22 апреля в ГМИИ им. А. С. Пушкина открывается очередная выставка из серии «Коллекции и коллекционеры». В экспозиции - Григорьев, Архипов, Анисфельд, Бурлюк, Коровин, Гончарова, Фешин и др.
ГМИИ им. А. С. Пушкина,
22 апреля - 1 июня 2014
Москва, ул. Волхонка, 12
В год двадцатилетнего юбилея со дня открытия Музея личных коллекций, одного из отделов ГМИИ им. А.С. Пушкина, музей продолжает знакомить российского зрителя с самыми известными коллекционерами и их коллекциями. 22 апреля 2014 в серии «Коллекции и коллекционеры» открывается выставка «Искусство как профессия. Собрание Майи и Анатолия Беккерман». В экспозиции - произведения эмигрантского периода российских художников первой половины XX века.
Анатолий Беккерман, коллекционер и арт-дилер, владелец галереи «АВА», которая существует более 30 лет в Нью-Йорке. Произведения из этой коллекции экспонировались на многих значимых художественных выставках, представленных в нашей стране: «Русский футуризм и Давид Бурлюк» (2000) и «Русский Париж» (2001) в Государственном Русском музее; «Американские художники из русской империи» (2008/2009) в Государственном Русском музее и Государственной Третьяковской галерее; «Время собирать» (2012) в Государственном музее-заповеднике «Царицыно» и Государственном Русском музее, а в 2013 году работы из коллекции Беккермана были представлены на выставках, вызвавших огромный интерес у отечественного зрителя: «Филипп Малявин» в Государственном Русском музее и «Наталия Гончарова» в Государственной Третьяковской галерее.
А. Беккерман был одним из организаторов выставки «Искусство, с которым я живу» из коллекции Михаила Барышникова, которая с успехом прошла в октябре 2013 - январе 2014 в Музее личных коллекций ГМИИ им. А. С. Пушкина.
Впервые в России собрание Майи и Анатолия Беккерман будет экспонироваться как самостоятельный проект. В Белом зале и на колоннаде Главного здания ГМИИ им. А. С. Пушкина будут размещены произведения тех художников, чье творчество представлено в коллекции монографически, - «Женщина с букетом сирени» (1922) Константина Коровина , «Капри I» (1910–1911) Бориса Анисфельда , «Испанская танцовщица» (1916) Наталии Гончаровой , «Рыбак с крабом» (1922–1923) Бориса Григорьева , «Ветер» (1916) Давида Бурлюка и другие произведения.
Особую часть экспозиции (зал № 20) составят работы, которые в свое время являлись частью нью-йоркской коллекции М. и А. Беккерман, а ныне находятся в музеях и частных собраниях Москвы и Санкт-Петербурга. Это такие произведения, как «Портрет С. И. Молло» (1917) Бориса Григорьева , «Петербург» (1912) Мстислава Добужинского , «Вербное воскресение на Красной площади» (1917) Бориса Кустодиева , «Портрет Давида Бурлюка» (1923) Николая Фешина из коллекции Государственного Русского музея и «Набережная Сены. Ширма» (1930-е) Наталии Гончаровой из собрания Московского музея современного искусства и другие.
Выставка произведений из собрания Майи и Анатолия Беккерман станет настоящим открытие для российской публики, дополнит представления как о творчестве отдельных мастеров, так и об истории искусства в целом.
