Фильм «1+1» (оригиналь­ное название «Intouchab­les» - «Неприкасаемые») - удивительная для нашего времени картина. Сентиментальная и трогательная, но без соплей. Преисполненная веры в человека, в доброе начало в нем и способность меняться к лучшему, поднимаясь над собой - но без фальши. Небезупречная. Но это даже хорошо. В совершенстве есть что-то бесчеловечное, холодная математическая точность. А здесь какие-то сюжетные повороты угадываются без труда, два или три эпизода кажутся необязательными, растягивающими метраж.

Омару Си, играющему развязного и безбашенного (в первых кадрах картины) темнокожего парня из низов, не всегда удается скрыть свою внутреннюю интеллигентность. Так что мы не сомневаемся, что по ходу развития сюжета его Дрисс преобразится. Хэппи-энд предсказуем, но (аплодисменты режиссерам и авторам сценария Оливье Накашу и Эрику Толедано!) все равно в нем есть неожиданность.

Разбирать картину «1+1» по косточкам не хочется, хочется унести с собой ее нравственный заряд и ту неброскую элегантность, за которую мы любим французский кинематограф.

Два отчаянных парня

В основе картины - подлинная (и почти неправдоподобная, как сама жизнь) история, герой которой - французский бизнесмен и меценат Филипп Поццо ди Борго, потомок древнего (берущего начало чуть ли не от крестоносцев) и знатного корсиканского рода. (Один из Поццо ди Борго, Шарль, он же Карл-Андрей Осипович, был генералом и дипломатом русской службы, его портрет висит в Военной галерее Эрмитажа.)

Филипп обожал риск, экстрим; в 1993 году он, совершая полет на параплане в штормовую погоду, разбился и был парализован. (В фильме за этой катастрофой стоит какая-то романтическая история; намекается, что Филипп решился на смертельно опасный полет из-за женщины.)

За инвалидом, который не мог шевельнуть ни руками, ни ногами, ухаживал выходец из Марокко Абдель Селе, бедняк, отсидевший в тюрьме за мелкое преступление.

Абдель каким-то звериным чутьем сообразил, что его подопечному требуется не жалость, а возможность вновь почуять вкус жизни и ее опасность; миллиардер и люмпен без гроша за душой стали друзьями. Без скидок на физическую беспомощность одного и нищету другого. «Мы были два отчаянных парня на задворках общества, которые опираются друг на друга», - написал Филипп Поццо ди Борго в своей книге «Второй шанс».

Книга вдохновила Накаша и Толедано, до того снявших несколько довольно посредственных картин, на фильм о дружбе этих двоих мужчин. Поццо ди Борго позволил им экранизировать свою историю, но поставил категорическое условие: никакой жалости, никаких причитаний «ах, бедняжка, как он страдает»; картина должна быть веселой и жизнерадостной.

Естественно, за авторами осталось некоторое право на вымысел, на внесение творческих поправок в реальность. Марокканец превратился в сенегальца; Омар Си был с самого начала выбран на роль Дрисса - за уникальность своего дарования, удивительную и грациозную пластику то ли хищного зверя, то ли африканского охотника, неотразимую харизматичность, юмор. К тому же - после того, как арабские террористы пролили столько невинной крови - легко понять, что темнокожий будет намного привлекательнее для массового белого зрителя, чем араб.

Омар Си с играющим Филиппа Франсуа Клюзе составили просто фантастический дуэт. Которому ассистируют Одри Флеро (секретарша Магали) и Клотильда Молле (домоправительница Марселле), с элегантным юмором играющие двух застенчивых лесбиянок из штата прислуги Филиппа. С помощью ли автобиографической книги Поццо ди Борго, благодаря ли собственным талантам, Накаш и Толедано в своей картине умно и тонко решают проблемы человековедения.

С Филиппом больше двух недель никто не выдерживал: ухаживать за инвалидом - работа тяжкая не только потому, что тяжело изо дня в день наблюдать чужие страдания, но и физически. Да еще и - вы, конечно, догадываетесь - приходится выполнять много неопрятных дел.

Дрисс появляется в приемной Филиппа как раз в тот момент, когда идет выбор очередного помощника. Претенденты что-то мямлят о том, что даже обездвиженный больной нуждается в нормальной жизни, упоминают о своих навыках и опыте (или - если этого нет - о горячем желании помочь несчастному). Искренни ли они - дело темное.

И вот в кабинет врывается темнокожий рослый парень, который вовсе не собирается быть сиделкой; ему нужно получить третий официальный отказ в найме на работу - два уже есть, после третьего ему начнут выплачивать пособие по безработице.

Филипп мгновенно угадывает, что от этого симпатичного разгильдяя слезливой жалости не дождешься, что с ним придется крупно поработать, прежде чем добьешься нужного результата, но если приложить усилия, то Дрисс станет именно тем, в ком нуждается Филипп. Его руками и ногами. А главное - другом.

