НЬЮ-ЙОРК – Олег Видов любил повторять, что он русский актер, волею судьбы живущий в Америке. 15 мая он ушел из жизни после долгой и не афишируемой битвы с раком. 11 июня любимцу нескольких поколений российских зрителей исполнилось бы 74 года...

Буквально пару месяцев назад он и его жена Джоан Борстен (Joan Borsten) переехали из особняка на вершине горы в Малибу в более просторный и значительно легче досягаемый дом в районе Уэстлейк-Виллидж. Олег, несколько лет назад фактически отстранившийся от дел по причине нездоровья, помогал по мере сил Джоан в ее кипучей деятельности, встречался с друзьями, много путешествовал и писал стихи.

Многие из тех, кто постарше, помнят и любят его по его, без сомнения, звездной поре, когда в 60-70-е годы Видов олицетворял в советском кино мужской идеал. Именно неотразимая привлекательность и мощная харизма сделали его для десятков миллионов советских зрителей эталоном красоты и секс-символом, причем в ту эпоху, когда никто этого выражения в СССР и слыхом не слыхивал, а само слово «секс» было фактически под запретом.

Достаточно вспомнить его мустангера Мориса Джеральда из «Всадника без головы», князя Гвидона из «Сказки о царе Салтане», невозмутимого милиционера из «Джентльменов удачи». А уж какие мифы окружали «экспортную гастроль» белокурого кумира в Данию, для съемок в «эротическом» боевике «Красная мантия»...

Всего Видов сыграл более пятидесяти ролей в фильмах самых разных жанров. Советская власть настороженно относилась к его славе, опасаясь «неадекватного» поведения актера. Его приглашали в престижные международные проекты – «Битва на Неретве» и «Ватерлоо», где он встретился на съемочной площадке с такими актерами-титанами, как Род Стайгер и Орсон Уэллс.

Его побег на Запад в 1985 году оказался довольно опасным приключением, где только череда благоприятствующих обстоятельств помогла ему живым и невредимым пересечь границу (он из Югославии перебрался в Австрию, а затем в Италию). А в Италии произошло, наверное, самое главное событие его бурной жизни «на двух берегах». Он познакомился с Джоан Борстен, журналисткой, работавшей в Риме корреспондентом газеты «Лос-Анджелес таймс». Это была любовь с первого взгляда, об этом автору этих строк говорили спустя много лет и Олег, и Джоан.

В Америке интерес к артистичному беглецу подогревался политической подоплекой его дерзкого побега. Красавец-славянин «выбрал свободу», и тогда, в пору холодной войны, это подстегивало любопытство масс медиа и широкой публики. О степени новообретенной известности Видова говорит хотя бы такой штрих: газета «Нью-Йорк таймс» использовала его фамилию в своем кроссворде.

Тогда, на волне интереса к «перебежчику», его стали приглашать в престижные проекты. Он сыграл небольшие роли в таких популярных голливудских блокбастерах, как «Красная жара» (Red Heat) и «Дикая орхидея» (Wild Orchid). Играл он и в телефильмах, и в сериалах, таких как «Бессмертные» (The Immortals) и «Западное крыло» (The West Wing).

Вместе с Джоан Видов много лет занимался реставрацией и выпуском в свет в США советских мультфильмов на видеоносителях, причем их партнером в этом проекте выступал Михаил Барышников. Видовы и их компания Films by Jove получили права на коллекцию студии «Союзмультфильм» и вложили немалые средства в обновление и перевод на английский лучших произведений советской анимации.

Российская сторона в судебном порядке оспаривала право собственности компании Film by Jove и требовала вернуть библиотеку в «Союзмультфильм». Много лет продолжались судебные баталии. И только когда нью-йоркский суд принял решение в пользу калифорнийской компании, Россия в лице «уполномоченного» олигарха Алишера Усманова выкупила у фирмы Видовых права на прокат анимационной коллекции «Союзмультфильма».

В последние годы Видов снимался гораздо реже. Сказывалась перенесенная им сложная операция на гипофизе. Он говорил мне: «Америка подарила мне вторую жизнь».

Как-то в одном из разговоров он признался, что наработанные роли в американском кино и на ТВ позволяют ему стабильно получать неплохие «роялтиз», то есть отчисления от платы за использование фильмов с его участием. И он с грустью говорил о том, что многие замечательные коллеги-актеры в России заканчивают жизнь в бедственном финансовом положении, поскольку в России этой системы отчислений актерам не существует.

«Мой удивительный муж и родственная душа, которого я встретила почти 32 года назад в Риме в доме Ричарда и Франчески Харрисон, умер прошлой ночью мирно и с достоинством, - говорится в извещении, помещенном Джоан Борстен на ее страничке в Фейсбуке. – Сергей, Аня (невеста сына Сергея) и я были с ним неотрывно, когда его выписали из больницы, где он провел неделю. Каждый день мы сидели вместе и смотрели его фильмы, вчера это были «Тринадцать дней» (Thirteen Days) и «Сказка о царе Салтане».