Источники: пресс-анонс ГМИИ им. А. С. Пушкина, галерея «ABA» (Нью-Йорк)
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов сайт, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. сайт не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
- 27.09.2019 Белла Хадид предстала в образе арлекина, Кайя Гербер вышла в платье девушки с мандолиной. А звездой показа коллекции «Москино» сезона «Осень 2020» стала модель Кара Тейлор в платье-картине и с рамой в руках
- 24.09.2019 Набережную Москвы-реки, примыкающую к бывшей промзоне ЗИЛ (ныне площадка ЗИЛАРТ), перестраивают до уровня городского парка
- 23.09.2019 Три полотна из числа конфискованных картин бывшего министра финансов Московской области и его бывшей жены будут представлены на выставке «Цвет. 90 шедевров из музеев Подмосковья», которая пройдет с 28 сентября по 29 марта 2019 года
- 19.09.2019 Издание посвящено кавказскому периоду жизни и творчества мирискусника. В книге впервые публикуются все картины Евгения Лансере, выполненные во время путешествий 1917–1934
- 19.09.2019 Еще один материал, почти полностью поглощающий свет, создали ученые Массачусетского технологического института. Он позволяет художникам создавать эффектные объекты, форма которых не различима для человеческого глаза
- 27.09.2019 Продано 45 % лотов. Фиксируем рост покупательской активности. Приобретенные картины и рисунки отправятся покупателям из Москвы, Санкт-Петербурга и Западной Европы
- 23.09.2019 Традиционные двадцать лотов AI Аукциона - это одиннадцать живописных работ, пять листов оригинальной графики, три работы в смешанной технике и одна деревянная скульптура
- 20.09.2019 В зале на Щепкина, 28, завершились 154-е торги класса «аукцион сезона». Результаты по всем лотам уже внесены в нашу базу. А о том, что происходило в зале, - читайте в репортаже AI
- 17.09.2019 Торги русского и западноевропейского искусства состоятся 21 сентября 2019 года. В каталоге - 568 лотов: живопись и графика, серебро, фарфор и пр.
- 17.09.2019 Традиционные двадцать лотов AI Аукциона - это девять живописных работ, семь листов оригинальной и один - печатной графики, одна работа в смешанной технике и один фарфоровый объект
- 26.09.2019 AI публикует цитаты из недавних интервью, выступлений и интернет-постов вольных и невольных участников арт-процесса. Вот что интересного было сказано в сентябре
- 13.08.2019 Краткие выдержки и основные цифры из традиционного обзора портала Artprice о состоянии мирового арт-рынка
- 09.08.2019
«Анатолий, как вы оцениваете инвестиционный потенциал русского искусства?
Очень позитивно. За лучшие образцы русского искусства идет серьезная борьба. Топовых предметов на рынке мало. Ведь российские музеи за последние сто лет аккумулировали в своих фондах огромные коллекции, и в отличие от западных никогда не продают работ из собраний. Во-вторых в XX веке очень многое было уничтожено, утрачено. А в характере российского коллекционера заложено стремление собирать только лучшее.
Инвестиционный потенциал русского искусства в отличие от европейского и американского еще не достиг своего потолка. Цены на европейцев и американцев стабильно высокие, у них нет такой динамики роста, как у российских авторов. Нет эффекта уникальности, редкости.
Например, Константин Коровин — ведущий российский импрессионист с 1900 до 1927-1928 годов. Если взять равнозначную фигуру в истории американского национального искусства, как, например, Чайльд Гассам, Джордж Беллоуз или Джон Сарджент, их лучшие работы стоят $30-50-60 млн. Самая высокая цена за картину Константина Коровина — $3 млн.
История коллекционирования русского искусства в XX веке очень молодая: она по сути началась в начале 1990-х. На Западе богатые патроны, покровители оперы и балета коллекционировали эскизы Бакста, Анисфельда, Челищева, Бенуа, Экстер. То есть театральных художников. Поэтому русские вещи даже в конце 1980-х-начале 1990-х были очень не дороги. И те, кто это понимал и покупал лучшие образцы, получил гигантские проценты от своих вложений. Например, Константин Коровин в начале 1990-х продавался за $25-30 000.
То есть рынок русского искусства создали коллекционеры из бывшего СССР после падения железного занавеса?
Да, они начали покупать русское искусство, — и мир увидел, что есть незаполненное пространство с колоссальным потенциалом. Есть такое выражение «потенциал развивающихся стран» emerging markets, к ним относятся Китай, Бразилия, Индия и безусловно Россия. Цены на искусство этих стран в настоящее время занижены.
И в какой-то момент Коровин как Сардженс будет стоить $30 млн?
Со временем, да.
Вот посмотрите, фантастически счастливый Коровин, «Гурзуф» 1912 года. Эту картину в 1940-е годы подарили Стокгольмскому университету. И когда университет решил ее продать, мы с большой радостью купили. Потенциал у картины колоссальный. Вот деревенский пейзаж Коровина, 1919 год.
А это очень красивый французский период — ночной Париж. Я знаю человека в Париже, он уже очень пожилой, его отец дружил с Коровиным. И он помнит: как только начинался дождь, Коровин садился в такси и ездил по городу, зарисовывал, как бликует мокрая мостовая, как отражается свет.
Это ваши парижские находки?
