Ниндзя: демоны ночи
Ниндзя всегда были окутаны легендами. Одетые в черное бесшумные воины-диверсанты, возникающие в ночи, наносящие противнику смертельный удар и исчезающие, словно на бесшумных крыльях… Образ скрытного, но всемогущего разведчика и тайного убийцы, обладающего невероятными способностями, всегда поражал воображение иностранцев. Про ниндзя снято множество фильмов, написаны десятки книг и создан целый сонм компьютерных игр. При этом, как это часто бывает, реальные ниндзя весьма сильно отличались от кинематографических, хотя, разумеется, отчасти то, что показывают в кино, соответствует исторической правде.
Искусство ниндзя - ниндзюцу - это то, чему ниндзя обучались с юношества. На самом деле, главным в ремесле ниндзя всегда было получение информации, то есть разведка, а вовсе не диверсионные акты и убийства как таковые. Именно для этого ниндзя обычно носили повседневную крестьянскую одежду, чтобы не выделяться из толпы. Торговец, крестьянин, даже цирковой акробат - ради маскировки и достижения своих целей ниндзя мог принять любой образ! Кроме того, согласно историческим данным, знаменитые черные ночные костюмы ниндзя - не более, чем выдумки и мифотворчество. Как раз черный костюм в ночи заметен, так как он становится темным пятном, которое легко обнаружить. Недаром говорят: «ночью все кошки серы». Именно поэтому реальные костюмы ниндзя имели разные оттенки серого, включая пепельный, а также красновато-коричневые и желто-коричневые цвета. Ниндзюцу - это целый комплекс разного рода навыков, куда в первую очередь входило получение информации любыми способами, а также владение любым бытовым предметом в качестве оружия. Кроме того, ниндзя учились обороняться от любого оружия, внезапно появляться и исчезать, а также изучали медицину, траволечение и иглоукалывание. Широко известно, что ниндзя умели долго находится под водой, дыша через трубочку, лазать по скалам и крышам, хорошо ориентироваться на местности и видеть в темноте - благодаря специальным тренировкам.
Ниндзя всегда считались отдельным классом в средневековой Японии, не относясь ни к военному, ни к крестьянскому сословию. Обычно их нанимали самурайские правители, чтобы использовать мастерство ниндзя против соперничающих кланов. Среди снаряжения ниндзя наиболее известным является сюрикэн - метательное оружие в виде металлической звезды с лучами в виде шипов или лезвий. Многие другие виды оружия ниндзя были закамуфлированы под крестьянские орудия труда. Хотя основным оружием у них всегда была катана и особое копье. Все было направлено на то, чтобы на виду никак не выделяться из толпы, действовать неожиданно, быстро добиваться своей цели и исчезать в мгновение ока.
Ниндзя появились где-то около десятого века, а их расцвет пришелся на так называемую Эпоху воюющих провинций, на XV - XVI столетия, когда самурайские кланы соперничали между собой за верховную власть в Японии. С победой Иэясу Токугавы и учреждением сёгуната в Эдо дела у ниндзя пошли на спад. Сначала Токугава, справедливо опасаясь, что его поверженные враги могут использовать ниндзя против него, спровоцировал войну между двумя мощнейшими кланами, Кога и Ига, а затем, когда они обескровили друг друга, заставил уцелевших ниндзя присягнуть на верность лично ему. Кроме того, с началом периода Эдо междоусобные войны прекратились, поэтому и спрос на услуги ниндзя - разведку и заказные убийства - резко упал.
Овеянные легендами ниндзя - мистические ночные демоны с их невероятной скрытностью и смертоносным мастерством - остались уже в прошлом. Однако, они оставили яркий след в истории Японии и их образ будет всегда оставаться притягательным.
Японские воины-ниндзя, тихие, беспощадные убийцы, одетые с ног до головы во всё чёрное, известны во всём мире. Но никто толком не знает всю правду об их характерных нарядах. А правда заключается в том, что нет никакого основания полагать, что эти легендарные наёмники действительно одевались так, как нам с детства показывали в дешёвеньких кинобоевиках 80х и 90х.
Ниндзя действительно существовали в Японии в более её бурные исторические периоды, но сегодня историки согласны, что в достоверных документах нет подтверждения тому, что они одевались во всё чёрное, и закрывали свои лица. У этой легенды совсем другой (гораздо более интересный) источник.
Взглянем ещё раз на "классический" костюм ниндзя: это просторные одежды, мягкие сапоги, и, конечно же, закрывающая лицо маска.
Разумеется, всё это чёрного цвета. Привычное объяснение в том, что ниндзя атаковали своих жертв ночью, и носили всё чёрное для того, чтобы растворяться в темноте, и быть невидимыми. Однако, исторические ниндзя, которые были наиболее активными в XV - XVII века в феодальной Японии, часто орудовали днём, когда для того чтобы не быть замеченными, одевались как обыкновенные крестьяне.
Влиятельные феодалы тех времён нередко нанимали воинов-ниндзя для устранения своих врагов и соперников. Но с приходом к власти в начале 1600х годов режима Токугавы, политическая конкуренция в стране была консервирована, и время ниндзя ушло в прошлое.
Зато остались легенды. Это на Западе образ убийцы в чёрном стал популярен лишь в конце XX века. А в Японии, эти тёмные воины фигурировали в народном творчестве, искусстве и театре много веков. Считается, что именно из театра и пошёл современный "лук" ниндзя.