Уход замечательного артиста Олега Видова оплакивают сыновья Вячеслав и Сергей, друзья и родные Олега и Джоан, многочисленные поклонники его таланта в Америке, России и во всем мире.

Н е п р и к а с а й т е с ь к р ы л ь я м и ж е л а н и й
К т о м у ч е й п у т ь в д а л и о т н а с .
П о д у м а й т е , ч т о б ы н е р а н и т ь
Т о г о , к т о в д р у г п о в е р и л в в а с .
Н е у в л е к а й т е н е у м е л ы х
У м е н ь е м с м е л о у в л е к а т ь .
Ч е р е з п е ч а л ь н ы й о п ы т з р е л о с т ь
Н е н у ж н о и м п р е п о д а в а т ь .

И х п у т ь в г о р е н ь я и о ш и б к и ,
И х к р е с т , з а ч е м ж е п о д ч и н я т ь
С е б е и х ж д у щ и е у л ы б к и ,
Ч т о б ж а р о т к р ы т и я о т н я т ь ?

Ч т о б у д е т д а л ь ш е ? Д е н ь т р е с к у ч и й
В н о ч н у ю к а н е т т е м н о т у .
Н е п о с ы л а й т е з л ы е т у ч и
С а д а м п р о с н у в ш и м с я в ц в е т у .

О л е г В и д о в 1 9 7 8 г .

Югославия. 1985 год. По мокрому шоссе в сторону границы с Австрией направляется старенькая «Вольво». В салоне двое мужчин и женщина с ребенком. Пассажир, сидящий на переднем кресле, заметно нервничает и все время закрывает лицо высоким воротником. Через несколько часов ему предстоит незаконно перейти границу. Сидящая сзади женщина спокойна. Она равнодушно смотрит на дорогу, ее маленькая дочь спит на коленках. За окном ночь, мимо проносятся дома, заборы и светофоры. Машина петляет по улочкам Любляны, до шлагбаума остается несколько километров. Вдруг автомобиль резко сбавляет скорость и останавливается. В салоне о чем-то горячо спорят.

Пассажир на переднем сиденье – это Олег Видов, за рулем его коллега, актер из Австрии Мариан Сринк, сзади – жена Мариана и его дочь. «Я жутко волновался в тот момент, – вспоминает Видов события двадцатипятилетней давности. – Согласно плану, я должен был бежать в Австрию в полночь из приграничного ресторана, но Мариан сказал: «Давай попробуем сейчас, самый подходящий момент: дорога пустынна, мало народу». Я говорю: «Лучше я перебегу в лесу». Он говорит: «Я все время здесь езжу, проскочим, давай рискнем».

Все произошло так, как сказал Мариан. Когда машина подъехала к шлагбауму, пограничники из будки даже не вышли. Они смотрели телевизор, шел футбольный матч, и люди в погонах время от времени вскакивали со стульев и что-то кричали. Мариан посигналил, один из офицеров лениво выглянул в окно и махнул рукой: «Давай!» Поднялся шлагбаум, водитель нажал на газ, машина пересекла пограничную отметку и ушла в темноту. «На австрийской стороне удивлялся уже тамошний пограничник, – смеется Видов. – 15 лет здесь работаю и впервые вижу советский паспорт, сказал он мне, возвращая документ».

А на следующее утро в новостях показали человека, перебегавшего границу в полутора километрах от того места. Не успел он сделать нескольких шагов по австрийской территории, как его убили югославские пограничники. Олег Видов, узнав об этом, подумал, что Бог все-таки есть. А еще есть верные друзья.

Актер на экспорт

Мы беседуем с 67-летним Видовым во дворе его двухэтажного дома на голливудских холмах, расположенном в артистической колонии Малибу. Строение по местным меркам скромное, коробка со стеклянным фасадом, вокруг зеленый пейзаж: английский газон, клумбы с цветами, дорожки, вымощенные кирпичиками, – обязательный ландшафт для каждого участка. Заборы в Малибу редкость, они есть только у звезд Голливуда первой величины. Ближайшие соседи Видова – Мартин Шин, Барбра Стрейзанд и Шер.

Мальчику из подмосковной деревни Филимонки, сыну плотника и учительницы, была уготована необычная судьба. По окончании школы рабочей молодежи Олег работал электриком на строительстве Останкинской телебашни. «Начал с грузчика, кладовщика, таскал кирпичи, мешал раствор, тогда в башне было всего шесть метров, – рассказывает Олег, подрезая секатором розы на своем участке. – Затем меня перевели в электрики».

В 1960 году Видов поступил на актерский курс ВГИКа в мастерскую Якова Сегеля и Юрия Победоносцева. А на съемочной площадке впервые появился в 20 лет, еще будучи студентом, сыграв в фильме Владимира Басова «Метель». Потом были роли Медведя в «Обыкновенном чуде» Эраста Гарина, царя Гвидона в «Сказке о царе Салтане» Александра Птушко. Но для миллионов советских зрителей Видов – прежде всего благородный мустангер Морис Джеральд из «Всадника без головы». Этот фильм по роману Майн Рида стал звездным часом актера. Помог случай: первоначально роль в фильме «Всадник без головы» предназначалась другой звезде советского кинематографа – Олегу Стриженову. Однако тот сниматься отказался: «Я привык играть героев с головой». Так роль досталась Олегу Видову.