Нет, эту работу я купил в Америке. Хотя в Париж езжу часто. Галерее 35 лет, у нас своя сеть дилеров, которые ищут для нас лучшие вещи. К тому же, сейчас много интересного можно найти онлайн. Главное, чтобы это был действительно Коровин, а не Тютькин.
Коровин ведь знаменит своими подделками? Он подписывал своим именем работы сына Алексея, дописывал за Алексея
.
Ничего подобного. Хороший эксперт сразу видит, где рука отца, Константина Коровина, сын его таким мазком не обладал. Правильно купленная картина с правильным экспертом — это замечательная инвестиция. В таких случаях я привожу пример с аптекой. Простуженные, люди бегут в аптеку и накупают там красивых коробочек.
Но прежде чем идти за лекарствами, неплохо бы сходить к врачу на консультацию. Самолечение опасно для жизни. В искусстве тоже самое. Ко мне иногда приходят люди, составившие коллекции на ebay, купившие там Коровина, Гончарову, Ларионова, Григорьева, Экстер за $3-5 000. Эти люди понимают, что картина такого художника должна стоить не меньше $1 млн, но надеются сделать открытие. Есть такие коллекционеры, которые потратили миллионы долларов на собрания, которые не стоят вообще ничего.
Сейчас мы с Русским музеем планируем выставку «Французский Коровин». Хотим рядом с нашим художником повесить, например, Писсаро, чтобы мир увидел, что Коровин уж ничуть не хуже французов, а стоит в 25 раз меньше.
Почему имеет смысл искать русское искусство начала XX века в Америке?
В начале XX века выставочная жизнь в России была очень активной, выставки много гастролировали по Европе и Америке. В 1905 году, например, в Сент-Луисе прошла огромная выставка Айвазовского. В 1924 году была большая выставка русского искусства в Нью-Йорке в Grand Central Art Galleries. Работы оседали в Америке. Периодически они всплывают.
На выставку 1924 года посылал свои работы Лев Бакст. Сам художник приезжал с большой выставкой в 1922-1923 годах. У вас на выставке театральный эскиз Бакста — это тоже американский след?
Да, это из американских архивов Бакста. В 1982 году эта работа была куплена на аукционе Sotheby’s. Уменьшенный ее вариант хранится в коллекции британского музея Виктории и Альберта. Я увидел этого Бакста на стене нью-йорксого ресторана «Русская чайная». Когда хозяева ресторана состарились, коллекция и все предметы интерьера были распроданы на торгах прямо в помещении «Чайной». Я был знаком с хозяйкой и купил у нее работу.
Что-то мы находим в Европе. А за Давидом Бурлюком надо ехать в Японию. Например, вот этот японский натюрморт 1921 года. У нас есть черно-белая фотография экспозиции в галерее в Японии, где публика рассматривает эту работу.
Совершенно не так! Желающих купить Шишкина или Айвазовского не становится меньше.
Все имеет право на существование. У меня есть работы и XVIII века, и портреты XIX века, и живопись начала XX, и 1960-е годы. Главное, чтобы мне нравилось, соответствовало моим ожиданиям. Вот Рабин Лианозовского периода, два «Игральных стола» Немухина, вот работы моего брата Эдварда Беккермана, вот ранние работы Целкова.
Нет спада цен на хорошие вещи. Как владелец галереи, я сужу по запросам, с которыми к нам обращаются.
Видимость спада создает фантастический климат для инвестиций, покупок для тех, кто понимает в искусстве. Лучше всего инвестировать против настроений толпы, вот тогда это дает лучшие результаты. Мы специально замеряем ценовые рекорды за несколько лет. Посмотрите, инвестиции в искусство доходнее нефти и бриллиантов: Юрий Анненков в 2001 году — $2 274, в 2008 — $121 000, рекорд — $4 500 000; Александр Яковлев в 2004 году — $249 555, в 2008 — $1 067 739, рекорд — $ 5 300 000; Константин Маковский в 1994 году — $74 000, в 2007 — $4 167 178.
Американцы собирают русское искусство?
Конечно, они очень восприимчивы к любым разным национальным школам. Поэтому в Америке хранится, например, лучшая в мире коллекция китайского фарфора или африканской скульптуры, или индийской бронзы. Они не зациклены только на американском искусстве. В последние годы американские, немецкие, итальянские коллекционеры оценили инвестиционную привлекательность русского искусства.
