«Именно квартердеком корабль прежде всего касался корпуса противника, сближаясь и сваливаясь с ним в абордаже. Отсюда прежде всего перепрыгивали на вражескую палубу. Здесь собиралась перед сваливанием абордажная команда. Квартермастер Джон Сильвер был командиром квартердека, то есть абордажной команды! На корабле пиратов он командовал отборными головорезами, авангардом, морским десантом, группой захвата! … Вот сам Флинт его и побаивался» .
В английской военно-морской терминологии квартермастер означает «рулевой», «штурман», либо «старшина рулевых». На суше на квартирмейстера возлагался и ряд других обязанностей, в частности, обеспечение дисциплины в команде.
«Когда я был квартирмейстером, старые пираты Флинта слушались меня, как овечки. Ого-го-го, какая дисциплина была на судне у старого Джона!»
Сомнительно, однако, чтобы Сильвер когда-либо выполнял обязанности штурмана. Так, в 11-й главе, настаивая на отсрочке захвата «Испаньолы», он говорит другому пирату:
«Мы умеем ворочать рулём. Но кто вычислит курс? На это никто из вас не способен, джентльмены».
Также известно, что, в то время, когда Джон Сильвер был квартирмейстером на корабле Флинта, штурманом был Билли Бонс. Также, Сильвер в разговоре с матросами прямо говорит о том, что он был назначен квартирмейстером по причине («along of») деревянной ноги. Маловероятно, что человека с увечьем назначили бы начальником абордажной команды именно по причине того, что у него нет ноги. С другой стороны, в терминологии пиратов квартирмейстер чаще занимался руководством абордажной командой, частично - боцманскими обязанностями и отстаиванием интересов экипажа, и пост был вторым по почёту после капитанского, но навигационные обязанности квартирмейстеру обычно не вменяли.
Итак, Джон Сильвер - не боевик-абордажник, не штурман, а, скорее всего, больше боцман с обязанностями портового снабженца (хотя надо признать, что на одной ноге он двигался по палубе весьма проворно, и участие его в абордажах не исключено). Кстати, о расточительном отношении к деньгам, характерном для снабженца, говорит и сам Сильвер:
«Я заработал девятьсот фунтов стерлингов у Ингленда да тысячи две у Флинта. Для простого матроса это не так плохо. Деньги вложены в банк и дают изрядный процент. Дело не в умении заработать, а в умении сберечь…»
Как бы там ни было, но Джон Сильвер и на кораблях, и на суше умело проявлял свои лидерские качества практически в любых условиях, вне зависимости от должности и обстоятельств. Будучи пиратом, затем - хозяином припортового заведения, новоявленным судовым поваром или поверженным интриганом, - всегда Сильвер умел приспособиться и «организоваться». Эта его способность адаптироваться, невозмутимость, лёгкость и общительность с одной стороны, а расчётливость и коварство - с другой, действовали на окружающих почти гипнотически, вселяли ужас и страх.
Физическая сила, природная ловкость Джона, несмотря на увечье и возраст, «убедительно подкрепляли» при необходимости его словесные аргументы. Например, он лично убил матроса Тома, отказавшегося примкнуть к пиратам, сперва метнув ему в спину свой костыль и сломав тем самым позвоночник , а затем добив несколькими ударами ножа, а спорившего с ним у ямы пирата уложил из пистолета на месте. Лишним тому доказательством служит и то, что ни один из пятерых пиратов не рискнул ответить на вызов, брошенный им Сильвером, когда тот отстаивал своё право быть главарём. А то, что Сильвера смертельно боялся Билли Бонс и побаивался сам Флинт, свидетельствует о том, что Джон был весьма и весьма опасным субъектом.
Намерения и поступки
Впервые Сильвер упоминается в книге Билли Бонсом как таинственная персона. Джим Хокинс об этом повествует так:
Однажды он отвёл меня в сторону и пообещал платить мне первого числа каждого месяца по четыре пенса серебром, если я буду «в оба глаза смотреть, не появится ли где моряк на одной ноге», и сообщу ему сразу же, как только увижу такого.