В японском театре есть специальные люди-спецэффекты. Они одеты в чёрное, чтоб не отвлекать публику, и могут носить актёров или реквизит, создавая эффект полёта. Возможно, вы видели их современную работу в ролике о настольном теннисе:
Японская публика привыкла не замечать присутствие таких людей на сцене, чтобы не портить своё наслаждение театром. Именно этим стали пользоваться постановщики пьес, драматически толковавших японскую историю. Когда по сценарию одного из героев должен был убить ниндзя, это делал один из невидимых "лишних" людей на сцене. Таким образом подчёркивалось, на сколько невидим этот воин-убийца.
Привыкшая к канонам жанра публика не ожидала, что один из чёрных носильщиков может сыграть такую ключевую роль в спектакле, и это создавало очень эффектный элемент неожиданности.
К XIX веку за ниндзя закрепился образ "людей в чёрном". При этом они к этому времени вот уже почти два века как прекратили своё существование. Именно так изображал ниндзя знаменитый японский художник Хокусай, (великий классик рисовал всё подряд, начиная от , и заканчивая ):
В то же время сформировалась стилистика японского фехтования ! Не удивлюсь, если здесь имело место смешение самурайского стиля с легендами о ниндзя...
Сегодня образ ниндзя в чёрной маске плотно засел в мировой поп-культуре, это один из многих вкладов японцев в мировой фонд персонажей и стереотипов. Но важно помнить: никаких достоверных рисунков ниндзя выполненных современниками до нас не дошло, и нет ни одной причины доверять достоверности популярного имиджа.
Ну и пока мы на теме ниндзя, расскажу, что в Японии их сейчас серьёзная нехватка. Верней, не во всей Японии, а в городке Ига, префектуры Миэ. Здесь живут около 100,000 человек. Город считается местом зарождения традиций ниндзя, и власти стараются на этой основе завлечь к себе туристов: здесь работает музей ниндзя (сейчас его расширяют), и проходит ежегодный фестиваль с данной тематикой.
Но у властей есть проблема - в городе не хватает исполнителей, готовых изображать ниндзя на фестивале. Несмотря на довольно высокие для Японии зарплаты (можно зарабатывать до $85,000 в год!) на работу приходит слишком мало желающих.
Всему виной очень низкая японская безработица - всего 2.5% работоспособного населения не трудоустроены, и мало кто хочет ехать на работу в такое захолустье, как Ига.
Может быть среди вас есть желающие? Неплохой вариант
В книгах, посвященных искусству ниндзюцу, можно увидеть описания огромного количества типов холодного боевого оружия ниндзя – всевозможных мечей, серпов, алебард, трубок, сюрикенов и т.д.
Но с исторической точки зрения специфическим холодным оружием ниндзя, которое использовали лишь «воины ночи» являлись всего пара десятков видов военных предметов, которые были незаметны и использовались скрытно. Остальное в такой же мере применялось самураями и бандитами.
Виды холодного оружия синоби
Меч ниндзя (ниндзя – то, гатана) – короткий изогнутый меч с металлической рукоятью, опутанный черными полосками кожи. О мече ниндзя под влиянием боевиков сложилось большое количество заблуждений. Ниндзя–то был не прямым, а слегка изогнутым и не носился за спиной, как показано в фильмах. Во избежание привлечения внимания к наемному убийце на лезвии, ножнах и рукояти отсутствовали узоры, орнамент и драгоценности. Зачастую ножны меча (сая) делали длиннее, чем лезвие и в пустое пространство клали небольшие вещи, которые могли помочь синоби в сложной ситуации – сюрикены, отравляющие порошки, документы.
Ашико – острые металлические когти, которые надевались на ступни и помогали с высокой скоростью взбираться на деревья и стены. Также использовались в качестве оружия – ими можно было нанести тяжкие повреждения.
Шуко – подобно ашико применялся для лазания по деревьям и преодоления высоких укреплений.
Какуте – оружие женщины–ниндзя. Представляло собой кольцо с заостренными выступами, на которые наносился яд.
Кама – боевое оружие в виде серпа, с рукоятью длиной 45 см и закрепленным перпендикулярно к ней лезвием изогнутой формы. Зачастую применялось в качестве парного оружия.
Кусари-гама – кама, к которой крепилась цепь с грузом на другом конце. С помощью цепи производился перехват оружия врага и выбрасывание лезвия на расстояние длины цепи с последующим возвращением камы в руки ниндзя.
Кагинава – кошка на веревке или цепи большой длины. Использовалась для преодоления стен.
Киёкетсу-шоге – веревка с привязанным на одном конце ножом, а на другом – рукояткой в виде обруча.
Нагината – японская алебарда с пятнадцатисантиметровым лезвием. Нагинату часто носили монахи-воины сохеи, ниндзя использовали ее, если хотели замаскироваться под них.
Неко-те – металлические, иногда отравленные когти, которые надевались на пальцы. В основном, применялись женщинами – синоби куноичи для повреждения глаз соперника.
Саи – японский трезубец, представляющий собой острый круглый или многогранный шестидесятисантиметровый стержень, с заточенными гардами.
Шобо – острый металлический стержень, который присоединялся к среднему пальцу с помощью специального кольца.
Сюрикен – тонкая заточенная металлическая пластина, которая использовалась, в основном, для остановки врага. Иногда на концы сюрикена наносился яд, но ниндзя с отравленным сюрикеном по неосторожности мог ранить сам себя и умереть от своего же яда.
Метательные стрелки – заостренные стержни длиной 10-15 см, носились скрытно в специальном колчане на руке.
Тэссэн - веер металлическими заточенными спицами. Часто использовался в качестве небольшого щита.
Фукия, фукибари – духовая трубка 5-30 сантиметров длиной. С помощью нее ниндзя мог стрелять отравленными иглами.
