Театр Шекспира “Глобус” считается одним из самых известных не только в Великобритании, но и в Европе. Сегодня он является не только знаменитым культурным учреждением, где можно увидеть постановки именитых режиссеров и понаблюдать за игрой звезд мировой театральной сцены, но и входит в число самых известных достопримечательностей Лондона.

Предыстория

Все началось с того, что в 1576 году в Шордиче был построен первый публичный лондонский театр, который все просто называли “The Theatre”. Он принадлежал Джеймсу Бербеджу, который работал в молодости плотником, однако позже стал актером и собрал собственную труппу. Этот театр просуществовал до 1597 года, когда владелец земли, на которой он стоял, потребовал освободить участок или платить ему в двойном размере. Тогда сыновья хозяина заведения — Ричард и Катберт — решили основать новое заведение на другом берегу Темзы и перевезли туда на плотах разобранные деревянные конструкции сцены - балка за балкой.

Первый “Глобус”

Строительство нового театра продолжалось 2 года. В итоге наследники Бербеджа стали собственниками половины здания и взяли себе 50 процентов акций нового учреждения. Что касается оставшихся ценных бумаг, то они разделили их между несколькими самыми известными членами старой труппы, одним из которых был актер и автор большинства пьес, составляющих репертуар "Глобуса", - Уильям Шекспир.

Новый театр просуществовал всего 14 лет, в течение которых там состоялись премьеры практически всех произведений, написанных великим драматургом. “Глобус” пользовался невероятной популярностью, и в числе зрителей часто можно было увидеть важных вельмож и аристократов. Однажды, когда на сцене шел спектакль “Генрих Восьмой”, вышла из строя театральная пушка, в результате чего воспламенилась соломенная крыша, и деревянное здание сгорело дотла в течение нескольких часов. К счастью, никто, кроме одного зрителя, получившего легкие ожоги, не пострадал, но театр Шекспира “Глобус”, считавшийся одним из самых известных учреждений подобного рода в Англии того времени, был уничтожен.

История с 1614 по 1642 год

Вскоре после пожара театр был отстроен на том же месте заново. Однако на сегодняшний день исследователи не имеют единого мнения по поводу того, участвовал ли в финансировании нового проекта Уильям Шекспир. Как отмечают биографы драматурга, в этот период у него были большие проблемы со здоровьем, и, вполне возможно, что он стал постепенно отходить от дел. Как бы то ни было, Шекспир скончался 23 апреля 1616 года, тогда как второй театр просуществовал до 1642-го. Именно тогда "Глобус" был закрыт, а его труппа распущена, так как в Англии началась гражданская война, и пришедшие к власти пуритане добились запрещения любых развлекательных мероприятий как не соответствующих протестантской морали. Через 2 года здание театра и вовсе снесли, освободив таким образом место для строительства жилых доходных домов. При этом застройка была произведена так плотно, что не осталось даже каких-либо следов существования театра “Глобус”.

Раскопки

Великобритания известна как страна, где на протяжении последних 500 лет очень внимательно относились к документам и архивам. Поэтому очень странно, что вплоть до конца 80-х годов прошлого столетия никто не мог назвать точное место, где в 17 веке располагался известный театр Шекспира “Глобус”. Свет на этот вопрос пролили произведенные в 1989 году на территории автостоянки Anchor Terrace, расположенной на Парк-Стрит. Тогда ученым удалось обнаружить части фундамента и одной из башен “Глобуса”. По мнению ученых, в этом районе и сегодня стоило бы продолжить поиски новых фрагментов театрального комплекса. Однако проведение исследований не представляется возможным, так как рядом расположены памятники архитектуры 18 века, которые по британским законам не подлежат разбору.

Каким было здание театра при Шекспире

Размеры второго “Глобуса” до сих пор доподлинно не известны, но его план ученые смогли восстановить с большой точностью. В частности, им удалось установить, что он был построен в виде трехъярусного открытого амфитеатра диаметром 97-102 футов, который мог одновременно вместить до 3 тысяч зрителей. При этом изначально считалось, что это сооружение было круглым, однако раскопки части фундамента показали, что оно напоминало 18- или 20-гранник и имело по меньшей мере одну башню.

Что касается внутреннего устройства “Глобуса”, то вытянутая авансцена доходила до середины открытого двора. Сама сцена с люком, откуда при необходимости выходили актеры, имела ширину 43 фута, в длину 27 футов и была поднята над землей на высоту около 1,5 м.

Зрительские места

Дошедшее до наших дней описание театра “Глобус” свидетельствует о том, что довольно комфортные ложи для аристократии располагались вдоль стены на первом ярусе. Над ними были устроены галереи для богатых горожан, а менее обеспеченные, но уважаемые лондонцы и молодежь, у которой водились деньги, смотрели спектакль, сидя на местах, расположенных прямо на сцене. Была в театре и так называемая яма, куда пускали бедняков, которые были в состоянии заплатить за просмотр представления 1 пенни. Интересно, что эта категория имела привычку поедать во время театральных представлений орехи и апельсины, поэтому при раскопке фундамента “Глобуса” были найдены груды фрагментов скорлупы и семена цитрусовых.

Кулисы и места для музыкантов

Над тыльной частью сцены была возведена крыша, поддерживаемая массивными колоннами. Под ней на расстоянии в человеческий рост располагался потолок с люком, разрисованный облаками, откуда при необходимости актеры могли спускаться на веревках, изображая божеств или ангелов. Там же во время спектаклей находились рабочие сцены, спускающие или поднимающие декорации.

