Мы расскажем в нашей статье о японских ниндзя. Нет, речь пойдет не о знаменитых мультяшных черепашках и не о шустрых героях, летающих в черных одеждах по воздуху и махающих сверкающими мечами направо и налево. Наш рассказ - о реально существовавших когда-то людях.

Ниндзя - это кто?

В существовали огромные секретные кланы воинов-наемников, основной функцией которых был шпионаж. Их называли синоби, или ниндзя. Эти слова имеют несколько значений:

тот, кто скрывается, прячется;
терпеть, переносить;
убийца;
разведчик, шпион;
лесной демон;
тройной человек.

Из многочисленных легенд известно, что ниндзя еще с детства обучались мастерскому и тактике рукопашного боя. Но перво-наперво они постигали искусство добывать и выведывать военную информацию. Эти люди были жестоки, хитры, бесстрашны и обладали поистине сверхъестественной ловкостью и выносливостью.

Лесные демоны, наемные убийцы должны были уметь появляться внезапно и так же внезапно исчезать, владеть медицинскими познаниями, тайнами иглоукалывания и траволечения. Они были способны долгие часы находиться под водой, вдыхая воздух через соломинку; умели взбираться по отвесным скалам и прекрасно ориентироваться в любой местности; обладали тонким обонянием, чутким звериным слухом и острым зрением, позволяющим им видеть даже в темноте. Они не были сверхлюдьми, нет, все перечисленные умения достигались путем тяжелых длительных тренировок.

Абсолютное большинство синоби были выходцами из крестьянских семей. К первым общинам ниндзя могли примкнуть посторонние люди: воины, охотники и даже бандиты. Впоследствии для того чтобы стать ниндзя, нужно было родиться в том или ином клане. Общинные поселения синоби располагались в труднодоступных районах, часто в горной местности, и тщательно маскировались. Эти люди могли появляться в любых селениях и городах под видом обычных жителей, и никто не мог заподозрить в них жестоких убийц.

В современном кинематографе синоби часто романтизируют. Но следует помнить, что ниндзя - это наемники, которые предлагали свои услуги - убийц, террористов, диверсантов и шпионов - правителям многочисленных феодальных кланов, воюющих между собой. Они исполняли приказы тех, кто им больше платит. Кстати, вопреки расхожему мнению, летать они все-таки не умели, что, конечно же, не умаляет их остальных многочисленных талантов.

Тактика ведения боя

Боевые искусства ниндзя не являются их оригинальным изобретением. Для боев с применением оружия эти воины использовали стили будо:

со-дзюцу;
бо-дзюцу;
кэн-дзюцу;
сюрикэн-дзюцу и пр.

В рукопашном бою предпочитали пользоваться приемами дзю-дзюцу. Эти воины адаптировали под себя различные стили боя, имевшиеся на то время в Японии.

Однако они внесли ряд характерных дополнений и изменений в классические самурайские боевые искусства:

Ниндзя делали упор на внезапность, ошеломление противника.
Всегда практиковали нападения из засады, ночью, сзади и т. д.
Делали упор на приемы удушения, как на более бесшумные.
Предпочитали вести бой в условиях ограниченного пространства (в небольших комнатах, узких коридорах, среди кустарника или бамбука).
Применяли больше ударов, чем в классическом самурайском дзю-дзюцу.

Кланы и школы ниндзя

Абсолютно все шпионы ниндзя были непревзойденными воинами, обладающими навыками, позволяющими им скрытно попасть в любое помещение, уничтожить врага и столь же незаметно исчезнуть. Однако каждый воин принадлежал к какому-либо клану или школе ниндзя, коих было множество:

Ига. Этот клан был наиболее известным и обладал большим влиянием. Прославился в том числе и своими оружейными изобретениями. В это сообщество входили школы: Момоти, Хаттори и Фудзибаяси.
Кога. Был вторым по влиянию кланом после Ига. Его члены специализировались на использовании различных взрывчатых веществ.
Клан Кисю.
Сада.
Нэгоро. Клан воинов-монахов из монастыря Нэгоро-дзи.
Синто.
Сайга или Сайка. Представители клана специализировались на оружейной стрельбе.
Сирай.
Синто.
Попис.
Хакуун. Основателем школы был отшельник Хакуун Доси. Позже из этой школы выделились еще несколько: и Готон дзюхо-рю.

Одежда ниндзя

В представлении современного человека японский ниндзя - это воин в обтягивающем черном костюме. Именно такой образ растиражирован в популярных фильмах и в беллетристике.

С действительностью это не имеет ничего общего. Костюмы ночных шпионов и убийц были в темно-серой, а также коричневой гамме желтоватых или красноватых оттенков. Именно такие цвета помогали надежно раствориться во мгле ночи, в то время как абсолютно черная одежда не давала подобной маскировки.

Костюмы воинов были достаточно свободными и имели мешковатые очертания. В светлое время суток ниндзя носили обычную одежду - это позволяло не выделяться в толпе.

Воинские доспехи

Особым преимуществом синоби были мобильность и быстрота, возможно, поэтому они никогда не облачались в доспехи полностью. Во время кровавых сражений бойцы защищали свое тело при помощи легкой кольчуги. В редких случаях использовался защитный комплект, в который входили следующие доспехи ниндзя:

Кольчужная рубаха.
Ручные нарукавники (от локтя до кистей рук).
Шлем, защищавший не только голову, но также область шеи с подбородком.
Поверх кольчуги обычно надевалась верхняя куртка уваппари.

Бойцы самого нижнего ранга были оснащены легкими доспехами татами-гусоку, состоящими из кусков кожи, на которую были нашиты железные пластины. Подобное обмундирование защищало ниндзя только спереди.

Очень интересно то, как воины использовали щиты тэцу-но камэ. Их держали не только на руке, но и закидывали за спину, продевая руки под перевязи. При отступлении ниндзя могли спокойно подставлять врагу спину, которую надежно прикрывал такой щит. Толщина тэцу-но камэ была такова, что его не могли пробить ни пули, ни стрелы.

Еще одно достоинство щита ниндзя - его сферическая форма. Воин мог лечь на землю и, закинув щит на спину, подползать к позициям врага. Пули рикошетили от железной сферы, как от танковой брони. Забравшись в ямку или сгруппировавшись, поджав под себя ноги, боец мог превратиться в подобие неуязвимого живого дота.

Снаряжение воинов-шпионов

Обязательное снаряжение ниндзя состояло из шести следующих предметов:

Кагинава (длинная веревка с крюком). При помощи этого приспособления синоби могли взбираться на высокую стену либо без труда преодолеть забор. В случае необходимости этот предмет мог использоваться и в качестве эффективного оружия.
Амигаса (крестьянская плетеная шляпа). Ниндзя - это невидимки. Такой головной убор давал возможность видеть все, что происходит вокруг, и в то же время надежно закрывал лицо от чужих глаз.
Сэкихицу (мелок, грифель, карандаш) и ядатэ (пенал с тушью и кистью). При помощи сэкихицу ниндзя мог сделать какую-либо отметку или что-то записать. Для этих же целей использовались кисть и тушь. Кроме того, в пенале шпиона могло быть спрятано оружие в виде небольшого острого клинка.
Кусури (дорожная аптечка воина или набор снадобий). Все помещалось в маленькую сумочку, которую ниндзя привязывал к поясу.
Сандзяку тэнугуи (метровое полотенце). Этот предмет использовался по-разному в различных ситуациях: в едком дыму - как защитная маска, в стане врага - как маска маскировочная, как веревка для связывания недруга, как жгут при кровотечении и т. д.
Утидакэ (трубочка-контейнер из бамбука). Ниндзя носили в ней тлеющие угли, чтобы в случае необходимости можно было быстро добыть огонь. Это можно назвать аналогом современной зажигалки.