После «Всадника без головы» на Видова обрушилась всенародная слава. Фильм Владимира Вайнштока был принят восторженно. Достаточно сказать, что «Всадник...» входит в пятерку самых кассовых картин за всю историю отечественного кинематографа (он собрал 69 миллионов зрителей и в прокате 1973 года занял первое место). Олег был востребован на фестивалях, его приглашали на актерские встречи, и восьмикопеечные открытки с его изображением продавались во всех киосках Советского Союза.

Успех, как это часто бывает, породил и завистников. Одни писали, что Видов – актер посредственный и роли получает только благодаря своей яркой внешности, другие намекали на высоких покровителей. Называли картину Александра Митты «Москва, любовь моя», где главную роль должен был играть Олег Даль, но в последний момент все изменилось, фильм вышел с Видовым. Якобы главные роли ему обеспечивала жена Наталья Федотова, дочь генерала КГБ, подруга Галины Брежневой, которая через своих влиятельных знакомых могла надавить на руководство «Мосфильма». Злые языки утверждали, что именно благодаря этому знакомству Видова не только снимали в кино, но и выпускали на зарубежные съемки, причем не только в Восточную Европу, но и в Западную, например в Данию.

«Это был 1967 год, главная роль в картине режиссера Габриеля Акселя «Сага о викинге», – Видов показывает афишу на стене в его гостиной, где он обнимает в кадре златоглавую скандинавскую красотку. – Аксель тогда был дико популярен в Европе, он получил Оскара за фильм «Пир Бабетты», и сняться у него было очень престижно». В советском прокате «Сага о викинге» называлась «Красная мантия» и вышла сильно урезанной из-за эротических сцен. Олег играл принца Хагбарда, датского Ромео, а его партнершей была юная белокурая Гитта Хеннинг.

Разбогатеть на этом проекте Олегу не удалось: заработанная валюта почти полностью уходила в государственную казну. «Эта была коммерческая сделка, – смеется Видов. – Решение принималось на уровне ЦК. Меня отпустили сниматься в Западную Европу, и мною заработанные деньги ушли на выплату гонорара Анни Жирардо». Французская кинозвезда в это же время приезжала в Москву, чтобы сниматься в картине мэтра советского кино Сергея Герасимова «Журналист». Так своеобразно налаживались творческие связи с европейскими коллегами. Но Видов благодаря этим обстоятельствам стал одним из первых советских актеров, которому разрешили сниматься за рубежом. Советские актеры в те годы даже не мечтали о загранице, лишь избранные могли попасть за рубеж, и только в составе официальных делегаций. А тут целых три месяца в Скандинавии, да и еще заглавная роль в европейском фильме.

Затем Олега неоднократно выпускали в Югославию, где в 1969 году он снялся в военной драме режиссера Велько Булаича «Битва на Неретве». Видов сыграл партизана Николу. Картину патронировал сам Иосип Броз Тито, который даже упоминался в титрах в качестве одного из героев этой масштабной постановки (бюджет – 70 миллионов долларов). Небольшая роль в блокбастере досталась и Сергею Бондарчуку. «Он был на вершине славы после успеха «Войны и мира», – вспоминает Олег съемки в Югославии, – и его участие в этой картине было знаковым, как и голливудских актеров Орсона Уэллса, Юла Бриннера и европейца Франко Неро».

Летать, как птица

В Малибу стояла прекрасная погода, и Олег предложил прокатиться по холмам, чтобы показать дома некоторых жителей Голливуда. В Малибу, как и в большом Лос-Анджелесе, где на счету каждый квадратный метр, стоимость шести соток может доходить до нескольких миллионов долларов, иногда независимо от того, что стоит на участке – шалаш или трехэтажный особняк. Покупатель в первую очередь платит за землю, а потом уже за дом. Мы выехали из ворот и остановились через пару сотен метров перед металлическим забором с зелеными воротами.

«Я говорил о Бондарчуке и вспомнил моего бывшего соседа Рода Стайгера, – Видов вышел из машины и указал на дом, который едва удалось рассмотреть из-за густоты зелени и деревьев. – Род умер несколько лет назад, и теперь здесь живут другие люди. Стайгер сыграл Наполеона в фильме Бондарчука «Ватерлоо». Старик жил замкнутой жизнью, но был легендой Голливуда, сыграв немало злодеев и гангстеров, в том числе и знаменитого Аль Капоне».

На съемках «Битвы на Неретве» на Видова самое большое впечатление произвел не стареющий гений Орсон Уэллс, не итальянская звезда Франко Неро, не Бондарчук, а Юл Бриннер, герой «Великолепной семерки».