Оружие ниндзя видео
В видео перечислены наиболее интересные предметы из арсенала синоби.
Ниндзя (яп. 忍者 «скрывающийся; тот, кто прячется» от 忍ぶ «синобу» — «скрывать(ся), прятать(ся); терпеть, переносить» + «моно» — суффикс людей и профессий; другое название 忍び «синоби» (кратко от 忍びの者 синоби-но моно)) — разведчик-диверсант, шпион, лазутчик и наёмный убийца в Средневековой Японии.
Ниндзя в буквальном переводе всё-таки означает «лазутчик». Корень слова нин (или, в другом прочтении, синобу) — «красться». Есть и другой оттенок смысла — «претерпевать, выносить». Отсюда происходит и название самого сложного, самого загадочного из всех воинских искусств.
Нин-дзюцу — искусство шпионажа, о котором могли бы только мечтать разведывательные службы XX в. Прошедшие сверхчеловеческую по трудности физическую и психическую подготовку, прекрасно владеющие всеми приемами кэмпо без оружия и с оружием ниндзя легко преодолевали крепостные стены и рвы, часами могли оставаться под водой, умели ходить по стенам и потолку, сбивать с толку погоню, сражаться с безумной отвагой, а если надо — молчать под пытками и умирать достойно.
Шпионы и диверсанты, продающие свой труд тому, кто больше заплатит, ниндзя подчинялись неписаному кодексу чести и нередко шли на смерть во имя идеи. Объявленные людьми низшего сорта (хи-нин), париями, стоящими вне закона, они внушали невольное уважение самураям. Многие предводители кланов оспаривали благосклонность опытных ниндзя, многие пытались привить своим дружинникам опыт нин-дзюцу. И все же военный шпионаж на протяжении веков оставался уделом избранных, родовым промыслом узкого круга незаменимых специалистов, клановым «ремеслом».
Нин-дзюцу, безусловно, связанное с эзотерической практикой ряда китайских школ у-шу, таит много загадок не только для историков, но и для врачей, биологов, химиков, физиков, инженеров. То, что нам известно, лишь верхушка айсберга, основание которого уходит в темные глубины мистики, в космические бездны парапсихологии.
По всей вероятности, процесс выделения ниндзя в обособленный социальный слой, в замкнутую касту шел параллельно со становлением самурайского сословия и почти тем же путем. Однако, если самурайские дружины поначалу формировались на северо-восточных границах из отходников и беглых простолюдинов, то некоторые беглецы предпочитали скрываться вблизи от родных мест. Возросшая мощь самурайства впоследствии позволила ему занять независимое положение в общественной жизни Японии и даже прийти к власти, между тем как разрозненные группы ниндзя никогда не представляли и не могли представлять сколь-нибудь значительной военной и политической силы.
Ряд японских историков определяют ниндзя как воинов-земледельцев (дзи-дзамураи). И в самом деле, на начальном этапе развития они имели много общего с самурайством. Но уже в эпоху Хэйан (VIII— XII вв.), знаменовавшуюся правлением дворцовой аристократии, гордые буси считали наемных лазутчиков опасным деклассированным элементом. Время от времени местные феодалы и правительственные войска устраивали настоящие облавы на ниндзя, разоряя их лагеря и селения, убивая стариков и детей.
Опорные базы ниндзя были разбросаны по всей стране, но естественным центром нин-дзюцу стали лесистые окрестности Киото, горные районы Ига и Кога. Начиная с эпохи Камакура (1192—1333) лагеря ниндзя часто пополнялись за счет ронинов, служилых самураев, потерявших своего сюзерена в кровавых междоусобных распрях. Со временем, однако, доступ в горные общины был почти прекращен, поскольку содружества вольных наемников постепенно перерастали, в секретные клановые организации, скрепленные узами кровного родства и присягой на верность.
Каждая из таких организаций становилась уникальной школой воинских искусств и культивировала оригинальную традицию нин-дзюцу, именуясь, как и самурайские школы бу-дзюцу, рю. К XVII в. насчитывалось около семидесяти кланов ниндзя. Из двадцати пяти наиболее влиятельных выделялись по масштабам Ига-рю и Кога-рю. В каждом клане из рода в род передавалась своя традиция воинских искусств.
Будучи исключены из государственной системы феодальных отношений, ниндзя выработали свою иерархическую классовую структуру, отвечавшую потребностям такого рода организаций. Во главе общины стояла военно-клерикальная элита (дзёнин). Иногда дзёнин контролировали деятельность двух или даже трех смежных рю. Руководство осуществлялось через среднее звено — тюнин, в обязанности которого входила передача приказов, подготовка и мобилизация рядовых исполнителей, нижнего звена (гэнин).
История сохранила имена некоторых дзёнин времен позднего средневековья: Хаттори Хандзо, Момоти Сандаю, Фудзибаяси Нагато. Положение высшего и среднего звена варьировалось в зависимости от общины. Так, в клане Кога реальная власть была сосредоточена в руках пятидесяти семейств тюнин, каждое из которых имело под началом от тридцати до сорока семейств гэнин. В клане Ига, наоборот, все бразды правления были сосредоточены в руках трех семейств дзёнин.
Залогом благополучия общины являлась, разумеется, секретность, поэтому рядовые лазутчики, исполнявшие самую трудную и неблагодарную работу, получали минимум информации о верхушке иерархической пирамиды. Зачастую они даже не знали имен своих дзёнин, что служило лучшей гарантией неразглашения тайны. В случае если ниндзя приходилось действовать несколькими группами, связь между ними осуществлялась через посредников, и никакие сведения о составе соседних групп не сообщались.