Более того, вся первая часть просто напичкана упоминаниями об одноногом, которые вместе с динамично развивающимися событиями всё более и более интригуют читателя. Появляются и исчезают новые страшные злодеи (Чёрный Пёс, Пью), но автор даёт понять, что это ещё только цветочки, что где-то таится главное зло - одноногий .
Сам же Джон Сильвер появляется в книге лишь во второй части, причём - самым невинным способом: его находит в Бристоле сквайр Трелони. Поскольку Сильвер держал таверну «Подзорная труба» возле самого порта, то, разыскивая команду на нанятое судно «Испаньола», сквайр и наткнулся на этого балагура, да и выболтал ему, что отправляется за сокровищами. Джон тут же нанялся к нему коком , а также порекомендовал ему целую команду матросов, оказавшихся на самом деле пиратами , состоявшими ранее, как и сам Сильвер, в команде самого Флинта. В дальнейшем Трелони похвастается доктору Ливси и Джиму Хокинсу: «Я думал, что я нашёл повара, а оказалось, что я нашёл целую команду». При этом все подозрения в том, что именно судовой повар и есть тот «одноногий» автор лишь усиливает, сохраняя интригу.
Во время плавания Сильвер неимоверными усилиями удерживает команду от бунта, тянет до последнего, и только в ночь, когда на горизонте уже появляется остров Сокровищ, юнге Джиму Хокинсу случайно удаётся раскрыть эту тайну экипажа, подслушав разговор Джона с Израэлем Хэндсом и молодым матросом Диком. Именно в этот момент персонаж Джон Сильвер и становится самим собой - в момент, когда судовой повар по сюжету «сбрасывает личину», хотя и частично (только для читателя), так как до открытого противостояния героев книги дело пока не дошло.
И даже во время высадки на берег, когда, по словам Джима Хокинса, «всё было ясно, как день», - даже тогда Сильвер не раскрывается полностью и ведёт игру самым хитрым образом, лавируя между ещё не решающимися на явный бунт головорезами и уже почти полностью потерявшими всё своё влияние экспедиционерами. Пытаясь завладеть сокровищами раньше сквайра и доктора, Джон высаживается на остров вместе с командой, оставив на корабле несколько своих людей, и устраивает лагерь на болоте. Эта роковая ошибка едва не стоит ему жизни: половина из его команды заболела лихорадкой, а один из пиратов был убит во сне Беном Ганном.
Увидев, что доктор, сквайр и капитан Смоллетт укрылись в форте , построенном Флинтом , Сильвер приходит туда с белым флагом на переговоры. Не добившись ничего, Сильвер пробует взять форт штурмом, но безуспешно. Ночью Джону на голову сваливается новое потрясение: он обнаруживает, что «Испаньола» исчезла. Сильвер первым из шайки пиратов понимает, что игра проиграна. Он начинает думать о том, как выйти сухим из воды.
На следующий день к нему приходит доктор Ливси с белым флагом и заключает с Сильвером договор, на основании которого пиратам достаются карта и форт. Команда Сильвера тут же перебирается туда.
Ночью, по ошибке, в форт возвращается Джим Хокинс, уведший корабль, чем вызывает у Джона Сильвера и удивление, и одновременно - воодушевление. В этом мальчике Сильвер вдруг видит шанс на спасение от петли , которая ожидала бы его сразу по прибытии в Англию . Старый одноногий пират и подросток заключают договор: Джон спасает Хокинса от своей взбунтовавшейся команды (в результате чего он едва не лишается звания капитана), а Джим обещает свидетельствовать в пользу Сильвера, если дело дойдёт до суда. Когда утром с белым флагом приходит доктор Ливси, Джон и его просит быть на суде свидетелем того, что он спасает мальчику жизнь. Доктор же намекает Сильверу, чтобы тот не торопился с поисками сокровищ, но Сильверу остаётся только действовать у всех на виду, предчувствуя поражение.
Отправившись в путь и пользуясь указаниями Флинта на карте, пираты быстро находят место захоронения сокровищ. Однако вместо обещанных семисот тысяч они находят всего лишь две гинеи . В разгар перебранки между Сильвером и Джорджем Мэрри доктор и Грей открывают огонь по пиратам и выигрывают эту последнюю схватку, поразив пулями двух пиратов, включая Мэрри, и обратив остальных в бегство. Сам Сильвер добивает Мэрри выстрелом из пистолета в упор.