Выбор «сиделки»

По ходу картины меняются оба героя. Филипп достигает того, что он внутренне программировал для себя: избавляется от ощущения замкнутости в четырех стенах своего великолепного, но опостылевшего дома (дома? Если хотите - дворца!).

Дрисс меняется еще сильнее и - для себя самого - неожиданнее. Филипп рассмот­рел в нем незаурядный человеческий потенциал, сильные, но не развитые творческие способности. Если поначалу Дрисс был дремучим парнем, и абстрактная живопись вызывала у него недоумение: как за такую невнятную мазню можно отдать сорок тысяч евро, то теперь он сопровождает своего шефа в оперу, заинтересовывается классической музыкой и даже сам пробует что-то малевать.

Причем Филипп предлагает Дриссу сыграть с этим произведением искусства забавную шутку - и продает картину… не за сорок тысяч, так как живописец никому не известен, но и одиннадцать тысяч совсем не плохо.

Оба героя учатся извлекать из своего незавидного положения юмор, превращать трагическое в комическое, общаться с той насмешливой грубоватостью, которая отличает близких друзей.

Кульминацией становится обрамляющая картину ночная гонка по Парижу; мощный спорткар несется со скоростью около 200 километров в час, Дрисс совершает немыслимые обгоны, а когда их останавливает полиция, друзья разыгрывают такую сцену, что полицейские совершенно убиты собственной (мнимой, конечно) бестактностью и всячески стараются загладить ее (что приводит к очередной комической ситуации).

А чего стоит сцена, в которой Дрисс бреет обросшего бородой Филиппа, превращая его то в Бодлера, то в Сальвадора Дали, то оставляя под носом квадратик усов, как у Гитлера (правда, это, по мнению Филиппа, уже перебор; но ведь в дружбе искренность и желание развеселить друга, пусть глуповатой шуткой, важнее чувства меры и такта!).

Выбор друга

Для нас в этой картине откровением становится то, что для французского зрителя, наверно, вполне естественно. Возможность искренних и теплых отношений между людьми, стоящими на слишком уж разных ступенях социальной лестницы. И если такое дитя природы, как Дрисс, открыт в силу своей естественной доброжелательности, то Филипп, за спиной которого поколений пятнадцать знатных предков, но которого ни благородное происхождение, ни несметное богатство не испортили, демонстрирует утонченный, воспитанный лучшими качествами современной цивилизации, демократизм.

Трудно удержаться от того, чтобы сравнить Филиппа с нашими быдловатыми и чванными нуворишами и нуворюгами, которые за бесценок приватизировали терминалы и железнодорожные составы, покупают жене, особе с манерами и кругозором анекдотической кухарки, должность директора театра, а сыну, окончившему второразрядный английский университет с ни к чему не обязывающим дипломом политолога - место в парламенте. Для таких людей, как Филипп, это невозможно. Он не станет кичиться богатством - ему это противно. И выбирает друзей не по сословным или имущественным признакам, а по человеческим качествам.

И этим он обязан своему воспитанию. Общество, в котором существуют частная собственность на средства производства и заметное имущественное расслоение, в состоянии эффективно работать только если верхи получили примерно такое же воспитание, как Филипп, а низы стыдятся не бедности, а возможности впасть в отчаяние.
Способно ли на это наше общество? Вопрос, спровоцированный фильмом Накаша и Толедано, сегодня остается без утвердительного ответа.

Ведь и на то, чтобы снимать фильмы, не только сострадающие инвалидам, но и утверждающие их человеческую ценность, вопреки физической немощи, - такие как «Запах женщины», «Скафандр и бабочка» и «1+1», мы пока не способны.

Фильм

«1+1» («Intouchables»)
Драма. Франция, 2011
Авторы сценария и режиссеры: Оливье Накаш, Эрик Толедано
Оператор: Матье Ванпьед
Композитор: Людовико Эрнауди
В ролях: Франсуа Клюзе, Омар Си, Анн Ле Ни, Клотильда Молле, Одри Флеро и др.

Их первая встреча навсегда запомнилась Абделю Селлу. Это случилось дождливым декабрьским днем 1994 года. Из службы занятости пришло очередное извещение: «Требуется компаньон и помощник для ухода за парализованным больным». Для Селлу дело было привычным: прийти, получить под извещением подпись, чтобы потом показать ее в службе занятости.