Из-за кулис, где члены труппы переодевались и откуда смотрели представление в ожидании своего выхода, на сцену вели две-три двери. К кулисам примыкал балкон, где рассаживались музыканты театрального оркестра, а в некоторых спектаклях, например, при постановке “Ромео и Джульетты”, его использовали как дополнительную площадку, на которой происходило действие пьесы.

Театр Шекспира “Глобус” сегодня

Англия считается одной из стран, вклад которой в мировое драматическое искусство трудно переоценить. И сегодня известные, в том числе исторические, театры Лондона, которых там более десятка, не испытывают недостатка в зрителях в течение всего сезона. Особенный интерес вызывает третий по счету “Глобус”, так как его посещение сродни своеобразному путешествию во времени. Кроме того, туристов привлекает действующий при нем интерактивный музей.

В 1990 годах возникла идея возродить английский театр “Глобус”. Причем руководивший проектом известный американский режиссер и актер Сэм Уэнамэйкер настоял, чтобы новое здание было построено так, чтобы максимально напоминало оригинал. Отзывы туристов, которые уже посещали спектакли театра “Глобус”, свидетельствуют, что довольно большой команде знаменитых архитекторов, инженеров и консультантов, занятых возрождения одного из самых известных культурных учреждений в истории Лондона, это удалось в полной мере. Они даже покрыли пропитав ее противопожарным составом, хотя такой строительный материал в британской столице не использовался более 250 лет. Открытие состоялось в 1997 году, и уже около 18 лет там можно посмотреть постановки многих пьес Шекспира с оригинальными декорациями и костюмами. Причем, как и при правлении Якова Первого и Карла Первого, в театре нет и спектакли проводятся только днем.

Спектакли

Как уже было сказано, основа репертуара возрожденного “Глобуса” — пьесы Уильяма Шекспира. Особенно популярны такие спектакли, как “Укрощение строптивой”, “Король Лир”, “Генрих IV”, “Гамлет” и другие, которые играют так, как в 17 веке. Справедливости ради нужно сказать, что не все традиции шекспировского театра сохранились в современном "Глобусе". В частности, женские роли сегодня играют актрисы, а не молодые актеры, как было принято 250 лет назад.

Совсем недавно театр приезжал с гастролями в Россию и привез постановку пьесы “Сон в летнюю ночь”. Ее смогли увидеть не только москвичи, но и жители Екатеринбурга, Пскова и многих других городов нашей страны. Отзывы россиян были более чем восхищенные, даже несмотря на то, что большинство зрителей слушали текст в синхронном переводе, что не могло не мешать целостному восприятию игры актеров.

Где находится и как добраться

Сегодня шекспировский театр “Глобус” находится по адресу: New Globe Walk, SE1. Легче всего туда добраться на метро, доехав до станции Cannon St, Mansion House. Так как здание частично без крыши, то стать зрителем на спектакле театра “Глобус” можно только с 19 мая по 20 сентября. В то же время в течение всего года организуют экскурсии по зданию, позволяющие увидеть, не только сцену и зрительный зал, но и то, как устроены декорации и закулисье. Также туристам показывают костюмы, сшитые по эскизам 17 века и старинный Цена за посещение театра как музея времен Шекспира составляет 7 фунтов для детей и 11 фунтов для взрослых.

Теперь вам известна история театра “Глобус”, а также вы знаете, как туда добраться и какие спектакли там можно посмотреть.

Если Шекспир сам отдал в печать свои большие поэмы, то пьесы он не намеревался печатать. И будь на то его воля, возможно, ни одна из них не попала бы в печать.

Это может показаться парадоксальным, но сомневаться в этом не приходится.

Чтобы это понять, надо учесть два обстоятельства.

Прежде всего, в издании пьес не были заинтересованы театральные труппы. Приобретя у автора пьесу, они старались, чтобы она не попала в чужие руки. Опасались, как бы пьесу не поставила какая-нибудь конкурирующая труппа. Поэтому, пока пьеса шла на сцене, ее текст старательно оберегали от похищения. Она существовала лишь в одном экземпляре, находившемся у суфлера, который в театре того времени назывался «хранителем книг» (book-keeper).

Шекспир был не только драматургом, но и пайщиком той театральной труппы, в которой он играл как актер и для которой писал пьесы. Гонорар тогда был крайне скуден. За пьесу платили от 6 до 10 фунтов стерлингов. Зарабатывал Шекспир не сочинением пьес, а своей долей дохода от прибылей труппы, которая ему полагалась как одному из шести пайщиков актерского товарищества. Гонорар актера и доходы пайщика театра значительно превышали заработки драматургов. Кроме того, продав театру пьесу, автор терял на нее право. Она становилась собственностью труппы. Случалось, что труппы продавали издателям старые, сошедшие с репертуара пьесы, но плата шла не автору, а в казну труппы.

Поэтому, если брать материальную сторону этого дела, то Шекспир не был заинтересован в издании своих пьес.

Но, может быть, его авторской гордости было бы лестно, если бы читатели оценили достоинства пьес независимо от актерской игры - ведь в театре главный успех достается именно на долю исполнителей? По-видимому, и это не имело значения для Шекспира. Во всяком случае, не осталось никаких свидетельств того, что он гордился созданными им пьесами.

Более уверенно можно утверждать иное, а именно, что Шекспир не мыслил свои пьесы иначе как на сцене. Он был прирожденным драматургом. Его творческое воображение было не только поэтическим, но и театральным. Шекспир писал пьесы не для чтения, а для исполнения на сцене. Его современник драматург Джон Марстон даже выражал сожаление, что «сцены, которые пишутся лишь для того, чтобы их произносили, вынуждают печатать для чтения» . Говоря так, он выразил не только свое мнение. Так думали все драматурги, писавшие пьесы для общедоступного народного театра.