Брали с собой бойцы и другие предметы. Какие именно - зависело от задания или ситуации. Это мог быть набор отмычек для замков, лестницы, плавсредства и прочее.

Специальное холодное оружие

Воины-невидимки разработали целый арсенал различных средств для убийства.

Холодное оружие ниндзя:

Сюрикэн. Эти небольшие металлические звезды с шипами или острыми лезвиями вместо лучей всегда присутствовали в карманах ниндзя. Их использовали в качестве метательного оружия.
Кусаригама. Приделанная к рукоятке цепь, на конце которой закреплены коса или серп. Грозное и достаточно массивное оружие, которое было очень легко замаскировать под сельскохозяйственный инструмент.
Макибиси. Специальные шипы, с помощью которых можно было остановить пеший или конный отряд.

Использование ядов

Для достижения своих целей безжалостные убийцы не брезговали ничем. Например, ими широко применялись различные ядовитые вещества для умерщвления противника.

Яды ниндзя делились на 3 категории:

Мгновенного действия.
Действующие через какой-то небольшой временной промежуток (ликорис, мышьяк).
С отстроченным действием или медленнодействующие. Эти яды обычно изготовлялись из зеленого чая особого сорта или внутренностей животных.

Интересен один из способов отравления, который часто использовали наемные убийцы: капли яда скатывались в ухо или рот спящей жертвы по свешенной сверху нити. Каждый клан обладал собственными секретами приготовления отравы.

Владение огнестрельным оружием

В Японии огнестрельное оружие появилось лишь с прибытием туда европейцев. Долгое время оно было слишком редким и очень дорогим - это особенности средневековой Японии. Владеть подобной роскошью могли только богатые вельможи. Тем не менее у ниндзя не было недостатка в таком виде вооружения.

Они были чрезвычайно искусны во владении мушкетами и ружьями и преуспели в снайперской стрельбе, попадая точно в цель даже с расстояния в 600 м.

Благодаря своей изобретательности синоби начали использовать оружейный порох весьма интересным образом: сюрикэн, снабженный пороховым зарядом, забрасывался на соломенную крышу, начинался пожар, что заставляло охранников переключиться с преследования ниндзя на тушение огня.

Женщины-ниндзя

Бытует легенда, что женщины не могли быть ниндзя. Это не так. Слабому полу тоже нашлось место в рядах воинов-шпионов. Девушки-ниндзя назывались куноити. Их обучение проводилось по другой программе, нежели подготовка мужчин.

Деятельность дам была больше связана с применением ядов, а также с использованием мужских слабостей врагов. Хотя при невозможности уйти от ближнего боя куноити тоже могли сражаться. Женщины-ниндзя - это всегда прекрасные актрисы, умевшие долгие годы играть определенные роли: гейш, проституток или служанок.

В Средневековье гейши в Японии пользовались почетом и уважением. Они были вхожи в дома большинства знатных вельмож. Девушки-ниндзя, притворявшиеся гейшами, иногда использовали в качестве орудия убийства спицу из своей прически или кольцо с потайным ядовитым шипом.

Имена, оставшиеся в истории

Японские ниндзя не старались стать известными, их задача была прямо противоположной: скрыться и остаться неузнанными. Однако история сохранила имена некоторых из них. Вот они:

Отомо-но Сайдзин - этот человек считается одним из первых ниндзя. Он служил соглядатаем для своего хозяина - принца Сетоку Тайси.
Такоя. Жил в 7 веке. Его главной специализацией были теракты.
Унифунэ Дзиннай. Этот ниндзя, отличавшийся очень маленьким ростом, однажды проник во двор врага через канализацию и ждал противника, сидя в выгребной яме, несколько дней. Как только кто-либо заходил, он с головой прятался в нечистоты. Когда хозяин дворца вернулся, Унифунэ Диннай проткнул его копьем и ушел от преследования через тот же канализационный канал.

Современная культура и ниндзя

Истории о бесшумных отважных воинах-шпионах стали одним из излюбленных сюжетов современного кинематографа. Первый фильм о синоби был снят в Японии еще в 1915 году. Это было немое кино, носившее название "Легенда о чудовищной мыши", затем на экраны вышел фильм, посвященный одному из самых знаменитых бойцов, чье имя сохранилось в истории: "Призрачный герой Ниндзюцу-Горо". С тех пор кинорежиссеры и сценаристы постоянно возвращаются к этой теме.

Современным людям невозможно забыть о ниндзя. В нынешней культуре их образы прижились и мелькают не только в кино, но и в мультфильмах ("Черепашки-ниндзя"), компьютерных играх, повестях и романах. Кроме того, молодежь играет в ролевые игры, примеряя на себя роли бойцов, а маленькие дети с удовольствием надевают костюмы ниндзя, которые продаются в магазинах.

Заключение

В наши дни существует настоящая мода на ниндзя-тематику. Остается порадоваться, что главным аспектом такого увлечения является восхищение ловкостью, силой и смелостью синоби, а не их беспредельной жестокостью и умение убивать.

Принципиальная ошибка приверженцев, исследователей и историков ниндзюцу на сегодняшний день состоит в том, что древний феномен рассматривается как разновидность боевого искусства. Это совершенно неверно, ибо сами по себе боевые техники составляли лишь малую часть в обширной программе подготовки лазутчиков, тогда как гораздо большее внимание уделялось вопросам маскировки и скрытого перемещения, приемам проникновения в дома и замки, способам взлома, подкопам и прыжкам, плаванию и бегу, умению часами сохранять неподвижность в самой немыслимой позе (например, повиснув на ветке), и множеству иных навыков.

Помимо чистой «физики», досконально прорабатывались также психические аспекты — гипноз и самогипноз, умение запоминать колоссальные объемы информации, способы концентрации внимания, обострения органов чувств, мобилизации энергетики, и так далее. Как следует из другого их наименования — синоби (крадущиеся), практика ночных оборотней строилась прежде всего на соблюдении абсолютной незаметности, бесшумности и безликости.

Поэтому очень красивый рассказ Виктора Попенко на страницах его книги «Древнее оружие востока» о том, как гордые своей профессией ниндзя для пущей славы раскрашивали в разные яркие цвета клинки мечей (причем цвет соответствовал той или иной конкретной школе), заставляет вообразить себе штандартенфюрера Штирлица с полным набором советских орденов и медалей, вплоть до знака об окончании академии РККА. Согласиться с подобными вымыслами невозможно, если принять в расчет обыкновение шпионов даже уродовать свое лицо в случае поимки, дабы лишить врага возможности какой-либо идентификации. При этом странно иметь при себе клинок, на котором, так сказать, «синим по белому» написано о причастности к Котто-рю. Если еще учесть, что другим показателем достоверности подобных сведений служит утверждение автора о хромировании клинков (в 17 веке!) для пускания зайчиков в глаза противнику, то вообще не стоит принимать всего этого всерьез.