К 23 годам Абдель уже успел полтора года отсидеть в тюрьме за ограбление. Выйдя на свободу, он устроился работать в пиццерию, но там ему было так скучно, что он сделал все, чтобы его уволили. Два года он жил на пособие по безработице, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Адрес потенциального места работы находился на авеню Леопольда II, в 16-м округе, одном из самых фешенебельных районов французской столицы. Оказавшись у ворот утопающего в зелени особняка, Абдель на мгновение остолбенел. Он нажал кнопку домофона и робко спросил: «Я насчет работы. Помощник здесь требуется?» В ответ прозвучал тихий вежливый голос: «Входите, месье!»

Здание поражало не только грандиозными размерами, но и богатством внутреннего убранства. Картины знаменитых художников, позолота, мебель в стиле ампир, инкрустированные столики - при виде этого великолепия Абдель лишился дара речи.

Когда мужчина, сидевший в инвалидной коляске, движением головы пригласил его подойти поближе, Абдель смерил его взглядом.
- Доброе утро, вы не могли бы расписаться вот на этой бумажке? - спросил Абдель. - Это нужно для пособия по безработице.

Мужчина на инвалидной коляске немедленно откликнулся: «Вы разве не видите, что я парализован? Я ничего не могу делать сам. Вот поэтому мне и нужен человек, который помогал бы мне».

Филиппу Поццо ди Борго импонировала необузданная энергия, которую он почувствовал в этом парне. Ему надоела жалость, ему хотелось встряски.
- Вас заинтересовало мое предложение? - спросил он Абделя.

Заинтересовало?! Это уж слишком! Но, как и бедолаге, навсегда прикованному к инвалидной коляске, терять Абделю было нечего.

Абделя Ямина Селлу привезли в Париж из Алжира, когда ему было четыре года. Его усыновили бездетные родственники. Для многодетных арабских семей, живущих на севере Африки, нет ничего необычного в том, что ребенок отдается бездетным родственникам.

Уж в чем-чем, а в строгости новых родителей Абделя никак нельзя было обвинить. Его ни в чем не ограничивали. Ему не запрещали допоздна смотреть телевизор по воскресеньям. Никто не проверял, ходит ли он в школу, как он учится. Никого особо не интересовало, где он шатается целыми днями. Абдель сполна воспользовался предоставленной ему полной свободой.

Чем он только не промышлял: в школе отбирал у учеников младших классов новые кроссовки; крал товары с полок в супермаркетах; выхватывал фотоаппараты у зазевавшихся туристов у подножия Эйфелевой башни. Бесчисленное количество раз его задерживали за воровство. Вскоре после того как Абделю исполнилось 18 лет, он оказался в тюрьме.

Ничто в прошлой жизни не подготовило этого молодого нарушителя закона к ежедневным заботам об инвалиде. А их было немало. Массировать Филиппу живот для улучшения циркуляции крови; переносить его в кресло; расправлять руки и ноги так, чтобы больному было удобно; надевать ботинки.

Вместе их свел случай, но постепенно Абдель привязался к своему подопечному. Вот как он написал об этом в своей автобиографии: «Столкнувшись с человеком, который обладал такой силой духа, что в подобной ситуации не утратил способности смеяться, я понял, что нас связывает нечто большее, чем работа или моральный долг. Он открыл мне глаза на мир, который я ненавидел: мир людей, у которых в жизни было все».
До несчастного случая, произошедшего при полете на параплане, Филипп, потомок старинного аристократического рода, был совладельцем дома шампанских вин Pommery House. Став инвалидом, лишенный возможности наслаждаться спортом и движением, он с утроенной энергией предавался интеллектуальным удовольствиям. Абдель часами переворачивал страницы книг, которым не было конца.

Ну и толстенные же у вас книги, - вздыхал Абдель и ехидно добавлял: - Такой книгой можно запросто оглушить копа!

Обучение Абделя главным образом проходило на улице, а не в школе. Но со временем, стоя за плечом у хозяина, он тоже начал понемногу читать. В тишине особняка Абдель рылся в библиотеке, выбирая для себя книги поинтереснее.

Абдель, поставь по вертикали слово РАССТРИГА.

По вечерам Филипп любил играть в скрабл. Абдель ворчал, но делал, как его просили. «Расстрига, хм, ну вы и скажете. Разве есть такое слово?»

Филипп тут же объяснил: «Расстрига - это священник, добровольно отказавшийся от своего сана или лишенный его за какую-то провинность». Абдель, не любивший проигрывать, схватил словарь, чтобы проверить, не обманывают ли его. Все эти непонятные слова утомляли его не меньше, чем ночи, проведенные в полицейском участке, где от нечего делать он считал квадратики на потолке камеры.

В 2000 году, когда Филипп начал писать книгу, его поджидал сюрприз. Абдель, который в своей жизни и двух строк не написал, вдруг вызвался делать записи под диктовку Филиппа. Абдель признается: «Для меня годы, проведенные с Поццо, равносильны двадцати годам учебы».