Джон Сильвер, «раскаявшись», снова поступает на службу к капитану Смоллетту. Но на пути в Англию Сильвер крадёт шлюпку и, прикарманив триста или четыреста гиней, сбегает с корабля в мексиканском порту при помощи Бена Ганна, так и не сумевшего выйти из-под его влияния. В итоге, Долговязый Джон Сильвер как истинный мастер тайны (по угадываемому замыслу автора книги), окончательно исчезает из поля зрения героев романа, поскольку, как сказано, никто больше о нём ничего не слышал.
Прототипы
Вопрос о реальных прототипах Джона Сильвера в источниках решается неоднозначно. В авторском предисловии к роману написано :
«…мне пришла в голову одна мысль насчёт Джона Сильвера, которая обещала доставить немало забавных минут: взять одного своего приятеля, которого я очень любил и уважал (читатель, очень может статься, знает и любит его не меньше моего), откинуть его утончённость и все достоинства высшего порядка, ничего ему не оставить, кроме его силы, храбрости, сметливости и неистребимой общительности, и попытаться найти им воплощение где-то на уровне, доступном неотёсанному мореходу».
Вскоре после публикации романа Стивенсон написал своему другу, литератору Уильяму Хенли , у которого была ампутирована нога в результате перенесённого туберкулёза кости: «Пришло время сделать признание. Долговязый Джон Сильвер родился при созерцании твоей увечной силы и властности… Мысль о калеке, который повелевает и внушает страх одним звуком своего голоса, родилась исключительно благодаря тебе» .
По другим источникам, на образ Джона Сильвера могла повлиять книга «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами », опубликованная в Лондоне в 1724 году Чарлзом Джонсоном , содержащая рассказы о многих одноногих пиратах, а также историю жизни пирата Натаниэля Норта (англ. ) , который также был сначала корабельным коком, потом квартермастером и главарём разбойников, и также был женат на негритянке .
Согласно некоторым исследованиям, о Сильвере есть записи в мемуарах современников .
Джон Сильвер в современной культуре
Кино и телевидение
| Страна | Год | Название | Режиссёр | Роль/Озвучка | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| США США | Остров сокровищ | Сирли Доули | Бен Вильсон | ||
| США США | Остров сокровищ | Морис Турнье | Чарлз Огл | ||
| США США | Остров сокровищ | Виктор Флеминг | Уоллес Бири | ||
| СССР СССР | Остров сокровищ | Владимир Вайншток | Осип Абдулов | ||
| США США | Остров сокровищ | Байрон Хаскин | Роберт Ньютон | ||
| Великобритания Великобритания | Остров сокровищ | Джой Харингтон | Майлс Бернард | В семи эпизодах из восьми | |
| США
США
Австралия Австралия |
Джон Сильвер | Байрон Хаскин | Роберт Ньютон | ||
| Австралия Австралия | Приключения Джона Сильвера (сериал) | Роберт Ньютон | |||
| Испания Испания | Остров сокровищ | Орсон Уэллс | Орсон Уэллс | ||
| СССР СССР | Остров сокровищ | Евгений Фридман | Борис Андреев | ||
| Франция
Франция
Великобритания Великобритания |
Остров сокровищ | Андреа Бьянчи, Джон Хог | Орсон Уэллс | ||
| СССР СССР | Приключения в городе, которого нет | Леонид Нечаев | Иван Переверзев | ||
| СССР СССР | Остров сокровищ | Владимир Воробьёв | Олег Борисов | ||
| Остров сокровищ | Энтони Куинн | ||||
| СССР СССР | Остров сокровищ | Давид Черкасский | Армен Джигарханян | Анимационный фильм | |
| США
США
Великобритания Великобритания |
Остров сокровищ | Фрейзер Кларк Хестон | Чарлтон Хестон | ||
| Великобритания Великобритания | Легенды Острова сокровищ | Дино Атанассиу Саймон Уорд-Хорнер |
Ричард Грант | Мультсериал | |
| Германия
Германия
Люксембург Люксембург Новая Зеландия Новая Зеландия |
Возвращение на остров сокровищ | Стив Ла Худ | Стиг Элдред | ||
| Великобритания |
Джон Сильвер в книге
Описание и характер
Джон Сильвер имел прозвища «О́корок», «Долговязый Джон», «Одноногий». У Джона Сильвера нет левой ноги, которую он потерял в сражении. На плече у него часто сидит его попугай по кличке «Капитан Флинт». Попугай умеет говорить, чаще всего он выкрикивает «Пиастры , пиастры, пиастры!»