«Его появление на съемочной площадке всегда было событием, – говорит Олег. – Всегда гладко выбритый, с блестящей лысиной, подтянутый, вечно с сигарой в зубах. Он играл партизана Владо, был одет в камуфляж, на нем не было ни сомбреро, ни кожаных брюк, но он все равно выглядел как настоящий ковбой. В него сразу влюбились все женщины. Он был русским, родом из Владивостока, и все это знали».

Но Видова потрясло еще и то, как свободно перемещался по планете этот человек. «Он прилетал в Югославию на своем самолете, затем улетал в Швейцарию на другие съемки, легко возвращался в Америку и прилетал обратно в Боснию, где мы снимали «Битву на Неретве», – говорит Олег. – Они, эти зарубежные актеры, летали, как птицы, для них не существовало границ. А я так не мог». С тех пор Олег буквально заболел этим – он хотел жить так же: ездить по миру, свободно общаться и не бояться, что однажды тебя не выпустят из страны.

Так оно и произошло: в стране стали закручивать гайки. Видов это почувствовал на себе. «У меня в СССР было уникальное предложение – семилетний контракт с известнейшим продюсером Дино Де Лаурентисом, по два фильма в год. Фильм с режиссером Ренато Кастеллани! Но в Москве тогда сказали: «Нам в Советском Союзе западные звезды не нужны» - и не пустили».

Олегу также не повезло с ролью Есенина. Британский режиссер Карел Рейш утвердил его на роль русского поэта в картине «Любовники Айседоры» и даже приехал за ним в Москву, но в Госкино сказали, что Видов «заболел», поэтому сниматься не может. Так бесцеремонно поступали в те годы со многими актерами и актрисами: болеет, рожает, занят… Некоторым просто сломали судьбу, как Татьяне Самойловой после феерического успеха фильма «Летят журавли» или Владимиру Ивашову, который стал суперзвездой после «Баллады о солдате». Вот и Видов, несмотря на то, что неоднократно выезжал за границу, вдруг получил отказ.

«Мне было обидно, – жалуется Олег. – Эту роль отдали какому-то актеру, не помню его имени (чех Иван Ченко. – М. Ш.), он сыграл ужасную карикатуру: если русский, значит, пьяница и полусумасшедший. Я бы сделал эту роль иначе, сыграл бы внутреннюю боль, поиски. А теперь весь мир видит Айседору, которую блестяще исполнила Ванесса Редгрейв, богиней, а русского поэта Есенина – алкоголиком. Может быть, актер был и хороший, но сыграл ужасно».

В середине 70-х семейная жизнь актера начала рушиться: ревность, выяснение отношений и мучительный развод. Видов в тот момент был студентом режиссерского факультета ВГИКа (мастерская Ефима Дзигана). Он снял короткометражку, планировал ею защитится, но в экзаменационную комиссию, где Олег получал второе, уже режиссерское образование, поступил звонок с самого верха: Видову диплом не выдавать! Актер исчезает с экранов и газетных страниц. За плечами более тридцати картин, большие и малые роли, и вдруг пошли сплошные эпизоды. И так на протяжении десяти лет.

Жена запрещает ему видеться с сыном и задействует свои связи в ЦК партии и в «органах», чтобы сломать бывшему мужу карьеру. Олег понимает – больше сниматься в России ему не дадут.

Джентльмены удачи

Мы сидим с Олегом на берегу океана, за спиной знаменитая Пасифик-Кост-хайвей – та самая дорога, которая ведет вдоль побережья, от Сан-Диего наверх почти до Канады. Отдыхающих на пляже немного, только рыбаки группами бродят с удочками по влажному песку. Олег признается, что часто любит сюда приезжать и просто смотреть на океан. Для него океан – это путешествие в детство и любимая книжка «Белеет парус одинокий». «Там ребятишки говорили: «Убежим в Америку! Убежим в Америку». Ну вот, очевидно, это еще тогда они мне дали направление, куда бежать, – вспоминает Видов те дни, когда он превратился в изгоя и от него отвернулись многие. – Ведь нас все время сдергивали вниз и указывали на твое место. И я понял, что прежней жизни у меня не будет. Остается только одно – уехать».

Итак, в начале 80-х Видов замыслил побег на Запад и стал ждать удобного случая. Такой шанс у него скоро появился. В 1983 году Видова пригласили на роль в югославском фильме, и он, всеми правдами и неправдами, по туристической визе, почти тайно выехал в Белград. С работой ему повезло, он начал сниматься сразу в нескольких картинах. Но через какое-то время об этом узнали в определенных структурах, последовал приказ в течение трех дней вернуться на родину. «И когда мне сказали, что надо возвращаться, я задумался, – рассказывает Видов. – Ничего хорошего от советских властей я не ожидал. Что со мной сделают за мое своеволие? Я ведь без разрешения снимался».

И Олег принял решение не возвращаться. В Югославии он не мог долго находиться, руки у КГБ были длинные, а местные полицейские дали ему на сборы всего несколько часов. Но на съемках Видов подружился с австрийским актером Марианом Сринком. «У него там была какая-то любовная история, а я оказался между ним и его женой, часто мирил их, – рассказывает Олег. – Позвонил Мариану, и он уже на следующее утро был у меня. Мы пошли в австрийское посольство, получили визу и полетели в Любляну, где нас в машине ждали его жена с дочкой, и благодаря моему другу через пару часов я уже был в Австрии».