Работой по налаживанию явок, строительству укрытий, вербовке осведомителей, а также тактическим руководством всеми операциями ведали тюнин. Они же вступали в контакт с нанимателями — агентами крупных феодалов. Тем не менее, договор заключался между дзёнин и самим даймё. Полученное вознаграждение за услуги также передавалось главе клана, который распределял деньги по своему усмотрению.
Громкую славу искусству шпионажа снискали прежде всего гэнин, большей частью безвестные исполнители сложнейших поручений, преодолевавшие опасности и боль, на каждом шагу рисковавшие жизнью за мизерную плату или просто «из любви к искусству». В случае поимки тюнин еще мог надеяться на спасение, пообещав выкуп или продав за жизнь часть важных документов, но участь рядового ниндзя была решена — он испускал дух в страшных мучениях.
Самураи, верные законам рыцарской чести, не пытали военнопленных благородного происхождения. Редко унижались они и до истязаний простолюдина, на котором можно было разве что испробовать острогу клинка. Другое дело ниндзя, парии среди людей, хитрые и злобные бестии, всегда наносящие удар исподтишка, лесные оборотни, владеющие дьявольскими приемами рукопашного боя и колдовским искусством перевоплощений. Если один из этих «призраков» попадался в руки стражи живым, что случалось крайне редко, его допрашивали с пристрастием, проявляя садистскую изощренность.
Тренировка ниндзя начиналась с младенчества. У родителей не было выбора, ибо карьера ребенка диктовалась принадлежностью к касте отверженных и успех в жизни, то есть выдвижение в ряды тюнин, зависел исключительно от личных качеств бойца.
Физическая подготовка начиналась с колыбели. В доме плетеная люлька с малышом обычно подвешивалась в углу. Родители время от времени раскачивали люльку сильнее, чем было необходимо для укачивания, так что она ударялась бортами о стены. Ребенок на первых порах пугался сотрясения и плакал, но постепенно привыкал и инстинктивно сжимался в комочек при толчке. Через несколько месяцев упражнение усложнялось: ребенка вынимали из люльки и подвешивали в свободном состоянии «на вожжах». Теперь при ударе о стенку он должен был не только сконцентрироваться, но и оттолкнуться ручкой или ножкой.
Сходные игровые упражнения проделывались и в обратном порядке, когда на ребенка катили мягкий, но довольно тяжелый шар. Подчиняясь инстинкту самосохранения, малыш поднимал руки, чтобы защититься, «ставил блок». Со временем он начинал находить вкус в такой игре и уверенно расправлялся с «противником». Для развития вестибулярного аппарата и мышц младенца периодически раскручивали в разных плоскостях или, взяв за ноги и опустив головой вниз, заставляли с маху «выходить в стойку» на ладонях взрослого. В ряде рю юный ниндзя в полугодовалом возрасте начинал заниматься плаванием и осваивал технику плавания раньше, чем ходьбу. Это развивало легкие и давало прекрасную координацию движений. Привыкнув к воде, ребенок мог часами оставаться на поверхности, нырять на большую глубину, задерживать дыхание на две-три минуты и более.
Для детей от двух лет вводились игры на быстроту реакции: в «цап-царап» или «сороку-воровку» — требующие мгновенного отдергивания руки или ноги. Примерно с трех лет начинался специальный укрепляющий массаж и постановка дыхания. Последнему придавалось решающее значение во всем дальнейшем тренинге, напоминавшем китайскую систему ци-зун. Как и в китайских школах кэмпо, вся подготовка ниндзя осуществлялась в рамках триединства Небо-Человек—Земля и основывалась на принципе взаимодействия пяти стихий. Как только ребенок обретал устойчивость на земле в на воде, то есть мог хорошо ходить, бегать, прыгать и плавать, занятия переносились в «Небо».
Сперва бревно средней толщины укреплялось горизонтально над самой поверхностью земли. На нем ребенок разучивал несколько простых гимнастических упражнений. Постепенно бревно поднималось все выше над землей, одновременно уменьшаясь в диаметре, а комплекс упражнений значительно усложнялся: в него входили такие элементы, как «шпагат», прыжки, перевороты, сальто вперед и назад. Затем бревно заменялось тонкой жердью, а со временем — натянутой или провисшей веревкой. После таких тренировок ниндзя ничего но стоило перебраться через пропасть или замковый ров, перебросив веревку с крюком на противоположную сторону.
Отрабатывались также приемы лазанья на деревья с голым стволом (с веревочной петлей вокруг ствола и без нее), прыжки с ветки на ветку или с ветки на лиану. Особое внимание уделялось прыжкам с высоты и в высоту. При прыжках с высоты шло медленное, осторожное наращивание сложности с учетом возрастных особенностей организма. Существовали также различные способы амортизации удара при падении с помощью ног, рук и всего тела (в перевороте). Прыжки с высоты 8—12 м требовали специальных «смягчающих» сальто. Учитывались и особенности рельефа: так, на песок или торф можно было прыгнуть с большей высоты, на каменный грунт — с меньшей. Благоприятным фактором при «высотных» прыжках были деревья с густой кроной, которая могла спружинить и дать возможность ухватиться за ветку.
Отдельной дисциплиной были прыжки в воду. Прыжки ниндзя в высоту, о которых сложено немало легенд, строились главным образом на регулировке дыхания и умении мобилизовать ки. Однако в детстве осваивалась лишь техника движений. Существовало много способов прыжка в высоту, но предпочтение всегда отдавалось прыжку «перекатом», руками вперед, с сальто или без него, с разгона или с места. В подобных прыжках, которые служили для преодоления небольших препятствий — заборов, повозок, вьючных животных, а иногда и цепи преследователей, важно было, приземлившись, сразу выйти в боевую стойку.