По собственным словам Джона Сильвера, он служил квартирмейстером и его боялся сам Флинт . В русском варианте книги Николай Чуковский слово «quartermaster» перевёл как «квартирмейстер» (англ. quartiermeister ), то есть человек, заведующий продовольствием. По версии Михаила Веллера , на самом деле Сильвер был квартермастером, то есть начальником квартердека :
«Именно квартердеком корабль прежде всего касался корпуса противника, сближаясь и сваливаясь с ним в абордаже. Отсюда прежде всего перепрыгивали на вражескую палубу. Здесь собиралась перед сваливанием абордажная команда. Квартермастер Джон Сильвер был командиром квартердека, то есть абордажной команды! На корабле пиратов он командовал отборными головорезами, авангардом, морским десантом, группой захвата! … Вот сам Флинт его и побаивался» .
Михаил Веллер. «Пир духа»
В английской военно-морской терминологии квартермейстер означает «рулевой», «навигатор», «штурман», либо «старшина рулевых». На суше на квартирмейстера возлагался ряд других обязанностей, в частности, обеспечение дисциплины в команде.
«Когда я был квартирмейстером, старые пираты Флинта слушались меня, как овечки. Ого-го-го, какая дисциплина была на судне у старого Джона!»
Ужас он вселял не своей силой, а расчётливостью, не характерной для простого пирата, и коварством.
Тем не менее, несмотря на увечье и возраст, Джон вовсе не беззащитен. Например, он лично убил матроса Тома, отказавшегося примкнуть к пиратам.
Намерения и поступки
Впервые Сильвер упоминается в книге Билли Бонсом как таинственная персона. Джим Хокинс об этом повествует так:
Однажды он отвёл меня в сторону и пообещал платить мне первого числа каждого месяца по четыре пенса серебром, если я буду «в оба глаза смотреть, не появится ли где моряк на одной ноге», и сообщу ему сразу же, как только увижу такого.
«…мне пришла в голову одна мысль насчёт Джона Сильвера, которая обещала доставить немало забавных минут: взять одного своего приятеля, которого я очень любил и уважал (читатель, очень может статься, знает и любит его не меньше моего), откинуть его утончённость и все достоинства высшего порядка, ничего ему не оставить, кроме его силы, храбрости, сметливости и неистребимой общительности, и попытаться найти им воплощение где-то на уровне, доступном неотёсанному мореходу».
Вскоре после публикации романа Стивенсон написал своему другу, литератору Уильяму Хенли (англ. ), у которого была ампутирована нога в результате перенесённого туберкулёза кости: «Пришло время сделать признание. Долговязый Джон Сильвер родился при созерцании твоей увечной силы и властности… Мысль о калеке, который повелевает и внушает страх одним звуком своего голоса, родилась исключительно благодаря тебе» .
По другим источникам, на образ Джона Сильвера могла повлиять книга «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами », опубликованная в Лондоне в 1724 году Чарлзом Джонсоном , содержащая рассказы о многих одноногих пиратах, а также историю жизни пирата Натаниэля Норта (англ. ), который также был сначала корабельным коком, потом квартермастером и главарём разбойников, и также был женат на негритянке .