У них есть свои аналитики, которые отслеживают тенденции. Мы сейчас начали продавать работы в Японию и в Китай. Небольшое количество шедевров, топовых предметов стимулирует конкуренцию, коллекционеры борются.
Оптимальный период искусства как инвестиции — 7-10 лет. Ко мне периодически обращаются банки и фонды с предложением создать фонд русского искусства. Но они требуют эксклюзивности, чтобы я консультировал только их проект. Это мне не подходит, свобода — дороже всего.»
Московской публике имя Анатолия Беккермана может быть знакомо в свете его флагманских просветительских проектов: в 2014 году в Главном здании ГМИИ прошла большая выставка «Искусство как профессия. Собрание Майи и Анатолия Беккермана», в сентябре 2016 в Новом Манеже — «Русское искусство от Боровиковского до Кабакова». Беккерман — известный арт-дилер и владелец нью-йоркской галереи ABA Gallery. Анатолий не получал профильного образования, но родился в семье скульптора и с детства учился разбираться в искусстве сам. Последний визит коллекционера в Москву связан с открытием выставки «Грузинский авангард» в Отделе личных коллекций ГМИИ им. А. С. Пушкина, куда он отдал на экспозицию абстрактную композицию Какабадзе 20-го года.
Каков основной фокус Вашей коллекции?
— Это шедевры русского искусства 19-го и начала 20-го веков. То направление, которое всегда будет востребовано: сейчас его по достоинству ценят во всем мире. За русским искусством в мою галерею ABA Gallery в Нью-Йорке обращаются инвесторы из Китая, Англии, Германии, например. Потому что лучшие образцы русского искусства этого периода все равно дешевле, чем лучшие работы американских или французских художников. Это перспективный сегмент: коэффициент роста у него выше, чем у западного искусства.
Сколько лет Вы собираете искусство?
— Вплотную уже тридцать лет. Своей коллекцией я могу назвать то, что начал собирать, уже живя в Соединенных Штатах, куда переехал в конце 1974 года, тогда же начал вести каталог.
Первая картина, которую Вы приобрели?
— Это картина Коровина, изображающая пейзаж Гурзуфа, которую я купил в десятом классе в комиссионном магазине. Убедил отца дать мне около трехсот рублей — на тот момент эта сумма равнялась среднему двухмесячному заработку. С тех пор Коровин один из моих любимых художников.
Где Вы покупаете искусство?
— Поскольку у меня есть своя галерея, люди знают, что я собираю русское искусство, поэтому с нами связываются и дилеры, и представители аукционов, и частные лица. Но не могу сказать, что это происходит в одностороннем порядке, — часть вещей я и мои сотрудники ищем сами. Сейчас, например, охотимся за работами Давида Бурлюка японского периода, которые считаются редкими. Насколько мне известно, в России выставлена только одна работа Бурлюка этого времени — «В рисовых полях» 1921-го года в Русском музее. Вообще судьба картины может быть удивительной: одну из работ Гончаровой мы приобрели в Бразилии частным образом, несколько картин Бориса Григорьева мы нашли в Чили и Аргентине.
Есть ли у Вас консультант, которому Вы доверяете в вопросах приобретения искусства?
— Есть целый ряд художников, в которых я сам разбираюсь очень хорошо, — это Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Александра Экстер, Константин Коровин, Иван Пуни, Давид Бурлюк. Есть области искусства, даже русского, в которых я чувствую себя менее уверенно, — к примеру, портрет 18-го века. В этих случаях я привлекаю искусствоведов, которым доверяю. Григорий Голдовский — замечательный специалист из Русского музея по живописи 19-го века; Ирина Вакар и Евгения Илюхина из Третьяковской галереи — эксперты по русскому авангарду; Галина Тулузакова — исследователь творчества Николая Фешина; Владимир Поляков — специалист по первой половине 20-го века, совсем недавно выпустил монографию о Бурлюке. Разумеется, прямое участие в формировании коллекции принимает моя жена, Майя Беккерман, и мне нравится, что иногда наши вкусы не сходятся.
Для Вас коллекция — это отдушина или вторая профессия?
— Поскольку я профессиональный арт-дилер, для меня это и работа, и хобби. Есть наша с супругой частная коллекция, которую мы не продаем, и есть вещи на продажу.
Сколько единиц в Вашей частной коллекции?