Прыжки в высоту обычно отрабатывались на простейшем «тренажере» — вместо планки ребенок должен был перепрыгнуть через куст колючего кустарника, но на «экзаменах» использовалось и настоящее оружие, о которое, в случае неудачи, можно было серьезно пораниться. Столь же кропотливо отрабатывались прыжки с шестом, который позволял в мгновение ока перемахивать через стены высотой в несколько метров. Прыжки в длину через глубокие рвы и «волчьи ямы» должны были воспитать способность не бояться глубины и навык приземления не только на ноги, но и на руки с подтягиванием.
Особый раздел составляли «многоступенчатые» прыжки. В качестве подготовительного упражнения к ним следовало освоить бегание по вертикальной стене. С небольшого разгона человек пробегал по диагонали вверх несколько шагов, стараясь по возможности сохранять равновесие за счет большого угла к поверхности земли. При должном навыке ниндзя мог таким образом взбежать на трехметровую скалу и остановиться на гребне либо, резко толкнувшись от опоры, прыгнуть вниз и неожиданно атаковать противника. В китайском цюанъ-шу такой прием получил название «тигр, прыгающий на утес». Другим вариантом многоступенчатого прыжка было заскакивание на невысокий (до 2 м) предмет, который служил как бы трамплином для следующего, финального прыжка на общую высоту до 5 м. Такая техника в сочетании с использованием миниатюрных портативных пружинящих трамплинов нередко создавала иллюзию «полета по воздуху».
Развитие силы и выносливости служило основой всех тренировок ниндзя. Здесь одним из наиболее популярных упражнений для детей было «подвешивание» на ветке дерева. Цепляясь двумя руками (без помощи ног) за толстую ветку, ребенок должен был провисеть несколько минут на большой высоте, а затем самостоятельно вскарабкаться на ветку и спуститься по стволу вниз. Постепенно время «виса» доводилось до часа. Взрослый ниндзя мог таким образом висеть на внешней стене замка под самым носом у часовых, чтобы, улучив удобный момент, пробраться в помещение. Естественно, практиковались многочисленные отжимания, поднятие тяжестей, хождение на руках.
Одна из загадок нин-дзюцу — хождение по потолку. Сразу же оговоримся, что ни один ниндзя не умел ходить по обычному гладкому потолку. Секрет заключался в том, что потолки японских комнат украшены открытыми рельефными балками и стропилами, проходящими на небольшом расстоянии друг от друга. Упираясь руками и ногами в параллельные балки или же цепляясь при помощи «кошек» за одну балку, повиснув спиной к полу, ниндзя мог перебраться через всю комнату. Тем же манером, но уже прыжками, он мог взобраться вверх, упираясь в стены домов на узкой улочке или в коридоре замка. Одним из любопытных аспектов обучения ниндзя был бег на разные дистанции. Марафонский бег был нормой для любого ребенка в возрасте 10—12 лет: он покрывал за день несколько десятков километров почти без остановок. Такого рода навыки требовались не только для того, чтобы уйти от погони, но и для передачи важных сообщений.
На очень больших расстояниях применялся принцип эстафеты. В спринте индикатором «достаточной» скорости служила обычная соломенная шляпа. На старте следовало прижать шляпу к груди и, если она оставалась там прижатая потоком встречного воздуха до самого финиша, зачет считался сданным. Бег с препятствиями мог принимать самые разнообразные формы. На трассе ставили барьеры, капканы и ловушки, протягивали веревки в траве, вырывали «волчьи ямы». Юный ниндзя должен был, не прерывая движения, на ходу подметить следы присутствия человека и обогнуть препятствие или перескочить через него.
Для того чтобы передвигаться по территории противника, мало было уметь хорошо бегать — нужно было учиться ходьбе. В зависимости от обстоятельств ниндзя мог использовать один из следующих способов ходьбы; «крадущийся шаг» — мягкое, бесшумное перекатывание с пятки на носок; «скользящий шаг» — обычный способ перемещения в кэмпо дугообразными движениями стопы; «уплотненный шаг» — перемещение по прямой, носок вплотную прижат к пятке; «прыжковый шаг» — мощные толчки ногами, напоминающие технику «тройного прыжка»; «односторонний шаг» — прыжки на одной ноге; «большой шаг» — нормальный широкий шаг; «малый шаг» — передвижение по принципу «спортивной ходьбы»; «врезка лунок» — ходьба на носках или на пятках; «ходьба вразбивку» — зигзагообразные движения; «обычный шаг»; «ходьба боком» — перемещение «приставным шагом» или спиной, чтобы помешать погоне определить направление движения.
При групповых операциях на местностях, где хорошо были видны следы, ниндзя чаще всего передвигались гуськом, след в след, скрывая количество людей в отряде. Основными требованиями при ходьбе любым способом были быстрота, экономия сил и контроль дыхания. Важным дополнением к искусству ходьбы было передвижение на высоких, легких ходулях из бамбука — такуэума, которые в случае необходимости можно было изготовить за несколько минут.
Обитатели труднодоступных горных районов, ниндзя были прирожденными альпинистами. Ребенок сызмальства приучался карабкаться по скалам и каменистым осыпям, спускаться в расселины, переправляться через стремнины и бездонные пропасти. Все эти навыки впоследствии должны были помочь лазутчику взбираться на неприступные стены замков и проникать во внутренние покои монастырей.