Воплощения в кино
- Бен Вильсон «Остров сокровищ (фильм, 1912)»
- Чарлз Огл «Остров сокровищ (фильм, 1920)»
- Уоллес Бири «Остров сокровищ (фильм, 1934) »
- Роберт Ньютон «Остров сокровищ (фильм, 1950)»; «Джон Сильвер», 1954; «Приключения Джона Сильвера», 1957
- Орсон Уэллс «Остров сокровищ (фильм, 1965)»/La isla del tesoro; Остров сокровищ (фильм, 1972)
- Энтони Куинн «Остров сокровищ (фильм, 1987)»/ "L"isola del tesoro"
- Армен Джигарханян «Остров сокровищ (мультфильм, 1988) »
- Ричард Грант «Легенды Острова сокровищ », 1993; «Остров сокровищ (фильм, 1997)»
- Джек Паланс «Остров сокровищ (фильм, 2001)»
- Тобиас Моретти «Остров сокровищ (фильм, 2007)»/ "Die Schatzinsel"
Другие книги
- Э.Чупак. Джон Сильвер: Возвращение на остров Сокровищ. Роман. Пер. с англ. Н.Парфеновой. М.: АСТ, 2010. 318 стр., 3000 экз, ISBN 978-5-17-066280-7
Примечания
«Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона Персонажи Билли Бонс · Капитан Александр Смоллетт · Капитан Флинт · Бен Ганн · Израэль Хэндс · Джим Хокинс · Доктор Ливси · Джон Сильвер · Сквайр Трелони Кинематограф Остров сокровищ (1920) · Остров сокровищ (1934) · Остров сокровищ (1937) · Остров сокровищ (1950) · Долговязый Джон Сильвер (1954) · Остров сокровищ (1971) · Остров сокровищ (1972) · Остров сокровищ (1982) · Остров сокровищ (1985) · Остров сокровищ (1988) · Остров сокровищ (1990) · Остров сокровищ маппетов (1996) · Остров сокровищ (1999) · Планета сокровищ (2002) · Пираты острова сокровищ (2006) Телевидение The Adventures of Long John Silver · Остров сокровищ · Takarajima · Возвращение на Остров сокровищ · Легенды Острова сокровищ · Остров сокровищ Видеоигры Остров сокровищ · Планета сокровищ: Battle at Procyon См. также Пиастры · Сундук мертвеца · Весёлый Роджер · Чёрная метка · «I’m Still Here (Jim’s Theme)» Категории:
- Персонажи по алфавиту
- Вымышленные пираты
- Вымышленные повара
- Вымышленные предприниматели
- Вымышленные персонажи с ампутированными конечностями
- Остров сокровищ
Wikimedia Foundation . 2010 .
"Одни боялись Пью, другие – Флинта. А меня боялся сам Флинт." Эта фраза как нельзя хорошо характеризует Долговязого Джона Сильвера – одного из самых ярких и необычных персонажей, сотворенных фантазией Роберта Льюиса Стивенсона.
Джон Сильвер (John Silver) – вымышленный персонаж, один из главных злодеев романа Роберта Льюиса Стивенсона (Robert Louis Stevenson) "Остров сокровищ" ("Treasure Island").
В романе "Остров сокровищ" Джон Сильвер предстает коварным и хитрым пиратом, когда-то служившим квартирмейстером у самого капитана Флинта. На плече у Сильвера часто сидит прозванный в честь бывшего начальника попугай. По слухам, когда-то Долговязый Джон служил на королевском флоте; ногу свою он потерял во время сражения. Отсутствие ноги не делает Джона менее ловким; таская под левым плечом костыль, он передвигается с удивительной грацией, порхая с места на места подобно птице. Внешне Джон не особо похож на пирата; он высок, силен, однако лицо его, несмотря на всю простоту, буквально излучает доброту и выдает в своем хозяине человека довольно неглупого. Безобидный облик, однако, является лишь маской; известно, что Джон Сильвер когда-то был чуть ли не единственным человеком, которого боялся сам Флинт.
Многие персонажи Стивенсона при внимательном рассмотрении оказываются куда более многогранными, чем кажется на первый взгляд; не является исключением из этого принципа и Джон Сильвер . Изначально он кажется вполне достойным представителем моряцкого племени – трудолюбивым, авторитетным и в целом довольно приятным. Злодейская натура Сильвера раскрывается постепенно, однако абсолютно отрицательным персонажем он так и не становится.