Самое большее, что могли проделывать ниндзя со своим оружием — это копчение его в пламени свечи или костра для ликвидации малейшей возможности световых бликов, каждый из которых мог привести к обнаружению, гибели и, что несравненно важнее, к провалу всей операции. На сегодняшний день в нашей стране вышла в свет первая и пока единственная достоверная работа по истории шпионского промысла в Японии — это две книги Алексея Горбылёва: «Путь невидимых» и «Когти невидимок» . Только в ней интересующиеся реальной картиной возникновения и развития ниндзюцу отыщут ответы практически на все вопросы.

Нас же хитроумные проныры интересуют лишь постольку, поскольку все их невероятное мастерство и фантастические деяния напрямую зависели от умения обращаться с разнообразнейшим арсеналом специальных приспособлений, от самых простых до весьма сложных и остроумных.

Сегодня, с легкой руки писателей и сценаристов, у широких слоев общественности сложилось впечатление, будто ниндзя только и делали, что убивали направо и налево, причем исключительно при помощи мечей, серпов и сюрикэнов. Между тем этот зловещий образ имеет к реальной практике ниндзя примерно такое же отношение, как блистательный Джеймс Бонд — к деятельности настоящей британской разведки. Как отмечалось выше, истинный синоби был в первую очередь мастером скрадывания, проникновений и похищений, а вовсе не рукопашного боя. В наши дни, с этой точки зрения, опытный домушник или карманник в гораздо большей степени имеет право отождествлять себя с ниндзя, чем все те члены клубов и секций, что рядятся в черные одежды, мечут «звезды» и размахивают прямыми мечами тайваньской выделки, не будучи в состоянии даже выкрасть бумажник у прохожего. Я не воспеваю и не оправдываю воровство, но факт остается фактом — хороший ниндзя есть прежде всего хороший жулик .

Огромное число увлекательнейших историй повествуют нам об испытаниях мастерства, что учиняли шпионам их наниматели или учителя. Почти все подобные задания представляли собой изощренные кражи предметов (меча, свитка, подушки из-под головы) у заранее предупрежденного и изготовившегося к отпору владельца. Даже когда дело касалось боевых подвигов в расположении противника, звону стали всегда предшествовало незаметное проникновение на тщательно охраняемую территорию.

Один ниндзя — одно оружие

В полном соответствии с тематикой работы шел подбор вспомогательных средств, причем каждый предмет мог служить одновременно множеству целей, и оружия в чистом виде почти не применялось — даже пресловутый синоби-кэн с квадратной цубой представлял из себя целый арсенал, обеспечивая весьма далекие друг от друга задачи. «Невидимка» попросту не мог позволить себе быть обвешанным грудой тяжелого громоздкого инвентаря, словно Арнольд Шварценеггер в фильме «Коммандо», поэтому компактность и универсальность были первым и решающим критерием в подборе снаряжения. Даже когда наниматель жаждал смерти оппонента, дело чаще всего обходилось без серпов и мечей. Подлинный мастер своего мрачного ремесла использовал, как свидетельствуют исторические документы, невероятные ухищрения и выдумки — опять же с целью незаметности и стопроцентной эффективности акции.

Ведь целью являлся, как правило, не рядовой воин, а полководец, князь, то есть личность всегда неординарная, искушенный во всех тонкостях схваток, да к тому же тщательно охраняемый. Такой человек обладал развитой интуицией и знаменитым гоку-и («шестым чувством»). Всем хорошо известен хрестоматийный эпизод с (предположительно) Ягью Мунэнори и его слугой (учеником?), когда спящий мастер мгновенно уловил мелькнувшую у того мысль о своей беззащитности, и в следующую секунду уже стоял с мечом в руках. Поэтому очень трудно было просто зарубить или зарезать намеченную жертву — скорее всего, тот почувствовал бы врага заранее, что бы там ни писал о мастерстве ниндзя скрывать эманации своего мозга известный Эрик Ластбадер в сериале о похождениях тандзяна Николаса Линнера. Кроме того, не стоит приписывать ночным пройдам абсолютного совершенства решительно во всех видах боевого искусства. Универсал всегда проиграет узкому специалисту в его излюбленной области, и средний самурай безусловно превосходил среднего шпиона в технике меча и копья. Не стоит заострять внимания на выдающихся представителях профессии с той и другой стороны. В любом деле встречаются уникумы, и наша речь не о них.

Меч ниндзя

Как сегодня нормальный разведчик в чужой стране не крадется по темным улицам с пистолетом в руке, так и триста лет назад ниндзя предпочитали обходиться без меча до самого последнего предела, когда на него обрушивалась подоспевшая охрана или погоня. И обыкновенно результат подобной схватки бывал предрешен. Некоторое преимущество состояло в использовании нетрадиционных, малоизвестных приемов боя, атак в неожиданных ракурсах, обилии акробатических элементов, и так далее. Все это приносило победу в быстрой стычке, но только при наличии фактора неожиданности. В тех же случаях, когда прохиндей был вынужден схватиться в открытую, используя свой более короткий и легкий меч, результат, повторяю, был известен заранее. Кроме того, замечательные клинки самурайских катан и тачи чаще всего превосходили по своим характеристикам шпионское оружие. Это легко объяснимо, так как меч самурая делался долго и на века, являясь нередко фамильной драгоценностью.

Меч ниндзя (в тех случаях, когда он предпочитал «специзделие») был всего-навсего рабочим инструментом, одним из многих и далеко не главным, который не жалко было выбросить в случае чего. Это отнюдь не значит, что клинок был из рук вон плох. Он вполне обеспечивал круг своих задач, но никакими выдающимися свойствами не обладал. Разумеется, опять же не стоит говорить об исключениях. И кстати — только кинониндзя везде и всюду экипированы своим прямым мечом, который постоянно прилаживают за спину. На деле нет ни одного исторического свидетельства существования прямых шпионских мечей — ни записей, ни сохранившихся экземпляров. Настоящие лазутчики пользовались чаще всего самыми обычными самурайскими клинками, причем носили их, как и полагается, сбоку.

Строго говоря, между самураями и ниндзя вообще не существовало четкой границы, поскольку самураи были сословием, а нинзя — профессией, и ничто, кроме кодекса бусидо, не мешало бедному служаке пробавляться на ниве шпионажа и заказных убийств. Большинство известных кланов ниндзя — самурайские.

Множество самураев действительно посвящало себя «иньскому ремеслу», а корни знаменитых школ будзюцу уходят в почву монастырских техник боя, породивших также превосходные шпионские системы. Сами ниндзя также не изобретали велосипедов, перенимая в полном объеме превосходные, проверенные временем методики самурайской выучки.

Принимая в расчет все вышесказанное, можно утверждать, что в нормальных рабочих условиях наши проныры мечу и рубке предпочитали орудия тихие и несравненно более эффективные — отравленные иглы, метательные предметы, ядовитые дымы, порошки, жидкости и прочие дьявольские штучки. Как там у Владимира Высоцкого:

Добрый молодец он был,

Бабку-ведьму подпоил,

Ратный подвиг совершил —

Дом спалил!

Ниндзя — это современный шпион

Поистине, шпионская акция! Недаром именно ниндзя первыми оценили и использовали в деле все преимущества пороха, да и вообще старались держаться на гребне научно-технического прогресса тех лет, обращая любое изобретение в свою пользу. Потому-то ассортимент их подручных средств был чрезвычайно широк, хотя главенствовало в нем не оружие, а средства проникновения и маскировки, подслушивания и доставки информации, преодоления препятствий, и тому подобное. Все те, кого интересуют конкретные описания и иллюстрации шпионского инвентаря, могут обратиться к многочисленным изданиям на эту благодатную тему — от брошюрок доморощенных экспертов до упоминавшегося двухтомника А. Горбылёва.