Искусство скалолазания (сака-нобори, или тохэки-дзтоцу) было одним из самых сложных предметов в программе обучения ниндзя. Хотя для облегчения подъема существовали некоторые вспомогательные инструменты, считалось, что настоящий мастер должен взбираться по отвесной стене не прибегая ни к чему более, кроме собственных рук и ног. Секрет заключался в умении концентрировать силу и жизненную энергию ки в кончиках пальцев. Таким образом, малейший выступ или бугорок на поверхности стены становился надежной точкой опоры. Нащупав хотя бы два-три выступа, ниндзя мог уверенно продолжать путь наверх. Мысленно в это время он устремлялся «в глубь» стены, как бы прилипая телом к каменному массиву. Стены замков, сложенные из огромных обтесанных глыб, могли считаться неприступными благодаря своей высоте и крутизне, но для тренированного лазутчика преодолеть подобное препятствие со множеством щелей и щербин не составляло особого труда.
Приблизительно с четырех-пяти лет мальчиков и девочек в лагере ниндзя начинали обучать борьбе без оружия и с оружием — по системе одной из школ дзю-дзюцу, но с обязательным включением акробатических элементов, что давало бойцу явные преимущества в схватке. Кроме того, детей подвергали жестоким и весьма болезненным процедурам с целью добиться свободного расчленения суставов. В результате многолетних упражнений суставная сумка расширялась и ниндзя мог по собственному усмотрению «вынуть» руку из плеча, «отстегнуть» ногу, перевернуть стопу или кисть. Эти странные свойства были неоценимы в тех случаях, когда шпиону приходилось пролезать в узкие отверстия или освобождаться от пут, наложенных каким-нибудь хитроумным способом.
Оказавшись в руках преследователей и дав себя связать, ниндзя обычно напрягал все мышцы, чтобы потом ослабить веревку общим расслаблением, «вынимал» руки, чтобы петли соскользнули с плеч. Дальнейшее уже было делом техники. Тем же манером ниндзя мог освободиться от болевого захвата или замка. В фехтовании расчленение сустава позволяло на несколько сантиметров удлинить руку при ударе.
В некоторых школах добивались также ослабления восприимчивости к боли. Для этого с ранних лет тело обрабатывалось специальным «болевым» массажем, в который входили постукивания и сильные удары, щипки, хлопки, а позже — «накатывание» корпуса, рук и ног при помощи граненой палки. Со временем образовывался топкий, но прочный мышечный корсет, а болевые ощущения значительно притуплялись.
Естественным сопровождением всего комплекса физического воспитания было общее закаливание организма. Детей не только приучали ходить в любую погоду почти нагишом, но и заставляли часами сидеть в ледяной струе горной реки, ночевать в снегу, день проводить на палящем солнце, подолгу обходиться без пищи и воды, добывать пропитание в лесу.
Острота чувств доводилась до предела, ибо от правильной и быстрой реакции зависела жизнь. Зрение должно было помогать ниндзя не только выведывать секреты неприятеля, но и благополучно избегать западни. Поскольку разведывательные операции обычно проводились ночью, возникала насущная потребность ориентироваться в темноте. Для развития ночного видения ребенка периодически помещали на несколько дней и даже недель в пещеру, куда едва пробивался снаружи дневной свет, и заставляли уходить все дальше и дальше от источника света. Иногда применяли свечи и факелы. Постепенно интенсивность света сводилась к минимуму, и ребенок приобретал способность видеть в кромешном мраке. В результате регулярного повторения подобных тренировок эта способность не исчезала, а, наоборот, закреплялась.
Зрительная память развивалась специальными упражнениями на внимательность. Например, на камне раскладывался набор из десяти предметов, прикрытый платком. На несколько секунд платок поднимался, и юный ниндзя должен был без запинки перечислить все увиденные предметы. Постепенно число предметов увеличивалось до нескольких десятков, состав их варьировался, а время демонстрации сокращалось. После нескольких лет такого обучения разведчик мог по памяти восстановить во всех деталях сложную тактическую карту и дословно воспроизвести дюжину страниц единожды прочитанного текста. Наметанный глаз ниндзя безошибочно определял и «фотографировал» рельеф местности, расположение коридоров замка, малейшие изменения в маскировке или поведении часовых.
Слух доводился до такой степени изощренности, что ниндзя не только различал по голосу всех птиц и угадывал в птичьем хоре условный сигнал партнера, но и «понимал язык» насекомых и пресмыкающихся. Так, умолкший хор лягушек на болоте говорил о приближении врага. Громкое жужжание комаров под потолком комнаты свидетельствовало о засаде на чердаке. Приложив ухо к земле, можно было на огромном расстоянии услышать топот конницы.
По звуку камня, брошенного со стены, можно было определить глубину рва и уровень воды с точностью до метра. По дыханию спящих за ширмой можно было точно высчитать их количество, пол и возраст, по звону оружия определить его вид, по свисту стрелы — дистанцию до лучника. И не только это… Приспосабливаясь к действиям в темноте, ниндзя учились видеть по-кошачьи, но в то же время стремились компенсировать зрение за счет слуха, обоняния и осязания. Кроме того, тренировка, рассчитанная на продолжительную слепоту, призвана была развить и великолепно развивала экстрасенсорные способности.
