Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Интеграция тюркоязычных государств в сфере литературы: состояние, проблемы, пути решения

В наши дни не остается никакого сомнения в том, что всемирную историю время от времени придется переписывать. Подобная необходимость проистекает не вследствие того, что со временем выявляются все новые и новые события, а оттого, что появляются новые взгляды, побуждающие передового человека нового времени занять такую точку зрения, с которой он мог бы совершенно по-новому видеть и оценивать прошлое.

Правящих рас, народов с имперским мышлением, не так много. В их числе, рядом с персами, греками и римлянами, можно назвать тюрков.

Тюрки - это народ с трех тысячелетней историей, которая совершалась от Тихого океана до Средиземного моря, от Пекина до Вены, Туниса, Алжира. Однако колоссальная территория между Западной Европой и Китаем, страна с оригинальной природой, разно образным населением и неповторимой культурой - Евразия, - долгое время была незамеченной, вследствие чего считалась несуществующей. Тем не менее она существовала. Великая степь - сердце Евразии, и простиралась она от Китайской стены до Карпат, окаймленная с севера полосой сибирской тайги, а с юга - пустынями Иранского плоскогорья и оазисами Персии. Великую степь в древности греки называли Скифией, персы - тураном, а китайцы - степью «северных варваров». Таким образом, Китай, Ближний Восток, Византия и Европа являлись как бы рамкой, обрамляющей картину - тюркскую степь.

Представителям нашей цивилизации довольно сложно представить, чем были и чем остаются тюркские архивные хроники, поражавшие своим качеством и количеством. Они встречаются повсюду, во всех крупных городах, когда-либо захваченных тюрками, потому что те фиксировали все события и хранили их на бумаге. Узнать о быте и истории многих кочевых общин, к которым также относятся и тюрки, можно по их устному и письменному фольклору, который зачастую носит эпический характер. С помощью слов и содержания он отражает как исторические события, так и мифические верования народа. Кочевые племена, которые обитали на территории Центральной и Средней Азии в период начала Средневековья иногда собирались в большие и могущественные племенные союзы, впрочем, со временем они распадались. Именно поэтому все литературные памятники того периода считаются общим достоянием всех тюркоязычных сообществ. Ученые считают, что тюркский литературный процесс начал свое развитие еще в VIII веке. Древнетюркская литература рассказывает не только о культурной жизни своего народа, но и о других явлениях, которые имели значение при формировании историко-культурных ценностей.

Сложность в изучении тюркских произведений заключается в переплетении литературных и устных элементов. Фольклор тесно переплетается с историческими действиями, подстраиваясь под книжную литературу. Например, существует огромное количество поверий о существование объемного труда «Джанагара», который, впрочем, никогда не был найден, но считается идеальным текстом.

Первые произведение тюркской литературы зародились в Восточно-тюркском каганате, когда в VII века он отделился от общего каганата, к ним относят рунические памятники. Тексты на них содержат призывы к своему народу укреплять свои каганаты.

Одним из таких памятников является Култенин. Култегин - выдающийся полководец Тюркского каганата. С целью укрепления каганата он несколько раз совершал походы, в которых проявил себя как талантливый полководец. В 718 году со своим войском дал отпор нападавшим войскам табгашей (китайцев), после чего между двумя народами на несколько лет установилась мирная жизнь. Автор произведения о Култегине - талантливый поэт своей эпохи, видный общественный деятель Иоллыктегин. Произведение, призывающее народ к внутреннему единству, отличается высоким художественным достоинством.

Это был своего рода эпос. Как говорил узбекски писатель Рустан Рахманалие: Главная идея эпоса - призыв к сплочению, единению тюркского народа, совместной борьбе против внешних врагов, к соблюдению обычаев предков.

Автор Культегина, говоря о былой независимой, свободной и счастливой жизни тюрков, в последующих строках отмечает их печальную участь, потому что они попрали заветы предков и были обмануты врагами: Твое крепкое мужское потомство стало рабами, Твое чистое женское потомство стало рабынями. Выдающийся военачальник Тюркского каганата отважный герой Кюль-тегин - реальная личность - в эпосе идеализирован и изображен как непобедимый воин. Ясно, что памятник Кюль-тегину не является формальной фиксацией и перечислением исторических фактов. Поэтому уместно признание его как первого образца героического эпоса, воспевающего чаяния и мечты тюркского народа о счастливой доле, их борьбу за независимость.

С помощью слов и содержания он отражает как исторические события, так и мифические верования народа.

Тюркская литература во многом была связана с мифологией. Древняя тюркская мифология изучается представителем казахской интеллигенций, писательницей Зирой Наурызбайвой.

В своей книге "Вечное небо казахов" Зира Наурзбаева рассказывает читателю о тюркских мифах и тенгрианстве

"Вечное небо казахов" - книга о казахских мифах и ритуалах, но это не пересказ мифов, а попытка анализа и реконструкции внутреннего мира человека традиционной культуры.

литература тюркский орда наследие

Литература времен Золотой орды

Известный арабский филолог Амин аль-Холи пишет, что столица Золотой орды - Сарай в XIII-XIV веках был крупнейшим центром науки и культуры. Арабский ученый в числе прогрессивных людей своего времени называет таких ханов, как Берке, Узбек, Жанибек, которые получили прекрасное образование, хорошо знали тюрко-язычную литературу, были талантливыми ораторами. Самых лучших ученых и поэтов Египта и Хорезма они приблизили к себе. В столице Золотой орды проживали всемирно известные литературоведы, языковеды, историки; Кутуб ад-Дин ар-Рази, Садат-Дин ат-Тафтазани, Жалел ад-Дин, Хофиз ад-Дин ал-Баззави, Ахмад ал-Хад-жандари.

Из литературного и культурного наследия Золотой орды мало что сохранилось. Но до нас дошли произведения таких крупных поэтов и писателей, как Сайф Сараи, Хорезми, Кутб, Дурбек, Лутфий, Сайдахмад, Али Атаи, Рабгузи и др.

Ими были созданы высокохудожественные поэмы: "Мухаббат-наме" (Хорезми), "Гулистан" -- по-тюркски ("Сайфа Сараи"), "Хосрав-Шырын" (Кутба), "Юсуф и Зулейха" (Дурбека), "Рассказы о пророках" (Рабгузи).

Тюркские племена, распространившиеся по Средней Азии, были вскоре обращены в ислам и испытали сильное влияние араб. Развивались два классических языка. На восточном тюркском, или чагатайском, писали поэты Алишер Навои и Бабур, основатель Могольской империи и автор знаменитых мемуаров «Бабур- наме...». Заподный тюркский получил название огузского, или османского, и литератуpa на этом языке развивалась разными путями. Мистич. поэзия, представленная творчеством Юнуса Эмре и другие, уступила дорогу придворной поэзии, находившейся под влиянием персов.. Крупнейшими представителями последней были Физули, Бакы и Недим. Одновременно слагались и стихи, рассчитанные не только на знать. Поэтические произведение Кейгусуза Абдала, Пир Султана Абдала часто исполняли странствующие певцы по всем тюркским странам. С разгромом в 1918 г. Османской империи и образованием современной Турции тюрки перешли с арабского, алфавита на латынь. Появилась новая литератуpa Романист Яшар Кемаль (род. 1922 г.) и поэт-коммунист Хик-мет завоевал всемирную славу.

Самый знаменитый писатель востчно тюркского мира -- Чингиз Айтматов, пишущий на киргизком казахском и русском язках. Чингиз Айтматов - один из немногих сыновей кыргызского народа которым может гордиться каждый кыргыз и каждый тюркский народ. Произведения Ч. Айтматова заставляют переживать, обдумывать, размышлять.

Черты древнейшей тюркской поэзии можно найти в эпической поэзии киргизов. Их эпос, «Манас», благодаря изустной традиции сохранился до наших дней.

В советское время принято было называть эпос трилогией и исходить из деления на 3 части, известные в Киргизии: собственно «Манас», «Семетей» и «Сейтек». Основное содержание эпоса составляют подвиги богатыря Манаса.

И именно казахскому ученому Шокану Уалиханову мировая наука обязана записью блестящего отрывка из "Манаса" -"Смерть Кукотай-хана и его поминки".

Во второй половине 20 го века мы, как общество, как нация, сумели своевременно обратиться к истории. Вспомним 60-70-е годы. Признано, что казахская литература исторического жанра того периода сыграла немалую роль в формировании национального самосознания казахов. Тогда воцарилось общественное воодушевление, которое было обусловлено этим праздничным шествием нашей литературы в глубины веков. Это произведение Ануара Алимжанова “Сувенир из Отрара”, которое стало открытием нашей средневековой истории. Это поэзия Олжаса Сулейменова, фундаментальные книги Ильяса Есенберлина, который создавал целые исторические полотна, великолепные произведения Мухтара Магауина, который не уступал никому не только как писатель, но и как серьезный исследователь. Дилогия Булата Жандарбекова о сакском периоде. Все они были вынуждены глубоко прочитывать исторические контексты, поскольку историческая наука в то время не занималась всерьез средневековьем, древностью и т. д. Благодаря им к нам вернулись ранее закрытые эпохи национальной истории.

Во времена хрущевской оттепели многие народы стали искать ответы на вопрос: “Кто мы?”. В Казахстане эти поиски обрели особую остроту. Страна репрессированных, страна, сокрушенная социальными экспериментами. После 1937 года - Отечественная война, перед этим голод 30-х годов. Больше трети потерял казахский народ в ходе коллективизации. В войне, на которую ушло около 450 тысяч казахов, погибло - 300 тысяч. Все знали и о грохочущем с 1949 года полигоне. Накапливался протест. Но душа народа, выстоявшего после всего пережитого, - бессмертна. Когда зародилась программа “М?дени м?ра”, общество было готово к тому, чтобы толково разобраться с теми возможностями, которые в этой программе были заложены. Наша нынешняя программа изучения истории должна стать ее логическим продолжением. Ведь общество еще не прошло процесс деколонизации, детоталиризации сознания. Нельзя историю рассматривать фрагментарным высвечиванием. К сожалению, мы этим занимались. Мы искали, как грибник в лесу. Тогда как свидание с историей предполагает извлечение смысла истории. И такую политику представитель нашей интеллигенций Мурат Ауезов называет “Рухани м?ра”, или “Духовное наследие”. Пора извлекать высокие смыслы, высокую духовность из нашего общего культурного наследия.

Проза всех тюроко язычных стран, как и мировая, сейчас переживает принципиально новый этап своего развития. Можно с уверенностью сказать, что будущее -- за всеобъемлющими, высокоинтеллектуальными, глубоко содержательными историческими романами.

Романы «Ахан-ссрэ» С. Жунусова, «Гонец» А. Алимжано-ва, «Елим-ай» С. Сматаева, «Вешние снега» М. Магауина, «Плеяда -- созвездие надежд» А. Кекильбаева, «Последние кочевья» К. Жумадилова, «Аксу -- земля счастья» К. Искакова и др. существенно расширили временной и художественный диапазон жанра. В этот ряд следует отнести и известные романы узбекского писателя «Империя тюрков. Великая цивилизация» Рустана Рахманалиева,«Буранный полустанок» киргизского писателя Чингиза Айтматова.