Я сознательно не хочу касаться здесь откровенно инфернальных техник психо-энергетического тренинга «невидимок», поскольку уж это-то наверняка никоим образом не входит в тему нашего разговора. Все их излюбленные кинематографические «пальцовки» и черная магия отлично вписываются в знакомые строчки того же Высоцкого:

Пили зелье в черепах, ели бульники,

Танцевали на гробах, богохульники…

Ниндзя должен импровизировать

Гораздо примечательнее, что ниндзя являлись выдающимися мастерами импровизации, настоящими профессорами по использованию любых подсобных предметов, так как изменчивый калейдоскоп нештатных ситуаций требовал молниеносных решений и точных действий. Что бы ни попало в опытные руки, могло превращаться и в оружие, и в отмычку, и во что угодно. Насколько бы ни был обширен перечень носимого снаряжения, всего предусмотреть невозможно.

Всегда могли проявиться неожиданные факторы, заставляющие на ходу сочинять и конструировать что-то новое из имеющегося или найденного поблизости. Трудно вообразить себе лазутчика, вышедшего на задание с пустыми руками. Разведка и диверсии всегда есть работа с теми или иными предметами, от сноровки обращения с которыми напрямую зависел успех или провал дела, и именно здесь лежат точки соприкосновения ниндзюцу и кобудо.

На голливудских историях о воинах-ниндзя выросло уже не одно поколение. Рожденные в клане убийц, воспитанные безжалостными сенсеями, ниндзя посвящали свое существование непрестанной борьбе со злодеями-самураями. Тени в ночи, готовые выполнить самый отвратительный приказ за подходящую цену.

Все это - дешевая подборка популистских мифов, появившихся только в начале XX века. Большая часть историй об этих японских воинах основывается исключительно на желании кинематографистов создать яркий, продаваемый образ.

Сегодня мы расскажем вам несколько удивительных фактов из реальной истории ниндзя: меньше романтики, больше истины.

Ниндзя никакие не ниндзя

Оригинальное японское название, которое использовали сами японцы - шиноби-но моно. Слово «ниндзя» появилось от китайского прочтения тех же иероглифов и стало популярным только в двадцатом веке.

Первое появление

Впервые о шиноби повествуется в военных хрониках 1375 года. Летописец упоминает о группе шпионов, сумевших проникнуть в укрепленный замок и сжечь его дотла.

Золотой век

В течение двух столетий - XIV и XVI - дело воинов ночи процветало. Япония была погружена в гражданские войны и шиноби пользовались большой популярностью. Но уже после 1600 года жизнь на островах стала гораздо спокойнее, с этого начался закат шиноби-но моно.

Библия ниндзя

Об этой секретной организации сохранилось очень мало задокументированных сведений. Сами шиноби начали летопись своих деяний только после 1600 года.

Самый известный труд, принадлежащий перу неизвестного сенсея, относится к 1676 году. Книга считается настоящей библией шиноби и называется Бансэнсюкай.

Противостояние самураям

Современная культура однозначно выводит ниндзя как ожесточенных противников самураев. В этом нет ни доли правды: ниндзя были своего рода отрядом наемного спецназа и самураи относились к ним очень уважительно. Более того, многие самураи старались повысить свои боевые навыки, изучая ниндзюцу.

Ниндзюцу

Бытует мнение, что ниндзюцу - некое боевое искусство, предназначенное для безоружного воина, нечто вроде карате-до высокого уровня. Но бойцам-шиноби не было никакого смысла посвящать большую часть времени отработке рукопашной схватки.

Оригинальные приемы ниндзюцу на 75% предназначены для вооруженного человека.

Сюрикены ниндзя

На самом деле, сюрикенами пользовались как раз таки самураи. Искусством метать стальную звездочку учили в специальных школах, ниндзя же предпочитали использовать гораздо более простые и удобные в обращении духовые ружья. Стереотип о сюрикенах появился только в начале 20-го века.

Воин в маске

И, конечно же, ниндзя никогда не должен появляться без зловещего черного капюшона на голове - иначе кто же его испугается! Шиноби и в самом деле использовали маски при необходимости, но вполне могли пойти в атаку и с открытым лицом.

Зловещие убийцы

Вообще-то, чаще всего наниматели использовали шиноби в качестве шпионов. Им могли поручать и политические убийства - скорее, в виде исключения.

Победа или смерть

Это голливудский миф. Нет вообще никаких доказательств того, что провал миссии стоил шиноби жизни. Какой в этом смысл?

Профессиональные наемники предпочитали романтике рациональность: лучше отступить и нанести удар снова, чем торжественно воткнуть меч себе в горло безо всякого положительного результата.

Ниндзя (яп. 忍者 «скрывающийся; тот, кто прячется» от 忍ぶ «синобу» — «скрывать(ся), прятать(ся); терпеть, переносить» + «моно» — суффикс людей и профессий; другое название 忍び «синоби» (кратко от 忍びの者 синоби-но моно)) — разведчик-диверсант, шпион, лазутчик и наёмный убийца в Средневековой Японии.

Ниндзя в буквальном переводе всё-таки означает «лазутчик». Корень слова нин (или, в другом прочтении, синобу) — «красться». Есть и другой оттенок смысла — «претерпевать, выносить». Отсюда происходит и название самого сложного, самого загадочного из всех воинских искусств.

Нин-дзюцу — искусство шпионажа, о котором могли бы только мечтать разведывательные службы XX в. Прошедшие сверхчеловеческую по трудности физическую и психическую подготовку, прекрасно владеющие всеми приемами кэмпо без оружия и с оружием ниндзя легко преодолевали крепостные стены и рвы, часами могли оставаться под водой, умели ходить по стенам и потолку, сбивать с толку погоню, сражаться с безумной отвагой, а если надо — молчать под пытками и умирать достойно.

Шпионы и диверсанты, продающие свой труд тому, кто больше заплатит, ниндзя подчинялись неписаному кодексу чести и нередко шли на смерть во имя идеи. Объявленные людьми низшего сорта (хи-нин), париями, стоящими вне закона, они внушали невольное уважение самураям. Многие предводители кланов оспаривали благосклонность опытных ниндзя, многие пытались привить своим дружинникам опыт нин-дзюцу. И все же военный шпионаж на протяжении веков оставался уделом избранных, родовым промыслом узкого круга незаменимых специалистов, клановым «ремеслом».

Нин-дзюцу, безусловно, связанное с эзотерической практикой ряда китайских школ у-шу, таит много загадок не только для историков, но и для врачей, биологов, химиков, физиков, инженеров. То, что нам известно, лишь верхушка айсберга, основание которого уходит в темные глубины мистики, в космические бездны парапсихологии.

По всей вероятности, процесс выделения ниндзя в обособленный социальный слой, в замкнутую касту шел параллельно со становлением самурайского сословия и почти тем же путем. Однако, если самурайские дружины поначалу формировались на северо-восточных границах из отходников и беглых простолюдинов, то некоторые беглецы предпочитали скрываться вблизи от родных мест. Возросшая мощь самурайства впоследствии позволила ему занять независимое положение в общественной жизни Японии и даже прийти к власти, между тем как разрозненные группы ниндзя никогда не представляли и не могли представлять сколь-нибудь значительной военной и политической силы.