Актер попросил политическое убежище на Западе. На родине запретили любые упоминания о нем. А на Западе о русском актере, сумевшем вырваться из-за железного занавеса, писали газеты, его приглашали на светские тусовки. На одной из них, уже в Италии, в доме американо-итальянского актера Ричарда Харрисона он встретил свою вторую жену – продюсера и журналистку Джоан Борстен.
«Я увидел очень хорошего родного человека, почувствовал какую-то родственность, – лицо Олега расплывается в улыбке, когда он говорит о Джоан. Мы возвращаемся к машине и берем курс обратно на Малибу. – Это самое главное, когда рядом с тобой человек, который тебя понимает, а ведь я тогда не очень хорошо говорил по-английски. Я его никогда не учил, будучи уверен, что дальше Бреста меня не пустят. И встретил эту необыкновенную женщину, в ту пору очень успешную журналистку из «Лос-Анджелес таймс».

А когда «римские каникулы» завершились, молодые люди перебрались в Америку. Джоан стала женой Олега, а он, известнейший на родине артист, становится практически никем. Одним из сотен тысяч эмигрантов, без языка и профессии. Сначала Видов работал за 3 с половиной доллара в час на стройке, затем, уже за 5, на фабрике.

Но однажды в квартире Олега и Джоан раздался телефонный звонок. Видов сразу узнал Савелия Крамарова. Олег впервые встретился с ним на съемках фильма «Джентльмены удачи», где сыграл старшего лейтенанта Славина. В тот день Крамаров позвонил, чтобы помочь. Студия готовила фильм для проката в Советском Союзе. Нужно было переозвучить одного из героев.

На озвучание Олег тогда не попал, но начал ходить на кинопробы, прекрасно понимая, что зарубежные актеры в Голливуде чаще всего играют тупых и злых парней. Но на удивление первой голливудской картиной Видова стала «Красная жара», где он исполнил роль вполне приличного советского милиционера. Партнером выступал сам Арнольд Шварценеггер. «Мне крупно повезло, – говорит Видов, – я вообще не претендовал на то, чтобы сниматься здесь, в Америке».

Второе рождение

Русских на «фабрике грез» бесцеремонно называли «Чеховыми», «Толстыми», «Достоевскими»: «Достоевский, иди сюда!» Олега это раздражало, и он вместе с актерами-эмигрантами из СССР (человек 30) основал организацию «Настоящие русские». Эта была наивная попытка бороться «против рецидивов холодной войны» в Голливуде, то есть против того, чтобы русские в американском кино изображались исключительно злодеями или придурками. «Мне предлагали играть боксера, которому поломали руки, а вокруг кричали: «Убей русских!». Я не согласился играть, а мог бы сделать большую карьеру. Мы выступили по телевидению. Мы сказали: «Ребята, наша родина другая, чем та, которую вы представляете. Наши люди другие».

– И какой эффект произвело выступление?

– Стало меньше работы. (Смеется.) Ну, это Голливуд, они не любят, конечно, когда им в чем-то противоречат.

Но тут опять везение. Поступило сразу два предложения, одно от Залмана Кинга (продюсер «9 с половиной недель») – сыграть в его постановке «Дикая орхидея», а другое – от Джона Мак Тирнэна (режиссер «Крепкого орешка»). Автор знаменитых блокбастеров запустился с проектом «Охота за «Красным Октябрем». Видов, когда узнал, что его партнером будет Микки Рурк, принял решение сняться у Залмана Кинга, хотя Савелий Крамаров, уже утвержденный на небольшую роль в «Красном Октябре», советовал своему другу: «Лучше сняться в маленьком эпизоде в огромном фильме, чем в главной роли в маленьком фильме».

Савелий говорил с точки зрения финансовой: большие картины, если они успешны, живут долго, бонусы капают годами, если не десятилетиями. После широкого проката фильм выходит на кассетах, дисках, плюс бесконечные показы по телевидению. А «Дикая орхидея» – это по американским меркам авторское кино, иной размах и другие деньги.

Но, кроме встречи с Рурком, у Видова была и иная причина выбрать «Дикую орхидею»: состояние здоровья. «Я тогда почему-то страшно мерз, меня очень часто пронимал озноб. И вдруг Бразилия! «Орхидею» снимали на берегу океана, лето, солнце и теплый ветер. И я сказал: «Нет-нет, я поеду в Бразилию». Да и Микки не подкачал. С ним было интересно. Он своеобразный человек. У него было сложное детство, он боксер, человек такой самостоятельный. У нас были хорошие отношения, и он очень тепло ко мне относился».