И так было не только в Англии, но и в других странах. Великий французский драматург Мольер, родившийся уже после смерти Шекспира и принадлежавший к следующей эпохе в истории европейского театра, категорически утверждал: «Комедии пишутся только для того, чтобы их играли» .

Так смотрели на драму выдающиеся драматурги во все времена. А.Н. Островский прямо писал: «Только при сценическом исполнении драматический вымысел автора получает вполне доконченную форму и производит именно то моральное действие, достижение которого автор поставил себе целью» .

Для нас теперь очевидно, что драмы Шекспира - шедевры литературы. Однако сам Шекспир смотрел на себя как на одного из участников создания театрального спектакля. Мы увидим дальше, как это отразилось в его пьесах. А пока ограничимся тем, что признаем: Шекспир не писал свои пьесы для печати, он писал их для сцены.

Вместе с развитием в Англии драматической поэзии улучшалась и сценическая постановка пьес. Великое значение драм Шекспира вызывает интерес к устройству театра в его время. Знание сценической обстановки необходимо для понимания драм Шекспира, как драмы Софокла и Еврипида становятся понятны только при знании устройства греческого театра. Английская драма подобно греческой произошла из религиозных спектаклей. Католическая церковь допускала в мистериях и моралях комический элемент; реформация не терпела его. Англия приняла кальвинизм в смягченной форме, данной ему правительством. Король и аристократия, по понятиям которых были установлены учреждения англиканской церкви , не имели ничего против театра, даже покровительствовали ему; благодаря их готовности расходовать деньги на спектакли прежние труппы любителей заменились трупами профессиональных артистов. Певчие королевской капеллы давали спектакли при дворе Елизаветы . Под покровительством вельмож сформировались другие труппы актеров, дававших спектакли в больших городах и в сельских дворцах аристократов; некоторые труппы получали право называться королевскими; они давали спектакли в гостиницах, утверждая, что это разрешается им по привилегии их титула. Около актеров собирались в гостиницах люди беспорядочной жизни; они составляли значительную часть публики, особенно в лондонских театрах. Лондон уже и тогда превосходил все города Европы многолюдством и богатством; в нем были тысячи холостых людей, не имевших недостатка ни в досуге, ни в деньгах на развлечения. Ремесленники, работники верфей и фабрик наполняли двор, на котором стояла сцена английского театра той эпохи. Публика еще более бедного класса занимала галерею; это были матросы, слуги, уличные женщины.

Театр был местом собрания всех классов английского общества. Для простого народа было в Лондоне много плохих театров. Но кроме них было несколько других для высших классов, там, в первом ряду партера, впереди актеров, свободных от игры в тот вечер, поэтов и критиков сидели знатные покровители драматического искусства, большею частью молодые неженатые вельможи, приезжавшие смотреть на сцене то, что занимало их в жизни: военные подвиги, любовные приключения, придворные интриги. Эти молодые вельможи не интересовались пьесами из истории реформации, которые любило среднее сословие. Они дружили с актерами, не забывая в их кругу своего превосходства над ними по общественному положению. Были такие покровители и у Шекспира. Они держали себя дерзко не только с актерами, которых удостаивали своего приятельства, но и с театральной публикой. Для многих из них ставились кресла на самой сцене и между кулисами; некоторые не сидели там на креслах, а лежали на разостланных для них коврах. Публика курила, пила пиво, ела яблоки, грызла орехи, а в антрактах играла в карты, развлекалась и волокитством. На нижней из двух галерей театра Глобус сидели те женщины лёгкого поведения, которые были на содержании у богатых и знатных людей; эти дамы держали себя очень бесцеремонно. Позади них садились и некоторые жены фабрикантов, купцов, но закрыв лица масками. Вообще посещать театр считалось неприличным для честных женщин. Актрис не было, женские роли играли юноши-подростки. Необходимо знать это, чтобы понимать, почему у Шекспира даже героини драм часто употребляют неприличные выражения; да и многие черты содержания его драм объясняются отсутствием скромных женщин. Для знатной публики он выводит на сцену государей, государынь, знатных господ и дам, говорящих изящным языком; а для массы публики вставлены в его драмы грубые комические сцены. Люди среднего сословия – бургомистры, учители, ученые, священники, врачи – выводятся у Шекспира обыкновенно только в комических сценах, служат предметами шуток для знатных действующих лиц.

Уильям Шекспир

Среднее сословие тогда чуждалось театра, было даже неприязненно ему, эти солидные, зажиточные горожане, преданные реформации, расположенные к суровому пуританскому взгляду на жизнь, отцы героев Долгого Парламента и республиканцев , не посещали театра и оставлены без внимания Шекспиром. А между тем этот класс общества был самый важный в политической жизни Англии и самый почтенный; его энергия подготовляла великую будущность английской нации. Он состоял из торговцев и промышленников, священников, людей занимавших второстепенные административные и судебные должности, из землевладельцев, не принадлежавших к аристократии, из богатых фермеров; он уже начинал приобретать преобладание в общественных делах. В 1580-х годах люди пуританского направления уже составляли большинство в палате общин; управление городскими делами уже принадлежало им. В числе действующих лиц тогдашних драм почти вовсе нет этих людей и вообще мало людей безупречной нравственности.