Ряд японских историков определяют ниндзя как воинов-земледельцев (дзи-дзамураи). И в самом деле, на начальном этапе развития они имели много общего с самурайством. Но уже в эпоху Хэйан (VIII— XII вв.), знаменовавшуюся правлением дворцовой аристократии, гордые буси считали наемных лазутчиков опасным деклассированным элементом. Время от времени местные феодалы и правительственные войска устраивали настоящие облавы на ниндзя, разоряя их лагеря и селения, убивая стариков и детей.

Опорные базы ниндзя были разбросаны по всей стране, но естественным центром нин-дзюцу стали лесистые окрестности Киото, горные районы Ига и Кога. Начиная с эпохи Камакура (1192—1333) лагеря ниндзя часто пополнялись за счет ронинов, служилых самураев, потерявших своего сюзерена в кровавых междоусобных распрях. Со временем, однако, доступ в горные общины был почти прекращен, поскольку содружества вольных наемников постепенно перерастали, в секретные клановые организации, скрепленные узами кровного родства и присягой на верность.

Каждая из таких организаций становилась уникальной школой воинских искусств и культивировала оригинальную традицию нин-дзюцу, именуясь, как и самурайские школы бу-дзюцу, рю. К XVII в. насчитывалось около семидесяти кланов ниндзя. Из двадцати пяти наиболее влиятельных выделялись по масштабам Ига-рю и Кога-рю. В каждом клане из рода в род передавалась своя традиция воинских искусств.

Будучи исключены из государственной системы феодальных отношений, ниндзя выработали свою иерархическую классовую структуру, отвечавшую потребностям такого рода организаций. Во главе общины стояла военно-клерикальная элита (дзёнин). Иногда дзёнин контролировали деятельность двух или даже трех смежных рю. Руководство осуществлялось через среднее звено — тюнин, в обязанности которого входила передача приказов, подготовка и мобилизация рядовых исполнителей, нижнего звена (гэнин).

История сохранила имена некоторых дзёнин времен позднего средневековья: Хаттори Хандзо, Момоти Сандаю, Фудзибаяси Нагато. Положение высшего и среднего звена варьировалось в зависимости от общины. Так, в клане Кога реальная власть была сосредоточена в руках пятидесяти семейств тюнин, каждое из которых имело под началом от тридцати до сорока семейств гэнин. В клане Ига, наоборот, все бразды правления были сосредоточены в руках трех семейств дзёнин.

Залогом благополучия общины являлась, разумеется, секретность, поэтому рядовые лазутчики, исполнявшие самую трудную и неблагодарную работу, получали минимум информации о верхушке иерархической пирамиды. Зачастую они даже не знали имен своих дзёнин, что служило лучшей гарантией неразглашения тайны. В случае если ниндзя приходилось действовать несколькими группами, связь между ними осуществлялась через посредников, и никакие сведения о составе соседних групп не сообщались.

Работой по налаживанию явок, строительству укрытий, вербовке осведомителей, а также тактическим руководством всеми операциями ведали тюнин. Они же вступали в контакт с нанимателями — агентами крупных феодалов. Тем не менее, договор заключался между дзёнин и самим даймё. Полученное вознаграждение за услуги также передавалось главе клана, который распределял деньги по своему усмотрению.

Громкую славу искусству шпионажа снискали прежде всего гэнин, большей частью безвестные исполнители сложнейших поручений, преодолевавшие опасности и боль, на каждом шагу рисковавшие жизнью за мизерную плату или просто «из любви к искусству». В случае поимки тюнин еще мог надеяться на спасение, пообещав выкуп или продав за жизнь часть важных документов, но участь рядового ниндзя была решена — он испускал дух в страшных мучениях.

Самураи, верные законам рыцарской чести, не пытали военнопленных благородного происхождения. Редко унижались они и до истязаний простолюдина, на котором можно было разве что испробовать острогу клинка. Другое дело ниндзя, парии среди людей, хитрые и злобные бестии, всегда наносящие удар исподтишка, лесные оборотни, владеющие дьявольскими приемами рукопашного боя и колдовским искусством перевоплощений. Если один из этих «призраков» попадался в руки стражи живым, что случалось крайне редко, его допрашивали с пристрастием, проявляя садистскую изощренность.

Тренировка ниндзя начиналась с младенчества. У родителей не было выбора, ибо карьера ребенка диктовалась принадлежностью к касте отверженных и успех в жизни, то есть выдвижение в ряды тюнин, зависел исключительно от личных качеств бойца.

Физическая подготовка начиналась с колыбели. В доме плетеная люлька с малышом обычно подвешивалась в углу. Родители время от времени раскачивали люльку сильнее, чем было необходимо для укачивания, так что она ударялась бортами о стены. Ребенок на первых порах пугался сотрясения и плакал, но постепенно привыкал и инстинктивно сжимался в комочек при толчке. Через несколько месяцев упражнение усложнялось: ребенка вынимали из люльки и подвешивали в свободном состоянии «на вожжах». Теперь при ударе о стенку он должен был не только сконцентрироваться, но и оттолкнуться ручкой или ножкой.

Сходные игровые упражнения проделывались и в обратном порядке, когда на ребенка катили мягкий, но довольно тяжелый шар. Подчиняясь инстинкту самосохранения, малыш поднимал руки, чтобы защититься, «ставил блок». Со временем он начинал находить вкус в такой игре и уверенно расправлялся с «противником». Для развития вестибулярного аппарата и мышц младенца периодически раскручивали в разных плоскостях или, взяв за ноги и опустив головой вниз, заставляли с маху «выходить в стойку» на ладонях взрослого. В ряде рю юный ниндзя в полугодовалом возрасте начинал заниматься плаванием и осваивал технику плавания раньше, чем ходьбу. Это развивало легкие и давало прекрасную координацию движений. Привыкнув к воде, ребенок мог часами оставаться на поверхности, нырять на большую глубину, задерживать дыхание на две-три минуты и более.

Для детей от двух лет вводились игры на быстроту реакции: в «цап-царап» или «сороку-воровку» — требующие мгновенного отдергивания руки или ноги. Примерно с трех лет начинался специальный укрепляющий массаж и постановка дыхания. Последнему придавалось решающее значение во всем дальнейшем тренинге, напоминавшем китайскую систему ци-зун. Как и в китайских школах кэмпо, вся подготовка ниндзя осуществлялась в рамках триединства Небо-Человек—Земля и основывалась на принципе взаимодействия пяти стихий. Как только ребенок обретал устойчивость на земле в на воде, то есть мог хорошо ходить, бегать, прыгать и плавать, занятия переносились в «Небо».

Сперва бревно средней толщины укреплялось горизонтально над самой поверхностью земли. На нем ребенок разучивал несколько простых гимнастических упражнений. Постепенно бревно поднималось все выше над землей, одновременно уменьшаясь в диаметре, а комплекс упражнений значительно усложнялся: в него входили такие элементы, как «шпагат», прыжки, перевороты, сальто вперед и назад. Затем бревно заменялось тонкой жердью, а со временем — натянутой или провисшей веревкой. После таких тренировок ниндзя ничего но стоило перебраться через пропасть или замковый ров, перебросив веревку с крюком на противоположную сторону.