Казалось, все налаживается. Но эта роль чуть не стала для Видова смертельной. В один из съемочных дней он, по сценарию, догонял Рурка на мотоцикле. Когда тот ушел на крутой вираж, Олег вдруг понял, что не видит дороги, не понимает, куда поворачивать… Очнулся в траве, на обочине шоссе. Сбежалась вся съемочная группа. Стали спрашивать, что случилось. «Я не мог понять, но позже стал замечать что-то неладное со своим здоровьем…» Мы с Олегом уже сидим в его саду, пьем чай, вокруг летают крошечные колибри, рядом со столом белочка ест орешки. «Оказывается, у меня пропало боковое зрение. А потом врачи обнаружили опухоль на гипофизе, это она влияла на зрение. Слава богу, операция прошла удачно, но былая энергия куда-то пропала».

И все же Видов в 90-х сделал несколько картин. «Три дня в августе» – о событиях в России в 1991 году. «У времени в плену», «Любовная история», «Бессмертные» и «Моя Антония». Олегу удалось победить болезнь, пусть не сразу, но он начал работать. Удивительно, но главным делом его жизни стали не роли или режиссерские работы, а советские мультфильмы. Фирма Films by Jove, которую организовали Олег и его жена Джоан, выкупила у «Союзмультфильма» права на прокат их по всему миру. И жизнь Видова закрутилась – реставрация пленки, озвучивание мультиков известными голливудскими актерами, среди которых были и Ширли Маклейн, и Джессика Ланг, и Тимоти Далтон, и Джон Хьюстон… Видов придумал, как привлечь внимание американских зрителей. Он позвал на помощь популярного в США танцора Михаила Барышникова и выпустил мультфильмы под лозунгом «Михаил Барышников. История моего детства». И не прогадал: старые добрые русские мультики посмотрели во многих странах мира. Олег не любит говорить о конфликте с «Союзмультфильмом», с которым последние двадцать лет боролся за права на картины, тем более что Видов уже продал всю коллекцию миллиардеру Алишеру Усманову. Советские мультфильмы вернулись в Россию. Эта тема для него закрыта. Сейчас любимец советских женщин продолжает работать в кино: пишет сценарии, снимает свои фильмы.

Болевший раком актер рассказывал об операции, продлившей жизнь на 15 лет

16 мая в США на 74-м году жизни . Произошло это в Уэстлейк Виллидж, в Калифорнии. По словам жены актера Джоан Борстин, сказались осложнения, наступившие после онкологического заболевания. Как знать, сколько бы он прожил в России. Автору этих строк артист признавался: «Америка спасла меня». И хотя с момента эмиграции Олега Борисовича прошло более 30 лет, любители советского кино отлично помнят красавца-блондина. Пусть даже по малюсенькому эпизоду в «Джентльменах удачи» (именно таксисту-Видову Савелий Крамаров негодующе отвечает: «Кто ж его посадит? Он же памятник!»).

У дома в Малибу. 2015 год.

Игра слов - Олег Видов родился в городе... Видное! Воспитывала его мама и любимая тетушка, о которой он все время вспоминал. В детстве жил в Монголии и Германии, где работала его мама. Учился во ВГИКе, на одном курсе со Станиславом Говорухиным, покойным режиссером Леонидом Нечаевым - автором фильма о Буратино и Дюймовочке, актрисой, а ныне монахиней Ольгой Гобзевой, покойным режиссером Валерием Рубинчиком. Видов стал звездой советского кино благодаря роли Мориса-мустангера в фильме «Всадник без головы». А были еще «Сказка о царе Салтане», «Москва, любовь моя».

Кадр из фильма «Всадник без головы».

Уже после ВГИКа его выпустили на съемки фильма «Красная мантия» в Скандинавию. И мир показался безбрежным. Потом поступил к Ефиму Дзигану на режиссерское отделение ВГИКа. В 1983 году Олег Видов уехал на Балканы, женившись на югославке, а потом перебрался в Италию, где познакомился со своей будущей женой Джоан. Перебрался в США, прожив там 30 лет.

Обозревателю «МК» удалось зимой 2015 года побывать у Олега Видова в гостях. Актер так был рад появлению человека из России, звонил бесконечно, писал, в итоге зазвал к себе. Узнав, куда надо ехать, портье недоверчиво на меня посмотрел (это район, где живут голливудские звезды) и заказал машину представительского класса. Добиралась долго и с приключениями, почти по горному серпантину. Таксист ободрал по полной программе, взял порядка 180 долларов: искушение велико, раз пассажир едет в фешенебельный район, где живут звезды Голливуда. Олег Видов заранее сказал, что все оплатит сам. Но мне такой вариант не подходил: напросилась в гости, да еще за меня и платить. Дверь открыла жена Олега Борисовича Джоан, пригласила в дом. Она - журналист, где только не работала, даже в Панаме, в тот момент издавала кулинарную книгу, занималась разработкой диеты для бывших алкоголиков и наркоманов.