По ночам Абдель, по совместительству исполнявший обязанности шофера, бесцеремонно пользовался хозяйскими машинами. Однажды в дверь особняка постучалась полиция. После разговора со стражами порядка Филипп язвительно заметил: «Ну что, Абдель, плакал наш ягуар?»

Отпираться было бесполезно. Тем не менее Абдель попытался оправдаться: «Я всегда говорил, что эта машина очень опасна». Затем, помявшись, прибавил: «Ну ладно, я виноват. Не вписался в поворот. Вот ключи от машины. Это все, что от нее осталось».

В 2002 году на день рождения крестника Филиппа, которому исполнилось 18 лет, Абдель пригласил стриптизершу. Филипп был вне себя от гнева. «Разве ты посмел бы сделать подобное, если бы это был день рождения твоего сына!»

После каждого проступка Филипп пытался образумить своего протеже. Узнав, что Абдель, неисправимый бабник, бросил очередную надоевшую ему подружку, Филипп прочел ему целую нотацию.
- Женщина - не товар, не вещь. Перед ней надо преклоняться, ее надо уважать. Ты это поймешь, когда женишься: вот тогда ты будешь готов жизнь отдать за свою избранницу.

Абдель ухаживал за Филиппом на протяжении десяти лет. В 2004 году они вдвоем отправились в Сайду, город на северо-востоке Марокко. Филипп искал более подходящий для себя климат. Абдель, как обычно, жаждал новых впечатлений.
В гостинице, где они остановились, Абделю приглянулась юная симпатичная администраторша по имени Амаль. Когда он впервые увидел ее, его охватило странное ощущение собственной «обнаженности» - такое же, какое он испытал при знакомстве с Филиппом. Прогуливаясь с Амаль по берегу моря, Абдель чувствовал себя неловко. «Абдель, ты мне нравишься, - решилась сделать первый шаг Амаль, - но если ты хочешь быть со мной, ты должен на мне жениться».

Филипп, издалека наблюдавший за ними, позднее вспоминал: «В тот день, когда я увидел, с каким почтением, с какой нежностью этот женоненавистник держит под руку доверившуюся ему Амаль, я понял, что в нем произошла важная перемена». Филипп не ошибался. «Если бы я не встретил в жизни Филиппа, скорее всего, Амаль стала бы очередной мимолетной забавой», - признается Абдель.

Сегодня 42-летний Абдель, Амаль и трое их детей живут в Париже. «Заметьте, какие у них даты рождения 05/05, 06/06 и 07/07. Видите, как я силен в математике», - смеется Абдель. Если его нет в Париже, значит, он в Алжире, в городе Джельфа, где у него птицеферма.

Филипп живет в Марокко вместе со своей второй женой Кадьей. Когда они приезжают в Париж, то останавливаются у Амали и Абделя, причем хозяева перебираются спать в гостиную, освобождая для гостей спальню. «Я до сих пор забочусь о нем», - объясняет Абдель.

Филипп так и остался для Абделя настоящим джедаем. Если не считать того, что они больше не живут под одной крышей, в их отношениях ничего не изменилось. «Мы говорим обо все на свете, для нас нет запретных тем. Он подарил мне свое инвалидное кресло, чтобы оно служило для меня опорой в жизни. Я до сих пор им пользуюсь».

В 2011 году французские режиссеры Оливье Накаш и Эрик Толедано сняли фильм «1+1». В основу картины легла книга Филиппа Поццо ди Борго «Второй ветер», в которой он рассказывает о своей дружбе с Абделем Селлу. Во Франции фильм посмотрело 19 миллионов зрителей. Фильм был признан самой успешной французской картиной, показанной за рубежом. Филиппа сыграл актер Франсуа Клюзе, а Омар Си за роль Дрисса - так в фильме зовут Абделя Селлу - был удостоен премии «Сезар» как лучший актер 2012 года. После выхода на экраны фильма Селлу издал свою собственную автобиографию «Ты изменил мою жизнь».

(фр.)

Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.

Поццо ди Борго
итал. Pozzo di Borgo
Описание герба: Выписка из Гербовника Щит разделен на пять частей, в верхней пространной части, в золотом поле вылетающий до половины черный двуглавый орел, увенчанный тремя Императорскими коронами. Во второй и пятой частях в голубых полях золотые башни. В третьей и четвертой частях в серебряных полях изображены щитки, имеющие голубые поля, на которых по одной золотой лилии. На верху щита положена Графам Российской Империи свойственная корона. Щит держат с правой стороны лев, а с левой барс и внизу щита надпись: «Virtute et Consilio».
Девиз:	Virtute et Consilio
Том и лист Общего гербовника:	X, 10
Титул:
Место происхождения:
Подданство:
Королевство Франция
Италия
Российская империя

Поццо ди Борго (итал. Pozzo di Borgo ) - корсиканский дворянский род.