Отрабатывались также приемы лазанья на деревья с голым стволом (с веревочной петлей вокруг ствола и без нее), прыжки с ветки на ветку или с ветки на лиану. Особое внимание уделялось прыжкам с высоты и в высоту. При прыжках с высоты шло медленное, осторожное наращивание сложности с учетом возрастных особенностей организма. Существовали также различные способы амортизации удара при падении с помощью ног, рук и всего тела (в перевороте). Прыжки с высоты 8—12 м требовали специальных «смягчающих» сальто. Учитывались и особенности рельефа: так, на песок или торф можно было прыгнуть с большей высоты, на каменный грунт — с меньшей. Благоприятным фактором при «высотных» прыжках были деревья с густой кроной, которая могла спружинить и дать возможность ухватиться за ветку.

Отдельной дисциплиной были прыжки в воду. Прыжки ниндзя в высоту, о которых сложено немало легенд, строились главным образом на регулировке дыхания и умении мобилизовать ки. Однако в детстве осваивалась лишь техника движений. Существовало много способов прыжка в высоту, но предпочтение всегда отдавалось прыжку «перекатом», руками вперед, с сальто или без него, с разгона или с места. В подобных прыжках, которые служили для преодоления небольших препятствий — заборов, повозок, вьючных животных, а иногда и цепи преследователей, важно было, приземлившись, сразу выйти в боевую стойку.

Прыжки в высоту обычно отрабатывались на простейшем «тренажере» — вместо планки ребенок должен был перепрыгнуть через куст колючего кустарника, но на «экзаменах» использовалось и настоящее оружие, о которое, в случае неудачи, можно было серьезно пораниться. Столь же кропотливо отрабатывались прыжки с шестом, который позволял в мгновение ока перемахивать через стены высотой в несколько метров. Прыжки в длину через глубокие рвы и «волчьи ямы» должны были воспитать способность не бояться глубины и навык приземления не только на ноги, но и на руки с подтягиванием.

Особый раздел составляли «многоступенчатые» прыжки. В качестве подготовительного упражнения к ним следовало освоить бегание по вертикальной стене. С небольшого разгона человек пробегал по диагонали вверх несколько шагов, стараясь по возможности сохранять равновесие за счет большого угла к поверхности земли. При должном навыке ниндзя мог таким образом взбежать на трехметровую скалу и остановиться на гребне либо, резко толкнувшись от опоры, прыгнуть вниз и неожиданно атаковать противника. В китайском цюанъ-шу такой прием получил название «тигр, прыгающий на утес». Другим вариантом многоступенчатого прыжка было заскакивание на невысокий (до 2 м) предмет, который служил как бы трамплином для следующего, финального прыжка на общую высоту до 5 м. Такая техника в сочетании с использованием миниатюрных портативных пружинящих трамплинов нередко создавала иллюзию «полета по воздуху».

Развитие силы и выносливости служило основой всех тренировок ниндзя. Здесь одним из наиболее популярных упражнений для детей было «подвешивание» на ветке дерева. Цепляясь двумя руками (без помощи ног) за толстую ветку, ребенок должен был провисеть несколько минут на большой высоте, а затем самостоятельно вскарабкаться на ветку и спуститься по стволу вниз. Постепенно время «виса» доводилось до часа. Взрослый ниндзя мог таким образом висеть на внешней стене замка под самым носом у часовых, чтобы, улучив удобный момент, пробраться в помещение. Естественно, практиковались многочисленные отжимания, поднятие тяжестей, хождение на руках.

Одна из загадок нин-дзюцу — хождение по потолку. Сразу же оговоримся, что ни один ниндзя не умел ходить по обычному гладкому потолку. Секрет заключался в том, что потолки японских комнат украшены открытыми рельефными балками и стропилами, проходящими на небольшом расстоянии друг от друга. Упираясь руками и ногами в параллельные балки или же цепляясь при помощи «кошек» за одну балку, повиснув спиной к полу, ниндзя мог перебраться через всю комнату. Тем же манером, но уже прыжками, он мог взобраться вверх, упираясь в стены домов на узкой улочке или в коридоре замка. Одним из любопытных аспектов обучения ниндзя был бег на разные дистанции. Марафонский бег был нормой для любого ребенка в возрасте 10—12 лет: он покрывал за день несколько десятков километров почти без остановок. Такого рода навыки требовались не только для того, чтобы уйти от погони, но и для передачи важных сообщений.

На очень больших расстояниях применялся принцип эстафеты. В спринте индикатором «достаточной» скорости служила обычная соломенная шляпа. На старте следовало прижать шляпу к груди и, если она оставалась там прижатая потоком встречного воздуха до самого финиша, зачет считался сданным. Бег с препятствиями мог принимать самые разнообразные формы. На трассе ставили барьеры, капканы и ловушки, протягивали веревки в траве, вырывали «волчьи ямы». Юный ниндзя должен был, не прерывая движения, на ходу подметить следы присутствия человека и обогнуть препятствие или перескочить через него.

Для того чтобы передвигаться по территории противника, мало было уметь хорошо бегать — нужно было учиться ходьбе. В зависимости от обстоятельств ниндзя мог использовать один из следующих способов ходьбы; «крадущийся шаг» — мягкое, бесшумное перекатывание с пятки на носок; «скользящий шаг» — обычный способ перемещения в кэмпо дугообразными движениями стопы; «уплотненный шаг» — перемещение по прямой, носок вплотную прижат к пятке; «прыжковый шаг» — мощные толчки ногами, напоминающие технику «тройного прыжка»; «односторонний шаг» — прыжки на одной ноге; «большой шаг» — нормальный широкий шаг; «малый шаг» — передвижение по принципу «спортивной ходьбы»; «врезка лунок» — ходьба на носках или на пятках; «ходьба вразбивку» — зигзагообразные движения; «обычный шаг»; «ходьба боком» — перемещение «приставным шагом» или спиной, чтобы помешать погоне определить направление движения.

При групповых операциях на местностях, где хорошо были видны следы, ниндзя чаще всего передвигались гуськом, след в след, скрывая количество людей в отряде. Основными требованиями при ходьбе любым способом были быстрота, экономия сил и контроль дыхания. Важным дополнением к искусству ходьбы было передвижение на высоких, легких ходулях из бамбука — такуэума, которые в случае необходимости можно было изготовить за несколько минут.

Обитатели труднодоступных горных районов, ниндзя были прирожденными альпинистами. Ребенок сызмальства приучался карабкаться по скалам и каменистым осыпям, спускаться в расселины, переправляться через стремнины и бездонные пропасти. Все эти навыки впоследствии должны были помочь лазутчику взбираться на неприступные стены замков и проникать во внутренние покои монастырей.

Искусство скалолазания (сака-нобори, или тохэки-дзтоцу) было одним из самых сложных предметов в программе обучения ниндзя. Хотя для облегчения подъема существовали некоторые вспомогательные инструменты, считалось, что настоящий мастер должен взбираться по отвесной стене не прибегая ни к чему более, кроме собственных рук и ног. Секрет заключался в умении концентрировать силу и жизненную энергию ки в кончиках пальцев. Таким образом, малейший выступ или бугорок на поверхности стены становился надежной точкой опоры. Нащупав хотя бы два-три выступа, ниндзя мог уверенно продолжать путь наверх. Мысленно в это время он устремлялся «в глубь» стены, как бы прилипая телом к каменному массиву. Стены замков, сложенные из огромных обтесанных глыб, могли считаться неприступными благодаря своей высоте и крутизне, но для тренированного лазутчика преодолеть подобное препятствие со множеством щелей и щербин не составляло особого труда.