Тюрки - народ самобытный, они, как минимум, страстные любители и ценители искусства, антиквары и меценаты, но это и великие созидатели: именно при владычестве тюркской династии Вэй в Китае сформировалась одна из лучших скульптурных школ в пещерах Юньгана и Лунмэня; тюрками были созданы самые прекрасные и экспрессивные монументы Азии - большая мечеть Пятницы в Исфахане, Тадж-Махал в Агре, Регистан в Самарканде и мечеть Сулеймание в Стамбуле…

Итак, перед нами наследники всех кочевников - как живой организм со своими специфическими законами и проявлениями, как часть человечества, состоящая из очень разных элементов, но образующая великолепную совокупность, которую можно назвать конкретным именем: тюрки. Среди мудрых изречений о тюрках есть одно, особенно отвечающее сути: «Тюрк подобен жемчужине в морской раковине, которая не имеет ценности, пока живет в своем жилище, но когда она выходит наружу из морской раковины, то приобретает ценность, служа украшением царских корон».

В монографии писатели современных тюркских стран не собираются совершать насилие над источниками, дабы втиснуть их в заранее задуманную схему - хотя обязательно отметят те, что не вписываются в ихние рассуждения, - в своих работах они хотят объяснить тюркскую реальность, исследуя трех тысячелетнюю историю этого народа в контексте их великих империй.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Сущность библиотерапии. Значение произведений художественной литературы в библиотерапии. Методика использования художественной литературы. Рекомендации и требования по подбору литературы. Программа изучения произведений с библиотерапевтической целью.

курсовая работа , добавлен 02.07.2011


Причины появления, проблематика полемической литературы на Украине. История и периодика полемических произведений. Обзор произведений этого жанра в конце XVI в. Специфика полемических литературных произведений XVII в., их значение для украинской культуры.

реферат , добавлен 15.04.2014


Рассмотрение теоретических аспектов работы над произведениями различных жанров. Изучение психологических особенностей восприятия произведений различного жанра учениками 5–6 классов. Методические рекомендации по анализу сказки, как литературного жанра.

курсовая работа , добавлен 26.02.2015


Ступени исторического развития литературы. Стадии развития литературного процесса и мировые художественные системы XIX–XX веков. Региональная, национальная специфика литературы и мировых литературных связей. Сравнительное изучение литературы разных эпох.

реферат , добавлен 13.08.2009


Художественно-онтологическое исследование проблемы депортации в литературе Калмыкии. Анализ литературного наследия ярких представителей калмыцкой литературы по данной проблеме: Балакаева, Джимбиева, Кукаева, Нармаева, Тачиева, их произведения и значение.

статья , добавлен 19.11.2013


Детальная характеристика устно-поэтической традиции среди тюркоязычных племен в VI-VII вв. Эпос "Коркут ата" как знаменитый жырау, мыслитель. Анализ поэмы "Кудатгу б ил иг" как памятника светской литературы тюркоязычных народов Казахстана и Средней Азии.

презентация , добавлен 26.03.2015


Основа философского учения. Экзистенциализм в литературе. Основные особенности экзистенциализма как философско-литературного направления. Биография и творчество французских писателей Жана Поля Сартра и Альбера Камю. Взаимовлияние литературы и философии.

курсовая работа , добавлен 11.12.2014


Место агиографии в системе жанров древнерусской литературы. Многоуровневый подход к изучению памятников: богословский, исторический, литературоведческий аспекты. Методологические проблемы изучения данной тематики, источники и пути их разрешения.

реферат , добавлен 31.03.2016


Гуманизм как главный источник художественной силы русской классической литературы. Основные черты литературных направлений и этапы развития русской литературы. Жизненный и творческий путь писателей и поэтов, мировое значение русской литературы XIX века.

реферат , добавлен 12.06.2011


Выявление изменений в жизни женщины эпохи Петра I на примере анализа произведений литературы. Исследование повести "О Петре и Февронии" как источника древнерусской литературы и проповеди Феофана Прокоповича как примера литературы Петровской эпохи.

Различные племена, обитавшие в Древности и Раннем Средневековье на обширных пространствах Центральной и Средней Азии, то складывались в крупные, сильные племенные объединения, то вновь распадались. Поэтому литературные памятники этого времени можно рассматривать как общее наследие тюркоязычных народов.

Сохранившиеся до наших дней древнейшие памятники написаны руническим, а также манихейским и уйгурским письмом. С принятием тюрками ислама среди них стало распространяться арабское письмо, постепенно вытеснившее уйгурское.

Первые памятники рунического письма — надписи на стелах, которые дошли до нас в составе сложных погребальных комплексов древних тюрков. Они условно делятся на орхонские тексты (те, что были найдены в Северной Монголии в бассейнах рек Орхона, Селенги и Толы) и енисейские тексты (найденные в долине Енисея).

Орхонскую группу текстов составляют Малая и Большая надписи в честь Кюль-тегина, надписи в честь Бильге-кагана, в честь Тоньюкука, а также Онгинская надпись. К енисейской группе текстов относится ряд более мелких надписей на надгробных камнях, установленных разным лицам.

Несмотря на некоторую диалектную разницу, язык текстов обеих групп в целом един, что свидетельствует о существовании в Древности общетюркского литературного языка и письменной традиции, распространенных на обширной территории Центральной и Средней Азии и Южной Сибири.

Орхонские тексты по содержанию связаны с историей крупнейшего центральноазиатского государства — Тюркского каганата, возникшего в середине VI в., но написаны они были во время Восточнотюркского каганата (VIII в.). Енисейские тексты относятся ко времени государства енисейских кыргызов (государство Хагяс).

Ритмическая организация орхоно-енисейских текстов напоминает ритмику фольклорного стиха современных тюркских народов, населяющих Алтай и Южную Сибирь, Поволжье, Среднюю и Малую Азию.

Надписи в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина созданы в VIII в. одним автором, младшим родственником царствующего дома Йоллыг-тегином, и поэтому они несут на себе отпечаток единообразной композиции раскрытия темы.

В них описывается исторический период начиная со времени Тюркского каганата, который автор текста изображает как некую «праисторию» тюрков, по первую треть VIII в.

Это события, связанные со становлением и укреплением Восточнотюркского каганата: история освобождения тюрков от китайского ига и военные походы с целью расширения и обогащения каганата.

Надпись в честь Тоньюкука — советника и предводителя войск трех каганов (автор неизвестен, но существует предположение, что текст сочинен самим Тоньюкуком) изображает в основном те же события, что и надписи в честь Кюль-тегина и Бильге-кагана, однако главное внимание автора здесь уделено описанию заслуг Тоньюкука перед государством — племенным союзом тюрков. Исторические события интересовали авторов надписей прежде всего как фон для создания образов героев тюркского народа и их прославления.

Тексты памятников содержат призывы и обращения к правителям (бекам) и народу способствовать возвышению тюркских каганов. На некоторые части орхонских надписей оказали, очевидно, влияние народные плачи, что подтверждается содержанием заключительной части Большой надписи в честь Кюль-тегина: «Если бы не было Кюль-тегина, все бы вы погибли. Мой младший брат Кюль-тегин скончался, я сам заскорбел. Зрячие очи мои словно ослепли, вещий разум мой словно отупел — я сам заскорбел».

Здесь же говорится о том, что после смерти Бумын-кагана и Истеми-кагана, а также Кюль-тегина собралось много плакальщиков, которые плакали и причитали по усопшим. Обычай этот сохранили многие тюркоязычные народы Средней и Центральной Азии и Кавказа.

В текстах памятников легко обнаруживаются следы влияния дружинного эпоса, складывавшегося в окружении предводителя войск. Например, в описании участия Кюль-тегина в бою трижды упоминается боевой конь героя: «В самом начале (в первый раз) на Тадыкын-чуру серого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал. Во второй раз на Ышбара-Ямтару серого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал. В третий раз на [принадлежавшего] Йегин-Сили-беку снаряженного гнедого коня сев верхом, он напал [на врага]. Тот конь там пал».

Эпическая идеализация героев присуща всем текстам орхонских памятников.

Исторические правители изображаются в легендарно-эпическом духе: «Когда вверху голубое небо, [а] внизу — бурая земля возникли, между ними возникли сыны человеческие. Над сынами человеческими мои предки Бумын-каган [и] Истеми-каган сели [на царство]».

Или: «Они были мудрыми каганами, они были смелыми каганами. Их приказные тоже ведь были мудры, ведь были смелы. И народ, и беки были верны...».

В этот период (середина VI в.) Тюркский каганат начинает играть главную роль в политической жизни не только Центральной, но и Средней Азии.

Были покорены монголоязычные кидане и тюрки-кыргызы, разгромлены в Средней Азии эфталиты, захвачен Боспор Киммерийский; оба северокитайских государства принуждены были платить дань тюркам. В конце VI в.

Тюркский каганат имел политические и экономические отношения с Византией, Ираном и Китайской империей. Именно этот период и лег в основу образа идеального прошлого, «праистории» народа в орхонских текстах.

В дальнейшем завоевательные войны, способствовавшие росту богатства и влиятельности тюркской родовой аристократии, которая стремилась к независимости, и обеднение массы рядовых общинников привели каганат к междоусобице и социально-политическому кризису, в результате которого Тюркский каганат распался на Восточнотюркский и Западнотюркский каганаты.

Между ними не замедлила вспыхнуть война, которая привела к утрате тюрками своей независимости. Поэтому основной мотив орхонских надписей — верность идеалам предков, верность и беспрекословное повиновение беков и народа царствующему дому.

Все несчастья народа проистекают, по мнению автора надписи, из-за стремления беков и народа к независимости от кагана и их недальновидности: «Тюркский народ, сыт ты или же голоден, ты не думаешь о том, будешь ты голоден или сыт, а раз насытившись, не думаешь, что можешь быть [опять] голоден.

Из-за того, что ты таков, не послушавшись возвысившего [тебя] твоего кагана и его речей, бродил ты по разным землям, там сильно изнурился [и] извелся» (Малая надпись в честь Кюль-тегина).

Авторы орхонских сочинений рисуют образы верховного властителя — кагана, «мудрого советника» Тоньюкука и полководца-героя Кюль-тегина как образцы соответствующей времени добродетели. Образ кагана включает в себя божественное начало («небоподобный, неборожденный», «моя мать хатун, подобная [богине] Умай») и в то же время наделяется лучшими, с точки зрения автора, человеческими чертами.

Задача «мудрого советника» Тоньюкука — стоять на страже интересов кагана. В надписи Тоньюкук предстает героем, обладающим государственным умом и незаурядной отвагой. Выше всех добродетелей почитается воинская доблесть.

Как образец личной воинской доблести представлен Кюль-тегин, бывший предводителем войск при Бильге-кагане. Его участие во всех походах изображается одинаковым эпическим приемом. Кюль-тегин садится верхом на коня (обязательно указываются цвет и происхождение коня), бросается на врагов, поражает одного, другого.