— Около трехсот, я думаю. Я приобретаю только тогда, когда на рынке появляются редкие и важные вещи. В этом прелесть инвестиционной составляющей коллекционирования: шедевров мало, и когда они появляются, я стараюсь незамедлительно реагировать. Самые главные критерии работы для меня — ее качество, редкость и оригинальность.
Насколько для Вас важно участие в выставках?
— Я стараюсь отвечать на все достойные предложения. Я всегда готов участвовать в проектах, которые помогают популяризировать русское искусство. Мы делали десятки выставок в Нью-Йорке, участвовали в российских выставках — в Русском музее, в Третьяковке, в ГМИИ. В Русском музее это были проекты «Русский Париж», «Русский футуризм», «Время собирать», где было представлено около пятидесяти картин из нашего собрания. Мы давали ряд картин Натальи Гончаровой на ее ретроспективу в Третьяковке.
Ваши ближайшие экспозиционные планы?
— В следующем году планируем привезти две выставки в Россию. Первая — «Шедевры русского зарубежья», где будут выставлены работы Гончаровой, Ларионова, Григорьева, Рериха, Фалька, Коровина, созданные не в России. Второй проект — фотографии авторства Михаила Барышникова. Выставки будут проходить одновременно: на этот предмет мы ведем переговоры с уже знакомым нам и подходящим под идею пространством — Новым Манежем. Собираемся участвовать в выставке Михаила Ларионова в 2018 году, готовим большую выставку Давида Бурлюка в Японии, Испании и России — 2018 год будет годом дружбы Японии и России.
Кого Вы считаете влиятельными коллекционерами в России?
— Петра Авена, который обладает замечательным глазом и хорошим вкусом. У него очень серьезная коллекция искусства, которая недавно с аншлагом выставлялась в Нью-Йорке в Neue Gallery. Я сам стоял в очереди на выставку Авена и очень уважаю его знания и подход к собирательству. Достойный музей Русского импрессионизма открыл Борис Минц — это большое дело, у меня, например, нет таких амбиций и возможностей. Я знаю, что открытие частного музея есть в планах у другого хорошего коллекционера — Игоря Цуканова, который и сейчас делает много полезного для России и современного русского искусства.
Любите ли Вы современных художников?
— Самое «свежее» из того, что у меня есть, — это работы шестидесятников: Кабаков, Вейнберг, Немухин, Краснопевцев. Мы делали выставку Олега Целкова год назад, она прошла с большим успехом. У нас также есть работы моего младшего брата, известного и востребованного художника Эдварда Беккермана.
Картины из Вашей коллекции с необычной историей приобретения?
— Недавно мы нашли замечательную картину Николая Ульянова «Крестный ход», она была на выставке русского искусства в Нью-Йорке в 1924 году, с тех пор была утеряна. Еще недавно нашли законченный эскиз к картине Владимира Маковского «Вечеринка», которая находится в Третьяковке. Сам эскиз в последний раз выставлялся в 1902 году.
Где хранится основная часть Вашей коллекции?
— Она сосредоточена в нескольких резиденциях в США и на складе. Невозможно все повесить.
Что Вы думаете об отношении к русскому искусству за рубежом?
— Оно набирает популярность с каждым годом. Недавно в Лондоне состоялись торги, на которых русские художники установили ряд рекордов. В Музее современного искусства в Нью-Йорке открылась выставка русского авангарда, в той же Neue Gallery — ретроспектива Алексея Явленского. Это весьма положительная динамика. Хотя американцы, на самом деле, всегда любили русское искусство: в 2005 году выставка «Россия» в музее Гуггенхайма побила все рекорды посещаемости.
Как Вы распорядитесь коллекцией в дальнейшем?
— Надеюсь, пока об этом рано думать. Но у меня есть две дочери. Мы периодически что-то дарим российским институциям, я планирую продолжить благотворительные шаги в этом направлении.
Ваше последнее приобретение для личной коллекции?
— Как раз редкая работа Давида Бурлюка японского периода «Рикша» (1923 год), где видно влияние искусства страны на его творчество. Бурлюк два года прожил в Японии, его работы коллекционировали император и его сестра.