Приблизительно с четырех-пяти лет мальчиков и девочек в лагере ниндзя начинали обучать борьбе без оружия и с оружием — по системе одной из школ дзю-дзюцу, но с обязательным включением акробатических элементов, что давало бойцу явные преимущества в схватке. Кроме того, детей подвергали жестоким и весьма болезненным процедурам с целью добиться свободного расчленения суставов. В результате многолетних упражнений суставная сумка расширялась и ниндзя мог по собственному усмотрению «вынуть» руку из плеча, «отстегнуть» ногу, перевернуть стопу или кисть. Эти странные свойства были неоценимы в тех случаях, когда шпиону приходилось пролезать в узкие отверстия или освобождаться от пут, наложенных каким-нибудь хитроумным способом.

Оказавшись в руках преследователей и дав себя связать, ниндзя обычно напрягал все мышцы, чтобы потом ослабить веревку общим расслаблением, «вынимал» руки, чтобы петли соскользнули с плеч. Дальнейшее уже было делом техники. Тем же манером ниндзя мог освободиться от болевого захвата или замка. В фехтовании расчленение сустава позволяло на несколько сантиметров удлинить руку при ударе.

В некоторых школах добивались также ослабления восприимчивости к боли. Для этого с ранних лет тело обрабатывалось специальным «болевым» массажем, в который входили постукивания и сильные удары, щипки, хлопки, а позже — «накатывание» корпуса, рук и ног при помощи граненой палки. Со временем образовывался топкий, но прочный мышечный корсет, а болевые ощущения значительно притуплялись.

Естественным сопровождением всего комплекса физического воспитания было общее закаливание организма. Детей не только приучали ходить в любую погоду почти нагишом, но и заставляли часами сидеть в ледяной струе горной реки, ночевать в снегу, день проводить на палящем солнце, подолгу обходиться без пищи и воды, добывать пропитание в лесу.

Острота чувств доводилась до предела, ибо от правильной и быстрой реакции зависела жизнь. Зрение должно было помогать ниндзя не только выведывать секреты неприятеля, но и благополучно избегать западни. Поскольку разведывательные операции обычно проводились ночью, возникала насущная потребность ориентироваться в темноте. Для развития ночного видения ребенка периодически помещали на несколько дней и даже недель в пещеру, куда едва пробивался снаружи дневной свет, и заставляли уходить все дальше и дальше от источника света. Иногда применяли свечи и факелы. Постепенно интенсивность света сводилась к минимуму, и ребенок приобретал способность видеть в кромешном мраке. В результате регулярного повторения подобных тренировок эта способность не исчезала, а, наоборот, закреплялась.

Зрительная память развивалась специальными упражнениями на внимательность. Например, на камне раскладывался набор из десяти предметов, прикрытый платком. На несколько секунд платок поднимался, и юный ниндзя должен был без запинки перечислить все увиденные предметы. Постепенно число предметов увеличивалось до нескольких десятков, состав их варьировался, а время демонстрации сокращалось. После нескольких лет такого обучения разведчик мог по памяти восстановить во всех деталях сложную тактическую карту и дословно воспроизвести дюжину страниц единожды прочитанного текста. Наметанный глаз ниндзя безошибочно определял и «фотографировал» рельеф местности, расположение коридоров замка, малейшие изменения в маскировке или поведении часовых.

Слух доводился до такой степени изощренности, что ниндзя не только различал по голосу всех птиц и угадывал в птичьем хоре условный сигнал партнера, но и «понимал язык» насекомых и пресмыкающихся. Так, умолкший хор лягушек на болоте говорил о приближении врага. Громкое жужжание комаров под потолком комнаты свидетельствовало о засаде на чердаке. Приложив ухо к земле, можно было на огромном расстоянии услышать топот конницы.

По звуку камня, брошенного со стены, можно было определить глубину рва и уровень воды с точностью до метра. По дыханию спящих за ширмой можно было точно высчитать их количество, пол и возраст, по звону оружия определить его вид, по свисту стрелы — дистанцию до лучника. И не только это… Приспосабливаясь к действиям в темноте, ниндзя учились видеть по-кошачьи, но в то же время стремились компенсировать зрение за счет слуха, обоняния и осязания. Кроме того, тренировка, рассчитанная на продолжительную слепоту, призвана была развить и великолепно развивала экстрасенсорные способности.

Многолетние упражнения сообщали уху ниндзя собачью чуткость, но его поведение в темноте было связано с целым комплексом слуховых, обонятельных и осязательных ощущений. Ниндзя мог вслепую судить о близости огня по степени теплоты, о соседстве человека — по звуку и запаху. Мельчайшие перемены вентиляционных струй позволяли ему отличить сквозной проход от тупика и большую комнату от каморки. При длительном отключении зрения у человека быстро прогрессировала способность ориентироваться как в пространстве, так и во времени. Ниндзя, не имевший, естественно, часов, орудуя в закрытом помещении, был лишен возможности высчитывать время по звездам. Тем не менее, основываясь на своих ощущениях, он определял, который час, с точностью до нескольких минут.

Наиболее талантливые ученики через несколько лет занятий действовали с повязкой на глазах почти так же свободно, как и без нее. Культивируя в себе способности к внушению, они устанавливали порой «телепатический контакт» с невидимым противником, сидящим в засаде, и наносили упреждающий удар точно в цель. В японских домах с обилием раздвижных перегородок из вощеной бумаги в ширм, где глаза далеко не всегда могли поведать о местонахождении врага,— все прочие органы чувств приходили на помощь. Пресловутое «шестое чувство», или «экстремальный разум» (гоку-и), о котором так любили рассуждать теоретики бу-дзюцу, по сути дела являлось производным от имеющихся пяти, а точнее, трех — слуха, осязания и обоняния. С их помощью можно было вовремя избежать ловушки и даже отразить не оборачиваясь нападение с тыла.

Обоняние также говорило ниндзя о присутствии людей или животных, а кроме того, помогало понять расположение покоев замка. Гостиная, спальня, кухня, не говоря уж об отхожем месте, резко различались по запахам. К тому же обоняние, а в равной степени и вкус были незаменимы при некоторых фармацевтических и химических операциях, к которым порой прибегали ниндзя. Физическая подготовка ниндзя продолжалась вплоть до наступления зрелости, которое знаменовалось обрядом посвящения в члены рода. Инициация обычно проводилась, как и в самурайских семьях, в пятнадцать лет, но иногда и раньше. Только став полноправными членами общины, юноши и девушки переходили от стандартного психофизического тренинга к познанию сокровенных таинств духа, заключенных в учении монахов-ямабуси, в Дзэн и в изощренных методиках йоги.

Несмотря на то что все кланы ниндзя давали универсальное шпионско-диверсионное образование, главным для квалифицированного лазутчика было в совершенстве освоить коронную технику своей школы. Так, Гёкку-рю из поколения в поколение передавала секреты поражения болевых точек при помощи пальцев (юби-дзюцу), Котто-рю специализировалась по болевым захватам, переломам и вывихам (konno), а также практиковала искусство гипноза (саймин-дзюцу). В физической подготовке по системе этой школы особенно заметно сказывалось влияние индийской йоги. Кюсин-рю славилась мастерами копья, меча и дротика. Свои секреты имели и ниндзя Синсю-рю по прозвищу «прозрачные волны», и их собратья из Дзёсю-рю — «бурные волны», из Рикудзэн-рю — «черные обмотки», из Косю-рю — «дикие обезьяны».