Через несколько минут со второго этажа торжественно спустился элегантный хозяин дома в деловом костюме. Точно такой, каким я его помнила по давним фильмам. Жена отправилась по делам, а мы остались в доме, ели приготовленный ею экзотический суп из кокоса, пили кофе. Они только что вернулись из Таиланда, были переполнены впечатлениями. Олег Борисович на прощание подарил мне косметичку тайского производства. С пустыми руками не отпускал - подарил сиреневый палантин, картину, от которой я долго отказывалась, - она не влезла бы в чемодан. И он ее унес в другую комнату, обиделся. Пришлось извиниться и потребовать ее назад. Подарил много всяких мелочей - брелоки с Чебурашкой, выпущенные им на дисках фильмы. Один комплект просил передать Марлену Хуциеву после моего рассказа о том, что классик его с любовью вспоминает. Видов ведь совсем молодым снимался у него в «Заставе Ильича».

Мы разговаривали, пили кофе, а потом отправились в путешествие по вечернему Лос-Анджелесу. Посмотрели побережье Санта-Моники, посетили магазин здоровой пищи, китайский ресторан, куда ходили еще родители Джоан. Видов показал, где собирается молодежь, мечтающая попасть в кино. Олег Видов рассказывал об этом с пониманием. Сам он прекрасно понимал, покидая СССР, что придется выполнять любую работу, не имеющую никакого отношения к кино. Но в Голливуде он все же снимался, о чем свидетельствуют фотографии с Арнольдом Шварценеггером и другими звездами, украшающие стены его дома. Видов за рулем шикарного автомобиля говорил и говорил, а потом спрашивал: «Почему молчишь?», «Что ты все заладила - Олег Борисович, Олег Борисович? Думаешь, я такой старый?» Но обращение по имени-отчеству напоминало ему о том, что осталось в прежней жизни. Потом постоянно от него приходили письма, иногда со ссылками на какие-то события в мире.

А тогда в Лос-Анджелесе он вспоминал, как взялся с Джоан за советскую мультипликацию, чтобы ее знали во всем мире, показал в 55 странах на 35 языках. У нас Видова за его мультипликационную деятельность больше ругали, а у него была своя правда и обида на киночиновников, которые творили беду.

С женой Джоан в Таиланде. 2015 год.

ИЗБРАННОЕ ОТ ОЛЕГА ВИДОВА

«Мы с Джоан организовали клинику по реабилитации от наркотической и алкогольной зависимости. Она пользуется популярностью на Малибу. Люди зависимы не только от опиума, но и фармацевтических средств. Я ведь работал в свои 16 лет санитаром приемного покоя в 29-й больнице. Мечтал быть врачом. Теперь мы уже только консультанты в нашей клинике. Пришла пора подумать о собственном здоровье. Знаешь, что в 1985 году я прилетел в Лос-Анджелес, а в 1998-м у меня обнаружили опухоль на гипофизе в четвертой стадии. В СССР тогда не было оборудования для таких операций. Люди отправлялись в морг. А в США мне сделали операцию, и я живу больше 15 лет после нее. Америка меня спасла».

«Я начал работать с 16 лет. Учился в школе рабочей молодежи. В 1960 году там меня заметил ассистент режиссера с «Мосфильма», пригласил в кино. Это была картина «Друг мой Колька». Я снялся в эпизоде, но он не вошел в фильм. Директор картины Пастушков дал мне характеристику, и я с ней пошел на студию научно-популярных фильмов устраиваться осветителем. Тогда там работали фронтовики, люди, прошедшие войну. А потом я поступил во ВГИК. Я рано начал сниматься за границей. Только Сергей Бондарчук, которого пригласил Росселини, имел такую возможность до меня. Сергей Герасимов тогда снимал фильм «Журналист» и хотел пригласить кого-то из европейских звезд. В этот момент я получил приглашение в Данию сниматься в «Саге о викинге». Тогда был сделан обмен актерами. Мне просто повезло. Нас пугали: надо быть бдительным, иначе завербуют. Помню, в Дании я постоянно озирался, ждал, когда же меня начнут вербовать. Тогда и не думал о том, чтобы там остаться. Я был абсолютно советским человеком. За меня можно было не опасаться».

«В «Заколдованном участке» Александра Баранова я сыграл капитана на пенсии, который в деревне сватается к местной жительнице. Я был счастлив, что попал на родину, оказался в Тарусе, где снимался фильм, пообщался с людьми, полюбовался русской природой, даже написал об этом стихи. Но мне уже трудно приезжать в Россию. Возраст и силы не те».

Фильмы с участием Олега Видова помнят и любят до сих пор: «Всадник без головы», «Метель», «Обыкновенное чудо», «Сказка о царе Салтане», «Джентльмены удачи», «Москва, любовь моя». Однако в начале восьмидесятых голубоглазый кумир миллионов внезапно исчез с советских экранов: он был одним из первых киноактёров, уехавших на Запад.

АиФ вспоминает жизнь популярного артиста, попавшего на родине под запрет.

Джентльмен удачи

Видов о себе говорил: «Трудности меня не пугают. Лишь бы меня не трогали, не командовали мною». Он рано начал работать: с 14 лет. В трудовой книжке Заслуженного артиста СССР есть записи о работе слесарем-электриком и даже санитаром. Однако после окончания школы юноша решил круто изменить свою жизнь и отправился на актёрский факультет во ВГИК.