Потом конь гибнет, а войско, с которым тюрки ведут сражение, уничтожается. Кюль-тегин не взывает к народу, как каган, не вдохновляет народ на подвиги, как советник Тоньюкук, не размышляет о ведении государственных дел — он только сражается.

Помимо этих героев, в тексте, посвященном Тоньюкуку, через прямую речь изображено значительное число действующих лиц — это каганы враждебных народов, лазутчики, проводник.

В целом тексты надписей несут на себе печать определенных и, по-видимому, уже канонизированных приемов изображения событий, хотя отдельные события (например, переход тюркского войска через Кёгмен во время похода 710—711 гг. на кыргызов) изображены достаточно реалистично.

Надписи в честь Кюль-тегина, Бильге-кагана и Тоньюкука с точки зрения их жанровой характеристики можно считать историко-героическими поэмами, созданными под влиянием или в связи с традицией дружинного эпоса.

Енисейские рунические надписи дают первые во времени образцы тюркоязычной эпитафийной лирики, написанной от лица умершего. Наиболее пространные из них, такие, как надпись с Бёгре, Алтын-кёля и Элегеста, построены в форме биографического повествования, рассказывающего о некоторых главных событиях в жизни погребенного.

Это подчеркивает их сходство с определенными частями орхонских надписей, однако в енисейских эпитафиях история жизни умершего играет второстепенную роль и подчинена главной цели — передать сожаление усопшего о тех, кем он «не насладился» и от кого он «отделился» (т. е. умер), — формула, которая обязательно присутствует во всех енисейских эпитафиях.

Интонация енисейских эпитафий исполнена глубокой скорби: «С вами, в тереме, мои жены, — о горе! — с вами, мои собственные сыновья, я разлучился!..» «Солнце и луну на голубом небе я перестал ощущать! От моей земли, — о горе! — от вас я отделился! Моим ханом, моим элем (племенным союзом), — о горе! — я не насладился! От моего эля, — о горе! — я отделился» (Надпись с Элегеста).

Ритмическая структура этих произведений, такая же, как и в орхонских текстах, несет печать определенной эволюции (в частности, заметно стремление к сплошной аллитерации в начале стиха), что делает енисейские эпитафии ценным звеном в развитии тюркских поэтических форм.

К эпохе рунического письма относится «Книга гаданий», написанная на бумаге. Она появилась предположительно к середине VIII — началу IX в. (возможно, и на столетие позднее), и с полным основанием ее можно рассматривать как древнейший прообраз сборников гадательных мани (четверостиший), распространенных в Турции вплоть до XIX в.

«Книга гаданий» содержит четыре группы текстов: реалистические зарисовки из быта людей и животных, мифические и сказочные сюжеты, описания природы, сентенции.

Примером первой группы текстов может служить следующая строфа: «Медведь с кабаном на перевале столкнулись. У медведя — брюхо распорото, у кабана — клыки сломаны, говорят. Так знай: это плохо».

«Книга гаданий» рисует человека в разных ситуациях. Это хан, отправившийся на войну или охоту, бедняк, ушедший на заработки, игрок, который пустился в рискованную игру, женщина, уронившая свое зеркало в озеро, и многое другое.

В мифических и сказочных сюжетах второй группы текстов упоминаются божества, которые при встрече с человеком дают ему счастье («бог судьбы на пегом коне», «черный бог судьбы»).

Из сказочных сюжетов мы находим здесь такие строки: «Человек отправился воевать. В пути его конь выбился из сил. Он (человек) повстречался с лебедем.

Лебедь посадил [его] на свои крылья [и], взлетев с ним, пустился в путь. Он доставил [человека] к его отцу — матери (родителям). Его отец — мать (родители) радуются [и] веселятся, говорят. Так знайте: это хорошо».

В поздних тюркских сказках «Лебедь-птицу» заменила иранская мифическая птица Симург. В этом эпизоде фантастической является только функция птицы — заменить человеку коня.

Трудно сказать, насколько тюркский образ птицы — помощницы человека — самобытен, так как культурные связи иранских и тюркских народов уходят в глубокую древность и недостаточно изучены.

Можно предположить, что в тюркской среде он вполне самостоятелен как явление, связанное с тотемизмом и вошедшее в шаманскую религиозную традицию.

История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.

§ 3. Типическое и характерное

3. Тематика искусства § 1. Значения термина «тема»

§2. Вечные темы

§ 3. Культурно-исторический аспект тематики

§ 4. Искусство как самопознание автора

§ 5. Художественная тематика как целое

4. Автор и его присутствие в произведении § 1. Значения термина «автор». Исторические судьбы авторства

§ 2. Идейно-смысловая сторона искусства

§ 3. Непреднамеренное в искусстве

§ 4. Выражение творческой энергии автора. Вдохновение

§ 5. Искусство и игра

§ 6. Авторская субъективность в произведении и автор как реальное лицо

§ 7. Концепция смерти автора

5. Типы авторской эмоциональности

§ 1. Героическое

§ 2. Благодарное приятие мира и сердечное сокрушение

§ 3. Идиллическое, сентиментальность, романтика

§ 4. Трагическое

§ 5. Смех. Комическое, ирония

6. Назначение искусства

§ 1. Искусство в свете аксиологии. Катарсис

§ 2. Художественность

§ 3. Искусство в соотнесенности с иными формами культуры

§ 4. Спор об искусстве и его призвании в XX веке. Концепция кризиса искусства

Глава II. Литература как вид искусства

1. Деление искусства на виды. Изобразительные и экспрессивные искусства

2. Художественный образ. Образ и знак

3. Художественный вымысел. Условность и жизнеподобие

4. Невещественность образов в литературе. Словесная пластика

5. Литература как искусство слова. Речь как предмет изображения

Б. Литература и синтетические искусства

7. Место художественной словесности в ряду искусств. Литература и средства массовой коммуникации

Глава III. Функционирование литературы

1. Герменевтика

§ 1. Понимание. Интерпретация. Смысл

§ 2. Диалогичность как понятие герменевтики

§ 3. Нетрадиционная герменевтика

2. Восприятие литературы. Читатель

§ 1. Читатель и автор

§ 2. Присутствие читателя в произведении. Рецептивная эстетика

§ 3. Реальный читатель. Историко-функциональнов изучение литературы

§ 4. Литературная критика

§ 5. Массовый читатель

3. Литературные иерархии и репутации

§ 1. «Высокая литература». Литературная классика

§ 2. Массовая литература3

§ 3. Беллетристика

§ 4. Колебания литературных репутаций. Безвестные и забытые авторы и произведения

§ 5. Элитарная и антиэлитарная концепции искусства и литературы

Глава IV. Литературное произведение

1. Основные понятия и термины теоретической поэтики § 1. Поэтика: значения термина

§ 2. Произведение. Цикл. Фрагмент

§ 3. Состав литературного произведения. Его форма и содержание

2. Мир произведения § 1. Значение термина

§ 2. Персонаж и его ценностная ориентация

§ 3. Персонаж и писатель (герой и автор)

§ 4. Сознание и самосознание персонажа. Психологизм4

§ 5. Портрет

§ 6. Формы поведения2

§ 7. Говорящий человек. Диалог и монолог3

§ 8. Вещь

§9. Природа. Пейзаж

§ 10. Время и пространство

§ 11. Сюжет и его функции

§ 12. Сюжет и конфликт

3. Художественная речь. (стилистика)

§ 1. Художественная речь в ее связях с иными формами речевой деятельности

§ 2. Состав художественной речи

§ 3. Литература и слуховое восприятие речи

§ 4. Специфика художественной речи

§ 5. Поэзия и проза

4. Текст

§ 1. Текст как понятие филологии

§ 2. Текст как понятие семиотики и культурологии

§ 3. Текст в постмодернистских концепциях

5. Неавторское слово. Литература в литературе § 1. Разноречие и чужое слово

§ 2. Стилизация. Пародия. Сказ

§ 3. Реминисценция

§ 4. Интертекстуальность

6. Композиция § 1. Значение термина

§ 2. Повторы и вариации

§ 3. Мотив

§ 4. Детализированное изображение и суммирующие обозначения. Умолчания

§ 5. Субъектная организация; «точка зрения»

§ 6. Со- и противопоставления

§ 7. Монтаж

§ 8. Временная организация текста

§ 9. Содержательность композиции

7. Принципы рассмотрения литературного произввдения

§ 1. Описание и анализ

§ 2. Литературоведческие интерпретации

§ 3. Контекстуальное изучение

Глава V. Литературные роды и жанры

1.Роды литературы § 1.Деление литературы на роды

§ 2.Происхождение литературных родов

§3. Эпос

§4.Драма

§ 5.Лирика

§ 6. Межродовые и внеродовые формы

2. Жанры § 1. О понятии «жанр»

§ 2. Понятие «содержательная форма» в применении к жанрам

§ 3. Роман: жанровая сущность

§ 4. Жанровые структуры и каноны

§ 5. Жанровые системы. Канонизация жанров

§ 6. Жанровые конфронтации и традиции

§ 7. Литературные жанры в соотнесении с внехудожественной реальностью

Глава VI. Закономерности развития литературы

1. Генезис литературного творчества § 1. Значения термина

§ 2. К истории изучения генезиса литературного творчества

§ 3. Культурная трдциция в ее значимости для литературы

2. Литературный процесс

§ 1. Динамика и стабильность в составе всемирной литературы

§ 2. Стадиальность литературного развития

§ 3. Литературные общности (художественные системы) XIX – XX вв.

§ 4. Региональная и национальная специфика литературы

§ 5. Международные литературные связи

§ 6. Основные понятия и термины теории литературного процесса

§ 4. Региональная и национальная специфика литературы

Глубинные, сущностные различия между культурами (и, в частности, литературами) стран Западай Востока, этих двух великих регионов, самоочевидны. Оригинальными и самобытными чертами обладают латиноамериканские страны, ближневосточный регион, дальневосточные культуры, а также Западная и Восточная (по преимуществу славянская) части Европы. Принадлежащие западноевропейскому региону национальные литературы, в свою очередь, заметно друг от друга отличаются. Так, трудно представить себе, скажем, нечто подобное «Посмертным запискам Пиквикского клуба» Ч. Диккенса, появившимся на немецкой почве, а что-то сродни «Волшебной горе» Т. Манна –во Франции.

Культура человечества, включая ее художественную сторону, не унитарна, не однокачественно-космополитична, не «унисонна». Она имеет симфонический характер 1: каждой национальной культуре с ее самобытными чертами принадлежит роль определенного инструмента, необходимого для полноценного звучания оркестра 2 .

Для понимания культуры человечества и, в частности, всемирного литературного процесса насущно понятие немеханического целого , составляющие которого, по словам современного востоковеда, «не подобны друг другу, они всегда уникальны, индивидуальны, незаменимы и независимы». Поэтому культуры (стран, народов, регионов) всегда соотносятся как дополняющие: «Культура, уподобившаяся другой, исчезает за ненадобностью» 3 . Та же мысль применительно к писательскому творчеству была высказана Б. Г. Реизовым: «Национальные литературы живут общей жизнью только потому, что они не похожи одна на другую» 4 .