Особого внимания заслуживают отношения Сильвера с Джимом Хокинсом (Jim Hawkins), главным героем романа; для юного Джима Сильвер долгое время является наставников и чуть ли не отцовской фигурой. Это, впрочем, создает лишь больший эффект от разоблачения настоящей сущности Сильвера; в конечном итоге Джиму даже приходится сразиться со своим бывшим кумиром. Общая беспринципность, коварство и жадность у Сильвера компенсируются кое-какими достоинствами. Так, несмотря на физическую травму, Долговязый Джон храбр в бою и легко выдерживает сложные психологические противостояния; к примеру, над ямой с пустым сундуком Флинта Сильвер смело выступает против пяти взрослых мужчин, имея при этом на своей стороне одного лишь Джима. Определенного уважения вызывает и рачительность Сильвера; в отличие от многих пиратов, он мудро распоряжается накопленными средствами и даже умудряется в итоге собрать небольшое состояние. Сбежав от главных героев в конце романа, Сильвер прихватывает с собой примерно 300-400 гиней из сокровища; таким образом, он становится одним из двоих бывших членом команды Флинта, которым все же удается до этого сокровища добраться. Следует отметить, что Сильвер, вероятнее всего, распорядится своей долей куда разумнее другого "везунчика", Бена Ганна (Ben Gunn) – как известно из продолжения книги, тот почти всю свою долю промотал за 19 дней. Что именно Сильвер сделает с сокровищем, остается тайной; впрочем, ранее в романе упоминалось о имеющейся у Долговязого Джона супруге-африканке, занимающейся всеми его делами в его отсутствие. Изначально после окончания истории с сокровищем Флинта Джон планирует уйти на покой; увы, на практике его доля оказывается куда меньше, чем он ожидал. Не исключено, что в дальнейшем бывшему пирату вновь придется вернуться на кривую дорожку; впрочем, это уже остается за рамками оригинальной истории.
Созданный Стивенсоном образ сильно повлиял на само современное изображение пиратов в популярной культуре. Одним из наиболее ярких элементов образа его, безусловно, является его попугай. Птица прекрасно выдрессирована Сильвером и нередко повторяет моряцкие (или пиратские) присказки.
Единственным человеком, которого боялся Флинт, был его квартирмейстер Джон Сильвер, который позже даже назвал в насмешку своего попугая «Капитан Флинт» .
Джон Сильвер был квартирмейстером. И его боялся сам Флинт. Немудрено - Долговязый Джон - исключительная личность. Но что за должность "квартирмейстер"? В примечании к русскому переводу написано: "заведующий продовольствием". Что вовсе не так.
В оригинале Сильвер никаким квартирмейстером не был - он был quartermaster, т. е. мастером какой-то четверти.
На кораблях, и не только пиратских, а на английских кораблях эпохи возрождения вообще, мастер – начальник палубы. Палуба или дэк это горизонтальная поверхность занимающая в длину не менее двух третей длины судна. У каждой палубы свой мастер. Если на палубе размещены пушки, мастер – артиллерист, если это самая нижняя палуба, то трюмач, не знаю как именно по-звучанию он назывался. Кстати именно трюмач занимался продовольствием, ему ближе.
Единственная палуба за порядок на которой отвечал не мастер, это самая верхняя палуба, там распоряжался боцман. Это ни в коей мере не ущемляло прав капитана, который командовал кораблем в целом. Боцман обеспечивал только должное исполнение частью команды, занятой на мостике своих обязанностей.
Но была еще одна палуба, часто виртуальная, иногда сооружаемая временно – квартердэк, названная так за то, что не превышала четверти длины корабля. К квартердеку относились шканцы (помост либо палуба в кормовой части парусного судна, на один уровень выше шкафута, где находился капитан, в отсутствие которого - вахтенные и караульные офицеры, а также там устанавливались компасы) и временно сооружаемый над мостиком навес, собираемый обычно перед атакой и чаще на боевых или пиратских (частный случай боевого) кораблях.
Там, на шканцах и квартердэке, располагалась абордажная команда, морская пехота той эпохи, команда отчаянных головорезов с высокой вероятностью гибели в атаке. В коротких абордажных баталиях побеждала та команда, которая действовала как единый организм, т. е. была собрана, подготовлена и организована умелым и сильным лидером - мастером квартердэка, или quartermaster’ом. Таким образом, Джон Сильвер был не зав производством пирушек у Флинта, а атаманом морской пехоты.