Российский посланник во Франции Шарль-Андре Поццо ди Борго получил 22 августа 1826 года от Николая I графское достоинство, на которое 20 декабря 1828 года пожалована ему грамота, копия которой хранилась в герольдии . Герб графа Поццо де Борго внесен в Часть 10 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 10. Род угас с его смертью 15 февраля 1842 года.

Ещё до этого, 17 сентября 1827 года, графское достоинство К. О. Поццо ди Борго, в случае неоставления им потомства, распространено на того из фамилии Поццо-ди-Борго, кого он определит своим наследником. В 1842 году титул перешёл к его племяннику Карло Поццо-ди-Борго.

Напишите отзыв о статье "Поццо ди Борго (род)"

Ссылки

• Дело Департамента Герольдии Правительствующего Сената о выдаче диплома на графское достоинство Поццо-ди-Борго и герба 1828 г. РГИА , . Проверено 26 декабря 2012. .
• на Родоводе

Отрывок, характеризующий Поццо ди Борго (род)

Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.

Абдель Селлу - человек, который стал известен во всем мире благодаря киноленте «Неприкасаемые». Сюжет этого фильма - история его жизни. За несколько лет до выхода картины на экран, написал книгу воспоминаний Абдель Селлу. «Ты изменил мою жизнь» - произведение о необыкновенной судьбе обычного человека. В статье пойдет речь об этой книге.

Парижанин арабского происхождения

Абдель Селлу родился в Алжире. Но когда мальчику исполнилось четыре года, он оказался в Париже. Родители отдали его на воспитание в бездетную арабскую семью, проживающую во французской столице. Для жителей Серверной Африки в этом поступке не было ничего ни предосудительного, ни необычного. Так поступали многие малообеспеченные жители Алжира. Супруги Селлу отдали сыновей на воспитание дальним родственникам, дочерей же оставили себе: от них дома было больше пользы.

Абдель Селлу, биография которого началась в одном из неблагополучных районов Парижа, никогда бы не написал книгу о своей жизни, если б однажды судьба не свела его с человеком по имени Филипп Поццо ди Борго. Автор произведения, о котором идет речь в это статье, нехотя учился в школе, проводил большую часть времени на парижских улицах в поисках легких денег. Он жил, не задумываясь о завтрашнем дне и о том, какую боль причиняет близким. Так бы прошла вся его жизнь, если б не события, которые легли в сюжет фильма «Неприкасаемые».

Ранние годы

Каким было детство алжирского мальчика? С ним обращались жестоко? Приемные родители не уделяли ему должного внимания и заботы?

Первое, чему научился Абдель Селлу - воровать. Образование его составляли шесть классов школы. В полицейском участке он провел столько времени, что чувствовал себя там как рыба в воде. По крайней мере, до того момента, как ему исполнилось восемнадцать. Но ни родителей, ни окружение, ни парижское общество не обвиняет Абдель Селлу. «Ты изменил мою жизнь» - воспоминания человека, который с ранних лет был убежден в том, что для того, чтобы что-то получить, нет надобности прилагать усилия. Можно просто-напросто протянуть руку и взять.

Приемные родители

Люди, которые взяли Абделя Селлу на воспитание, были выходцами из Алжира. Они никакого понятия не имели о том, как нужно воспитывать детей, какова система образования в парижских школах. Они заботились о приемных сыновьях, покупали им все необходимое. Приемные родители никогда не ограничивали свободу мальчиков. В таких условиях Абдель Селлу - личность чрезвычайно свободолюбивая и энергичная - имел все шансы стать вором и уголовником. Он мог бы провести добрую часть своей жизни за решеткой. Если бы не случай…

Криминальный талант

Учителя нередко выгоняли Абделя из класса, что доставляло ему огромную радость. Арабский мальчик имел возможность изучить содержимое карманов французских детей и обзавестись всем необходимым. В юные годы он уже представлял собой опытного вымогателя. А к двенадцати годам Абдель утратил последний шанс стать законопослушным гражданином. Приемные родители - люди добрые и наивные - едва ли могли что-то изменить в его судьбе.

Завсегдатай кутузки

Так называется одна из глав, из которых состоит книга. Абдель Селлу изменил жизнь постепенно. Этот процесс был длительным и почти незаметным для окружающих. И, как утверждает Абдель, перемены в его жизни не состоялись бы без ненавязчивого вмешательства первого и единственного друга - Филиппа Поццо.

До встречи с французским аристократом Абдель не раз привлекался к уголовной ответственности. Десять месяцев он провел в тюрьме Флери, которую в своей книге с иронией назвал «домом отдыха». До встречи с Филиппом Абдель вел жизнь, которая его вполне устраивала.