Многолетние упражнения сообщали уху ниндзя собачью чуткость, но его поведение в темноте было связано с целым комплексом слуховых, обонятельных и осязательных ощущений. Ниндзя мог вслепую судить о близости огня по степени теплоты, о соседстве человека — по звуку и запаху. Мельчайшие перемены вентиляционных струй позволяли ему отличить сквозной проход от тупика и большую комнату от каморки. При длительном отключении зрения у человека быстро прогрессировала способность ориентироваться как в пространстве, так и во времени. Ниндзя, не имевший, естественно, часов, орудуя в закрытом помещении, был лишен возможности высчитывать время по звездам. Тем не менее, основываясь на своих ощущениях, он определял, который час, с точностью до нескольких минут.
Наиболее талантливые ученики через несколько лет занятий действовали с повязкой на глазах почти так же свободно, как и без нее. Культивируя в себе способности к внушению, они устанавливали порой «телепатический контакт» с невидимым противником, сидящим в засаде, и наносили упреждающий удар точно в цель. В японских домах с обилием раздвижных перегородок из вощеной бумаги в ширм, где глаза далеко не всегда могли поведать о местонахождении врага,— все прочие органы чувств приходили на помощь. Пресловутое «шестое чувство», или «экстремальный разум» (гоку-и), о котором так любили рассуждать теоретики бу-дзюцу, по сути дела являлось производным от имеющихся пяти, а точнее, трех — слуха, осязания и обоняния. С их помощью можно было вовремя избежать ловушки и даже отразить не оборачиваясь нападение с тыла.
Обоняние также говорило ниндзя о присутствии людей или животных, а кроме того, помогало понять расположение покоев замка. Гостиная, спальня, кухня, не говоря уж об отхожем месте, резко различались по запахам. К тому же обоняние, а в равной степени и вкус были незаменимы при некоторых фармацевтических и химических операциях, к которым порой прибегали ниндзя. Физическая подготовка ниндзя продолжалась вплоть до наступления зрелости, которое знаменовалось обрядом посвящения в члены рода. Инициация обычно проводилась, как и в самурайских семьях, в пятнадцать лет, но иногда и раньше. Только став полноправными членами общины, юноши и девушки переходили от стандартного психофизического тренинга к познанию сокровенных таинств духа, заключенных в учении монахов-ямабуси, в Дзэн и в изощренных методиках йоги.
Несмотря на то что все кланы ниндзя давали универсальное шпионско-диверсионное образование, главным для квалифицированного лазутчика было в совершенстве освоить коронную технику своей школы. Так, Гёкку-рю из поколения в поколение передавала секреты поражения болевых точек при помощи пальцев (юби-дзюцу), Котто-рю специализировалась по болевым захватам, переломам и вывихам (konno), а также практиковала искусство гипноза (саймин-дзюцу). В физической подготовке по системе этой школы особенно заметно сказывалось влияние индийской йоги. Кюсин-рю славилась мастерами копья, меча и дротика. Свои секреты имели и ниндзя Синсю-рю по прозвищу «прозрачные волны», и их собратья из Дзёсю-рю — «бурные волны», из Рикудзэн-рю — «черные обмотки», из Косю-рю — «дикие обезьяны».
Никакой, даже самый опытный ниндзя, искушенный в тайнах гипноза и черной магии, никогда не выходил на задание без «джентльменского набора» оружия и технических средств. Ниндзя были если не изобретателями, то, по крайней мере, активными потребителями и модернизаторами всевозможных видов холодного оружия (прежде всего, уменьшенных и потайных типов), а также подрывных механизмов и военно-инженерных приспособлений.
Упражнения с оружием начинались для ниндзя, как и в самурайских семьях, с раннего детства и шли параллельно с общей физической подготовкой. К пятнадцати годам юноши и девушки должны были освоить хотя бы в общих чертах до двадцати общеупотребительных видов оружия. Два-три вида, например кинжал и серп или дубинка и нож, считались «профилирующими». Они торжественно вручались иницианту на обряде посвящения в члены рода. Здесь действовал древний закон кэмпо, согласно которому любое оружие, если виртуозно им владеть, может стать надежной защитой против вооруженного до зубов врага, в том числе, конечно, и голые руки.
Арсенал ниндзя включал три категории оружия: средства для рукопашного боя, метательные снаряды и химические вещества, включая взрывчатые смеси. Для ниндзя серп с длинной цепью играл роль альпенштока при восхождениях, перекидного моста и подъемника.
Однако самым любопытным во всем комплексе холодного оружия был специфический инструмент ниндзя под названием кёкэцу-сёгэ. Это хитроумное приспособление выглядело как кинжал с двумя лезвиями, из которых одно было прямое и обоюдоострое, а второе — загнутое наподобие клюва. Его можно было использовать в качестве кинжала, причем загнутое лезвие помогало поймать меч противника в развилку и вырвать поворотом вокруг оси. Можно было использовать его и как метательный нож, и как абордажный крюк для «спешивания» всадников.
Шест (бо) и дубинка (дзё) в руках ниндзя творили чудеса. Любая палка, подвернувшаяся под руку, становилась смертоносным оружием.
Одним из важнейших аспектов деятельности ниндзя было поражение врага на дистанции, поэтому искусству стрельбы и метания мелких предметов уделялось большое внимание. Чаще всего лазутчики брали с собой на задание маленький, «половинный», лук (ханкю) длиной не более сорока-пятидесяти сантиметров. Соответствующей величины были и стрелы, которые часто натирались ядом.
Спасаясь от погони, ниндзя порой метал в преследователей, а чаще разбрасывал по дороге железные шипы (тэцубиси), аналог русского и европейского «чеснока». Раны от такого шипа были очень болезненны и надолго выводили человека из строят.
