири шло преимущественно по инициативе и за счет материальных средств частных лиц - купцов, промышленников, служилых людей.

Ошеломляюще быстрое присоединение Сибири к России стало бесповоротным и прочным лишь в результате того, что за Урал с Руси хлынула волна русских переселенцев, а в самой Сибири была налажена система государственного управления. В основании Сибири историки выделяют два процесса: правительственную колонизацию, которая включала в себя различные мероприятия по освоению земель, проводимые при инициативе и под руководством государственной администрации, и вольнонародную колонизацию, выразившуюся в добровольном и стихийном заселении региона русскими людьми. Оба начала - государственное и вольнародное - тесно переплетались в ходе освоения Сибири.

Цель данной работы рассмотреть структуру и осуществление управления Сибирью в XVII - XVIII вв.

Государственное управление Сибирью в XVII

После присоединения Сибири к России постепенно сложилась система управления Сибирью.

В XVI в. Сибирь как новый край подчинялась Посольскому приказу. В 1599 г. управление Сибирью передали Приказу Казанского дворца, который управляли Приказу Казанского дворца, который управлял восточной частью России (бывшие Казанское и Астраханское ханство). Вскоре быстрое расширение территории России на восток потребовало создания отдельного органа управления Сибирью.

В феврале 1637 г. по указу царя Михаила Федоровича был образован специальный центральный орган управления - Сибирский приказ, который существовал с 1637 по 1708 и с 1730 по 1763 гг. Во главе его, как правило, стояли представители знатных боярских родов, приближенных к царю. В XVII в. Сибирский приказ последовательно возглавляли: князь Б.М. Лыков (1637-1643), князь Н.И. Одоевский (1643-1646), князь А.Н.Трубецкой (1646-1662), боярин Р. М. Стрешнев (1663-1680), князь И.Б. Репнин (1680 - 1697), думный дьяк А. А. Виниус (1697 - 1703).

Сибирский приказ занимался решением вопросов административного управления Сибирью (назначение и смещение воевод, контроль за ними, судебные функции и т. п.), снабжения Сибири, ее обороны, налогообложения Сибири, ее обороны, налогообложения Сибири, контроля сибирских таможен, приема, хранения и торговли пушниной, дипломатических отношений с Китаем, Джунгарией и казахскими ордами.

Сибирский приказ состоял из территориальных разрядных столов и палат. Через территориальные разрядные столы осуществлялось непосредственное управление сибирскими территориями. В конце XVII в. в Сибирском приказе было четыре территориальных разрядных стола - Тобольский, Томский, Енисейский и Ленский. Палаты занимались финансовыми делами и пушниной. В Сибирском приказе было три палаты - расценная, купецкая и казенная. Первая палата занималась приемом и оценкой пушнины и других видов ясака, поступавших из Сибири, вторая - подбором купцов для торговли казенной пушниной и контролем за ними, а третья - вела все финансовые дела Сибирского приказа. Во главе столов и палат стояли дьяки, которым подчинялись подьячие.

Территория Сибири, как и вся Россия, для удобства управления была поделена на уезды. Вскоре большая территория потребовала ввести в Сибири дополнительную административную структуру над уездами. С этой целью в конце XVI в. был образован Тобольский разряд, объединивший все сибирские уезды. Тобольский воевода стал главным сибирским воеводой, которому подчинялись воеводы других сибирских острогов.

Тобольский воевода осуществлял общее руководство обороной и снабжением Сибири. Ему принадлежало старшинство в решении внешнеполитических и внешнеторговых вопросов. На этот пост, как правило, назначали знатных людей, близких к царю, но попавших в немилость по каким-либо причинам. В XVII в. наиболее заметными Тобольскими воеводами были Ю. Я. Сулешев (1623-1625) и П.И. Годунов (1667-1670).

Ю.Я. Сулешов, выходец из знатной фамилии крымских татарских беев, перешедших на русскую службу, во время пребывания в Сибири провел ряд значительных преобразований по улучшению ее положения. Он организовал первую перепись населения и пахотной земли, установил твердое соотношение размеров крестьянского земельного надела и размеров обрабатываемой им «государевой пашни», унифицировал денежные оклады служилых людей.

П. И. Годунов основное внимание уделял укреплению обороны Сибири от угрозы набегов кочевников с юга. Он начал строительство укреплений на степных границах Западной Сибири и стал организовывать там казачьи поселения - станицы, а также создал полки драгунского строя. Под его руководством был составлен «Чертеж Сибири» - первая из известных карт Сибири, который подвел итог русским географическим сведениям о Сибири того времени и явился значительной вехой в истории русской географической науки.