В чем заключается главная особенность книги? Ее автор не рассказывает о трудностях бедного арабского юноши, от которого отвернулось французское общество. Скорее, он повествует о жизни лентяя, авантюриста и вора, не желающего начать нормальную жизнь, несмотря на помощь любящих родителей, сотрудников социальных служб и работодателей. Он ничего не хотел менять. Он полагал, что живет правильно.

Филипп Поццо не только изменил его судьбу. Этот человек прежде всего помог Абделю осознать, насколько неверны его представления о жизни.

Пособие по безработице

Что собой представлял в конце восьмидесятых Абдель Селлу? Фото этого человека имеются в этой статье. Они представляют собой изображения обычного, но обаятельного мужчины арабского происхождения. Сложно подумать, что человек этот до двадцати четырех лет не имел никакого представления о честном труде.

Помимо воровства, Абдель практиковал и другой способ получения прибыли. После освобождения из тюрьмы он, прикладывая небольшие усилия, изображал из себя молодого человека, от всей души желающего исправиться. Периодически он являлся на биржу труда, получал очередное направление. Отправляясь к потенциальному работодателю, точно знал, что получит отказ. А стало быть - пособие по безработице. Все шло по плану до того момента, пока он не встретил Филиппа Поццо. Тот, пересматривая сотни кандидатур на должность сиделки, на удивление родственников и друзей остановил свой выбор на молодом необразованном и нагловатом арабе.

Странный союз

Более разных людей представить сложно. Филипп - потомок аристократического рода, человек состоятельный и образованный. Абдель - приемный сын выходцев из Алжира. Филипп Поццо разговаривал на языке Виктора Гюго. Абдель Селлу изъяснялся на парижском жаргоне. Но, как ни странно, необразованный молодой человек с уголовным прошлым не только заслужил доверие французского аристократа, но и поддерживал его на протяжении десяти лет.

Беатрис

В сорок три года Филипп стал инвалидом. Неудачный полет на параплане превратил его в тетраплегика. А за несколько лет до этого события у Беатрис - жены Филиппа - был обнаружен рак. Удивительно, но ужасная авария, произошедшая в 1993 году, привела к тому, что болезнь отступила на два года. Это была ремиссия. И родственники, и врачи поверили в то, что подействовали медикаменты. Абдель прожил в доме Филиппа Поццо более года до того момента, когда у Беатрис случился рецидив.

Со своей инвалидностью друг Абделя смириться смог и без его помощи. Пережить смерть Беатрис в одиночку ему оказалось не под силу. После смерти этой женщины Абдель вытащил Филиппа из депрессии. Необразованный и весьма непредсказуемый араб вернул французскому богачу вкус к жизни. Как ему это удалось?

Снова научиться жить

Абдель устраивал своему подопечному неожиданные и сумасшедшие приключения. Одно из них создатели художественного фильма «Неприкасаемые» включили в сюжет.

Абдель и Филипп отправились на конференцию. Араб-сиделка - за рулем «Ягуара». Но так случилось, что в спешке водитель нарушил правила дорожного движения. Дальнейшие полчаса представляли собой сцену, в которой актерские способности обнаружил не только авантюрист Абдель, но и интеллигентный Филипп. Чем закончилось это приключение, знают все, кто смотрел фильм о жизни этих двух необыкновенных людей. Но мало кому известно, что подобных приключений было немало. Для того чтобы узнать больше о мужской дружбе, о сострадании и взаимопомощи, следует прочитать книгу, которую написал Абдель Селлу.

«Ты изменил мою жизнь»: отзывы

История о дружбе людей из разного социального мира стала чрезвычайно популярна. Союз двух столь непохожих друг на друга людей не может не восхитить. Один - физически здоров и нуждается в деньгах. Другой имеет все, о чем мечтает друг, но лишен возможности передвигаться самостоятельно. Абдель - человек невежественный. Филипп не просто образован. Он является тонким знатоком в различных сферах искусства. И эти люди, такие разные на первый взгляд, на протяжении десяти лет проводили большую часть своего времени вместе. Они находили общие темы для беседы, организовывали совместные поездки.

История, которую поведал Абдель Селлу в своей книге, не оставила равнодушными читателей. По крайней мере, те, кому она знакома, оставляют о произведении исключительно хвалебные отзывы.

Перемены в жизни

Абдель уверен, что Филипп изменил его судьбу. В своей книге, он рассказывает о том, как ему это удалось. Филипп Поццо мало что знал о прошлом своего друга. Он нередко пытался вызвать Абделя на разговор, но тот напрочь отказывался вспоминать, а тем более анализировать свою жизнь. Но однажды Филиппу удалось достучаться до своего друга. Абдель посетил Алжир и навестил свою семью. Удивительно, но все те годы, которые он прожил в Париже, он мало что помнил о родном городе. Но стоило ему переступить порог родительского дома, воспоминания нахлынули. А вскоре Абделю поступило предложение написать книгу. Именно Филипп убедил его не отказываться от этой, казалось бы, сумасшедшей идеи.