Они были неприязненны театру, требовали стеснения его свободы, даже совершенного запрета спектаклей. В правление первых Стюартов , любивших театр едва ли даже не больше, чем Тюдоры , он был постоянным предметом спора между королями и средним сословием; ссоры из-за него создавали как будто подготовку к политической борьбе. Во времена Елизаветы неприязнь массы солидных людей среднего сословия к театру была так велика, что, несмотря на покровительство королевы, Лестера, Саутгемптона, Пемброка, Ротленда, сословие английских актеров находилось в пренебрежении: честное общество отделяло его от себя непреодолимой преградой. Это подтверждается многими местами сонетов Шекспира . Законы того времени ставят актеров на одну линию с фокусниками, канатными плясунами, бродягами. Те права, какие хотело давать им правительство, оно покупало для них тяжелой борьбой с господствующими, предубеждением. Елизавета в начале своего царствования запретила публичные спектакли; позднее, когда она полюбила аллегорические представления, а, по мнению некоторых, и драмы Шекспира, она все-таки вынуждена была подвергать театр стеснительным мерам в угождение ропоту против него. Епископы были уступчивы к пристрастию королевы, но сельские священники постоянно проповедовали против нечестивой любви к театру. Еще упорнее их восставали против театра лорд-мэр и ольдермэны лондонского Сити, действовавшие не по личному желанно, а по требованию граждан, подававших им просьбы и адресы. Они закрыли театры, возникавшие в Сити; труппы актеров вынуждены были перенести свои спектакли в предместья. Им запрещено было и там играть по воскресеньям, велено начинать спектакли в три часа пополудни. Таким образом, театр могли посещать только люди, не имевшие занятий, а трудящаяся часть населения была лишена возможности предаваться суетному развлечению, и воскресный день был избавлен от осквернения греховным удовольствием. Эти стеснительные меры были проявлением пуританского воззрения на жизнь, постоянно распространявшегося в среднем сословии и при Карле I достигшего такой силы, что спектакли были совершенно воспрещены.

Городской совет лондонского Сити восставал не только против того, что было дурно в тогдашних драмах и комедиях, но против самого театра, называл спектакли служением дьяволу. Когда в Лондоне стали строиться постоянные театры, городской совет подверг тех актеров, которые не находились на службе пэров, наказаниям, назначенным для бродяг. В 1572 г. он отказал графу Суссексу в разрешении построить театр, а в 1573 г. заставил труппу графа Лестера удалиться из Сити. Она стала давать спектакли за пределами Сити, устроила театр в бывшем монастыре доминиканцев или, как они назывались в Англии, Черных Монахов, Black Friars (он после уничтожения монашества во время Реформации служил складом машин). В этом театре играл Ричард Бёрбедж; в нем играл сначала и Шекспир. Дела Блэкфрайерского театра шли блистательно наперекор вражде пуритан. В 1589 г. труппа, игравшая в нем, получила разрешение называться королевской; в 1594 г. она построила другой театр Глобус (на юге от Лондонского моста). Кроме этой труппы, находившейся под покровительством Лестера, была труппа лорда-адмирала; спектаклями её управляли Филипп Генсло (Henslowe) и Эдуард Эллен (Alleyn). Их спектакли в театрах, открытых для публики, считались репетициями для спектаклей во дворце королевы, и под этим предлогом были изъяты от запрещения. Из-за беспорядков, произведенных в 1579 г. труппой лорда-адмирала, тайный совет велел сломать театры; но это распоряжение было сделано только для формы и осталось без исполнения; тайный совет защищал театры от вражды городского совета.

Об устройстве лондонских театров того времени мы уже говорили. Наше описание относилось в частности к театру Глобус, одному из лучших. До начала 1570-х годов постоянных театров не было в Лондоне; для спектаклей наскоро устраивалась сцена под открытым небом или в зале гостиницы; по окончании ряда представлений эту постройку, сколоченную из досок, ломали. Дворы больших гостиниц лондонского Сити были первыми театрами. Фасы гостиницы, обращенные во двор, имели галереи, служившие помещением для публики, как теперь ярусы лож. Когда начали строить постоянные театры, этим зданиям давалось название «занавес»; называли их и театрами. У каждого театра было, разумеется, и свое особое имя: «Лебедь», «Роза», «Фортуна»… При Елизавете число театров дошло до одиннадцати, при Якове I до семнадцати. Денежные дела их шли хорошо; довольно многие антрепренеры и актеры наживали себе хорошее состояние, даже богатство, как например, Эдуард Эллен (ум. 1626 г.), Ричард Бёрбедж (ум. в том же году) и сам Шекспир. Это было возможно тогда только в таком городе, как Лондон, который превосходил многолюдством и богатством все другие столицы Европы, имел тысячи богатых людей, любивших развлечения. Круг влияния спектаклей в Англии ограничивался Лондоном и собственно только некоторыми классами населения в самом Лондоне.

Шекспировский театр «Глобус». В 1642 был закрыт пуританскими революционерами. В 1997 воссоздан в первозданном виде

Время начала спектакля обозначалось, как теперь в ярмарочных театрах тем, что вывешивалось знамя и музыканты трубили. Когда публика сходилась, музыканты, сидевшие на верхнем балконе, снова играли, объявляя этим, что начинается представление; после третьего ритурнеля выступал актер в черном бархатном платье и произносил пролог; в антрактах и по окончании пьесы шуты играли маленькие фарсы и пели. Но собственно конец спектакля составляла молитва актеров за королеву, служившая доказательством их благочестия и верноподданнического чувства. Костюмы были довольно роскошны; актеры тщеславились их богатством; но сценическая обстановка была очень скудна. Доска с надписью обозначала, в каком месте происходит действие. Воображению публики предоставлялось рисовать себе этот пейзаж или эту площадь, этот зал; когда действие переносилось в другое место, выставлялась доска с другою надписью. Таким образом, без всякой перемены вида сцены театральное действие переносилось из одной страны в другую. Этим и объясняется частое перемещение действий в драмах Шекспира: оно не требовало никаких хлопот. Выступ в середине задней стены сцены означал, смотря по надобности, или окно, или башню, балкон, крепостной вал, корабль. Светло-голубые ковры, подвешенные к потолку сцены означали, что действие происходит днем, а для обозначения ночи спускались темные ковры. Только на придворной сцене обстановка была менее скудна; при Якове I на ней уже были подвижные декорации.