Маскируясь под странствующего монаха, крестьянина, священника или. циркача, ниндзя в дневное время носили широкополую коническую шляпу из рисовой соломы (амигаса) — очень удобный головной убор, полностью прикрывавший лицо. Однако помимо камуфляжа шляпа могла служить и другой цели. Массивное дугообразное лезвие, прикрепленное изнутри «под козырьком», превращало ее в гигантский сюрикэн. Пущенная умелой рукой шляпа легко перерубала молодое деревце и отделяла голову человека от туловища, подобно гильотине.
Для преодоления открытых водных пространств, особенно замковых рвов, ниндзя имел при себе дыхательную трубку (мидзудзуцу). Чтобы не привлекать внимания специальной бамбуковой палочкой, в качестве мидзудзуцу часто использовалась обыкновенная курительная трубка с длинным прямым чубуком. С помощью дыхательной трубки можно было долгое время плавать, ходить или сидеть (с грузом) под водой.
Более эффектным наступательным и оборонительным оружием был сюрикэн — тонкая стальная пластина в виде шестерни, креста или свастики с заостренными краями. Точное попадание сюрикэ-на обеспечивало летальный исход. Велико было и чисто психологическое воздействие этих зловещих металлических пластин в виде магических символов, которые вдобавок иногда свистели в полете. Добавим, что ниндзя также искусно управлялись с обыкновенными камнями, посылая их в глаз или в висок врага.
С прекращением междоусобиц и упразднением самурайского сословия после «реставрации Мэйдзи» в 1868 г. традиции нин-дзюцу, казалось, окончательно прервались. Горные лагеря ниндзя в основном были ликвидированы еще при Токугава. Потомки отважных разведчиков и безжалостных убийц перешли в города, занялись мирными промыслами. Кое-что из арсенала ниндзя было взято на вооружение военной агентурой и сыскной полицией, кое-что перешло в область дзю-дзюцу и боевого каратэ. Уникальный же комплекс физического, психического, технического и философско-религиозного тренинга, каким являлось средневековое искусство шпионажа, возродился лишь в наши дни уже на коммерческой основе в школе Хацуми Масааки.
И немного дополнительных фоток.
Экипировка ниндзя (правда, почему-то тяжелая)
Шиноби кусари-гама
Популярные жесты ниндзя
Некоторые основные иероглифы ниндзя
На голливудских историях о воинах-ниндзя выросло уже не одно поколение. Рожденные в клане убийц, воспитанные безжалостными сенсеями, ниндзя посвящали свое существование непрестанной борьбе со злодеями-самураями. Тени в ночи, готовые выполнить самый отвратительный приказ за подходящую цену.
Все это - дешевая подборка популистских мифов, появившихся только в начале XX века. Большая часть историй об этих японских воинах основывается исключительно на желании кинематографистов создать яркий, продаваемый образ.
Сегодня мы расскажем вам несколько удивительных фактов из реальной истории ниндзя: меньше романтики, больше истины.
Ниндзя никакие не ниндзя
Оригинальное японское название, которое использовали сами японцы - шиноби-но моно. Слово «ниндзя» появилось от китайского прочтения тех же иероглифов и стало популярным только в двадцатом веке.
Первое появление
Впервые о шиноби повествуется в военных хрониках 1375 года. Летописец упоминает о группе шпионов, сумевших проникнуть в укрепленный замок и сжечь его дотла.
Золотой век
В течение двух столетий - XIV и XVI - дело воинов ночи процветало. Япония была погружена в гражданские войны и шиноби пользовались большой популярностью. Но уже после 1600 года жизнь на островах стала гораздо спокойнее, с этого начался закат шиноби-но моно.
Библия ниндзя
Об этой секретной организации сохранилось очень мало задокументированных сведений. Сами шиноби начали летопись своих деяний только после 1600 года.
Самый известный труд, принадлежащий перу неизвестного сенсея, относится к 1676 году. Книга считается настоящей библией шиноби и называется Бансэнсюкай.
Противостояние самураям
Современная культура однозначно выводит ниндзя как ожесточенных противников самураев. В этом нет ни доли правды: ниндзя были своего рода отрядом наемного спецназа и самураи относились к ним очень уважительно. Более того, многие самураи старались повысить свои боевые навыки, изучая ниндзюцу.
Ниндзюцу
Бытует мнение, что ниндзюцу - некое боевое искусство, предназначенное для безоружного воина, нечто вроде карате-до высокого уровня. Но бойцам-шиноби не было никакого смысла посвящать большую часть времени отработке рукопашной схватки.
Оригинальные приемы ниндзюцу на 75% предназначены для вооруженного человека.
Сюрикены ниндзя
На самом деле, сюрикенами пользовались как раз таки самураи. Искусством метать стальную звездочку учили в специальных школах, ниндзя же предпочитали использовать гораздо более простые и удобные в обращении духовые ружья. Стереотип о сюрикенах появился только в начале 20-го века.
Воин в маске
И, конечно же, ниндзя никогда не должен появляться без зловещего черного капюшона на голове - иначе кто же его испугается! Шиноби и в самом деле использовали маски при необходимости, но вполне могли пойти в атаку и с открытым лицом.
Зловещие убийцы
Вообще-то, чаще всего наниматели использовали шиноби в качестве шпионов. Им могли поручать и политические убийства - скорее, в виде исключения.
Победа или смерть
Это голливудский миф. Нет вообще никаких доказательств того, что провал миссии стоил шиноби жизни. Какой в этом смысл?
Профессиональные наемники предпочитали романтике рациональность: лучше отступить и нанести удар снова, чем торжественно воткнуть меч себе в горло безо всякого положительного результата.