Давид Бурлюк. Рикша. 1923
Известная нью-йоркская галерея «АБА» представляет в «Новом Манеже» две выставки: «Русское искусство: находки и открытия» и «Михаил Барышников, из цикла «Танец». В 2014-м основатели галереи Майя и Анатолий Беккерман презентовали в ГМИИ им. А.С. Пушкина вещи из личного собрания, а в прошлом году московская публика могла познакомиться с редкими произведениями - от Боровиковского до Кабакова. Накануне нынешнего вернисажа «Культура» встретилась с Анатолием Беккерманом и поговорила о поиске шедевров, разоблачении фальшивок с помощью блокчейна и культурном обмене между Россией и США.
культура:
Какие находки зрители увидят в этот раз?
Беккерман:
Например, пейзаж Алексея Саврасова, написанный в 1852 году. Работа раннего периода - в российских музеях подобных вещей буквально единицы. К тому же у картины интересная история. Она принадлежала семье шведского предпринимателя, который в 1856 году приехал в Российскую империю и основал первую в Москве электрическую фабрику по обработке текстиля. Сделал ее одной из самых больших в Европе, получил от Александра II за заслуги звание барона. В 1917-м его потомки покинули Россию, забрав с собой коллекцию, в том числе произведение Саврасова.
Показываем две работы Давида Бурлюка, относящиеся к японскому периоду. Тоже большая редкость: художник провел в Стране восходящего солнца почти два года. Есть интересная вещь Константина Коровина - изображение Гурзуфа, датируемое 1912 годом. В 1940-м картина была подарена университету в Стокгольме, который через некоторое время решил ее продать. Привезли также пейзаж Абрама Архипова и портрет, написанный Николаем Фешиным, любимцем не только российской, но и американской публики. В Штатах он прожил значительный отрезок в жизни.
культура:
Вы также показываете фотографии, выполненные Михаилом Барышниковым. В 2008 году на «Винзаводе» уже демонстрировали его снимки. Чем удивит нынешняя выставка?
Беккерман:
Это будет премьера, насколько я знаю, мы повторим только один кадр. Михаил Николаевич не только легендарный артист и выдающийся танцовщик. Интересен его взгляд как фотографа. Метод съемки основан на длинной выдержке: размытые, перемещающиеся фигуры наилучшим образом передают чувство, энергию, ритм танца. Кроме того, познакомим публику с 24 снимками Ильзы Бинг из его коллекции. Работы уроженки Франкфурта есть во всех музеях мира, но в России их никогда не показывали. Она дружила с Михаилом Барышниковым и подарила ему эти произведения.
культура:
Как удается найти шедевры? Есть мнение, что первоклассные вещи давно осели в музеях и частных коллекциях.
Беккерман:
Действительно, стоящего мало, но все же еще возможны открытия. В конце XIX - начале XX века в Америке состоялись крупные выставки - в частности, Айвазовского, многие работы остались в Новом Свете. У нас целый штат людей занимается поисками. Феноменальные картины есть в Латинской Америке, где жили эмигранты из России. Тот же Борис Григорьев в течение нескольких лет регулярно бывал в Чили. Однако не думайте, что мы каждый день обнаруживаем по шедевру, иногда на поиски уходят годы. Даже когда знаешь, где находится картина, уйму времени тратишь на то, чтобы уговорить владельца «отпустить» ее в мир.
культура:
Вы не только формируете собственную коллекцию и собрание галереи, но и выступаете как эксперт. Что делаете, если видите неизвестную вещь знаменитого мастера, к тому же отличающуюся по стилю, манере? На Вашей прошлой выставке ряд произведений Наталии Гончаровой вызвали у критиков вопросы именно из-за их нетипичности.
Беккерман:
Я много лет занимаюсь творчеством этой художницы. Подхожу к подбору картин с большой ответственностью. Некоторые периоды недостаточно хорошо известны российским специалистам, особенно когда речь идет о работах, созданных вдали от Родины. Например, у Гончаровой есть беспредметные композиции из серии «Космос», написанные в 1950-е. Несколько образцов хранятся в Третьяковке, они там прекрасно изучены. И все же что-то может ускользнуть от внимания экспертов. Мы всегда проводим серьезные исследования, выясняем провенанс: выставлялось ли произведение, где, когда, существуют ли аналогичные вещи.
культура:
Одно время рынок русского искусства был наводнен фальшивками. Изменилась ли ситуация?