Такова была сценическая постановка пьес предшественников и современников Шекспира. Бен Джонсон, порицавший неправильность формы английских драм, хотел ввести в английскую драматическую поэзию классическое единство времени и места действия. Придворная труппа, состоявшая из певчих королевской капеллы, разыгрывала его драмы, написанные по классической теории. Но жизненность имел только репертуар, соответствовавший национальному вкусу; в Блэкфрейерском театре, Глобусе, Фортуне и других частных театрах продолжали появляться новые пьесы национальной формы; их было очень много. Правда, – почти все они были произведения фабричной работы. Автор или часто два сотрудника вместе, даже три, четыре торопливо писали драму, главную привлекательность которой составляло изображение какого-нибудь современного события, интересовавшего публику. Прежние драмы при новой постановке переделывались без внимания к правам автора; впрочем, авторы обыкновенно и не имели никакого права спорить, потому что продавали свои манускрипты в собственность антрепренерам или труппам; так делал и Шекспир. Пьесы вообще писались по заказу, исключительно для той труппы, которая ставила их на сцену. Печатных драм, которые можно было давать на всех театрах, было очень мало. Репертуар состоял почти весь в каждом театре из рукописей, принадлежащих собственно ему; он не печатал их, чтобы не могли воспользоваться ими другие театры. Таким образом, при каждом большом английской театре той эпохи находилось маленькое общество писателей, работавших только для него; главная их задача состояла в том, чтобы у труппы не было недостатка в новых пьесах. Один из сатирических писателей того времени Томас Нэш говорит: «Сочинители таких пьес исполняют свое дело легко: крадут отовсюду, где находят украсть, переводят, переделывают, отдают на сцену небо, землю, словом сказать – все, что попадается им под руки – вчерашние происшествия, старые хроники, сказки, романы». Конкуренция между театрами и драматургами не стеснялась ничем: один хотел перещеголять другого. Молодые вельможи, составлявшие самую внимательную и образованную часть публики, хвалили хорошее, постоянно требовали нового, которое было бы еще лучше. Понятно, что эта конкуренция при всех своих вредных сторонах имела и хорошую; драматическая поэзия, благодаря ей, быстро достигла такого развития, что получил полный простор для своей деятельности гений Шекспира. Понятно, что не могла держаться она на той высоте, на какую он поднял ее, потому что гении, равные ему, рождаются очень редко. Её упадок после него был ускорен переменой хода общественной жизни.

Уильям Шекспир свою карьеру в театре начинал как актер, играя вместе с Ричардом Бербеджем в одной из немногих профессиональных трупп под названием «Слуги лорда-камергера». Как к писателю успех к нему пришел рано: признание принесли стихи. Но, когда ему было 25-26 лет, он переключился на сочинение пьес. Его первым драматургическим творением, вероятно, стала трилогия о Генрихе VI, созданная в 1590-1592 годах. В течение последующих двадцати лет Шекспир написал 37 пьес. В первое десятилетие, в 1690-е годы, появились исторические хроники о жизни королей - «Ричард III» (Richard III, 1593), «Генрих V» (Henry V, 1598) и т. д., философские комедии вроде «Много шума из ничего» (Much Ado About Nothing, 1598) и трагедия «Ромео и Джульетта» (Romeo and Juliet, ок. 1595). По мнению некоторых, на более позднее творчество Шекспира повлияла смерть его сына, отца и королевы Елизаветы, поэтому определяющими для второго десятилетия его драматургической деятельности, несомненно, являются трагические герои таких гениальных произведений, как «Гамлет» (Hamlet, ок. 1601), «Отелло» (Othello, 1602-1603), «Король Лир» (King Lear, ок. 1605) и «Макбет» (Macbeth, ок. 1606), хотя завершил он свой творческий путь трагикомедией «Буря» (The Tempest, 1612).

Непревзойденный талант Шекспира заключался в его умении создавать глубокопсихологичные, жизненные образы со всеми их достоинствами и недостатками. Его герои любят, ненавидят, стремятся осуществить свои честолюбивые замыслы, как всякий человек. Их универсальность такова, что чувство вины леди Макбет и меланхолия Гамлета абсолютно понятны современным людям. Все эти эмоции и переживания Шекспир доносил исключительно образным языком, манипулируя белым стихом, придумывая сложные метафоры, чтобы точно охарактеризовать персонаж или ситуацию. Сведите воедино закрученный сюжет, яркие, индивидуализированные действующие лица, способность талантливо передать комизм или глубокий трагизм положения, и вы раскроете секрет непреходящей популярности драматурга. Лишь по прошествии ста лет после смерти Шекспира слава его начала расти и он заметно возвысился над своими современниками, но сегодня вы не найдете более великого в пантеоне британской культуры. Невозможно назвать другого драматурга, которого цитировали бы чаще, чем Шекспира, или чьи пьесы имели бы такую завидную сценическую жизнь. Произведения Шекспира служат источником вдохновения для композиторов, художников и писателей. Его творчество оказало влияние исключительно на всех творцов искусства и науки - от Диккенса до Верди и Фрейда.