Все это обусловливает специфичность эволюции литератур разных народов, стран, регионов. Западная Европа на протяжении последних пяти-шести столетий обнаружила беспрецедентный в истории человечества динамизм культурно-художественной жизни; эволюция же дру(366)гих регионов сопряжена со значительно большей стабильностью. Но как ни разнообразны пути и темпы развития отдельных литератур, все они перемещаются от эпохи к эпохе в одном направлении: проходят те стадии, о которых мы говорили.

§ 5. Международные литературные связи

Симфоническое единство, о котором шла речь, обеспечивается всемирной литературе прежде всего единым фондом преемственности (о топике см. с. 356–357), а также общностью стадий развития (от архаической мифопоэтики и жесткого традиционализма к свободному выявлению авторской индивидуальности). Начала сущностной близости между литературами разных стран и эпох именуют типологическими схождениями , или конвенгенциями . Наряду с последними объединяющую роль в литературном процессе играют международные литературные связи (контакты: влияния и заимствования) 5 .

Влиянием принято называть воздействие на литературное творчество предшествующих мировоззрений, идей, художественных принципов (по преимуществу идейное влияние Руссо на Л.Н. Толстого; преломление жанрово-стилевых особенностей байроновских поэм в романтических поэмах Пушкина). Заимствование же – это использование писателем (в одних случаях–пассивное и механическое, в других – творчески-инициативное) единичных сюжетов, мотивов, текстовых фрагментов, речевых оборотов и т.п. Заимствования, как правило, воплощаются в реминисценциях, о которых шла речь выше (см. с. 253–259).

Воздействие на писателей литературного опыта других стран и народов, как отмечал еще А.Н. Веселовский (полемизируя с традиционной компаративистикой), «предполагает в воспринимающем не пустое место, а встречные течения, сходное направление мышления, аналогические образы фантазии» 1 . Плодотворные влияния и заимствования «извне» являют собой созидательно-творческий контакт разных, во многом не похожих друг на друга литератур. По мысли Б. Г. Реизова, международные литературные связи (в наиболее значительных своих проявлениях), «стимулируя развитие <...> литератур <...> развивают их национальное своеобразие» 2 .

Вместе с тем на крутых поворотах исторического развития интен(367)сивное приобщение той или иной литературы к инонациональному, дотоле чужому художественному опыту порой таит в себе опасность подчинения чужеземным влияниям, угрозу культурно-художественной ассимиляции. Для мировой художественной культуры насущны широкие и многоплановые контакты между литературами разных стран и народов (о чем говорил Гете) 3 , но вместе с тем неблагоприятен «культурный гегемонизм» литератур, имеющих репутацию всемирно значимых. Легкое «перешагивание» национальной литературы через собственный культурный опыт к чужому, воспринимаемому как нечто высшее и всеобщее, чревато отрицательными последствиями. «На вершинах культурного творчества», по словам философа и культуролога Н.С. Арсеньева, имеет место «соединение духовной открытости с духовной укорененностью» 4 .

Едва ли не самое масштабное явление в области международных литературных связей Нового времени – интенсивное воздействие западноевропейского опыта на иные регионы (Восточная Европа и неевропейские страны и народы). Этот всемирно значимый культурный феномен, именуемый европеизацией , или вестернизацией , или модернизацией , истолковывается и оценивается по-разному, становясь предметом нескончаемых дискуссий и споров.

Современные ученые обращают пристальное внимание как на кризисные и даже негативные стороны европеизации, так и на ее позитивную значимость для «незападноевропейских» культур и литератур. В этой связи весьма представительна статья «Некоторые особенности литературного процесса на Востоке» (1972) Г.С. Померанца, одного из ярких современных культурологов. По словам ученого, привычные для западноевропейских стран представления на «неевропейской почве» деформируются; в результате копирования чужого опыта возникает «духовный хаос». Следствием модернизации является «анклавность» (очаговость) культуры: упрочиваются «островки» нового по чужому образцу, контрастирующие с традиционным и устойчивым миром большинства, так что нация и государство рискуют утратить цельность. И в связи со всем этим происходит раскол в области общественной мысли: возникает противостояние западников (вестернизаторов-просветителей) и этнофилов (почвенников-романтиков) – хранителей отечественных традиций, которые вынуждены защищаться от размывания национальной жизни «бесцветным космополитизмом». (368)

Перспективу преодоления подобных конфликтов Г.С. Померанц усматривает в осознании «средним европейцем» ценностей культур Востока 5 . И расценивает вестернизацию как глубоко позитивное явление мировой культуры.

Во многом сходные мысли значительно ранее (и с большей мерой критичности к европоцентризму) были высказаны в книге известного филолога и культуролога Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (1920). Отдавая дань уважения романо-германской культуре и отмечая ее всемирное значение, ученый вместе с тем подчеркивал, что она далеко не тождественна культуре всего человечества, что полное приобщение целого народа к культурен, созданной другим народом,– дело в принципе невозможное и что смесь культур опасна. Европеизация же идет сверху вниз и затрагивает лишь часть народа, а потому в ее результате культурные слои обособляются друг от друга и усиливается классовая борьба. В связи с этим приобщение народов к европейской культуре осуществляется поспешно: скачущая эволюция «растрачивает национальные силы». И делается жесткий вывод: «Одним из самых тяжелых последствий европеизации является уничтожение национального единства, расчленение национального тела народа» 1 . Заметим, что важна также другая, позитивная сторона приобщения ряда регионов к западноевропейской культуре: перспектива органического соединения начал исконных, почвенных – и усвоенных извне. О ней хорошо сказал Г.Д. Гачев. В истории не западноевропейских литератур, отмечал он, имели место моменты и этапы, когда осуществлялось их «энергичное, порой насильственное подтягивание под современный европейский образ жизни, что на первых порах не могло не привести к известной денационализации жизни и литературы». Но со временем испытавшая сильное иноземное влияние культура, как правило, «обнаруживает свою национальную содержательность, упругость, сознательное, критическое отношение и отбор чужеземного материала» 2 .

О такого рода культурном синтезе применительно к России XIX в. писал Н.С. Арсеньев: освоение западноевропейского опыта шло здесь по нарастающей, «рука об руку с необычайным подъемом национального самосознания, с кипением творческих сил, поднимавшихся из глубин народной жизни <...> Лучшее в русской культурной и духовной жизни родилось отсюда» 3 . Высший результат культурного синтеза (369) ученый усматривает в творчестве Пушкина и Тютчева, Л.Н. Толстого и А. К. Толстого. Нечто аналогичное в XVII–XIX вв. наблюдалось и в других славянских литературах) где, по словам А.В. Липатова, имели место «взаимопереплетение» и «соединение» элементов литературных направлений, пришедших с Запада, с «традициями местной письменности и культуры», что знаменовало «пробуждение национального самосознания, возрождение национальной культуры и создание национальной словесности современного типа» 4 .

Международные связи (культурно-художественные и собственно литературные), как видно, составляют (наряду с типологическими схождениями) важнейший фактор становления и упрочения симфонического единства региональных и национальных литератур.

ВЕСТНИК ТГГПУ. 2009. №1(16)

УДК 882.09(072.3)

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ КУРСА "ЛИТЕРАТУРА РОДСТВЕННЫХ (ТЮРКСКИХ) НАРОДОВ" В ВУЗЕ

© Р.З.Хайруллин

В статье рассматривается специфика преподавания курса "Литература родственных (тюркских) народов" на примере татарского отделения филологического факультета Московского государственного педагогического университета.

Ключевые слова: преподавание литературы в ВУЗе, тюркская литература, диалог культур

В основу данной статьи легли размышления о структуре и содержании курса "Литература родственных (тюркских) народов", который читается студентам татарского отделения филологического факультета Московского государственного педагогического университета. В связи с тем, что курс читается на татарском отделении, татарская литература в программу не включена, хотя так или иначе она присутствует при рассмотрении взаимосвязей и взаимовлияния литератур. Аналогичный курс читается и в других республиках и автономных образованиях Российской Федерации. При изучении курса мы ориентировались на программу, составленную кафедрой татарской литературы Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета с некоторыми модификациями.

Задачей курса должно быть чтение и изучение выдающихся произведений литературы тюркских народов, их эстетическое постижение. Поэтому курс ни в коем случае не должен быть сугубо информативным. Курс должен быть построен на чередовании обзорных и монографических тем, что позволит студентам наряду с получением общего представления о развитии тюркских литератур близко познакомиться с шедеврами этих литератур.

Программа курса "Литература тюркских народов" построена как сочетание обзорных и монографических тем. Такой подход дает возможность, во-первых, знакомить студентов с эпохой, когда было создано произведение, во-вторых, рассматривать произведение в контексте конкретной эпохи, показывать преемственность традиций и новаторство в литературных произведениях.

Народов, входящих в тюркскую этнокультурную общность, более двадцати. Сюда входят около двадцати народов. Территория, занимаемая этими народами, огромна: в России - это Поволжье и Урал (татарская, башкирская, чувашская литературы), Северный Кавказ (балкарская, карачаевская, кумыкская и ногайская (ли-

тературы) и Сибирь (алтайская, тувинская, хакасская, якутская литературы). В Ближнем Зарубежье это и Казахстан и Средняя Азия (киргизская, туркменская, узбекская литературы). Это и Закавказье (азербайджанская литература), сюда же относится и Турция.

Несмотря на различия в истории, культуре, традициях, мы все же можем рассматривать литературу тюркских народов как некую общность, внутри которой сложилось определенное взаи-мопритяжение, основанное на принадлежности к одной языковой (тюркской) группе, некоторых сходных традиций, обычаев, обрядов, мировоззренческих элементов, а также некоторой общностью мировидения и художественного отражения действительности.

Внутри данной общности мы можем выделить и некоторые другие общности. Например, по региональному признаку отчетливо выделяются такие общности, как Урало-Поволжская, Северно-Кавказская, Сибирско-Дальневосточная, Казахско-Среднеазиатская. Структурируя тюркоязычные литературы, можно выделить и этно-конфессиональные общности, из которых наиболее значительной является общность народов, ориентирующихся в своей художественном творчестве на культуру ислама (татары, башкиры, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, кумыки).

Что касается уровня развития литератур, то он очень неравномерный: имеются литературы с многовековыми художественными традициями (татарская и башкирская), и есть литературы, которые сравнительно недавно обрели письменность и делают свои первые шаги (долганская, тофаларская). Такая неравномерность развития требует индивидуального подхода к изучению этих литератур.