Постепенно по мере освоения и заселения Сибири были образованны еще три разряда - Томский (1629), Ленский (1639) и Енисейский (1677) и новые уезды.

После образования других разрядов роль Тобольска как главного сибирского центра сохранились. Тобольский воевода явился как бы старшим над другими разрядными воеводами.

Разрядные воеводы назначались Сибирским приказом, как правило, на три года. Они руководили уездными воеводами и решали все вопросы управления разрядом. Разрядный воевода имел исключительное право переписки с Сибирским приказом. Он управлял разрядом через Приказную палату - орган управления разрядом. Структура палаты копировала Сибирский приказ и включала территориальные уездные столы. Во главе палаты стояли два дьяка, назначаемых Сибирским приказом, столы возглавляли подьячие.

Уездами руководили воеводы, которых также назначал Сибирский приказ, и, как правило, на три года. Уездный воевода назначал и увольнял приказчиков, сборщиков ясака, отвечал за состояние уезда, решал все вопросы управления уездом. Он управлял уездом через Съезжую избу - орган управления уездом. Изба состояла из столов, отвечавших за различные сферы жизни уезда - ясачный стол, хлебный стол, денежный стол и т. п. Во главе избы стоял дьяк, столы возглавляли подьячие.

Сибирские уезды делились на русские присудки и ясачные волости. В состав присудка входили острог или слобода с прилегающими деревнями. Управляли присудками приказчики, которых назначали воеводы или выбирало население. Население присудков объединялось в общины и избирало старост. Ясачные волости объединяли местные племена, обязанные платить ясак. Во главе ясачных волостей стояла местная родо-племенная знать, которая управляла по местным обычаям и традициям. Русские в жизнь и быт сибирских народов в XVII в. не вмешивались, за исключением того, что они пытались запретить межплеменные войны.

В Сибири в отличие от России воеводы обладали более широкими полномочиями. Сибирский приказ предписывал им управлять «по своему высмотру, как будет пригож и как бог вразумит».

Широкие полномочия сибирских воевод, удаленность Москвы создавали благоприятные возможности для различных злоупотреблений. Им способствовала и система обеспечения русской администрации. В XVII в. в Сибири применялась система «кормления». Воеводы и приказчики государственного жалования не получали. Им строго запрещалась какая-либо коммерческая деятельность. Жить они должны были за счет подношения. В результате злоупотребления сибирской администрации приняли очень широкие масштабы. Практически все сибирские воеводы и приказчики XVII в. были замешаны в злоупотреблениях, основными из которых являлись всевозможные поборы и взятки.

Русское правительство пыталось хоть как-то ограничить эти злоупотребления сибирской администрации. Его попытки бороться с ними сводились к следующему:

- «сыск» (вызов подозреваемых лиц в Москву, их допрос и разбирательство);

Отрешение от должности злостных нарушителей;

Обыск воевод и приказчиков на Верхотурской таможне при возвращении в Россию и конфискация части их имущества.

Однако сколько-нибудь заметного эффекта эти меры правительства не дали.

Злоупотребления сибирских воевод, приказчиков и других должностных лиц стали причиной частных массовых волнений и восстаний, в которых участвовали как русские, так и местные народы. В течении XVII века их произошло несколько сотен. Они охватили практически всю территорию Сибири от Верхотурья до Якутска и Нерчинска. Наиболее часто волнения и восстания происходили в Томске и Якутске. Самое крупное восстание произошло в Забайкалье в 1696 г., когда восставшие совершили поход к Иркутску и осадили его, возмущенные злоупотреблениями местного воеводы Савелова. Русское правительство, как правило, было вынуждено терпимо относиться к этим выступлениям и стремилось уладить конфликты мирным путем.

В отношении Сибири в недрах имперской бюрократии довольно долго шел спор: считать Сибирь частью Империи или ее колонией. Не в последнюю очередь на затяженность этого спора во времени сыграло то, что освоение Сибири ввиду огромных пространств, сурового климата и практической незаселенности края происходило военными методами. Московское правительство управляло этой "частью света" с помощью Сибирского приказа - ведомства, родившегося из чети дьяка Варфоломея Иванова и просуществовавшего вплоть до введения в 1783 г. в Сибири Уч. губ. 1775 г. Интересно отметить также и то, что осколок приказной системы в Сибири - Тюремный приказ - продержался здесь вплоть до 1904 г.