Нам мало известно о религиозных и политических воззрениях Шекспира и о его сексуальных наклонностях; существует лишь несколько документальных свидетельств, позволяющих судить о его жизни. Не сохранилось даже его прижизненных портретов. Мы знаем, что он родился в 1564 году в Стратфорде-на-Эйвоне в семье перчаточника и его жены и был третьем по старшинству из восьми детей. В 18 лет он уже женился на Анне Хатауэй, забеременевшей от него 26-летней дочери местного помещика, которая через два года, в 1585 году, родила ему еще двойню, но к 1 592 году Уильям, по-видимому, уже жил в Лондоне. Источником заработка для него служил театр. Он не стремился публиковать свои произведения: все изданные при его жизни пьесы были напечатаны без его участия, а первый сборник его работ появился лишь в 1623 году, спустя семь лет после его смерти. Свое состояние (между прочим, вполне приличное) Шекспир сколотил вовсе не за счет авторских гонораров или отчислений со сборов, полагавшихся ему как драматургу, чьи пьесы шли на сцене. Он был совладельцем труппы «Слуги лорда-камергера» (получившей статус «Слуг короля», когда Яков I взошел на престол) - она и приносила ему доход наряду с принадлежавшими ему и его компаньонам театрами «Глобус» и «Блэкфрайерс». Примерно в 1613 году Шекспир удалился от дел и вернулся в Стратфорд, где через три года умер неизвестно от чего, завещав своей жене «вторую из лучших моих постелей». К 1670 году род Шекспира угас, но его имя живет в его родном городе: в музеях, на кухонных полотенцах (с надписями «Прочь, проклятое пятно!») и в Королевском Шекспировском театре.

Но почему так упорно Шекспир уговаривает своего друга жениться? Этому есть объяснение: и Саутгемптон, и Пембрук имели проблемы в этом плане. Саутгемптон отказался жениться на внучке всесильного канцлера Берли, что навлекло на него неприятности и штраф в 5000 фунтов, а Пембрук переспал с фрейлиной Елизаветы, но отказался закрепить сделанное узами брака, за что просидел в тюрьме до самой кончины королевы-«девственницы».
Таким образом, призывы жениться, распространяемые при дворе, были попыткой реабилитации провинившегося в глазах трона. Родственники попросили поэта «повлиять» на одного из его друзей и смягчить гнев властей Да и сам Шекспир не желал им зла, а жаждал задушевного объясненья
Что касается смуглой леди, то на ее место претендует масса дам. Судя по всему, она не была аристократкой, а принадлежала к числу дворцовой челяди.
В любом случае, «Сонеты» Шекспира яркий памятник и его гения, и свободы нравов эпохи Позднего Ренессанса.

Самый опасный герой Шекспира

Безусловно, самые большие злодеи в творчестве Шекспира Ричард III, Яго («Отелло») и леди Макбет. О двух последних мы еще скажем. А о первом оговоримся, что в этом вроде бы историческом образе у Шекспира есть свои смысловые шифры. Первый из них чистой воды пропаганда. Ричард был противником воцарившейся династии Тюдоров, их врагом, и врагом поверженным. Его нужно было заклеймить самым надежным образом. Вот почему шекспировский Ричард под номером три не имеет почти ничего общего с подлинным историческим Ричардом III, не был тот ни горбуном (скорее, приятной внешности), ни развратником и особым (по меркам тех лет) злодеем.
Однако, выполняя идеологический заказ Тюдоров, Шекспир вошел в настоящий творческий раж и создал один из самых могучих образов негодяя во всей мировой словесности. Разгадка, думается, проста. Как любого мыслящего человека, молодого Шекспира волновала природа зла и ПРИРОДА ВЛАСТИ ЗЛА в мире. Христиане постулируют бога как всеблагое, совершенно положительное начало, однако ж богословы вынуждены постоянно его оправдывать, до такой степени оказалось несовершенным его главное творение человек. Да и вся жизнь на Земле плохо укладывается в религиозные постулаты.
Исследуя зло, автор оказывается завороженным в своем Ричарде III тем, КАК этот злодей, подобно поэту и актеру, умеет ловко играть на струнах человеческих душ. Политика как искусство (сродни искусству), это странное свойство политической игры волновало Шекспира, наверно, больше, чем конкретный идеологический «заказ» Тюдоров. В своем Ричарде III он улавливает сходство с собой, способность творить из жизненного материала свою версию жизни, переиначивать ее по своему замыслу!
Но все же «по жизни» самым опасным для Шекспира оказался герой другой его исторической хроники Ричард II. Этот последний представитель Плантагенетов на английском престоле, изнеженный, легкомысленный, слабый, был низложен парламентом и убит своим победителем. Правда, в темнице, под бременем страданий, в Ричарде II проснулся поэт, и значит, здесь снова скрыт лирический шифр Шекспира!
В уста одного из героев этой хроники автор вкладывает настоящий гимн Англии:

Подумать лишь, что царственный сей остров,
Страна величия, обитель Марса,
Трон королевский, сей Эдем,
Противу зол и ужасов войны
Самой природой сложенная крепость,
Счастливейшего племени отчизна,
Сей мир особый, дивный сей алмаз
В серебряной оправе океана,
Который, словно замковой стеной,
Иль рвом защитным ограждает остров
От зависти не столь счастливых стран.
(Пер. М. Донского)

Так вот, именно этот самый поэтический-патриотический «Ричард II» чуть было не сыграл с самим автором очень злую шутку, едва не стоил ему свободы, а может, и жизни.
Дело в том, что в феврале 1601 года фаворит королевы граф Эссекс поднял в провинции мятеж и двинулся на Лондон. В столице начались волнения. И в это самое время «слуги лорда-камергера» не нашли ничего лучшего, как сыграть при полном аншлаге «Ричарда II», пьесу о низложении законного государя!
Выступление Эссекса провалилось, сам он был обезглавлен, его друг (и покровитель Шекспира) Саутгемптон заключен в тюрьму.
Но репрессии не коснулись, на удивление, «крамольной» труппы и пьесы! От актеров только потребовали письменного объяснения.
Однако Елизавета запомнила тот спектакль. Незадолго до смерти она посетила государственный архив и попросила первым делом показать ей акт парламента, который ниспровергал Ричарда II. Заметив удивление архивариуса, Елизавета воскликнула не без горькой иронии: «Разве вы не знаете, что я Ричард II?!»
Можно ли представить себе нечто подобное в России даже 20 века?..
Н-да, все-таки родина демократии эта хитрая Англия