Развитие национальных литератур в разных регионах имело свою специфику. Вплоть до XVI века тюркские литературы России развивались в контексте восточных литератур (в основном, ирано-персидских и арабской). В ХVII-XVIII веках, с усилением централизации Российского го-

сударства, национальные литературы попадают в силовое поле русской литературы. После общего обзора развития тюркских литератур, мы рассматривали их по трем крупным регионам: Поволжье и Приуралье, Сибирь и Северный Кавказ. По каждому из регионов показывалась специфика развития входящих сюда литератур, их отличительные особенности, а затем на базе приобретенных студентами знаний, т.е. на более высоком уровне, выявлялись общие, типологические черты их развития. Изучение каждого раздела проводится по следующей схеме: общий обзор - региональная специфика - выявление типологической общности.

Следует обратить специальное внимание на проблему периодизации национальных литератур. В курсе "Литература тюркских народов" мы придерживались следующей периодизации:

древние и средневековые литературы (V-XVI века), литература XVII-XVIII веков, литература XIX века, литература ХХ века. Данный период подразделялся в свою очередь на такие подпе-риоды: литература начала ХХ века (1900-1920 годы), литература 20-30-х годов, литература периода Великой Отечественной войны, литература второй половины ХХ века. В качестве особого периода считаем целесообразным выделить литературу конца ХХ - начала XXI века.

Необходимо начинать знакомство с национальными литературами с фольклора, так как фольклор имеет огромное значение для развития национальных литератур, на наш взгляд, гораздо большее, чем для развития русской литературы. Именно при изучении курса "Литература тюркских народов" мы имели возможность познакомить студентов с такими выдающимися памятниками героического эпоса, общими для многих тюркских народов, как "Алпамыш", "Сказание о Деде Коркуте", "Гер-Оглы", а также литературными памятниками, принадлежащими уже конкретным народам: например, башкирский кубаир "Урал-Батыр", якутский олонхо "Нюргун Боотур Стремительный", алтайский эпос "Маадай-Кара", героический эпос народов Северного Кавказа " Нарты" и др.

Изучение литературы тюркских народов следует начинать с периода первого Тюркского каганата ^-УП веков), когда были созданы первые письменные литературные памятники, написанные на могильных камнях с использованием ор-хоно-енисейской письменности. Орхоно-енисей-ские памятники представляют для нас огромный интерес, потому что они в художественной форме рассказывают о событиях того времени. В них сильно выражено авторское начало. Любовь к родине, родному народу, страстный призыв к

объединению и сохранению единого государства

Вот основные темы произведений этого периода. В течение многих лет этот пласт литературы высокого образца был недоступен широкому читателю и лишь совсем недавно, в 1993 году в блестящем переводе А. Преловского вышла книга "Поэзия древних тюрков".

Следует отметить, что на развитие тюркских литератур оказали влияние ирано-персидская поэзия (Рудаки, Фирдоуси, Хайям, Саади и др.), а также арабские (сказки "Тысяча и одна ночь") и индийские ("Панчатантра") источники. Большую роль в развитии тюркских литератур сыграли Махмуд Кашгари (1029-1101), создавший словарь "Диван лугат Ат-Турк" и Юсуф Баласагун-ский (1018 (?) - 1086 (?)), автор бессмертной поэмы "Благодатное знание".

В программу курса включена и поэма выдающегося булгарского поэта Кул Гали "Сказание о Йусуфе". В 1988 году вся тюркская общественность торжественно отметила 800-летие со дня рождения Кул Гали. Незадолго до этого, в 1985 году, поэма вышла в русском переводе уче-ного-тюрколога С. Иванова и была высоко оценена читателями России и сопредельных государств. Поэма заняла достойное место в ряду таких произведений, как "Слово о полку Игореве", "Витязь в тигровой шкуре" Ш.Руставели и др.

На занятии, посвященном изучению поэмы Кул Гали, студенты знакомятся с 12-ой сурой Корана, в которой рассказывается о жизни и деяниях Йусуфа Прекрасного и которая легла в основу поэмы, сопоставили содержание этой суры с аналогичным сюжетом из Библии о Иосифе Прекрасном. На этом занятии студенты определяли, чем отличаются сюжеты и что их сближает. Они приходят к выводу, что и в Коране, и в Библии заключена вековая мудрость народов, в них утверждаются общечеловеческие ценности, и та и другая священная книга являются величайшими культурными памятниками человечества. При изучении указанных выше произведений национальных литератур нам важно было преодолеть стереотип о молодости литературы народов России. Их история берет начало в глубокой древности. Переводы произведений древности и средневековья на русский язык позволили включить их в литературный обиход и устранить белые пятна в представлениях учащихся о литературе этого периода.

На занятиях курса студенты имели возможность познакомиться и с образцами суфийской поэзии, которая представлена творчеством таких поэтов как М.Кулый, А.Каргалы, Г.Чокрый, Г.Салихов и др. Произведения поэтов-суфиев написаны на языке "тюрки", общем для многих

тюркских народов вплоть до конца ХVIII века. Этих писателей считают своими как татары, так и башкиры.

В программу курса было включено творчество таких известных писателей, как С.Юлаев, К.Иванов, М.Сеспель, П.Ойунский, Мустай Карим, Кайсын Кулиев, Б.Укачин и др. Студенты на занятиях с интересом знакомились с творчеством этих писателей. Настоящим открытием для студентов стало творчество чувашского поэта Г. Айги.

Творческая судьба Айги сложна и необычна. Долгое время на родине поэта его поэзию обходили молчанием или же упоминали о ней лишь в негативном контексте. Однако за рубежом его произведения получили высокую оценку. В 1972 году Айги стал лауреатом Французской Академии за перевод на чувашский язык антологии "Поэты Франции". За пределами страны на иностранных языках вышло четырнадцать его книг; на русском языке избранная лирика поэта отдельной книжкой вышла в Париже в 1982 году. Лишь в начале 90-х годов широкий круг российских читателей получил возможность познакомиться с оригинальной поэзией Айги: в 1991 и 1992 годах в Москве выходят два его объемных сборника - "Здесь" и "Теперь всегда снега".

Основой творчества Айги является родной фольклор, чувашская литературная традиция, берущая начало от творчества М.Сеспеля, русская литература и традиция французской сюрреалистической поэзии (в первую очередь Бодлера и Элюара), которую он глубоко постиг при переводе антологии "Поэты Франции". На пересечении этих, казалось бы, столь различных поэтических традиций родился яркий феномен, который мы называем поэзией Айги. Поэзия Геннадия Айги имеет богатую культурную основу. В своем творчестве чувашский поэт обращается к образам поэтов Б.Пастернака и Д.Бурлюка, художников К.Малевича, В.Татлина и М.Шагала, русского философа Н.Лосского, вступает с ними в межкультурный диалог. Айги - один из немногих современных поэтов России, сознательно и последовательно развивающий в своей поэзии традиции французского сюрреализма и русского символизма.

Свободный стих ассоциативного типа, который использует Айги, отражает своеобразие и неповторимость его поэтического мышления. Поэзия Айги поначалу может показаться трудной и непривычной для восприятия. Его стихи нужно читать вдумчиво и неторопливо, для того чтобы проникнуть в мир поэтических и историко-культурных ассоциаций, которыми живет поэт. Ключ к пониманию творчества Айги мы ви-

дим, прежде всего, в постижении специфики оригинального ассоциативного мышления чувашского поэта и способов поэтического выражения автором своих сокровенных мыслей.

В процессе занятий мы обращались и к такой форме работы, как сопоставление поэтических переводов. Например, студентам предлагались задания на сопоставление переводов стихотворения Г.Тукая "Родной язык". Имеется несколько переводов этого стихотворения. Наиболее известными являются переводы С.Липкина и Р.Бухараева. Студентам был предложен составленный нами подстрочник стихотворения. В ходе анализа переводов учащиеся заметили, что перевод С.Липкина очень поэтичен, но в нем не сохранен размер и стихотворный рисунок произведения Тукая. Он как бы оторвался от оригинала и зажил собственной жизнью, став явлением русской поэзии. Поэтому он больше понравится русскоязычному читателю, воспитанному на русской стихотворной традиции. Перевод Р.Бухараева, на наш взгляд, тоже поэтичен, но, в то же время, из стихотворных размеров русской поэзии Р.Бухараев подобрал размер, в максимальной степени приближенный к размеру оригинала. И, очевидно, он будет ближе читателю, для которого татарский язык родной, потому что в каждой строчке и интонации этого перевода чувствуется личность гения татарской литературы Габдуллы Тукая.

Пиком развития национальных литератур стал XIX век, особенно его вторая половина. Уверенно заявили о себе татарские писатели Г. Кандалый и К. Насыри, башкирские поэты М.Акмулла и М.Умитбаев. На рубеже XIX и XX веков творили такие выдающиеся национальные поэты, как К.Иванов, К.Мечиев, Б.Пачев и др.

Необходимо отметить, что в конце XIX - начале ХХ века географические границы России и формы литературных связей между регионами расширяются. Национальные литературы наряду с критическим освоением традиций близкородственных литератур обращаются и к опыту русской литературы, а через нее вовлекаются в европейскую художественную систему. Национальных писателей привлекают реализм и народность Пушкина, гражданственность Некрасова, " диалектика души" и эпичность мышления Л.Толстого, эмоциональность, насыщенность повествования и верность деталей у Чехова. Это признают и сами представители национальных литератур. Так, Г.Тукай отмечал влияние А.Пушкина, М.Лермонтова и Н.Некрасова на свое творчество, а Р.Фахретдинов многому учился у А.Чехова и Л.Толстого.

Следует признать, что события революции и первых лет советской власти (при всей их неоднозначности) дали мощный импульс развитию национальных литератур. Среди писателей этого периода особенно выделяются чувашский поэт Михаил Сеспель, чье творчество было сложным и противоречивым. Им удалось наиболее ярко и концентрированно выразить настроение той части национальной интеллигенции, которая, в отличие от восторженно встретивших революцию, предчувствовала связанные с ней опасные тенденции.

При знакомстве с литературой народов России следует постоянно иметь в виду, что с давних времен русская и национальные литературы развивались в тесном взаимодействии и оказывали постоянное влияние друг на друга. Особенно интенсивными эти связи становятся в XX веке. В поисках художественных средств и новых форм отображения действительности национальные писатели обращаются к опыту М. Горького. Горьковская традиция отчетливо прослеживается в автобиографических произведениях М.Гафури, С. Тока и др.

В этот период национальные поэты активно переводят на родной язык близких им по духу русских поэтов. В сближении национальной поэзии с жизнью, усилении ее гражданского звучания, в расширении художественных возможностей и обогащении арсенала ритмико-интонационных средств имело неоценимое значение творческое применение опыта В. Маяковского.

Стремление представителей национальных литератур создавать широкие эпические полотна приводит их к изучению творческого наследия Л. Толстого и М. Шолохова, авторов выдающихся романов-эпопей "Война и мир" и "Тихий Дон". Обращение национальных писателей к опыту русской литературы можно объяснить тем, что до XX века больших по объему форм эпической прозы во многих литературах не существовало, а растущее самосознание народа требовало масштабного философского осмысления как своего исторического прошлого, так и настоящего.

В национальных литературах длительное время не был развит драматургический жанр. Поэтому вполне объяснимо обращение формирующихся национальных литератур к драматургическому наследию А.Островского и А.Чехова.