Режиссёры быстро заметили эффектного блондина и ещё студентом стали приглашать его на эпизодические, но яркие роли: велосипедист с зонтом в «Я шагаю по Москве», брат главного героя в «Если ты прав...», полярник в «При исполнении служебных обязанностей». Когда же начинающему артисту поступило приглашение сыграть главную роль в экранизации повести Пушкина «Метель», ВГИК запретил студенту участвовать в съёмках. Принципиальный юноша сделал свой выбор, за что был немедленно отчислен из вуза.

Режиссёр Александр Птушко и исполнители главных ролей в фильме «Сказка о царе Салтане», актёры Ксения Рябинкина и Олег Видов. 1966 год. Фото: РИА Новости / Михаил Озерский

Признание публики и новые роли не заставили себя долго ждать: вслед за пушкинским Владимиром последовал Медведь в «Обыкновенном чуде» Эраста Гарина, князь Гвидон в «Сказке о царе Салтане». Даже руководство ВГИКа признало свою ошибку и пересмотрело решение об отчислении талантливого студента. Видову позволили восстановиться сразу на пятый курс, причём академическую разницу востребованный актёр сдал всего за восемь месяцев.

Можно смело сказать, что каждый новый фильм с участием Видова попадал в золотой фонд советского кинематографа, а актёр стал одним из самых перспективных артистов советского экрана. Наибольшую же популярность актёру принесли съёмки в советско-кубинском фильме «Всадник без головы» по роману Майн Рида.

Олег Видов в роли Мориса Джеральда в фильме «Всадник без головы», 1973 год. Фото: www.globallookpress.com

Опала

О такой блестящей актёрской карьере, как у Видова, многие даже не мечтали: он не только слыл звездой отечественного экрана, но и регулярно получал приглашения на участие в зарубежных проектах. Однако злые языки поговаривали, что секрет успеха артиста — выгодный брак. Видов женился на Наталье Федотовой дочери генерала КГБ, которая была близкой подругой Галины Брежневой , дочери генсека ЦК КПСС.

Сам Видов категорически опровергал всякие слухи о «блате», тем не менее счастливая кинокарьера Заслуженного артиста РСФСР завершилась, едва он развёлся. Отечественные режиссёры постепенно перестали давать Видову хорошие роли, а советские чиновники запрещали ему съёмки в самых интересных зарубежных проектах со словами: «Нам в Советском Союзе западные звёзды не нужны».

Сам актёр об опале вспоминал так: «В 1976 году я развёлся с Натальей Федотовой. С сыном Вячеславом общаться мне не разрешалось. Регулярные попытки бывшей жены испортить мне жизнь и карьеру тогда послужили одной из причин моего отъезда... Когда я оканчивал режиссёрское отделение ВГИКа в 1978 году, руководство института оказалось перед выбором: вручать мне диплом или нет. Потому что „ сверху “ требовали: „ Не выдавать! “ Слава богу, диплом я получил. А потом — по той же причине — сколько ролей я потерял!»

Олег Видов с сыном. Фото: www.globallookpress.com

Некогда популярный артист, чтобы наладить собственную жизнь, видел только один выход: покинуть СССР. Этот шанс ему представился в 1983 году в Югославии, где он заканчивал работу над фильмом «Оркестр». В это время Видов получил телеграмму с требованием в течение 72 часов вернуться в Москву, но вместо этого уехал в Австрию, а оттуда — в Италию.

Так Видов оказался на Западе, где вместе с политическим убежищем обрёл настоящий дом: очень скоро он познакомился с со своей американской супругой и переехал жить в США.

Наши в Голливуде

В Америке популярному советскому актёру пришлось всё начинать с нуля: сперва он трудился на фабрике, а только затем пробился в Голливуд.

Олег Видов и Арнольд Шварценеггер в фильме «Красная жара», 1988 год. Фото: Кадр из фильма

Его первой американской картиной стала «Красная жара», где партнёром советского актёра оказался Арнольд Шварценеггер . Затем Видов снял короткометражку «Легенда Изумрудной принцессы» для диснеевского канала, где сам же исполнил главную роль. А после была «Дикая орхидея», в которой советский «князь Гвидон» снимался с Микки Рурком, Жаклин Биссет и Кэрри Отис. Лишь в 1993 году опальный Видов вернулся на отечественные экраны: он сыграл в российско-американском фильме «Три августовских дня», посвящённом августовскому путчу в России.

Видов справедливо считается одним из немногих советских актёров, кому удалось продолжить свою профессиональную карьеру в Голливуде. Неудивительно, что бывший кумир советских кинозрителей не жалел о своём выборе. А когда у постаревшего Видова российские журналисты спросили, счастлив ли он в Америке, актёр ответил: «В Союзе людям „ обрубали руки “ , нельзя было ничего делать. А здесь — пожалуйста, иди по любой дорожке. Хочешь — хоть миллионером становись, только работай, вкалывай. Здесь людей уважают, даже если у тебя плохой язык».