Никакой, даже самый опытный ниндзя, искушенный в тайнах гипноза и черной магии, никогда не выходил на задание без «джентльменского набора» оружия и технических средств. Ниндзя были если не изобретателями, то, по крайней мере, активными потребителями и модернизаторами всевозможных видов холодного оружия (прежде всего, уменьшенных и потайных типов), а также подрывных механизмов и военно-инженерных приспособлений.

Упражнения с оружием начинались для ниндзя, как и в самурайских семьях, с раннего детства и шли параллельно с общей физической подготовкой. К пятнадцати годам юноши и девушки должны были освоить хотя бы в общих чертах до двадцати общеупотребительных видов оружия. Два-три вида, например кинжал и серп или дубинка и нож, считались «профилирующими». Они торжественно вручались иницианту на обряде посвящения в члены рода. Здесь действовал древний закон кэмпо, согласно которому любое оружие, если виртуозно им владеть, может стать надежной защитой против вооруженного до зубов врага, в том числе, конечно, и голые руки.

Арсенал ниндзя включал три категории оружия: средства для рукопашного боя, метательные снаряды и химические вещества, включая взрывчатые смеси. Для ниндзя серп с длинной цепью играл роль альпенштока при восхождениях, перекидного моста и подъемника.

Однако самым любопытным во всем комплексе холодного оружия был специфический инструмент ниндзя под названием кёкэцу-сёгэ. Это хитроумное приспособление выглядело как кинжал с двумя лезвиями, из которых одно было прямое и обоюдоострое, а второе — загнутое наподобие клюва. Его можно было использовать в качестве кинжала, причем загнутое лезвие помогало поймать меч противника в развилку и вырвать поворотом вокруг оси. Можно было использовать его и как метательный нож, и как абордажный крюк для «спешивания» всадников.

Шест (бо) и дубинка (дзё) в руках ниндзя творили чудеса. Любая палка, подвернувшаяся под руку, становилась смертоносным оружием.

Одним из важнейших аспектов деятельности ниндзя было поражение врага на дистанции, поэтому искусству стрельбы и метания мелких предметов уделялось большое внимание. Чаще всего лазутчики брали с собой на задание маленький, «половинный», лук (ханкю) длиной не более сорока-пятидесяти сантиметров. Соответствующей величины были и стрелы, которые часто натирались ядом.

Спасаясь от погони, ниндзя порой метал в преследователей, а чаще разбрасывал по дороге железные шипы (тэцубиси), аналог русского и европейского «чеснока». Раны от такого шипа были очень болезненны и надолго выводили человека из строят.

Маскируясь под странствующего монаха, крестьянина, священника или. циркача, ниндзя в дневное время носили широкополую коническую шляпу из рисовой соломы (амигаса) — очень удобный головной убор, полностью прикрывавший лицо. Однако помимо камуфляжа шляпа могла служить и другой цели. Массивное дугообразное лезвие, прикрепленное изнутри «под козырьком», превращало ее в гигантский сюрикэн. Пущенная умелой рукой шляпа легко перерубала молодое деревце и отделяла голову человека от туловища, подобно гильотине.

Для преодоления открытых водных пространств, особенно замковых рвов, ниндзя имел при себе дыхательную трубку (мидзудзуцу). Чтобы не привлекать внимания специальной бамбуковой палочкой, в качестве мидзудзуцу часто использовалась обыкновенная курительная трубка с длинным прямым чубуком. С помощью дыхательной трубки можно было долгое время плавать, ходить или сидеть (с грузом) под водой.

Более эффектным наступательным и оборонительным оружием был сюрикэн — тонкая стальная пластина в виде шестерни, креста или свастики с заостренными краями. Точное попадание сюрикэ-на обеспечивало летальный исход. Велико было и чисто психологическое воздействие этих зловещих металлических пластин в виде магических символов, которые вдобавок иногда свистели в полете. Добавим, что ниндзя также искусно управлялись с обыкновенными камнями, посылая их в глаз или в висок врага.

С прекращением междоусобиц и упразднением самурайского сословия после «реставрации Мэйдзи» в 1868 г. традиции нин-дзюцу, казалось, окончательно прервались. Горные лагеря ниндзя в основном были ликвидированы еще при Токугава. Потомки отважных разведчиков и безжалостных убийц перешли в города, занялись мирными промыслами. Кое-что из арсенала ниндзя было взято на вооружение военной агентурой и сыскной полицией, кое-что перешло в область дзю-дзюцу и боевого каратэ. Уникальный же комплекс физического, психического, технического и философско-религиозного тренинга, каким являлось средневековое искусство шпионажа, возродился лишь в наши дни уже на коммерческой основе в школе Хацуми Масааки.

И немного дополнительных фоток.

Экипировка ниндзя (правда, почему-то тяжелая)

Шиноби кусари-гама

Популярные жесты ниндзя

Некоторые основные иероглифы ниндзя

Ниндзя, в отличие от самураев, не подчинялись феодальной системе: они жили в своем параллельном мире, которым управляли могущественные кланы. В период расцвета ниндзя, который пришелся на Средневековье (примерно XII-XV века), в Японии насчитывалось около 70 кланов. Профессия передавалась по наследству: от отца к сыну или к дочери. Да, женщины ниндзя тоже существовали, их звали куноити.

Подготовка ниндзя начиналась с колыбели - в самом буквальном смысле. Корзинка с ребенком подвешивалась в углу, родители периодически подходили и раскачивали ее так, что она начинала ударяться о стены. Ниндзя-младенец плакал, но постепенно привыкал и вскоре уже группировался в комок, едва почувствовав толчок. Вестибулярный аппарат также развивался с самого детства: малыша крутили и вертели вниз головой и под разными углами, а потом неожиданно отпускали, приучая ловко приземляться и ничего себе не ломать.

Тренировка будущих ниндзя строилась на каждодневных физических упражнениях. Вот, например, бег. На старте юный ниндзя прижимал к груди соломенную шляпу, а едва стартовав, отпускал ее. Если шляпа под воздействием потока воздуха оставалась прижатой к груди до финиша - зачет сдан.

Большое внимание уделялось тренировкам на развитие ночного зрения, ведь ниндзя большинство своих заданий проворачивали ночью. Маленький ниндзя на несколько дней помещался в пещеру, где единственным источником света был горящий факел. Затем факел меняли на свечу. Так постепенно интенсивность освещения снижалась, а глаза привыкали к темноте.

Ниндзя были очень хорошо образованы: они должны были знать иероглифы, чтобы читать военные карты и другие документы. Кроме того, ниндзя обучались театральному мастерству, ведь иногда для добычи информации им приходилось притворяться купцами или монахами.

В арсенал ниндзя помимо меча, копья и алебарды входили и метательные снаряды, и химические вещества. Ниндзя постоянно модернизировали и улучшали свое оружие. Например, в арсенале был специфический кинжал с рукояткой около 15 см и двумя лезвиями (одним прямым, вторым - загнутым). К рукоятке была прикреплена длинная, тонкая и легкая веревка из конского волоса или металлическая цепочка с петлей на конце. Такое супероружие использовалось и как абордажный крюк, и как метательный нож.