Введение губернского устройства оказалось не совсем удачным, прежде всего потому, что здесь довольно долго происходило размежевание административно-территориальных единиц. Здесь же необходимо упомянуть и о том, что Сибирь во многом даже в XIX в. представляла собой типичную terra incognita эпохи Великих географических открытий.

В 1797 г. Павел I, в очередной раз изменяя учреждения своей матери, повелел образовать в Сибири две губернии: Тобольскую и Иркутскую. В 1804 г. из состава Тобольской губернии выделяется Томская, годом ранее образуются Камчатская область и Охотское предварительное управление (ПСЗРИ. 1-е изд. Т. XXVIII. N 20889) . В 1805 г. создаются Якутская область и Нерчинское областное управление. Наконец, по издании в 1822 г. Учреждения сибирского вся Азиатская Россия (за Уралом) разделена была на два генерал-губернаторства: Западносибирское с центром в г. Тобольске и Восточносибирское - в Иркутске. К Западносибирскому генерал-губернаторству относились губернии Тобольская, Томская, область Омская, к Восточносибирскому - губернии Иркутская и Енисейская, область Якутская, управления Камчатское и Охотское, Троицкосавское пограничное управление. Вскоре к ним присоединились области Забайкальская (образована в 1851 г.), Приморская (образована в 1858 г.), Амурская (образована в 1858 г.), Кяхтинское градоначальство. Вместе с тем в 1884 г. области Приморская и Амурская соединены были в особое Приморское генерал-губернаторство, в состав которого помимо этих двух областей вошло Владивостокское военное губернаторство; двумя годами ранее упразднено было Западносибирское генерал-губернаторство, вместо него было образовано Степное генерал-губернаторство, включающее в себя области Акмолинскую, Семипалатинскую и Семиреченскую, а в 1887 г. Восточносибирское генерал-губернаторство переименовано в Иркутское генерал-губернаторство. В 1884 г. остров Сахалин становится самостоятельной административной единицей, а в 1909 г. вновь воссоздается Камчатская область. Нетрудно заметить, что на процесс размежевания в Сибири оказали сильнейшее влияние внешняя политика Империи, ее отношения с сопредельными азиатскими государствами.

Местное сибирское законодательство. Верная своей политике Империя полагала за всеми сибирскими коренными народами сохранение их обычного права, редкое исключение делалось только для тех народов, которые принимали крещение. Вместе с тем в 1841 г. состоялось издание так называемого Свода степных законов кочевых инородцев Восточной Сибири , который, однако, так и не вступил в силу, но, по замечанию сенатора Н.Н. Корево, этот свод использовался в качестве субсидиарного источника права при применении Пол. об ин. Т. II Св. зак.

В 1822 г., как мы уже сказали, особенности местного управления Сибири были отражены в Сибирском учреждении , деятельное участие в составлении которого принимал граф М.М. Сперанский. Последнее издание этого акта приходится на 1892 г., однако законодатель в нем уже существенно отошел от коллегиального начала управления, поскольку за 70 лет применения акта на практике восторжествовал принцип единоличного управления, т.е. принцип, заложенный еще в Уч. губ. 1775 г.

Местные сибирские учреждения. Управление Сибирью на практике показывает, как за 200 лет этот край постепенно интегрировался в общую административную систему Империи. В 1879 г. в Западной Сибири происходит распространение действия Положения от 19 февраля 1861 г., в 1882 г. это Положение вводится в Восточной Сибири. В принципе эти мероприятия правительства заслужили справедливую критику современников, так как фактически создавали у сибирского крестьянства совершенно чуждую ему общину великорусского образца. В 1896 г. на Сибирь распространяется действие Судебных уставов 1864 г. Фактически они введены были только 2 июля 1897 г. Таким образом, была упразднена одна из главных отличительных черт управления Сибирью, до указанной даты судившейся дореформенным судом. В 1905 г. в Сибири вводятся земства. В качестве особенности русских владений за Уралом следует отметить отсутствие в этом крае дворянства и дворянского землевладения, что определяло один из серьезнейших отличительных признаков всего края.