Поварешничество - это у него типа хобби, вспомним аналогичный персонаж повар профессионал-любитель Джон Кейси Райбек в исполнении Стивена Сигала (фильмы Захват и др.) . Вот тут все сразу становится на места, дурак был бы Флинт если бы не боялся такого человека. Я так думаю любой капитан, если только он не совмещал обязанности quartermaster’а со своими основыми (Черная Борода) , опасался своего атамана. Надо было что-то противопоставить. Флинт и противопоставлял. На пиратских судах навигатскую науку знал только один человек, капитан. В море гибель капитана означала и гибель команды, только это и сдерживало Сильвера от атаки на Флинта. Интересен тот факт, что при пленении команды пиратами они могли оставить жизнь кому угодно, но у человека обладающего знанием штурманского дела и навигации шансов выжить не было. Убивали чтобы не было искуса бунта и смещения капитана.
«Остров сокровищ ».
Джон Сильвер в книге
Описание и характер
Джон Сильвер имел прозвища «О́корок», «Долговязый Джон», «Одноногий». У Джона Сильвера деревянный протез вместо левой ноги, которую он потерял в сражении. На плече у него часто сидит попугай по кличке «Капитан Флинт». Попугай умеет говорить, чаще всего он выкрикивает «Пиастры , пиастры, пиастры!»
По собственным словам Джона Сильвера, он служил квартирмейстером и его боялся сам Флинт . В русском варианте книги Николай Чуковский слово «quartermaster» перевёл как «квартирмейстер» (англ. quartiermeister ), то есть человек, заведующий продовольствием. По версии Михаила Веллера , на самом деле Сильвер был квартермастером, то есть начальником квартердека :
«Именно квартердеком корабль прежде всего касался корпуса противника, сближаясь и сваливаясь с ним в абордаже. Отсюда прежде всего перепрыгивали на вражескую палубу. Здесь собиралась перед сваливанием абордажная команда. Квартермастер Джон Сильвер был командиром квартердека, то есть абордажной команды! На корабле пиратов он командовал отборными головорезами, авангардом, морским десантом, группой захвата! … Вот сам Флинт его и побаивался» .
Ужас он вселял не своей силой, а расчётливостью, не характерной для простого пирата, и коварством.
Тем не менее, несмотря на увечье и возраст, Джон вовсе не беззащитен. Например, он лично убил матроса Тома, отказавшегося примкнуть к пиратам, сперва метнув ему в спину свой костыль и сломав тем самым позвоночник , а затем добив несколькими ударами ножа, а спорившего с ним у ямы пирата уложил из пистолета на месте. Лишним тому доказательством служит и то, что ни один из пятерых пиратов не рискнул ответить на вызов, брошенный им Сильвером, когда тот отстаивал своё право быть главарём. А то, что Сильвера смертельно боялся Билли Бонс и побаивался Флинт, свидетельствует тому, что Джон был весьма опасным субъектом.
Намерения и поступки
Впервые Сильвер упоминается в книге Билли Бонсом как таинственная персона. Джим Хокинс об этом повествует так:
Однажды он отвёл меня в сторону и пообещал платить мне первого числа каждого месяца по четыре пенса серебром, если я буду «в оба глаза смотреть, не появится ли где моряк на одной ноге», и сообщу ему сразу же, как только увижу такого.
«…мне пришла в голову одна мысль насчёт Джона Сильвера, которая обещала доставить немало забавных минут: взять одного своего приятеля, которого я очень любил и уважал (читатель, очень может статься, знает и любит его не меньше моего), откинуть его утончённость и все достоинства высшего порядка, ничего ему не оставить, кроме его силы, храбрости, сметливости и неистребимой общительности, и попытаться найти им воплощение где-то на уровне, доступном неотёсанному мореходу».
Вскоре после публикации романа Стивенсон написал своему другу, литератору Уильяму Хенли , у которого была ампутирована нога в результате перенесённого туберкулёза кости: «Пришло время сделать признание. Долговязый Джон Сильвер родился при созерцании твоей увечной силы и властности… Мысль о калеке, который повелевает и внушает страх одним звуком своего голоса, родилась исключительно благодаря тебе» .
По другим источникам, на образ Джона Сильвера могла повлиять книга «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами », опубликованная в Лондоне в 1724 году Чарлзом Джонсоном , содержащая рассказы о многих одноногих пиратах, а также историю жизни пирата Натаниэля Норта (англ. ), который также был сначала корабельным коком, потом квартермастером и главарём разбойников, и также был женат на негритянке .