Самый спорный герой Шекспира

Нет, это не Гамлет и не Отелло. Это, как ни смешно, добрейший сэр Джон Фальстаф. Старый толстый рыцарь, образец цинизма, доведенного до градуса подкупающего обаяния, этакий шекспировский вариант Винни-Пуха, «главное, вовремя подкрепиться!»
Родился он со скандалом. Шекспир написал историческую хронику «Король Генрих IV. Ч. 1-я». В ней молодой Гарри, принц Уэльский (будущий Генрих V) резвится в обществе пройдох и легкомысленных девиц под мудрым руководством старого рыцаря сэра Олдкастла. И резвые шалости принца, и участие в них Олдкастла зафиксированы в исторических хрониках. Но как только по Лондону разнеслась весть о потешном персонаже, в театр буквально ворвалась свора слуг одного лорда, который, на беду, оказался прямым потомком этого самого обжоры, выпивохи и гуляки Олдкастла! Шекспиру срочно, под угрозой палок, пришлось переименовать персонажа в сэра Джона Фальстафа. На счастье, у того живых потомков не нашлось
Добродушный Джон (Джек) Фальстаф так любит себя, что просто невозможно не разделить эту его пламенную слабость и страсть: «Нет, мой добрый государь, что касается милого Джека Фальстафа, доброго Джека Фальстафа, преданного Джека Фальстафа, храброго Джека Фальстафа, который доблестен, несмотря на старость, не разлучайте его, не разлучайте с вашим Гарри! Ведь прогнать толстого Джека значит прогнать все самое прекрасное на свете!» (пер. Е. Бируковой).
Ну чем же не Винни-Пух?
Образ Фальстафа привлек Пушкина как пример точного построения характера персонажа. Он, в частности, отметил, что «годы и Бахус приметно взяли в старом рыцаре первенство перед Венерою».
Это совершенно не захотела понять королева Елизавета. С наивностью «девственницы» она пожелала, чтобы Шекспир изобразил ей добрейшего старину Фальстафа влюбленным! В три недели Шекспир написал «Виндзорских проказниц», в которых престарелый Фальстаф лениво, как из-под палки, волочится сразу за двумя кумушками.
Вероятно, и персонаж, и его успех так надоели автору, что он «прикончил» Фальстафа в хронике «Генрих V», где упоминается о смерти старого ловеласа.
Зрители ПРОСТО обожают Фальстафа. А вот зануды-филологи гадают, что за смысл скрыт в этом образе? Насмешка над рыцарством? Или, наоборот, дан человек нового по тем временам типа, далекий от сословной выстпренности и мишуры? А может, в Джеке Фальстафе заключено зерно английского национального характера, где так тонко и живительно переплетаются чудачество и здравый смысл?.. Любовь современников к этому образу говорит вроде за это

Гений-невежда?

Один из старинных аргументов против авторства самого Шекспира его якобы низкий уровень образованности. Между тем, мы уже знаем, что пребывание в школе позволило ему работать учителем. А сведения из истории, географии, философии, теологии и литературные сюжеты он мог вполне почерпнуть всего из 17 достаточно популярных в то время книг! Это вовсе не такая уж дорогая библиотека для хорошо оплачиваемого «человека театра». А если учесть, что Шекспир вращался среди людей образованных, нередко весьма состоятельных и имевших свои большие библиотеки, то вопрос о Шекспировой «серости» снимается сам собой.
Возможно, он плохо владел латынью и древнегреческим, как это было принято тогда в интеллигентской среде. Но Шекспир имел неплохое представление об итальянском (неслучайно действие многих его пьес происходит в Италии, ведь сюжеты черпались зачастую из итальянских новелл) и владел французским. В доме одного французского эмигранта он одно время квартировал в Лондоне.
Вот с чем у Шекспира и впрямь была «напряженка», так это с выдумыванием оригинальных сюжетов! Лишь сюжеты трех его пьес (комедии «Бесплодные усилия любви», «Сон в летнюю ночь» и «Виндзорские проказницы») принадлежат самому Шекспиру. Остальное почерпнуто из хроник и сборников новелл.
Но ведь и наш Пушкин был весьма «переимчив» (отчего и трудно переводим)! Как говаривал наш гений: «Ты бы то же самое, да не так бы молвил»

Смех и слезы его комедий

Безусловно, как любого обывателя, нас интересуют личные шифры, заключенные Шекспиром в его пьесах. Коль скоро они есть в исторических хрониках, то уж точно должны быть в жанрах более непринужденных, в трагедиях и комедиях.
Начнем, конечно, с комедий.
Уже в ранней комедии-фарсе «Укрощение строптивой» при желании можно углядеть месть своей «сварливой» жене (если Энн Хэсуэй-Шекспир и впрямь была стервозного нрава). Во всяком случае, утопическая идея, что муж способен обуздать супругу, могла придти в голову только страдающего женатого человека.
Иногда Шекспиру помогали воспоминания о колоритных обывателях Стратфорда, с которыми он не порывал никогда. Их прототипы историки находят для героев «Виндзорских проказниц» и, возможно, «Сна в летнюю ночь». Кстати, есть в последней комедии и еще один потайной ящичек смысла, еще один шифр Шекспира. Многие усматривают в этой пьесе комический парафраз первой трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта».
(Кстати, и в сей последней масса комических сцен).
Смех и слезы, радость и горе идут рука об руку по страницам шекспировских пьес, порой весьма существенно размывая их жанровую принадлежность.
Ну что ж, все, как в жизни.
Из жизни и многие мотивы его комедий, которые иногда кажутся почти искусственными современному зрителю. Например, мотив поисков сестрой своего брата, мотив близнецов, который находит апогей в лучшей и последней комедии Шекспира, в его «Двенадцатой ночи». Основой ее послужила комедия Плавта «Менехмы». Но вот мотив тоски сестры по потерянному брату из жизни. Мы помним, что у Шекспира трое детей: старшая Сьюзен и близнецы Джудит и Хэмнет. Хэмнет умрет в 1596 году. Тоска Джудит о брате-близнеце стала глубоким душевным переживанием и их отца