С 1852 по 1864 г. действует особый Сибирский комитет в ранге отдела Комитета Министров, правда, еще раньше, в 1821 г., был учрежден специальный комитет для разработки общего положения об управлении, что и было им сделано в 1822 г., ставшим одновременно и годом, когда этот комитет прекратил свое существование. Согласно Сибирскому учреждению 1822 г. высшим представителем государственной власти в крае являлся генерал-губернатор, соединявший помимо традиционной для него военной власти гражданскую и дипломатическую функции - он уполномочивался вести переговоры с сопредельными государствами по пограничным вопросам. При генерал-губернаторе существовал Совет главных управлений - нечто вроде коллегиального органа, руководящего деятельностью местного бюрократического аппарата и отчасти контролирующего действия самого генерал-губернатора. Последнее было обусловлено тем, что такие Советы формировались от центральных министерств (Минфин, МВД и Минюст). Аналогичная структура устанавливалась и на уровне сибирских губерний и областей.

Губернское или областное правление осуществлял губернатор (гражданский или военный) посредством губернского совета, последний представлял собой расширенный вариант губернского правления. Судопроизводство сосредоточивалось в общем губернском суде, причем закон не знал разделения его на уголовную и гражданскую палату. При суде состоял губернский прокурор. Приговоры губернского суда подлежали утверждению губернатора, вместе с тем закон допускал изъятия - те дела, наказания по которым состояло в лишении прав состояния, непосредственно вносились в Сенат.

Округа, на которые делились губернии и области в Сибири, соответствовали уездной единице в Европейской России. Окружное управление из-за необжитости местности было двух видов: по полному штату и сокращенному. В первом случае округ возглавлял окружной начальник, при котором полагалось образовывать особый совет, в который входили главы специальных отраслевых управлений: полиции, казенного управления, суда и т.д. Во втором случае при окружном начальнике отсутствовал окружной совет, а также отсутствовали и некоторые виды управлений.

Города в Сибири равно имели особые органы управления. Само управление подразделялось на общее (городничий, его канцелярия и приставы) и частное (квартирные надзиратели, городская Дума и городской суд).

Во второй половине XIX в. картина существенно меняется. Как мы уже сказали, принцип коллегиальности, воплощенный в специальных советах при губернаторах и генерал-губернаторах, изживает себя. Однако структурно они продолжают существовать, но члены их теперь напрямую подчинены соответствующему губернатору. В 1887 г. эти советы упраздняются вовсе. На уровне округов также происходит существенное упрощение системы управления. Теперь оно состоит из исправника, земского суда и казенного управления. Определенной особенностью в Сибири отличалось волостное управление, искусственно созданное здесь реформами 1879 и 1882 гг.

В 1898 г. в Сибири вводится институт крестьянских начальников (ПСЗРИ. 3-е изд. Т. XVIII. N 15503) . Общим и главным источником этой реформы являлось Положение об участковых земских начальниках 1889 г.

Политический взгляд на Сибирь в начале XIX в. обуславливался тремя основными задачами: доходностью края, удобством его управления и охраной восточных и южных азиатских границ империи. Осложнение какой-либо из этих задач, а чаще всех одновременно, заставляло верховную власть проводить мероприятия, которые бы смогли если не улучшить, то хотя бы стабилизировать ситуацию. Такой подход в правительственной по-литике начала XIX в. по отношению к Сибири придавал сибирскому законо-дательству непоследовательный, несогласованный, во многом ситуатив-ный характер.

Не подлежит сомнению, что недостаток организационно-управленческих основ в сибирском управлении и ответственности должностных лиц на мес-тах не был компенсирован попытками усовершенствования и повышением ответственности центральных органов управления. Учреждение мини-стерств в 1802 г. не только не улучшило в этом отношении управление по Губернскому учреждению 1775 г., но, даже, скорее усилило недостатки, присущие екатерининскому местному управлению. Противоречивость на-чал, заложенных в его положениях, сказалась в практике государственного управления. В то время как Учреждение о губерниях преследовало задачи приближения управляющих к управляемым, пыталось наполнить губерн-ские установления людьми близко знакомыми с интересами и бытовыми особенностями местности, министерства концентрировали власть и управ-ленческие полномочия, «стягивали» их к центру и постепенно подчиняли себе губернские установления не только в порядке надзора, но и в порядке управления. Расписанные по министерствам губернские установления по-теряли связь между собою до такой степени, что между установлениями различных ведомств явилось разъединение. Между тем эти две системы - центрального и местного управления - не были между собой согласованы. Два взаимно противоположных влияния, явления централизации и необхо-димости учета местных особенностей в управлении, должны были побу-дить верховную власть к усовершенствованию управленческих структур по оси «центр - регион», законодательно примирить их друг с другом, чтобы обеспечить существование каждого, чтобы обезопасить слабейшего от по-глощения сильнейшим.