Мемуары

Абдель Селлу - писатель? Тем, кто был знаком с этим человеком в середине восьмидесятых, показалось бы, что подобное утверждение фантастично. Читать Абдель начал лишь после того, как провел несколько лет в доме французского аристократа. Филипп рассказывал ему об истории литературы. В мир искусства он старался посвящать своего друга ненавязчиво, вскользь. И, возможно, именно благодаря такому подходу Абдель изменил свой внутренний мир.

Его книга написана простым, но живым языком. Интерес у читателей она вызывает прежде всего благодаря искренности. В своих воспоминаниях Абдель не стремится казаться лучше. Он анализирует свои поступки строго и беспристрастно. -----Абдель признается, что работа сиделки, которая изначально привлекла его возможностью зарабатывать и регулярно пользоваться роскошными хозяйскими автомобилями, впоследствии полностью изменила его взгляды на жизнь.

Единственный друг

Прошли годы. Сейчас Абдель уже не сопровождает повсюду Филиппа. Он давно не выступает в роли помощника и сиделки человека, прикованного к инвалидному креслу. Они - просто друзья. У каждого своя жизнь. Абдель основал птицеферму, в чем также немалую роль сыграл Филипп.

Автор знаменитой книги воспоминаний женился. Сегодня он - добропорядочный отец троих детей. Абделю Селлу удалось наладить отношения с родителями: как с родными, так и с приемными. В эпилоге своей книги он признается читателям, что в жизни у него было немало приятелей, сообщников и подельников. Друг же - всего один. Имя его - Филипп Поццо ди Борго.

Филипп Поццо ди Борго

Второе дыхание

Оригинальное название: «A Second Wind» - Philippe Pozzo di Borgo

«Второе дыхание» - Филипп Поццо ди Борго

Переводчики : regulushotl, gojungle, Elena_Panteleeva,Zhuzheli4a,

padfoo, lalalablabla,Shurshunchik, Verity58

Редактор: Наталья Кибардина

Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different_books

На http://notabenoid.com/book/49010 /

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, - молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений.

По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1.

Предисловие

«Он был просто невыносимым, самодовольным, горделивым, жестоким и непоследовательным человеком. Без него я бы сгнил заживо... Он был моим дьяволом-хранителем ».

Будучи потомком двух знаменитых французских семей и директором одного из самых известных в мире домов шампанских вин, Филипп Поццо ди Борго был не из тех, кто привык просить о помощи. Тогда, в 1993 году, сразу после диагностирования неизлечимого заболевания у его жены, несчастный случай на параплане оставил его полностью парализованным.

Коротая дни за высокими стенами своего дома в Париже, Филипп обнаружил, что стал современной версией «неприкасаемого» - неспособным общаться с кем-либо, потому что люди боялись общаться с ним. Единственным, на которого не влияло состояние Филиппа, оказался человек, всю жизнь стоявший на отшибе общества, – Абдель, безработный, бездомный алжирский иммигрант, который станет его невероятным опекуном. Между трагичными и смешными событиями он поддерживал жизнь Филиппа следующие десять лет.

«Второе дыхание», на основе которого снят фильм «Неприкасаемые» - это вдохновляющая история о двух людях, которые отказались просить о помощи, чтобы затем изо всех сил помогать друг другу.

Филипп Поццо ди Борго провел свое детство в Париже, Лондоне, Амстердаме, Тринидаде, Марокко, Алжире и Корсике. Сейчас он живет в Марокко. Потомок графов Поццо ди Борго и маркизов де Вогюэ, он также является бывшим директором винодельческого дома Поммери 1 .

Посвящается моим детям, «чтобы работа продолжалась».

Бессвязные воспоминания

Линией разлома, проходящей через мои кости, через каждый мой вздох, мог бы стать день аварии: 23 июня 1993 года, когда я был парализован. Но 3 мая 1996 года, в день Святого Филиппа, умерла Беатрис. Так что теперь у меня нет прошлого, нет претензий к будущему, есть всего лишь боль, которую я чувствую каждую секунду. Я потерял Беатрис, и меня переполняет вездесущее чувство потери. И все же есть будущее, это наши двое детей, Летиция и Робер-Жан.

До аварии я был кем-то, кто стремится оставить свой след в этом мире, поучаствовать в событиях. С тех пор я стал жертвой бесконечных мыслей, а со смертью Беатрис, и пленником бесконечного горя.