В литературе 40-50-х годов XX века заметно выделяется творчество башкирской писательницы Х.Давлетшиной, во многом испытавшей влияние М.А.Шолохова. Ее роман "Иргиз", ставший известным после смерти писательницы, принес ей всенародное признание и во многом

определил дальнейшее развитие башкирской литературы.

С конца 40-50-х годов нашего века национальные литературы вступают в пору зрелости. Для этого этапа характерно уже не столько освоение национальными культурами опыта литератур с более развитыми художественными традициями, сколько близость тематики, проблематики, художественных форм воплощения действительности. Так, при изучении произведений литературы современного периода следует обратить внимания на явления, характерные не для одной, а для многих литератур, например: разработка военной темы в произведениях В. Быкова и в творчестве представителей других национальных литератур; проблема нравственного выбора в творчестве В.Распутина и М.Карима; миф и реальность в романах М.Булгакова, Ч.Айтма-това и Ю.Рытхэу и т.д.

Самыми плодотворными для развития национальных литератур стали 60-80-е годы нынешнего столетия. В этот период расцвета достигает творчество целой плеяды самобытных писателей. Это К.Кулиев, М.Карим, П.Хузангай, С. Данилов и др. Правомерность введения этих имен в курс литературы тюркских народов, на наш взгляд, не вызывает сомнения.

На занятиях большое внимание уделялось и раскрытию взаимосвязей тюркских литератур России с тюркскими литературами СНГ: казахской (О.Сулейменов), узбекской (Зульфия), киргизской (Ч.Айтматов), туркменской (Берды Кер-бабаев), с турецкой литературой (М.Карим - На-зым Хикмет). В Поволжье и Приуралье тюркские литературы интенсивно взаимодействовали с финно-угорскими литературами (М.Карим -Н.Эркай, М.Сеспель - К.Герд). Наблюдается взаимодействие тюркских литератур УралоПоволжского региона с калмыцкой литературой (поэма Д.Кугультинова "Моабитский узник", посвященная Мусе Джалилю).

Серьезного осмысления требует литература народов Севера. Резкий скачок литератур, только недавно обретших письменность, от фольклорных форм до высокохудожественных авторских произведений, для многих явился загадкой. На примере творчества этих писателей можно выделить характерные особенности литературы народов Севера, с несколько необычным для широкого читателя типом художественного мышления, особым мировосприятием и неожиданными формами художественного выражения. Из народов Севера к тюркоязычным относятся три -долгане, шорцы и тофалары. Следует познакомить студентов со специфическими особенностями народов Севера, их психологии, мировоз-

зрении и мировосприятии, кратко охарактеризовать общие закономерности развития литератур народов Севера и более подробно остановиться на шорской и долганской литературе (тофалар-ская литература пока не имеет крупных художественных достижений). Из северных тюркских литератур наиболее значительным является творчество долганской поэтессы Огдо Аксеновой.

Огдо Аксенова - родоначальник долганской литературы и письменности. Ее стихи отличает своеобразное видение мира, прекрасное знание и бережное отношение к родной культуре и северным традициям. На протяжении недолгой жизни долганской поэтессы в ее лице долганская литература стремительно прошла огромный путь - от зарождения письменности (Огдо Аксенова была создательницей первого долганского букваря) до зрелой литературы, всего лишь за несколько лет ставшей вровень с другими литературами народов России. В ее стихотворениях "Талая вода", "Моя тундра", "Моя родная Волочанка" зримо встает любимая ею тундра, без которой она не представляет своей жизни, люди, для которых суровая природа Таймыра также стала родной ("Песня охотника", "Девушка-долганка", "Песня для рыбаков"). Любовь к родному языку долганского народа и уникальной его культуре, глубоко корнями уходящей в национальный фольклор -основная тема таких произведений, как стихотворение "Говори" и поэма "Бахыргас". Долгане

Малочисленный народ, уникальная культура которого находится на грани исчезновения, поэтому поэтесса, глубоко веря в возможность возрождения родного народа, спешит передать последующим поколениям традиции и обычаи родного народа, которые она впитала с молоком матери. Поэзия Огдо Аксеновой - это поэзия долганского народа, но, в то же время, в ней отразились многие черты, присущие для литератур всех северных народов. Поэтому можно сказать, что на примере творчества поэтессы учащиеся получили первоначальное представление о литературе народов Севера и импульс для пробуждения интереса к ней.

Студенты с большим интересом изучали творчество Бахыта Кенжеева, этнического казаха, который родился в г.Чимкенте, вырос в Москве, на Арбате, впитав в себя русскую культуру. В начале 80-х годов эмигрировал в Канаду, где, прекрасно владея английским языком, успешно интегрировался в североамериканскую культуру. Он активно и плодотворно пишет. Публикуется в России, Канаде и США. В его поэзии и прозе органично слились три культуры: восточная, русская и западная. Литературовед А.Касымов, на-

зывая его творческий метод "славянотюркиз-мом", пишет, что "в русской поэзии нет такого второго голоса" ("Знамя", 2000, №11).

Таким образом, мы считаем, что, несмотря на имеющиеся отличия, литературу тюркских народов правомерно рассматривать как некую художественно-эстетическую общность. Для обоснования этого положения на заключительном занятии следует рассмотреть следующие вопросы:

а) возрождение национального самосознания и усиление интереса писателей к вопросам национальной культуры,

б) пути и возможности развития национальных языков и литератур,

в) общность языков, истории и культуры как фактор консолидации народов, входящих в одну этнокультурную общность.

Признавая те позитивные процессы, которые происходят в литературах народов России, хотелось бы затронуть и некоторые проблемы.

Поворот к рыночным отношениям и коммерциализации искусства ударили, прежде всего, по национальным литературам. Произведения национальных писателей не в состоянии конкурировать с произведениями "массовой" культуры. Если раньше национальные литературы усиленно пропагандировались, постоянно проводились декады национальных культур в Москве, переводились произведения национальных писателей на русский язык и издавались в таких центральных издательствах, как "Советский писатель", "Современник", "Дружба народов", в толстых литературно-художественных журналах, что служило средством знакомства литературной общественности с молодыми национальными талантами, то теперь этот процесс резко затормозился. Молодые писатели (до 40 лет) почти не известны за пределами своих национальнотерриториальных образований и вынуждены вариться в собственном соку. Начало 90-х годов стало переломным моментом и для некоторых маститых писателей, таких, как М.Карим, Р.Гамзатов и др. Об этом свидетельствует их творчество последних лет, в котором чувствуется растерянность перед процессами, происходящими в нашей стране: "вестернизацией" ценностей и идеалов, падением нравственной культуры общества, криминализацией обстановки, расширением конфликтов на национальной почве.

Свое видение проблемы духовного возрождения России предлагает Иосиф Кобзон в книге "Исцеление культурой". Большую роль в этом процессе, по его мнению, призвана сыграть литература, ее преподавание в школе и вузе. Определенные надежды в этом процессе мы возлагаем и на курсы "Литература народов России" и "Ли-

тература тюркских народов", обладающие большими возможностями в актуализации нравственного потенциала изучаемых произведений.

Ведущим принципом построения программы по литературе тюркских народов России должен стать принцип вариативности. Это означает, что в курсе "Литература тюркских народов" мы, как и в курсе "Литература народов России", который мы ведем для студентов русского отделения, целесообразно выделять "ядро". В зависимости от территории нахождения вуза, "ядро" дополняется произведениями, которые так или иначе связаны с родной культурой студентов. Это, как правило, произведения литературы народов-соседей,

близкородственной культуры и т.д. Такие "гибкие" программы позволяют дать общие представления о литературе тюркских народов России, ближнего и дальнего зарубежья, ее своеобразии и закономерностях развития, и в то же время в максимальной степени учитывать возможности и интересы студентов.

Для совершенствования преподавания курса считаем необходимым также, чтобы в курсе "Литература тюркских народов" был представлен раздел "Теория литературы". Сюда следует включить такие теоретико-литературные поня-

тия, как типы литературных связей - контактные, генетические, типологические; виды литературных общностей - зональные, региональные, термины из национального стихосложения, периодизация развития тюркских литератур и др.

При изучении курса весьма перспективным представляется введение курса по выбору "Арабская графика", так как все литературные памятники тюркских литератур до ХХ века создавались на основе арабской графики. И нынешнее поколение молодежи, никогда не изучавшее этой письменности и не пользовавшееся ею, практически оказалось отсеченным от целого пласта культуры.

Курс "Литература тюркских народов", конечно, не может включать в себя изучение всех произведений всех тюркских литератур, да это и не требуется. Задача курса состоит в том, чтобы по творчеству одного - двух представителей той или иной литературы студент могут почувствовать ее дух, заинтересоваться ею. Например, познакомившись с творчеством Ч.Айтматова, студент, возможно, начнет проявлять интерес и ко всей киргизской литературе, а чтение произведений М.Карима может пробудить у него интерес к башкирской культуре.

PROBLEMS OF STUDYING OF THE DISCIPLINE LITERATURE OF RELATED (TURKICH) PEOPLES IN HIGHER EDUCATIONAL ESTABLISHMENTS

In thearticle the specificity of teaching the discipline The literature of related (Turkich) peoples is considered (on the example of the Tatar branch of philological faculty of the Moscow state pedagogical university).

Key words: teaching literature at higher educational establishments, Turk literature, cross-cultural dialog

Хайруллин Руслан Зинатуллович - доктор педагогических наук, профессор Московского государственного педагогического университета

Зарубежная тюркология.

Вып. I. Древние тюркские языки и литературы.

// М.: ГРВЛ. 1986. 384 с.

Ответственный редактор акад. А.Н. Кононов.

Составитель С.Г. Кляшторный.

[ ]. - 3

И. Бенцинг. Языки гуннов, дунайских и волжских болгар (Пер. с нем. В.Г. Гузева). - 11

Э.Дж. Пуллиблэнк. Язык сюнну (Пер. с англ. К.Б. Кепинг). - 29

Г. Дёрфер. О языке гуннов (Пер. с нем. В.Г. Гузева). - 71

Дж. Клосон. Происхождение тюркского «рунического» письма (Пер. с англ. Д.Д. и Е.А. Васильевых). - 135

А. ф.Габен. Культура письма и печатания у древних тюрков (Пер. Д.Д. и Е.А. Васильевых). - 159

А. Бомбачи. Тюркские литературы. Введение в историю и стиль (Сокращённый пер. с англ. Л.В. Горяевой). - 191

А. ф.Габен. Древнетюркская литература (Пер. с нем. Д.Д. и Е.А. Васильевых). - 294

Л. Базен. Человек и понятие истории у тюрков Центральной Азии в VIII в. (Пер. с фр. Д.Д. и Е.А. Васильевых). - 345

Л. Базен. Концепция возраста у древних тюркских народов (Пер. с фр. Д.Д. и Е.А. Васильевых). - 361

Сокращения названий языков. - 379

- 380

Библиографическая справка. - 383

Первые сведения о тюркских народах зарегистрированы в Европе на заре средневековья вместе с появлением у границ Восточной Римской империи кочевых племён, пришедших из неведомых дотоле степей Центральной Азии. Из отчётов византийских дипломатов и трудов историков, писавших на греческом языке и латыни, мы до сих пор черпаем немало ценнейших сведений о быте, культуре и истории древнетюркских народов. Не раз подвергались лингвистическому анализу и те немногие языковые реликты, которые донесли до нас - часто в искажённом виде - древние авторы. Однако научное описание языка и культуры тюркских народов начало складываться в Европе значительно позднее, после первых столкновений с Османской империей. В течение нескольких столетий тюркологические интересы европейских эрудитов ограничивались лишь освещением жизни и истории Османского государства, а также описанием турецко-османского языка.