Согласно некоторым исследованиям, о Сильвере есть записи в мемуарах современников .
Джон Сильвер в современной культуре
Кино и телевидение
Страна Год Название Режиссёр Роль/Озвучка Примечания США США Остров сокровищ Сирли Доули Бен Вильсон США США Остров сокровищ Морис Турнье Чарлз Огл США США Остров сокровищ Виктор Флеминг Уоллес Бири СССР СССР Остров сокровищ Владимир Вайншток Осип Абдулов США США Остров сокровищ Байрон Хаскин Роберт Ньютон Великобритания Великобритания Остров сокровищ Джой Харингтон Майлс Бернард В семи эпизодах из восьми США США
Австралия АвстралияДжон Сильвер Байрон Хаскин Роберт Ньютон Австралия Австралия Приключения Джона Сильвера (сериал) Роберт Ньютон Испания Испания Остров сокровищ Орсон Уэллс Орсон Уэллс СССР СССР Остров сокровищ Евгений Фридман Борис Андреев Франция Франция
Великобритания Великобритания
ИталияОстров сокровищ Андреа Бьянчи, Джон Хог Орсон Уэллс СССР СССР Приключения в городе, которого нет Леонид Нечаев Иван Переверзев СССР СССР Остров сокровищ Владимир Воробьёв Олег Борисов Италия
ФРГОстров сокровищ Энтони Куинн СССР СССР Остров сокровищ Давид Черкасский Армен Джигарханян Анимационный фильм США США
Великобритания ВеликобританияОстров сокровищ Фрейзер Кларк Хестон Чарлтон Хестон Великобритания Великобритания Легенды Острова сокровищ Дино Атанассиу
Саймон Уорд-ХорнерРичард Грант Мультсериал Германия Германия
Люксембург Люксембург
Новая Зеландия Новая ЗеландияВозвращение на остров сокровищ Стив Ла Худ Стиг Элдред Великобритания Великобритания Остров сокровищ Дино Атанассиу Ричард Грант мультфильм Великобритания Великобритания Канада Остров сокровищ Петер Роуи Джек Пэланс США США Планета Сокровищ Рон Клементс , Джон Маскер Брайан Мюррей мультфильм США США Пираты Острова Сокровищ Ли Скотт Лэнс Хенриксен Франция Франция
Великобритания Великобритания
Венгрия ВенгрияОстров сокровищ Ален Берберян Жерар Жюньо Германия Германия Сокровища капитана Флинта / Die Schatzinsel Hansjörg Thurn / Хансйорг Турн Тобиас Моретти Великобритания Великобритания
ИрландияОстров сокровищ Стив Бэррон Эдди Иззард США США Чёрные паруса Нил Маршалл Люк Арнольд Литература и комиксы
- Джон Сильвер - один из главных героев книг Стивена Робертса «Пиастры. Пиастры!!!» и «Остров затонувших кораблей», вышедших в свет в 2016 году.
- Джон Сильвер является главным героем романа Эдварда Чупака «Джон Сильвер: Возвращение на остров Сокровищ».
- Джон Сильвер, вместе с Билли Бонсом и Капитаном Флинтом являются героями романа-приквела Артура Д. Хоудена-Смита «Золото Прото-Белло».
- Джон Сильвер - центральный персонаж франко-бельгийской графической новеллы Ксавьера Дорисона и Франциска Лаффрея «Long John Silver», события которой развиваются спустя десять лет после событий «Острова Сокровищ». Другим персонажем новеллы является доктор Ливси.
Музыка
- «Long John Silver » - название седьмого альбома группы «Jefferson Airplane », который открывает одноименная песня.
- Джон Сильвер упомниается в песне «Mother Goose», британской рок-группы «Jethro Tull ».
- Немецкая группа «Running Wild » ранее открывала свои выступления композицией «Hymn of Long John Silver ».
Прочее
- В США существует сеть ресторанов быстрого питания «Long John Silver», специализирующаяся на блюдах из морепродуктов.
Напишите отзыв о статье "Джон Сильвер"
Примечания
Видеоигры См. также Отрывок, характеризующий Джон Сильвер
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c"est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu"il vous donne l"amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