Беккерман:
Мне кажется, эти слухи сильно преувеличены. Картины американских, итальянских, немецких авторов подделывают не реже. Несколько лет назад в Нью-Йорке закрылась галерея Knoedler & Company, существовавшая 165 лет. Они торговали фальшивыми работами Марка Ротко. Или скандал с фальсификатором Вольфгангом Бельтракки, успешно копировавшим представителей авангарда вроде Макса Эрнста и Кеса ван Донгена. Он прокололся, когда поленился изготовить старую краску и купил готовые титановые белила, не встречавшиеся в начале XX века. Уровень знаний и методы исследований идут вперед, поэтому подделок встречается все меньше.
.jpg)
И все же иногда приходят коллекционеры, пополняющие собрания с помощью Ebay. Зачастую их траты составляют миллионы долларов. Они покупают онлайн Гончарову за 500 или 1000 долларов и радуются выгодной сделке, ведь у дилеров или на аукционах подобные вещи стоят огромных денег. Приходится их разочаровывать.
культура:
Сейчас многие говорят о технологии блокчейн, которая поможет сделать арт-рынок более прозрачным...
Беккерман:
Приветствую все позитивные изменения. Однако подобный метод не всемогущ. Не так давно мы приобрели картину Гончаровой. Она не была подписана. Хранилась в коллекции людей, державших магазин красок. Художница совершала у них покупки, дарила свои работы, иногда обменивала их на материалы. Порой произведения вообще нигде не фигурируют, никогда не выставляются. В подобных случаях требуется экспертиза.
культура:
Увеличивается ли интерес к русскому искусству?
Беккерман:
Пока оно недооценено, однако динамика есть, и, на мой взгляд, оно будет расти в цене. Придет время, когда по стоимости отечественные картины сравняются с образцами лучших западных школ. Выставки наших художников и сейчас привлекают внимание иностранных зрителей. Например, «Россия!» в музее Гуггенхайма в 2005-м побила рекорд посещаемости. Американская публика очень восприимчива к русскому искусству. К сожалению, в последние годы в Штаты ничего не привозят из русских музеев. Эту пустоту мы скромным образом пытаемся заполнить: устраиваем выставки в США, привозим проекты в Россию. Надеюсь, благодаря культурному обмену отношения между странами постепенно улучшатся.
культура:
Что планируете предложить отечественным зрителям?
Беккерман:
Хотим с Русским музеем сделать выставку Бурлюка и потом показать ее в Москве. Там же собираемся представить французские вещи Коровина. Спонсоров у меня нет: финансирую подобные проекты сам. Воспринимаю их как способ популяризации и продвижения русского искусства: считаю это обязанностью, своего рода миссией.
Работ на выставке представлено немного - 48 полотен, но все они принадлежат кисти самых значимых для русского искусства XX века живописцев. Константин Коровин, Борис Григорьев, Давид Бурлюк, Михаил Ларионов, Наталья Гончарова, Борис Анисфельд, Николай Фешин, Роберт Фальк, Сергей Судейкин - за картинами этих мастеров охотятся самые крупные музеи и самые богатые коллекционеры, их считают за честь представлять ведущие галереи и культурные центры. Многие картины, выставленные в залах Михайловского замка, никогда не видели в России - например, «Портрет женщины» Архипенко, некоторые работы Коровина, Григорьева, Фалька.
Майя и Анатолий Беккерман переехали из Москвы за океан почти 40 лет назад. И уже больше 30 лет супруги владеют в Нью-Йорке галереей АВА, имеющей репутацию одной из самых авторитетных в области русского искусства прошлого века. Тогда, в конце 70-х, галерей, специализировавшихся на русском искусстве, в США практически не было, не было моды на русскую живопись, интерес к русской культуре по ту сторону океана не простирался дальше икон и Фаберже, в лучшем случае - работ художников советского андеграунда.
Супруги Беккерман представили американцам весь спектр русского художественного процесса XX века. Многих живописцев коллекционеры буквально открыли миру - например, Бориса Анисфельда. Они же представили любителям искусства и другого, малоизвестного Давида Бурлюка - «лучшего художника среди поэтов».