Трагедии почему?..

Конечно, много трагического у Шекспира уже в его исторических хрониках. Но все-таки почему с 1601 года он практически полностью переходит на несколько лет к жанру «чистой» трагедии?
Внешне весьма благополучный, состоятельный, признанный драматург вдруг открывает своим зрителям бездны трагического в жизни. Причины этого устойчивого настроения Шекспира не до конца понятны.
Конечно, смерть Хэмнета, а также отца (в 1601 году) сильно потрясли Шекспира.
Первая по времени трагедия Шекспира «Ромео и Джульетта» (1595 г.) Но в ней трагичен не мир, а конкретная история любящих сердец. Кстати, ценой их жизни источник зла искупается: враждующие стороны примиряются. История Ромео и Джульетты останется «печальнейшей на свете» именно потому, что счастье БЫЛО ВОЗМОЖНО, что трагическое скорее, исключение в этом сверкающем, радостном мире.
В «Гамлете» (1601 г.) мир трагичен и страшен, а человек «квинтэссенция праха». Прежде чем мстить убийце отца, Гамлет пытается ПОНЯТЬ природу зла в окружающих людях, он испытывает, пытает их.
Безусловно, «Гамлет» в очень большой степени навеян потерей близкого человека и теми «вопросами к мирозданью», которые неизбежно возникают в связи с этим. Дух отца Шекспира в духе отца Гамлета. Даже тот момент, что Джон Шекспир был католиком, его сын использует в рассказе Призрака о потусторонней жизни. Призрак описывает Чистилище (которое есть у католиков и которого нет у протестантов).
Найдены и другие лирические шифры в самой знаменитой трагедии Шекспира. Ведь имя его умершего сына Хэмнет одна из возможных форм имени Гамлет! Тема отецсын получает дополнительный лирический импульс!
А если учесть, что в годы юности Шекспира в Эйвоне утопилась девушка Энн Гамлет (и это не могло не запомниться впечатлительному подростку), то вот он, один из источников образа Офелии.
В 1604 году появляется трагедия «Отелло». История любви мавра и белой женщины остро актуальна. В эпоху географических открытий происходит смешение народов и рас. С одной стороны, тогда это не приветствовалось. С другой, сами понимаете, экзотика и гадательные последствия для страны.
Пушкин определил Отелло не как дикого ревнивца, а как человека доверчивого. Человек иной культуры, мавр наивней и проще «белого человека» Яго. В уста последнего Шекспир вкладывает яркий монолог о мощи человека, который силой воли может управлять собой и всем окружающим. Однако монолог звучит двусмысленно: ведь Яго может применить свою стальную волю и во благо, и во зло, и тянет его именно во зло! Европеец, человек изощренной культуры, способен манипулировать гораздо более душевно цельным и достойным «дикарем», делая и его злодеем.
И все же не стоит подчеркивать расовую подоплеку конфликта. «Черен я!» говорит горько Отелло, но имеет в виду отнюдь уже не цвет кожи (он, кстати, и не так уж и черен: мавр, а не негр), а черноту, охватившую его душу, которая только что излечилась, было, от ран, нанесенных жестоким миром.
Дальше больше: в «Короле Лире» (1605) политика, общество и природа оказываются совершенно враждебны человеку. ТАК видеть мир может, пожалуй, лишь беспомощный, выброшенный на обочину жизни, «доживающий век» старик. И это «жизнь, как она есть». Вряд ли мы ошибемся, назвав эту трагедию остро актуальной уже в наши дни и в нашей стране
Последней великой трагедией Шекспира стал «Макбет» (1606 г.) Написанная на сюжет из шотландской истории, она должна была польстить королю Якову Штоландскому, сыну Марии Стюарт, который вступил на английский престол после смерти Елизаветы в 1603 году. К тому же сей монарх искренно верил в существование ведьм. Одна из них, например, просто пересказала ему слово в слово его разговор с женой в первую брачную ночь. Впрочем, зная наклонности Якова, нетрудно было догадаться хотя бы о теме
Леди Макбет настоящая ведьма, которая жертвует свое женское естество темным силам в обмен на удачу и власть. В этой трагедии с сильным мистическим оттенком Шекспир исследует власть зла над душой человеческой, власть, которая может оказаться тотальной. И в соответствии с законами демонологии (как их тогда понимали) наступает неминуемая расплата за дар темных сил. В трагедии сквозным становится мотив тьмы и слепоты. Пока луна (она же богиня злых чар Геката) пребывает невидимой, царит полный мрак, и сладкая парочка Макбетов может творить свои злодеяния. Но наступает новолуние, и приходит срок платить по счетам
По остроумному замечанию одного исследователя, Шекспир заворожен в «Макбете» тем обстоятельством, что зло имеет свою тьму и свой свет, что оно вполне, стало быть, и самодостаточно (или может таковым себя ощущать).