Назначение нового сибирского губернатора И.О. Селифонтова в 1801 г., учреждение генерал-губернаторства в Сибири в 1803 г., а так же направле-ние в регион нового правителя И.Б. Пестеля в 1806 г. проходило на основе принципов, предполагавших упорядочение управления и усиление мест-ной власти. Такой шаг в управлении Сибирью означал, что правительство шло по прежнему пути, делая ставку на усиление генерал-губернаторской власти и централизацию местного государственного аппарата.

Столкновение компетенции министерских департаментов с полномо-чиями местного управления настоятельно требовало законодательного разграничения предметов ведения компетенции местных и центральных учреждений как необходимого условия реализации государством управ-ленческих функций по отношению к Сибири, как на уровне центра, так и в самом крае.

В начале XIX вв., таким образом, система государственного управления развивается, подчиняясь разнонаправленным и во многом противоречивым тенденциям. В определении принципов региональной политики самодер-жавие оказывалось перед неизбежным выбором: ввести общегосударст-венную систему управления или предоставить Сибири некоторую админи-стративную автономию. Признание особого статуса Сибири в составе им-перии вело бы к законодательному закреплению отдельности края, форми-рованию отношений «Россия-Сибирь» (центр - регион). Не разрешая прин-ципиально вопрос - колония Сибирь или окраина, - верховная власть не могла выработать стратегии в управлении этой огромной территорией.

Проекты территориального и административного преобразования Си-бири начала XIX в. рассматривались в Министерстве внутренних дел. В ок-тябре 1818 г. министр внутренних дел О.П. Козодавлев представил в Комитет министров записку об управлении Сибирью. В ней предлагалось от-странить от управления регионом Пестеля, назначить нового генерал-гу-бернатора и снабдить его особой инструкцией. Инструкция должна быть составлена только после того, как будут выяснены причины неудач преж-них сибирских генерал-губернаторов. Козодавлев осудил безудержное стремление бесконтрольно усиливать местную власть, тогда как ее, наобо-рот, необходимо было поставить под действенный надзор центральных учреждений. Для этого он предлагал учредить Верховный совет, частично из чиновников, назначаемых правительством, и частично из сибирских жите-лей, избираемых от разных сословий. Председатель совета - генерал-гу-бернатор - должен был иметь преимущество только при равенстве голосов, но и мог приостановить реализацию решения совета с обязательным со-общением об этом заинтересованному министру. Такое устройство сибирского управления предполагало поставить генерал-губернатора под двой-ной контроль - как со стороны центральных органов управления (отраслевых министерств), так и со стороны представителей общества (сословий). Козодавлев также предлагал, опираясь на опыт остзейских магистратов, усилить в Сибири и городское самоуправление, что принесло бы несомнен-ную пользу торговле, промышленности и образованию. Проект Козодавлева и решение Комитета министров назначить ревизию управления Си-бири под руководством сенатора М.М. Сперанского знаменовали начало нового этапа во взглядах правительства на систему управления регионом. Верховная власть к исходу 1810-х гг. приходит к осознанию того, что недос-татки заключаются не в отдельных личностях, а в самой системе местного управления в Сибири, реформирование которой становится проблемой внутри и геополитического порядка.

Ревизией М.М. Сперанского было установлено, что реформа сибирского управления была осложнена необходимостью вести борьбу со злоупотреблениями, с личным началом, нечуждым и коренным областям российского государства. Деятельность специального органа по рассмотрению результатов проверки управления - Сибирского комитета - должна была разрешить вопрос постановки местного управления на четкие законодательные основы, ввести систему действенного контроля за законностью деятельно-сти местного чиновничества в условиях крайней отдаленности от прави-тельства и малонаселенности края. Приходилось согласовывать общие нормы управления империи с нуждами, потребностями и условиями огром-ного сибирского края.

Ревизия управления Сибири и положения реформы государственного управления в крае, разработанные к 1822 г. М.М. Сперанским, определили основные принципы административно-территориального устройства азиат-ского региона Российской империи, соответствующие потребностям вре-мени. Преобразования Сперанского означали признание верховной вла-стью необходимости установить в Сибири систему особого управления, что, в свою очередь, свидетельствовало о формировании взглядов на «ок-раинную», региональную политику. Это была первая попытка подойти к управлению огромным, богатым ресурсами краем комплексно, что указы-вало на появившееся стремление выработать правительственную концеп-цию отношения к Сибири, целостную программу ее административно-хозяйственного развития.

---