Отец Анатолия Беккермана, Игорь Беккерман, - скульптор, младший брат Эдуард - художник. Будущий коллекционер рос в окружении произведений искусства и людей, не только творивших его, но и знавших его природу, понимавших суть творчества, разбиравшихся в стилях и направлениях. Сам Анатолий не рисовал, но с детства учился понимать искусство, отличать кисть настоящего мастера от руки ремесленника. Свою первую картину для будущей коллекции он приобрел в 10-м классе: увидел в комиссионном магазине небольшую работу Коровина и попросил у отца денег на ее покупку. Уже в Штатах, переехав туда с женой и дочерью, он начал собирать картины американских живописцев, постепенно переключаясь на русскую живопись XX века: в Америку в 20-30-х годах переехали многие художники, и их творчество построссийского периода было совершенно неизвестно на родине. Очень скоро Анатолий Беккерман стал одним из самых авторитетных специалистов в этой области, владельцем выдающейся коллекции. К нему за советом и помощью в формировании собственных собраний обращались Михаил Барышников, Владимир Спиваков, многие другие начинающие и опытные коллекционеры.
У Анатолия и Майи Беккерман давние тесные связи с Русским музеем: они предоставляли картины из своей коллекции для таких масштабных выставок, как «Русский футуризм и Давид Бурлюк», «Русский Париж», «Время собирать», «Американские художники из Российской империи». Сейчас в Петербург выставка приехала из московского музея имени Пушкина.
Здесь такой Борис Григорьев, какого нет в Русском музее. Работ Бурлюка этого периода тоже нет в нашем собрании, - рассказала корреспонденту OK-inform перед открытием Евгения Петрова, заместитель директора Русского музея. - Частные коллекции во многом дополняют государственные музеи, ведь долгие десятилетия многие художники, особенно те, кто эмигрировал из России, были буквально забыты в нашей стране, их работы государство не покупало. А частные коллекционеры - свободные люди, они покупают что хотят, поэтому их коллекции очень важны для полноты представления о творчестве художников. Тем более если это такие коллекционеры, как Майя и Анатолий Беккерман, - они прекрасно разбираются в искусстве, очень дотошно собирают документы и доказательства подлинности, многократно проверяют свои работы.
Некоторые картины из коллекции семьи Беккерман Русскому музею удалось приобрести, сейчас музей надеется, что Министерство культуры найдет средства на покупку еще двух работ - пейзажа кисти Анненкова и картины Анисфельда.
Мы не планируем ничего продавать из этих работ, разве что Русский музей что-то попросит: у нас с Русским музеем особые отношения, - рассказал Анатолий Беккерман корреспонденту OK-inform. - Мы стараемся для музеев устанавливать особые цены, для Русского в том числе, пусть это не очень выгодно с коммерческой точки зрения, но мы считаем, что так надо. И по возможности стараемся возвращать работы русских художников на родину.
Когда-то Анатолий и Майя купили у семьи старого русского офицера триптих кисти Верещагина: он считался потерянным уже многие десятилетия, но оказалось, что люди сохранили картины, невзирая на невзгоды и лишения, - возили их с собой через страны и континенты. Это были первые вещи, которые коллекционеры вернули в Россию, их приобрел банк «Столичный», формировавший тогда свою коллекцию.
К творчеству Константина Коровина в семье Беккерман особое отношение. Однажды в Майами с Анатолием познакомилась одна дама и рассказала, что у ее деда был когда-то магазин одежды и однажды, в 20-30-е годы, к ним приехал какой-то сумасшедший русский певец со странной фамилией Шарапкин, который предложил обменять на гардероб четыре картины Коровина. «Я сразу понял, что это был Шаляпин и что картины Коровина - подлинные, - рассказывает коллекционер. - И я купил у нее все четыре работы».
Любимая картина его жены Майи «На террасе» тоже кисти Коровина. Кстати, она никогда не покидает стены дома, не участвует в выставках.
Эта картина действует на меня как успокоительное, - говорит госпожа Беккерман. - Я смотрю на нее и ощущаю запах травы, зелени, солнца - это напоминает мне детство, то время, когда мы снимали дачу.
Как рассказал Анатолий Беккерман, сейчас в Америке русская живопись очень востребована, интерес к русской культуре высок. «Американцы - любознательные люди, они интересуются другими культурами, - говорит господин Беккерман. - У нас была выставка “Россия” в Музее Гуггенхайма, мы делали выставки Бурлюка, Анисфельда, большую выставку из коллекции Михаила Барышникова, недавно с Михаилом Швыдким организовали экспозицию “От Боровиковского до Кабакова”. Все они пользовались колоссальным успехом».
В следующем году Русский музей при участии семьи Беккерман планирует провести масштабную выставку работ Давида Бурлюка, в том числе и в Петербурге.
Фото Натальи Шкуренок