Лишь в XIX в. европейская тюркология, прежде всего языкознание, опираясь на достижения сравнительно-исторических исследований в области индоевропеистики, значительно расширила репертуар изучаемых сюжетов. В её поле зрения впервые попали как объект исследования языки, культура и история тюркских народов Восточной Европы, Сибири и Центральной Азии. Немалую роль в предыстории этого качественного скачка сыграл труд пленного шведского офицера, жившего в Сибири в 1709-1722 гг. Ф. Табберта (Страленберга), «Северная и Восточная часть Европы и Азии», где приводи-

лись отдельные не систематизированные сведения о культуре и языках тюркских и других народов Сибири, а также первые сообщения о рунических памятниках на Енисее. Более всего европейская тюркология XIX - начала XX в. обязана трудам учёных, работавших в России, - А. Казем-бека, О.Н. Бётлингка, М.А. Кастрена, Н.И. Ильминского, Н.Ф. Катанова и главным образом В.В. Радлова и его учеников.

В Западной Европе интерес к неосманистической тематике был заложен также трудами Ю. Кляпрота, В. Шотта, А. Вамбери, но особенно ярко он проявился после открытий древнетюркских рунических и уйгурских памятников в Монголии и Восточном Туркестане (конец XIX - начало XX в.). Немалый вклад в комплексное изучение этих памятников в текстологическом, языковом и историографическом отношении внесли наряду с В.В. Радловым, В.В. Бартольдом, П.М. Мелиоранским - в России, В. Томсен - в Дании, А. Лекок, И. Маркварт, Ф.В.К. Мюллер, В. Банг - в Германии, Эд. Шаванн, П. Пельо - во Франции, О. Стейн - в Англии, О. Доннер - в Финляндии. Хотя исследование мусульманских памятников на тюркских языках также имело свою традицию в трудах западноевропейских учёных, всё же именно древнетюркская тематика в течение ряда десятилетий оставалась в центре научных интересов виднейших западных тюркологов, лишь изредка конкурируя с продолжающимися османистическими штудиями. Этому несомненно способствовало то обстоятельство, что там в центрах тюркологии были созданы большие коллекции памятников из Восточного Туркестана, которые требовали обработки (Берлин, Лондон, Париж). Петербург - Петроград - Ленинград оставался в продолжение многих лет тюркологической столицей Европы, но в то же время невозможно преуменьшить вклад в древнетюркскую филологию, сделанный немецкими, французскими и английскими учёными, которые издавали и переводили древнетюркские тексты, исследовали письменные памятники. Известное снижение интереса к центральноазиатской тематике, наблюдавшееся в 30-40-е годы, сменилось новым подъёмом, начавшимся с 50-х годов и продолжающимся поныне.

Накопленные в течение предшествующего столетия значительные фактические материалы по живым тюркским языкам, а также публикация столь важных и существенных памятников языка и культуры тюркских народов, как древнетюркские орхоно-енисейские рунические памятники и многочисленные древнеуйгурские тексты, «Словарь» Махмуда Кашгарского, «Кутадгу билиг», половецкие памятники, обширные памятники на среднеазиатском тюрки́ разных ареалов, углублённые исследования по топонимике и ономастике, этимологии и широкое применение сравнительно-исторического метода - всё это побудило тюркологов к ряду теоретических обобщений как в рамках алтайской теории, так и вне её, на почве собственно тюркологии. В целом, этим был вызван и глубокий интерес к истории тюркских языков и народов, особенно к ранним этапам этнических и языковых процессов. В круг научных занятий вовлекаются проблемы «гуннского» языка и истории гуннов, соотношения между современными тюркскими народами Поволжья и Кавказа и праболгарскими племенами, вклада древнетюркских языков в славянские языки и в венгерский язык на ранних этапах их развития. Обозначился также новый подъём в изучении древнетюркских рунических и уйгурских памятников, в частности, шире и глубже стали освещаться вопросы истории древнетюркской письменности и её адаптации, проблемы этнических и культурных связей между тюркскими народами, а также между тюрками и их соседями - другими народами Евразийского континента. Роль и место тюркских литератур стали обсуждаться на фоне более широкого литературного процесса. Особый интерес у западных тюркологов вызывает весьма специфический центральноазиатский комплекс - языковый, литературный, религиозный и общекультурный синкретизм, характерный для Центральной Азии в I - начале II-го тысячелетия н.э.

Именно эти проблемы, столь важные для современной тюркологии и её теоретических основ, привлекли внимание составителей первого сборника «Зарубежная тюркология». Широкие исследования, осуществляемые в рамках указанной выше тематики в нашей стране, глубокая заинтересованность, проявляемая к ним в многочисленных тюркологических центрах СССР, побудили к выбору для публикации тех работ, которые в наибольшей степени отражают уровень соответствующих исследований западными учёными, но не всегда в достаточной степени доступны широким кругам советских тюркологов.

Настоящий сборник посвящён в основном древним тюркским языкам, письменностям и материалам и связанным с ними некоторым моментам этнокультурной истории тюркских племён. Он открывается тремя статьями, авторами которых являются И. Бенцинг, Э.Дж. Пуллиблэнк и Г. Дёрфер; в них обсуждаются с разных позиций проблемы языка (языков) азиатских и европейских гуннов. Выбор сделан не случайно, хотя двое из авторов - Пуллиблэнк и Дёрфер - вообще отрицают какую-либо связь «гуннских языков» с тюркскими языками. Ведь даже, по мнению Г. Дёрфера, вообще и впредь «вопрос о гуннах будет оставаться спорным и трудным». Между тем именно с гуннами большинство современных учёных связывают начальные этапы тюркского глотто- и этногенеза. Три публикуемые статьи дают достаточно чёткое представление о состоянии «гуннской» проблемы, как она представлена в работах европейских учёных.

И. Бенцинг (Johannes Benzing, род. 1913 г. [1913-2001 ]) - специалист в области алтайских языков, которыми вплотную начал заниматься с 1940 г., в течение ряда лет занимал кафедру тюркологии в университете г. Майнца (ФРГ). Несколько работ он посвятил вопросам описания кыпчакских языков. В предлагаемой статье «Языки гуннов, дунайских и волжских болгар» И. Бенцинг, отрицая наличие единого гуннского языка в пределах созданных гуннами государственных образований («Это такая же фикция, как „единый язык варваров”, окружавших Римскую империю»), в то же время указывает на несомненное существование в их составе прототюркских и протомонгольских племён. Именно это обстоятельство позволяет ему ставить вопрос о языковой преемственности между какой-то частью гуннов и праболгарскими племенами в Поволжье, на Северном Кавказе и на Дунае. Характеризуя язык волжских болгар, И. Бенцинг рассматривает его как непосредственного предшественника чувашского языка. Следует добавить, что сейчас в результате последних работ советских и венгерских исследователей источниковедческая база для изучения волжскоболгарского языка значительно укрепилась, а его лексический состав, особенности фонетики, морфологии и даже диалектное членение во многом прояснились.

Э.Дж. Пуллиблэнк (E.G. Pulleyblank, род. 1922 г. [1922- ]) получил синологическое образование в университете Калгари и в Лондонском университете, преподавал китайский язык и историю Дальнего Востока в Лондоне, Кембридже, Ванкувере. Его основные интересы лежат в области исторической фонетики китайского языка и истории Китая в Танскую эпоху. Синологический аспект рассмотрения гуннской проблемы нашел отражение и в его статье «Язык сюнну», в которой автор на основе реконструкции сохранившихся в китайских источниках I в. до н.э. - I в.н.э. гуннских глосс (в китайской транскрипции этноним «гунн» звучит как «сюнну») предпринял попытку охарактеризовать некоторые черты фонологии и лексики этого языка. В ходе своего исследования Э. Пуллиблэнк отчётливо сформулировал два вывода, степень доказательности которых, однако, различна. Первый его вывод негативный: автор отрицает возможность отнесения языка сюнну к алтайским языкам. Второй вывод позитивный: автор допускает принадлежность языка сюнну к группе так называемых енисейских языков (их наиболее известный потомок - кетский язык ), но этот вывод обоснован значительно слабее, что хорошо показано в публикуемой статье Г. Дёрфера.

Г. Дёрфер (Gerhard Doerfer, род. 1920 г. [1920-2003 ]) - разносторонний и оригинальный исследователь алтайских языков, работающий в области монгольских, тюркских (крупным событием в тюркологии было описание им халаджского языка), а также и тунгусо-маньчжурских языков, занимает кафедру тюркологии и алтаистики в Гёттингенском

университете. Его работа «О языке гуннов» представляет особый интерес, так как её автор наиболее полно собрал и обсудил накопленные наукой факты и результаты исследования «гуннских языков». Методическая тщательность этого учёного делает его аргументацию и выводы несомненно весомыми. Следует всё же оговорить, что историческая связь тюрков и уйгуров Центральной Азии с племенным союзом сюнну, а праболгарских племён в Юго-Восточной Европе с европейскими гуннами, косвенно не отрицаемая и самим Г. Дёрфером, не может быть никоим образом элиминирована при обсуждении гипотез об этническом составе обоих гуннских империй.

Учитывая большую роль ранних письменностей при формировании основ цивилизации тюркоязычных народов Центральной Азии, составители включили в сборник две статьи, в которых рассматриваются гипотезы о происхождении тюркского рунического и уйгурского письма, а также характеризуются особенности их использования в течение без малого тысячи лет.

Дж. Клосон (Gerard Clauson, 1891-1974) - крупнейший английский тюрколог удачно суммирует в своей статье «Происхождение тюркского рунического письма» различные гипотезы о возникновении последнего. Он в наиболее отточенном виде выражает здесь широко распространённые в сфере специалистов представления о создании тюркской рунической письменности как о единовременном акте, основанном на заимствовании и адаптации знаков из других бытовавших в Центральной Азии систем письма (прежде всего - согдийской и греко-кушанской). В статье уделено много места рассмотрению способов адаптации тюрками алфавитов, возникших в иной языковой среде.