Туманные, расплывчатые воспоминания вышли из этих руин, воспоминания, которые, смешиваясь с болью паралича и траура, размывались во время моих бессонных кофеиновых ночей. Поискав глубоко внутри себя, я обнаружил портреты людей, которых я потерял. Тогда мои длинные, молчаливые бдения начали возвращать давно забытые моменты счастья. Моя жизнь текла мимо меня в потоке образов.

Я не мог говорить в течение первых нескольких месяцев после аварии, потому что мне была сделана трахеотомия, операция по установке трубки в горло для подключения к аппарату искусственной вентиляции легких. Один мой друг установил компьютер и соорудил набор элементов управления для меня под подбородком. Алфавит постоянно прокручивался на экране, и всякий раз, когда я останавливал курсор, выбиралась одна буква. Медленно эти буквы сливаются в слова, предложения, абзацы. Я выбирал правильные слова, так как изнурительные усилия, необходимые для их ввода, обязывали к точности. Каждая буква имела свой вес, вставая, как якорь. Мне очень понравилась дотошность всего этого. И у меня был товарищ по оружию, Жан-Доминик Боби 2 , автор книги «Скафандр и бабочка», который писал миганием и умер, когда дошел до последней буквы.

Мои собственные слова душат меня, когда я думаю о тех, кто умер в одиночестве, не имея возможности говорить, не чувствуя ни малейшей надежды.

Лежа в постели по ночам, я плохо сплю. Я парализован, в конце концов. Через некоторое время после того, как трубка из трахеи была удалена, и я мог снова говорить, мне положили на живот магнитофон. Он останавливается, когда наступает тишина, и не запускается снова, пока что-то новое не будет сказано. Я никогда не знаю наверняка, были ли записаны мои слова. Часто я не могу подобрать нужных слов. Очень трудно рассказывать историю, когда вы не сидите за столом, подперев ваш лоб левой рукой, с листом бумаги перед собой. Когда вы не можете просто писать, не задерживаясь, зачеркивать каракули или начинать новый лист. Когда есть только голос кого-то, кто мог бы быть мертв, и магнитофон безвозвратно записывает то, что вы говорите. Ни возвращений к написанному, ни редактирования. Снимки прерывистой памяти...

Сейчас я упустил нить своего повествования. Лежу в темноте, и все мое тело болит. Мои плечи горбятся, я чувствую стреляющие боли справа вверху, как будто в меня воткнули нож. Я должен это остановить. Мой кот Фа-диез прекрасно проводит время, карабкаясь по моему телу, которое дрожит и выгибается назад, как будто умоляя и прося чего-то у Бога. Спазмы и сокращения, всего этого слишком много для меня, от бессилия наворачиваются слезы. Кот, как обычно, являет собой картину веселого безразличия. Он проводит всю ночь, играя на мне, как если бы он нуждался в моей судорожной дрожи, чтобы чувствовать себя живым.

У меня под кожей постоянно горит огонь, от моих плеч до кончиков пальцев рук и ног, все раскалено и готово вспыхнуть в любой момент. По огню в своем теле я могу предсказать, будет ли завтра хорошая погода или дождь. Я чувствую жгучую, изматывающую боль в руках, ягодицах, бедрах, в коленях, у основания икр.

Они четвертовали меня, вытянув руки и ноги в надежде, что это принесет мне некоторое облегчение, но боль не ослабевает. Они называют это фантомными болями. Призрак моей задницы! Я плачу, потому что мне больно, не потому, что грустно. Жду слезы, которые дают мне некоторую передышку, плачу, пока не впаду в оцепенение.

Раньше мы занимались любовью ночью при свечах, шепча друг другу. Она засыпала в ранний час на изгибе моей шеи. Я до сих пор с ней разговариваю.

Иногда, больной от одиночества, я обращаюсь к Флавии – студентке института кинематографии. У нее лучезарная улыбка, пышные губы, насмешливая левая бровь. Когда она стоит спиной к окну в своем развевающемся светло-голубом платье, она не понимает, что могла бы с таким же успехом ничего не носить, что ее двадцатисемилетнее тело все еще может вызывать видения. Я позволил ей все переписать, я лишен приличий, а она пронизана светом.

Кот возвращается, чтобы снова сесть мне на живот. Когда он шевелится, мое тело временами как будто возмущается пребыванию здесь кота, а не Беатрис.

И все же я должен говорить о хороших временах, должен забыть страдания. Почему бы не начать с текущего момента моей жизни, когда смерть желанна, потому что воссоединит меня с Беатрис. Я покину тех, кого люблю, чтобы быть с той, которую люблю больше всего на свете. Даже если рая и не существует, я верю, что он будет там, где будет она, потому что она очень в него верила. Потому что это то, чего хочу я. Освободившись от всех наших страданий, мы будем вместе там, сплетенные в объятиях друг друга, наши глаза закрыты для вечности. Шелест шелковых крыльев, развевающиеся светлые волосы Беатрис...

---