А. фон Габен (Annemarie von Gabain, род. 1901 г. [1901-1993 ]) - виднейшая представительница немецкой тюркологии, ученица и сотрудница В. Банга, много сделавшая для изучения древнеуйгурских памятников, культуры и искусства центральноазиатских тюркских народов, автор одной из первых грамматик древнетюркского языка. В публикуемой статье «Культура письма и печатания у древних тюрков» она подробно

описывает особенности разных систем письма, которые применяли древние тюрки, и прежде всего - согдо-арамейского. А. фон Габен детально останавливается на технических аспектах практического использования письменностей в тюркской среде, она характеризует инструменты для письма, способы брошюровки и хранения рукописей, принципы их размножения, основы ксилографической печати и многие другие аспекты, представляющие интерес для широкого круга специалистов.

В сборник помещены также две работы, в которых раскрывается литературное творчество тюркских народов на ранних этапах их государственной консолидации. Особенно интересны представленные здесь взгляды зарубежных тюркологов, содержащие идеи о преемственности между устным народным творчеством и письменной литературой тюрок, а также об историческом развитии последней в Тюркском каганате, Уйгурском государстве и в государствах Караханидов и Тимуридов.

Обстоятельная статья А. Бомбачи (Alessio Bombaci, 1914-1979) - этого видного представителя итальянской тюркологической науки, работавшего в Римском университете и Неаполитанском восточном институте, - является сжатым, но чрезвычайно насыщенным по материалу исследованием ранней тюркской поэтики и стилистики. Им предложена характеристика литературных жанров, обычных для тюркоязычных литератур ХI-ХVII вв.; в статье достаточно подробно освещены связи тюркских поэтических жанров с арабскими и персидскими, а также затронут вопрос о так называемом «доисламском наследии» в средневековых тюркоязычных литературах.

Хотя в статье А. ф. Габен «Древнетюркская литература» также идёт речь о раннем тюркском народном поэтическом и литературном творчестве (эпос, песня, фольклор), основное внимание всё же уделено здесь характеристике литературной значимости первых письменных памятников - орхоно-енисейских, но более всего - древнеуйгурских, представляющих многие литературные жанры и стили. Именно в этом описании раскрывается эрудиция учёного, одного из лучших знатоков древнетюркских текстов. Обширные синологические знания помогают автору обнаружить связи подлинников и их уйгурских переводов, показать творческий характер обработки древними тюркскими переводчиками и авторами известных религиозных и светских

сюжетов, определить особенности языка и стиля разных древнеуйгурских текстов.

Сборник завершается двумя статьями известного французского тюрколога старшего поколения, ученика Ж. Дени, Л. Базена (Louis Bazin, род. 1920 г.), занимающегося как современными огузскими языками - турецким и туркменским, так и древнейшими памятниками. Его статьи «Человек и понятие истории у тюрков Центральной Азии (VIII в.)» и «Концепция возраста у древних тюрков» затрагивают весьма острые историко-культурные проблемы, касающиеся осознания исторического времени и систем его исчисления у тюрков эпохи каганатов. Исследуя памятники орхоно-енисейской рунической письменности, Л. Базен выявляет системы датировки событий, содержащихся в этих памятниках, а также способы переосмысления и изложения исторических фактов, нашедших отражение в текстах из Монголии и с Енисея. Автору удается проследить динамику и последовательное развитие представлений об историческом времени, которые специфичны для тюркских народов.

Настоящий сборник является первым опытом обобщения зарубежных тюркологических работ на определённую тему. Начата подготовка ещё нескольких подобных сборников, и следует надеяться, что отклики и предложения всех заинтересованных читателей позволят лучше планировать состав этих сборников.

С.Г. Кляшторный, Д.М. Насилов

См.: Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. - Сочинения. Т. IX. М., 1977, с. 199-484; Кононов А.Н. Очерк истории изучения турецкого языка. Л., 1976.

Strahlenberg Ph.J. Das Nord- und Östliche Theil von Europa und Asia... Stockholm, 1730; см. также: Hовлянская M.Г. Филипп Иоганн Страленберг. Его работы по исследова-(3/4)нию Сибири. М.-Л., - 1966; Hасилов Д.М. Об алтайской языковой общности (к истории проблемы). - В кн.: Тюркологический сборник 1974. М., 1978, с. 98-105.

Подробнее см.: Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. Дооктябрьский период. Изд. 2-е. Л., 1982.

См. Menges K.H. The Turkic Languages and Peoples. An Introduction to Turkic Studies. Wiesbaden, 1968.

См.: Кононов А.Н. Тюркская филология в СССР. 1917-1967. M., 1968.

См.: Баскаков H.A. Введение в изучение тюркских языков. M., 1962, с. 106-175.

Benzing J. Einführung in das Studium der altaischen Philologie und der Turkologie. Wiesbaden, 1953.

авест. - авестийский аз. - азербайджанский алт. - алтайский араб. - арабский арин. - аринский башк. - башкирский болг. - болгарский волж.-болг. - волжско-болгарский гот. - готский греч. - греческий гунн. - гуннский др.-тюрк. - древнетюркский каз. - казахский кар. - караимский кет. - кетский кит. - китайский койб. - койбальский котт. - коттский кр.-тат. - крымско-татарский кыпч. - кипчакский лат. - латинский лит. - литовский монг. - монгольский новоперс. - новоперсидский общетюрк. - общетюркский огуз. - огузский

осет. - осетинский осм. - османский перс. - персидский позднеболг. - позднеболгарский пумпок. - пумпокольский раннеболг. - раннеболгарский русс. - русский саг. - сагайский серб. - сербский скр. - санскрит ср.-тюрк. - среднетюркский ст.-инд. - староиндийский сувар. - суварский тат. - татарский тиб. - тибетский тунгус. - тунгусский тув. - тувинский тур. - турецкий турк. - туркменский уйг. - уйгурский хак. - хакасский чаг. - чагатайский чеш. - чешский чув. - чувашский як. - якутский

Библиографические сокращения и сокращения источников.

ДТС - Древнетюркский словарь. Л., 1969.

ИАН - Известия Императорской Академии наук. СПб.

ИОАИЭК - Общество археологии, истории и этнографии при Казанском университете.

МИА - Материалы и исследования по археологии СССР. М.

НАА - Народы Азии и Африки.

ТС - Тюркологический сборник. М.

ЭВ - Эпиграфика Востока. Л.

ААН - Acta antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest.

ABAW - Abhandlungen der (Berliner, d.h.) Preussischen Akademie der Wissenschaften.

ADAW - Abhandlungen der (Berliner, d.h.) Deutschen Akademie der Wissenschaften.

AfV - Archiv für Völkerkunde. Wien.

ALH - Acta linguistica Hungarica. Budapest.

AM - Asia Major. L.

AOH - Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest.

AOr - Archiv Orientalni. Praha.

B.-IJBS - Byzantion. International Journal of Byzantine Studies. N.Y.

BSOAS - Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London.

CAJ - Central Asiatic Journal. The Hague-Wiesbaden.

EI - Enzyklopädie des Islam. 1-4. Leiden-Lpz. (P., L.), (1908), 1913-1934.

EI 2 - The Encyclopaedia of Islam. New ed. Vol. 1 - ... Leiden - L., 1960-...

FUF - Finnisch-ugrische Forschungen, Helsinki.

Cibb, HOP - E.J.Gibb, A History of Ottoman Poetry. L., 1900.

HJAS - Harvard Journal of Asiatic Studies Cambridge. Mass.

JA - Journal asiatique, P.

JAOS - Journal of the American Oriental Society, Chicago.

JRAS - Journal of the Royal Asiatic Society Great Britain and Ireland. L.

JSFOu - Journal de la Société Finno-ougrienne, Helsinki.

KCsA - Körösi Csoma-Archivum. Budapest.-Lpz.

KSz - Keleti Szemle (Revue orientale), Budapest.

M I-III - A. von Le Coq, Türkische Manichaica aus Chotscho I-III - ABAW, Anhang, 1911, B., 1912; 1919, N3; 1922, N2.

MSFOu - Mémoires de la Société Finno-ougrienne, Helsinki.

MSOS - Mutteilungen des Seminare für Orientalischen Sprachen. B.

PhTP - Philologiae Turcicae Fundamenta, Wiesbaden, Bd I, 1959; Bd II, 1964.

RO - Rożnie Orientalistycny. Lwów (Kraków), Warszawa.

SBAW - Sitzungsberichte der (Berliner, d. h.) Preussischer Akademie der Wissenschaften.

TD - «Türk dili», Ankara, İstanbul.

TDAY - «Türk dili araştırmaları yılliğı. Belleten», Ankara.

TDED - «Türk dili ve edebiyati». Ankara.

TM - «Türkiyat mecmuası», İstanbul.

T’P - T’oung Pao, ou Archive consernant l’histoire, les langues, la géographie, 1’etnographie et les arts de l’Asie Orientale. Paris - Leiden.

TT I-V - W.Bang und A. von Gabain, Türkische Turfan-Texte I, II u.s.w. - SBAW, 1929, N15; 22; 1930, N13.

TT VI - W.Bang - A. von Gabain - G.R. Rahmeti. Türkische TurfanTexte VI: Säkiz yükmäk. - SBAW. 1934.

TT VII - Arat. Türkische Turfan-Texte VII. - ABAW. 1937.

TT VIII - A.von Gabain. Türkische Turfan-Texte. VIII. - ABAW, 1952, N7. B., 1954.

TT IX - A.von Gabain, W. Winter. Türkische Turfan-Texte IX. - ADAW, 1956, H2, B., 1958.

TT I - T. Kovalski, ed A. von Gabain. Türkische Turfan-Texte X. - ADAW. 1958, N1, B., 1959.

U I-III - F.W.K. Müller. Uigurica I-III. - ABAW. 1908, K 2; 1910, N3; 1920, N2.

UAJ(B) - Ural-altaische Jahrbücher. Wiesbaden.

UJ(B) - Ungarische Jahrbücher, B.

WZKM - Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes.

ZDMG - Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, Lpz.

ZfslPh - Zeitschrift für slavische Philologie.

Библиографическая справка.

1. И. Бенцинг. Языки гуннов, дунайских и волжских болгар: Johannes Benzing. Das Hunnische, Donaubolgarische und Wolgabolgarische (Sprachreste). - PhTF. T. 1, 1959, с. 685-695.

2. Г. Дёpфер. О языке гуннов: Gerhardt Doerfer. Zur Sprache der Hunnen. - CAJ. Vol. XVII, 1973, N1, с. 1-50.

3. Э.Дж. Пуллиблэнк. Язык сюнну: E.G. Pulleyblank. The Hsiung-nu Language. - AM. New series. Vol. IX, 1962, pt. 2, с. 239-265.

4. А. фон Габeн. Культура письма и печатания у древних тюрков: Annemari von Gabain. Alttürkische Schreibekultur und Druckerei. - PhTF. T. II, 1964, с. 171-191.

5. Дж. Клосон. Происхождение тюркского рунического алфавита: Gerard Сlauson. The origin of the Turkish «runic» alfabet. - «Acta Orientalia». Т. XXXII. Copenhagen, 1970, c. 51-76.

6. А. Бомбачи. Тюркские литературы. Введение в историю и стиль: Alessio Воmbасi. The Turkish literatures. Introductory notes on the history and style. - PhTF. T. II, 1964, c. XI-LXX.

---